Йемен / Спелеология | Спортивный туризм
 

Остров Сокотра. Осень 2002. Археологическая спелеоэкспедиция

10 - 17 октября 2002 г.
На острове Сокотра 
Увеличить карту: [ 1024x1024 ]  [ 2048x2048 ] [ ОРИГИНАЛ ]
Остров Сокотра из космоса
Увеличить карту: [ 1024x1024 ]  [ 2048x2048 ] [ ОРИГИНАЛ ]
Центральный район Сокотры из космоса
Хадибу - столица острова

От аэропорта наш путь лежал к столичному поселку. Хотя он всего в пяти километрах, его соединили дорогой с аэропортом всего несколько лет тому назад. До этого приходилось подъезжать к прибрежной скале переносить вещи на себе и потом продолжать путь на другой машине.

В Хадибу (так называется столица острова) мы разместились в двухэтажной гостинице «Саммер Лэнд». Она являлась вторым по значению зданием после аэропорта на всем острове. Хотя в ней не более десятка гостиничных номеров.

В Хадибу

В поселке поразило обилие мусора. Такое ощущение, что он накапливался в поселке с момента его основания. Центральную улицу он покрывал почти везде. Даже камни в поселке при внимательном рассмотрении оказывались вовсе не камнями и съеденными рожками, ножками и суставами местных козочек. А козы здесь были вместо всех других домашних животных. Они заменяли собой и собак и кошек – попрошайничали на улице, спали на крыльце дома, бродили туда-сюда в поисках съедобного мусора. Мне особенно запомнилась одна из этих четвероногих бродяжек, которая нашла пустую пачку из под стирального порошка. Она прижала коробку к земле копытом, отрывала и сжевывала эту самую пачку, не взирая на толстый слой порошка на картоне. Вот, такие у островитян четвероногие друзья.
На раскопках на юге острова

Следующий день начался с раннего завтрака. Затем мы выехали на трех джипах в район раскопок. С нами ехали и несколько островитян, нанятых на лопатные работы. Хотя расстояние было не более двадцати километров, но дорога не позволяла ехать быстрее. И путь на восток к месту раскопок занял полтора часа. Машины ехали то вдоль берега, то через холмы. В нескольких километрах от поселка мы проехали мимо вкопанных в землю танков Т-34. В давние времена, остров был под контролем коммунистов, и танки служили береговой батареей.

Прибыли на место назначения, которое представляло собой несколько захоронений возле дороги. Нанятыe аборигены приступили к снятию верхнего слоя земли, а я и Мухаммед полезли на ближайшую невысокую горы осмотреть окрестности. С вершины горы открылся вид на окружающий ландшафт: вокруг были такие же зеленые горы, слегка заросшие кустарником. К центру острова они становились выше и скрывали горизонт, а на севере синели морские просторы. По горам скакали козы, у подножия горы виднелась деревня местных жителей, а в русле ручья располагалась пальмовая роща. Когда спускались с холма вниз, Мухаммeд напоролся на какое-то ядовитое растение. Вокруг росли кусты с большими разноцветными ягодами, но мы их пробовать не осмелились, слишком это рискованное развлечение.

Возле деревни обнаружили наклонную плоскую скалу, с которой скатывались местные дети. Горка была достаточно гладкая, и по ней струился ручей. Дети садились на деревяшку и по мокрой поверхности скатывались вниз. Кроме огромного количества самых разных пальм в долине росли большие бутылочные деревья. В ручье водились пресноводные крабы, а над головой кружили незнакомые птицы. Все это создавало ощущение какой-то нереальности происходящего.

В пустыне

На следующий день мы снова встали рано и погрузились в джипы. Профессор Седов отправился на вчерашнее место продолжать раскопки, а мы - на запад через перевал в сторону аэропорта. А на перекрестке перед бензоколонкой поехали не направо, а налево в сторону Колонсии (второго по величине населенного пункта на острове).

