От Варварки до Лубянки – вдоль Китайгородской стены

Комплект дореволюционных фотографий, некоторые из них – с текстом. Кое-что из представленного на открытках все-таки уцелело.

Пираты-подснежники и пираты-гвоздики. Великий посад и крепость. Варварка, Ильинка и Никольская улицы. Церковь Всех Святых, «что на Кулишках». Памятник Мефодию и Кириллу. Умница Елена Глинская и появление копейки. Строительство Китайгородской стены. Князь Дмитрий Тимофеевич Трубецкой. Китай-город: происхождение названия. Боголюбская икона Божией Матери. Бедный Амвросий. Площади Варварские ворота и Славянская. «Деловой двор». Здание страхового общества «Якорь» и господин Ульянов. Китайгородский проезд и Китайгородская стена. Останки гостиницы «Россия». Гостиница «Боярский двор» на Старой площади. Никитников переулок и церковь Живоначальной Троицы в Никитниках. Ильинский сквер, Ильинские ворота и церковь Николая Чудотворца Большой Крест, «что у Крестного целования». Часовня-памятник гренадерам, павшим в бою под Плевной. Взбесившийся слон. Политехнический музей. Бывший Толкучий рынок и церковь Иоанна Богослова, «что под вязом». Путаник Гиляровский. Готический двор. Лубянская площадь. Лубянка - три версии возникновения названия. Владимирские ворота, церковь иконы Владимирской Божией Матери и часовня Св. Пантелеймона. Торговый комплекс «Наутилус». Дом страхового общества «Россия» и КГБ СССР. Товарищество А. И. Абрикосова и сыновей. Церковь иконы Гребневской Божией Матери на Лубянской площади. Фонтан Витали. Софийка, она же Пушечная улица. Храм Софии Премудрости Божией у Пушечного двора, «что на Лубянке». Борьба с поляками. Съеденная библиотека. Театральный проезд: продолжение Китайгородской стены. Третьяковский проезд и братья Третьяковы. Иван Федоров – покровитель «Бентли», «Феррари» и «Мазерати». Отель «Метрополь». Ресторан «Старая Башня». Памятник Карлу Марксу. Фонтан Витали с амурчиками. Театральная площадь. Площадь Революции и музей Ленина. Воскресенские (Иверские) ворота. Иверская икона Божией Матери. Нулевой километр. Исторический музей. Памятник Г.К. Жукову.

Во времена перестройки как грибы после дождя возникли во множестве разные совместные предприятия, чем только не занимавшиеся: в основном, конечно, торговлей, но были среди них и бросившиеся в полиграфический бизнес, со страшной скоростью издавая детективы зарубежных авторов, репринтные дореволюционные книги и дореволюционные же открытки. Два комплекта таких открыток как-то приобрел и я, после чего куда-то их засунул. Недавно открытки нашли дети: один из комплектов назывался «От Варварки до Лубянки». Кое-какие места на открытках я не узнал совсем, хотя центр Москвы представляю себе неплохо.

-Как же так? –задумался я.– Коренной москвич, а собственного города, пусть и частично исчезнувшего, не узнаю.

И решил повторить маршрут, предложенный открытками.

Внимательно рассмотрев открытки, просто поразился наглости Московского филиала польско-советского издательско-полиграфического общества «Орбита», их издавшего: на каждой открытке стоял копирайт «Орбита» - и это на фотографиях, сделанных людьми, могилы которых, возможно, и не сохранились вовсе. Впрочем, 1992 год – о чем говорить? Это были первые пираты-подснежники, расцветшие в наше время махровыми гвоздиками: нет ничего смешнее продавцов, торгующих пиратскими дисками в центре Москвы.

Борьба с пиратами у милиции почему-то не складывается, а уж после того, как теперь уже бывший и по-прежнему будущий президент В.В.Путин как-то посетовал в телевизоре, что владельцы лицензий заламывают немыслимые для среднего россиянина цены, борьба и вовсе сошла на нет. Так же, впрочем, как так и не начавшиеся гонения на любителей выпить бутылочного пива на улице. С пивом-то все понятно: милиционеры его тоже уважают и потому проявляют сочувствие, да и рестораны с барами у нас дороговаты, что же касается пиратских дисков, то тут возникает ощущение прочной и совсем не бескорыстной всеобщей заинтересованности.

Многие сетуют на несознательных граждан, с удовольствием приобретающих пиратскую продукцию, однако сам я много раз видел иностранцев, скупающих пиратские музыкальные диски десятками, так что дело здесь совсем не в гражданах.

Китай-город, в который входит Красная площадь, самый старый – после Кремля – район Москвы. Историк И. Е. Забелин считал, впрочем, что село Кучково, принадлежавшее полулегендарному боярину Кучке, располагалось на берегу реки Неглинной еще до строительства Кремля.

От Красной площади веером расходятся три улицы, названные по имени находившихся там церквей и монастырей: Варварка, Ильинка и Никольская - три главные артерии Китай-города. Их еще лучами от Кремля называют. Южная и самая древняя из них – Варварка, первоначально называвшаяся Всехсвятской, по имени церкви Всех Святых, «что на Кулишках», воздвигнутой Дмитрием Донским в память Куликовской битвы 1380 года. Именно по ней проехал князь Дмитрий со своим победоносным войском после битвы в Кремль. Говорят, что в древности здесь было болото и водились кулики - отсюда и название.

