Таможня Сирия - Турция
Все-таки очень сложно бороться со своими стереотипами… Маленькие городки в Турции совершенно не отличаются от маленьких городков в Сирии и Иордании, но почему-то Турция считается европеизированной страной, а другие нет. Поэтому, как только мы пересекли Сирийскую границу, я экспроприировала у Вани шапку, надеясь, что так буду больше походить на восточную женщину. Не знаю, на что могла надеяться маленькая блондинка с косичками, к тому же зеленая вязаная шапка не совсем напоминает черные платки, которые носят арабские женщины… Поэтому процесс превращения меня в маленького страшненького мальчика остановился на промежуточном этапе маленькой страшненькой девочки. Несколько смутили сирийские пограничники, которые, поставив штамп в паспорте, начали писать что-то на первой странице: сердце тревожно забилось, понимая, что с каждой буквой мы все сильнее привязываемся к этой стране и что теперь, возможно, остается только направиться на поиски жилья и места, где придется провести всю свою жизнь. Но как показала практика, это обычное явление для сирийцев.
Первым городом Сирии - была Латакья. В этой стране как-то сразу стало гораздо теплее: как погода, так и люди. Такое впечатление, что здесь никто не работает: большинство праздно прогуливаются по улицам, пьют чай и норовят помочь иностранцам: население считает, что все иностранцы нуждаются в помощи, что их нужно куда-нибудь направить, даже если местные жители не знают, где находится это место, они все равно показывают дорогу, именно поэтому мы не попали в несколько интересных мест: Крак де Шевалье и замок Салладина. (Всё таки не попали мы из-за того, что знаменитый замок Крак-Де-Шевалье у арабов имеет собственное название, а замок Салладина мы пропустили из-за языкового барьера с подвозившим нас водителем. Так что имейте подробные карты, для того чтобы контролировать направление вашего движения!) При въезде в Сирию, мы поддались течению окружающей жизни и не подумали об обмене денег, поэтому несколько дней жили в этой стране без лир, но на этой благословенной земле они оказались совсем не нужны. Сирия оказалась страной больших, но неосуществленных надежд: она потрясала своими стройками: между грядами гор были огромные колоны 30 метровой высоты уходящие далеко в небо и совершенно непонятно для чего они. Ощущение, что великое будущее у этой страны так и останется великим, но неосуществимым будущим. Покидая Латакью на небольшом грузовичке, мы тщетно пытались объяснить водителю, куда же нам все-таки надо, поэтому устав от утомительных разговоров, на очередном темном перекрестке он покинул нас. Как известно, если ты не знаешь, где находишься, то совершенно безразлично куда идти, нас, впрочем, банальные мудрости не успокаивали. Бредя по темной сирийской дороге, мы размышляли как из совершенно неизвестного и необозначенного на карте места переместиться в какой-нибудь населенный пункт, название которого было бы зафиксировано на нашей секретной Генштабовской карте.
Мы долго брели по неосвещенной городской дороге, по обочинам которой тянулись поля грязи. Мы размышляли. Но когда мы уже потеряли всякую надежду понять, где мы вообще находимся, остановился маленький пикапчик, в кабинете которого уже сидели 3 человека. Нас посадили в кузов. В этих странах достаточно распространенным является такой способ перевоза путников: возможно полиция не обращает на подобные способы перевозки пассажиров.
Нас привезли в какой-то поселок и пригласили выпить чаю. Это был первый сирийский дом, посещенный нами. Дом начинался большой верандой, внутри которой был разбит небольшой сад. Нас пригласили в гостевую комнату, которая ночью превращалась в спальню. Посреди комнаты была печка. А люди как раньше собирались у костра, собираются вокруг этой печи. Дом считается зажиточным, если такая печка стоит в каждой комнате. (Я бы возразил и сказал по другому: дом считается зажиточным, если в доме имеется много комнат и такая печка стоит в каждой.) Мы пытались общаться с помощью жестов, так как не понимали языка друг друга, но лучше всего получалось просто улыбаться. Жена главы семейства показывала на меня и что-то говорила своим дочерям – они улыбались – наверное, по их канонам красоты я была форменной уродиной. Потом мне показали кухню, где можно было согреть горячей воды для термоса. Еще одним критерием благополучия является большое количество посуды. В кухне было несколько кастрюль по 20-30 литров, что или кого в таких можно варить? Пришла жена, и еще две девочки стали показывать мне, что я очень худа и мала, я пыталась на пальцах объяснить, что у нас в стране это считается достоинством, но они только разводили руками, еще их очень интересовали наши с Иваном взаимоотношения, в последствие оказалось, что этот вопрос интересен всем, этим они нисколько не отличаются от наших соотечественников.
Нас пытались посадить на автобус, который должен был пройти здесь через несколько часов, но мы решили продолжить наш путь. И так мы ночью брели по сирийской деревне, размышляя о том, сможем ли сегодня добраться до Афамии. По разным подсчетам до нее было от 30 до 80 км. Что по меркам нашей страны сущий пустяк. Нас опять окружали дети… и мотороллеры. Хотя не уверена, что эти гибриды мотоцикла, велосипеда и тележки можно так называть, но ревели они устрашающе, однако, максимальная скорость была не больше 30 километров в час. Подобный вид транспорта самый распространенный в маленьких городках Ближнего Востока. Особенностью сирийских деревень – то, что они имеют одну улицу, которая может тянуться вдоль трассы несколько километров, плавно перетекая в следующий населенный пункт - это очень усложняло ночевки. На нашу удачу застопился очередной пикап и мы таки добрались до Афамии. (Просто подвозивший нас водитель сжалился над нами и подбросил, сказав, что едет в гости к своему брату...) Там встреченные люди показали, в какой стороне находятся развалины древнегреческого города и мы направились к ним, чтобы попытаться провести эту ночь в пафосном месте. Это была какая-то навязчивая дурацкая идея, возникшая синхронно из глупых разговоров, что раз уж мы на этой блаженной земле, то ночевать нужно обязательно в так называемом «пафосном месте». Мы, как-то не сговариваясь, пришли к выводу о том, какое место может являться пафосным, а какое нет. И впоследствии, проводили долгие часы перед сном в поисках таких мест. (Всегда обидно, проснувшись, увидеть при дневном свете идеальное место для ночёвки в 100 метрах от палатки...)
Мы радостно начали подниматься вверх, надеясь, что разобьем нашу палатку где-нибудь рядом с древними колоннами, украшенными барельефами – что тоже вполне подходило под описание пафосной ночевки. Взобравшись на холм, нашему взгляду предстали темные развалины, весьма похожие на то чем они должны являться. Мы долго плутали по лабиринту камней и, в конце концов, обнаружили площадку, подходящую для установки палатки. Надо признать, что эта ночь была одной из самых холодных. Поэтому утренняя песнь муэдзинов была встречена с еще большей радостью. Потрясающие по красоте звуки. Странно, но все друзья, путешествующие по странам Востока, в один голос утверждали, что само ужасное - ежедневные утренние хвалебные песни Аллаху. Меня же эти голоса заряжали такой энергией и жаждой движения, что хотелось немедленно идти вперед, преодолевая любые препятствия на Пути.