По дорогам Средней Азии

Два года назад, когда я проезжал здесь, застава ещё работала, и проезжающих даже проверяли, теперь же она полностью развалилась, и там было всего десять человек солдат и парочка командиров. Выглядит таджикская армия ужасно. Света в посёлке нет, но почти у каждого есть китайские солнечные батареи, от них ночью горит свет. Из деревьев здесь растут только столбы. Просидел на трассе до обеда и пошёл перекусить в ошхону. Кстати, все проезжающие останавливаются в ней. Дальше по трассе, в конце села есть ещё гестхауз для иностранцев, так как здесь их бывает очень много. Пока я сидел на дороге, ко мне подошёл швейцарец, он здесь был со своей женой француженкой. После обеда я снова пошёл на позицию. Приехал ЗИЛ, со вчерашними иностранцами на прицепе. Мест в машине не было. Потом был такой же переполненный джип. Ближе к вечеру приехала буханка с киргизами, ехавшими в Рангкуль. Но таксист просил слишком много, и я отказался. Машину моих знакомых иностранцев ремонтировал чуть ли не весь посёлок. В результате ремень заменили верёвкой, чтобы можно было дотянуть до Мургаба. И они поехали уже в ночь. Я с ними не просился, да и в ночь ехать не хотелось. Заночевал я в ошхоне. За ночлег с меня денег не взяли. Утром я узнал, что баллон всё-таки нашёлся и вчерашний ЗИЛ отправляется в Мургаб. Но у него забарахлил бензонасос, решили ехать так.

В кабине было четверо человек, рюкзак кинули в кузов. Пока ехали, ломались через каждые пять-десять километров, а уже километров за сорок от Мургаба кончилось топливо. Причиной поломок был грязный и не понятно чем разбавленный бензин. Я уже думал, что придётся здесь ночевать. Но оказалось, что в кузове везли бочки с бензином, а товар, наваленный сверху был просто прикрытием. Видимо, вариант с тем, что бензин может кончиться, никто не предполагал, так как бочки были сильно завалены. Пришлось всё разгребать. Часов в шесть вечера были в Мургабе, там шёл мокрый снег, и было холодно. Заночевал в доме женщины, чей товар был в машине. В этом году и здесь лето не задалось, оно здесь ещё и не начиналось. Поэтому мои планы походить по Памиру пришлось отложить. Электричество здесь есть, но через день, сначала у одной половины Мургаба, потом у другой. Напряжение очень маленькое, и местные жители вкручивают лампочки на 36 вольт. Печки топят терескеном, что приводит к тому, что постепенно окружающий пейзаж становится более пустынным. Расспросил про Чирак-Таш. Сейчас эта гора уже не светит. Это случилось после того, как там побывали русские исследователи и что-то там взорвали, так говорит местное население.
Утром за окнами была зима. Но растаял снег быстро. После завтрака я вместе с сыном хозяйки дома пошли искать мне машину до Хорога. Я хотел проехать через Харгуш в Ишкашим. Но машины в этом направлении бывают только для туристов и их надо специально заказывать, а для одного человека стоит это очень дорого. Попуток туда не было. А идти пешком через Харгуш в это время года было опасно из-за волков. Так как снег не растаял и сурки ещё не вышли из нор, а это означало отсутствие пищи для хищников, и они вполне могли бы напасть на человека. В общем, пришлось ехать прямо в Хорог. Но и туда машин не было. Все таксисты стоят на базаре, или катаются по Мургабу в поисках клиентов. Цены такие: на джипе 60 сомони, на Тангене(это китайский очень экономичный микроавтобус) 40 сомони. Постояв час на базаре и не найдя машины в Хорог, я решил попытать счастье и поймать попутку. Сын хозяйки посоветовал идти через Мургаб по верхней дороге, а не через центр, так как местные менты обдирают туристов. Так я и поступил. Договорились встретиться в шесть часов, если я не уеду. Я дошёл до последних домов Мургаба и стал ждать. Машин не было.
