В сентябре 2008 года я совершил шестидневный одиночный поход по Ловозёрским тундрам. Вечером 14 сентября сел на поезд "Москва-Мурманск" и доехал до станции Оленегорск. Затем добрался рейсовым автобусом до посёлка Ревда. В 12 часов утра автобус остановился на краю Ревды, и я отправился пешком по дороге в сторону Ловозёрского массива...
 
16.09.2008 г. День первый

Оленегорск. Ж/Д вокзал Оленегорск. Ж/Д вокзал

  Поезд прибыл на станцию Оленегорск  в 9.50.
  Первое, что я увидел, это был небольшой чистенький вокзальчик и перед его фасадом скульптурная группа из трёх оленей, расположившаяся среди жёлтых березок, багровых рябин и пока ещё зелёных черемух с так и не успевшими созреть за нежаркое северное лето ягодами.
  За вокзалом пустынная площадь с круглой водонапорной башней посередине, а на противоположной стороне площади приземистое здание автостанции.
  Сначала изучаю расписание движения поездов в южном направлении (ведь придется когда-то и возвращаться), а затем прохожу в здание автостанции. Там, кроме входа в кассовый зал еще одна дверь:
  «Кафе», часы работы с 7.00 до 20.00.»
  Не исключено, что придётся здесь перекусить на обратном пути.  Кстати, так и произошло. Ровно через шесть суток.
   Обращаюсь взором к расписанию движения автобусов. Есть на Ревду. Два раза в сутки – утром и вечером. Очередной рейс в 11.00.
  Подходит!
  «Можно один билет до Ревды на ближайший рейс?»
  «Пожалуйста! Сто два рубля, тридцать копеек»
  Вот так! Оказывается, попасть в экзотическую Ревду совсем не сложно, нужно лишь своевременно сойти с поезда.
  На улице солнечно, но прохладно. Ветра не ощущается.
  Стою и курю рядом со стареньким «Икарусом», готовящимся отправиться в Ревду. Подошла  «ничья» лаечка, и я покормил её остатками сыра, недоеденного мною в поезде. Она съела сыр и ушла, но через минуту вернулась. И уже не одна. С нею были ещё две лаечки. Они стояли и смотрели на меня глазами грустных философов. А я смотрел на них.
  Наконец, наш автобус отправился. Пассажиров было всего-то человек семь-восемь. Я  расположил на свободных сиденьях свою поклажу и устроился у окна. Ехать предстояло чуть больше часа.
  Вырулив с площади и прокатившись немного вдоль железнодорожных путей, наш «Икарус» вскоре оказался на шоссе с асфальтовым покрытием вполне сносного качества. Встречный и попутный транспорт попадался нечасто. Да и кому здесь ездить? Вдоль этой трассы из населённых пунктов (если верить карте)  расположены лишь небольшая Ревда да совсем маленький посёлок Ловозеро, в котором проезжий путь вглубь Кольского полуострова  заканчивается. Хотите дальше – пожалуйста! Можно на вездеходах, на собаках, на лодках, пешком, на оленях.  Как поётся в старой песенке: «А олени лу-у-чше!»
  Впрочем, если быть точным, на всём пути до Ревды (это около восьмидесяти километров) нам встретилось ещё одно поселение. Глухой бетонный забор, какие-то вышки и сооружения непонятного назначения, да две-три жилых пятиэтажки – по всей вероятности военный объект.
  Одним словом, если бы в автобусе был экскурсовод, призванный рассказывать небылицы о культурных достопримечательностях, встречающихся на пути от Оленегорска до Ревды, то он со спокойной совестью мог  бы  немедленно погрузиться в сладкую дрёму. Это для того, чтобы не вызывать своей трескотнёй чувство раздражения у пассажиров, имеющих единственное желание: в тишине сквозь аморфный, вялотекущий кисель ленивых грёз созерцать проплывающие за окном ландшафты.
  К счастью, никакого экскурсовода нам не подгрузили, и я мог безмятежно плыть по волнам этого моря впечатлений и ассоциаций.
  Ап-п! – вверх – впечатление! Бух! – вниз – ассоциация!
  Вид из окна был не просто хорош. Он завораживал.
  Резко всхолмленная лесистая местность. Видно далеко. На севере ближе к горизонту холмы переходят в довольно высокие сопки с округлыми  вершинами, покрытыми тундровой растительностью.
  Краски окружающей природы, сами по себе необычайно яркие, а солнечная погода, ещё более усиливает эту палитру, и  создаётся впечатление  нереальности пейзажа.
  Кто из поэтов первым внедрил в сознание масс идею о том, что северная природа тусклая?  Он явно чего-то не разглядел. Или никогда не был на севере.  Не верьте поэтам безоговорочно – они часто заблуждаются! 
  Здесь уже зрелая  осень. Среди разноцветья опадающей листвы проступает тёмно-зелёная хвоя остроконечных северных елей. Эти ели, как правило, выше, чем окружающие их лиственные породы. Они устремляют в небо пики своих вершин - будто грозят неведомому небесному воинству.
  Лента шоссе, петляя среди лесов, то взбирается на крутой подъём, и тогда у нашего «Икара» проявляется застарелая аритмия, то ныряет в низину. Большинство моих попутчиков мирно спят, один я продолжаю смотреть в окно.
  Лес расступается и взору открывается обширное болото. По его поверхности, покрытой разноцветным ковром ягодного кустарника, словно гигантской рукой разбросаны огромные мшистые валуны. Кое-где торчат сухие стволы, отживших свой век деревьев, впрочем, так и не сумевших дорасти до размеров их сородичей, пустивших корни на более благодатной почве. А вот и озеро – слева по ходу. Одно из тысяч безымянных. На его, обрамлённых каменным ожерельем берегах, пустынно. Ни коттеджей, ни дач – только ели любуются на своё отражение в зеркале воды. Говорят, что на каждую сотню жителей Кольского полуострова приходится по одному полноценному озеру. Что же касается камней, то их здесь, вероятно, по несколько миллионов на каждого жителя. Несколько миллионов  полновесных булыжников на одного человека! И это не преувеличение.
  Автобус начинает притормаживать. Что там впереди?
  Всё ясно – это развилка. Прямо Ловозеро - 22 км., а направо Ревда – 8 км. Скоро должны приехать.
  Поворачиваем, и сразу же начинается пологий, но длинный спуск. И вот тут-то сквозь частокол леса я вижу совсем уж поразительное. Хотя и ожидаемое, но не настолько же!
  Там, впереди синеет сквозь дымку нечто, напоминающее огромный пень. Нет, не пень, а, скорее груду камней невероятных размеров, собранных в кучу. Это и есть Ловозёрские тундры – плато площадью в полторы тысячи квадратных километров, зажатое меж двух больших озёр.
  Плато имеет форму подковы. В центре подковы располагается озеро Сейдозеро, а вся остальная её поверхность изрезана трещинами-ущельями, завершающимися каменными цирками с отвесными стенками.
    Автобус произвёл очередной вираж, Ловозерские тундры исчезли из поля зрения, и мы въехали в Ревду.
  Посёлок Ревда, как муниципальное образование, состоит из двух разрозненных частей. Первая (по ходу движения автобуса) имеет форму дуги, растянувшейся по берегу озера под названием Кривое. Там, в основном, частный сектор. Вторая же – более благоустроенная и возведённая позднее – содержит две главные улицы с массивом пяти и девяти этажных домов. Улицы широкие и чистые, впрочем, как и везде на севере. Прохожих и машин мало. Есть почта, дом культуры, рынок и небольшая гостиница. В окрестностях посёлка два нефелиновых рудника, мимо одного из которых мне предстоит сегодня шагать, да ещё какой-то военный объект на окраине, похожий на радиолокационную станцию. Вот и всё, что я знаю про далёкую Ревду.
  Наш ветеран-автобус остановился  на краю посёлка, как раз в том месте, где начинается дорога на рудник Карнасурта, и я со своими пожитками покинул его гостеприимное тёплое нутро. Спросил у водителя, сразу же по приезду забравшегося в недра капота, как мне попасть на рудник и далеко ли до него шагать.
  «Шагать?! Это километров шесть будет. Вот по той дороге. Только всё в гору. Пешком не дойдёшь. Можно на машине, тут возят, но берут дороговато. А пешком далеко – не дойдёшь!»
  «Дойдёт – чего не дойти?! Я и сам туда пешком ходил, когда на руднике работал» - это сказал уже другой мужик, тоже, как и я, только что покинувший автобус.
  «Ты ходил-то, наверное, налегке, а у него вон какие рюкзаки! Не дойдёт!»
  Я отошел, не дождавшись окончания их диспута. Как это – не дойду?! Что может произойти? Упаду замертво посреди пути так никогда и не увидев вожделенного рудника? Затихну навсегда, зажав  в окоченевших пальцах жёсткие осенние стебли черничника? Нет, не для этого я сюда  добирался почти двое суток!
  Пока я навьючивал на себя поклажу, ко мне подошёл ещё один мужик.
  «Тебе куда? На Сейду? Могу подвезти!»
  « И что с меня за это причитается?»
  «Двести рублей».
  «А не слишком ли много – двести рублей всего-то за шесть километров пути?»
  «Туда в гору всю дорогу, а бензин сейчас - сам знаешь!
  «Зато обратно с горы!»
  «Нет, обратно тоже в гору! Ну ладно, давай за сто пятьдесят!»
   Но я не захотел более с ним торговаться и решительно двинулся по дороге в сторону рудника. Мои часы показывали 12.15.

