ДЕНЬ ШЕСТОЙ. Ночью несколько раз начинается дождь. Утром +12. Успеваем собраться в паузе между дождями. Переходим Изья-Шор. По ширине русла и объёму воды это скорее река, чем ручей. Дальше идём по заброшенной вездеходной колее на север. Хоть и считается эта колея дорогой, идёт она исключительно по болотам. Впрочем, и вся эта долина, похоже, сплошное болото глубиной от щиколоток и почти по колено. Начинается дождь, вершины гор укрываются тучами, и мы, чтобы иметь надёжный ориентир, идём по колее. Вначале осторожничаем с переходом ручьёв и луж, но, черпнув пару раз через край ботинок, дальше уже идём смелее. Всё равно ведь в ботинках хлюпает. Чтобы избежать болот, пытаемся идти выше по склону. Но здесь начинаются изматывающие курумники. Вдобавок, поднимается ветер порывами. Один из таких порывов срывает с моего рюкзака дождевую накидку, но её успевают поймать. А один из команды, пошатнувшись во время порыва ветра, ломает в камнях палку. Наш чёткий график движения <<50 минут ходьбы – 10 минут отдыха>> ломается, потому что под дождём и на ветру и стоять-то не имеет смысла. Пройдя около 5 часов почти безостановочно, решаем остановиться окончательно. Мне в 3-х слоях одежды не становится тепло даже на ходу. В моих великолепных ботинках с хвалёным «Гортексом» хлюпает вода, как в кирзачах, и даже становится холодно ногам. А температура, между прочим, всего +13! Ставим палатку за крошечным пригорком, оттянув верёвки камнями. Впрочем, дует со всех сторон. Готовим в тамбуре – вначале чай. Мокрую одежду сваливаем там же, а ту, что считается сухой, предстоит сушить на себе. Пытаемся дремать пару часов, а потом начинаем готовить ужин. Порывы ветра сотрясают палатку; через вентиляционную сетку наветренной стороны забрасывает водяную пыль. Признаков перемены погоды не наблюдается.
ДЕНЬ СЕДБМОЙ. Погода почти не изменилась: +9, сеет водяная пыль. Разве что ветер стих. В ботинках у меня стоят лужи, и я жертвую один бинт из аптечки, чтобы их осушить. Приходится надевать на себя мокрую одежду. Хорошо хоть – на сухое термобельё. Если погода не улучшится, дальше озёр Хадыта мы сегодня не уйдём, но всё равно выходим. Постепенно погода улучшается, изредка пробиваются лучи солнца, нет сильного ветра. Идём вдоль Малой Хадыты. Вдали видим ледник Обручева в цирке под вершиной в форме загнутого пальца. Остроконечные пики, которые мы вчера видели в конце долины – вот они, почти над головами! Если бы ещё и видимость… Перекусываем у протоки из Малой Хадыты в Большую. Подъезжает вездеход: двое из Воркуты приехали на рыбалку. Очень удивляются, узнав, что мы собираемся отсюда перевалить на Малую Усу. Впрочем, они не только пешеходных путей не знают, но и просто по карте плохо ориентируются, потому что ездят только по хорошо известной им дороге на вездеходе. С их слов, в озере ловится голец и хариус но – сетями. Поднимаемся по ручью, впадающему в протоку между озёрами. Тундра здесь больше похожа на луг: короткая трава, цветы – ни берёзки, ни болот. Быть бы ей всей такой! Часа через 2 убеждаемся, что вновь пошли не по тому ручью. Выход на перевал начинается с 3-го ручья, впадающего в протоку, а мы находимся на 2-м. Останавливаемся под зубчатым хребтом с многочисленными снежниками. На большинстве из них лежит розовый налёт. Из-за хребта подсвечивает заходящее солнце. Ставим палатку на более менее ровной площадке. Погода на закате улучшается окончательно; внизу, в конце долины, видно озеро Большая Хадыта. 7 дней путешествия; у нас есть всё, что нам необходимо, и наоборот, у нас нет ничего того, что нам не нужно. Или – почти ничего. Разве только – удочка и банка с червями, да у каждого какие-нибудь мелочи. Инвентаризацию продуктов мы пока не проводили, а единственный продукт, потребление которого нам известно в цифрах – это спирт. Всё остальное расходуется на глаз, но очевидно, что всего достаточно. В безветрие при тех же +9 нехолодно даже на улице.
