хребет Восточный Саян / Водный туризм | Спортивный туризм | Пешеходный туризм | Горный туризм
 

Путешествие на Кинзелюкский водопад с Красноярской телекомпанией "Прима-ТВ"

21 июня - 5 июля 2012 г.
Впервые я провел телевизионную группу Красноярской ТРК "Прима-ТВ" по этому маршруту. Основной целью было показать нетронутую природу долины р. Орзагай и горного хребта Агульские белки с видом на Кинзелюкский водопад. Характер маршрута экологическая экспедиция, экологический туризм. Снят видеофильм из 5 серий "Невероятные приключения Данилина на Кинзелюкский водопад".
 
Книга первая. Саянские этюды "Немыслимый рай"

Озеро 1430 м и Кинзелюкский цирк
ПРЕДИСЛОВИЕ 
(скачать книга PDF) http://yadi.sk/d/MOWKYXDv2FH0E 
(скачать аудио книга глава шестая) http://yadi.sk/d/WZHNyAoe2FHgq
             Экологический туризм в России - это, безусловно,  новое направление в туризме. В Красноярском крае, он практически не развит. Исключением,  пожалуй,  составляют спонтанные походы на территорию Красноярского заповедника «Столбы». Практика показывает, что в последнее время внутренний и въездной туризм в России развивается слабо, и Красноярский край здесь не является исключением. Более того со времен бывшего Советского союза, была полностью разрушена «Российская школа пешего, горного, водного, конного, и д.р. видов туризма в Саянах», за исключением походов выходного дня. Однако экологический туризм, это такое направление в туризме,  где достаточно сложно представить,  чья это конкретная компетенция и какие конкретно ведомства должны его развивать. Безусловно он имеет и федеральный и региональный статус, в зависимости от того на каких природных объектах и комплексах он осуществляется. По своей сути он входит в компетенцию:  министерства спорта, туризма и молодежной политики, но вместе с тем,  раз он осуществляется на (ООПТ),  то его продвижение относится и к министерству природных ресурсов. Однако по своей значимости он является еще и познавательным, и  имеет достаточно широкую область применения в жизнедеятельности общества и общественной практике; в образовании, в науке, в культуре и искусстве, в экологии и других направлениях. 
               При правильном подходе к развитию в Красноярском крае экологического туризма, можно обнаружить,  что он доступен практически всем категориям граждан и всем возрастам. Причем он может быть осуществлен как в бюджетном варианте, так и в рыночном, в зависимости о того,  какие источники финансирования осуществляют его организацию и продвижение.
               Автор данного произведения, основал в Красноярском крае первую и единственную общественную организацию, которая как раз занимается организацией в Саянах экологического туризма. Это Красноярская региональная общественная экологическая организация (КРОЭО) «Природа Сибири».            
    Почему автор назвал это произведение Саянские этюды, в принципе понятно. Дело в том, что это относительно небольшие рассказы, повествования, и переживания самого автора, которые он передает от первого лица. Но,  тем не менее,  повествует о событиях,  которые имели место при организации экологического туризма и экологических экспедиций в  Восточном  и Центральном Саяне.  Здесь автор затрагивает описание природного комплекса  Красноярского края и Иркутской области.
               Автор,  пожалуй,  единственный кто полностью описал и дал представление о реке Агул Ирбейского района Красноярского края. Также он придал особое значение, описанию природных комплексов Идарского белогорья,   Манского белогорья, удивительных и впечатляющих по своей красоте мест и территорий Восточного Саяна. Автор также, описывает некоторые природные объекты горной системы Тофаларии, расположенной в Центральном Саяне,  Иркутской области. Но самое главное,  пожалуй,  никто  в Красноярском крае кроме автора не обратил такого вот пристального внимания на изучение и описание практически неизвестного природного объекта Курагинского района, водопада Кинзелюкский, высотой 328 метров, самого высокого в Саянах, и одного из самых высоких в России. 
              Конечно водопадов  в России много;  маленьких и не очень, красивых и просто привлекательных. Но Кинзелюкский водопад имеет свою  загадочную историю его первопрохождений и открытия первыми исследователями Саян геодезистом Г.А.Федосеевым 1938 г., и биологами-ботаниками Федоровыми в 1948 г., после которых он долгое время оставался не замеченным, так как страна в, то время решала более важные народно хозяйственный задачи.
               Вообще текст работы написан не совсем в литературной форме, это заметно по оглавлениям, по содержанию и некотором повествовании происходящих событий. Но вместе с тем автор, дает объективное представление об окружающей природе, и конкретное и точное описание затронутых природных комплексов. 
               Необходимо отметить следующее: Иногда автор уходит от исследуемой темы, переключаясь на свои субъективные выводы относительно тех или иных событий, но это доказывает, что данное повествование и глубокомысленные рассуждения самого автора являются не менее интересными. Произведение в какой-то момент наполняется его собственной поэзией. В нём имеются, также достаточно трогательные моменты, особенно в главах: Осенний марафон, Путешествие на Кинзелюкский водопад, в которых,  автор, неоднократно рисковал своей жизнью для достижения определенного результата. Но и те и другие факты делают данное произведение,  также не менее интересными.
               Книга рассчитана на широкий круг читателей. Прочитав её,  Вы получите неизгладимые впечатления и огромное удовлетворение, и возможно когда-нибудь сами станете  экологическими туристами, но как говорит автор:  «Это уже другая история».
               Однако практическую ценность она имеет как раз в сфере организации экологического туризма и экологических экспедиций на территории Красноярского края. 

Кандидат педагогических наук России.

Доктор философии республики Узбекистан.

Доцент, профессор Российской Академии Естествознания,

заслуженный деятель науки и образования РАЕ

А.Р.Шакиров
Снежник Агульских белков. Вид на долину р. Орзагай.

От  автора

              Данная книга является  первой из серии «Саянские этюды»,  подготовленной  мною  к изданию.  Она повествует о реальных событиях , происходивших в моей жизни.  Все люди и   персонажи,  с их именами и фамилиями , которые помогали мне в организации экологических экспедиций, а также факты описанные в повести,  основаны на реальных событиях. Эта книга описывает, историю и организацию  прохождения одного из маршрутов экологического туризма  в горной системе Восточного и Центрального Саяна.  Однако в данном произведении в большей степени  упор делался на описание  природы горной системы Восточного Саяна, именно  Красноярского края. Это природные комплексы Манское белогорье (Манский район), Идарское белогорье (Ирбейский район), Канское и Пезинское белогорье (Саянский район), Кинзелюкский хребет (Курагинский район). В какой-то мере я я также затронул  описание интересной и удивительной страны Тофаларии,  расположенной в  Центральном Саяне, через которую проходит один из таких маршрутов.      Вообще и в частности  экологический туризм в Саянах,  это один из самых редких видов туризма. Но он,  включает в себя особенную любовь  к природе, к своей земле, к ресурсам и бережное к ним отношение.  Его целью является развитие и формирование у молодежи нравственного и эстетического мировоззрения, а в частности  гуманное отношение к природному комплексу Сибири и Красноярского края.  В наше время достижение таких целей и задач возможно в первую очередь посредством осуществления экологического просвещения,  в процессе организации экологического туризма и экологических экспедиций,  в том числе на особо охраняемых природных территориях федерального и регионального значения. В 2009 году, я начал разрабатывать эколого-просветительный, экскурсионно-туристический  маршрут на один из самых высоких водопадов России и самый высокий водопад в Саянах - Кинзелюкский водопад.        А 2 августа 2011 г. вышло Постановление Правительства РФ от № 644 “О федеральной целевой программе "Развитие внутреннего и въездного туризма в Российской Федерации (2011 - 2018 годы)" , где одним из приоритетных направлений реализации данной программы является как раз развитие в нашей стране экологического туризма.    Кроме этого экологический туризм и экологические экспедиции являются сегодня одними из эффективных направлений по реализации Распоряжения Правительства РФ от 22 декабря 2011 г. N 2322-р,  О концепции развития системы особо охраняемых природных территорий федерального значения на период до 2020 г.    Таким образом,  государственная политика России ставит перед собой приоритетные цели и задачи направленные не только для привлечения Российских и иностранных туристов к природным комплексам и достопримечательностям страны, но и формирования у современной молодежи экологической культуры и чувства патриотизма.  Однако в современных условиях есть множество проблем,  с которыми приходится сталкиваться.  Это, например: 1. Отсутствие эффективных методов государственной и региональной поддержки приоритетных  направлений общественных организаций, к уставной деятельности которых как раз относится организация экологического туризма и экологических экспедиций. 2. Недостаточность информационных ресурсов способных эффективно и качественно изменить ситуацию в данном направлении деятельности.       В 2011 году,  я основал первую в Красноярском крае  региональную общественную экологическую организацию «Природа Сибири», которая специализируется на экологических экспедициях.  К сожалению,  в виду полного отсутствия какого-либо финансирования,  еще пока не удается решать тех целей и задач,  какие прописаны в Уставе организации. Но жизнь на этом не стоит.  Пишутся книги.  Собирается уникальный видео и фотоматериал.  Проводятся экспедиции на личные сбережения. Подбирается интересный,  контент.  И все это для создания социального базиса и среды,  в котором способна нравственно формироваться личность молодого человека. Сегодня каждый из нас ответственен за то,  какую землю мы оставим своим детям и внукам. Что они о  нас будут говорить. И что они пронесут с собой,  передавая эстафету другому поколению. Основной целью книги было стремление показать целиком и полностью путь,  который я проделал для создания эколого-просветительного и экскурсионно-туристического маршрута «Путешествие на Кинзелюкский водопад водно-моторным транспортом». Несмотря на то, что книга сопровождается цветными иллюстрациями, она все-таки написана не всегда в литературной форме. В ней встречаются  технические моменты и описания,  реальные жизненный диалоги, а самое главное реальные переживания которые я перенес для того чтобы добиться поставленной цели. Поэтому прошу Вас не судить меня строго, если что-то не совпадает с Вашим личным мнением.  Желаю приятного прочтения.

 

 

ГЛАВА 1.

                      Рассказ первый . Теоретическое знакомство с Водопадом.  

         Моё знакомство с Кинзелюкским водопадом, как и со всеми прочими достопримечательностями горной системы Саян, произошло практически случайно. Сидел за компьютером в сети интернет и маялся, от безделья. Листал фотографии о рыбалке. Но меня,  поразила красота некоторых пейзажей Центрального Саяна. Мои общие познания и представления сводились к тому, что мы называем Саянами, отроги горных систем, одними из которых  является, заповедник «Столбы». Да причудливые скалы, расположенные на территории Красноярского заповедника,  конечно впечатляют, и не заставят быть равнодушными любого туриста,  но то, что я увидел на фотографиях,  не шло не в какое сравнения,  даже в общем виде. Оказывается, что не только я,  а,  по всей видимости, около 90 % жителей Красноярского края,  не имеют ни какого представления о том, что такое Центральный Саян. А о Кинзелюкском водопаде они  не слышали и подавно.   Проработав несколько лет в правоохранительных органах, я стал заниматься юридической практикой. Спустя некоторое время, я поспешил бросить все свои текущие дела, и посвятил полгода тому, что бы узнать больше о том, в каком замечательном крае мы живем. Тогда мое знакомство с Саянами ограничивалось несколькими сплавами по реке Мана, Базайха, и неоднократными рыбацкими вылазками на Дербину и Сисим.     В 2006 году, будучи директором по развитию группы компаний Бранд-Мауэр-Сибирь, я был приглашен на выставку безопасности, которая состоялась в Москве в выставочном центре Крокус-Экспо. Там,  мне,  как нельзя,  кстати,  удалось, приобрести карты «километровки» горной системы Саян. Файлы карт,  были нарезаны на диск  и занимали объем  700  мегабайт. Они были составлены по материалам геодезических съемок 1956-1958 года.  Но сразу признаюсь, сначала я недооценил их. Дело в том, что карты эти в свое время имели гриф секретно  и  совершенно секретно. Выполнены  в масштабе  1 см. -1 км.  Но,  увы,  в связи с внедрением в науку системы спутникового слежения и контроля GPS,  а также развитием наукоемких технологий и интернет, их рассекретили.  Рассекретили  за отсутствием таковой необходимости, присвоив им  гриф ДСП. (Для служебного пользования). Но какую они имели информационную нагрузку, меня поразило. В таком масштабе,  были указаны  названия  речек, ручьев, перевалов, гор , хребтов, пиков, озер, а также обозначены избы, тропы,  ширина и глубина рек, и места их брода. После этого я вплотную начал изучать местность под названием Центральный Саян.      Об этом сказочном и удивительном крае написано немало книг, одними из которых являются: «Мы идем по Восточному Саяну», автора Григория Анисимовича Федосеева, «Два года в Саянах», авторов Ал., и  Ан. Федоровых. Но читать эти книги,   я не спешил. И вот почему. Дело в том, что мне казалось, что если бы я прочитал эти книги до моего знакомства с Центральным Саяном, то тогда бы я смотрел на эти места, глазами первых исследователей,  путешественников, геодезистов ,  биологов и бывалых таежников упоминаемых в книгах.  Смотрел глазами тех,  кто не жалея сил и времени,  ценой своей жизни, сковал себя любовью с этим прекрасным краем. А мне,  захотелось приоткрыть завесу величественной красоты и природы Центральных Саян, самому и всё увидеть своими глазами. Конечно, в наше время, можно увидеть Центральный Саян, прилетев на вертолете. Так сказать «забросится» и немного пожив в палатках, сплавится по одной из горно-таежных рек, побродить,  поснимать на фотоаппарат и успокоиться. Но для меня, это было не интересно. Прежде чем попасть в Центральный Саян, мне хотелось пройти определенный этап в своей жизни. Познать свои силы и физические возможности. Пройти какой-то трудный и невероятный путь.      В 2009 году, приятели,  пригласили меня поучаствовать в экспедиции на оз. Манское, расположенное в Восточном Саяне.  Оттуда берет свое начало река Мана протекающая в Красноярском крае.  Экспедиция заняла 15 дней. Основной задачей экспедиции, было установить факт, наличия прохода в Центральный Саян по водораздельной линии Манского, Пезинского и Канского белогорья, на внедорожной технике. По материалам экспедиции мною был смонтирован фильм «Восточный Саян 2009», в котором имеются общие представления о районе. Приехав на оз. Мертвое к подножью горы Сивуха, расположенным  около 90 км от Кинзелюкского водопада, мы с удивлением обнаружили двух туристов,  мужчин,  русского происхождения, живущих ныне в Германии. Они намеревались пешком пройти на Кинзелюкский водопад и посмотреть хребет Крыжина. Одному из них было около 50 лет, второму 45 лет. Но вот, что меня поразило, они не дошли и вернулись обратно, на оз. Мертвое, где мы тогда встали лагерем.  Тогда я решил с ними внимательно побеседовать.     Они рассказали , что не смогли пройти ряд болот, спускаясь с перевала  долины р. Малое Пезо в долину р. Шинда, по направлению к оз. Большое Пезо. С их слов причина была в следующем:  Научно-технический прогресс позволил создать по своему интересную технику квадроцикл, который имеет свои преимущества при езде по горной местности, и бездорожью. Но не по болотам. Так вот. Когда «квадрик» проезжает болотистую местность, где имеется хоть маломальская тропа, то он последнюю полностью уничтожает и по тропе идти становиться не возможно.      Ребята сказали, что спускаясь к озеру Большое Пезо,  они не смогли пройти болотистую местность так как, тропа была уничтожена «квадриками».  Идти по этой тропе становилось невыносимо тяжело, так как проваливаешься по колено в болото. Сначала я не придал значение их отговорке. Но выяснил следующее: Маршрут они взяли такой не случайно,  так как, один из них,  который постарше,  уже не раз ходил на Кинзелюкский водопад и даже сплавлялся по Кинзелюку на двойке-катамаране.  Они собирались пройти по Манскому и Канскому белогорью, так сказать по водоразделу бассейна р. Кан и р. Кизир .  А затем собирались спуститься по р. 1-я Белая к  Кинзелюку,   и сплавом уйти по нему до слияния с Кизиром . Также они собирались сходить на одну из вершин Фигуристых белков в хребте Крыжина. Но вот в чем беда. Вес их рюкзаков был у каждого около 40 кг. И это их подвело. И тут я сообразил, что это не вес для «пешки», по горной местности, а каторга. Рюкзак не должен превышать 25 кг. для мужчин и 17 для женщин. Во всяком случае,  по науке. Тогда они рассказали, что так они ходят всегда.  Но посмотрев на их лица, я увидел, что они уже не так молоды как, когда-то. И время не даст им еще, один  шанс. Тогда  я  пришел к выводу, что каждый раз, когда ты идешь в горы,  или в тайгу,  необходимо очень тщательно взвешивать и оценивать свои силы и ресурсы. Иначе цели не добиться. Попробовав разобраться в обстоятельствах данной ситуации,  я стал искать искренности в их разговоре и нашел. Им было очень жаль, и досадно, что они больше никогда не увидят Кинзелюкского водопада, о котором, я только слышал,  и не имел никакого представления, где он находится. Один из них признался, что здоровье уже не то. Обратно они ушли,  свалившись в долину   р. Правая Мана.  А затем сплавом на катамаране спустились  до Выезжего Лога. Теперь, я  даже не помню  их имен. За то в ту ночь от них  я узнал, что в Центральном Саяне, есть горная река - Орзагай. Характерно, что она практически не имеет уклона и раздольно течет себе по долинам, образуя омуты и песчаные пляжи . Словно  равнинная река.  Подробнее поинтересовавшись, что это за река,  от них узнал следующее: Она находится в заповеднике.  По ней никто не сплавляется, так как она не  привлекает водников. За ее прохождение категории не присваивают. Своим течением,  петляя себе беззаботна, она образовала хорошие  ямы, в которых,  по их мнению, должно быть много рыбы, где для неё полнейшее раздолье.  Но там рыбалка запрещена.  Мы стали внимательно рассматривать карты «киломметровки», которые я всегда беру на свои маршруты,  и оценили уклон реки. Действительно,  оказалось,  что на 40 км. пути, понижение  высотного уровня всего около  50 метров. Для рек горной системы Саян, это малый уклон. А еще они сравнили этот уклон с рекой Чулым, протекающей в Красноярском крае.    В разговоре они также  добавили, что  река  расположена в хребтах, некогда существовавшего огромного ледника на высоте около километра над уровнем моря.   Когда я посмотрел на их оживленные лица, то  увидел какую-то искорку в глазах.  Затем, они признались,  что, к сожалению,  мы там сами никогда не были, а только слышали про эту удивительную и сказочную реку. Но в разговоре они произнесли одну фразу, которая задела меня в глубине души.  Они сказали, что,  по всей видимости, где эта река течет, со всех сторон имеются огромные скалы, и хребты, что к ним никак не подступиться, вот там то и не ступала нога человека. Поразмыслив, я твердо решил,    раз не ступала, значит,  я буду первым. А раз нельзя пройти пешком, значит,  наверное,  можно подняться по реке, например,  на моторной лодке,  и взглянуть, ну хотя бы одним глазком,  на эту удивительную реку.  В эту ночь я никак не мог уснуть.  Меня не покидали мысли о Кинзелюкском водопаде, о реке Орзагай. Хотя я в тот момент и не знал, что он расположен в Красноярском крае и является одним из самых высоких в России, и самым высоким в Саянах. Но, к сожалению, или к счастью  мало известных.  И вот я решил, что  во, чтобы то не стало, когда-нибудь побываю на Кинзелюкском водопаде и реке Орзагай.  И это будет не вертолетный транспорт. Но как туда попасть в эту чащу гор и хребтов Центрального Саяна, еще пока в голове не укладывалось.
 

 

Долина р. Кинзелюк

  

Рассказ второй.   Судьба

Холодным июльским утром  2012 года,  на берегу Сурунцинского озера седел обычный, городской житель,  и любуясь природой,  размышлял о былом. Теперь он точно знал, что тридцать восемь лет прожитых в борьбе за место под солнцем, он вырежет,  и положит в архив на задворки сознанья, начав жизнь с белого листа. А ровно 25 лет назад, в это самое время в магазины советского социалистического сельпо (сельский промтоварный отдел) привезли «Столичную. Гам и крики стояли нарасхват. Чего же боле,  нужно русской им душе, подумал он и стал пробираться через прокуренные фуфайки тружеников села.

- Мальчик уйди с дороги!, послышалось сзади и двое грузчиков протащили ещё несколько ящиков водки по направлению к заведующей. Пацаненок,  оглядевшись по сторонам, понял,  что так просто с пустыми руками он не уйдет. В руках он держал один советский рубль, который  своей кропотливой смекалкой и потом он с утра раздобыл, сдав несколько пустых бутылок.

- Дяденька! Купите мне,  пожалуйста,  пачку сигарет!

- Иди отсюда щенок! Послышалось сзади и кто-то, из рабочих взяв его за ухо,  вышвырнул в дверь. Но пацаненок,  был далеко не глупым, и, сообразив,  что очередь вечной быть вовсе не может,  решил подойти к окну и понаблюдать за происходящим. 

Тем временем, из двери промтоварного магазина, по одному выходили,  отоваренные.  Подойдя к  работяге, мальчик попросил закурить, а через несколько минут он уже наслаждался папироской Беломорканала, посмаливая в затяг.

- Дяденька! А вы не знаете магазин до скольки?

- До шести. Ответил мужчина не высокого роста и довольный тем,  что в авоське лежит несколько бутылок Столичной, направился к дому, к семье.

Дождавшись пока очередь, разойдется, мальчик решил повторить попытку. Зайдя в магазин,  он увидел, что Фекла Капитоновна, женщина внушительных форм и размеров , сельповский продавец, собиралась уже уходить.

- Мальчик тебе чаво? Послышался голос Капитоновны, которая пристально смотрела на него и жвала жвачку. Вывалив свою смятую рублевку, он  уверенно произнес:

- Одну пачку сигарет.

-Ну,  тогда попирос.

- Тоже закончались. Их еще вчера разобрали.

- Ну, а что есть то?

- Махорка.

-Махорка? Пойдет!!! Уверенно голосом крикнул пацаненок.
 

- С вас двадцать копеек. Сказала Капитоновна и полезла за сдачей.

Характерным был тот факт,  что Капитоновна знала трудное детство мальчика и решила, что ему ни в чем не будет отказывать. А между тем вольный сын трудового народа собирался с утра на рыбалку, несмотря на то,  что в школе были завтра занятия.                Еще в детстве,  будучи исключенным из пионеров, он убегал из школы  и, глядя,  как здоровые мужики приходили с таежной речушки  с огромными хариусами, просился,  чтобы они его  взяли с собой. А рос он один, без родителей. Короче сирота. Изредка в лес его брал старший брат Валерик.  Но уже тогда,  он стал понимать, что такое сибирская тайга. Надев на него  широкие лыжи, взяв мелкашку,  они по глубоким  сугробам уходили на Камалу.  Валерка ходил всегда на козу. Наденет белый маскировочный халат и  ходит потихонечку скрадывает.  Но мальчику такой костюм  не полагался. Это и так большая роскошь. Но поскольку мальчик,  был одет во все черное,  и мог спугнуть зверя своим внезапным появлением, то Валерка всегда говорил, чтобы он  по команде падал в снег. Впрочем,  мальчик с брательником ходил от полного безделья. И никакого прока в этом не видел, за исключением того, что тот иногда давал ему пострелять по банкам и по бутылкам. Но вскоре пацаненку,  это все изрядно надоело, и он решил самостоятельно  побродить по лесу.  Ну, нравилась  ему природа Красноярского края. А еще  надоело слышать от Валерки,  делай то, делай это. Учился, он тогда,  в шестом классе. И было ему тринадцать лет отроду. Но как-то по-особенному ему полюбилась таежная  речушка Базайха.  Раньше в ней всегда ловился и таймень и ленок и крупный хариус. И вот в один из дней, бабьего лета , 1987 года, он поставил   будильник на  четыре  часа ночи.  Встал. Умылся. Взял литровую железную кружку, пачку индийского чая, булку хлеба, несколько кусков сахара, и двух литровый китайский термос.

Идти  пешком,  где-то двенадцать  километров,  по ночи,  через тайгу.  Путь шел мимо Черной сопки, что возвышается в районе поселка Кузнецово, города Красноярска.   Весьма интересным, является тот факт, что эту сопку видно практически  с любого места города.  Ее высота составляет 689 метров над уровнем моря. А видимая часть со стороны городских улиц и кварталов не много не мало,  а пятьсот метров.    Прошло уже двадцать пять лет, и вот он  сидит  у подножья хребта Агульские белки,  и  помнит все как сейчас.        Вышел из дому.  Ночь.  Запахло осенней свежестью. Воздух был по ночному туманным и влажным,  напитанным утренней прохладой. Звездное небо украсила, ярко желтая луна. Надо торопиться подумал он, и пошел быстрым шагом, по направлению к пасеке.   Надо сказать,  любил он  ходить пешком. Проходя по полям и луговинам расположенных близ Черной сопки, он не мог понять, откуда же здесь взялось столько сусликов. Они  деловито разгуливали по полям и дразнили ленивых сов,  охотящихся на них, а те,   размахивая своими белым крыльями,  безнадежно промахивались,  в надежде подстеречь и поймать,  что-нибудь себе на обед.  Но вот поля миновали, и  дорога  стала уходить по  направлению к подножью сопки. Мальчик не случайно выбрал этот маршрут. Там где за сопкой протекает речка Базайха, есть место,  которое называется «верблюды».  Такое название дано от скал отвесно подступающих к таежной реке. Эти величавые скалы, похожие на верблюдов, как бы сцепились с таежной речушкой,  образуя в ней глубокие омуты  и перекаты, в которых осенью обычно теснились  ленки и пузатые Таймешата.  Когда он поднялся к Черной сопке,  он остановился. Посмотрел на небо, на звезды и подумал, как прекрасно идти,  куда глаза глядят,  делать, что любишь, и никто тебе не скажет ни слова.    А между тем аромат  хвои, проносившейся сквозь сосновый бор, отгонял от  него надоедливый зёв и дремоту.  Над долиной у подножья сопки, стал пробираться  туман. Где-то с ветки слетела кукушка и,  пролетев несколько метров,  взобралась под сосну. Он прислушался.  Повсюду разливалось чваканье и чивканье птиц. Впереди под опушкой, доносилось протяжное и забавное стрекотание ночных сверчков. И вот  в предрассветной гармонии, окружающий бор и  лес, начали петь свою таежную песню.      Но вот какую штуку он обнаружил тогда. Если  дружить с головой, то инстинкт самосохранения превыше любого юношеского безрассудства. Несмотря на свой юный возраст,  мальчик прекрасно отдавал себе отчет, что тайга, дело не шуточное, здесь всякое может случиться. Но его тянуло на какие-то подвиги и приключения,  исполненные романтизмом, легкомысленными надеждами и мечтами.  Ему хотелось как можно больше узнать об этом,  еще совсем не познанном мире.    В руках он нес,  бамбуковую удочку подаренную Валеркой,  три крючка, номер пять, привязанные к ней изолентой,  и пакет с едой и посудой, взятые из дому. В свое время Валерка, его научил рыбачить,  и он  уже в то время,  умел мастерски из вороньего пера или  волос головы, сплести любую обманку для рыбы. Выходя из дома так рано,  он отчетливо помнил, что первый клев начинается  утром, в рассвет, примерно в шесть, семь часов. Поэтому надо спешить. Проходя у подножия сопки,  он направился по извилистой тропе в сторону горы Пыхтун.  Гора Пыхтун, названа так потому, что затяжной спуск с подножия сопки занимает  два с лишним километра, и имеет слишком крутой уклон.  Идя по тропе, в кромешной сентябрьской темноте он внимательно прислушивался к каждому шороху, к каждому звуку качавшегося от ветра дерева.   Тайга манила его к себе. А он,  бежал к ней как доверчивый мальчишка.      Одной из причин,  по которой,  его исключили из пионеров,  было то, что он курил,  и постоянно прогуливал занятия в школе.  Но учеба давалась ему почему-то легко,  и   был ударником. Спустя некоторое время,  когда он поступил в техникум,  он всё же  бросил курить.  С тех пор к этой гадости и не притрагивался.   И,  несмотря на то,  что он сам когда-то курил, то он всё же не понимал, что люди нашли в табаке?  Наркотик это, да и только - никотиновый, и вызывающий привыкание. Но забегая вперед, хочу отметить, что курил он не всегда сигареты, а чаще всего махорку и самосад. Этот выбор был сделан ввиду полного отсутствия первых, и ввиду полного присутствия последних в магазинах советского социалистического сельпо. А вот наконец-то и сам Пыхтун. Пробираясь по лесной тропинке, спустя полчаса,  вдали средь леса,  блистая узенькой извилистой лентой,  он увидел речушку. Это Базайха.     Она представляет собой небольшую, таежную,  десяти, пятнадцати  метров ширины в основном прозрачную, каменистую речку. Местами ее глубина достигает трех метров.  В верховьях, река протекает, под многочисленными заломами и завалами. Река берет свое начало на безымянных склонах гор и сопок разделяющих, ее с бассейном р. Мана.  В самых верховьях реки расположены таежные поселки  Верхняя  Базайха, Жестык.  Весьма интересным является то, что  в Советские времена по Базайхе сплавляли лес, делая  25-30, метровые в диаметре, запруды и дамбы, которые забивали пиловочником, а затем, распустив дамбу, сплавляли по реке. Таким способом сплав осуществлялся и по Колбе и по Салбие и другим рекам Саян. На реке Мана в п.Жержул то же стояли леспромхозы. Но в отличие от маленьких речушек на Мане не делали дамбы, так как пойма реки достаточно широкая.     Пока он шел по долине Базайхи, и любовался природой, то невольно обращал внимание, что здесь росли ель, береза, сосна, осина, реже лиственница и кедр, которые,  не смотря на то, что и являлись типичными представителями таежной растительности природы этого края, но они были, словно живые и умели разговаривать. Ведь не всякому человеку может прийти в голову мысль о том, что сосна растет триста лет. А под звуками шумной бензопилы, в угоду меркантильных интересов падает за несколько минут.  И вот, практически все берега Базайхи, заросли  высокой кустарниковой ивой, осыпав низину своими тонкими желтыми лепестками. А ближайшие лужайки, теперь  устланы пожелтевшей осокой и отцветшими черными лопухами. Кое-где на камнях и прибрежном галечнике,  рассыпался белый иней.   Подняв голову, он посмотрел куда-то вдаль.  Над горизонтом, начинала ликовать солнечная заря. Через заросли кустов, по еле заметной тропке, он наконец-то пробрался к этой красивой таежной реке. На часах около семи. Настраивая  удочку, и подвязывая к ней леску и крохотную обманку,  он подошел к воде.  Но как только он  собрался сделать первый заброс, встав на один из камней, его постигло разочарование. Во-первых, вода была мутной,  от недавно прошедших где-то в верховьях, дождей. А на поплавок, он рыбачить,  еще не научился. Он поймал себя на мысли, что будет ждать,  пока  спадет муть и речка станет светлее. И на это у него ушло всего два дня. Но каких,  дня?  Убедившись в том, что вода мутная и придется ждать несколько дней в тайге, он стал перепрыгивать с камня на камень, пытаясь по валунам добраться до середины реки.  Но как только он влез на один из камней, находившихся в перекате, как поскользнулся о влажный мох, покрывающий камень и плюхнулся в реку.  

 
Проплыв какое-то время по яме он направился к берегу. Почувствовал дно. Едва передвигая, заполненными  водой болотными сапогами он сделал несколько резких движений в сторону берега, и поспешил вылезти. Под берегом, как нарочно, всей тяжестью он провалился в какую-то грязь, а вылезая,  чуть не подарил трясине реки, один из болотников. Вода ручьем лилась со всей одежды. А болотные сапоги,  мешали какому-либо движению. Вылив воду из сапог, и сняв с себя мокрую одежду трико, рубашку, олимпийку и болоньевую куртку, он стал выжиматься.  Затем,  надел все мокрое на себя.  Паренек поймал себя на мысли, но почему, же он такой неуклюжий. А еще, он заметил, что когда то он купался в Базайхе, будучи в пионерском лагере Космос, расположенный в районе дач Ярлыковка, за станцией Маганское. Но это было в июне.    А сейчас, вода в реке была настолько холодная, что его зубы невольно стали отбивать французскую чечетку. По спине поползла промозгловатая дрожь. Пальцы окоченели. В болотниках не переставая, хлюпали тонкие носки.   Первые мысли,  которые посетили его: « Срочно костер».  Надо сказать, он умел уже в тринадцать лет, но только в самом крайнем случае,  разжечь костер в любую, даже самую дождливую погоду. Спустя несколько минут, он уже грелся под  языками пламени осенне-таежного костра. Продолжая сидеть на корточках и дрожа от холода,  он оглянулся по сторонам. Небо было по-прежнему ясным.  Его, повсюду окружали небольшие березки и осинки, надевшие на себя последний,  желто-зеленый наряд и посмеивались над ним. Им было очень забавно и интересно, что этот мальчик делает здесь,  вдали от дома. Зачем он здесь? Во-первых, пришёл нежданно, негаданно и без всякого приглашения. Во-вторых, один. Но что-то в них и его забавляло. Самой любимой его книгой, прочитанной в детстве,  была книга,  кажется английского или канадского писателя Джека Лондона «Любовь к жизни». Это была потрясающая книга. В ней описывались события, как трое мужчин в далекой канадской тундре, разделив между собой найденное  золото, и  пробираясь по берегам реки Миссисипи, в поисках цивилизации, безнадежно заблудились.  Выбившись из сил, умирая без воды и еды, они измученные шли к морю и погибали в этом, таежном суровом крае.  И вот  мальчик  обнаружил, что вода мутная. Он не мог смириться с тем, что бы обратно уйти без рыбы, иначе посчитал бы марш бросок в двадцать четыре километра совсем не удачным. Но что, если пойдет дождь. А у него нет ни палатки,  ни спальника, ни целлофана.  Нет вообще ничего, чем бы можно было укрыться.  Как быть? На все эти вопросы, тогда он не знал ответа. Успокаивала только скрученная козья ножка,  забитая крепким самосадом.  Нужно же было,  себя чем-то занять, в то время пока спадет муть дождевой воды. Тогда он пошел в верховья реки. Вдоль берега шла еле заметная таежная тропа.  Ему хотелось подыскать самые подходящие для рыбалки перекаты и ямы, а заодно и посмотреть на эту красивую таежную речушку. Чем дальше он уходил от «Пыхтуна», тем красивее и загадочней становилась река. Проходя берегом, рядом с роскошно свисающей в воду елкой,   он не спеша подкрался и затаил дыхание. В  завалах и заломах реки под противоположным берегом, в поваленной лесине одиноко плескался крупный хариус.  Ему было интересно, как в такой мутной воде рыба может что-то видеть.    Спустя некоторое время, пробираясь близ берега, он увидел средь нависающих в воду кустов, как радостно плескается небольшая стайка таежных уток.
И как им не холодно?  Но спустя несколько секунд, почуяв чужого, они стали быстро удаляться в сторону. Еще мгновенье и они, взмахнув крыльями,  пробороздили поверхность реки, пытаясь хоть как-то взлететь. Это были нырки. Пройдя еще полчаса, впереди показались таежные луга, чем-то похожие на покосы. Они были укрыты  желто-зеленой,  отцветающей травой.  Над лугами кружили кобчики, выслеживая глупых и доверчивых «суслопанов». И все, на что падал его взгляд, с одной стороны умиротворяло, а с другой стороны предостерегало.  И  сколько бы его тропинка не вилась, всё ровно наступил холодный,  сентябрьский  вечер. Топора нет. Сушняка мало. Он принял решение, что,  во что бы,  то не стало нужно нарвать хоть пару охапок хвои и постелить у костра.  Какая,  же здесь холодрыга, подумывал он.
Сначала, он  принялся подсушивать наполовину высохшие на нем вещи, крутясь как волчок возле костра. Но когда болоньевая куртка была почти сухая,  он  снял ее с себя и положил на хвою, оставшись в одной олимпийке.  Немного покрутившись с бока на бок, он наконец-то улегся на куртку, но стал как-то безнадежно  без нее замерзать. Пришлось  куртку одеть обратно. Когда он улегся калачиком у костра, стало  невероятно сильно тянуть с земли, несмотря на устеленный лапник из веток хвои. Так и промаялся всю эту ночь. Хочу отметить то обстоятельство, что костер ему этот дался не сразу. Когда он падал в воду, то намочил  свои спички.  Черкаш,  был тоже мокрым. Когда он сунулся разводить костер,  то долго винил себя за такую оплошность. Посмотрев на спичный коробок, расплывшийся у него в руке, он стал открывать мокрую бумагу. «Ура»-прошептал он дрожащим голосом.  Конечно,  ему повезло.   Спичечные головки еще не успели окончательно размокнуть,  и были на месте. Это  для него уже победа. Ведь их можно высушить. Так он и сделал. Сначала  положил спички на голову. Затем   распределил их между волосами и  надел сверху сухую, вязаную шапку. Спустя несколько часов, костер уже полыхал. Сентябрьская таежная ночь под утро на реке, образовала  небольшие забереги. Ранним утром,  подойдя к реке, он обнаружил, что вода еще мутная. Но уходить без рыбы ему не хотелось. В своих мыслях парень оставался настойчивым и непоколебимым. Спустя некоторое время, поймав себя на мысли, что он  не выспался, он принялся поутру, рвать  еловые ветки, что бы соорудить себе что-то на подобии лежанки.  Дождавшись к полудню палящего солнца, он прилег на лапник, постеленный на земле,  и уснул. На небе появились белые перистые облака. А всего через пару часов, его разбудил резкий, порывистый, холодный ветер. Небо украсил бледный красный закат, уходящего солнца, напоминающий о том, что завтра,  вероятно,  будет холодно. Когда он проснулся, он быстро разжег костер.  К вечеру вода стала светлее.  По ямам стал то и дело плескаться мелкий и крупный хариус. Он поспешил к одной из ям. Надев свои еще сырые болотники, и встав перед ямой на перекат,  он закинул обманку. Сразу же первая поклевка и срыв. Огромный хариус плюхнулся вводу.  Переводя дыхание, от особенного волнения, он   скрутил козью ножку и закурил.  Затянувшись несколько раз, он сконцентрировался и  решил повторить попытку. Через несколько минут он уже поймал около трех  приличных рыбин. Это был хариус. Каждый в  среднем по  пол килограмма. 
Но для него и его юного возраста это была огромная рыба, которую он научился,  добывать своими руками.  Он, почему-то был счастлив. Необыкновенно счастлив, что он вдали от дома.  Что может  позволить себе эту жизненную радость, бродить по тайге  и уходить, куда глаза глядят. Погода испортилась,  к вечеру начался дождь. По-настоящему осенний,  затяжной дождь. Он принял решение, что в ночь домой не пойдет, а пойдет лишь на следующий день. Костер всю ночь, как нарочно заливало, и он безнадежно угасал.  И сколько бы  дров  мальчик не подкладывал,  жару всё равно не было. Вскоре  костер,  оказавшись совершенно беспомощным, затух окончательно. На противоположном берегу послышался странный и жуткий вой. Пацаненок,  прислушался и насторожился. С каждой последующей минутой вой становился сильнее и протяжнее. А через некоторое время он уже вплотную приблизился и доносился откуда-то с противоположного берега реки. Возможно, это волк или волки подумал он, и принялся усерднее искать другое место для костра. Пройдя сто с лишним метров, мальчик наткнулся на огромную ель с высоко поднятыми ветвями.  Под ней  было просторно и более или  менее подходящее сухое место. Он  развел костер. В этот раз, костер запылал более уверенно. А мальчик  был снова счастлив, что костер его приютит и обогреет. Наверное, в такие минуты понимаешь  насколько важно быть смекалистым и предусмотрительным.  И как хорошо,  когда у тебя в кармане есть спички.     Однажды один охотник пацаненку сказал: « Если у тебя будут спички,  в тайге  не пропадешь». Полтора года назад, по собственной глупости, и безрассудству умер Валерка, который был ему и  отцом и братом. И ему всё чаще не хватает его задушевных бесед. С тех пор он, вырос,  и  время от времени скитается по отрогам Саян в поисках «Элексира  молодости», который запрятан был совсем  не в этой «Верблюдовской» глуши.  Теперь то мальчик  точно знает,  где  спрятан этот элексир .  Он в Центральном Саяне.
 

 

Рассказ третий.

Как добраться в Центральный Саян. Поиск решения.

            В своей книге «Мы идем по Восточному Саяну», Григорий Анисимович Федосеев, описывал Агульские белки, как Центральную часть Восточного Саяна.  В работах биологической экспедиции под руководством Ал. И Ан. Федорова, «Два года в Саянах» встречается описания хребта Агульские белки как Центрального Саяна. И то и другое правильно. Дело в том, что горная система Восточного Саяна протянувшаяся на тысячу с лишним километров с северо-запада на юго-восток, резко врезается в Западный Саян,  как бы подпирая его на срединном  стыке,  равноудаленной частью  с хребтами Кинзелюкский, Крыжина, Агульские белки, и.д.р. Здесь характерны преобладающие наивысшими отметками в этой части , г. Фомкина (2212,2 м.) , Пик Двуглавый (2196 м.) , Пик Грандиозный (2891 м.), отдельно взятые пики в Фигуристых белках (2553 м.), Орзагайской группе гольцов (2365 м), и прочие.   Поэтому для удобства и отсутствия разногласий договоримся, что  Центральная часть Восточного Саяна, подпирающая на срединном стыке Западный Саян,  это и есть Центральный Саян. 

          И вот сидим мы на озере Манское. Прославляем языческого бога Велеса, за прекрасную погоду, и  возможность насладиться такой первозданной красотой Саянских гор.  Андрей говорит мне : «Игореха поехали  на оз. Большое Пезо. Посмотрим дорогу». Усевшись на мотоцикл Ямаха Серов мы, начали как то ловко скакать по извилистой тропе  уходящей всё выше, и все чаще подпрыгивая на кочках Манского белогорья.

         Впереди озеро Малое Пезо. Красота. Под скалой стоит оно одинешенько. И не кто, то тут не бывал из людей. Подойдя к скале, я заглянул в его черный омут.  Глубина метров 20-25 резко уходит под углом 70 %. А на противоположном берегу слив. Вытекает речушка Малое Пезо. Кругом тишина и спокойствие. В кристально чистоте воды, плавают «Крокодилы»- это местные хариусы.  Закинув удочку и обманку на проводкой на «верхоплав» сразу, резкий рывок и подсечка. Крупный хариус, грамм 500-600.   Как говорит мой знакомый, Олег Копчевский, рыбалка для дураков.  Поймал около 12 «харюзей». Пока я рыбачил, Андрей,  примостившись на пригорок решил вздремнуть в теньке под лучами июльского солнца 2009 года. Но вскоре я осознав что у нас нет никакой тары под рыбу, сказал Андрею, что нужно ехать дальше. И мы поехали время от времени останавливаясь, перед буграми, и небольшими болотцами.

          Нужно сразу отметить что, бассейн реки Малое Пезо, это еще не обследованная часть Восточного Саяна. Нигде я не встречал отчетов и описания этой местности. Нет не потому, что там какие-либо серьезные горы или  высоченные перевалы. Просто так получилось, что немногочисленные  «динозавры» категорийных пеших треков, прошли их стороной. Впрочем, оно и к лучшему. 
            Река Малое Пезо, образуется левобережным притоком вытекающим из озера Малопезинское, Канского белогорья.  Отдельный ее приток, дополняет исток реки, вытекающий ключем с подножий горы Сиротка (1756,6 м). Протекая по альпийским лугам и долинам Канско-Пезинского белогорья.

Р.Малое Пезо
Реку питает ручей, вытекающий из озера Гусинное, расположенного у подножья  цирка с вершиной 1746 м., Болойского белогорья. Здесь река имеет глубину около одного метра и не более 10 метров ширины. Спустя  6 км.,  от Гусинного ручья, река получает дополнительный правобережный приток, реки Кария берущей свое начало с  отрогов Канского белогорья.  Здесь вся река Малое Пезо,  течет по долине на высоте 1080 -1100 метров над уровнем моря. Преобладает альпийская и субальпийская  растительность. Водосборы, саянская фиалка, маралий корень, ягель, лишайники. и.д.р. растения.    Пробираемся дальше. По направлению пунктирной линии. Впереди  перевал. Здесь река исчезает и мы видим что она , берет свое начало на склонах Канского белогорья, питаясь от снежников образующих долину многочисленных ручьев. Практически все ручьи настолько холодные, что попив воды, зубы сводит на столько, что дрожь  пробирает по телу. Впрочем, этого делать не желательно, так как в такую жару можно изрядно простудиться. Красота неописуемая. Где-то впереди показались верхушки Канского белогорья.  Заехали на мотоцикле на вершину с отметкой 1889.3 метра над уровнем моря. Впереди раскинулась грандиозная картина. Вся линия горизонта как на ладони.  Впереди с юго-восточной части на нас пристально смотрят Мраморные горы. С севера-запада гора Сивуха и гора Сиротка.  С  Востока высятся безымянные вершины скал с отметками пиков 2188 и 2204 метра расположенные в Пезинском  белогорье.  У подножья раскинулась красивая и величественная тайга. На юге виднеется маленькая полоска извилистой речки. Это берет свое начало один из притоков реки Шинда, Чистая речка. У подножья северного склона, расположены безымянные озера с высотными отметками на карте 1499 и 1467 метров над уровнем моря. Кругом не души. Только чистый таежно-горный воздух, гоняемый по долине ветром, время от времени наполняется  шлейфом  аромата альпийских цветов.       Не скрою,  места удивительные и вряд ли в скором времени сюда заглянет пытливая рука исследователя Саян. Нет, нет, Федосеев тут был. Но это было уже давным,  давно. Стою на вершине и никак не могу оторваться от горизонта, но надо возвращаться в лагерь. Я понял дороги здесь нет. Вернее есть тропа. А еще точнее направление. По всей видимости, тропа конная, вековая. Именно по ней ходили то ли монголы, то ли тофалары, торговать мехами и пантами в Енисейскую Губернию, из далеких, далеких мест. Перевалочным пунктом пути горных караванов служил Алыгджер. (В переводе с древнетюрского «Далекое Место»). Ныне это столица Тофаларии.  И конечно же есть то, что я называю намек на удачу,  подсказка, и ответ на поставленный вопрос. А впереди еще очень много предстоит сделать и мне и моим товарищам на пути к этому непонятному и казалось бы,  знакомому Центральному Саяну.
 

Рассказ четвертый.

Река Агул. 2010 год. Первое знакомство.

                   Внимательно изучая карты «километровки», я пришел к выводу, что в Центральный Саян, теоретически попасть можно водно-моторным транспортом.   Я рассуждал так: Путь первый,  подняться по р. Кизир, затем по реке Кинзелюк и вот ты у водопада. Путь второй р. Агул, р. Малый Агул, р. Орзагай, пешка и ты у водопада. Путь третий отказаться от обеих  идей ввиду их полной, либо частичной неосуществимости. Рассматривая первый вариант, и проанализировав в интернете имеющуюся информацию о р. Кинзелюк, я обнаружил несколько интересных моментов, которые заставили меня отказаться от дерзкой идеи. 
                    Во-первых. Маршрут в верховья р. Кизир, уже имеет обнос двух препятствий, первого и третьего порога. Для меня было не совсем понятно, что из себя представляет Семеновская шивера, длинной в шесть километров. Во вторых. По реке Кинзелюк, очень редко сплавляются водники. Характерен один из случаев гибели девушки, которая, в составе туристической группы ушла на сплав в начале 60 годов прошлого века, и трагически погибла при прохождении порогов р. Кинзелюк. Об этой истории повествует рассказ «Быль и мифы Кинзелюка» http://www.tofalaria.ru/kinzeljuk_2008-part1.htm . В третьих. 
                   По рассказам бывалых людей, река Кинзелюк,  течет по каньону, окруженными с двух сторон скалами. Некоторые  сливы  и пороги Кинзелюка , имеют крутой уклон с изменением траектории  русла в 90 градусов и менее. И это меня настораживало. Что из себя представляла р. Кинзелюк , по большой воде , оставалось полной загадкой. Решено было отложить рассмотрение этого варианта для прояснения ситуации с прохождением Кинзелюкского каньона.    Вариант захода с реки Агул, был привлекателен вот чем. Во-первых. Река Агул , по рассказам очевидцев проходится полностью без обносов. Сплавная. С деревни Новомариновка, староверы забрасывают туристов на лодках «Струйках» до Телегаша, реже до Ягодной и р. Красной.  Известны случаи,  когда они  доезжали и до Агульского озера. 
                 Приехав в д. Новомариновку , я познакомился со старовером Толей. Мне хотелось узнать , а был ли кто из них на Малом Агуле. Я стал собирать информацию по крупицам, но больше всего мне хотелось узнать, как ведет себя «струйка» по этой реке. В ответ Толя сказал, что наши, туда не ходят. Тогда я спросил и узнал от него,  что на Малом Агуле, очень серьезные пороги. В русле очень много обливных камней, а для «струйки», это очень опасно. Если лодка встанет поперек реки, беды не миновать.   Одним из самых сложных сливов является очень узкое место, между скал именуемое «Труба». Но какое-то расстояние по Малому Агулу на «струйке» подняться можно.      А еще он сказал, что за день они выше «Ягодной»  не поднимаются. Получается,  максимально проходят от Новомариновки, поднимаясь  вверх,  где-то около 120-150 километров, за световой день. В ходе нашего диалога он спросил, а какая у меня лодка. Тогда, я ему сказал «Фрегат-420 FM LUX», и рассказал ему, что она из себя представляет. В ответ он мне сказал: « Ого! Много резины.» 
                  Деревня Новомариновка, представляет собой, небольшую таежную деревушку. Она расположена на берегу р. Агул, на расстоянии около 45 км от поселка Ирбейское. В ней живут преимущественно староверы. Держат свое хозяйство. Основным видом деятельности является изготовление срубов, и заброска туристов в верховья реки Агул. После развала Советского Союза, бывший Новомариновский леспромхоз, развалился, а  у оставшихся жителей вся надежда осталась на трансформатор, который уцелел и хоть как-то  подавал электричество. Местные власти хотели отключить деревню от подачи электроэнергии в связи с огромными долгами . Но прибывшие в начале 90 – х годов, в эти края староверы, попросили оставить им трансформатор и возобновить подачу электроэнергии.   Власти пошли им на встречу. Деревня, вернее бывший леспромхоз, начал возрождаться. Не то,  чтобы в прямом смысле заниматься лесозаготовками, а жить обособленно, своими традициями и культурой.  В Новомариновку , староверы с  собою стали перевозить свои дома, которые предварительно разбирая по бревнам,  нумеровали. Кстати нумеруют для того, что бы потом,  сруб,  сложить правильно. Многие семьи,  уже построили новые срубы,  и обзавелись хозяйством. Выросло целое поколение ребятишек. В настоящее время в деревне имеется таксофон. Он висит, рядом с почтой. Другой связи, в деревне нет. Инфраструктуры нет.  Ближайшие деревни Благовещенка, Талое. 
              Но я все-таки поспешил и направился к Агулу. Когда я попытался подойти к берегу реки, с первого раза не получилось. Тогда я направился  к ней по какой-то, казалось бы, обозримой тропе, но получилось, что я забрел в какие-то кусты, заполненные застоявшейся водой. Тропинка обрывалась у небольшого болотца. Дальше прохода не было. Сплошь одни дебри.  Экое дело.  Я поймал себя на мысли,  неужели это река не подпускает  меня к себе? И стал искать другую тропу, пытаясь пройти.  Подойдя наконец-то к реке, я сделал глубокий вдох. Закрыл глаза и медленно приоткрыл. И сказал: «Вот и ты красавица». Агул поистине произвел на меня впечатление. Это красивая, горная Саянская река. Она  подула на меня своей леденящей суровой прохладой. Вода была мутная, от весеннего паводка. Подмывая песчаные берега по ней,  время от времени плыли ветки и небольшие деревца. А течение было настолько сильным, что я с трудом представлял, как плыть по ней на моторной лодке против течения. Ее ширина в районе д. Новомариновка превышает 100 метров, а глубина около 2-2.5 метров, что делает ее проходимой для маломерных судов. 
               Но этой информации было явно не достаточно для того, что бы хотя бы мысленно представить, на правильном ли я пути.  Так я стоял около часа,  вглядываясь в мутную то ли  желтую, то ли коричневую талую воду, бешено мчавшуюся навстречу Кану. Мог ли я представить,  какой путь мне предстоит пройти? Сколько сделать, понять, пережить. И какие люди попадутся мне в этом, еще   неизвестном пути. Через некоторое время, я обратил внимание на то, что на берегу  реки стояли трое мужчин и в этой талой, весенней воде, они что-то рассматривали. Подойдя к ним, я  увидел садок, размером метр на полтора стоящий в воде.  Я поинтересовался, что там у них в садке, и заглянул  внутрь.  Не дожидаясь ответа, я увидел двух тайменей,  примерно по 8-10 кг, каждый. 
              Как впоследствии оказалось, это были ихтиологи.  По их словам я понял, что тайменя в Агуле становиться с каждым годом все меньше. И в этом виноваты браконьеры и староверы, которые по весне ставят сети. Каждая яма, у них особая. Так сказать своя. Некоторых тайменей, староверы специально подкармливают из года в год.  Как правило, таймень живет в одной и той же яме.  Ловится на «мыша» .  Со слов ихтиологов я понял, что кормовая база реки Агул достаточная для сохранения популяции тайменя,  и его воспроизводства в естественной среде. Но при всем этом, нельзя допустить  потребительское и варварское отношение, человека к природе, так как исчезновение одного вида может повлечь за собой  нарушение баланса,  между подвидами рыб в их пищевой цепочке.    А еще , я узнал, что таймень занесен в приложение к Красной книге. 
                 Вообще , река Агул имеет некоторые сходства с рекой Мана, по полноводности, протяженности, ширине и фарватеру. Но Ману, я прошел  всю,  вдоль и поперек. Прошел от Манских порогов до устья. Что касается Агула, я еще не знал ничего, кроме каких-то отдельно взятых отчетов из интернета и фотографий, выложенных на страницах  Яндекса. Мне предстояло сделать, еще очень многое, достаточно многое, что бы познать всего себя, чтобы преодолеть коридоры  моего затуманенного сознания, на  пути в неизвестность, в край такой естественной и в тоже время  необыкновенной красоты природы. Сделать очень многое, чтобы очиститься от чрезмерного  эгоизма, завышенной самооценки и чувства собственной значимости. Чтобы избавиться от навязчивых, и невыполнимых идей.  Но, к сожалению,  природа не ждет к себе гостей. Она не терпит людей в их совокупности. В своем неправильном понимании мироустройства, при отсутствии концепции сохранения биоразнообразия, и элементарной экологической этики, самый злейший и опасный враг природе именно человек. Да, да человек! И как бы мы этого не хотели, но факт остается фактом: « Не природе, нужен человек. Человеку нужна природа». 
Р. Агул. Восточный Саян.

