Бессмертный полк
Григорий Васильевич
Новак (12.05.1905 – 14.11.1991)
(к 111-летию со дня рождения)
Иногда поймать удачу
значит оказаться в нужном месте в нужный момент и сделать по наитию именно то,
что нужно, и именно так, как нужно. Но для этого необходимо забыть свои амбиции,
честолюбивые помыслы и планы и целиком отдаться волшебному судьбоносному
моменту.
Грегори Дэвид Робертс,
«Шантарам»
Предисловие
Григорий
Васильевич Новак - мой дед. А также прадед моих детей (по совместительству).
Замечательный человек был (Царствие ему Небесное). Явный пассионарий (согласно
терминологии Льва Гумилева). Вывезти из умирающей от голода Украины в Москву не
только себя, но и жену с детьми – это вообще нечто запредельное. Впрочем, голод
на Украине наступил в 1933, а семью дед еще в 1932 году вывез – чувствовал,
видимо, чем дело кончится.
До Берлина
он не дошел, не пришлось. Только до Кенигсберга. Там их часть и оставили, пока
не демобилизовали в августе 1945 года.
Медали его
(и ордена, возможно) я еще в песочнице потерял. Дед (похоже) не шибко по ним
убивался. Просто с какого то времени после окончания войны платить за ордена и
медали (и такое было) перестали.
Рассказывать
про войну дед избегал. Но одну замечательную историю Григорий Васильевич (незадолго
до смерти) рассказал все-таки. Где-то на видеозаписи она (быть может) у старшей
жены и сохранилась.
Дело было в
августе 1945 года. Демобилизовавшись, дед в «эшелоне победителей» прибыл на
Белорусский вокзал Первопрестольной. Полагаю, что пока в эшелоне ехали, Победу
наверняка праздновали. И не один день. А все время следования эшелона.
Кончилось
тем, что обнаружил себя дед (при выходе из Белорусского вокзала) без денег и
(каких-либо вообще) документов. Зато с «трофеями». «Трофеи» представляли из
себя настенные часы в деревянном корпусе с боем и большую алюминиевую кастрюлю
с (алюминиевой же) крышкой.
Времена были
строгие, потому (вздохнув) отправился дед к коменданту вокзала, посоветоваться.
Истории подобные для коменданта не внове были. Выписал комендант деду проездные
документы до Кенигсберга и сообщил:
-Езжай-ка
ты, братец, в часть обратно. Восстанови документы, а после и в Москву
возвращайся.
Так и
получилось, что Кенигсберг дед «брал» дважды.
Вернулся он в
Москву с теми же часами и кастрюлей, зато со свежими документами.
В часах,
кстати говоря, дедушка с моим батюшкой водку (от бабушки и матушки) прятали. Впрочем, позже дед выпивать прекратил.
Часы со
временем износились и дед купил новые, такие же (уже советского производства).
А кастрюля где-то между переездами и свежеотстроенными подмосковными дачами
затерялась.
Но - самое
интересное, что (незадолго до смерти) Григорий Васильевич написал (по моей
неоднократной настоятельной просьбе) краткую автобиографию. Четверть века
сообразить не мог, где бы эту автобиографию для всеобщего обозрения пристроить.
И, наконец, возможность такая возникла. Уверен, что родственникам эта
автобиография будет интересна наверняка.
Анатолий
Новак,
18 мая 2016
года
Автобиография
Родился я в
1905 году в г. Звенигородка (бывшей Киевской губернии) Черкасской области УССР
в семье рабочего.
Отец мой
работал кондуктором пассажирского поезда Юго-Западной железной дороги, в
последнее время (после Революции) – начальником поезда, мать – домохозяйка, в
семье было 8 душ детей.
До 1920 года
я окончил церковно-приходскую школу и учился в городском 4-классном училище. В
январе месяце 1920 года мой отец умер после заболевания тифом и я с 4-го класса
оставил училище, и поступил на работу на кожзавод к хозяину Ямпольскому.