Нынешняя церковь построена на месте прежней в 1637 и перестроена в 1845 году. Если присмотреться, то видно, что колокольня церкви слегка заваливается. В 15-м веке улицу переименовали в честь деревянной церкви Великомученицы Варвары, стоявшей в самом начале улицы, рядом с Красной площадью. Церковь и сейчас существует, только каменная.

С другой стороны Славянской площади на храм Всех Святых смотрят (в виде памятника, с 1992 года) Мефодий и Кирилл с большим латинским крестом в руках. В октябре 1917 года на площади шли кровопролитные бои юнкеров, защищавших подступы к Кремлю, с красногвардейцами.

Вид на Варварскую площадь (современную Славянскую) с храмом Всех Святых на Кулишках

В советские времена Варварка была переименована в улицу Разина, потому что, по преданию, по ней его везли казнить на Красную площадь, Ильинка – в улицу Куйбышева, Никольская – в совсем уж одиозную улицу 25 Октября. В детстве я никак понять не мог, почему Октябрьская революция в ноябре произошла? В 90-х годах прошлого века исторические названия улицам вернули.

Восстановление Москвы после нашествия Батыя, строительство белокаменного, а затем и кирпичного Кремля привели к быстрому росту посада, где появилось множество дворов ремесленников и купцов. В конце 14-го века Великий князь Василий I вынес торговлю из Кремля на китайгородские перекрестки, что и предопределило границы Великого посада.

Cо временем из Кремля «попросили» бояр, духовенство и дворянство, переселившихся в посад, вытеснив оттуда, в свою очередь, ремесленников и мелких торговцев. На посаде возникли большие монастырские подворья с гостиницами для монахов и боярские усадьбы.

Времена были беспокойные, потому интересы обороны требовали обнести разросшийся посад крепостной стеной. Первая попытка устройства оборонительного сооружения, защищавшего посад, была предпринята также в конце 14-го века: примерно по линии нынешнего Большого Черкасского переулка, расположенного параллельно Новой площади, но ближе к Кремлю, вырыли ров шириной в 1,5 метра и глубиной в 2 человеческих роста.

В 1534 году посад огородили деревянной стеной, а грандиозную новую крепость построили в 1535-1538 годах по распоряжению Елены Васильевны Глинской - женщины с умом и решительным характером, правившей в связи с малолетством ее сына, будущего царя Ивана IV Грозного. Руководить строительством Глинская пригласила итальянского архитектора Петрока Малого, справедливо решив, что в строительстве крепостей итальянцы поднаторели.

Регентствовала Глинская всего 5 лет, но сделать успела многое: предотвращала боярские заговоры, весьма успешно и с внешними супостатами боролась, а в 1535 году унифицировала денежное обращение, приказав переплавить разномастные серебряные деньги и отлить из них монеты с изображением Великого князя на коне с копьем. Так и появилась та самая копейка, нагнуться за которой нынче лень. В 1538 году, в апреле, Елена Глинская внезапно занемогла и вскоре скончалась (в 30-летнем возрасте), что дало повод считать ее отравленной. Доказательств нет до сих пор, но сын Елены, 8-летний Иоанн, убежден был в этом твердо и – когда подрос – отомстил по полной: так началась Опричнина, а позднее и Смута, поставившая под сомнение само существование государства Россия.

Впрочем, Китай-городу повезло: в Опричнину он не попал (за исключением Английского подворья).

Стены Китай-города имели почти такую же протяженность, как и кремлевские, но были мощнее, хотя и ниже. Высота их не превышала 9, а ширина - 6 метров. Поскольку дальность артиллерийского огня к тому времени значительно возросла, друг от друга башни располагались дальше, чем в Кремле. Новая крепость имела 15 башен и семь ворот, часть из которых позднее заложили кирпичом.

Башни и стены крепости были приспособлены для тройного боя – подошвенного, среднего и верхнего. Отверстия в нижней части стены для орудий подошвенного боя в мирное время закладывали кирпичами, средний бой представляли из себя орудия мелкого калибра, а сверху действовали метательным и крупнокалиберным огнестрельным оружием. На Китайгородских стенах, в отличие от кремлевских, имелись так называемые «печуры» - глубокие ниши для установки пушек, достигавшие глубины 4 метров и защищенные прямоугольными зубцами.

Перед стеной шел ров, в дно которого были вбиты колья, и насыпной вал. Ров в любой момент могли заполнить водой, сдерживаемой до поры плотинами. Ниже уровня стены, во рве, были устроены незаметные для неприятеля вылазные ворота.

Китайгородская стена начиналась у Беклемишевской (Москворецкой) башни Кремля, шла вдоль Москвы-реки до нынешнего Китайгородского проезда, где сворачивала на север до Варварской площади, а потом на северо-запад до Лубянской площади и – по Охотному ряду - вдоль Никольской улицы доходила до Угловой Арсенальной (бывшей Собакиной) башни Кремля, в которой до сих пор есть колодец, снабжавший защитников крепости водой, а когда-то имелся еще и тайный лаз к реке Неглинной.