 

Рассказ пятый. Приготовления к первой поездке.

           Меня постоянно терзали сомнения. А что,  если лодка при  прохождении реки Малый Агул, доставит мне много хлопот и неприятностей. И какому маломерному судну отдать предпочтение. В интернете я нашел описание лодки Пиранья-3. Вроде бы все подходило идеально. Корпус лодки на основе ПВХ, днище из текстолитовых и стеклопластиковых чешуй (материала). Аэроглиссерная установка, дающая определенные преимущества перед лодочным мотором. Скорость по воде до 70 км в час. Превосходная проходимость по мелководью.  По своим техническим характеристикам, конструкция лодки,  казалось бы, позволяет осуществить любую амбициозную и дерзкую идею на пути в Центральный Саян. Но вскоре меня посетила мысль, а что если на пути окажутся пороги со сливами в 2 и 3 метра.  А что если будут существенные завалы  в русле реки из упавших деревьев. Конструкция аэроглиссера весит около 100 кг. И каждый раз ее снимать и перетаскивать на себе подумывал я,   оказалось бы невероятно сложным и хлопотным делом, а порой не возможным. Все-таки я больше стал склоняться к приобретению лодки  из материала ПВХ с подвесным лодочным мотором. Осталось только сделать какой либо правильный выбор. Упор я делал на следующие технические требования. Лодочный мотор должен иметь водометную насадку.   Масса  лодки без мотора ,  должна быть максимально облегченной, и не должна  превышать 80 кг. Причем расчет был сделан на то, чтобы пассажировместимость была около 7 человек. Грузоподъемность  около 1000 кг. Вскоре я начал упорно бегать по магазинам в поисках подходящей модели и конструкции лодки.  Многие из конструкций лодок ПВХ, Солар, Нордик, Флагман, казалось бы, устраивали меня, но все они были рассчитаны под жесткое днище , вернее его сборную конструкцию, а транец под лодочный мотор с редуктором и винтом.  Такие лодки весили около 110-120 кг. Но я убедился, что для решения поставленных мною целей и задач, эти лодки не подходили. Спустя полгода, в 2010 году в одном из магазинов Красноярска,  компании Браконьеров.NET, на глаза мне попалась лодка Фрегат-420 FM-LUX. С виду симпатичная конструкция с фальшбортами. Я решил удостовериться в том, что представляют собой ее технические характеристики. Оказалось, что ее чистый вес  не превышает 82 кг. Грузоподъемность 830 кг. Пассажировместимость 7 человек, вместе с лицом управляющим судном. Надувное днище, состоящее из трех независимых баллонов, образующих киль.  Наличие десяти независимых воздушных отсеков. Эта лодка,  была сконструирована под подвесной лодочный мотор,  мощностью не более 40 л/с. Выбор  сделан.  Первая задача была решена. Но, я также знал, что впереди меня могут подстерегать совершенно неожиданные препятствия и опасности.  Это крутые пороги, шиверы, завалы, расчески, заломы и.т.д. При обносе порогов и завалов теперь принципиальное значение, на мой взгляд,  имел вес двигателя, а вернее масса его конструкции с водометной насадкой.  Поскольку обнос препятствия мог занимать определенное количество сил и времени,  то вес мотора должен был лежать в диапазоне 50-60 кг. Из всех лодочных двигателей, мощностью 40 л/с , я сделал упор на двигатель Тоhatsu M40 CS, с румпельным управлением. Вторая задача была решена. Оставалось решить третью задачу: « Заброска ГСМ».     В июле 2010 года я встретил своего товарища полковника в отставке Алишера Шакирова. Мы с ним разговорились,  и с его слов я понял, что в настоящее время он работает старшим преподавателем физической подготовки в Красноярском Аграрном Университете. Немного побеседовав с ним,   я  узнал, что он неоднократно устраивал сплавы студентов  университета по реке Мана, Красноярского края. В основном они сплавлялись на плотах от  населенного пункта Береть до поселка  Усть Мана.

-Как дела Алишер, чем занимаешься? Спросил я.

-Преподаю! В Аграрном. А ты чем занимаешься?

- Юристом работаю в фирме. Да решил тут, на Агул съездить. Посмотреть, что за река. Ты был там?

-Нет. А где это?

- Ирбейский район. Она примерно такая же, как Мана. Только я, по ней ни разу не сплавлялся. Вот хочу попробовать подняться вверх на моторе. Если есть желание присоединиться, милости просим.

- А когда ты хочешь?

-Дня через три.  Собираюсь забрасывать ГСМ в верховья реки.

- А кто еще поедит?  Спросил Алишер, явно проявляя интерес к данному мероприятию.

-Ты и я. И всё.

- А сколько по времени, это все займет?

- Если честно, не знаю. Все зависит от характера течения реки и расхода бензина. Купим 16 пластиковых канистр и зальем  500 литров.  Много. Но кажись должны подняться.

- За неделю управимся?

-Должны.

Начались сборы. Первое , что сказал Алишер, что нужно взять мазь от комаров, а то закусают.     На следующее утро мы договорились, поехать с ним за продуктами в супермаркет и взять самое необходимое. Под самым необходимым, понималось;  хлеб, тушенка, конфеты, пряники, печенья чай, сгущенка, сахар, макароны, и.д.р. Учитывая опыт прошлой экспедиции, и относительно неплохое материальное положение, я старался на продуктах особо не экономить. Подготавливаясь к предстоящему мероприятию, я взял с собой два спальника и палатку. Алишер с собой также взял маленькую бутылочку коньяка «Пять звездочек» и две рюмочки. Так сказать,  отметить нашу встречу на природе. В нашей повседневной жизни бывают люди,  на которых можно рассчитывать  в любую, даже в самую трудную минуту и они никогда не подведут.  Алишер приехал в Красноярск из Узбекистана, в 1994 году.  Участвовал в военных событиях в Фергане и Степанокерте. Но  в поисках лучшей жизни оказался в Красноярске. Позднее он перевез всю свою семью из Узбекистана и вещи,  которые уместились в пятитонном контейнере. В то время я учился в Красноярской школе милиции, а он работал на кафедре боевой и физической подготовке, старшим преподавателем. С тех пор наши судьбы пересеклись. Мне всегда в нем нравились, искренняя улыбка, всегда, какое-то боевое и приподнятое,  хорошее настроение.  Личность его характера, подчеркивал  его говор, он всегда что, то рассказывал, и объяснял со своим странным узбекским акцентом, что иногда я не мог уследить за его мыслями и умозаключениями. Нужно отметить, что в процессе своей работы в школе милиции, а затем в Красноярском юридическом институте МВД, он получил ученую степень кандидат педагогических наук и стал руководителем кафедры боевой и служебной подготовки. В жизни это, добрейший человек. Никогда не скажет плохого слова. И мухи не обидит.  За плечами у Алешера были то ли  2-х то ли 3-х дневные  сплавы по р. Мана . Однодневные походы по Красноярскому заповеднику «Столбы».  Пожалуй,  все! 
              И вот с июльским утром 2010 года,  в 7 часов 15 минут, за нами заехал мой знакомый Алексей, на автомобиле ВАЗ 2101, 1981 года выпуска, с грузовой телегой. Мы погрузили лодку, мотор, пустые пластиковые канистры, продукты и тронулись по направлению Ирбейский район, д. Новомариновка.  Нужно отметить тот, факт,  что к нашему всеобщему удивлению,  Алексей следил за «жигуленком». Мы тронулись, выехав из микрорайона Северный по направлению в Черемушки. Спустя некоторое время мы проехали п. Березовка и выехали на трассу М-53.  Скорость по трассе с прицепленной и загруженной телегой была около 100 км., в час.  Я, почему то думал, что такая машина на такой скорости может развалиться. И вообще трудно было представить, что она еще как-то ехала по российским дорогам. Включив музыку, мы стремительно мчались навстречу приключениям, а песни Виктора Цоя, поднимали нам и без того хорошее настроение.                  По пути мы заехали перекусить, в одну из придорожных харчевен, в районе пос. Уяр. Надо заметить вкусно приготовленный борщ,  домашние котлеты и относительно большой выход порций, поддерживали наш боевой дух практически до самого вечера. В пустые канистры решили заливать ГСМ в п. Ирбейское , так как там была самая последняя автозаправка на пути к Новомариновке. 
                 Поселок  Ирбейское,  это относительно большой населенный пункт, численность населения около 20 000 человек. Поселок является районным центр. Его  вытянутые улицы, как бы дружелюбно обняли реку Кан , с двух сторон, левого и правого берега. Хотя большое количество домов в старых срубах и продуктовые магазины, уютно разместившиеся в изготовленных из бруса деревянных  домах,  придают поселку вид  типичной сельской деревушки. Проезжая по мосту через Кан, я с интересом вглядывался в эту реку, стараясь ее представить в высокогорьях. Она чем-то напоминала мне Ману, только немного шире. Вода не такая прозрачная. Здесь налицо, заболоченные берега, то и дело окутывали  промоины и изгибы русла реки. Здесь Кан выглядит как типичная, равнинная река, уместившая на своих берегах  многочисленные деревеньки,  соединившиеся с районным центром сетью безнадежно убитых с советских времен проселочных и грунтовых дорог. На противоположном берегу, одиноко приютилась одинокая ,  казанка.  Несколько коров мирно паслись на соседних луговинах. От пос. Ирбейское,  до д. Новомариновка около 45 километров. Спустя 10 километров, асфальт закончился,  и Алексей уже летел, не снижая скорости по гравийной дороге, время от времени  взмывая по склонам Идарского белогорья. Какое великолепие эти сибирские просторы. Многочисленные поля и леса раскинулись на сибирской возвышенности, на сотни километров, покрывая собой бесконечные горизонты.  На давно заброшенных сельских полях , суслики теперь устраивали бег на перегонки.  Мы, наконец-то почувствовали тот, запах луговой травы и темнохвойной тайги, который как лекарство лечит от городской суеты и упорного шума мегаполисов. Мысли становились яснее. Желание приблизиться к таежной природе все больше возрастало. Небо было каким то сиренево-синим,   ни тучки ни облачка.  

Рассказ шестой.  Отплытие.

                  Мы прибыли в Новомариновку, около  14 часов. На берегу реки, расположена рекреационная зона, которой заправляет  человек по имени Гоша Рукосуев.  Место представляет собой хороший съезд к реке Агул. На 30-ти сотках расположилось насколько срубов, как мне потом пояснили, что-то вроде домиков для туристов. Имеются хозяйственные постройки. Все это чем-то напоминает небольшую базу отдыха. Вся зона огорожена деревянным забором, и перед самым въездом, стоит шлагбаум.  В беседке  под деревянным навесом, сидят  мужики и потягивают  пиво. На реку спущено около семи лодок. В основном «дюральки». Люди приготовились к отплытию. Справа от съезда к реке, стоит катер на воздушной подушке. На поляне перед съездом к реке, стоит около семи  автоприцепов, различных по размеру. Места практически нет и  не развернуться.         Решено стартовать с ближайшей деревушки Агул, находящейся ниже по течению реки. Это  отсюда около пятнадцати километров. Выехав на лесную дорогу, мы помчались по перелескам , полям и каким-то покосам, время от времени подлетая на кочках щебеночной дороги.  Спустя сорок минут мы прибыли в деревню Агул. Но не тут то, было. Оказывается, что деревня расположена не рядом с рекой, как думали мы.  К реке нужно ехать какое-то время, через лес и болотистую местность.  Едва пробираясь на «копейке» со всем скарбом уложенным на телеге , мы наконец то подъехали практически вплотную к реке. Время 15:40. Погода хорошая. Небо ясное. Солнце слегка припекает. Но спустя какое-то время обнаруживаем,  что недавно были сильные дожди, трава вся сырая, и удобного места для спуска лодки практически нет. По  берегу грязь. Но все,  же начинаем потихонечку разгружаться на сырой траве. Другого более подходящего места найти бы нам все ровно не удалось.

- Алишер! Прибыли.  Вытаскивай, и составляй канистры на траву. Сказал я, оглядывая берег реки.

- Все канистры! Спросил Алишер! Кажется еще, не совсем понимая, что уже приехали и пора браться за дело.

-Ну конечно все!

Мы принялись  с Алишером разгружать прицеп. Алексей, молча, смотрел на нас, не зная чем нам помочь. Заметив это, я скомандовал:

- Леха ты пока растяни тент для лодки и сноси на него все мелкие вещи.

Алексей, еще некоторое время постоял, вглядываясь в берега реки. А затем подошел к машине помогать  Алишеру ,  вытаскивать канистры и выкладывать вещи. Так выгрузив мотор, лодку, канистры, и продукты, мы принялся искать удобное место для спуска лодки на воду.  Расстелив лодку и достав насос, я принялся накачивать. Резкие  и ритмичные движения ногой, указывали на то, что её накачивать   таким способом,   по меньшей мере,  займет 30-40 минут.

- Игорь! А что ты не купишь электронасос ? Спросил Алишер.

Пожав плечами, я понял, что вопрос своевременный. Но пояснил, что в тайге не всегда есть возможность, использовать электронасос, особенно когда, приходится периодически подкачивать лодку по пути. Поэтому использовать насос «лягушка», как то сподручнее и привычнее. Спустя тридцать минут, прикрутив весла, и увязав переднюю и заднюю сидушку, мы спустили лодку на воду. Погрузив в нее шестнадцать, тридцати литровых пластиковых канистр, бензобак, палатку со спальниками, и прочие вещи, мы всё как следует,  увязали. На транец подвесили лодочный мотор.  Вроде бы все готово к отплытию. Подойдя еще раз к реке, я поймал себя на мысли, что будет нелегко в нашем предстоящем путешествии. Дело в том, что вода была еще мутная.  О фарватере этой реки, мы не имели  ни малейшего представления. Но как говориться: « Ни пуха, ни пера!». Но сначала я решил  сделать , один небольшой круг, что бы посмотреть резерв мощности лодки против течения реки с грузом,  и без пассажира. Подкачав грушей бензин, приоткрыв воздушную заслонку, я дернул стартер. Спустя несколько рывков, мотор загудел. Немного прогрев мотор, я тронулся вниз по реке. Наверное, в эти минуты понимаешь всю прелесть водно-моторного путешествия.  Понимаешь, что вот наконец-то речка, и ты можешь бороздить её, сколько, хочешь, приставая на любой берег или перекат, любую яму или  косу.   Понимаешь, что ты можешь гонять,  сколько хочешь, то вверх, то вниз, наслаждаясь ее прохладой и вечной сыростью, заболоченных берегов. Достав GPS-навигатор, я обратил внимание, что скорость лодки против течения реки Агул с загруженностью около 500 кг, составляет не много ни мало 20-22 км, в час. И вот река  передо мной. Она сильна и полноводна.  Песчаные берега, резкое течение и широкое русло, образуют на ней интересные пейзажи.  Поднимаясь вверх, я обнаружил, что тут с обоих берегов, река образовала красивые заводи, и заливы со стоячей водой.  Впереди показались острова, покрытые серым песком и речной галькой. Кругом хвойный лес, а под берегом повсюду раскинулись  кустарниковые ивы,  и многочисленный топляк, упавших и сгнивших деревьев. Сделав,  таким образом, небольшой круг, я  подплыл к берегу. Можно трогать подумал я.  Алишер  и  Алексей продолжали  стоять на берегу,  внимательно наблюдая,  как я подплываю к берегу.

-  Товарищ полковник присаживайтесь. Подшучивая, сказал я, и подал Алишеру спасательный жилет.

- Куда садится? Вперед?

Взглянув на Али, я сделал кивок головой, и уже не заглушая двигателя, помахал Алексею провожающего нас в путь.  Алишер,  уверенно прыгнул в нос лодки, и одел, свои черные, слегка «приблатненные» очки. Дав задний ход и отплыв вниз около пятнадцати метров , я переключил передачу, и мы  грузно начали подниматься  вверх против течения реки.  Лодка пошла тяжело. Бороздя своим надувным днищем она как нарочно, буровила.

-Это что? Мы так медленно поедем?  Спросил Алишер.

-Сейчас посмотрю. Тихо сказал я,  выплывая на середину течения.

Проехав так около двухсот метров, я понял, что так дело не пойдет.  Сбросив газ я, заглушил двигатель, лодку стало сносить вниз по течению.   Приподняв мотор и  изменив наклон, упорного стержня , сапога редуктора , я поставил его в положение «единица».

-Кажись нормально. Сейчас попрем. Потихонечку сказал я, как бы себя успокаивая.

Опустив двигатель, я   небольшим рывком дернул стартер, и поддал газу. Спустя две минуты,  лодка,  несмотря на такую загруженность, вышла на глиссер. Навигатор показывал скорость 19-21 км. час.  Мы наконец-то начали подниматься вверх.
 

Рассказ  седьмой.

Вверх по Агулу.

              Своей грациозностью и неповторимой  красотой,  раскинулась долина Агула на десятки километров. Как и многие Саянские реки, она несет свои воды в могучий Енисей, наполняя его прохладой горно-ледниковой воды. Тайга укрыла своим вечно зеленым ковром ее берега.  Проплыв несколько километров, мы видим березки, приветливо склонившие над водой свои кроны и беспорядочно разбросанные стволы упавших в воду вековых сосен и елок.  Лес перешел в перелески,  цветущие луговины и покосы.  Продолжая подниматься вверх, невольно замечаешь, что  на смену,  вечнозеленым теперь  пришли и осинки, кучно теснясь к  высоким  ивам,  образующим  заросли кустарников. Здесь река извиваясь,  стремительно набрасывается на песчаные отмели, и  глиняные  кручи. Ветер подул на нас  свежестью реки.  Солнце светит в лицо, согревая мою улыбку. Как хорошо, что мы мчим навстречу ветру, жадно вдыхая его, сырой воздух, но такой чистый, что хочется жить.    Достав навигатор, я  попросил Алишера, держать его у себя  и время от времени показывать мне скорость движения и пройденный путь по реке.  Алишер, повернувшись ко мне, поднял  вверх большой палец, что означало, что ему нравиться наше путешествие. Теперь предстояло плыть до самого позднего вечера.  Спустя полтора часа,  где-то впереди  прямо  за перелеском, расположившись на зеленом пригорке, показались деревянные срубы и постройки.  Под пригорком, стояли длинные деревянные лодки староверов. Это Новомариновка.  Проплывая мимо,  я увидел бородача. Он посмотрел в нашу сторону, и как то неодобрительно нас стал провожать своим взглядом. Алишер поднял правую руку, что означает приветствие. Спустя несколько секунд, старовер ответил, нам тем же жестом и стал спускать свою «струйку» на воду. Спустя несколько минут мы поравнялись с базой отдыха, куда мы сегодня приезжали в первый раз. Мы снова увидели несколько лодок стоящих у берега, кучу снаряжения и различных вещей, готовых к погрузке и отплытию.  На полянке,  в беседке  сидели мужики и наверняка травили «таежные байки». Поравнявшись с ними, Алишер поднял руку.  Они сразу оживились и,  повернувшись к нам, ответили тем же жестом. Позже мы убедились, что такое приветствие на реке Агул, является какой-то доброй и дружеской традицией. Так провожая нас взглядами, мы скрылись за поворотом реки.  Чуть выше Новомариновки,  река уходит влево. Здесь она  соединятся мощным течением  многочисленных  рукавов, образуя здесь большую яму с небольшими воронками и  водоворотами. Мы уходим вправо по левобережной протоке. Здесь протока имеет наиболее сильное течение. По всей видимости, фарватер здесь.
              Протока имеет ширину около 30-35 метров. На левом берегу расположились то ли обрывы, то ли глиняные кручи, у подножья которых мы видим упавшие сосны и ели. Это поработала река. Своим весенним паводком она время от времени подмывает крутые песчаные берега, а  корни деревьев не держат уж их,  и с треском и грохотом падая в  вводу, образуются береговые завалы. Я с любопытством смотрю на  Агул, и мысленно сравниваю его с другой рекой Восточного Саяна,  рекой Мана.  И все же Агул, это не Мана.  В своем среднем течении Агул намного дурнее и суровее.  Он полноводней.  Здесь налицо, резкие повороты русла и невероятные прижимы, что делают его особенно опасным. Посередине протоки то, и дело лежат коряги, и стволы елок. Проплыв одно из препятствий, я оглянулся назад, и со свойственным удивлением «новичка», среди струи разглядел пройденный мною фарватер. Спустя некоторое время, начались многочисленные острова.  Но куда,  же здесь плыть, по какой,  же протоке?  Попытавшись максимально сконцентрироваться, я начал осуществлять маневры из стороны в сторону.  Пригибаясь мы с Алишером,  время от времени пробирались под упрямо свисающими  над  рекою березами. Какая силища. Теперь мы видим, как река по руслу,  дерзко и бесцеремонно , разбросала смывшие стволы  деревьев так, что их грязные корни торчат из воды на несколько метров. И  на этих корнях находят жизнь новые деревца. Иногда река  беспощадно опрокидывает, сосны и ели так,  что они вынуждены торчать параллельно руслу,  образуя, таким образом, коридор. Пред отмелями и островами, громоздятся  двух, и трехметровые заломы и завалы. Но протоки. Они такие длинные, что один из островов,  достигает не менее восьми километров. Спустя некоторое время мы видим, как по левому берегу, реки  раскинулись Новомариновские покосы.  Река резко уходит вправо. Теперь впереди, внезапный слив, образовал  пятидесятиметровую шиверку.  Повернув, нос лодки, невольно пытаешься разглядеть русло. 
         Вода продолжает  оставаться мутной.  Как назло,  солнце слепит  глаза, как бы преграждая нам путь. Теперь я понимаю Алишера, сидящего преспокойно ,  в  своих черных очках.  Алишер, время от времени показывает мне рукой на находящиеся впереди препятствия. Но через некоторое время, в русле оказывается невероятное количество упавших топляков и всевозможных коряг. Теперь   стараясь концентрировать внимание  я обращаю взгляд на  наиболее продолжительные,  участки реки, в целях осуществления маневра. Напряжение  нарастало все больше. Через минуту резкий скрипящий удар. И Алишер,  обернувшись ко мне, сделал кивок.

- Цепанули….

              Проплыв еще какое-то время,  я стал ловить себя на мысли, что зря  не взял, водометную насадку. Ни как не думал, что река, может мне приготовить  такие    сюрпризы. От своих знакомых я слышал, что река Агул, глубока на столько, что по ней взад, вперед шныряют лодки одна за другой.  На  реке Мана, такой оживленности я не наблюдал.  Значит в Агуле,  фарватер должен быть глубже, так я рассуждал.  Теперь время от времени меня  посещали мысли, что нужно постараться, проплыть вверх  хотя бы километров тридцать и закопать на одном из берегов канистры с ГСМ. А дальнейшую их заброску, ввиду не знания фарватера, перенести на следующий раз.
 

Рассказ восьмой.  Неудача.

Так, мы поднимаемся в вверх, время от времени цепляясь сапогом и винтом двигателя о дно реки. Вода  продолжает оставаться мутной. Река то разливается по долине, то сужаясь,  стремительно несется навстречу лодке. С каждым километром течение усиливается, а скорость лодки снижалась до 15 километров.  Кое-где стали попадаться мощные перекаты. И думается мне, что река как бы,  не пропускает нас в верховья.  На горизонте разливается вечерняя заря. Впереди на расстоянии около полукилометра показалась маленькая двух местная резиновая лодка. В ней сидят парень и девушка, плывя вниз по течению. Спустя некоторое время  мы остановились,  чтобы сделать дозаправку.
- Алишер достань там воронку.

Немного привстав,  Алишер опустил руку под тюк, расположившийся в носу лодки, и достал  нечто похожее на обрезанную пластиковую бутылку.

-Вот эту что ли?  Кивнув головой,  мы принялись заливать бензобак. Я обратил внимание, что в среднем,  двигатель Тохатсу,  съедает 17 литров, на один час работы.

-Сколько  ехать еще? Спросил Алишер, глядя на меня.

-Не знаю. Пока еще светло нужно подниматься. Как тебе в целом нравиться?

- Здорово! Только мотором цепляемся. Надо места искать глубже.

-Где искать? Вода видишь,  какая мутная.  Так и будем потихонечку побираться. Ничего не поделаешь. Как бы оправдываясь,  ответил я, и полез к транцу лодки.

Приподняв двигатель, я обратил внимание, что винт  уже изрядно покоцанный.  Пополнив бак,  Алишер оттолкнул наш Фрегат,  и мы тронулись дальше.  Долина Агула стала шире. Через некоторое время впереди показалась длинная деревянная лодка,  «струйка». На ней стоит старовер. Его лицо выразительно украшает,  большая,   роскошная борода. Надо сказать таких бородачей, я еще не встречал.  В его руках длинный шест, которым он ловко орудуя, пробирается по направлению к заливу, намереваясь осмотреть здешние ямы и покидать свою удочку. Затем ловкими движениями,  маневрируя своей «струйкой»,  он скрылся за небольшими зарослями  кустарниковой ивы.  В нижнем течении реки такие кустарники в растут в изобилии,  окружая  берега, острова и небольшие лиманчики.  Теперь все чаще я стал замечать, что  солнце стало все чаще прятаться за верхушки деревьев. Вечереет. Мы принимаем  решение, проехав еще немного, искать хорошее место для стоянки. Впереди по левому берегу показался небольшой мыс, и мы подплыли к нему. Место стоянки выбрано не совсем удачно. Берег усыпан камнями и мелкой галькой. Местами виднеются грязные вымоины от недавних луж, которые остаются, когда спадает большая вода.  Достав топор, я первым делом принялся, рубить пихтовые ветки, подготавливая место для палатки. Через несколько минут палатка уже стояла на берегу.  Осмотрев мыс, и настроив  удочку,  я решил пройтись, поймать что-нибудь на уху. Раскосав, болотные сапоги, я встал на перекат, и сделал несколько забросов, потом еще и еще.  Поклевок не было. Через некоторое время меня позвал Алишер:

- Игорь! Да ладно тебе. Еще нарыбачишься.  Давай лучше отметим наше прибытие.

-Сейчас иду!

 Свернув удочки, я понял, что через несколько минут станет совсем темно. Подойдя к палатке, я принялся собирать сушины, разбросанные вдоль берега. Подыскав более или менее удачное место, мы разожгли костер.  Теперь яркое пламя, таежного костра,  осветило наше место стоянки.

-Совсем закусали, собаки! На Мане не так много мошки. Где-то у меня в кармане лежит баллончик.

          Повернувшись,  я увидел как мой штурман,  нелестно отзываясь о насекомых, размахивал руками направо и налево.  Отыскав баллончик, Алишер принялся брызгать себя с ног до головы.

-Давай, Игорь тебя побрызгаю! 

-Не надо! Меня не кусают. Сердито ответил я.

          И тут я стал наблюдать за Алишером, который устроил схватку с насекомыми. Сначала он,  какое то, время не отходил от костра, затем уселся на корягу. Потом подскочил, опять стал отмахиваться от комаров, бормоча себе, что-то под нос. Достал баллончик, побрызгался. Подошел к палатке, залез внутрь,  побрызгал все внутри. Вылез и сказал:

- Ну,  одолели.

-А что так? Ты ведь таежник! Подшучивал я.

-Да ну! Какой я таежник.
Вскоре Алишер,  принялся доставать продукты для приготовления  ужина. Зачерпнув кастрюльку воды, мы быстренько сварганили супчик. Надо сказать, что на газовой горелке, готовить еду немного удобнее, чем на костре. Пожалуй,  что, на посуде нет сажи,  и руки не обжигаешь.  Спустя некоторое время окончательно стемнело.  Подложив дров в костер,  мы  залезли в палатку. В палатке было темно.  Достав  фонарь, я подвесил  его  на  лямочки, свисавшие по центру палатки, и сразу всё осветилось. В  палатке тепло и даже как-то просторнее.  Вытащив спальник, я принялся расстилать  каремат, и готовить место лежанки. 

- Вот так-то спокойнее. Мошки нет. И комары не летают.

- Надо бы по одной, товарищ полковник!

- Понял! И Алишер,   достал свои, маленькие стопочки.

Разлив по одной, мы чокнулись. И так отметили наше присутствие на природе. Коньячок пошел, как нельзя кстати.  Я расстегнул молнию на палатке, и теперь свежий таежный воздух, ворвался внутрь.

- На реке пить нельзя! Сказал я.

- Так чего же мы пьем. Возразил Алишер.

- Но мы,  же на берегу.  Слушай Алишер, я тебе расскажу  одну поучительную историю.

-У меня случай один был. Когда я учился в школе милиции мы с Сергеем Макаром взяли двух девчонок Надю и Олю,  и поехали сплавляться по Мане. А заезжали на поезде Красноярск- Абакан. Вылезли ночью на станции Лукашевич. Так вот. Вода большая, и дурная.  Пошла корневая. Поставили вещи на берегу. Пока разжигали костер,  смотрю,  наши вещи уже начинает подтапливать. Ну,  мы их взяли и занесли повыше. А  лодки у нас резинки, двухместки. Переночевали. На следующий день, утром надули и поплыли.  Ну,  значит плывем. Ольга сидит со мной в лодке. А Надя с Серегой. Сергей грести научился только тогда, когда стали плыть. Огляделись вокруг, а вода стала еще больше и дурней. Всюду несло. Скорость,  наверное,  километров двадцать. Мы соединили наши лодки веревочкой, и получилось что-то подобие плота. Посередине мы поставили деревянное сидение от лодки и сделали столик. Ну, значит, достали стаканчики, водочки понимаешь. Сидим, выпиваем, беседуем. Хорошо. Смотрю,  Сергей уже осмелел. Я говорю ему,  ну все хватит пить. Давай отцепляйся. Он отвязался,  и они с Надей уплыли, куда-то вперед. Смотрю,  он песни поет.  Стал веселый такой. Ну, все думаю,  хорошо человеку стало. Вырвался на природу. А впереди около двухсот метров из воды торчит бревно и на нем острые сучья. А Серега развернулся и плывет к нам лицом.  Надя  то же лицом и то же ничего не видит. Между нами и Серегой где-то метров семьдесят. Я, стал махать ему,  смотри  мол,  вперед. А он не внемлет,  не понимает. Вдруг,  смотрю,  они со всей скоростью налетают на эту корягу,  а лодка одевается на бревно как през….тив. Надька поплыла, Серега поплыл. А вода холоднючая. Все вещи поплыли. Знаешь,  что я стал первым делом делать. Нет?  Вещи спасать.  Я оценил обстановку. Смотрю до берега не далеко. А они  уже плывут по-собачьи. А в рюкзаках плывут наши продукты. Понимаешь? Я доплыл и поймал два рюкзака. А потом мы подплыли с Ольгой к берегу. Смотрю у Надьки глаза по полтиннику. Ну,  потом, я по берегу занес лодку, заплыл, заякорился  и  вытащил Серегину лодку.  Понял теперь.  Урок на всю жизнь.

- Хорошо сидим.  Сказал Алишер и предложил выпить по второй. Я согласился.

-Алишер! Ты что-нибудь слышал о Кинзелюкском водопаде? Спросил я.

Немного помолчав. Алишер как-то оживился.

- Нет! А что это за водопад? Где он находится?,  переспросил    Али, проявляя явный интерес к предстоящему диалогу.

- А находится  он в Центральном Саяне.  Высота 400 метров.

- Сколько, сколько?  Переспросил Алишер.

- Четыреста.

- Ничего себе. А как туда добираются.

- Ну, можно вертушкой . Можно пешком.  А я, хочу на лодке.……   Хочу разработать туда маршрут,  через Орзагай. Есть у меня такая мечта. Посмотреть  там всё. Говорят места очень красивые. Ты читал книгу: «Мы идем по Восточному Саяну»?

-  Нет. Не читал.

- Я её тоже пока не читал.  Все собираюсь прочитать, да  некогда. Там говорят очень подробно описано про эти все места.

- Ну и как ты,  туда хочешь? Туристов что, ли водить?  Я сейчас  тоже туризмом занимаюсь. Преподаю в Санкт-Петербургском институте. Факультет туризма.  Потом приедем, я тебя  познакомлю с моим очень хорошим знакомым, тебе надо с ним пообщаться. Он давно туризмом занимается, водит людей в походы….

Смотрю Алишер стал очень быстро, говорить со свойственным ему узбекским акцентом и как-то плавно ушел от темы.  Тут же  прервав его, я настроил собеседника на рассказ о Кинзелюкском водопаде.

- Знаешь. Есть горы такие Кинзелюкский хребет. И вот на стыке Кинзелюкского хребта и хребта Агульские Белки, течет горная река Кинзелюк.  Там  есть красивое горное озеро,  откуда течет водопад. Он является самым высоким в нашей стране, по крайней мере , я так читал в интернете. И вот я хочу туда попасть. Посмотреть что там, за места…..

- А ты ходишь пешком?

- Как понять, переспросил Алишер. 

- Как понять,  как понять.  Ну, сколько можешь пройти по тайге, или по горам, километров за день.  Или  с рюкзаком, за несколько ходовых дней? И стал ему рассказывать о том, что из себя,  представляет  спортивный, горный,  пеший туризм.

 В свои,  56 лет, Алишер имел прекрасную спортивную  форму. Небольшой рост 167 см., всегда подтянутый. Атлетическое, скорее,  мезоморфное телосложение. Подвижный. Одним словом шустрый.

-  О!  Я так не смогу.   Я пешком не хожу.

До нашего, так называемого путешествия Алишер, побывал в Турции. Приехал загоревший, и бодрый. А здесь, я ему сидел и рассказывал какие-то байки,  о какой-то дремучей тайге, и хождении пешком по болотам и дербрям.   Да, и о чём это я.

Алишер предложил выпить по третьей,  стопочки и лечь спать. Я согласился. Когда я выполз из палатки, костер догорал. Несмотря на июльскую жару и духоту, на реке все же было свежо  и тянуло прохладой.

 Подложив дров,  я сидел у костра, и о чем-то мечтал,  мысленно рисовал планы бедующих экспедиций. Через некоторое время как-то внезапно на небе появилась луна, и стало как-то веселей. Но костер все-таки догорал.  Я пошел спать.

              Проснулись мы, не рано не поздно, а когда в палатке, стало душно под лучами июльского солнца, нагревавшего тент.  Вылезая из палатки, я посмотрел на часы.   Девять. Чуть выше по  реке стелился  туман. Небо обещает быть безоблачным. Тем лучше. От реки поднялся  легкий, но прохладный ветерочек. Пора собираться в путь.  Подогрев вчерашний суп мы поели.  Быстро собрали палатку. Алишер погрузил в лодку оставшиеся вещи,  и мы тронулись дальше.
               Где-то впереди должен быть остров Горевой. Проплыв некоторое время мы заметили, что снова начались протоки, и заливы. Внимательно всматриваясь в русло реки, я пытался разглядеть фарватер. Вода оставалась мутной. Проехав  не менее получаса, далеко впереди показался большой остров, он разделяет Агул на две,  практически одинаковые по ширине протоки. Но вскоре подплыв поближе, мы увидели, что правая протока, имеет сильное течение,  посередине которой торчит какое-то бревно. Однако и убедились, что правая протока,  все-таки уже, чем соседняя. В виду не знания фарватера, левая протока, показалась нам более,  притягательней. Здесь не так несло. Долина расширялась. Река просматривалась на несколько километров. В протоке не было,  каких либо столь существенных бревен , обливных камней и препятствий.  Не снижая скорости, я свернул  на право, в левую протоку.  Проехав около километра, вдруг мы услышали   резкий удар, и глухой бороздящий  грохот и скрип камней.  Так  со всей скорости мы врезались  в мель. Сразу сработало аварийное отключение двигателя.

-Ну что, же это такое? Совсем не везет. Воскликнул я. И стал поднимать двигатель. Посмотрев на Алишера, я обратил внимание, что вид у него был взволнованный.

- Что приехали? С явной нервозностью, и каким- то страхом спросил Алишер.

- Приехали. Ответил я. И посмотрел на винт.

Каждая лопасть винта, была сломана уже на одну треть. Но это, полбеды, подумывал я,  главное, что бы мотор заводился.  Алишер молчал. Внимательно наблюдая, что я буду предпринимать.   Пока двигатель находился в поднятом состоянии, нас снесло течением метров на сто. Затем, я отпустил двигатель, и попробовал его завести. Неожиданно для меня, двигатель запустился с первого раза, но вместо того, что бы продолжить свой путь и направиться в соседнюю протоку, я почему-то стал продолжать движение вверх по той, же протоке. Так потихоньку продвигаясь вперед, снизив скорость до десяти километров в час, мы продолжали плыть. Впереди показался небольшой порог. Объехав его с левой стороны, мы ушли под правый берег. Впереди  раскинулся перекат. Опять раздался, треск.  Я сбросил газ.  Включил заднюю скорость. Течение опять нас снесло. Переключив передачу,  я попробовал взять вправо и уйти под берегом, но раздался опять тот, же звук и удар,  двигатель подкинуло вверх. «Что за хрень?», крикнул я. Теперь-то я понял, что мы скребли мель, все больше и больше, изнахрачивая наш винт. По факту  здесь не было не малейшего шанса подняться по этой протоке. Тогда, почему-то мне в голову, блеснула на первый взгляд интересная, но все, же авантюрная мысль.  

Я сказал:

- Алишер давай к берегу, привстанем и попробуем провести лодку! Видишь мель, какая.

 Алишер, стал разглядывать дно Агула, пытаясь что-то понять. Вода продолжала оставаться мутной. Затем спросил:

- К какому берегу привстаем? К левому или правому?  Указав рукой на ближайший берег, я  сел за весла, и принялся загребать. Вскоре мы уперлись носом лодки в  кустарник, раскинувшийся под высоким берегом реки. Я скомандовал:

-Прыгай!

 Алишер ловким движением, запрыгнул на берег, и схватил веревку,  пытаясь ее к чему-то привязать. Течение под берегом, было как  назло, сильным, что лодку раскачивало из стороны в сторону. Едва пробравшись по  лодке, я  вылез на берег. Огляделся вокруг. Кругом  сплошные дебри. Высокий кустарник и трава, кругом, заросли настолько, что нельзя было сделать и шагу, чтобы не зацепиться и не порвать одежду. Повсюду в воду свисали, кусты и маленькие деревца.  Я объяснил Алишеру, что нам нужно во что бы,  то не стало, провести лодку метров сто,  вдоль берега, затем завести двигатель и плыть дальше. Эта идея моему компаньону, не совсем понравилась, но через какое-то время он  с этим предложением   все-таки согласился. Передав ему в руки веревку, которая была привязана к носу лодки, я объяснил, как нужно двигаться вдоль берега, чтобы протащить веревку через кусты. А сам  залез в лодку, и стал,  цепляясь за нависающие кусты, протаскивая ее вперед. Лодка двигалась медленно.  Но с невероятным трудом и упорством, эту пятьсот килограммовую бандуру, нам все-таки удавалось тащить против течения.  Спустя десять метров, впереди показалась, большая свисающая над рекой елка, повсюду окруженная колючим кустарником. Алишер,  громко матерясь, стал упорно пробираться через кусты пытаясь, обогнуть их и ель веревкой.  Как только,  он вплотную приблизился к берегу, как вдруг, из под его ног, стал обсыпаться берег,  и он,  поскользнувшись,  плюхнулся вводу.  От такой неожиданности, я не мог сообразить,  то ли вытаскивать Алишера, и отпускать кусты,  которые я крепко держал в руке, то ли быстро выскочить на берег,  закрепить веревку, а затем доставать Алишера. Тем временем Алишер,  находясь в воде, обоими руками держался за фальшборта.  Посмотрев на Алишера, вернее в его жалкие глаза, которые говорили о том, что он сможет еще какое-то время продержаться, я  решил действовать по второму варианту. Отпустив кусты, я выпрыгнул на берег, и натянул веревку, сколько есть силы, быстро увязав, ее за ближайшее деревце. Подскочив к Алишеру , я подал ему руку, и он кое-как выполз на берег. С его одежды стекала, холодная и грязная вода подмученой реки.  На его лице,  уже не было того, заряда и бодрости, который был вначале нашего путешествия. Передо мной стоял, взволнованный, изрядно промокший старикашка. Хочу сразу отметить , что несмотря на июль месяц, река продолжала оставаться чрезвычайно холодной. Муть означала, пребывание, талой,  корневой воды.

- Али! Тебе , надо переодеться, а то заболеешь!

- Сейчас переоденемся. Дрожащим голосом ответил он.  И,  мы принялись искать, пострадавшему теплые вещи.

Когда Алишер переоделся, у него немного поднялось настроение.  Но,  несмотря на такую неудачу, я словно гонимый бесом, продолжал командовать:

- Так! Ты стой на берегу! Я попробую завестись, и подняться один, а ты пойдешь берегом.

Дернув стартер, и подавая  газу, я стал столь же медленно, двигаться вперед. Но меня преследовали, зацеп за зацепом. Как же тут мелко! Подумывал я.  И на кой черт мы сюда сунулись!? Какое-то время мне удалось проехать еще пятьдесят метров, но глубже не становилось. Мотор ревел, как младенец, просивший о пощаде.

Наконец-то я понял, что по этой протоке, не смотря на всю обманчивую прелесть  нам, подняться, никак не удастся. Я развернул лодку, подплыл, к Алишеру, который стоял и смотрел, на меня как на укротителя.

- Что! Поплыли! Будем пробираться по левой протоке. Прыгай!

-Давай, давай!  Наконец-то улыбнулся Алишер.

Затем он прыгнул в лодку,  и мы поплыли вниз по течению, прокручивая в голове фрагменты случившейся неудачи.

Рассказ девятый. Миссия не выполнима.

Сплавившись вниз по течению, к месту слива, я поддал газу, свернув, в правобережную протоку. Скорость лодки против течения реки, сократилась до пяти километров.  Движка совсем перестала толкать. Мы стали на лодке тесниться к берегу, не совсем понимая,  что происходит.  Я сразу подумал,  наверное, что-то с редуктором.  Или точнее, что-то связано с тем, что  всего механизмы редуктора не стыкуются с передачей. Тогда я, поставил переключатель скоростей в нейтральное положение, а за тем включил заднюю скорость.  Передача включилась уверенно, и лодка стала быстро удаляться от берега. Затем, я решил повторить попытку и переключить передачу на положение вперед. Сбавив газ, я переключил рукоятку скорости, но тут вдруг раздался сильный треск и скрип металла.

-П . . . . ц.  Подумал я. И быстро отключил двигатель.

Нас относило от о. Горевой все дальше и дальше.

И только теперь нахлебавшийся горя, я понял,  почему этот остров называется Горевой. Быстро, перепрыгнув на центр, я вытащил из уключин весла и принялся загребать. Спустя несколько минут мы оказались напротив оконечности острова,  по левому берегу реки.   Забегая вперед, скажу,  что   спустя два года, от одного из рыбаков я узнал, что в этом самом месте на противоположном берегу стоит охотничья избушка, в которой можно остановиться и отдохнуть.  Здесь  течение было не такое быстрое. Но  мне хотелось переплыть на этот злосчастный остров,  и так как он для нас оказался роковым, оставить на нем все канистры с бензином. Так мы и решили поступить.  Переплыв  левую протоку, я принялся искать наиболее высокое место, куда бы ни заливалась вода,  от весеннего паводка. Нам необходимо было сделать схрон,  для канистр с топливом, примерно полтора на два метра, и глубиной не менее полу метра. Я достал лопату и принялся копать. Алишер, сообразив что нужно помочь, стал подтаскивать канистры с топливом.

-Это не путешествие, а экстрим! Сказал, он задыхаясь.  Но я промолчал.

Спустя некоторое время мы все канистры закопали так хорошо, чтобы их не нашла ни одна собака, и место схрона с берега, не просматривалось. Затем приняли решение сплавом плыть до деревни Агул. По нашим оценкам до неё по реке, около  сорока километров.  Теперь мы сплавлялись никуда, не спеша, останавливаясь в проточках, перекатах, и небольших ямках, покидать удочку. Наконец-то я  снял весло. Сел в нос лодки, и стал сидя впереди  управлять фрегатом. Теперь лодка шла налегке. Встав на один из перекатов, не далеко от свисающей над рекою скалы,  я достал удочку, и сделал несколько забросов.   Несмотря на мутную воду,  удалось поймать пять  хариусов. Пока я рыбачил Алишер, надел свои черные очки и стал,  загорая ходить по речному песочку,  на котором мы пришвартовали Фрегат.  Над головой светило жаркое солнце. Погода была ясная. Он любовался здешней природой и какими-то  притягательными пейзажами.  Теперь он был рад, что мы возвращаемся. Мы заметили, что мимо нас стали проплывать лодки одна за другой.  Эти упрямые староверы,  на «струйках», завозили  туристов куда-то в верховья Агула. Затем стали проплывать другие, более продвинутые модели лодок, «Россомахи» и «Хивусы». Я их называю «крутые». Время от времени поднимались и  пэвэхашки.  Так за день мы насчитали двадцать шесть лодок. Теперь мы плыли все ниже и ниже,  разглядывая  причудливые скалы и  песчаные берега. Но плыть мы решили до самого  вечера. Изрядно вымотавшись, мы наконец-то  подплыли к одному из берегов в поисках стоянки для ночлега. Место решили выбрать такое, что бы можно было и отдохнуть и половить рыбку. Местом нынешней стоянки была выбрана коса, полностью  покрытая галечником. Метрах в тридцати, от нас журчал  небольшой перекат. Алишер,  ходил по берегу, уже в приподнятом настроении, пытаясь себя чем-то занять. Мы быстро поставили палатку и принялись чистить рыбу для приготовления ухи. Алишер предложил снять недавний стресс, тремя рюмочками коньяка. Я согласился. Тишина, и какое-то невероятное спокойствие было на душе. Что какую-то часть задуманного мною плана, мы все же выполнили. Хотя в нашем случае  больше подходила фраза из американского кинофильма «Миссия не выполнима-2». Мы легли спать. В костер дрова, уже не подкладывали, решив,  что он догорит и погаснет. Хапнувший адреналинчику Алишер  сразу крепко уснул.  Меня мучила бессонница,  наверное от того, что я сам получил невероятное количество впечатлений за сегодняшний день.   Примерно в три часа ночи, ворочаясь из стороны в сторону,  я  почувствовал,  около палатки, какое-то движение. Взяв фонарик, в правую руку я как бы вылезая из палатки, стал светить в сторону мыса. Как вдруг, что-то огромное продвигаясь по туману, бросилось по направлению от косы к  берегу расположенному по нашей стороне. Несколько больших скачков и всплесков по воде и существо скрылось в кустах окутавших берег. Вот дела!  Алишер ты слышал. Ответа не последовало. Я залез в палатку.  Алишер спал. Затем я решил подложить дров и раздуть тлеющие головешки костра, подумывая о том, что это скорее всего был медведь. На самом деле, многочисленные местные и приезжие туристы после себя оставляют  пищевые продукты, у костра, в местах стоянок, и местах отдыха. Мишка такую удачу не за что не упустит. Здесь запах костра ассоциируется у него с местом, где можно неплохо похорчеваться. Когда мы проснулись, утро было по-прежнему, туманное. На часах около девяти. Рассказав Алишеру о случившемся ночью, мой компаньон очень удивился. Вскоре мы принялись подогревать нашу вчерашнюю недоеденную уху, стоявшую рядом с костровищем,  а затем готовится к отплытию. Перекусив, собрав палатку и спальники, мы поплыли вниз по реке к деревне, от которой отплыли в начале нашего путешествия. Но все,  же время от времени, я старался останавливаться на особо интересных местах, чтобы  покидать удочку. В это время года рыба клюет очень плохо. Поймали около двадцати хариусов, которые я  засолил,  и отдал Алишеру, как благодарность за помощь в проведенном, заплыве. Так приплыв в д. Агул около трех часов после полудня,  наше путешествие подошло к концу.  Необходимо отметить, что это было наше первое путешествие по Агулу и знакомство с этой очень своенравной и гордой рекой.  Алишер в целом остался довольным, но сказал, что такие заплывы,  дело весьма,  экстремальное.

 
 

Глава 2. Рассказ первый. Далекий Телегаш.