Дорога из Ревды на рудник Дорога из Ревды на рудник
  Дорога от Ревды действительно шла в гору.   Я шагал по шоссе с асфальтовым покрытием средней степени изношенности. Справа и   слева смешанный лес. Берёзы, ели, реже  сосняк. Подлесок сплошной ягодный кустарник. Обыкновенный северный ландшафт, какой можно встретить повсюду в широтах, расположенных выше Кирова или Петербурга.  Когда дорога сделала первый вираж, я увидел впереди телевышку. По моему предположению, она утвердилась в самой высокой точке на пути от Ревды до рудника. Её-то, эту вышку, я и наметил, как первый ориентир, до которого мне предстояло добираться. 
   Идти было несложно. Этому благоприятствовали твёрдое сухое покрытие шоссе и 
солнечная безветренная погода. В то же время, груз более чем в двадцать килограмм, 
влекомый мною на поиски впечатлений, ощутимо давал о себе знать, и я старался 
особенно не спешить. Неразумно было бы растратить силы в начале путешествия, и, 
кроме того, уже сейчас назрела необходимость выработать оптимальный темп 
передвижения. Из долгого опыта своих скитаний пешком я знал, что заданный в начале 
движения темп потом будет трудно изменить.
  Через два-три километра пути я стал замечать, что лес с обеих сторон дороги  сильно 
изменился. Теперь елей стало меньше, а берёзы сделались низкорослыми. Их 
желтоватые стволы были похожи на толстые канаты, которые кто-то безуспешно 
пытался связать узлами, но потом бросил это занятие. 
  Так я шёл в течение часа или чуть более, не упуская из виду всё увеличивающуюся в 
размерах телевышку.  

 Вот и вышка…
   Она расположилась слева от дороги на возвышенности. Отсюда, если оглянуться назад, чётко различаются на фоне жёлто-зелёного леса обе части Ревды и озеро под названием Кривое. На северо-западе в нескольких километрах от новой части Ревды круто обрываются в синеву бугры плато Ловозёрских тундр. Там самая высокая их часть — склоны Аллуайва. А синева — это воды озера Умбозера, самого глубокого на Кольском полуострове.
   Я слез с дорожного полотна и прошагал несколько метров, выбирая место приземления. Каменистую почву среди редкого берёзового криволесья покрывал сплошной ковёр ягодника. И, хотя сезон ягод уже закончился, всё равно их было довольно много. На моховых кочках произрастала голубика — она сейчас почти отошла — и брусника, схваченная морозом. Но чего было действительно в изобилии, так это той чёрной ягоды на ползучих зелёных стеблях, напоминающих веточки хвои. Ягода эта называется шикшей или оленьей ягодой. Вкуса у неё никакого, но, если сорвать горсть, положить в рот и начать жевать создаётся ощущение, что ты выпил глоток очень вкусной воды. 
   Итак, я прилёг на жёсткие стебли этих чёрных ягод, вооружился биноклем и начал изучать открывшуюся панораму в направлении моего предстоящего маршрута.
   Вот рудник Карнасурта. Он располагался километрах в двух от меня и ниже.
   Слева от рудника нефелиновый отстойник с белёсой водой, оборудованный по периметру дамбами, трубами и другими сооружениями непонятного для меня назначения.
   Сразу за рудником вздымается ввысь каменная твердыня плато. И с той позиции, на которой я находился в данный момент, казалось, что склоны плато не представляют никакой трудности для восхождения. Создавалось впечатление, что стоит лишь как следует разогнаться с горки, а потом так же легко «вкатиться» на склон.
   Как обманчива любая перспектива! И уже скоро, очень скоро мне пришлось - в который раз в своей жизни - убедиться в этом постулате.
 

 Теперь шоссе шло под уклон, идти стало легче, и вскоре я добрался до рудника. На самом подходе к нему я пересёк быстротекущую по камням речку с прозрачной и какой-то голубоватой водой.   Перед воротами на территорию рудника асфальт закончился. 
   Маячивший в проёме ворот охранник внимательно и со знанием дела оглядел мою амуницию.
   «На Сейду?» - строгим голосом вопросил страж цитадели.
   «Угу!»
   «Проходи! Прямо мимо корпусов иди. Там будет дорога».
   Я послушно последовал полученным указаниям. Миновав несколько переживших лучшие времена зданий промышленного назначения, я выбрался на простор пустыря, усеянного грудами металлолома. По периметру пустыря располагался ржавый канатный транспортёр с кое-где подвешенными вагонетками, которые я  принял сначала за нечто другое, недоступное для моего понимания. И спустя минуту, благополучно преодолел это последнее препятствие, отделявшее мир цивилизованный от мира сотворённого. 
  Никакой дороги я не увидел. Ни автомобильной, ни вездеходной колеи. Но пешеходная тропа была. Узкая каменистая стёжка, выбитая поколениями странных людей, захотевших пренебречь уютом ради призрачной идеи заглянуть за горизонт.
   На протяжении нескольких сотен метров тропа вилась в окружении серо-чёрных камней самого различного размера, торчащих среди зарослей карликовой ивы. Сзади, постепенно ослабевая, слышался шум вентиляторов рудника. Но вот я вступил на границу солнечного света и тени, отбрасываемой склонами ущелья, и всё вокруг разительно изменилось. Производственный шум исчез, и вместо него стал отчётливо слышен рокот быстротекущей воды. Сделалось вдруг прохладно, хотя ещё минуту назад мне было жарко — я уже упоминал, что погода стояла солнечная и безветренная.  Я обернулся и посмотрел на север.    Там на пологом склоне горы притулился «игрушечный» рудник.
 

Тропа на перевал Тропа на перевал
 Я упорно лез вверх по каменистой тропе, которая по мере приближения к перевалу становилась всё круче. Окружающая местность окончательно приобрела черты «лунного» ландшафта. Кустики ивы исчезли, попадались лишь небольшие пятна мха. Но зато камней было в изобилии. Большинство серо-чёрного цвета. Округлые и угловатые, а некоторые почти правильной формы в виде параллелепипедов и кубов. Всевозможного размера — от габаритов моего котелка до размера хорошей избы. Местами их нагромождение было настолько велико, что тропы не было заметно.
  А непосредственно перед самым  подходом к перевалу я и вовсе потерял тропу. Однако ориентироваться по рельефу было несложно, и я не переживал по этому поводу, продолжая скакать с камня на камень.
  На пути встречалось множество туров — своеобразных пирамидок, сложенных из камней. Они несли вполне рациональную функцию — в условиях туманной погоды без них здесь не обойтись. 

Вид с перевала Эльморайок Вид с перевала Эльморайок
  К 16.30 я, наконец, выбрался из области тени и достиг верхней точки перевала. Здесь более заметно, чем в ущелье, ощущалось движение воздушных масс.  
  Сквозь порывы ветра откуда-то доносился шум водного потока. По южную сторону перевала расстилалась довольно широкая долина, поросшая мелколесьем. На дне её два каменистых русла соединялись в одно. Отсюда начинается река Эльморайок, двигаясь вдоль которой можно попасть на берега Сейдозера. Было видно, что далеко внизу мелколесье «подрастает» и постепенно становится настоящим лесом с большими деревьями.
   Спуск с перевала оказался даже круче, чем предыдущий подъём, но это был всё-таки спуск, и я бодро заспешил по извилистой тропинке вниз.
   Когда я сделал очередной вираж по тропе, справа во всей красе открылась перспектива ответвляющегося от долины ущелья. Там по обрамлённому камнями глубокому руслу скакал каскадами ручей. Шум падающей воды доносился с далёкого расстояния. Русло ручья просматривалось на большом протяжении и, судя по карте, он назывался Тулбнюнуай.  
   Если верить данным той же карты, на этом ручье должно быть три водопада. Мне захотелось их посетить, и я уже подумывал о том, чтобы изменить свой первоначально составленный маршрут, но потом отказался от этой идеи, вернее, отложил посещение водопадов на конец похода. 
 

6 6
 Постепенно стало попадаться больше растительности. Пятна мха среди камней, кустики ползучей и карликовой берёзы, ивы и рябины, а также какие-то низкорослые вечнозелёные кусты, своим видом напоминающие тую. Возможно, это и была туя, точнее, какая-то её северная разновидность.
    Таким образом, я продолжил спуск и вскоре оказался  в промежутке между двумя соединяющимися ручьями, составляющими реку Эльморайок. По правому руслу струился довольно быстрый поток, в левом воды было мало — лишь отдельные лужицы. Камни же в обоих руслах были округлы. Отсюда напрашивался вывод, что в пору большой воды оба потока представляют собой серьёзное водное препятствие.
   Было уже около 18 часов. Тени, отбрасываемые склонами ущелья, удлинились. Я решил, что теперь не стоит слишком стремиться вперёд, и, пока есть возможность, выбрать подходящее место для ночлега и там основательно обустроиться. 

   Вскоре я остановил свой выбор на уютной прогалине среди карликовых желтоствольных берёзок. Их высота достигала здесь двух-трёх метров, поэтому имелась возможность наломать сухих веток для костра.  Само кострище уже было и состояло из нескольких обгорелых поленьев, обложенных вокруг камнями — такое устройство костра типично для данной местности и исполняется неукоснительно. Кострище располагалось в шаге от тропы. 
   Место для палатки я облюбовал на жёстком и сухом пятачке брусничника в окружении живописно разбросанных камней. Осталось только привести всё в надлежащий вид — поставить палатку и возродить к жизни костёр. Что и было успешно проделано в течение последующего получаса.
    Теперь я сидел у костра, курил и наслаждался крепким ароматным чайком. Цвет неба из голубого постепенно перешёл в тёмно-серый, а с севера из ущелья выползала туманная мгла. Журчал поток, костёр горел вполсилы, а за спиной разверзлись чёрные недра палатки. 
   На гребне восточного склона внезапно возникло необычайно яркое свечение, будто там зажгли мощный прожектор. Я даже привстал, поражённый этим дивом. Но, спустя мгновение  понял, что моё удивление не имеет под собой оснований. Всё оказалось очень естественным. Это Луна, путешествуя по своей орбите, заглянула внутрь «подковы» плато. Обыкновенная Луна — жёлтая спутница нашего «шарика». Она осветила призрачным светом противоположный западный склон, и грани чёрно-серого булыжника неожиданно ярко засияли колючими лучами цвета бутылочного стекла. Прошелестел порыв ветра, и поток (как мне показалось) зажурчал громче. А, может, и не показалось - может, так всё и было! 
   Полюбовавшись ночным светилом, я всё же забрался в палатку. 



17.09.2008 г. День второй

8 8
Я открыл глаза и посмотрел на часы. Ровно семь утра. В палатке было светло, вокруг тихо.  
    Всё находилось на своих местах. Подёрнутые пеплом угли костра. Чёрный прокопченный котелок. Мои красивые коричневые ботинки. И лишь полная побледневшая Луна висела теперь над западным склоном. 
    Я выбрался наружу. Ветра не ощущалось, а цвет неба был бледно-голубым. Содержащаяся в воздухе влага за ночь сконденсировалась, и теперь всё вокруг покрылось тончайшим слоем льда. Он был везде — на листьях, стволах деревьев и на камнях 
    Забегая вперёд, замечу, что подобное явление происходило каждую последующую ночь.  Сейчас корочка льда на палатке готовилась снова стать капельками, чтобы скатиться на мох, когда настанет тому срок. 
 

