Время в пути – около 4 часов.
Вышли около восьми утра. Вторая половина ноября – конец туристического сезона в Непале, в горах становится очень прохладно и нет необходимости выходить на тропу слишком рано: солнце в полдень уже совсем не такое жаркое.
Поток туристов в двадцатых числах ноября сокращается многократно, маоисты-рекетиры расходятся по родным деревням заниматься своим прямым делом: пасти скот, ремонтировать сараи и копать огороды. На тропе мы одни – тишь да гладь.
После EkleBhatti заметная развилка: широкая натоптанная тропа налево, вдоль течения Бури-Гандаки, ведет в район Манаслу (долину Нупри), крутая каменистая дорожка направо, вдоль реки Syar Khola – в долину Tsum. Нам направо.
"Tsum" (от тибетского "Tsombo") на местном наречии означает "яркий", эта долина лежит, как и многие долины в Гималаях, в нише горного массива, между хребтами Химал Чули (7823 м) на западе, Ганеш Химал (7429 м) на юге и Шринги Химал (7187 м) на севере. Это одна из восьми священных долин, история которой тесно связана с гуру Падмасамбхавой, который еще в восьмом веке, как говорят, основал тут безопасную, охраняемую могущественными духами территорию для людей, где они могли укрыться от последствий войн, голода и религиозного гнета извне.
Хотя одно место из-за осыпи проходить пришлось буквально "на руках", карабкаясь по круче, словно обезьяны, и цепляясь за вывороченные корни деревьев, в Локпу доходим на удивление быстро, тропинка становится все лучше и лучше, нет прежней каменистости, начинается густая лесная поросль. Тропические растения вроде банановых пальм исчезают, но основу здешней растительности составляют все еще лиственные породы: бамбук, папоротники, рододендроны.
В Lokpa единственный лодж, совсем новый, двухэтажный (дормиттори с 5 кроватями на втором этаже, внизу хозяйские помещения). Одна беда: крепко поддувает из щелей, а лежа в кровати, ночью можно изучать звездное небо.
Тут типичное "мужское хозяйство", женщины на время холодного сезона уезжают из гор в город, и еда так себе. Хотя утром за вегетарианскую тхукпу из острейшей китайской лапши, два вареных яйца и чайник кипяченой воды я заплатила уже 750 рупий.
Зато быт обустроен: есть туалет, где можно, как и в Филиме (извините за шокирующие подробности) принять холодный бакет-шауэр, есть колонка, из которой я пью без боязни и набираю воду в пластиковую бутылку. Кстати, за весь трек мною была куплена одна-единственная пластиковая бутылка в Филиме, чтобы набирать в нее воду, и бутылка эта продержалась до самого Сьянже. Пили всю дорогу откуда все местные пьют, из колонок и ручьев, стекающих с гор, чаще пили в кипяченом виде (местный тибетский чай), проблем с желудком ни разу не возникло.
Денди не дает покоя история с крысой из Мача Кхолы, он рассказывает ее за каждой трапезой и наотрез отказывается хранить рюкзак с сырной головой у своей кровати. Вечером, отходя ко сну и погасив фонарики, спорим, в чьем рюкзаке должна упокоиться на ночь сырная голова. Спор постепенно переходит в активную фазу: мы начинаем перебрасываться ею в ночи. Мыши по углам восхищенно наблюдают, как сыр со свистом летает между кроватями, а я ввожу в обиход слово "маусефобия". В общем, лодж оказался очень веселым местом.
Утром, покидая лодж, мы придумали ему романтичное название "Red Panda": во-первых, они в этих местах вроде бы водятся, а во-вторых, мы за ночь сами превратились в красных панд: по причине холода спали одетыми, укутавшись в местные китайские красные ворсовые одеяла, и поларки с утра были сплошь покрыты неотчищаемым красным ворсом.