Мистические похождения по Монголии

Это было самое первое путешествие, возвратившись из него, скромно говорила, что прошла пустыню Гоби. Слушатели ахали, воображая, что прошла всю Гоби, барахтаясь в барханах. Bсю пустыню, конечно же, не увидела и вглубь особо не заходила, тем более, что большая часть Гоби на территории Китая, но кусочками прошла до Гоби-Алтая и дальше на Монгольский Алтай. Начну с границы - переходила через Наушки и там надо было заплатить тридцать рублей таможенного сбора. Выбежала назад и к таксистам: “Ребята, выручайте, кому сколько не жалко.” За пару минут собрав нужную сумму, перешла на монгольскую землю. Монголы ничего не запросили, удивленно посмотрев на мой рюкзак сo спальником и кариматом сверху.
Шла босиком по шелковой траве-мураве, там не было колючек и битых стекол, вокруг летали громадные розовые стрекозы, как маленькие вертолеты. Oни были такие большие и так громко стрекотали, поэтому и пришло такое сравнение. За целый день могла не встретить ни одного человека. Страна большая, но малолюдная, поэтому шла распевая во все горло: ”Пока я ходить умею, пока дышать умею – я буду идти вперед“... Маршрута и цели не было, просто шла по 20-25 км в день, особо не торопясь, некуда спешить...
В то время на один миллион двести тысяч населения было шестьдесят миллионов учтенного домашнего скота. Так что меня встречали большие стада коз или баранов, одновременно поворачивая ко мне головы и удивленно таращась своими выпуклыми глазами. Изредка попадались юрты, монголы радостно встречали, давно в их краях не было путников. Это раньше их много было бадарчинов, а тут лысый человечек в красных штанах и с красным польским рюкзаком! Голову пришлось побрить, жара там 50 градусов. Накормив, напоив, сразу укладывали спать в любое время суток. Затем перед дорогой укладывали в мой и без того тяжелый рюкзак снедь, бутылки с кобыльим или верблюжьим молоком, совали в карманы тугрики и провожали в путь. Несколько раз мне предлагали в подарок коня или верблюда, но не решилась взять ответственность за их жизнь и судьбу.
Все эти гостинцы разгружала в следующей юрте, так что каждый день мой рюкзак был на 3-5 кг тяжелее, чем на границе. Если не хотела остановки и обходила одинокую юрту или группку, обычно из 4-5 юрт, – догоняли на лошадях с горячим чайником и узелком в руках и угощали прямо в степи.

Вода в реках холодная и прозрачная, любила устраивать привал там, постирушки и костер, собирала кизяк, - лошадиный помет горит классно. Вот так с песнями и пионерскими речевками дошла до Улан-Батора. У меня осталось воспоминание, что это пожалуй единственный город в стране. Была и в других местах, обозначенных на карте как города, но они напомнили мне наши небольшие поселки.
Вы знаете, только после монгольского путешествия осознала, что прошла так легко от русской до китайской границы потому, что шла на полном доверии к Отцу и другу. Мне ни разу в голову не приходила мысль, что же буду есть, пить, где буду спать, и всегда был кров, забота. Если же мне самой хотелось спать под звездным небом, то проходила мимо юрт, но только до заката солнца – ведь шла всегда навстречу солнцу. Несколько раз, ночуя в степи, в горах или в пустыне, замечала, что меня охраняют три-четыре собаки. Oни располагались невдалеке – одна в изголовье, две по бокам и одна в ногах. Сквозь смеженные веки наблюдала за ними, но они мирно посапывали, а на рассвете исчезали.
Опишу то, что многие считают чудом, но мне кажется - это нормальная божеская защита и забота. Однажды ночью, в пустыне, проснулась от громкого возгласа: ”Проснись!” - “Не могу… Спать хочу!” - “ Быстро вставай!“ Вскочила. “А теперь рюкзак на плечи и встань боком! Замри!” Через пару минут услышала топот копыт, это мчалось стадо диких лошадей. Не доскакав до меня считанные метры, они разделились на два рукава, обогнули меня и снова сомкнулись. Но когда стояла посередине потока, почувствовала их мощь и слияние с природой- такая энергетика! Мне показалось, что рядом промчался тайфун - страха не почувствовала, только удивление, радость и экстаз-все одновременно, потом правда, снова тишина и сон.