В оборонительных целях стены Китай-города использованы были дважды: в 1571 году, когда Иван Грозный пребывал в Александровской слободе, на Москву напали татары и сожгли Китай-город и Кремль, да еще в Смутное время, когда их приступом взял князь Дмитрий Тимофеевич Трубецкой, выбив засевших за ней поляков. Так написано в одном старинном путеводителе, хотя на самом деле князь был той еще штучкой. Выпросив у князя Пожарского пять сотен лучших кавалеристов, Трубецкой стоял на месте и ждал, чем дело обернется. Кончилось тем, что бойцы, плюнув на воеводу, сами – явочным порядком – вступили в бой. Трубецкой стал одним из претендентов на царский трон, но выбрали Михаила Романова, а Трубецкого назначили наместником Сибири.

Эстетствующая царевна Софья приказала Китайгородские стены выбелить, а по повелению Петра Великого, опасавшегося шведского нашествия, близ них возвели земляные укрепления, засорив при этом все стоки и вызвав тем самым страшное зловоние. Когда же Петр Москву забросил окончательно, стены подверглись хаотичным захвату и застройке. В конце 18-го века предпринятый было ремонт стен бросили, не завершив. К 1807 году они обветшали настолько, что их уже хотели было снести, но этому помешал Александр I, приказав «сохранить все древние строения в Москве в их первобытном виде».

После пожара 1812 года Китайгородские стены отремонтировали, а башни украсили шатровыми верхами, придав им вид кремлевских.

Теперь о названии. Владимир Гиляровский писал, что Елена Глинская распорядилась назвать эту часть Москвы Китай-городом в честь Китай-городка на Подолии, места своей родины. П.В.Сытин считал, что название состоит из двух частей – монгольского и русского, означая «среднюю крепость» - между Кремлем и Белым городом, построенным позднее Федором Конем. Но наиболее распространенная версия гласит, что название Китай-город происходит от слова «кита» - решетки из прутьев, между которыми засыпали землю для придания стене особой прочности.

Варварские ворота служат для проезда из Китай-города на Солянскую площадь. У этих ворот в чуму 1771 года начались те страшные народные волнения, жертвой которых пал преосвященный Амвросий

А дело было так. В великую московскую чуму 1771 года, когда народ помирал тысячами, Боголюбскую икону Божией Матери, висевшую над воротами, священники спустили вниз и ежечасно совершали перед ней молебны. Боголюбские иконы от других отличаются тем, что Божия Матерь, как правило, изображена на них в полный рост и без Младенца.

Москвичи на эти молебны стекались толпами, прикладывались к лику, от чего чума только усилилась. Московский архиепископ Амвросий (в миру Зертис-Каменский) икону распорядился поднять снова. Умнейший был дядька: богослов и духовный писатель, а такого дурака свалял. В Москве начался бунт, в ходе которого были разграблены Чудов и Донской монастыри, а самого Амвросия, пытавшегося спрятаться в Донском монастыре за алтарем, озверевшая толпа растерзала.

Сейчас от Варварских (Всехсвятских) ворот лишь фундамент остался – фрагменты его можно увидеть в подземном переходе станции метро «Китай-город» (бывшей «Площади Ногина»), да название площади, часть Варварской площади (она же имени Ногина) переименовали в Славянскую, поставив ввиду ее, в Ильинском сквере, памятник от благодарной России Мефодию и Кириллу.

«Отдел благоустройства МКХ в 1926 году привел Китайгородскую стену — этот памятник старой Москвы — в тот вид, в каком она была пятьсот лет назад, служа защитой от набегов врага, а не тем, что застали позднейшие поколения.

Вспоминается бессмертный Гоголь:

«Возле того забора навалено на сорок телег всякого мусора. Что за скверный город. Только поставь какой?нибудь памятник или просто забор — черт их знает, откудова и нанесут всякой дряни…»

Такова была до своего сноса в 1934 году Китайгородская стена, еще так недавно находившаяся в самом неприглядном виде. Во многих местах стена была совершенно разрушена, в других чуть не на два метра вросла в землю, башни изуродованы поселившимися в них людьми, которые на стенах развели полное хозяйство: дачи не надо.!

…Возле древней башни

На стенах старинных были чуть не пашни.

Из расщелин стен выросли деревья, которые были видны с Лубянской, Варварской, Старой и Новой площадей.»

Владимир Гиляровский, «Москва и москвичи»

Отреставрированные фрагменты Китайгородской стены, тем не менее, сохранились. Один из них расположен вдоль Китайгородского проезда, ведущего от площади Варварские ворота к Москворецкой набережной. Стена примыкает к зданию, построенному в 1900-х годах для страхового общества «Якорь», сдававшего до революции площади в аренду. Товарищ Ленин В.И. в письме к Центральной Реквизиционной Комиссии от 25 марта 1918 года писал: «Предлагаю принять особенно энергичные меры для ускорения очистки помещения на Варварке (дом страхового общества «Якорь»).

При советской власти в нем располагалось Министерство торговли СССР, сейчас – ресторан «Китайгородская стена» и различные магазины. Напротив ресторана, на другой стороне Варварки, стоят старинные палаты.

