Долина Алаудина
Пер.Гёомуш
Утром водитель отвёз меня на развилку.
До Узгена взял узбек на матизе. Там позавтракал в ошхоне. И уже на выезде взяла русскоязычная семья, по-моему, татары. С ними я доехал до Оша. Там долго искал Интернет-кафе, так как подвезли меня с другой стороны, не как обычно. Прошёлся по базару, поменял деньги. В этом году курс 100р:150сом. Дошёл до автовокзала, и сел на маршрутку до Хайдаркена, цена 150 сом. В городе было очень жарко, но дальше к Ферганской долине стало ещё хуже. В конечном пункте был уже под вечер. Я хотел попробовать добраться до кишлака Кан, что в верховьях Соха. Пообщавшись с местными, я понял, что туда есть только одна дорога - через узбекский анклав Сох. Машины можно было найти только утром. Рядом оказалась дешёвая гостиница. Я снял комнату за 70 сом, внутри была кровать и кран с холодной водой. Бельё дали чистое. Оставил вещи и пошёл поужинать в ближайшую ошхону. Взял шурбо и чай с традиционной лепёшкой. Пока ел, к прилавку подошёл какой-то дед, говоривший по-русски, взял стакан водки. Я решил к нему подсесть поговорить, о том, как и куда можно добраться. Выяснилось, это был метис, отец - чеченец, а мать - татарка. Человек оказался интересный, рассказывал про местную жизнь, быт киргизов. Рассказал, о том, как в эти края везли чеченцев. Ими набивали целые вагоны, везли по казахским жарким степям, а умерших просто вытаскивали баграми. В Хайдаркене работает ртутный комбинат, многие работавшие на нём, теперь не в состоянии даже поднести ложку ко рту. Беседа получилась интересная и познавательная. День моего приезда выпал на праздник металлурга, поэтому в гостинице образовался большой банкет, а на площади, прямо под моими окнами, всю ночь выступал какой-то местный певец. Я слушал всю ночь, сначала шум банкета за стеной, а потом национальные песни за окном. Кстати, интересно было послушать песню Шатунова «Запиши мой голос на кассету» в киргизском исполнении.
Утром я пошёл на базарную площадь, искать попутку. В Хайдаркене, довольно часто можно встретить русскоязычное население. Я решил поговорить с одним дедом, явно славянской внешности. Спросил его, он мне стал объяснять, что и как, в процессе его объяснения подтянулись проходившие мимо киргизы. В итоге я узнал следующее. Через Сох ехать сложно, плохие таможни. Из самого города найти машину в Кан нереально. Из Соха тоже попутки бывают в ту сторону редко. К тому же, на въезде в ущелье есть киргизский пост. Для проезда нужен пропуск в погранзону. Но, можно всё это дело обойти горами. Есть два пути, через перевал Гёомуш и ещё через какой-то. Первый путь тоже является погранзоной, и меня там могут завернуть, к тому же он очень длинный. Второй путь короче, но его надо знать. У меня же была карта пути через Гёомуш, я взял её на всякий случай и не планировал идти там. Но так сложились обстоятельства, что именно этим путём мне и предстояло двигаться дальше. Итак, решено было идти через Гёомуш, а там как пойдёт. Путь в эту сторону начинается сразу за гостиницей и идёт прямо в направлении гор. Около километра меня подвезли на минигрузовичке. Дальше я шёл пешком. Дорога на Алаудин ответвляется влево от дороги, ведущей в ущелье Гавиана, и идёт вдоль бетонного сухого арыка, сделанного ещё во времена союза. Мне повезло, была небольшая облачность и идти было не жарко. Сначала дорога идёт по степи между двух хребтов с небольшим набором высоты, воды нет, она появляется в виде ручья, текущего вдоль арыка, уже ближе ко входу в ущелье. Пока шёл, встретил ехавшего вниз на минигрузовичке солдата, но он только посмотрел на меня и даже не остановил. Я ещё подумал, что может быть пост будет выше. Дальше есть летовка, где я попил чаю и айрана. Чабан сказал, что постов вверху нет, просто иногда солдаты курсируют по ущелью. Рядом с палаткой стояли две машины: нива и матиз. Стало понятно, почему внизу арык сухой. Селем выбило одну из частей, и вода уходила прямо в пробоину. Выше вода в арыке была. Пройдя ещё немного, я увидел ехавший в моём направлении уазик. Меня взяли на борт. Как оказалось, сегодня была суббота, базарный день, и было вполне реально уехать из Хайдаркена до конца автодороги на машине.
