Шантарские острова 2008. Долгий путь к северному морю.

Из лимана вышли при слабом попутном ветре. Небо было чистым, море - спокойным. В море сразу же попали в стадо белух, двигавшихся параллельным курсом. Судов, идущих под парусом, они не боятся, мы могли их видеть очень близко. Над водой всюду вокруг поднимались белые горбатые спины, радостно пукали фонтанчики воды. Белухи сопровождали нас до самого вечера.

Туманы начались уже от острова Чкалова.

Большую часть морского перегона приходилось идти в сплошной пелене с видимостью не больше 100 м и при слабом переменном ветре. Много моторили. Ориентиров и даже просто берега большую чаще всего не было видно, ходили по GPS и компасу. Туман носится над морем постоянно, он перемещается с ветром над поверхностью воды, чередуясь с просветами, когда можно увидеть чистое небо и берег. Туман неоднородный – полосы его нагромождаются друг на друга, принимают формы кучек, взрывов и даже низких шквальных туч.

Морской участок до мыса Литке очень однообразный: после низких плоских лысых островов Байдукова и Чкалова тянется высокий земляной обрыв Петровской косы, отгораживающей море от залива Счастья. Дальше берег на протяжении 60 км образован низким галечным пляжем и сопками, поросшими дремучей тайгой. В устьях маленьких речек есть несколько заброшенных деревень.

От мыса Литке береговая линия поворачивает на запад и резко изменяется, начинаются высокие скалы, становится красиво.

Мыс сложен высокими светлыми складчатыми камнями, перед ним небольшая бухточка. Место классное: пляж из огромных светлых валунов, дальше – дремучие таежные заросли. Напротив бухты маленький, очень красивый островок Коврижка с рогом остроконечной скалы. На вершине острова гнездо орлана. Между островом и берегом тянется полоса камней, осыхающих при отливе, на них лежат нерпы, похожие на толстые серые сардельки. А на самом острове обитаются морские птицы, именно на Литке они впервые встречаются в таком количестве. Очень интересные птицы топорки, у них черные короткие упитанные тушки, коротенькие крылышки и большой красивый цветной клюв. Издалека, в полете, кажется, будто они в клюве что-то несут, но на самом деле просто такие рожи. На воде подпускают очень близко, а когда деваться совсем некуда, неуклюже ныряют или убегают по воде, отчаянно махая маленькими крылышками.

На Литке расположены маленький маяк и метеостанция. Население – четыре человека: маячники, супружеская пара Володя и Наталья, и двое метеорологов. Володя сразу же позвал в гости. На маяке даже вспомнили мой визит прошлого года и подарили бумажное фото - снятая сверху бухточка с причаленным маленьким синим тримараном.

После экскурсии на мыс (маленький маяк, морошка и малина - в июле еще зеленая - а также великолепный вид) спаслись от дождя в домике маячников, где были накормлены, помылись в бане и посмотрели с хозяевами сериал на DVD. Благодаря гостеприимству Натальи и Володи почувствовали себя белыми людьми, пообещали непременно зайти на обратном пути и на следующий день двинулись дальше. По мере продвижения на север туманы становились все более густыми, а промежутки с хорошей видимостью – все короче. Возможно, это было связано и с циклонами – это лето, по словам аборигенов, выдалось особенно холодным, дождливым и туманным, на побережье один циклон сменял другой. При том, что Хабаровск задыхался в жаре и лесных пожарах, а Амур пересох!

К следующей стоянке в заливе Рейнеке почти все время шли наощупь. Замечательный огромный кекур Мофета стал виден, только когда в него почти уперлись. Залив Рейнеке – последний привет цивилизации. До него можно добраться на внедорожнике из Николаевска, летом там почти всегда есть рыбаки или отдыхающие.

Рыбы мы в Рейнеке не добыли, зато отдыхающие из Николаевска угостили нам свежевыловленными шипастыми крабами, каждый размером с большой котелок.