Примерно через час доехали до деревни, где взяли проводника. Из домиков прибежали местные дети. Девочек среди них не было, они опасливо выглядывали из за соломенной изгороди. Детство на острове не самое беззаботное время, смертность, как и в древние времена, составляет восемьдесят процентов. Проводник поехал с нами показывать, где находятся древние захоронения. Мы снова поднимали пыль на обезвоженной равнине. Вокруг росли только карликовые деревца, и бродили козы. Еще через час прибыли к подножию холма, где были видны следы захоронений или поселений. Честно говоря, я ничего кроме рядов камней не видел, но профессор уверенно рассказывал: «Здесь был вход, здесь кухня. Там был загон для животных. Вот остатки водовода». И воображение достраивало на эти камни и стены, и крышу. А если постараться, то и наполняло жителями.

Раскапывать ничего не стали, просто осмотрели, замерили все расстояния и сфотографировали. Потом опять сели в машины и поехали к другому месту - остатку поселения. У поселения хорошо сохранились стены домов. Удалось идентифицировать даже загон для скота. Рядом с поселением нашли дольмен, правда, разграбленный местными жителями. Что-то полезное они вряд ли нашли, а археологии ущерб нанесли.

После того как все было осмотрено и зафиксировано на диктофон, мы сели в машины и поехали домой.

Пещера Гиниба

На третий день пребывания на острове мы, наконец, отправились в пещеру. Несмотря на мои объяснения, наши Мухаммеды абсолютно никак к этому не подготовились, и даже не удосужились найти себе фонарик. Мне пришлось озаботиться светом для них.

Первым объектом исследования стала пещера Giniba. Она находится в центральных районах острова. Сначала мы поехали по той же дороге что и днем раньше, но потом повернули на юг и вглубь, удаляясь от побережья. А потом – вверх, на перевал и стали набирать высоту по горному тракту, который трудно даже назвать дорогой. С высотой растительность сильно изменилась. Примерно на высоте километр над уровнем моря мы увидели первой дерево «Драконья кровь». Это необычное дерево – символ острова Сокотра. Издали оно похоже на гигантский гриб. Дерево имеет такое название из-за своей необычайно красной древесной смолы. Когда та застывает, образуется камень, который используют для изготовления косметики, лекарств и украшений. Когда заехали еще выше, нас окружил целый лес этих деревьев. Через час выехали на плато, потом переехали речку вброд. Благодаря высокому расположению над уровнем моря здесь на плато не так жарко и сухо.

До пещеры мы добрались за четыре часа. Она находилась в красивой долине – огромном ущелье посреди плато. Машину оставили наверху у края ущелья, а сами пошли по тропинке меж скальных утесов. В стенах ущелья были видны многочисленные гроты, в которых обитали местные аборигены. Когда мы шли по ущелью они с любопытством и подозрением наблюдали за нами из своих каменных окон. По ходу ущелья скалы почти сомкнулись над головой, а сразу за ними открылся вид на всю долину. Пейзаж просто потрясающий. В самом низком месте этой долины располагался вход в пещеру. Он представлял собой широкий тоннель с высотой потолка не более десяти метров.

В пещеру собрались идти вчетвером: я, Ромазан и два Мухаммеда. Мы с Рамазаном переоделись в спелеокомбез и сапоги. У Мухаммедов ничего такого не было и они шли в пещеру в футболках. Наши проводники остались дежурить у входа. Прошли сто метров вглубь. Идти было тяжело, потому что было очень жарко и душно. Вдобавок к этому, ноги проседали в песок или сыпучий гравий. За поворотом пещеры, когда дневной свет не был уже виден и ток воздуха слабо ощущался, ощущение стали не самые приятные. Вокруг летало много мошки, и стоял запах гнили. Река приносила сюда органику, которая здесь разлагалась. Пот лился с нас рекой.

Вскоре потолок галереи поднялся, и нашими фонарями нельзя было его осветить. Подняв голову вверх можно было видеть туман водяной взвеси, летающих крошечных насекомых и крупные капли воды, падающие откуда-то сверху. Подошли к первому завалу. С точки зрения спелеологии в нем ничего сложного не было. Нужно было только два раза нырнуть между глыб, а потом аккуратно спуститься в распоре два метра. Но для моих спутников, первый раз оказавшихся в пещерах, это показалось рискованным и страшным мероприятием. Пришлось долго показывать, куда и как можно поставить ногу, чтобы спуститься.