В Мургаб основной поток машин с товаром, топливом и пассажирами идёт из Оша. Ближе к зиме сюда начинают возить уголь из Сары-Могола, поэтому попуток становится больше. Здесь вообще не ощущается Таджикистана, это киргизская земля и кончается она в Аличуре. Как она стала ГБАО не понятно. Поэтому и уехать из Мургаба в Хорог на попутках намного сложнее. Через два часа пустого ожидания в мою сторону направился джип. Это таксист-киргиз искал клиентов, он нашёл уже четверых. Я согласился быть пятым. Но пока ещё не все были готовы, и он повёз к себе в гости. Когда приехали, то его жена стала готовить мясо горного козла с макаронами. Я спросил, зачем стреляют этих животных. Ответ был следующий, ведь свои бараны стоят денег, а это бесплатное мясо, к тому же вкусное и полезное. Пообщались на разные темы. В Мургабе все памирцы были беженцами времён гражданской войны. Моё мнение о том, что они довольно нагловаты и высокомерны, подтвердилось.
Из-за одной клиентки пришлось ждать до пяти вечера. Пока ждали, съездили в родник за водой, речную воду местные не пьют. В Хорог таксист брал с собой сына, кроме этого ещё взяли девушку до Аличура, очень больную бабку, которую везли в больницу центра ГБАО, сопровождала её дочь и ещё чабана с двумя баранами, за которыми нужно было заехать по пути. Хотел ещё ехать пьяный в хлам памирец-таможенник, но он отказался, чему все были рады. К вечеру погода испортилась, пошёл дождь, а временами и снег. Пока доехали за баранами, девушку из Аличура стало тошнить, а больной бабке стало ещё хуже. Новых пассажиров кое-как запихали в мешки и кинули в багажник, а сверху на них положили сумки. Бараны тоже ехали за деньги, по 20 сомони с каждого, но так как платили они меньше, то и удобства соответствовали цене. Воняли они ужасно, от этого девушке стало опять плохо. Памирский чабан общался с киргизами на русском. Над Памиром висели тяжёлые тучи, дул сильный ветер, шёл дождь и снег. Погода была мерзопакостная. Встретились китайские фуры, едущие караваном из нескольких машин. Больной бабке очень повезло, что она ехала в комфортном джипе, если бы это был уазик, то до Хорога она навряд ли бы дожила. Ей и так было очень плохо, водитель переживал, как бы она не умерла прямо в машине. Когда проезжали мимо Сасыкуля, то над ним разыгрывалось какое-то невообразимое светопреставление, с участием низких, почти касающихся воды туч, и косых лучей заходящего солнца. Меня очень впечатлило, есть всё-таки плюсы и у такой погоды.

С перевала Кой-тезек спускались уже в сумерках. Дальше я стал засыпать, и как въехали в Хорог, уже не помню. Пока отвозили в больницу бабку, был уже час ночи. Бараны были ещё живы, а вот салон от их вони придётся отмывать. Ночевать я попросился в машине. Водитель мне разрешил. Джип поставили на стоянку около какой-то гостиницы для местных. Мест в ней не было.
Когда рассвело, я отправился на выезд из Хорога в сторону Душанбе. Было рано и никого не было видно на улице. Около одного дома я увидел парня и спросил, как пройти на выезд. Он пригласил в гости. Меня встретил его отец и провел в комнату. Пока ждали шир-чай, он рассказал про местную жизнь. Довольно умный и интересный человек. Я его спросил про Афган. В приграничных кишлаках сейчас спокойно, а вот дальше уже как повезёт. Там существуют банды местного значения, которые делят сферу влияния над определёнными территориями, и иногда они вылавливают чужаков. Поэтому особо шариться в афганских горах небезопасно. Но в Хороге афганцев много, пусть учатся нормально жить, сказал мой новый знакомый. Жители города строят им школу в приграничном кишлаке. У памирцев уже не лепёшки, а хлеб, но мне лепёшки нравятся больше. После завтрака мне показали дорогу, и я пошёл искать пешеходный мост через Гунт и выезд из города. Хорог оказался чистым и зелёным городком, но и довольно длинным. Поэтому до окраины я решил не идти, а стопить прямо на улице. Остановился Танген, сейчас эти машины можно встретить по всему Таджикистану. Это была маршрутка, но меня взяли бесплатно, так как пассажиров в эту сторону было мало. Доехал до кишлака Поршнёв. Там я немного прогулялся вдоль Пянджа. Так как в горах было холодно, то снег таял плохо, и воды в реке почти не было. Видно было обмелевшее дно, и Пяндж не представлял преграды даже для пересечения его вплавь.

