Трое в тундре, не считая оленей

 Который уже день я бреду по чавкающей тундре, набрякшей от многодневного дождя, и весь свой мир несу на себе – одежду, продукты, посуду, газ. Потому что здесь ничего нет, кроме камней, ручьёв и мха. Мы ежедневно стремимся куда-то прийти, но всюду, куда мы ни придём, будет одно и то же: поиск сухой площадки, установка палатки, наполнение кастрюльки водой, включение примуса. За эти дни мы научились использовать все свои ресурсы: каждый шнурок, пакетик, крошки печенья. Даже тепло выдыхаемого воздуха, и оно используется для обогрева внутреннего объёма спальника. Самое неприятное – это утром надевать мокрые одежду и обувь. И самая большая удача – хотя бы лечь спать в сухом белье.

    Но это - будет потом. А начиналось всё…

 ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. Из окна поезда видим вдали, посреди тундры столб чёрного дыма. Мы начинаем фантазировать – нефть ли горит или газ? Всё оказывается гораздо прозаичнее: на станции Елецкая горят шпалы, и столб дыма виден за много километров. По абсолютно плоской тундре поезд петляет, почти  как слаломист, повторяя изгибы многочисленных ручьёв. После Елецкой поезд начинает втягиваться в горный проход через Урал – общую долину рек Елец и Собь. Остановка «110-й километр» - заброшенный посёлок из разрушающихся двухэтажек. Только на базе геологов теплится какая-то жизнь. Прямо к поезду с лязгом и грохотом подкатывает гусеничный вездеход: высадившиеся группы водников «забрасываются» отсюда прямо до озёр Хадыта. У нас же – и задачи, и бюджет иные. Мы хотим своим ходом, полностью автономно попытаться достичь Щучьих озёр (а если повезёт, то и хребта Оче-Нырд), и вернуться к железной дороге тем же маршрутом. На всё про всё у нас – примерно 2,5 недели. Мы – это трое мужчин возраста 61, 59 и 53 лет. Путешествуем мы для собственного удовольствия – т.е. основная цель – увидеть, по возможности поснимать. Нам не нужен набор категорийных препятствий. Но – чтобы увидеть, нужно пройти даже этот несложный, но полностью автономный маршрут.

  Проходим  посёлок и движемся по дороге, идущей по долине Пайпудыны на северо-восток. Километрах в 1,5 от посёлка дорога упирается в брод через Малую Пайпудыну возле остатков разрушенного деревянного моста. Глубина здесь – до середины голени, вода освежает, но терпимая. Проходим в шлёпанцах на босу ногу. Долина Пайпудыны – живописное место с неплохим лесом из «полноразмерной» берёзы и лиственницы. Обочины дороги заросли цветущим Иван-чаем. Сама дорога – в очень приличном состоянии, но местами размыта там, где пересекается с ручьями. Не помогают даже проложенные в таких местах толстые стальные трубы. Идём мы в этот день 4 часа и останавливаемся на ночлег на очередном таком ручейке. Несмотря на моросящий дождь, ужинаем на улице – пока мы ещё переполнены эйфорией от начала долгожданного путешествия.

  ДЕНЬ ВТОРОЙ.  Продолжаем движение по дороге. Метрах в 15 перед нами дорогу переходит отбившийся от стада олень. Встречаем молодого человека, путешествующего в одиночку. Ему лет 25, зовут Влад, живёт в Ухте, занимается тем, что монтирует новости на местном телевидении. В прошлом году они путешествовали в этих местах компанией, а вот в нынешнем никто не смог к нему присоединиться, а вернуться очень хотелось. Вот и ходит один. У него на одного – 37 кг груза для недельного похода. Почему так много? Конечно, немало весят его сапоги – бродни. Но, думаем, основное – что-то не так с рационом. Пройдя с нами один 50-минутный переход, Влад решает, что наш темп для него неприемлемо высок, и дальше движется по своему графику. Впрочем, часа через 3 он догоняет нас у брода через Пайпудыну, где мы остановились на дневной привал. Здесь гравийная дорога пересекает реку и уходит через хребет Харбей-Хой в бывший шахтёрский посёлок Харбей. Поскольку ветрено, чтобы поесть и отдохнуть, ставим палатку. Влад тоже устанавливает невдалеке свою крошечную палаточку. Два гусеничных вездехода, разбрызгивая воду и выворачивая мелкие камни, пересекают реку. Отдохнув, переходим реку – не выше колена. Сворачиваем с насыпной дороги на грунтовку, идущую вдоль Пайпудыны на север – северо-восток. Начинается дождь то ли со снежинками, то ли с градинами. Хорошо хоть – в спину. Ещё один брод – через ручей Золотой, широко разлившийся многочисленными рукавами. На его берегу и останавливаемся на ночлег.

ДЕНЬ ТРЕТИЙ. Всю ночь с перерывами идёт дождь. Утром в приоткрытом выходе палатки я вижу только мокрую тундру и туман. Хотя – нехолодно: около +8. Идём по дороге. Грунт здесь – почти чернозём, и потому раскисает. Трава по обочинам, и особенно по берегам ручьёв растёт такая же, как в средней полосе. Где очень уж грязно – идём рядом с дорогой по тундре. Встречаем  группу человек 8 из Запорожья – они уже заканчивают 15-дневный маршрут и рассчитывают сегодня дойти до станции. Ответвление дороги, обозначенное на карте – вдоль Пайпудыны и до самой  БольшойУсы – мы не находим и просто сворачиваем с дороги в той точке, где она явно уклоняется на восток, и идём напрямую к Пайпудыне. Долина её начинает суживаться; на левом, более крутом берегу «прилепилась» рощица из ольхи. В этом месте мы устраиваем склад – продовольствие и газ на 2 дня обратного пути, резервные сутки ожидания поезда и первое время в поезде, пока не доедем до первой крупной станции с магазином. Дальше движемся по долине. Тундра здесь вполне проходима, но обозначенную вдоль реки дорогу мы так и не находим. Привал устраиваем на развилке реки, где растёт рощица корявой ивы. Из её сухих корней даже удаётся развести костёр и вскипятить на нём чайник. После развилки – словно «бес нас попутал». Вроде и ясно, что наш рукав – правый (орографически). Но в результате сомнений почему-то мы приходим к выводу, что эту развилку мы уже прошли, а теперь для нас главное – не уходить западнее. И – идём по левому истоку, забираясь всё больше и больше на восток. Вот и перевальная седловина – болото, озерцо в нём и ручей, текущий уже в другую сторону. Видна уходящая вдаль потрясающей красоты речная долина, но уходит она на восток! Ладно, разбираться с ориентированием будем уже завтра. Ставим палатку напротив озерца. Внизу, в долине – в нескольких километрах видим 2 белых чума.