По левой стороне проезда, выходя на площади Варварские ворота и Славянскую, высятся серые помпезные корпуса «Делового двора», выстроенные на земле Воспитательного дома, в старину называвшейся Васильевским лугом, архитектором И.С.Кузнецовым в 1913 году. После Октябрьского переворота в них разместился Высший Совет Народного Хозяйства, председателями которого в разные годы были В.П.Ногин, Ф.Э. Дзержинский, а затем и В.В.Куйбышев. Поэтому стены «Делового Двора» увешаны мемориальными досками. Есть в нем и кафе «Прадо» - в честь дьявола, что ли, «Прадо» носящего?

У Китайгородской стены растут деревья, снизу кокетливо оттененные анютиными глазками. Если свернуть в свежеостроенную арку-магазин «Красная стена», то пока еще можно полюбоваться на останки печально известной гостиницы «Россия», ради строительства которой снесли большую часть старинного Зарядья. Построенная в 1964-1969 годах под руководством архитектора Д.Чечулина, «Россия» получилась чересчур тяжеловесной, испортив заодно и панораму Красной площади.

У меня сохранилась старая открытка советских времен, на которой панорама Красной площади гостиницей «Россия» еще не обезображена. Status Quo, таким образом, восстановлено.

В 1901 году около Китайгородской стены Московское страховое общество выстроило большую гостиницу и конторское заведение «Боярский двор» (архитектор Федор Осипович Шехтель), фасадом выходящее на Старую площадь.

Гостиница «Боярский Двор»

При большевиках в «Боярском дворе располагался ЦК КПСС, нынче – Администрация Президента Российской Федерации, что свидетельствует об определенной преемственности власти.

Между зданиями «Боярского двора» расположен крохотный Никитников переулок, в котором находится шедевр средневековой русской архитектуры – храм Живоначальной Троицы. Построенная в 1631-1634 годах на средства богатого ярославского купца Григория Никитникова, церковь использовалась как домовая и приходская одновременно.

Подклет храма, то есть подвал, купец использовал в качестве склада товаров. Церковь двухэтажная, с тремя приделами, один из приделов – в честь иконы Грузинской Божьей Матери, из-за чего до 1922 года церковь и переулок именовались Грузинскими.

Небольшой высокий четверик увенчан пирамидой кокошников, расцвеченных цветными изразцами. Над ним – традиционное пятиглавие (символ Спасителя в окружении четырех Евангелистов) на высоких барабанах. Боковые приделы (северный – Никольский и южный – Никиты Воина, над усыпальницей купцов Никитниковых), украшенные теми же пирамидами кокошников, вторят главному объему. В тон ему приходятся и шатровая колокольня, и небольшой шатер крыльца. Все это вместе взятое образует симпатичный ассиметричный силуэт.

Церковь РПЦ не вернули, в ней находится филиал Исторического музея. Украшенный ржавой табличкой, филиал не работает – храм находится на реставрации. И я даже кажется знаю почему: давным-давно, когда я музей посетил, в стене его уже была большая трещина, а может и не одна – уж слишком много большевики подземелий окрест понарыли. Насколько помню, в церкви находится уникальный иконостас. Уникален он двумя обстоятельствами: написан знаменитым мастером Симоном Ушаковым, мастерская которого находилась в двух шагах отсюда, причем специально для этого храма – случай среди уцелевших старинных московских церквей чуть ли не единственный.

Поднявшись по Старой площади или Ильинскому скверу вверх, очутимся на площади Ильинские ворота.

Ильинские ворота

Ильинские ворота в древности Троицкими называли.

Церковь Никола Большой Крест

За ними на старинной открытке высится сверкающий богатым убранством бледно-голубой храм – Николая Чудотворца Большой Крест, «что у Крестного целования», главная святыня русского купечества. Построили церковь в 1680-1697 годах на средства архангельских купцов Филатьевых, поставивших на ней по обету огромный крест со 156 частичками мощей. Подклет храма также служил складом для хранения товаров. Почему «крестное целование»? Здесь приводили к присяге людей, судившихся в царских приказах, в Кремле. Снесли храм в 1933 году, теперь на его месте лужайка, где любят отдыхать летом бродячие собаки.

Ильинские ворота с памятником героям Плевны

Памятник героям Плевны. Воздвигнут после Турецкой войны гренадерам, павшим под Плевной.

Часовня-памятник, посвященная гренадерам, павшим в бою под Плевной, построена по проекту академика архитектуры В.О.Шервуда на средства, собранные оставшимися в живых гренадерами, и торжественно открыта в день десятилетия героической битвы, 27 ноября 1887 года. В советское время долго пребывала в запустении, сейчас передана церкви, отреставрирована и даже иногда открыта. Интересна иконами на эмали.

Ильинско-Лубянские торговые помещения

То есть вид на площадь Ильинские ворота с Ильинки. На месте дома за Политехническим музеем теперь располагается здание бывшего ЦК ВЛКСМ, по-прежнему занятое комсомолом, только нынешним.

Политехнический музей

Музей в русско-византийском стиле по проекту архитектора И.А. Монигетти заложили в мае 1875 года, а достроили только в 1907 году.

«Как-то, еще в крепостные времена, на Лубянской площади появился деревянный балаган с немудрящим зверинцем и огромным слоном, который и привлекал главным образом публику. Вдруг по весне слон взбесился, вырвал из стены бревна, к которым был прикован цепями, и начал разметывать балаган, победоносно трубя и нагоняя страх на окружившие площадь толпы народа. Слон, раздраженный криками толпы, старался вырваться, но его удерживали бревна, к которым он был прикован и которые застревали в обломках балагана. Слон уже успел сбить одно бревно и ринулся на толпу, но к этому времени полиция привела роту солдат, которая несколькими залпами убила великана.

