17 августа 2000 года. 18-ый день.
Подъём в 6-00. Сборы и в путь на переход границы. 3 км идём пешком, машин не наблюдается. Почти у самой заставы видим хороший пляж и там же душ. Устраиваем себе грандиозную стирку и купание. Надеваем на себя чистую мокрую одежду и подходим к пограничным воротам. Вспоминаем, что у нас осталось чуть больше 1 млн. турецких лир. По паре купюр забираем себе на память, на остальное покупаем печенье в приграничном магазине.
Граница. Сначала всё шло как по маслу. Без проблем поставили штамп выезда из Турции, прошли нейтральную полосу и зашли на грузинскую землю. Платим по 3 доллара непонятно за что. Получаем въездной штамп в паспорт. Но нужно ещё пройти таможню. Нам вручают бланки таможенной декларации, и мы тщательно заполняем поля. Вдруг слышим раздражённый голос грузинской «таможенницы»: «Вы что там диссертацию пишите? Хватит писать». Мы с недоумением смотрим на неё и протягиваем не до конца заполненные листы. В графе «валюта» мы пишем «35 долларов» или по 17 с половиной на каждого, что соответствовало действительности. Грузинка посмотрела декларацию и сделала круглые глаза: «Ви что хотитэ сказат, что у вас всэво 35 долларов?» Мы подтвердили написанное. «По 25 долларов я должна с вас взят толко офисиально», – заявила страж границы. Настало время нам делать круглые глаза, поражаясь наглости представителя древней горной страны. Мы поняли, что с нас вымогают взятку. Об этом мы уже читали в отчётах других путешественников.
«У нас есть только 5 лари (грузинская валюта, которую мы получили на сдачу, когда платили по 3 доллара в окошечко на границе)», – сказал я, твёрдо дав понять, что мы не намерены расставаться с оставшимися долларами. Вошёл какой-то толстый грузин, что-то сказал ей по-грузински, и она согласилась на 5 лари. (2 лари примерно равны доллару.) «Чтоб вас «кондрашка» взяла, взяточники проклятые», – подумал я. Но с этой минуты мы могли считать, что граница пройдена, и мы свободно можем передвигаться по Грузии. Таким образом, переход нам обошёлся в 9 долларов. Мы ступили на землю Аджарии – автономной республики, входящей в состав Грузии. До столицы Аджарии Батуми от границы 20 км, туда мы и направились.
Выйдя из приграничных ворот, на нас словно мухи налетели таксисты. Но им не повезло, мы безучастно проходим мимо и уходим по шоссе в сторону Батуми. Обилие российских машин, доносящаяся до нас русская речь невольно радовали зрение и слух.
Стоим, ждём попутку. К нам подваливает толстый грузинский гаишник. Кто такие? Откуда и куда? Всё как всегда. И дальше его фраза «на повал»: «Сейчас бесплатно в машину посажу. Сколько дашь?» Мы говорим, что нисколько, и он отходит. Затем подходит другой гаишник, он тоже вызывается посадить нас бесплатно и за это ничего не просит. Останавливает микроавтобус «Форд», гаишник что-то говорит водителю, мы едем в Батуми.
Убогость во всём по сравнению с Турцией бросается в глаза. Всё выглядит как-то серо, грязно, обшарпано. Приехали. Ни о каком договоре с гаишником водитель не знает и просит с нас деньги, я говорю, что у нас только 2 лари, этого оказывается достаточно.
На площади, где нас высадили, много народа. Здесь находится рынок и много магазинов. Всё напоминает о когда-то едином пространстве Советского Союза: архитектура, товарный ассортимент и т. д. Идём менять 5 долларов на грузинские лари. Обращаем внимание, что бензин в Грузии дороже, чем в России в два раза.
Покупаем персики и пирожки. Зная о том, что грузины не любят давать сдачу, я внимательно пересчитываю плохо понятные для нас монеты, чем вызываю раздражение тётеньки-продавщицы.
Едим персики. Да, это не Турция. У здешних персиков какой-то травянистый вкус.