                  Учитывая, то, что первое путешествие по реке Агул, с точки зрения заброски ГСМ, окончилось полным провалом, решено было определиться со временем второго путешествия и поиском участников предстоящего заплыва. В этом деле не имели никакого значения ни физические, ни психологические качества, ни опыт пребывания в тайге. Пожалуй,  только здоровье участника группы. В августе того же 2010 года, на мой мобильник позвонил Алексей Кашин, и как обычно спросил не собираюсь ли я куда-нибудь на рыбалку. Я ответил, что на рыбалку не собираюсь, но есть огромное желание подняться по р. Агул, и продолжить заброску ГСМ, начатую еще в июле,  кратко рассказав маршрут. Алексей спросил, а будет ли у него возможность порыбачить, и если такая возможность будет то, он обязательно поедет. Я пояснил, что предстоит подниматься вверховья, на столько, на сколько это будет возможным, а затем на обратном пути, пойдем сплавом с рыбалкой. Леха сказал, что с нами хочет поехать Сергей, брат его супруги. Но я не возражал. Таким образом,  сформировалась компания из трех человек. Как всегда начались приготовления. Предстояло определиться с количеством  топлива,  которое мы возьмем с собой. Закупить пластиковые канистры, продукты, и прочее.  И,  самое главное  решено было поставить на лодочный мотор водометную насадку, и произвести необходимые испытания.  Лодка стояла в Абаканской протоке под  Коммунальным мостом Красноярска. Проведенные испытания показали,  что на водометной насадке, по заливу с пассажирами в четыре человека, лодка шла со скоростью 24-26 км., в час. Значит, против течения реки скорость была бы где-то около 14 км., в час.  Увы,  такие цифры не утешали. Но и выбора не было.  Во всем приходилось рассчитывать только на себя, собственные силы и средства. Алексей Кашин, один из немногих моих знакомых, который выезжая в тайгу, хоть на три дня,  хоть на неделю,  подготавливается основательно. В его арсенале, всегда имелись спальники, карематы, палатки, болотники, несколько спиннингов и удочек, несколько канов для рыбы, и многое другое.  Леха жил в мкр. Северном, г. Красноярска, а Сергей проживал в п. Балай, недалеко от Уяра.    Со слов ребят, я понял, что они небыли никогда на реке Агул. И их первые впечатления от этой реки, имели для меня  ценность при описании и изучении  совокупной  картины о природе этих мест. Все шло как обычно, закупка продуктов в супермаркете, закупка пластиковых канистр под ГСМ. Наконец-то мы выехали из грязного города, укутанного дымкой выхлопных газов автомобилей. Но в д.Балай приехали около полудня. 
                Вообще поселок Балай, представляет собой типичную деревушку, с умеренно развитой инфраструктурой, расположен около 2-х км от федеральной трассы  М-54 «Байкал». Основой поселка является  станция Балай, обслуживающая железнодорожную ветку, Красноярской железной дороги по направлению Москва-Владивосток.  В поселке проживает около 1300 человек, как говорится около трехсот дворов. Заехав в п.Балай , мы все как следует  увязали и упаковали. Взяли с собой ведро картошки, соленых огурчиков, сала. Серега,  откуда-то с сарая притащил свои удочки и снасти,  и мы тронулись в д. Новомариновка. Ехали мы по той же дороге, как и в прошлый раз. Приехали уже под вечер. На часах около 17-30. Решено было стартовать от так называемой базы отдыха, расположенной на берегу Агула, к которой мы подъезжали в первый раз. Все шло как обычно, надули лодку, погрузили канистры с топливом, уложили и увязали скарб.  На этот раз мы взяли с собой всего 150 литров топлива. Нам предстояло проехать от д. Новомариновка, до острова Горевой. Там произвести дозагрузку и подниматься вверх, на столько, на сколько это будет возможно. Вода в августе была уже светлая. Надув лодку мы всё быстренько погрузили. И вот теперь спустя месяц, мы снова мчались навстречу таежному ветру.  Достав навигатор, я измерил скорость движения. Он показывал скорость 17-19 км., в час. К этому времени солнце стало садиться. В первый день, решено было долго не плыть, а подняться несколько километров от Новомариновки и остановиться на ночлег на каком-нибудь бережке. Как обычно мы поднимались по той же протоке, проплыли, тайменью яму, и ушли вправо по протоке где свисают   глиняные кручи. По левому берегу Агула начались продолжительные покосы. Проплыв около семи километров мы причалили на левом берегу реки и остановились.  Берег,  представлял  собой   полянку,  радиусом около тридцати  метров, с небольшим,  береговым обрывчиком, высотой  около одного метра. Полянку украсили несколько березок и осин, высокая зеленая осока, и заросли лопухов. За полянкой сразу начинается,   что-то похожее на залив со стоячей водой и заболоченными берегами. Погода ясная,  небо светлое. Вскоре на небе появились небольшие кучевые облака.  И теперь вечерний закат разлился над макушками деревьев настолько ярко, что лучи заходящего солнца слепили глаза, отражаясь в прозрачной глади Агула. Хочу отметить,  что  комара и мошки здесь было не так много. Хотя это и удивляло.  Вообще-то в нижнем течении реки, на высоте около 450-500 метров над уровнем моря, комар и мошка встречаются довольно часто. Особенно, это заметно в лесу и кустарниковых перелесках, расположенных вблизи водоемов. Несмотря на август месяц, вода  в реке  Агул, весьма холодная. В сравнении с рекой Мана,  она ниже на 2-4 градуса. Алексей стал ставить свою  3-х местную палатку, Сергей принялся искать сушины для костра.  А я, занялся приготовлением пищи.  Через несколько минут, нас ждал таежный ужин на берегу,  наверное,  самой красивой и удивительной реки. Теперь я с воодушевлением вспомнил наше прошлое путешествие. На моих спутников, Агул произвел впечатление  интересной, но как они  выразились  дурной реки. Многочисленные рукава,  заломы и завалы проточек реки ,  обескураживающее действовали на их восприятие. Тем не менее, общие впечатления, от природы этих мест были позитивными.

- Ну что по одной? Сказал Леха и достал, запасенные на этот раз пластиковые стаканчики.  Еще в городе, Алексей прикупил водочки. Да я,  в общем-то, никогда не отказываюсь, если на природе, и  немного . Но пью ровно столько, чтобы  знать свою меру.

- Давай наливай! Отметим начало нашего путешествия. А Сереге не наливать, ему нельзя. Подшучивая, ответил я!  

-Как это нельзя, возразил Сергей! Я вообще у Вас сейчас водку заберу! И мы все дружно рассмеялись.

 В отличии от Алексея, в городском супермаркете,  я купил небольшую бутылочку коньяка три звездочки, по 0.350 мл. Но решил ее открыть только тогда,  когда, будет приготовлена уха. О том, что у меня есть коньяк, ребята не знали. Решил сделать сюрприз.  Сергея, я еще помнил по рыбалке на карася на одном из водоемов д.Балай, когда он был совсем молодым.  Как давно это было.  Обычный деревенский парень, любящий природу, и таежную жизнь, всегда был не прочь  куда-нибудь сорваться при первой же возможности. Сергей, имел ярко выраженный, монголоидный тип лица, не большого роста около 175 см, и 63 кг. веса.  Иногда, я подшучивал над ним и называл его индейцем  Джо,  на что он огорчался, но быстро об этом забывал. И вот здесь спустя десять лет, мы снова встретились,  и теперь нам предстояло, изучить еще не совсем понятный маршрут по реке.    Алексей был, таежником на все сто. Он любил природу, охоту, рыбалку. Мог часами бродить по тайге. Пожалуй,  один из немногих городских жителей и моих знакомых кто, может часами рассказывать у костра таежные истории. Леха как обычно достал, небольшой шмат сала,  и нарезал небольшими ломтиками. Мы выпили по одной.

-Хорошо пошла! Сказал Леха, я согласился и взял небольшой ломтик сала. В тайге нельзя забывать о здоровье. Горячее вроде супчика, или похлебки,  это как раз то, что нужно. 
                Спустя некоторое время мы выпили, по второй. Серега подложил в костер дрова. И я стал рассказывать о нашем прошлом  неудавшемся путешествии и как Алишер провалился в воду. Леха и Сергей,  внимательно слушали и в какое-то время, посмеивались над моим рассказом. Незаметно для нас бутылочка подходила к концу.К этому времени окончательно стемнело. Теперь языки пламени, догоравшего костра,  иногда напоминали о том, что неплохо было бы  подкинуть дров. Допив  бутылку, и посидев еще какое-то время у костра мы, потихонечку разбрелись  по своим углам. 
             Когда я вылез из палатки, ребята всё еще спали. Утро было холодным и туманным. На расстоянии десяти метров едва просматривалась река, и близко лежащие деревья. Вот это да. Если будет такой туман, как же мы поплывем, подумывал я. Тем более, что на основной фарватер мы еще не вышли, а впереди около десяти километров, сплошной дурнины, сложно проходимые острова и протоки. Разведя костер, я достал видеокамеру и снял окружающие пейзажи. В голове у меня мелькнули слова из песни, синий туман, похож на обман.……  Спустя некоторое время, из палатки вылез Алексей. Вид у него был невзрачный. Но я всё, же понял, что после вчерашней водки в его желудке творилось, что-то непонятное. Наверное, водка была плохая. Спустя какое-то время, выполз Серега. Похлебав вчерашний  недоеденный супчик, мы начали медленно собираться. К десяти часам утра, туман  рассеялся, и мы,   увязав собранную палатку,  спальники и теплые вещи тронулись вверх. До места нашего так называемого «схрона», расположенного в  южной части, о. Горевой, мы добрались примерно за два часа. Место «схрона» было не повреждено. Всё было на месте. Теперь в этой точке, у нас было 360 литров  ГСМ, оставшегося из прошлого запаса, и 120 литров привезенных с собой в этот раз.  Я принялся откапывать канистры, для того чтобы их как следует разместить в лодке и увязать с другим скарбом. Наконец-то, все вещи были увязаны и упакованы. Лодка заметно, подгрузилась. Оставалось, надеяться только, на то, пойдет  она или нет. И вот наконец-то мы выплыли. На часах 13 ч -15 мин.           Лодка, очень долго выходила на глиссер. Но вот навигатор показал скорость 12 км. час. При такой загруженности, для водометной насадки, это был предел. Проехав триста метров, впереди под скалой показалась, в общем- то средняя шивера.  Нам предстояло подниматься именно по ней. Но по мере приближения к ней скорость, стала резко снижаться  до неузнаваемости. Сначала 9, затем, 8, затем, 7, затем, 5 км., в час. В какое-то время Сергей и Алексей посмотрели на меня, и спросили: « Это что? Мы так поедем?» И вдруг мы встали в струе и несколько минут стояли на одном месте, а мотор все ревел и ревел.  И тут мне в голову  полезли  разные мысли. Я стал рассуждать. Оставлять бензин, нельзя, это из без того хлопотное дело, сначала закапываешь,  потом раскапываешь . Высадить кого-нибудь из ребят нельзя. Путь не близкий. Разделиться,  означало бы конец всей миссии. И тут мне пришла в голову интересная мысль. Что нужно,  во что бы то, не стало продолжить движение. А по мере пережигания бензина,  масса лодки с грузом всё ровно будет становиться  легче,  и рано или поздно лодка выйдет на свою необходимую,  как говорится крейсерскую скорость, и мотор будет потихонечку толкать её вверх. Принципиальным значением был вопрос о том, что бы избегая шиверок, и сильных перекатов,  поднимаясь вверх,  держаться преимущественно под берегом. Так мы и сделали. Наконец-то выскочив из шиверы, в которой мы простояли несколько минут, скорость на навигаторе стабильно показывала 5-6 км. час. С такой крейсерской скоростью, вряд ли мы сегодня доплывем до Телегаша.  До него оставалось не много не мало, а шестьдесят четыре километра. Так медленно и надрывно мы поднимались вверх, рассматривая близко лежащие берега реки. Выше острова Горевой, Агул выходит на свой основной фарватер. Русла, становиться  два, или,  в крайнем случае,  три. По мере подъема, мы видим, что по обоим берегам, раскинулся сосновый бор, то и дело, взмывая над скалами, и ущельями. Воздух, наполненный прохладой воды, по-прежнему, чист и свеж. Теперь просматривая фарватер, я обнаружил, что вода настолько прозрачная, что на дне реки можно различить и какие-то каменистые узоры из многочисленной мелкой гальки,  и  огромные валуны, отточенные течением этой красивой Саянской реки. По мере подъема начали, появляться более сильные перекаты, преграждая нам путь, и делая подъем, из-за большого уклона реки  практически не возможным. Так, мы потихонечку пробирались в верховья по направлению к Телегашу.  Средний расход бензина был один литр на километр.  Спалив около пятидесяти литров, скорость лодки  на мелкоте, стала больше,  а иногда доходила до 10-12 км. час. Нас это начало радовать, так как где-то впереди была речушка,  которую  мы стремились с нетерпением увидеть. Через несколько часов, впереди показалась лодка, в которой  сидели три старовера, и заякорившись перед струей,  кидали свои самодельные спиннинги. Поприветствовав друг друга,  мы удалились. Солнце все чаще и чаще стало прятаться за близ лежащими сопками, напоминая о том, что нужно искать место для ночлега.
                Наконец-то, после такой столь долгой и изнурительной поездки, проплыв весь божий день, мы решили остановиться на ночлег. На часах  около девяти часов вечера. До Телегаша, мы не доплыли каких-то двенадцать километров.  Поставив палатку и разведя костер, мы собирались опрокинуть по стопочке. Как вдруг,  откуда  не возьмись, на казанке к нам подъехали  двое мужиков, похожих на каких-то бичей или бродяг. На них была грязная рваная одежда, фуфайки, сажей вымазано лицо.   Вид у них был, как будто они жрали водку около месяца. Подплыв,  они сразу спросили: «Мужики есть выпить».  Ну и нюх!  Подумал я.  Это в такой-то глухомани, а водку как чуют. Мы расстелили каремат,  сделав,  таким образом,  что-то подобие столика. Порезали сала, огурчиков и разлили по одной. В ходе состоявшейся беседы, от них я узнал, что отсюда на расстоянии около ста тридцати километров, в верховьях  реки, есть место под названием «Пимашки», от слова Петр Иванович Пимашков,  который  является  главой города Красноярска, и бывало, приезжал туда не раз отдохнуть.  Так вот, там подходит дорога прямо к  реке.  А ведет она к Агулу от деревни Степановка,  Ирбейского района.  Но мужики сказали, что они об этом, месте только слышали от других рыбаков, а сами там никогда не были. Из разговора с ними, я выяснил, что тайменя и ленка в Агуле стало мало. И они приезжают сюда в основном, водки попить, да отдохнуть,  как они выразились от своих баб. Спустя сорок  минут, они прыгнули на свою лодку и уплыли, вниз по реке. Теперь меня не покидали мысли: « Что же это получается я, мучаюсь вот здесь, а вверху есть какая-то дорога? Правда, ли это? А что если это, не так? А что это за дорога? И какая она? Наверняка какая-то старая и убитая». После этого, в голову полезли разные идеи одна за другой, но это уже другая история.

 

Рассказ второй. Рыбалка на Телегаше.

Встали рано. Обычное, туманное утро. Небо затянуто серой пеленой.  От реки по-прежнему тянет, прохладой  и сыростью Саянской реки. Со свойственной нам, таежной скоростью, Сергей вскипятил чай и нарезал бутербродов. Вылезая из палатки, чувствовалась невероятная сила, то ли мы хорошенечко выспались, то ли природа давала нам уверенность и надежду на предстоящий день.  Несмотря на всю серость, настроение было приподнятым. Позавтракав и попив чаю со смородиновыми стеблями и листьями , мы принялись собирать палатку и прочие вещи.  До Телегаша,  оставались какие-то десять,  двенадцать километров. Надо торопиться, подумал я. Если приедем, еще поутру, можем успеть на утренний клев. Собрав палатку, мы хорошенечко все уложили в лодку, увязали все вещи и тронулись.  Навигатор показывал скорость 11-12 км., в час. Здесь нас опять встречают мощные перекаты. Впереди по долине расстелился туман. Но видимость приличная, река просматривается до  трехсот  метров. Но все, же из-за тумана, становиться не совсем понятным, само направление реки. Радует то, что лодка пошла как-то уверенней. По берегам стали попадаться скалы причудливых форм, чем-то напоминая Урманские стены, расположенные на реке Мана близ п. Урман.  Кое-где местами, попадаются большие острова, с их таежной растительностью; елкой, кедром, березняком. Но, проплыв около тридцати минут, мы видим, что  опушкам и взгорьям раскинулся  мертвый лес.  По всей видимости,  лет сорок назад, здесь прошел верховой пожар.  Вековые сосны и ели, остались лежать беспорядочно, разбросанными вдоль гор и ущелий.  В какой-то надежде некоторые лесины продолжали упрямо стоять, но спустя некоторое время, поработал и ураган,  повалив из них большую часть. Проплыв еще немного, своим приближением, мы спугнули стаю уток, которые поднявшись с воды,  облетели вокруг,  полкилометра, и как бы дразня нас,  скрылись,  где-то за поворотом.  Проплыв еще около часа, я взглянул в навигатор. Теперь до Телегаша оставалось, каких-то два километра. 
           Телегаш, левый приток Агула, это небольшая речушка, шириной около десяти пятнадцати метров. Она берет свое начало на склонах Идарского белогорья. Но эта речушка гораздо холоднее р. Агул, в связи, с чем в нижнем течении реки,  в летнее время, собирается много хариуса. Речушка несет неплохую кормовую базу, ручейник, мотыль, бабочку, переколомины,  многочисленных слепней и оводов, которых в июле достаточно.   Дожди, вымывают из почвы  белогорья  и  дождевых червей, что является излюбленным лакомством ленков. Речка Телегаш, имеет около тридцати километров длины. В большую воду некоторые туристы, заезжая из города,  осуществляют сплав по нему с верховьев.  Возможно от Галкиной Избы, заезжая  туда от д. Степановка, Ирбейского района. По рассказам таежников, на расстоянии около пяти километров, от устья Телегаша, расположен Седелочный перевал, разделяющий р. Агул и Телегаш, небольшим скалистым хребтом. У подножья «сиделки», имеется хорошая рыбная яма, в которой водится ленок и крупный хариус.  Таких ям,  на р. Телегаш,  не так много. Как говорится  раз,  два и обчелся.  А вот и он сам.    По левому берегу реки,  перпендикулярно почти в девяносто градусов, показалась небольшая речушка. Разрезая своим появлением массивную гору, она чем-то напоминала, мне речку Базайху. В её русле имеются множество, обливных камней. Просматривая русло реки, мы видим,  что  на протяжении всего видимого, пути, под правым берегом  виднеются плотно подступающие к ней скалистые обрывы. В реке журчат неугомонные перекаты. Вода слишком прозрачная.  Во всяком случае,  светлей, чем на Агуле. Дно речушки устлано красно-желтым гранитом и скальником. Проехав прямо,  около полукилометра  мы решили,   поискать место для второго схрона и выгрузить  канистры с бензином.  Впереди по левому берегу около пятидесяти  метров от отвесной скалы, показался небольшой заливчик. Под скалой течение оказалось невероятно сильным, что приходилось дважды совершать, маневр для заплыва в залив. Наконец-то заплыв  в него,  мы  решили подыскать  подходящее место.  Сбавив скорость, я обнаружил невероятное количество водорослей, которые  время от времени стали забивать решетку водометной насадки. Принято решение выключить двигатель и пройти по заливу на веслах. Сразу напротив лиственницы показалось неплохое место. Сергей раскосав болотные сапоги,    выпрыгнул на берег, чтобы подтянуть нос лодки. Алексей принялся отвязывать фартук, и доставать канистры с бензином. Достав лопату, и разгребая прошлогодние листья, я принялся копать схрон, который наметил среди зарослей ольхи.  В течении часа, схрон был готов. Засыпав  его землей и закидав ветками, я обошел берег вокруг, и убедился ,  что схрон с реки не просматривается. Но все, же  две канистры с бензином  мы оставили лодке,  так сказать на обратный путь. Теперь, наконец-то можно и порыбачить.  Достав второе весло из уключины, я передал его Алексею. Заведя двигатель,  мы  потихоньку на малых оборотах направились по направлению к реке. Как только мы выплыли на, течение Агула,  двигатель  как нарочно заглох. Несколько, раз дернув стартер, я попробовал завестись.  Но двигатель как, назло не завелся. Тогда кто-то крикнул:

- Игорь смотри! Сейчас мы врежемся!

Тем временем мощное,  течение реки, нас несло  на скалу, расположенную под левым берегом. Еще немного и мы врежемся прямо носом. Алексей, взяв весло,  вытянул его вперед, что бы оттолкнуться от скалы.  Но как только он его,  направил к скале,  послышался треск. Оно отломилось и упало в воду.  П. . . . ц  нашему веслу, подумал я. Лодка немного изменила траекторию и прошла боком,  параллельно скале, но сильное течение развернуло лодку обратно. Еще мгновенье и одним резким ударом,  гранитный выступ,  острого скальника,  продырявил левый  баллон в носовой части.  Наверное, никакая ПВХашка, не выдержала такого вот натиска. Все же лодка, продолжала оставаться устойчивой, и я  принялся откручивать второе весло. Взяв в руки весло, я сел в носовую часть лодки и принялся грести к противоположному берегу. Какая досада, теперь  вместо рыбалки, предстояло заклеивать лодку.  Я поймал себя на мысли, то ли дух моего соперничества с рекой  подкидывает мне все новые и новые сюрпризы, то ли река, испытывая нас, говорит, что мы здесь чужие, что нас здесь никто не ждет. А ведь все только начиналось на пути в неизвестность. Мне и моим товарищам предстояло  провести разведку водно-моторной части маршрута по рекам Агул, Малый Агул, Орзагай  практически в самое сердце Центрального Саяна. И здесь основной целью было определить возможность и целесообразность проложения эколого-туристического маршрута на Кинзелюкский водопад, Орзагайскую колючку и если повезет пик Грандиозный.  Впереди меня ждали, новые испытания, но это уже другая история. А сейчас предстояло заклеивать, лодку. Для себя я твердо решил, что дальнейшую заброску, бензина, я осуществлю либо в конце сентября в канун бабьего лета, либо на худой конец в начале октября 2010 года. Не смотря на то, что был уже полдень, солнце так и не появилось. День был пасмурным. Вскоре, заклеив лодку, мы переплыли на противоположную сторону, метров  семьдесят ниже устья Телегаша.  Из  нас троих, рыбачить не умел, пожалуй,  только Сергей.  Алексей  всегда рыбачил только на поплавок, коромыслом  с  опарышами.  Я любил  рыбачить в основном  проводкой мухи на верхоплав.   В отличие от многих рыбаков, у меня имелся скромный запас  обманок,  около 4-6 мух, которые умещались на поролоне, два на два сантиметра. Пришвартовав лодку, я быстро направился, к речке. Небольшая  четырех метровая телескопическая удочка, это все, что мне надо.  Привязав леску 0.2 мм, закрепив на конце обманку, я раскосал болотные сапоги и вошел в воду,  прямо на перекат. Отпустив муху,  подправляя и  создавая ей рябь,  я стал плавно поддерживать леску прямо у переката. За несколько секунд, немного проведя снасть вперед,  сразу первый всплеск. Я плавно подсек.  Сидит.  Упирается.  Кто же это мог быть. Задавая себе такой вопрос, я вспомнил,  что когда-то в 2000 году я ловил на подобных перекатах ленков. Во всяком случае, до килограмма. Но Каменка это ведь северная река, а здесь мы в Саянах. Я подтянул рыбу к берегу. Но учитывая то,  что рыба достаточно сильно упирается, я подумал,  что может быть срыв, и стал выводить её прямо на берег. Спустя мгновение из воды показалась что-то серое и продолговатое, своим белым брюхом указывающее на белорыбицу.  Подойдя к рыбе,  я увидел,  что это был хариус,  достаточно крупный в где-то от 400 до 600 грамм.  Затем я повторил, заброс и поймал хариуса таких же размеров. А спустя минуту, я стал выводить рыбу одну за другой. К этому времени подошел Алексей.

- Что клюет?

Да! Есть маленько. Ответил я, снимая с крючка очередную рыбину. Затем я снова сделал заброс.

- А ты на что ловишь? На верхоплав что-ли? В этот момент, у меня пошла подсечка и на глазах у Алексея, я вывел еще одного хариуса.

- Ни фига, какие они тут крупные.  А я попробую на коромысло.

И Алексей,  подойдя вплотную к берегу  сел на корточки и принялся настраивать  свою телескопическую удочку. К тому времени пока он настраивал удочку, я уже поймал полтора десятка.  Рыба хватала не переставая. Вообще август месяц, является одним из самых, удачных при ловле хариуса в Саянских реках. Хариус представляет собой, что-то вроде сибирской селедки, только гораздо вкуснее. Это белорыбица имеет несколько разновидностей; черный хариус, или как еще его называют ангарский.  Он характеризуется своим черным, в красную крапинку спинным плавником и черной спиной.  Есть хариус беляк или белячок.  Он чем-то напоминает пелядь, только имеет небольшие черные крапинки вдоль спины, как точки и, как правило,  вырастает средних размеров. Есть  красный  хариус, этот тип характеризуется условиями пребывания в водоемах реки, где окрас приобретается преимущественно от дельты реки, богатой породами и минералами красного цвета, будь то, красный скальник, гранит, галька, или железная руда, реже красная глина и песок. Красный хариус, чем-то похож на беляка,  но имеет ярко выраженный красный оттенок, и красные плавники.  Через некоторое время, подошел Сергей, и попросил меня научить его рыбачить на муху.    Согласившись на его просьбу, я взял свободную телескопическую удочку, и подвязал к ней леску и обманку. Теперь всё. Можно рыбачить.  Показав Сергею место,  откуда лучше всего делать заброс, я подвел его к реке, и объяснил  как правильно, подправлять муху. Спустя несколько минут, мой товарищ сделал несколько попыток и вдруг подсек, небольшого хариуса, выкинув его на берег. На этом, я посчитал,  что учеба закончена.  Но,  поскольку Сергей стоял, на моем месте, то я  показал ему другое,  не менее удачное место, чтобы мы не мешали друг другу,  своими длинными удочками. Сергей вброд перешел Телегаш, и встал по правому берегу реки. Как раз в том, месте где, течение Агула подхватывает  бурлящий перекат, и на сливе образуется интересная яма.  Так периодически наблюдая за Сергеем, спустя пару минут, он стал вытаскивать рыбу одну за другой.                                    

           Позже он рассказал, что он такой рыбалки в жизни не видел. Мне и моим товарищам, хотелось засолить рыбу и привезти ее домой.  Леха, посмотрев,  как мы таскаем одну за другой, ушел куда-то вверх по Телегашу. Через несколько часов  он вернулся с  улыбкой на лице и в хорошем настроении. Оказалось, что он ходил, до ямы под Сиделочным перевалом. Когда он вернулся, у него в канне, лежало несколько ленков и крупные черные хариусы. Мы с нетерпением поспешили к нему:

- Во. Ничего себе. Большие. А ты далеко поднялся?

- Да нет! Километра три, четыре. Идти плохо по берегу.  Кусты. Ноги заплетаются.

- А там, ямы есть? Спросил я, мысленно представляя,  что собой представляет русло Телегаша.

- Да нет вся такая вот, река. Мель и перекаты. А там дальше , повыше,  яма одна была под скалой. А больше мест особо и нет.  Вот там, я и взял ленков.

- А на что ленков взял?

- Да я, что-то, решил попробовать на червя.  Насадил целиком.  Смотрю. Раз поклевка. А взял так. Сначала кивок. Кивок слабый, думаю,  как вроде мелочь цепляется, что ли.  Ну,  стал я подтягивать. Смотрю,  сидит. Тяну, а чувствую, рыба крупная. И вроде  побольше,  хариуса. Ну,  раз подтащил и на берег. Смотрю ленок.

К тому времени как пришел, Алексей,  начало вечереть. Мы все дружно принялись чистить и солить рыбу в пластиковую тридцати  литровую пищевую канистру.

- Серега! Ставь воду на уху,  командовал я, и  отложил несколько почищенных хариусов небольшого размера на приготовление ухи.

- А где у нас картошка, и  кастрюля ?, спросил Сергей, и, достав небольшой фонарик, зажег и тем  проверил, как он будет светить в темноте.

- Знаешь, что.  В лодке, посмотри. Там сразу захвати все продукты и тащи их сюда. Да. Слушай.  И палатку сразу захвати заодно! 

 Сергей быстро стал удаляться в сторону лодки, а мы с Алексеем  теперь сидели на берегу  и засаливали пойманную рыбу.  Вскоре я обратил внимание, что как только стемнеет,  на реке становится невыносимо прохладно. В это время года, несмотря на лето без головного убора в Саянах можно запросто простудиться. Разница между дневными и ночными температурами может достигать двадцати градусов.  Я, быстро достал из кармана  вязаную шапку.  Вода в реке, чуть ниже устья Телегаша была настолько холодной, что руки замерзали, с каким-то ожесточением  и где-то в коленях отдавала дрожь.  Наконец-то с рыбой было покончено. Леха установил свою, фирменную китайскую палатку. Мы принесли  карематы и спалники и устроили лежанки. Через несколько минут,  вода закипела, и  мы,  забросив в котелок почищенную рыбу и картошку,  принялись накрывать стол. Алексей как всегда, нарезал  тонкими ломтиками сало и хлеб и разложив пластиковые тарелки, снял с плитки уху.

-Ну,  Леха наливай!  Сказал я.

-Кого наливать, мы водку всю выжрали,  вчера с мужиками.  Хмуро ответил Алексей , и в его словах послышалось какое-то сожаление.

- Ну, ладно раз, у вас водки нет, я буду пить коньяк.

Леха посмотрел на меня удивленно.  И сразу спросил:

- Какой коньяк? У тебя, что есть коньяк?

- Да! А что? Ответил я.,  я всегда, беру с собой под уху коньяк. 

- Ну,  ты жмот! И тут все рассмеялись и заметно повеселели.

После первой стопки, Серега стал сразу делиться своими впечатлениями,  как он научился ловить хариуса.  И вот я сидел на каремате, возле костра и доедал, самую вкусную когда, либо приготовленную уху.  К вечеру тучи разошлись.   На небе показалась, какая-то необычайно оранжевая луна. От реки повеяло,  еще большей прохладой. Какой контраст. От костра идет тепло, а спина мерзнет до костей.  Вот это  тянет!  Учитывая то,  что Алексей всегда брал с собой, в тайгу  карематы, лапник под палатку решили не набивать. Затем ребята достали видеокамеру и стал просматривать, фрагменты сегодняшнего подъема по реке.  Примостившись на каремат,  я устремил свой взор к небу. К этому времени на небе появились многочисленные звезды. Нужно отметить, что в  августе,  небо настолько темное, что можно часами наблюдать, падение небольших метеоритов, и яркое мерцание далеких галактик. Ведь где-то очень далеко есть звезды похожие на наше солнце. Есть звезды больше него в пять тысяч раз.  Но,  как правило,  такие огромные звезды являются центрами этих галактик. Вся небесная картина, говорит о теории большого взрыва и создании огромной вселенной. Когда в возрасте почти пятнадцать млрд. лет назад, большой взрыв породил множество, галактик и звездных систем. Образовал, черную материю и черную энергию. Где-то на краю галактики, наверняка есть планета похожая на наш земной шар.  И логично предположить, что там  есть такая же биологическая жизнь. Какие всё же законы мироздания, уготовила нам вселенная?  И вот я здесь сижу в дали от дома и мечтательно рассуждаю о великом.  Спустя некоторое время, я поймал себя на мысли,  что надо вскипятить чай со смородиной и похлебать ухи,  которая к этому времени стала холодной. Алексей рассказывал свои таежные истории, как он сплавлялся по Шинде и Сыде. Так посидев еще около часа у костра,  мы легли спать. 
               Встали мы рано. Долина Агула укрылась тишиной тайги. Но прислушавшись, где-то  в сторонке  по-прежнему доноситься журчание  Телегаша. Когда я вылез из палатки, передо мной невольно раскинулся прежний Саянский пейзаж, но что-то в нем было не так. Утро прохладное, ясное и безветренное. На небе не видать облаков. Теперь долину бережно украсили скалистые взгорья и ущелья,  устремившиеся навстречу утреннему солнцу. И вот под сводами горизонта оно согревает опушки далеких сопок и перелесков. Перед самым подножьем речушки своим скалистым уступом врезается видимая часть отрога,  с вершиной,  уходящей по свод.  Где-то у самого её подножья должен быть Сиделочный перевал. Эта вершина с отметкой 913.8. Справа долину окружают небольшие холмы и ущелья, видимая часть которых не превышает трехсот метров. А слева от вершины дождавшись наконец-то рассвета,  устремляясь на восток, раскинулась широкая пойма реки. Лишь правый  берег реки продолжает послушно скрываться в тени, навевая на нас прохладу таежного края.
             Быстро перекусив,  недоеденным вчерашним салатом,  попив чаю с бутербродами, мы с Сергеем пошли рыбачить на то же самое место.  Алексей ушел вверх по Телегашу. Ему особенно понравилась та самая   седелочная яма. Сергей вытаскивал рыбу одну за другой.  И спустя несколько часов, мы уже на двоих поймали около ведра хариуса.  Через некоторое время вернулся и Алексей, но пришел как-то быстро и совсем не спеша. Поинтересовавшись,  как он сходил, мы увидели,  что он принес полный кан , но всё же подумав , я был немного разочарован.   Если  каждый так будет ловить,  то на Агуле ничего не останется.  Кстати оказалось,  что он пришел так рано,  в связи с тем, что дополнительной тары не было и  рыбу складывать было некуда. Но на этот раз ленков он уже не поймал.  Через некоторое время, мы принялись чистить рыбу и солить в нашу пластиковую  канистру, которую Алексей взял специально для этой цели.  Во второй половине дня мы собрали все наши шмотки,  уложили в лодку,  завели двигатель,  и полетели.  Нет. В прямом смысле полетели. В сравнении с грузным вчерашним подъемом, скорость была космической.  Не много не мало , а тридцать восемь  километров в час. Это означало, что если до Новомариновки около  девяноста  километров, то ребята еще нарыбачатся вдоволь. Так время от времени мы привставали, то к ямкам, то к перекатам, выбирая,  таким образом,  подходящие для рыбалки места. В основном рыба держится, тех мест, где имеются не судоходные проточки.  Однако в самом, Агуле рыбы гораздо меньше,  чем, в устьях, впадающих в него таежных Саянских речушек. Это, прежде всего, связано с тем, что хариус любит исключительно чистую и холодную воду. Сплавляясь вниз по течению, невольно обращаешь внимание на многочисленные стоянки туристов. Мы видим,  какие-то навесы. Иногда это просто обхоженные поляны и оставленные на них дрова и костровища. Иногда это просто подобие шалашей, с натянутым на них целлофаном . Глядя на всё это, мысли почему-то наполняется каким то невероятным эгоизмом. Как же много здесь всяких туристов. Это же так далеко, и ведь едут же сюда. Кто на чём. Кого староверы забросят, на лодках. А кто сам поднимется на своей моторке. И все норовят прикоснуться к этому таежному краю. Побыть наедине с собой.  Очиститься от затуманенных благ цивилизации. Но я скажу так, будете проезжать мимо, проезжайте мимо.        Так подходил к концу еще один день. Учитывая то, что мы плыли с рыбалкой, то к Новомариновке, решили особо не спешить. Заночевали где-то на половине пути. Подводя итог нашему второму путешествию хочу отметить, что оно было не совсем неудачное. Поставленная цель была достигнута. Теперь на Телегаше  была закопана основная, часть запасов топлива, для последующего подъема вверх по реке. Дальнейший заброску выше устья Телегаша,  по всей видимости, получится осуществить лишь в сентябре. Сразу хочется отметить, что река за Телегашем с каждым последующим километром,  направляется в сторону Иркутской области. Согласно моим картам километровкам,  она  описывает дугу  в несколько десятков километров. И там есть одно интересное место, в р. Чухлаиха, которое представляет особый интерес для разработки маршрута экологической экспедиции на р. Туманшет. Но анализируя пройденный путь по реке,   сразу же, стали одолевать, мысли, что это за дорога, которая ведет к «Пимашкам». Откуда она там? И что она из себя представляет? Ну что ж, как сказал один мой знакомый. На самом деле, в этом мире нет ничего невозможного. И я, пожалуй,  с ним соглашусь. Переночевав на берегу, реки и сделав несколько видеокадров на камеру, мы выдвинулись, вниз. В этот день решили больше не останавливаться, а плыть прямо до места нашего старта.  Лодка шла, быстро. Тохачик,  наконец-то почувствовал всю прелесть  движения без нагрузки.  Разогнав лодку до тридцати шести километров в час,   мы стали скакать по многочисленным перекатам. В прямом смысле скакать. На лодке ПВХ, практически не подгруженной, сидящие впереди пассажиры,  не могут не заметить как, лодка скачет как лягушка с волны на волну, и с переката на перекат. Проявляя чудеса,  маневренности, мы не снижая скорости,  описывая зигзаги и виражи,  направлялись сквозь  мелкие протоки. Впереди показались, завалы, коряги и до боли знакомые, острова.  А вот, и Новомариновка.  На этом закончилось наше второе путешествие. Своим  уловом ребята, остались довольные. Ехали в город, немного уставшими , но жизнерадостными и делились впечатлениями,  получившими от поездки.
 
Глава третья. Дорога на Летник.

 В начале сентября 2010 года, один мой знакомый Михаил Кунтенков, как обычно чинил свой внедорожник ГАЗ -66, или как его еще называют «шишига».  При прохождении экспедиционного маршрута на прииск «Юльевский», г. Сивуха, оз. Манское,  расположенных на Манском белогорье Восточного Саяна, в 2009 году, «шишиге» здорово досталось. Был  пробит бензобак. Сломан кардан. С обоих мостов текло масло.  Имелось много других мелких неисправностей. Тогда я позвонил Мише и спросил:

-  Здравствуйте молодой человек! Как поживаешь? Так и разговорились. Миша рассказывал как он, провел время на озере Белё, и ездил на Ивановские озера. Вскоре я поинтересовался:

- Сколько тебе надо времени подготовить ГАЗик ?

- Ну, если все купить, поставить. Где-то неделю надо. Слесаря сказали, после того как проедешь, надо снова загнать и опять все как следует протянуть. Всё же я понял, что на это уйдет какое-то время.

- А куда в этот раз поедем? Какие есть предложения? Спросил он меня. 

Михаилу было все равно куда ехать, лишь бы скорее выехать в тайгу из этого шумного и надоедливого города. Мы приехали на базу,  где стоял  ГАЗ-66, расположенную  в районе ХМЗ. Поговорили с механиком и слесарями. Оказалось  действительно, работы было много.  Машину надо готовить. И это факт. Как бы шутя, свой внедорожник Михаил, называл танком. Он любил часами рассказывать о его преимуществах в сравнении с другими видами техники. Как он выражался,  в своем классе,  при езде по частично пересеченной местности «шишиге» нет равных.  Когда мы встретились, тогда я и рассказал, что есть одна очень интересная дорога, ведущая от д. Степановка Ирбейского района, в тайгу через верховья р. Телегаш. Поедем по GPS-навигатору. Скорее всего,  дорога идет либо на речку Тайба – это правобережный приток Кунгуса, либо на реку Агул в самые его верховья.
Смотрю, Миша внимательно слушает, пытаясь понять,  почему у меня к этой дороге,  такой нездоровый интерес. Я рассказывал так:

- Что  за дорога  не знаю.  Она обозначена  на моих, картах-километровках. Вот смотри….

И стал раскрывать склеенную из нескольких фрагментов картона форматом, А-3 топографическую карту той местности. Несмотря на многие, свои недостатки, Миша очень хорошо читал карты. Он сразу сообразил, что путь не близкий, и возможно, дороги местами нет вообще. А то что, я называю дорогой наверняка какая-то конная тропа.

-Игорь!.., смотри вот здесь, стоит отметка 959 метров. Ты представляешь, какие там, перевалы? А вдруг там, верховые болота? Мы с лебедкой умаемся. Ты что не помнишь, как мы на Манском намучались?

 - Да ладно тебе! Давай съездим. Разведаем хорошенечко.  Если повезет, подъедем к Агулу. Посмотрим что за места. Если подъедем прямо к реке, рыбки половим. Угостишь маму хариусом. Смотрю, через некоторое время Миша как то оживился.

- Давай, давай.  Интересная идея. Только у меня с деньгами пока проблемы. Надо купить новый кардан, подшипники, сальники. И вообще тайга это не шутка, мало ли что может случиться.  «Воздухан», надо посмотреть. Ну, а остальное, я беру на себя.

-Если у тебя нет никаких дел, давай стартанем скажем в пятницу.

- Давай в пятницу. Как раз мне к понедельнику надо вернуться.

И вот со свойственной его веселостью и энтузиазмом, Михаил понял, что    на ближайшее время его планы, как то резко поменялись.  Теперь предстояло,  как следует подготовиться к предстоящему путешествию. 
               Вообще Михаил Кунтенков, это по своему, интересный человек. Он может часами, рассказывать о природе и  о тайге. Но как-то постепенно, и незаметно переключается на науку, а тему природы уводит,  как бы на задний план. А в разговоре, через какое-то мгновенье,  в арсенале его понятийного аппарата,  появляются разделы технической механики, физики и электротехники.   Он очень часто любит рассказывать о своих  внедорожных, таежных  приключениях по Красноярскому краю и Хакассии. Но при всем этом, таежником его назвать трудно. Пожалуй,  нельзя. По лесу он ходить особо не любил. Предпочитал ночевать не в палатке, а кабине шестьдесят шестого. С одной стороны,  он  радовался природе как младенец, рассказывая часами, как он побывал в тайге,   на Кутурчине,  в окрестностях п. Орье,  на Кану, на Ивановских озерах,  на Усе, но вместе с тем, природу  как-то боялся.    Старался  устроиться так, чтобы самому, ничего не делать и никуда далеко от «шишиги» не отходить. Когда ему предлагалось пройтись  пешком,  или проехать на лодке, так сказать посмотреть все вокруг, он сразу находил множество всяких причин и отговорок. И, пожалуй,  второй  его недостаток, он много курил. Чрезвычайно много.  И совсем не любил физический труд. Но при всем этом, был очень легок, на подъем. И в любой момент, когда, я собирался в тайгу, говорил: «Заливай бенз, и поехали».
                Наконец, в один из сентябрьских дней 2010 года, сделав трехдневный запас продуктов, мы сели в «Шишигу», стоявшую близ гаражей по ул. Семафорная, завелись и  выехали из города. По направлению улицы 60 лет Октября, до поселка Первомайский, время от времени нас теснили длинные  пробки и несколько дорожных аварий. Как предсказуем этот город, подумывал я. Как сказал один философ: В России есть две проблемы;  дураки и дороги.  А  может  оно  и  к  лучшему,  а то  вывезли  бы все богатства страны по хорошим дорогам  к чертовой матери. И вот теперь хотелось как можно скорее выехать из этой надоедливой  и упрямой городской суетой.  Проехав улицу Глинки, поселок Березовка, мы вскоре выехали на московский тракт. Это трасса М-54. Миша включил GPS- навигатор.  И так, потихонечку, со скоростью восемьдесят километров в час мы направились к поселку Степановка Ирбейского района. Я обратил внимание, что над бардачком, у окна кабины, лежала, карта дорог Красноярского края. По ней я примерно подсчитал, расстояние. Получалось, что, от  Красноярска до Степановки, где-то 280 км. Спустя некоторое время, несложным подсчетом, я обнаружил, что средний расход топлива составлял не много не мало, а 32 литра на сто километров. Так мы ехали несколько часов. Проехали п. Ирбейское,  мост через Кан. Спустя час проехали Талое. И вот наконец-то показалась Степановка.   
                 Деревня Степановка, расположена по берегам, таежной речки Кунгус. Это правый приток, реки Кан. В Советские времена это был, один из крупнейших лесозаготовительных комплексов района. Но сегодня, это вымирающий край. Молодежь подалась в город, в поисках лучшей жизни. Старики доживают свой век. Кто-то привычно ведет свое хозяйство. Практически везде мы видим, покосившиеся, вековые дома, срубленные из  лиственницы и деревьев темнохвойных пород. Многие из домов, оказались здесь брошенными. Вдоль дороги, раскинулись древние деревянные изгороди, поросшие метровым бурьяном. А длинные жерди поросшие мхом, уже не справляются с засильем мелкой  елочки и березки.   Заросли сорняком огороды и пашенки.  Многие избушки, почти сравнялись с землей и вряд ли пригодны для жизни. Впереди близ дороги стоит детвора, и кидает на дорогу какие-то палки. Трудно представить, как еще здесь, практически на краю цивилизации, виднеются признаки жизни. Если бы не эта дорога, то время стерло бы и этот уголок цивилизации. Степановка, это последний населенный пункт, за которым на сотни километров простирается Идарское белогорье, и тянутся многочисленные таежные тропы в верховья рек Кунгус и Тайбы. Отсюда и начинается настоящий таежный край,  через множественные, хребты и перевалы по направлению к реке Агул и Кан. Отсюда местные жители, проделывают год из года, путь в тайгу, чтобы запастись ягодой, рыбой, грибами и заготовить съестные запасы на зиму. При въезде в Степановку, можно без труда увидеть, возвышающиеся вдали белки, покрытые практически не тающими снежниками. И только река Кунгус придает, деревне  более или менее,  эстетическую картину. Я открыл правую форточку машины. И вдруг на нас  накинулась сырость реки, и аромат лесных трав и растений.  А  горно- таежный воздух, заставил зевать не переставая.    Какая невероятная картина, соединила в себе чудо таежной природы и крохотный уголок цивилизации. Пусть не совсем комфортной, не красочной, не  гостеприимной, пусть серой и угрюмой, но все-таки цивилизации. Степановка - это и есть настоящая сибирская глубинка. Проехав в конец деревни, показалась развилка, мы свернули налево.

- Игорь! Слушай, надо проехать несколько километров и приспустить колеса, что бы нас по дороге не подбрасывало.

А то дорога пойдет плохая. На кочках будем подлетать. Да и в будке будет полнейший разгром.

 - А где остановимся? За деревней?

- Ага. А где еще?  Проедем немного,  и там….остановимся.   Кроме этого надо машину всю осмотреть. Что бы нигде, ничего не текло.

Я согласился.  Дело ответственное. Так сказать положился на  опыт моего товарища. Водил он «шишигу» уверенно, и со стажем.  Так мы проехали Степановку, а я, любуясь природой Саянской тайги, напевал себе под нос какие-то песенки. Навигатор показывал скорость 25-30 км. в час.

- Быстрее не поедем. Это  предел по такой дороге….., повернувшись, ко мне сказал Михаил, стараясь предугадать мои мысли.

Но, я по этому поводу особенно не расстраивался. Как говориться: « Тише едешь, дальше проедешь!»

Проехав около пяти километров, щебеночная дорога ушла резко влево. И Миша остановился.

- Все. Перекур. Сказал он, поставив машину на ручник.

 Я вылез из машины. И осмотрелся по сторонам. Наконец-то мы в тайге.

Михаил приподнял кабину шестьдесят шестого, и что-то долго под ней рассматривал. Затем, он достал манометр и принялся спускать все четыре колеса.

Открутив золотник он, принялся измерять давление в шинах.

- Сейчас, подспустим. Мягче пойдет.

- А много спускать?

- До пол. очка. Ты Игорь принеси пока воды, надо в бачок залить.

Я залез в будку, и, достав пластиковую бутылку,  направился по направлению к ручью, который бежал, с правой стороны дороги.  Так немного спустив колеса, осмотрев машину, мы тронулись дальше. Стало вечереть. Теперь «шишигу», не подбрасывало на кочках. Она шла,  словно лодка по волнам,  как-то плавно и перекачиваясь. Я переключил навигатор в ночной режим. Он показывал скорость 30 км.час. Миша включил, музыку Александра Розенбаума. «На ковре из желтых листьев, в платьице простом, из подаренного ветром крепдешина….. ». В просвете деревьев я увидел, что дорога поползла вверх. В тайге действительно началась осень. Ветер, срывая осиновый и березовый лист, устелил щебенку, оранжевой крапинкой. Проехав еще немного,  мы видим, что от  основной дороги, время от времени отходят боковушки, лесные дороги. По всей видимости, по ним местные заезжают заготавливать дрова.  Впереди показались несколько ям, засыпанных горбылем. Проехав около часа, появилась  развилка, а основная дорога пошла резко вправо. Спустя некоторое время, я увидел, недалеко от дороги, небольшой вагончик, и какой-то  приоткрытый шлагбаум, сделанный из сосновой жерди. Мы остановились. Передние фары осветили место поляны. Как вдруг откуда-то к нам, немного прихрамывая, подошел дед в рваной фуфайке, и попросил закурить.

-Здоров. Мужики. Папироска не найдется?

-На,  вот сигарет, затянись! А куда эта, дорога ведет? Спросил Миша.

- А вам куда надо? Спросил дед, закуривая сигарету.

Мы переглянулись. И с начала, как бы растерялись, не  зная, что ответить. Затем спросили:

- А все-таки, куда ведет эта дорога?

- Кто едет на Телегаш, кто на Тайбу. А вы что на рыбалку собрались? Как бы поддерживая разговор, поинтересовался дед.

-Да нет. Так решили, места посмотреть. Дорогу разведать.

Из состоявшегося разговора, я выяснил, что он живет в этом небольшом вагончике. Здоровьице сильно его подводит, вот и нога загнила.  Иногда из Степановки приезжает к нему, его старуха. Привозит, еду. То вареные, куриные яички, то молочко, то сметанку, закинет.  Работа деда,  связана с тем, чтобы фиксировать проезжающие, мимо него лесовозы. Короче учетчик. По мне так бессовестное, дело лес вырубать.  Но здесь, в такой глуши, любое,  даже самое бессовестное дело, пожалуй, приносит копеечку в дом. Иначе местным не выжить. Государство забыло село. А раньше? Люди, жили без денег.  Но как-то жили дружнее, что ли.  Я вспомнил, Степановку, ее унылый и покорёбанный вид. Вот вам мир, лесных обитателей! Настоящих, таежных людей.     Мы попрощались  с дедом, и пожелали  ему доброго здоровья. К тому времени как мы тронулись, стемнело уже окончательно. Мы сели в машину. Миша,  обрадованный тем, что мы на правильном, пути крикнул:

- Идем по спутнику!!!

Мы засмеялись. И тут он сделал музыку громче. Дальний свет фар, освятил дорогу. И теперь с каждым последующим километром, мы въезжали в  темное царство, осенней Саянской тайги.       Через некоторое время дорога, стала сужаться и поползла в перевал. Впереди, в лучах  дальнего света, перед нами раскрылась жутковатая картина. Наш внедорожник обступили, свисающие деревья и кусты, которые стали бить, не переставая по стеклу и боковым зеркалам. У подножья высокой горы, вдоль дороги торчали острые камни и валуны, как бы преграждая нам путь. Михаил сбросил скорость, и переключил передачу на вторую пониженную. Кабина, стала раскачиваться из стороны в сторону. Все чаще сбрасывая газ, перед каждым препятствием, Михаил наконец-то сконцентрировал свое внимание и выключил музыку.  Дорога становилась все уже, и уже. Не смотря, на всю суровость увиденная картина, впечатляла. Спустя минуту, резкий хлесткий удар. Это одно из свисающих деревьев свернуло правое зеркало, а нависающие кусты деревьев стали все сильнее хлестать по машине. Мы пробирались сквозь чащу густого леса, по старой  геологической дороге.

- Ну и дорога! Наверное, геологи, прокладывали.

-Взрывали.

-За перевалом, надо остановиться, сказал я. И  мы поползли в более крутой подъем. Михаил переключился на первую пониженную. Спустя минуту Миша крикнул:

- Игорь держи передачу! Крепко! Она у меня вылетает.

