Группа из 5 человек, в их числе одна девушка. Средний возраст 18-22 года. Все занимались в туристском клубе города Губаха. В субботу днем провели по пещере группу молодых по пешеходной части пещеры, и вечером выдвинулись в дальнюю часть где находиться система колодцев по 10-15 метров, с веревками и одним комплектом личного снаряжения на всех. Спуск в колодцы осуществляется путем передачи снаряжения сверху -вниз. ( Таким образом погиб несколько лет назад турист из города Березники, в пещере Темная, Пермский край. В колодце 30 метров, при передаче снаряги не удержался на наклонной полке посреди колодца упав вниз) При спуске в третий колодец, спуск на восьмерках, один из них повреждает ногу, перелом. Т.к. снаряжения для подъема нет, один комплект на всех принято решение поднять этого человека по противоположной стене, сыпухе, которая доходит до дна первого колодца. Как писалось в прошлом письме там проходили лишь при первопрохождении и для топосъемки, после чего посчитали что очень опасно, и на дно ходили в дальнейшем через колодцы. Посадив пострадавшего на полочку в трех метрах от дна колодца, группа обходит по колодцам на дно первого откуда вдоль сыпухи, стоя на глыбовой подвешенной пробке, прокидывают веревку для подъема человека. В какой то момент (00 часов) произошел сход сыпухи, проседание глыбовой завала, со слов выживших кто то из них зацепил какой то камень, спровоцировав тем самым обрушение камней. Один из не попавших под камни, выходит (01-1.30 мин.) на поверхность, где находится группа пермских туристов. Сообщает им о ЧП, также передав всю информацию в МЧС по телефону 01 города Губаха. Группа стоявшая на верху из города Перми, туристский клуб.
У нас в городе много клубов и групп которые занимаются всеми видами туризма, летом и весной называя себя водниками ( Весной этого года на реке Вильва в Пермском крае на дюкере перевернулось несколько судов, и погибли люди. Все погибшие были без спас жилетов). Посещая пещеры они спелео туристы, с одним китайским налобником на шапочке и т.д. Несколько человек уходит в дыру (1.30 ночи), дойдя до места событий руководитель этой группы пытается спуститься по наклонной стене с сыпухой. После предупреждении об опасности продолжает движение чем самым производит сход камней, получает травму ЧМТ и перелом руки. К пещере (3 часа) подходит группа из Пермского Клуба Спелеологов (далее ПКС) приехавшая по звонку из пещера Темная в 20 км от Российской. Спустившись вниз помогают выйти людям из первой и второй группы через колодцы. Люда остается с пострадавшим ноги которого торчат из под завала, с признаками жизни. К 5 часам утра подходят группа из г. Губахи,
по некоторым данным один из них наставник группы попавшей под завал. Начинают потихоньку разбирать завал освобождая живого пострадавшего. К 9 утра с переломами ног и рук, ключицы, ребер человек освобожден. К этому моменту к колодцам подошли первые спасатели г. Пермь.

Все выше сказанное собрано с множества рассказов и показаний очевидцев, пострадавших. Мне как председателю ПКС и спасателю первый звонок поступил в 1 час 40 минут, объясняю что моих людей в данной пещере нет, что готов выехать для проведения работ.
В 9 утра поступает звонок о просьбе сбора спелеологов, необходимого снаряжения (спиты, пробойники, связь подземная, шансовый инструмент) к месту работ.

Собрав 6 человек и необходимое снаряжение выезжаем в пещеру. Где в это время спасатели оказав необходимую медицинскую помощь, начинают готовить подъем пострадавшего по колодцам. Обколов его вытаскивают через узости без носилок. Далее потягиваются спасатели из следующего приезда, спелеологи из городов края. Силами 30-33 человек выносят к вечеру пострадавшего на поверхность. Двое человек остаются под завалам, где на половину видно тело девушки. В этот же день была проложена одно проводная связь от поверхности до колодцев, в ночь уходит группа для расширения узостей и пробивки колодцев полностью новыми крючьями. На следующий день с первой попытки достать девушку не удается, происходит сход камней по стене периодически. Тело девушки извлекли во вторник, из-за опасности камнепадов и проседания пробки (что нижней, образовавшиеся в результате обвала, что верхней из под которой ушло много камней) спасательные работы руководством останавливаются, все люди и снаряжение выноситься на верх. Старые шлямбура сбиваются, остаются только спиты.

