По горам Таджикистана

Утром я решил съездить на нарзанный источник Ходжа-Сангкох. До развилки на старую дорогу через Анзоб я уехал быстро и на одной машине. Меня высадили на военно-ментовском посту. Местный гаишник и военные меня сильно удивили своей доброжелательностью. Паспорт даже не смотрели, а просто поинтересовались, куда я еду. А когда узнали, то объяснили, как лучше добраться. От поста я прошёл метров двести и стал ждать попутку.
Раньше попасть на источник было гораздо проще, так как дорога туда ответвляется от основной трасы на Анзобский перевал. Есть ли сейчас, в ту сторону машины, я не знал. Поэтому, поехал на подобравшем меня камазе, ехавшим за углём в карьер. Дорога идёт вдоль реки Зиди, по одноимённому кишлаку, а потом по каньону. В месте слияния двух рек, машины переезжают главную по мосту и начинают карабкаться вверх по ужасному серпантину в боковое ущелье. Водитель, вёзший меня, был из Курган-Тюбе и места эти он не знал. Поэтому я проехал с ним вверх пару километров, пока не встретил дорожных рабочих из местных, у которых я узнал, как добраться до нарзана. Пришлось спускаться вниз к слиянию двух рек.
Места здесь красивые, на противоположной стороне ущелья есть высокий, но не очень полноводный водопад. Спускаться пришлось по дороге покрытой толстым слоем обычной и угольной пыли. Когда дошёл до слияния рек, то пришлось там отмываться. Перейдя по мостику боковой приток, я пошёл вдоль русла реки Зиди.
Здесь тропа идёт по красивому каньону с отвесными скалами. Вскоре встретился мост на другой берег, я перешёл его. Меня увидел сидевший в кустах на другой стороне реки таджик и стал мне что-то кричать. Я показал, что иду вверх по течению, но он стал махать руками, чтобы я шёл к нему. Но я не хотел терять уже набранную высоту и стал подниматься ещё выше. Тропа стала поворачивать в другую сторону, и я понял, что иду не туда. Тогда я решил всё-таки спуститься к таджику. Когда я подошёл к нему, он показал, какой тропой лучше идти. Не надо было переходить мост, а пройти ещё немного дальше, где был ещё один. Тропа, по которой пошёл я, уходит вверх, и, поднимаясь высоко, обходит большой прижим, а потом всё равно спускается ко второму мосту. Таджик хорошо говорил по-русски и он объяснил, как мне идти дальше. Можно было подняться до кишлака, находящегося на дороге ведущей к нарзану, но для этого надо было очень круто подниматься вверх. Либо можно было идти вдоль реки до её верховья, где и был источник. Я решил идти вторым путём. Мы вместе прошли около километра, а потом таджик свернул к мосту на противоположный берег, куда он шёл косить траву.
Дальше тропа шла то вверх, то вниз, обходя многочисленные прижимы. На другом берегу отвесной стеной возвышалась огромная скала. Когда я дошёл до слияния двух рек, то увидел мост через левое по ходу русло. Там я встретил таджикского парня пастуха. По-русски он не понимал. Но кое как я объяснил, куда иду и он показал, что можно идти по обеим берегам, но по другому тропа лучше. Я решил идти по тому, по которому шёл до этого. Парень оказался прав. Вскоре тропа потерялась в траве, а склон стал очень крутым. Пришлось карабкаться вверх. Весь склон был прорезан многочисленными козьими тропами, и по какой идти, понять было сложно. В конце концов, я решил подниматься перпендикулярно реке вверх, до тех пор, пока не выйду на автомобильную дорогу. Дело это оказалось очень не простым. Склон был крутым, да и колючая трава сильно мешала движению.