В коробке передач, раздался глухой,  стрекот и скрежет,  металла. Я схватил рукоятку переключателя передач и стал удерживать в крайнем заднем положении. А Михаил, вцепился за руль, наклонил голову прямо к стеклу,  и стал внимательнее вглядываться  в последние километры  дороги, круто взбирающей в перевал. Впереди, ослепленный передними фарами показался заяц, который как-то не уверенно прыгал, из стороны в сторону,  пытаясь перебежать дорогу. Но проскакав несколько метров,  также внезапно исчез. Наконец-то мы выехали на ровное место.

- Все перекур! Скомандовал Миша и,  заглушив двигатель,   вылез из машины.

-Дальше ехать опасно. Дороги не знаем. Тронемся поутру. И надо поспать.

- Пожалуй ты прав! А то плутанем, где-нибудь. И бенз, зря сожгем.

               Согласившись с мнением своего товарища, я насобирал несколько сушин, лежащих, вдоль дороги и развел недалеко от машины костер. Приподняв кабину машины, мой товарищ, что-то бормоча себе под нос,   материл слесарей.  Я,  залез в будку и взял кое-что из нашей провизии. Достав пачку, уже оттаявших сосисок гриль, я стал насаживать их, на затёсанные березовые шампура. Языки пламени, осветили обочину щебенки, а я со свойственным мне романтизмом присел у костра.

- Миха! Ты где. Иди! Сосиски уже готовы.

- О! Здорово Игореха! Надо червячка заморить. А то едем весь день! Неплохо было бы и чайку попить.

               Я огляделся. В лесу стояла осенняя прохлада. На небе мерцали ночные звезды. Кругом тишина, ни души.  Но спустя несколько мгновений я услышал, что где-то, недалеко, внизу, вдоль дороги, с правой стороны по направлению движения,  журчал, то ли родник, то ли ручей. Надев на голову китайский  фонарик, и взяв котелок, я стал спускаться к роднику. Когда я спустился вниз, я сделал глубокий вдох и уловил запах смородины. Надо нарвать, подумал я, и принялся искать подходящий кустарник. Но запах доносился, откуда-то снизу. Так я полез спускаться в своих кроссовках, в гущу леса в поисках смородиновых стеблей и листьев. Вскоре, забредя в какое-то болото, я убедился, что вся низина, была наполнена ароматом. Эта сырость родников, постоянная прохлада и вечная дневная тень, излюбленное место для кустарника дикой смородины и кислицы. Я достал, перочинный нож и аккуратно, в темноте на ощупь  срезал, молодые стебельки. Затем я пробрался вперед, хлюпая своими кроссовками, и срезал ещё  несколько листьев смородины и поднес к носу.  Запах был не уверенный.   Убедившись в том, что аромат доносится не от этого куста, я выкинул срезанные листья и прошел немного вперед. Значит нужный куст, где-то рядом. Листья смородины, обычно редко, идут на заваривание, чая. Аромат и душистый привкус придают  чаю, как раз молодые побеги. Наконец-то  я срезал необходимое количество, около семи стебельков и через бурелом вылез на дорогу. Кроссовки были мокрые. Надо бы переодеться, подумал я. Подвесив котелок, с водой над костром, я снял кроссовки и надел болотные сапоги.  Мы перекусили, и выпили чаю. К тому времени костер уже догорал. Разбрасывая уголёшки по сторонам, и растаптывая  их сапогами, мы затушили костер.  Затем залезли в кабину, завели двигатель и как следует, протопили.  На своем маленьком сиденье , я откинулся назад и прошептал:

- Надо, вздремнуть. Через несколько часов, будет светать…..

 Михаил взял навигатор, и показал путь, который мы проехали от Степановки. Я неохотно повернул, голову и взглянул на прибор. На нем была обозначена зеленая линия. Но я немного устал,  и поймал себя на мысли, что зря, Миша тычет этой штукой мне в лицо.

- Вот смотри… Это трек. Я записал его. Он сохраниться в памяти, и на флеш карте.

- Да знаю, я! Спи уже.

Я  приоткрыл правую форточку машины, и закрыл глаза. Миша выключил зажигание.  В кабину ворвался убаюкивающий,  горный, таежный воздух.  Кругом стояла гробовая тишина. Мы резко отрубились.  Спустя несколько часов, через боковое зеркало, нашу кабину осветила вспышка света. Откуда-то снизу в гору, поднимался УАЗик.

-Миша, посмотри, кого там черт несет? Пробормотал я  с просони, и посмотрел на часы. Они показывали 3-45. Мои слова на водителя не подействовали.

- Объедут, не маленькие…. Сказал он.

 Тут  УАЗик  подъехал вплотную к нашей машине. И сделал несколько сигналов фарами. На Михаила это, также не подействовало. Тогда кто-то из УАЗика подошел к нам и постучал по кабине.

- Ну, вы мужики даете!  Встали посреди дороги…..  Давайте отъезжайте!

Кто бы мог подумать, что в кромешную таежную темноту, кроме нас,  еще кого-то нелегкая занесет. На улице послышалась музыка. Какая-то иностранщина.Миша очень медленно, со свойственной ему манерой, завел зажигание, и  проехал вперед, сдавая вправо к обочине. Еще минута и шумный УАЗик пролетел рядом, а какие-то громкие голоса, и пьяный смех, разрушая тишину природы, постепенно удалялись от нас по направлению к Телегашу.

- И чего им не спиться? Спросил Миша.

-Наверное, на рыбалку поехали….

- Что может тоже, потихоньку поедем…? В принципе я дреманул,  малеха. Как-то зевая,   вымолвил  Миша, достал сигарету и закурил. Глядя на собеседника,  зевота и меня, не прошла стороной.  Я посмотрел на часы.

- Пятый час. Давай, еще покемарим….

-Лады, лады…! И Миша заглушил двигатель.

Когда Миша повернул ключ зажигания, было уже светло. Мы тронулись. Медленно, но верно со скоростью 20 км, в час мы ползли по отрогам Идарского белогорья,  Восточного Саяна. Навигатор показывал  635 метров над уровнем моря. Посмотрев карту навигатора, я с удивлением обнаружил, что привязка к объекту идет до пятидесяти метров и сообщил, Михаилу:

- Где-то впереди по карте, должна быть Галкина изба. Это хороший ориентир. Надо точку отметить на навигаторе. По-моему оттуда заезжают туристы и сплавляются по Телегашу.
          Мы,  стали резко ползти в крутой перевал, то спускаться с него, то обратно набирать высоту. Повсюду,  красавица тайга. Осины и березы накинув, свой желтый наряд, теперь соперничают кто из них краше. А вот и вечно зеленые.   Вдоль обочины, величественно раскинулись синие ели. А свисающие на них продолговатые рыжие шишки, словно гирлянды, украсили их осенний облик.  На горизонте, показались макушки сопок.   Голые, стволы мертвых  деревьев и сухостоя, как волосы возвышаются над опушкой. Время от времени к ним подбираются и молодые пихточки и лесной кустарник. Откуда, то снизу небольшой ветерок подхватил прохладу. Значит где-то внизу, течет холодная речка или ручей. Спустя мгновенье, с соседнего сухостоя, вспорхнул дятел, и, пролетев пятьдесят  метров,   взобрался под елку. Беззаботно, взлетая с дороги, пролетела вперед, и уселась на соседней лиственнице маленькая и смелая кедровка. 

            То, что называется дорогой, дорогой не назовешь. Но это лучшее, что имеется. Она практически вся усеяна валунами и скальником. Вдоль нее лежат разбросанные стволы упавших деревьев. Попадаются ели  и  березы, которые с треском падают здесь повсюду, но затем отпиленные кем-то из охотников,  отбрасываются в сторону обочины. Перевал за перевалом,  километр за километром, мы набирали высоту. Впереди на горизонте показались далекие белки.  Где-то средь них течет Агул. Теперь горы все чаще стали прятаться за верхушки деревьев. Наконец-то дорога пошла вниз,  и мы спустились к какой-то поляне. Поперек нее течет  небольшая речушка. Прозрачная и безлюдная,  таежная и холодная, она беззаботно спускается вниз,  разрезая долину.  Это речка Поперечная, впадающая чуть ниже в сам Телегаш. Сразу прямо, пошла дорога вброд. Слева через реку, показался древний, деревянный мост. Это место именуется Галкина Изба. Отсюда, речка, поворачивая на восток,  через двадцать пять километров соединяется с Агулом. Где-то там внизу под Сиделочным перевалом, та самая  харюзинная яма, на которой рыбачил в августе Алексей. Но всё,  же пешком от этого места до неё достаточно далеко. Не так давно, в начале прошлого века. Геологи проложили сюда дорогу. Говорят за горой, стоят заброшенные штольни. Здесь не далеко,  прямо среди поляны, лежит большой кусок металлической жести, это все что осталось, то ли от  вагончика, то ли от сарая, то ли от этой самой Галкиной избы, которая бесследно исчезла.  По краям поляны разбросаны фрагменты некогда поднятой на поверхность породы. Их длина, около полметра, цилиндрической формы в диаметре 5-7 см. Это скорее всего известняк. Навигатор показывает, что мы находимся на отметке 539 метров, над уровнем моря. От этого места начинается путь к самым верховьям реки Телегаш, и к перевалам в долину Агула. На небе появились перистые облака. На макушки деревьев накинулся резкий холодный ветер. Поляна укуталась пожелтевшей травой. В тайге наступила осень.

Мы остановились.

- Надо набрать воды, сказал я. И полез в будку, за пластиковой бутылкой.

- Игорь, возьми две бутылки. В бочек надо долить. Ну, как тебе? Спросил мой товарищ, как обычно закуривая сигарету. Я посмотрел Мише в глаза.

- Круто! Ты помнишь ночью, какие дебри…. Спросил я.

-Да! Да! А типы, помнишь ехали? Бухие что-ли?

- Слушай так, здорово,  что ты меня сюда вытащил. Вот когда бы я тут оказался. Ты смотри какая, природа! Тайга. Здорово.

-Короче так. Миша. Есть предложение.  Давай хорошенько сейчас поспим. Выбирай. Или  поедем. Попробуем сегодня  доехать до Агула. До него где-то около 45 км. Если что, там заночуем.
             Взяв пустые пластиковые бутылки, я подошел к деревянному мосту и  попытался разглядеть в омуте, хоть одну рыбешку.  Опустив горлышко, я набрал воды и сделал несколько глотков.   На поляне торчали камни и булыжники светло серого, и даже белого цвета. Я вспомнил, про пробники пород. Они напоминали о меловом происхождении, этой части отрога. Я подумал,  может быть, это место несколько миллионов лет назад было когда-то огромным океаном. Отсюда и ледниковое происхождение некоторых хребтов Восточного и Центрального Саяна. Но что, же тогда искали тут геологи…. Может золото? Может Уран? Остается загадкой.  Ведь нашли что-то там, на Тугаче, за Агинским, в северо-западной части Идарского белогорья. 
            На самом деле, если бы не многочисленные геолого-разведывательные партии, и предприятия,   то трудно представить,  как в тайге и на карте могли оказаться такие вот лесные дороги. А человек, кто он здесь? Бог или царь? Пожалуй, что нет. А почему он возвысился над природой? Что ему надо? Что он тут ищет? Это,  наверное, философский вопрос. Дух соперничества с природой, у нас в генах. Но жить в гармонии с ней, не уж то, это не золотая середина какого-то маленького сосуществования. Опять подул холодный порывистый ветер. Надо ехать.   Спустя некоторое время, дорога пошла вверх,  вдоль речки Телегаш. Здесь река имеет глубину, до 0.5 метра. Шириной около 7-10 метров. В мае и июне она полноводна, так как питается снежниками и корневой водой отрогов Идарского белогорья. Лог за логом, ее наполняют, многочисленные мутные и грязные горно-таежные ручьи. Но с июля месяца, вода становится чистой и прозрачной. Иногда с Агула до этих мест, поднимается крупный хариус и мелкий ленок. Но ленок скорее здесь редкость. Практически по всему берегу, речку облюбовала кустарниковая ива,  заросли черемухи и боярышника. Через некоторое время, дорога пошла прямо по руслу речки. Здесь есть и брод и ямки и  прижимчики под скалой.  Известны случаи, когда в этом самом месте река, разливаясь, устраивала сюрпризы «таблеткам» и УАЗикам, скидывая их с дороги. Сегодня пасмурно. Небо все затянуло, но дождя,  наверное, не будет. Проехав немного вперед, речка ушла влево под гору. Спустя некоторое время мы поползли по какому-то полю, устланному мелкой березкой, среди которой, заросшие мхом и травой, лежат валуны, булыжники, галька.  Это и есть дорога. Справа раскинулся молодой ельник, вдоль которого бегут ручейки. Слева высокая подпирающая горизонт гора и кручи, усыпанные курумом и скальником. Это вершина Горелый 1066.5 м, с восточного склона которой начинает свой разбег таежная речушка Таган.
Дорога на Летний Агул. Идарское белогорье Восточный Саян.
 

Под горой, показался, старый сгнивший деревянный помост. Когда то давно, здесь набирали,  щебень и гравий для укладки этой самой дороги и засыпки некогда существовавших здесь болотин. Навигатор показывает 15 км. час.  По таким дорогам быстрее никак.  Дорога поднимается все выше и выше. И вот мы набираем высоту 715 метров над уровнем моря. Это перевал. Дорога пошла вниз. На спуске мы видим самые истоки р. Телегаш. Это маленький прозрачный ручей, близ которого раскинулась таежная полянка, каких не так много в этих местах. На ней стоят аккуратно спиленные чурки, и небольшой лист фанеры, что- то вроде стола. Это совсем не плохое место,  чтоб присесть и отдохнуть.

-Все! Миша. Перекур. Скомандовал я. И мой товарищ, прижавшись к обочине, выключил зажигание внедорожника.

Да! Ну и дорога. Игорек. Надо чайку сварганить. А то глаза уже засыпают. Совсем ведь не спали…. И Миша пошел к ручью умывать лицо.

- Слушай!.... По карте до Агула не более 30 км. Давай сейчас покемарь и дальше поедем.

- Ты гонишь что ли. Покемарь! Тебе легко сказать…. Как-то резко ответил, Миха, и глядя мне в глаза закурил сигарету.

-Смотри Миша сам. По самочувствию. Я что, тебя подгоняю, что ли?  Ответил я, и обратил внимание, что мой приятель стал какой-то раздраженный.

Конечно, я понимал, что сложно, ехать по такой дороге. Но в понедельник ведь надо вернуться в город.

-Ладно!  Поедем. Сказал он. Только сделай чайку.  Да покрепче!

И Миша, умывшись холодной родниковой водой, как-то взбодрился. Я положил несколько бутеров в целлофановый пакет и отнес их в кабину, что бы потом, не останавливаясь,  есть на ходу. Попив чаю,  и немного перекусив,  мы тронулись дальше. Дорога стала уходить резко вправо по направлению на юго-восток. Начался снова крутой подъем.    Михаил включил вторую пониженную, и мы постепенно полезли все выше и выше. Так от Галкиной Избы, вдоль Телегша,  мы проехали около 20 км.                            
                Наконец-то мы взобрались на один из отрогов Идарского белогорья. Навигатор показал высоту 938 метров над уровнем моря. Ну и красотища! Впереди где-то далеко, виднеются, Агульские белки, покрытые не тающими снежниками. Это вершины с отметками никак не ниже 1900 и 2100 метров над уровнем моря. Дорога взбирается прямо по отрогу. Это место, напоминает  древнерусскую сказку. И вместе с тем странный, таинственный лес. Нас повсюду встречают фигуристые, стволы и сушины, мертвых деревьев. Прямо на склонах, покрытые  белой плесенью мхов,  лютуют загнившие коряжники. А ползучие длинные корни деревьев,  переплелись между собой, и создали дебри непролазной тайги. Практически везде встречаются скалистые уступы, покрытые желтым ягелем и   гниющими прошлогодними листьями. А огромные каменистые кручи и скальник,  чудесным образом облюбовали, бледно зеленые и черные лишайники. Мы наверху. Здесь не слышно чириканья и щебетания птиц.  Здесь гуляют, холодные, пронизывающие ветра. А летние грозы, своими беспощадными молниями, рассекают самые высокие макушки деревьев. Впереди простираются горизонты, осенней тайги укрывшей отроги могучего Восточного Саяна. Какое чудо, этот край дикой сибирской природы,  открывший познанию многочисленные горизонты человеческой мудрости и тревоги. Но всё, же подчас это суровый край. Здесь человек загибается от тоски и унынья. Здесь каждый шаг, и каждое движение должно быть продумано. Вы только представьте, что здесь расходуется калорий, почти в два раза, больше чем в городе. Здесь каждый прожитый день испытание, а каждая на первый взгляд мелочь, бесценный опыт. Что бы познать Саяны, какими они есть нужны, время,  здоровье, выносливость. В этих перевалах и отрогах на сотни километров нет ни населенных пунктов, ни больниц, не аптек. Здесь нет, ларьков и магазинов. Здесь нет благоустроенных квартир и домов. Забудьте  комфортное существование. Здесь нет ничего.  Здесь только бескрайнее море Саянской тайги.   Двигаясь по отрогу, показалась развилка. Одна дорога пошла резко влево, другая дорога пошла прямо.

- Миша, что думаешь? Нам куда.

Я сразу подумал, что мы не имеем право на ошибку, так как плутание по дебрям  тайги, не только может изрядно вымотать нашего водителя, но и сжечь уйму топлива.

- Интуиция мне подсказывает, что надо ехать прямо. Ответил, Михаил, заглушил двигатель и закурил сигарету.
- А я думаю так. Если дорога идет влево под спуск. То это правильная дорога. Она ведет на летник. Сам посуди мы на горе. Мы ползли прилично. К Агулу спуск должен занимать тоже, немало,  километров. А эта дорога, что прямо. Может она идет по хребтам, а к реке не спускается.

- Игорь, я не знаю. Смотри сам. А то меня уже окончательно рубит.

Я посмотрел на Михаила. Вид у него, был не тот, что вначале нашего пути.  Теперь он нервничал. Напрягался и постоянно дергался при первой же возможности. Куда же делся тот романтизм, что был в начале нашего пути.

-А что показывает GPS. Спросил он.

-По навигатору, по ходу влево надо ехать, и осталось где-то около 15 км.

-Ну, всё тогда поехали!..... Сказал Миша, заводя ключом зажигания. И мы на развилке свернули налево.

               Проехав около километра. Впереди показался очень крутой спуск. Водитель, сбросив скорость до 8-10 км час, стал тормозить двигателем. Дорога повсюду усыпана огромными булыжниками, некогда взорванной скалы. На спуске,  с левой стороны по направлению движения, имеется небольшой съезд, нечто подобие старой заброшенной лесопилки. По всей видимости, еще в Советские времена сюда свозили пиловочник и  здесь изготавливали пиломатериал. Повсюду лежит почерневший временем старый кругляк, 30-40 летней давности. Или вернее, то, что от него осталось. На пригорке повсюду разбросан почерневший горбыль, поросший мхом и мелкими деревцами. Опушка усеяна черной щепой. Интересно как здесь работала лесопилка? Электричества здесь нет. Возможно, на генераторе. Но это, же так убыточно. И как вывозить лес и продукцию по таким перевалам. А зимой? Не я, не мой товарищ, никогда не  сможем ответить на этот вопрос. Проедем и мы стороной. 
               Мы немного отъехали и  спустились. И вот отсюда с восточной стороны перевала с высоты почти 800 метров, над уровнем моря начинает свой исток, небольшая горно-таежная речушка Березовая, которая шустро несется навстречу Агулу. Ее уклон составляет около 60-ти метров на пять километров спуска.  Кое-где она, мчит вдоль дороги, средь камней и валунов, то вплотную приближаясь к ней,  то резко удаляясь от нее.  В  речку   Березовую, прямо с Агула, заходит небольшой хариус. Но он выше пяти шести километров  не поднимается. По долине опять пронеслась свежесть, сырого и влажного воздуха. Мы едем по дну ущелья. Справа и слева нас окружают сопки, мертвой тайги. На опушках сопок беспорядочно разбросаны стволы сухостоя, и поваленных лесин.

По всей видимости,  около тридцати лет назад здесь прошел верховой пожар. Это несложно заметить по высоте молодой поросли елок и березок, которые своим появлением скрасили мрачную картину тайги. Но вот, как-то неожиданно, что-то большое и серое, вспорхнуло с соседней ели, и во всем своем большом размахе крыльев спланировало на соседнюю опушку. Что за чудо птица? Таких,  я еще не встречал. И вот меня поразила одна интересная картина. Вдоль дороги, привычно течет один из притоков, речушки Березовая, и вдруг он  неожиданно  исчезает. Как будто сквозь землю провалился.

- Миша остановись. Мне надо кое-что посмотреть. Миша остановился.
            Я вылез и прошел вперед. Действительно. Ручей течет, и резко исчезает. Я посмотрел  вправо, он нигде он не сворачивает. Слева, с Березовой нигде не сливается. Он просто исчезает. Что за аномалия?

-Ладно. Поехали. Ты видел? Ручьи куда-то исчезают. Миха,  не обращая внимание,  на мои слова, сконцентрировал внимание на дороге, скорее всего решив,  что я сумасшедший.

Спустя некоторое время, исчезновение с ручьями повторилось несколько раз. Они,  то внезапно появлялись,  то снова исчезали. Какое-то чудо природы. Наконец-то дорога пошла по одному из русел речки Березовой.
 
IMG_0804

           Час от часу не легче. Ну, а здесь, можно наблюдать другую картину. Вроде бы мы едем под  спуск, но почему то, когда едем по руслу,  речка плывет в обратную сторону. Казалось бы, должна течь с горы,  но вода устремляется вверх.  Что это мираж или аномалия? Об этом, чуде р. Березовая, я раньше слышал и от других охотников и рыбаков, но здесь и сейчас  я убеждаюсь сам, и своими глазами. Ну и картина.

           Через четыре, а быть может и пять километров, дорога пошла совсем плохая.  Огромные булыжники и громадные полуметровые гранитные камни, это и есть дорога. Нужно проехать по ним около двух километров. Скорее всего,  по весне, это фарватер, притока Березовой. Проехав немного вперед, мы видим,  среди глины и грязи большие высохшие лужи. Иногда вдоль них, растет широколистная осока и мелкий камыш.  Местные называют эти лужи,  помойками.  А вот и свежие следы медведя, который по направлению с лога, шел к речке. Это его владения. Здесь он знает, каждый кусток и каждое деревце.  Внимательно присмотревшись, я обнаружил, что следы большие. Это крупный медведь. Возможно,  мы спугнули его своим появлением. Спустившись по долине Березовой,  и проехав еще около двух километров прямо по дороге, появилась развилка. Михаил остановился. Теперь дорога, уходящая вправо, взбирается в крутой подъем и скрывается за горой. Это высокая сопка. Она обозначена на моих картах километровках отметкой 904,6 м. над уровнем моря. Навигатор показывает, что где-то по направлению прямо , через пять километров, течет река Агул. Слева от нас журчит Березовая, и уходит куда-то ещё левее. Дорога,  которая  прямо, идет практически параллельно Березовой. Решили проехать прямо и провести разведку местности. Проехав развилку, наконец-то пошла хорошая, лесная грунтовка. Но вскоре проехав   еще два с половиной километра, мы воткнулись в тупик.  Дорога закончилась. -Всё. Приехали!  Дороги нет. Сказал Миша.

-Как нет? А где же Агул?

- Не знаю. Сам смотри. Сказал Миша.

Мне почему-то сразу же пришла в голову авантюрная мысль.

- Миха! Давай попробуем проехать вдоль русла Березовой. Помнишь, как мы ехали по руслу реки Правая Мана?

- Да ты что Игорь, сдурел? А если мы сядем, обоими мостами на какие-нибудь камни и повиснем. Кто будет машину вытаскивать. Мы можем её вообще через них не стащить. Только мосты оторвем.  Немного поразмыслив, я  согласился:

-Ну да! Хреновая идея. Ну что будем делать?

- Не знаю.

Я с досадой вылез и огляделся по сторонам. Мы стояли посреди небольшой полянки в радиусе десяти  метров, покрытой, глубокими ярко зелеными мхами. Слева от нас, лежало несколько метровых куч, ошелушенной шишки. По всей видимости,  в прошлом году, на этом месте, кто-то заготавливал кедровый орех.  Действительно дорога закончилась. Но где, же Агул. Я достал навигатор и посмотрел, расстояние до реки. Сначала навигатор показал, что до реки около 800 метров.

- Слышишь Миха! Навигатор показывает, что Агул где-то через  800 метров от нас.

-Отлично! Тогда иди Игореха, сходи на разведку, а я пока покемарю.

                Я одел, болотные сапоги. И первая мысль, к Березовой, а по ней выйду к Агулу. Ведь она впадает где-то недалеко. Я прошел полянку, вышел на еле заметную тропинку и пошел прямо. Пересек сначала один ручей, затем второй. Но тропинка стало уходить влево. Пройдя немного вперед,  я по ней наконец-то  вышел к Березовой. Когда я ускорил шаг,  тропинка исчезла. Придется теперь пробираться по берегу, подумал я, и стал пробираться вдоль зарослей, елей и кедрача. Все деревья,  как нарочно плотно обступили мелкие кустарники. Всюду какие-то непролазные таежные дебри, огромные сушины,  коряги и  ветки. А по руслу речушки,   заторы из сушняка,   завалы и заломы. Кое-где свисают еловые расчески. Ну и дела. Движение по берегу крайне затруднительно. Но  почему-то, я  принял решение пойти по руслу реки. Река чиста и прозрачна, но коварна и не доброжелательна. Она мне чем-то напомнила р. Базайха в самых ее верховьях, только в миниатюре. Когда я пошел вдоль русла, река, стала петлять из стороны в сторону. То уйдет вправо под завал. И выскачет через двадцать метров. То уйдет резко влево, а  затем снова вправо и под ней образовываются огромные ямы и плотно подступающие кустарники шиповника, и  невысокие ели. Ямы стали глубокими, а идти все трудней. Нет. Надо было одеть мне бродни. Болотники,  пожалуй малы для такой реки, подумывал я, пробираясь по завалам. Так не спеша, я прошел вдоль русла реки около получаса. 
             Я стал ловить себя на мысли, что если так дело пойдет, то я,  либо плутану, либо выйду к Агулу, где-то в стороне и очень далеко от места под названием «Летник».

А мне,  еще предстояло вернуться назад к машине. Тут  как нарочно мне вспомнилось, что где-то неподалеку гуляет косолапый. Вот встреча с ним,  как раз мне сейчас не к чему. Возвращаясь назад, я стал идти по своим следам,  вспоминая и прокручивая пройденный путь. Так я пробрался, опять вдоль реки и вышел на тропу. Спустя некоторое время я очутился около внедорожника.

- Ну что! Как там Агул. Каким-то уставшим голосом спросил Михаил.

-Ха! Агул. Я не дошел, до него!

-Как это? Спросил Миша!

-Я,  пошел по тропе, а она,  уходит в куда-то в сторону.  Речка то же в сторону. По всей видимости,  по речке до Агула далеко.  

              После этого , я съел бутерброд и решил повторить попытку. Но на этот раз решил еще раз взглянуть на карту и GPS-навигатор.   Навигатор показывал, что поляна,  на которой мы сейчас стоим, расположена на противоположном берегу реки Агул. Получалось, что Агул мы каким-то странным образом переехали. Но этого быть не могло. Это какая-то ошибка.  Скорее всего,  это неточные карты по которым прорисовывалась навигационная система. И здесь погрешность могла быть,  возможно, до пяти километров.  Взгляну на карту еще раз.  Черт! Точно. Что же я, поперся,  в Березовую.  Вот и ручей,  который я пересек. А вот и Березовая.
               Теперь, я отчетливо видел, что согласно карте,  Березовая соединяется с Агулом,  где-то через шесть километров восточнее от нашего места, где мы находимся. И это намного левее, чем  место под названием «Летник». А согласно карте,  прямо расположено какое-то болото. Какая досада, путь к «Летнику»,  лежит через болото. И согласно карте, по нему около трех километров. Я наконец-то стал понимать, что с этой стороны  мы никак не подъедем. Но как,  же хочется подойти и увидеть  Агул в его среднем течении. Затем я снова решил сделать, смелую попытку пройти, до «Летника», и пошел правее. Но  сразу, же обратил внимание на полное отсутствие, каких либо троп. Вместо этого под ногами, громоздился глубокий  зелено- желтый мох. И вот я шел по нему  и проваливался. Движение с этой стороны, весьма затруднено. Болото есть болото. Не пройдя и пятнадцати минут, я развернулся и направился обратно к  месту нашей стоянки.

-Миша! С этой стороны, мы никак к реке, не проедем и не пройдем. Здесь болото.

-Что предлагаешь?

-Не знаю. Давай-ка посмотрим, что за дорога, которая уходит на развилке в подъем.

- Садись,  поехали.

 К этому моменту Михаил уже с часик покемарил. И настроение у него было слегка приподнятым.

Мы сели в машину и доехали до развилки. Внедорожник остановился на небольшом пяточке перед подъемом в гору.

- Игорек! Видишь,  какой крутой подъемчик. Сходи на разведку. Посмотри,  что там.

 Я вылез из машины и направился пешком в подъем.

На самом деле, за время всего нашего путешествия этот подъем  по которому шла дорога, оказался из всех самым крутым. Гора резко поднималась в сопку. Сначала, я прошел сто метров, затем еще пятьдесят, затем еще и еще. Подъем становился все круче и круче. Ну и гора! Я вернулся обратно,  так и не дойдя до конца горы. Когда я шел, назад,  то обратил внимание на огромные вымоины, и овраги,  расположенные по краям колеи. Как ехать по такой дороге тем более в гору я представлял с трудом.

- Ну что! Игорек как там дорога?  

-Знаешь подъем крутой. Хреново, что у тебя передача постоянно вылетает. А здесь лезть на первой пониженной. Ну!  Что будем пробовать?

Я обратил внимание, что Михаил все ещё выглядел уставшим и не выспавшимся. И он вряд ли согласиться лезть в этот крутяк. Наконец-то он вытащил свою задницу,  и мы вместе с ним,  немного,  прошли вперед. Он решил сам убедиться, что за подъем был впереди.

- Игорь смотри!  Недавно прошли дожди, земля сырая, а что если нас стащит с колеи. А лебедку представляешь в эту гору тянуть?

Тут, я вспомнил, наше прошлое путешествие на озеро Манское.

Лебедка была неисправна. Трос всё время,  при натяге под углом, соскальзывал мимо катушки,  образуя,   таким образом,  срыв витка. Кроме этого трос был, очень тяжелым, и практически по всей его длине из него торчали стальные заусенцы, которые все время прокалывали руки. Верхонок, как обычно у Михаила не было. Немного поразмыслив, я вспомнил, что где мы шли по отрогу, перед лесопилкой была еще какая-то дорога. Может она ведет к Агулу, и к «Летнику»? Неплохо было бы её  разведать.

- Миша! Поехали. Посмотрим, ту дорогу,  которая там,  наверху шла прямо!

Так мы решили, что всё ровно нужно скоро возвращаться. А этот крутяк,  разведаем в другой раз, когда будет посуше.

-Давай поехали! Может действительно, там съезд к реке.

           Я заметил,  что Михаил был обрадован, тем, что мы всё-таки не полезли в эту гору. И отказались от задуманной идеи. Какой же Миша всё-таки человек. Ведь спустя ровно год, я сам проехал по этой дороге и убедился, что в эту гору легко заезжают и уазики и таблетки. Конечно,  они тоже не доезжают до Агула.  И бросают машины на пятаке,  так как дальше начинаются помойки. Но всё же, там  к реке пройти пешком можно.  Так, мы стали выезжать обратно и подниматься на отрог. Проехав старую лесопилку,  мы свернули налево.  Дорога действительно шла по отрогу, как и предполагалось. Характер дороги, обычная лесная грунтовка. Так проехав,  семь километров,  опять появилась развилка. Одна дорога пошла прямо. Другая, дорога  уходила вправо и куда-то вниз. Мы проехали прямо. Впереди через несколько километров мы увидели небольшой баннер,  прикрепленный к высокой сосне. Что тут у нас. Ага! Имеется надпись: «Государственный природный заказник краевого значения Тайбинский. Проезд на механизированном транспортном средстве запрещен».

- Всё Миха, приехали!   И тут запрет.

- Да!...Блин!  Понаставили баннеров. Сами то,  небось, здесь промышляют….. Видишь следы. Недавно шестьдесят шестой проехал.
-По шишку,  наверное! Ну, что будем делать? Спросил я.

- Давай посмотрим дорогу, что пошла на развилке вправо.

Мы развернулись, и решили проехать по дороге, которая уходила направо,  куда-то  вниз с отрога,  и как-то шустро пряталась в лесу.  Доехав до развилки,  мы свернули и поехали по ней. 
              Теперь этот путь напоминал тот,  по которому мы ехали сегодня ночью, но только еще жутковатей. Дорога спускалась по узкому ущелью вдоль скал. И она была шириной около трех метров. Повсюду свисали такие же деревья и кусты, которые опять хлестали по кабине. Здесь никогда не бывает света. Потому что соседний гребень  закрывает дорогу от солнца. Следов машин здесь не видно. Здесь невозможно,  где- либо развернуться или разъехаться двум машинам. Здесь нет никаких полянок, а только длинный,  длинный спуск в неизвестность. Мы спускались в мир сумрака и теней, к подножью Идарского белогорья. Я достал навигатор. Он показывал,  что мы отъезжаем от «Летника» совсем в противоположную сторону, а эта дорога ведет в самые верховья Тайбы.
                Итак,  получалось, что единственный путь к «летнику»  лежит,  по всей видимости, по тому крутяку, в который мы ползти не решились. Учитывая, что мы сожгли приличное количество бензина, то приняли решение ехать обратно. Агул, в средней его части, в районе устья Ёрмы, мы так и не увидели.  Также,  оставалось не совсем понятным, что это за место «Пимашки»,  и что это за место под названием «Летник».
                  Но всё,  же основные цели были достигнуты.  Самое главное,  что мы осуществили разведку нескольких дорог Идарского белогорья, о которых не имели вообще никакого представления. Увидели здешнюю природу и величественную тайгу одного из отрогов Восточного Саяна.  
                   В дальнейшем мне предстояло сделать заброску топлива по реке Агул, выше устья Телегаша. Но это мероприятие я уже намеревался осуществить в начале октября того же года. В тот момент я рассуждал так, что если мне удастся забросить ГСМ, выше Телегаша хотя бы на сто километров, то это увеличит мои шансы на осуществление экспедиции на Кинзелюкский водопад, в 2011 году. И как минимум на пятьдесят процентов. Ведь с каждым разом, я приобретал бесценный опыт познания этого удивительного края.  Но вместе с тем,  с каждой последующей неудачей, я понимал,  что сдаваться на полпути как-то бессмысленно и глупо. Теперь мне казалось, что  мои представления об Агуле, и об этих местах, оправдали мои ожидания. Этот край, действительно, является еще не тронутым уголком природы и излишним,  губительным вмешательством человека. Впереди меня и моих товарищей ждали новые испытания. Испытания на пути в самую гущу, разветвленной горной системы Центрального Саяна. Я решил, во что бы это не стало, на свои личные сбережения организую несколько экспедиций, водно-моторных, конных и пеших. Но  в первую очередь предстояло разработать эколого-просвятительный,  туристический маршрут в Центральный Саян, через местность под названием долина Орзагая на водно-моторном транспорте.   Но это уже другая история.
 

ГЛАВА четвертая. Осенний марафон.

2010 год. Октябрь. Вечер. Офис компании «Макс вектор». Меня встречает директор Ерохин Юрий Николаевич.

-Игорь Геннадьевич, привет чай, кофе?

-Привет Юрий Николаевич! Если можно чай зеленый с жасмином.

-А у нас нет с жасмином. Только простой.

-Простой? Подойдет!

Так и разговорились…. В ходе разговора, я спросил:

-Есть у тебя желание, съездить в тайгу, развеется от этого города, рыбки половить?

- А где это?

- Река Агул, деревня Новомариновка. До места, поедем на машине. Потом на лодке вверх по реке.

- Игорь, ты знаешь, мысль хорошая. Я бы с удовольствием, только послезавтра приезжает человек из Киргизии.  Мне надо с ним вопрос решить по пиломатериалу. Сам поехать не смогу. Но если тебе не с кем ехать, я тебе кого-нибудь найду.

-Окей! Только надо решить все оперативно.

И вот в ходе нашего диалога, я пояснил, что осуществляю заброску бензина в верховья реки Агул. И вот сейчас возникла необходимость срочно поехать. Другого шанса в этом году уже не будет. Путь не близкий, и тайга все-таки. А вдвоем с кем-нибудь веселей и не скучно. Кто поедет значения не имело,  лишь бы был здоров. Юрий Николаевич, выслушал меня. Идея, изложенная мною, ему была симпатична. 

Он сказал, что сам отвезет, нас до Новомариновки, на своей автомашине «Сузуки-свифт».

- А куда лодку с мотором грузить? У тебя  Игорь,  есть телега?

-Конечно, есть! На правом берегу в районе Торгашино стоит.  Мне Коля Стрельцов подогнал.

- А! Ну,  хорошо тогда! Завтра заскочим в одно место,  фаркоп приварим к Сузуки и все! Поедем. Коробка механика! А что нам? Зато просить ни кого не надо. Дорогу ты знаешь?

-Конечно,  знаю! Я  уже там был.

-  Главное сейчас решить вопрос, кто с тобой поедет. Так кого же тебе предложить? А! У меня есть на примете, двое ребят. Серега и Витя. Я сейчас позвоню им,  они подъедут в офис и переговорим. Все равно мужики сейчас без дела сидят.  Спустя несколько часов, к нам в офис подъехал Сергей-плиточник, как мне его представил Юрий Николаевич  и  Виктор Змерзлюк. И между нами состоялся разговор о предстоящей поездке.  Учитывая то, что Виктор проявил, какой-то особый интерес к данному мероприятию, то я стал рассказывать ему о маршруте во всех подробностях.  Но,  несмотря на то что, на дворе стоял уже октябрь месяц, он по какой-то причине все-таки согласился. Наверное, одной из причин,  было то, что он никогда не был в лесу, тем более в тайге и никогда не ездил на моторной  лодке. А может быть были и другие причины. Виктору было около пятидесяти лет, среднего роста и телосложения, но он  выглядел намного моложе своих лет. Он как-то со свойственным ему оптимизмом, любил ходить пешком. Его часто можно было встретить на улицах  Красноярска, рассекающим городские кварталы то в центре,  то в роще. В Зеленой роще, жила его мама.  Характерным являлось то, что он много рассказывал о своих делах и о бизнесе, но разговаривал всегда как-то очень громко и шумно. Работники фирмы Юрия Николаевича, шутя,   присвоили ему негласное прозвище,  «колокол». Но все же, он  был человеком жизнерадостным, инициативным, рассудительным,  и вместе с тем каким-то шибутным. Не смотря на то, что он не являлся работником фирмы, он  был почему-то желанным гостем,  и постоянно приходя в офис,  привносил какую-то коммерческую инициативу и предложения,  как всем сообща зарабатывать деньги. Здоровье у него было хорошее, за исключением проблемы со зрением на один глаз, на который в прошлом он сделал на хрусталике операцию.  

И вот тогда Виктор сказал:

- Игорь! Только учти. Я никогда не был в лесу. Ты мне объясни,  что с собой брать?

-Как совсем, что ли не был?

-Совсем.

Я,  конечно,  не мог себе представить как в наше время, в Сибири могут жить люди,  которые ни разу не были в лесу. Ведь все ровно, кто-то же едет по ягоду, по грибы, на отдых,  на рыбалку, или на какой-нибудь пикник за город. Но здесь и вот так,  чтобы вообще никогда в лесу не был,  нет,  я не представлял. Тогда я пояснил. - Возьми теплые вещи. Пуховик обязательно. Вязаную шапку. На ноги я тебе дам болотники. Возьми обязательно теплые носки. Ночевать будем в палатке. Спальники у меня есть. Ну,  а остальное я беру на себя. Жрачка есть, удочки есть…              

-А сколько по времени будем, там?

- Я думаю, за неделю обернемся.

Виктор немного поразмыслив, принял однозначное решение : «Ехать»

                   И вот 3 октября 2011 года, мы погрузили в Сузуки необходимые вещи,  продукты, рюкзаки и спальники. На улице вечер. Около 22 часов. Решили выехать в ночь, чтобы не спеша приехать к утру. Юрий Николаевич взял с собой Сергея-плиточника.  И вот мы вчетвером,  сели в эту маленькую машинку. Созвонились с Кунтенковым Михаилом. Нужно было забрать из «Шишиги» кое, какие мелкие вещи. Приехали на базу в районе ХМЗ, где стоял внедорожник. Закидали вещи на телегу. И все как следует, увязали.  На этот раз мы взяли под ГСМ десять  пластиковых канистр, емкостью тридцать литров. Когда мы выехали из города, доходило уже под полночь. Небо было ясным, и звездным.  Только бы не было затяжных дождей, да и в тайге уже не лето, подумывал я. Но как-то быстро, за разговорами обычной житейской  трепотни, какие обычно бывают в машине, мы лихо примчались к столице Ирбейского района.  На часах, почти три часа ночи.  В поселке Ирбейское, мы налили в канистры триста литров 92-го бензина. И так, постепенно,  и не спеша, выдвинулись в сторону намеченной точки. Когда мы приехали в Новомариновку, было около пяти часов утра. По пути, в машине мне удалось вздремнуть около полутора часов, но всё,  же  я  был каким-то усталым.          
И вот наконец-то мы на природе. Тишина. Река. Чистый воздух. Все как будто знакомо, но что-то здесь не так. Теперь по реке, плыли желтые листья опавших деревьев. Лес стал по-настоящему осенним. Воздух холодным, а ветер пронизывающим и резким. Над верхушками деревьев простирался густой туман. Я уже не увидел той романтики, которая была тогда, когда мы ездили с ребятами в июле и в августе. Сразу как-то стали замерзать пальцы рук. Мне почему-то хотелось снова залезть в теплую машину и посидеть еще немного в надежде,  что что-то измениться. Хотелось переждать этот, совсем не нужный нам туман, дождаться утреннего осеннего солнца. И это все  от того, что я либо не совсем выспался, либо я хотел максимально, сконцентрироваться на предстоящей поездке, и зря не расходовать жизненно важные калории ни свои,  не своего приятеля. Так покемарив еще пару часиков. Я вылез из машины. Ребята сидели в беседке на берегу реки и рассуждали о природе этих мест. Мы вскипятили чай и нарезали бутербродов.

- Только, смотри Игорь! Привези Виктора живым и здоровым! Подшучивали они.

- Знаете что? Побывать в таких местах, большая удача! Рыбки обязательно привезем. Ответил я, и подмигнул Виктору.

- Ну, что давай будем надувать лодку?  Спросил Серега! А то нам еще ехать.

Юрию Николаевичу, нравилось всё,  и он особенно не спешил.

Он ходил по берегу, пиная  камушки. Ходил  задумчиво, вглядываясь куда-то вдаль.  Вскоре мы принялись  распаковывать и доставать наши вещи увязанные в телеге.

-Витя, а ты  что взял из теплых вещей? Спросил я.

- Шапку,  вязанную и фуфайку.

- А фуфайку зачем? А что с пуховиком?

- Пуховик я не нашел.

 Я обратил внимание, что Виктор как-то оделся не совсем, правильно. Скажем не по-осеннему. Под фуфайкой была, какая-то тоненькая рубашка и  вязанный шерстяной то ли джемпер, то ли полувер.  На голове вязанная черная спортивная шапочка. И все же я был уверен, что Виктор будет в лодке замерзать.    Вскоре все было готово к отплытию. Лодка надута, двигатель закреплен. Установлена водометная насадка. Все вещи упакованы и увязаны вместе с топливом. Наконец-то я завел двигатель. Виктор одел,  спасательный жилет и уселся в нос лодки.  Мы попрощались с ребятами и тронулись. Оборачиваясь назад,  мы помахали им в след, а они, с каким-то разочарованием помахали нам.    Агул в октябре, это широкая,  но довольно мелкая река. Без водометной насадки в верховья не подняться. Но староверы, на своих струйках,  как-то умудряются ходить на винте даже по мелководью. Когда мы отъезжали от Новомариновки, мимо нас с какой-то крейсерской скоростью пронеслась Обушка. На ней был установлен мотор с винтом.
-Гляди. Ямаха поехала!  
Провожая ее своим взглядом, я обратил внимание, что она как-то быстро скрылась за поворотом. А мы ехали не сказать, чтобы  быстро, не сказать, чтобы медленно. Когда я достал свой навигатор «Штурман», он показывал скорость восемнадцать  километров в час. Меня радовало одно. Что мы выехали рано и сегодня нам удастся проехать намного больше,  чем в прошлый раз, когда мы  заплывали  с Сергеем и Лехой. Проплыв около часа, я обратил внимание, что от  реки как-то сильно тянет. Ничего не поделаешь.  Октябрь.  Вода ледяная. В это время года, солнечных дней практически не бывает. А в реках Саян, вода  вообще никогда не прогревается. Не смотря на то, что к концу лета  снежники всё же  растаяли. Но что, же тогда питает, реку?  Это ключи и родники. И вот теперь, река,  состоящая из этих мелких, но безумно холодных ручьев,  куда-то мчит себе беззаботно, а мы поднимаемся вверх, и впитываем в себя всю эту таежную прохладу, неподвижно сидя в лодке. Холодрыга,  да и только. Я достал, и одел перчатки. Теперь руки мерзли не так сильно.
                 В октябре,  Агул, это совсем не то, что бы летом. Река обмелела на столько, что наконец, то стал четко просматриваться фарватер, все основные ямы и отмели. В сравнении с августом месяцем, вода упала почти на метр. Появилось больше перекатов, которых я раньше не замечал. Исчезли шиверы. Река обзавелась необычайно новыми , каменистыми и песчаными берегами, на которых, засохла трава и стала какой-то серой.  Листва у большей части деревьев опала.  Готовясь к суровой таежной зиме, как будто спрятались птицы и насекомые. Туман наконец-то рассеялся, но солнца еще не видно. День будет пасмурным, теперь я это знаю точно.

                Проплыв около семи километров, мы увидели Казанку, которая,  так лихо пронеслась мимо нас. И вот, теперь трое мужиков, подняв сапог мотора, с трудом толкали ее по мелководью, стараясь вывести на фарватер. Они посмотрели на нашу красную лодку, и завистливо хмурыми лицами, долго провожали нас своим взглядом. Им не повезло, они высоко не поднимутся.  Так, уверенно, поднимаясь по горной реке, во всем ее осенне-таежном  унылом очаровании, мы уплывали все выше и выше. Только бы не было никаких сюрпризов, подумывал я.  Мой товарищ, сидел впереди и всем своим теплым, городским телом, впитывал холод ветра и прохладу реки.  Затем Виктор перевернулся и сел ко мне лицом. Несмотря на всю суровость, лицо у него было жизнерадостным, а настроение приподнятым. Скорее всего,   он находился под впечатлением, какое обычно бывает у людей впервые, прокатившихся на моторной лодке. Так мы проплыли  острова и протоки. Но вот показались и глиняные кручи,  и  остров Горевой.  Заглушив двигатель,  мы вылезли на пологий берег, чтобы немного размяться. К этому времени,  у меня незаметно затекли ноги. И все-таки , я почувствовал что мы стали понемногу замерзать. Я достал термос и нарезал, разных бутербродов, с сыром и колбасой. Какая прелесть, этот горячий чай, с бутербродами. Сразу какой-то невероятный прилив сил и энергии. Затем я предложил Виктору прогуляться и показал ему место,  так называемого,  схрона. Который я соорудил еще в июле.   Мы немного походили и размялись. Это всё же лучше, чем неподвижно сидеть в этой лодке, и подвергаться дерзким нападкам внезапного ветра, таежной осени. Я достал из схрона оставшиеся шестьдесят  литров бензина, оставив около десяти  литров на обратную дорогу. От Горевого до Новомариновки двадцать шесть километров, пожалуй должно хватить. Заведя двигатель, мы тронулись дальше, уплывая все выше и выше. Лодка пошла, немного медленней, около десяти километров в час. А вот, впереди под скалой показалась шивера, по которой мы в прошлый раз  поднимались с трудом  и  долго стояли в струе. По мере приближения к ней у нас снова, как и в прошлый раз снизилась скорость. Я сразу сообразил, и высадил Виктора на каменистом берегу реки. Повезло,  что упала вода. Теперь Виктор легко мог пройти пятьсот метров вдоль берега, и попинать его мокрые камни. Когда Виктор слез, лодка пошла намного шустрее. Я, сразу выскочил на ровное место и причалил к берегу, что бы забрать моего спутника, который где-то отстал. Снова тишина. Красиво. Осень. Тайга. Оглядевшись по сторонам, я не увидел никакого изъяна, который бы меня раздражал в этом сезонном пейзаже.

- Ну, что? Прогулялся, немного.

- Да нормально.

 Я достал карту и показал Виктору,  где мы сейчас находимся.  Вот остров Горевой, а вот Телегаш.

- Да я все ровно толком не вижу! Мне надо очки.

И тут я вспомнил про Витино зрение.

- До Телегаша, мы по любому сегодня не доедем. Надо проехать еще часиков пять и будем делать привал.

-Игорь, ты смотри сам, я в этом, деле не разбираюсь, как надо делать, так и делай.

Со слов Виктора, я понял,  что ему нравится всё, только от реки сильно тянет,  и он, поэтому замерзает. Я достал  себе и Виктору два целлофановых пакета, чтобы одеть на голову под вязаные шапки. Так будет гораздо теплее, так как целлофан плотный и холод не пропускает, а внутри держит тепло. Учитывая то, что по верх фуфайки у Виктора, был одет спасательный жилет, то он тепло, то же  хоть как то удерживал , стягивая тело  плотностью пенопласта.  На мне был темно синий синтепоновый пуховик, с капюшоном. Все же это на много лучше, чем Витина ватная фуфайка.    Заведя двигатель, мы тронулись дальше по направлению к верховьям Агула.  
Да……. Как же сильно изменилась река. Практически повсюду выше Горевого появились новые перекаты и шиверы.  По большой воде их я вовсе не замечал, так как река скрывала их своим мощным течением, и такими же неожиданными разливами и заводями, половодья.  Теперь предстояло пробираться именно по ним. Мощное течение реки снова преграждало нам путь, то снижая скорость до семи , восьми километров  в час, то заставляя тесниться к самому берегу.    И вот мы, проплывая,  смотрели на впечатляющую, но в, то, же время мрачную природу этих мест. По реке плыли упавшие желтые листья берез и осин. А ветер как-то безжалостно продолжал их срывать с упрямых деревьев. Теперь эти холодные, внезапно налетавшие пронизывающие порывы, периодически бросали нам в лицо  брызги обжигающей ледяной воды, вылетающей от куда-то из под лодки.  Плыть становилось все трудней и трудней. Спустя некоторое время мои перчатки были все мокрые. Но я поймал себя на мысли что лучше плыть, в мокрых перчатках, чем вовсе без них,  иначе обветрятся руки.   Несмотря на всю суровость, осенняя тайга все же необычайна, интересна и красива.  Вот мы плывем, в таежный и, казалось бы, не гостеприимный край,  но кажется как будто мы на какой-то экскурсии. Мелькают картины, одна за другой. Меняются, берега и лес. То вдруг откуда-то появляется скала, усыпанная желтым покровом осиновых листьев. То вдруг покажутся сопки, украшенные ярко желтыми и оранжевыми шапками деревьев, еще не скинувших свои осенние, нарядные платья. То вдруг таежный ветер, пронесется неожиданным вихрем, и закружит свой полонез нечаянным листопадом, а затем разбросает свое одеяние по поверхности реки и снова неожиданно исчезнет. А река. Она повсюду удивляет своими, необыкновенными  и диковинными пейзажами. Она,  то буйно накинется на нас своим бурлящим потоком, то неожиданно отскочит в сторону, открывая нам свои далекие, живописные горизонты. Но вот,  наконец, то откуда-то из-за холма, показалось и солнце. И тайга, снова, ожила. Теперь по берегу, в поисках корма шныряют маленькие стресогуски. Согрелись полуденными лучами Саянского солнца и верхушки деревьев. Мимо нас пролетела стая таежных уток.  Возможно,  они останутся тут зимовать. Хотя это трудно представить.  Какой же все-таки интересный этот осенний марафон. Когда была большая вода, я старался в целях экономии топлива держаться вдоль берега. А теперь, альковы куда-то исчезли,  и нам приходилось, плыть по сильному течению и буйным перекатам, которые чередовались один за другим. И все же это бесценный опыт, познать эту реку во всем своем непостоянстве  и исполненном натиске.
               Проплыв еще несколько часов, мы причалили к одному из немногочисленных островов в этой части реки. Судя по навигатору,  мы проплыли сегодня около шестидесяти пяти километров. До избушки мы вряд ли сегодня доедем. Вылезая на берег, я обратил внимание, что остров был сухим и каменистым. К этому времени ветер стих. Кругом стояла гробовая тишина. Мы прошли вдоль берега и насобирали, несколько сушин. Кое-где они были мокрые, но все ровно они пойдут для разжигания костра. Даже если около тридцати  процентов сушин сырые,  они все равно подсохнут и в конце концов пыхнут,  придавая костру устойчивый жар. Теперь некуда торопиться, сегодня ночуем на этом острове.