Спасатели и спелеологи выполняли одну и туже работу, т.к. много людей там работающие сами спелеологи и спасатели, а остальные участвовали в ежегодных сборах спасформирований Пермского края по спас работам в пещерах. На поверхности силами МЧС было организовано постоянное дежурство у входа, освещение всех базовых лагерей, спецтехника обеспечивала связь с Москвой, очистка лесовозной дороги к пещере трактором, оборудование различных лестниц, перил, ограждений и др., регулярное 3-х разовое питание горячим всех присутствующих, водой, психологи, врачи.

Сейчас все свернуто, пост милиции снят. Есть люди которые хотят попытаться достать последнего человека из под завала, если сами решат, то напишут. Вот вроде все. Вся информация проходившая через СМИ 50 на 50, тут приврали, там не поняли и т.д. Информация изложенная здесь может отличаться от других источников, т.к. в первый день присутствовала небольшая суета.

Итого двое пострадавших, двое погибших (один -условно без вести
пропавший, тело не обнаружено)
В приложении рисунок колодцев ( исп. Лавров И.)

Марфин Стас, участник спело спасательной операции.

Хан-Тенгри – была наша с Юрой мечта уже около 5-7 последних лет. Но если он как-то шел к ней, по крайней мере физически готовился, то я от случая к случаю. Да и последние 4 года подработки «няней» давали не много свободы для тренировок.
Конец июля – Юра готовится лететь в Пакистан с группой из МАИ, цель -Тиричмир, 7690 м. Руководитель попадает в авто-аварию, экспедиция срывается. Юра погоревав, начинает в очередной раз зазывать меня на Хан. У меня масса причин для отказа – встречать в конце августа своих из деревни, работа, нет денег и снаряги, да и просто не готов физически. Юра настойчив. Я на всякий случай начинаю разбираться с этой «массой». Уговариваю жену, собираю рюкзак, и завершив основные свои рабочие проекты, иду брать отпуск совместно с командировкой в Киргизию. Мое предложение директору занести флаг на Хан-Тенгри конечно не выбивает из него слезу, но бюджет нашего проекта пополняет на круглую сумму. Правда, как оказалось позднее мероприятие встало дороже и к ресурсам кредитной карты пришлось таки прибегнуть. Отпуск получен, радостный и сияющий звоню Юрию. Но он почему то не рад. Оказывается взял билеты в Непал – поход вокруг Аннапурны (улетают на днях, конец сентября). Ничего, еще только середина августа, все успеем.
С Юрой прилетели 16-го августа в Бишкек. В Аксай-тревел купили со скидкой малые пакеты (почему Бич?) на Хан Тенгри. Ольга и Светлана из Аксая предупреждали, что время мало. Лагерь сворачивается, последний вертолет 31.08 никого ждать не будет. Активно предлагались альтернативы – пик Ленина, Ала-Арча. На Ленина мы были в 2003-м (не зашли, торопились на обратный рейс). Всего 12 дней – ничтожно мало, чтобы без акклиматизации быть на вершине Хана. Но мечта звала и манила своей кроваво-красной пирамидой. 12 дней – предупреждены, договора на руках. Вперед к мечте!
В этот же день поехали на Иссык-Куль в Бозтери, ночевка в комнатах, на следующее утро поднялись на ближ. горку для акклиматизации. Около 3300 м.
Около 17-00 нас подхватил трансфер от Аксая и привез в Каркару.
На следующее утро вертолет в базовый лагерь. После вертолета – состояние мое мутнеет, тошнит. С этого момента перестаю что-либо есть, кроме чая. В этот же день начальник лагеря - Греков Дмитрий дает нам подробное ЦУ, рацию и отправляет в 1-й лагерь.
Базовый на высоте 3900 м, 1-й - 4200 м. Мы немного заплутав по леднику, до него в этот день не дошли около 1-2 км. Когда выходили, спросили иностранца (русских в ВС в это время по пальцам пересчитать) куда двигать-то? Он что-то начал рассказывать про правый берег реки, вдоль скал, найти переход на другой берег. В итоге затянули с поиском тропы, где-то перебрались на ровный ледник и к вечеру встали у воды ночевать. Хан начал краснеть. Как же здесь красиво!
На след. день добрались до палаток гидов и решили этот день переждать в С1 перед горой.
По рации связались с Димой - получили совет вставать в 2 ночи, в 4 утра выходить в бутылку - узкая часть ледника, которую нужно проходить рано утром, до схода лавин. Груз у нас был нелегкий (тоже ошибка, рюкзак Юры – около 25 кг), поэтому к веревкам (в конце бутылки отвесные стены с периллами наверх) подошли уже днем.
Здесь нам лучше было бы встать на ночь. Но мы, блин герои, полезли с тяжестью по веревкам во 2-й лагерь, 5300 м.
И когда под вечер, забрались на эту полку, притащив тяжеленный Юрин рюкзак отдельно от Юры, бездыханные повалились в палатку.
Дальше пошли ошибки. База нам по рации говорит срочно идти вниз на следующий день. Для правильной акклиматизации, чтобы голову не переклинило от недостатка кислорода, особенно на этой горе, нужно ходить вверх-вниз пилой несколько раз, и так нарабатывается акклиматизация, и где-то на 3-4 раз можно штурмовать вершину.
Юра же избрал "австрийскую тактику" - привыкание к высоте на самой высоте. Да и устали мы за прошлый день, обленились, решили не спускаться, а переждать и акклиматизироваться на высоте 5300 м.
Но через 2 дня ожидания я едва держался на ногах, а еще через день уже не мог вообще на них вставать, на коленях выползал из палатки. Нас потеряли внизу, тем более мы редко выходили на связь (берегли аккумулятор рации).
Нас искали вертолетом, потом наконец мы вызвали спасателей. Они пришли через день, привязали меня к коврикам скотчем и спустили на ледник по бутылке (предварительно вкололи какие-то лекарства и дали дышать кислородом из баллона).
Потом из BC вертолет в Каракол вместе с врачом Аваз-ом из команды спасателей (5-6 чел). 3 дня в реанимации (здесь еще не мог вставать на ноги) и 5 дней в терапии в областной больнице Каракола.

