Из Праги, минуя особенно загруженные в утренние часы северо- восточные промышленные районы выезжали кружной дорогой. Спустившись от Градчан, по Юрашкову мосту пересекли Влтаву и въехали в пражский район Винограды, часто останавливаясь у светофоров на пересечениях нешироких, чопорно-респектабельных улочек. Застроенный, в основном, в конце ХIХ- начале ХХ века доходными домами для среднего класса и многоэтажными городскими особняками знати, район до сих пор сохраняет репутацию престижного и элегантного. Как безусые новобранцы в строю ветеранов, в ряды старых домов встроены современные здания банков и крупных фирм. Мелькают в окне автобуса названия модных ресторанов и бутиков, разместившихся на первых этажах заботливо отреставрированных домов.
Простецкий Жижков имеет имеет славу главного пивного района Праги. Путешествовать по нему надо особенным образом - от бара к бару. Когда-то Винограды и Жижков были одним районом, но в восточной части тех Виноградов селились, в основном, рабочие и ремесленники, вчерашние крестьяне. Чопорных обитателей престижных кварталов шокировало это соседство и район разделили на два, назвав вновь образованный именем национального чешского героя-Яна Жижки. В его честь здесь воздвигнута самая большая в мире конная статуя, ныне- центр комплекса «Национальный памятник на Жижкове». Но самое интересное здесь-это новая Телевизионная башня, возвышающаяся среди огромного парка- Малеровых садов и видная почти из любой точки Праги. Она медленно проплывает в окнах нашего автобуса, постепенно, как портовый маяк, смещаясь за его корму.
Промелькнули Высочаны, некогда промышленное предместье Праги (здесь, кстати, располагался знаменитый трамвайный завод ЧКД), стремительно превращающееся в престижный жилой массив, и вот первый придорожный указатель подсказывает нам расстояние до цели нашей поездки – Дрездена.
Широкое шоссе уходит от Праги на северо-запад, пологими серпантинами поднимаясь от долины Влтавы на Чешское Среднегорье. Обилие живописных мест, в числе которых и поросшая лесами долина реки Лабы (Эльбы), а также близость к Праге, разнообразие и легкость пешеходных маршрутов привлекают сюда как многочисленных туристов, так и жителей Праги. Но мы торопимся, не останавливаемся даже у таких интересных мест как завод «Авиа» ( собранные здесь самолеты положили начало нашим ВВС и принесли им первую победу в воздухе), или на крутом повороте дороги, где был застрелен Гейдрих, нацистский наместник «протектората Богемии и Морави», один из инициаторов «окончательного решения еврейского вопроса». Мелькают, освещенные утренним солнцем, придорожные поселки, большие и малые, в несколько домов. Умытые ночным дождем, посреди не по-осеннему зеленых травяных газонов и начинающих одеваться в золотисто- багряный наряд увядания деревьев, представляются они декорациями к добрым сказкам обязательно со счастливым концом. Но жизнь мало похожа на сказку и, присмотревшись, замечаешь следы запустения на фасадах, и этих домов, и в небольших городках, через которые лежит наш путь, и чем дальше от Праги, тем это заметнее. Чешская провинция медленно чахнет, не в силах обеспечить работой свое население, уходящее, как и в начале прошлого века, в поисках заработка в большие города, а то и за границу. Правительство пытается остановить процесс разрушения привычного провинциального уклада развивая туризм и всячески поощряя обратную миграцию- из города в села. Пустующие дома с участками, а то и целые здания, можно получить в долговременную аренду за весьма умеренную цену, чем дальше от Праги- тем дешевле. Условие простое: осваивай, содержи в порядке, а жить там постоянно или использовать как дачу- твое дело.
Приблизительно на середине пути до границы, голубой полосой почти у сам ого горизонта первый раз показывается Эльба. Здесь, у города Мельник, в нее впадает Влтава. Теперь Эльба будет сопровождать нас по всему пути до Дрездена, то вплотную приближаясь к дороге, как у городка Ловосице, то на много километров отдаляясь от нее, чтобы вновь, широкой, полноводной красавицей, встретиться с нами уже в Дрездене. От Ловосице рукой подать до Терезина, мрачного стража Эль бы и дороги из Дрездена в Прагу, ставшего одним из памятников жертвам Катастрофы.