ДЕНЬ ВОСЬМОЙ. Утром +7, моросит дождь. Пытаемся перевалить в следующий ручей, не теряя высоты. Мешают курумники. Камни мокрые, и мы все хотя бы по разу, но падаем. Упав назад-вбок, на рюкзак, я ударяюсь бедром, и при этом страдает дисплей навигатора, лежащего в кармане брюк. Ручей течёт в глубоком овраге с крутыми осыпающимися стенками. Приходится идти по кромке воды, иногда по воде. В одном месте переходим ручей по снежному мосту, который обрушивается рядом с нами от удара палкой. После впадения левого притока долина влево расширяется перед тем, как ручей окончательно уйдёт в каньон. Отсюда хорошо видны первые водопады на левом притоке, по которому и предстоит подниматься к перевалу. Описанный в отчётах путь подъёма по склону над ручьём, вероятно, осуществим, но снизу он не просматривается и представляется нам ещё более сложным, чем по руслу. То и дело приходится переходить через ручей, и на мокрые ноги вскоре совсем перестаём обращать внимание. Сверху тоже непрерывно льёт. Возле водопадов приходится проходить уже лазанием. Стенки каньона не просто отвесные, а нависают карнизами над головой. В одном месте каньон чуть выполаживается, и возле левой стенки ущелья появляется даже ровная зелёная площадка, га которой мы ненадолго останавливаемся, чтобы перекусить. Отсюда видно, что дальнейший подъём по каньону перекрывается водопадом повыше предыдущих, уже пройдегнных. Слева (орографически) от него – почти отвесная осыпь, а вот справа можно попытаться подняться. Однако подъём с рюкзаками на последних метрах 5 оказывается проблематичным. У нас есть 20 метров парашютной стропы, и мы используем её для организации страховки. У двоих из нашей «троицы» - альпинистский опыт, один даже работал в течение многих смен инструктором альпинизма. И несмотря на всё это – знай мы заранее степень сложности этого участка маршрута, предпочли бы альтернативные варианты.
Если у вас не спортивный поход, и вам не нужно коллекционирование опасностей, не ходите с Хадыты на Малую Усу через перевал с ручья Бурный. Ни нижней дорогой, ни верхней! Просто не ходите! Тем более, что очевидны альтернативные маршруты_ например, пройти берегом озера до начала реки Хадыта и подняться по её первому левому притоку на этот же перевал. Или же – что ещё логичнее – вообще идти по Воргашору.
Каньон заканчивается внезапно: водопадиком, срывающимся прямо с перевальной седловины. Сама седловина сильно заболочена, с озерцом посередине. Отсюда нам предстоит, не теряя высоты, траверсировать склон горы на северо-восток до выхода в верховья Малой Усы. Подъём по ручью с водопадами в непогоду, конечно, утомил, и мы принимаем опрометчивое решение заночевать прямо на седловине. Очень уж тут ветрено. Впрочем, если не спускаться вниз, ветрено везде одинаково. С трудом находим площадку под палатку. Ветер за это время усиливается настолько, что палатку мы втроём ставим не без усилий. Сбрасываем с себя мокрую одежду и в мокром же термобелье забираемся в спальники. Переодеваться во всё сухое не имеет смысла, потому что в таком случае завтра придётся наоборот, переодеваться во всё мокрое, чтобы идти. Готовим прямо в палатке. Пока горит газ, становится почти тепло. Но в вентиляционные сетки ощутимо задувает. Всё-таки, палатка «Байкал», даже с дополнительной ветрозащитной юбкой, не для этого климата! Пытаемся дремать, а потом, часов в 11, ещё раз варим горячую и очень жирную похлёбку из мясного фарша – просто, чтобы согреться.