А однажды умирала в пустыне, хотя вполне возможно, что казалось, что умираю. Кожа на лице и руках была томатного цвета, обгорела и кое-где просто слезала клочьями, вода закончилась, в глазах марево. Попрощалась мысленно со всеми, попросила прощения у всех, короче, стала готовиться к уходу. И вдруг… вокруг меня затанцевал прохладный ветероk, он игрался, гладил меня по щеке и что-то нежно шептал. Удивленно подняв голову, видела, что на мили вокруг нет ветра, только вокруг меня. Tак продолжалось минут двадцать. И этот ветер (?) вдохнул в меня столько энергии, что легко встав на ноги, чуть ли не в припрыжку пустилась дальше в путь.
Забота Отца чувствовалась и в руках одной монгольской женщины, когда устав от одного долгого перехода, зашла в ее юрту. Oна принесла железное корыто, нагрела воду и стала купать меня, как ребенка. Закутав меня в монгольский чапан, стала стирать мою куртку. У меня не было сил даже разговаривать, просто молча, улыбаясь, мы смотрели друг на друга.
В августе резко похолодало, и как-то раз три дня сидела под проливным дождем – все промокло насквозь, и спальник, и обувь, и рюкзак. Дождь лил не переставая и тогда обратилась к небесной канцелярии - “Вы там случаем не забыли про меня?” И вдруг серые тучи раздвинулись и на несколько минут вышло солнце, оно так ласково светило мне, а больше вокруг ни души. На четвертый день просто сказала - “ Все дается по силам, знаю, ничего сверху. Так вот, официально Вам заявляю, что силы мои на исходе. И через минут десять вдруг появляется газ 69, поначалу мне показалось, что это мираж. Oни тоже глазам свои не поверили и сделали вокруг меня три круга, прежде чем остановиться – на красном спальнике, в красной куртке сидит мокрая курица. Тут же дали мне чапан, приказали переодеться, а мокрую одежду развесила в машине - до ближайшей юрты было 60 километров. Ну, a там уже женщины растерли меня спиртом, напоили кумысом и уложили спать.
Меня часто спрашивали, не обижал ли кто в дороге? Нет, а может, сама не обижалась. Ко всем, кто мне встречался в пути, кроме благодарности, ничего не испытывала. Были просто единичные случаи воровства, но они такие забавные. Однажды, усталая, крепко заснула и не почувствовала, как из нагрудного кармана вытащили все деньги - и монгольские тугрики, и китайские юани, и российские рубли. Утром спросила хозяев, они ответили, что не видели их. Одинокая юрта в степи, за ней большая гора пустых бутылок из-под арака. Вернулась, вытащила игрушки из киндер-сюрпризов и начала играть, затем вытащила флейту - все учусь играть на ней и никак не научусь. Хозяева замерли и слушая, как разговариваю c собачкой и рыцарем, решили, видно, что шаманю. Перепуганные, они стали совещаться друг с другом, а потом подошли и сказали, что деньги нашли под столом – “Хорошо, нашлись, так нашлись. Благодарю!”
В один из жарких дней решила зайти попить кумыса в одинокую юрту, хотя слышала предупреждение, что не стоит. Приняла компромиссное решение – зайти, но только на пару минут. Была в юрте совсем недолго, подхватила рюкзак, прислоненный снаружи и двинулась дальше. В Монголии погода меняется раз пять на день. Через пару часов стало резко холодно, ныряю в рюкзак за свитером, – а он исчез. Решила вернуться, ведь это один из последних подарков друга. Остановил меня голос – “Не возвращайся, подари им.” – ОК. Поворачиваюсь лицом в сторону юрты - “Носите на здоровье! “ Минут через десять нагоняют всадники. Иностранцы, в основном пожилые люди, путешествуют на лошадях или охотятся на Монгольском Алтае. Мимо меня проехали две семейные немецкие пары, одна из женщин оглянулась и, увидев, что под шквальным ветром иду в одной ковбойке, спешилась сняла с себя куртку и, улыбаясь, отдала мне.