 ДЕНЬ ЧЕТВЁРТЫЙ. Утро встречает нас чистым небом. +7, но быстро теплеет. Возвращаться  к развилке Пайпудыны не хочется. Мы ещё не привыкли к Уральским масштабам, и пройденный и путь представляется нам большим, чем он есть на самом деле. Предпочитаем поискать собственную дорогу. Спустившись с перевала, определяемся с помощью «высоких технологий». Определение показывает, что мы находимся в верховьях реки Лангатьеган. Находим несуществующую на картах дорогу, ведущую на север по ручью Озёрному, и идём по ней. С него есть шанс перевалить на один из притоков Большой Усы. Конечно, день мы потеряем. Но – на то ведь оно и путешествие, чтобы совершать собственные ошибки и самим же их  и исправлять. Когда путешествия полностью заменит трекинг, такой роскоши уже не будет! Идём по дороге. За это время окончательно наступает лето. Только вот комары и мошка начичнают появляться. Пересекаем многочисленные ручьи и болотца. В одном месте находим на дороге кучу досок и  прихватываем по паре штук для обеденного костра. Просторы здесь, конечно, не хибинские. Небольшие ручьи «вырыли» широкие долины, залитые разноцветной зеленью, а вдали встают синие хребтыс языками снежников. Всиаём на привал у крошечного озерка, за которым высится трапецевидная гора с разноцветными полосами осыпей. Палатку не ставим, просто разводим костёр из деревянных обломков. Здесь даже самолёты не летают, и если бы не битое стекло и металлический мусор на берегу озера, было бы ощущение, что мы одни в этом мире. После привала продолжаем «ориентирование в тундре». Дорога переваливает на ручей Каньонный и вдоль него идёт строго на запад. Что нас вполне устраивает. Но в верховьях ручья она заворачивает на север через невысокий водораздел. Поднявшись на него, видим на севере обширную долину, по которой вьётся ручей с, как нам кажется, замёрзшими озёрами! Спускаемся к одному из таких озёр. Действительно, половина озера покрыта не то чтобы льдом, а сползшим в него снежником. Чуть выше этого озерца течение в ручье исчезает, и мы решаем сегодня уже не идти через водораздел к Усе. Ставим палатку прямо на тундровый мох. Склон здесь порядком заболочен, потому что в нескольких сотнях метров от нас лежит длинный снежник, и из-под него бегут крошечные, но многочисленные ручейки. Очень тепло: +15, но небо затянуло.

ДЕНЬ ПЯТЫЙ. Утром ясно. Тишина такая, что нам чудятся:  кому- голоса, кому-звук мотора. Действительно ведь – ни шума деревьев, ни птичьих голосов – только журчанье ручьёв на перекатах. Сегодня нам предстоит просто идти по тундре по направлению, пока не наткнёмся на ближайший ручей, текущий на запад. По нему неизбежно придём к Большой Усе. Если ориентируемся мы верно, это должен быть ручей Перевальный.

 Преодолев невысокий водораздел, находим ручей, текущий вначале на юг, но отчётливо заворачивающий на запад. Идём по правому – северному – берегу, стараясь не терять высоту. Идти здесь легко – практически нет болот, а многочисленные ручейки стекают просто по склону, не образуя оврагов. В нескольких местах срываем пучки дикого лука. Через пару переходов ручей выводит нас в долину какой-то реки. Зрительно кажется, что долина её имеет заметный уклон на север, а это может означать только то, что мы опять заблудились. Но – река именно оттуда и течёт! И уже не в первый раз мы сталкиваемся здесь с таким зрительным обманом. Значит, мы стоим на берегу Большой Усы! Идём вниз по течению. Река кое-где образует небольшие водопады с голубой водой. На противоположном – западном - берегу стоит чум, и мы организуем брод прямо напротив него. Глубина не достигает колена, вода не очень холодна. Обувшись, подходим к чуму. Бригада оленеводов из Салехарда пасёт здесь большое стадо. Белый чум – из вылинявшего на солнце брезента и ПВХ-тента с какой-то фуры. С фотографии на ткани смотрят глаза какого-то мальчугана лет 7. Несколько собак, несколько нарт, разложенная на земле невыделанная шкура оленя, куски вялящегося мяса – такой вот нехитрый быт на краю света. Вскоре и стадо из нескольких сотен оленей переходит брод и, шурша тысячей мягких копыт, с хрюканьем окружает чум. Большинство оленей не такого окраса, какими я привык их видеть на Кольском, а тёмно-коричневого. И у них уже началась линька. Поснимав, прощаемся с оленеводами и движемся по правому берегу на юго-запад, пока не открывается перевал с Усы на Изья-Шор. С берега реки он выглядит естественным продолжением пути с Пайпудыны, и просмотреть его практически невозможно. Во всяком случае, в ясную погоду. Перевальная долина изрядно заболочена, но по ней идёт очень старая, местами исчезающая, дорога. Спуск –по ручью с курумником, порядочно выматывающий. Уже спустившись с перевала, видим, что дорога спускается за ручьём, по западному склону перевальной долины. Долина Изья-Шора в солнечную погоду выглядит плоко-зелёной, как британский газон, а в конце её встают остроконечные «пилообразные» хребты. Возле ручья растёт ивовый «лесочек», наклонённый в одну сторону, а с горы падает каскадами водопадик метров 70 высотой. На запад уходит на равнину широкая общая долина Усы и Изья-Шора. Набираем сухих веток и готовим ужин на костре. Пока ещё солнечно, но усиливается ветер. Температура сегодня днём достигала +22.

