28 ноября 2009 г.: Namrung (2660) – Lho (3180). Upper Nupri
Набор высоты: 610 метров. Идти вниз: 90 метров, время в пути – около 4 часов.
Легкий и приятный отрезок пути, дорога наконец выходит из леса и начинаются тибетские поселения. Где-то на пол-пути встречаем "белого человека" – молодого парня, идущего вниз, метров через триста из-за поворота навстречу выходит еще один – пожилой.
Перекинувшись парой слов, узнаем, что он француз, отец того парня, которого мы встретили. Его сын чем-то отравился и сильно заболел желудком, и на перевал они не пойдут, самостоятельно возвращаются в Аругат. А впереди нас из Аругата медленно идет большая французская группа в 10 человек, с гидом, парой ассистентов гида, шерпами сопровождения, двумя десятками портеров и куком с помощниками. Сегодня, по расчетам, мы должны эту группу догнать.
Виды по пути изумительные – открывается вид на массив Манаслу: Manaslu, Manaslu North (7157), Naike Peak (5515), их снежные вершины словно парят над долиной.
Деревня Lho также чрезвычайно интересное место. Население, как и в долине Тсум, щеголяет в традиционных нарядах. Тибетки увешаны массивными золотыми украшениями.
Дети и женщины – все работают. Порой видишь такое, что впадаешь в ужас. Девочки от семи до двенадцати лет, таская корзины по двадцать кил, в свои годы выглядят маленькими старушками.
Мальчики тоже работают – например, рубят и носят дрова с ближайшей горы.
Однако чувствуется, что эти места посещаются туристами: детишки, завидев нас на дороге, несутся навстречу с воплями "сим-сим" (shim shim – по-тибетски "сласти, конфеты"). По-английски, правда, пока не научились.
Многие дети щеголяют в маленьких чубах, которые, скорее всего, переходят по наследству из поколения в поколение. На треке вокруг Аннапурны такого не увидишь, там ребятишки носят китайский акрил с микки-маусами. А на треке к Эвересту дети встречаются в основном только до Намче, в деревнях дальше жизни нет, только бизнес.
Посреди деревни стоит очень красивая буддистская гомпа. Ниже гомпы расположен монастырь. А чуть повыше и левее – лодж, в котором мы остановились, лучший в деревне. Комната более чем приличная, с постельным бельем и чистыми одеялами. Рядом удобства и колонка с водой. При лодже есть небольшая лавочка с хозяйственными товарами, я прикупила там конфет, мыло, порошок, и несколько пакетов вместо порвавшихся. Возможность сделать эти покупки после двух недель в глуши приносит радость даже мне, не являющейся фанаткой шоппинга – в треке учишься ценить самые простые вещи.
Тут же, во дворе, расположился лагерь французов. Они идут на полном самообеспечнии, с палатками. В лоджах не едят, все готовит повар из своих продуктов, которые несут портеры. Есть палатка-столовая, палатка-штаб, палатка-душ, и палатка-туалет. Молодые на нас посматривают с недоумением (как это – одна, без группы, без портера, с гидом в одной комнате), старшие же, в том числе лидер группы, ведут себя довольно приветливо, общаются.
Не успели расположиться в лодже, к нам в комнату пришли с официальным визитом ходоки за конфетами – ну разве можно отказать таким симпатягам?
После обеда идем в монастырь на вечернюю пуджу. Там оживленно и многолюдно – из "райцентра" понаехало много важных лам, вчера они танцевали тут
Мистерию Цам (а мы ее, получается, пропустили, вот жалость).
На важных пуджах и при исполнении тантрийских обрядов (таких, как мистерия Цам) из музыкальных инструментов на пудже для исполнения хуралов используются также трубы Дунчен (dung chen) и Ачен (rnga'chen) – барабаны зеленого цвета.
Сидя в дальнем уголку у входа, я фотографировала. Мне никто не препятствовал, отношение было очень благожелательным (а попробуйте достать камеру на службе, например, в монастыре Шечен в Катманду – выгонят нафиг).
После пуджи, несмотря на присутствие высокого начальства, монахи расслабляются - играют в футбол. Рядом с монахами, играющими в футбол, на край поля высыпало все детское население деревни Lho в полном составе.
А крестьяне в этих краях – удивительно тощие и изможденные непосильной работой. Все работают на окрестные монастыри. Каждая семья обязана отдать как минимум одного ребенка в монастырь, чтобы он стал монахом или монахиней. Лучшие поля в районе Нупри и Тсум тоже принадлежат монастырям, причем работают на них не монахи, а все те же крестьяне.