Диагноз. Пока мы 3 дня находились в С2 (если точнее на полке, сразу после подъема по периллам, здесь пишут, что это около 5100 м), ощущений нехватки кислорода не было. Есть не хотелось. Чай только с лимоном. Силы медленно утекали, вставать не хотелось, а позднее сил не было даже из палатки выходить. Но никакого отека мозга не было, даже голова не болела. Основное, что произошло – застудился седалищный нерв. В итоге, я не чувствовал ног и нижней части спины. Только на 3-й день в реанимации больницы Каракола начал вставать и еще 5 дней в отделении терапии понадобилось, чтобы «научиться» ходить. Диагноз врачей – очень общий – острая горная болезнь.

Спасение: Ощущений, что умираю не было. Как спускаться, что делать дальше – в тот момент даже не думали. Может была надежда, что настанет долгожданная акклиматизация и мы бодро побежим вниз или вверх. Но что-то она не наставала. Появились спасатели. Пошла какая-то движуха: Аваз делает уколы, дает кислородную маску. Меня привязали скотчем к коврикам и спустив с полки на ледник, потащили волоком вниз по бутылке до открытого ледника недалеко от С1, куда смог прилететь вертолет. Дальше через ВС в Каракол. Очень понравилась работа спасателей, ребята просто супер! С шутками тащили меня по веревкам с полки через трещины, по изгибам ледника. По ощущениям – около 3 часов занял процесс. Я вам очень благодарен: Никита, Юрий, Дядя, врач Аваз, Виталий и майор Степан! Спасибо вам огромное! И Юре, который помогал спускать нашу снарягу, помогал мне на всем протяжении нашего киргизского пути, навещал в больнице тоже огромное спасибо! Спасибо Дмитрию Грекову за организацию моего спасения!