Выходим на удобное место для голосования, и очень скоро останавливается двухсотый Мерседес. За рулём пожилой и, что необычно, худощавый грузин. Без долгих речей он приглашает нас в салон и сообщает, что едет в Тбилиси. Опять удача, мы остановили «нашу» машину.
За рулём бизнесмен Зураб. Едет домой в Тбилиси, в Батуми был по делам. Едем со скоростью не менее 100 км в час, чем привлекаем внимание многочисленных гаишников. Зураб оказался интересным собеседником. До развала СССР он возглавлял какое-то крупное хозяйство. С приходом разрухи и перестройки Зураб не растерялся и занялся крупным бизнесом.
Мы стали рассказывать про Турцию, но он тут же охладил наш пыл своим суровым мнением о турках. Последние якобы присвоили исконно грузинские территории там, где сейчас турецкие города Ризе, Трабзон, Карс и др. У турков, мол, своего ничего нет, всё серьёзное, что они производят, делается по лицензиям ведущих западных фирм: Мерседес, Форд, Крайслер, Ман и т. д. Турки, по его мнению, туповаты. В Турции наш собеседник никогда не бывал.
80 км до Поти едем вдоль моря. На пляжи больно смотреть, без когда-то традиционно приезжих из России они выглядят уныло. От Поти поворачиваем в глубь Грузии на г. Кутаиси. Вдоль дороги один за другим расположились «мёртвые» заводы с разбитыми стёклами, а чаще просто остовы зданий с зияющими дырами вместо окон. Будучи в данное время преуспевающим бизнесменом, Зураб всё же с ностальгией вспоминает о «коммунистических» временах. Зураб считает, что Брежнева погубила уравниловка, установившаяся везде на производстве. Люди перестали работать хорошо, не было заинтересованности.
Шеварнадзе он терпеть не может, «вечный» президент разваливает страну, с потрохами продался Западу, хочет втянуть страну в НАТО. По его словам на выборах происходит чудовищная подтасовка избирательных бюллетеней. Зураб сетует о том, что два покушения так и не достигли цели.
Гамсахурдия, бывший президент Грузии, так же натворил много дел. Развязал бессмысленную братоубийственную войну с абхазами и южными осетинами, положил на этом много людей и грузин сейчас многие ненавидят.
О ГАИ в Грузии отдельный разговор. Зураба останавливали гаишники, пока мы ехали, не менее пяти раз. Цель естественно одна: взять «плату за проезд». В двух случаях им это сделать удалось. В остальных – попадались знакомые, а однажды Зураб и вовсе игнорировал требование гаишника «остановиться». Когда мы недоумённо на него посмотрели, Зураб заявил, что у них всё равно нет ни рации, чтобы сообщить, ни машины, чтобы догнать. В Грузии бедность, и государство мало субсидирует.
14-00, проезжаем город Поти, 15-00 – г. Кутаиси. Покидаем Восточную Грузию и через перевал попадаем в Западную. Дорога очень красива. Проезжаем некое селение, кажется, Шрома. Вдоль него по дороге на продажу выставлено большое количество глиняных кувшинов гигантских размеров. Как комментирует Зураб, здесь в окрестностях очень хорошая глина, из неё делают кувшины для вина ёмкостью до 400 литров, их зарывают в землю. Вино там хранится годами, приобретая лучшие качества. Самые хорошие грузинские сорта вин, по его словам, это – Хванчкара, Кинзмараули, Гуджалеш и другие.
Перед нами встала дилемма – как выезжать из Грузии. Есть две дороги, вернее два перевала: Рокский и Крестовый. Рокский поближе к нам и подальше от Чечни, не так высок по сравнению с Крестовым, и значит сюда идёт больше попутных грузовиков. Решаем ехать через Рокский перевал.