После залива Рейнеке прошли мыс Александры – второй ключевой мыс маршрута. За мысом тянется стокилометровый изгиб одноименного залива. Восточную часть его прошли спокойно, при очень слабом переменном ветре, под мотором. Туманы и скалы, скалы и туманы, и водопады с многоэтажной высоты узких распадков, и полное ведерко вареных крабовых клешней - оказалось, их очень удобно колоть якорным штоком. На ночевку встали в протоке перед озером Мухтеля, до озера не пошли. В протоке впервые наблюдали медведя. Западную часть залива практически не рассмотрели – и на прямом, и на обратном пути берег был скрыт в тумане. В полном тумане и при свежем ветре подходили к переломной точке нашего маршрута - мысу Врангеля, за которым начинается Шантарское море.

И с мыса Врангеля становятся видны Шантарские острова – в те редкие моменты, когда оттуда хоть что-то видно. Также мыс замечателен сильными приливными течениями. Течения ощущаются на всех выступающих мысах, но на Врангеле они особенно выражены: здесь общий мощный поток, идущий с приливом из Тихого океана, разделяется на две ветки: одна уходит на юго-восток вдоль побережья в сторону лимана, другая – в залив Академии и через проливы Шантар дальше на запад. Выгребаться против них малоперспективно. Кроме того, в шторм в районе мыса может возникать аномальное волнение. Этот мыс лучше проходить по стопу, и даже в этом случае влияние течений очень заметно, а направления хаотичны.

Подходя к мысу Врангеля, я честно держала в голове все эти ужасы. Подходили по начинающемуся приливу. Мыс был полностью закрыт туманом, до того просветы появлялись не больше чем на несколько минут. Туман в сочетании со свежим ветром, пришедшим с приливом, казался особенно холодным и противным. Пришлось одеть запасную теплую одежду. Даже имея точку в GPS, я до последнего затруднялась идентифицировать оконечность Врангеля, считая ее расположенным ранее безымянным мысом. Визуально он выглядел как слабо просвечиающая группа камней, непонятно куда уходящих и исчезающих в слошном молоке при некотором удалении. Идти на Шантары в этот же день не предполагалось. В отчете А.Беликова бухточка перед самым мысом значилась как удобная для стоянки, на карте она выглядела невразумительной.

Бухта открылась внезапно. Мы вывалились из стены тумана, у берега его не было. А было солнце, и ясное небо, и желтый песок – песок, не камни! – в обрамлении огромных валунов. Вода у берега над песчаной отмелью казалась бирюзовой. Пейзаж потрясающий, песок – горячий, и не было на нем мусора, а были ракушки и водоросли, и медвежьи следы на песке... И маленькая чистая речка в завалах плавника. Честное слово, лучшего места перед решающим переходом не придумать!

В бухточке оказалось тепло, даже жарко.

Поставив лагерь, пошли гулять по берегу. Не считая понижения в самой бухте, берег высокий, скалистый. Прибой, входя в каменные полости у подножья скал, долго звучал, как эхо в пещере. Запомнились еще маленькие синие цветочки на скалах. Вдоль берегового сброса в лесу проложены тропы – широкие и ровные, но с низко нависающими ветвями. Медведь на ходу ниже человека. А к вечеру туман разошелся и сверху мы смогли увидеть острова. Они были очень близко.

На следующий день мы пошли на Шантары.

С утра во время перехода на остров Беличий было ясно, просматривался весь архипелаг. Но примерно на середине пятидесятикилометрового перехода мы вошли в сплошную полосу тумана, где и оставались до конца перехода. Ближе к вечеру раздуло свежий галфинд, но на туман это никак не повлияло – последние километры мы летели соскоростью 13-14 км/ч при нулевой видимости, и за историческим приближением Беличьего – первого на нашем пути Шантарского острова, могли следить только по GPS. На подходе к острову задувало около пяти баллов и шли барашки. Как обычно, внезапно увидели наверху скалы, освещенные солнцем. Потом справа открылся мыс Высокий - туман, стремительно текущий вместе с ветром, разбивался о его каменное подножье.

Высадились в небольшом распадке возле устья речки в северной части острова.