  ДЕНЬ ШЕСТОЙ. Ночью несколько раз начинается дождь. Утром +12. Успеваем собраться  в паузе между дождями. Переходим Изья-Шор. По ширине русла и объёму воды это скорее река, чем ручей. Дальше идём по заброшенной вездеходной колее на север. Хоть и считается эта колея дорогой, идёт она исключительно по болотам. Впрочем, и вся эта долина, похоже, сплошное болото глубиной от щиколоток и почти по колено. Начинается дождь, вершины гор укрываются тучами, и мы, чтобы иметь надёжный ориентир, идём по колее. Вначале осторожничаем с переходом ручьёв и луж, но, черпнув пару раз через край ботинок, дальше уже идём смелее. Всё равно ведь в ботинках хлюпает. Чтобы избежать болот, пытаемся идти выше по склону. Но здесь начинаются изматывающие курумники. Вдобавок, поднимается ветер порывами. Один из таких порывов срывает с моего рюкзака дождевую накидку, но её успевают поймать. А один из команды, пошатнувшись во время порыва ветра, ломает в камнях палку. Наш чёткий график движения <<50 минут ходьбы – 10 минут отдыха>> ломается, потому что под дождём и на ветру и стоять-то не имеет смысла. Пройдя около 5 часов почти безостановочно, решаем остановиться окончательно. Мне в 3-х слоях одежды не становится тепло даже на ходу. В моих великолепных ботинках с хвалёным «Гортексом» хлюпает вода, как в кирзачах, и даже становится холодно ногам. А температура, между прочим, всего +13! Ставим палатку за крошечным пригорком, оттянув верёвки камнями. Впрочем, дует со всех сторон. Готовим в тамбуре – вначале чай. Мокрую одежду сваливаем там же, а ту, что считается сухой, предстоит сушить на себе. Пытаемся дремать пару часов, а потом начинаем готовить ужин. Порывы ветра сотрясают палатку; через вентиляционную сетку наветренной стороны забрасывает водяную пыль. Признаков перемены погоды не наблюдается.

ДЕНЬ СЕДБМОЙ. Погода почти не изменилась: +9, сеет водяная пыль. Разве что ветер стих. В ботинках у меня стоят лужи, и я жертвую один бинт из аптечки, чтобы их осушить. Приходится надевать на себя мокрую одежду. Хорошо хоть – на сухое термобельё. Если погода не улучшится, дальше озёр Хадыта мы сегодня не уйдём, но всё равно выходим. Постепенно погода улучшается, изредка пробиваются лучи солнца, нет сильного ветра. Идём вдоль Малой Хадыты. Вдали видим ледник Обручева в цирке под вершиной в форме загнутого пальца. Остроконечные пики, которые мы вчера видели в конце долины – вот они, почти над головами! Если бы ещё и видимость… Перекусываем у протоки из Малой Хадыты в Большую. Подъезжает вездеход: двое из Воркуты приехали на рыбалку. Очень удивляются, узнав, что мы собираемся отсюда перевалить на Малую Усу. Впрочем, они не только пешеходных путей не знают, но и просто по карте плохо ориентируются, потому что ездят только по хорошо известной им дороге на вездеходе. С их слов, в озере ловится голец и хариус но – сетями. Поднимаемся по ручью, впадающему в протоку между озёрами. Тундра здесь больше похожа на луг: короткая трава, цветы – ни берёзки, ни болот. Быть бы ей всей такой! Часа через 2 убеждаемся, что вновь пошли не по тому ручью. Выход на перевал начинается с 3-го ручья, впадающего в протоку, а мы находимся на 2-м. Останавливаемся под зубчатым хребтом с многочисленными снежниками. На большинстве из них лежит розовый налёт. Из-за хребта подсвечивает заходящее солнце. Ставим палатку на более менее ровной площадке. Погода на закате улучшается окончательно; внизу, в конце долины, видно озеро Большая Хадыта. 7 дней путешествия; у нас есть всё, что нам необходимо, и наоборот, у нас нет ничего того, что нам не нужно. Или – почти ничего. Разве только – удочка и банка с червями, да у каждого какие-нибудь мелочи. Инвентаризацию продуктов мы пока не проводили, а единственный продукт, потребление которого нам известно в цифрах – это спирт. Всё остальное расходуется на глаз, но очевидно, что всего достаточно. В безветрие при тех же +9 нехолодно даже на улице.

ДЕНЬ ВОСЬМОЙ. Утром +7, моросит дождь. Пытаемся перевалить в следующий ручей, не теряя высоты. Мешают курумники. Камни мокрые, и мы все хотя бы по разу, но падаем. Упав назад-вбок, на рюкзак, я ударяюсь бедром, и при этом страдает дисплей навигатора, лежащего в кармане брюк. Ручей течёт в глубоком овраге с крутыми осыпающимися стенками. Приходится идти по кромке воды, иногда по воде. В одном месте переходим ручей по снежному мосту, который обрушивается рядом с нами от удара палкой. После впадения левого притока долина влево расширяется перед тем, как ручей окончательно уйдёт в каньон. Отсюда хорошо видны первые водопады на левом притоке, по которому и предстоит подниматься к перевалу. Описанный в отчётах путь подъёма по склону над ручьём, вероятно, осуществим, но снизу он не просматривается и представляется нам ещё более сложным, чем по руслу. То и дело приходится переходить через ручей, и  на мокрые ноги вскоре совсем перестаём обращать внимание. Сверху тоже непрерывно льёт. Возле водопадов приходится проходить уже лазанием. Стенки каньона не просто отвесные, а нависают карнизами над головой. В одном месте каньон чуть выполаживается, и возле левой стенки ущелья появляется даже ровная зелёная площадка, га которой мы ненадолго останавливаемся, чтобы перекусить. Отсюда видно, что дальнейший подъём по каньону перекрывается водопадом повыше предыдущих, уже пройдегнных. Слева (орографически) от него – почти отвесная осыпь, а вот справа можно попытаться подняться. Однако подъём с рюкзаками на последних метрах 5 оказывается проблематичным. У нас есть 20 метров парашютной стропы, и мы используем её для организации страховки. У двоих из нашей «троицы» - альпинистский опыт, один даже работал в течение многих смен инструктором альпинизма. И несмотря на всё это – знай мы заранее степень сложности этого участка маршрута, предпочли бы альтернативные варианты.

