Мы часто бывем на Белом море в Красной губе. Но очень хотелось исследовать, что находится южнее. Вот мы и отправились. Выходили мы из Чупинской губы, из поселка Пулонга, далее о.Черемшиха, мыс Шарапов, прямой берег, о. Нахконица, мыс Парусница и обратно по другим островам, через о. Сидоров в Красную губу.
На юг 
Белое море - необычайный северный край. Стоит один раз здесь побывать, и ты на долгие годы оказываешься во власти синих просторов и ярких закатов. Невозможно забыть белый ягель с красными шляпками подосиновиков, соленый воздух, кричащих крачек, ленивых тюленей и мерцающие «глаза» одиноких маяков.

В этом году мы снова сюда вернулись, чтобы пройти по Белому морю на парусном катамаране из Нижней Полунги на юг. В этом уголке Белого моря удивительно то, что здесь простое плавание проходит с элементами автономных путешествий. Вроде ты плывешь недалеко от берега или сквозь череду островов, удаляясь от суши, максимум на два километра, но в любой момент можешь оказаться в плену шквала, который может унести неизвестно куда. И, если тебе удастся зачалиться на каком-либо безлесном островке, то шторм может держать на нем несколько дней, и хорошо, если у вас будет пресная вода, если вы не окажетесь залитыми дождем без дров или живущими бок о бок с медведем…

Хорошо плыть под парусом при попутном ветерке! Но эту роскошь предоставляет матушка-природа не часто. Почему-то чаще дует встречный ветер, и тогда медленно-медленно галсами ты продвигаешься вперед. А бывает ведь и штиль или, что еще хуже, слабый встречный ветерок. Тогда приходится браться за весла.

Самым неприятным за все наше путешествие был момент, когда пришлось входить в Гридину-губу при порывистом, меняющем направление сильном ветре с берега. Когда он поднялся, нам деваться уже было некуда — мы отплыли вглубь губы. Мы шли галсами. Берег все не хотел приближаться, а ветер как будто задался целью отправить нас в открытое море…

Начало путешествия
Тема: История

Путешествие наше началось в Нижней Полунге, в Чупинской губе.

Впрочем, "Полунгой" она называется только на карте – двухкилометровке. Скорее всего, это ошибка картографов. Местные называют ее Пулонгой и шутят: "если Пулонга не город, то и Волга не река".

Когда-то в этих краях жил знаменитый поморский сказитель Матвей Коргуев. Раньше в Пулонге ежегодно устраивали веселый праздник, посвященный памяти сказочника. На живописной поляне всего в сотне метров от моря построили "Сказочный корабль Матвея Коргуева" – красивый деревянный парусник с высокой мачтой. Корпус корабля был сделан из старого, списанного МРБ ("малого рыболовецкого бота"), но об этом, не зная, нельзя было догадаться: мастера потрудились на славу. Семь лет назад праздники прекратились (теперь их отмечают в Чупе – самом большом поселке района). Пулонгские женщины вздохнули с облегчением: слишком уж усердно их мужья на празднике поминали славного сказочника. Волшебный корабль потихоньку гниет на полянке, мачта упала, резные доски отвалились…

Деревня Пулонга
Тема: Население

Сейчас деревня быстро вымирает. Зимует в Пулонге лишь несколько пенсионеров, остальные жители давно перебрались в более благоустроенную Чупу, а кто и в большие города. В родную деревню бывшие пулонгчане наведываются только летом – а местные старики презрительно называют их за это "дачниками". Работы в деревне нет, а море и тайга уже не могут прокормить поморов, как встарь.

"Страшно зимой в Пулонге, жутко," - рассказывает старый шахтер и рыбак дядя Коля Шубин, один из немногих, кто наотрез отказался менять построенную своими руками избу на берегу моря на квартиру со всеми удобствами в Чупе. – "Целый день темно. Снегом заметет – не откопаешься. Дороги никто не чистит. До колодца не добраться. Берем воду с моря, из-подо льда – рядом речка впадает, и вода под самым льдом почти пресная." – А можно ведь, наверное, снег топить? – спрашиваем мы. Дядя Коля возмущается: "Ну нет, до этого мы еще не дошли, снежную воду пить…"

Народ вымирает целыми семьями. Приезжая сюда из года в год, каждый раз недосчитываемся кого-то из знакомцев: кто погиб в пьяной драке, кто заснул пьяный у костра и не заметил, как загорелись сапоги, кто попался на краже водки из магазина и получил срок… "Пять зэков сейчас в Пулонге, - говорит дядя Коля. – Многовато для маленькой деревни. Мы со старухой и в Чупу не можем съездить – дом не оставишь без присмотра, мигом все вынесут".