Прошли завал. Дальше стало еще потнее и душнее. С потолка по середине тоннеля лил ручей. Но вода в нем была градусов тридцать пять и никакой прохлады не давала. Идти было тяжело и неприятно. Я шел и думал о том, что российские холодные пещеры лучше, чем такие жаркие тропические. Мы дошли до зала White Promise. Там Ромазан сказал: «Все. Дальше не идем. Здесь ничего археологического нет». Я бы еще немного помучился, чтобы увидеть водопадик, который должен был быть уже недалеко. Но остальных эта мысль уже совсем не воодушевляла. И мы повернули назад.

Вылезли из пещеры, потом из ущелья, и вернулись в машину. Солнце уже садилось. А темнеет здесь резко, и впереди была горная дорога. Мы быстро погрузились и погнали домой в Хадибу. Через два часа солнце село и наступили короткие тропические сумерки. Этого мусульмане ждали с нетерпением. Ведь шел месяц Рамадан, в который правоверным нельзя ни есть, ни пить от восхода до захода солнца. Поэтому мы остановились на короткий перекус. Еще через час, когда начался спуск по горной дороге, сломалась машина. Полетели амортизаторы, и ее стало кидать на каждой кочке вверх-вниз. Сделали небольшую остановку, но ничего починить не смогли и поехали дальше. Назад в гостиницу вернулись очень поздно, преодолев на сломанном джипе сложную горную дорогу.

В гостях у островитян

В этот день мы отправились в двухдневный маршрут по острову. Машина забралась на перевал и углубилась во внутренние районы Сокотры. Путь проходил практически по бездорожью. Водители ориентировались по старым следам от машин. На меня произвел впечатление дорожный знак, стоящий посреди какого-то луга на пересечении следов дорог. На знаке стрелкой было указано, какая колея в какую деревню ведет.

По дороге мы пару раз останавливались на осмотр различных развалин. Проехали поселение, рядом с которым находилось озеро. Озеро было обложено каменной оградой, для того, чтобы домашний скот не загрязнял воду. В близлежащей деревне сделали остановку. Там нас угостила айраном пожилая женщина. Спросили сколько ей лет – оказалось тридцать! Островитянин, которому за тридцать, это уже старик.

Наконец, приехали к пещере. Ее расположение выяснил заранее Виталий Вячеславович, пообщавшись с местными жителями. Кстати он один из немногих людей который знает сокотрийский язык Пещера находилась в овраге в километре от дороги. Похоже, мы были первыми ее исследователями, не считая местных жителей. В привходовой части когда-то жили люди. На полу валялись кости животных и остатки от костра. На глубине пятнадцати метров обнаружили удивительного паука. Глубже в пещере, куда я спустился скальником, следов человека не было.

Потом мы поехали в поселение, где жили родственники нашего проводника. По дороге остановились у очередной груды камней, которые мне уже порядком надоели. Когда стали их осматривать, с холма прибежал местный абориген и стал качать права. Он сказал, что все это его земля и земля его семьи, и мы должны отсюда убраться. Конфликт кончился мирно, зато мы теперь убедились, что каждый угол на этом острове посчитан. Говорят, остров разделен между родами уже тысячи лет назад. И безо всяких документов, подтверждающих право собственности, каждый знает свою территорию.

Приехали в поселение, когда уже темнело. Дома были сложены из камней и обмазаны глиной. В нашем доме сверху в качестве перекрытия лежало огромное бревно. По центру здания это бревно подпиралось стойкой опять же сложенной из камней. Непонятно, где на острове можно было найти такие деревья.

Женщины и дети спрятались от гостей в соседней хижине. Как рассказал профессор, десять лет назад все было иначе. Не было строгих мусульманских правил. Женщины имели право общаться с гостями. Но за последнее время влияния арабской культуры на острове привело к тому, что люди стали жить по новым правилам.