Нужно хорошо прогреться и подсушить кое-какие мокрые вещи.

- Игорь, будем ставить палатку? Спросил Виктор.

- Я не знаю. Если хочешь,  я тебе поставлю палатку. Залезишь в спальник и спи.

- А ты что?

-  А я буду спать у костра.

- Ну ладно. Тогда я тоже буду спать у костра.

Так и решили, палатку не ставить. Через несколько минут, костер уже полыхал. Виктор с необычайным интересом подбрасывал, сухие ветки и грел руки присев на скрученный спас.жилет. И вот теперь я предложил своему приятелю выпить немного водочки,  для поднятия так сказать, боевого духа.  Виктор с удовольствием согласился. Мы поставили кипятить воду на газовую плитку, которую я обычно беру с собой. Через некоторое время, мы сварили суп, с макаронами и тушенкой.  И разлили.

- Слушая Витя, а ты слышал что-нибудь о Кинзелюкском водопаде?

- Каком?  Кинзежурском!? Я засмеялся.

- Да нет Кинзелюкском. Река есть такая. Кинзелюк.

- Нет, не слышал. Я даже не знаю, где это находится. А почему ты спрашиваешь?

- Да так. Я в следующем году собираюсь туда. Вот и закидываю бензин.

-  Так это что,  где-то здесь недалеко?

- Ну, ничего себе не далеко. Это Центральный Саян. Я хочу проехать туда на моторной лодке. Посмотреть этот водопад вживую. Если хочешь, поехали вместе.

- Не знаю! Я вообще в тайге никогда не был. Мне, наверное, будет тяжело. А сколько на все это времени надо.

- Я думаю две недели. Ну, плюс минус несколько дней. Там очень красивая природа.

- Ну, а почему нет. Вот посмотрю сейчас как мы, здесь побудем. Потом опыт всё же будет кое-какой, а там и поедем. А почему нет? Всегда же всё бывает в первый раз.

И вот мы сидим у костра. А я, рассказываю Виктору, что где-то высоко в горах в самой гуще перевалов и хребтов, Саяны запрятали этот водопад, от глаз человека. Это очень труднодоступные места. Среди хребтов, расположено красивейшее горное озеро, из которого падает водопад.  Внизу расположено другое, нижнее озеро,  нисколько не уступающее по красоте. Кругом высоченные скалистые отроги, ледники и снежники. И вот там, высота этого водопада, достигает около четырех сот метров. Места просто сказочные. Этот водопад является жемчужиной Центрального Саяна.

Смотрю,  Виктор очень внимательно слушает, практически не перебивая, а затем спрашивает:

-А почему, ты не хочешь на вертолете туда слетать и посмотреть? Зачем тебе все вот эти, заброски и до заброски?

- Вертолет меня не интересует. Я ничего не пойму и не увижу. Я хочу посмотреть все эти реки сам, своими глазами.

И тогда я рассказал Виктору, что из себя,  представляет  Агул в верховьях. По крайней мере по информации,  которую я нашел в интернете.

- Река образуется слиянием, двух рек Малый Агул и Большой. Большой Агул вытекает из Агульского озера. Малый образуется слиянием рек Орзагай, Озерная,  и собственно сам Малый Агул. Речка Озерная вытекает из красивейшего Медвежьего озера. Ты представляешь,  какая том природа? Агульское озеро одиннадцать километров. А Медвежье,  восемь.  И если плыть на моторной лодке вверх, против течения реки, то  теоретически можно добраться до самых истоков этих рек и конечно до этих красивых озер.
Смотрю,  Виктору понравился мой рассказ и моя идея о «Путешествии на Кинзелюкский водопад».  И он проявил к этой теме необычайный интерес, не смотря на отсутствие необходимого опыта пребывания в  лесу и таежной местности. Посидев какое-то время у костра, начало смеркаться. На острове не было никаких, столь удачных  хвойных деревьев. Поэтому лапника мы не набьём. Я дал Виктору свой каремат, который он постелил рядом с костром, а сам улегся на два спасательных жилета. Мы укутались в спальники и еще долгое время разговаривали,  обсуждая предстоящий маршрут.  Река журчала своими неповторимыми хроматизмами и отголосками перекатов. В нескольких метрах, трещали  раздуваемые ветром угли костра. Затем мы уснули.
                Через некоторое время у меня начала замерзать спина.  Когда я проснулся,  была глубокая темная ночь. Костер уже прогорел. Пройдя немного по берегу острова, я снова насобирал, какое-то количество палок и веток и разжег тлеющий костер. Виктор, охмелевший от водки и чистейшего таежного воздуха,  спал как убитый. Разведя костер, я улегся, закрыл глаза, и мысленно представлял, что завтра мы доплывем до Телегаша, и там-то можно будет наконец-то остановиться и порыбачить. 
            Когда  уже рассвело, Виктор еще спал. Я встал,  вскипятил воду и залил в термос.  Достав удочку, я нацепил нужную обманку и  сделал несколько забросов, проводкой на верхоплав.  Было несколько поклевок, но рыба срывалась. Когда я вернулся, Виктор уже сидел около костра и пил чай.

- Ты чего такой хмурый, не выспался что ли?

- Да, я что то, замерз. Отрешенно ответил Витя и принялся делать зарядку.

- Вон, поставь на плиту, вчерашний суп. Поедим да поедем.

Виктор взял, кастрюлю и открыл крышку.

- Да здесь же лед.! Я повернулся и посмотрел на удивленного Виктора, но ничего не сказал.

Конечно. Ночью, в лесу, тем более на реке, и в Саянах,  уже стоят минусовые температуры. Ничего удивительного. Вот почему,  я  часто просыпался от холода, то и дело,  подкладывая  догоравшие сушины.  Так, постепенно замерзая, инстинктивно и рефлекторно, многочисленные клеточки тела человека, направляют сигналы в головной мозг, предупреждая его об опасности. Ведь инстинкт выживания это сильная штука. Но и сображаловка должна ведь работать.
           Мы подогрели, наш недоеденный вчерашний супчик, нарезали бутербродов в дорогу, залили полный термос чая и тронулись дальше. Я попросил Виктора сделать несколько, фрагментов видео съемки на свою видеокамеру, прямо снимая из  лодки. Так сказать  в динамике. Где-то через двадцать пять километров, должен быть Телегаш. Проехав около часа, впереди показалась лодка струйка. Двое староверов, пытались провести ее по мелководью, толкая носом вперед. Я обратил внимание, что на ней был установлен двигатель Нептун, восемнадцать лошадок, российского производства. Когда мы, приблизились к ним, фарватер как будто вовсе исчез. Теперь наша лодка  своей водометной насадкой, стала также цепляться о камни на мелководье.  Здесь река расширялась, и в русле образовались маленькие островки, которые  вызывающе утверждали, что прохода нет. И не будет. Тогда я обратил внимание, что под самым берегом реки под кустами, есть небольшая ямка, там-то наверняка мы пройдем. Тащить нашу груженую бандуру, мы бы уж точно не  смогли. И тут я вспомнил, как мы тащили лодку с Алишером. И вот, мы вплотную приблизился к кустам, я снизил скорость до семи километров в час, и мы медленно несколько раз цепляясь, решеткой водомета , проползли под правым берегом реки. Староверы посмотрели на нас и как будто очень удивились. Наконец-то мы вышли на основную струю, я прижался к берегу и выключил двигатель. Приподняв мотор, я вытащил из решетки несколько камней. Ну, всё.  Теперь можно ехать.  Мы тронулись дальше.
             Спустя некоторое время, проплыв необходимое расстояние,  мы причалили к устью речки Телегаш.   И что же мы видим. Речка  изменилась до не узнаваемости. Теперь она больше походила на какой-то широкий прозрачный ручей. А в августе,  она была гораздо шире и полноводней.

- Витя, всё. Приехали! Можно, конечно подниматься, и подниматься, но сейчас ты увидишь, что ничто не сравниться с рыбалкой, в этом самом месте.

- А ты Игорь, сделай мне удочку. Я тоже хочу порыбачить. Научишь?

-Какой разговор. Не вопрос.

И тут, я подумал, что поскольку Виктор мне бескорыстно помогает в этом нелегком деле, то я обязательно научу его рыбачить. Я достал две телескопические удочки, и к каждой из них привязал леску и обманку переколомины.   Как обычно, раскосал болотные сапоги, зашел в перекат, встал перед ямкой и сделал проводку обманки. Сразу поклевка. Удочка натянулась,……и….., последовал срыв.  Затем я повторил попытку и вытянул на берег, неплохого  хариуса. Он был около шестисот грамм. На этот раз общий размер всей рыбы, был  гораздо крупнее, чем мы ловили  в августе с Серегой и Лехой. Когда я поймал около четырех штук, я подошел к Виктору и стал ему объяснять,  как правильно здесь рыбачить.

- Смотри! Это обманка, надо ее вести по воде.

- И что вот так, рыба будет бросаться?

- Конечно, будет, куда она денется. Муху не притапливай, держи всегда леску натянутой!

- А в какой момент я почувствую, что рыбу надо тянуть.

- Смотри. Тебе нужно,  постоянно видеть обманку. Когда, ты увидишь рядом с обманкой всплеск.  Значить рыба схватила. Тогда подсекай.  Все! Усек?

- Вроде понятно! Только я вижу не важно.

Виктор раскосал болотные сапоги и зашел в воду. Когда он сделал заброс, он стал как-то громко кричать:

-А вот! Всё!!!  Я вижу ее!!! 

Тут я понял, что так дело не пойдет,  и тихонько хлюпая по воде,  подошел к Виктору.

- Ты чего тут шумишь? Ты понимаешь, ты всю рыбу так распугаешь. Хариус может  уйти дальше на яму и поклевок не будет. И что ты как боров тут  ходишь? В этом деле нужна полная тишина.
              Виктор, обрадованный тем, что он,  несмотря на свое неважное зрение,  все-таки видит обманку, перешел речку и встал на противоположном берегу Телегаша.

Теперь он стоял прямо, на сливе в яму, из которой омут плавно переходил в течение Агула.  Я подошел к лодке, взял термос и нарезал бутербродов с сыром и колбасой.

Когда я вернулся к Телегашу,  Виктор уже умудрился поймать, трех хариусов. Счастливый и обрадованный тем, что у него начало получаться, он попросил меня принести ему термос с чаем, бутерброд и пакет под рыбу. Вскоре Виктор поймал около десяти килограмм отменного хариуса. А всего мы поймали за несколько часов около двух ведер рыбы. Учитывая то, что Виктор, не умел, её солить,  то пришлось чистить и солить рыбу самому. Вскоре начало темнеть.
               Уже ближе к вечеру, на струйке к нам подплыли какие-то мужики и поинтересовались  как рыбалка. Из разговора я понял, что они стоят,  где то выше, в протоке,  и поймали уже на троих около двух фляг.  Мелких хариусов  менее двадцати пяти сантиметров, вообще не берут. В это время года рыба ловиться хорошо. Она начинает жировать. Но в прошлые годы, по их рассказам, ловилось гораздо лучше. Правда, ленка вообще почему-то не стало. Тайменя то же. Рыбалка с каждым годом все хуже и хуже.  Я сразу обратил внимание, что за два дня подъема по Агулу, я увидел всего три лодки. Это не то что бы летом. Как хорошо, что осенью, сюда тяжело подняться, а то бы слонялись  все кому не лень.
              Виктор, обрадованный тем, что он привезет с собой рыбу, ушел к реке и  продолжал стоять и ловить до самого вечера. Когда я почистил и засолил рыбу, было уже темно. Я взял, топор. Набил лапника. И поставил палатку.   От реки, с еще большим ожесточением тянуло холодом. Почистив рыбу, пальцы сразу окоченели. Мужики, которые к нам подплывали, сплавились ниже и разожгли костер на полянке в лесу.  Мы развели костер недалеко от палатки прямо на берегу реки. Я почистил несколько рыбин на уху. И поставил кипятить воду. Виктор почистил картофель. Через несколько минут, мы сварили уху и устроили на каремате,  небольшой перекусочный столик.

- Ну,  что Виктор выпьем! За уху, за рыбалку! И за природу.

- А куда ты положил пластиковые стаканчики? Спросил он.

 - Знаешь где,  посмотри в рюкзаке,  в правом кармане.

- Спустя некоторое время Витя подошел к костру и принес недопитую бутылку водки.

- Витя! Ты знаешь! А я водку пить не буду. Я с ухой водку не пью. Достань коньяк. Виктор посмотрел на меня и с недоумением сказал:

- Коньяк. Какой коньяк? У нас нет коньяка.

 Виктор знал это точно. Ведь когда мы заезжали в супермаркет, я коньяк не покупал,  и это он помнил, так как на кассе,  стояли все вместе.

- Я полез в правый карман, своей куртки и достал бутылочку, пятизвездочного коньяка, который я купил за несколько дней до поездки, в другом супермаркете. Но еще в городе, аккуратно припрятал в  свой пуховик.

- Али оп. А вот и коньяк!

- Во! Ты где его взял? Спросил он.

-Как где взял? В магазине. У меня нет подпольного цеха по производству коньяка.

-В каком магазине?
- В каком в каком? В супермаркете конечно.

- Но, мы же не покупали коньяк.

- Ты не покупал, а я покупал. Я всегда беру с собой коньяк и достаю его под уху.

              И тут я рассказал Виктору историю,  когда в августе месяце,  на этом же самом месте, и на этой самой полянке,  когда я достал коньяк, также очень удивились мои два товарища Леха и Серега. И всё это, произошло тогда,  когда мы разлили по тарелкам уху,  накрыли стол, и они хотели замахнуть под аппетит, и не было вообще никакого спиртного.

- Когда я достал. Видел бы ты их лица!

- Ты рассказываешь, про каких-то алкоголиков. А я пью совсем мало.

               Немного посидев у костра, я рассказал Виктору, что здесь недалеко, есть второй схрон с топливом. Рассказал и  о том, как мы летом, чуть выше по реке,  продырявили лодку,  напоровшись на острые камни скалы.

          Виктор, сидел и слушал. Ему все очень нравилось, несмотря на то, что он никогда не был в тайге, тем более не ночевал вот так вот,  в палатке,  у костра,  на берегу реки, практически триста пятьдесят  километров от цивилизации.  Посидев еще какое-то время у костра,  мы залезли в палатку, укутались в спальники и   уснули. Когда мы проснулись, было уже светло, и по-настоящему  холодно. Я поспешил разжечь костер.  Поставил кипятить воду на чай. Не дожидаясь, когда Виктор проснется,  я взял удочку и поймал еще несколько рыбин.  Вскоре проснулся и Виктор. Несмотря на холодное утро,  настроение у него было приподнятым и даже веселым. Не сказать, что мы особо куда-то спешили, но Виктору хотелось еще наловить немного рыбы, что бы приехать домой не  с пустыми руками.  Когда время подходило к полудню, мы тронулись вверх. Проплывая мимо, заливчика,  где располагался наш схрон, я заплыл  в него, чтобы убедиться,  что все на месте. Виктор вылез на берег и подтянул нос лодки. Мы подошли к месту схрона.  Поверхность почвы,  была не тронута. Место  всё так же уложено ветками. Значит всё на месте. Можно плыть дальше. Заведя двигатель, мы выплыли на струю шиверы, как вдруг спустя около, ста метров, стала резко снижаться скорость движения лодки. Двигатель, работал как обычно. Но как-то надрывно. Я не понимая в чем дело, решил потихоньку пройти вдоль берега, чтобы  вылезти на нормальной поляне и всё как следует осмотреть. Но лодка , теперь стояла в струе как вкопанная, а водомет бесполезно и беспорядочно выталкивал воду. Я обратил внимание, что двигатель стал очень сильно греться. Я сдернул шнур аварийного отключения, сел на весла и направил лодку  к берегу. В чем же дело? Что происходит? Я поднял мотор, и осмотрел решетку. Камней в решетке,  и каких либо водорослей не было. Но тогда почему, же лодка не едет?

И тут к нам на своей струйке подъехали те самые мужики.

-  Доброе утро. Что у вас случилось? Мы смотрим, вы поехали…. Движок вроде мощный. Может чем-то помочь?

- Не знаем!  Что-то с мотором. С сожалением ответил я.

Один из них подошел к мотору, и сказал:

- А ну заведи!

Я дернул стартер, несколько раз. Но двигатель не завелся. Тогда он потрогал сапог и сказал:
- Теперь не запуститься. Мотор перегрелся. Тут стоит какая-то защита. Пока не остынет не запуститься. Надо ждать.

Я сразу подумал, запуститься может и запуститься, но поедет ли лодка вверх. Меня  интересовал только этот вопрос.  Мужики уплыли вниз, а мы остались со своей проблемой один на один.  Теперь я точно понял, что это Агул,  не пускает нас вверх, устраивая нам подобные сюрпризы. Ведь именно в этом самом месте,  два месяца назад мы продырявили лодку.

- Все Витя перекур.  Пока я разберусь с проблемой,  можешь немного порыбачить.

- Игорь!, настроешь мне удочку?

- Да конечно.

-А может это двигатель перегрелся? Виктор старался понять,  в чем же дело, все больше думая,  что мы уже приплыли.

- Как перегрелся? Мы ведь только отъехали. Громко и возмущенно ответил я.

Я взял Витину удочку и нацепил вместо переколомины,  темно коричневую муху.

Виктор пошел к соседней протоке, и кстати сказать, встал очень правильно, на небольшой перекат образующий слив в яму.     

                Немного призадумавшись, я стал рассуждать. Что же могло случиться? Ведь это не советский мотор, какой-нибудь Вихрь или Нептун. Конечно, японцы предусматривают, систему запуска и зажигания при перегреве. Но это после аварии. В моем случае надо искать не следствие, а причину. Я опять приподнял, двигатель, внимательно осмотрел, решетку водомета.  Да.  Решетка была изрядно покоцана.  Она здесь не причем. 

Двигатель работал бы,  без каких либо проблем,  даже если в ней были бы камни.  Предстояло понять, почему же он греется. Я снял колпак, дотронулся до камеры цилиндров. А…а…, горячие.  Сапог мотора, тоже оставался горячим. Я плеснул водой на сапог, как вдруг вода закипела. Как же долго он остывает, подумал я, и наклонился. Когда я опустил голову вниз, то как-то случайно заглянул через решетку водомета.  Боже мой! Вот в чем причина. Я отчетливо увидел,  как какая-то веревка полностью скрутила импеллер. Теперь где-то внутри меня, прокатилась волна радости и успокоения.  Тут я достал инструменты и открутил решетку.

 Достал нож, и с каким-то  невероятным трудом, срезал эти капроновые лоскуты. После этого, провернул стартер. Теперь импеллер крутился. Фу! Слава богу.

- Всё Витя!  Скоро поедем!

- Что сделал?

- Да! Все нормально !

-А что это было?

- Помнишь, когда мы подъезжали к берегу, где схрон. Ты веревку плохо привязал. Она упала с лодки, вот ее в водомет и засосало.
               К этому времени, Виктор поймал около пяти хариусов.  Оказывается, что в это время года, хариус ловиться практически везде и на любую обманку. Я опустил сапог мотора, дернул стартер. Двигатель запустился. Виктор оттолкнул лодку,  запрыгнул в нос, и уселся, подмяв под себя мой походный рюкзак.   Я дал газу, мы вышли на глиссер и как-то необычайно быстро стали подниматься на встречу шиверам.  Ну,  слава тебе Агул! Я сразу стал какой-то счастливый, потому что мне наконец-то удастся подняться выше этого места и проехать дальше, намного дальше, чем я мог себе даже предположить.  Так мы проехали около часа, спустя некоторое время стало как-то тепло, а солнце то появлялось, то скрылось за бледно серой пеленой туч. Стал накрапывать дождик. Затем он становился всё больше и больше. Это плохо. Я привстал к берегу.

- Витя! Слушай. Тебе надо срочно одеть дождевик. И я достал небольшой целлофановый китайский пакетик синего цвета. Развернув его, я натянул его на Витину фуфайку и спасательный жилет.

- Мне тоже надо переодеться. Я достал из своего рюкзака, армейский дождевик  плащ палатку. И надел его поверх пуховика.

-Делать нечего Витя. Поедем в дождь!

- Ну, в дождь так в дождь. Ответил Виктор…, и искренне улыбаясь,  уселся в лодку.

               Мы тронулись.  Перед нами открылась интересная картина. Дождь хлестал нам в лицо, не переставая, а мы под этими водяными ваннами, поднимались в какие-то неожиданные и продолжительные шиверы и перекаты.  Волна за волной, перекат за перекатом, лодка неслась вверх. Навигатор  показывал 17 км. час. Теперь мы как следует, разогнались. И это приличная скорость для этих мест, ведь мы проходили место под названием «Дури». На протяжении нескольких километров в русле реки лежит большое количество обливных камней, особенно это заметно по малой воде.

Течение реки невероятно сильное. Поворот, за поворотом, река становилась все более буйной и неистовой. Ну,  красавица! Давай! Давай!  Я наконец-то почувствовал какое-то невероятное единение со своим  Фрегатом, который уверенно шел на глиссере.               Спустя некоторое временя,  я обратил внимание, что на нас налетел встречный ветер, который становился все сильней и сильней.  И теперь он срывал с Виктора этот маленький тоненький дождевик. Не прошло и нескольких минут, как он разорвал его  в клочья. Теперь дождь хлестал Виктора, в голову, в грудь и  за шиворот.  А затем ручьем со спасательного жилета, стекал куда-то под зад. Через несколько часов, дождь всё же закончился. Теперь Виктор ехал в фуфайке, мокрой насквозь.  Я  понял , что это не дело и стал искать более менее подходящее место по берегам реки, для предстоящей стоянки. Так проехав еще около тридцати минут,  я увидел подходящую полянку. И мы подплыли к берегу.
- Задубел совсем! Надо сделать костер.  Как-то очень тихо прошептал Витя.

- Понял, сейчас сделаем! Вся поляна была сырая, ветки и палки сырыми. С моей плащ палатки, тоже стекала дождевая вода.

И тут, как назло, подул резкий, холодный ветер и ударил мороз.

Я пошел по берегу собирать ветки, в надежде развести хоть какой-то костер.

Обойдя берег, я обнаружил, что недалеко от нас лежало несколько аккуратно спиленных чурок. Как хорошо. Я достал топор и нарубил сухих щепок. Облив их бензином, костер вспыхнул, но как-то сразу стал быстро затухать. Я повторил попытку несколько раз, костер начинал, как будто набирать жар,  но через пятнадцать минут снова затух. Я посмотрел на Виктора, он стоял в своей мокрой шапке и фуфайке, и глядел на меня с какой-то надеждой на спасение. Начало смеркаться. Я сообразил что, нужно срочно поставить палатку. А то вдруг снова пойдет дождь. Найдя,  более или менее  подходящее место я растянул,  свою китайскую палатку. Затем я взял рюкзак. Он был насквозь мокрым. Спальники были мокрыми, вещи все мокрыми. Я положил в палатку мокрые спальники и мокрые теплые вещи в надежде каким-то образом их просушить. Но как это сделать в голове пока не укладывалось. Костер не горел, Виктор ходил вокруг места предполагаемого костра в своей мокрой одежде и  что-то бормотал себе под нос. Через несколько минут, уже окончательно стемнело. Решение такое. Во что бы то ни стало развести костер и переодеть Виктора. Но что, же ему предложить. Плащ палатка была сырая, все мои запасные кофты и рубашки, были сырыми. Под пуховиком у меня был один свитер. Я сделал несколько взмахов топором, нарубил сухих щепок,  и  облил их бензином. Костер загорелся, но все-таки жару не было. Это осень! Здесь никогда не бывает жарких костров. И как назло еще влажность воздуха. Но это лучшее что имелось. Я выдохнул воздух и заметил на просвет в лучах пламени, пар изо рта.  На берегу таежной реки стояла минусовая температура. Я полез в рюкзак и обнаружил в одном из целлофановых пакетов, не совсем мокрую влажную рубашку.

- Витя смотри, как надо сделать. Сейчас немного подсушишь эту рубаху. Оденешь на себя. Потом, я быстро раздеваюсь и даю тебе свою вторую рубаху.

А сам тем временем просушу плащ. Он высохнет быстро. Слушай внимательно. Наденешь плащ  сверху,  на рубахи. Все же будет теплее. Усек?

- А фуфайку? Что? 
-Ее тебе надо будет вообще снять.  Все свои мокрые вещи тоже сними. А то заработаешь воспаление, легких. Ты понял?

- Понял! И Виктор, как-то неуклюже принялся сушить рубаху стоя у костра.

             Я прошелся вдоль берега и вырубил три жерди размером около двух с половиной метров. Затем повесил на них плащ палатку. Несколькими быстрыми движениями,  я снова нарубил щепок и кинул чурку в костер.

Костер практически не горел, но через полчаса,  мне все-таки удалось высушить плащ с обеих сторон. Спустя некоторое время я обратил внимание, что рюкзак,  лежащий рядом с палаткой, стал невероятно твердым и окончательно заледенел. Это произошло и с остальными мокрыми вещами. Так несколько минут мы стояли и смотрели в затухающий огонь словно завороженные. Плащ немного подсох и с него пошел пар.

- Всё Витя давай переодевайся!

- Что полностью раздеваться? Своим дрожащим голосом спросил он.

- Сначала верх….

Виктор снял свою мокрую фуфайку,  свитер, и разделся по пояс.

Затем надел еще влажную рубашку, которую не совсем удачно просушил на костре. Быстро скинув свой пуховик,  я снял свой сухой свитер и передал Виктору. Виктор стоял растеряно,  не зная,  что одевать в первую очередь, но спустя несколько минут надел вещи,  и  подойдя к костру,  обернулся сухим плащом. Но,  к сожалению, наш костер практически не горел. Потому что кругом было сыро и холодно.

- Слушай Витя сюда. Костер все равно гореть не будет. Холодно. Надо лезть в палатку.

- Как скажешь!

Палатка стояла без лапника. Прямо на сырых камнях.  Но делать нечего я постелил под Виктора, два мокрых  спасательных  жилета и  сверху накрыл  карематом.

- Снимай все мокрое. Живее. Скомандовал я, заставляя бедолагу освободиться от мокрых вещей.

Виктор снял, свои мокрые штаны и залез с ногами в плащ палатку. Я зажег небольшой головной фонарик и подвесил его посредине палатки, за лямочки. Теперь стало как будто светло. Но с каждой последующей минутой я понимал,  как, же все-таки важно быть предусмотрительным, особенно в периоды экстремальных ночевок.

- Игорь! Что-то мне совсем плохо! Я, наверное, здесь умру.

- Ты мне эти мысли брось…. Умру….. Ишь,  что удумал.

- Да нет, я серьезно. Все мне хана. Совсем плохо. Вот уж не думал, что умру вот здесь, прямо в тайге. Прожил не так много. Всего пятьдесят один год.

Я понял, что Витя бредит, и пошел искать в лодке не допитую бутылку водки.

- На вот выпей! Водочки! Сразу согреешься. Витя взял бутылку и сделал несколько глотков.  Когда я залез в палатку, в ней было холодно и как то, очень сыро. Поймав себя на мысли что, надо бы,   во что бы то ни стало, каким-то образом создать в ней тепло,  я стал рассуждать. Земля холодная. На улице мороз. Палатка 3-х местная китайская.  Материал тонкий. Даже при всем желании если и надышим, то тепло будет сразу выдуваясь уходить. Это не лето.  Тут почему-то мне в голову мелькнула, на первый взгляд замечательная идея: «У нас же есть газовая плитка».
К этому времени Виктор начал, как-то стонать.

- Витя, у тебя все нормально?

- Не знаю, боюсь  сгину.

- Сейчас обожди, будет тепло. Поставим плитку на середину и согреешься.

Вылезая из палатки, я добрел до лодки и достал, уже обледеневшую китайскую газовую плиту, которую мы обычно использовали для приготовления пищи.

Занес ее в палатку, и  поставил на самую середину, чтобы пламенем не спалить материал. Включил.  Синие огоньки пламени, вырвались из конфорки и сразу обвеяли жаром мое лицо. Через несколько минут в палатке стало гораздо теплее, но еще как-то сыро. Наши вещи начали потихонечку сохнуть и испаряться. Через некоторое время Виктор раскрылся, но это было не долго. Неплохо бы было чего-нибудь подсушить. Сняв с блесны тройники и  закрепив их с внутренней стороны палатки, я  наконец-то натянул небольшую веревочку. Снял с себя свитер. В палатке стало слишком жарко. Мокрую кофту и рубашку я аккуратно подвесил вверх на веревку.  Не прошло и пяти минут,  как плитка погасла.

- Витя  ты как? Как самочувствие?

- Да,  мне совсем хреново!  Простыну. И заболею. От земли сильно тянет.

- Витя! Тебе надо больше двигаться. А ты,  занимаешься самовнушением. У тебя паника, накручиваешь себе. Пока, я прогрею палатку, вылези,  походи немного. У нас бензина знаешь сколько? Всех покойников в округе можно обогреть.

- Пожалуй ты прав! Так я и сделаю.... И Виктор, медленно, медленно как дряхлый столетний дед,  вылез из палатки.

Я пытался понять,  в чем же дело. Почему, перестал гореть огонь. Когда я достал баллон, он был совсем ледяной. Наверное,  проблемы с газом.  Точно, газ не идет. Замерз.  Я решил снять баллон, и  немного погреть его у костра.

Когда мы вылезли, было совсем темно и холодно. Костер давно потух. Я принялся рубить щепки. Тогда я почему-то расстроился и даже как-то разозлился по поводу костра.

- Ну, что же он никак не горит…..!?

Подтащив к костру три огромные чурки,  я уложил их рядом друг с другом. Достал пластиковую бутылку,  из под моторного масла, и налил бензина. Затем облил место предполагаемого костра.

- Витя отходи! Крикнул я, и поднес зажигалку.

Огромное пламя охватило поляну, а спустя некоторое время вспыхнули щепки и начали гореть самостоятельно. Я принялся отогревать газовый баллон,  держа его в своих руках, но держа так,  чтобы он не нагрелся от пламени. Не дай бог он взорвется. Витя,  укутанный плащ палаткой, теперь стоял у костра и грел свои руки и ноги. Через некоторое время, я подошел к палатке,  залез внутрь  и включил газовую плитку. Теперь она зажглась. Ну, всё! Пусть теперь плитка нагревает палатку, а мы постоим, погреемся у костра. Не прошло и пяти минут,  как костер стал затухать. Жару так и не было.

Чурки никак не горели. Тогда налив в крышку от канистры еще немного бензина,  я плеснул в костер. Сначала пламя как будто сковало все лежащие чурки, но затем, снова стало затухать. Да……   Расколоть чурки на несколько частей не получиться, так как топорик слишком малый для этого…..

- Короче Витя ! Надо лезть в палатку. Жару все равно не будет. Видишь,  костер не горит.

- Да вижу.  Что я маленький, что ли?

И мы залезли в палатку. Плитка снова погасла. Но теперь в палатке было намного теплей,   чем на улице. Только разве что сыро.

- Это все-таки лучше, чем на улице.  И тут у меня поднялось настроение.

Виктор улегся и решил немного вздремнуть. Я попробовал зажечь плитку, несколько раз щелкнув рукояткой переключателя. Плитка не включалась. Тогда, через несколько минут,  я вылез из палатки и принес еще один баллон. Когда я его поставил, плитка наконец-то зажглась, но это было не долго. Я сразу прилег и  закрыл глаза. Прошло около пятнадцати минут. Теперь на меня навалилась какая-то невероятная усталость. Веки сжались. Начала болеть голова. И почему-то в височной области.  Дыхание затруднилось. В области груди образовалась резкая боль.  Но через некоторое время, стал замерзать левый бок. Я взглянул на плитку. И опять увидел,  что она потухла. Я приподнялся. И вдруг я почувствовал какой-то едкий, кисловатый вкус воздуха, от которого,  по всей видимости, наступало удушье, и кружилась голова.

Я быстро отключил плитку,  и сразу высунул голову из палатки.  Сделал несколько вздохов. В глазах сразу  пошло какое-то помутнение и картинка рассеилась.   Фу.! Фу.! Фу!

- Виктор ты как! Живой!

-Да! Знаешь, а  стало теплей. А что? Я даже немного вздремнул.

Тут в голову полезли мысли.  Ну,  что за человек? Водку выпил и все нипочем.

- Ага,  тепло! Мы так точно издохнем! Знаешь, почему плитка гаснет? Это кислород сгорает, и образуется углекислый газ. Он весь поднимается и собирается внутри палатки, вот плитка и не горит. Плитка стоит же внизу. И снизу идет кислород. А потом он тю-тю.  А газ то идет. Усек!

- Понятно. И что будем делать?

-Надо запустить немного кислорода в палатку.

          Я расстегнул молнию и немного приоткрыл вход. Холодный, пронизывающий воздух ворвался в нашу палатку, с каким-то ожесточением. Но мы уже на холод не обращали никакого внимания, так как в целом в палатке было тепло.

- Все Витя! Теперь можно спать.

Мы отрубились. Так удалось поспать около четырех часов. Когда мы проснулись, было светло.         

 Я вылез из палатки. Было чрезвычайно свежо, и морозно. Стояло полное безветрие. На камнях лежал первый  снег. Деревья словно укутанные величавыми белыми шапками и шалями, теперь с недоумением смотрели на незнакомцев.  Впереди за островком, виднелась подводная скала, образуя зеленовато-прозрачный омут. А река исполненная одиночеством, уплывала восвояси, спокойно и умиротворенно. Я огляделся по сторонам.

 И вот торжественно и манежно, услужливо и покорно открылась белоснежная  долина Агула. На смену, желто оранжевому вчерашнему лесу, пришло чистое серебро узоров и кружевных нарядов.  Горы сверкали под сводами горизонта. Какое светлое  чистое небо. Кругом ни души. Тишина. Кто бы мог подумать, что здесь в  Саянской тайге, наполненной отчаяньем и суровым ненастьем,  еще находится место для подобных пейзажей... Вот он самый настоящий, «немыслимый рай».
Река Агул. Восточный Саян. Октябрь 2010 год.

Через некоторое время вылез Виктор. Вскоре мы разожгли таежный утренний костер, который был ночью так дорог. Я поспешил достать видеокамеру и сделал несколько фрагментов такого необыкновенного пейзажа долины.

- Смотри. Красиво после дождя. Дождь прошел, все деревья были мокрыми,  снег выпал и сразу сосульками превратился.

- Надо чайку вскипятить.
- Ну,  что Виктор! Живой?  Как ты себя чувствуешь?

- Знаешь, лучше! Гораздо лучше. Я обратил внимание, что у Виктора был весьма потрепанный вид. Щеки куда-то провалились. Появились морщины, которых я раньше не замечал, и трехдневная щетина их уж скрыть не могла.  

 Глаза как будто бы впали. Лицо было хмурое, но улыбчивое.

- А помнишь,  ты же умирать собирался, подшучивал я!

- Да чего, сдуру не скажешь. Ты знаешь, я как-то начал к этому всему привыкать. К тайге. К холоду. И знаешь ничего. Нормально.
            Я внимательно осмотрел место нашего ночлега.  Мы стояли на хорошей тайменей яме. Сразу за подводной скалой,  теченье огибало всю глыбу, и образовывало внушительный омут и водоворот. Но я сделал несколько забросов блесны, поклевок не было. Тогда я спустился ниже по течению и взял телескопическую удочку. Поймав пять хариусов, грамм по четыреста, я достал навигатор.

- Витя смотри, где-то через 45 километров, будет место под названием «Летний Агул».  Я все мечтаю  туда попасть,  но никак не получается. Давай быстро покушаем, пьем чай, и трогаем.

- Хорошо. Только я немного сейчас, свои вещи подсушу. И сразу поедим!

Я вспомнил, что Виктор одет был не важно, а значит к отплытию не готов. И стал ему помогать сушить влажные вещи. Спустя некоторое время, упаковав наши туристические манатки, мы уселись в лодку и двинулись дальше. 

             Здесь Агул в значительной степени отличается от нижней части реки. Повсюду нагорья, горы и перевалы. Нет,  не сказать что большие,  но в среднем их видимая часть превышает один километр над уровнем моря. Теперь с каждым последующим километром, река уходила на восток по направлению в Иркутскую область. Мы проплыли  Медвежий и Чухлаиху. Это небольшие горно-таежные ручьи стекающие с отрогов нагорья, за которым начинается Иркутская область.  Весьма примечательным является то, что если идти вверх по Чухлаихе, то через пятнадцать километров можно спуститься в долину Саянской реки Туманшет. Практически в самые ее верховья. На мой взгляд, этот маршрут имеет исключительную ценность с географической и туристической точки зрения, так как в  эти места еще не ступала нога человека. Я нигде не встречал в интернете фотографий этой таежной реки. Нет никаких данных, о растительном и животном мире, этой части местности, именуемой как долина реки Туманшет. Весьма интересным,  является наличие общей информации о районе в целях разработки эколого-просветительного и туристического маршрута.
              Проплыв немного вперед мы обратили внимание на следующий факт. Характерным является склон нагорья расположенный по правому берегу реки.  Мы видим застывший камнепад. Все усыпано обломками скал и курумом. Белый снег, приветливо укутал поверхность камней, от самого верха к подножью реки. Такой казалось бы, типический пейзаж продолжался десятки километров. Но на Мане подобной картины я не встречал.   На Мане вместо камнепадов, преобладают скалистые пейзажи и крутые уступы. С каждым последующим километром река становилась все уже и уже. По мере приближения к месту под названием Верхняя Красная речка, река стала разливаться на многочисленные острова. Какие длинные протоки, подумывал я. В них легко, заблудиться. На первый взгляд острова достигают нескольких километров. И в этих протоках практически нет фарватера. Плыть становиться весьма затруднительно, приходиться привставать и концентрировать свое внимание на мелях и перекатах. Но вместе с тем, несмотря на октябрь, это очень увлекательная,  и интересная экскурсия. Плывя на лодке, пусть и навстречу холодному ветру, действительно привыкаешь. Исчезает дремота и вялость. Мысли собираются воедино. Становишься более рассудительным и менее расточительным. Начинаешь чувствовать себя каким-то первооткрывателем и первопроходцем. Наступает ответственность за тех,  кто рядом. В тайге это самое главное. Потому, что успех той или иной миссии зависит от людей. От того, кто не жалея своего времени, сил и ресурсов помогает тебе в достижении конкретной цели и задачи.
              И если эти цели и задачи понятны и  объективны, то шансы на успех возрастают. По всей видимости,  день обещает быть ясным и солнечным. Только бы не было дождя.

             Проплыв еще некоторое время, откуда-то впереди показалась моторная лодка Обь, оборудованная водометным устройством. Спустя какое-то время, двигаясь навстречу нам, она стала разворачиваться. И через несколько секунд встала поперек реки,  преграждая нам путь. Наверху была установлена темно-фиолетовая мигалка. Отчетливо просматривался государственный регистрационный номер. В ней находилось двое мужчин,  один из которых  держал в обеих руках желтые флажки, и делал совокупность команд. Сбавив скорость,  я направился к берегу. Пришвартовав лодку, я достал документы на право управления маломерным судном.  К нам подошли какие-то инспектора и потребовали предъявить документы. Посмотрев наши документы,  они спросили:

- Далеко ли собрались?

- До стрелки Агулов. Ответил я.

- О!  А вы что там забыли? Я пояснил, что мы занимаемся разработкой туристических маршрутов по Саянам.

- Все мужики приехали! Дальше нельзя. Тофаларский заповедник. Дальше чтоб ехать, надо брать письменное разрешение у Богатыря.

У меня полезли разные мысли в голову. Ну, вот.  Всё. Нашей маленькой экспедиции пришел конец.

- А кто  такой, Богатырь. Спросил я с недоумением.

- Директор заповедника.

- И где берется это самое разрешение?

- Как где? Контора находится в Иркутске. Стрелка Агулов, куда вы едите, это уже Иркутская область.

У каждого инспектора на ремне висела кобура с табельным оружием. На груди располагался серебристый значок, с каким-то номером, внутри зеленого овала. Инспектора достали пластиковую флягу и посмотрели наш улов. Видимо,  каких либо нарушений не выявили. Тогда, один из них спросил:

- Ребята у Вас есть, молоко?

- Нет. Есть кефир.

- Да нет. Нам бы молока .

Из их, разговора, я понял, что у них где-то неподалеку в избушке сидит голодный щенок. Спустя некоторое время, я не теряя надежды, спросил у них:

- Может вы,  нам разрешите, подняться еще немного вверх?  Мы только забросим бензин и сразу спустимся вниз.

В ходе нашего разговора я объяснил им цель нашей миссии. Но инспектора остались непоколебимыми и настойчивыми.

-Да не могу я Вас пустить. А если Богатырь узнает. Мы лишимся работы. Вот было бы у Вас письменное разрешение. Другой вопрос. Тем более здесь,  не только Тофаларский заповедник, но и Тайбинский заказник. Дирекция заказника находится в Красноярске. Езжайте туда. Берите разрешение, и  я вас тогда пропущу, но только до Стрелки. А дальше только через Богатыря.  
Но знаете,…… есть еще один, путь решение Вашей проблемы. Вот срубите избушку в месте,  где я вам покажу. Тогда на следующий год  мы  вас пропустим.

- А я слышал, что Летний Агул не является заповедником. А по GPS навигатору до него еще около десяти километров.

- Да ребята поймите правильно. Вы,  конечно, еще можете проехать немного. Несколько километров и всё. А дальше стоит кордон, Тайбинского заказника. Там находиться запрещено. Тем более там, приехали гости из «Природоохраны» и полковник там отдыхает. Он увидит Вас,  что он подумает?

Как-то сразу я сообразил что, это, скорее всего,  то самое место,  которое называется «Пимашки».  

Ладно. Делать нечего.

- А здесь есть, какая-нибудь избушка, просушиться и выспаться?

- Да, да есть! На Красной. Да вы же ее проезжали. Она стояла по правому берегу рядом с речкой.

-  Странно.  Но мы не видели никакой избушки.

- Да здесь она недалеко. Давайте я Вас провожу. Там на Красной и рыбалка хорошая. Прямо в устье вставайте и наловите. И бензин с канистрами можете там оставить. Его никто не тронет. 
            На самом деле, любая из таежных избушек,  для нас представляла туристический и познавательный интерес. Немного поразмыслив. Мы согласились на предложение  инспекторов, и каждый на своих лодках поплыли вниз по реке к устью р. Красная.  Инспектора, проплывая мимо Красной , и держась на дистанции  около двухсот метров, сначала  притормозили, затем указали рукой нам на избушку и поддав газу, выйдя на глиссер умчались, скрывшись за поворотом. Только мы их и видели. 
             Мы остановились около двадцати метров, ниже устья р. Красная и пришвартовали лодку. Взобравшись на пригорок,  я увидел, небольшую избушку, если это можно так назвать. Избушка представляла собой, деревянный сруб три  на три метра.  Мы зашли внутрь. Высота потолка не превышала 2-х метров. В ней имелось две лежанки друг против друга и металлическая жестяная печка в виде буржуйки, только со сваренными по обеим сторонам емкостями для воды. Только спустя год я сообразил, что это, по всей видимости не избушка,  а баня. Между лежаками по центру располагался оконный проем обтянутый целлофаном. В тайге, в это время года,  даже такой сруб  большая удача. Здесь можно было, как следует отдохнуть и поспать. Укрыться от любой непогоды. Да и просто посидеть, подумать о настоящем и прошлом. Рядом с избушкой расположено костровище, и мусор, оставленный кем-то из людей. Разные консервные банки, пластиковые бутылки и большое количество пустых   бутылок из под водки и коньяка разных сортов. Даже пустая  бутылка из под виски. Зайдя внутрь, накидав сухих веток и небольших полешек,   мы затопили печь.

- Видишь, Витя! Еще бы немного и мы бы поднялись к стрелке. По навигатору, до нее где-то около 60-65 километров.

- Да…. Откуда они взялись. С сожалением вздохнул Виктор и пошел по направлению к лодке.
- Витя! Давай вытащим все канистры и сделаем схрон. Посмотри где там лопата?

-  Я ее замотал и положил рядом с мотором. Под сидушку.

-  Пойду пока посмотрю,  место под схрон.

Я стал удаляться по направлению к лесу. Когда я зашел в лес, почва была по-прежнему укутана первым снегом. Подыскав более или менее подходящее место, я принялся разгребать снег и снимать поверхность почвы укрытой еще зеленовато-желтым мхом. Так я наметил границы будущего схрона и начал копать. Затем мы с Виктором принялись подносить тридцати литровые пластиковые  канистры заполненные бензином и укладывать в схрон. Вскоре все было закопано,  усыпано и спрятано под старыми сухими ветками,  придававшими месту маскировочный, но в, тоже время естественный вид. Зайдя в избушку мы наконец - то почувствовали тепло, разложили сушиться все свои мокрые и влажные вещи, улеглись по лежанкам и сразу уснули.            Так поспав около четырех часов, в избушке стало очень жарко. Теперь спальники стали, сухими и высохла Витина фуфайка. Я проснулся. Было уже за полдень. Погода испортилась, и стал пробрасывать небольшой снежок. Затем поднялась вьюга со снегом.

-Ну,  что Виктор. Будем тут ночевать или поплывем вниз.

- Да поплыли. А что тут сидеть. У меня все высохло.

И я удивился, что Виктор, несмотря на вчерашний стресс, согласился все-таки плыть.

- Но учти. Назад поплывем. Будет еще холоднее.

- Это почему  же?

- Скорость больше. Ветер и мокрый снег, все соберем.  Задубеем.

- Ничего! Нам не привыкать. С улыбкой ответил Виктор.

- Ладно,  поплыли. И мы стали упаковывать и укладывать в лодке наши вещи.

                Когда мы отплыли, я разогнался,  и  лодка стала скакать по волнам. Навигатор показывал 37 км. в час. Откуда ни возьмись,  с левой стороны на нас налетел боковой ветер, и он стал теснить лодку к правому берегу реки. Ну,  и дела. Я сбросил скорость. Спустя некоторое время ветер усилился. Тогда я принял решение, держаться противоположного,  берега. Весь левый берег, своей неподкупной стеной гор и перевалов заслонил один из отрогов Идарского Белогорья. Теперь долина Агула встречала,  надвигающийся антициклон. Но ветра с левой стороны реки  все,  же не было.  Впереди показались острова и протоки. Я свернул в самую крайнюю левобережную протоку и снизил скорость. Мокрый снег, который забрасывал мне глаза, исчез так же внезапно,  как и появился. Я огляделся по сторонам и обнаружил, неплохие сливы, перекаты и ямы,  где можно будет покидать удочку. Виктор,  укутавшись в плащ палатку, неподвижно сидел и смотрел на меня,  размышляя о том, что я буду предпринимать. Лицо у него было хмурое и сердитое. 
                 Я достал свою углепластиковую удочку, которую купил в магазине Ермак, еще в Красноярске. Подвязал японскую леску 0.2 и закрепил на конце обманку личинки стрекозы. Выставил маленький белый поплавок на глубину около 40 см.  Раскосал болотники, и подошел к небольшому перекату,  образующему на конце ямку, глубиной в среднем около полутора метров. Но она была скорее ближе к центру протоки, а за ямой начиналась коса и мелководье.  Первый заброс. Поплавок проплыв около четырех метров, ушел под воду. Подсечка. Ничего. Сначала я подумал. Что это зацеп. Но как? Здесь же яма. Тогда я повторил попытку.  Опять поклевка и поплавок опять ушел под воду, я подсек. Ничего. На самом деле, так может клевать либо слишком мелкая,  либо слишком большая рыба. Мелкая рыба так клюет, что бы стащить червяка. Крупная берет обманку в рот и если чувствует, что это не пища или что-то не то, выплевывает обратно. Передо мной стояла дилемма «как поступить». Скорее всего,  я неправильно встал. Отпуская вперед от себя поплавок, и делая подсечку,  я, возможно,  вырывал обманку из пасти рыбы. Может попробовать встать, перпендикулярно реке, а подсечку делать не против течения реки, а в другую сторону, по  течению. Я аккуратно отошел от ямы и встал ближе к берегу. Теперь я сделал заброс снасти от себя. Поплавок упал  за несколько метров до ямы. Как только он выплыл на яму, то опять плавно ушел под воду, на этот раз я сделал подсечку по течению реки, как вдруг я почувствовал, что подсек,  что-то крупное. Ленок, подумал я.  Большой!!!........ Вон как сопротивляется. В надежде избежать срыва,  я стал подводить рыбу к берегу реки, как вдруг леска резко ослабилась. Срыв. Я подтянул к себе поплавок и осмотрел снасть. Обманки не было. Ее оторвала эта рыбина. Руки продолжали дрожать. Фу ты черт. Откуда-то сверху вниз по спине пробежали мурашки. Азарт нарастал. Ну,  думаю, я тебя все ровно поймаю, кто бы ты, там не был. Мне почему-то стало жалко обманку, которую я купил за сорок рублей. Так как она у меня была предпоследняя. Я поставил аналогичную обманку и сделал, заброс. Поклевки не последовало. Я повторил попытку несколько раз, а затем спустился чуть ниже по течению. Сделал заброс. Поклевка. Я сделал аккуратную бесшумную подсечку так же по течению реки. И почувствовал, что подсек,  какую-то рыбу. Я стал подтягивать её, плавно выводя на берег. Как вдруг, рыба заметалась и уперлась, но, тем не  менее,  подвергалась вываживанию. И вот она показалась из воды. Но что это? Хариус или ленок? Я резко дернул удочкой влево. Теперь рыба лежала на берегу и прыгала из стороны в сторону. Я подошел к ней, это был хариус.  На глаз около килограмма. После этого, я повторил проводку и вытащил на берег еще одну рыбину. На этот раз хариус был  крупнее. В тот момент,  когда я подводил вторую рыбину к берегу, хариус сломал мне колено удилища. Пришлось рыбу выводить,  держа леску руками. Я решил,  во что бы то ни стало удивить Виктора,  такой интересной и впечатляющей рыбалкой и пошел к лодке показывать рыбу. Виктор дремал себе приспокойненько, укрывшись плащом.  Когда я подошел к лодке он немного оживился и спросил:

 -Ну что клюет?