Погода стояла солнечная, дул слабый ветерок. Пока мы собирали катамаран, ветер все усиливался и усиливался… Битый час потратили на то, чтобы покинуть берег. При таком ветре можем рискнуть плыть лишь в Чупинской губе. Но решили не рисковать и заночевать, немного отплыв от поселка.

На следующий день в первой половине дует попутный ветерок, благодаря которому удается уговорить Саню плыть на Черемшиху. По дороге заправляемся хорошей пресной водой из озера на мысу Картеш. Саня вздыхает, что в очередной раз не зайти ему в деревню Кереть. К тому же путь через нее был бы более безопасным.

Село Кереть
Тема: Население

Кереть – старинное поморское село. Наш старый друг, коренной помор Володя Панарин, был родом из Керети. Он рассказывал, как до войны, в годы его детства, в Керети случился пожар, спаливший всю деревню. Дул сильный ветер, огонь быстро перекидывался с одной избы на другую. Надрывно бил колокол на деревянной колокольне керетской церкви. Сгорела и церковь. Потом, среди дымящихся руин одного из домов, мальчишки нашли бочку варенья, расколовшуюся от жара. Варенье растеклось по золе и углям. Пацаны обрадовались: кто ложкой, а кто и так, горстью, принялись уплетать редкое в те времена лакомство. Но недолго их пир продолжался: откуда ни возьмись появился мужик с ведром, разогнал мальчишек и давай варенье в ведро нагребать…

После пожара отстроиться заново – для поморов дело невеликое. Не пожары погубили Кереть, а реформы. Сначала, во время коллективизации, почти все поморы были жестоко "раскулачены". Ведь в этих краях никогда не было ни помещиков, ни крепостного права. Поморы были люди хозяйственные и зажиточные. Одним словом – кулаки. Дед Володи Панарина имел свой парусник, ходил на нем в Архангельск и на Новую Землю бить морского зверя. После коллективизации из поморов чудом уцелели лишь отдельные семьи. После земля снова заселялась – потомками ссыльных, строителей Беломорканала и заключенных Соловецкого Лагеря Особого Назначения…

Что не доделал Сталин, закончил Хрущев. Мероприятия по "укрупнению" деревень и налоги на домашнюю скотину подписали Керети окончательный смертный приговор. Остатки жителей перебрались в Пулонгу, среди них и Володя Панарин со своей матерью, в то время уже вдовой – Володин отец погиб на фронте в самом начале войны. Сейчас Кереть постепенно снова оживает – кое-кто из местных строит там себе летние дачи.

Еще там бывают ихтиологи и работники рыбнадзора. Кереть стоит возле устья одноименной реки, и река эта – единственное во всей округе место нереста семги.

Лабиринт на острове Красная луда
Тема: Достопримечательности

Не пошли мы к Керети, а гонимые попутным ветерком двинулись на восток, к Черемшихе. Вдали, немного севернее нашего направления, видим знакомые очертания горы Шеврухи, Красного мыса, манящий силуэт маяка. На самом конце Красного мыса есть крохотный островок — Красная луда. В отлив — это часть суши, в прилив — остров.

На восточной, обращенной к морю оконечности Красной луды есть древний каменный "лабиринт" – круг диаметром около десяти метров, выложенный небольшими камешками. Внутри круга камешки образуют сложную сеть переплетающихся тропок, развилок и тупиков. Толстый ковер мхов и лишайников почти полностью скрывает от любопытных глаз это странное сооружение, созданное древними обитателями здешних мест – лопарями, или саамами. Три или четыре тысячелетия назад саамы строили такие лабиринты на многих островах Белого моря. Самые лучшие образцы этих ритуальных сооружений сохранились на Соловках. Никто точно не знает, для чего предназначались лабиринты, известно лишь, что они были связаны с магической практикой и с солнечным культом.

Соседние с саамами народы – карелы, финны и шведы – издавна считали их искуснейшими колдунами и слегка побаивались. Воспоминания об этом сохранились в карело-финском эпосе "Калевала", где страна саамов, Похъёла, изображена как царство тьмы и обиталище злой и могущественной старой колдуньи по имени Лоухи.

Мы не верим в приметы, но в магический лабиринт на Красной луде лучше не входить. В былые годы мы пару раз входили в него, и обязательно после этого случалось что-нибудь нехорошее.

