23 августа. 7-й день маршрута
Пустыня красна воротами
Унесенные ветром
За ночь ветер сделал очередной финт: сменил направление и еще немного добавил мощности. Скрываясь за скалой, мы не подозревали об этом, но выехав на дорогу, почувствовали всю силу стихии. Хотя подъем к перевалу был достаточно крут, ехать было очень легко, - ветер чувствительно подталкивал в спину. Можно было не крутить педали и все равно двигаться вперед.
Меня осенило, как можно измерить скорость ветра и без сраных бумажек. Мы с Иванычем ехали рядом, и для чистоты эксперимента я предложил совместно проверить метод.
- Ветер четко дует в спину. Пока стоишь, или медленно едешь, он свистит в ушах и подталкивает, если обогнать попутный ветер, то встречные потоки начнут обдувать лицо. Значит, если разогнаться до такой скорости, когда почувствуешь, что воздух будто замер, то, как раз, сравняешься по скорости с ветром.
Показания наших спидометров совпали; вышло, что скорость ветра 20-22 м\сек. Причем дул он не как у нас в Забайкалье - порывами, а будто включили вентилятор "на постоянку".
На спуске с перевала у меня на ходу лопнула задняя покрышка. Причина - даже не столько большая нагрузка на колесо, сколько изношенная резина, и перекачанная камера.
Пока чинили колесо, навстречу нам и, соответственно навстречу ветру, проехал мотоциклист. Почему-то он был без очков. Возможно, их этим же ветром и унесло. По лицу монгола в несколько ручьев струились слезы.
По дороге, особенно поблизости от сомонов нам регулярно попадались разные кепки и бейсболки, сдутые с мотоциклистов. Этот факт очень бросался в глаза и подтверждал чье-то меткое выражение: "Монголия - страна унесенных бейсболок".
Ари гурто байне, дети Шинджиста!
К обеду было запланировано доехать до сомона Шинджист и набрать там предельный объем воды - по 20 литров на брата, потому, что после деревни начинался самый сложный и рискованный участок маршрута: безводный и безлюдный.
Родник мы нашли перед деревней среди скал прямо у дороги. Заполнив все имеющиеся емкости и, таким образом до предела загрузив велосипеды, мы с некоторым волнением двинулись через небольшой перевал к Шинджисту.
Велосипеды прекрасно справились с грузом, и через полчаса мы оказались у цели. Деревня как-то сразу нам понравилась своим экзотическим месторасположением в долине среди множества скалистых холмов. Невысокие горы были сложены слоистыми осадочными породами. Сланцеватые выходы песчаников и аргиллитов острыми ребристыми щетками опасно торчали прямо из дороги, помогая, впрочем, хорошему сцеплению колес с грунтом на крутых участках. Так же, как везде - юрты за деревянными заборами, несколько одно- и двухэтажных домов, две-три неопределенной формы и направления улицы, разгуливающие по ним верблюды, и несколько мальчишек на велосипедах.
Какое-то время мы катались по деревне, пытаясь найти место, где нас накормят, но непонятливые жители Шинджиста так и не показали нам столовую. Дети повсюду неотступно кружили за нами. В итоге мы выехали "за околицу", раздали мальчишкам конфеты и помахали им рукой.
Мы намеревались немного отъехать от деревни и остановиться на обед. Но стая маленьких велосипедистов устремилась вслед за нами. Похоже, все, у кого в деревне имелся велосипед, кинулись в погоню. Подгоняемые сильнейшим попутным ветром, мальчишки со щенячьим азартом назойливо преследовали нас.
Через некоторое время это преследование стало нас накалять. Я вспомнил, как сосед бурят звал ребенка со двора, чтобы тот быстро шел домой и стал орать: "Ари гурто байне!". Языки ведь сходные. Пацаны отреагировали, но не так, как я ожидал. Они притормозили, прислушались к моему произношению и затем изо всех сил погнали еще быстрее. То ли дети были такие непослушные, то ли, наоборот, послушные, но уразумели только одно слово "быстро",- я так и не понял.