 Если у вас не спортивный поход, и вам не нужно коллекционирование опасностей, не ходите с Хадыты на Малую Усу через перевал с ручья Бурный. Ни нижней дорогой, ни верхней! Просто не ходите! Тем более, что очевидны альтернативные маршруты_ например, пройти берегом озера до начала реки Хадыта и подняться по её первому левому притоку на этот же перевал. Или же – что ещё логичнее – вообще идти по Воргашору.

  Каньон заканчивается внезапно: водопадиком, срывающимся прямо с перевальной седловины. Сама седловина сильно заболочена, с озерцом посередине. Отсюда нам предстоит, не теряя высоты, траверсировать склон горы на северо-восток до выхода в верховья Малой Усы. Подъём по ручью с водопадами в непогоду, конечно, утомил, и мы принимаем опрометчивое решение заночевать прямо на седловине. Очень уж тут ветрено. Впрочем, если не спускаться вниз, ветрено везде одинаково. С трудом находим площадку под палатку. Ветер за это время усиливается настолько, что палатку мы втроём ставим не без усилий. Сбрасываем с себя мокрую одежду и в мокром же термобелье забираемся в спальники. Переодеваться во всё сухое не имеет смысла, потому что в таком случае завтра придётся наоборот, переодеваться во всё мокрое, чтобы идти. Готовим прямо в палатке. Пока горит газ, становится почти тепло. Но в вентиляционные сетки ощутимо задувает. Всё-таки, палатка «Байкал», даже с дополнительной ветрозащитной юбкой, не для этого климата! Пытаемся дремать, а потом, часов в 11, ещё раз варим горячую и очень  жирную похлёбку из мясного фарша – просто, чтобы согреться.

ДЕНЬ ДЕВЯТЫЙ. Ночью, притихший было ветер, вновь разыгрывается с новой силой. Вентиляционное окно наветренной стороны, расположенное под потолком палатки, лежит уже на нас, и есть опасность повреждения каркаса палатки. В 4 утра встаём и начинаем собираться. Готовим только чай. Есть совсем не хочется. Самое сложное – собраться на ветру с дождём при +4. Мокрые одежда и обувь свалены в тамбуре палатки. Хорошо хоть, надеть всё это предстоит на высохшее за ночь термобельё. Чтобы сложить рюкзак, я надеваю перчатки! Как в лыжном походе!  В 6 выходим. Довольно быстро траверсируем склон и оказываемся в верховьях Малой Усы. Течёт она в широкой и абсолютно безлесной долине, ближе к правому, низкому берегу, а вдоль левого тянется хребет с многочисленными снежниками. Долина Малой Усы несравнима по проходимости с Изья-Шором – почти без болот и курумников. Только ручьёв поперёк долины течёт очень уж много. В одном месте видим стадо оленей голов 20 – без пастуха. На противоположном берегу, километрах в 2, виднеется белый чум и слышен собачий лай. Сегодня совсем неоткуда взяться проблемам ориентирования. И тем не менее, мы ухитряемся принять первый крупный левый приток Усы за второй, и, перейдя Усу возле него, уходим на какой-то водораздел. Конечно, вчерашний подъём по каньону с водопадами и ночлег на ветру утомили нас. За широким и почти плоским водоразделом с ручейком открывается глубокий овраг уже в сторону Воргашора. Понятно, что мы переправились через Усу преждевременно. Но и возвращаться не в наших традициях. Пообедав и отдохнув в палатке, решаем двигаться по невысокому хребту на север, не теряя высоты. Ещё через 2 часа останавливаемся окончательно.

ДЕНЬ ДЕСЯТЫЙ. По-прежнему ветрено, +5. Но, пока мы идём, облака приподнимаются. Чтобы не повторять вчерашних «петель» по хребту, идём с непрерывной JPS-навигацией по прямому направлению к южной оконечности Малого Щучьего озера. Конечно, «логическая» дорога идёт по рекам и ручьям, но зато снизу мы бы не увидели всей панорамы. С одной точки мы видим Усу, Маталаватарку, Малую Щучью и ручей Ледниковый. Спускаемся с хребта в обширную долину с многочисленными озёрами. Становится тепло настолько, что впервые за несколько дней появляется желание снять с себя кое-что из одежды. И ещё – я с удивлением «обнаруживаю» собственную тень. Уже забыл, что это такое. Общая долина Малой Щучьей и Маталаватарки на удивление легко проходима. Особенно, после Изья-Шора. На озёрах сидят утки. Два птенца тундровой куропатки, ещё не научившиеся летать, улепётывают от нас бегом. Кое-где попадается крупная черника и незрелая морошка. Малая Щучья производит впечатление большой реки. Может, просто потому, что совсем солнечно, и вода стала голубой. Вскоре открывается озеро в окружении гор. На берегу стоит одинокий чум из почти белого, но изрядно закопчённого брезента, а по озеру бирюзового цвета гуляют волны с барашками. Полог чума привален пустыми нартами – значит, хозяев сейчас нет, но отчётливо пахнет дымом. Видимо, ушли совсем недавно. Ставим палатку метрах в 200 от чума. Красота этого места, конечно, заслуживает того, чтобы идти к нему 10 дней. Время ещё раннее, и, попив чая, каждый занимается своими делами: просушкой одежды, мелким ремонтом снаряжения, дневниками. Подошёл оленевод из ближайшего стойбища, рассказал, что здесь пасёт небольшое  оленье стадо – голов 100 – его сын. Где сейчас они – он тоже не знает и, посидев с нами немного, отправляется в обратный путь – километров20. Пустынность этих мест поражает. То, что оленеводов живёт мало, как раз объяснимо скудостью пищевых ресурсов. но мы ведь и туристов не встретили, за исключением возвращающейся уже группы в 3-й день. Конечно, до этих мест ещё нужно дойти. По прямой от железной дороги отсюда 90 километров, а спортивные группы интересует в первую очередь набор категорийных препятствий, которых здесь негусто. Но зато фотогеничность этого узкого озера в окружении высоких гор окупает все трудности пути!

