Эфиопия как первая любовь

В Эфиопии огромное количество попрошаек. Дети, женщины, старики, калеки, безногие и безрукие, слепые и хромые, случайные прохожие, кричащие на удачу «гив ми мани», люди на автостанции, делающие вид, что помогают закинуть рюкзак на автобус, и люди решившие, что это они привели тебя к нужному автобусу. Все просят денег. В первый день это смешно, к концу недели порядком надоедает, а на третью неделю замечаешь за собой желание якобы неловко развернуться с рюкзаком за спиной, и столкнуть им преследующих тебя детей в канаву. Или под машину.
Хотя у детей есть оправдание, для них попрошайничество скорее игра, чем заработок. Просто им никто не объяснял, что игра «преследуй белого мистера» эта плохо. А настоящие нищие ориентированны не на иностранцев, а на своих соотечественников – и это уже их собственная внутрикультурная проблема.
Я ехал из Харара к границе Сомалиленда. Пыль, врывавшаяся через открытые окна забивалась в горло, нос, глаза, оседала на одежде и волосах. В автобусе невозможно было пошевелиться из-за давки, каждая кочка ощущалась как удар под дых, перед которым надо было набрать полную грудь воздуха и держаться.
Я с нетерпением ждал Сомалиленда и внутренне прощался с Эфиопией, не смотря на то, что нам предстояло вернуться в нее из Джибути и проехать транзитом до Кении.
Я трясся в самом жестком автобусе за свою жизнь и пытался разобраться, почему каждый день в Эфиопии усталость от страны росла, и стал вспоминать все, что вызывало негатив.
В Эфиопии очень устаешь от людей. Кроме того, что твое передвижение постоянно сопровождается криками местных, здесь еще и совсем иные представления о личном пространстве. Бывают совершенно абсурдные ситуации: к примеру, мы стоим на обзорной точке над Лалибеллой, и к нам вплотную подходит грязный и вонючий эфиоп (в данном случае слова грязный и вонючий – это не оценка, а констатация факта). То есть мы втроем что-то обсуждаем, а между нами вклинивается непонятный человек, мы в замешательстве отходим, он подходит и опять стоит. Просто ему интересно рядом с нами. Закончилось тем, что мы поводили вокруг него хоровод, пытаясь его запутать, и спустились с горы в город.
Из-за таких уникумов все время ходишь слегка напряженный, стараясь избежать любого повода для контакта с местными. А это очень плохо, так как из-за десятка (ну ладно, не десятка, а из-за пары сотен) идиотов ты закрываешься вообще от всех эфиопов, среди которых достаточно приличных людей. Хорошо еще, что нам удалось пообщаться с некоторыми из них, и теперь я уверен, что если остаться тут жить, то быстро найдешь подходящую, нормальную компанию. Но если ты замкнулся, то все вокруг кажутся нацией идиотов.
Немного иначе обстоит дело с появившимся ощущением, что все эфиопы грязные, вонючие, блохастые и оборванные. Возможно, это связано с тем, что мы путешествуем самым бюджетным способом, в самых дешевых автобусах, соответственно видим низший класс общества, который, впрочем, составляет подавляющее большинство. А средний класс, к которому и я себя отношу, вполне чистоплотен и опрятен. Правда, эфиопские города все равно сильно пахнут.
Эфиопы хотят денег. А с фаранджи (иностранца) они хотят получить больше денег, чем с местного. Не то что бы тебя обманывают, просто есть два прайса: для своих и для чужих. Но это порок не только Эфиопии, но многих других стран.
Нас раздражали некоторые эфиопские церкви. К примеру, вход в собор Святой троицы в Аддис-Абебе, платный для нас, несмотря на то, что и Россия, и Эфиопия православные страны. Церкви Лалибеллы бессовестно дорогие. А когда видишь, во что их превращают живущие там монахи, становится совершенно непонятно, на что идут деньги с билетов. Просто есть бомжи, живущие в кучах мусора на улице, а есть бомжи, живущие внутри объекта мирового наследия ЮНЕСКО. И лучшее, что можно было бы сделать - это брандспойтом вымыть весь мусор вместе с монахами из этих потрясающих памятников истории.
Но есть нетуристические церкви, в которых чувствуется настоящая жизнь. Та же церковь Дебре Берхан Селассие в Гондоре совершенно не испортилась от обилия туристов. А в церкви Харара мы вместе с местными жителями хлопали в ладоши и смотрели, как священники прыгают в танце с барабанами наперевес и поют «Аллилуйя».
От Эфиопии устаешь. На улице подходит девочка, протягивает руку и начинает заученно рассказывать нескладную легенду, которой выбивает у иностранных туристов деньги: «Привет, мистер. У меня умерла мама, а потом умер папа, а потом умерли все родственники». Ты косо смотришь на нее, и вслух делаешь вывод: «О, круто, значит теперь твоя очередь, и ты тоже скоро умрешь». Не потому что ты такой злой, просто без жесткого цинизма здесь в какой-то момент просто сорвешься.
Я знаю, что негатив скоро забудется, останется память, что Эфиопия все-таки очень интересная страна, потрясающе фотогеничная, красивая, с интересной природой, самобытным укладом, с бабуинами, орлами, гиенами и блохами (этих сволочей я точно не забуду никогда). Это страна не только для галочки в списке пройденных территорий. Эта страна не только для того, чтобы проверить себя на прочность. Это действительно одно из интереснейших мест. И я был бы не прочь вернуться туда при случае. Но от Эфиопии устаешь.
Зато теперь мы отдыхаем в Сомалиленде.