Сейчас границы между Афганом и Таджикистаном нет, может, эти народы опять объединятся. Пройдя немного, я поймал попутный Танген до Сочарва. Вид окружающих вершин впечатляет. В этих местах также была весна, и кишлаки утопали в зелени, очень красиво. До самого Рушана кишлаки идут один за другим с небольшими перерывами. Дальше меня взяли до самого Дерушана. Дорога проходит между высоких и скалистых гор, закрывающих половину неба, это очень впечатляет. Вся эта красота идёт до Дерушана, а дальше начинаются сухие горы и скалы. От этого посёлка меня взял хорогский водитель китайской фуры. Потом он меня пересадил в камаз его напарника, а тот в ещё один камаз, который был новее и удобнее. Все водители были из Хорога, и ехали вместе. Самая хорошая машина была у подобравшего меня, она была китайского производства и ехала довольно быстро, несмотря на тяжёлый груз. Камаз, на котором я ехал, был ещё более или менее в хорошем состоянии, так как его хозяин за ним смотрел, а вот третий был грудой металлолома, да и ремонтом его давно не занимались. Он был слабым звеном, и с ним случались постоянные неприятности. Не проехали и двадцати километров, как прокололи колесо.

Остановились в ошхоне. Это был первый раз, когда водители в Таджикистане, взяв себе поесть, не угостили меня. Вообще, эти два камазиста относились ко мне так, как будто меня вообще не было. Это типичная реакция памирцев на людей, не принадлежащих к их национальности. Потом, когда разговорился водитель, вёзший меня, я понял, откуда это. Он сказал, что памирцы - это истинные арийцы, т.е. высшая раса. Как бы быстро не ехали две нормальные машины, приходилось ждать третий, разваливающийся на ходу, камаз. Около развилки на Ванч, строят мост в Афганистан. А афганцы по своему берегу Пянджа строят автомобильную дорогу, правда, это больше похоже на овринг шириной в одну машину, но это уже прогресс.
На посту меня записали в тетрадь и посмотрели, что в рюкзаке. Не успели отъехать, как опять пробили колесо. Меняли в кишлаке, а вредные дети кидали сверху в нас камни и пыль. Потом начался дождь, и дорога стала мокрой и местами от этого опасной. Остановились поужинать в придорожной ошхоне. Я заказал себе шурбо и яичницу с сосисками, собирался платить сам, но водитель китайской фуры заплатил за меня, всё-таки он отличался от своих напарников, да и был он более общительным. Был вечер, а в Калаи-Хумбе были уже ночью.
Машины ехали через Куляб в Курган-Тюбе. От Калаи-Хумба дорога находится в процессе строительства и представляет собой ужасную и пыльную стиральную доску. Так как предыдущую ночь выспаться нормально не удалось, то я стал спать на ходу. Тут случилась ещё одна поломка, но уже с двигателем и, по-видимому, серьёзная. Когда доехали до Зигара, меня высадили и направили в гостиницу. Я зашёл во двор и поднялся в дом по ступенькам, дверь открыл дед-таджик. Я думал, что он не понимает по-русски, и стал показывать знаками, что хотел бы здесь переночевать. Он меня понял и отвёл в комнату, где постелил одеяла. Уснул я моментально.
Утром я увидел этого деда, оказалось, что по-русски он понимал довольно хорошо, а меня принял за иностранца, поэтому и не говорил со мной ночью. Интересный оказался человек. Про его гостиницу знали только местные таджики и памирцы. Когда пошёл в туалет, то увидел интересную систему смыва. Ямы не было, внизу был желоб, по которому постоянно текла вода из арыка. Поэтому всё сразу же утекало дальше, я думаю прямо в Пяндж. Позавтракали с ним, поговорили про местную жизнь. Все жалеют о распаде союза, тогда здесь всем жилось лучше и проще, было и образование и работа. А я видя природные богатства Средней Азии, который раз удивляюсь распиздяйству нашей глупой страны и правительства. Через Зигар идёт километровой длины идеально асфальтированная широкая улица, которая резко обрывается за посёлком. Там я и стал ждать попутку. В километре от этого места есть пост ГАИ.