Теперь на этом месте стоит Политехнический музей.»

Владимир Гиляровский, «Москва и москвичи»

Толкучий рынок

Глядя на эту открытку, я никак не мог сообразить, где именно он находился, пока не разглядел знакомые колонны церкви Иоанна Богослова, «что под вязом», 1825 года постройки: сейчас в ней музей города Москвы обретается. А дома справа снесли, ликвидировав Ильинский проезд, располагавшийся параллельно существующему и поныне Лубянскому, расширив таким образом Новую площадь.

«Толкучка занимала всю Старую площадь — между Ильинкой и Никольской, и отчасти Новую — между Ильинкой и Варваркой. По одну сторону — Китайская стена, по другую — ряд высоких домов, занятых торговыми помещениями. В верхних этажах — конторы и склады, а в нижних — лавки с готовым платьем и обувью.»

Владимир Гиляровский, «Москва и москвичи»

Все в этой цитате замечательно, кроме одного: Гиляровский перепутал названия площадей: между Ильинкой и Никольской как раз Новая площадь находится, а между Ильинкой и Варваркой – Старая. Причем это не ошибка редактора: в начале рассказа «Под Китайской стеной» Гиляровский сообщает, что Старая площадь находится между Ильинскими и Никольскими воротами.

Не доходя до Малого Черкасского переулка, ведшего к так называемым «проломным» воротам в Китайгородской стене, сделанным после замуровывания Петром Великим Владимирских (Никольских) ворот и возведения перед ними, в опасении шведов, земляных бастионов, находится любопытный разветвленный проходной двор, по которому можно выйти в Большой Черкасский переулок.

Земля эта в начале 19-го века принадлежала отставному поручику Н.Д.Пашкову, подарившему ее Московскому купеческому обществу. Купцы по периметру застроили двор каменными двухэтажными лавками, сдавали их в аренду и не парились совершенно ровно до 15 сентября 1881 года, когда начался сильный пожар, потушить который не смогли – отсвет пожара затмевал уличные фонари даже в Замоскворечье. В 1882 году на месте пожарища по проекту архитектора Б.В. Фрейденберга возвели каменные строения, использовав при их проектировании старонемецкие готические мотивы ганзейских торговых зданий. Так они до сих пор и стоят, хотя раньше, кроме контор, в верхних их этажах сдавали в наем меблированные комнаты.

Владимирские ворота служат для проезда из Китай-города на Лубянскую площадь. Около ворот находится церковь Владимирской Божией Матери и часовня Св. Пантелеймона.

Ни ворот, ни церкви, ни часовни. Вместо церкви – торговый комплекс «Наутилус», очертаниями своими действительно немного напоминающий допотопный подводный крейсер. Старое название ворот – Никольские - возникло от Никольского греческого мужского монастыря, основанного в 14-м веке. Называли их еще и Сретенскими.

Лубянская площадь

А вот откуда взялось название «Лубянка», доподлинно не известно до сих пор. Одна из версий гласит, что на площади когда-то торговали конструкторами: сборно-разборными избяными срубами, другая, что название привезли с собой плененные Иваном Грозным новгородцы, третья – на площади в лубяных шалашах торговали в свое время овощами и фруктами.

Между прочим, некоторые историки считают, что село Кучково располагалось в районе Лубянки – Сретенки.

Лубянская площадь, дом страхового общества «Россия»

«В девяностых годах прошлого столетия разбогатевшие страховые общества, у которых кассы ломились от денег, нашли выгодным обратить свои огромные капиталы в недвижимые собственности и стали скупать земли в Москве и строить на них доходные дома. И вот на Лубянской площади, между Большой и Малой Лубянкой, вырос огромный дом. Это дом страхового общества «Россия», выстроенный на владении Н.С. Мосолова.

В восьмидесятых годах Н.С. Мосолов, богатый помещик, академик, известный гравер и собиратель редких гравюр, занимал здесь отдельный корпус, в нижнем этаже которого помещалось варшавское страховое общество; в другом крыле этого корпуса, примыкавшего к квартире Мосолова, помещалась фотография Мебиуса. Мосолов жил в своей огромной квартире один, имел прислугу из своих бывших крепостных. Полгода он обыкновенно проводил за границей, а другие полгода — в Москве, почти никого не принимая у себя. Изредка он выезжал из дому по делам в дорогой старинной карете, на паре прекрасных лошадей, со своим бывшим крепостным кучером, имени которого никто не знал, а звали его все «Лапша».

Против дома Мосолова на Лубянской площади была биржа наемных карет. Когда Мосолов продал свой дом страховому обществу «Россия», то карету и лошадей подарил своему кучеру, и «Лапша» встал на бирже. Прекрасная запряжка давала ему возможность хорошо зарабатывать: ездить с «Лапшой» считалось шиком.

Мосолов умер в 1914 году. Он пожертвовал в музей драгоценную коллекцию гравюр и офортов, как своей работы, так и иностранных художников. Его тургеневскую фигуру помнят старые москвичи, но редко кто удостаивался бывать у него. Целые дни он проводил в своем доме за работой, а иногда отдыхал с трубкой на длиннейшем черешневом чубуке у окна, выходившего во двор, где помещался в восьмидесятых годах гастрономический магазин Генералова.