По дороге, особенно в Западной Грузии, где климат теплее, много фруктовых базаров. На одном из таких Зураб притормаживает. От богатства ассортимента и дешевизны дух захватывает. Мы достаём деньги, чтобы что-нибудь купить, но Зураб усаживает нас в машину и покупает нам в подарок много килограммов всевозможных фруктов. Мало того, он приглашает поехать с ним в Тбилиси к нему в гости, сходить вечером в ресторан, отдохнуть с дороги. Для нас это лишних 150 км, да и подустали мы уже, дом тянет. Мы вежливо отказываемся, благодарим Зураба за широту натуры, обмениваемся адресами, прощаемся.
В 19-30 мы высадились у г. Гори, на повороте к г. Цхинвали (Южная Осетия) и Рокскому перевалу. Гори, как известно, родина Сталина, где сохранился музей. В городке также находится какая-то древняя крепость. Есть большой соблазн заночевать в окрестностях города, а на следующий день осмотреть достопримечательности. На сегодняшний день мы проехали достаточно км для одного дня пути автостопом, но всё же решаем продолжить путь до Цхинвали. А пока что облегчим подаренные пакеты с фруктами. Черешню таких больших размеров и такой сладости я давно не ел. Радость от поедания переполняла меня. Нам подарили чуть ли не ведро черешни. От «жадности» съели столько, что было тяжело встать с места. Несмотря на это не устояли от соблазна поесть ещё абрикосов.
После подкрепления жизнь пошла веселее. Очень быстро застопили машину «Жигули». Молодые ребята из Тбилиси едут в Цхинвал за дешёвым контрабандным бензином. Спутники оказались очень разговорчивыми. В один голос вспоминают о прелестях Советского Союза, ненавидят Шеварднадзе, который поработил всю Грузию. Наши новые знакомые всячески хотят показать, что любят и уважают гостей из России, уверяют, что здесь к ним будет очень хорошее отношение, что вражды между простыми людьми никакой нет. Незаметно доехали до Цхинвали, т. к. наши эмоциональные собеседники, не переставая, рассказывали о Грузии и здешних проблемах.
Город Цхинвал – столица Южной Осетии. Эта автономия формально входит в состав Грузии, но фактически ей не подчиняется из-за недавней войны, которую развязал Гамсахурдия и которая длилась пять лет. Покойному президенту не понравился тот факт, что Южная Осетия решила выйти из состава Грузии и присоединиться к России. В итоге были введены войска и началась братоубийственная война. Но южные осетины отстояли своё намерение, они полностью перестали подчиняться грузинскому правительству, ввели свой флаг, герб, выбрали своё правительство, поставили таможню и т. д. Вместо лари здесь расплачиваются российскими рублями.
Высаживают нас перед въездом в Цхинвали, на месте многочисленных контрабандных заправок. Бензиновый бизнес процветает здесь махровым цветом, в воздухе стоит насыщенный запах ГСМ. Всё это, думаю, легко может взлететь на воздух.
Проходим многочисленные таможенные и пограничные посты. На каждом нас останавливают и подробно расспрашивают, откуда мы и куда. Мы терпеливо и с охотой повествуем о своём путешествии. На одном из постов нам предлагают переночевать в их внутреннем дворике, но из-за обилия дорожной пыли и сильных запахов горючего вежливо отказываемся. Нам нужна питьевая вода для ночлега, но с этим здесь сложности. На одном из постов нам всучивают две купюры по 50 рублей, когда узнают о нашем пути. Неожиданно рядом останавливается «девятка», хотя мы и не голосовали. Она отвозит нас ещё ближе к Цхинвали на какую-то автостоянку и мойку машин. Там нас «облепляют» любопытные, всем интересно с нами познакомиться, наш рот не закрывается, так как нужно уважить любопытство каждого. Нас уговаривают больше никуда не ходить и ставить палатку на территории стоянки. Нас всё устраивает, но тут подъезжает шикарный белый «Фольксваген» и из неё выходит поджарый, хорошо одетый молодой мужчина с мобильным телефоном в руках. В 2000 году такие телефоны ещё были в диковинку. Мы поняли, что это какой-то важный босс в здешних краях.