Нам приготовили праздничный стол; точнее пол. Сначала подали финики и кофе. Потом принесли мясо козленка и рис. Рис приправлялся айраном (кислым козьим кефиром). Меня поразил факт, что после того как мы обглодаем кости тощего козлика, их отнесут женщинам и детям на ужин. Спали в хижине. Рядом с домом был источник воды и небольшой пруд. Поэтому комаров было немерянно. Несмотря на накомарник, они все равно пробирались к телу и кусали. В два часа ночи нас разбудили на завтрак. Таковы обычаи в священный месяц Рамадан, потому что нельзя есть от рассвета до заката. Мы перекусили и завалились спать дальше.

Hoq Cave

Второе настоящее утро наступило часов в шесть утра, как только взошло солнце. Ночной завтрак еще чувствовался в желудке. Мы бодро попрыгали в машины и поехали к пещере Hoq-Cave.

Проехать предстояло немало. Так что в обеденное время мы сделали остановку, чтобы отдохнуть от ужасной дороги. Не обошлось без приключений даже на привале. Мы поймали в пакет большую ядовитую сороконожку, и положили в машину. Но пакет оказался ненадежным, и она сбежала прямо в машине. Владелец машины, местный житель был сильно расстроен. Как я понял, не тем фактом, что она может укусить нас. Он испугался, что пойдет слух о том, что в его машине водятся ядовитые каракатицы и люди будут его бояться.

Как только он довез нас до деревни, от которой предстояло идти пешком, то поехал в гараж, чтобы найти беглое насекомое.

К пещере пошли Я, Ромазан, Виталий Вячеславович и местный проводник. Путь наверх потребовал около часа. Вокруг был незабываемый тропический лес.

По пути проводник рассказывал нам о разных растениях, которые мы встречали на пути. Оказалось, что многие из них местные жители используют в своей жизни. Здесь были, естественно, съедобные растения, а также лечебные, технические (клей, смазка, веревки). Наконец мы поднялись к входу. Это был тоннель уходящий горизонтально в подножие массивного плато. Входную часть пещеры местные жители используют в качестве загона для скота. Вход в пещеру не представлял никаких проблем, там даже оказалась нахоженная тропинка. В отличии Giniba-cave, в которой мы побывали за два дня до этого, в этой пещере было не было душно. Видимо, сказывалась открытость морским ветрам и просторный продуваемый вход.

В одном из ответвлений недалеко от входного грота обнаружили древнюю железную курильницу. Чуть дальше в пещере наткнулись на ванночки для омовения. Они были сделаны из кусков породы и упавших сталактитов. Как мне объяснили ванночки использовались перед выполнением религиозных обрядов. Дальше от красот пещеры захватило дух. Высокие колонны сталагнаты уходили куда-то вверх. Пол был осыпан пещерным жемчугом. Он так и хрустел под ногами, даже когда шли по натоптанной тропинке. Пещеру наполняли все виды красивостей. В одном месте было большое неглубокое озеро, огороженное гуром.

На стенах были красивые натеки. Через полчаса небыстрой ходьбы мы пришли в молитвенный зал. Именно здесь бельгийские спелеологи обнаружили древние артефакты и надписи. Посреди зала на большом сталагмите стояла железная курильница. Все это говорило о том, что когда-то здесь проходили религиозные обряды. Жрецы клали в курильницы благовония и поджигали. А участники обрядов сидели вокруг и думали в темноте о вечном. Все стены вокруг были исписаны надписями на древнем арабском языке. Он больше походил на иероглифы. Для того чтобы они были более заметны, и их можно было сфотографировать, это надписи обвели мелом.

В конце пещеры я нашел здоровенную морскую раковину. С археологической точки зрения она не представляла ценности и профессор разрешил взять ее. Теперь она красуется на дне в моем аквариуме и напоминает мне о том удивительном месте. Ничего нового мы в пещере не нашли. И через три часа вернулись на берег к рыбацкому поселению. Там нас угостили вкусной жареной рыбой, и мы поехали в свою гостиницу.

Вылазка на плато

Последний день профессорский состав решил посвятить обработке собранных данных и подготовке отчетов. А я был предоставлен сам себе. И решил осуществить свою идею – увидеть, что скрывается за горной стеной огораживающей долину Хадибу.

