Голдап-Венгожево-Вольфшанце (Вилчи Шаньец).
Утро выдалось пасмурное и дождливое, но дождь досаждал не очень сильно. Больше раздражал порывистый холодный ветер. В самом городке день будний. Наблюдал школьников и маршировавших по улице солдат (пограничники?). Выехал за город по велодорожке, которая была выложена плиткой. Как потом оказалось – велодорожки в польских городках, причём даже небольших, присутствуют очень часто. Но вот какая закавыка: выложены плиткой, что ещё терпимо, но на малых и больших перекрёстках бордюры такой высоты, что никакого удовольствия от езды на нагруженном велосипеде по такой велодорожке не получаешь. Единственным городом, где мне очень понравилась велоинфраструтура, оказался Гданьск, но о нём расскажу несколько позже.
Начал движение по второстепенной дороге. На всём протяжении до Венгожева велись ремонтные работы, временами с асфальта приходилось съезжать в грязь, но таких участков было немного. По сторонам от дороги возделываемые земли, с пасущимися коровами. Также встречались ветряки, а в попадающихся деревеньках частые объявления о продаже солнечных батарей. В самих деревнях, по сравнению с нашей средней полосой, жизнь кипит. Люди, идущие навстречу, нередко кивают и здороваются. При въезде в каждую деревню асфальт заканчивается и начинается брусчатка. Как мне потом объяснили – это наследство от немцев и часто асфальт положен на такую же брусчатку. Повсеместно попадаются аисты, как и везде их здесь, по всей видимости, очень уважают. Высокие насесты, сделанные человеком на каждом углу. Один раз спугнул такого красавца – он оказался на дороге, собирая разбросанные прутья. Для кого-то мелочь, а для меня приятная экзотика. На окраине каждой деревни можно было видеть украшенный лентами крест или статую Девы Марии.
Рельеф выражено холмистый, но ехалось вполне себе комфортно.
К двум часам дня прибыл в Венгожево. Как-то сразу выехал в центр к костёлу Св. Петра и Павла 17-го века. Сразу же, перед костёлом, камень с барельефом Иоанна Павла Второго и плиты с цитатами из его высказываний да очередная статуя Девы Марии с высеченным на постаменте; «Святая Матерь Божья, молись за нас…». Такие инсталляции часто встречались мне в дороге. Вообще, Кароль Вотыйла в Польше, как у нас дедушка Ленин. Мост имени…, парк имени…, улица имени…
Поднялся на пригорок к костелу катя рядом с собой велосипед. Увидев пожилого человека собиравшего мелкий сор с травы граблями, спросил его, можно ли поснимать костёл на фото, и разрешён ли вход внутрь. Он вежливо сказал, что снимать можно, но сам костёл сейчас закрыт. Разговорились. Он оказался священником служащим здесь, звали его отцом Клеменсом. Спросил меня, не страшно ли одному в дороге, рассказал, что год назад тоже группа велотуристов из России здесь проезжала. В результате пригласил отобедать вместе с ним, от чего я не отказался. Трапеза была простая, сытная и привычная славянину: барщ (barszcz), курица с картошкой, огурчики маринованные (покупные), чай да печенье. Во время обеда рассказал я о себе, как сумел на польском да русском языках. Спросил его, что можно посмотреть в городе, но кроме осмотра яхтенного порта он мне ничего предложить не смог. После я спросил, как мне его отблагодарить, но священник сказал, что всё в порядке и финансовой благодарности не требуется, да и ящик с пожертвованиями находится в костёле (который закрыт). От просьбы-предложения сфотографировать его он также отказался. В общем, распрощались сердечно, и поехал я дальше, опять же, наугад.
Этот самый «наугад» привёл меня к зданию с вывеской “Muzeum kultury ludowej” – «Музей народного творчества». Решил туда зайти. Так вот, для города с населением в 17 тысяч человек это очень мощный музей. Несколько зданий: главное, гончарный цех, ткацкий цех, этнографический отдел. Последний представляет собой несколько изб и строений общего назначения («пожарка», амбары и т.д. и т.п.) либо полностью аутентичных, либо восстановленных. Гончарный и ткацкий цеха функционируют исправно: фестивали, мастер-классы, работа с детьми. Всё это я узнал из обзорной экскурсии, которую для меня провела вежливая польская барышня. Экскурсия была на польском, однако понял я немало (что было весьма радостно для меня).
Сайт музея.
Пришло время двигаться дальше. Погода оставалась пасмурной, однако дождь и ветер прекратились. Совсем к вечеру вовсе распогодилось и стало солнечно и жарко. Где-то между Огоньками (Ogon’ki) и Харшем (Harsz) мой велосипед получил немного стрессовых нагрузок в виде 5-7 километров брусчатки. Было страшно за багажник, но он вынес все тяготы достойно. На одной из автобусных остановок увидел забавное рекламное объявление о скупке виноградных улиток, коих здесь превеликое количество. Часто эти моллюски выползают на дорогу, где во множестве гибнут.
Местность стала напоминать те края, где я проживаю. Такие же перелески, озёра и даже запахи. Та часть Мазур, которую мне довелось повидать, не очень впечатлила меня в отношении природы. Не потому, что некрасиво, а потому, что очень похоже на родные места. И комарьё такое же.
В Штынорте осмотрел по периметру замок фон Ленсдорфов (14-й век). Его, видимо, пытаются реставрировать, но заметно, что эти попытки несистематичные. Перед дворцом памятный камень последнему из рода (был казнён за участие в заговоре Штауффенберга против Гитлера). Даже в вечернее время к замку постоянно подъезжают экскурсионные автобусы.
Вечерело. По плану ночёвка у меня должна была быть в кемпинге в Мазурландии (аналог местного Диснейленда, плюс аттракционы на тематику Второй Мировой войны). Подъехав к территории обнаружил, что она закрыта, а сторож на вопрос о ночёвке сказал про Вилчи Шаньец. Ну что ж, всё складывалось ещё лучше чем я предполагал. В сумерках подкатил к Волчьему Логову. На въезде меня ориентировали охранники, и ночевал я в результате в местной гостинице, в аутентичном и единственном не взорванном здании в котором раньше проживали личные охранники Гитлера. Обстановка была спартанской, но душ наличествовал. Отошёл ко сну, никаких мистических снов не видел.
Километраж: 104 км.