Когда мы сообразили, что удирая от мелких велосипедистов, заехали не на ту дорогу, было уже поздно. Мы прошли перевал, прилично спустились вниз, и теперь возвращаться в гору против сильнейшего ветра было самоубийственно. Решили пока готовить обед, а за это время найти выход из ситуации. Дети Шинджиста вели себя, как волки, загнавшие зверя. Они тоже остановились, но близко не подходили. Если бы это были взрослые, можно было подумать, что они выжидают удобного момента, чтобы напасть и перегрызть нам глотки.
Антона налегке отправили дальше вниз на разведку,- вдруг эта дорога сомкнется с нужной нам, а сами уже готовились к тому, что придется либо вернуться, либо ломиться через гору напрямик.
Все закончилось удачно: Антоха нашел отворот в нужном нам направлении, и вскоре мы вышли на правильный путь, и были уже далеко от Шинджиста.
Великолепная восьмерка
Мы пересекли очередную долину и приближались новому горному хребту. Я ехал чуть сзади, те, кто шел впереди вдруг резко, не по плану, остановилась. Я догнал группу и понял, что произошло. В руках у Шамана было переднее колесо с Якунинского велосипеда, загнутое в такую восьмерку, что даже обод треснул.
- Лихо завернул! Как тебе удалось на ровном месте?
Никакого объяснения не находилось. Обычная ямка на песчаной дороге...фантастика какая-то.
У нас собой было все для ремонта. Все инструменты и все запчасти. Все, кроме нового обода. А возможности выправить старый я не представлял. Тем не менее, Андрей с Вадимом без всяких колебаний взялись обнулять восьмерку, при этом еще и подшучивая.
- Жить будет, но любить - уже никогда! - пообещал Иваныч.
"Автор гола" тоже похохатывал, видно было, что он уверен в способностях наших двух умельцев-самоделкиных.
> Я же, глядя на колесо, плохо верил в его воскрешение и прикидывал, где можно раздобыть новое.
- Серега, придется вернуться, догнать пацанов и отобрать колесо.
- У них родители, а у родителей - мотоциклы. Далеко не уйдем.
- Тогда надо ночью пробраться в деревню и украсть велосипед. Ну, или купить. Хотя покупать - это скучно.
Шаман с Иванычем, насколько смогли, грубо выправили обод руками и ногами. Это уже была победа. Теперь нужно было сделать точную доводку натяжкой спиц. Получалось плохо: полностью кривизна не устранялась, гнутое колесо при вращении цеплялось за тормозные колодки, и с этим ничего нельзя было поделать.
В конце концов, после долгих усилий, Сергей сказал:
- Ладно, ставим как есть. Сниму передний тормоз, поеду так. Вечером еще попробуем выровнять.
Ехать без переднего тормоза - уже плохо, но это еще только часть проблемы. Искалеченное переднее колесо теперь опасно было сильно нагружать, поэтому пришлось переносить весь груз на задний багажник, а это чревато тем, что велосипед при каждом удобном случае становится на дыбы.
Удивительное дело, но Серега, совсем не приуныл. Ему даже нравилось появление новых трудностей.
До конечной точки маршрута оставалось еще 750 км и, забегая вперед, скажу, что все это расстояние Сергей так и проехал "на одном колесе". Выправить восьмерку не удалось.
Обратная дорога есть, но ее уже нет
Дорога просочилась в горы по сухому каньону. Местами ущелье сильно сужалось и теснило дорогу высокими вертикальными стенами. Ехать по дну сайра было непросто, местами просто невозможно: много песка и мелкой дресвы, в которой намертво вязли колеса, глубокие промоины, кое-где - густой кустарник. Приходилось расходовать много сил, чтобы провести велосипед по рыхлятине и выталкивать его из оврагов. Особенно неприятно было раз за разом валиться вместе со всем добром на землю. Очень скоро я до крови набил себе ноги зубцами педалей.
Еще не слаще было Сереге. Его велосипед толком не тормозил, брыкался и как непослушное животное каждый раз сбрасывал с себя ненавистную поклажу.
- Вот, скотина, задолбал! - ругался Сергей.
- Может эту тварь плеткой отхерачить? - посочувствовал я.
Потом как-то незаметно и плавно мы перевалили на другую сторону хребта, и двигаться по ущелью вниз стало чуть проще.
Наконец мы выехали к ключевому пункту маршрута. Это было место, где дороги расходились: одна продолжалась на юг Гоби, другая - минуя пустошь, сворачивала к относительно обжитым местам,- напрямик в Даланзадгад. Это была точка, в которой нам следовало определиться: ехать дальше, углубляясь в пустыню или повернуть на запад по короткому запасному варианту.
