Хибинский "дуплет". Зимой и летом - один маршрут

Участники:
Коноваленко Сергей,  г. Белгород
Лосев Григорий, г. Протвино
Бакшеев Александр, г. Белгород
Маслов Антон, г. Саров
 
Хибины – небольшая горная система на Кольском полуострове, за Полярным кругом. На спутниковом снимке она напоминает то ли развернувшийся цветок розы, то ли кленовый лист. Невысоки эти горы – по 900-1200 метров. Но при этом они остаются горами. Не стоит забывать о том, что при «крымской» их высоте Полярный круг остаётся далеко на юге. Поэтому урожай человеческих жизней они собирают исправно, как и любые горы. Трагедии в Хибинах вошли в учебники по выживанию в качестве иллюстрации ошибок. Мы, разумеется, всё это читали. И, оказавшись здесь с благими намерениями не повторять чужих ошибок, мы ни в коей мере не застрахованы от ошибок собственных. Главное, чтобы хватало сил и разума вовремя их исправлять. А лучшее средство от ошибок – опыт! И таковой у нашей четвёрки имеется. Походы лыжные, водные, пешие; у двоих – занятия альпинизмом. У Сергея – не меньше 15 лыжных походов. Антон – мастер спорта по велотуризму. Пытался  на велосипеде проехать по меридиану Европейскую часть России. Пересёк с севера на юг Сахалин и написал об этом рассказ «От тундры до тропиков». Но самое, на мой взгляд, ценное – то, что трое из сегодняшней команды год назад прошли равнинный, но по-своему сложный маршрут по Кольскому полуострову. Именно прошлогодний поход показал, что такое автономное путешествие при низких температурах, и заставил многое в подготовке изменить.


   НАЧАЛО

  В  предрассветных сумерках мы укладываемся рядом с рельсами. Машинист проезжающего электровоза приветствует нас гудком. Это – Север, здесь 4 человека на пустынной станции ранним утром – уже событие. Вроде, все собраны – нужно только переложить груз из рюкзаков в сани, но всё равно уходит больше получаса. Сани нужно зашнуровать, распаковать лыжи, переобуться, снять  лишнюю одежду и обувь и убрать их в рюкзак, а потом навьючить всё это на себя. Ориентироваться не нужно: по долине реки идёт старый, но отчётливый лыжный след. Кое-где он узковат: люди шли либо без санок, либо с маленькими санями, и у Сергея с Григорием много переворотов саней. Приходится останавливаться и перегружать сани. Потеря времени, конечно, но для первого дня – это неизбежно. Кое-где из снега торчат трубы водоносных скважин, и над ними образовались наледи выше роста, формой напоминающие бутыли. После подвесного мостика рельеф меняется: появляются короткие, но крутые подъёмы. Когда нам надоедает снимать и надевать лыжи, мы начинаем преодолевать их без лыж. За нашими спинами видно озеро Имандра с множеством островов. Часа в 4 начинаем присматриваться к деревьям в поисках сухого ствола. Сосна здесь не растёт, но удаётся найти сухую ель, возле которой мы могли бы прожить неделю. Но, похоже, она здесь единственная: встретившиеся нам места ночлегов других групп – все без кострищ. Для нас – это тоже первый костёр, и он же последний за поход, но мы ещё об этом не знаем. Вечером совсем тепло: -16, и в палатке, когда мы втискиваемся в неё вчетвером, плюсовая температура, с потолка капает.

