Отчёт о путешествии по Армении, Грузии, Азербайджану

Из всех поездов, виденных мной за свою жизнь, поезд Тбилиси-Баку (состав и бригада были из Азербайджана, цена 43 лари) был самым страшным. Если не вдаваться в подробности, то отмечу дыры стенах между купе, куда пролазила рука, самодельный сто-лик из ДСП, скошенный вниз под углом около 45 градусов и прибитый огромными, выле-зающими гвоздями, полки, кое-как перетянутые каким-то подобием ткани, вернее тем, что от неё осталось. Освещалось купе обычной лампочкой, которая горела только тогда, когда поезд ехал. Вешалок не было, также как и номеров мест. Рубашки у проводников не виде-ли стирального порошка и утюга, наверно, со дня своего производства, а день этот был, наверно, ну очень давно. То, что азербайджанцы по природе своей торгаши, говорили все. Не достигнув их страны, я начал в этом потихоньку убеждаться. Для начала проводник заставлял всех пассажиров брать постельное бельё (это он его так называл). Цену он на-значил в 5 лари. Так-то оно стоило 4, но сдачу проводник дал только одной неместной и очень шумной пассажирке. Чай проводник сам не носил. Кто приходил заказывать у него чай, тому он говорил подождать, а когда всё было готово, то кричал, через весь вагой: «Иди, чай бери!». Чайные ложки выдавались по индивидуальному запросу и в исключи-тельных случаях. Причём, когда свою получал я, она была извлечена из каких-то тайных закромов, вся в грязи, остатках пищи. Мыть, естественно, нужно было самому.
О спутниках. Из Тбилиси, почти до самой границы, со мной в купе ехала только очень приятная в общении девушка-грузинка. Она же произвела краткий вводный инст-руктаж о пребывании в стране: «Никому не говори, что был в Армении, ни в коем случае не говори хорошо про армян, а лучше вообще не говори. Не пей некипячёную воду, даже не чисти некипячёной водой зубы. (Что вода в Баку очень плохая («Нэфтам пахнет! Тух-лий вода!») я уже много раз слышал)). Не говори плохо про Алиева! Азербайджан - рес-публика тоталитарная. Все её жители очень боятся за себя. Даже те, кто думает, что Алиев плохой, вслух этого никогда не скажет, поскольку подвергнется преследованиям. Соседи и друзья доносят друг на друга. Ничего не говори про ислам и не ешь много жирной пи-щи». Затем проводник подсадил к нам (негодяй ) двух мужиков, которые оказались гру-зинами, получившими российские паспорта (грузинские у них также были) и устроивши-мися на контрактную службу в российскую армию. Уже более четырёх лет они отслужили в Чечне, оставалось им ещё по 7 месяцев. Теперь они через Азербайджан (поскольку рос-сийско-грузинская граница закрыта) добирались до места службы. Рассказывали разные истории, показывали фото и видео своих боевых будней, жаловались на азербайджанских пограничников и таможенников, нахально вымогающих взятки. Интересные люди.
На грузинско-азербайджанской границе (на грузинском посту стоянка 2 часа, на азербайджанском – час) у меня возникли проблемы. Азербайджанский пограничник (це-лый майор), проверив паспорт, и обнаружив в нём армянские штампы, недовольно зацо-кал языком и отложил документ в сторону. Затем отвёл в купе к проводнику, сказал за-крыть дверь, что сделать оказалось не так то просто, поскольку ручки внутри «апартамен-тов» не оказалось. Здесь он сказал, что тех, кто бывал в Армении, в Азербайджан не впус-кают, что мне нужно сходить с поезда и т.п. Затем долго расспрашивал о моих целях въез-да, говорил всякие гадости, проклинал армян, но в конце разговора со мной обещал по-мочь решить мой вопрос с пересечением границы. После некоторых «формальностей» ме-ня всё же пропустили. Утром проводник (о, чудо) сам, без заказа принёс чай. О его стои-мости скромно сказал: «Дай, сколько хочешь. Давай 2 лари. Нет, лучше давай 5 лари!».