Когда я выбрался на небольшую пологую террасу, то увидел там палатку пастухов. Зашёл к ним попить чаю. Мне показали, где проходит дорога. До неё ещё надо было подниматься по руслу высохшей реки. Немного отдохнув, я пошёл дальше. Поднимался прямо в лоб, по руслу ручья, а уже наверху взял немного вправо. Я был безумно счастлив, когда вылез на автомобильную дорогу.
Дальше пришлось пройти ещё пару километров, но после всех этих затяжных подъёмов это было ерундой. Тут были летовки и много пастухов. Навстречу проехали две машины. Значит, транспорт сюда всё-таки бывает, и так напрягаться смысла не имело. Когда я дошёл до нарзана, то увидел там домик, палатку и два топчана. В палатке жил дед смотритель. Рядом с источником была могила Ходжи-Сангкоха. Сейчас там строили мазор. Когда я подошёл, то около палатки стояли две машины. На одной таксист привёз пастухов, живущих в расположенных на берегу реки летовках, а на второй приехали просто отдыхающие, подышать горным воздухом и попить нарзана. Источник видно по минеральным отложениям на склоне. Вода в нём оказалась не такой уж и вкусной. Мне сказали, что есть ещё более газированный и приятный нарзан, но дорога на него уходит где-то метров за пятьсот раньше. Этот поворот я заметил, когда шёл сюда. Но поход туда я решил отложить на следующий день. С наступлением темноты все разъехались, а дед смотритель пошёл ночевать в летовку к пастухам, оставив свою палатку в моём распоряжении. Простая вода там течёт из трубы, расположенной около одного из топчанов.
Утром я проснулся рано, сварил завтрак и вскипятил чай. Оставил рюкзак в палатке и пошёл любоваться местным пейзажем в лучах восходящего солнца.
Вскоре подъехали строители мазора, живущие в нижних кишлаках. Я решил сходить до нижнего нарзана. Дойдя до поворота, я прошёл метров двести по дороге, пока она не привела к площадке, где разворачиваются машины. Здесь протекала небольшая речка. Но нарзана я что-то не заметил. Побродив по окрестным склонам и ничего не обнаружив, я вернулся к месту ночёвки. Идти в один конец где-то минут двадцать. Один из строителей отлично говорил по-русски, и я у него выяснил точное положение второго источника. Вторая попытка мне удалась. Труба, из которой вытекал нарзан, находилась прямо на берегу реки, метров в двадцати выше площадки для стоянки автомобилей, а я искал её совсем в другом месте. Набрав полторалитровую бутылку, я пошёл обратно.
Там уже появились гости. Четверо парней ждали машину, которая должна была вскоре приехать за ними. Они ходили на рыбалку в долину реки Лайлякуль через одноимённый перевал. Идти туда около девяти часов. Но из-за прошедших дождей рыбалка не удалась. За ними приехал отец одного из них. У него был джип похожий на нашу Ниву-шевроле. В машине был уже дед, отец водителя и его маленький внук. Так что уехать с ними я даже и не думал. Назад в город они не спешили. Вскоре подъехал Танген с дедом и молодым парнем. Я думал уехать с ними. На самый крайний случай меня обещали забрать строители мазара, уезжающие обратно около пяти вечера. Но уехал я с рыбаками. Трое ехали спереди, одного запихали в багажник, а на заднем сиденье я, двое парней и ещё подошедшая из нижних летовок довольно полная тётка. По пути заехали набрать воды в нижнем источнике.
На обратном пути было что посмотреть. Природа тамошняя стоит затраченных сил.
