Иран 2009

Дамаванд достаточно простая гора. Так во всяком случае представлялось вначале. Исходя из этого факта, особых требований к участникам экспедиции не предъявлялось. Было бы желание, оптимизм и психологическая совместимость с остальными участниками. С последним пунктом все как обычно было ok Все участники знали руководителя, и не были знакомы друг с другом. За исключением тех, что съездили год назад в аналогичную поездку на Эльбрус.

Россия провожала нас сильнейшей грозой и не отпускала самолеты. Спустя два часа наблюдений в иллюминатор за молниями бьющими наотмашь прямо в бетон взлетной полосы стало как-то неютно, когда наш самолет первым среди прочих начал выруливать на взлетную полосу. Самолет набирал высоту маневрируя между серыми клубками грозовых туч. Тучи недовольно сверкали и грохотали над ночной Москвой. Фееричное и страшное зрелище.

В Тегеран из-за задержки прилетели уже практически утром, и отменив сон в гостинице выдвинулись сразу на Восточный автовокзал Шаргх. Иран встречал солнечной и пока еще не жаркой погодой. Неразберихой в туманах и риалах, а также обалденным фруктовым безалкогольным пивом. Знаменитое восточное гостеприимство осознать в первые часы еще не довелось, а вот желание помочь абсолютно незнакомым людям из другой страны... Один иранец, Мехди, из Hospitality Club, после телефонного разговора, покупает нам на свои деньги 12 железнодорожных билеты из Тегерана в Язд. (нас вообще-то девять но решено выкупить два купе целиком). Другой иранец, Казем Фаридян, поверхностный знакомый подземного знакомства с моим знакомым Юриком Евдокимовым... Так вот этот Казем, вообще очень интересная личность. Похоже это самый сильный иранский альпинист, в списке покорений которого находятся К2 и Нангапарбат. И сейчас он должен был нас встречать, но был срочно вызван на спасательные работы (как раз на Дамаванде). Созвонившись, выясняем, что газовые балоны и джип для заброски вверх ждут нас в Полуре и, задремав в автобусе, отправляемся на восток.

Полур. Небольшой поселок на шоссе Хераз, связывающим Тегеран и Мешхед. Над всей местностью гордо воздвигается великан Дамаванд. Он окутан облаками, однако переменчивость погоды тут такова, что через 5 минут вершина и все склоны чисты и блистают снегами, а через 10 минут облаков еще больше, они уже все черные и окутывают вершину до самого подножья. Казем спустился со спасов, угощает нас местным свежим и сладким хлебом и рассказывает. Рассказывает на прекрасном английском про гору, про погоду, про все наши предстоящие перемещения и вообще отвечает на вопросы об Иране. На обратном пути, уже в Тегеране, он снова найдет нас. Для того чтобы послушать о наших успехахана горе и рассказать о сложной политической обстановке в стране, предупредить о том, где и когда пройдут митинги и беспорядки. Дабы нас все это минуло стороной.

Но вернемся к Горею от Казема узнаем, что метеообстановка тут и представляет основную сложность. Выходить надо совсем ночью, в 1-2 часа, чтобы в 8-9 часов быть на вершине, и в полдень успеть укрыться в Приюте. Ставить палатки ни в коем случае не рекоммендуются. Каждый день, в районе 12-14 начинается грозовая буря. Именно молниями побило тройку альпинистов спасами которых сейчас занимается Казем. Одного спасти не удалось, еще один находится в реанимации. К восходу луны буря успакаивается, чтобы начаться на следующие сутки. Вообще же за последнюю неделю на Дамаванде погибло 4 человека, это очень много, такого здесь давно не бывало.

Но это все происходит на достаточной высоте, а мы пока забрались только на 3000 м, до Гусфанд Сара, что переводится как Бараний Сарай. Тут конец автодороги, дальше пешком. Идет дождь с противным резким ветром. Прячемся в пропахшей овчниной комнатушке, через дырки в потолке капает вода. Смотрителем тут живет и работает молодой иранец Саман. Место хоть и красивое, но для долгого пребывания скучноватое, а временами, как сейчас, и мрачноватое. Но здесь он может говорить обо всем с самыми разнообразными людьми со всего мира. Сегодня его собеседники мы. Вечер русско-иранских бесед и проникновения культур. Едва погода чуть-чуть успокаивается, выходим на акклиматизационную прогулку. Догуляли до 3450 метров, где нас снова остановил сильный порывистый ветер и ливень.

Следующее утро и первая половина дня тут прекрасны. Оказывается, вокруг ярко зеленая травка и альпийские луговые цветочки. Только немного огорчает сбор вчерашним разговорчивым Саманом денег за пермиты: аж по 50 долларов. Но все же решено идти дальше вверх, даже тем, кто восхождение в общем-то для себя и не планировал. Метры высоты над уровнем моря бегут словно километры в счетчике автопробега на панельной доске автомобиля. Вверх, вверх. Группа растягивается, но тропа одна.

В 12 начинается обещанная буря. На высотах 3600-4000 она представляет из себя град и сильный порывистый ветер. Крупные, иногда величиной с ноготь, градины долбят по земле, по одежде, когда тропа поворачивает против ветра, град больно щелкает по лицу. В короткие моменты затишья можно оглядеться и понаблюдать необычную картину: все вокруг засыпано крупным сыпучими кусками. Словно упаковали всю долину в кусочки пенопласта. С 4000 метров вокруг лежит уже только снег. Следы ушедших вперед не видны и я заново обозначаю тропу для отстающих девочек. Группа совсем растягивается, и теперь уже не видно ни друг друга, ни конца пути. Надо заметить, что утром все оделись достаточно просто, а как стало припекать еще и дополнительно разделись. И вот тепреь последние 200 метров по высоте приходится здорово померзнуть и помучаться.