Но самое интересное происходило в нижней части долины, там, куда мне сегодня предстояло отправиться. С той позиции, где я находился, казалось, что лес внизу исчез. Его теперь не существовало. А вместо леса белело большое треугольное озеро. Будто Сейдозеро по какой-то непонятной причине подвинулось на десяток километров ближе к северу. Облако внизу  (а это и было облако) казалось таким плотным и гладким, что если бы я не пришёл сюда вчера, то сегодня даже бы не усомнился в том, что вижу озеро. 
    В свой дальнейший путь я отправился довольно поздно — около половины десятого утра. Тому было несколько причин.
   Во-первых, мне долго не удавалось довести костёр до нужной кондиции из-за того, что за ночь дрова ощутимо отсырели.
   Потом я дожидался  момента, когда через восточный гребень перевалит солнце. Оно прогонит тень и высушит палатку. Не хотелось тащить с собой лишнюю воду, поскольку её здесь было и так в изобилии. А пока я сидел на камешке, попивал чаёк  и смотрел, как граница тени ползёт по западному склону, как постепенно исчезает холодная синева камней под напором всё шире разливающегося света. Вот и долгожданное дневное светило вспыхнуло на острой кромке скалы, разогнав остатки сумрака. Оно показалось точно в том же месте, где вчера Луна. И сразу стало тепло, так что остатки влаги на стенках палатки почти тотчас же вознеслись к небесам белым эфирным облачком.

Река Эльморайок в верхнем течении Река Эльморайок в верхнем течении
Я быстренько упаковал свою поклажу, покурил напоследок, вылил недопитый чай на тлеющие угольки и отправился вниз по тропе.
   Она вилась вдоль потока и многократно пересекала его, и теперь я даже не был уверен в том, что это именно тот поток, возле которого я разбил лагерь прошлым вечером. Однако опасения сбиться с намеченного курса у меня не возникало, поскольку слева высился почти отвесный склон плато, и я не мог покинуть долину Эльморайока, даже если бы сильно этого захотел.
   Моя тропа иногда разветвлялась, в основном для того, чтобы «обойти» возникающие перед ней препятствия в виде упавших древесных стволов и заболоченных участков. Из-за обилия воды, содержащейся в близких от поверхности слоях почвы, эти болотца могли возникать там, где ещё вчера было совершенно сухо.  
   Итак, я шёл, развлекая себя рассуждениями на разные темы. Шёл до тех пор, пока, ступив на очередное «обходное» ответвление тропы не оказался на узенькой перемычке между двумя потоками. Здесь тропа заканчивалась, а характерные признаки брода отсутствовали. Возможно, это была не человеческая тропа.
   Пришлось вернуться на исходную позицию, туда, где находилось последнее разветвление. Однако, «альтернативная» ветка тропы никуда меня не привела — через полсотни шагов она закончилась тупиком на прогалине. Там было только старое кострище. Мне не хотелось возвращаться на предыдущую развилку. 
   Я в очередной раз спустился к воде и по камешкам перешёл левую протоку. Потом ещё одну. За ней две последующих. Назревало решение прекратить дальнейшие поиски тропы и двигаться вниз по камням вдоль потока. Я преодолел очередной брод, подтянулся вверх, ухватившись за корень, и не сразу поверил своим глазам. В десяти сантиметрах от моего носа пролегала мощная тропа. Сухая и ровная (разумеется по местным понятиям — через каждый шаг выступающие на ней камни не в счёт). И не менее полуметра в ширину!
 
 

Лес Лес
Ещё через час пути я оказался в самом настоящем лесу. Каменная берёза почти  перестала попадаться. Здесь безраздельно господствовала ель. Толстые стволы, увешенные снизу седым лишайником, густые кроны, начинающиеся, практически, от земли. Я всегда считал, что за полярным кругом не могут произрастать такие мощные деревья, но, оказывается, бывают и исключения. Подлесок состоял из рябины с багровыми листьями, редкой и какой-то недоразвитой ольхи, местами громоздились заросли папоротника. И, конечно, мох и ягодник. Почти сплошь черника. Ягоды сейчас не было — отошла, но об её прежнем изобилии свидетельствовали тёмно-синие пятна на камнях тропы. Своеобразные метки, оставленные побывавшими здесь двуногими (и не только двуногими) существами с тяжёлой поступью.
    Близилось время обеда, а я всё шёл и никак не мог достичь Сейдозера, которое по моим расчётам должно было быть где-то рядом. Тропа иногда уходила из-под полога елей вверх. Она карабкалась на бугры местного значения, с которых открывался вид на лесные дали. Внизу  сплошной туман начинал концентрироваться в облака, располагавшиеся ниже верхушек елей, и казалось, что в долине два леса — один под облаками, а другой над ними. 

Пороги на Эльморайоке Пороги на Эльморайоке
Отсюда был отчётливо слышен солидный рёв воды на порогах — Эльморайок входил в полную силу. Несколько раз при спуске тропы вниз я видел его — порожистый и, одновременно глубокий поток с удивительно прозрачной водой, имеющей странный синеватый оттенок. Здесь уже нельзя было форсировать эту реку вброд без применения специальных переправочных средств. 
   Тяжёлый четырёхчасовой переход сделал своё дело. Я чувствовал не слабую усталость, и уже побаливали икроножные мышцы, хотя дышалось удивительно легко, даже на крутых подъёмах.
    Присев на толстый замшелый ствол упавшей ели, я долго отдыхал. И ещё размышлял о том, стоит ли двигаться дальше. Не хотелось сильно перенапрягаться в первой половине дня, и я решил, что если через полчаса не дойду до Сейдозера, то остановлюсь на обед.
   

Однако стоило мне подняться, навьючить на себя рюкзаки и сделать несколько десятков шагов, как впереди сквозь зелень леса проступил белый простор. Это и было Сейдозеро.  Священное озеро саамов.
   Торжественной встречи не произошло. Тропа, приведшая меня на берег водоёма погрузилась в глубокий мох, а затем разветвилась на мелкие стёжки. Здесь тоже было кострище с рогульками, воткнутыми между камней. Среди обугленных поленьев лежали старые кроссовки, а на горизонтальной перекладине «сушились» прогорелые шерстяные носки. Так и обречены они теперь прозябать в самом сердце диких Ловозёрских тундр, оставленные на произвол судьбы своим хозяином. Облетят листья, пройдут дожди, наступят холода, и скуёт морозом землю. Свалится от порыва ветра обветшавшая перекладина, и упадут носки на чёрные холодные угли, а потом снег на долгие месяцы укутает их белым покрывалом. Но снова придёт тепло, и ели стряхнут с себя снежную кухту, и заблестит на солнце сочная зелёная хвоя, и закричат скрипучими голосами гуси на озере. Земля набухнет влагой, и зацветёт на ближнем болоте морошка. Тогда носки снова окажутся востребованными. Какая-нибудь мелкая птичка использует их в качестве строительного материала для своего гнезда. 
   Сейчас я стоял на мшистом пружинящем берегу и смотрел на озеро. Вернее на ту его часть, которая была доступна взору.
   Из-за густого тумана было видно совсем недалеко. Гладкая, как зеркало, водная поверхность, усеянная россыпью больших чёрных камней. Вода совершенно прозрачна, и дно видно на значительном расстоянии от берега. Оно песчаное, а на песке многочисленные плоские каменные плиты розоватого цвета. О глубине судить не берусь. Может там по пояс, а, может и «с ручками». Измерение методом  «на глаз» глубины  водоёма с такой прозрачной водой никогда не даёт верных результатов. Впереди сквозь туман проступают очертания то ли островка, то ли мыса, заросшего елями. И полный штиль. Тишина абсолютная. Как в цветном, но, в то же время, всегда сероватом сне. 

Крылатая разбойница Крылатая разбойница
Я обошёл залив, оставляя озеро справа от себя и вскоре очутился на вполне сносной тропе, которая привела меня на сухой берег. Вероятно, она и была той основной тропой, ведущей с перевала к Сейдозеру и с которой я сбился ещё утром. Здесь мне предстоял долгожданный обед. Правда сначала нужно было соорудить костёр и приготовить еду, но это уже детали.
      Полянка была очень удобной. Главное,  хворосту вокруг предостаточно и воды тоже - в двух шагах целое озеро.
   Пока на костре подогревалась вода, я вскрыл банку тушёнки, чтобы потом смешать её с вермишелью. Это было легкомысленное решение, так как я сразу же подвергся рэкету со стороны двух, откуда ни возьмись прилетевших, соек. Пернатые грабители по очереди подлетали к банке и таскали оттуда солидные куски. И ещё при этом возмущённо стрекотали. Меня они не боялись — я сидел в двух метрах от места, где совершался разбой, но никак не мог своим присутствием повлиять на их поведение. Сначала мне было весело и любопытно смотреть, как они таскают тушёнку и с достоинством позируют перед фотоаппаратом, но потом понял, что если так будет продолжаться ещё несколько минут, то мне придётся довольствоваться пустой вермишелью. 
    Я не стал прогонять соек, но банку переместил на камни, окружающие костёр. Туда они сунуться не посмели.
 

Склон в тумане Склон в тумане
К тому времени, как я отобедал, туман над Сейдозером окончательно оформился в облака. Но они высоко не поднимались, а висели в нескольких метрах над водой. Со стороны же плато движение воздушных масс было более интенсивным, и сквозь белёсый пар облаков периодически проглядывала синева чистого неба. Так, в очередной раз посмотрев в северном направлении, я различил просвечивающие сквозь облака непонятные знаки, невероятным образом нарисованные как бы на небе. Но вот туман поднялся ещё выше, и на фоне синего неба высоко над деревьями проявился фрагмент склона. Скалы были отвесными и уходили вверх на головокружительную высоту. Позже выяснилось, что я в тот день обедал непосредственно против легендарной скалы «Куйва», но рассказ о ней в своё время.
   Пора было продолжать путь. Здесь я впервые за время похода ощутил, что моя поклажа сделалась, если не легче, то, по крайней мере, компактней. Ну что ж, пустячок, а приятно!
 