ДЕНЬ ДЕВЯТЫЙ. Ночью, притихший было ветер, вновь разыгрывается с новой силой. Вентиляционное окно наветренной стороны, расположенное под потолком палатки, лежит уже на нас, и есть опасность повреждения каркаса палатки. В 4 утра встаём и начинаем собираться. Готовим только чай. Есть совсем не хочется. Самое сложное – собраться на ветру с дождём при +4. Мокрые одежда и обувь свалены в тамбуре палатки. Хорошо хоть, надеть всё это предстоит на высохшее за ночь термобельё. Чтобы сложить рюкзак, я надеваю перчатки! Как в лыжном походе! В 6 выходим. Довольно быстро траверсируем склон и оказываемся в верховьях Малой Усы. Течёт она в широкой и абсолютно безлесной долине, ближе к правому, низкому берегу, а вдоль левого тянется хребет с многочисленными снежниками. Долина Малой Усы несравнима по проходимости с Изья-Шором – почти без болот и курумников. Только ручьёв поперёк долины течёт очень уж много. В одном месте видим стадо оленей голов 20 – без пастуха. На противоположном берегу, километрах в 2, виднеется белый чум и слышен собачий лай. Сегодня совсем неоткуда взяться проблемам ориентирования. И тем не менее, мы ухитряемся принять первый крупный левый приток Усы за второй, и, перейдя Усу возле него, уходим на какой-то водораздел. Конечно, вчерашний подъём по каньону с водопадами и ночлег на ветру утомили нас. За широким и почти плоским водоразделом с ручейком открывается глубокий овраг уже в сторону Воргашора. Понятно, что мы переправились через Усу преждевременно. Но и возвращаться не в наших традициях. Пообедав и отдохнув в палатке, решаем двигаться по невысокому хребту на север, не теряя высоты. Ещё через 2 часа останавливаемся окончательно.
ДЕНЬ ДЕСЯТЫЙ. По-прежнему ветрено, +5. Но, пока мы идём, облака приподнимаются. Чтобы не повторять вчерашних «петель» по хребту, идём с непрерывной JPS-навигацией по прямому направлению к южной оконечности Малого Щучьего озера. Конечно, «логическая» дорога идёт по рекам и ручьям, но зато снизу мы бы не увидели всей панорамы. С одной точки мы видим Усу, Маталаватарку, Малую Щучью и ручей Ледниковый. Спускаемся с хребта в обширную долину с многочисленными озёрами. Становится тепло настолько, что впервые за несколько дней появляется желание снять с себя кое-что из одежды. И ещё – я с удивлением «обнаруживаю» собственную тень. Уже забыл, что это такое. Общая долина Малой Щучьей и Маталаватарки на удивление легко проходима. Особенно, после Изья-Шора. На озёрах сидят утки. Два птенца тундровой куропатки, ещё не научившиеся летать, улепётывают от нас бегом. Кое-где попадается крупная черника и незрелая морошка. Малая Щучья производит впечатление большой реки. Может, просто потому, что совсем солнечно, и вода стала голубой. Вскоре открывается озеро в окружении гор. На берегу стоит одинокий чум из почти белого, но изрядно закопчённого брезента, а по озеру бирюзового цвета гуляют волны с барашками. Полог чума привален пустыми нартами – значит, хозяев сейчас нет, но отчётливо пахнет дымом. Видимо, ушли совсем недавно. Ставим палатку метрах в 200 от чума. Красота этого места, конечно, заслуживает того, чтобы идти к нему 10 дней. Время ещё раннее, и, попив чая, каждый занимается своими делами: просушкой одежды, мелким ремонтом снаряжения, дневниками. Подошёл оленевод из ближайшего стойбища, рассказал, что здесь пасёт небольшое оленье стадо – голов 100 – его сын. Где сейчас они – он тоже не знает и, посидев с нами немного, отправляется в обратный путь – километров20. Пустынность этих мест поражает. То, что оленеводов живёт мало, как раз объяснимо скудостью пищевых ресурсов. но мы ведь и туристов не встретили, за исключением возвращающейся уже группы в 3-й день. Конечно, до этих мест ещё нужно дойти. По прямой от железной дороги отсюда 90 километров, а спортивные группы интересует в первую очередь набор категорийных препятствий, которых здесь негусто. Но зато фотогеничность этого узкого озера в окружении высоких гор окупает все трудности пути!
Как только прячется солнце, становится неуютно даже вы палатке без верхней одежды. Готовим праздничный ужин: борщ из концентрата и оладьи в котелке. Расход газа, конечно… Но его потребление у нас пока значительно меньше запланированного, а мука и масло без рыбы вообще не используются.