Примерно через час после высадки, пока мы гуляли по берегу, радуясь жизни и новым пейзажам, погода испортилась. Солнце скрылось, и из распадка пошли непрерывные жесткие шквалы, сопровождавшиеся дождем и клочьями тумана из ущелья. Все это было бы очень похоже на байкальскую горную, но за ущельем гор не было. Там был Северо-Восточный пролив, куда предстояло идти.

«Гоблина» мы поставили прямо напротив выхода ущелья, откуда свистело особенно сильно. Пришлось перечаливаться ближе к краю бухты, под защиту скал, разгружаться и вытаскивать лодку на берег. Поскольку был отлив, вытаскивать 400-килограммовую (с частью груза) лодку пришлось по осушке через каменистый пляж с несколькими уступами. Волокли, тащили и катили два часа, но до верха осушки так и не дотащили. Ночью на пике прилива отдельные волны доходили до кормы. Я жестоко сожалела, что не установила на носу лебедку. На следующий день стало потише; команда рвалась в бой и стремилась по шторму и в тумане пройти Северо-Восточный пролив. Может, и прошли бы, а может быть и нет; рисковать я снова не стала. Стояли на Беличьем два дня.

По прошествии циклона наступил уникальный день - единственный, когда видимость сохранялась стабильно хорошей. Вечером, правда, была сильная гроза с проливным дождем.

Прошли по спокойной воде - с юга от камня Диомида, вписавшись поперек пролива между ним и длинным рифом - Зубами Дракона, издалека заметными белой полосой бурунов. От мыса Филиппа тянется сулой, в спокойную погоду он имел вид слабых хаотичных всплесков. Мы для спокойствия (в основном моего, Евгений хотел испытать течение) прошли пролив по стопу перед началом прилива.

И даже в этой фазе, двигаясь под мотором через полосу сулоя, зафиксировали скорость 16 км/ч (на тихой воде было бы около семи). По лоции, течение может достигать 10 узлов. Из местных страшилок – резкое его усиление возле зубов Дракона, где образуется воронка, и туда же - оптический эффект на Камнях Диомида, когда независимо от реального движения кажется, что лодку несет на камни. Еще страшилки – рев водной массы, завихрения и воронки в то время, как приливная вода врывается в узости между островами, иногда движется стоячей волной четырехметровой высоты.

Губа Якшина – большой залив в южной части Большого Шантара. Много идеальных мест для стоянки в распадках скалистых берегов – с пляжем и горной речкой. Мы добрались до оконечности залива и зашли в речку Амука, где находится заброшенная деревня и метеостанция. На метеостанции, кроме троих сотрудников, живет легендарный охотник Дмитрич. В прошлом он геолог, потом много лет работал начальником этой метеостанции, выйдя на пенсию, там же и остался. Живет на Шантаре постоянно. Дмитрич, помимо неформатного мировоззрения, обладает колоритной внешностью: снежно-белая борода, глаза цвета морской воды. А также несомненным чувством юмора. «Скоро сюда на водных велосипедах пригребать будут», - посмеиваясь, сказал он, бросив взгляд на "Гоблина".

Дмитрич рассказал немного о заброшенном поселке – поселок объявили нерентабельным и народ выселили, хотя в колхозе «картошки выкапывали и на Чумикан, и на все окрестные поселки». В этом сезоне на Большом Шантаре народу почти не было. Мы оказались вторыми – до нас приходили только байдарочники с Чумикана. Ждали на метеостанции еще яхту из Комсомольска.

К нам в лагерь пришли собаки с метеостанции – две абсолютно белых лайки и чистокровный дворянин. С собаками я подружилась с помощью колбасы. Из нашего лагеря они с тех пор не уходили – это было хорошо, можно было не бояться нежданного медведя. Но за все время стоянки не видели там ни одного – рыбы мало, медведи к берегу не спускались.

Приливы в это время были около шести метров. Речка, в которой мы стояли, по большой воде была годилась для большого парохода, по малой превращалась в ручеек.

На Шантаре честно выполнили культурную программу – сходили на развалины заброшенного американского китобойного завода, сфотографировали ржавые агрегаты.