Вид на озеро с северной тропы Вид на озеро с северной тропы
Маленькое озерко Маленькое озерко
Тропа, по которой мне предстояло идти,  была вполне сносной. Самое главное, на ней, практически, не было ответвлений. Но камней не уменьшилось. Фактически, она и состояла сплошь из камней. Не всем такое нравится, особенно людям с солидным весом. Но для моей комплекции это не большая помеха. Если имеешь удобную обувь, то передвижение по такой тропе может быть вполне комфортным.
    Тропа не удалялась от берега более чем на три сотни метров, но постоянно то возносилась вверх, и тогда хорошо было видно озеро и его противоположный берег, то спускалась ниже, порой к самой кромке воды, то петляла серпантином, обходя препятствия в виде нагромождения камней или буреломных мест, то искала проходы на заболоченных участках и броды через многочисленные ручьи. В одном месте она проходила по крутому водоразделу шириной около пятидесяти метров. Справа открывался вид на простор Сейдозера, а слева сквозь древесные стволы блестели линзы двух маленьких озёр. Над ними ещё не рассеялся туман, и они сонные и неподвижные в обрамлении елей и камней как бы парили в воздухе.
   Я спустился к одному из них. Вода была настолько тиха и прозрачна, что трудно было определить, какие камни лежат на берегу, а какие на дне. Непреодолимо потянуло окунуться. Ладно!  Хотя бы ветку или камень брошу! 
   Я метнул в озеро копьё сухостойной ёлки, и оно, практически не потревожив водную гладь, долго опускалось в глубину, а затем как-то нехотя всплыло на поверхность. Что ж! Будем считать, что это я нырнул!
   Вот так я и шёл по северному берегу Сейдозера, то ненадолго останавливаясь для короткого перекура, то ускоряя шаг. 



Тропа Тропа
Каменная река Каменная река
Если верить карте, мой послеобеденный маршрут по северному берегу Сейдозера  от скалы «Куйва» до места ночлега составил не более семи километров. Допуская, что средняя скорость пешехода приблизительно четыре километра в час, то этот путь я должен был проделать менее, чем за два часа. В действительности же я двигался, практически не останавливаясь, около пяти часов. Не мог же я идти со скоростью один километр в час! Может, карта врёт?
   Нет! Тропа, проторённая на местности, полностью соответствует тропе, изображённой на карте. И в то же время, в корне от неё отличается. Всё дело в том, что карта-то плоская, а вот местность, изображённая на ней нет. Как легко сидя дома вести по этому чёрному пунктиру  карандашом или курсором! Рука описывает плавную кривую второго порядка от пункта «А» до пункта «В» и нигде не задерживается. И кажется, что водоём такой величины, как Сейдозеро можно обойти вокруг за один день, если шагать с утра до вечера с перерывом на обед. 
   Так всё просто в теории!  

Озеро Озеро
. .
Ближе к вечеру, когда я уже начинал подумывать  о том, что пора выбирать место ночлега, тропа неожиданно повернула резко влево, и начался длинный подъём.  Я посмотрел на карту и сообразил, что здесь тропа обходит не очень высокую, но крутую горку. Между горкой и озером располагалось болото, поэтому другого пути не было. Пришлось подниматься довольно высоко и, учитывая наступившую усталость, долго. На самом высоком месте этого участка пути тропа вылезла на естественную прогалину, которая полого опускалась вниз в сторону противоположную Сейдозеру. Под ногами лежал сплошной ковёр из брусники, и ягоды здесь не были тронуты морозом. Я проглотил множество горстей и почувствовал значительный прилив сил. 
  С севера от прогалины простирались леса, а за ними поднимался склон плато, хорошо различимый на большом протяжении. Там горы образовывали тупой угол, и с грани этого угла низвергался узкий, но высокий водопад. Был слышен его равномерный шум, похожий на звук мощного вентилятора.  Мне очень понравилось это место, и даже возникла мысль о том, чтобы здесь же и остаться на ночлег. Если бы поблизости была вода, я так бы и поступил. Но без воды  как-то не так! Одним словом, было принято решение спускаться вниз. 
   Вскоре тропа вывела меня на берег широкого и глубокого ручья. В более тёплое время года его можно было бы преодолеть вброд, но для этого необходимо полностью раздеваться. Была и обходная тропа, и я долго поднимался по ней вверх, пока, наконец, не форсировал  ручей по камням, но, при этом всё-таки промочил ноги. 
   А потом началось сплошное болото. Сначала я скакал по корням, ступал по кочкам и камням, стараясь избегать попадания излишней влаги в мои ботинки, но постепенно понял всю никчёмность этих попыток «выйти сухим из воды». Надо было успеть выбраться на чистое место до наступления темноты. 
 

Наконец, мне повезло. Тропа вынырнула из болота, и вышла к берегу озера. Я оказался на  маленьком  песчаном пляже, ограниченном с обеих сторон ручьями с быстрой и глубокой водой. На песке росли невысокие кусты ивы. Место мне понравилось, несмотря на близость болота, и я решил устроиться здесь на ночлег. 
   Сухостоя вокруг было в изобилии, поэтому сегодня я не жалел дров, и мой костёр полыхал в полную силу.
   Берег, где я остановился, представлял собой круглую бухту. Глубина здесь была небольшая, о чём свидетельствовали многочисленные торчащие из воды камни. Справа протянулся дугой длинный мыс, на котором росли мощные ели. Слева виднелся остров.
   Стоял полный штиль, но, несмотря на это, по озеру иногда пробегала невысокая пологая волна. Не чаще, чем один раз в минуту. Гуси, одиночные и стайками, коротающие вечер на глади вод, порой без видимой причины перелетали  с места на место. Они стремительно летели  низко над водой, издавая звуки, подобные скрипу несмазанных дверных петель.  
 
18.09.2008 г. День третий

Егерский кордон Егерский кордон
Утро третьего дня похода.
     Сегодня я не стал долго задерживаться на месте ночлега и уже в восемь тридцать ступил на тропу.
   На этом участке она была сильно заболочена. Камней  стало меньше, и тропа петляла  между кочками, густо покрытыми кустиками черники. 
   К девяти часам ветер усилился и стал накрапывать дождь. Лёгкое волнение на озере перешло в заметный прибой. Волны набрасывались на прибрежные камни, будто хотели их утопить и оставляли на узких каменистых пляжах клочья пены.
   Внезапно лес кончился, отступило и болото. Я оказался на обширной поляне, покрытой пожухлой высокой травой. Тропа вела на пологий бугор, на вершине которого угадывались контуры каких-то строений. На карте эти строения были обозначены, как избы Саррьлукткинд. 
   Когда я подошёл ближе, стало ясно, что это действительно избы. Их было две. Одна из них была оборудована новой крышей с рубероидным покрытием, а в старые венцы вставлены стеклопакеты. Вторая изба осталась такой, какой была когда-то построена и служила теперь в качестве сарая. Дверь «модернизированной» избы открылась, и оттуда вышел человек. Он представился егерем.
    Я ему сказал, что хочу перейти на южный берег Сейдозера для того, чтобы дальше отправиться вверх по ущелью Чивруая.
   Он согласно кивнул и достал большую карту района. Затем начался подробный инструктаж: 
   "Пройдёшь по дороге метров шестьсот. Вправо будет тропа, её хорошо заметно. Пойдёшь по ней, потом будет болото. Дальше кромкой леса. Там перешеек, а на нём есть переправа. Студенты в прошлом году мостик поставили..." 
 

Болото Болото
...Я шёл по лесной дороге, высматривая начало тропы, про которую рассказывал мне егерь. Дорога действительно была хорошей и напоминала  просеку, какие бывают в лесах средней полосы. Довольно гладкая колея шириной два с половиной метра. 
    А вот и тропа! 
   Очень приятная тропка. Кругом мох, ягодник,  редкий еловый лес с подлеском из берёзы и рябины. Идти по такой тропе одно удовольствие. Но менее чем через километр пути удовольствие закончилось, потому что тропа исчезла. Впереди простиралось обширное болото. 
   Я вспомнил, что не доходя  сотни метров до того места, на котором я теперь стоял, было ответвление тропы влево. Решил идти туда. Но, пройдя ещё метров сто по этому ответвлению, я снова оказался у кромки уже другого болота. Или того же самого? Оно было даже «мокрее» предыдущего. По моей оценке ширина его составляла примерно километр. Но зато там впереди через гриву ельника, окружающего болото просматривался водный простор.  
   Болото действительно оказалось вполне проходимым. Мои ботинки, естественно, промокли, но и только. Я шёл по пружинящей земле, сплошь покрытой ягодным кустарником. На кочках произрастала брусника и голубика. Ягоды крупные и не тронутые морозом, и я вдоволь полакомился ими. Только вот морошки не было — давно отошла, и её стебли-розеточки сиротливо желтели между кочек. Иногда попадались отдельные глубокие промоины, которые не составляло труда обойти. В остальных местах воды было не более, чем по щиколотку. 
  Я преодолевал эти кочки где-то около сорока минут, и когда приблизился к еловой гриве, отделявшей болото от озера, обнаружил некое подобие тропы. Она была проложена по мокрому месту и вела на юг вдоль этой гривы.  Здесь было поглубже, но тропа шла по траве, грязи не было, и я  хоть и промок до колен, но всё же выражал болоту безмолвную благодарность за постиранные носки. 
   