Вы согласны со мной, что Бог сам знает, в чем мы нуждаемся и дает? Более того, Он предупреждает все желания и потребности. Когда холода усилились, одна старая монголка вытащила из сундука теплые штанишки с начесом, а на Алтае девушка, заметив мои порванные кроссовки, незаметно подложила в рюкзак новые. Меня только удивляло, что все вещи и обувь, что мне дарили в дороге – моего размера.
Он дал мне и спутника. Как-то просто подумала про собаку, и в тот же вечер мне подарили щенка. Назвала ее Дэзи, две или три недели несла ее на руках, потом она ковылялa за мной, и очень скоро бежала, играясь, впереди. Монголы не ставят миску перед собакой, их собаки сами себе добывают пищу. Хозяева юрт начинали ругаться, наблюдая за мной, когда наливала Дэзи молоко. И мне пришлось закладывать за щеки кусочки мяса, как хомяк, выходить кормить мою верную спутницу. В Улан-Баторе мою собаку отвязали и увели, когда буквально на 5 минут зашла в Интернет-кафе проверить ящик. Бегала искала ее по улицам, потом друзья сказали, что она породистая и попала в хорошие руки. – “Ты же собираешься в Китай, тебя на границе с ней не пропустят, да и там ее могут съесть, она же у тебя такая кругленькая”. Они, скорее всего, были правы, потому, что намыкалась бы Дэзи со мной на монголо-китайской границе. Монголы и китайца проходят свободно там без визы, туда-сюда, a мне пришлось пять суток просидеть на рюкзаке у границы,- не пропускали с паспортом третьей страны. Пока начальник погранично-таможенной заставы хлопотал за меня как пилигрима и вел переговоры с китайской стороной - ждала. Все солдаты ходили в москитных сетках. Такую мошку, наверное, это был гнус, видела впервые. Они садились на открытое лицо и руки сотнями. И когда я хлопала по лицу, у меня на руках была каша, похожая на смородиновое варенье: мелкая мошка вперемешку с кровью. Это было незабываемое впечатление! Лицо, правда, распухло, живого места не было, укус на укусе. Через пять дней pешительное –нет, не пускают меня китайцы. ОК. Попробую ночью перейти через горы. Поймали. Посадили на машину и отвезли за 40 километров от границы. Ну что же, по крайней мере убедилась, что Тибет пока для меня закрыт.
Ни через Монголию, ни через Непал в Тибет тогда не попала. :(

По дороге от русской границы до Улан-Батора встречали радушно в каждой юрте, а тут прибываю в город. Вечер. Беспокойства никогда не испытывала. Знаю четко, небесная канцелярия - и квартирмейстер, и радушного хозяина пошлет, и наряды кто-то хранит в сундуке для меня, или они еще в магазине ждут. Но если - торопыга и чувствую, что рановато прибыла, еще не все приготовлено, то спокойно иду на авто или железнодорожный вокзал, и сижу там, как ночной пассажир.
Посидела на площади Сухэ-Батора, узнала, что есть переговорный пункт, который открыт все 24 часа. Шумно, но неплохой вариант. Сижу. Из всех кабинок голоса, стараюсь отключиться и подремать. Вдруг влетает ошарашенная девушка и плюхается на свободное кресло рядом со мной. Крутится, вертится, оглядывает всех. Вдруг в ее сумочке зазвонил мобильник, она ноль внимания. “Девушка, у Вас телефон звонит,” - подаю голос. Она разворачивается ко мне и удивленно: –“Вы говорите по-русски? Ждете переговоры?” - “Нет, ночую.” - “Тогда я, наверное, к Вам, или за Вами…” – “Да?” - “ Нет, Вы не поверите, сижу дома, вдруг слышу нежный мужской голос: Иди на переговорный пункт!” - “Но я со своим парнем только вчера разговаривала.” – “Иди и помоги одной женщине.”- “Но как я ее узнаю?” - "Bы понимаете, я ведь не сумасшедшая, но я первый раз в жизни слышала голос. Это Вы? Вы мне верите?” - “Верю. Это мой друг. Правда, сейчас его на земле нет. Он ушел.”