Меня оставили перед постом, откуда я уезжал день назад. В этот раз моя персона тоже никого не заинтересовала. Стопил я сразу за постом. Ко мне подошёл молодой солдат и поинтересовался кто я и откуда. Я рассказал про себя, и спросил про регистрацию. Он ответил, что я могу быть в Таджикистане без регистрации три месяца, а те, кто её у меня спрашивает, просто ишаки. Кто же был всё-таки прав, я не знал. Но этот вариант мне нравился больше. Показать паспорт он у меня всё-таки попросил. И убедившись, что всё нормально, обещал посадить на какую-нибудь машину. Уехал я с узбеком из Худжанда. Солдат попросил его забрать меня, но он сначала отказался, а потом всё-таки передумал. Водитель оказался очень общительным и интересным человеком. Время пролетело быстро. Мимо поста за Ягнобом он проехал не останавливаясь, хотя мент палкой ему помахал. Вообще таджикские гаишники ведут себя по-свински. Они просто машут жезлом и даже не подходят к машинам. Водители сами несут им деньги.
Я попросил меня оставить в ошхоне, около пещеры Кухи-Малик. Остаток дня я провел общаясь с сыновьями хозяина этой таджикской кафешки. В озерах, расположенных на холме через дорогу, разводили рыбу. Китаец, знакомый одного из сыновей, приехал к ним, чтобы посидеть с удочкой. Я ещё немного поспрашивал про огненную пещеру Кухи-Малик. Заночевал я в ошхоне, как и в прошлом году. Только в этот раз клиентов почти не было. Меня угостили крупными зелёнными яблоками и сливой из собственного сада. Ночью спалось плохо.
Проснувшись утром, я понял, что, похоже, я отравился. Поднялась температура и была сильная слабость. Я думаю, скорее всего, это из-за мяса, так как сырую воду я там не пил. Но всё равно я решил ехать дальше. Сначала на «буханке» доехал до Сарводы, потом с матчинцем до поворота в долину Матчо. Оттуда, за несколько сомони, с таксистом, который сказал, что довезёт до развилки, а довёз только до автостанции Айни. Как же я не люблю эту продажную братию. До развилки доехал бесплатно на Ниве с таджиком, имеющим российское гражданство. Там пришлось постоять. Болезнь прогрессировала. И я понял, что ехать дальше сил просто нет. Поэтому, кое-как добравшись до ошхоны, где со стен стекает множество ручьёв, решил отлежаться там. Весь остаток дня я спал и пил таблетки. Периодически приходилось бегать в туалет, который здесь находился очень далеко. Ночь прошла в каком-то полусне полубреде.
Утром стало чуть полегче. Температура спала, но слабость осталась. Я решил всё-таки ехать дальше в Пенджикент.
Меня взяли худжанские узбеки на камазе. В ногах лежали несколько спелых дынь. Они так вкусно пахли! Мне даже предлагали попробовать, но из-за своей болезни я отказался. По пути встретился ещё один пост. Тут, остановивший нас мент, записал меня в боевики. Военные стали спрашивать про регистрацию. Позвонили кому-то и дали мне трубку. На том конце предложили заехать в Пенджикентский ОВИР и решить проблему. Военные сказали, что я могу ехать на границу, но там меня могут вернуть обратно в город. Я думал, что они тоже захотят взятку, но вроде бы пропустили. Я решил ехать сразу на границу. С узбеками я почти доехал до Пенджикента. Оставшееся расстояние проехал на маршрутном Тангене, бесплатно.
На базар зашёл наменять узбекских сум, так как в душанбинских обменниках этой валюты просто не было. Рядом оказался небольшой инет клуб. На границу уехал на такси, сторговавшись до 15 сомони. Таксист обещал вернуть пять сомони, если по пути попадутся ещё клиенты. Пока ехали, подобрали несколько человек, но денег я так и не увидел. Таможню прошёл нормально, рюкзак никто не смотрел. А вот на паспортном контроле меня опять стали спрашивать про регистрацию. Причём один из военных сам говорил мне, когда я въезжал в Таджикистан, что кроме миграционной карты ничего больше не нужно. Я напомнил ему об этом, а он не обратил на это никакого внимания. Так как в этот раз там было сразу трое человек, то пришлось отдать 500 рублей и пообещать, что никому не скажу о том, что таджикские военные берут взятки.