Про рацию. Дима дал нам станцию с ЦУ выходить на связь по нечетным часам. Я подумал, не через каждые же 2 часа. И мы сначала выходили около 2-х раз за день, когда что-то существенно менялось в нашем перемещении по горе. Экономили емкость батареи, держали рацию в тепле выключенную. Почему не выходили на связь в С2? Как только влезли туда – вышли, сообщили. Дальше сеансов связи может 1-2 и было всего за 2-3 дня. Может боялись Грекова, который гнал нас вниз, а Юра говорил, что снова палатку наверх уже не занесет. Может думали, ну раз нет никаких изменений в передвижении, то и сообщать нечего. Да и как правильно здесь заметили, рацию в горах мы вообще увидели первый раз в жизни.

Аптечка. Являюсь противником медикаментозного лечения и больших походных аптечек «на все случаи жизни». Все знают свои болячки. Вот и я взял эспумизан от вздутия живота (на Ленина болел живот), цитрамон-ультра от головной боли (реально помогал), кетанол – обезболивающее, нош-па, активированный уголь. Вот и все наши «витаминки». Думаю, для таких районов высокогорья есть смысл подготовить минимально-необходимую аптеку и включать ее в состав пакетов на восхождение, что здесь уже предлагали.

Мы получили бесценный жизненный опыт и хороший, хоть и жесткий урок. Еще раз спасибо всем, принимавшим участие в моем спасении!

И тут случилось неожиданное. Федя Конюхов, который по раскладу не попал в маршрутную группу, устроил самую настоящую истерику. Сначала он на коленях (не преувеличиваю!) принялся уговаривать Дмитрия взять и его. Но тут уж канадские участники встали насмерть: и без того ваша квота выросла, а палатка, между тем, не резиновая, она рассчитана только на одиннадцать человек. Да и МИД ни за что не пойдет на новые уступки. Дело-то деликатное, паритет.

Но Федор не желал слышать разумных аргументов. И его тоже можно было понять: он шесть лет готовился, жил с нами этой идеей, стал одним из самых надежных... Что же делать? То ночное собрание в библиотеке диксоновского аэропорта я буду помнить всю жизнь. Когда Федя понял, что шансов у него нет, он после слез и уговоров вдруг выбежал на середину комнаты и заявил - только теперь не просительным, а угрожающим тоном:

- Ах, так! Тогда я уничтожу всю вашу экспедицию.

Он стремглав выбежал вон, а через минуту вернулся с дорогим канадским теодолитом на треноге и, широко размахнувшись, хрястнул им по дверному косяку. Потом бросился с этой штуковиной на ребят. Мог бы и покалечить. Во всяком случае, немного крови тогда пролилось. Еле его утихомирили. Потом он вырвался, убежал в ночь, в торосы, окружавшие остров Диксон. А когда его нашли и вернули, стал нести такое... "Если вы меня не возьмете, подожгу ваши дома". "Убью ваших родственников". "Добьюсь, чтобы вас всех посадили".

Утром, после бессонной для всех нас ночи, он попросил, чтобы мы заказали ему разговор с КГБ города Находки, откуда Конюхов был родом.

- Алло, - сказал он, когда соединили. - Это КГБ? У меня есть для вас очень важная информация. Встречайте меня в Москве прямо у трапа самолета, иначе они меня убьют. - И повесил трубку.

По существу, Федя Конюхов - еще вчера наш общий любимец, художник, добряк, славный малый - тогда совершил по отношению к товарищам настоящий террористический акт. Захват заложников. Представляете: уже на весь мир было объявлено о старте первой в истории международной трансарктической экспедиции, уже в Диксон слетелись представители крупных газет, агентств и телекомпаний, а тут такое... Причем напомню, все это происходило на глазах у ошеломленных канадцев.

Посовещавшись, решили отложить вылет к месту старта на полсуток. Стали думать: как быть? Самое неприятное заключалось в том, что все поверили: в таком состоянии Конюхов и действительно был способен натворить бед. Ну, как можно было отправляться в трехмесячный путь, оставив за спиной на земле подобную "мину"?