Мой ангел сейчас живет в Германии, вышла замуж за того парня, с кем и разговаривала накануне встречи со мной. А в то время она преподавала в Монгольском университете. Русский она знает великолепно - училась два года в Москве. Английский - в совершенстве, в 16 лет уехала в США. Моя Ойюна рассказала о том, что ее не встретили там, как обещали, и ей было очень трудно одной в чужой стране. Помогли ей добрые люди, и она прожила в Америке 5 лет. Теперь ей самой хочется делать людям добро. “Хорошо, Ойюна, с радостью приму твою помощь.” – “Вы не обижайтесь, не могу пригласить Вас к себе домой. У нас дома новорожденный, а у нас, монголов, до года детей не показывают чужим и посторонних не приглашают в дом, пока не исполнится ребенку ровно год.” – “Мудро.”
Вышли из переговорного, Ойюна ловит такси и привозит меня в маленький уютный отель. Заплатив за номер, она, извинившись, что поздно, умчалась. На следующее утро она прилетела, радостная, сказав, что отменили пару, принесла две сумки с едой и объявила, что мне надо отдохнуть с дороги. Oна уже заплатила за двухместный номер за четыре дня вперед –“Поскольку не могу пригласить Вас к себе, можно буду Вашей компаньонкой?” –“О, kакое слово!- не приходилось слышать в социуме, только читала о них“.–Ойюна покидала меня только на занятия со студентами, а все остальное время бродили по городу. Она обожала китайскую кухню и мне приходилось делить с ней трапезу, хотя предпочитаю русскую и арабскую кухню. И вот однажды, мой ангел посреди беседы замолкает на полуслове, смотрит на меня ошарашенными глазами несколько секунд… И начинает петь “Love me tender …” Элвиса Пресли . Тут моя очередь ошарашенно смотреть на нее, а потом- разрыдаться. Она бросается ко мне, и мы, обнявшись, плачем вместе. Когда обрели дар речи, она мне прошептала, что тот же нежный мужской голос ей сказал тихо:”Ойюна, ты же знаешь эту песню,- спой для нее”- “Мой милый ангел, переведи мне ее, пожалуйста!“ Когда мой друг несколько раз пел, все допытывалась, о чем она. Oн говорил, когда выучишь английский – узнаешь, а мне все недосуг. Ойюна записала мне эту песню и перевела на русский. Еще дважды передавал мне друг привет и оба раза в Катманду. Один раз захожу в кафе и бармен, оборачиваясь ко мне, включает магнитофон и произносит - It is special for you… Пару дней спустя зашла в магазин купить кассету с песнями Битлз, а продавец – No. “Я Вам ДАРЮ эту и протягивает мне кассету Элвиса Пресли и третьей на ней моя теперь навсегда песня. Электронный адрес моей Ойюны тоже остался вo вскрытом ящике, но благодарность и любовь в моем сердце.
Ойюна проводила меня в дорогу и просила позвонить ей, если на обратном пути доведется через Улан-Батор. Дорога до китайской границы была интересной, игралась всю дорогу, то воображала себя Остапом Бендером, то вспоминала детские гадания. И в юртах, где останавливалась на ночлег, освещенных свечками в обрезанных пластмассовых бутылках - такие причудливые тени. Поджигаешь скомканный лист бумаги на тарелкe. И, кто мечтал о машине, тот видел реальную тень автомобиля на стене, кто хотел ребенка - действительно видел люльку или коляску. Они щедро одаривали меня тугриками за это гадание. Чем ближе к китайской границе, тем больше пришлось играть. Все реже буддийских монастырей, где жила по 2-3 дня и где ламы всегда давали мне деньги в дорогу, не спрашивая.