В Баку на вокзале сразу по прибытии решил купить билет на обратный вечерний поезд до Тбилиси (29 манатов). За небольшую дополнительную плату кассир обещал, что в купе со мной будет ехать только какая-нибудь одна девушка. Я поблагодарил и отказал-ся. Когда обменивал на вокзале деньги на билет, то курс был 1 евро равен 1,2 маната. Даю 40 евро, получаю 40 манатов. Вопрос: где ещё 8 манатов? Если бы вы видели, как начал причитать работник обменника, говоря, что он меняет по самому справедливому курсу, а 8 манатов – это его доля «на хлеб»! Тут же появились какие-то прохожие, которые начали клеймить меня позором за моё скопидомство и говорить, что меняла в обмениике - кри-стальнейшей души человек.
Далее в город. Описывать достопримечательности особо не стану, о них и так в Интернете много написано. Сразу выбрался на приморский бульвар, где дружно фотогра-фировалась группа китайцев (именно китайцев, а не японцев) многие из которых очень хорошо говорили по-русски. Каспийское море оказалось очень грязным, с плавающими разноцветными пятнами на поверхности. Что поделать, нефтедобыча, вон и вышки нефтя-ные видны. Вообще о нефтедобыче здесь напоминает всё: вышки, плакаты, монеты, вы-шедшие из обращения купюры, пейзажи за окном поезда, многие цены, как в Эмиратах
Долго бродил по Старому городу. Здесь всюду антикварные и сувенирные магазинчики, но упаси вас Бог здесь что-то покупать! В городе найдёте тоже самое в несколько раз де-шевле. Купил я здесь сувенирную бронзовую лампу за 17 манатов. Причём продавец хо-тел сначала за неё взять 35. В городе на улице Сувенирной или Торговой (на самом деле называется Низами, 5 минут ходьбы от старого города, если не меньше) такая же стоила 10 манатов и это, если не торговаться.
Старый город практически единственное место, которое стоит осмотреть в Баку. Но и ему, как и всему городу чего-то не хватает. Разрекламированный дворец ширванша-хов внешне красив, но внутри напоминает только что построенную квартиру – голые сте-ны. За то, чтобы показать места, где снималась «Бриллиантовая рука» экскурсовод требо-вал денег. Мне эти места, в частности место, где было произнесено легендарное «Чьёрт побьери!» совершенно бесплатно (редкость для города) показала девушка из Казахстана, которая сейчас временно живёт в Баку.
Экскурсоводы, как и всё местное население (одно исключение я всё же встретил), клянут армян, обвиняя во всех немыслимых бедах. Вообще, пока я был в Азербайджане, почти все, кто ни услышит, что говоришь не по-азербайджански, сразу начинали жаловаться на армян, да с такой нескрываемой ненавистью! Говорили, что итак Армения находится на якобы исконных азербайджанских землях, так неверные и нечестивые армяне отобрали ещё и «исконный» азербайджанский Карабах, и всё этим негодяям, которых нужно всех вырезать, мало и мало. Первый раз вижу, чтобы два народа так не любили друг друга. Причём, армяне просто не любят азербайджанцев (у них есть причины), без особой агрес-сии, без выставления, как это делают азербайджанцы, нелюбви напоказ, азербайджанцы же армян ненавидят. На каждом шагу. Интересно, что в центре города имеется заколочен-ная, огороженная армянская церковь. Естественно, нерабочая. Казашка сказала, что азер-байджанцы хотели её снести, но армяне проплатили деньги за аренду земли, дали взятки и церковь оставили в покое. Пока ещё азербайджанское корыстолюбие оказалось сильнее идеологии.
Что до цен. Во многих магазинах в центре ценников вообще нет. Цену продавец назначает исходя из внешнего вида покупателя и собственной алчности. Вообще, цены в Азербайджане оказались самыми низкими на Кавказе (самые низкие – в Грузии).