4200. Базовый лагерь. Баргхасевангх. Выговорить сложно, еще сложнее запомнить правильное написание. Наверняка тут я ошибся. Приют - настоящие спасение. Действительно, никаких мыслей по поводу рискнуть поставить палатку. Наконец-то первые проявления горной болезни, сонливость, головные боли, отсутствие аппетита. Но мы мужественно боремся с апатией, устраивая активные игры в помещении (соваться дальше вверх на акклиматизационный выход в такую погоду бессмысленно). Оказывается есть достаточно много подвижных игр допустимых внутри помещения с каменным полом. Населяющие приют иранские гиды, испанские и французские восходители с любопытством наблюдают за играми «ножки» (это когда надо по кругу прыгать друг на друга), «один лишний» (это когда бегают по кругу, а потом садятся на стулья, количество которых меньше участников) и поединками женского и мужского сумо. Ну а напоследок торжественный ужин, вчера ведь День России. Пусть кусок в рот не лезет, зато глаз радуется.

Население приюта сидит здесь уже несколько дней. Восходить не получается. Вчера они тут ходили гулять на 4800. После полудня воздух был наэлектризован так, что волосы вставали дыбом (в обоих смыслах этого выражения). Однако французы с гидом предстоящей ночью собираются штурмовать. Выход у них в 1 ночи. По радио обещают 14-15 июня два дня приемлимой погоды. Иранцы говорят, что столько снега, сколько лежит сейчас, в середине июня, у них на Дамаванде не бывает даже в декабре-январе. В туалет выйти настоящая проблема, сравнимая, если не более сложная, чем на Эльбрусе. Между зданием приюта и зданием туалета образовалась настоящая аэродинамическая труба. Поднять голову и просмотреть путь невозможно. Обогнавший нас на тропе утром караван из двух ишаков подвозил снизу подзадержавшимся в приюте французам продукты и кошки! Те самые crampons на запросы о необходимости которых Казем, ребята, что ходили год назад и многочисленные источники и фотографии в интернете все дружно отвечали «Не надо!». Кошек у нас нет, но русских остановить уже невозможно.

По настоящему существенной проблемой являлось отсутствие пути. Точнее путь-то тут есть: прекрасно набитая тропа, но под снегом. Иностранцы пути не знают, иранцы не знают английского. За исключением Мохаммеда, гида французов. С ним мы и договорились, что выйдем сразу вслед в час ночи. В назначенный срок стояла прекрасная погода, все страждующие наконец добрались до туалета. Гигантской лепешкой внизу в прекрасной видимости на юго-западе светился Тегеран. На приюте тем временем тишина, никаких сборов. На склоне фонариков тоже нет. Делать нечего, ложимся спать повторно. Вдруг начинается шебуршание. Французов с гидом проснулись , но еще не решили пойдут или нет. Если пойдут, то в два ночи. Нас пообещали разбудить. Засыпаем в третий раз, но на всякий случай ставим будильник на четыре. Ибо решено идти в любом случае, ну или хотя бы подумать насчет восхождения. В четыре в четвертый раз снова наблюдаем прекрасную погоду и отсутсвие шума в приюте и фонариков на склоне. После четвертого за ночь просыпания обычно хочется поспать еще, однако Серега замечает на склоне свет фонарей где-то вверху. Надо заметить, что никто после этого никаких фонарей больше никто не видел, и в каком именно месте склона, на каком его ребре они светились Сергей нам тоже толком не смог объяснить. Я же вообще был твердо уверен, что ему почудилось. Но катализатор запущен, все сомнения растворились и мы с энтузиазмом принялись собираться на выход.

Старт полпятого, поздновато, но Рубикон уже перейден. Искать направление нам помогали воспоминания о рассказе Казема и плохонькая карта-схема, из которой мне запомнилось только то, что путь все время идет на север. На север и вверх. Туда и двигаемся, стараясь идти подобно загнанному и обессилевшему ишаку, с минимальными перепадами потенциальной энергии. Почти сразу же, в течении 15 минут, нас осталось четверо. Сергей и Олег по разным причинам передумали. Еще вечером девочки Катя, Лена и Аня отказались участвовать в авантюре, что вполне логично. Зато у оставшейся четверки таким образом получилась прекрасная скорость.

Пару слов о снежной обстановке. Весь вчерашний вечер на полную мощность работала метель, поэтому наше предположение насчет безопасности твердого наста оправдались. Т.е. наст конечно же был, и был опасным, когда мы на него выходили без кошек, но случалось это редко, и всегда удавалось вовремя свернуть обратно, туда где лежал наметенный снег. В плане лавиноопасности шли совершенно неверно. Бесконечными зигзагами подрезая склон. Но попасть в лавину на южном склоне Дамаванда... Это уж извините. Я в это просто не мог поверить. Тем не менее постоянно наблюдалась характерные условия лавинообразования: жесткий подстеленный наст, на котором 10-30 сантиметров крупной, несклееной ничем крупы. Один раз даже что-то хрустнуло. Или моему (и Андрея) обескилороженному воображению причудилось. И все-таки угол наклона для лавины явно маловат. Да и вообще наверняка нет такого слова на фарси, чтоб снежную лавину обозначало. А вот камни по склону иногда проносятся мимо, откуда то сверху. Видимо их приводит в движение ветер и тающий снег.

Вверх уходили несколько гребней, но на них соваться совсем не хотелось. Далеко впереди маячил гребень поворачивающий направо, туда примерно и шли (оказалось, это не правильный Южный, а соседний Юго-Западный, тоже вроде вполне проходимый). Там где это удавалось, шли по небольшим россыпям камней. И конечно же заметив Т-образный скальной выход в огромном снежном кулуаре проложили тропу через него. Уж больно напомнило эльбрусовские скалы Пастухова.