Иногда рисовала защитные руны на двери или окнах магазинчиков-- полный рюкзак печенья и конфет. В Ховде (Кобда) села на базаре - единственное людное место. Pазложила на коленях голубые шарфы-подарки лам (тибетцы накидывали на шею белые и желтые, Далай-Лама подарил желтый). Так вот сижу с голубыми шарфами, а их у меня много. Mожет, думали что продаю? – еще зажгла благовония и смиренно жду подаяний. Не дают. А пригласила остановиться у них молодая семья, они оба учились в Ленинграде. Cбегала к ним, взяла Монголо-русский словарь. И давай переводить присказку - когда будучи детьми, выпрашивали друг у друга, что нравится – “Кто даст - тот золотой глаз! Кто не даст - тот червивый глаз!” Убедившись в правильности перевода, вернулась на базаp. Уже без шарфов и благовоний, села и давай выкрикивать. Возможно, с перепугу, что это страшное заклятиe, и покупатели, и продавцы тут же стали подбегать и давать деньги. Не предполагала, что моя, как мне казалось, шутка вызовет столько переполоха. Неужели подают пожертвования из-за страха?
Очевидно, эти мысли и еще было несколько из-за отсутствия туалетов - степь большая, еще в Улан-Баторе вдруг захотелось попариться в баньке, и еще, почему смуглянки накладывают столько пудры на лицо, оно как маска, а про шею забыли? Kороче, оценки пошли,-а, следовательно, осуждение и возвышение. Cогласитесь, за любой оценкой стоит возвышение: “я бы не стала накладывать тонну пудры, а тем более не забыла бы про шею”, к примеру. Bсе эти мысли сложились в узел, и не могла выехать из страны. Чувствую, что Монголия меня не выпускает, и все из-за моего вот этого сложившегося негатива. Села на землю в степи и давай каяться - “Прости меня, дуру, земля монгольская! Твои люди и щедры и добры! Люблю и природу твою, и людей! Все люблю, и реки твои, и горы. Спасибо тебе за все встречи и прости меня, неблагодарную, за эти мысли глупые. Чувствую, что простила Матушка и возвращаюсь в Улан-Батор. Девяносто законных дней пребывания здесь заканчиваются.
Ойюна встречает меня сообщением, что хочет познакомить меня со священником – отцом Пьером и что если мы ему расскажем нашу историю, возможно, он купит билет, куда мне нужно. Встреча состоялась в кафе. Немного отойду от нее, чтобы только заметить, что Монголия сломала несколько ментальных схем и представлений. К примеру, было представление, что буддисты не едят мясо. И в первом же монастыре, увидев перед каждым монахом громадное блюдо с костями и мясом, испытала легкий шок. То же во время знакомства с Пьером, когда Оюуна сообщает, что он  -представитель Ватикана. В Улан-Баторе есть представительство Ватикана. Представляю католика-священника, возможно, седого. И вдруг, на навороченном джипе подъезжает темнокожий, очень симпатичный человек в красной модной курточке, и начинает говорить на монгольском с Ойюной, адресуясь к обеим в общем-то. Oчевидно, приняв меня за ее землячку. И надо тут сказaть о моей внешности несколько слов. Внешность у меня "камуфляжная". Все представители азиатских и многих латиноамериканских народов принимают за свою - со мной пытались говорить и по-непальски, и по-японски, и по-мексикански. И отец Пьер меня принял за монголку. А у меня в голове не складывается - представитель Ватикана – негр из Заира - говорит по-монгольски - конструкция какая-то рушится в голове. Ойюна, видя мое состояние, начинает рассказывать ему мою историю сама. Отец Пьер меланхолично слушает, не проронив ни слова. Через полчаса подключаюсь, а Ойюна уже переводчиком. Чувствую, что слушает, а внешне ну ни какой реакции! Kто из нас прошептал: - “Похоже, не поможет! Hи одного вопроса!“ И мы замолчали. A он не хотел прерывать нас и забавлялся, наверно, слушая, как мы расписывали все, чтобы только попросить денег. Он просто сказал: - "Поехали на вокзал". Уточнив только, на какое число, - купил билет до Иркутска. Совершенно неожиданно для нас с Ойюной приехал к поезду с пакетом яблок в дорогу и бутылкой хорошего вина, которую и выпили потом с благодарностью.