Вечером назад в Грузию. Утром грузинский пограничник выклянчил у меня взятку: «Давай денег. Мы за тебя тост за эти деньги поднимем! Если не дашь, то мы тебя с поезда снимем. Потом всё равно отпустим, но, генацвали, время потеряешь, нервы. Давай деньги и едь дальше спокойно!». Кстати, грузинскую границу я пережал в сумме в трёх местах, и везде для граждан России была возможность сделать визу.
По прибытии в Тбилиси решил наведаться в этнографический музей. Здесь под от-крытым небом собраны оригинальные дома со всей Грузии. Для этого я планировал по канатной дороге подняться до Черепашьего озера, там пройти пару шагов до возвышаю-щейся над городом башни на горе, которую привезли, кажется из Сванетии (область в Грузии). Но канатка работала только по выходным. Пришлось топать (местные говорят 3 км) на гору по довольно нудной дороге. Поднялся к башне. Затем назад, несколько вниз к этнографическому музею. Так себе местечко. Белорусские Дудутки лучше.
На следующий день (последний в Грузии) планировал съездить или в Гори или в горы. На вокзале узнал, что дорога на Казбеги (примерно 150 км, кажется, 10 лари) оказа-лась открыта. Вопрос куда ехать был решён.
Снова проезжаем по Военной грузинской дороге. За Ананури начинаются краси-вейшие виды. Проезжаем несколько крепостных башен, прилепленных к горам. Ближе к Гудаури дорога становится труднопроходимой: завалена снегом, скользкая. Маршрутку сильно заносит в стороны. Глядя в проезжаемые пропасти, становится страшно. Водитель нервничает. Всех мужчин (в машине ещё ехала одна бабуля) пересадили назад для утяже-ления экипажа и увеличения устойчивости. Несколько помогло. Виды очень красивые: заснеженные горы, посёлки. Горы не такие низкие, как возле Тбилиси. Настоящие горы. Наконец Казбеги. Погода хорошая. Над посёлком, на горе, виднеется церковь Святой Троицы в Гергети. Водитель маршрутки говорит, что её лучше рассмотреть в бинокль, а не ходить туда. Осматриваю. Кажется, действительно, с виду типичная грузинская цер-ковь 14 века, т.е. достаточно осмотреть снизу. Но ведь сам процесс подъёма. Говорят, что летом к церкви ходят такси. Сейчас же дорогу замело и нужно (то есть совсем не нужно, то есть не стоит) подниматься пешком. У мающегося от безделья местного полицейского спрашиваю, как подняться. Объясняет дорогу, но в таком как у меня виде идти не совету-ет. Поскольку одет я очень легко, шапки нет. Говорит, что если в посёлке так холодно и такой сильный ветер (факт), то чего можно ожидать вверху? Обещаю коллеге, справиться с трудностями. Чтобы попасть на тропинку, ведущую к церкви, нужно пройти через посё-лок. Несколько поплутав среди дворов, покрытых страшнейшим гололёдом, оказываюсь на нужной тропе. По пути встретил праздно курящих аборигенов (это не обидное, просто «местные жители») среднего возраста. Перед тем как объяснить дорогу, как обычно долго расспрашивают о Беларуси, о Лукашенко, о зарплатах. Затем говорят, что ходить в данное время в церковь не советовали бы. Я говорю, что всё равно пойду. Один говорит, что без шапки туда соваться нечего. Предлагаю ему отдать мне его шапку, пока я спущусь. Он отвечает, что даёт 200 процентов, что я назад живым не вернусь (оптимист!), а шапка у него одна, а так как я не вернусь, то шапка пропадёт и ему будет без неё очень холодно. В подкрепление своих слов он снимает головной убор и демонстрирует свою обширную лы-сину. Остальные согласно кивают. Хорошо иду дальше. Тропинка, обнаруженная мной, оказалась несколько не той, что мне была нужна. Вернее, может быть и той, но она шла где-то по кругу, прибавляя расстояние. Поскольку она и так сильно была заметена снегом, решаю проделать часть пути прямо по склону, тем более, что выше видны некие подобия террас, то есть там должна быть дорога. Склон сильно засыпан снегом, ветер – сильней-ший. Выхожу на то место, где должна была быть дорога. Место это очень сильно засне-жено, но