   ПЕРЕВАЛ

Утром собираемся 3 часа. Это – ещё хороший результат. 96 лет назад пятеро норвежских ребят «рванули» непроторённым путём от шельфового ледника Росса до Южного полюса, и столкнулись с теми же проблемами. Оказывается, длительность утренних сборов зависит не от квалификации команды и не от качества снаряжения, а напрямую связана с численностью группы. Действительно, вход в палатку один, и просто собрать личные вещи можно только по очереди, но не одновременно! Именно поэтому они вместо предполагавшихся первоначально восьми человек пошли впятером. А все «великие» лыжные походы последних 20 лет совершены либо вдвоём, либо в одиночку.
 Вышли, и сразу же попытались зайти в тупик, к скальной стенке, считающейся самой сложной в Хибинах – с альпинистскими категорийными маршрутами. Вовремя засомневался Антон – его умение ориентироваться уже не в первый раз удерживает нас от бесполезно «намотанных» километров. Исправив ошибку, идём по плотному «Буранному» следу. Вновь начинаются подъёмы, и все, кроме Григория, идут по плотному снегу без лыж. Выйдя на плато выше границы леса, останавливаемся посовещаться.
 Перевал – это место в горном хребте, где можно с наименьшими затратами сил и наименьшим риском перевалить через него и оказаться на противоположном  его склоне. Он может выглядеть как классическое «седло», как автомобильный серпантин, как узкое ущелье или даже как обширная заболоченная поляна в лесу. В прошлом году мы просто шли вверх по ручью, прячущемуся под снегом в чаще леса, придерживаясь следов лося, а в какой-то момент обнаружили, что ручей течёт уже в противоположном направлении. Значит, мы уже миновали перевальную точку. В Хибинах перевалы другие. Есть среди них пологие, есть покруче и повыше, но все они – выше границы леса! Главная сложность Хибинских перевалов – даже некатегорийных – ветра. Именно они многие группы просто разворачивали назад. И все несчастные случаи в Хибинах связаны с тактическими ошибками в преодолении перевалов. Мы – не самоубийцы, и не соискатели «славы любой ценой». Именно поэтому нам нужно посовещаться. До сумерек  ещё не меньше 4 часов. На плато, где мы остановились, почти незаметный ветерок продувает насквозь, и приходится надевать пуховки. И дело даже не в отсутствии топлива: при наличии только корявой берёзки и одиночных елей готовить даже в лесной зоне всё равно на газе. Но здесь нет ни малейшей защиты от ветра. Хотя бы психологической. Значит – либо преодолевать перевал, либо возвращаться до границы леса. До перевала – рукой подать. Но его нужно не просто преодолеть; нужно ещё спуститься от него опять же до той черты, где появляется чахлая берёзка и одиночные ели. Резерв времени, погода, самочувствие – все эти факторы «перетягивают» в сторону продолжения движения. Достаточно крутой подъём высотой всего метров 200, но снег на нём плотноват. Если не бить ногами ступени (а для этого нам не хватает альпинистских ботинок), удержаться на склоне можно только с помощью лыжных палок. Уменьшить крутизну подъёма можно, двигаясь наискось, но тогда сани тянут вбок. Всё ж, хоть и медленно, но взбираемся до начала перевального ущелья. Его ширина метров 10-12, длина – до 100, и в нескольких местах оно перегорожено снежными наддувами. По ним тоже предстоит покарабкаться. Поджидаем всех и начинаем спуск. Пока круто – идём без лыж, а с началом выполаживания – на лыжах. Первые деревья появляются только в нескольких километрах от перевала. Встречаем группу в 7-8 человек, оказывается – из Ростова. Они уже прошли маршрут, завтра уезжают, и решили использовать последний день для тренировочной «холодной» ночёвки. Что ж – в этом им повезло: похоже, холодает, а снег здесь неглубокий и уплотнённый ветрами, и построить полноценное снежное убежище вряд ли удастся. Антон отстаёт – жалуется на усталость и холод. Дойдя до небольшого озерка, останавливаемся и вытаптываем площадку под палатку.

 
   ХОЛОД

  Как только солнце опускается за скальную стену на западе, температура снижается до -26. Не предел для Севера, но мы-то дома в последние годы с такими температурами почти не сталкиваемся!  А обычная «бытовая» адаптация значит даже больше, чем спортивная тренировка. Деревья вокруг растут, но деревья – это корявая берёзка и невысокие ели, среди которых сухих стволов не встречается. На поиски же дров дальше от лагеря и доставку их уже нет времени. Да и сил лишних – тоже. Начинаем растапливать снег на газовых горелках. Газ при такой температуре тоже горит с перебоями, но путём несложных приёмов удаётся добиться от него работы. Антон сильно замёрз – его, даже в пуховке, знобит. Отдаём ему меховые чулки, ещё одни рукавицы. Поужинав, забираемся в палатку. По баллончику газа прячем в спальники – на утро. Вот для чего в зимних походах нужна палатка с запасом размера! Даже без печки в двойной палатке на 20 теплее, чем  снаружи. А чтобы в ней и готовить, и есть, люди на двоих берут не меньше, чем четырёхместную. Основной недостаток серийной конструкции в том, что вентиляционные сетки под потолком имеют очень мелкую ячейку – для защиты от насекомых летом. При появлении внутри палатки влаги сетки покрываются плёнкой льда, и с этого момента кислорода  в палатке становится всё меньше, а инея всё больше. Даже переворачивание с боку на бок вызывает одышку. С потолка на лица падает снег. Поэтому – хоть и неправильно это – все прячутся в спальники с головой. От этого спальники ещё больше пропитываются влагой. Хотя на общем количестве воды в палатке (точнее – льда) это уже не сказывается. Светает часов  в 7, и продолжаются «мероприятия» по физическому выживанию в холоде. Теперь нужно приготовить завтрак, а потом – самое болезненное: убрать лагерь, упаковать вещи, переодеться и переобуться для движения. Потому что всё, содержащее влагу: ботинки, спальные мешки, рукавицы, куртки – замёрзло, и голой рукой ни к чему не притронуться. А в рукавицах точные действия не удаются. Немного выручают тонкие перчатки – но только на несколько секунд – после этого нужно прятать руки в рукавицы и отогревать их. А для размягчения кожаных ботинок приходится жечь в них кусочки оргстекла. Наконец, часов в 10 мы готовы. Только Антон так и не смог обуть лыжные ботинки, и идёт в валенках по лыжне. Взвесив свои возможности, он объявляет о решении не продолжать поход. Отсюда недалеко до города, и есть возможность уехать. Прощаемся там, где тропа вновь поворачивает к горам – на север.