Подъем вышел очень изнурительным. В первую очередь из-за тропежки. Все полтора километра перепада высоты, от Базового Лагеря до вершины вынуждены были тропить. По пояс, конечно, почти не попададлось, но по щиколотку, по колено — постоянно. Наташка отстала и шла последней, поэтому тропили втроем: я, Коля и Андрей. Было б нас, тропящих, двое, точно б не дошли. А так, хоть какая-то передышка. Не остановились ни разу. Только так, дыхание восстановить, полминуты. Один раз только на большее время, минут на 10. Это было уже высоко-высоко на 5300. Там, где нагретая внутренними процессами поверхность горы растопила снег и можно было посидеть-полежать на импровизированном каменно-крошечном газончике. Только в том месте сильно пахло серой, едва не заснули. Приятное тепло снизу, одурманивающий запах... Хорошо, что нас четверо, не дали друг-другу уснуть. Спать в серных парах там очень опасно.

Спускающихся французов мы таки встретили, часов в 9, и они оказались для нас полной неожиданностью. Я в них вовсе не верил, а ребята уже и подзабыли. Зато когда увидели, получили мощный приток сил. Во-первых идем правильно, во-вторых раз они уже вниз, вершина недалеко. Однако гид Мухаммед сильно огорчил. На вопрос какая здесь высота (GPS мой показывал 5200), он уверенно ответил 4900, и что идти еще 3 часа. Эти сведения заставляли задуматься. Во-первых, казалось, что уже практически все, рывок и мы на вершине, а тут оказывается еще идти и идти. Во-вторых, может банально не хватить времени. Французы бегут вниз едва льине кубарем. Не различая тропы. Просто вниз. А наши силы на исходе. Но на том самом серном полупривале Коля съел яблоко и у него проснулось то ли «третье» то ли «четвертое» дыхание. Он встал первым и начал тропить, заметно превосходя по скорости остальных. Наверное это и был ключевой момент, то, что Коля стал тропить и что мы решили здесь идти таки вверх до конца, не сломались над грузом добавочных 300 метров высоты и 3 часов ходьбы.

А GPS то оказывается не врал! Хотя 3 часа мы действительно отшагали, с высотными показатели оказалось все четко. Тут наклон стал поменьше и мы растянулись, я - второй, третьим Андрей. Его уже изрдяно мучала горняшка, но он шел, скорее даже из соображений, что одному вниз сейчас разворачиватся и уходить не стоит, а ждать холодно. Лучше уж вместе с остальными сбегаю наверх. Четвертой по прежненму Наташа. Наша тропа перед ней еще чуть-чуть, и будет полностью заметена. Сыплет мелкая крупа, иногда налетает мощный порыв холодного ветра. Все это слева, и левая сторона тела заметно мерзнет, даже зигзаги не помогают никак подставить правую половину.

Самое время теперь сказать несколько слов о нашей экипировке. Собирались реально на летнюю гору. Я шел в термоштанах и полурваных джинсах, треккинговых кросовках. В качестве защищающих от попадания снега гамаш, на ноги был накручен в несколько оборотов скотч. Правую ногу скотч хранил сухой практически до вершины, а вот на левой через 5 минут был уже порван. На руках — тряпичные садовые перчатки, для утепления на них надето несколько пар носков, поларка Alpinepro и легенькая ветровка Halti. В таком обмундировании скорость восхождения может быть только очень быстрой. Поэтому мы и шли без остановок, что явилось одним из факторов успешного восхождения. И все же повторять подобный опыт никому не рекомендую. Пальцы на ногах мерзли очень даже хорошо, и почти всю дорогу я слегка пританцовывал и шевелил ими.

Все выше и выше. Пару раз щелкают где-то недалеко молнии. Главную сложность начинает предоставлят сама Гора, а точнее ее кратер. Из него плотным столбом вырывается серный столб дыма. Внешние ветра произвольным образом раскачивают его из стороны в сторону с большой частотой. Когда он накрывает южный склон несладко приходится всем нам. Тут итак из-за разреженности воздуха кислорода организму не хватает, а вот нате, получите еще и серы. Хорошо еще, что неожиданно накрыв нас, столб серного дыма также внезапно через несколько десятков секунд сдувается в другом направлении.

Ровно в полдень 14 июня Коля на вершине. В течении получаса подтягиваются все остальные. 5629 метров над уровнем моря по GPS, 5670 по данным Иранской географии, 5610 согласно Википедии. Моя теория «завышения» иранцами своей гланвой Горы в том, что возможно они ее от уровня Каспийского моря считают. Бассейны всех окрестных рек падают туда. Сейчас же ни моря, ни вообще вокруг далеко ничего не видно, гигантские разноформенные облака. Зато виден хорошо весь Дамавандский кратер, тот, который основной. Он давным давно забился пробкой, и новое жерло пробилось рядышком, в 50-100 метрах, откуда и вырывается серный столб. На вершине несколько табличек на фарси. Постамент расплавленной ударом молнии металлической статуи. И вмороженный в снег труп горного барана, задохнувшегося в какие-то незопамятные времена серой. Трупов таких тут должно быть много, но из-за обильного снега торчит только один. Зато сам снег под постоянным и разнонаправленным ветром создал удивительно красивые формы.