видно, что под снегом находится дорога. Чтобы не сбиться с пути, поскольку здесь уже уточнять, куда следует идти просто не у кого, иду по этой «дороге». Там где снега до колена, идти ещё можно, где по пояс – проблем. Нужно успеть подняться и спус-титься до 17.00 (последняя маршрутка). Плюнуть бы да назад. Но нет, как людям в глаза смотреть буду? Идти жарко, голове же от ветра очень холодно. Ко всему прочему, за-был взять с собой воду. Весь взмок, пить страшно хочется. Вспоминаю детство – ем снег. Местами, где дорога покрыта льдом, снег посдувало, но от этого не легче – сильнейший ветер сносит в сторону обрыва. Удерживаюсь с трудом. Наконец, следы дороги вообще теряются под снегом. Церкви давно уже не видно за горой. Ориентироваться совершенно не на что. Думаю пройти немного вперёд, поскольку по идее, дальше идти некуда, там, судя по всему должен быть склон. Действительно склон. Идёт вниз. По карте, где-то в той стороне находится какая-то деревня. Кажется, иду не туда. Повернул назад. Ветер такой, что следы мои уже занесло! Их не видно! Прошёл часть пути. Думаю, неужели так и не увижу церкви? Вернее не поднимусь туда, куда хотел? Тогда по склону, что справа от ме-ня, просто начинаю подниматься вверх, надеясь, что сверху что-нибудь да увижу, а там сориентируюсь. Идти очень трудно, постоянно глубоко проваливаюсь в снег, голова отва-ливается от холода. Наконец, выхожу наверх. Слева от меня виднеется церковь. Оказыва-ется, я её прошёл. Теперь по верху плестись. Сил почти не осталось, но надо поднажать. В крайнем случае, думаю заночевать в Казбеги, что не есть гут, поскольку имею планы на вечер. Приплёлся к церкви. Признаков жизни – ноль. Поползал вокруг, слышу за одной из дверей голос. Захожу. Стоит заросший грузинище в спортивном костюме с религиозной книгой в руках. Смотрит на меня как на инопланетянина. Спрашиваю, нет ли у него воды. Приглашает с собой, спускается в какой-то подвал, мне говорит постоять на улице. Через пол-минуты завёт войти. Захожу в помещение, там сидят монахи. Внешний вид у них не-сколько отличается от привычного для меня вида иноков. Здесь, вдали от глаз, видно, ре-шили дать слабину. Вместо воды отпаивают меня чаем с печеньем. Смотрят с большим любопытством. По-русски хорошо говорил из них только один. Он же был за переводчи-ка. Может, кто ещё умел, но в основном все молчали. Вопросы задавал в основном на-стоятель. Спрашивал по-грузински, но ответы мои почти все понимал, что хотел, то уточ-нял у «переводчика». По-тихоньку начинали спрашивать и остальные, в основном на сме-си грузинских и исковерканных русских слов. Но всё было понятно. Спрашивали про всё подряд: как обычно про Лукашенко, зарплаты, экономику. Много интересовались церков-ной жизнью Беларуси. Поругали «еретиков»-армян. Затем спросили как поживает Юлия Тимошенко, при этом братия хитро оживилась, заулыбалась и вообще вела себя несколько неестественно. Говорю, что Ю.Т. живёт на Украине. Отвечают, что им всё равно, хитро просят обязательно передать ей привет. Обещаю сделать это при первой возможности. За-тем, вниз. Монахи показывают место, где шла тропинка. Спускаться также дело хлопот-ное: то глубокий снег, то лёд под снегом. Хорошо, что берцы родное государство выдало качественные, почти не скользят .
Я внизу. В одном из киосков продавец долго меня расспрашивает о Беларуси. И тут вопрос: «Кто у Вас президент?». Я в шоке! Обычно, когда я говорил, что прилетел из Бе-ларуси, первый вопрос был, как ваш Лукашенко? Наконец сел в маршрутку. Заходит во-дитель. У него звонит мобильник, он смотрит на меня, понимаю, что разговор идёт обо мне. Он говорит, что мне нужно купить билет в кассе. Касса – обычный коммерческий киоск, в котором стоит кассовый аппарат. Думаю, неужели я получу первый свой билет на Кавказе (и это за 2 недели). Даю деньги, жду билета. Кассир говорит, что сам билет мне не нужен. Странная система.