Сперва возил
с речки лошадью воду на кожзавод, а затем работал в цеху.
Когда я
возил воду на кожзавод в бочке на 2-х колесах, то летом заезжал в речку и, стоя
на полке (которая закреплена на оглоблях около бочки), легко черпал ведром
воду, заливая в бочку. Зимой же заезжаешь на лед и из лунки достаешь ведром
воду, высоко подымая ведро с водой, чтобы достать до люка в бочке и вылить воду.
Это в те мои 15 лет было для меня тяжело, поэтому часть воды проливалась на
меня и всегда у меня одежда промерзала до самого тела.
В 1926 году
райфининспекция кожзавод закрыла и я перешел работать в посадную мастерскую к
хозяину Вишнепольскому, сперва учеником, а затем мастером, где и проработал до
конца 1928 года.
В 1929 году
в городе Звенигородке была организована артель кожевников, посадчиков и
шорников, в которую я и вступил, и проработал там до 1932 года, а после ее
ликвидации я уехал в Москву и поступил на клееваренный завод под названием
"Москлейпром". Здесь мы изготовляли столярный клей из отходов
кожевенного производства. С ноября 1932 года по май 1933 года я работал
бригадиром, с мая 1933 года по январь 1937 года – сменным мастером, с февраля
1937 года по июнь 1941 года – начальником цеха. Сухой плиточный клей высших
сортов в то время поставлялся в авиационную промышленность, на спичечные
фабрики и т.д.
28 июня 1941
года я был призван в ряды Советской Армии для защиты Родины от фашистской нечисти.
Тяжело мне
было оставлять тогда свою жену с четырьмя детьми, когда четвертому в то время
не исполнилось и 6 месяцев, но нужно было оставить.
С начала войны
был под Москвой на защите столицы, а в январе 1942 года, когда наши войска
погнали эту фашистскую нечисть от Москвы, наша часть продолжала движение на
запад и в конце 1944 года, когда наши войска с тяжелыми боями овладели городом
Кенигсберг (на самом деле 6-9 апреля 1945 года – А.Н.), наша часть была
оставлена в этом городе (в настоящее время - г. Калининград) до окончания
войны, откуда я и демобилизовался в августе 1945 года.
Во время
В.О.В. был рядовым (пулеметчик, 1-й номер) 20-го зенитно-пулеметного полка.
С 30 января
1942 года – младший сержант 120-й отдельной зенитно-пулеметной роты.
С 8 августа
1942 года – сержант, командир отделения зенитно-пулеметного расчета.
С 26 августа
1943 года – старший сержант, помощник командира взвода.
По
возвращении к семье, дома я побыл чуть больше недели и поехал на Украину в г.
Звенигородку к бабушке и дедушке, родителям Анны Федоровны (жены – А.Н.), где в
то время находился Володя (сын – А.Н.). Погостил я там с неделю и мы с Володей
приехали в Москву, а в конце августа я приступил к исполнению обязанностей
начальника цеха.
Во время
войны на заводе «Москлейпром» (кроме клея) производилась выработка подошвенной
и сыромятной кож (был обувной цех). Завод переименовали в Гольяновский кожзавод
и (так как у меня была специальность кожевник) меня в 1948 году назначили
главным инженером (техноруком) завода. В 1949 году на заводе еще было
организовано валяльное производство, на котором делали вальные сапоги
(валенки). На этой должности я проработал до 1965 года, т.е. до ликвидации
завода в связи с застройкой Москвы.
В 1965 году,
после закрытия кожзавода, я ушел на пенсию, но в январе 1967 года поступил на
Балашихинский опытно-химический завод мастером в цех № 4, где изготовляли
полиэтиленовую пленку, липкую ленту, на печатной машинке наносили рисунки на
пленку, из которой изготовляли полиэтиленовые мешочки и сумочки.
Здесь я
проработал до марта месяца 1986 года. С 1-го марта 1986 года ушел на
заслуженный отдых.
Григорий
Новак