  Как только прячется солнце, становится неуютно даже вы палатке без верхней одежды. Готовим праздничный ужин: борщ из концентрата и оладьи в котелке. Расход газа, конечно…  Но его потребление у нас пока значительно меньше запланированного, а мука и масло без рыбы вообще не используются.

ДЕНЬ ОДИННАДЦАТЫЙ. Утром +5+6, пасмурно. Хорошо, что вчера поснимал озеро, хотя бы с низкой точки. На сегодня запланирован радиальный выход к ледникам МГУ, Пальгова и Сынок. 11-й день; всегда к этому сроку заканчивались самые длинные из наших походов. А у нас впереди – ещё целое путешествие: поиски нового маршрута для возвращения, переправа через Хадыту, розыск своего продовольственного склада. Один остаётся в лагере, а мы вдвоём налегке, только с фотоаппаратами, поднимаемся по ручью Глетчерному. Весь путь идёт по камням прямо над потоком, иногда приходится становиться в воду. Ручей – неожиданно мощный, с мутноватой водой. Весь кулуар ручья, текущего из ледника Пальгова, забит снежником, и ручей вытекает из маленького грота. Мы туда не идём и продолжаем подниматься. Два крошечных озерца в месте выполаживания ручья. Ледник Сынок только угадывается, ручья из него нет совсем. После озёр – ещё один взлёт, и в лицо нам ударяет ледниковый ветер. Но – вместо ледника в цирке мы видим озеро с торчащим у берега крошечным «айсбергом». От ледника остался только обломок на противоположном от нас склоне. Конечно, какая-то часть его может быть скрыта от нас перегибом левого берега. Но – склоны цирка почти отвесно уходят в озеро, и подойти ближе нет никакой возможности. Вдобавок – очень холодный ветер, он продувает даже через штормовки. Вернувшись в лагерь, знакомимся с бытом последних кочевников Европы. Молодая семья ненцев первый год кочует самостоятельно, без родителей. Им 23 и 25 лет; глава этой семьи носит на поясе инструменты из кости, и не для экзотики, а для работы! А в паспортах у них местом регистрации записано: «Тундра». Сидим у них в чуме, пьём чай из фарфоровых чашек, пробуем оленину – сырую и отваренную. С собой нам дают кусок печени оленёнка, которую вечером мы обжариваем в масле.

ДЕНЬ ДВЕНАДЦАТЫЙ. Завтракаем остатками оленьей печени и овсяной кашей и выходим в обратный путь к железной дороге. Сюда мы шли 10 дней – с потерей времени на незапланированную петлю к Лангатьегану. Назад, с облегченными рюкзаками и знакомым путём, рассчитываем дойти дней за 5-6. Впрочем, путь не везде будет знакомым, потому что хотим пойти по более прямому направлению – через Воргашор и Большую Усу. Выходим на вездеходную колею, ведущую с Большого Щучьего на озеро Усваты. Идти по ней нам понравилось меньше, чем позавчера напрямую по тундре - из-за заболоченности, но нам сегодня важнее прямое направление. На излучине Малой Усы расстаёмся с дорогой и поднимаемся по её безымянному притоку, текущему параллельно самой Усе. В каньоне этого ручья – какой-то собственный микроклимат: растут одуванчики и клевер, в одном месте из камней выскакивает крупный заяц. Преодолев водораздел, останавливаемся на привал там, где в Усу сбегает небольшой, но шумный ручеёк в крошечном каньоне. Здесь – кострище и груда пустых стеклянных бутылок. Похоже, сами оленеводы сорят, потому что едва ли туристы принесут в такую даль водку в оригинальной таре. Даже для короткого привала приходится ставить палатку, потому что ветрено. Пока готовим чай, мимо нас проходят оленеводы со стадом и всем скарбом. Не меньше десятка нарт, в каждые из которых запряжено по 4-5 оленей, и семья из 3-х человек. Семья начинает каслать на Пайпудыну, где растут деревья, и вообще теплее. Кочевать они будут неспешно, проходя за день не больше 5 километров, пася по пути продвижения своё стадо и ежедневно устанавливая чум на новом месте. Поэтому придут они в долину Пайпудыны не раньше начала сентября. Мы же рассчитываем быть там через 3 дня. Преодолев водораздел с Малой Усы в Воргашор, сталкиваемся с проблемой спуска в каньон его притока. В самом верховье не спустились, а ближе к Воргашору приходится искать спуск по оврагам, забитым прошлогодним снегом. В долине Воргашора – вполне проходимая местность, кое-где даже лужайки, на которых впору коров пасти. Когда останавливаемся на ночлег, всё те же неизменные +5. Быт наш «налаживается». Мы уже, не задумываясь, ставим палатку узкой стороной по ветру, используя тамбур наветренной стороны для «кухни», а с подветренной стороны оборудуем вход для себя. Доедаем оленину, которую подарили нам ненцы.