Тронулись. На улице уже темно. В маршрутке холодно. И тут на тебе: на Кресто-вом перевале пробили колесо. Дело-то обычное. Но это на первый взгляд. Просто у води-теля не оказалось фонаря, но это ещё полбеды. У короля горных дорог не было домкрата! Вокруг ни души, ни огонька. Машин тем более. Хорошо, что в ГАЗели нас ехало шесть мужиков минус водитель. Да и тяжёлой атлетикой я, что ли зря занимался? Подняли мик-роавтобус вручную, подручными средствами (камней под снегом, благо, хватает) зафик-сировали «экипаж». Светили мобильниками. Справились. Но пришлось покопаться изряд-но.
Тбилиси. Прогулялся последний раз в ресторан, где местная «братва» спела своими оперными голосами грузинскую песню в мою честь (знаете ли, знаменитое грузинское многоголосое пение без музыкального сопровождения). Приятно. В гостинице, что я под-нялся в Казбеги к церкви мне не поверили.
Утром снова в Армению. Даже не знаю, чего больше не хотелось, уезжать из Гру-зии или въезжать в Армению. На вокзале в Тбилиси возникли некоторые проблемы: я планировал заехать к Вагану в Кировакан. Маршрутки, идущие на Ереван, проезжают этот город, но водители сказали, что сегодня людей не набирается и они, поедут завтра. Может быть. Если наберут человек 6-7. Но мне и семейной паре нужно было ехать сегодня. При-шлось взять по два билета до Еревана. Кроме того, села ещё одна пассажирка – армянка, у которой бизнес в Тбилиси. В дороге она говорила, что так сейчас многие живут. До этого она была учительницей. Зарплаты хватало только на то, чтобы ездить на работу и с рабо-ты. Поговорили также о кавказских народах.
Дорога до границы, а возвращался я по другой дороге, не по той, по которой въехал в Грузию, убитая на столько …! По пути проезжаем церкви в Болниси и Цугругашени, какую-то крепость (кажется Самшвильде или что-то типа того). Предвкушаю, как меня будут напрягать расспросами армянские пограничники, когда обнаружат в паспорте азер-байджанские отметки. К моему удивлению – ноль реакции. Тем лучше. На Армянской стороне дорога оказалась не лучше.
Кировакан оказался городком страшненьким. Полузаброшенным. Мрачным. Когда-то здесь, говорят, жило 160 тысяч человек. Следов землетрясения почти незаметно. У Ва-гана оказалась замечательнейшая, гостеприимнейшая семья. Живут, как и почти все в этом городе, в нашем понимании ужасно. Центрального отопления давно нет. Греются одним на всю трёхкомнатную квартиру газовым обогревателем. Вода подаётся через су-тки. На два часа. Бедные люди! По поводу несколько лучшей жизни в Грузии говорят: «У Грузии есть море, железные дороги. А мы? Сколько уже лет в блокаде?! 85 процентов наших дорог проходит через Азербайджан, с которым граница закрыта, остальные 15 про-центов проходят через Грузию, но это ладно, из них значительная часть проходит через Абхазию. Вот в чём проблема. Остаются практически только воздушный транспорт».
