ШКУРА УБИТОГО МЕДВЕДЯ
История, рассказанная тестем
Случилось это в конце 1961 года, после того, как 30 октября того же года наши доблестные военные провели испытание 50-ти мегатонной водородной бомбы (назвали ее ласково – Ваня).
Под «Ваню», весившего 24 тонны, специально модифицировали стратегический бомбардировщик «ТУ-95» (по натовской классификации – «Bear», то есть «Медведь»), но это не очень помогло: бомба длиной 8 и диаметром около 2 метров все равно наполовину торчала наружу.
«Ваня», сброшенный над Новой Землей, остался в истории как самая мощная взорванная водородная бомба, причем уронить ее могли и над островом Врангеля: в районе Новой Земли были скверные метеоусловия, а сажать самолет с торчащим из него «Ваней» было никак нельзя, но, слава Богу, буран над Новой Землей кончился и самолет завернули обратно к ней.
Через некоторое время после испытания на Новую Землю отправилась комиссия во главе с академиком Анатолием Петровичем Александровым. Добиралась комиссия на ледокольном буксире, где служил в тот момент тесть. Судно не смогло подойти к берегу вплотную по причине ледовой обстановки, так что комиссия выгрузилась по трапу прямо на лед и отправилась на остров, сообщив, что вернется, когда все дела закончит и строго - настрого запретив без нее отчаливать.
Делать нечего - оставалось ждать. Якорь бросать было нельзя (как его обратно сквозь лед вытянешь?), так что корабль так и дрейфовал вместе со льдом и трапом, спущенным прямо на лед. Убирать трап никто и не собирался - место, можно сказать, было прямо таки пустыней, причем арктической.
Тесть нес вахту напополам с напарником, не забывая периодически согреваться спиртом. В очередной раз удалившись в кубрик за 50 граммами, он вдруг услышал выстрелы и крики.
Надобно заметить, что на корме буксира стояла бочка с соленой селедкой (для нужд камбуза), а все вооружение буксира заключалось в 5-ти карабинах, находящихся под замком в оружейном ящике.
Как потом выяснилось, напарник тестя услышал шум на корме и послал матросика выяснить, в чем дело. Дело оказалось в белом медведе, который к тому времени разгромил бочку и нагло за обе щеки уплетал селедку, о чем и сообщил командиру пулей вернувшийся матросик, цветом лица гораздо белее, чем медведь.
Кое-как достали карабины (ключ от оружейного ящика нашелся не сразу) и, взяв их дрожащими руками, принялись палить в медведя, который с перепугу рванул (вместе с зажатой в лапах селедкой) не вниз по трапу - назад к природе, а наверх.
В общем, медведя кое-как убили, после чего стали соображать, что с ним делать дальше - медведь-то в Красной книге прописан. Боцман заявил, что шкуру надо снять (он, мол, знает, как ее выделать) и по прибытии на базу в Архангельск подарить командиру части, а от туши избавиться, утопив ее.
Так и сделали. Медведя разделали, тушу (жутко вонявшую рыбой) выбросили за борт, а шкуру дня два мыли из шланга и т.д. Шкура получилась преотличная.
Напарник тестя до прибытия в Архангельск нежился на шкуре, украсив ею свою койку.
После прибытия в порт рассказ о трофее услышал дозиметрист, который шкуру замерил и объявил добытчикам, что шкура "фонит", раз в 20 раз превышая все допустимые нормы: медведь-то тусовался не где-нибудь, а на Новой Земле!
Понятное дело, что от идеи подарка пришлось отказаться. Тогда в шкуру завернули стреляные снарядные гильзы и все вместе - от греха подальше - утопили в Северной Двине.
Гедонист (напарник тестя) ровно через неделю стал лысым как коленка.
Анатолий Новак,
20 февраля 2010 года