Задерживаться не стоит. Начинаем спуск. Обещанное облако окутывает склоны и маленькие двигающиеся фигурки на нем. Ничего не видно, стало черно. Потом облако вдруг растовряется и снова светло, но надвигается следующее. В такой обстановке надо быстрее вниз, но ноги плетутся как-то неохотно. Накопилась усталость. Прошли гребень со скалами и тут совершенно неожиданный выход предложила Наташа, она села на попу и поехала! Снег уже достаточно растоплен солнцем, наклон есть, но не страшный. Скорость своеобразного бобслейного спука легко контролировать руками и ногами. В итоге поехали все. Поехали по широченному снежному кулуару примерно совпадающему с путем подъема. Попадающиеся выходы камней обходили и создавали паралелльную трассу. Я ехал третьим и словно бы в метро, пересаживался с одной линии на другую, обходя камни. Коля спустился вниз с вершины за 1 час (!!), Андрей, у которого разваливался по пути спуска рюкзак, за 2 часа. Мы с Наташей где-то посередине. Это было феерично. Считанные минуты и спуск примерно на километр по вертикали. Вся одежда, все слои, все что было — мокрое насквозь, но вот уже видно здание Приюта.

Никакого сухого шмотья у меня больше нет, поэтому остаток дня я щеголяю в чьих-то шлепанцах, женских штанах (влез на выдохе, с трудом, помогла потеря примерно 5 кг веса за последние 3 дня), в женской юбочке (так теплее, чем совсем без юбочки), чужих женских фиолетовых носках (у кого-то еще остались сухие носки?!), андрюхиной флиске и в своем мокром платке-арафатке (ну хоть что-то свое). После такого восхождения обычно всегда обессиленно заваливаешься спать, желательно часов напобольше. Но после такого спуска адреналин бегает по крови и тело взбудоражено, никак не успокоится. Аппетит украла горняшка, поэтому просто сидим за столом и восторженно подпрыгивая вспоминаем и рассказываем о сегодняшнем дне. За окном снова гудит пурга, наметая сугробы.

Традиционное сравнение с Эльбрусом. Здесь было сложнее. Там 5600 на четветый день, а тут на третий. Но в первую очередь сложнее было психологически, в основном потому, что совершенно непонятно куда и сколько еще идти вверх, сколько спускаться и от незнания когда придет Буря. От осознания одиночества на Горе и крошечности человека-муравьишки на ее склоне. И сложнее физически, потому что надо было тропить. Однако сложно представить ситуацию, когда кто либо из участников или читателей снова «попадет» так. Поэтому при всех других вариантах Дамаванд все же проще Эльбруса. Но мы остались очень довольны такой его неожиданной сложностью, иначе жизнь просто скучна.

Спуск вниз из БЛ в Гаусфанд Сара вышел красочным. Погода еще лучше чем вчера. Светит солнце и многие виды и величественные камни, неприметные при мрачноватом подъеме, сейчас запечатляются на фотопленку (это избитый штамп, конечно же остаются в памяти флешек). Совершенно непонятно, почему еще вчера разбежались все остатки альпинистов из БЛ. Видимо, надоело сидеть там и слушать грохотание грома. Сейчас они где-то внизу, смотрят на Гору и кусают локти. По остаткам снежников можно весело кататься стоя на ногах наподобие горнолыжников. Яркая зелень и море цветов (однако маки начнутся ниже). Стада баранов (однако кебабы тоже начнутся ниже). Да и в общем все будет ниже.

Чем выше в гору, тем дальше видно. Начиная примерно с 4000 метров над уровнем моря со склонов Дамаванда стало отчетливо просматриваться гигантское озеро Лар. Оно прямо таки манило своим изумрудным цветом, и после вершины решили съездить посмотерть на это чудо.

Отношение иранцев к воодным процедурам и водным объектам весьма странно и непонятно людям другой культуры, прямо таки изныващим под лучами жаркого персидского солнца. Если купание в море – так это заход туда примерно по уровень колена, может чуть повыше. Заход целиком в одежде. В озере Лар купаться и вовсе нельзя. А также нельзя оставатсья там на ночь. Заповедник. И побродив немного по берегам убеждаешся, что может и не зря такие ограничения. По крайней мере берега невытоптаны, не замусоренны. Иранцы проводят здесь свои пикники. Приезжают из Тегерана, разворачивают ковер, раскладывают на нем припасенные заранее фрукты, кебабы и устанавливают самовар. И наслаждаются видами, свежим воздухом (считается, что Тегеран один из самых загаженных смогом городов мира) и пьют чай. По окончанию пикника ковер и мусор увозятся обратно в Тегеран. Еще вдоль берегов озера наблюдаются рыбаки или просто натыканные удочки, но больше всего запомнилось – огромное, прямо таки бесконечное разнообразие степных и горных цветов вокруг. Прямо ботаничсекий сад.

Однако королем всем цветов в конце весны – начале лета является мак. Видимо из-за нынешних природных катаклизмов , он растет не повально везде, а в достаточно узкой полосе примерно на высоте 2500 м. (На берегах Лара и в Гаусфанд Саре не встретился). Но зато растет в этой полосе полным хозяином, в огромном количестве, заполняя собой склоны и овраги. Это даже не мак, а скорее нарцисс, так и напрашивается на фотографию. Один или с людишками на его фоне.

Вторая наша цель в районе Лар – это пещера «Желтого Цветка» (Голез-Зард на фарси). Узнать о ней и найти на местности удалось благодаря распечатке на фарси с иранского сайта. Надо заметить далеко не все мечтные знают о ее существовании и во многом благодаря этому пещера не сильно хожена и вообще никак не загажена. Наш водитель о пещере знал и согласился ее показать, правда порекомендовал купить лопату, дабы откапывать вход. Действительно, каждую зиму-весну ее замывает. Однако в этом году, кто-то успел ее посетить, вход был раскопан. Перед входом – табличка с датой 1992 год. То ли открытия, то ли возможно кто-то погиб там.