Утром 6 августа ушли по отливу. Белые лайки стояли на берегу и провожали нас, пока не скрылись в тумане.

Из-за задержки в Хабаровске времени на исследование Шантар осталось меньше, чем хотелось бы. Недельку бы еще.. Выйдя из губы Якшина, обогнули Малый Шантар вдоль западного побережья. Малый Шантар – по всей видимости очень красивый остров, судя по тому, что иногда удавалось рассмотреть. Скальные клыки выступающих мысов появлялись на несколько минут и снова скрывались в тумане. Вечером встали в бухте Абрек. Бухта Абрек – хорошая стоянка в плане защиты от ветров почти всех направлений, но с точки зрения эстетики – место малость противное (для избалованного везде-подходимостью надувного туриста). В глубине бухты берег низкий с болотиной, комары кусаются. На отливе открывается огромная осушка с черным илом и зарослями морской капусты, перед выходом по отливу пришлось оттащить лодку метров на 100 от берега, чтобы не обсохнуть, и так грузиться.

После стоянки в Абреке мы пересекли узкий пролив Лингольма, отделяющий острова от Тугурского полуострова. До выхода обратно оставалось два дня. Погода все это время оставалась классической – сплошная облачность, туман, временами дождь, холодно и мокро, слабый ветер неопределенного направления.

По такой погоде мы не стали совершать больших переходов, остановились в маленькой безымянной бухточке напротив озера Лебяжьего, образованного разливом речки. Бухта открытая на север, берег завален плавником, нагроможденным северными штормами. За дровами ходить не надо – можно нагнуться в любом месте и на расстоянии вытянутой руки обязательно отыскивается дровина любого заранее заданного размера. На берегу нашли китовые кости, частично засыпанные.

Вдоль озера проложена широченная медвежья тропа, на берегу следы большого медведя и медвежонка. Вечером врервые за долое время наблюдали чистый закат, перед закатом море очистилось и стали видны острова. И в бухту зашел живой кит. Несколько раз мы смогли видеть огромную поднимающуюся дугой спину и выброшенный фонтан воды.

На следующий день, 8 августа, прошли около 10 км вдоль побережья – в бухту Онгачан, чтобы на следующий день с отливом оперативно двинуться в пятидесятикилометровый переход через залив Академии на мыс Врангеля, замкнув таким образом круг по островам. При прохождении мыса Отвесного недалеко от берега форсиовали полосу сулоя, довольно ощутимого, несмотря на слабое волнение.

На входе в бухту нас встретили медведи – медвежонок-подросток выбежал к самой воде, чтобы лучше видеть лодку и какое-то время бежал параллельно, пока мы заходили в бухту. Выше его по склону трава шевелилась, но второго зверя видно не было, он предпочитал наблюдать из укрытия. Когда до берега оставалось не больше ста метров, медвежонок, видимо, получил суровый выговор и в ужасе ломанулся в лес.

В бухте Онгачан стоянка снова оказалась хорошая. Сходили на экскурсию на расположенное в нескольких километрах лесное озеро. К озеру с берега ведет широкая тропа. Тропа истоптана вездесущими медведями, но попадаются и следы крупных копыт, кроме того, есть -вау!- следы человека в виде брошенной недалеко от тропы банки из-под майонеза. Сергей наловил в речке на спиннинг ведро вкусной рыбы неизвестного вида. У озера возникает странное ощущение – о море ничто не напоминает, кажется, что находишься в родной сибирской тайге где-нибудь за Иркутском, жрут комары...

9 августа двинулись в обратный путь.

Самую узкую часть пролива Лингольма на траверзе мыса Сенека прошли по стопу, поэтому с бурным приливным течением, водоворотами и сулоями, которыми этот мыс знаменит, не сталкивались. Мыс Сенека, насколько я знаю из отчетов, очень красив, там есть скала с аркой. Мы не смогли увидеть его вообще – он полностью скрылся в тумане, когда прошли на расстоянии около 700 м по GPS. Бросить прощальный взгляд на Шантары тоже не получилось.