- Да, ты что. Тут такие крокодилы стоят на яме.

- Да ну! И я вытащил показать Виктору.

- Ни хрена себе. А на что ловятся.

- На обманку личинки стрекозы.

-  Игорь настрой мне удочку, я тоже хочу половить.

Я настроил Виктору удочку,  и мы встали, около  этой  удачной ямы.

Но сколько бы мы, ни кидали, увы, поклевок больше не было. Либо мы распугали этот косяк крупняка, и рыба ушла куда-то ниже. Либо здесь кормилась эта сладкая парочка. Я подумал, что во всем должна быть мера.
 - Ладно, поедем. Рыба ушла. Попробуй сейчас найди где она.

- Сколько будем плыть?

- Не знаю. Знаешь надо найти хоть какую-нибудь  избушку . И там заночевать.

- Я только за.

Достав видеокамеру,  я сделал небольшой видеофрагмент, пойманной парочки, и комментарии по поводу данной рыбалки. Интерпретация получилась не важной, но это хоть что-то. Все-таки приятно запечатлеть на память  пойманный трофей.        
              Мы прыгнули в лодку и на малых оборотах, начали проходить эту гущу мелких проточек и островов. Как только мы, выплыли на основной фарватер. Откуда ни возьмись опять повалил снег. Я поймал себя на мысли,  что это природа нам мстит, за то,  что мы поймали ее любимцев. А может быть мы,  превысили меру, которая нам была отведена этой ненастной Саянской рекой. К тому  времени как-никак, у нас было около тридцати  литров, соленого хариуса, который я собирался отдать Виктору, в качестве утешительного приза, и компенсации за моральные издержки при прохождении такого трудного и необычного маршрута. А еще хотелось немного привезти своим родным и друзьям. Так проплыв еще несколько часов, стало как-то резко темнеть. Нас начал одолевать холод. Виктор послушно сидел в фуфайке укутанный плащ палаткой, время от времени поворачиваясь в мою сторону. Пальцы окоченели. Но больше всего меня беспокоила голова.  Я надел  вторую вязаную шапку. Но ветер был настолько пронизывающим , что голова замерзала с какой-то ожесточенностью, и мне казалась, что я в этом плане оказался совершенно беспомощным.   Я снизил скорость и привстал к берегу, что бы хоть что-то предпринять.  Достав около трех целлофановых пакетов, которые обычно используются под мусор, я соорудил что-то вроде платка, вставив их друг в друга.  Надел пакеты на голову, а вязаные шапки поверх. Теперь  можно ехать. Мы тронулись. Голова уже так не мерзла. Как все-таки бывает полезным, иметь смекалку и своевременную сообразительность. Через некоторое время у меня начала замерзать спина. Ну,  где же эта чертова избушка. Когда мы поднимались,  я отчетливо помнил,  что она находится перед «Дурями». Теперь на навигаторе сели батарейки. Я стал пробовать ориентироваться по сопкам, но это не помогло. К тому времени стало невероятно темно. Через некоторое время последовал удар. Двигатель подкинуло вверх. Мы ударились о подводный валун. Но, слава богу,  все обошлось. Я снизил скорость в надежде,  что мы доедем до избушки на малых оборотах. Через некоторое время впереди опять показались протоки и острова. На этот раз я стал держаться правее, и свернул в одну из проток, как вдруг водомет начал ударятся обо все близко лежащие камни, и скрести по каменистой отмели. Я заглушил двигатель, вылез и подтянул лодку к берегу. Боже мой,  как здесь быстро летят дни, подумывал я.  Не успеешь отъехать, а уже вечер.

- Витя всё ! Дальше не поедем. А то насадку раздолбим. А нам еще плыть и плыть.

- А до избушки еще сколько?

-Я не знаю. Темно. Не могу сориентироваться. Навигатор сел.

-Надо поискать дров, развести костер, и что-то сделать пожрать.

Берег представлял собой, скалистый склон, вдоль которого лежали огромные камни, булыжники и скальник. Совсем неудачное место. Палатку мы не поставим.  Я взобрался на пригорок и обнаружил несколько больших поваленных деревьев. Нарвав мелких, сухих веток, и подлив немного бензина, нам удалось разжечь костер. Но жару как всегда не было.  Дрова были сырыми, и тлели,  образуя едкий,  удушливый дым,  от которого щипало в глазах.  Виктор опять запричитал:
- Игорь, что - то мне совсем плохо. Замерз. Сердце давит.

- Витя! Не паникуй. Сам посуди ты весь день сидишь неподвижно в лодке, вот и окоченел. Тебе надо больше двигаться. Попрыгай,  побегай. У нас бензин еще есть. Все равно костер разожжется. Согреешься.

- Ты,  наверное,  прав. Я немного по приседаю. И Виктор стал делать какие-то круговые движения, что-то похожее на гимнастику.

Наконец-то костер разгорелся. Виктор присел на корточки и стал греть свои руки. А я поставил газовую плитку и приготовил суп из тушенки.

-Ну, что Витя как ты?

- Не знаю! Зря, я,  наверное,  поехал. Я же говорил тебе, что я никогда не был в тайге. Да брось меня здесь. Что ты со мной возишься. Все ровно я уже прожил больше чем пол,  века. Скажешь потом, что я заболел и умер.

- Витя ты, что мне тут гонишь! Вообще,  я тебе так скажу. Если я с кем-нибудь иду в тайгу. Я никого, никогда не бросаю. Конечно,  бывает всякое. Но, чтобы бросить никогда. А как охотники зимой ходят,  и вьюга и мороз. А им хоть бы хны ,  ставят петли капканы. Вот ты когда приедешь домой. Знаешь,  у тебя будет,  какой иммунитет? Ты любого молодого заткнешь. А вообще Виктор, надо анализировать, не только минусы,  но и плюсы.  Вот смотри когда  бы,  ты еще научился рыбу ловить. Увидел такую природу. Тайгу! Настоящую тайгу.

- Это точно. Рыбалка мне понравилась. Но вообще ты Игорь молодец, что не бросаешь меня в беде. Другой бы уже сказал, ты что маленький. И не стал бы со мной возиться. И не стал бы мне сопли вытирать.

- Понимаешь, Виктор. Тайга - это не шутка. Тут один за всех,  все за одного. Вот возьми супчику похлебай. Легче станет. Спать на земле бессмысленно. Костра не будет. Нет дров. Спать будем в лодке.

Витя налил тарелку, и принялся кушать. Через некоторое время я обратил внимание, что Виктор даже как-то взбодрился и даже стал рассуждать.

- Слушай Игорь. А что бы дойти до Кинзелюкского водопада, что для этого надо?

- Здоровье. Желание. А для чего ты это спрашиваешь?

- Я думаю так. Если я приеду живой и здоровый. Я засмеялся….. А что? Бери меня на следующий год. Опыт у меня уже будет. Все же вдвоем веселее. Может еще кто-нибудь с нами поедет. Это же будет не как сейчас,  в холод, а летом.

-Витя поживем, увидим. Давай доедай суп. И ложись спать.

Наш костер, как-то уж очень быстро стал догорать. Мы взобрались на  лодку. Залезли в спальники. И от резкого, пронизывающего ветра, укрывшись полоком,   сразу  угомонились. Надо сказать, теперь Виктор спал крепко. А что? Фуфайка сухая. Плащ палатка. Спальник. Полок. Все в норме. Даже начал тихонько прихрапывать.

Тут я подумал, что самое главное, что бы он приехал живой и здоровый.  А если нет, что мне скажут его жена, дети, мама.  А про Кинзелюкский водопад, это он так спросил. Бредит,  наверное. Выберется в цивилизацию, двадцать раз перекреститься,  что живой , а  в тайгу потом палкой не загонишь.    

              Сейчас в тайге ночь. Ветер стих. Снег идти перестал. Небо стало чистым и звездным. Кругом стоит мертвецкая тишина. И все же если очень внимательно прислушаться где-то недалеко журчит небольшой перекат. Так я ночую впервые. Нет,  конечно, в лодке не совсем плохо. От земли не тянет. Но эти холодные баллоны. Блин, от них мне никак не спрятаться. Под полок задувает морозный воздух. В лесу минусовая температура. Нет. Пожалуй,  мерзнут ноги в болотниках. Сниму ка я, сапоги. Я поймал себя на мысли, что этот спальник не совсем удачный для такой погоды. Нужно будет купить минусовой. А этот какой-то тоненький. Он летний. Холодный. Нет.  Я так не усну. Пойду-ка,  я лучше подвигаюсь. Я надел сапоги и вылез из лодки.  Неплохо было бы разжечь костер и просто посидеть,  подумать, побыть наедине со своими мыслями. По берегам веток не оказалось, я взобрался на пригорок и зашел в лес. Немого побродив, по лесу я обнаружил большую,  мокрую,  слегка подгнившую сушину. Но этот все, же лучше,  чем ничего. У меня есть топорик. Покромсаю её на кусочки и щепки. Авось и сгорит. 
                И вот,  наконец,  я сижу у костра. Тишина и спокойствие. Ну,  на кой черт мне сдался этот Кинзелюкский водопад. Жил ведь без него и как-то было спокойней. А что?  Дома тепло и уютно. Жена, дети.  А здесь вот. Ведь сколько мучаюсь. И не видно конца и края. Кому это надо? Мне или Пете, а может быть Васе? Кому все это на хрен надо? Нет, это он меня не подпускает к себе. Не вышел я рылом что-ли ? Но я,  до тебя всё равно доберусь. Погоди у меня. Не может быть так, чтобы не добрался. Да еще этот, непрекращающийся шум в голове  жиии… жиии…., от  мотора. Я подбросил в костер еще немного щепок. Теперь он горел более уверенно. Тогда я снял болотники и принялся греть ноги. Ведь если ноги в тепле, то все тело в тепле.
                 Теперь я начал более, менее согреваться.  По спине, проползла приятная дрожь,  какая обычно бывает при изменении температуры. Хорошо сижу, и теперь даже как-то не холодно. Через некоторое время откуда-то из-за сопки появилась луна. Теперь стало светло, и можно полазить по берегу насобирать сушин и веток. Так я, пожалуй,  и сделаю. Пройдя немного по берегу,  я обнаружил небольшие забереги. Точно. Раз вода замерзает,  значит,  минусовая температура. Притащив несколько огромных бревен и сухих палок, я сделал небольшой пионерский костер. Теперь от костра пошел жар и можно согреться.
             Какая все-таки суровая эта тайга. Эта суровая осенняя природа. Здесь нет ни крова над головой, ни людей.  Здесь ты предоставлен сам себе и сидишь наедине со своими мыслями. Здесь есть время задуматься о смысле бытия. О мироздании и о вселенной. Здесь живет надежда и здравый рассудок. Каждое телодвижение, должно быть продуманным, иначе беды не миновать. Здесь расходуется невероятное количество калорий. Особенно в холод. И постоянно хочется, есть, есть,  есть. Но,  слава богу, что у нас с этим все нормально. У нас только рыбы почти три ведра. Все-таки, рыбий жир, фосфор,  белок кое-какой. Где-то запропастилась, одна бутылка водки. Но это,  на самый крайний случай. А он я полагаю,  еще не наступил.  Уж как-нибудь доплывем. Что-то странно, что Виктор спит непробудным сном. Пойду-ка я посмотрю,  жив ли он. Я подошел к лодке. Живой! Дышит. Храпит. Надо тоже поспать. Все-таки я немного согрелся. Потихонечку забравшись в нос лодки, я снял сапоги, укутался в спальник и уснул.

Когда я проснулся,  было уже светло. Виктор спал, но как-то ворочался из стороны в сторону. Я вылез и поставил кипятить чай.

- Доброе утро молодой человек.  Вставайте пить чай.

- Сейчас иду! Пробухтел Витя.

И вот наконец-то в лодке я заметил какое-то шевеление. Из-под полока, каким я обычно накрываю лодку, медленно и как-то робко высунулся Витя и что-то пробормотал.  Ну,  думаю, слава богу,  жив,  здоров, мой товарищ.

- Давай Витя, резче. А то чай уже стынет.

- Игорь положи мне сразу сахара.

- Хорошо. Тебе сколько ложек?

- Три, хватит!

Виктор, подошел к месту, где еще ночью горел костер. И взял кружку, горячего чая. Изо рта шел пар.

- Хорошо. Сладкий.

- Витя. Ты лучше скажи как у тебя самочувствие.

- Да, ты знаешь, вроде ничего.

Невольно замечаешь, что здесь в тайге Витя был,  не так многословен, не то,  что там в городе. Я поставил кипятиться воду,  на суп, и почистил картошки. Погода  была хмурая, безоблачная. Но солнце так и не показалось. Перекусив, мы покидали все вещи в лодку, залили костер и тронулись дальше. Через некоторое время. Двигатель начал работать не уверенно. Барахлила, какая-то свечка. Запасных свечей не было. Выбора нет и приходиться  плыть, на одном цилиндре. Скорость,  конечно, была уже не та. Но это лучше, чем просто сплавом плыть вниз. Если плыть сплавом, с отключенным двигателем, то на это уйдет слишком много  времени, а по моим подсчетам, до Новомариновки, около ста тридцати километров. На это уйдет около трех дней. За это время можно капитально замерзнуть.  Судите сами, средняя скорость течения реки 5 км. час., а может и меньше. Вода упала.   Если плыть в день подряд десять часов. То более пятидесяти километров, по любому,  не проплывешь. Скорость лодки по течению, даже на одной свече,  11-12 км. в час. Все-таки намного быстрее. 
             Так мы плыли, а я рассуждал о каких-то технических моментах и деталях поездки.     Лодка  разгонялась на перекатах, но как только мы, подплывали  к ямам или продолжительным плесам,   скорость резко падала.  Спалив бак бензина, мы причалили к берегу,  сделать дозаправку. Я приподнял сапог двигателя и обнаружил, что решетка водомета треснула. Это произошло вчера,  когда мы налетели на подводный валун или скалу. На самом деле, для водометной насадки,  играет роль и зазор между импеллером и трубой,  и угол решетки, в который влетает вода. А здесь еще ко всему, трещина образовала щель. Сразу идет потеря мощности струи,  примерно на 4-5 лошадиных сил. Делать нечего. Поедем так.  Я завел двигатель, и  мы поплыли дальше. 
              В лицо снова дул холодный ветер. Как обычно стали замерзать руки. Спасала только небольшая порция сладкого чая с сахаром.  Но,  вскоре внутри становилось  снова холодно. Замерзали ноги. Стала мерзнуть спина. Виктор сначала сидел неподвижно, отрешенно и безразлично смотря вдаль Агульских просторов. Но затем повернулся и сел ко мне лицом. Он догадался, что так ехать гораздо теплее.  Проплыв так несколько километров я обнаружил, что на правом берегу реки стоит какое-то подобие избушки.  Время было уже к обеду. Неплохо было бы перекусить. Мы причалили к берегу. Это был сруб. Избушечка древняя, что- то наподобие зимовья, но только слегка покосившаяся и очень маленькая. Крыша уже прогнила. Сверху лежал камнями придавленный полиэтилен. Хоть какая-то защита от дождя. Дверь покосилась. В правом углу стояла небольшая жестяная печурка и немного дров. Снизу по всему периметру сруба, шла огромная щель, шириной в брус,  с краев придавленная каким-то картоном и листом ДВП. Я затопил печь. Внутри сразу стало тепло. Я попробовал лечь, как вдруг доски упали , и я провалился в какую-то яму. Когда я встал, я обнаружил,  что доски лежали на каких-то чурках, а чурки стоя в яме,  не образовывали какого-либо ровного основания,  для того что бы правильно  соорудить лежак. Пододвинув их ближе,  друг к другу,  я положи доски и все же улегся. Через некоторое время зашел Виктор.

- О ничего себе, как тут тепло!

- Да. Сейчас поедим и можно еще немного поспать, а то я ночью совсем не спал.

- Ну, ты накачегарил!  Слушай там, лежит картошка, и лук,  может, возьмем немного?

- Знаешь, это хорошо. Только мы брать не будем, а сразу здесь приготовим суп.  Знаешь почему? Чтобы можно было, потом не варить, а просто подогреть. В лодку поставим аккуратно и замотаем целлофаном.

 И тут Виктор решил прилечь на второй лежак, как вдруг доска отодвинулась, и он тоже провалился и  закричал:

- Ну,  кто, так делает нары!? Я рассмеялся……

- Витя, я лучше буду спать здесь на лежаке, чем на нарах.

- Ну, шконка.

- Шконка, это тоже не правильно! Витя раз ты встал, посмотри,  там вода закипела?

-Кипит.

-Ага. Хорошо.

   И мы принялись варить  супчик. На обратную дорогу у нас осталось три банки тушенки.

Когда я вышел из избушки, я обнаружил что, снег уже подтаял, значит,  наверное,  будет скоро тепло. Или здесь земля еще теплая, не промерзла.  Снег растаял и на деревьях. Теперь можно было отчетливо видеть, этот красивый  желто-зеленый лес, исполненный каким-то смыслом. И все-таки чудо эта осень. Какая она изменчивая,  лютая и не гостеприимная, величественная и загадочная.   Недалеко от нас пролетел, черный журавль. И не спеша, направился вверх, откуда мы только, что приплыли. Вытянув свою полусогнутую шею, он сделал несколько,  казалось бы,  не уверенных взмахов,  и как-то необычно стал то взмывать вверх, то опускаться вниз. Ну и полет. Какое-то подобие синусоиды. Это необычайно редкая  и красивая птица,  занесенная в красную книгу, является исчезающим видом.  Но, что он забыл в этом суровом осеннем краю. Почему бы ему не улететь куда-то на юг, где гораздо теплей. Лес как будто снова ожил. Откуда-то вдруг прилетели две маленькие стресогусочки, и теперь они пританцовывали,  стрекоча своими тоненькими хвостиками, взад вперед шныряя вдоль берега. Какие они забавные. Подойдя к лодке, я и сделал несколько видеофрагментов, реки и природы. Странно, что аккумулятор еще не разрядился от холода.  Когда я вернулся,  к избушке подполз бурундук и абсолютно безбоязненно пытался, стянуть с чурки сухарь. Немного пробежав вперед,  он натолкнулся на еще один недоеденный сухарь, оставленный кем-то из охотников или туристов. И усевшись на задние лапки,  стал его торопливо точить.  Когда я зашел в избушку. Витя отдыхал. Неплохо было бы и мне поспать. Я залез в спальник и резко вырубился.  Проснулись мы около четырех вечера. Поспали мы расточительно долго, но за, то отдохнули. Подойдя к лодке, я снял колпак двигателя и выкрутил, надоедливую свечу, которая постоянно барахлила.  Зайдя в избушку, прокалил ее прямо в печке. Теперь поплывем прямо до темноты.  Так погрузив все свои, вещи мы тронулись вниз по реке.
                 Радовало всё. Что теперь отдохнули. Настроение было хорошим. Сварен суп, который осенними вечерами готовить почему-то слишком проблематично. Поддав газу, я разогнал наш Фрегат. Теперь лодка шла быстро. Работали оба цилиндра. На взгляд скорость около 27-30 км, час.  Но тут от воды стал снова навевать холодный воздух. Голова стала замерзать. Шапка, натянутая на целлофан, как-то сползала от встречного ветра.  А Виктор укутался не на шутку. Обтянувшись,  плащ палаткой, и накинув на себя капюшон, его торчащие глаза молили: «Скорей бы домой».  Я достал видеокамеру и попросил, своего штурмана снять несколько видеокадров, что бы его отвлечь и чтобы была хоть какая-то польза.  Виктор открыл шторки объектива и принялся снимать.

 

- Так.  Где мой капитан.! Вот Игорь, он управляет лодкой….

- Витя, ты природу снимай, реку, скалы. Смотри красота,  какая!

Через некоторое время, какая-то свеча стала снова барахлить, а лодка то набирала скорость, то ехала какими-то рывками и толчками. Я сбросил газ. Ничего не поделаешь, значит поедем на одной свече.  
               Вскоре я обратил внимание, что чем ниже мы спускались по Агулу, тем снегу становилось все меньше. Тайга приняла свой обычный осенний вид.  Справа и слева нас окружали отроги и перевалы. Сзади и спереди, на несколько десятков километров раскинулась долина, но как-то привычно и непосредственно. Небо по-прежнему затянуто серой пеленой.  Но я не переставал удивляться как невероятно сильно, упала вода. Это можно было наблюдать по береговой линии, и по гравию,  окруженному  мокрой грязью, и почерневшей береговой травой и растительностью. Сегодня  за день мы,  не увидели ни одного человека. Вот только бы сегодня доехать до избушки. Я отчетливо помню, что перед «дурями», где-то на расстоянии около десяти километров, от Телегаша по правому берегу стоит избушка. Доплыть бы до нее, и там заночевать. Как плохо, что не работает навигатор. А то бы мы ее вмиг определили. Через пару часов, уже будет темно. Осенью рано темнеет. Теперь меня утешало только то,  что на расстоянии, около 170 км., от Новомариновки, в верховьях Агула, на речке Красной у меня в схроне,  лежало почти 200 литров бензина. А еще около 80 литров на Телегаше.  На следующий год, я планировал осуществить экологическую экспедицию на Кинзелюкский водопад и определиться с составом ее участников.
             Пока я мечтал, вдруг как-то резко и неожиданно стемнело. Я снизил скорость и теперь едва различал фарватер реки. Как назло, впереди появились протоки и острова. Куда теперь плыть, особого значения не имело. Все ровно темень. Потихонечку,  мы стали пробираться по левой протоке. Я выключил двигатель.
- Витя! Лезь на ту сторону, я погребу…

- Что, Все? Приплыли? А где избушка?

- До избы мы уже вряд ли доплывем,  видишь темень какая. Сейчас так немного сплавимся на веслах.

- Давай,  может все-таки,  доплывем до избы?  Умалительным голосом просил Витя.

-  Ну да!  Мы сейчас точно куда-нибудь приплывем. И лодку пропорем.

               Проплыв сплавом на веслах, еще около пятнадцати минут, я понял,  что плыть так слишком опасно.  Теперь, стояла полная темнота. Нет. Кромешная темнота. Я не то чтобы не видел фарватер, я не видел ни левого не правого берега реки. На небе не было ни привычных звезд, ни вчерашней луны. Теперь куда грести не имело никакого значения.  Лишь бы быть поближе к берегу.  Наш фонарик уже давно сдох. Никогда в своей жизни я не видел такой абсолютной темноты.

- Все Витя. Надо куда-нибудь привставать. Куда плывем, к правому или левому берегу?

- А я почем знаю? А избушка стоит, на каком берегу?

- На правом.

- Ну,  тогда греби к правому .

Я почему-то подумал, что это логично и принялся грести к правому берегу. Через несколько минут, я почувствовал,  как лодка носовой частью уперлась в каменистый, но пологий берег реки. Мы вылезли из лодки.

- А……А,…..Ах. Ну и дубак. Я,  наверное, все себе отсидел. Сказал Виктор и стал делать зарядку.

- А ночью будет еще холоднее….. Давай Витя сейчас быстро костер и согреемся. Где бутылка под бензин?

-  Где-то под сидушкой. Сейчас достану. И Витя полез в лодку.

                    Спустя некоторое время я вытащил, канистру с бензином. В ней было около десяти литров.  Налив немного на землю. Я достал зажигалку, присел на корточки, вытянул руку, чиркнул и резко отпрыгнул. Теперь зарево пламени освятило весь берег. Осматривая берега,  я старался понять,  где же мы находимся. Но пламя стало постепенно гаснуть. Тогда я, налил немного бензина в крышку от канистры и подлил в  угасающий огонь. Пламя вырвалось изнутри костра, но стало снова медленно гаснуть. Надо срочно поискать  дров.  Пройдясь по берегу,   я нашел несколько палок. Мы развели небольшой костерчик. Где же взять дров?  Пройдясь по берегу,  я принес еще несколько маленьких сухих веточек. Затем я углубился в лес,  подступающий к берегу, но пролазил там совершенно безрезультатно. И сколько бы я не бегал и сколько бы,  не ходил,  дрова мне почему-то не попадались. Ведь как только я удалялся от костра, я попадал в кромешную тьму. Было настолько темно, что на расстоянии двух,  трех метров,  с трудом различались даже крупные объекты, деревья, лодка и  канистра. Хочу сразу отметить   вообще,  это не типично для реки. Обычно сушняк и палки,  идущие на розжиг костра,  всегда беспорядочно разбросаны по берегу. Их приносит река.  Но здесь,  почему то, их  не было.  Наверное,  не судьба.   Будем спать без костра.

- Витя! Слушай,  дров нет. Вот этот костер догорит и все.

- Как нет дров?  Мы же в лесу. Надо походить и найти!

- А я,  по-твоему,  чем занимался? Резко ответил я, и продолжил:

- Слушай сюда внимательно.  Пока костер горит и от него идет свет,  надо подогреть супчик и быстро перекусить. Даже если я принесу какие-нибудь палки,  они все ровно долго гореть не будут.

- Ладно. Как скажешь.  Давай поедим.

 И Витя,  подойдя к лодке, принялся на ощупь искать суп, который лежал,  где-то  средь прочих вещей. Пока он его доставал, то вытаскивая,  половину разлил. Это было совершенно бездумно.
             Наверное,  в такие минуты понимаешь, что ты такой маленький человечек в этом огромном мире. И цена тебе три копейки. Пропадешь или что случиться с тобой,  про тебя даже не вспомнят. Ну, разве что родственники. Скажут,  был такой и не стало. Холодно. И костер не греет. Он скорее для вида, так  сказать, дань таежной привычки. Или для света. На меня навалилась какая-то меланхолия. Я вспомнил, что я отдал Виктору практически все свои теплые вещи. Одна надежда на супчик. Поем и согреюсь. Ноги, в болотниках стали коченеть. Теперь у меня появились боли в спине, а сопли,  текли ручьем. Я со всей силы сжал пальцы рук. Нет,  я их не чувствовал. 
               Вот что значит неподвижно сидеть в лодке. Надо попрыгать и я принялся бегать по берегу и прыгать в какой-то надежде,  хоть немного согреться. Но  зря я старался, и напрасно тратил свою последнюю энергию. Наконец-то супчик подогрелся. Виктор разлил по тарелкам и костер наш затух. Я присел на корточки. Какое блаженство. Глоточек горячего бульона, обжигающе провалился в какую-то бездну, холодную и равнодушную. По спине поползли мурашки. А в горле застыл какой-то комок, какой обычно бывает,  когда хочется плакать. Нет,  что же я скис, надо собраться силами. Если что случиться со мной, то как тогда Витя окажется дома, кто его привезет и доставит, в целости и сохранности. Случись что со мной, он здесь,  сгинет подавно. Мы ведь в тайге, а до ближайшего поселка еще около ста километров. Какое невероятное счастье, этот горячий супчик. Нет, если бы мне сейчас предложили, охотничий супчик «трататуй», я бы и от него не отказался. Он все же горячий. Ах, вы же не знаете,  что такое трататуй?  Тогда расскажу: «Погоди немножко сварим трататуй, по краям картошка, посредине х.й» . Ну, а в этом, супчике  есть и картошечка и немного мясо. И вермишелечка есть. Хлеба только вот нет. Но все ровно вкусно. Я сделал второй глоток и почувствовал,  что у меня очень сильно болит горло, а при проглатывании пищи оно еще и щипит.  Только бы дотянуть до утра. Там костер и согреюсь. Я похлебал супчик. Теперь я уже не обращал на Виктора никакого внимания  и  побрел к лодке. Забрался на нее, залез в свой спальник  и  укрылся.  Теперь я понял, что нельзя беспорядочно бегать  и прыгать вдоль берега, если нет костра. Надо побольше внутри  надышать. Все же так будет теплее. Укутавшись полностью с головой, я услышал, как Витя что-то невнятно говорил. То ли ругался, то ли снова жаловался на свою жизнь. Но мне уже было все ровно. Пусть бы он скорее угомонился и лег  спать, а завтра как бог даст. Как говорится: « Утро, вечера мудренее».       Мне удалось поспать  около часа. 
            Вернее, я не спал, а дремал и пытался согреться в спальнике. Но я стал чувствовать что вот,  вот,  в моем теле застынет кровь. Застынет навсегда. И тут какой-то внутренний голос, мне сказал: « Игорь. Вставай. Проснись». И вдруг я вздрогнул. Надо, во что бы то ни стало,  зажечь костер. Я вылез из лодки, облокотившись на баллоны ПВХ. Какие они холодные. Мокрые баллоны,  покрылись ледяной коркой. Теперь я почувствовал, что у меня окоченел левый бок. 
            Я  достал канистру и разлил на камнях берега около литра бензина. Затем, чиркнул зажигалкой, и рука оказалась горящей в пламени. Я побежал к воде и потушил руку. Теперь, ко всему рука и пуховик были мокрые по локоть. Нужно срочно насобирать каких-нибудь веточек, и положить в костер. Пробираясь по берегу, я обнаружил в пятидесяти метрах какое-то большое свисающее дерево и наломал несколько сухих веток. Подошел к костру и сделал из них небольшую горку. Сходил еще раз к тому же дереву и попробовал сломать всю лесину.  Всей своей  массой я повис на неё, но дерево не сломилось. Тогда я пошел вглубь леса. Костер горел далеко. Практически на ощупь, все время спотыкаясь я стал, идти гуськом  по земле с вытянутыми  руками в надежде найти хоть какую-нибудь сушину. Наконец-то,  я, что-то нащупал и поволок к костру. Фу! Всё! Наконец-то.  Теперь можно будет согреться. Облив сушину бензином,  я чиркнул зажигалку, и огромное пламя костра охватило поляну.     Присев на пластиковую канистру, я призадумался. Изо рта шел пар.  Вот он самый спасительный огонь, который  в минуты отчаянья и паники  дает человеку надежду на жизнь и спасение.  Пуховик и руки, провонял бензином. Но это не страшно, главное, что я жив. Надо посмотреть, что  там с Витей как он. Я подошел к лодке.

- Виктор! Ты как? Спишь? Ответа не последовало. Тогда я потрогал моего товарища и немного потормошил.

- Слышь ты как, живой ?

- Кто, это там ? Игорь Ты?

- Витя, ты это чего. Вообще-то мы тут одни.

- Где тут?

- В лесу.

Я понял, что Витя бредит. Или ему сниться какой-то странный сон. Но если это сон, то, как он может в таком абсолютном холоде спать. Синтепоновые тоненькие спальники не рассчитаны на такие температуры.
- Витя! Я чуть сейчас не замерз. Смотри. Если есть желание, я развел костер, можешь вылезти и  погреться.

Через некоторое время Витя вылез из лодки,  подошел к костру и стал греться.

- Интересно. Сколько сейчас время? Спросил он.

- Я думаю часа два. Скорей бы уже рассвело.

- Ну что,  как ты?  И посмотрел на Витю. Вид у него был растрепанный, но сносный. Я подумал как хорошо, что он еще жив.

- Игорь! Слушай. Давай, как приедем,  в городе где-нибудь пересечемся, есть тема одна интересная. Денежная. Понимаешь?

- Что за тема? Я почему-то решил, раз Витя стал рассуждать по поводу бизнеса, то он  совсем не замерз.

- У меня есть знакомые на Урале в Нижнем Тагиле. Сюда можно трубы поставлять. В край.  И прокат. Понимаешь?

- Витя! У меня сейчас голова болит о другом. Давай потом, приедем и поговорим. Ты вот о природе думай. Смотри какая, красота. Здорово ведь. Скажи?

- Здорово, то оно здорово. Только очень холодно.

- Ну, а как ты хотел. Октябрь все-таки. И тайга. В тайге всегда холодней,  чем в городе. Например, в Красноярске будет минус тридцать. А в тайге все сорок.

Конечно, я иронизировал ситуацию, и старался не подавать вида, что я сам чуть только что не окочурился. Но если бы я, хоть на секунду  проявил бы малейшую слабость, что бы подумал обо мне мой товарищ. Он бы потерял всякую надежду на спасение и возвращение. А отчаяние, победило бы мысль жить и бороться, не смотря на то,  что мы уже возвращались домой.
             Так посидев еще некоторое время у костра, выпив по кружечке чая, мы попытались уснуть. На этот раз я нашел упаковку целлофановых пакетов, снял болотные сапоги и обвязал ноги на несколько раз. Накрывшись полоком от лодки, я залез в спальник, и как следует,  укутался. Теперь тело немного согрелось у костра,  и можно было поспать. Виктор еще какое-то время ворочался где-то в противоположной стороне лодки, но всё,  же  уснул.  Уснул и я. Так прошел еще один день.
            Наступило очередное осеннее таежное утро. Мы в Саянах. Кто бы мог подумать, что здесь в октябре так холодно. Долина реки продувается сквозными, практически не прекращающимися, мощнейшими ветрами. Еще немного и закончиться последний листопад. Снег и сюда доберется. Как будто исчезнут, звери и птицы. И только некоторые из них будут робко скитаться в поисках пищи, гонимые то ли холодом,  то ли страхом, но инстинктивно привязанные к этой бескрайней суровой тайге. Какое долгожданное утро. Оно,  наконец,  наступило. Еще вчера, я не мог понять,  за что я его так люблю. Теперь я понимаю. Утро это как, глоток воды умирающему,  от жажды. Это спасение от беды, тоски и отчаянья. Теперь все кажется по-другому. Мысли собрались и сконцентрировались на возвращении.  Где-то не далеко избушка. Теперь я отчетливо видел  место,  которое мы проплывали вчера и  наш безнадежный костер вокруг которого прыгал всю эту ночь. Только бы хватило бензина. По моим подсчетам до Новомариновки,  оставалось каких-то около 115 километров. Но была и еще проблема. Мы ехали на одной свече. Сегодня все равно приплывем, и вот тогда я достану и выпью за возвращение. 
               Я вылез и стал разжигать костер. Через некоторое время, из лодки показалась небольшая физиономия моего товарища,  который смотрел на меня и почему-то улыбался.

- Доброе утро! Молодой человек.

- Доброе, доброе.

- Витя, сейчас быстро пьем чай, кушаем и трогаем. Раньше тронемся, раньше приедем.

- Я только за.

              Поставив на плитку наш вчерашний,  не до конца пролитый суп, я подумал как хорошо, что мы взяли его из избушки с собой. Без костра пищу толком не приготовишь. Так и будешь жевать всухомятку. А на плитке все же лучше и чаек  подогреть и супчик сварить, да и просто воду вскипятить. Быстро и удобно.     Нет,  в костре есть, конечно, и свои плюсы. Если он конечно горит. Во-первых, можно погреться, просушиться, испечь картошку и рыбу приготовить в фольге. Другим словом какая-то романтика, что ли. Но эти. Постоянно от сажи черные котелки. Руки черные. Одежда черная. Маркие они.
- Витя! Всё. Иди ешь.
- Сколько нам еще плыть.
- День. Весь день. К вечеру должны быть в Мариновке.

- Останавливаться будем еще?

- Это. По обстановке.

Мы перекусили. Немного погрелись у костра и начали собирать свои вещи и укладывать в лодку.  Завели двигатель. И поплыли. 
               Впереди показалось необычайно интересное место, каких не так много на Агуле. Высокая гранитная скала, выступающая из отрога по левому берегу реки, прямо врезается своим отвесным уступом в воду, как бы преграждая путь реке.  Сразу под ней необычайно, глубокая яма с водоворотами. А перед ней красивый мыс, усеянный мелкой галькой и серым песком с хорошим местом для стоянки. 
            Река делает здесь крутой поворот и уходит резко на Восток. На первый взгляд глубина достигает около десяти, двенадцати метров. Большая яма, но дна всё,  же не видно. Хорошее,  место для кормежки тайменя или ленка. Проплыв около десяти километров по правому берегу показалась избушка. Мы ее видели,  когда проплывали,  поднимаясь вверх. Эта та самая,  которую мы долгожданно искали, но не доплыли.  Но заходить мы в нее не будем.  Может нам повезет на следующий год,  и она станет нам пристанищем и ночлегом. Как-то неожиданно меня посетила интересная мысль. Если когда-нибудь,  кто-либо из рыбаков, туристов,  или охотников,  поднимаясь верховья Агула,  стал с первого дня, ночевать в избушке, то маршрут у них так и пройдет,  ночлегами в этих самых избушках. Но если они, начнут ночевать с самого первого дня в  палатках, то и весь маршрут при последующих днях пройдет в этих самых палатках. Дело в том, что практически все избушки на Агуле расположены друг от друга на правильном расстоянии, одного ходового дня  сплавом или на моторе. Разумеется,  ходовой день берется с учетом  рыбалки.
- Ну что ей еще надо?....
Опять стала барахлить,  одна свечка. Я снизил скорость. Теперь мы опять плывем на одном цилиндре.
                  А вот показались и «Дури». По малой воде это просто огромные валуны, беспорядочно торчащие из воды с левого,  и с правого берега реки. В октябре не сказать,  что  здесь сильное течение. Но известны случаи,  когда в этом самом  месте,  по весне тонули дюраль алюминиевые лодки «Обушки» и «Казанки». Поднимутся рыбаки в надежде встать на хорошее место. Бросят якорь. А течение подхватит якорь и уносит его под лодку. То ли веревка мала, то ли якорь не совсем тяжелый.  Но сразу и как-то мгновенно накренится  лодка,  и вода хлынет через нос. Какая лодка встанет поплавком. А какая,  и вовсе уйдет под воду. Так и оставшись на глубине реки.  Весенний Агул, страшно опасен.  
                Через некоторое время, впереди показался Седелочный перевал, разделяющий долину Агула и речки Телегаш. Значит где-то за поворотом, через восемь километров будет устье речки. Сегодня и в этом году,  мы рыбачить там больше не будем. Нам надо плыть.    Как интересно, что здесь нет ни души. Холод, ветер и снег прогнал отсюда  староверов и даже самых заядлых рыбаков.   А вот и он сам. Прощай Телегаш! Красивая, горная,  таежная речушка. До скорой встречи!  Обернувшись,  я еще долго вглядывался в то место, где мы с друзьями частенько проводили время за дивными задушевными беседами у костра. Но настало время, когда и нам  приходится расставаться с этими таежными, суровыми, но выразительными и гордыми Саянскими отрогами.Спустя некоторое время мы привстали  к берегу.

-Витя! Давай может,  свечу одну прокалим на костре. Все же поедим быстрей.

- А если она, пробита. Тогда что? Только время потеряем. Мне кажется,  если мы едим на одном цилиндре, значит так и надо потихонечку ехать.

- Ты хотел сказать плыть?

- Ну,  плыть.

- Может ты и прав.

Мне почему-то подумалось, что это логично и с одной стороны правильно. Нагрузки нет. Мы плывем по течению. Скорость,  какая никакая есть. Если будем так плыть,  то через 5-6 часов приплывем в Новомариновку.    Теперь я для себя уже точно решил что, больше останавливаться не буду. Ну, разве что бензина долить. Мои наблюдения показывали, что в среднем расход  топлива,  плывя вниз по течению, составлял на сорок процентов меньше чем против течения. Но это когда  работают оба цилиндра. Сейчас мы ехали на одном цилиндре, а значит, расход увеличится. И вот до Новомариновки еще около 75 километров. А в баке около 15 литров. Только бы доплыть до о. Горевой, там в схроне,  оставалось десять литров.     Через некоторое время, стали замерзать руки. Виктор,  укутанный моим плащом и полоком,  сидел впереди и разглядывал  шумные  перекаты. Теперь ему было тепло. 
            Я, достал видеокамеру и произвел видеосъемку местности реки.  Затем направив объектив на сидящего впереди искателя приключений, я свистнул. Виктор обернулся, не совсем понимая,  чего от него хотят. Но увидев,  камеру улыбнулся.

-  Здорово. Как бы приветствуя,  сказал я.

-А?

-Здорово бандит. Виктор с улыбкой помахал в камеру.

-Нас не чем не возьмешь!  Ни чем.
Вид у него был сносный.  Выглядывая из под капюшона, его  небритое,  морщинистое, но улыбчивое лицо,  говорило о многом.  Виктор радовался. Радовался что где-то недалеко цивилизация. Новомариновка. И мы, наконец-то возвращаемся. За все время путешествия этот была его, пожалуй, единственная и искренняя улыбка.     Снова куда-то за шиворот стал задувать холодный, морозный воздух. С еще большим ожесточением стала мерзнуть спина. Но больше всего меня беспокоили горло, ноги и голова. Несмотря на теплые стельки, резиновые сапоги встали колом. И теперь приходилось мне все чаще вставать и садиться, управляя румпелем двигателя.  Хоть какая-то зарядка. Под шапкой теперь начали появляться то покалывание висков, то какие-то невероятные боли в затылке. Потрогав топливный  бак, я обнаружил, что там еще около литра бензина. Вот, только бы поскорее доехать до Горевого. Впереди я увидел интересный слив,  и не теряя надежду, решил сделать Виктору сюрприз.     Разогнавшись по шиверке, я направил лодку прямо на слив. Виктор оглянулся и посмотрел на меня.  Нет. Я это сделал нарочно. Хотелось поймать чуть немного адреналина, и угостить своего товарища. Через минуту двигатель заглох. До Горевого мы не доплылыли.

- Все. Витя приехали. Перелазь на ту сторону.

- Что! Бензин кончился.

- Ну,  конечно.
-А сколько до Горевого.
- Километров десять.
По моим подсчетам,  до  Новомариновки,  осталось плыть около,  сорока километров. Если бы не наши десять спасительных литров, которые спрятаны в схроне на о. Горевой, то плыть бы нам еще целые сутки. Я не спеша выкрутил весло. Пересел в нос лодки и принялся загребать.  По моим расчетам через пару часов будет Горевой. 
              Теперь мы плывем в тишине. Рев мотора исчез. Вместе с ним исчез и холодный пронизывающий ветер. Но как, же все-таки тяжело одним веслом управлять этой тяжелой неповоротливой бандурой. Витя сидит и неподвижно смотрит куда-то вдаль. Нет. Ему явно не подходит прозвище «колокол». Он молчит. Хоть бы анекдот, рассказал какой. Все ж было бы веселее. Теперь я всё чаще начинаю замечать, что я не чувствую ног. Они куда-то исчезли и стали ватными. Совершенно бессмысленно стало и привставать. Лучше уж переминаться с ноги на ногу, все же теплее. Начинает смеркаться. Еще одну такую ночь,  я бы,  наверное, не перенес. И тут я с улыбкой вспомнил, как ночью танцевал лезгинку, послушно подпрыгивая у костра в надежде хоть как-то согреться.  Продукты были все на исходе. Вот приплыву и выпью за возвращение. Какое там возвращение уже неделю плывем, а конца и края не видно. 
            Теперь я сердился на то, что я слишком много оставил бензина на Красной,  и слишком мало взял,  на обратный путь.  Сердился на то, что слишком много спалил его вчера,  сидя у морозного костра,  в надежде заставить гореть мокрые  и сырые ветки.  Впереди показались знакомые острова и протоки. Это Горевой! «Наконец-то»- воскликнул я. Но по мере приближения к ним,  я  обнаружил,  что это совсем не так.  Эти берега мне не знакомы. Здесь нет той заметной косы. Здесь нет той знакомой шиверы.  До Горевого, по всей видимости,   плыть и плыть.

- Фу! Я уже устал. Витя! Хочешь немного погрести и согреться?

- Да нет. Я же не умею. Сам греби. Сколько еще плыть?

- Я думаю, еще час.

- Ой. Скорей бы уже, а то скоро стемнеет.

Теперь, я с еще большей силой и невероятной злостью стал делать резкие движения веслом, в надежде увеличить скорость плывущей лодки. Отчетливо понимая, что в темноте будет плыть гораздо труднее и очень опасно.  Пытаясь разогнать лодку,  я почувствовал,  что  ноги словно окоченели. Тут я вспомнил, что таких  как мы,  называют чаще всего мучачами и мокрожопиками. Через некоторое время появились боли в спине и пояснице. Грести становилось все трудней и трудней. Не знаю как, но каким-то невероятным  чудом, среди многочисленных холмиков и опушек деревьев, среди вечернего сумрака,  мне удалось разглядеть знакомые силуэты. А через какое-то мгновение мы уже пронеслись по знакомой до боли шивере,  и причалили к основанию острова.

-Витя всё! Расклад такой. Сейчас быстро вылезь, пока еще не совсем темно. Найди воронку. Я пошел, принесу канистру. Зальем. И прём, пока не закончиться бенз.
- А сколь до Мариновки?

- Двадцать шесть. Там правда места есть такие сложные. Как плыть не знаю. По месту с ориентируемся. Если не хватит,  сплавимся. Ночевать по любому надо на базе.

- Хорошо, хорошо. Поплыли. И Виктор как-то оживился.

-Надо немного попрыгать и поприседать. А то ноги затекли и замерзли.

Теперь снова появилась какая-то надежда, что вот-вот,  мы прибудем в деревню.  Залив топливо в бак, я подкачал грушу, дернул стартер, завел двигатель,  и мы поплыли дальше. По-прежнему барахлила одна свеча, но я отчетливо представлял, что если даже с такой скоростью ехать, то до деревни еще два часа. Скоро вот-вот стемнеет. Надо торопиться. Наиболее сложным местом, при прохождении Агула, являются как раз протоки и острова расположенные перед Новомариновкой, через которые нам предстояло проплыть. Там не то чтобы ночью, там днем,  черт голову сломит. Теперь мы ехали гораздо быстрее. Мышечная усталость теперь сменилась хлесткими пощечинами встречного холодного ветра. Впереди практически ничего не видно. Теперь основным,  ориентиром нам служила не долина реки, а контуры темного леса,  сливающиеся с горизонтом.  Теперь на небе показались и звезды.

- Витя! Ты что-нибудь видишь? Крикнул я.

- Нет. Не вижу.

- И я не вижу. Что будем делать?

- Плыть. Пока бензин не кончиться. Ответил Виктор.

- Витя! Куда тут плыть я ничего не вижу. Сейчас куда-нибудь приплывем или врежемся.

Попытавшись сконцентрировать свое внимание я всё же заметил , что откуда то из-за туч или облаков стала время от времени появляться луна. С каждым километром она стала появляться все чаще. И наконец-то на небе появился ее полный силуэт. Какое счастье! Она наша спасительница! Теперь-то уж точно доплывем. Луна немного осветила долину реки. Теперь можно было хоть что-то видеть и хоть как-то ехать. Я прибавил газ. Единственное, что я не мог никак представить, так это, то как в темноте проходить эти многочисленные протоки перед деревней. Виктор неподвижно сидел впереди, и теперь напевал какую-то песню. Хорошо ему. Едет и едет. А здесь еще, думать надо и отвечать за всех. Не дай бог куда-нибудь врезаться. Спустя несколько минут. Двигатель снова заглох.

- Игорь. Что случилось?

- Бензин кончился. Давай Витя пересаживайся назад. Ответил я,  и приподнял сапог двигателя.

-А сколько еще плыть? Я думаю километров десять, двенадцать. Может больше,  может меньше.

Виктор привстал и стал пробираться по борту лодки.

- Смотри не упади. Где я тебя буду потом вылавливать. Сам ничего не вижу. Утопленников мне только не хватало.

            Наконец, Виктор уселся. Я взял весло и принялся загребать. Когда я сделал несколько гребков веслом, я снова почувствовал невероятную боль в пояснице.  От холодного металлического алюминиевого весла теперь по телу прошлась холодная дрожь, и ушла куда-то в ноги.  Холодно здесь ночами. Очень холодно. Снова наступила тишина. Ноги меня не слушались. Не представляю, как можно плыть в такой темноте, но ведь всё, же плывем.

           Теперь у меня онемели руки. С силой сжав,  кулаки я ничего не чувствовал.  Сколько же до деревни, километр, два, три. Ну, где же эта проклятая деревня? Подумал я про себя. И тут  как бы читая мои мысли,  Витя крикнул:

- Игорь ! Ну, скоро деревня?

- Витя не знаю, не знаю. Понимаешь,  не знаю.!!!!

Я поймал себя на мысли,  что я стал паниковать. А это никогда не пойдет на пользу. Теперь я не чувствовал своей спины. Вернее я чувствовал кое-что.  Сердце.  Которое все как-то билось, а вокруг него свисала холодная и безжизненная мышечная масса да кости. Я сделал гребок веслом. С каким огромным трудом мне это далось. Теперь я просто не представлял, что в моем состоянии можно еще грести.

-Витя где там бутылка водки. Крикнул я, надрывно и равнодушно.

- Не знаю! Темно.  Я сейчас не найду.

Конечно он ничего, не найдет, темень какая. Я отчетливо помнил, что я куда-то клал её,  то ли под сиденье,  то ли  в нос лодки. Но вряд ли кто смог бы мне в этом сейчас помочь. Я сделал, гребок веслом и почувствовал, что стал засыпать. Невероятная усталость и пронизывающий холод сковали мои мышцы и тело, настолько сильно, что теперь я был ко всему безразличен. Я  должен был умереть еще тогда,  когда чуть не задохнулся в палатке от углекислого газа. Так прошло несколько часов. Надо поспать. Немного поспать. Только бы не свалиться с лодки. Закрыв глаза и немного их, приоткрыв,  я обнаружил, что теперь у меня были какие-то галлюцинации. Вокруг меня летали какие-то светящиеся огоньки. Они, то взмывали вверх, то плавно опускались. Порхали как бабочки и ночные мотыльки. Они какие-то красивые и разноцветные. Откуда они здесь взялись, я их,  раньше тут не замечал.

И тут я услышал крик Виктора.

-Игорь огни. Смотри впереди. Это огни!!!

Словно, что-то дернулось у меня в груди, а сердце стало биться невероятно быстро. Приоткрыв глаза,  я увидел, что вдали где-то на расстоянии около километра,  показалось несколько огоньков. Ура! Это Новомариновка. Вернее база, от которой мы отплывали перед нашим самым настоящим осенним марафоном. Теперь то, я видел цель,  к которой нам нужно приплыть. Изо всех сил я сжал свои руки в кулаки и стал нервно и судорожно грести навстречу этой самой надежде. Наконец-то я Виктора привез в деревню. Наконец-то и сам доплыл. Из последних сил, сделав несколько гребков веслом,    мы наконец-то, упершись носом лодки,  пристали к берегу.

- Витя! Я уже ходить не могу. Сходи, посмотри есть, там свободный домик. Поспать до утра.

- Хорошо. Сейчас схожу, посмотрю.

И тут к нам подошли какие-то местные охранники и спросили:

-О! Мужики.  Вы откуда приплыли? Мы вас что-то не слышали.

Я полез в карман и достал из-за пазухи последние восемьсот рублей и дал Виктору рассчитаться с ребятами.

 Спустя некоторое время Виктор пришел и сказал:

- Короче.  Есть два койко-места, но это всё будет стоить тысячу рублей.

- Знаешь, что Витя, спроси, а водку они будут пить?

- Хорошо сейчас узнаю. И Витя снова отправился к дальней избушке.

Через несколько минут, Виктор пришел и сказал:

- Всё я договорился….

           Обрадованный тем, что мы наконец-то почувствуем настоящее домашнее тепло, я медленно привстал. По-моему я обморозил ноги. Я не чувствовал, ни пальцев, ни ног. Колени не переставали дрожать.  Потихоньку и небольшими шажками ничего не чувствуя,  взяв бутылку,  я направился к домику.  Теперь можно было,  как следует замахнуть.  Домик представлял собой добротный сруб, в котором практически на самой середине была выложена печь, от которой шел жар. Внутри по краям сруба стояли небольшой диван и две кровати. По самой середине на полу, лежала хорошо выделанная медвежья шкура.  В дальнем правом углу небольшой цветной телевизор. Слева от входа располагалось нечто подобие кухни, стол, табуретки и раковина, над которой установлен бак наполненный водой.  Кто-то из охранников добродушно сказал:

- Вот мужики. Располагайтесь. Если хотите покушать, на печке стоит жареная картошка, мы только что её приготовили.