 

Переправа на южный берег Сейдозера Переправа на южный берег Сейдозера
Мкжду Сейдозером и заливом Цетчецаб (Малая Сейда) Мкжду Сейдозером и заливом Цетчецаб (Малая Сейда)
Вскоре тропа свернула влево, я пересёк гриву и оказался перед переправой. 
  Теперь попытаюсь коротко рассказать об особенностях местности, где я находился, а заодно и об устройстве переправы.
  Что мы видим на топографической карте с изображением окрестностей Сейдозера?
   Само озеро, имеющее форму эллипса, вытянутого с запада на восток. К юго-восточной стороне озера примыкает круглой формы залив под названием Цетчецаб. Он соединён с озером узким проливом. В проливе несколько маленьких островков.  Из залива можно попасть в соседнее Ловозеро по реке-протоке под названием Сейдъяврйок. 
      Это на карте - в реальности же всё несколько по-другому. 
   Уровень воды в заливе Цетчецаб  заметно ниже, чем в Сейдозере. Значит, это никакой не залив, а отдельное - «самостоятельное» озеро. И пролив, их соединяющий, тоже не пролив, а самая  настоящая река, только очень короткая. Но с быстрым течением, хорошо заметным даже на фото.   Кстати, местное название залива Цетчецаб  — озеро Малая Сейда. На мой взгляд, это правильнее, чем называть его заливом.
   Способ попасть с северного берега Сейдозера  на южный состоит в следующем.
   Сначала по мостику, представляющему собой одиночный толстый брус, оборудованный с одной стороны деревянными перилами надо перейти на маленький островок. Далее по камням перебраться через другую протоку. Под брусом глубоко, во всяком случае, мне с головой. Там, где камни — мелко. Таким образом, попадаем на другой островок — он крупнее предыдущего. Дальше не для слабонервных, так как переход через следующую протоку тоже по брусьям, но уже без всяких перил. Брусьев два, они расположены последовательно, лежат косо и шатаются. Между ними «бык», сложенный из камней, которые под напором течения тоже «шевелятся». А под брусьями нешуточный поток. Там глубоко, и течение такое, что не каждый выплывет.

Но моя переправа прошла успешно. Если не считать того, что при спрыгивании на землю с последнего бруса произошла маленькая авария — оторвалась лямка рюкзака, висевшего спереди. Пришлось заниматься починкой. Это занятие отняло некоторое время, и вообще было не очень-то приятно, так как ветер в тот момент достиг максимальной силы, а, поскольку ширина перемычки между озёрами в этом месте была не более двух метров, то меня периодически орошали холодные брызги, срываемые ветром с протоки.
   Кое-как привязав лямку, я отправился дальше на запад по всё расширяющемуся мысу. Это был уже южный берег Сейдозера, и я испытывал чувство благодарности к егерю, который направил меня «на путь истинный». Без его наставлений я мог бы и не найти способа переправиться, и тогда пришлось бы менять маршрут. 
   Этот берег отличался от противоположного - северного. Здесь лес не подходил вплотную к озеру, а был отделён от него полосой узкого каменистого пляжа. Очень удобные подходы к воде, есть, где поставить палатку и оборудовать место для костра. Вот только добираться сюда не просто, видимо, поэтому  на протяжении всего дальнейшего пути до устья Чивруая я обнаружил следы только одной стоянки.
   Был час дня. Я сидел у самого прибоя на толстом выбеленном ветрами стволе дерева и смотрел на озеро. Сосал сгущёнку из пакета и запивал её холодной озёрной водой. Отсюда  хорошо просматривался северный берег, по которому я пробирался вчера. Был даже виден кусочек пляжа, где я ночевал. Кстати, единственный маленький участок песка на всём северном берегу. Сзади и чуть левее того места, где я сидел горы расступались, образуя широкий распадок, сужающийся выше. Там ущелье Чивруая. Туда мне надо сегодня попасть. 

Облако вползает в ущелье Облако вползает в ущелье
Река Чивруай при впадении в Сейдозеро представляет собой поток шириной метров десять и глубиной чуть выше колен. Течение - так себе, умеренное. Но на дне острые камни, и переходить его надо в обуви. Мне не хотелось мочить и так уже основательно промокшие ботинки, поэтому я изменил своё первоначальное решение идти по его левому берегу. Тем более, и вдоль правого берега тоже шла тропа. Таким образом, в 13.30 я начал подъём.  
   Избранная мною тропа петляла под пологом высокого елового леса. Справа слышался рёв Чивруая на порогах. К тому времени дождь прекратился, ветер стих, а облака поднялись выше. Стали видны, прежде скрытые туманом,  склоны плато по обе стороны ущелья. Крутизна подъёма плавно, но неуклонно увеличивалась. В одном месте тропа подошла совсем близко к руслу Чивруая. Здесь было «бешеное» течение и очень глубоко, так что ни о какой  переправе не могло идти речи. 
   По мере моего подъёма по ущелью высота елей уменьшилась, стали попадаться группами каменные берёзы. Шум Чивруая справа то притихал, то нарастал в зависимости от моего расстояния до него и характера русла. 
   Выше ручьёв ели исчезли окончательно, а путь по поясу каменной берёзы был непродолжительным, и я неожиданно быстро очутился в зоне кустарниковой растительности. Ущелье заметно сузилось. Внизу - вокруг тропы - разноцветье осенней листвы. Узкая полоса корявого леса вдоль русла Чивруая. Выше крупнокаменистые осыпи на крутых склонах, а над осыпями отвесные скалы. 
  Особенно красива западная стенка. Там в затенённых трещинах обосновалось несколько снежников. Они медленно тают с мая по сентябрь, но так и не успевают исчезнуть окончательно до начала новых снегопадов. Над снежниками нависает тяжёлое облако, оседлавшее гребень плато. Рваные края облака стекают вниз, отрываются и ещё долго клубятся над россыпями, пока не осядут холодной влагой на чёрно-серых камнях.
  Со стороны  вершины ущелья выползает ещё одно облако, и оно, в отличии от того, что висит над плато, уверенно прёт вниз прямо по центру ущелья. Скоро я его достигну. Или оно меня.


 

Если обернуться назад... Если обернуться назад...
Отсюда, если оглянуться назад видно Сейдозеро, горы со стороны его противоположного берега и даже то место, где подкова плато имеет разрыв в районе впадения реки Сейдъяврйок в Ловозеро.
   Тропа, по которой я шёл, сильно петляла по ущелью, порой теряясь в каменных россыпях. Иногда она круто взбиралась на локальные возвышенности, хотя их можно было обойти более рациональным путём. Она зачем-то часто подходила к самому руслу  Чивруая в местах  совершенно непригодных к переправе, а затем резко поворачивала назад. Если бы не характер рельефа  - ущелье есть ущелье, и из него не выскочишь — и не видимость на несколько  километров вперёд и назад, здесь очень легко можно было бы запутаться.  И только много позже, уже на обратном пути до меня дошло, что тропы здесь прокладывают отнюдь не люди с рюкзаками, бредущие в поисках впечатлений. Люди, конечно, каким-то образом совершенствуют тропы — сильнее их вытаптывают и даже складывают в ответственных местах туры из камней, но не они здесь изначальные архитекторы-путепрокладчики. Люди просто следуют направлениям, указанным им животными — истинными первопроходцами, имеющими свои представления о свойствах кривых линий, нанесённых на эту «шершавую» поверхность. Человеку, попавшему в эти края, остаётся только смирить свою гордыню и покорно следовать оставленным ему предписаниям. Кто не согласен — пожалуйста! Идите своим путём. Только уверяю — ничего хорошего из этого у вас не получится. 

29 29
30 30
Я уже упоминал о том, что намеревался посетить озеро Равъявр. Судя по карте, оно располагалось в трёх-четырёх километрах восточнее  того места, где я находился теперь. Но, разглядывая в бинокль отвесные скалистые стенки восточного склона ущелья, я сделал вывод, что без специального снаряжения не существует никакой возможности их преодоления. Придётся подниматься по ущелью до самого плато и дальше двигаться по нему на юго-восток. Мне не одолеть эту дистанцию сегодня, следовательно, теперь надо выбирать место ночёвки.

Озеро в долине Чивруая Озеро в долине Чивруая
Я перебрался поближе к Чивруаю в надежде отыскать подходящее местечко. Хотелось, чтобы  поблизости были вода и топливо для костра.
   Скоро я нашёл такое место. Здесь Чивруай, как бы совершая небольшую передышку, вливался в узкую и очень глубокую промоину. На берегу росло несколько каменных берёз, и некоторые ветки  этих деревьев были сухими. Я уже собирался сбросить рюкзаки, но, посмотрев на карту, обнаружил, что менее чем в километре отсюда есть ещё одно небольшое озеро. Там, как я предполагал, тоже должно быть топливо и место для установки палатки.
   «Если там хуже, - подумал я, - что ж, тогда вернусь сюда».
   И снова побрёл по ставшей еле заметной тропе вверх.

Ступени гигантов Ступени гигантов
Но озеро меня разочаровало, несмотря на внешнюю привлекательность. На его берегах  росли только кустики карликовой ивы да разноцветный мох. Часы показывали18.20. Пора возвращаться к промоине! 
   Я в задумчивости обошёл озеро. Выше него ущелье раздваивалось. По правому его ответвлению среди хаотичности камней низвергался каскадами поток. Он скакал по каменным плитам метровой толщины. Его струи отливали тусклым серебром на фоне синеватых камней. По его берегам ничего не росло, если не считать небольших пятен серо-бурого мха. В левом ответвлении русла не было. Вдали, в самой вершине ущелья сверкал белизной обширный снежник, своей формой напоминающий раскинувшую в полёте крылья птицу. Дул резкий холодный ветер. Он морщил поверхность озера и пригибал к земле стебли редких кустиков карликовой ивы.

  Я добыл из рюкзака свой «непродуваемый» костюм из болоньевой ткани, натянул его поверх штормовки, раскрыл капюшон, надел перчатки с синими резиновыми пупырчиками на ладонях и   пошёл вверх, в сторону снежника. 
    … Вот уже более часа я карабкался вверх. Лез, преодолевая нескончаемую россыпь из огромных серых камней. Снежник в виде птицы остался справа от меня. Каскадный ручей пропал из поля зрения, исчезнув в глубокой расщелине, и даже шума его не стало слышно. Впереди были только подъём и камни. Они простирались до самого горизонта и угрожающе чернели на фоне вечернего неба. 
    Иногда казалось — всё! Вон там впереди острая гряда камней, а дальше относительно ровная поверхность плато. Подбираюсь ближе — впереди опять подъём! А вокруг быстро темнеет. И ещё незадача! Окончательно порвались лямки «малого» рюкзака. Приходится волочь его за собой. Ремонтировать нет времени (да и желания тоже).
   Хватит — надо что-то предпринимать!
   Вскоре мне повезло. Я обнаружил характерного вида скалу. Она бастионом возвышалась над окружающими её камнями, а из нижней её части торчала горизонтально прямоугольной формы плита. Перед скалой была ровная площадка шириной около полуметра. 
   Я надул матрац, разложил спальный мешок, всё это подсунул под плиту, а затем протиснулся туда сам. Вскрыл банку рыбных консервов и подвинул поближе кусок слежавшегося снега, обнаруженного поблизости от скалы. И через некоторое время заснул.