При магазине была колбасная; чтобы иметь товар подешевле, хозяин заблаговременно большими партиями закупал кишки, и они гнили в бочках, распространяя ужасную вонь. По двору носилась злющая собака, овчарка Енотка, которая не выносила полицейских. Чуть увидит полицейского — бросается. И всякую собаку, забежавшую на двор, рвала в клочья.»

Владимир Гиляровский, «Москва и москвичи»

Дом страхового общества «Россия» чудесным образом превратился в здание КГБ СССР. Руководили КГБ многие, но мемориальная плита на фасаде всего одна – Ю.В.Андропову. Остальные его предшественники почти все дурно кончили.

Лубянская площадь. Товарищество А.И. Абрикосова и сыновей

«Весной 1879 года «Фабричное торговое товарищество А. И. Абрикосова и сыновей» приобрело на Малой Красносельской улице в Сокольниках земельный участок площадью 4 гектара, где была построена кондитерская фабрика. К началу 20-го века это было огромное по тем временам предприятие (1900 работников), где производилось около четырёх тысяч тонн карамели, конфет, шоколада и бисквитов год.»

Википедия

На Лубянской площади, судя по всему, офис Абрикосовых находился.

«А до него Лубянская площадь заменяла собой и извозчичий двор: между домом Мосолова и фонтаном — биржа извозчичьих карет, между фонтаном и домом Шилова — биржа ломовых, а вдоль всего тротуара от Мясницкой до Большой Лубянки — сплошная вереница легковых извозчиков, толкущихся около лошадей. В те времена не требовалось, чтобы извозчики обязательно сидели на козлах. Лошади стоят с надетыми торбами, разнузданные, и кормятся.

Лубянская площадь с фонтаном Витали

На мостовой вдоль линии тротуара - объедки сена и потоки нечистот.

Лошади кормятся без призора, стаи голубей и воробьев мечутся под ногами, а извозчики в трактире чай пьют. Извозчик, выйдя из трактира, черпает прямо из бассейна грязным ведром воду и поит лошадь, а вокруг бассейна — вереница водовозов с бочками.

Подъезжают по восемь бочек сразу, становятся вокруг бассейна и ведерными черпаками на длинных ручках черпают из бассейна воду и наливают бочки, и вся площадь гудит ругательствами с раннего утра до поздней ночи…»

Владимир Гиляровский, «Москва и москвичи»

Фонтан Витали с площади убрали, перенеся его в Нескучный сад, а в 1958 году на его месте установили памятник Дзержинскому работы скульптора Евгения Вучетича, который простоял ровно до конца путча 1991 года, после чего был свергнут и перенесен в Парк Искусств неподалеку от Большой Якиманки. Теперь на месте этом – на всякий случай – ничего больше не ставят, а завели цветочную клумбу.

Церковь иконы Гребневской Божией Матери на Лубянской площади

На углу Мясницкой улицы (она же Первомайская, она же Кировская), напротив здания КГБ СССР, расположено здание Вычислительного центра КГБ СССР, выходящее боковым фасадом и в Лубянский проезд. В здание вмонтированы старинные дома, один из которых охотно посещают москвичи, да и туристы тоже: это знаменитый книжный магазин «Библио-Глобус». Не хватает на месте этом только церкви иконы Гребневской Божией Матери, одного из древнейших памятников московского зодчества, уничтоженной большевиками в 1935 году.

В 1380 году, когда Дмитрий Донской возвращался домой после победы на Куликовом поле, жители казачьего города Гребня, расположенного на реке Чири, поднесли ему в дар в честь победы над Мамаем древний местный чудотворный образ Божией Матери. Церковь вначале деревянной была, а в 1570 году Иван Грозный в честь разгрома Новгорода каменный храм на ее месте велел отстроить.

При церкви находились могилы поэта Тредиаковского и автора первой русской арифметики Магницкого.

Угол Софийки и Лубянской площади

Последняя открытка поставила меня в тупик.

-Что это за Софийка такая? –размышлял я.– Никогда об улице такой даже и не слыхивал.

Оказалось, что Софийка – прежнее название Пушечной улицы. Софийкой улицу прозвали потому, что на ней находится храм Софии Премудрости Божией у Пушечного двора, «что на Лубянке», ныне заботливо восстановленный.

В марте 1611 года в местах этих происходили стычки местных жителей, руководимых князем Дмитрием Пожарским, с поляками, пытавшимися выбраться из осажденного Китай-города: уж очень полякам кушать хотелось. В Кремле они последовательно съели всех собак, потом кошек, потом крыс и принялись за ворон. Отмечены были и случаи людоедства. Существует версия, объясняющая таинственное исчезновение библиотеки Ивана Грозного, так называемой «Либереи». Согласно ней выходит, что во время «осадного в Кремле сидения» поляки «Либерею» разыскали и книги с голодухи съели тоже: написаны книги были на пергаменте, да и переплеты у них так же кожаными являлись.

На помощь Пожарскому пришли пушкари с близлежащего Пушечного двора, однако князя серьезно ранили и отвезли на поправку в Троице-Сергиев монастырь: лаврой тот тогда еще не был.

