Торосы
Пирамида
На юг
Мы пересекли мыс Кобылья голова и выкатили на лед в заливе Хул. Пройдя еще одно поле торосов, уже не такое большое, какое было вчера, мы вскоре увидели перед собой Ольхонские ворота. Попутный ветер гнал по льду снежинки, рисуя ими разнообразные струйки и тут-же порывом разметая этот рисунок и создавая новый. Он заставил вспомнить меня 2006 год, когда мы проходили Байкал вчетвером – Таня, я, Шурик и Димка. Тогда ветер тоже дул в спину, но был значительно сильнее. Проделав часть маршрута по земле Ольхона, мы вышли на лед с паромного причала. Попав в воздушные потоки мы вылетели из пролива словно пробка из бутылки, визжа и пытаясь затормозить, так как сразу за проливом красовалась внушительная полоса торосов.
Звук идущий по ветру хорошо распространяется, поэтому я отчетливо слышал как Таня ойкнула и шмякнулась с велосипеда. Я дал по тормозам и естественно тоже расстелился. Шурик, ехавший рядом, последовал моему примеру. В процессе паданья мы проехались еще несколько метров. Я на спине, Шурик кажется на пузе или на боку. Танечка тщетно пыталась подняться, но сильный ветер и идеально гладкий лед сводили все её старания на нет. Надо помочь девчонке.
Встать и идти против ветра нереально, поэтому я вытащил ногу из под велика и пополз на четвереньках. В это время мой транспорт решил дальше двигаться без меня! Лежа на толстом рюкзаке, он не доставал зубастой педалью, которая бы могла помешать скольжению, до льда, а передняя покрышка не имела под таким углом шипов, поэтому мой велосипед, увлекаемый весьма не слабым ветром, потихоньку заскользил своей дорогой.
- Шурик! – крикнул я – Хватай мой велик!
Тот, держа одной рукой своё имущество, носком ботинка зацепил раму проезжающего мимо велосипеда.
Нифига, как его раскорячило! – подумал я и пополз дальше, помогать Тане подняться и сесть на велосипед.
- Это ерунда – сказал нам местный бурят два года спустя – Вот когда мы на УАЗике – буханке на рыбалку поехали, и Сарма поднялась, у нас машину боком потащило. А там торосы. Всё, думаю, кранты! Сейчас об торос тяпнемся и набок завалимся, а то ещё и в трещину угодим. А машину-то жалко. Кое-как вырулили.
Сейчас был конечно не такой мощный ветер как в 2006 году, но его хватало, чтобы мы могли легко держать скорость в районе 20 км/ч.
Вообще Байкал в плане ветров уникальное место. Ученые мужи подсчитали, что на озере имеется несколько постоянных ветров и куча блуждающих. Буряты и Тунгусы, веками живущие на берегах этого озера посчитали все эти ветра задолго до ученых мужей и уже успели многим из этих ветров дать свои названия и насочинять уйму легенд, связанных с ними. Мне очень нравятся всякие легенды, и сейчас не терпится поделиться одной из них. Называется она – Омулевая бочка. Кстати перед легендой скажу немного про омуля, чтобы легенда была понятней. Байкальским рыбакам известно, что омуль ходит огромными косяками, и если наткнулся на такой косяк, то молись, чтобы сеть не порвалась, потому как рыбы в него набивается столько, что аж дух захватывает. Даже край такого косяка зацепить сетью – большая радость. Только вот закономерность в маршруте передвижения таких косяков никто просчитать не может, вот и получается, что сегодня густо, а завтра пусто. Буряты связали воедино особенности рыбной ловли с озерными ветрами, и вот что получилось:
Гуляют по Байкалу два брата – ветра (Култук и Сарма), и гоняют по озеру омулевую бочку. Играют ею, наперегонки бегают. Да так, что щепки от нее летят (косяки омуля). Многие из людей охотятся на эту бочку. Жажда несметных богатств движет ими, и они тратят свою никчемную жизнь в поисках этой бочки. Братья – ветры хохочут над ними, переворачивая их лодки и отправляя на дно, но количество алчных людишек не убавляется, ведь поймав ту бочку можно стать хозяином Байкала. Однажды братья заигравшись швырнули бочку очень далеко, а бедный рыбак, вышедший в море, чтобы наловить немного рыбы для своей семьи случайно поймал её сетью.
- Что ты хочешь взамен? – спросили ветры рыбака – Отдай нам бочку и мы выполним любое твое желание.
- Ничего мне не нужно – ответил бедный рыбак – Это бочка принадлежит вам.
Братья удивились великодушию рыбака и с того дня сеть его вылавливала ровно столько рыбы, сколько нужно было, чтобы вдоволь накормить всю семью. Уважая простых рыбаков, братья и по сей день наполняют их сети рыбой, обделяя только алчных, которые по прежнему ищут омулевую бочку.