Держимся намеченного курса!

Едва мы миновали мыс Картеш, ветер резко поменял направление: стал встречным и начал быстро набирать силу. Зачаливаемся в тихой заводи между островами. Надо отдохнуть перед серьезной работой - идти ведь придется галсами в очень узком проливе между островами Сидоровым и Кишкиным.

Двигаться под парусом непосредственно против ветра невозможно. Приходится идти зигзагами – так называемыми галсами. Но от намеченного пути отклоняться хочется минимально. Для этого параллельно основному парусу, гроту, между мачтой и носом корабля ставится еще один треугольный парус — стаксель. Он дает возможность двигаться с приемлемой скоростью под меньшим углом к ветру, чем если бы тянул судно один только грот.

Достигнув одного из берегов, меняем курс, поворачивая к другому берегу и подставляя ветру другой борт. Приходится и паруса перекидывать на другую сторону, да так, чтобы они снова надулись ветром. Это не просто, особенно когда приходится делать очень часто. Грот — это Сашина работа, со стакселем управляются мальчишки.

Несколько часов борьбы с ветром и мы на Черемшихе. Хорошо, что оплыть остров нам не удалось. Когда попробовали — нас о скалы чуть не размазало. Худо бы нам пришлось там. Ведь южная сторона острова — высоченные неприступные скалы!

Но заход на Черемшиху стоил приключений. Остров удивительный: высокие скальные берега, глубокие расщелины, небольшие живописные озера и… закаты. Эти разноцветные картинки Белое море показывало нам с этого дня каждый вечер.

Мыс Шарапов
Тема: География

На следующий день, проплыв мимо Пежострова, мы достигли коренного берега. Благополучно миновали опаснейший мыс Шарапов и продолжали свой путь в сторону Калгалакши.

Мыс Шарапов – это почти отвесная каменная стена, протянувшаяся примерно на километр вдоль берега и обрывающаяся прямо в море. Под скалой – камни и мели. Во время ветров у Шарапова бушуют громадные волны и образуются сильные течения. Местные жители считают мыс Шарапов самым опасным местом на всем побережье. Много рыбацких лодок погибло под этой скалой, прижатые к ней течением и разбитые в щепки волнами.

Горелые леса
Тема: Климат

За Шараповым по берегу часто попадаются горелые леса. Лето в этих краях недолгое, но теплое. Бывает и настоящая жара градусов в 25-30. Иногда в июле случаются сильные засухи. В это время сухие мхи и лишайники, образующие лесную подстилку, готовы загореться от любой искры. Даже тщательно погашенный костер может стать причиной пожара, если развести его на каменистой почве, где между камнями вклинились прослойки торфа и древесные корни. По этим "тайным ходам" огонь может проползти под землей несколько метров, а потом вырваться наружу и уничтожить десятки гектаров леса. Северная растительность после пожара восстанавливается медленно. Из года в год мы следим за тем, как природа пытается залечить следы одного из лесных пожаров, случившегося 14 лет назад.

Черничники и брусничники там уже частично восстановились, а вот ягель – олений мох, придающий северным лесам непередаваемую красоту, даже не начал расти. Что касается деревьев, то первые крошечные сосенки – четыре хвоинки на тоненькой палочке – появились лишь на восьмой год после пожара. Говорят, для полного восстановления сгоревшего соснового леса нужно не менее ста лет…

Необычно выглядят горелые прибрежные тундры через несколько лет после пожара. Вместо толстого упругого ковра ягодников и приземистых кустиков красной смородины – тонкий слой ярко-зеленого мха и торчащие кое-где одинокие цветочки (скромные дикие гвоздички, ароматные любки, ромашки…).

Самая неприятная особенность горелой тундры – чудовищные тучи мошки, от которой не помогают никакие репелленты. Эти мелчайшие, но ужасно кровожадные и больно кусающиеся насекомые способны пролезть в самую крохотную дырочку в палатке, и горе тем туристам, кто должным образом не позаботился о герметичности своего убежища…

Пресная вода
Тема: Трудности и опасности. Важно знать

На море есть вечная проблема — пресная вода. Если лето дождливое — на скалах стоят лужицы, если сухо, то надо знать места, где вода есть и не забывать вовремя пополнять запасы. Заходим за водой на мидийную ферму, находящуюся у бывшей деревни Соностров.
Деревня Соностров
Тема: Подробное описание

Деревня расположена в одном из самых живописных мест на всем Карельском берегу. Здесь в море впадает Сонрека, а от морских волн и ветров деревню закрывает длинный гористый остров. Поморы прозвали его Соностровом, потому что здесь, в тихой безопасной гавани, они обычно спали после трудного дневного перехода. Соностров расположен как раз на расстоянии дневного перехода от обеих ближайших поморских деревень – Гридина и Керети. Как видно, поморы на своих тяжелых карбасах, на веслах или под прямым парусом, проходили в день большее расстояние, чем мы на своем легком катамаране с "фирменной" парусной оснасткой.