Шли в итоге мы в поную неизвестность, т.к. фарси читать не умеем, а картинками был обозначен только вход. В итоге оказалась очень милая новичковая пещера. Достаточно длинная чтобы бродить в ней без специального снаряжения 1-2 часа. Есть подземная река, и озера, от десятисантиметрововй, до невидимо скольки, но очень-очень большой глубины. Сама пещера красивая, с большим количеством сталактитов, сталагмитов, сталагнатов и прочих натечностей. Вдоль всего основного пути была протянута веревка указывающая правильное направление, но приходится полазать. В какой-то момент появились перила и навеска. Дальше идти не решились, что логично для группы из двух спелеологов, пяти новичков, и все без какого-либо снаряжения и даже касок. Один человек вообще без фонаря. В общем, почти не испачкавшись, вылезли на уличный морозный воздух, где в сиянии звезд нас встречал Дамаванд. Встречал и провожал, ведь дальнейший путь отсюда – на юг, в самое сердце Ирана, остан Язд.

Поезд в Язд.
В Язд мы запланировали поехать на поезде. Нам, жителям России, привыкшим пересекать бескрайние пространства своей Родины под мерный перестук колес было жутко интересно, а как обстоит дело с железнодорожным сообщением в Исламской Республике Иран.

Обстоит оказывается отлично. Вокзалы ухоженные и удобные (разве что только расписание полностью на фарси раздражало). На перронах никого кроме пассажиров. Иранский вагон оказался новее и комфортабельнее среднероссийского плацкарта, не говоря уж о цене. Узнав цену мы купили сразу двенадцать купейных билетов, вместо необходимых нам девяти, и получили таким образом два подряд купе. Да, здесь в купе 6 мест, и совсем не тесно. И даже рюкзаки наши поместились. В вагоне ресторане мы никак не смогли объяснить наши пожелания, и были накормили едой по умолчанию. Бросив взгляд по сторонам стало понятно, что все вокруг едят одно и то же блюдо. Вагооные споры и беседы — в иранском поезде это что-то... Все очень вежливы, воспитаны, интеллигентны (все-таки в поездах тут путешествует элита) и до неприличности трезвы. Увидев иностранца с радостью готовы общаться, но языковой барьер останавливает. Поэтому общаются избранные единицы, владеющие великим знанием английского. Таковым в нашем поезде оказался Мохаммед Реза. Он общался безостановочно, в основном в одностороннем порядке и не замечая того, что его слушатели постоянно менялись, подставляя под поток информации очередную жертву из своих.

В Язд поезд прибыл почему-то на полтора часа раньше положенного, т.е. в полчетвертого... Правда потом выяснилось, что эти полтора часа поезд стоит на вокзале и все желающие могли досыпать. Мы же вместо досыпания вломились во внутренний дворик отеля Ориент и досыпали в огромной многоместной комнате. Надо заметить что вместо ожидаемой жары и духоты в середине июня в Язде, пусть и ночью, было довольно прохладно и нам удалось отлично поспать. Не говоря уже о том, что наконец-то впервые за 5 дней помыться.

Язд.
Отель представлял собой типичный центральноиранский дом. Невзрачный закоулок и неприметный вход, огромный красивый двор с прудиком посередине, над которой возвышается что-то вроде огромного дастархана, практически театральная сцена устланная коврами. Рядом со сценой карта мира 1962 года, где Сахалин принадлежит японцам, а границы Польши и обеих Германий нечетки и неверны. Во внутренний дворик выходят окнами два этажа комнат, а на крыше — ресторан. Вечером с крыши открывается прекрасный вид, минареты и купола мечетей, глиняные крыши и вентиляционные башни местного водопровода, а также поющий дуэтом вместе с заходящим солнцем громкоголосый муэдзин.

Днем же следует прятаться от жары в хитросплетении пустынных улочек, или сходить в музей воды. Вход бесплатный! Музей рассказывает о том, откуда берется вода в городе. Она течет с гор, окружающих Язд. Течет она несколько километров по канатам (это такие вырытые подземные каналы) проложенным древними персами вот уже как 2-3 тысячелетия назад. Вода всегда читая и проточная. Канаты постоянно чистятся и строятся новые. Если смотреть на город сверху, то удивляет огромное количество бадгиров (башень). Поначалу мы думали, что это водонапорные башни, однако присмотревшись стало понятно, что башни вентиляционные, но как они работают я узнал только сейчас, прочитав у bobbik. Бадгир значет «ловец ветра». Башня захватывает потоки дующего с любой стороны ветра и отправляет их вниз в здание, чтобы охлаждать воду. И там действительно холодно! Есть места где совершенно нормально хранились фрукты и мясо. Тут совсем не заметно, как кончается музей, ведь дальнейшая прогулка по старой части Язда – это все теже бесконечные канаты, подземные холодильники, бадгиры. Вместо обычных городских колонок с водой тут практикуется лесенка вниз, к какому-нибудь канату.

Зороастрийская святыня - Храм Огня в общем то больше похож на туристическую достопримечательность, чем на какой-то действительно культовый объект поклонения. Но наблюдая за языками пламени, не потухающими уже полтора тысячелетия все же немного проникаешься царящей кругом атмосферой. Меня давно волновал вопрос, а существуют ли зороастрийцы на самом деле, или все рассказы о них — не более чем уже история, пусть загадочная и богатая. Оказалось существуют! Согласно статистике их тут, в центральном Иране, порядка ста тысяч. Еще столько же в Мумбаи и больше нет нигде. На следующий день, в Арданаке мы попали таки в действующий зороастрийский храм. Это в общем-то была мечеть, просто время в ней отведено для зороастрийцев. В центре установлен переносной алтарь с дарами (сушеные фрукты и орехи), на алтаре горела небольшая свечка. Все было обыденно и как-то по бытовому, что в общем-то подчеркивало реальность процесса. В храме было два посетителя, пожилая женщина и старик. Старик постоянно поправлял свой ритуальный пояс (кушти), читал какие-то молитвы и недобро косился на нас. Женщина же просто улыбалась. Вообще чисто внешне от мусульман их не сразу и отличишь, и черты лица и одежда такая же. Женщины укутаны также строго, но только не в черные чадры, а в синие с некоторыми узорами.

