В бой идут одни старики
(было предложено альтернативное название - "Реальные кабаны-2")
Нет пути к счастью
Счастье есть путь
Тич Нхат Хан
Пускай я денег не скопил.
Мои года моё богатство
В.Кикабидзе
Господин Пантыкин (председатель барнаульского АМК «Горизонт», мастер спорта СССР, трёхкратный чемпион этой несуществующей страны по мототуризму), совершив в своей жизни рекордное количество первопрохождений, поставил целью повторять их спустя юбилейное количество лет. Именно по этому случаю организован был и настоящий наш поход, посвящённый 20-летию первопрохождения здесь мототуристов с пулей в голове. За этот поход Виктору Пантыкину и было когда-то присвоено звание «мастер спорта». Двадцать лет назад по маршруту «Байкальского кольца» шла реальная сборная (реальные ка… ребята) городов Алтайского края. Сейчас состав получился более скромным, но более, я бы сказал, экзистирующим и, конечно же, «ветеранским». «Ветеран», сами понимаете, понятие растяжимое. В детстве, 20, 30 или 40 лет назад, получая права, мы и не думали, что столько проживём, будучи мотоциклистами, а вот довелось. И теперь нас так обзывают. «Как много времени потрачено на жизнь!..» (В. Вишневский)
Встречались традиционно на мотофестивале памяти Р. Добкина (последние годы он проводится в Манжероке), откуда разные команды стартуют по своим маршрутам, мы – на восток. Наш путь лежит вокруг Байкала: Манжерок – Кемерово – Тулун - Иркутск – Улан-Удэ – Улюнхан – Кумора - Северобайкальск - Усть-Кут – Братск – Красноярск - Новосибирск (или кому куда). По восточному берегу Байкала есть примерно 200 км зимника, где летом «Уралы» и полноприводные «КамАЗы» тоже просачиваются, но только в сухую погоду, потому как в дождь они тонут либо стоят на этом участке по три недели. Зимник проходит между Улюнханом и Куморой. Нам туда. «Зачем я так любезно согласился?» (В. Вишневский)
Уже приехав на мотофестиваль, я обнаружил, что забыл спальник, поскольку он лежал на самом видном месте. Толя Окишев предоставил мне свой, несмотря на то, что группа, и я вместе с ней, в любой момент может сгинуть. (Я хотел пошутить.) Отъезд мой из дома также оказался непростым. Готовый к дороге мотоцикл оставил в гараже, пошёл пообедать и попрощаться с родственниками. Возвращаюсь – переднее колесо спущено. Разгружаю мот, бортую колесо, клею камеру, ставлю колесо, цепляю барахло, одеваюсь. Колесо опять спустило. Я раздеваюсь и проделываю то же самое. И так три раза. «В готовности к облому – наша сила…» (В. Вишневский) Потом колесо по неясным мне причинам перестало спускать, и я благополучно выехал в ночь. Таким образом, попал утром к разъезду фестиваля, не опоздал то есть.
Тут выясняется, что стартуем только через два дня. («Ребята, две купюры допечатать!» (В. Вишневский) Эти два дня я обитал в Бийске у Поддымниковых, Андрея и Татьяны, также будущих участников нашего безнадёжного мероприятия. Всё это время мы экстренно готовили к походу Андрюхин мотоцикл (у всех «Явы», кроме меня; это явление было приписано к моим злостным недостаткам). И мне думалось: «А что ты ремонтируешь – хоть знаешь?!» (В. Вишневский) За зиму некоторым из нас, сами понимаете, технику подготовить недосуг, поэтому за два дня до похода мы вдруг неожиданно бросаемся доводить до ума свой мотоцикл… Последний в таком возрасте уже не ждал беды и спокойно доживал в гараже, заводясь исключительно посредством заднеприводной тяги в одну или две человеческие силы. Мы ему сказали, что сейчас он быстренько съездит шесть тысяч километров, а потом пусть дальше отдыхает… Когда при ремонте клали мот набок, то вытекло масло, которое второпях мы забыли потом залить (я уже вижу ваши радостные лица и слышу ваши ехидные мысли о наступающем маразме и говорю: «На себя посмотрите, субпассионарии!») В результате через тридцать километров самоустранилась четвёртая скорость. Так мы абсолютно не торопясь доехали до Барнаула, где назначена была встреча с Виктором и Натальей Пантыкиными. «На этот раз тебя зовут Наталья…» (В. Вишневский) Виктор Михалыч посмотрел на наши гнусные рожи и принял решение половинить двигатель. Встали на реке, «открыли» двигатель, обнаружили, что расплавилась вилка переключения третьей и четвёртой передач и согнулся шток. Михалыч резко подорвался до Барнаула за запчастями. Тут хотелось бы написать, что, пока его не было, мы достали коньяк и быстренько напились, чтобы сегодня уже никуда не ехать. Но, увы, этого не произошло, поскольку в нашем возрасте вести себя так уже неприлично. Он вернулся, привёз необходимое. Поставили, собрали, поехали до Кемерово, куда попали уже ночью.