Канадцы все это время держались отдельной кучкой, сочувственно поглядывая в нашу сторону, понимая, в какой капкан мы попали. А время шло... Наконец Шпаро объявил свое решение:

- Поскольку по достигнутому между нашими странами соглашению на маршрут СССР - Канада мы не можем взять тринадцать человек, я предлагаю включить Федора в группу с условием, что он идет только до полюса. Можно сказать, идет как запасной участник.

Канадцы, отойдя в сторону, собрались в кружок и стали совещаться. Федор сел на диван, закрыл ладонями лицо и зарыдал. "Парни, я не подведу. Только не бросайте меня".

http://arctic-blog.livejournal.com/67460.html

19 января 2013 года группа молодых спелеологов решила отметить Крещенье в самой глубокой пещере Крыма Монастырь-Чокрак. Во время спуска в колодец пещеры случилось неожиданное и нелепое происшествие. Джип, оставленный на поверхности, скатился и рухнул в узкий колодец пещеры, увлекая за собой спускающихся спелеологов. Погиб молодой парень, руководитель группы, тяжело ранены двое девушек. Подробности на крымском сайте в статье:
В пещеру Монастырь-Чокрак упал автомобиль

http://life-crimea.com/news/publication-53/

На другой день подул восточный ветерок, на третий он усилился , превратившись в шторм на четвертый день. Естественно, "моторка" не могла выйти в такую погоду, и, как ни странно, я радовался этому: вынужденная задержка на острове давала мне возможность более детально изучить разрезы коренных пород. Ветер стих на шестые сутки, а еще через два дня море опять приобрело зеркальную поверхность, однако "моторка" не появлялась, что всерьез насторожило меня.

Я решил проверить продовольственные запасы. Когда мы отправлялись на остров, я выяснял у рабочих, сколько хлеба они едят. Один из рабочих, Сидор, сказал тогда, что ему одной буханки хватает на два дня, на самом же деле он каждый день съедал по целой буханке. В результате запасы хлеба у нас были истощены. Оправдываясь, Сидор сказал, что раньше постеснялся сказать мне правду. А сейчас, чтобы хоть как-то успокоить меня, он придумал новую ложь, будто бы видел на острове следы оленя. Я же их не видел, хотя мы избороздили весь островок вдоль и поперек...

На девятые сутки нашего пребывания на острове пришлось установить полуголодный паек и всерьез задуматься над пополнением наших скудных продовольственных запасов. Было установлено, что на острове жил один заяц, одна полярная сова, обитало десятка два-три куропаток, а в озере плавала всего одна утка. Все началось с охоты на зайца. Облаву вели все четверо, загоняя его в узкие перешейки между озерами, но заяц всегда ухитрялся проскакивать мимо тех из нас, кто шел без ружья. Решив перехитрить зайца, я всех снабдил палками, надеясь, что заяц не разберется, где палка, а где единственное ружье. Но заяц был не дурак! И на этот раз он удрал, больше мы его не видели. Не повезло нам и с уткой, которую мы убили на середине озерка, когда шли на работу, а забрать решили на обратном пути, когда ее прибьет к берегу. Но когда вечером мы подняли утку из озера, она уже была выпотрошена совой, которая тоже голодала и не замедлила воспользоваться нашей услугой.

Последняя наша надежда была связана с держащимися одной стаей куропатками, они подпускали к себе довольно близко, на выстрел дробовика. Однако после первого выстрела куропатки стали вести себя более осторожно. Понадеявшись, что удастся перебить их влет, мы и здесь потерпели неудачу: стая куропаток взлетела и устремилась на восток, в море. Мы остолбенели, ведь ускользнула последняя надежда пополнить продовольственные запасы. Куропатки же, пролетев километра два от острова и став почти незаметными, к нашей радости, повернули обратно. Видно, они пробовали свои силы перед предстоящим сорокакилометровым перелетом на материк. Меня удивило, почему они не полетели на запад, ведь в этом направлении всего лишь в 12 километрах находился так называемый Медынский заворот. Несмотря на соблюдение большей осторожности при возобновленной охоте на куропаток, они вновь взлетели и устремились опять-таки на восток, так и не вернувшись больше.