Вниз от Лубянской площади уходит Театральный проезд, бывший Китайский. Здесь тоже сохранились уцелевшие фрагменты Китайгородской стены. Далее стена огибает отель «Метрополь» и уходит к Красной площади, прерываемая Третьяковским проездом. Проезд построен по настоянию знаменитых братьев Третьяковых, выкупивших здесь землю для его устройства. Он издавна соединял нынешний Театральный проезд и Никольскую улицу, но в 18-м веке был застроен. Башни проезда получились в романтически-средневековом стиле, хотя построили их только в 1871 году.

Слева от него, на пригорке в скверике, у памятника первопечатнику Ивану Федорову, когда-то располагался знаменитый на всю Москву магазин «Букинист». Памятник остался, вместо «Букиниста» - автосалоны крутых иномарок. Внизу - красные флаги, но не революционные, а с надписью «Sale».

Гостиница «Метрополь» - перестроенная Челышевская гостиница - открылась в 1905 году. В 1899-1903 годах на фасаде «Метрополя» по эскизам Михаила Врубеля и при его непосредственном участии из майоликовых изразцов выложили мозаичное панно «Принцесса Греза». Большевики превратили гостиницу во 2-й Дом Советов (1-й Дом Советов – гостиница «Националь»), немедленно в него заселившись. Позднее она снова стала гостиницей: по легенде, в ресторане «Метрополя» Сергей Есенин объяснился с Айседорой Дункан. Не так давно ее отремонтировали, превратив в первый в Москве пятизвездочный отель.

На Театральной площади (эта ее часть называлась площадью Свердлова, а около станции метро ему и памятник стоял когда-то) стена упирается в ресторан «Старая Башня», отстроенный в виде Китайгородской башни. Новодел конечно, но какой симпатичный. Слева от башни в стене прорублена арка (на моей памяти – всегда была), через которую можно выйти на Никольскую улицу, сразу за аркой – ресторан «Годунов».

Между «Метрополем» и строящейся вновь гостиницей «Москва» расположен небольшой сквер, в начале которого с 1961 года стоит памятник Карлу Марксу из серого гранита работы Льва Кербеля. Скульптор за свое творение Ленинскую премию отхватил.

На памятнике выбита знаменитая фраза: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» Слева от него на постаменте установлен огромный кирпич из того же материала с цитатой из Энгельса: «И имя его и дело переживут века». Точнее не скажешь – призрак коммунизма бродит по Европе до сих пор, до того живуч.

В августе 1991 года, после провала путча, памятник Марксу, как и памятники Дзержинскому, Свердлову и Калинину решили было снести, однако спихнуть с места 160-тонный монолит не удалось. Тогда его измазали краской, намалевав на памятнике разные насмешливые фразы и оставили в покое. Надписи со временем отмыли и стоит себе Маркс чистеньким, в отличие от замызганного Дзержинского.

Однако попытки избавиться от памятника Карлу Марксу не прекращаются. Чуть более года назад глава Издательского отдела Русской православной церкви протоиерей Владимир Силовьев предложил подарить памятник родному городу автору «Капитала» - Триру, а на освободившемся месте установить памятник царю-мученику Николаю II работы покойного ныне скульптора Вячеслава Клыкова, находящийся сейчас в подмосковном селе Тайнинском.

Коммунисты немедленно взвыли и сравнили дарение со сносом храма, память-то у них девичья: сколько сотен (а может и тысяч) церквей сами повзрывали – уже и не помнят. Но пока что памятник Карлу Марксу стоит на месте, тем более, что неизвестно – нужен ли такой «подарок» Триру.

За памятником Марксу находится симпатичный фонтан работы того же Ивана Витали с амурами, построенный в 1835 году. Из нижних его чаш поили лошадей когда-то извозчики. Со временем фонтан, поизносившись, перестал работать, но в середине 90-х годов прошлого века его отреставрировали.

Театральную площадь, а заодно и палатки с изделиями народных промыслов, в основном для иностранцев предназначенных, охраняет конная милиция, рядом с которой с удовольствием фотографируются туристы.

Между Театральной и Манежной площадями располагается площадь Революции с находящимся на ней музеем пока еще В.И.Ленина.

Здание бывшего музея Ленина было построено в 1890-1892 в псевдорусском стиле (модная в конце 19-го века московская эклектика) из красного кирпича для Московской городской Думы по проекту архитектора Д.Н.Чичагова на Воскресенской площади (ныне - Площадь Революции). Оно было воздвигнуто на месте старых Городских присутственных мест.

Чичагов использовал в убранстве фасадов декоративные детали московского зодчества 17-го века: наличники окон с наборными колонками, обрамления арочных галерей, крыльцо-палатка, украшенное арочками с висячими гирьками.

Вплоть до революции 1917 года там заседали гласные (депутаты) Московской городской Думы. Позже здание перешло к музею Ленина, где он располагался с 1936 до упразднения его в 1993. В настоящее время в здании планируется разместить фонды Государственного Исторического Музея (ГИМ), т.к. ГИМу давно уже не хватает основного здания для всех своих экспозиций.

По иронии судьбы, напротив бывшей Московской Думы теперь заседает современная Госдума (здания «разделены» участком, где стояла гостиница «Москва»). Нынешний же столичный парламент располагается на Петровке.