 

  КУЭЛЬПОРР

  Сегодня такое название носит пост горноспасательной службы. А на старых картах место это отмечено как «бараки Куэльпорр». Видимо, когда-то это был леспромхоз. Долина расширяется, лес становится выше. Речка Кунийок принимает здесь притоки: ручей Петрелиуса, ручьи Рисйок и Партомйок. После несложного, но длинного перехода через пологий перевал, под вечер мы выходим на поляну со строениями. Кроме домика спасательного поста, стоят несколько подремонтированных старых бараков, в которых спасатели селят на одну ночь проходящих туристов, и совсем новая гостиница туристической фирмы. Галина с Борисом уже 3 дня живут здесь, и теперь они встречают нас. Вечером смотрим в гостинице пейзажи московской художницы. Смотрим фотофильм местного – кировского – фотографа. Бесчисленные Северные озёра в окружении невысоких гор, снятые с дельтаплана. И – горная тундра во все времена года. Фантастические мхи, цветы и грибы. Фотографируемся с северным оленем. Заканчивается день праздничным ужином и Северным сиянием.


   НЕПОГОДА

  Мы рассчитывали переночевать здесь 2 ночи – обсушиться, облегчить сани на вес 2-дневного рациона и сходить куда-нибудь на несложное восхождение. Однако погода вносит собственные коррективы в наши планы. С утра усиливается ветер, начинается снегопад, а к вечеру и теплеет до -5. Оставляем лыжи у верхней границы леса и налегке поднимаемся на 900-м перевал Северный Рисчорр. В ясную погоду отсюда был бы виден весь наш дальнейший маршрут, Умбозеро и горы Ловозёрские тундры. Но сегодня – только каньон, перегороженный снежными козырьками, за которыми – серо-белая бесконечность. Погода – без перемен, и мы ещё один день ходим по долине налегке, изучая окрестности. Видимость такова, что даже без груза идти куда-то на красивое восхождение не имеет смысла. Да и – небезопасно. Вес груза заметно уменьшился, и завтра мы уходим в любом случае.

 
 
  КАСКАСНАНЬОК

Спим мы плохо: тревожит завтрашняя погода, и мы прислушиваемся к свисту ветра за стенами дома. Дует и метёт всю ночь. Однако в 6 утра нас ожидает приятный сюрприз: прекратился снегопад и реже стали налетать порывы ветра. Хотя – на термометре все те же ненадёжные  -5. За горным хребтом на западе светит невидимая луна, освещая снизу облака, а за горами на востоке встаёт солнце. Словно два рассвета одновременно! Ужин готов с вечера, его нужно только разогреть на газе. Пошли! Лесную зону проскакиваем быстро. В одном месте речка Партомйок блестит меж камней, и я, рискуя промочить ноги, ищу низкую точку съёмки, чтобы «поймать» и отражение неба в воде, и камни, засыпанные снегом, и «курящиеся» горы вдали. (Вообще, с погодой нам невероятно повезло. Мы не только прошли перевал Умбозерский без каких-либо проблем, но и сняли в этот день лучшие пейзажи за весь поход.) Перед перевалом порывы ветра поднимают в воздух снежные «смерчи», а там, где снег плотнее, по нему струятся снежные «змейки». Но на самом перевале не дует, а снега настолько мало, что кое-где обнажились камни. Сам перевал – классическое «седло», и мы проходим его на лыжах. По обе стороны его – крошечные озерца подо льдом. Верховья реки Северный Каскаснаньок – «антарктического» вида долина. Нет не только леса, но даже камни не выглядывают из-под снега. Перед глазами только 2 цвета: белый – земли  и голубой – неба. По мере спуска температура повышается настолько, что на солнечных участках на лыжи налипает снег. Оборачиваемся назад, чтобы ещё раз взглянуть на Хибины. Теперь мы будем уходить от них всё дальше. Горный этап нашего путешествия закончился. Ночуем уже в настоящем лесу, с сосной. Ужинаем в палатке; в ней – плюсовая температура. Майами! В 2 часа наступает лунное затмение, но мы об этом не знаем, поэтому продолжаем спать.