Деревня была ликвидирована во время Хрущевского "укрупнения". Сейчас от нее осталось лишь несколько полуразрушенных домов, почти скрытых в буйных зарослях травы. Сочное, благоухающее разнотравье вышиной в рост человека - редкость в здешних местах. Люди до сих пор приезжают сюда из дальних деревень на моторках, чтобы накосить сена своим барашкам.

В начале перестройки в Сонострове решили устроить мидиевую ферму. В то время многие предприимчивые люди возлагали большие надежды на развитие мидиевого хозяйства на Белом море. Было создано несколько десятков мидиевых плантаций. Мидий научились выращивать на толстых канатах, подвешенных к огромным пластиковым поплавкам в виде длинных черных труб, запаянных с обеих сторон. Научились и заготавливать мясо мидий, которое пользуется огромным спросом за границей. Кроме того, из мидий получают лекарственные препараты, используемые при лечении лучевой болезни. Как бы пригодились эти препараты жертвам Чернобыльской аварии! К сожалению, из благого начинания ничего не вышло. Предприниматели не смогли справиться с бюрократическими препонами, и почти все мидиевые фермы сейчас заброшены. Черные пластиковые трубы кое-где еще качаются на волнах, удерживаемые якорями, но большая часть их давно выброшена на берег. Обычно у этих труб отпилены концы: местные жители используют их в качестве бочек для воды.

Последняя действующая мидиевая ферма на Белом море – соностровская. Владеет ей рыбозаготовительная компания из города Беломорска. Работники фермы могут продать проплывающему туристу немного мидий, а иногда даже разрешают набрать их бесплатно с подводных канатов.

Белухи

Плыть вдоль прямого берега достаточно однообразно. Даже как-то теряешься в пространстве и времени, не понимая, движешься ты или нет. Очень не просто найти здесь место для стоянки. Зато во время сплава можно встретить здесь белуху — самого умного морского зверя.

То и дело из воды показываются их длинные, гладкие белые спины. Впрочем, белухи белые не от рождения: сначала они коричневые, а с возрастом белеют. На Белом море работают ученые, изучающие "язык" белух. Как и их родственники – дельфины – белухи общаются между собой при помощи сложных звуковых сигналов. Людям пока удалось расшифровать смысл лишь немногих из них: известны белушьи "слова", которыми мать призывает детеныша, предупреждение об опасности и некоторые другие. Несколько сотен слов остаются неразгаданными…

Белухи иногда подплывают совсем близко к байдаркам и катамаранам туристов. Весит взрослая белуха несколько центнеров, и при желании ей ничего не стоило бы разбить байдарку ударом хвоста. Однако этого никогда не случается. Однажды мы чуть не налетели на белуху, когда шли с хорошим попутным ветром в пяти километрах к югу от Сонострова. Катамаран мчался с большой скоростью, как вдруг впереди, на глубине не больше метра, показалась огромная белая туша.

Менять курс или поднимать шверт было поздно. Столкновение казалось неизбежным, но в самый последний миг белуха шевельнулась и погрузилась чуть глубже. Шверт пронесся над ее спиной.

Гридина-губа

И вот, наконец, берег меняет свои очертания — впереди Гридина-губа. Самого Гридина отсюда не видно — его скрывают груды островов. Если двигаться с юга, село увидишь сразу, с севера же не заметишь, пока не упрешься. Гридино — удивительное место. Расположилось оно на каменистом склоне в глубоком морском заливе. Ярусами бегут по скале улицы. Не просто улицы — деревянные мостовые. «Идите по главной дороге, никуда не сворачивая» — объясняет мне местный житель, как найти дом продавщицы. Хорошо оно сказано — никуда не сворачивайте. Ведь свернуть — это подняться по деревянной лестнице с одного яруса деревянных мостовых на другой.
Сплошные острова

После Гридино-губы начинаются сплошные острова — луды. Проплываешь мимо острова, а с него с громким криком срывается стая чаек. Высаживаешься на луду — такой шум-гам поднимается. Беспокойные мамаши-птицы: крачки, чайки, кулики-сороки кружатся над тобой, пикируют, с острова гонят. Из-под ног то и дело выскакивают какие-то «курицы» с цыплятами, спешно спрыгивают в воду гаги с утятами.
Маяк

А меня влекли далекие маяки. Так хотелось заплыть куда-то далеко в море, залезть высоко-высоко на маяк и смотреть вокруг, любоваться голубыми далями.