* * *
За городом Теплице начинаются Крушные горы. Сам городок, старейший курорт Центральной Европы, как и положено курортному центру, состоит из санаториев в окружении тихих парков, фонтанов и зеленых зон, и, как модно теперь говорить «развитой инфраструктуры», в основном для развлечения отдыхающих. Зимой- многочисленные центры зимних видов спорта, с мая по сентябрь- пешеходные прогулки, корты, концерты и фестивали. На короткой остановке, когда мы вышли покурить и размять ноги, экскурсовод обрушил на нас водопад сведений, объем которых был обратно пропорционален времени на осмотр города. Теплице пришлось по сердцу многим выдающимся деятелям искусства. Здесь бывали Гете, Шопен и Бетховен, чьим именем назван один из крупнейших санаториев. И, наверное не без их помощи, среди европейской аристократии городок называли «Маленьким Парижем» или «салоном Европы». В окрестностях города, в замке Духцов, провел последние годы знаменитый авантюрист, «сердцеед» и писатель Дж. Казанова.Едва покинув пределы городской черты, дорога круто устремляется вверх.
Крушные горы, протяженностью более 130 км, образуют естественную границу между Германией и Чехией. Более крутые на чешской стороне, Крушные горы полого спускаются на стороне Германии. Упрямо урча мотором наш небольшой автобус преодолевает крутые повороты горного серпантина. Сосновый лес, вплотную порой подступающий к дороге, прерывается длинными проплешинами- грустными следами обширной вырубки лесов для строительства шахт и горняцких поселков, прокладки дорог к ним. Но сегодня большинство поселков пусты, давно заброшенные шахты безмолвно напоминают о былом значении этих мест. Веками,со времен «старины глубокой» здесь добывались серебро, медь, олово, а позднее-кобальт, уран и долгие годы эти слова были синонимами западной части Крушных гор. Вот на одном из поворотов показалась самая высокая из «крушных» гор- Клиновец (1255 м). Красно-желтые вагончики канатной дороги, как дрессированные жуки, неспешно ползут к вершине, оживляя величественный, но несколько мрачноватый вид поросших густым лесом гор. больше часа мы поднимаемся в горы. Не смотря на утреннее время дорога в обе стороны- к границе и от нее- загружена тяжелыми грузовиками и целыми автопоездами.Наш автобус послушно плетется за ними на поворотах, обгоняя на ровных участках дороги. Здесь, через Крушные горы, проходит одна из основных автоартерий, Дрезден- Ловосице, связывающая Северную Европу с Центральной и Южной. В соответствии со значением дороги и придорожный сервис- от маленьких кемпингов и кафе,до живо писных стаек девушек на лесных стоянках, всех, как говорится, цветов и размеров, непременно в «мини»-шубках ( по утрам уже довольно холодно) и под приглядом крепеньких пареньков в кожанных куртках с бритыми затылками. Наконец наш автобус въезжает на широкую площадку, плотно забитую машинами.
Грузовики, легковушки и автобусы, прибывшие раньше нас, покорно выстраиваются в очереди перед будочками КПП. Граница. Мы отъезжаем чуть в сторону, наш экскурсовод, собрав паспорта, исчезает, чтобы вернуться через четверть часа со строгим немецким пограничником ( в описываемое время Чехия еще не входила в Объединенную Европу и визовый режим на границе был очень строг). Четко произнося фамилию каждого, он окидывает владельца очередного паспорта цепким
взглядом холодно-голубых глаз из-под низко, на самые брови, надвинутого козырька фуражки и четким, царственно-фельдфебельским жестом возвращает документ.
Наши «менорастые» синенькие «дарконы» открыли нам без очереди уже не окно, а дверь в обновленную Европу, куда мы и въехали под завистливые взгляды других автотуристов.