ДЕНЬ ОДИННАДЦАТЫЙ. Утром +5+6, пасмурно. Хорошо, что вчера поснимал озеро, хотя бы с низкой точки. На сегодня запланирован радиальный выход к ледникам МГУ, Пальгова и Сынок. 11-й день; всегда к этому сроку заканчивались самые длинные из наших походов. А у нас впереди – ещё целое путешествие: поиски нового маршрута для возвращения, переправа через Хадыту, розыск своего продовольственного склада. Один остаётся в лагере, а мы вдвоём налегке, только с фотоаппаратами, поднимаемся по ручью Глетчерному. Весь путь идёт по камням прямо над потоком, иногда приходится становиться в воду. Ручей – неожиданно мощный, с мутноватой водой. Весь кулуар ручья, текущего из ледника Пальгова, забит снежником, и ручей вытекает из маленького грота. Мы туда не идём и продолжаем подниматься. Два крошечных озерца в месте выполаживания ручья. Ледник Сынок только угадывается, ручья из него нет совсем. После озёр – ещё один взлёт, и в лицо нам ударяет ледниковый ветер. Но – вместо ледника в цирке мы видим озеро с торчащим у берега крошечным «айсбергом». От ледника остался только обломок на противоположном от нас склоне. Конечно, какая-то часть его может быть скрыта от нас перегибом левого берега. Но – склоны цирка почти отвесно уходят в озеро, и подойти ближе нет никакой возможности. Вдобавок – очень холодный ветер, он продувает даже через штормовки. Вернувшись в лагерь, знакомимся с бытом последних кочевников Европы. Молодая семья ненцев первый год кочует самостоятельно, без родителей. Им 23 и 25 лет; глава этой семьи носит на поясе инструменты из кости, и не для экзотики, а для работы! А в паспортах у них местом регистрации записано: «Тундра». Сидим у них в чуме, пьём чай из фарфоровых чашек, пробуем оленину – сырую и отваренную. С собой нам дают кусок печени оленёнка, которую вечером мы обжариваем в масле.
ДЕНЬ ДВЕНАДЦАТЫЙ. Завтракаем остатками оленьей печени и овсяной кашей и выходим в обратный путь к железной дороге. Сюда мы шли 10 дней – с потерей времени на незапланированную петлю к Лангатьегану. Назад, с облегченными рюкзаками и знакомым путём, рассчитываем дойти дней за 5-6. Впрочем, путь не везде будет знакомым, потому что хотим пойти по более прямому направлению – через Воргашор и Большую Усу. Выходим на вездеходную колею, ведущую с Большого Щучьего на озеро Усваты. Идти по ней нам понравилось меньше, чем позавчера напрямую по тундре - из-за заболоченности, но нам сегодня важнее прямое направление. На излучине Малой Усы расстаёмся с дорогой и поднимаемся по её безымянному притоку, текущему параллельно самой Усе. В каньоне этого ручья – какой-то собственный микроклимат: растут одуванчики и клевер, в одном месте из камней выскакивает крупный заяц. Преодолев водораздел, останавливаемся на привал там, где в Усу сбегает небольшой, но шумный ручеёк в крошечном каньоне. Здесь – кострище и груда пустых стеклянных бутылок. Похоже, сами оленеводы сорят, потому что едва ли туристы принесут в такую даль водку в оригинальной таре. Даже для короткого привала приходится ставить палатку, потому что ветрено. Пока готовим чай, мимо нас проходят оленеводы со стадом и всем скарбом. Не меньше десятка нарт, в каждые из которых запряжено по 4-5 оленей, и семья из 3-х человек. Семья начинает каслать на Пайпудыну, где растут деревья, и вообще теплее. Кочевать они будут неспешно, проходя за день не больше 5 километров, пася по пути продвижения своё стадо и ежедневно устанавливая чум на новом месте. Поэтому придут они в долину Пайпудыны не раньше начала сентября. Мы же рассчитываем быть там через 3 дня. Преодолев водораздел с Малой Усы в Воргашор, сталкиваемся с проблемой спуска в каньон его притока. В самом верховье не спустились, а ближе к Воргашору приходится искать спуск по оврагам, забитым прошлогодним снегом. В долине Воргашора – вполне проходимая местность, кое-где даже лужайки, на которых впору коров пасти. Когда останавливаемся на ночлег, всё те же неизменные +5. Быт наш «налаживается». Мы уже, не задумываясь, ставим палатку узкой стороной по ветру, используя тамбур наветренной стороны для «кухни», а с подветренной стороны оборудуем вход для себя. Доедаем оленину, которую подарили нам ненцы.