ДЕНЬ ТРИНАДЦАТЫЙ. Температура неизменна: +5+6. Рюкзаки, наверное, уже килограмма по 22-23, и с ними вполне можно ходить. Идём вниз по долине Воргашора. Симпатичная долинка с «полосатыми» хребтами. Вскоре натыкаемся на вполне приличную грунтовую дорогу, ведущую на юг по направлению к Хадыте. Вблизи Хадаты появляется лес из ольхи высотой метров 4-5. Если бы здесь заночевать, был бы у нас костёр. Но нам – дальше. Пока ноги сухие, мочить их не хочется, и для бродов через ручей дважды приходится разуваться. Перед впадением Воргашора в Хадыту видим вытоптанный и объеденный оленями участок тундры размером с
футбольное поле. Похоже, здесь тоже паслось государственное стадо не из одной сотни оленей. Глубина Хадыты там, где она разбивается на протоки, до середины бедра, температура воды +4. Приходится снимать брюки и натягивать неопреновые носки. В стороне озера Большая Хадыта видны 3 светло-жёлтых строения, но слишком далеко, чтобы рассмотреть, что это. После брода поднимаемся по безымянному ручью на перевал к реке Гэна-Хадыта. Водораздел – на удивление проходим: ни затяжных болот, ни курумников. То исчезая, то вновь появляясь, идёт колея от нарт и многочисленные оленьи тропы. Долина Гэна-Хадыты – с собственным микроклиматом. На склонах трава по пояс, в которой олени протоптали тропы, какие-то зонтичные растения. Кроме зарослей ольхи на склонах, кое-где растут одиночные ивы в несколько метров высотой. Из верховьев долины нам предстоит подняться на ещё один перевал к верховьям Большой Усы. Первый взлёт довольно крут, но на нём отчётливо прослеживается старая вездеходная дорога. И вот – мы в самом верховье Усы. Из-под снежников тянет холодный ветерок, и мы спускаемся чуть ниже. Итак, сегодня мы прошли серьёзный брод и 2 перевала.


ДЕНЬ ЧЕТЫРНАДЦАТЫЙ. Сегодня – ровно 2 недели нашего похода. Какой-либо необычной усталости по сравнению с более короткими походами не ощущается. Продуктов хватает. Серьёзных поломок снаряжения не было. Движение по долине Большой Усы монотонное. «Зализанный» рельеф, приглушённые краски. Но зато – без курумников и почти без болот. А скорость движения для нас сейчас важнее, чем фотогеничность. Пытаемся идти левым берегом, чтобы не переходить Усу, но он крут и изрезан оврагами, и нужно забираться всё выше. Идти у самой кромки воды тоже не получается, потому что поток кое-где прижимается вплотную к стенке ущелья. Приходится ещё раз «бродить». Но зато – по правому берегу идёт очень старая, но легко «читаемая» вездеходная колея, и на ней наша скорость возрастает.
Выходим на место, где 9 дней назад стоял чум. Стадо откочевало дальше, оставив после себя «выжженную землю». Не только почва вытоптана, ног и съедена вся растительность, включая листья карликовой берёзки. Колхоз – он и в тундре колхоз! Наверное, не зря ненцы не собирают в одном месте такие стада, а кочуют маленькими семьями. Решаем не ставить палатку для дневного привала, сократив его до чая, приготовленного в углублении между камней. Минут на 30 нашего запаса тепла хватает. Спускаемся к броду через Усу. Вода – до середины бедра, но течение послабее, чем в Хадыте. Большая Уса ещё на набрала силу. Водораздел между петлёй Усы и Пайпудыной – всхолмленная равнина, больше похожая на степь, чем на тундру. В версии телеканала «National geographyс» тундра так и называется:
арктическая степь. Наверное, слова «тундра» в их языке просто не существует. Много бессточных, но очень симпатичных озёр. Возле одного такого озерка мы и ставим палатку. Выглядывает солнце, и при +7 и слабом ветре даже писать можно на улице. В 10 вечера выглядывают звёзды, которых мы не видели уже 15 дней. Ночи становятся всё темнее и темнее. В тундру приходит осень.



ДЕНЬ ПЯТНАДЦАТЫЙ. Ночью температура опускается почти до нуля, но к утру теплеет до +4. По долине Усы с запада, с равнины заползают низкие белые тучи. На завтрак варим суп с подберёзовиками. Мы принимаем решение идти по дороге, на которой стоим. Но тогда встаёт вопрос – как быть с нашим продовольственным складом. Он-то, заложенный в верховьях Пайпудыны, при этом останется в стороне. Решаем просто из ближайшей к нему точки дороги сбегать за ним налегке. До станции отсюда 42 километра по прямой, но мы уже видим массив Рай-Из, который за железной дорогой. А ведь до него идти ещё 3 дня! Вот они, уральские
расстояния! Погода, меж тем, не прсто улучшается, а становится по-настоящему летней: солнце, +12, умеренный ветер, по небу бегают редкие белые облака. Листва на карликовой берёзе – уже всех цветов: жёлтого, красного, лилового. В той точке дороги, где навигатор показывает 3 кмдо нашего склада, оставляем рюкзаки и идём по направлению к Пайпудыне. Болот здесь нет, но зато заросли берёзки и ивы почти по пояс, что заметно затрудняет движение. Склад наш почти не пострадал – мыши прогрызли только 2 пакетика супа. Удивительно, как они не тронули ничем не защищённые сухари. Одинокая ива на берегу Пайпудыны за 12 дней наших блужданий стала абсолютно жёлтой, и мы снимаем под неё жанровые сценки. Разбираем «тайник» и возвращаемся к дороге. Рюкзаки, облегчившиеся было, вновь тяжелеют на пару килограммов. На дневном привале просто лежим на траве посреди тундры – загораем на солнышке. Вскоре видим первую рощу лиственниц на берегу. А ивняк вдоль русла уже вполне «настоящий» Колея становится всё более заболоченной, но зато идёт всё время вдоль реки и приводит нас к гравийной дороге без дополнительных бродов. Пройдя по дороге пару километров до ручья с разрушенным деревянным мостом, становимся на ночлег. Здесь растут большие ивы, видны старые кострища. Похоже, не одних нас привлёк этот небольшой «оазис» на границе с тундрой. Несмотря на порывы ветра, в палатку не хочется. С неба ничего не льёт, и можно спокойно перебрать рюкзак. позаниматься дневником. Суп готовим всё же на газе под защитой палатки, а вот для чая разводим костёр.