Узбеки пропустили без проблем. Рюкзак прогнали через телевизор и всё. От границы уехал на Жигулях с узбеком за 5000 сум. До Самарканда он решил не ехать и пересадил меня в део. В этот раз мне не везло по полной. В Самарканд должен был приехать президент, и все дороги были перекрыты. Пришлось взять такси за 5000 сум и ехать окольными путями. Но таксист не довёз до конца, так как там тоже не пустили. Я отдал ему только 4000 сум. Дальше пришлось пройти пешком минут двадцать. До Бухары уехал за 8000 сум. В этот раз ехали быстро, но в Гиждуване всё-таки застряли. Опять та же история с погрузкой и разгрузкой товара. Вообще, узбеки конченные торгаши. К друг другу они относятся как к возможности заработать. Уважения никакого. Так и в этот раз, все молча сидели и ждали. Пришлось снова «наехать» на водилу и его помощников. Ехать им до Бухары не хотелось, и они пытались изобразить поломку автобуса. Но по настрою пассажиров поняли, что придётся всё-таки доехать до конца. К Бухаре подъехали уже в темноте.
Я пошёл искать прошлогодние кусты для ночлега. Когда проходил мимо придорожного магазина, то увидел узбека, поливающего водой асфальт перед входом. Я попросил его дать мне умыться. В процессе разговора он пригласил к себе в дом переночевать. Магазин был его собственным, и он угостил меня пивом. Жил он с обратной стороны здания. У него во дворе паслась пара белых кроликов. По-русски он говорил более-менее сносно, поэтому общаться получалось без проблем. Его жена была таджичкой, поэтому он знал ещё и её язык. Ночевал я на топчане.
Проснулся я вместе с хозяевами дома, соблюдавшими рузу. Поэтому завтрак был в четыре утра. Потом спать я ложиться не стал, а пошёл на трасу. По тёмному уехать не получилось. В этот раз я завис. На двух машинах проехал километров тридцать и опять такая же ситуация. Почему-то не было камазов, обычно, я уезжал отсюда с ними. Взяли меня двое татар на туристическом автобусе, ехавшие за иностранцами в Хорезм. Я их принял за русских, только потом, они сказали про свою национальность. Ехали весело. Они много интересного рассказывали о жизни в Узбекистане, в частности о Ташкенте, откуда были сами. В этом году из-за дождливого лета в Таджикистане, в Амударье было очень много воды, и она впервые, за много лет, добралась до Аральского моря. В месте, где дорога проходит рядом с рекой, есть ошхона, в ней можно попробовать только что выловленную рыбу.
Когда ехали через пустыню, то я мог наблюдать, как ветер заносит песком дорогу. Похоже на нашу зиму. По дороге вьётся песчаная позёмка. И на одной полосе уже лежали барханы. Дорога в процессе строительства и перед Торткулем совершенно разбитая. От развилки на Хорезм уехал стопом до Бируни. Здесь узбеки уже не удивляются тому, что я еду без денег. В Самарканде на вопрос: «Сколько дашь?», я отвечал: «Нисколько!!!», чем вызывал ступор у спросившего. Здесь этот ответ принимался вполне адекватно.
Был уже вечер, а мне надо было успеть на завтрашний поезд Кунград – Бейнеу. Поэтому я решил ехать за деньги. От Бируни до Ходжейли я доехал за 5000 сум. Со мной в Кунград ехали ещё трое человек. В этом году билеты на поезд подскочили в цене более чем в два раза – с 13 000 сум до 29 000 сум. Поэтому на автостанции я решил наменять ещё сум. Здесь согласились менять рубли на местную валюту по курсу 1:65. Таксистов желающих ехать за 6000 сум с человека не нашлось, и мы пошли ловить попутку. Машина нашлась быстро. В Кунграде были уже ночью. Ехавшая со мной женщина посоветовала остановится у её знакомой, так как сдающие жильё для ночлега иногда «кидают». Когда подъехали к ж/д вокзалу, то к машине подошла тётка предлагающая ночлег. Ехавшая со мной женщина пообщалась с ней, и сказала мне, что этой доверять можно. Ночлег здесь стоит 1500 сум. Я отнёс рюкзак в дом к тётке и пошёл за билетом. Очередь в этот раз была небольшая. Ночевал я в доме, в одной комнате с двумя узбеками.