Так мы остались на острове с неуловимым зайцем и полярной совой, страдающей от голода так же, как и мы. С каждым днем наше положение ухудшалось. Двенадцатидневные запасы на четырнадцатые сутки иссякли, осталось лишь 300 граммов сливочного масла и единственная бутылка коньяка. Но самым ужасным был не голод, а неясность положения: уже дважды погода налаживалась, а "моторка" так и не появлялась. Нас не могли забыть, мы это знали, но в голову приходила страшная мысль, что с единственным моторным судном что-то случилось. Если это так, мы обречены на голодную смерть. Бот "Выучейский" должен был прибыть к Синькину Носу не раньше, чем через две недели, в конце сентября. В этом заключалась единственная надежда на спасение, но как продержаться эти две недели? На материке не знали, что я взял продуктов на двенадцать дней, и, вполне возможно, нас уже считали погибшими. В поселке в те годы не было даже рации, и его жители не могли сообщить в Нарьян-Мар о нашем бедствии. Положение складывалось катастрофическое. Чем больше я рассуждал, тем тягостнее и невыносимее становилось пребывание на острове. Только теперь я осознал легкомысленность своей затеи, чувствовал себя виноватым перед другими членами экспедиции, страдая от этого вдвойне. Моя жена, Тамара, держалась стойко, но по ночам я слышал ее тихий плач. В Москве осталось двое детей, а уже здесь, на острове, выснилось, что у нас будет третий ребенок.

Чтобы отвлечься от печальных дум, мы продолжали ходить на работу, находя в этом единственное спасение от самих себя. На пятнадцатые сутки началась цинга у Сидора, и он слег. Приближался конец сентября. Сильно похолодало, выпал снег, замерзли озерки. Однажды опять подул сильный ветер, и, вернувшись вечером с работы, мы нашли свой лагерь разрушенным. Сорвав палатки и одну из них разорвав в клочья, ветер разметал по острову все вещи; ведро, например, мы нашли в полукилометре от лагеря. Хорошо еще, что ветер дул с востока, иначе палатки очутились бы в море. Устраивая свое жилище заново, мы соорудили забор из плавника и за ним укрепили палатку. С наступлением темноты мы разжигали большой костер и поддерживали его в течение всей ночи, давая тем самым знать о себе. На восемнадцатые сутки я выдал каждому по чайной ложечке сливочного масла. Это было все. Коньяк же хранил на последний критический момент. О последних днях, проведенных на острове, я уже начал писать дневник...

На девятнадцатые сутки поздно ночью мы, исключая больного Сидора, сидели у ярко горящего костра. Все молчали. Каждый думал о своей и о нашей общей судьбе. Море спокойно катило на берег свои волны, ритмично разбивавшиеся о скалы, как будто отсчитывая время. На западе, на Медынском завороте, всего в 12 километрах от нас мигал огонек маяка, напоминая нам о жизни на материке. Мы же были обречены на смерть...

Вдруг я интуитивно почувствовал приближение человека, и , вздрогнув, обернулся... Из темноты к нам шел человек в малице. Это был не Сидор. Подойдя к костру, человек первым спросил, есть ли у нас хлеб. Я сразу не сообразил, что произошло, почему здесь человек? И мои спутники, наверное, тоже не могли побороть в себе охватившее их смятение. Наконец, я ответил, что у нас не только хлеба, но и вообще ничего нет...

Лагейский Василий, так звали этого человека, попал на Большой Зеленец совершенно случайно. В течение двух лет он жил со своей семьей на острове Долгом, расположенном в 12 километрах от Большого Зеленца. Весной бот почему-то не зашел на Долгий, и люди остались без хлеба. Помимо семьи Василия, на острове жил пастух и находилось целое стадо оленей. Мяса было вдоволь, но у Лагейского было четверо ребятишек, которые не могли прожить без хлеба. Вот тогда и решил Василий с семьей перебраться на материк - на Медынский заворот. Загрузив до отказа маленькую шлюпку тюленьими шкурами и оленьим мясом, забрав всю семью и собак, он выбрался с острова Долгого и,прибыв на Большой Зеленец уже затемно, встал на ночевку на западном берегу острова. Забравшись на скалы, он увидел наш костер.