19.09.2008 г. День четвёртый

Снежник Снежник
Под утро мне приснилось, что я плаваю в бассейне. Как бывало когда-то в раннем детстве, что снится тебе вода, ты просыпаешься и… 
   Нет, до этого не дошло! Просто восстав ото сна в своём убежище (как и всегда в дни похода ровно в 7.00), я обнаружил, что спальник и я в нём совершенно мокрые. Правда, было не холодно, и лишь колени, прижатые к плите, ощутимо застыли. Эта влага образовалась из-за того, что я спал, закутавшись с головой. Пар от моего дыхания сконденсировался на  холодной ткани спального мешка — вот вам и «бассейн»! Вероятно, таким же мокрым  просыпается весной медведь в берлоге. 
   Я долго и трудно расстёгивал заклинившую молнию мешка, стремясь поскорее выбраться из этой душегубки на волю. Наконец, противоборство завершилось моей победой. Первое, что я понял — сегодня в этом мире полное безветрие.
   Выглянув из-под плиты, я не сразу узнал окружающую местность. Видимость была, практически, нулевой, мутная мгла окутывала пространство, но главное заключалось в том, что вчерашние чёрные камни «поседели» за одну ночь. 
   Снег!

34 34
В создавшемся положении подниматься выше, а затем искать путь к озеру Равъявр бессмысленно. В лучшем случае, просто проплутаешь без толку весь день в тумане, пока не спустишься в какое-нибудь ущелье. Если повезёт! Но есть и опасность «сыграть» с обрыва! В то же время, нет резона сидеть здесь, дожидаясь «у моря погоды» - неизвестно, когда она изменится.
   Так я рассуждал в то утро, подкрепляясь шоколадками и, одновременно, укладывая свой скарб.
   Итог этого рассуждения состоял в следующем:
   Надо спускаться обратно, вниз. Дойти по ущелью до Сейдозера, и, следуя на запад вдоль его берега,  добираться до ручья Сейдуай. Затем подняться по ущелью вверх и заночевать на границе леса. А там будет видно. Время пока есть.  
   Вконец порвавшийся рюкзак я с собой брать не стал. Положил в него банку тушёнки, банку рыбных консервов,  два «бомжика» и пристроил всё это на выступе скалы. Авось, пригодится добрым людям, а мне теперь достаточно и одного рюкзака!
   В 8.10 начал спуск. Шёл осторожно, помня об опасности поскользнуться. Толщина слоя снега на камнях не превышала сантиметра, но это было даже хуже, чем глубокий снег.
   Спуск всегда труднее подъёма, и  мне постоянно приходилось тщательно выбирать место, куда поставить ногу, делая очередной шаг. В итоге получилось, что я сильно отвернул влево.
   Впереди сквозь дымку тумана проявилась белая гладкая поверхность. Это был тот самый снежник в форме птицы, который я вчера миновал, поднимаясь по круче к своему приюту под скалой. Он представлял собой пласт твёрдого слежавшегося снега толщиной полтора метра и площадью примерно пятьдесят на двести метров. С его прижатых к скалам граней сочились маленькие ручейки.  На россыпи, окружающей снежник, свежего снега почти не было, но путь вниз от этого не стал более лёгким, так как камни оставались скользкими.

Дорога вниз Дорога вниз
По мере спуска, туман становился менее плотным и к 9.30 я выбрался к руслу ручья — одного из притоков, составляющих Чивруай.
   Ручей распадался на многочисленные струи, которые устремлялись вниз, «прыгая» по каменным плитам, словно по гигантским ступеням. Я шёл прямо по руслу вслед за струями, спускаясь с плиты на плиту. Приходилось то спрыгивать, то обходить препятствия из камней и разлившейся воды, а иногда оставалось только съезжать по скользкой породе по способу выдры - на «пятой точке». Короче, вымок основательно. Но получил истинное удовольствие.
    К озеру, тому самому, на пустынных берегах которого вчера было принято (опрометчивое?) решение пробиваться с боем наверх, я подошёл к половине одиннадцатого. Остановился и сделал небольшой привал. Съел ещё одну шоколадку, попил водички и отправился дальше. Здесь уже была тропа. 
    Обедал в лесной зоне, на прогалине среди зарослей каменной берёзы. 

Вид на Сейдозеро с южного берега Вид на Сейдозеро с южного берега
Больше я до самого озера, практически, не останавливался.
  Миновал уже знакомые мне места — шесть ручьёв, высокий еловый лес, бурлящие излучины Чивруая.
   И вот оно — устье!  И Сейдозеро.
   «Здравствуй, старина! А я уж не чаял больше увидеться! Водичкой не угостишь?!»
   Предстояло ещё форсировать Чивруай, чтобы продолжить путь на запад вдоль южного берега.
   Пришлось снова раздеваться:
     - штаны болоньевые «непродуваемо-непромокаемые»;
     - штаны полушерстяные камуфлированные с семью карманами;
     - подштанники х/б с начёсом. Размер - «на вырост»;
     - вставки для ботинок войлочные с лесным мусором внутри;
     - две пары носков х/б с дырками на пятках. 
    Всё! Ботинки я снимать не стал из-за опасения поранить о камни ноги.
   Глубина брода была чуть выше колен, а его протяжённость не более пятнадцати метров, но зато сама вода, точнее, её температура…
   Короче, когда я выбрался на противоположный берег,  даже прибрежная галька показалась мне чересчур тёплой. В тот момент я не мог налюбоваться своими ногами. Красные, как только что из сауны и такие чистые, будто я ими полдня давил виноград высочайшего сорта. 


     

Тропа, ведущая вдоль озера, была вполне сносной, но хуже той, что шла по северному берегу. Природа здесь более суровая, вероятно по причине меньшей освещённости этого склона. Каменных рек и ягодных полян не попадалось. Только огромные сумрачные куски скальной породы среди  лесной трущобы в окружении мшистых провалов, заполненных тёмной стоячей водой. Береговая линия озера сильно изрезана заливами и бухточками. Много мелких островков и узких мысов, поросших  задумчивыми елями.
    К семи часам вечера стало ясно, что мне сегодня не дотянуть даже до устья Сейдуая. Я уже шёл «на резерве топлива» и пытался найти более или менее приемлемые условия для организации ночного бивака. Но ничего подходящего не попадалось. Здесь даже не было места, где бы имелась возможность поставить палатку. Хоть ложись непосредственно на тропу и спи!  
    «Всё! — сказал я себе, - Иду ещё пятнадцать минут и останавливаюсь. Прямо на тропе!»
  Но мне снова повезло. Неожиданно лес расступился, и я вышел на небольшую чистую полянку с одинокой елью посередине.
   Когда-то в прежние времена здесь стояла избушка. Теперь от неё осталось только несколько полусгнивших бревен, да куча камней посередине сруба — след разрушенного очага. На поляне старое кострище, удобное для сидения бревно и достаточно места, чтобы  поставить палатку. С дровами тоже никаких проблем.
   Сначала я развёл большой костёр, запасся водой и оборудовал палатку, а потом устроил себе королевский ужин. Одного только чая выпил литра два. Водочкой («с устатку») тоже не пренебрёг —  во фляжке её побулькивало ещё немало. Между делом основательно просушил обувь, сменяя поочерёдно мокрые носки на уже поджаренные.
 
20.09.2008 г. День пятый

Сейдуай Сейдуай
Утром я впервые за время похода умылся по-настоящему. В путь вышел около девяти часов и уже через полчаса подходил к устью Сейдуая.
   Ущелье, по которому протекает Сейдуай, в районе устья ручья представляет собой широкий и местами заболоченный распадок, а тропа пересекает русло значительно выше по течению — довольно далеко от Сейдозера. И прежде, чем достичь переправы, мне пришлось подниматься  высоко по склону. Здесь я наткнулся на стоянку, но не обычную туристическую, а более основательную с сооружённым из древесных стволов балаганом и железной печкой-буржуйкой, возле которой лежал приличный запас дров. По всей вероятности, это было стойбище местных рыбаков. 
    Через речку Сейдуай была оборудована переправа, так что мне на этот раз не пришлось разоблачаться.
  Конструкция мостика полностью совпадала с той, что использовалась при сооружении мостов через пролив между Большой и Малой Сейдами. Такой же брус с односторонними перилами  и висячий предмет наподобие большого деревянного молотка. 
  Для чего нужен этот «молоток», я тогда так и не понял. Не понимаю и теперь. Может, для того, чтобы колотить им по брусу в условиях плохой видимости для предотвращения нежелательных встреч на мосту? Или для отпугивания кого-то? Или для ремонта самого моста — ну это уже совсем чепуха! Таким инструментом можно легко отдавить ногу и даже проломить череп, но уж, во всяком случае,  починить что-либо им невозможно. 
  Да ладно, дался мне этот молоток!  Я перешёл мостик и отправился дальше по тропе. 

