Там, где начинается радуга

      Встав чуть свет (а точнее в 6:30) на берегу нашего залива Мануку (а Gore Bay остался чуть раньше!), мы посоветовались и я решил: в связи с плохой погодой, то есть низкими почти дождевыми тучами, несколько изменить наш маршрут. Сегодня надо было ехать к горе Кука. Но вспомнив, как безуспешно пытались мы отыскать вулкан Раупеху и гору Таранаки в низких тучах, собрались вначале съездить на юг, в Данедин и Инверкаргил.

      Первая половина дня была исключительной скучной. Ехали по сплошным равнинным сельхозрайонам. Смотреть абсолютно не на что.  Поля и пастбища до самого горизонта. Дорога прямая, ровная, ехать не интересно. Хотя и быстро. Поставили свой здешний рекорд – 430 км за день.

      И доехали почти до самого Данедина, как и планировали. Ну а потом… Ну да ладно, обо всём по порядку.

      «Всё начинается с любви» – поёт Виктор Третьяков. Золотые слова! Вот и тут всё началось с моей любимой жёнушки. То ли ехать ей надоело, то ли душа в кустики запросилась. Только притормозили мы на площадке для отдыха, и пока Мариша океан снимала, я поизучал карту. А то до этого проскочили несколько непонятных указателей. Туристических, коричневых. Один «Moeraki boulders», другой – «Trotters gorge». Ну, Моераки – понятно, это название деревни. А вот слово boulders (валуны) навевало  ассоциации  с боулингом. И как оказалось, не зря.

      На обратной стороне карты (спасибо, Лида!)  прочитал короткую заметку о том, что это куча идеально круглых булыжников, возрастом в 60 миллионов лет. Марина вообще к камням неравнодушна, а услышав про такие классные «камушки» тут же захотела их посмотреть. Чуть вернулись назад, к этому указателю. За выход на пляж, где лежат эти каменные шары, надо было заплатить в специальный столбик символические 2$.

      На песке, под ударами волн и впрямь лежало несколько десятков камней почти правильной формы. Вроде бы монолитные, до двух метров в диаметре. Но присмотришься – на поверхности какая-то  структура видна, вроде сот. Некоторые шары были частично разбиты, некоторые – совсем. И тогда видно, что состоят они из сегментов тёмной породы,  между которыми тонкие прослойки вроде желтого кварца.

      Карта утверждала, что образовались они вокруг кристаллического зародыша и наросли такими за миллионы лет лежания на пляже. Ну это и сейчас актуально – если в отпуске долго лежишь на пляже, домой приедешь округлившимся.

      Оттащить Марину от забавных камней было нереально. Я и не  пытался. Особенно потому, что в песке нашлось много мелких блестящих ракушек, которых не было в её коллекции.

      А на  стоянке мы оказались рядом с такой же жизнерадостной зелененькой «Люськой». И даже её номер отличался только на единичку: DYF951 у нас, и DYF950 у соседей.  Но, в отличие от нашей, та была чистой :(. На борту каждой «Сочной Люськи» свой забавный лозунг. У нас: «Тут есть дополнительный комнатный сервис. Он называется Холодильник». У других ребят мы видели «А ещё мы обеспечиваем комнату с видом на …».

      У этих же было написано совсем здорово: «Тут ты можешь петь так громко и так долго, как ты захочешь. Попробуй сделать это в автобусе, и увидишь, сколько новых друзей у тебя появится!!!».

      Вдохновлённые успехом с булыжниками, решили разобраться со вторым названием:  «Trotters gorge». «Курьеры пожирают…» - перевёл компьютерный утёнок Gooddy. Однако, отдельно слово “gorge” определил как «ущелье». Так, значит, ущелье в котором курьеры что-то едят. Срочно выезжаем! До него от поворота было 4.5 километра. Проехали их по неширокому шоссе и вместо надоевшей равнины оказались в высоком тенистом лесу по глубокой долине ручейка.  

Указателей было два: до пещеры 30 минут с возвратом, кольцевая тропа – 1:30 и обратно. К пещерам у женушки тоже очень трепетное отношение. Ну и рванули мы туда, оставив машину на красивой поляне. Потом сообразили, что не взяли даже фонарика. Очень опечалились. Потом узнали, что он и не очень нужен был. Пещер было несколько: целых полторы. И глубиной до трёх метров. Обошлись и без фонарика.

      В сторону отходила дорожка с забавным плакатиком «Дорога частная. И просим, не стреляйте в наших свиней!». И приклеены фотки свиней, которых нельзя убивать. Остальных, наверняка можно.

      Чего-то нам показалось, что пещер маловато, и должны быть ещё.  И полезли мы по этой тропинке круто вверх по лесу на горки. Надо заметить, что оборудована эта дорожка была классно, выровнена и обустроена. Ступеньки, лесенки, перила. Впечатление такое, что идёшь по городскому скверу, а не по дикому лесу. Даже слегка неинтересно. Позже увидели плакат о том, что тропа построена силами «корпуса сохранения» в течение 10 лет с 1997 по 2007. Как раз к нашему приезду закончили!

      Наконец, вылезли из леса на самый верх горы и обалдели. Скалы тут состояли из мягкого песчаника пополам с галькой.  И ветер выгрыз в них гроты и ниши невероятных форм. Да и вниз по долине стояли останцы из той же породы, один страннее другого.