- Под картошечку,  надо выпить. Ребята, а  где посуда? Спросил Виктор и стал открывать бутылку.

Один из охранников принес несколько стаканов и кружку.  Мы  разлили и чокнулись за приезд.  Какое чудо это Сибирская водка. Пожалуй,  только она может снять, какой-либо стресс. Затем кто-то из них с любопытством поинтересовался:

 - А вы мужики откудава плывете?

-  Чуть-чуть,  не доплыли до стрелки.  Ночевали на Красной. Ответил я, и принялся  жадно глотать  самую,  пожалуй, вкусную картошку на свете.

- Да вы что!?  Это же сильно далеко. А как вы поднялись? Вода  сейчас мелкая.

- На улитке. У нас мотор с насадкой стоит.

- Вы что? Даже до Ёрмы не до ехали?

Проглатывая картошку, я с какой-то особенной злостью ответил.

- Нет. Не доехали. Нас инспектора остановили. Говорят, что заказник.

-Какие инспектора? Там в это время никого не бывает.

Мы выпили по второй. Затем, я обнаружил, что я стал вроде оттаивать. Ноги продолжали гудеть,  оставаясь холодными. Что-то из нутрии кололо мне руки, как будто в них впилось тысячу иголок. Это кровь, почувствовала наконец-то настоящее тепло. Виктор, немного выпил и теперь был веселым и жизнерадостным. Немного разговорившись один из охранников, рассказал одну весьма любопытную историю:

- Мечтаю съездить на Ёрму. Там места просто сказочные. Сразу в устье реки стоит огромный, черный  хариус. Особенно это заметно,  летом.  Там такие красавцы. Здоровые.  Спины черные. А стоят косяками.  А вы знаете, если идти вдоль Ёрмы, где-то недалеко около десяти километров есть настоящие солонцы. Там маралы,  здоровенные ходят. Вот сын у меня подрастет. Обязательно туда сходим с ним. Покажу ему эти места. Природа там красивая, тайга, горы. Я там был со своим отцом в восьмидесятых годах. Пацаном,  был тогда.  Ездили то по шишку, то на охоту. Сколько уж времени прошло. А все помню все как вчера….
               Так подходило к концу наше осеннее путешествие. Завтра должен был приехать Юрий Николаевич и отвезти нас в город. Теперь я рад, что мы выбрались из этого морозного и не гостеприимного, но всё,  же впечатляющего таежного края. Довольный тем, что в будущем году самостоятельное путешествие на Кинзелюкский водопад у нас все-таки состоится. Я сидел сейчас и радовался этой необыкновенной удаче.Какой все-таки странный этот человек. Мне бы следовало отказаться от своей навязчивой идеи. Подумать только,  сколько здоровья, сил и средств нужно потратить,  чтобы осуществить, казалось бы, несбыточную мечту, разработать эколого-туристический маршрут практически в самое сердце Центрального Саяна. Показать людям природу этих мест, растительный и животный мир, сохранившийся в первозданном виде. Пройтись по местам, где не ступала нога человека. Показать этот край, таким, каким его видели другие исследователи,  суровый и подчас слишком жестокий, холодный и безграничный в своей густо разветвленной системе гор, отрогов, и перевалов,   настоящий и впечатляющий, своими необыкновенными ландшафтами и пейзажами, преисполненный романтикой и неожиданными  поворотами человеческих судеб  осмысленно  оказавшихся  здесь. Показать этот край таким, каким он остается сейчас. Теперь я все чаще стал задумываться над тем, что одной из основных задач, будет правильно подготовить для будущих экспедиций, необходимую юридическую базу и разрешительную документацию, на право посещения особо охраняемых природных территорий, в пределах которых пролегают маршруты. Заручится необходимой поддержкой, провести необходимые консультации и все еще раз взвесить и продумать. Но это все будет совсем не сегодня и не сейчас. И это уже другая история.

 

ГЛАВА ПЯТАЯ

Путешествие на Кинзелюкский водопад. Рассказ первый.  Приготовления.

             Приехав в город после столь изнурительной поездки,  мне предстояло ознакомиться с режимом особо охраняемых природных территорий Тайбинский заказник краевого значения и Тофаларский заказник, Байкало-Ленского заповедника. А самое главное познакомиться с директором Тофаларского заказника, Богатырем. Зайдя в интернет,  я обнаружил следующую информацию: Богатырь Владимир Захарович практически всю свою жизнь посвятил заповедному делу. Родился в 1951 году в Киеве, учился в Москве. Со школьных лет увлекся природой, охотой, путешествиями. Окончил факультет охотоведения ИСХИ (1975). Работал гос. охотинспектором на Чукотке, егерем Центрально-сибирского заповедника в Красноярском крае, помощником лесничего в Пинежском заповеднике (Архангельская область), старшим егерем Тофаларского заказника. Учился в аспирантуре. В настоящее время руководит Тофаларским заказником.   
             Однако я,  почему то нигде не смог обнаружить  сайта, где бы была информация о его должностном положении с контактными телефонами. На сайте Красноярского заповедника «Столбы», было указано, что Тофаларский заказник, каким-то образом то ли приписан, то ли причислен к Красноярским «Столбам». Позвонив в заповедник,  я поинтересовался, каким образом можно связаться с Богатырем. Телефон взяла девушка, и сообщила, что в настоящее время он у нас не работает, а только числится. И дала какой-то номер мобильного телефона. Позвонив на номер мобильника, оператор сообщил банальную информацию: «В настоящее время абонент не доступен, попробуйте позвонить позже». Так периодически несколько раз в месяц я звонил на указанный телефон, но связаться с Владимиром Захаровичем, мне так и не удалось.         Расчет был сделан на то, что по вопросу организации экологического и спортивного туризма в Саянах, где проходит маршрут, мне с ним все ровно рано или поздно придется встречаться и разговаривать. Кроме этого предстояло выяснить,  что же,  собой представляет Тайбинский заказник. В интернете я нашел информацию следующего содержания. В городе Красноярске находится Дирекция по особо охраняемым природным территориям (ООПТ). Деятельность дирекции связана с организацией работы по сохранению режима особо охраняемых природных территорий краевого значения и поддержание деятельности заказников. Оказалось,  что в нашем Красноярском крае насчитывается около тридцати заказников, одним из которых является Тайбинский. 
              Внимательно изучив границы Тайбинского заказника, я пришел к выводу, что действительно для того чтобы проложить маршрут к Кинзелюкскому водопаду, необходимо взять разрешение в указанной дирекции. Во-первых недалеко от  устья р.Горелой, расположен кордон Тайбинского заказника. Во-вторых граница заказника проходит по левому берегу реки Агул от устья р.Горелой до стрелки Агулов. И далее от стрелки Агулов вдоль левого берега реки Малый Агул до ее слияния  с рекой Орзагай. Руководителем Красноярской дирекции по ООПТ, является Владимир Званцев. 
                  Так,  согласно Федерального закона «Об особо охраняемых природных территориях», посещение заказников и заповедников национальных парков допускается в научных и  эколого-просветительных целях. Любое посещение заказника включает в себя нахождение на такой территории, с обязательным соблюдением режима ООПТ. По своей сути одной из наиболее эффективных форм эколого-просветительной деятельности является как раз экологический туризм. Об экологическом туризме в нашей стране заговорили совсем недавно. Методологические аспекты организации и проблемы связанные с его осуществлением хорошо отразил, в своих работах профессор заповедного дела В.Б. Степаницкий. Изучив его работы, и соответствующую нормативно-правовую базу, родился запрос на транзитный проплыв по реке Агул, Малый Агул. И как следствие запроса,  письмо-ответ следующего содержания:
Письмо дирекции по особоохраняемым природным территориям
Письмо дирекции

Теперь предстояло определиться с составом участников предстоящего путешествия. Одним из самых подходящих кандидатов на данный маршрут был Алексей Кашин, с которым мы уже не один раз бывали в тайге и на Агуле.  Второй кандидат появился практически случайно. Им оказался мой племянник Вячеслав Чапалов.  Так уж получилось, что Славка как обычно сидел дома,   и в этот момент у него не было никакой работы. Ближе к июлю, месяцу, накануне отъезда, я встретился с ним и обсудил маршрут. Но,  он  согласился  не сразу.  Когда умер Валера, Славка мужественно перенес смерть отца, и все же никак не мог понять,  как так,  был человек,  и не стало. Да  еще кого,  папки родного, самого близкого человека. Мать настояла, что ты,  мол, дома все сидишь? Съезди. Развейся. Слава совсем перестал, улыбаться. Ходил загруженный и  угрюмый. Конечно,  парнишке надо бы как-то отвлечься, встряхнуться. Я рассуждал так:  Валерка, был таежником на все сто. Значит и у Славяна, где то в генах были заложены любовь к тайге и природе. Нет, скитальческая жизнь это конечно не про него. Но все, же вырваться из города, молодому парнишке, да еще и с родным дядькой, это пойдет на пользу и мне и ему. Ведь мы,  к сожалению, так редко видимся.  Оставалось теперь найти того,  кто бы увез нас в Новомариновку. Дело в том, что вещей на этот раз мы планировали взять много. Как-никак путешествие сложное, а может быть ко всему и опасное. По времени маршрут должен занять около двух недель.  Нам  предстояло взять автомобильный прицеп, в которую мы собирались уложить мотор, канистры, лодку и другую поклажу. Прицеп  нам,  пообещал одолжить Серегей, с которым мы  плавали на Телегаш, в прошлом году. Так как, он стоял  в д. Балай, было принято решение все вещи из микроавтобуса переложить, и как следует упаковать уже в Балае.  Оставалось теперь только произвести необходимые приготовления и выдвигаться в путь дороженьку. Но вот наконец-то настало время поездки.

               Итак, 03.07.2011 года, мы приступили к сборам.  Рано утром, ко мне  во двор дома на своем микроавтобусе подъехал Денис,  второй мой племянник. Я покидал рюкзаки,   продукты, уложил  лодку с мотором,  и уселся в машину.

- Здравствуйте! Послышался женский голос.

- О привет Юля! А ты что, тоже поедешь с нами?

- Да. Денис предложил. Я согласилась.   Решили Славку проводить. А то вдруг он что-нибудь забудет….. Как он там в лесу? Бедненький. Мальчику нарезали бутербродов,  пускай пока в машине покушает……..

            Улыбаясь,  подшучивала супруга племянника. Не смотря на то, что Славе было двадцать один год. Юля относилась к нему с иронией и заботой, как к маленькому ребенку.

- Расклад такой. Сейчас заезжаем, забираем Славку. Потом Леху. За Лехой куда ехать? Спросил Денис.

- В Березовку.

-Ты дорогу знаешь?

- Конечно,  знаю. Он свою машину бросит у предков. А вещи к нам перекинет.

-Ну,  все погнали! Крикнул  Денис,  завел зажигание,  и мы тронулись.

               По мере того как я стал отъезжать от дома, я почувствовал, невероятный приток сил и надежду на предстоящее путешествие, что вот-вот  оно все-таки состоится. Несмотря на прошлый октябрьский заплыв и утомительный сплав, каждая частица моего тела теперь с еще большим рвением стремилась навстречу неожиданностям и приключениям. Так обычно бывает, когда плохое все забывается. Проходит немного времени и снова хочется, куда-то ехать,  плыть, бежать, преисполненным романтизмом идей и безудержных мыслей. Проходит еще немного,  и ты уже не мыслишь себя вне океана особенных впечатлений, чувствуя какое-то невероятное единение с природой и окружающей действительностью.
                Когда мы подъехали, Денис достал сотовый и позвонил: «Спускайся….». Через некоторое время Славян вышел из дома. Вид у него был заспанный, но деловой. Настроение в целом приподнятое. Он немного улыбался, кажется не совсем,  понимая,  куда он едет и с какой целью. Вообще из всех нас, самым не многословным был именно он. Закинув в машину свою спортивной сумку,  в которой были уложены теплые вещи, пуховик и свитера, Слава разлегся на диване, решив еще немного вздремнуть. 

- Ты всё взял? Ничего не забыл? Спросил Денис.

- Всё!  

- Смотри,  я возвращаться, не буду. Забыл, значит не судьба.

И мы поехали по направлению к Березовке.

В течении полутора часов, пробираясь по автомобильным пробкам мы наконец-то проехали улицу Глинки, свернули на садах вправо, проехали д. Пузырево, пересекли железку и остановились у частного дома. Здесь у Алексея живут родители. Оказалось, что Леха взял с собой еще больше вещей, чем в прошлый раз. На этот факт повлияла видимо длительность предстоящего путешествия.

- Так. Короче. Все вещи несите к машине. Надо грамотно уложить. Скомандовал Денис, и принялся вытаскивать сумки и уложенные пакеты.

- Сюда всё не войдет. Надо два рейса делать, или в Балай ехать на своей. С каким-то сожалением сказал Алексей, внимательно оглядев микроавтобус Тойота Альфард.

- Должно все влезть.  Денис давай лодку с мотором вытащим. Лодку поставим на попа. Движку придвинем с боку. Канистры наверх. До Балая потихонечку доедим, а там всё переложим нормально. И я принялся освобождать местно в багажнике.

К этому времени подошел  отец Алексея,  и, глядя как мы мучаемся, сначала затаскивая,  потом вытаскивая,  наконец произнес:

- О,  ребята! Вы все не влезете. Дурью,  не майтесь. Леша. Езжай на своей.

Мы с Денисом перевернули лодку, вплотную поставили двигатель. И стали по боковушкам и в ноги плотно укладывать вещи. Под потолок засунули канистры и еще около пятнадцати мест поклажи, не считая посуды и провианта. Так кучно забив  машину всем скарбом, мы с Лехой,  еле заползли и уселись. Денис на нас положил еще кое-какие мелкие вещи. Оглядевшись по сторонам,  я не увидел практически никакого свободного места. До Балая каких-то сто километров. Уж,  как-нибудь,  доедим.

-Всё! А говорили,  не влезем!........., подошел Денис, и,  посмотрев на наши удивленные и жалостные лица рассмеялся.

              Наконец-то мы тронулись по направлению московского тракта. Юля включила музыку. Это,  наверное,  для того, что бы мы практически не запомнили прелестей такой поездки. Хотя все же что-то подало нам на голову, при резких торможеньях, но мы на это уже не обращали особенного внимания. Когда мы приехали в д. Балай, Сергей уже вывез со двора телегу и подтянул к дороге. Мы стали из машины медленно выгружаться.

- Давай, вытаскивай по порядку. Сказал Леха. Денис взял цифровой фотоаппарат,  перевел в режим видео и стал снимать наш приезд.

- Это мы на Ирбее?

-На Балае.
- На Балае! Да…. Охренеть. Дайте мне кто-нибудь сигарету.  Славка тем временем уже вытащил несколько тюков и сумок.

- Юля дай сигарету.

-Надо маленько,  сюда затолкать телегу.

И Леха принялся с Сергеем разворачивать телегу-прицеп. Денис продолжал снимать. Лица у всех почему-то были серьезные и озабоченные.

- Ну что ребята! Как настроение? Спросил наш оператор.

- Отличное. Денис, давай с той стороны разгружать.

- Что вы багажник хотите открыть? Аккуратненько, а то сейчас там может высыпаться.  Игореха,  снизу там подлавливай. Там бензопила в пакете.

- Все вытаскивай, лодку, мотор, канистры.

- Сейчас все шмоточки,  вон туда в прицеп сложим,  и будет хорошо.

У меня настроение было приподнятое, и я подыграл оператору

-Перевалочный пункт. Деревня Балай. Конечный пункт Орзагай, Кинзелюкский водопад, и озеро Хребтовое.

-Ой, хорошо отдохнете. Хорошо. Ой,  сколько рыбки привезете! Все надо запечатлить….. Тохатсу.  Тридцаточка?

- Сороковник.

-Сороковка, нормально. А ты водометную насадку брал?

-Вот она в сумке синей.

-Компактно….

-Что лодку сразу понесли в телегу?

-Да конечно…. Да. В такой маленькой машинке столько вещей поместилось. Очуметь. Вот они все наши вещи.

               Вскоре вещи были загружены в прицеп, и как следует увязаны. Денис выключил камеру.  Радовало то, что до Новомариновки еще 160 километров и теперь, мы поедем с комфортом. Когда мы подъехали к Агулу, было шесть вечера. Мы, заехали на полянку у берега реки и  стали разгружать свои вещи.  Для того, чтобы не тратить время,  мы в первую очередь выгрузили лодку, и я принялся ее качать. Ребята достали мотор, канистры, сумки и рюкзаки и разложили на берегу. Предстояло все как следует уложить в лодку. Скарба было много, чрезвычайно много даже для такой лодки. Подойдя к реке,  я обнаружил, что вода светлая,  но большая.   Это означало,  что какое-то расстояние мы сможем подняться на редукторе, к которому я прикрутил еще в городе винт с шагом № 11. Судите сами,  грузоподъемность лодки рассчитана под лодочный мотор с винтом, до тридцати лошадиных сил. А у нас сорок. Грузоподъемность лодки 830 кг. Мысленно я представлял так. Даже если нам удастся пройти на редукторе около 50 км., то это все таки экономней,  чем плыть на водометной насадке. То есть сожжем меньше топлива.  Напрягал только один вопрос , если все же придется снимать редуктор, то как  улитка увезет столько много вещей. С собой в этот раз мы взяли всего 120 литров бензина, остальной лежал в местах схрона на Телегаше и Красной.

             Когда лодка была накачена, Денис попросил на видеокамеру сделать вступительное слово, руководителя группы, так сказать для истории. 

- Начинай заново.

- Собираемся на Кинзелюкский водопад, в верховья Агула. Расстояние которое нам предстоит, в течении пятнадцати дней пройти это 380 километров вверх. И столько же получается вниз. Значит,  наша цель пройти по Агулу, по Малому Агулу по реке Орзагай. В районе Орзагая оставляем лодку. Через перевал идем восемь километров.  Подходим к Кинзелюкскому водопаду, а потом по нагорью идем в сторону Медвежьего и Хребтового озера. То есть пешей части маршрута где-то двадцать километров в общей сложности. А водного маршрута получается триста восемьдесят километров. Это мои компаньоны, Алексей Кашин и Славка Чапалов. То есть наша маленькая экспедиция.

Алексей и Славка помахали в камеру рукой, а Юля со свойственным ей юмором подыграла:

- Слава передай привет маме.

- Мама я тебя люблю.

- Слушай. А тут вообще красиво. Тут даже дышится по-другому. Сказал Денис.  Вообще мне понравилось, что он поддерживает мое мнение о красоте природы этой части отрогов Восточного Саяна, несмотря на то,  что в лес он ни ходит вообще.

Когда был установлен мотор и уложены все вещи, оказалось,  что ребята будут сидеть сверху как какие-то всадники. Видимая часть скарба почти на полметра была выше фальшбортов.
-Надо вот такую вот яхту, чтоб туда подниматься. Как обычно подшучивала Юля, чувствуя,  что она тоже привносит какой-то вклад в наше общее дело.

-Вы еще хотели вчетвером ехать. Да?

- На самом деле просто очень много,  шмоток всяких. По идее надо только хавку брать и все.  Ответил я, успокаивая себя за перегруз лодки и переживая за судьбу экспедиции.

- Топор , хавку и все! подшучивал Денис.

- Конечно, это если ехать на два дня.

- Всё слава молодец. Застегивай куртку капюшон на голову. Сказала Юля.

Денис продолжал подшучивать.

- Я вам завидую белой завистью. Я сейчас домой приеду.  Приму теплый душ.

И рассмеялся…

- Это так для позитивчика.  Да нет,  а у вас там вообще классно будет костерчик, музыка. Но мы уже на Дениса не обращали внимания.  

- Может так, пока заведем лодку в заливчик, а то если тронемся здесь, нас занесет на мель и вниз стащит.

Согласившись с моим мнением,  Славка вылез из лодки, и мы принялись отбуксировать ее на подходящую глубину. Заметив, что лодка заметно пригрузилась,  ребята стали её тащить,  шоркая днищем. Ну, тут пришлось сразу их окликнуть

- Дальше, дальше отходи на глубину! Леха на глубину отходи!

Денис громко крикнул: «Красноярск рулит». Заплывая в небольшую заводь, я отпустил сапог редуктора и принялся заводить мотор. Денис, подойдя поближе к лодке, продолжал снимать. Я дернул около десяти раз шнур стартера. Двигатель долгое время как нарочно не заводился. Юлька опять подшучивала:

-Ну, все ребята. Теперь собираемся, едем обратно.

- Все не снимай пока.

- Да нет. Это самый прикол.

- Сейчас,  на минут двадцать затянем.

Наконец-то двигатель завелся. Повалил белый дым. Поставив рукоятку румпеля на малые обороты, пока он прогреется, я осмотрел место, куда следует отплывать задним ходом. Ребята надели спасательные жилеты.

- Дым?

-Масло. Бензин начинает сгорать. Это по-первости. Сейчас холостой ход поймает и всё. Дымить не будет.

- Вы если что будьте готовы, залазить. Да?

-Ну, ни хрена. Такой умный да.

- Команда готовность минута. Я потому что сразу так,  буду уходить задним ходом.

Тут в этот момент у кого-то из кармана случайно вылетела денежная купюра и поплыла по реке. Может быть это хороший знак?

Денис крикнул: «Деньги плывут, деньги плывут».

-Славка залазь! Командирским голосом крикнула Юля. Славка рассмеялся.  Пригнувшись, Слава подпрыгнул, словно пытаясь приземлиться на спину какому-то скакуну. Но получилось как, то неловко.
- Черпанул. Черпанул.

- Леха прыгай.

-Все готово?

- Три пятнадцать.

- Сорок пять минут седьмого. Вы уезжаете. Счастливо Агульцы!!!

В этот момент я включил заднюю скорость,  развернул лодку, и медленно поддавая газу,  мы стали удаляться,  от берега. Проехав около ста метров, я дал полный газ, и лодка вышла на глиссер. Денис громко  ликующе закричал. Мы повернулись и помахали провожающим. С каждой последующей стометровкой я  прибавлял газу. Лодка удалялась. Так не спеша, наша маленькая экспедиция начала уплывать все дальше от Новомариновки.

 

Рассказ второй. Избушка.

- Леха возьми навигатор посмотри скорость.

- А где он лежит?

- В черной сумке от видеокамеры.

Леха достал навигатор. Он показывал 19 км.час.

 Проплыв около пяти километров мы обратили внимание, что вода стала мутноватой. Затем какой-то коричневой и наконец, грязно желтой. По мере подъема вверх Агул становится полноводней и глубже. Это пошла корневая вода. Речушки Малая Кеса и  Улька, впадающие по правому берегу реки придавали реке глиняный оттенок. Так обычно бывает в половодье корневой.  Снова плывут, привычные  коряги и подмытые в корнях упавшие деревца. 
              В этот раз мы пробираемся по центральной протоке. Впереди показались  острова. Фарватер практически не просматривается. Странно, что идем не по фарватеру, но сапогом мотора практически не цепляемся. Как хорошо,  что вода прибывает все больше и больше. Сразу невольно обращаешь внимание, что на редукторе двигатель работает на много тише,  и не так надрывно как на водомете. Отчетливо слышны голоса и беседа моих компаньонов. Леха достал цифровой фотоаппарат, переключил его в режим видео  и принялся снимать окружающий пейзаж реки и прибрежную зону растительности.

 - Вон гляди,  на берегу.  Вот как пришла вода.  Что там.?

-Подъемники. Это устройство для подъемника.

Леха навел фотокамеру на реку. Вода прибывала все больше.  Теперь и я уже мог различить оттенок. Это нечто среднее между желтой глиной, и грязно коричневыми селевыми потоками, какие обычно образуются в результате промоин грунта и таянья снежников. Проплыв островную часть реки, Агул наконец-то вступил в свое основное русло. И вот мы плывем довольные и жизнерадостные. Славка сидит рядом, а Леха сидит в носу лодки,  время от времени поворачиваясь к нам лицом. Так проплыв  около двадцати километров впереди по правому берегу показались глиняные кручи. 
Эти береговые обрывы высотой на глаз около 20-30 метров. По границе обрыва раскинулись нагромождения высоких елей и осин. Здесь река сильно постаралась. С каждым годом подмывая и унося породу восвояси, она беспощадно расправляется со всем тем,  что стоит у нее на пути. А весенние  ручьи,  проделывают канавы и борозды. Вода стремительно несется. Трудно представить, что под правым берегом можно пришвартоваться. Те берега, что я видел осенью,  залиты водой. Здесь уже нет тех привычных галечных отмелей и серых песчаных пляжей, вдоль которых мы проплывали осенним марафоном. Приходится плыть,  постоянно увиливая от плывущего лесного мусора. Это природа Саян  год из года сама очищает себя от бесполезных мертвых сушин и деревьев, чтобы придать берегам  живописный вид и некую индивидуальность. Время близится к вечеру. И тут я вдруг вспомнил, что один из охотников из  деревни Агул, когда мы плавали,  с Алишером в прошлом сезоне рассказывал, что где-то перед кручами должна быть избушка.

- Ну, что я могу сказать. Избушка супер. Таких на Агуле не так много.

- А  как ты узнал, что здесь есть изба. Спросил Алексей?

- Ха. Было дело. Помнишь, я рассказывал как мы с Алишером, сплавлялись.

-Ну. В прошлом году что ли?

-Да. Когда бензин завозили. Пока надували лодку, подошел тип один. Просил закурить и выпить. Ну,  я ему сто грамм накатил, а он на берегу струйку свою чинил. А потом сказал: «… проплывете где-то пару часов и перед кручами увидите тропу. Подниметесь вверх. Там в лесу моя изба. Срубил её, когда был молодой. Там и заночуете».

Я, тогда,  не придал значение его словам. Какие кручи? Их здесь много и слева и справа. Но мы с Алишером,  это место не видели. А! Вспомнил.  Знаешь,  как было? Мы чуть ниже по течению  в другую протоку свернули, а потом движка сломалась.  Уже было не до избы. А около километра выше первый схрон,  должен быть. Леха слушай! Короче получается так. На другой стороне не берег, а остров.  Усек. И остров очень большой. Километра три будет. Горевой. Помнишь,  по карте смотрели?

- Да, ты показывал. Помню. Что давай жрачку готовить? Слава, почисти картошку. На вот нож возьми.

- Сейчас иду. А где она?

- В лодке, под передней сидушкой. Котелки на берегу лежат.

- С лодки что-нибудь ещё принести?

-Нет, не надо . Если понадобиться я сам схожу.

               Мы затопили печь.   В избушке сразу стало тепло. Леха принялся варить вермишелевый суп с тушенкой. Прошел почти год, и вот мы наконец-то собрались у костра. Жаль,  только гитары здесь нет, а то бы я сбацал. Славка взял маленький топорик и попытался разрубить одну из лежащих чурок. У него из этого ничего не вышло. Так бесполезно, машет. Энергию девать некуда, что ли?

-Ну, что Слава как тебе наше путешествие? Нравиться?

- Да. Нормально. Я же ездил с отцом на лодке по Мане.

Тут я вспомнил,  что у Валерки есть дом в Нарве. И он,  вероятно,  брал Славку с собой на рыбалку, или просто покататься по реке на моторке. Двигатель у него,  то же сороковка. Только Ямаха.

-Ладно, пойду пока смородины нарву к чаю.

- Давай сначала поедим, а то суп уже сварился, остынет.

- Ну ладно. Как скажешь.

Славка достал тарелки и алюминиевые ложки. Затем соорудил на улице, рядом с чурками, что-то наподобие стола из листа жестянки, вероятно оставшегося от печи.  Достал баллончик от комаров и принялся брызгать себя.

- Ты что боишься, что комары в чашку попадут? Подумаешь. Комар это же всё ровно мясо. Подшучивал Леха над Славкой.

- Убери эту гадость. Вонючая какая. И вообще отойди от стола. Брызгайся там….

               Учитывая, что продуктов мы взяли много. Леха сразу приготовил полный пятилитровый котелок супа.  Разлил по тарелкам, и, порезав,  огурцы с помидорами сделал салат. К этому времени уже начало смеркаться. Хорошо сидим. Теперь можно перекусить. Когда попадаешь в тайгу, горячее надо есть обязательно. Чтобы желудок правильно работал. Конечно,  если плывешь весь день, то днем супчик есть,  не приходится. Но утром и вечером обязательно. Все кто бывают со мной,  это знают как правило. Леха достал шмат  сала и порезал на ломтики.

Перекусив, я направился к берегу, достал  изготовленный из кованой стали любимый нож и нарезал смородиновых стеблей. Заварил чай, и зашел в избу.

- Елки, палки. Ну, тут как в бане.

- Сказать что? Будем спать ложиться,  надо будет дверь приоткрыть, а то станем как копченая  вобла.

                Зайдя в избу, расстелив,  спальник я улегся на лежак. Тепло. Поползли разные мысли. Первый день пути мы прошли. Что же нас ждет впереди, не известно. Река по большой воде, дело очень опасное. Главное соблюдать личную безопасность и безопасность своих товарищей. Не дай бог, что случиться. Конец всей миссии. Вот смотрю я в потолок, а где-то в ногах тепло, и в печурке трещат угольки. Над окном протяжно пищит маленький комар. А этот, не с чем несравнимый запах срубленной сосны.  Когда я входил в избушку сначала его не замечал. Теперь когда, натопили, начала выделяться смола.  Вот откуда этот запах. Я достал свой маленький радиоприемник и попробовал его настроить. Покрутив рукоятку, обнаружилось,  что русских мелодий нет точно.  Есть китайские, в которых,  не я, не мои товарищи, ничего не понимают и не смыслят. Конечно, сюда не доходят не ультракороткие, не даже короткие волны. Тайга. Чего тут скажешь. Но всё, же хоть какая-то музыка. Мошки в настоящее время на Агуле практически нет. Сказывается холодный ветерок,  укутывающий берега и продуваемые течением ледяной реки. Попив чай со смородиной, и еще какое-то время,  посидев у костра,  пришли Славка и Леха и завалились на лежаки.

- Игорь сколько нам еще подниматься?

- Я думаю километров триста пятьдесят.

-Ни хрена. Это по Агулу?

-Да нет. Всего. По Агулу осталось где-то двести двадцать до стрелки. От стрелки по Малому Агулу  шестьдесят пять.

- А если нас на кордоне,   не пропустят? Как вас с Витей.

- Не должно быть так, чтобы не пропустили.  Бумаги все есть. Закон на нашей стороне. Экологические экспедиции предусматривают эколого-просветительные цели. Соблюдение режима. Главное что бы всё было по закону. Где этого Богатыря черти носят? Может он специально не идет на контакты с людьми. Желающих,  знаешь,  сколько съездить и на Агульское озеро и по Малому Агулу. Все сейчас модные стали. У всех моторы с улитками. Подушки.  А представь раньше, когда не было водометов. Как люди поднимались в верха?

- Ха. Поднимались. Ну, староверы же ходят?

- Староверы…. Когда река широкая. Оно понятно. Пусть даже пороги. А если пороги, камни,  скалы и дурнина.  Мне Толя, старовер сказал, что они,  на Малый Агул не ходят. Ладно. Давайте спать. Скоро сами все увидим.

             Когда мы проснулись , на часах  было пять утра. Леха первым делом развел костер, и принялся подогревать вчерашний не доеденный супчик. Нужно отметь то,  что обычно с вечера всегда варишь полный котелок, и с всё не съедается, приходится обычно утром подогревать и доедать. С одной стороны это экономит продукты. С другой стороны, подогреть приготовленный суп гораздо быстрей и удобней, чем варить вновь.    Я взял видеокамеру и начал снимать

- Это первая наша ночевочка. Прошли двадцать шесть километров от Новомариновки на моторе с винтом. Вот. Это первая наша ночевочка в домике. Вот наша экспедиция. Алексей Кашин. Славка Чапалов. Наш костерок. Избушечка. Как спалось господа?

-Замечательно.

На лице у Славы была улыбка, какая обычно бывает, когда не понимаешь,  что происходит, во всяком случае, доброжелательная и  искренняя.

-Сейчас чай пьем, кушаем и продолжаем движение. Фирштенйн?

-Я. Я.

         Леха был какой-то грустный и задумчивый.  Вероятно, не выспался. А может быть пытался,  максимально сконцентрироваться на предстоящей поездке. Перекусив, мы стали сносить наши вещи к лодке. Подойдя к берегу,  я обнаружил, что вода спала. Но всё ровно продолжала оставаться большой. Славка подал мне рюкзаки и сумки. Я уложил в лодку.  К носовой части нашего Фрегата, прибилось несколько деревцев и коряг. Открутив весло,  пришлось несколькими усилиями сдвинуть их и отправить в свободное плаванье. Вскоре все вещи были упакованы и увязаны. Ребята уселись, мы тронулись по направлению к оконечности острова.  

Рассказ третий. Телегаш и Таган. 

-Леха засними,  вот эту скалу и место. Это остров Горевой. Надо залить бак. Чтобы уже не останавливаться и плыть дальше.

- Игорь. Здесь же был схрон?

- Да. Вон там.

В схроне, уже ни чего не было. Последние десять литров мы сожгли с Витей в октябре прошлого года.

- Идем хорошо. Классно, что большая вода. Будем плыть до вечера. Слава нарежь в дорогу бутербродов. И термос держи под рукой.

- Игорь, а сколько сейчас время?

- Восемь часов двадцать пять минут.

- Да. Мы если так пойдем, далеко сегодня  проедем. Скорость где-то километров двадцать в час.

             Залив бак. Мы тронулись дальше. Через некоторое время я обратил внимание на то, что небо стало затягивать серой пеленой и, по всей видимости, пойдет дождь. Делать нечего. Надев свой дождевик, купленный в туристическом магазине, я предложил Славке достать плащ-палатку и положить рядом с собой. Вода продолжала оставаться большой и мутной, но той привычной желтизны, уже не было.

             Опять раскинулась долина Агула. Здесь можно наблюдать всю мощь реки. Практически все берега затоплены. А быстрина мчит, с гор Восточного Саяна и несет огромное количество некогда выпавших осадков. Впереди далеко простирается туман. Справа виднеются отроги Идарского белогорья. По берегам то и дело впадают горные ручьи, которых я раньше не замечал,  пополняя бассейн красивой, но в то же время опасной реки. Сегодня не выразительно. Пасмурно. Но всё на, что устремляется взгляд, покрыто каким-то неповторимым смыслом. Вот смотришь на хвойную тайгу, а кажется,  что она тебе знакома. Что ты здесь как родной. А тайга, словно матушка. Ласковая и суровая. То справедливо накажет тебя за твои проделки. То встретит и обогреет.

То, распахнув свои объятья, покажет настоящий мир приключений,  научит любить и ценить мгновенье жизни. А бывает,  как мачеха равнодушно отвернется от тебя, наблюдая за тем, как ты справишься со своим заданием о смысле жизни и бытие. А иной раз кинет на растерзание, судьбе  окунув в омут чертополоха и разных неприятностей.

               Чем выше мы поднимались, тем вода становилась светлее, но по-прежнему продолжала оставаться большой. Тохачик с легкостью преодолевал шиверы и длинные перекаты. Славка сидел рядом со мной,  любовался природой и прибрежными скалами. Так мы проплыли около 60 километров. Впереди должен быть Телегаш. Сегодня мы движемся невероятно быстро. И тут я вспомнил, какая отличная тут рыбалка. Мне почему-то особенно стало нравиться это место. Я привык к нему что ли? А вообще-то мне маленькие речушки нравятся больше. Они какие-то своенравные красавицы, которые живут во владениях могучего и грозного царя Агула. Интересно, что если прочитать слово Телегаш наоборот, то получится Шагелет. В шаге от лета.  И вот в лесу настало самое настоящее  лето. Весьма примечательным является то, что место под названием «Летник», это Летний Агул. Место дивное и красивое своим летним пейзажем и загадочной историей. Теперь я начинаю понимать,  за что я люблю Агульское лето. А если прочитать наоборот слово Агул, получится «луга», на Агуле действительно есть роскошные, живописные луга. Но это лишь в нижнем течении реки ближе к устью.  А если прочитать слово Идар, наоборот - это речка в Идарском белогорье, самые истоки,  то получится «ради», что означает ведический корень родить (ради), рада. Названия рекам люди дают по-разному. Все зависит от того, что люди хотят этим подчеркнуть. Таманшет, здесь корень (туман). В самом нижнем течении реки несложно увидеть постоянные не прекращающиеся туманы. А река Гутара, (ударение на первую букву «А»),  протекающая в Тофаларии, произошло от ведического слова гутарить (гуторить (тора),  вторить, тараторить тор(тар), в целом разговаривать). Енисей (родовое тюркское слово) Енисай. Означает (сильный, могучий). На самом деле многие люди живут и не знают истории своей земли и народов населявших ее. А человек, который не знает своих корней,  своей истории это все ровно, что пришлый как говорится «без родины, без флага».

- Леха, на уху возьмем что-нибудь?

- Где?

- Ну, в Телегаше, будем привставать? Или дальше поплывем.

- Давай остановимся. Надо размяться, а то засиделся.

Впереди показалось устье речушки, я снизил скорость и привстал к берегу.

Ну и дела. Это уже не речушка, а самая настоящая река. Берега все залиты. Посредине идет мощное течение. Здесь уже нет тех привычных ямок и перекатов.

Вода все сровняла. Если бы у меня было время, я бы смог подняться по ней на водомете на несколько километров. Нет, на пару десятков километров. Вода поднялась почти на метр. Берега затопило на столько,  сильно, что вода смыла все костровища и мусор оставленный туристами и рыбаками. Я вылез и решил подобраться к реке раскосав свои болотные сапоги. Да,  воды много. Чтобы сделать удачный заброс, и найти хорошее место, надо пройти вперед. Жаль,  что не получилось. Тогда я пошел и взял бродни. Встав на струю я,  сделал несколько забросов. Но все оказалось безрезультатным.

Леха настроил удочку на коромысло. И тоже сделал несколько забросов. Поклевок не было.

- Ладно, поехали. Вода слишком большая.

- Что поедем?

- Да, а что мы тут наловим? Когда вода большая, рыба вся разбредается. Попробуй,  найди, где она сейчас?

-Слышишь Леха. Смотри, какое небо. Все затянуло. Одень,  какой ни будь дождевик.

- Да я не взял ничего. Так поеду.

-Ну, смотри. И тут я рассказал ему, как в прошлом году Виктор, чуть не окочурился.

- Ну, ты сравнил. Тогда осень была. А сейчас лето.

На Алексее был одет пуховик с капюшоном, под ним несколько теплых вещей, а сверху спас жилет. Но мне всё ровно казалось, что зря он не взял дождевик. Смотав удочки, мы оттолкнули лодку, завели мотор и поплыли вверх. Спустя несколько минут, я заплыл в свой знакомый лиманчик, для того чтобы, взять с собой необходимый запас топлива. Канистры с бензином благополучно лежали в схроне. Раскопав несколько пластиковых канистр и обмыв их  водой, мы всё погрузили в лодку. Ну, всё теперь можно плыть прямо до Красной. Проплыв около получаса, начались «Дури». Начал дождь моросить. Местами он усиливался, затем снова отступал. Я посмотрел на Славку, он почему-то улыбался.

- Слава возьми видеокамеру. Будешь снимать.

- Что снимать?

- Всё. Что видишь, то и снимай.

Слава достал из сумки видеокамеру и принялся снимать,  как мы плывем по реке. Впереди, на расстоянии около километра, показалась какая-то красная лодка. Тоже ПВХ. На ней двое рыбаков, как и мы,  поднимались куда-то в верховья. Они словно задавали нам траекторию движения, а мы старались держать их, в пределах видимости и не отставать. Дождь продолжал моросить. Так мы проехали около часа. Невольно обращаешь внимание, что Агул, создал несколько интересных заливов, которых я раньше не замечал. Многие перекаты просто исчезли,  и их сровняла вода.

Через некоторое время наши коллеги заякорились и принялись рыбачить на балду. Мы поравнялись, а затем,  проплывая рядом с ними,  помахали им рукой. Они ответили тем же жестом.

                Через некоторое время по левому берегу реки, показалась весьма интересная речушка, которая своим бушующим потоком стремительно неслась по обрывам и скалистому ущелью. Внизу она образовывала красивый перекат и харюзинную яму. Вода в речушке была необычайно прозрачная.  

- Игорь, смотри! Сказал Леха и показал мне рукой на речушку.

- Ага! Вижу.

Снизив скорость,  мы подплыли чуть выше устья.  Леха выпрыгнул и пришвартовал лодку. Достав навигатор и поймав спутники, мы определили место нашего расположения. Я достал свои карты километровки и сравнил их с контурами карты изображенной на навигаторе.

-Леха это Таган.

-Что ты сказал? Рев горной речушки приглушал наши голоса. Подойдя поближе, я крикнул:

- Говорю,  речка называется Таган.

              Вода прозрачная. Здесь сто процентов что-нибудь,  да поймаем. Леха и Славка прошли на устье и встали прямо на сливе. Настроив удочку проводкой на верхоплав,  я встал прямо рядом с дурниной,   которая бешено,  мчалась откуда-то с гор. Теперь тучи растворились в какой-то серой дымке, а дождь шёл не переставая. Мыс, на котором мы стояли,  украсили ярко зеленые  кустарниковые ивы, прибитые летним июльским дождем. По берегам Тагана средь камней и валунов свисали роскошные осоки,  с которых падали капельки.  Прямо под берегом, речушки  растет маралий корень. Его трудно не узнать. Своими яркими сиреневыми цветами он скрасил унылый дождливый пейзаж. На этом мыске растут еще какие-то растения с высокими стеблями и кучными маленькими соцветьями,   похожие на борщевик.

- Слава давай снимай, как Леха ловит.

Слава достал камеру.

- Обалдеть.

Леха в этот момент подсек хариуса и вывел на берег. Спустя минуту поймал ещё.

И еще. Достав удочку,  я сделал тоже несколько забросов, и тоже поймал несколько штук. Славка укладывал пойманную рыбу в кан. Какая удача. Теперь вечером мы сварим уху. Так прошло около тридцати минут. В какое-то время я обратил внимание, что Леха,  когда вылезал из лодки,  снял свой пуховик. И сейчас был одет  в камуфлированный хебешный костюм.

- А.А.А…. Все поплыли, я уже весь промок, как собака. Хватит. На уху взяли. Поплыли.

- Что, едем? Да.

- До избы сколько еще. Спросил Алексей.

- Точно не знаю. Ближайшая будет только на Красной. До нее где-то километров тридцать.

Мы свернули удочки. Обратив внимание, что Алексею,  теперь надо сушиться, я принял решение,  во что бы то ни стало,  плыть до избы, где мы с Виктором останавливались в прошлом году. Леха надел на свой промокший костюм, мокрый пуховик, я завел двигатель,  и мы поплыли. Слава,  укутанный плащ палаткой сидел слева и улыбался. Он понимал, что  в плаще плыть,  не просто сухо в такую погоду,  но и тепло.

              По мере подъема вверх,  вода прибывала все больше и больше. Течение становилось невероятно сильным. Здесь сказывается уклон реки. Устье Тагана, расположено на отметке 495 метров над уровнем моря. Тогда как устье Красной 593 метра над уровнем моря. Вот и получается, что в среднем на тридцать километров реки уклон составлял 90 метров. При таком невероятно сильном течении скорость упала до 15 км. в час. По моим предположениям плыть до избы еще пару часов. Спустя несколько минут начался самый настоящий ливень. Теперь он заливал мне глаза. Каждую минуту, я вытирал лицо своими перчатками,  с которых ручьем бежала вода. Местами стал пробрасывать туман.

- Долго еще? Я сбавил газ.

- Что ты говоришь?

- Долго плыть? Не знаю надо смотреть навигатор.

- Давай посмотрим.

-Слава потрогай бак,  сколько еще бензина?

- Еще есть маленько.

- Ладно,  привстаем. 

Сбросив скорость, я направился к левому берегу реки. Ливень прошел, но дождик по-прежнему,  моросил.

- Ого, го. Выскочил Леха из лодки. Я задубел.  Весь мокрый. У нас есть водка?

- Есть.

- Налей мне, а то мне п….ц сейчас прийдет. Слава достал бутылку,  и налил Алексею. Леха точь в точь,  сейчас походил на Виктора, который в октябре прошлого года выжимал фуфайку,  где-то недалеко от того самого места.

- Всё я походу простыну или заработаю воспаление. С каким-то сожалением сказал Леха.  Сначала я не придавал  значение его словам, ведь Леха бывалый таежник. Но,  тут на меня навалился страх за судьбу нашей экспедиции. И я понял,  что надо сосредоточиться.

Достав навигатор,  я посмотрел, что до избы где-то около двенадцати,  пятнадцати километров. Нужно проплыть Нижнюю Красную, а затем Верхнюю Красную. И до места нашей прошлогодней ночевки,  где ночевали мы  с Виктором у подводной скалы, мы также еще не доплыли. Залив полный бак мы уселись и тронулись дальше. Теперь мы проплывали то самое место, под названием Чухлаиха. Ах, как я мечтаю побывать здесь еще и сходить в экспедицию на реку Туманшет. Нужно отметить следующее: Если пробираться вдоль  Чухлаихи, то  спустя около 6 км., прямо по сопкам,  идет граница Иркутской области.  Высотные отметки сопок не превышают  1170 метров над уровнем моря.   А у подножья сопок бежит таинственный,  и загадочный Туманшет, рассекая долину одного из отрогов Восточного Саяна.

              Наконец, то показалась знакомая подводная скала, какую мы проплывали с Виктором. Вот мыс,  на котором мы ночевали. Но он залит весь водой. Осенние чурки уже куда-то уплыли. Это не с чем несравнимое место, напомнило тот немыслимый рай когда, оставшись живым,  от удушливого едкого газа и проснувшись утром,  я увидел несравненную красоту снежных пейзажей. И  как будто заново родился.

Наконец-то дождь кончился. Берега Агула укутал туман. В какое-то время Леха,  не переставая,  стал спрашивать и сердится.

- Долго еще плыть.?

- По моим расчетам с такой скоростью сорок  минут ходу. Сейчас будет нижняя Красная.

               По правому берегу показалась небольшая речушка. Я достал навигатор и посмотрел. Да. Мы на правильном пути. Проплыв еще немного Леха переспросил.

- А может мы Красную,  уже проплыли. И ты не заметил.

- Да нет. Как мы ее могли проплыть.

- Как,  как. Туман же. 

 

Рассказ четвертый.

Красная.  Летний Агул.  Кордон Тайбинского заказника. 

Тут вдруг, я поймал себя на мысли, а что если, правда, проплыли. Красная, в навигаторе не обозначена. Есть только контуры двух рядом расположенных речушек впадающих в Агул,  по правому берегу. Функцией «Идти на точку», я пользоваться так и не научился.

- Нет. Кажись,  не проплыли.

- Надо еще плыть.

- Сколько?

- Не знаю, может километр, может два. Может три. Но не много.

-Немного?.

-Мы уже знаешь,  сколько плывем.

И тут я вспомнил, что мы выехали очень рано и плывем весь день. Проплыли около ста тридцати километров.

Прошло еще какое-то время, как  вдруг откуда-то из-за тумана показался довольно знакомый силуэт реки. Ура! Наконец-то.

- Красная,  Леха. Всё!!! Твоим страданиям пришел конец.

- Ладно, ладно тебе. Видишь просто дурак,  плащ не взял.

Снизив скорость, я причалил к правому берегу. Леха вылез из лодки и грузно с растопыренными руками,  словно медведь стал перемещаться по берегу.

 Затем обернулся и крикнул:

- А изба,  с какой стороны?

- На пригорке.  И я показал ему направление. 

Славка ушел в след  за Алексеем. На реке стоял туман,  и было невероятно сыро. Надо пройти до схрона и посмотреть как там наше топливо.

Вылезая из лодки,  я немного попрыгал, размялся и удалился в лес в сторону от избы. Подойдя к месту схрона,  я обнаружил, что всё на месте. Теперь у нас топлива много. Значит экспедиция,  продолжается. Когда я вернулся к избе, Леха уже затопил печку, а вещи  развесил сушиться на гвоздики, прибитые,  по стенам. Через некоторое время в избушке стало совсем тепло. Здесь все осталось по-прежнему. Мусор,  оставленный кем-то из туристов и рыбаков, бутылки из под водки, консервные банки. Аккуратно сложив мусор в большой пакет, мы оставили его на берегу, что бы забрать на обратном пути. Если бы каждая лодка,  проплывающая вниз,  забирала  с собой ну хоть какую-то часть мусора, а не закапывала его в землю, и не раскидывала на берегу,  то на Агуле было бы гораздо чище. Ведь согласитесь всегда же приятно когда всюду чисто. Возможно,  сюда бы поехали иностранцы. Нет,  пожалуй, только инфраструктуры и удобств. Но где их возьмешь,  в тайге Саянской. Снова начался дождь. Крыша стала подтекать. Выйдя на улицу, спустившись к лодке, я притащил кусок целлофана, и накрыл им крышу. Но после этого налетел ветер и сорвал его. Тогда я повторил попытку несколько раз и придавил его тяжелыми камнями и ветками. Стало немного лучше, и внутрь текло уже меньше.

- Леха ты как? Алексей отвернулся к стене и укрылся сухим спальником.

- Не знаю. Морозит что-то. Немного посплю.

Слава как всегда улыбался и был в хорошем,  настроении несмотря на непогоду.

У костровища,  дрова были все сырые.  Достав газовую плиту Славка, принес воды и поставил кастрюлю.

-Будем варить уху.

Спустившись к Красной, почистив несколько рыбин, и картошку, Слава стал поварить.

- Что кидаем?

-Сначала порежь  картошку и кинь в воду. Подсолить не забудь.

-Но вода,  же не закипела.

-Делай,  как говорю.

- Кинул. Что потом?

- Жди когда закипит.

Когда человек не умеет готовить, самый хороший способ научиться готовить, это как раз в тайге. Ведь ты там, сам себе предоставлен. А если напарник ушел на рыбалку, или охоту,  а ты остаешься один. Чем заняться? Кто тебе, будет готовить?

-Закипела.

-Рыбу кидай. И лавровый лист.

-И все?

-Можешь специй.

-А мать еще крупы добавляла.
 

- Настоящая уха,  вариться без крупы. Завтра научу тебя готовить хариуса в фольге, так сказать в собственном соку. Как глаза у рыбы станут белые все готово, газ выключишь, а рыба пусть доходит, а то развариться. Понял?

- Понял.

К этому времени дождик стих, разве что моросил.  Это легкий ветерок доносил его откуда-то со стороны. Достав цифровик, я подошел к р. Красной и сделал несколько снимков.

 Я решил, что на этот раз буду фотографировать все. Так сказать для истории и на память. В лесу начало смеркаться. Когда я зашел в избушку, все парило, как в бане и было слишком сыро. Я не мог понять, что это ? Испаряются мокрые вещи? Если так будет продолжаться, то спать здесь станет совсем не возможно. И кроме этого станут сырыми все спальники. А этого допустить нельзя. Я сел на лежак. Встал. Походил по избе. Потрогал Лехин сырой пуховик. Пар с него не шел. Что за черт? И тут мой взгляд случайно устремился на печку. Заглянув внутрь,  я убедился что, дрова горели отменно.

-Тьфу ты блин. Вот в чем дело. Слава дай фонарик.