Укутанных же в черное женщин, мы с интересом наблюдали везде. Этакие приведения. Вот останавливается такси, и из машины одна за одной вылезают шесть (!!!) укутанных пассажирок. Вот городской автобус, вся дальняя половина которого в черном цвете. Передняя половина заполнена мужчинами. Но любопытнее всего их было наблюдать на рынке, возле бесчисленных лавок с золотыми украшениями. Еще в поезде Мохаммед Реза рассказал нам, что все женщины Ирана просто без ума от золота. Они обожают золотые украшения, и мужчины им их дарят и дарят. А они все равно, собираются в небольшие кучки и, со сверкающими от любопытства глазами, рассматривают на витринах новые побрякушки. Лица их в этот момент свежы и выразительны. Но фотографировать все равно стоит с большой осторожностью, а может и не стоит вовсе. По крайней мере на прямой вопрос: «А разрешите сфотографировать вас», ни одна не ответила нам утвердительно.

Башни Молчания.
Когда-то стояли в пустыне, но город разросся, и теперь они прямо на окраине. Тут зороастрийцы хоронят своих единоверцев. С башен открывается величественный вид на окружающую город пустыню и на новые районы Язда. По обряду не положено осквернять трупом ни одну из стихий (вода, огонь, воздух, земля), поэтому их относили на вершины башен и там оставляли. Стервятники исполняли роль могильщиков, а оставшиеся кости сбрасывались в бездонную яму. Башни давно уже по прямому назначению не функционируют, бездонные ямы засыпаны, стервятников на горизонте не видно. Иранская молодежь упражняется в мотоспорте, стараясь заехать по многочисленным крутым тропинкам как можно ближе к вершине башни.Расположенное прямо у подножий башен современное зороастрийское кладбище соблюдает все каноны по чистоте стихий. Хоронят там в могилу, залитую жидким бетоном. Тело таким образом не касается никаких стихий кроме бетона.

Мейбод и Ардакан.
Города недалеку от Язда. Попали мы в них в глубочайшую сиесту. Не только все что можно было закрыто, но даже на улицах ни души...Однако у нас уже отличное настроение и мы сами себе находим что посмотреть. А скорее даже сами в себе находим чему порадоваться, и как позитивно-любопытно взглянуть на внутренний, провинциальный Иран. Он прекрасен и совсем уже нам привычен. Люди очень милые и гостеприимны. Пока длилась сиеста мы бродили по городу и были неоднократно приглашены в дома самого разного достатка и напоены чаем. Едва жара спала, появились верблюды, и был совершен долгожданный camel ride. Бегать верблюды решительно отказывались, не смотря на все пинки наездников и тычки и дерганье ведущих. А уж если повезло им наткнуться на какую-нибудь аппетитную верблюжью колючку, то camel ride и вовсе останавливался, до окончательного съедения этой колючки.

Харанак.
Затерянный в горах и песках, где-то к северу от Язда, брошенный людьми город. Не совсем брошенный, кто-то еще живет на окраине. Но старая часть города стоит огромным гигантским призраком. Фактически это комплекс домов, а точнее даже один большой дом (наподобие современных московских топ-домов вроде «Алые Паруса», all included). Тут внутри практически нет улиц, только проходные комнаты и несколько уровней помещений. Какие-то комнаты являлись мечетью, какие-то хамамом (баней), какие-то прачечной. В каких-то до сих пор держат коз и овец. Все стены и перекрытия из необожженной глины. По крыше надо гулять осторожно, много провалов, перегородки иногда крошатся прямо под руками. Стены исписаны уже современными вандалами. Тут можно встретить все, от пошлых рисунков (правда нигде не изображаются женщины) до цитат из корана и дифференциальных уравнений на фарси. Особенно старый Харанак завораживает ночью. После постройки русскими инженерами Бушерской АЭС в стране куча дешевого электричества. Все города, докуда дотянуты сети, подствечиваются по ночам, даже такие заброшенные как Харанак. Всю ночь мы гуляли по развалинам, а на крышах совершали многочисленные свето-теневые перфомансы. Ночь закончилась и забрезжил рассвет. Описывать словами рассвет в пустыне — дело неблагодарное. Его надо видеть. И иногда слышать. Например, как поют на расвете песчаные дюны. Правда мои менее романтичные товарищи утверждают, что поют они почему-то очень похоже на реактивный самолет :)

Исфахан — наиболее часто посещаемый и соответсвенно наиболее хорошо описанный в рунете иранский город. Он полон достопримечательности и, несмотря на свою заезженность и засмотренность гостями, все еще сохраняет определенный восточный, или даже, некий персидский шарм. К моменту добирания до Исфахана мы уже пресытились красотами и духом Ирана, были по-восточному расслаблены и неторопливы. Возможно по этим причинам мы пропустили массу исфаханских достопримечательностей и довольствовались малым. Хотя как сказать. Возможно довольстовавались именно большим, просто прожив в этом древнейшем городе два дня, не строив каких-то умопомрачительных планов.

Первый из этих дней была пятница. Да, кажется мы пробыли в Иране ровно неделю, и тут снова выходной. На всех озелененных плащадях и перекрестках, бульварах и набережных Исфахана полнолюдно. Иранцы чинно, всем семейством, выставив самовар, расстелив покрывало и накрыв его явствами проводят единственный на неделе вечер выходного дня. Пройти сквозь этот своеобразный кочевой пикникующий город русскому чрезвычайно сложно. Везде он будет зван на чашечку чая, с лепешкой или кебабом вприкуску, не говоря уж о восточных сладостях.