 
  УМБОЗЕРО

 От места, где Каскаснаньок впадает в Тульок, долина расширяется до 8-9 км. Левый борт её отходит далеко на север – до мыса Ньюрнег, а вдоль правого берега тянется невысокий горный отрог Чирвнюн. И лес, и погода больше напоминают воскресную лыжную прогулку в наших лесах. Солнечно, на ходу даже жарко. Вчера под вечер нам встретился снегоход с туристом из Японии, и теперь мы идём по его следу. Казалось бы, должны идти играючи, но почему-то физически тяжелее, чем было на перевалах. Слишком уж расслабились, решив, что все препятствия позади. А ведь монотонное движение по равнине – тоже препятствие! Увлёкшись следом японца, проходим лишние километров 5 вверх по долине в сторону Хибин. Но зато – это даёт нам возможность сфотографировать в прекрасную погоду красивейший и популярный у спортсменов перевал Щель. Идёт 7-й день нашего пути. Туристы-спортсмены рассказывают, что после недели у них наступает резкое снижение физической работоспособности. Мы же в это время только начинаем «идти». Просто – походы у нас разные. Они берут на маршрут вдвое длиннее нашего такой же вес продовольствия – больше им просто не унести. Поэтому с первого дня – на полуголодном пайке, а вес груза почти не уменьшается. Мы же – едим досыта, а продовольствия через неделю остаётся меньше половины. Вот тут-то – сытые и почти налегке, мы и начинаем путешествовать. Жаль, что при разработке нынешнего маршрута мы очень уж поскромничали, и сделали его таким коротким. Под вечер выходим на берег Умбозера. 2 года назад, по рассказам, недалеко от берега стояла не обозначенная на карте избушка. Расходимся «веером» на поиски. Пройдя километра 1,5 по следу и перейдя 2 ручья, я так ничего и не нашёл. Остальные – тоже. Ещё часа 2 можно идти, и мы пересекаем залив. Вблизи противоположного берега – неожиданно глубокий снег. Сам берег – крутой склон прямо от воды, и на нём – чахлый березняк. С большим трудом находим площадку для палатки. Укрытия от ветра – никакого; хорошо, что не дует.

  А ГОРОД-ТО ЖИВ!

 Утром -20, ветра почти нет, но влажность высокая. На ходу всё быстро покрывается инеем. Идём по озеру, между едва возвышающимися надо льдом островами. Ещё вчера вечером мы увидели на противоположном берегу озера, километрах в 15, явно рукотворные постройки. По мере приближения  становится ясно, что это рудник (по крайней мере, был им когда-то). Блуждать по болотам и бесчисленным озёрам в чаще однообразного леса не является нашей целью. Если даже рудник не действует, от города к нему должна сохраниться дорога. Правда, всё это находится на склоне горы, выше границы леса. А, значит, не так уж и близко от берега озера. Когда мы подходим ближе, оказывается, что на самом берегу тоже стоят какие-то строения, и дорога начинается от них. Привязываем лыжи поверх саней и идём по дороге. Ноги за неделю разучились делать обычный, «нелыжный» шаг, и даже тяжеловато. Часа через 2 мы уже едем в город с рабочими рудника. Вся смена такого громадного производства – 11 человек. Выбитые стёкла, «молчащие» трубы…  Однако сам городок нас приятно удивляет. Есть довольно новые 9-этажки, много новых машин. А самое главное – на улицах полно детворы. Совсем маленькие – в колясках, а те, что постарше – катаются со снежных горок здесь, посреди лесотундры, за Полярным кругом. Думаю, это самый верный признак того, что жизнь продолжается. С одного из подъёмов на шоссе мы видим розовеющий в лучах заходящего солнца хребет Волчьи Тундры.