Подъехал тентованный ГАЗ-66. водитель сказал, что в кабине места нет, в кузове очень хреново ехать, но я ему не поверил. Как же меня там колбасило, это что-то! Может, по хорошей дороге было бы и нормально, но здесь просто ужас! Я думал, как бы сообщить водителю, что я с ним согласен и с меня хватит такой поездки. Пробовал махать рукой, но он не видел. Тогда нашёл валявшийся на полу красный кусок картона и стал махать им. Машина остановилась. Я остался на трассе, а Газ запрыгал дальше. Река здесь была уже полноводная и бурлила внизу, а вот горы стали значительно ниже и пейзаж довольно однообразен как с таджикской, так и с афганской стороны. Через полчаса появился танген. Меня взяли бесплатно до Душанбе. В машине уже было трое.
В этом месте ремонт дороги делали иранцы, и делали они это чрезвычайно плохо и медленно, не то что китайцы. Машина еле ползла по этим камням и ямам. Недалеко отсюда, не доезжая урочища Яхч, есть «бесплатная автомойка» - падающий прямо на дорогу небольшой водопад. Мы подъехали под его струи и постояли где-то с минуту, чтобы смыть пыль и грязь, немного воды просочилось через закрытые окна в салон. В будущем, думаю, тут сделают какую-нибудь крышу или галерею и этого уже не увидишь. Дальше был брод через неглубокую, но быструю реку. Мне и ещё одному парню пришлось выйти из машины и перейти по камням. Танген разогнался и проскочил бурный речной поток. Дальше дорога так же в ремонтируемом состоянии. Это новый её участок, так как при союзе она кончалась в Зигаре. До следующего кишлака ехать довольно долго. Около ошхоны я увидел стоявших на ремонте, вёзших меня вчера, хорогских камазистов. В первом кишлаке сидевший рядом со мной пассажир вышел, а вместо него сели отец с сыном, ехавшие в Дангару.
Вдоль дороги растёт множество гранатовых кустов, которые тогда ещё цвели. А между ними стоят знаки, предупреждающие о минах, здесь их очень много. Со стороны Афганистана начались красивые и впечатляющие своей неприступностью ущелья. Когда дорога вышла из теснины, то перед нами открылись обширные всхолмленные равнины, по обоим берегам Пянджа. Здесь дорога была ещё с советских времён и ремонтировали её, по-видимому, тогда же. Подъехали к мосту через Обиниоб, от моста остался только скелет. Здесь собралось много гружённого транспорта. В настиле моста был довольно большой прогал, если камазы ещё и могли как то его проехать, то танген этого сделать явно не смог бы. Пришлось брать куски железа от других частей моста и подкладывать под колёса. Одной стороной водитель заехал на балку моста, а под другую подложили железный лист. Требовалась аптечная точность, чтобы не соскользнуть и не сесть на днище. Благодаря мастерству водителя мост был преодолён без потерь.

Дальше стало понятно, почему там собралось столько машин, стоял и подвозивший меня ранее ГАЗ-66. Оказалось, на подъёме сломался какой-то большой грузовик, и объехать его никто не мог, а наш маленький танген аккуратно прошмыгнул между всеми этими великанами. Здесь природа уже совсем другая. Не очень высокие, но почти вертикальные и поросшие кустарником красные горы. Здесь часты сели и дороги разрушены их потоками. Приходится искать проход среди камней и пересекать небольшие речные потоки вброд, так как мосты тут давно уже унесло, а новые были в зачаточном состоянии. Природа тут, конечно, шикарная. А когда начинается подъем на перевал, то, вообще, захватывает дух. Великолепный вид на Афганские горы. Дорога петляет и поднимается всё выше и выше.