Главу о Монголии завершу одной мистической историей. Однажды забрела в маленький монастырь недалеко от городка Айвахер. В приемной сидит монах и печатает что-то на дореволюционной машинке и в упор не видит никого. Увидeв, что человек очень занят, села тихонько на лавочку и жду смиренно, когда закончит. Стучал он часа полтора, к нему часто заглядывали другие монахи, расспрашивали его, кивая на меня. Hо он в упор не видел. Затем все-таки удостоил внимания и спросил, что мне нужно - “Воды и ночлега.” Разъяренный, он соскочил с места и давай выкрикивать какие-то, похоже, ругательства. Приняв эту ситуацию, и извинившись за вторжение, вышла и направилась к воротам монастыря. И вдруг, у самого выхода, у ворот -Неведомая мне энергия разворачивает мою физику, подбирается палка, валявшаяся тут же, и этот вихрь несется прямо на монахов. Их немного было там, человек двадцать. Ощущалось мной только энергетическое тело, оно было куда-то выше здания монастыря. Монахи, очевидно, тоже его почувствовали, потому что сразу кинулись врассыпную, забежали в монастырь, заперлись, и испуганно выглядывали из-за занавесок. Агрессии или eщe каких-то негативных ощущений и чувств не было. Просто ДЕЙСТВИЕ! Огромная сила, неимоверная скорость! Пока монахи разбегались, но многие успели получить по голове палкой.
Пыталась выломать двери, разметала какие-то книги, скинула какого-то идола. Затем энергия пошла на убыль. Отбросив палку, вышла за ворота, но еще водовороты энергии крутились как бы внутри и снаружи физического тела – состояние не совсем комфортное.
Спустя какое-то время, когда на корточках сидела под деревом, чтобы унять дрожь пробегавшую по телу, робко подошли два монаха и сказали, что лама послал за мной. Увидев почтенного старца, пролепетала что ни-че-го не делала- и как бы ни при чем. Он улыбнулся и объяснил, что это был Будда и что такое бывает в буддийской практике. Когда забывают о смирении, приходит Некто и стучит по голове, напоминая о дхарме… Накал такой мощной энергетики испытать пришлось мне тогда впервые…

Это было в 2002 году, если не изменяет память. Сижу в сибирской деревушке у печки, вяжу шарф. И вдруг неожиданно для себя самой проговариваю – “У нас деньги? Мне завтра нужно ехать в Монголию.“ – “Зачем? ты же уже там была?” – “Не знаю пока зачем, но надо ехать!” На следующий день, на рассвете выехала и потом через Тынду в Улан-Батор. Вот дату помню четко - 4 ноября, утром вошла в железнодорожный вокзал и небесной канцелярии говорю: “Ну и что дальше? Вот прибыла в Улан-Батор и что?” – “Жди.” - “ОК.” Сижу одна в пустом вокзале, там поездов же негусто: - “Москва-Пекин” и ”Сухэ-Батор-Улан-Батор”. Через часа полтора заходят пять-шесть женщин и громко на русском языке - “Да вся Монголия съезжается! Он же давно сюда не приезжал. А когда Он прилетает? Россия не дала транзитную визу, летит из Амстердама, самолет приземляется в 23 часа, а улетит через Японию.” Это были буддистки из Улан-Удэ... Почувствовав в сердце что-то вроде звоночка, а это верный признак того, что правильно догадалась, подлетаю к ним.- “Извините вы говорите о Его Святейшестве?”- “А Вы тоже к Нему?” – “Да.”– “Если Вам негде остановиться, поедем с нами, у нас в центральном дацане свои домики. И правда, два или три финских домика, где останавливаются буддисты из Бурятии. Мои гостеприимные спутницы опекали меня все дни, что провела там. На следующий день встреча в дацане, народу видимо-невидимо, давка невообразимая, даже не стала выходить из домика. Прoсмотрела расписание встреч - так, в институт буддизма вряд ли попаду, сюда - тоже и сюда - нет. А вот в Ulan-Bator Palace… Уточняю, что дворец этот на шесть тысяч мест. Приезжаю на час раньше на такси, сажусь в шестом ряду напротив сцены, где уже поставлен трон и засыпаю. Просыпаюсь уже от голоса Далай-Ламы, усиленного микрофоном.- “Здравствуй, дедушка! Очень рада увидеть Тебя снова! Но не знаю, зачем нахожусь здесь? Вопросов нет. Два года назад Ты помог мне. Очень благодарна Тебе! A сейчас ничего не понимаю, для чего прислали.”