ДЕНЬ ШЕСТНАДЦАТЫЙ. С утра моросит. Идём по дороге. Жаль, что погода приглушила краски. Сейчас долина Пайпудыны выглядит совсем не так, как 2 недели назад. Деревья с каждым километром движения на юг становятся всё выше – лиственницы, берёзы, ивы. И – всё больше желтизны на них. Иван–чай по обочинам отцвёл, но зато зацвели красным его листья. Во время дневного привала, когда начинает моросить дождь, укрываемся от него уже под настоящими деревьями. Встречаем группу из Калининграда. О том, что они ходят где-то здесь, мы знали от оленеводов на Усе ещё 2 недели назад. Доходим до брода через Малую Пайпудыну. Шлёпанцы у меня – на самом дне рюкзака, а неопреновые носки долго натягивать, поэтому перехожу просто босиком. Вскоре – мы уже в посёлке. В кернохранилище ищем камешки для сувениров детям и внукам. Потом, рассчитывая уточнить расстояние до следующей станции, делаем петлю к базе геологов. Навстречу идёт человек с громадным «станком» - только что прошёл поезд в Лабытнанги. Слово за слово – у него 50 кг груза на одного, из них 15 кг фотоаппаратуры. Лицо кажется знакомым. Сам – из Мытищ… Факты начинают складываться в цепочку. Да – именно здесь решил поснимать 3 недели закончивший работу в Якутии Сергей Карпухин! Делимся с ним кое-какой информацией, желаем удачи и продолжаем свой путь. В Полярном не только нет билетных касс, но и стоянка поезда совсем короткая, и проводники просто иногда не открывают двери. До станции Собь около 7 километров, и с неё у нас выше шанс уехать. Пройдя от посёлка километра 2 по грунтовке, упираемся в железнодорожный мост через Собь. Сразу за ним и становимся лагерем. Здесь – широкая река, ивовые деревья высотой метров 10, дрова и массив Рай-Из сразу за рекой. +11, безветрие, временами выглядывает солнце. У нас горит костёр – 3-й вечер с костром за весь поход. Чтобы хоть частично израсходовать избыток муки и растительного масла, готовим импровизированные чебуреки из сухого мясного фарша.


ДЕНЬ СЕМНАДЦАТЫЙ. Под утро какой-то крупный зверь переходит реку совсем близко к палатке. Из троих мы двое отчётливо слышим это сквозь сон. На всякий случай выстреливаем сигнальную ракету, а потом снова засыпаем. Встаём окончательно в 5. Облака закрыли горы до самого подножья, и если бы мы вчера их не видели, казалось бы, что за рекой просто равнина. В полседьмого мы уже идём по шпалам. Часа через 1,5 мы уже на станции. 4 жилых дома, станционное здание, спутниковые «тарелки» на крышах, 5 нарт и уходящая в Сибирь узкая лесистая долина реки. Билетных касс, оказывается, здесь тоже нет – посадка пассажиров на
усмотрение поездной бригады. Уедем – не уедем… Возвращаемся к городским тревогам. 

ДЕНЬ ТРИНАДЦАТЫЙ. Температура неизменна: +5+6. Рюкзаки, наверное, уже килограмма по 22-23, и с ними вполне можно ходить. Идём вниз по долине Воргашора. Симпатичная долинка с «полосатыми» хребтами. Вскоре натыкаемся на вполне приличную грунтовую дорогу, ведущую на юг по направлению к Хадыте. Вблизи Хадаты появляется лес из ольхи высотой метров 4-5. Если бы здесь заночевать, был бы у нас костёр. Но нам – дальше. Пока ноги сухие, мочить их не хочется, и для бродов через ручей дважды приходится разуваться. Перед впадением Воргашора в Хадыту видим вытоптанный и объеденный оленями участок тундры размером с футбольное поле. Похоже, здесь тоже паслось государственное стадо не из одной сотни оленей. Глубина Хадыты там, где она разбивается на протоки, до середины бедра, температура воды +4. Приходится снимать брюки и натягивать неопреновые носки. В стороне озера Большая Хадыта видны 3 светло-жёлтых строения, но слишком далеко, чтобы рассмотреть, что это. После брода поднимаемся по безымянному ручью на перевал к реке Гэна-Хадыта. Водораздел – на удивление проходим: ни затяжных болот, ни курумников. То исчезая, то вновь появляясь, идёт колея от нарт и многочисленные оленьи тропы. Долина Гэна-Хадыты – с собственным микроклиматом. На склонах трава по пояс, в которой олени протоптали тропы, какие-то зонтичные растения. Кроме зарослей ольхи на склонах, кое-где растут одиночные ивы в несколько метров высотой. Из верховьев долины  нам предстоит подняться на ещё один перевал к верховьям Большой Усы. Первый взлёт довольно крут, но на нём отчётливо прослеживается старая вездеходная дорога. И вот – мы в самом верховье Усы. Из-под снежников тянет холодный ветерок, и мы спускаемся чуть ниже. Итак, сегодня мы прошли серьёзный брод и 2 перевала.