Перед самым перевалом небольшой родник и нежилые летовки. Я ожидал, что дальше будет спуск, но на самом верху начался кишлак Ходжагалтон, а потом сразу за ним был Шуроабад. На выезде пост КГБ и пограничников. Ко мне прицепился молодой лейтенант, специально говоривший только на таджикском, и заставил меня вытаскивать всё из рюкзака. Потом стал искать ещё различные предлоги. Но майор КГБ, проверив мой паспорт и убедившись, что всё в порядке, сказал ему, чтобы он от меня отстал, и нас пропустили. Как потом рассказал мне водитель, у этого лейтенанта в Москве омоновцы «отоварили» брата, и он решил отыграться на мне. Хорошо, что майор его не поддержал. Дальше начались зелёные холмы с цветущими маками, здесь всё ещё была весна.
Потом был спуск в долину, и чем ниже и ближе к Кулябу подъезжали, тем жарче становилось. Город строится, и жизнь в нём кипит. Спустя пять лет я снова в этих местах. В полях уже собирали первый урожай и готовились сажать новый. Перед Дангарой нас накрыл ветряной вихрь. Водитель сказал, что это бывает, когда сильно разгоняешься. Было необычно, вдруг неожиданно ветер начинал биться в машину со всех сторон. В Дангаре, отец с сыном вышли, а водитель и его напарник купили манты и угостили меня. Они ехали с отдыха в Дарвазе, откуда и были родом, и им не хотелось возвращаться в шумный и жаркий город. Под перевалом Шаршар, сделали тоннель, но ещё не открыли, оставалось ещё несколько дней. Должен был приехать президент и перерезать ленточку. Пришлось ехать через перевал. Нурекское водохранилище радовало глаз.

Купили неспелых, но уже сладких яблок у торгующих на перевале пацанов. Я попросил оставить меня в Вахдаде, так как собирался съездить в Ромит.
Когда я вышел из машины, то ко мне ринулись различные таксисты, но предложить им я ничего не мог. Спросил, откуда ходят маршрутки в Ромит. Ничего путного они мне не сказали. Пришлось спрашивать местное население. Двое проходивших мимо парней шли как раз в нужном направлении, и я пошёл с ними. Мне нужно было на автовокзал, находящийся на другом берегу Кафирнигона. Вместе мы дошли до базара. Через реку пешеходный мост и сразу за ним автовокзал. Там я без труда нашёл маршрутку в Ромит. Пока ждали клиентов, я рассматривал ехавших со мной попутчиков. Черты лица у них были европейские, у многих зелёные глаза и тёмно-коричневые волосы. Я стал спрашивать, где в долине находятся тёплые источники и где мне лучше выйти. Так я познакомился с двумя таджиками, хорошо говорившими по-русски и без акцента, что в Таджикистане очень редко. Один уже двенадцать лет жил в Тольятти и имел российское гражданство, а сюда приехал в гости. Второй строил коттедж для богатого хозяина, как раз рядом с лечебницей с теплой водой. Оба приглашали в гости, но я решил остаться у строителя, так как сторож был его другом, и он обещал провести меня в бассейн с тёплой водой без проблем. Здесь он обитал с сыном в вагончике, а жил в Душанбе, откуда и ехал. Лечебница находится немного не доезжая Ромита. Выглядит она довольно цивильно и аккуратно. Купание в тёплой воде решили не откладывать надолго, приехав, и немного передохнув, пошли договариваться со сторожем.
Так как был день, и его власть ещё не наступила, то пришлось немного лапши повесить сидевшим при входе в бассейн врачихам. По идее, перед купанием меня должны были проверить на различные кожные заболевания и прочее, но мой знакомый всё как-то замял. Купальня раздельная для мужчин и женщин, хотя голышом никто не купается. Сначала заходишь в душ и просто споласкиваешься, а уже потом ныряешь в тёплую, пахнущую серой воду. Бассейн размером метра четыре на четыре и глубиной где-то мне по грудь. Вода довольно тёплая и очень расслабляет. После выхода из бассейна опять под душ, чтобы смыть с себя серный запах, но от меня пахло ещё дня два. Не сильно, но было, больше похоже на запах речной тины. Купание, оказывается, было платным, но с меня денег не взяли. Потом пошли на летнюю площадку через дорогу, где взяли пиво. Сторож был родом из Чильдары и жил около голубого озера. Показывал на телефоне фото «каменной розы» зимой. Когда вернулись в вагончик, я занялся стиркой. Воды согрели кипятильником. Здесь, как и везде, в этом году, вечерами шёл дождь. В Кафирнигоне водится рыба и даже форель. Но сегодня рыбалка не удалась. Приготовили макароны с картошкой. Спали в вагончике.