Здесь мы «подберём» последнего участника нашего похода – Виталия Фёдоровича Трофимова (он точно ветеран и счастливчик - седьмой десяток мотоциклисту, а он всё ещё жив!) Фёдорыч свой мотоцикл ставит под окном (в центре-то города), что и нам предложил. Я сразу вспомнил, что четыре года назад у меня из гаража недоброжелатели умыкнули сразу три мота, и мне сделалось не по себе. Поэтому я остался спать с мотоциклами, точнее, на них. Поставил в ряд, лёг на сиденья и спал, как все белые люди. Мне хозяйка одеяло вынесла, чтобы, так сказать, наготу прикрыть.
… Трофимов утверждал, что здесь место очень спокойное – за всё время, какое мотоцикл стоит под окном, его пытались украсть лишь два раза. Учитывая почтенный возраст нашего товарища… Это действительно скромное место! А ещё я вспоминал Шурика Егорова, у которого мотоцикл стащили в ночь перед походом вместе со шлемом и всеми вещами; так он не попал на первопрохождение Шапшала в 1999 году. «Как дальше жить и где нам парковаться?!» (В. Вишневский) У Трофимовых была собачка, неожиданно и громко лающая. Приходила мысль привязать её к мотоциклам, но, вероятно, собачка дорогая, её украдут – на мотоциклы не посмотрят.
Теперь сборная команда… в сборе. Бийск – Андрей и Татьяна Поддымниковы («Ява»), Барнаул – Виктор и Наталья Пантыкины («Ява»), Кемерово – Виталий Трофимов («Ява»), Новосибирск – я («ИЖ-Спорт»). (Как говаривал Игорь Куликов, «сейчас выступят клоуны из Новосибирска»). Мотомежгородретротуравантюризм. Предстоит пятая, высшая категория сложности среди спортивных походов. Официальный руководитель – Андрей Поддымников, КМС по мототуризму. Грядущий поход – на мастера спорта. Инициатор путешествия – Михалыч; хоть он заставляет шевелиться, а так кто заставит? «Ну оторви недвижимость от стула!» (В. Вишневский)
Утром сфотографировались и поехали. Ночевали на Енисее, который отчего-то пах очень дурно… Красноярск – Канск – Тайшет – Тулун – Иркутск. Привычная дорога на восток. В Тайшете, дабы не нарушать традиции, встали у Володи Лапчевского, некогда тоже мототуриста. Палатки во дворе, дождь, баня, воспоминания, воспоминания… И Интернет, первые весточки домой.
От Тайшета до Тулуна дорога, как всегда от начала времён, символизирует собой меланхолию водителя. Есть места в мире, где никогда ещё не было приличной дороги, это одно из них. Остановились у Сергея Сёмина (в прошлом также мототуриста), которого долго искали в мегаполисе Тулуне… Мораль: по всей стране полно «некогда мототуристов», только сегодняшних, настоящих мототуристов по пальцам пересчитать. «Нас мало, и нас всё меньше, но самое страшное, что мы врозь…» (А. Вознесенский).
Из Иркутска сначала ездили в Листвянку, где посещали музей озера Байкал и аквариум с тюленями (или как это называется?) Пытались соответствовать позитивному моральному облику того самого русского туриста. Но не выдержали и устроили себе праздник – накупили пива, копчёного омуля и предались безобразию прямо на берегу, около корабля, тоже некогда плававшего. Узнавали возможность проезда из Листвянки в Култук прямо по берегу Байкала. Нам сказали, что дорога есть вдоль железнодорожного полотна, но очень тяжёлая. Мы подумали, почесались и отложили до следующего раза. Была также мысль переправиться через озеро на другую сторону, например, в Бабушкин, но опять возникли сложности. «Вот роскошь – отказаться от круиза» (В. Вишневский). Так мы поехали назад той же дорогой, посему опять давимся омулем.
В Култуке случилась история, происходившая со многими в разных вариантах. Фёдорыч отстал по дороге, а мы тем временем заехали на заправку. Естественно, в этот момент он промчался мимо, в мыслях преследуя нас. Мне поручают догнать Трофимова, но это оказалось нелёгким делом, поскольку гонщик он, как выяснилось, тот ещё. Догнал я его только тогда, когда он сообразил, что мы не можем перемещаться в пространстве с такой скоростью. Да и люди на дороге ему сказали, что нет, реальных кабанов на трассе не видели. Радость встречи была настолько необычайной, что мы опять набрали э-э… рыбы (омуля).