Трудно описать наши чувства, чувства четырех обреченных, уже потерявших надежду на спасение, людей. Этот добрый человек дал нам огромный кусок оленины, и мы сразу начали варить мясо. Это была большая поддержка. За два дня совместной жизни с оленеводом мы воспрянули духом, а Сидор окреп физически. Провожая Лагейского в путь на загруженной шлюпке, я еле-еле уговорил его взять с собой хотя бы одного Сидора, которому предстояло пройти сто километров пешком по морскому берегу от Медынского заворота до поселка Варандей, где имелась рация, и сообщить в Нарьян-Мар и Архангельск о том, что мы еще живы, находимся на острове и ждем помощи. Шлюпка покинула остров с попутным ветерком, и с этого момента мы снова стали жить надеждой. Правда, теперь у нас было немного мяса, которое, сдерживая аппетит, мы старались растянуть на возможно большее число деней. Считали, что Сидор, с учетом его слабости, через пять дней доберется до Варандея, а потом еще, самое большее, через три дня нас снимут с острова. А пока... возобновили работу. По ночам продолжали жечь костры, все еще надеясь на бот "Выучейский", который вот-вот должен был подойти к Синькину Носу.

На шестые сутки после отъезда Лагейского нас потрясло одно обстоятельство. На рассвете я вышел из палатки. Дул сильный ветер, море волновалось, обнажая подводные скалы. И вдруг... О, сколько было счастья, ведь на востоке я увидел мачты бота! На мой радостный крик из палатки выбежали Тамара и Терентий. Да, бот шел с юга на север, то есть с Синькина Носа, на расстоянии около 10 километров от острова. Впившись в него глазами мы, наконец, сообразили, что необходимо бегать по берегу и размахивать палками с прицепленными к ним белыми тряпками, подавая тем самым знаки о жизни. Сам же, прикрепив палочку на заборе у палатки и как бы взяв бот на прицел, стал следить по этому "прибору" за его ходом. Прошло с полчаса. Бот уже был против острова. Жена с Терентием бросилась было упаковывать вещи, но мне показалось, что бот продолжает движение. Наступили самые мучительные минуты в жизни. Да, сомнений не было, бот двигался на север и удалялся от нас, а еще через некоторое время он, очевидно, изменил курс, так как вместо двух мачт стала видна одна. Значит, не заметив нас, бот повернул на Хабарово, к острову Вайгач.

Обессиленные, мы сели и не знали, на что решиться. Нервы напряжены до предела. Надежда на спасение буквально таяла на глазах. Значит, на материке нас давно уже похоронили, и потому бот проходил мимо. В таком замешательстве провели еще несколько мучительных минут. И вдруг вблизи бота на воде выросли две ныряющие в волнах белые точки, которые явно приближались к острову. Это были шлюпки.

Только теперь мы пришли в себя и стали собирать вещи. Тут я понял, как много различных коллекций мы собрали за эти дни. Измученные голодом и переживаниями, мы с трудом волокли их к берегу. Через час с лишним шлюпки пристали к берегу. На них была вся знакомая нам команда бота из четырех человек, кроме капитана. Они вышли на берег, неся подкрепление - буханку хлеба... Кто-то спросил меня, где же четвертый член нашей экспедиции, на что я, по-видимому, неудачно махнул рукой. Он же, в свою очередь, решил, что тот погиб, умер от голода. Еще через полтора часа против ветра мы добрались до бота.

По дороге выяснилось все. Моторист, который доставил нас на остров, повез кирпич к устью Морею и до сих пор не вернулся. В поселке о нем не было никаких сведений. Нас тоже считали погибшими, поэтому капитан бота и не хотел заходить на остров. С десятикилометрового расстояния, хотя мы усиленно махали палками, на боте нас, конечно, не заметили. И я отнюдь не ошибался, когда заключил, что бот идет мимо острова, взяв курс на Хабарово. Но в этот момент капитан получил радиограмму из Нарьян-Мара, в которой ему предписывалось немедленно вернуться на Большой Зеленец и снять людей.