Источник:http://www.retromoscow.narod.ru/moscow_back-to-the-future_009.html

Когда нас в детстве в музее Ленина принимали в октябрята, я помнится, поразился тому обстоятельству, что столь большое здание занято вещами, имевшими отношение всего к одному человеку. Понятно, что столь крамольную мысль вслух выражать не стал – красивого значка лишиться не хотелось, тем более еще даже его не получив. Из экспонатов больше всего запомнились знаменитая кепка и френч с рукавом, простреленным, согласно официальной версии, Фанни Каплан.

После закрытия в музее одно время размещался головной офис «МММ», только тогда господин Мавроди еще не воздухом торговал, а видеотехникой. Довольно долго в этом же здании проходила выставка музея восковых фигур. Сейчас здание закрыто и окна в нем – пыльные.

Напротив музея В.И.Ленина и Воскресенских ворот, со стороны гостиницы «Москва», находится очень интересный подземный музей археологии Москвы.

Любопытно, что популярные нынче Иверские ворота (по особо чтимой чудотворной иконе Иверской Божией Матери, находившейся в пристроенной к воротам часовне), они же Воскресенские, соорудили лишь в 17-м веке. Выходит, что до этого для въезда в Китай-город ворота нужны были лишь с севера, да еще с юга, с Москвы-реки, откуда шел основной поток товаров. Около ворот находился каменный мост через Неглинку.

В 1931 году Иверские ворота снесли поскольку мешали проезду техники во время военных парадов, столь любимых большевиками, но в 1996 году восстановили вновь – вместе с часовней. Ворота находятся в проезде своего же имени.

В часовне висит новый, третий по счету, список Иверской иконы, прибывший с Афона в 1995 году. Икона считается покровительницей Москвы и славится многочисленными исцелениями. Иконографический тип Иверской иконы – Одигитрия, то есть Указующая Путь, Путеводительница.

История чудотворного образа такова.

В 9-м веке, во времена византийского императора-иконоборца Феофила, один из его воинов ворвался в дом некой вдовы и мечом ударил образ Богородицы по ланитам, откуда немедленно истекла живая кровь. Вдова погибла, но перед этим успела пустить образ по морским волнам – видение ей было. Сын вдовы стал монахом на Афоне и однажды в числе прочих принял приплывшую по морю икону – ту самую. Спустя 8 веков архимандрит Пахомий решил навестить Москву. Ехать без подарка было неудобно, тем более что архимандрит собирался поправить денежные обстоятельства афонских монастырей, поэтому лучший иконописец обители, облив предварительно кипарисовую доску водой, освященной на святых мощах, написал красками, разведенными той же водой, точный с иконы список.

В Москве икону торжественно встречали в 1648 году царь Алексей Михайлович с царицей Марией Милославской и Патриархом Иосифом, а также великое множество народа. Царица забрала образ к себе, после ее кончины он перешел к царевне Софье, ставшей (в итоге) монахиней Новодевичьего монастыря. В нем икона находится до сих пор.

В память о встрече, состоявшейся у Воскресенских ворот, к ним пристроили часовню, для которой был написан еще один список Иверской иконы, прославившийся многочисленными, документально подтвержденными исцелениями. Во время наполеоновского нашествия обе иконы, в числе прочих чудотворных образов, эвакуировали в Муром, а после бегства Наполеона из Москвы вернули на место. После уничтожения часовни Иверскую икону перенесли в церковь Воскресения в Сокольниках, где она пребывает и ныне.

Перед часовней на мостовой закреплена латунная плита с надписью по кругу: «Нулевой километр автодорог Российской Федерации». Существует примета: если встать на плиту к Иверским воротам лицом, загадать желание и бросить через голову назад монету, желание сбудется. Желающих – хоть отбавляй. В месте падения монеты караулят обыкновенно не менее двух старушек с хозяйственными сумками, но мелочью брезгуют, поднимают не менее рубля.

Закладка Исторического музея состоялась в августе 1875 года в присутствии императора Александра II Освободителя и будущего императора Александра III. В конкурсе победил проект В.О.Шервуда и инженера А.А.Семенова. Так что здание Московской городской Думы построено музею в тон. Достроили музей в 1881 году, в росписи залов принимали участие известные русские художники, в том числе Васнецов и Айвазовский.

8 мая 1995 года, в честь 50-летия победы в Великой Отечественной войне, на Манежной площади, рядом с Историческим музеем, состоялось торжественное открытие памятника Г.К.Жукову, созданного все тем же Вячеславом Клыковым. Монумент поругивают как не самый лучший конный памятник: по мне же он очень даже ничего – горожане, во всяком случае, к нему привыкли, как привыкли и к мраморному бюсту В.И.Ленина, установленному при входе на станцию метро «Театральная» (бывшая «Площадь Свердлова»).

 Анатолий Новак,

20 июля 2008 года

P.S. Много позже я случайно наткнулся на еще один памятник маршалу Жукову в Москве, уже безо всякой лошади. Монумент полководцу расположен на проспекте его же имени. Не знаю уж почему, но фигура маршала на «безлошадном» памятнике вызвала у меня только одну ассоциацию – Василий Теркин из поэм Твардовского. В самом деле: если фуражку на пилотку заменить, а китель – на гимнастерку, то кто получится?