Поезд отправлялся в 8.20. В этот раз при выходе на перрон ментовских проверок не было. Даже здесь торгаши-узбеки придумали, как заработать на своих соотечественниках. Где-то за час до отправления, когда состав уже подогнали к перрону, проводники стали пускать в вагон желающих выбрать место получше. Сначала это стоило 5000 сум. Когда vip места закончились, цена упала до 1000 сум. Я думал, что бесплатно вообще пускать не будут, и хотел уже идти на вокзал выяснять, что это за херня. Но, где-то за полчаса, двери в вагон всё-таки открылись, и началась массовая давка. Ну и дикие эти узбеки, никакого уважения друг к другу, да и к себе тоже. Я стал понимать подвозивших меня татар. Они сказали, что очень сложно жить цивилизационному человеку среди этих дикарей.
Хорошо, что хоть с попутчиками повезло. В Жаслыке я купил большой арбуз за 2000 сум. Весь день я слушал крики торговок, нагло шныряющих по вагону. Границы прошли быстро и без проблем, рюкзак никого не интересовал.
В Бейнеу уже были в сумерках. До кафешки, где я ночевал год назад, шёл минут тридцать – сорок. Хозяином там был Лёха, как он представился сам. Меня он помнил. Также там остановился на ночь таджик с семьёй, живущий в Питере, а сейчас ехавший на родину погостить. У Лёхи он оставлял машину и дальше ехал на поезде. Хозяин кафешки денег с меня не взял не за ночлег, не за ужин. Я даже сполоснулся под прохладным душем во дворе. У Лёхи останавливается много проезжающих в тех краях авто-туристов, байкеров и прочего подобного народа. Кроме кафешки там есть большая стоянка и авто – мотто - мастерская.
Утром пришлось постоять на трасе. Машин было мало и в основном локалы. Уехал я с парнем на иномарке до самого Атырау. Дорога там новая и прямая, машин практически нет, только верблюды иногда выходят на трасу, гаишники только в посёлках. Поэтому гнать там можно насколько хватает спидометра. Парень ехал от брата из Ак-Тау, через Атырау, Уральск, Актобе, Кзыл-Орду до Чимкента, где и жил сам. Когда доехали до Атырау, то я остался на развилки в сторону Астрахани. Там я простоял около часа. Уехал с молодыми парнями на иномарке до какого посёлка в степи, в километре от трасы. Несмотря на сентябрь жара там и не думала спадать. Это лето в тех краях тоже было через чур жарким. Доходило до 53 градусов. Дальше уехал на древнем Кразе с деревянными дверями, везущим большую цистерну сырой нефти. Двадцать километров показались вечностью. Потом меня взял водитель бензовоза, ехавший в Гонюшкино. Он видел меня на окружной Атырау, но там не взял, так как ему запрещено брать пассажиров, под страхом потерять лицензию. А здесь ментов уже не было, и он решил меня забрать. Заправка, куда ехал бензовоз, оказалась в самом начале Ганюшкино. Мне пришлось пройти по объездной весь посёлок. На выезде я завис. Был уже вечер, а ночевать здесь не хотелось. Взял меня местный коммерсант, ехавший на таможню по делам. У казахов был ужин, и пришлось подождать минут сорок.