Остальное выяснилось само собой. Так, Сидор благополучно добрался до Варандея. Именно ему и ненцу-оленеводу Лагейскому с острова Долгий мы обязаны своим спасением. Теперь со всей очевидностью предстала передо мной правильность моего неожиданного решения высадиться на Большом Зеленце. Судьба благоволила к нам, ведь на Малом Зеленце мы неминуемо погибли бы.

из книги Чернова "ПЕРВЫЕ ГЕОЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ НА НЕФТЕГАЗОНОСНОСТЬ В БОЛЬШЕЗЕМЕЛЬСКОЙ ТУНДРЕ"

Один из наиболее вероятных сценариев несчастного случая при переправе брод по перилам выглядит следующим образом. Турист с рюкзаком на плечах фиксирует скользящий карабин страховочного уса ИСС к перилам, после чего начинает движение по перилам лицом к течению, откидываясь назад и нагружая перила, как это рекомендуют солидные издания. Отметим, что при организации переправы вброд по перилам чаще всего практикуется наведение перил перпендикулярного типа (кратчайшее расстояние между берегами реки). На сильном течении туристу не удается идти строго перпендикулярно к противоположному берегу и траектория его движения чем дальше, тем больше смещается в направлении вниз по течению. В результате турист (как лучник) натягивает перильную веревку, которая в определенный момент неожиданно «выстреливает» его вверх по течению (эффект тетивы), а затем отбрасывает назад (обратное колебательное движение перильной веревки).
Турист с рюкзаком под воздействием рывка или обратного движения перил падает в воду, продолжая удерживаться за перила руками. Через мгновение он приходит в себя, после чего начинает вставать, удерживаясь руками за перила. Туристы, страхующие с берега, наблюдают за происходящим. Пока все идет нормально.
Как правило, в рюкзаке большинства туристов (кроме водников) отсутствует гидромешок (с целью защиты вещей от намокания чаще всего используется полиэтиленовый вкладыш сравнительно небольшого размера, что не дает возможности герметично плотно затянуть его горловину), в результате чего вода начинает заполнять рюкзак. Через несколько минут нахождения в воде вес такого рюкзака увеличивается до 50 - 80 кг (в зависимости от емкости рюкзака и количества непромокаемых мешочков с вещами и продуктами), после чего начинает «топить» туриста. Поняв, что рюкзак представляет опасность для его жизни, турист пытается скинуть рюкзак. Однако сбросить тяжелый рюкзак, плавая в воде, можно только активно помогая себе руками, то есть, отпустив руки от перил.
Отпустив руки и сбросив рюкзак, турист зависает на перилах на страховочном усе, так как длина страховочного уса (рассчитанного на работу на перилах вертикального типа) не позволяет туристу дотянуться до перил (эффект длинного страховочного уса). В этот момент водный поток сносит его в точку наибольшего провисания перил (эффект перильной ловушки), и неожиданно «кладет» на дно (эффект подводной ловушки).
Начиная с этой минуты включаются страхующие, которые вытаскивают на берег либо туриста, нахлебавшегося воды, либо туриста, который без проведения эффективных срочных реанимационных мероприятий «уходит в мир иной». А если страховочная веревка сопровождения с берега отсутствует, прогноз развития ситуации зависит от того, какими узлами перильная веревка фиксирована к опоре на целевом берегу, а также от способности туристов, находящихся на берегу реки, быстро сформировать на перилах уловитель скользящего карабина ИСС и освободить перила от опоры. Остается сказать, что выше описанная ситуация (с некоторыми вариациями) имела место на реке Карагем и, к сожалению, окончилась трагически.
Выводы. Руководителям спортивных походов переправу вброд через горную реку с высокой скоростью течения и глубиной выше колена следует рассматривать как очень опасную.

http://www.activeclub.com.ua/modules.php?name=Pages&pa=showpage&pid=274