Утром я решил ехать дальше, так как особого впечатления на меня ромитское ущелье не произвело. Уехал быстро и бесплатно. Меня взял местный таджик на иномарке. По пути показал мне огромную автобазу, работавшую при союзе и совершенно разграбленную после. Дорога в Душанбе из Ромита проходит мимо Вахдата, не заворачивая туда. Доехали прямо до гостиницы «Душанбе», куда мне и было надо. Там я сходил в Интернет-кафе, отправил почту, потом отдал в проявку плёнки и, пока ждал, позавтракал в расположенной рядом ошхоне. Потом я обменял рубли на узбекские сумы и таджикские сомони, так как в Узбекистане с обменом очень сложно, да и все норовят обмануть. В этом году даже в Душанбе капал дождик.
Сделав все дела в большом городе, я поехал на выезд, в сторону Варзоба. Сначала на автобусе №3, до насосной станции, где есть небольшой базарчик, там я купил яблок и урюка, а потом на маршрутном тангене до Варзобского ущелья. Дальше ехал на какой-то иномарке до поворота в ущелье Майхуры. В этом году движение было через тоннель, а на Анзобском перевале лежал снег, и машин туда не было. Дорогу китайцы уже почти доделали, остались только галереи, но при таких темпах, я думаю, они быстро всё закончат. Скоро из Душанбе до Худжанда машины будут «летать», а не ползать как раньше. Здесь пришлось постоять около часа. В результате мне повезло, и меня опять взял водитель иномарки. Он ехал с сыном в ущелье Искандарьи, где у него был дом, типа дачи, а сам был родом из кишлака Такфон. Тоннель строили иранцы и на что он похож, надо видеть. Оказывается, строить его начали ещё при союзе, но не успели. Внутри тоннеля полная темнота, только на потолке еле теплятся маленькие китайские лампочки, со стен и потолка текут ручьи и капает вода. Внизу огромные и неизвестной глубины лужи. Длина тоннеля около пяти километров. Внутри встречаются огромные вентиляторы, служащие вентиляцией и больше похожие на декорации к фантастическим фильмам о конце света. Впечатлений много. Ехали очень медленно и аккуратно, но всё равно, в нескольких лужах чиркнули днищем о камни. Когда выезжали, то мне показалось, что текущая рядом с дорогой речка, начинается прямо из тоннеля.
На спуске водитель решил заехать к своим родственникам, живущим в летовке ущелья Обишир. Машину оставили около дороги, а сами пошли пешком вверх по ущелью. Летовка находилась практически рядом. Там немного перекусили. Выше по ущелью есть минеральный источник, куда мы решили прогуляться. Места там довольно красивые. До источника идти километра два по левому берегу реки, пока не встретится мост на другой берег в виде одиноко лежащей доски. От этого места уже рукой подать. Источник отгорожен от реки невысокой каменной стенкой, и похож на неглубокий бассейн размером два на два метра. Со дна поднимаются струи воды, и, кажется, что она там бурлит. Вода холодная и пахнет сероводородом, пьётся очень легко.

Ещё небольшие источники есть и немного дальше по ущелью, но там они уже не так сильно минерализованы. Я набрал литровую бутылку с собой в дорогу. К летовке спустились гораздо быстрее. Поехали дальше вниз. Здесь дорога хороший асфальт, но петель серпантина очень много и склон горы очень крут, кажется, что за краем дороги бездонная пропасть. Ехать было действительно страшно, так как если бы отказали тормоза, то можно было бы прощаться с жизнью. Здесь можно увидеть дымящиеся склоны гор, где под землёй горит каменный уголь. Кроме дороги китайцы ещё ведут высоковольтную линию и строят для неё вышки. Когда спустились к Ягнобу, я облегчённо вздохнул. Советую проехать вниз по этой дороге, впечатлений куча.