ДЕНЬ ЧЕТЫРНАДЦАТЫЙ.  Сегодня – ровно 2 недели нашего похода. Какой-либо необычной усталости по сравнению с более короткими походами не ощущается. Продуктов хватает. Серьёзных поломок снаряжения не было. Движение по долине Большой Усы монотонное.  «Зализанный» рельеф, приглушённые краски. Но зато – без курумников и почти без болот. А скорость движения для нас сейчас важнее, чем фотогеничность. Пытаемся идти левым берегом, чтобы не переходить Усу, но он крут и изрезан оврагами, и нужно забираться всё выше. Идти у самой кромки воды тоже не получается, потому что поток кое-где прижимается вплотную к стенке ущелья. Приходится ещё раз «бродить». Но зато – по правому берегу идёт очень старая, но легко «читаемая» вездеходная колея, и на ней наша скорость возрастает. Выходим на место, где 9 дней назад стоял чум. Стадо откочевало дальше, оставив после себя «выжженную землю». Не только почва вытоптана, ног и съедена вся растительность, включая листья карликовой берёзки. Колхоз – он и в тундре колхоз! Наверное, не зря ненцы не собирают в одном месте такие стада, а кочуют маленькими семьями. Решаем не ставить палатку для дневного привала, сократив его до чая, приготовленного в углублении между камней. Минут на 30 нашего запаса тепла хватает. Спускаемся к броду через Усу. Вода – до середины бедра, но течение послабее, чем в Хадыте. Большая Уса ещё на набрала силу. Водораздел между петлёй Усы и Пайпудыной – всхолмленная равнина, больше похожая на степь, чем на тундру. В версии телеканала «National geographyс» тундра так и называется: арктическая степь. Наверное, слова «тундра» в их языке просто не существует. Много бессточных, но очень симпатичных озёр. Возле одного такого озерка мы и ставим палатку. Выглядывает солнце, и при +7 и слабом ветре даже писать можно на улице. В 10 вечера выглядывают звёзды, которых мы не видели уже 15 дней. Ночи становятся всё темнее и темнее. В тундру приходит осень.

ДЕНЬ ПЯТЯНАДЦАТЫЙ. Ночью температура опускается почти до нуля, но к утру теплеет до +4. По долине Усы с запада, с равнины заползают низкие белые тучи. На завтрак варим суп с подберёзовиками. Мы принимаем решение идти по дороге, на которой стоим. Но тогда встаёт вопрос – как быть с нашим продовольственным складом. Он-то, заложенный в верховьях Пайпудыны, при этом останется в стороне. Решаем просто из ближайшей к нему точки дороги сбегать за ним налегке. До станции отсюда 42 километра по прямой, но мы уже видим массив Рай-Из, который за железной дорогой. А ведь до него идти ещё 3 дня! Вот они, уральские расстояния! Погода, меж тем, не прсто улучшается, а становится по-настоящему летней: солнце, +12, умеренный ветер, по небу бегают редкие белые облака. Листва на карликовой берёзе – уже всех цветов: жёлтого, красного, лилового. В той точке дороги, где навигатор показывает 3 кмдо нашего склада, оставляем рюкзаки и идём по направлению к Пайпудыне. Болот здесь нет, но зато заросли берёзки и ивы почти по пояс, что заметно затрудняет движение. Склад наш почти не пострадал – мыши прогрызли только 2 пакетика супа. Удивительно, как они не тронули ничем не защищённые сухари. Одинокая ива на берегу Пайпудыны за 12 дней наших блужданий стала абсолютно жёлтой, и мы снимаем под неё жанровые сценки. Разбираем «тайник» и возвращаемся к дороге. Рюкзаки, облегчившиеся было, вновь тяжелеют на пару килограммов. На дневном привале просто лежим на траве посреди тундры – загораем на солнышке. Вскоре видим первую рощу лиственниц на берегу. А ивняк вдоль русла уже вполне «настоящий» Колея становится всё более заболоченной, но зато идёт всё время вдоль реки и приводит нас к гравийной дороге без дополнительных бродов. Пройдя по дороге пару километров до ручья с разрушенным деревянным мостом, становимся на ночлег. Здесь растут большие ивы, видны старые кострища. Похоже, не одних нас привлёк этот небольшой «оазис» на границе с тундрой. Несмотря на порывы ветра, в палатку не хочется. С неба ничего не льёт, и можно спокойно перебрать рюкзак. позаниматься дневником. Суп готовим всё же на газе под защитой палатки, а вот для чая разводим костёр.

ДЕНЬ ШЕСТНАДЦАТЫЙ.  С утра моросит. Идём по дороге. Жаль, что погода приглушила краски. Сейчас долина Пайпудыны выглядит совсем не так, как 2 недели назад. Деревья с каждым километром движения на юг становятся всё выше – лиственницы, берёзы, ивы. И – всё больше желтизны на них. Иван–чай по обочинам отцвёл, но зато зацвели красным его листья. Во время дневного привала, когда начинает моросить дождь, укрываемся от него уже под настоящими деревьями. Встречаем группу из Калининграда. О том, что они ходят где-то здесь, мы знали от оленеводов на Усе ещё 2 недели назад. Доходим до брода через Малую Пайпудыну.  Шлёпанцы у меня – на самом дне рюкзака, а неопреновые носки долго натягивать, поэтому перехожу просто босиком. Вскоре – мы уже в посёлке. В кернохранилище ищем камешки для сувениров детям и внукам. Потом, рассчитывая уточнить расстояние до следующей станции, делаем петлю к базе геологов. Навстречу идёт человек с громадным «станком» - только что прошёл поезд в Лабытнанги. Слово за слово – у него 50 кг груза на одного, из них 15 кг фотоаппаратуры. Лицо кажется знакомым. Сам – из Мытищ… Факты начинают складываться в цепочку. Да – именно здесь решил поснимать 3 недели закончивший работу в Якутии Сергей Карпухин! Делимся с ним кое-какой информацией, желаем удачи и продолжаем свой путь. В Полярном не только нет билетных касс, но и стоянка поезда совсем короткая, и проводники просто иногда не открывают двери. До станции Собь около 7 километров, и с неё у нас выше шанс уехать. Пройдя от посёлка километра 2 по грунтовке, упираемся в железнодорожный мост через Собь. Сразу за ним и становимся лагерем. Здесь – широкая река, ивовые деревья высотой метров 10, дрова и массив Рай-Из сразу за рекой. +11, безветрие, временами выглядывает солнце. У нас горит костёр – 3-й вечер с костром за весь поход. Чтобы хоть частично израсходовать избыток муки и растительного масла, готовим импровизированные чебуреки из сухого мясного фарша.