Вот такая легенда. Красивая.
Ветер нес нас по льду легендарного озера, и мы лишь изредка останавливались, чтобы хлебнуть горячего чаю из термоса или перебраться через узкие полоски торосов. После обеда к ветру присоединился снег. Появились снежные переметы, которые начали маскировать свежие трещины. Переходя один из таких переметов, Таня искупала в ледяной воде свой ботинок. Запасливая девушка достала из рюкзака кроссовки и шерстяные носки, так что за здоровье моей половинки можно было не беспокоиться. К вечеру мы осилили около 100 км и уже почти добрались до Бугульдейки, когда по левую руку я увидел черное пятно на белом фоне. Судя по очертаниям походило на машину, которая плюхнулась мордой в трещину. Сквозь сыплющий снег проглядывались маленькие точки, суетящиеся вокруг нее.
-Таня, давай подъедем, кажется машина провалилась, может помочь чем сможем.
Танюшка кивнула и мы повернули влево. Сильный снегопад мешал разглядеть всю картину, и когда до объекта оставалось относительно немного, я наконец понял, что это стоит мотоцикл с коляской. Надо-же, а поодаль, сквозь хлопья снега смотрится как клюнувшая мордой в воду «Нива». Рядом сидели три мужика, вытаскивая из проруби сеть с рыбой. Зацепили косяк омулёвый видно, так как сеть была полна байкальскими дарами.
- Здоров мужики! – весело крикнул я, радуясь, что здесь все в порядке и никто не тонет.
- И тебе здоров! – ответили они.
- До Бугульдейки далеко?
- Так вон за мысом уже.
- Как улов-то?
- Как видишь, грех жаловаться.
- Парой – тройкой рыбёшек не угостите?
- Бери, какая понравится.
Омуль весь был как на подбор, крупный и красивый. Я взял три рыбины, поблагодарил рыбаков и мы тронулись дальше.
Ветер давно успокоился, а вот снег повалил совсем уж сильно, напомнив нам про классный мультик «Ёжик в тумане».
Два вело-ёжика заметили Бугульдейку только тогда, когда уже почти прошли её. Но мы в общем-то и не собирались заходить туда, так что ничего не потеряли. Температура была в районе -15, продуктов навалом, так что поселок нас интересовал только в качестве сверки с картой.
- Что будем с рыбкой делать? – спросил я, когда мы устроились на ночевку.
- Омуль вкуснее всего соленый. – сказала Танечка.
- В чем солить его тогда?
- Не знаю – пожала она плечами – Давай до завтра оставим, сегодня уже ничего не охота делать, сало с чаем поедим и спать. Ладно?
- Добро – согласился я.
За ночь снегу навалило столько, что утром, расстегнув молнию внешней палатки, к нам в тамбур рухнул пушистый ком снега.
- Во блин! – сорвалось у меня от неожиданности.
Выбравшись наружу, я малость прибалдел от открывшегося пейзажа. Палатка наполовину завалена снегом, а велосипеды были словно одеты в белые шубы.
Ехать по белой перине свежевыпавшего снега, если под ним гладкий лед – удовольствие сомнительное. Протектор забивается и шипы просто не достают до льда. Вот мы с Таней-то падали! И на спину и на брюхо, и всяко разно, как душе пожелается. Как верно подметила Танечка – прижимная сила у меня выше из-за веса, поэтому я падал меньше неё. Но коленки, локти и кишочки всё-равно отколотил. От особо болючих падений Таня, как и полагается всем правильным девушкам, наревелась вдоволь. Но худо – бедно мы двигались вперед и в обед добрались до бухты Песчаной. Слопав содержимое литрового термоса и выхлебав половину двухлитрового чайного термоса, мы подметили, что падать мы стали реже, а снега стало меньше.
Послеобеденный путь ничем примечательным не отличился, поэтому скажу только то, что к вечеру мы проехали Голоустное.
Компьютер показывал 75 км за сегодня, когда подошло время вставать на ночевку.
Снова поднялся ветер.
- Таня, надо рыбу-то сготовить, путешествие скоро закончится, а мы так и не поедим на озере омуля. Не порядок это! Чайки засмеют.
- Не засмеют – отмахнулась Таня – они на юг улетели. Голоустное рядом, сейчас связь проверю, если есть – позвоню Марине, она про рецепт быстрого посола как-то говорила, спросим как.