Узнав, что по чём, он тут же предлагает нам позвонить на родину с его мобильного телефона. Ильдар быстро находит в блокноте код Уфы, и я звоню домой, но никто не отвечает. Тут же соединяемся с домом Ильдара. Трубку взяла его мама. Здесь произошёл смешной эпизод. По-видимому, никогда не имев дело с мобильным телефоном, Ильдар не мог понять, почему то место, куда надо говорить, находиться не у рта, а почти под самым ухом. Поэтому, когда он пытался что-то сказать сам, он переворачивал трубку, подставляя низ усечённой трубки к губам и держа её словно микрофон. Закончив реплику, он опять приставлял телефон к уху. Много он так не наговорит, подумал я и перехватил у него трубку. Я сказал, что с нами всё хорошо, что добрые люди дали позвонить с их телефона, что Турцию мы прошли и что сейчас в Цхинвали. Было очень приятно сообщить о себе и пообщаться с близкими.
Инал, так звали нашего нового знакомого, тем временем пригласил нас в машину. Мы загрузили рюкзаки и уселись в его шикарный авто. Но проехали мы всего 10-15 метров, как наш патрон сказал: «Приехали. Чего сидите?» Оказалось, что мы просто объехали здание и припарковались у входа в кафе. Зачем было садиться в машину из-за 15 метров, мы так и не поняли. Кафе очень чистое и уютное, красивый современный интерьер. Помня об острой кавказской кухне, которую я не очень люблю, я сразу же заявил, что вегетарианец, чем немало удивил гостеприимного покровителя. Принесли куски рыбы, картофельное пюре, хлеб и чай, какое-то овощное рагу. Я ел только картошку и пил сладкий чай с хлебом. Оказалось, что картофельное пюре принесли нам на двоих, пока Ильдар ел рыбу и рагу, я уминал картошку, полагая, что вторая порция скоро подоспеет. Но Ильдару пюре так и не принесли, видимо я должен был ему оставить, но было уже поздно, и Ильдар слегка обиделся на то, что я не оставил ему картошки. Мы были очень голодны и рады любой еде.
Вновь садимся в машину и едем в центр города в какое-то правительственное здание. В городе царит разруха, люди ещё не оправились после войны с грузинами. Инал оказался заместителем начальника государственной таможни Республики Южная Осетия, и привёз он нас в управление. В здании идёт ремонт после войны. Нам предложили помещение для ночлега. Хотя там был цветной японский телевизор со спутниковой тарелкой и две кровати, помещение мне жутко не понравилось из-за угнетающего запаха солярки. Отопления в республике нет, поэтому жгут солярку.
В управлении мы познакомились ещё с одним осетином по имени Виталий. Он охотно нам рассказал о сегодняшней жизни в республике и о недавней войне. Предложил нам выпить водки, но мы отказались. 20 спутниковых каналов телевизора нас мало интересовали, мы хотели спать. Располагаться в комнате насквозь пропитанной парами солярки и бензина мне не хотелось. Я вышел во внутренний дворик на разведку и легко нашёл место для сна на свежем воздухе. Я спросил разрешение лечь там. Инал слегка разочаровался тому, что я не оценил его гостеприимства, но дал добро, сказав, что на ночь помещение наглухо закрывается. Ильдар терпимее относится к запахам, но решил последовать за мной во двор.
На скошенной траве дворика мы расстелили коврики, над нами были только звёзды. Перед сном решили поесть черешню и абрикосов, этого добра у нас было много.
Ночь оказалась не очень спокойной. На траве было много муравьёв, и вскоре они начали проникать под спальные мешки и больно кусаться. Мало того в 4 часа утра стал накрапывать дождик, и мы были вынуждены «свернуться». В здание мы попасть до утра не могли, оно было закрыто, а барабанить неудобно. Сидеть под козырьком на крыльце – тоже мало удовольствия. Иду опять на разведку и нахожу пожарную лестницу с балконом, под которым можно расстелить коврики и укрыться от дождя. Дождь прекратился на время, но к 6ти часам пошёл вновь с утроенной силой. Струйки воды стали доходить до нашего ложа, и мы вновь были вынуждены подняться. Сидим на крыльце, ждём восхода солнца. Скоро дверь открывает Виталий.