В этот раз был только паспортный контроль, рюкзак я даже не снимал. После таможни я пошёл на мост через пограничную реку. На посту была молодая девушка. Она сказала, что пешком дальше нельзя, и я стал ждать попутку прямо там. Уехал я на третьей машине, с семейной парой из Краснодара, возвращающимися из командировки в Атырау. Паспортный контроль прошли быстро, а вот на таможне застряли. Машину отправили на недавно приобретённый рентген, видимо, чтобы попрактиковаться. А я и жена водителя остались ждать на выезде. На таможне началась пересмена, и пришлось ждать часа два. Причём «попали» так только две машины. Даже тех, кто приехал после, уже давно пропустили. Местные вообще проезжали не задерживаясь. Уезжали с таможни уже ночью. Я попросил оставить меня на развилки у Красного Яра. Палатку я поставил на каком то высоком холме около трасы.
Утром быстро уехал на служебном автобусе до Аксарайской. Дальше до Финского, где очень плохая позиция для стопа. Дальше до Харабали. Через посёлок проехал с местным жителем на его «копейке». Потом уехал до въезда в Ахтубинск, где начинается траса на Баскунчак. По окружной пару километров провезли местные парни. До Знаменска ехал с молодым узбеком, приехавшим в эти края из Худжанда во время развала 90-х. До Средней Ахтубы уехал на иномарке, с парнем, впервые столкнувшимся с таким явлением как автостоп. До Волжского добрался на рейсовом автобусе, где с меня взяли ещё и за багаж. От автовокзала на автобусе №120 за 20 рублей переехал через ГЭС. Оттуда уезжать очень неудобно из-за подъёма и плохой обочины. Я уже собрался там зависнуть, но меня буквально сразу взял местный житель, и подвёз до последнего выезда на Саратов. Оттуда я доехал до Дубовки с парнем на иномарке. Дошёл до заброшенного ментовского поста, где я простоял около часа и уехал с лесниками на их «буханке» до Камышина. В этом году Волгоградской области тоже досталось от пожаров. Степь сильно выгорела. Лесники рассказывали про местную природу и достопримечательности. От въезда в Камышин меня провёз несколько километров гаишник. Были уже сумерки, и я пошёл искать место для палатки. Вдалеке горела степь.
Утром я завис капитально, как и два года назад. Простояв пару часов на хорошей позиции, но на объездной, и не добившись совершенно никакого результат, пошёл на выезд из города. Ещё четыре часа прошли безрезультатно. Никто даже не останавливал. Тогда я пошёл ещё дальше до заправки, в надежде напросится в попутчики. Там мне остановил парень на ниве-шевроле и предложил подвезти до Усть-Грязнухи, это около 60 км. Я согласился, хотя понимал, что там уехать будет ещё сложнее. Через два года всё повторилось. Я стоял на той же остановке, что и тогда. И также мимо проносились машины, абсолютно не реагируя на моё присутствие на трасе. Это меня достало окончательно, тем более было довольно прохладно, и я решил ехать на автобусе за деньги. До Саратова с меня взяли 200 рублей. Вышел я на саратовской объездной. Со стопом там тоже не очень, но я довольно быстро уехал на ЗИЛе с будкой, до трасы на Пензу. Водитель ехал в Балаково.
Оставалось каких-то 200 км. Был уже вечер, и я всё-таки надеялся уехать в ночь. Но, простояв два часа совершенно безрезультатно, я пошел ставить палатку в ближайшие камыши. Ночью было прохладно.
Утром проснулся рано и сразу пошёл на трасу. Уехал быстро, на «Калине» до первого въезда в Петровск. Водитель попался разговорчивый и интересный. Дальше уехал тоже быстро на минигрузовечке до самой Пензы. Дома я был уже пол одиннадцатого утра.
Поездка получилась какая-то скомканная и не очень интересная. Таджикистан уже перестал быть той гостеприимной и лёгкой для посещения страной, каким он был даже три года назад. Народ не изменился, а вот менты и продажные военные научились делать деньги на приезжих туристах. Теперь свободно перемещаться по Таджикистану не так-то и просто. Да и наличие регистрации, я думаю, не решит этих проблем.