Сразу после завтрака я взял рюкзак, положил туда восемь бутылок воды и пошел напрямик к горам. Путь до края долины, где начинался подъем, занял около получаса, и вскоре я карабкался по склонам, поросшим тропической флорой. На каждом шагу встречались все более и более диковинные растения, разнообразные колючки, заросли, вьюны. Вокруг них летали яркие стрекозы, и бабочки. Из всего этого природного разнообразия, единственно, что я мог узнать это огромное алое метровой высоты. Поэтому от фотоаппарата невозможно было оторваться – я делал остановки каждые три минуты. Чем выше я поднимался, тем подъем становился круче, а на последних тридцати метрах до края хребта я уперся в отвесную стену. Пришлось долго траверсить в поисках пути наверх. Безопасного места найти так и не удалось, но останавливаться из-за последних тридцати метров было очень обидно. Поэтому я влез вверх по стремной расселине, используя все возможные спелеораспоры. И - оказался на плато!

Напротив вздымались вершины центрального хребта. Но самых пиков не было видно, так как они скрывались за тучами. Позади меня как на ладони лежало побережье, ярко освещенное солнцем. И бескрайнее Аравийское море. А плато, на котором я стоял, уводило взгляд куда-то на запад. Оно было затенено облаками, но было жарко и сильно хотелось пить. Сориентировался во времени – подъем занял два часа. Но, что важнее, я израсходовал два литра воды. Хотя изо всех сил экономил воду, но меньше пить не получалось: на такой жаре язык прилипал к небу, а голова начинала кружиться. Значит, при удачном раскладе у меня оставалось три часа времени на продолжение прогулки. Я решил не удаляться от края плато вглубь, а двигаться вдоль его края.

Поверхность под ногами представляла собой настоящий голландский сыр. Этот карст, миллионы лет промываемый водой, быль сплошь покрыт трещинами и расселинами. На каждом шагу были глубокие трещины, которые приходилось перепрыгивать. Кромки карстовых глыб местами были настолько острые, что я боялся порезать ботинок при перепрыгивании с одной глыбы на другую. А глубина этих расселин достигала десяти метров. Обычно они просматривались до дна, но было много таких дыр, в которые камень улетал за пределы видимости, а потом отзывался глухими перекатами где-то под землей. Чем дальше я отдалялся от края плато, тем больше становилось глубоких расселин. В одну из них я решил спуститься и выяснить глубину. Полез прямо в футболке и кроссовках, ничего другого с собой не было. Благо, имелся маленький налобный фонарь Тика, без которого о спуске можно было не думать. Я стал спускаться, упираясь в стенки расселины. Трещина представляла собой вертикальную трубу диаметров чуть шире плеч. Через десяток метров спустился к перегибу, пещера продолжалась, но за перегибом солнечный свет не был виден. Спустившись ниже, я, наконец, достиг дна. Оно было чуть шире, чем сама труба, но ничего более примечательного. Суммарная глубина оказалась не менее тридцати метров: я промерил ее своим ростом. Дальше шла непроходимая узость.

С большой радостью я вылез из дыры на поверхность, и продолжил движение по плато. За час удалось пробраться по плато, не более километра. И это несмотря на то, что я прыгал по камням как горный козел, и непрерывно рисковал куда-нибудь провалиться. По дороге мне встречались еще крупные дыры, в которые улетал камень. Но их исследование у меня не было больше времени. Солнце неумолимо опускалось к горизонту, вода заканчивалась, а предстояло еще снова найти дорогу вниз и спуститься, прежде чем меня настигнут неприятности. В одной рощице наткнулся на сложенные из камней круги на земле и заброшенные каменные жилища. Возможно, они были брошены тысячу лет назад, а круги на земле указывали на место захоронения. Но нашего профессора Седова здесь не было, и никто не мог опровергнуть мою гипотезу.

После долгих блуждание в лабиринтах непроходимых трещин и непролазных глыб, я снова выбрался к краю плато и наткнулся на хорошее место для спуска. Спустившись с утеса, я оказался в тени плато. Освещенная солнцем граница быстро удалялась в сторону моря. Я мысленно прикинул маршрут спуска и бросился догонять солнце.


Комментарии
25.04.09, 14:49
На пятерочку 
Отличное приключение... Читал на одном дыхании...
Авторизуйтесь, чтобы оставить отзыв
Оцени маршрут  
     

О Маршруте