Закрываю глаза. И вдруг вижу маленькую тибетскую монашку… Бог ты мой! Когда была в Тибете, добралась до высокогорного озера Namthzo-lake, и там в пещере живет эта маленькая nun. Две недели медитировали с ней в пещере. Kаждое утро она со всеми ритуальными атрибутами, с крутящимся барабанчиком обходит священное озеро. Kстати, вода там бирюзового цвета и обрамляют его белоснежные горы. Видела там и туристов, подъезжают японцы, вылетают из машин, фотографируются, кушают в одном-единственном кафе и уезжают. Так вот при расставании монашка вытащила из под своих меховых одежек коробочку на цепочке, размером с два портсигара. Она полностью была забита фотографиями Далай-Ламы разных размеров и открытками. Целуя непрестанно фотографии, монашка просила при встрече с Его Святейшеством рассказать о ней, что она очень любит Далай-Ламу. О том, что она совершенно одна. Что ее учитель ушел через горы в Индию, что она боится китайцев. Вспомнила что пообещала монашке, настолько тронула ее беззаветная любовь. И забыла об этом. Кстати, после этой поездки к обещаниям отношусь очень осторожно.
Достав из паспорта, хранившуюся там, фотографию тибетки и русско-английский словарь, описываю историю маленькой монашки. Пишу о ее безмерной любви к Далай-Ламе, от себя добавляю - помолиться за нее (надо же, а то Он сам не знает).
И делаю запрос –“Как передать?" Оцепление вокруг сцены в три ряда, похоже, монгольские фэсбэшники.
Объявили перерыв. Подходят мои знакомые буддисточки и знакомят с Хамбо-Ламой - главой буддистов Бурятии, Тывы и Калмыкии и с Борисом. И вдруг Борис говорит: ”Завтра в индийском посольстве встреча Далай-Ламы с русскими буддистами. Пригласили 15 человек, я буду переводить.” - “Боренька, милый, тебя Бог послал! Прочти, пожалуйста, это письмо, проверь ошибки.” В следующем перерыве Борис подошел ко мне. - “Передать? Только перепиши, там три ошибки.” - “Благодарю!” Когда отдавала ему конверт с переписанным письмом, вдруг вырвались такие слова, помню их, хотя уже прошло достаточно времени- “Ну все, Боря, снимаю с себя ответственность и передаю тебе.”
И в этот же момент почувствовала, что больше в Улан-Баторе мне делать нечего. Bсе. Можно уезжать. Маленький курьер передал письмо о маленькой монашке. Мысленно попрощавшись с Его Святейшеством, тихонько вышла из зала и в дацан. Забрасываю в рюкзак книги и вдруг - “Иди в индийское посольство!“
Там на вопросы - мои ответы - “Наверное, за визой. Пока не знаю. Завтра Его Святейшество улетает, возможно, за ним следом. Правда, не знаю. Но раз пришлa сюда - значит, мне нужна ваша виза.” – “Оставьте паспорт и подойдите в 15.00” – “ОК”. Деньги на визу дали мои новые друзья. (или дали бесплатную? - уже не помню.) В назначенное время появляюсь в посольстве, и индусы с радостными улыбками протягивают мой паспорт с визой с 7 ноября по 6 апреля следующего года. Утром 8 ноября уезжаю из Улан-Батора, вечером того же дня Далай-Лама возвращается в Индию через Японию.
Возвращаюсь в Можарку, к русской печке, довязываю шарф. Показала своим паспорт с индийской визой, сказав, что не знаю, зачем ее дали, но до Нового Года точно дорогу не вижу. В Индию снова попала в феврале следующего года. И аккурат на день рождения Бабы Вирcа Синха – Гуру сикхов. Но это уже другая история...