Связь была уверенной, и вскоре я уже потрошил рыбу, нарезая её кусками и складывая в импровизированный глубокий стакан, изготовленный из пластиковой бутылки. Дабы не напачкать в палатке, я занимался этим на улице. Руки, обдуваемые ветром, температура которого составляла -24 (на градуснике посмотрел) мерзли просто жутко! Я скулил как щенок, но продолжал разделывать. Таня обустраивала ночлег внутри палатки, поэтому помочь мне не могла. Раскупорив пол-литровую бутылку растительного масла, которое прозорливая Таня купила еще в Братске, я насыпал в него соли и залил нарезанную рыбу. Всё! Завтра, громко мяукая мы слопаем дары Байкала и будем валяться на снегу брюхом кверху и нафиг никуда не поедем!
Немного поплясав, дыша на замерзшие руки, я затащил рыбу в палатку, прислонив ее к термосу с горячим чаем. Замерзнет ведь зараза и не просолится совсем.
Морозное утро озарилось ярким солнцем. Позавтракав, мы выкатили на лед, и двинули вдоль берега. Лучше бы мы вышли сразу в море, потому как проехав менее десяти километров, мы забрели в такие места, что в пору было поворачивать назад. Нас окружали со всех сторон свежие трещины. Открытые и сжатые. Не знаю как правильно они называются в народе, но я называю их сжатыми потому что когда лед трескается, то льдины начинают давить друг на друга, выдавливая на поверхность большие и маленькие куски, подымая их вертикально или роняя на общую ледовую гладь. Вроде-бы чего тут опасного, хватай велик и перелазь через эту ерунду, не открытая ведь трещина. Однако провалиться тут можно запросто. Торчит кусок, ты на него ногой, а он под воду!
Нормальные герои всегда идут в обход! Но мы-то не герои, к тому-же ненормальные, поэтому поперлись искать проход.
- Во, смотри – показал я Тане – вот здесь уже замерзла трещинка, тут и пойдем.
- Давай я за пояс тебя веревкой обвяжу на всякий случай – предложила рассудительная девушка.
- Нафиг – отмахнулся я – не собачка я, чтоб меня на веревочке выгуливать. Сказал – тут ништяк, значит так и есть. Стас - старый ледоход, знает куда… - Бултых. – Ёп! Таня стой!
Левая нога полностью ушла под воду. Брякнувшись животом о лед, я судорожно окинул взглядом – за что ухватиться, если он сейчас треснет. Лежу звездочкой. Так, рукой вон за тот вмерзшийся кусок. Осторожно! Вытаскиваем ногу, ага, вытащил, нормально. Встать – не встать? Лежу – держит, встану – провалиться может.
- Стас – окликнула Танечка – держись за велик.
Она уже лежала на льду, ухватив одной рукой мой велосипед за заднее колесо, а второй отвязывая веревку от своего рюкзака.
Ага, за велик! Такой слоненок как я и велик и её за собой утащит. Не надо мне такого ухвата.
Я осторожно встал. Нормально. Медленно перешагнув я отошел на пару метров, поднял Таню на ноги, после чего облегченно выдохнул.
- Уф-ф. Во как у меня нога то искупалась! По самые колокольчики ушёл!
- Балбес! – зло сказала Таня – Говорила тебе, давай веревку привяжем!
- Сфотай меня для истории!
- Ты что, дурак? – возмутилась она – Переодевай штаны быстрей! Почему с собой кроссовки не взял, как сейчас в мокром ботинке дальше поедешь?!
- Сфотай говорю!
Мы плутали между трещин до самых Больших Котов. Местами расстояние между ними было приличным, и мы ехали. Местами приходилось обойдя одну трещину почти сразу перебираться через другую. Вдоль широких можно было ехать два и три километра, пока не находилось подходящее место для переправы. Таня сначала привязывала ко мне веревку, но потом я психанул, и на отрез отказался ходить на поводке. К тому-же я тяжелей её, и такой страховщик мне не нужен. Больше за нее боюсь, чем за себя. Прошлые года мы здесь нормально проходили, и небыло никаких трещин. Торосы были. Причем в 2006 году в районе Голоустного в такой торосняк попали, что еле продрались. Правда прошлые разы мы дальше от берега проходили. Говорят что возле мыса Большой Кадильный со дна идут газы (месторождение газовое там), и они образуют во льдах проталины и трещины. Проталин мы с Танечкой не видели, а вот трещин в этом году навалом!
Я еще раз чуть не искупался. Пересекая смерзшуюся на вид трещину, та вдруг проломилась, и большой кусок медленно пошел под воду. Я успел убрать с него ногу, искупав в ледяной воде только заднее колесо. Повезло, мог и утопить велик. Пройдя вдоль трещины, которая теперь разделяла меня с Таней, мы нашли другое место, где я помог ей перебраться.
Выйдя к Большим Котам, мы облегченно выдохнули, достали рыбу, и не смотря на то, что омуль совсем не просолился, начали упоенно трескать мерзлую рыбу, бултыхающуюся в загустевшем и побелевшем от холода масле.