      Кусты на вершине были покрыты по всем веткам черным бархатистым налётом, как будто толстым слоем сажи. Мох что ли какой растёт.

      Когда наконец спустились круто вниз, к стоянке, прочли на плакате «Когда сыро, тропа может быть скользкой». Очень своевременный совет.

      А с погодой, кстати, опять повезло: до обеда дождь то начинался, то не прекращался. А тут  тучи поднялись повыше, и за время этой лесной прогулки не упало ни капли.

      С той же всезнающей карты проведали о классном местечке Shag point (Точка шевелюры!!!). Там водятся котики и пингвины. И оно совсем недалеко от нас! Сказано -сделано. И какими-то полевыми тропинками (с разметкой и хорошим асфальтом) мы и выехали к этой точке.

      Проскочили небольшую одноимённую деревушку, и попали на пустынный мыс, на краю которого дорога разветвлялась. Средняя круто уходила вниз, где стоял сарай, туалет и был спуск для лодок. Левая – чуть поднималась на пригорок и заканчивалась стоянкой. Правую оставили на потом.

      Рядом со стоянкой стояла старинная ржавая вагонетка. И плакат с заголовком «Уголь из-под моря». Еще в 1860 году тут добывали уголь. С глубины 160 метров, при высоте холма в 100. То есть на 60 метров шахтёры под море зарубались. И ходы пробивали как раз в сторону моря. Поэтому ходить только по отмеченным тропинкам и остерегаться непонятных дыр!

      Ага, подумали мы и прямиком по травке пошли в сторону обрыва. Где-то далеко внизу на камушках нежился одинокий  котик. А это что за птичка под обрывом спряталась? Сейчас я её… Да это же пингвин! На верху стометрового холма!!! У, блин, верхолаз перепончатый…

      Подойти к нему было совсем просто. Да он и не собирался удирать. Позировал старательно и неприхотливо. А уж мы его со всех сторон,  и почти в упор снимали. Только что лапу ему не жали, то есть крыло окольцованное.

      Вдоволь наиздевавшись над бедной птичкой, спустились наконец вниз, к котику. А там их целая компания разлеглась. Ну мы и над ними от души порезвились. А потом глянули на скалу, а там пингвинов видимо-невидимо! И котики внизу штабелями.

      Ну и рванули туда, пока ещё светло было. Переползли по узкому глинистому гребню. Долго пугали моим ярко-красным нарядом маленького котика, пока из воды не вылез его родитель. Тут уж мы быстренько обратно, на гребень и к пингвинам пошли. Гляжу в камеру, а это совсем другие птицы.

      Потом мы узнали, что их называют «Черный пятнистый шэг (шевелюра?)». Брюнеты, значит! Они вроде чаек, но с длинными шеями, как у гусей. Крылья и шея – чёрные. Стоят так столбиками, как пингвины. А между ними совершенно свободно котики ползают. Такое, понимаешь, содружество наций. А высота скалы тоже не маленькая. И как эти ластоногие туда залазят?

      Уже совсем хотели уходить, но заглянули на другую сторону гребня, а там, прямо под нами, да так близко, котячий детсад. Они поменьше взрослых раза в два и шерсть не черная а сероватая. И если большие котики сразу удирают или рявкают, то эти мелкие – само любопытство. Нет, были и среди них трусишки, сразу в воду попрыгали. Но большинство на нас глаза таращат и вверх заползают.

      Вдоволь насмеявшись над малышнёй, пошли всё-таки в сторону пингвиньего стойбища. Указатели привели нас по правой, еще не изученной дороге к длинному проволочному забору. Плакат поведал, что там, за проволокой, живёт небольшое количество желтоглазых пингвинов. Перешли заграждение по ступенькам. Камеры наготове. Идём смотреть это небольшое количество. Очень небольшое. Никакое!

      Облазили там все, что успели. Но ни одного пингвина не увидели. Решили, что тот, которого мы вначале видели и есть то самое небольшое количество. Ещё раз поснимали издалека птичек на скале, да и стали место для ночлега искать.

      Или под кустом на стоянке – ну это совсем нагло. Или в ложбинке в стороне от дороги – но она Марине не понравилась. И тут гляжу, на горку колея уходит, травой заросла. Значит ездят редко, но дорожка приличная.

      Поднимаемся еще здорово в гору, и за перегибом находим классное место. Оно не откуда не просматривается, и ветра нет. Зато есть вид на море и шум прибоя. Вот только дорожка дальше упёрлась в ворота с привычной надписью: «Частная собственность! Держитесь подальше!». Развернуться на узкой дорожке не получилось. И Мари всю ночь переживала, как бы в полночь не явился владелец собственности, да как мы завтра задом так далеко пятиться будем?!

      Поволноваться, правда, слегка пришлось, когда уже в полной темноте по нижней дороге проехала машина, деловито посветила фарами и остановилась. Полицейская? Хулиганы? – безответно вопрошала Марина. «Дежурный по апрелю!» – почему-то процитировал я классика. И ведь угадал – сейчас как раз апрель

      Всё было бы хорошо, да только какая-то птица всё орала над головой. Громко, нудно. Прямо тревожная сигнализация. Но это не помешало насладиться бутылочкой «Chardonnay estate». На этикетке была еще приписка «Bin 222». Это меня просто доконало. Bin – так называют мусорную корзину. Хорошо хоть число не 666.

      Пока это была самая оригинальная стоянка. В заповедниках мы ещё не спали.