* * *
... И вот мы уже едем «по Саксонии сосновой». Буйство густого зеленого цвета по обеим сторонам дороги: сочная зелень травы у обочины, мягкий бархат подлеска с редкими, но все же заметными желтыми и багряными штрихами увядающей листвы. Не по- осеннему яркое солнце просвечивает верхушки сосен, его лучи пытаются пробиться в глубь, но гаснут, вязнут в густой хвое деревьев. Короткая остановка. Пару шагов от обочины и зеленый полог смыкается за спиной, отгораживая от суеты оживленной трассы. Ручеек с тихим журчанием бежит в траве,хлопотливо обтекая камни на своем пути, посвистывает невидимая за ветками птица.В свежий запах мокрой травы легкий ветер подмешивает густой, пряный аромат нагретой солнцем хвои.Но, как будит тишину саванны львиный рык, пролог лесной сказки нарушает звук мотора очередного тяжелого грузовика, пронесшегося по дороге. Пора двигаться дальше.Как же не хочется уезжать из этого царства тишины и покоя!
И снова дорога черной, аспидной, от недавно прошедшего дождя, лентой вьется среди царства зеленого цвета. Остаются позади редкие аккуратные хутора-фольварки с неизменными черепичными красными крышами и маленькими цветниками, полыхающим разноцветными сполохами астр, последнего салюта уходящего бабьего лета. Редеет, а потом и вовсе пропадает лес, все больше и больше признаков приближающегося крупного города.Поля сменяются серыми коробками зданий промышленной зоны, расширяется и разбегается в стороны от многочисленных перекрестков шоссе, мелькают бензоколонки, магазины, и вот уже пошли первые дома, до боли знакомые очертания облагороженных «хрущевок». Из попутчика Эльбы дорога становится ее набережной. Величественная, широкая, царственно-спокойная, темная, от набегающих туч, несет она на своей глади хлопотливые буксиры, катера, пузатые сухогрузы и белые, нарядные прогулочные теплоходы. Стиснутая камнем набережных, в скобах мостов, по одному из которых у нас на виду медленно ползет веселый ярко-желтый трамвай, через несколько лет она покажет свой нрав, взбунтовавшись наводнением, затопив своими водами улицы города, которому и так досталось за всю его историю, особенно ночью 13 февраля 1945 года, когда бомбы союзной авиации обрушились на город, оставив от него к утру, практически одни воспоминания. Восстановление центра заняло почти сорок лет, а большая часть города построена вообще заново, на пустом, очищенном от развалин пространстве и отойдя немного от исторического центра можно, без труда, снова почувствовать себя на «3-й улице Строителей» практически любого города СССР.
Свой облик старый Дрезден, называемый иногда Флоренцией Эльбы, приобрел после 1760 года, когда город был сильно разрушен прусскими войсками. Перенеся столицу Саксонии в 1485 году в Дрезден, саксонские курфюрсты не жалели сил и средств на возведение замков и дворцов. Особенно преуспел в этом Август Сильный, построивший Цвингер, комплекс павильонов, в которых располагаются четыре из шести самых известных дрезденских музеев. Цвингер - это саксонское барокко, потрясающая по своей причудливости архитектура и декоративная скульптура. В свое время из-за Цвингера Саксонии завидовала вся Европа!
За свою долгую, с 1206 года, историю, Дрезден помнит многое: и славянское поселение, на месте которого он был основан и от которого получил свое название, пожары, чуму, многочисленные войны, которые вели между собой курфюрсты и их вассалы. Роскошные балы в честь первых красавиц Европы, слетавшихся, как пчелы на мед к блестящему двору курфюрста Августа, его фаворитку,графиню Козельскую, игравшую не менее значительную роль в европейской политике своего времени, чем маркиза Помпадур. Кровавые события августа 1813 года, когда победа войск Наполеона обернулась его поражением. Саксонских мастеровых и учителей, давших миру фарфор, зеркальные фотоаппараты и гимназии, ученых и простых домашних хозяек, создавших особую, саксонскую кухню. Может быть город помнит и скромного офицера, служившего в «штабном» гарнизоне 1-й гвардейской танковой армии, ставшего потом Президентом России. Город полон историями, они в его музеях, плеске волн Эльбы, эхе шагов по его улицам. Но об этом в другой раз. Пока мы только приехали в Дрезден.