4. Говерла. Восточнославянское
единение
"Русские
– хорошо, украинцы – хорошо, но всё же лучше жить отдельно", - в таком
ключе говорили про отношения братских народов местные жители, с которыми нам по
каким-либо причинам приходилось общаться в походе. А ведь ещё меньше двадцати
лет назад, когда мне было ещё не до политики, а, впрочем, мне и сейчас до неё
особо дела нет, мы были одной грозной империей. У империи была великая мечта, к
которой долго русские, украинцы и десятки других народов шли вместе. Но мечта
эта не была достигнута, и империя развалилась на куски, пёстрым одеялом
покрывшие карту мира. Как живётся лучше – вместе или отдельно – покажет
история.
На
эти мысли меня спровоцировала одна интересная случайность, произошедшая в самом
начале второй части нашего похода.
Приехав
вечером к кордону национального природного парка в верховьях Прута, мы
встретили группу людей весьма цивильного вида на двух машинах. Как позже
выяснилось, это были латвийцы. Они также как и мы прошли Черемоши
и переехали на Прут. Приятно поговорили, но разговор был недолгим – мы
разошлись по своим лагерям и стали строить планы на следующий день.
Влекла нас
находящаяся неподалёку гора Говерла, которая является высшей точкой Украины.
Возвышается она, судя по карте, на 2060,8 метра выше уровня моря. По словам Ани,
за восхождение на неё зимой даже дают какое-то звание типа "альпинист
Украины". Служители природного парка запретили нам восходить на Говерлу,
объясняя это опасностью лавин, и мы согласились с ними, сказав, что просто погуляем
и никуда лезть не будем. Естественно, целью нашей была "крыша
Украины", и отказываться от этой цели мы не были намерены, тем более что
Аня и Володя имеют очень приличный горный опыт со всеми вытекающими. От границы
до вершины идёт маркированная тропа длиной около 11-ти километров. Половину из
них, проходящую по отнюдь не живописной дороге, где к тому же активно ведётся
рубка и сжигание леса, мы проехали на подвернувшемся микроавтобусе за
символическую плату. Далее путь наш лежал через лес, пронизанный ручьями,
питающими Прут в его самых верховьях. И сам Прут, который берёт начало прямо
из-под Говерлы, часто открывался нашим взорам. Пока шли по лесу, сделали себе
из палок простейшие альпенштоки. Снега было немного, но проваливаться в него по
колено иногда приходилось. Проще всего, пожалуй, было порхавшей впереди лёгкой
Ире, которую снег держал безотказно.
Потом лес
кончился, и мы вышли на заснеженный склон Говерлы, по которому стройной
колонной двинулись к вершине. Пару раз встречались участки без снега и заросли
низкого кустарника. Куда ни кинь взгляд – увидишь живописные виды Карпатских
гор с белыми шапками или зелёных предгорий. Добавляло радости то, что небо было
ясным и ничто не предвещало осадков или других неблагоприятных погодных
условий. Если задуматься, то это, кажется, был самый погожий день за весь
поход. Хорошо, что восхождение своё мы совершили именно тогда. А ведь ещё за
день до этого район Говерлы был затянут чёрными тучами, обрушивающими на землю
массы воды. Чем было ближе к вершине, тем плотнее становился снег, так что в
нём приходилось с усилием продалбливать ногами ступеньки. Здесь уже впереди
уверенно шествовал Артём. Крайние метры перед вершиной вообще были покрыты
коркой льда, что, впрочем, не помешало нам их преодолеть и оказаться выше, чем
кто-либо в тот момент на украинской земле.
На вершине
стоят крест, металлический герб Украины и какой-то бетонный столб. Пока мы
любовались карпатскими пейзажами и фотографировались у перечисленных объектов,
к нам подошла другая группа, а потом и ещё одна. Оказалось, что первая была из
Минска, а вторая из Чернигова.
Вот так,
случайно, с разницей в несколько минут
поднявшись на гору с разных сторон, на вершине вместе оказались представители
трёх восточнославянских народов. Очень символично. Сила наша – в нашем
единстве! Пусть политики творят свои безрассудные дела, пусть продаются
западным коронам, пусть журналисты говорят лживыми языками что попало – народы,
которые от корней родны между собой, родны и сейчас. Как раньше они вместе
брали самые сложные вершины, так и сейчас они делают это вместе.
Добрые
белорусы, уходя, весело напомнили, что на спуске людей погибает больше, чем на
подъёме. Оставшись на вершине снова одни, мы вспомнили, что где-то рядом были и
латвийцы. Так ведь можно и весь бывший Союз встретить в одном месте. Но,
подумав, что кто-нибудь, да не появится, мы тоже отправились на спуск. Спуск
каждый осуществлял в своём стиле: кто-то размеренно шёл пешком, кто-то пробовал
глиссировать, кто-то, включая меня, занимался snowjoping-ом
(это такой спорт, заключающийся в спуске с заснеженной горы на сидушке). Дима вообще решил в один момент просто быстренько
пробежаться, что в итоге вылилось в красивое падение и акробатический этюд из
нескольких кувырков.
Обратно к
лагерю мы шли уже своим ходом, периодически посматривая на Прут. Ближе к
кордону осмотрели порог, который по большой воде проходим и весьма интересен,
но у нас большой водой и не пахло. В лагере нас встретили Антон с Димоном, которые, пока нас не
было, пытались половить рыбу, но неудачно.
Очень приятно
и символично было встретиться на горе с украинцами и белорусами. Это помогло
мне действительно понять нашу общность и единый исторический путь. Но жизнь
есть жизнь, история есть история, сейчас мы разделены границами, и, проезжая в
обратном поезде над Днепром, я поймал себя на мысли, что Волга то всё-таки
шире.