Когда стояли на реке Выдряная, под горой, Михалыч на горе нашёл пять неизвестных могил. Тоже, поди, туристы были. А с другой стороны, все мы на земле… туристы – пришли, что-то посмотрели, что-то купили, дали детям денег и ушли… Далее снова трасса. Паромная переправа через Селенгу, днёвка в Горячинске, где мы вкусили прелести курорта – горячие ванны в деревне. Здесь же, наконец, обнаружили позы (бурятские манты), которые благополучно потребили вместе с водкой.
В группе, естественно, возникали и идеологические противоречия. Любезный Виталий Фёдорыч каждый день исправно брился. Общественность высказывалась против такого одиозного жеста; во-первых, это плохая примета, а во-вторых, сие есть признак высочайшего снобизма. На что Трофимов обижался и брился более тщательно. В конце концов, он всё же поддался нашему тлетворному суеверному влиянию и приехал домой бородатый, сердитый, голодный и грязный, как водится у мототуристов.
После Горячинска ещё примерно 100 километров дорога идёт вдоль Байкала, потом уходит от него. Увидим его теперь только в Северобайкальске. Другими словами, мы идём вокруг Байкала абстрактно. Последняя заправка – в Курумкане. Далее на протяжении 300 километров найти бензин практически невозможно. Запас топлива везём «на себе».
Незадолго до первого брода через Баргузин у Фёдорыча запал поплавок на карбюраторе. Мотоцикл едет - бензин льётся ручьём. Поджигай – не хочу! Мы с факелами вокруг скачем, веселимся вовсю!.. Категорийка – не асфальт, здесь не разгонишься, Федорыч крадётся осторожно, а нас угнетает мыслями о том, что если помчимся, то моты рассыплются, не доехав до цели. (Как выяснилось позже, у него не работал амортизатор, и он очень чутко ощущал все неровности рельефа…) Перед Баргузином этот амортизатор таки рассыпался, дав нам повод для зубоскальства и нечаянных вопросов о том, не тот ли это мотоцикл, который почти не нуждается в ремонте? Фёдорыч злился на подлецов и бросался ключами и хуже…
Перед бродом через Баргузин меняем резину и звёздочки, так как за бродом начинается какашка. Ширина реки примерно 100 метров в разлив, сейчас чуть меньше. Разведка брода женщинами. Потом женщины, держась друг за друга, переносят на другой берег вещи, следом тащат на верёвках наши мотоциклы через реку, а мы обсуждаем проблемы дихотомии добра и зла, мирового господства, пассионарности и проч. Я шучу. «Ну вот и шутка до мадам дошла» (В. Вишневский) Но в каждой шутке есть доля правды. Всю тяжёлую работу выполнили в походе Таня с Наташей. «Я слышал, что вы нравитесь мужчинам…» (В. Вишневский) Вода ледяная (по задницу, простите), сила течения такова, что мотоцикл и четырёх реальных э-э… мужиков, толкающих его, смывает к чёрту. Для этого и верёвка. Ангарчане в свой год по высокой воде не смогли пройти этот брод на мотоциклах, их перевёз «Урал»… Незаведшимся после брода мотам устроили «скийоринг» – таскали за собой на верёвке.
А потом начинается зимник, но для некоторых, как можно заметить, и летник. За бродом сразу подъём на перевал. Для приличия надо осветить тему красоты природы, так принято. Хотя наш оператор Александр Машталир говаривал: «Когда пот заливает глаза, красоты природы уже не видны». Но на один раз меня хватит. «Я мог бы рассказать Вам о вершинах» (В. Вишневский) Баргузинский хребет вдали, полноводные горные реки, северная тайга и даже тундра. Хвойные костры, северные ягоды, дикие животные, не растаявший с зимы снег и другие детали этого дикого и опасного мира, остающиеся навсегда – «ниточку дождя, вонзившуюся в сердце, не забудешь»... Тайга, кстати, во многих местах горевшая. Серпантин, красота, полёт души, а потом и полёт мотоцикла, так как на спуске такой крутой участок, что мот просто ухает туда. Тормоза не держат, очко играет, тормозишь двигателем – мот орёт… Фёдорыч сел от страха отдохнуть. Не успел опомниться – Михалыч уехал на его мотоцикле… Да, в большой тайге лицом не щёлкай.
Въехали на территорию заповедника «Джергинский», платно.