На главной площади Исфахана (названной конечно же Имам Хомейни), куда выходят несколько основных мечетей все тоже самое... Много-много иранцев, оживленные женщины в чадрах, прогуливающиеся по золотым ювелирным магазинам. Картину нарушает только огромная толпа в центре. В толпе только мужчины и они совершают вечернюю молитву, склонив колени и повернувшись лицом на Юго-Запад, к Мекке. Примечательно, что молитву ведет не какой-то мулла, а маленький мальчик, читая в микрофон святое писание. На площади огромный пруд, глубинов 20-30 сантиметров. Но несмотря на жару никто не купается и даже не мочит ног — неприлично. Однако что такое приличие маленьким детям знать не дано, поэтому они играют в пруду. Тут можно четко проследить переход от совсем детского возроста в отрочество. У девочек появляется на голове платок, а мальчишки перестают играться в воде.

С нами поятоянно знакомятся. Что характерно иранцы знакомятся только с туристами-мужчинами, а иранки с женщинами. Повод почти всегда одинаков: попрактиковат свое знание языка (девушки), поговорить о внутрииранской и мировой политике (мужчины) и вообще об Иране (вне зависимости от пола). Как нам показалась их Родина?! Природа, города, кухня, люди?! Нам тоже инетересно, например, а где у них вообще знакомятся молодые люди, если все так строго? Разговорились с девушкой. Пытаемся сфотографироваться с ней. Она была такая общительная, с отличным английским и европейским мировоззрением. Но девушка наотрез отказывается, говорит, что мама не разрешает. Мама оказывается все это время, весь час сидела неподалеку... Показав нам несколько магазинов и побродив по площади прощаемся, девушка очень хочет продолжить общение, меняемся емейлами. Мы ей кучу своих. Просим ее. Она мнется, извиняется и говорит, что емейл иметь мама тоже не разрешает.

Стоит наверно сказать и несколько слов о политике. Мы попали в самый разгар беспорядков. Которые впрочем в европейских новостях и воображении наших волнующихся родственников выглядели куда существеннее и опаснее чем нашими глазами и ушами. А если быть более точным: мы не увидели и не услышали абсолютно ничего. Всю неделю после выборов. Это конечно же по той простой причине, что провели мы эту неделю в различных провинциальных местах, а молодежь и студенты будоражили тем временем именно Тегеран. Почта, автобусы и поезда работали исправно. Сами иранцы охотно вели политические дискуссии с нами и друг с другом, но это были просто дискуссии. Надо заметить также, что и Мусави и Ахмадениджад и духовный лидер всех иранцев Али Хаменеи активно призывали всех своих сторонников к миру. Но все же "дыма без огня" не бывает, и чувствовалось, что не все там так просто. Но за одну неделю (из которой полнедели - ползание по горам), без знаний фарси, что-либо понять было совершенно невозможно.

Мосты Исфахана - это одна из его визитных карточек. Где-то даже встречалось название "Восточная Венеция". Однако сложно себе представить какую-либо Венецию начисто лишенную воды, а Исфахан сейчас, в середине июня, именно таков. Однако очарование длиннющих мостов, с подсвечиваемыми ночью многочисленными арками никуда не делось. На другую исфаханскую визитную карточку, качающиеся минареты, решили не ходитью На самом деле просто забыли об их существовании. Однако ноги сами собой как-то вынесли в армянский квартал. Туда, где стоит памятник иранскому первопечатнику, армянскому монаху Кхачтауру Цесарийскому. Напротив памятник обнаружилась отлично сохранившийся
христианский собор, богатый росписями на библейские темы. Смотритель собора на прекрасномм русском языке поведал нам много интетесного об истории и современной жизни армян в Иране. Рядом музей, в котором вроде как есть даже картины Брюллова, Айвазовского, а заодно и первопечатный станок. Как и положено, в армянском картале наливают прекрасный кофе. Поговаривают, что тут можно даже раздобыть алкоголь. Впрочем нам тут и без алкоголя прекрасно. Адаптировались.

Городок Кашан не был в первоначальном плане поездки. Он возник случайно, в последний день, остававшийся у нас в Иране. Что-то вроде неожиданного бонуса, выпавшего в конце игры. И от этого как-то по особенному приятного. Вообще же вся соль путешествия зачастую кроется в таких вот неожиданных поворотах дороги, занесшей путника в новое, незапланированное место, в некотором роде даже приключения. И мы с радостью окунулись в него.

Начнем с того, что именно из Кашана согласно легендам отправились в свое паломничество три волхва, дабы навестить новорожденного Иисуса. Впрочем об этом событии в современном городе ничего уже не напоминает. Город во многом похож на Язд. Те же крыши с дырками в потолках и хитросплетение улиц. Одна из улиц называется Базар и тянется почти на 2 км. Это полностью крытая улиц и только для пешеходов. В своем западном конце, ближе к историческому центру города улица Базар, подобно многоводной реке разливается, создавая дельту. Улица раздваивается, растраивается, появляются поперечные Базарные переулки и начинается в конце концов полный хаос (по крайней мере на взгляд европейца). Товары естественно самые разнообразные, но повального преимущества made in china, как на аналогичных улочках Тегерана тут не наблюдается. Один из любопытных местных товаров — розовая вода. Очень много точек ее продажи, с широким ассортиментом. Правда ассортимент представляет собой разнообразие тары. Содержимое сколько мы не пробовали — всегда одно и тоже, обычная вода, с чуть розовым вкусом. Почему в Иране она так популярна осталось для нас загадкой, возможно она несет какие-то религиозные цели (часто реклама различных марок розовой воды сопровождалась изображением Каабы).