И вот удалось уговорить Саню сплавать к маяку на луде Нахконица. Остров этот выдается в море километров на пять. Правда, почти четыре из них тянутся гряды островов. Думаю, будь в это утро прилив, не видать бы мне маяка — ведь плыть вдоль берега безопаснее. Но был отлив, и сколько видел глаз, прохода между островов и камней не было. Море было спокойным. И Саня решился. Даже оправдание такому пути нашел, что это что-то вроде большого галса.

Как там было хорошо! Какие просторы! Как всегда, кружили крикливые крачки, ковыляли ленивые гаги с выводками. Впервые за наше путешествие тюленей встретили.

На маяк, увы, не забраться — наверх ведет только приставная совсем ржавая ветхая лестница…

Тюлени

На гладком удобном камне расположились тучные тюлени. Смешно было наблюдать, как бесформенная туша, подпрыгивая, и переваливаясь то со спины на хвост, то с боку на бок, перемещается по суше. Но вот спасительная вода — и только что серый мешок грациозного скользит по воде. Почуяв нас, тюлени стали прыгать в воду. Мы замерли. Постепенно звери стали к нам привыкать и возвращаться на насиженные места.

Летом на Белом море можно встретить два вида тюленей: нерпу и морского зайца. Отличить их легче всего по размеру: нерпа маленькая, около метра длиной, заяц - в двое крупнее. Тюлени питаются селедкой и часто воруют улов у рыбаков из сетей. Причем сети при этом рвут беспощадно. А если уж тюлень запутается в сети, выпутать его оттуда практически невозможно. На передних ластах у тюленей длинные, крепкие когти, похожие на медвежьи. Когда тюлень плывет, высунув голову из воды, он похож на усатого лысого дядьку. Многие новички на Белом море так обманываются: "Ой, смотри, холодно-то как, а вон мужик усатый купается!"

Шторм - хороший повод изучить остров

С острова отплываем под неистовые Санины вопли, что ветер усиливается, и что теперь нас точно унесет в море…

Но в море нас не унесло. И ближайших островов удалось достичь до начала шторма. Как всегда галсами идем вдоль гряды мелких островов. Чалиться негде. При уже сильно разгулявшейся волне встаем на одном из островов Бережной Лехлуды…

Шторм продержал нас на острове три дня. За это время мы хорошо изучили приютивший нас остров. Был он километра полтора длиной. Юго-Западная часть, где мы поставили лагерь — тундра, остальное – лес, в центре которого — небольшое озерцо с множеством медвежьих следов по берегам. На противоположном конце острова мы обнаружили аккуратную избушку. Хозяев не было. Возле избушки повсюду сушилась ламинария – морская капуста.

Как мы узнали впоследствии, заготовка этой водоросли – главный заработок для жителей близлежайшей деревни Калгалакши. Подсушенную ламинарию прессуют в плотные брикеты весом килограмм по двадцать каждый. На что потом используется морская капуста, местные жители не имеют никакого представления. Им важно, что за короткий летний сезон они могут на этой капусте неплохо подзаработать.

В избушке было чисто и уютно. К стене был прибит лист бумаги с сакраментальной надписью примерно следующего содержания: "СПАСИБО СЕМЬЕ ТАРАНУХИНЫХ ЗА ОБРАЗЦОВЫЙ ПОРЯДОК В ДОМЕ. ПРИШЛИ МЫ СЮДА ТАКОГО-ТО ОКТЯБРЯ ТАКОГО-ТО ГОДА ГОЛОДНЫЕ, МОКРЫЕ И ПРОДРОГШИЕ. НАШЛИ ЗДЕСЬ ВСЕ НЕОБХОДИМОЕ, ЧТОБЫ ПЕРЕЖДАТЬ НЕПОГОДУ. ТАК ДЕРЖАТЬ, ПОМОРЫ!"