Меня высадили у следующей летовки, где оставили нескольких её обитателей. Я пошёл дальше пешком. Начался дождь. Вскоре уазик меня обогнал, но брать не стали. Ущелье здесь становится уже и появляется река. По пути встретил уазик-«буханку» и группу людей, приехавших, видимо, на пикник. За очередным поворотом увидел летовку и подвозивший меня уазик. В этом месте было три палатки, в каждой жила семья. Так как лил сильный дождь, я зашёл переждать его в палатку к водителю машины. Внутри топилась печь, и я немного обсох. Попил чаю, угостили яблоками и абрикосами. Дождь всё не кончался. Но надо было идти дальше. Пройдя от летовки несколько километров, я решил ставить палатку. Погода была пасмурная, дождь то прекращался, то шёл снова. Так было и ночью.
Утром солнце так же не появилось. Во всё время поездки я пользовался газовой горелкой, так как костёр было лень разжигать, да и почти всегда вечером шёл дождь, и дрова были сырыми. Выпил утренний чай, собрал палатку и двинулся в дальнейший путь. Вскоре долина упёрлась в отвесные вершины, и я подумал, что уже подошёл под перевал. На карте перед перевальным взлётом была большая долина, здесь было что-то типа этого, да и количество рек совпадало. Я обрадовался столь быстрому подходу под перевал. И бодро пополз вверх по тропе. Она привела к узкому проходу в скалах, где было русло реки, тут меня стали посещать сомнения в том, что это и есть Гёомуш. Так и оказалось.
Перевалив через скалы, я увидел обширную холмистую равнину, оканчивающуюся высоким заснеженным хребтом, где и был перевал. Оптимизм сразу куда-то пропал. Сказывалось привыкание к высоте. Но делать было нечего, надо было идти вперёд. Погода была мерзкая, чем ближе я подходил к перевалу, тем облачнее становилось. В конце концов, пошёл дождь, и стало холодно, пришлось доставать дождевик. Когда я остановился на очередной отдых, меня обогнали киргизы: бабай на лошади, две девушки, тоже на лошадях и парень на ишаке. Уточнил у них направление перевала. Под одной из девушек упала лошадь, видимо, от усталости и ей пришлось идти пешком, чтобы как-то разгрузить животное. Вскоре эта четвёрка скрылась вдали. А мои силы, как и у киргизской лошади, были на исходе, к тому же не хватало кислорода. Кое-как я подошёл под перевал. Он представлял собой сыпучку с крутым серпантином тропы. Небо прояснилось, но большие облака всё равно время от времени закрывали соседние вершины. Отсюда долина в окружении заснеженных вершин смотрелась очень красиво. На перевал я полз довольно долго. Сыпучка была влажная от недавно прошедшего дождя и проваливалась под ногами. Если бы не тропа, то я вряд ли преодолел бы перевал в этот день.
Но затраченные силы стоят того. Виды, открывшиеся с перевала, просто поражают своей масштабностью. Высоченные пики с ледниками и шапками снега, тонкие змейки рек, вытекающих из ущелий, и окружающие скалы. Поражает глубина ущелья, оно обрывается вниз крутой пятисотметровой осыпью. Тропа вниз сначала идёт вдоль хребта, даже немного набирая высоту, а потом начинает петлять по отрогам, спускаясь вниз крутым серпантином. Я шёл по следам обогнавших меня киргизов. Надо мной парили орлы, наполняя окружающий воздух своими пронзительными криками. Подъём с этой стороны был бы намного сложнее.
Спуск шёл, в основном, по осыпным склонам из мелкой и крупной сыпучки, редко бывают каменные обвалы. В итоге, я оказался в широкой и зелёной долине Гёомуша. Река была молочного цвета от большого количества мелкой взвеси в её воде. Встретился чабан, рассматривающий своих баранов в бинокль. Силы меня покидали, и организм требовал незамедлительного отдыха. Надо было найти реку с чистой водой, но такой не встретилось. Точнее она была и не одна, но на другом берегу Гёомуша. Тропа шла по правому берегу. Не найдя воды, я решил заночевать на более или менее удобной полянке, среди арчовых деревьев. Около литра воды у меня было в бутылке. А речную воду я зачерпнул котелком и поставил отстаиваться до утра.