Несмотря на наличие перекрытий сверху и соответственно тень, все равно между 13 и 17 часами тут царит полная сиеста. Группа быстро разваливается пополам, большая часть бродит по глинобитным крышам над рынком, а я остаюсь вдвоем с Олегом. Нет, втроем, третьим с нами - путеводитель Lonely Planet. Именно он помогает вырваться из базарного лабиринта и посмотреть остальную часть Кашана. А посмотреть есть на что. Город славится своими "Историческими домами". У каждого дома, соответственно, своя история. Мы посетили только один, Табатаби. Из соображений что по сути он не сильно отличается от остальных, да и в общем то скорее из лени. Сиеста своей расслабленностью давит даже на таких опытных путешественников и осмотрщиков достопримечательностей как мы.

"История" этого дома такова: один кашанский богатый ковроторговец осмелился попросить у хана руку его дочери. Хан согласился, но выставил условие, новый дом дочери должен быть не хуже старого. Т.е. дворца. Ковротоговец постарался как мог. Многоуровневый, многовнутриннедворовый, многокомнатный домина. С цветными витражами на окнах, богатой утварью и прочими признаками достатка. Невеста наверняка так и не побывала во всех закутках своего нового дома. Гуляя по аппартаментам мы себя ощущали туристами 22-го века, совершающими экскурсию по памятникам русского зодчества и архитектуры в районе Рублевки. Простым смертным в 21-м веке туда не попасть. То ли дело, в Кашане...

Интригующе на карте города выглядел замкнутый круг городских стен, куда мы и направились. Когда то давным давно пришедшая армия завоевателей брала их штурмом, предварительно расстреляв защитников стрелами с привязанными к ним скорпионами. Мой штурм крепости был куда проще. Надо было перелезть через помойку с северо-восточной стороны (заменяющую крепостной ров), в распоре подняться по «трубе» оставленной ручьем на уровень подножья стен и попытаться подняться по трещинам и выбоинам на крепостную стену, высотой тут всего около 4-5 метров. Скалолаз из меня никудышный, поэтому затея с покорением крепости казалось уже обречена на провал, однако тут я заметил ход внутрь стен, завершающийся дырой. Дыра была очень узкая, гораздо уже входа в пещеру Голе-Зард, пришлось здорово выдохнуть, потрясти телом наподобие червяка, перепачкаться, и плюхнуться головой вниз в крепостной двор.

Внутреннее убранство крепости Кашана выглядело великолепно. Представляете — посередине достаточно крупного города, окруженная городскими зданиями, дворцами «исторических» домов, вентеляционными башнями и мечетями стоит крепость. А внутри стен — ничего! Пустота на пространстве диаметров примерно 100-150 метров. Несколько полос пахотной земли, с тремя крестьянами возделывающими культуры, какие-то незамысловатые растения и трава-трава-трава. Немного портил картину цивилизованный вход в крепость с южной стороны, т.е. все мои штурмовые подвиги по большому счету ничего не стоили. В углу (если можно так выразиться про круглый двор) все-таки что-то обнаружилось. Это был гигантский холодильник. Это огромное здание формой напоминающее вкопанное наполовину в землю яйцо. В Иране их много, обычно внутрь ведет лестница на самое дно, где течет канат (древнеиранский водопровод). Там действительно очень прохладно. Данный холодильник был красиво полуразрушен временем, что неудивительно, весь купол сложен кирпичами из необоженной глины. Было слегка страшновато забираться на верх этой конструкции но вид того стоил.

Вообще крепость находится в плачевном состоянии. Каждый дождь ручьями и водопадами течет прямо по крепости вымывая ложбины. Получается что-то похожее на разъеденные кариесом зубы. Когда гуляешь вдоль стен или пытаешься залезть на них все крошится прямо под руками. Но факт остается фактом — крепость реально очень древняя и просто вызывает удивление почему она до сих пор не сравнена с землей такими вот эрозивными факторами, как дожди, ветра и любопытные туристы.

С Кашаном и провинциальным Ираном прощаемся традиционно: поедая спелый сочный арбуз (российских арбузов нам еще 2 месяца ждать) и запивая его пивом. Вообще иранское пиво - отдельная тема для рассказа. Нигде более вкусного пива я не пил, даже в Чехии. Пиво - абсолютно безалкогольное. Есть иранские сорта Delster, Istak и другие, есть мировые бренды, вроде Bavaria. Но ни в одной стране мира не удалось так здорово сочетать пивные особенности с фруктовым вкусом. Да, пиво тут именно фруктовое. Яблочное, грушевое, персиковое, лимонное, клубничное, гранатовое. Но это совсем не лимонад, именно пиво. В Москву везли помимо традиционных иранских сладостей еще и десяток банок пива. И не надейтесь, все уже выпито :)

Однако уже вечер и нам пора в Тегеран а оттуда домой. Водитель последнего нашего автобуса— словно сошедший с киноэкрана Мимино, только от рычага вертолета пересаженный за баранку автобуса. Весело улыбающийся, высокий и черноусый, что-то постоянно подпевающий себе под нос. Вот на одной из остановок солдаты играют футбол, можно попинать мяч вместе с ними. Вот на дороге лежит разломанная пополам, выпавшая откуда-то из бахчевоза спелая дыня. Зачем пропадать такому аппетитному дару природы, к тому же совершенно бесплатному?! Можно подобрать, всполоснуть водой и, порезав на кусочки, накормить пассажиров своего автобуса. Традиционный автобусный блокбастер (уже четвертый раз его смотрим, "9 рота", но только на фарси и про Ирано-иракскую войну) и мы в Тегеране, а через 4 часа уже в Москве.