39 39
Склон плато здесь был значительно круче, чем на участке между Чивруаем и Сейдуаем, поэтому тропа не удалялась далеко от берега. Порой она даже совсем прерывалась, и тогда приходилось некоторое расстояние преодолевать непосредственно по прибрежным камням. Слева было хорошо видно, что узкая полоса елового леса переходит в берёзовое криволесье, а ещё выше начинаются осыпи. И вот тут-то на границе леса и камней я заметил какое-то непонятное сооружение в форме шалаша.  Мною овладело любопытство, и я, невзирая на крутизну склона, начал карабкаться наверх, чтобы  разглядеть  увиденное вблизи.
   Это был провал. С мшистых его стенок сочилась вода и редкими каплями спадала во мрак. 
   Я достал фонарик, чтобы посветить вниз. Для этого нужно было просунуть голову под плиту и ещё вытянуть руку.  Я уже хотел снять рюкзак, чтобы было удобнее действовать, но вдруг почувствовал некое замешательство.
   Во мне как бы боролись две силы. Одна приказывала: «Загляни туда немедленно!», другая же предостерегала: «Не делай этого! Уходи отсюда и не оглядывайся!».
   Я решительно сунул фонарик в карман и отполз от провала. Затем стал поспешно спускаться вниз, при этом мои коленные суставы потеряли свою гибкость. И еще: чем дальше я уходил от провала, тем сильнее росло желание оглянуться назад. Но я этого не сделал до тех пор, пока не прошагал по тропе несколько десятков шагов. С этой позиции провал уже не был виден.
   Что это было? Может, я слишком впечатлителен? Возможно, всё это мои фантазии, но я твёрдо уверен, что шутить с этими древностями не стоит. Слишком мало мы знаем о прошлом обитателей этой Земли. И наша, взращённая городом самоуверенность, разбивается вдребезги перед непонятной грудой камней на горном склоне. И тогда мы позорно отступаем "в суету городов, и в потоки машин…»  

40 40
Прошагав немного от провала, я обнаружил ещё одно свидетельство посещения этих мест людьми. 
   То была палатка, точно такая же, как у меня. Она лежала наполовину сложенная  и рядом с ней компактной кучкой располагались продукты вперемежку с предметами одежды. Но сами владельцы всего этого добра отсутствовали. Может, они ушли по тропе налегке, оставив здесь базовый лагерь, только я бы на их месте сделал это аккуратнее - хотя бы палатку сложил полностью, да и продукты можно было бы как-то припрятать. 
   Короче, непонятная история. Не могли же они все разом отлучиться по нужде! 
   А, может, их напугала какая-нибудь чертовщина? Кстати в традициях местных жителей ещё совсем до недавнего времени существовал запрет на передвижение по южному берегу Сейдозера. Согласно дошедшим до нас легендам, здесь в прежние времена хоронили шаманов, и эти места для простых людей были закрыты. 
   В каждой легенде есть доля правды. Насколько весома эта доля в данном конкретном случае — не знаю, но история с провалом подтолкнула меня отнестись к этой теме со всей серьёзностью.  

Вид на "Куйву" с южного берега Вид на "Куйву" с южного берега
Время близилось к двенадцати, и скоро я должен был замкнуть кривую пути вокруг Сейдозера. Уже видны были склоны западной части плато, откуда я спустился четыре дня назад, преодолев первый перевал.
    Я решил сделать небольшой привал и для этого спустился на самый берег озера.Погода стояла ветреная, но ясная. На озере небольшое волнение. Видимость отличная. 
    Присев на валун, наполовину погружённый в воду, я отдыхал, покуривая и почему-то радуясь брызгам, изредка долетавшим до моего лица. На противоположном берегу прямо напротив меня высилась легендарная скала «Куйвы», украшенная изображением человеческой фигуры размером с двадцатиэтажный дом. Если присмотреться внимательнее, рядом с фигурой человека можно найти силуэт летящей птицы (выше и левее), а также собаки или какого-то другого животного (рядом с его правой ногой). Есть на этой скале и другие образы — несколько рельефных фигур и лиц. Их хорошо видно в бинокль, но на фото они не получились из-за недостаточно высоких технических возможностей моего фотоаппарата.
   Кто автор этой наскальной живописи? 
   Судя по размерам изображений, не человек. Чтобы изобразить на отвесной скале такие фигуры, нужен, по крайней мере, подъёмный кран, специальный инструмент и широта замысла достойная  Церетели. 
   Может, сама природа является ваятелем этих фрагментов? И всё дело в простом совпадении случайных форм мира камней с миром человеческой фантазии? И птица в полёте и человек в балахоне, расставивший руки в стороны и всё остальное?  
   Я тоже скептик. Но мой скептицизм заключается в том, что я скептически отношусь к самому термину «совпадение».
 

42 42
К часу дня я достиг западного берега Сейдозера. Горы слева отступили в глубину, и передо мной раскинулась широкая лесная долина. 
   Тропа шла по низкому заболоченному берегу. Справа было видно озеро со множеством мелководных заливчиков, заросших осокой. Где-то здесь должно быть устье Эльморайока, и, двигаясь вдоль его правого берега, можно достичь места впадения в него речки Муруай. Если же идти вверх по Муруаю, то попадаешь в ущелье, выводящее на плато вблизи цирков Раслака.
   Судя по описаниям маршрутов, пройденных здесь ранее другими людьми, подъём по ущелью Муруая весьма сложен из-за большого перепада высот и сильно пересечённой местности. Но у меня в запасе оставалось почти двое суток, чтобы успеть попасть в Ревду к рейсу автобуса на Оленегорск, так что я надеялся выполнить этот план.
   Осталось только  найти этот живописный ручей с кошачьим именем. Но сначала будет Эльморайок, а затем уже и  Муруай! 
   Между тем, моя тропа окончательно погрузилась в болото. Я перебрался через три нешироких, но полноводных ручья, затем некоторое время шёл через лес, и, наконец, вышел на берег Эльморайока.
 

Устье Эльморайока Устье Эльморайока
Река Эльморайок в своём устье представляет собой широкую (метров сорок) реку со спокойным течением. Берега низкие, почти вровень с уровнем воды, но твёрдые. Как и везде много камней. 
   Я устроился обедать на очень удобной прогалине, расположенной у самой воды на твёрдом перешейке.
   Справа лениво нёс в Сейдозеро свои растраченные на порогах силы Эльморайок, слева виднелось обширное ягодное болото — рай для любителей сбора морошки.
   Теперь немного подробнее о самом  Эльморайоке.
   Я никогда ещё не видел подобной реки. 
   Совершенно прозрачная вода, с каким-то светло-малахитовым оттенком, она текла  в ложе русла с низкими берегами — такими низкими, что я мог лечь на живот и свободно дотянуться ртом до воды. Никакого профиля дно реки не имело, иными словами, глубина начиналась сразу у берега, будто это была канава с отвесными стенками. Дно песчаное и, как бы искусственно выложенное каменными плитами, на которых играли солнечные блики. Между плитами неспешно сновали крупные рыбы.
   Видимость была поразительная. Дно просматривалось во всех подробностях вплоть до противоположного берега. Жалко, что на фото не удалось  это отобразить.
 

Кафе "Эльморайок" Кафе "Эльморайок"
Пообедав, я отправился в дальнейший путь по левому берегу Эльморайока. Здесь была тропа, но гораздо менее проторённая, чем та, что шла по берегу Сейдозера. Я шёл по ней, оставляя болото слева от себя. Вскоре тропа сделалась едва приметной, но я надеялся, что она — в конце концов — выведет меня к устью Муруая. 
   Но этого не произошло.
   Тропа окончательно исчезла, я вышел к какому-то ручью, впадающему в Эльморайок, и  оказался на узком перешейке между двумя протоками.  Протока  справа была неглубокая, но  очень бурная, слева же -  наоборот — медленная,  но глубокая.
   Кое-как перебравшись через  правую протоку по стволу упавшего дерева, я вылез на длинную песчаную косу, завершающуюся мысом между двумя следующими протоками, где течение было вообще «бешеным».
   Увы — мне пришлось поворачивать назад.
   После проведения ряда безуспешных попыток рекогносцировки местности, я всё же нашёл участок русла, где можно было переправиться через Эльморайок  на его левый берег. Ширина русла около двадцати метров, глубина, как мне показалось, чуть выше колен, течение умеренное и без острых камней.
   Я снял обувь, носки  и штаны. Привязал всё это к рюкзаку и приступил к совершению брода.
   Здесь вода была даже холоднее, чем вчера в Чивруае, да и глубина оказалась больше, чем предполагалось и я, когда вылез на противоположный берег, долго растирал сведённые судорогой ноги. 
 
 

45 45
Тропы по левому берегу Эльморайока тоже не было. Даже звериной.
   Я прошёл около полукилометра против течения вдоль берега и понял, что мне сегодня не попасть ни на какой Муруай. Оставалось только искать тропу и выбираться по ней в верховья ущелья.
   Сказать, что местность была пересечённой, значит, ничего не сказать. 
   Мшистое заболоченное мелколесье чередовалось сухими еловыми гривами. Изобилие упавших стволов и рытвин, заполненных стоячей водой. И всюду камни, камни и снова камни.
   Порой я выходил к излучинам Эльморайока и тогда слышал рёв воды на порогах. О том, чтобы предпринять здесь попытку перехода на правый берег нечего было и думать.
   Наконец, я увидел тропу. Но это была не та тропа, по которой я спускался к Сейдозеру четыре дня назад, хотя она тоже вела в сторону западной оконечности плато. Пришлось довольствоваться тем, что подвернулось.
   В 16.30 я достиг границы лесной зоны. 
   С этой позиции, я уже видел склон, взобравшись на который можно было бы попасть на перевал, а потом спуститься  к руднику. 
   Около девятнадцати часов я подошёл к каменистому сухому руслу одного из притоков Эльморайока.  Спускаясь по круглым камням вниз, чтобы потом продолжить путь по его другой стороне, я подумал, что это русло  очень похоже на то, где я брал воду для первого своего ночного чая. Похоже - за тем исключением, что здесь не было воды — только сухие камни. Но, перебравшись через русло, я оказался точно в месте первой ночёвки. Вот  моё кострище, а вот и прогалина,  где стояла палатка — ещё не исчез её след на примятом мху.


 
21.09.2008 г. День шестой

Нижний водопад на Тулбнюнуае Нижний водопад на Тулбнюнуае
Утро шестого дня выдалось тихим и ясным. И такая свежесть, как в шестой день творения. 
   Я позавтракал, произвёл ревизию оставшихся в рюкзаке продуктов и  отправился в направлении ущелья Тулбнюнуая.  Перешёл на правый берег сухого русла и побрёл вдоль него, постепенно забирая влево. 
   Тропа втянула меня в ущелье. Она петляла среди камней у основания склона и, хотя довольно резко набирала высоту, идти было не сложно, ввиду полного отсутствия здесь всякой растительности за исключением сухого мха.
   К девяти часам я дошёл до первого водопада. Здесь ручей  низвергался с трёхметровой высоты широкой пенистой струёй и далее, постепенно успокаиваясь, скакал вниз по камням. Скалы, окружавшие водопад, были тёмного цвета и некоторые из них покрывал скользкий зелёный мох.

47 47
На протяжении следующих двух-трёх километров пути мне встретилось ещё четыре водопада, похожие на первый. Но на карте их было обозначено всего три. Может, я миновал их всех, и больше до конца ущелья водопадов нет? Но оказалось, что карта, точнее, тот, кто её составлял, снова ошибся.

