о.Сергий
Мы вернулись на Парамушир, который нас встретил туманом, шквалистым ветром, снежными горными вершинами окружающими снесенный цунами, в 1952 году, г. Касивабара, нынешний Северо-Курильск и несмотря на то, что мы всего лишь прошли на корабле каких-то пять километров через Второй Курильский пролив, разделяющий Шумшу и Парамушир мы шли уже по твердой почве по древней земле айнов, которых безжалостно в первой половине ХХ века истребляли японские колонизаторы. Навстречу нам шел отец Сергий, как потом оказалось иеромонах, приписанный к Валаамской обители, который вот уже шестой год несет службу на Северных Курилах.
У православных считается, что встретить священника это хороший знак, встретить священника вне думских коридоров, не на "глянцевом" ток-шоу или в компании с "уважаемыми" людьми, вот это действительно хорошее знамение свыше. Интересна судьба этого человека, коренной москвич, родившийся в далеком сорок четвертом, в районе Немецкой Слободы, , сын офицера и врача, пройдя срочную и сверхсрочную службу в ракетных войсках он не потерял дорогу к Богу. Одесская семинария, служба на Украине, в Туруханском крае, где в свое время был в ссылке И. Сталин, служба в шахтерском Долинске Сахалинской Епархии и вот, наконец, Северные Курилы.
Живет о. Сергий в скромненькой квартирке на первом этаже, в деревянном бараке, с гнилыми полами при в ходе в барак, есть у него и блага цивилизации, цветной телевизор, например, холодильник, сотовый телефон.., а также верный пес Ларс, классная сибирская лайка.
О многом мы говорили с о. Сергием в тот день, вспоминали и гонения на церковь и вызовы к уполномоченному по правам религий, были такие должностные лица в свое время, не забыли и супостатов, а попросту откровенных предателей и мерзавцев, уничтоживших Великую страну, продавших за жалкие серебряники Берингово море, но вот что интересно, несмотря на определенный прессинг со стороны всяких уполномоченных и активистов, особенно проявившихся в хрущевские временя, воспоминания иеромонаха о советском периоде развития нашей страны в целом положительное, многое он вспоминал, вспомнил, как в год его рождения бывший семинарист повернулся лицом к церкви, как на церковных иерархов государство стало обращать внимание, да и как не вспомнить на краю русской земли, где гремели последние залпы Великой Отечественной о первом обращении власти к народу, в страшном сорок первом, в связи нападением фашистов на СССР, начинавшегося со слов: "Братья и Сестры!".
Многое вспомнили мы с батюшкой в день победы русского оружия на о. Шумщу, искренне радовался он, что Сахалинская Епархия отмечает этот Великий день, радовался что в Южно-Сахалинске появились молодые священники, не чета ему, более сильные в теологии, хорошо разбирающиеся как в светских так и в духовных законах, конечно, вспомнили мы и героев тех боев, Николая Вилкова, Петра Ильичева, Василия Кота+Василия Акшинского, редактора "Камчатской правды", участника и летописца тех событий и генерала Алексея Гнечко, руководившего Курильской десантной операцией, показавшего всему миру силу двух близнецов братьев, Советской Армии и Военно-Морского флота, вот так вот, запросто, разгромивших неприступную цитадель.
К сожалению, мало мы знаем о Курильской десантной операции, говорил священник, с чем я полностью с ним согласен, мало мы знаем и героев давно минувших дней, которые, будучи при орденах и медалях, и генеральских погонах не бравировали этим, а шли в народ, не восхваляя свой ратный подвиг, а делясь богатым жизненным опытом с подрастающим поколением.
Тот же генерал, Алексей Романович Гнечко, выйдя в отставку в 1960 году не сидел сложа руки на даче и не стучал в домино, а почти до последних своих дней оставался в строю, возглавлял совет музея боевой славы и кабинет политпросвещения в одном из московских вагонных депо, вел историко - просветительскую работу, переписывался с Сахалинским красными следопытами. Незадолго до ухода из жизни, он писал: "Вся жизнь, весь труд, все мои силы и энергия - были посвящены народу, нашей партии и Родине. Не будь Советской власти, не мог бы и я, бедный крестьянский мальчишка, достигнуть таких высот - стать членом Коммунистической партии, генерал -лейтенантом, Героем Советского Союза. Разве могла мечтать об этом моя мама, когда говорила: "Может быть, ты, Алеша, выйдешь в люди. Трудись. Уважай людей!". Вот почему Советская власть - это наша родная власть трудящихся. Она нам все дала. Мы старое поколение, сполна, отдаем ей все, что можем, - все трудовую жизнь. И в этом наше счастье".
Какие высокие мысли и благородные чувства вложены в эти строки! В них исповедь и память сердца. Они отвечают на самый сложный вопрос, волнующий каждого человека: как и ради чего стоит жить.
Иеромонах Сергий искал дорогу к Богу, и он ее нашел, нашел на краю русской земли, защищая пастырским словом нашу Родину на юге, на севере и на самом дальнем востоке провожая моряков на промысел, пограничников на службу в неспокойное Охотское море и Тихий океан, молясь за наши души, за нашу Великую страну на небольшом островке в Тихом океане.
Переживает Сергий за нашу державу, говорит все тоже, что и все честные люди, о том, что Вторая мировая еще не закончилась, пока не захоронен ее последний солдат, что землю нашу надо беречь и приумножать, что Россию нужно любить, также как и своего ближнего и надо искать и найти дорогу к Храму.
Уже в Москве я позвонил прокурору Дмитрию Сдобникову и попросил его пообщаться с о. Сергием, так о жизни, об общем деле двух, с позволения сказать ветвей власти, Дмитрий все как-то уклонялся, но, в конце - концов, нашел дорогу к Храму и спустя день меня искренне поблагодарил, не для отговорки, сказав, что общение с Божьим человеком дало ему новые силы бороться с несправедливостью и произволом да и просто смотреть на мир другими глазами.
Многие курильчане идут в Храм Божий, церковь Святителя Иннокентия, Митрополита Московского, построенную в память о погибшей в авиакатастрофе 20 августа 2003 года делегации, возглавляемой губернатором Сахалина И. Фарахутдиновым, но оскомина в их сердцах остается, разве только их, пусть даже замечательных и хороших чиновников, вспоминает и оплакивает Россия, или мы забыли наших солдат и офицеров, взявших неприступный Шумшу, жертв цунами 1952 года, погибших курильских рыбаков? Об этом можно говорить долго, обидно то, что не видят северные курильчане света в конце тоннеля, а видят запустение и разлад, убогий ассортимент "бутиков", разбитые дороги с постаментом, на котором так и написано: "Единороги, где дороги?", призрак теплохода "Гипанис"...
На стеле,при въезде в город,написано
|