Поскольку в качестве единственного полномочного представителя семьи Таранухиных в наличии имелся только начальственного вида котяра, поговорить нам было не с кем, и мы вернулись в лагерь. Шторм продолжался, а на другой день к нему добавился проливной дождь. Возмечтав о теплой печке и домашнем уюте, мы отправились в гости к коту. Мокрые до нитки, вошли мы в избу и обнаружили, что за ночь ее население пополнилось. Нас встретили сами Таранухины: глава семейства с женой, их сын, невестка и трехлетний внук. Пока нас поили чаем и кормили тортиком, явно припасенным для трехлетнего малыша, мы узнали много интересного о жизни калгалакшских сборщиков морской капусты. Таранухин-старший поведал, что на острове (который он по праву считает своим) действительно живет медведь. "И пусть живет, я своего медведя никому в обиду не дам". А недавно в деревне Калгалакше на берег выбросило маленькую белуху. Весом всего килограмм в сто. Собрался народ, все глазеют, а помочь никто не догадается. А один мужик говорит: я ейную печень возьму, котлет себе наверчу. Конечно, печень он возьмет, а всему остальному – пропадать? И тут белуха посмотрела прямо в глаза старшему Таранухину, и такой у нее был взгляд, что не выдержал старый помор: схватил шест, начал несчастное животное в воду спихивать. Насилу управился, и никто не помог даже. Но белуху он спас.

Немало мы наслушались подобных историй, и все было бы совсем хорошо, если бы не проведали хозяева острова о том, что у нас есть немного спирта. А он им как раз очень был необходим для лечения больных и недужных членов семьи. В общем, пока мы весь спирт им не отдали, не было нам покоя на Бережных Лехлудах…

В обратный путь

Минула уже половина времени, отведенного на наше путешествие. Изначально мы рассчитывали, если будут попутные ветра, доплыть до Кеми. Ветра же всю дорогу были встречными, и мы решили, сделав еще один переход вперед, двинуться в обратный путь. Правда, обратный путь он не совсем обратный, вернее, он совсем не такой, как пройденный. Ведь и плывешь не совсем так, а уж стоишь точно на других островах, любуешься совсем другими картинками.

Удачно добрались мы до мыса Парусница. День стоял теплый. Солнце нагревало камни, и в прилив вода на них кипела. Раздолье для детей!

После поворота, только один день ветер был попутным. Дальше все снова встречный и встречный. И сильный. Временами на самом-самом пределе наших возможностей.

При этом погода установилась солнечной и очень теплой.

Постепенно возвращаемся в места, более привычные взгляду. Если большинство стоянок у нас было на открытых местах — в тундрах, теперь ночуем в роскошных сосновых лесах.

Деревянные кресты
Тема: История

По берегам Белого моря, на мысах и лудах, стоят почерневшие от времени деревянные кресты. Говорят, они поставлены в память утонувших рыбаков. На самых старых, полуистлевших крестах иногда можно разобрать старинные буквы – инициалы погибших, и старославянские цифры (те же буквы с особым значком – тильдой), - наверное, даты их гибели. Кресты – восьмиконечные, раскольничьи.

Во время никонианской церковной реформы при царе Алексее Михайловиче поморы не приняли новой веры. Сопротивление реформам возглавил Соловецкий монастырь, куда собрались ревнители старины со всех концов России, в том числе – многие участники недавно подавленного восстания Степана Разина.

Войско, посланное царем для усмирения мятежников, несколько лет безуспешно осаждало неприступные монастырские стены. Этот эпизод вошел в историю под названием "Соловецкое сидение". В конце концов монастырь пал, и "крамолу" искоренили со всей жестокостью, свойственной той эпохе. Но большинство поморов упорно держались старой веры вплоть до XX века, когда советская власть уничтожила и самих поморов, и их культуру. Только восьмиконечные деревянные кресты еще напоминают о прошлом…

Путешествие закончилось

Полюбовавшись красно-буро-лилово-черно-сиреневым закатом на острове Сидорове, решаемся на последний бросок к Красному мысу по большой остаточной волне с моря.

Справа от нас проплывают острова Кемь-луды.
При начавшемся отливе успеваем проплыть между Красным мысом и островами Кемь-луды. Попади мы сюда чуть позже — пришлось бы ждать прихода воды. Слишком мелко здесь становится в отлив!

Путешествие закончилось. А впереди, в Красной губе нас ждали добрые друзья. На ждали песни у костра, рыбалка, купание в море, жаркая баня и бесконечные деликатесы, которые мы готовим из даров поморской земли: из рыбы, грибов, ягод, мидий и ламинарии.


Комментарии
Авторизуйтесь, чтобы оставить отзыв
Оцени маршрут  
     

О Маршруте
Категория сложности: 2
Опубликовала Александра Марчук