Доехали до кишлака Работ, рядом с которым есть знаменитая пещера Кухи-Малик. Точнее не до самого кишлака, а немного дальше, где есть большая ошхона. Саму пещеру видно с дороги, она большая и дымится. Я решил подняться до неё, и с водителем мы расстались. В ошхоне я попросил парня показать мне дорогу наверх. Но он сказал, что тропы почти не видно, есть только направление, которое он мне и указал. Я собирался переночевать наверху, так как был уже вечер. Подъём очень крут и долог, я бы сравнил с подъёмом на перевал категории 1А. Троп много, и какая правильная не понятно, а может, это были и не тропы. Под ногами сплошная сыпучка. Когда поднялся наполовину, то начался дождь, под ногами стало всё расползаться. Пока добрался до пещеры, весь промок и устал.

Размеры пещеры следующие: высотой метра три, глубиной метра четыре и шириной метров пять. Земля вокруг неё дымится, а так как прошёл дождь, то добавилось ещё и испарений. Внутри, у дальней стенки было видно серные наросты, да и пахло ею. Поэтому ночевать здесь я не решился. Внутри было довольно тепло, и я быстро обсох. Внизу, перед входом, было сделано небольшое отверстие, из него вырывался сильный жар. Внутри пещеры, с левой стороны, в стене, также было две щели, из которых рвался жар подземного огня, а вблизи было слышно, как гудит пламя. Но надо было спускаться, пока ещё не стемнело. Из-за дождя под ногами всё раскисло ещё сильнее, а ноги уже устали. Путь вниз отыскивался с трудом, так как с обоих сторон были очень глубокие и отвесные промытые водой овраги. Пару раз я свернул не там. На ноги налипло столько глины, что ботинки стали похожи на два комка грязи, часто падал, поскальзываясь на камнях. Раз даже перевернулся пару раз, а рюкзак накрыл сверху, сильно стукнулся ногой и ребрами. Уже стемнело, а я ещё спустился только наполовину. Благодаря облакам было не так темно. Ноги уже не шли, я просто скользил по грязи и сыпучке. Кое-как я всё-таки добрался вниз и пошёл отмываться в ошхону. Устал как сука, весь ободранный и грязный, как настоящий геолог. Помывшись, пошёл в дом и заказал ужин. Спал там же, на настиле.
Китайцы перекрывают днём дорогу, и когда стемнело, хлынул поток машин. А к утру снова всё стихло. Ночью, когда выходил в туалет, то видел, как в горах, в направлении пещеры что-то горело и светилось.
Утром, пока ждал завтрак, ко мне подсел хозяин ошхоны. Я расспросил его про пещеру Кухи-Малик. Оказывается там не одна, а четыре или пять пещер, расположенных рядом, а та, в которой был я заброшенная и бесполезная. Но их месторасположение надо знать, самому найти сложно. В одной, теплом люди лечат многие болезни, в основном радикулит. Одного бабая отправили туда на ишаке, так как сам он ходить не мог, а назад, через три дня, он спустился самостоятельно. В другой собирают нашатырь и лечат болезни, связанные с дыхательными путями. В третьей готовят пищу, говорят, получается очень вкусно. Чтобы увидеть все пещеры, надо брать с собой проводника из местных. Так что имейте в виду. А ночной огонь в горах это результат подземного пожара.
Я решил возвращаться, так как в такую погоду в горах интересного мало, да и опасно к тому же. Поэтому дальше мой путь лежал в Пенджикент, решил ехать той же дорогой, как и в прошлом году. До ущелья на Искандеркуль от ошхоны буквально несколько километров и я решил пройтись пешком. Но меня подобрал камаз до Зеровшана 1. Машин не было, так как китайцы опять перекрыли движение. Пошёл пешком до Айни. Попалось попутное такси, и я решил потратиться на проезд, тем более, что после вчерашнего шлось не очень весело. Но китайцы буквально своим телом закрывали проезд и не пускали. Общаться с ними приходилось на языке жестов. В результате образовалась пробка из нескольких машин таксистов. Решение нашлось, когда подъехал китайский грузовик, его всё-таки пропустили и все ломанулись за ним. Так мы доехали до развилки на Пенджикент. Оттуда я тоже быстро уехал на попутке до Дардара. Потом до придорожной ошхоны, где меня посадили на проезжающую иномарку. Водитель ехал из Худжанда, почти до самого Пенджикента. Даже здесь, в этом году, в горах была ещё зелёная трава, а не выжженная, как обычно.