48 48
Ущелье заметно сузилось, и я увидел ещё один водопад.  Этот был мощнее первого, но не совсем отвесный. Здесь вода проливалась по каменному желобу крутизной градусов под семьдесят, а в самой  вершине желоба скалы образовывали почти сплошную перемычку между склонами ущелья. Слева от русла наклонно лежал большой пласт спрессованного снега.
   Чтобы продолжить путь дальше вдоль русла, мне пришлось забираться довольно высоко. Сначала я лез по камням справа от потока, пока не добрался до скального выступа. Там по наклонной гладкой поверхности осторожненько (на коленках) перебрался на перемычку и оказался в русле выше водопада. Теперь снежник лежал значительно ниже меня. Ручей же продолжал течь откуда-то сверху, а склоны ущелья ещё ближе придвинулись друг к другу. Тропы здесь не было, кстати, я давно уже шёл не по тропе.

Верхний водопад на Тулбнюнуае Верхний водопад на Тулбнюнуае
А дальше был ещё один водопад — последний на Тулбнюнуае, точнее, первый по ходу течения. Он чем-то походил на предыдущий — высотой, характером потока, и в его вершине тоже имелась  скальная перемычка. Только здесь не представлялось возможным подняться вверх без специального снаряжения — окружающие поток скалы были отвесными. 
   Я решил покинуть ущелье и выбраться на плато, форсировав левый склон. Мне казалось, что это будет несложно. Освежился водичкой, подставляя руки и голову под хлещущие струи, и полез наверх перпендикулярно руслу ручья.

Вокруг были только голые камни. Между камней в тенистых местах попадались небольшие пятна слежавшегося снега и льда. 
   Наконец, подъём закончился, и я очутился на более или менее ровной поверхности плато. Впрочем, камней тут было не меньше, хотя и не такой вычурной формы. 
   Ущелье, которое я покинул, теперь змеилось глубоко подо мной. Здесь дул сильный ветер, периодически нагоняя тяжёлые серые тучи, и тогда всё вокруг погружалось в сплошной туман, так что видимость становилась, практически нулевой. В те моменты, когда тучи отступали, взору открывалась грандиозная перспектива северной части плато. Склоны, обрамлявшие ущелье, пестрели пятнами небольших снежников, имевших самую разнообразную форму. Далеко внизу — на северо-востоке — виднелась сквозь дымку большая часть Сейдозера, а ещё дальше участок Ловозера, примыкающий к плато. 
   А что там видно за моей спиной?
    Сквозь вату облака смутно проступает каменистая поверхность плато, полого уходящая вверх, составляя склон горы. Внизу на юге большое белое пятно. Вероятно, это снежник в самой вершине ущелья. 
   Когда облако несколько отползает назад, я различаю нечто чужеродное, не свойственное, местному ландшафту. Похоже на камень с дыркой. Подхожу ближе. Вижу - из груды камней торчит закрученная восьмёркой ржавая стальная балка сантиметровой толщины. Это сувенир, оставленный геологоразведкой. Остатки буровой скважины. Рядом выбеленный ветрами кусок доски смятая железная бочка и ещё какие-то железки. Между камней следы гусениц вездехода. Они ведут на юг. 
    Я прошёл несколько сотен метров по этому следу, но потом решил свернуть к западу, предполагая в скором времени выйти к цирку Раслака. Опустился чуть ниже и пошёл в направлении большого снежника. Затем преодолел снежник, следуя по его краю, и снова поднялся вверх, тем самым, осуществив переход на другую сторону ущелья. 
 

Куда меня занесло? Что это за место? Полагаю, где-то рядом должны быть цирки!
 Сзади, слева и спереди густой туман. Справа тумана нет, но обзор заслоняет близкий взгорок. Я достал компас, сориентировался и пошёл точно на запад. Но, не пройдя и сотни шагов, понял, что можно было и не мучить магнитную стрелку. Справа и слева от меня, разделённые узкой перемычкой, зияли гигантские провалы — в точности, как на карте. 
   Вот они - цирки Раслака!
   На дне огромных, будто вырытых гигантским экскаватором ям, лежали линзы озёр. Их было по четыре в каждом из двух цирков. Там, где скалы отбрасывали тень, цвет поверхности воды соперничал с цветом безоблачного неба. На освещённых солнцем участках он был почти абсолютно чёрным, совсем, как на снимках из космоса. Такой эффект можно объяснить только исключительной прозрачностью воды. 
   Скалы, обрамлявшие «арену» правого цирка с восточной стороны (с той, где я теперь находился) были отвесными. К западу, они постепенно понижались, делаясь всё более пологими и, наконец, сходили на нет.
   Я сидел вблизи края цирка, доедал последнюю шоколадку и размышлял, каким образом можно спуститься вниз. Не хотелось идти по жёстким камням на запад — туда, где спуск был более пологим. Может, попробовать прямо здесь? Вон там - справа среди скал - есть что-то похожее на трещину или промоину. Добраться до неё вполне возможно, если действовать аккуратно и не спешить. 
   К такому решению меня, кроме всего прочего, подталкивал сильнейший ветер, от которого было невозможно нигде укрыться.
   Я покурил, полюбовался напоследок панорамой цирка с высоты птичьего полёта и начал спуск.
 

Всё шло неплохо. Я осторожно спускался по камням вниз, внимательно оценивая каждый предстоящий шаг. Но хотелось, всё же, поскорее оказаться в цирке.
      Спустившись метров на тридцать, я оказался перед отвесной скалой. До промоины оставалось ещё примерно столько же. Но как до неё добраться?
     Чуть выше меня в скале был проход в виде выемки. Там можно попробовать. Протиснусь ли я в неё вместе с рюкзаком? 
     Сквозь выемку я успешно пролез. Но дальше была ещё одна скала. Не такая крутая, как первая, зато влажная. По ней сочилась вода.
     Мне здесь не пройти — скользко!
    Я отковырнул ногой булыжник весом килограмм под двадцать и отправил его вниз. Он грохнул где-то внизу за пределами видимости, потом еще раз и ещё два раза. И когда - как казалось - в мире наступила тишина — ведь прошло уже  несколько секунд после третьего удара — до меня донёсся последний глухой раскат из глубины скальных недр.
    Назад! 
   ...Путь назад занял в три раза больше времени, чем вперёд. Было уже пять часов, когда я достиг края цирка. Потом пришлось топать по камням на запад — туда, где склоны были более пологими. Но, казавшиеся издалека гладкими, они на деле оказались такими же каменистыми и с крутыми уступами. Я с трудом нашёл приемлемое для спуска место.
   Здесь было спускаться не сложно, но долго и утомительно. Я сорок минут слезал с южной стенки цирка, прыгая по камням. Как котёнок, с груды битых кирпичей!
 

Я спустился с горы непосредственно к одному из цирковых озёр. Оно лежало у моих ног в ложе совершенно голого берега и сердито брызгалось водой, сдуваемой с поверхности штормовым ветром.  Вокруг ни деревца, ни травинки. Озеро было похоже на огромный бассейн под открытым небом, облицованный мрамором, в который во время бомбардировки попало несколько мощных фугасов. 
   Мне  не хотелось останавливаться здесь на обед. Было холодно, ветер не ослабевал, да и время самого обеда минуло безвозвратно. Я заспешил на север, чтобы покинуть цирк. В сущности, я уже всё посмотрел. Теперь мне хотелось домой, хотя я и понимал, что как только отсюда уеду, сразу же пожалею о неосуществлённом. Такова уж человеческая натура.
   ...Я брёл на взгорок, лежащий в оконечности плато. Здесь тоже были камни, но не такие «злые», как накануне. Под ногами ягодник с редкими деревцами карликовой берёзы. С вершины взгорка стало видно телевышку, край нефелинового отстойника и ленту шоссе на Ревду. 
   К семи вечера дотопал до асфальта. Ноги болели, особенно пятки. Порой идти становилось невозможно и мне пришлось за время пути до Ревды дважды останавливаться, разуваться и погружать измученные стопы  в холодный мох.  Так я доковылял до первых строений посёлка.
  Шёл десятый час  вечера. Улицы были почти пустынны. Мне встретилась какая-то пожилая пара, и я спросил у них, где местная гостиница. 
  В гостинице я оказался единственным постояльцем. Жил в номере «люкс» с телевизором. Номер стоил четыреста рублей. 
 Чем я там занимался до отъезда?
 Мылся в душе. Смотрел телевизор. Пил пиво. А ещё сладко спал под верблюжьим одеялом. 
 Вот и всё!


 
23.09.2008 г. Эпилог

DSC07264 DSC07264
Прошло более суток с того времени, как я покинул Ревду.
     Было утро, и мой поезд подъезжал к Петрозаводску.
     Я проснулся на своей полке и с трудом разлепил левый глаз. Что-то было «не так» с моим лицом.
     Я пробрался в туалет и долго всматривался в лицо своего двойника из зазеркалья.
     Ловозёрские тундры оставили на нём зримую память о себе.
  Между естественной выпуклостью лба и неестественной выпуклостью  раздутой флюсом левой щеки, составляющих в своей совокупности некое подобие подковы, зиял глубоко посаженный и затянутый дымкой глаз. Как озеро, укрытое холодным туманом! От глаза-озера расходились извилистые ущелья-морщины. Но даже сквозь туманную пелену было видно, что глаз блестит.
    А раз блестит, значит - доволен! 


Комментарии
Guest31.05.12, 23:52
Увлекательно! 
Очень понравился рассказ и литературный язык,которым написан.большое спасибо!Читал три дня вечерами,с нетерпением ожидая приближения вечера,когда вернусь с работы.Собираюсь этим июлем повторить Ваш маршрут,несколько его изменив-принимая в расчет Ваши петляния на пути.Студенты конечно-же молодцы. Роман,Польша,mu99@wp.pl
Guest03.01.12, 08:10
Спасибо за отчет!!! 
С удовольствием прочел Ваш отчет!Сам был несколько раз на Сейдозере.Но вокруг не удалось!Спасибо работникам заказника за строительство Мостов!Удачи Вам и Здоровья!!!Игорь Тимофеев.Мончегорск.ua1zit@yandex.ru
Авторизуйтесь, чтобы оставить отзыв
Оцени маршрут  
     

О Маршруте