С сыном Вагана, только что отслужившим, вспоминали армию. Он служил в Арца-хе (Карабахе), на границе с Азербайджаном. Рассказывал он примерно следующее: «Да, с тюрками постоянно перестреливались. У них по нам постоянно стреляли снайпера. Часто убивали наших солдат. Однажды, когда я стоял под деревом, в 30 см от моей головы про-летела пуля. Даже листок с ветки сбила. (Далее перечислял друзей, убитых азербайджан-цами и способ их убийства). Я однажды, когда стоял на посту, увидел пастуха, который вёл свою отару. До него было далеко. Я в него 24 патрона выпустил, только одним попал. Да и то в ногу. Просто он очень быстро убегал. А так я хорошо стреляю. Вот мой друг, который заходил сегодня вечером, так он молодец, он пастуху в голову попал. Его прие-хали в ЗИЛ тюрки закинули, в кузов. Увезли. А вы в армии из РПГ стреляли? У нас ко-мандир взвода стрельнул по азербайджанскому посту из РПГ? Так граната в землю на крыше поста воткнулась, не взорвалась, до сих пор торчит. А ещё тюрки ночью любят подползти к нашим постам и оставить мины. У нас начальнику штаба полка ноги оторва-ло, когда он за куст отошёл в туалет». И всё это рассказывается с такой простотой, как будто о походе в магазин. А вообще в Армении пребывают в полной уверенности в силе своей армии. Говоря, что если начнётся война, то Азербайджан будет легко побеждён, что азербайджанцы воевать не умеют, а только торговать.
Семья Вартана предлагала оставаться у них ещё, до самого отлёта. Но не хотелось создавать людям помехи (глава семьи сам спал на полу, а меня положили на кровать, так, что не все армяне оказались негодяями) и я поехал в Ереван, в гостиницу. До Еревана из Кировакана с вокзала шла попутная машина. Водитель сказал, что довезёт до Еревана за 1500 драмов (хорошая цена). В самом Ереване он спросил, куда мне нужно ехать в самом городе. Я сказал, он довёз. Когда рассчитывались, водила заявил, что 1500 драмов – это до города. По городу – ещё 500 драмов. Ну армяне! Ведут себя, как азербайджанцы.
Утром отправился посмотреть на Севан. Автобусы отходят от ст. метро «Молодёж-ная». Когда приехали в город Севан, я спросил у одного пассажира, как добраться до Се-ванского монастыря. Он как мог, рассказал. Помогала и одна женщина. Когда вышли, ока-залось, что автобус до монастыря только что ушёл. Женщина настойчиво предлагала мне ехать на такси. Я узнал о цене. Сговорились с таксистом доехать за 1000 драмов. Когда я садился в машину, обнаружил, что туда садится и эта женщина. Спрашиваю: «Вам тоже до монастыря?». «Нет, мне до больницы». За городом она вышла. Водитель поинтересо-вался, откуда мы с ней знакомы. Я сказал, что я её не знаю. Водитель: «Она сказала, что твоя подруга, и ты за неё заплатишь». Опять же, ну армяне! Конечно, пока мы ехали в такси, они разговаривали по-армянски (есть у них такой несколько невежливый, как мне кажется, недостаток в присутствии тех, кто не понимает их языка разговаривать почти только по-армянски, но это их дело), и пассажирка могла наплести всего чего угодно, я бы всё равно не понял ничего.
Осмотрев Севанский монастырь (от него открывается очень красивый вид на озеро Севан, который, думаю, зимой в окружении заснеженных гор смотрится красивее, чем ле-том), сговорился с таксистом съездить к монастырю Айраванк (местные его называют Ай-риванк). Водитель согласился свозить туда, а затем в город Севан за 3000 драмов. Поеха-ли. Посмотрел. Симпатичное местечко.
Возле церкви какие-то бандюганы охотились на уток и пили коньяк. Только ради того, чтобы убедиться, что коньяк в Армении всё-таки пьют, сюда следовало поехать. Также я обнаружил, что охотники были вооружены винтовками «Сайга». Не плохо. Однако первый раз вижу, чтобы на уток с «Сайгой» охотились! Кстати, а на уток зимой охотятся? Дали мне стрельнуть пару раз. Удивились моей меткости. Да я ни во время учёбы, ни на работе никогда ниже, чем на 5 (по пятибалльной системе) ни разу из автомата не стрелял. Затем пили за дружбу народов, христианское братство и т.п. Водитель такси тоже пропустил рюмку-другую.
Из Севана в Ереван. Последний поход по городу, закупка сувениров и подарков. Самолёт Ереван-Минск. Опять летят одни армяне! Дом.