Ну, это я так пишу - для драматизма, для "красного словца". Никто, на самом деле, даже не помышлял кастрировать экспедицию.
Красные ворота
День получился непростым. Шестьдесят очень негладких километров остались позади. Хотелось уже сегодня отдыхать, но решили потерпеть еще несколько верст. Неожиданно навстречу нам на дороге появился мотоцикл. На нем сидел очень интеллигентного вида молодой монгол в очках, похожий на школьного учителя, а к багажнику была приторочена огромная связка причудливых ветвей. Я притормозил, мотоциклист тоже снял ногу с подножки.
- Самбайнэ, - сказал я.
- Самбайнэ.
- Саксаул? - спросил я.
- Саксаул - ответил парень и кивнул головой.
- Гоби? - указал я рукой вниз по каньону, подразумевая в своем вопросе: "Откуда дровишки?"
- Гоби, - согласился монгол.
- Шиджист? - я показал рукой в обратную сторону.
- Шинджист.
На этом содержательная интернациональная беседа закончилась, и мы разъехались по своим делам.
Дорога и дальше шла по узкому ущелью, промытому когда-то рекой. На какое-то время я и Андрей задержались возле скалистой горки, похожей на торт "муравейник". Красивый предвечерний свет и конец маршрутного дня, - почему бы не расслабиться и не сделать пару снимков.
За то время, пока мы фотографировали, вся группа укатила и, оказалось, что достаточно далеко. Мы с Шаманом довольно долго ехали вниз по каньону, пока он вдруг резко не распахнулся, как ворота, и перед нами открылось огромное пустынное пространство, поражающее своей грандиозностью и бесконечностью. Это выглядело так, как будто мы спустились с гор к побережью, и перед нами раскинулся океан. Океан песка и камней.
Но весь этот простор был обычным пустяком по сравнению с тем, что я увидел непосредственно под ногами. Пологие пригорки, на одном из которых наши друзья уже разбирали рюкзаки, были кроваво-красного цвета. Щебень и мелкие коренные выходы ярко бордовых аргиллитов, из которых состояли холмы, светились в вечерних солнечных лучах. На багряной земле пятнами росла молодая мелкая ярко зеленая трава и небольшие желтые кустики саксаула.
Кто бы мог подумать, что дикое сочетание светофорных цветов может оказаться настолько красивым. Я остановился, как перед неисправным мигающим регулировщиком и не мог сообразить, куда бежать. Но закатный свет, создавший рисунок в сказочных красках, очень краткосрочен, и тут тормозить противопоказано. Я буквально спрыгнул с велосипеда и лихорадочно стал выдирать фотоаппарат из сумки.
Делая кадр за кадром, я постепенно приблизился месту, где уже обустраивался наш табор. Парни разбирали вещи и ломали колючий саксаул для костра. Не собираясь прекращать съемку, я для приличия обратился к Димке.
- Амид, - сказал я, стараясь сохранить внешнее спокойствие. - Ничего не делайте. Я скоро закончу, и вместе поставим палатку.
- Саш, да нормально! Снимай. Мы все сделаем.
Ловя последний свет, я спешил не пропустить чего-нибудь интересного. Артем тоже взял фотоаппарат и приседал с ним неподалеку.
В небе проявилась бледная луна, а солнце опустилось низко к земле, и его последние лучи цепляли самые верхушки острых торчащих камней, делая их ярко красными. Тени, отбрасываемые алыми верхушками, приобрели насыщенный фиолетово-синий цвет.
> Наконец, солнце окончательно ушло, светофор погас и я отправился за брошенным велосипедом с чувством, что только что произошло что-то важное в моей жизни.
Быстро темнело. Возле палаток полыхал саксауловый костер, освещая вокруг себя большое пространство. В угасающей синеве неба луна засветилась ярче. Появились новые краски: земля побагровела, вся цветовая гамма сдвинулась на несколько тонов ниже, а пустынные дали, погружаясь в темноту, окрасились в голубовато-синий оттенок, как настоящее море.
Грех было не выпить из заначки хотя бы по тридцать грамм за то, что мы достигли пустыни.
- За точку невозвращения!
Светофор с Луной
|