Славка зажег фонарь, и передал его в руки. Я посвятил на печь и увидел, что по краям печки приварено два небольших двадцати литровых котла, из которых шел пар. Посвятив фонарем внутрь, оказалось,  что они каждый заполнены на семьдесят процентов водой. Ничего не поделаешь нужно вычерпать воду.

- Слава! А ну,  принеси пустую консервную банку. И возьми старый чайник, у костровища.

Слава вышел из избы. И принес приспособления для вычерпывания воды.

-Дай палку.

Славка подал какую-то палку лежащую, рядом с порогом и мы соорудили, нечто среднее между ковшом и половником. Так я принялся черпать воду, а Слава относить заполненный чайник и выливать на улицу. По мере убытия воды в котлах, снизу стали подниматься огромные лохмотья ржавчины. Но воду вычерпать до конца так и не удалось. Будем спать так.

- Леха. Вставай. Тебе надо ухи похлебать.

- Давай , давай. Горяченькое никогда не помешает.

Мы накрыли стол. Подрезали сала и огурцов. Разлили.  Достали чашки. Положили в каждую по несколько рыбин, добавили юшки и картоплю.

- Давай! Чтоб не болел. Выздаравливай.

- Давай! За то чтобы дошли до Кинзелюкского водопада.

Славка присоединился. И мы хорошо перекусили. Кстати ушица была на Славу.

- Теперь Славка будешь за повара.

 Вскоре перекусив, и немного поболтав,  мы легли спать.  Проснулся я рано утром. Все еще спали. Всего от Новомариновки мы проехали сто шестьдесят километров.  Еще подниматься и подниматься. Взяв цифровой фотоаппарат , я сделал несколько  снимков рассвета. И окружающего пейзажа. По нашему берегу прямо за избушкой, высились горы покрытые камнепадом. Скальник и камни укутали салатовые мхи и серые лишайники. На первый взгляд видимая часть этих гор,  метров  четыреста. Где-то в верховьях реки от этого самого места,  через пятнадцать километров, место под названием «Летний Агул».

 Утро. Спокойствие. Благодать. Нет дождя, нет и туч. И только тишину нарушает бушующий рев Красной,  стремительно мчась откуда-то с гор. Вода чуть-чуть спала, но продолжала оставаться большой. Надо собираться подумал я, путь ведь не близкий. Вчера проплыли много, достаточно,  много для загруженной лодки. Через какое-то время проснулся Леха, а затем Славка.

- Ну,  что ты как? Живой?

- Да. Вроде нормально.

- А ты помнишь,  как мы воду вычерпывали?

- Нет.

- Это не избушка, а баня. Понял? Интересно кто же ее построил?

Мы стали потихонечку собираться и сносить вещи к лодке. Подогрев вчерашнюю,  не доеденную уху, мы уселись в лодку, завели двигатель и начали подниматься вверх.  Снова начались острова, длинные рукава и  протоки. Основное русло идет под правым берегом. Теперь во всю красу нам открылся Агульский камнепад, Туманшетских отрогов. Где-то там, за горой берет свое начало таинственная река Туманшет на склонах белка с отметкой 1465,8 метров над уровнем моря, в верховьях Кахтармы. Но левый берег реки пологий, болотистый.  Основная растительность  ель, пихта , осина, сосна и береза. Реже попадается кедр.  Берега облюбовали боярышник и цветущий шиповник.  Где-то там, не далеко, за косой устье Березовой,  по которой я  неудачно бродил в прошлом году, пытаясь выйти к самому устью. Вода стала прозрачной. Теперь всё чаще стал просматриваться фарватер. Проплыв еще какое-то расстояние, мы все-таки стали цепляться сапогом редуктора, и скрести по мели.   

                Впереди показалось маломерное судно, на воздушной подушке с аэроглиссерной установкой. Мы разошлись левыми бортами. Мужчина,  управляющий лодкой не сбавляя скорости,  обернулся в нашу сторону.  Весьма характерным было то, что он сидел в темных очках.  Хотя солнца и не было.  Он грозно посмотрел нам вслед, снизил скорость,  а затем также внезапно, управляя подушкой,   гонимый гулом аэродинамической тяги умчался вниз. По его лицу было видно, что путники мы здесь не желательные.

- Нам бы такую. Крикнул Леха.

- Да. Только где её взять.

- Сколько такая,  стоит?

- Миллион пятьсот. Может два.

- Дороже пираньи?

-Конечно.

                  Спустя некоторое время по левому берегу показался добротный охотничий сруб. Он как будто врос в левый берег, окруженный прибрежным кустарником и туманом,  поднимающимся от реки.  Справа от него,  на расстоянии десяти метров,  стоял не высокий лабаз, построенный,  кем-то для хранения продуктов. Проплыв еще немного, через полкилометра, показалась вторая избушка, приютившаяся на краю просторной поляны. Таких мест, не так много на Агуле. Большое, зеленое поле своим обрывом образовало береговую линию, на взгляд около ста пятидесяти метров. Затем начались заводи,  и заливы. А река стала резко уходить куда-то в лево. Это место называется «Летник». Рядом с избушкой вкопан листвяжный ствол, и вырезанная фигура какого-то языческого божества, ведического пантеона. Возможно и Велеса. А может Дажьбога. На избушке имеется несколько ведических символов. Вообще,  считается, что ведические символы  охраняли жизнь и покой людей во все время. Особенно в древности. Несли людям радости жизни и благополучие.  Веды были прародителями практически всех народов Евразийского континента, европеоидной расы.  Они создали индоевропейскую культуру славянам и  викингам. Но это было давным-давно, почти десять тысяч лет назад. Весьма примечательным является то, что на Летнем Агуле, который мы проплываем, в начале прошлого века, был организован первый Саянский заповедник. Здесь жило поселение людей,  которые занимались охраной природы, и животного мира  этой части Восточного Саяна. Целые судьбы людей, остались здесь навсегда, посвятив свою жизнь любви к природе и этому замечательному таежному краю. Пожалуй,   это одно из немногих мест в Саянах, где растет картофель, а почва благоприятна для рассаживания других овощных культур и ягодных кустарников. Мне почему-то это место особо понравилось. Но останавливаться сегодня здесь мы не будет. Поддав газу, мы скрылись за поворотом реки.

-Игорь, а Ёрма скоро.

Я посмотрел на  навигатор. До Ёрмы,  около трех километров.

-Давай там остановимся. Порыбачим.

-Окей.

Тут я вспомнил, как один из охранников базы Гоши Рукосуева ,  рассказывал мне про эти места, когда мы замерзшие как суслики,  приплыли в Мариновку с Витей и накатили.

                А вот и Ёрма. Почему-то я представлял ее себе по-другому. Здесь нет столь существенных гор. Место-равнина. Если не считать небольшой горы по правому берегу речушки. Долина расширилась и ушла куда-то по направлению в Иркутскую область. Ерма, тихая и относительно спокойная речушка. Но слишком холодная. Самую ледяную воду, ей придает правобережный приток Кахтарма.      По левому берегу реки в шестидесятых годах прошлого века шла вездеходная дорога, куда-то на прииск. Это геологи проводили разведку менералов, залежей руды и редкоземельных металлов. Весьма интересным является то, что если пробираться вдоль Ёрмы, сначала в верховья Туманшета к Гнилому хребту, а затем пересечь отрог Междуозерного хребта и реку Тагул, то можно попасть в Верхнюю Гутару. Это  один из поселков Тофаларии. 
                Вообще Тофалария,  это огромная горная страна. Она расположена в самом центре Восточного Саяна. Альпийский и субальпийский климат, создали здесь исключительно благоприятные условия для растительного и животного мира. Здесь водится белка, соболь, росомаха, медведь,  марал ,  сокжой и сохатый. Здесь растут редкие лекарственные растения: Девясил высокий, бадан сердцелистный, маралий и золотой корень,  десятки  других полезных растений и трав. От устья Ёрмы, до Верхней Гутары около девяноста километров. Наверное,  нет никого кроме В.З. Богатыря, кто смог бы так много рассказать об этой части Восточного Саяна и Тофаларском заказнике. Я снизил скорость и пришвартовал лодку рядом с устьем речушки. Алексею с нетерпением, хотелось покидать удочку. Он  настроил снасть на коромысло и пошел рыбачить на слив. Славка достал бутербродов и решил подкрепиться сидя в лодке.  Через некоторое время я обратил внимание, что на противоположном берегу недалеко от скалы, прямо за островом, стояла то ли шишига, то ли Урал. Я пригляделся.  Ха, ха!   А вот и та самая дорога, которая шла от Степановки к Агулу через верховья Телегаша. Мужики разбили палатку и встали там лагерем. Рядом с внедорожником, стоит пэвэхашка красного цвета,  почти такая же, как у меня.  Через некоторое время один из них, заметив нас, подплыл в ту самую лодку и двинулся к нам. Я сразу же обратил внимание, что он плыл на моторе с винтом.

- Здоров мужики!

-Здравствуйте!

-Что на рыбалку?

- Да нет, поднимаемся вверх.

- А далеко пойдете?

- До конца.

- Так, там же заказник? 

- У нас есть разрешение.

- А. Понятно. Ну что? Как лодка? Тянет?

- Тянет,  то тянет.  Только, цепляемся сапогом.

- А у меня глубомер стоит.

- Какой глубомер?

Я посмотрел. Действительно,  у моего коллеги водномоторника, в лодке располагалось устройство похожее чем-то на эхолот. К нему прикручивался какой-то шнур с датчиком,  который показывал глубину и фарватер реки. Двигатель был Сузуки , и то же на редукторе с винтом.

-А как устройство работает? Спросил я.

-Все очень просто. Отпускаешь шнур. Экран монитора показывает расстояние до дна. Но только не сразу. А которое будет,  скажем так метров через сто,  сто пятьдесят. Чтобы было время сделать маневр.

- Здорово.

Тут я подумал, что когда-нибудь,  то же куплю такую вот штуку. Конечно если деньги позволят.

- А вы что? Рыбачите? Поинтересовался я.
-Да! Взяли несколько фляг хариуса. Спрятали там, в кустах.

- А вы видели на подушке, пролетели?

-Да. Мы как раз поднимались.

- Это Канская рыбинспекция. Они нас шмонали. Но ничего не нашли. У нас рыба же была на другом берегу.

Ладно, ребята, поеду. Счастливой Вам дороги.

- Спасибо. И вам не хворать.

Как только он отплыл. Я прошел по берегу и обнаружил одну интересную заводь, глубиной около одного метра, которую заполняла одна из проток р.Ёрмы. Как только я подошел к заводи несколько ленков отплыли от берега и встали на глубине, видимо почувствовав что-то не ладное или приближение опасности. На вид ленки были средние около двух килограмм каждый.  Леха стоял в месте слияния и ловил хариуса. Вода оставалась по-прежнему большой. Я обратил внимание, что небо было сегодня светлым. Но солнце так и не выглянуло.  Дождя должно быть не будет. Какой здесь все-таки проходной двор, подумывал я. Если бы не эта геологическая дорога,  ведущая от Степановки к Ёрме, то и эти места можно было по праву считать заповедными. Через какое-то время подошел Леха.

- Что? Дальше поплыли?

-Ты взял что?

- Да так. Несколько штук.

- А эти типы сказали, что взяли несколько фляг.

- А я думаю, куда делась вся рыба? Наверное,  рыбачат на электроудочку, или ходят сплавной сетью с крестом.

Я достал видеокамеру и сделал несколько видеофрагментов. Леха достал кусок сала.

- Без сала в тайге смерть.

- Это точно. Вот наша компания……… Находимся сто семьдесят километров от Новомариновки. И здесь я себя поймал на мысли, что я ошибся. От деревни где-то сто восемьдесят восемь.

- Это речка Ёрма…… Это Агул.

Спустя несколько минут  Леха и Славка перекусив бутербродов,  оттолкнули лодку от берега  и уселись. Заведя  мотор,   мы поплыли дальше.

С каждым последующим километром мы приближались к границам Тайбинского заказника. Проплыв около девяти километров от Ёрмы, по левому берегу реки показалась высокая гранитная скала,  подле  которой гудела шивера. Перед скалой, пришвартовалась темно зелёная,  ПВХашка. Мы поравнялись и стали проходить мощное течение реки. Но через несколько секунд я заметил как два рыбака,  кидая на сливе удочки, помахали нам вслед. Впереди по левому берегу реки внезапно появился довольно интересный и широкий залив уходящий куда-то вдаль. В его обворожительной зеленой глади, как буд-то застыл пейзаж прибрежного леса Это устье р. Горелая. На высокой сосне прикреплен баннер «Тайбинский заказник», который отчетливо просматривается с реки.

              Здесь река уходит резко в лево. Мощное течение накидывается на нос лодки и скорость местами снижается. Кое-где плывем по мели и цепляемся сапогом редуктора. Затем река делает резкий поворот и уходит направо. А вот и кордон. Кордон Тайбинского заказника. На расстоянии около километра , показались несколько домиков по левому берегу реки.    Снизив скорость, мы стали приближаться к левому берегу. Рядом с первым домиком, стоит старая деревянная струйка, немного залитая водой. Нос лодки прикреплен ржавой стальной цепью. На берегу, рядом с высокой сосной,  стоит деревянный столик и прибитые к нему лавочки. Стоит мангал. Выключив двигатель,  мы пришвартовали лодку и осмотрели место.

             Прямо расположена летняя кухня, и аккуратно срубленный небольшой домик,   на котором весит баннер с надписью « Администрация Красноярского края ГУ дирекция по ООПТ Красноярского края. Государственный природный заказник краевого значения Тайбинский,  660049, Красноярск, Ленина 41, тел: (3912) 27-07-32»

Слева от кухни старенькая банька, подбитая бруском и материалом напоминающим толь. В летней кухне висит наглядная агитация в виде листовок и плакатов с цветными изображениями, которая носит характер экологического просвещения. Информация о редких животных, птицах и насекомых. Правда часть этих материалов обветшала. В лесу,  в некоторых местах  приделанные к деревьям,  виднеются скворечники,  изготовленные, по всей видимости,  кем-то из работников заказника.

               На самом деле домики,  расположенные в заказниках, сделаны в первую очередь для работников заказника и инспекторов, осуществляющих охрану режима данной территории. Но никак не для туристов. Государственный зоологический Заказник «Тайбинский», имеет площадь 60 тысяч гектаров. Он был создан для сохранения, восстановления и воспроизводства, ценных охотничье-промысловых видов животных и рыб вместе со средой их обитания. 

В соответствии с действующим Положением «О государственном зоологическом заказнике «Тайбинский» Ирбейского района, Красноярского края , Приложение № 3 к Решению исполкома крайсовета от 14.01.87 г. № 5, охрана государственного зоологического заказника «Тайбинский» обеспечивается егерской службой управления охотничье-промыслового хозяйства, а также гослесохраной, органами рыбоохраны, милиция и общественные инспектора.

А еще знаменито это место тем, что говорят, что в этих местах неоднократно любил бывать мэр г. Красноярска Петр Иванович Пимашков. Отсюда местные жители и рыбаки нарекли это место «Пимашками».  Подойдя к лодке, я приподнял двигатель и осмотрел винт. Лопасти были сколоты, где-то на двадцать процентов. Но,  несмотря на это лодка шла уверенно и относительно быстро.  Немного подправив триммер, я подтянул все крепительные болты и гайки. Достав видеокамеру, я попросил Алексея сделать памятную видеосъемку места Заказника.

-Это видимо старый домик, а там уже,  новые. Летняя беседочка. Мангальчик. Границы Тайбинского заповедника. Дрова. Спальня.

Взяв видеокамеру, у Алексея я прошелся и сам сделал несколько видеофрагментов:

- Находимся сейчас на кордоне Тайбинского заказника. Сегодня прошли всего тридцать километров. Вчера прошли сто сорок пять километров. Ночевали в устье реки Красная. До слияния большого и Малого Агула осталось 38 километров. Всего за два дня проехали двести километров. По реке. Ну конечно, река виляет. Большая. Мощная очень река.

Теперь меня радовало, то,  что нам очень повезло с большой водой. Вместо запланированных пятидесяти, мы поднялись все двести километров и это,  по всей видимости,  еще не предел. 

             Немного перекусив, и попив чаю, мы продолжили наш маршрут. С каждым последующим километром, я обратил внимание, что горы и перевалы становились все выше и круче. Леха достал цифровик и продолжал снимать. Стало появляться больше отвесных  скал, сходящих с отрогов к самой реке.

Течение становилось сильнее, а  шиверы мощнее. Впереди на левом берегу показалась массивная скала причудливой формы , похожая на Марьин Утес, а под ней сильная шивера. Я стал тесниться к левому берегу. Шум шиверы, приглушал двигатель. Впереди под скалой, перепад вала достигал около одного метра.  Вдруг Леха крикнул:

- Ближе к берегу, а то не вытянем.

Я сосредоточился.  Лодка снизила скорость и на какое-то время остановилась в течении. Но спустя несколько секунд, стала робко пробираться по самому центру фарватера. Вода снова прибывала. Теперь корневая вода вступила в свою основную фазу. Наконец-то мы выскочили из шиверы.  Река стала уходить в лево.  По направлению в Иркутскую область.

               Продолжая рассматривать берега, я обнаружил, что по правому берегу Агула, между трех лиственниц,  сколочен лабаз. Но этот лабаз скорее не для хранения продуктов, а для охоты. Вскоре, я узнал, что его построили охотники. А в этом самом месте недалеко от лабаза есть искусственный солонец. 
С левого берега реки идет отрог перевала с отметкой 1052.3 метра над уровнем моря  из долины речушки Дыра и Мал. Дыра. И тут самый настоящий переход быков. Быки это крупные самцы марала.  В верховьях реки есть и гора с одноименным названием с отметкой 1395.7, метров над уровнем моря.

Рассказ пятый. Большая Янгоза. Кордон Тофаларского заказника. 

            Так мы поднимались все выше и выше. По правому берегу теперь постоянно возвышались большие  отвесные скалы. В какой-то момент река, выпрямилась и перед нами раскрылась долина,  которая просматривалась  до семи километров. В самой оконечности долины над перевалами и ущельями , показалась высоченная гора. На первый взгляд до нее по прямой около двадцати километров. Это голец. Макушка горы местами лысеет.  Это зона перехода  тайги из зоны леса, в альпийские луга и возвышенности.  Подножье горы усыпано крупными валунами,  покрытыми ягелем, мхом и лишайниками. С этой вершины начинается Улитинский хребет. Этот первый голец, не превышает 1617 метров. Но за ним идут остальные гольцы  1664,6, 1654, 1633, и наконец,  1721,3 метра. На склонах Улитинского хребта берет свое начало Ёрма.  Величественные горные пейзажи Саян, начинается именно отсюда. Из зоны,  где высота перепада между рекой и гольцами не менее километра.  Навигатор показал, что мы плывем на высоте 690 метров над уровнем моря. В этом месте  долины Агул достаточно широк.

От девяноста,  до ста двадцати метров.

- Игорь,  где сегодня ночуем? Спросил Леха.

- Давай на Большой Янгозе.

- А там рыбалка есть?

- А куда она денется.

                  Совершенно  точно, что Большая Янгоза, уже является территорией Иркутской области. Но это пока еще не граница  территории ООПТ Тофаларского заказника. Несмотря на то, что мы шли хорошо, и можно было подниматься и подниматься, мне хотелось, чтобы мои компаньоны немножко размялись и почувствовали не только трудности данного мероприятия,  но и прелести. Баланс трудностей таежной жизни восполняет в какой-то мере рыбалка в местных речушках и хорошие погодные условия. Сейчас,  по-прежнему облачно. Через некоторое время впереди показались мощные пороги. Таких  на Агуле,  я еще не встречал. Здесь река сужается до семидесяти  метров. В русле лежат обливные камни-валуны и подводные скалы. Река стремительно набрасывается на них, образуя мощные сливы, под которыми бурлит и пенится вода. По мере приближения к порогу, дыхание затаилось, а пульс усилился. Теперь картина порога открылась  во всей своей красе. Особенно это заметно по большой воде. Я крикнул:

- Держись!!!

А Славка и Леха вцепились в страховочные канаты, расположенные с внутренней части фальшбортов, близ аппарели.  Резким маневром,  я стал пробираться под правым берегом реки, а затем взял по центру слива меж двух подводных скал. Рев порога заглушил двигатель и слова восхищения моих спутников. Через несколько минут мы вышли из порога. Сразу за порогом река делает крутой изгиб и устремляется на запад. Повсюду нас окружают дивные скалы, на которых растут поредевшие  кедры и сосны. Мы плывем по ущелью, поднимаясь все выше и выше. Сразу за скалами, по левому берегу впадает безымянный ручей, берущий свое начало с одного из отрогов Идарского белогорья.  По рассказам бывалых людей здесь есть избушка. Заглушив двигатель, мы остановились. Пройдя немного вперед,  вдоль ручья по левому берегу я обнаружил, действительно здесь,  что-то есть. Это древний,  придревний сруб. Что-то вроде землянки. С берега избушечка не просматривается. Под окружающей,  вечной сыростью берега,  редким солнцем и тенью ущелья,  сруб принял свой естественный, мрачный вид. Он почернел и покрылся плесенью. Основание избы, подкосилось. Крыша прогнила. И все же, что-то здесь не так. На вид сруб два на три метра. Внутри ржавая, жестяная печка. По краям два очень узких лежака, похожих на лавочки. Места практически нет. Здесь двое,  не развернуться. Возможно, это чье-то зимовье. Оконный проем, затянут целлофаном. На подоконнике, лежит старая совдеповская пачка соли. А рядом стоит нечто похожее на керосинку.  Но случись, что с тобой или какая беда. Даже это место, может спасти тебе жизнь. Здесь ни что не напоминает о том, что недавно здесь были люди. Здесь нет никакого балагана и костровища. Здесь нет никакой полянки. Здесь не был никто,  пожалуй, лет десять, а может быть двадцать.  Вокруг тайга, и  скалы. А этот сруб, уже памятник или история. Чья-то история. 
             Пройдя немного по берегу, и осмотрев это место, мы вернулись к лодке.  Залили бак топливом и тронулись дальше в сторону стрелки. Здесь Агул снова сужается и течет вдоль ущелья. С каждым последующим километром мы набираем высоту. Навигатор показал, что сейчас мы плывем 730 метров над уровнем моря. По правому берегу высится Улитинский хребет, сразу за которым начинается Иркутская область.

Подножье хребта заросло непролазной тайгой. Все чаще стали в поле зрения попадаться лиственницы и кедр. А поверх скалистых отрогов хребта, идут звериные тропы. Они то, отвесно взбираясь по кручам,   устремляются в самую гущу скал, то робко теснятся у берега, по  дну ущелий, ручьев и речушек. Это кабарга, своим упорным трудом осторожно проделала себе тайный проход. Гонимая,  то ли страхом, то ли то ли смыслом своего бытия, она устремляется туда,  куда и птица не лётывала. Туда где её никто не увидит и не застанет врасплох.  Вот,  и мы проплывем стороной. Спустя несколько километров по правому берегу показалась речушка. Это Темная.

             Речка представляет собой небольшую 3-5 метра в ширину и около 10 километров в длину,  таежную речушку, которая ближе к устью имеет относительно спокойное течение. Но это самое спокойное течение длится на протяжении около одного километра. Выше река имеет довольно таки крутой уклон, стремительно сбегая со склонов Улитинского хребта и вершины с отметкой 1633,8 м. В этой части ее средний уклон составляет 35 метров на один километр. В устье,  речушка образует интересный слив в яму,  в которой кормится неплохой хариус. Кругом густой темнохвойный лес и тайга. Мы подплыли к берегу и пришвартовали лодку.

Алексей принялся настраивать удочку проводкой на снасть «коромысло». Слава достал видеокамеру и решил отснять моменты рыбалки.

             Пройдя вдоль берега речушки, я обратил внимание,  что чуть выше устья имеются интересные ямки и косы,  с которых можно покидать удочку. Когда я приблизился вплотную и решил перейти на противоположный берег,  то обнаружил, что речушка довольно таки глубока. Во всяком случае, без бродней не перейти, а болотные сапоги для этого дела слишком малы. Пройдя ещё выше, я обнаружил, что вдоль берега, отсутствуют какие либо столь подходящие тропы. Движение затрудняет высокий кустарник и высокая сырая трава,  плотно обступившая берега. Что ж ничего не поделаешь нужно возвращаться обратно. Подойдя к устью реки, я увидел,  как Алексей стал, ловко орудуя удочкой вытаскивать хариусов, а Слава снимал весь процесс на камеру.

Сделав заброс,  Алексей подтянул, еще одну рыбину. Затем сделал еще один заброс.

-Совался?

-Сорвался…..

Леха сделал еще один заброс. После четырех метров, кивок поплавка,  и последовала поклевка.

-Собака! Давай тащи его.

- Красава….

Так порыбачив некоторое время, мы подошли к лодке, увязали свои удочки и тронулись по направлению к р. Большая Янгоза.

Вскоре проплыв  несколько интересных шивер,  на расстоянии около четырех километров от Темной, по правому берегу Агула мы увидели устье Большой Янгозы. Это уже территория Иркутской области.  Эта красивая горная, таежная река раскинулась на 35 километров. Здесь, устье реки представляет один сплошной перекат шириной около 38 метров, глубиной не более 80 см. Вода холодная, чистая и прозрачная. Многие из моих знакомых мечтают сюда попасть, да и просто побывать и посмотреть эти места, но, к сожалению, не могут себе этого позволить.  Нет не потому, что сюда сложно добраться, приплыть и приехать. А потому, что человеку не свойственна скитальческая жизнь в суровой природе.  Романтизм способный развеивается в считанные дни и минуты. Сила и воля,  которые,  соперничают между собой подвергая гонениям и страхам, вновь прибывших новичков.  Подплыв к реке, я обнаружил, что подходящую косу подтопила мать река. Со всех сторон журчали перекаты и сливы. Отплыв чуть ниже,  мы пристали сразу за устьем.

- Все! Ночевать будем здесь. Леха!, срочно костер. Надо перекусить. Славка. Почисти картошку и поставь воду.
 

Затем аккуратно завернули концы фольги, каждую сторону так, чтобы  образовалось нечто похожее на пакет или мешочек, плотно стянутый по концам.

Разгребли часть углей и положили пакет с закладкой на самую  середину. Затем сверху присыпали оставшимися угольками, образовав, таким образом, земляную печь со свойствами,  чем-то похожими на духовку.

Внезапно налетел резкий ветер, и слился с шумом, агульского переката. Время подходит к вечеру. Сегодня ночуем в палатке. Надо как следует выспаться. Завтра плыть целый день, только бы повезло с погодой. Через некоторое время подошел Леха.

- Наверное,  готово.  Вытаскивай.

- Сейчас обожди еще немного.

- А сколько должно постоять?

- Минут двадцать,  пятнадцать. Зависит все от углей.

- Все доставай.

Разгребая угли, Слава взял две длинные палки и оттащил сверток в сторону. И развернул.

- А глазки то белые!

           Тут я вспомнил, что когда я ездил в Москву, на международную туристическую  выставку, то познакомился с одним немцем. Он подошел к столику и взял фотографии пойманной рыбы. Затем переводчик мне перевел, что он занимается педагогической деятельностью и возит школьников и студентов вузов,  на озеро Байкал. У них в Германии, учат детей так, что бы пойманную рыбу отпускать. Я спросил, почему? Из разговора я понял, что условия жизни и менталитет нации, сегодня строятся на исключительной минимизации человеческих ресурсов и строжайшей экономии. На таких принципах строится подход к потреблению, по  отношению к животному и растительному миру.  Я почему-то подумал, что в России не так. Здесь всегда уничтожались миллионы гектаров леса, особенно при Советском Союзе. Образовывались сырьевые градообразующие предприятия гиганты. А при отсутствии полного цикла производства и спекуляциях на Лондонской лесной бирже, из нас все время делают дураков, те,  кто за бесценок скупает то, что растет веками. В России к рыбалке другой подход. Есть,  конечно,  ограничения, на вылов редких пород рыб, в периоды нереста, запрещенными способами ловли, и другое.  Но все,  же русский человек, имеет больше прав на землю своих отцов и дедов, которые,  костьми лежат в этой сырой земле, не подозревая при жизни,  что есть какие-то принципы геополитики,  и геоэкономики,  в которые они были вписаны, лет двести тому назад, а может и раньше.
                     Вскоре сварилась и уха. Поужинав рыбкой, мы решили пораньше лечь спать. Завтра предстоял, самый трудный день. До стрелки каких-то километров восемь, а там Малый Агул. Все же мне было интересно, если мы поднялись на винте, такое вот расстояние, то, сколько мы сможем пройти по Малому Агулу. Километр, пять, или десять? Начиная отсюда по правому берегу реки, идет Иркутская область, а по левому Красноярский край. Интересным является то, что если идти вдоль русла реки, пересекая склоны юго-восточной оконечности Улитинского хребта, и пересечь долину р. Тагул, то можно также попасть в один из поселков Тофаларии, Верхнюю Гутару. До него около семидесяти километров пешки.  По левому берегу Большой Янгозы, впадает ручей Кохторма. В верховьях, которого в семидесятых годах прошлого века был прииск Кохторма. Где-то за ручьем, течет другая река,  Малая Янгоза.  Янгозы, текут практически параллельно друг к другу. Их разделяет небольшой, безымянный  хребет с наиболее высотными топографическими отметками на картах километровках, 1502.1 , 1466.4, 1469.8, 1450.5 метров над уровнем моря.

 А за Малой Янгозой,  начинается Агульский хребет.

Спать в палатке сегодня не холодно. Практически нет комара и мелкого гнуса. Долина Агула продувается верховыми ветрами. По-прежнему облачно. И только тишину нарушает,  журчание Янгозинских перекатов.
              Когда мы проснулись, было уже светло,  но так, же пасмурно. Перекусив, мы вскипятили воды и залили в наш термос. Болоны лодки, немного спустились. Подкачав болоны, я осмотрел винт двигателя. Странно, что он еще толкает лодку. Каждая лопасть обломана на тридцать  процентов. Покидав наши вещи, я завел двигатель,  и мы продолжили подниматься в верховья. Течение по-прежнему,  было сильным, а вода оставалась большой. Уклон реки образует здесь продолжительные перекаты и небольшие, но мощные шиверы.  Скорость лодки 15-17 километров в час. Теперь ущелье сменилось широкой долиной реки. Впереди показались невысокие горы и перевалы. Стараясь найти нужный фарватер, мы пробирались под правым берегом реки, под отвесной скалой. А затем река уходила на право. Где-то впереди по правому берегу реки, показалась избушка. Она располагалась на пригорке, среди поляны. А за небольшим ельником, показалась вторая изба.  Это место называется стрелка Агулов. Отсюда начинается кордон Тофаларского заказника, руководителем которого является Владимир Захарович, с которым встретится мне так и не удалось. Снизив скорость, и сбросив газ,  мы причалили к берегу.

Навстречу нам, не спеша,  направился высокий худощавый молодой человек в очках с какой-то рыжей бородкой. А с ним подбежали две собаки. Это был младший инспектор заказника. Его звали Рома.

- Здравствуйте. Кто и куда?

Достав , разрешительную документацию, я предъявил ему и пояснил цель нашей эколого-просветительной поездки. Роман оказался дружелюбным и в меру коммуникабельным.

- Давайте в дом пройдем, а то у меня там лепешки горят. Мы вошли в избу. Аромат жареного теста, чем-то напомнил дом и цивилизацию.

- А у вас есть разрешение Захарыча?

- Нет. Мы его так и не нашли. А как с ним связаться? Есть телефон?

- У меня только спутниковая связь. А он был здесь два дня назад.

- Как был? И куда он уехал?

- А, подушка мимо Вас проезжала? Хивус.

- Да! Позавчера.

- Вот это, Захарыч и был.

Рома сказал, что нам надо отметиться в журнале учета посещений заказника.

Вписать туда свои паспортные данные, фамилии и цель визита. Ксерокопию информационного письма, мы оставили на кордоне. После этого мы у Ромы поинтересовались характером реки Малый Агул.

- Есть там, одно поганое место. Труба. Очень узкое.  Между скал. Несет страшно.

 - А сколько до него?

- Километров сорок, за Гагаркой.

- А вы там бывали?

-Бывал, улыбнулся Рома. С Захарычем ездили. На хивусе. Брал меня с собой.

Рома предложил нам угоститься лепешками,  и горячим сладким чаем.

Мы поблагодарили, но от угощений отказались. Наверное,  потому, что тайга. Здесь люди должны сами добывать хлеб. Нет,  конечно, если бы был крайний случай,  продукты какие на исходе и голод. Тогда конечно. Но здесь и сейчас, пожалуй,  что нет. Мы же только из города. Рома предложил остановиться и переночевать прямо на кордоне. Но мы и от этого отказались. Я, как старший группы решил, зачем стеснять человека. Тем более, что время позволяет подниматься в верховья Малого. Достав карту, я спросил:

- А где здесь труба?

Рома внимательно посмотрел:

-У меня такая,  же.

И указал место в районе петли. Оно обозначено на картах высотной отметкой 893.1.

-Ночуйте на Гачарке. Там есть избушка. Только там,  то же отметьтесь. Там внутри к гвоздику подвешена пластиковая бутылка, там тетрадь и ручка.

И показал место,  которое, обозначено как Гачаркин ручей, с высотной отметкой 830.6.

-Правда, вы можете,  его не заметить. Изба стоит на пригорке средь деревьев.

Отсюда, девятнадцать,  или двадцать километров.

Тогда я спросил:

- Рома! Слушай. А сколько еще можно подняться на винте?

Ромка рассмеялся,  посмотрел на меня, с завидным любопытством.

- Не знаю! На Малом мелко. Нужна улитка.

- Да у нас, есть улитка. Просто с грузом,  мы все не поднимемся.

-Ну,  не знаю.

-Ладно,  ребята, поехали. Рома доброго здоровья…… Счастливо тебе оставаться.

Мы запрыгнули в лодку, и тронулись вверх. 

Рассказ шестой. Малый Агул. 

Сразу за кордоном идет мощный слив агульского переката, посреди которого маленький затопленный островок. Мы устремились к правому берегу реки. А вот и стрелка. Прямо пошел Большой Агул, на право,  Малый. На взгляд пойма реки Большого Агула около шестидесяти  метров. Столько же и Малого. Но Малый как-то мельче что ли. Мы свернули направо. Как вдруг проплыв около семидесяти метров стали сразу цепляться сапогом  мотора. Всё еще пробуя нащупать фарватер, я свернул левее, затем правее.  Попытка проплыть оказалась безрезультатной.

- Все мужики! Приехали. Надо ставить насадку.

- Что выгружаемся?

-Да.

И, я  направил лодку к правому берегу реки. Леха выпрыгнул и пришвартовал Фрегат. Слава выскочил и принялся вытаскивать канистры с топливом для перераспределения груза. Подняв сапог редуктора, я открутил шесть болтов и принялся ставить улитку (водометную насадку). Процедура заняла около тридцати минут.

Затем мы покидали все вещи в лодку и попробовали хоть, сколько не будь проплыть. Хрен то, ась два. Лодка не шла, а каким-то образом буровила, а импеллер гудел жалобно и протяжно.

- Это перегруз. Короче так. До Гагарки поплывем в два заплыва.

- А вещи,  что здесь оставим?

- Конечно, но надо взять самое необходимое.

- Леха! Едим все вместе. Канистры с топливом оставляем все здесь, с собой только бак, и эту не полную канистру. Тебя оставляем с рюкзаками на Гагарке. Я со Славкой возвращаюсь,  и забираем остальные вещи. Усек?

- Ладно! Только вы обязательно приезжайте до вечера! А вдруг мы избу не найдем?

- Возьми палатку. Сделаешь костер на крайняк. По нему мы тебя и найдем. Но костер только в самом крайнем случае и когда стемнеет. Здесь по режиму нельзя. Вставь в фонарик новые батарейки.

-Ладно.

Мы взяли рюкзаки с вещами. Продукты. Уселись все в лодку, я завел двигатель. Лодка пошла.

Теперь радовало одно, что мы наконец-то продолжаем движение и, пожалуй, ничто не сможет нас остановить. Малый Агул, это, пожалуй, самая красивая река которые я знаю. Долина реки просматривается сразу на несколько километров. Вода чистейшая и прозрачная. Река имеет среднюю глубину около одного метра. Местами и глубже, но это скорее под скалами и на ямах. Нас встречают многочисленные неугомонные перекаты. Но что бы плыть по нему,  нужна не дюжая сноровка и знание реки.

Несколько раз мы заплывали  куда-то на мель. И повторяли попытку все снова и снова, с тем,  что бы найти нужный нам фарватер. Река своенравна, с каким-то характером, что ли. Повсюду зеленый хвойный лес. Пихта, ель и сосна. Реже встречается лиственница и кедр. Иногда попадаются небольшие березки, застенчиво приютившиеся по берегам реки. Но береза здесь в среднегорье большая редкость.  Впереди виднеются волнообразные отроги Идарского белогорья. Река постоянно делает небольшие изгибы, но в целом направленье прямо по долине. Характерно то, что вся долина по которой плывем  уходит как бы обратно, на северо-запад. Скорость движения 15 км.час. Этого достаточно для того, чтобы плыть медленно и  верно,  по направлению к Центральной части Восточного Саяна.  Так мы проехали около шестнадцати километров.

           Я продолжал смотреть вдаль и любоваться берегами реки. Спустя некоторое время впереди, по левому берегу на расстоянии около трехсот метров я увидел какой-то комок, который неподвижно расположился на берегу. Затем он начал движение. Мы приближались.  

- Медведь! Леха снимай.

Я снизил скорость, но двигатель стал тут,  же цепляться о камни,  решеткой водомета.

- Леха полез, в карман и достал свой цифровой фотоаппарат.

Медведь привстал на задние лапы и стал оглядываться по сторонам. Затем он побрел в нашу сторону. Но затем снова подскочил и устремил взгляд прямо на нас. Мотор гудел,  не переставая, нарушая покой Саянской тайги. Какое-то мгновенье он был в замешательстве. Но затем стал метаться из стороны, в сторону пытаясь сообразить,  куда бежать от опасности. Затем мишка как-то резко в несколько прыжков допрыгнул до прибрежной  горы с уклоном не менее сорока пяти градусов и по куруму,  стал быстро подниматься вверх. Из под  его лап,  посыпались камни,  и скальник.  Он поскользнулся. Медведь покатился обратно, сделав какое-то невероятное сальто- манто. Затем резко вскочив продолжил движение по сыпучему скальнику,  и затем в несколько прыжков скрылся где-то там, на верху в чаще леса.

- Здоровый. Собака. Крикнул Леха.

- Ты видел?

- Конечно. Я его первый заметил. А ты снять успел?

- Да. Только не знаю,  по-моему, плохо получиться.

- А шкура ты видел….. Красивая.

Так,  мы проплыли один из логов, или распадков,  по которому бежит ледяной ручей. Это излюбленное место косолапого. Он бродит здесь в поисках колбы, и других корешков. То съест прошлогодние  кедровые шишки-паданки. То пытается в ручьях поймать себе хариуса, подцепив его острыми когтями, который поднялся сюда зазевавшись, застыл в какой-нибудь неглубокой ямке. А иногда подлец залезет в избу, в поисках чего-нибудь съестного и перевернет все верх дном.  Не дай бог ему попасться по снегу,  беды не миновать. А мы экологи, оружия не имеем. Да и не к чему оно нам. Хоть и заповедник. Пожалуй,  медведь без надобности всякий раз избежит встречи с людьми. Или с любопытством спрячется,  и будет рассматривать незнакомцев,  но виду, так и не подаст. Но здесь он хозяин. Хозяин тайги.  

                Спустя три километра, показались многочисленные острова. Долина Малого Агула расширилась. Здесь появилось много проток, до ужаса мелких, что даже на водомете становится плыть все трудней.

- Леха смотри внимательно! По навигатору вроде это Гачаркин.!

- А где изба, должна быть?

- По левому берегу. Смотри внимательно. Она может быть за деревьями. А вообще смотри где ручей. Внимательно смотри. А то придется ночевать на берегу.

Леха вгляделся в левый берег, как вдруг крикнул:

- Вот она. Я нашел.!!!

Действительно. За островом,  за протокой на пригорке показалась темно- коричневая избушка. Не зная, того мы проплыли бы мимо. С берега она еле заметна. Пришвартовав лодку к безымянному островку, мы выгрузили все вещи, взяли рюкзаки, посуду, еду и тронулись по направлению к избе.  Мы перешли протоку, и стали проходить какое-то небольшое болотце покрытое мхами. Ноги проваливаются идти невозможно. Кругом кочки,  мох и вода. А тяжелые рюкзаки делают движение еще затруднительней. Взобравшись на пригорок, мы обнаружили листвяжный сруб, изготовленный кем-то из охотников. На избе стоит надпись «1979, Худоногов», по всей видимости, это фамилия какого-то охотника, который,  построил избу, промышляя в этих местах. Весьма интересным, является то, что это территория Тайбинского заказника. Но режим здесь был установлен, спустя восемь лет,  после постройки сруба.

                 Изба, представляет собой сруб размерами три на три метра. Слева от входа имеются сени, в которых,  расположены деревянные полки. Посредине,  на полках, стоит ржавый обугленный чайник, и старая зеленая пятилитровая кастрюля, несколько пластиковых бутылок и соль.  Снизу лежит нечто похожее на деревянный короб, прогрызанный мышами, или еще какими грызунами. Он пустой. На крыше стоит такой же короб и тоже пустой. Внутри с правой стороны стоит буржуйка. По краям лежаки. Достаточно большие и удобные.  Втроем тут не тесно. Посредине оконный проем, обтянутый целлофаном. Сверху свисает литровая пластиковая бутылка, а в ней тетрадь. В этой самой тетради нам надо отметиться, что мы поднимаемся вверх. На подоконнике стоит старая керосинка. Трудно представить,  что в наше время можно ей пользоваться. По краям сруба вдоль стен, прибито большое количество гвоздей. Это что бы сушиться. Бывало,  придешь, до избы намокнешь как суслик, протопишь печь,  скинешь  все мокрое, развесив сушиться. Уляжешься. Тепло. Благодать.

- Ладно, Леха, хозяйничай.  Мы поехали, а то нам еще, туда и обратно.

- Слава! Ты Где?

-Тут.

-Все погнали!  А ты сделай Леха пока,  что пожрать. Супчик свари.

Мы спустились с левой стороны пригорка по тропе и направились вдоль ручья к лодке. Взяв с собой инструменты и топливо, мы завели двигатель и помчались вниз. Так со скоростью 38 км. час, вниз по течению мы мчались со Славкой. Племяш,  подпрыгивал на каждом перекате, а лодка скакала как бешеная,  лягушка. При такой поездке Слава испытывал настоящий адреналин.

Потому,  что приходилось делать крутые виражи и проплывать под самым берегом скал, и близ многочисленных непонятных проток. Спустя сорок минут, мы подплыли к стрелке где лежали оставшиеся вещи.

                Погрузив канистры с топливом, сапог редуктора и прочий скарб, мы снова стали подниматься вверх. Скорость местами падала до десяти километров в час. Через некоторое время, стала барахлить,  одна из свеч. Лодка совсем не шла. Причалив к берегу мы поменяли свечу и продолжили подниматься вверх по направлению к избушке.  Но через некоторое время как нарочно,  заплыли не в ту протоку и ударились решеткой водомета. Наконец-то мы выплыли на фарватер. Но лодка шла медленно. Как будто целую вечность. Время близилось к вечеру. Осмотрев местность  берега и возвышенности, я сделал вывод,  что нам еще подниматься и подниматься. По моим предположениям до избы еще километров шесть, может семь. К этому времени начало смеркаться. Слава стал нервничать. На одном из перекатов Фрегат, остановился как вкопанный. Лодка стояла в струе, а двигатель гудел,  как будто бы мы насосали камней. Мы причалили к берегу.

-Слава держи веревку. Слава вылез на берег и схватил швартовочную капроновую веревку,  прикрепленную к носу.

- Меня сносит. Я не смогу удержать.

-Держи, держи. Громко командовал я.

Приподняв мотор, я обнаружил, что камней в решетке не было. Но почему, же лодка не шла. Опустив мотор, я завел двигатель и повторил попытку.

-Слава веревку держи крепко, и отходи. Веревку тащи вперед. Надо пройти быстринку. Ты что такой не русский. Буксировать знаешь как?

Поддав газу,  лодка как будто не реагировала. А двигатель ревел, надрывно как младенец. Выдернув аварийный шнур, я встал на быстринку у задней части лодки и в  броднях,  принялся помогать Славе,  отбуксировать лодку. Славка тащил спереди, я толкал сзади. Против течения  реки наш Фрегат продвигался слишком медленно и упрямо.

- Тяжелая скотина!!! Крикнул он.

Несколько раз мощное течение меня чуть не опрокинуло, и я повис в струе, но помогло  то,  что я держался за лодку. А лодка держалась за Славку. А Славка уперся ногами в камни и материл меня,  что есть сил.

- Игорь у меня руки соскальзывают. Я уже не могу.

- Сейчас обожди. Скоро вытянем.

В какое-то мгновенье и как-то случайно я обнаружил, что спущен центральный баллон, а откуда-то из под лодки шли огромные пузыри.

- Все понятно. Мы пробили баллон. Стало совсем темно. Но всё, же через некоторое время, мы наконец-то вывели ее с быстринки.  Затем вытащили эту бандуру к берегу, предварительно привязав к какому-то длинному и тяжелому бревну,  лежащему на берегу.

Где-то вдали мы увидели свет фонаря. Это Леха. Наверное, услышав шум мотора, он шел нам навстречу.

- Вы что, тут застряли?

- Баллон пробили.

-А я и думаю, что вы всё гудите и гудите. А лодки не видать. Так и понял, что что-то случилось.

- Слушай Леха, а сколько мы не доплыли.

- Километра два.

- Фу. Слава богу,  не много. Я думал что больше. Завтра возьму ремкомлект,  приду сюда и буду клеить.

- Ладно,  бросайте здесь всё. Пошли до избы. Я ушицы сварганил. Ужин еще никто не отменял.

Я понял,  что Алексей не простыл, и у него было хорошее настроение. Может быть еще потому, что ночуем в избе, а не в палатке на берегу, где ночью сыро и холодно. Так он  пошел впереди светя под ноги, а мы пошли вслед, хлюпая ногами,  пробираясь по темным зарослям травы и кустарника карликовой березки.  Вскоре мы подошли к ручью, взобрались на пригорок и оказались возле избы.

Запах ухи напоминал о том, что неплохо бы подкрепиться. Прямо возле избушки, Алексей соорудил стол, на котором порезал сала огурчиков, помидорчиков , открыл кастрюлю и положил нам по несколько рыбин.

-Юшки подлей.

-Что! Долго еще подниматься?

-Не знаю , но пока идем по графику. Я в этих местах первый раз. Ребята засмеялись….

- Мы,  то же!!!

- Завтра лодку заклеим. И дальше попрем. Меня больше беспокоит порог труба.

Как проходить, и что там за,  место.

Леха поддерживая разговор,  заметно оживился:

- Сказать,  как надо делать. Если пойдет дурнина и крупные сливы, берем, сходим на берег. А ты проходишь их сам.  Один. Помнишь,  как делали на Каменке. А мы обходим по берегу.

Как хорошо,  что мы всё таки добрались до избы. В избе намного теплей,  чем на улице. В печурке трещат угольки.  От усталости тянет в сон.

- Да помню,  конечно.

             Мысленно представляя,  наш сплав,  теперь передо мной показалась Каменка. Какие неожиданные ассоциации. По Каменке, бассейна р. Пит,  Североенисейского района,  со ста литрами бензина и вчетвером мы поднимались по порогам и проходили в верховья, сорок километров. Но Енисейский кряж и уклон рек это  одно. А это Саяны. Совсем другое дело. Кто знает,  какие они нам еще приготовят сюрпризы. Странно,  что здесь нет смородины, а то бы я приготовил отменный чай.

-Леха! Достань там тетрадь. Надо сделать пометку,  что видели косолапого и все такое…..

Алексей потянулся к тетради, и достав передал мне её. Это была ученическая тетрадь в двенадцать листов. В ней было сделано всего несколько записей. Значит люди здесь очень редкие гости. Пожалуй, мишка чаще наведается. Прочту одну из них: «Группа в составе из четырех человек, поднимается вверх по направлению к хребтовому озеру. Дошли до Орзагая. Дальше идти тяжело. Не прошли. Троп нет. Болота. Кусты. Вернулись обратно.» Я достал ручку и сделал запись: «Группа в составе из трех человек в эколого-просветительных целях поднимается на моторной лодке к слиянию с Орзагаем. Настроение участников замечательное. Все живы здоровы. От избы на расстоянии 3-х километров, ниже по течению, на берегу у ручья, видели медведя».

             Так перекусив, и немного  отдохнув,  на меня  навалилась дремота. Укутавшись в спальник, я сразу уснул. Ребята продолжали обмениваться впечатлениями,  получившими от поездки. Но я в диалог уже не встревал.

Так прошел еще один день. Проснулся я первым. Когда, я вышел из избы. В тайге было утро. Повсюду доносилось чириканье птиц. Значит,  погода обещает быть солнечной. В верховьях Гагарки стелился туман. Где-то внизу журчал таежный ручей. Подул ветерок и пронес по тайге аромат июльской хвои. По всей видимости,  сейчас градусов десять тепла. Но солнце все еще прячется за горизонтом.  Хорошо, что не будет дождя. Значит лодку, сегодня заклеим.

Достав из рюкзака ремкомлект, я подошел к Славяну и прошептал:

- Слава! Ты спишь?

- Да. Посплю еще немного.

- Я пошел к лодке. Заклеивать. Если хочешь,  приходи. Я буду у реки. Место то помнишь?

- Да. Помню.

-Всё я пошел.

                Надев болотные сапоги, спустившись по тропе к ручью, я направился по направлению к лодке.  Путь проходил по левому берегу реки, но кое-где приходилось бродить протоки. Время от времени в одной из проток реки, стал плескаться крупный хариус. Это утренний жор.  

Рыба,  собравшись в косяки,  стояла в холодном течении Гагарки и ловила падающих оводов, и опускающихся мотыльков. Любой из таежных и горных ручьев всегда несет корм, жизненно необходимый для пополнения рациона рыб. Здесь, в основном это крупный хариус или ленок. Мелкая рыба предпочитает держаться более теплых течений. Остановившись,  я обратил внимание , что рыба плеснулась и  решил понаблюдать. У меня на руке сидел небольшой слепень и пытался пристроиться к укусу. Оглушив его резким ударом ладошки, я взял его в руку и зашел на протоку. Затем я плавно его отпустил, а течение подхватило его и понесло через небольшую полуметровую ямку. Через шесть метров, показалась мощная спина. Кругом тишина. Бульк.., и пошла  воронка, какая обычно, бывает,  когда кипит в кастрюле вода. Рыбина своим хвостом притопила, пущенное мной  насекомое. Это крупный хариус грамм на шестьсот, который схватив слепня,  отплыл чуть пониже от ямы, но так,  же резко вернулся и встал в том,  же месте.

                 Выйдя бесшумно на берег, я  направился к лодке. На самом деле многое опытные рыбаки так проверяют место скопления рыбы. Когда рыба, дает себя обнаружить, уже нет ничего проще,  как встать и обловить такое место. Но мы здесь рыбачить не будем. Режим есть режим. Подойдя к лодке,  все оказалось на месте. Топливо. Вещи. Как хорошо, что медведь сюда не пришел, о то бы поиграл в мячик с моим красным Фрегатом.

Сняв двигатель с транца,  и выложив оставшиеся вещи, я перевернул лодку. Действительно в том, самом месте,  где материал ПВХ соединяется  с транцем, имелась,  небольшая рваная пробоина размером около четырех сантиметров. Это не страшно. Такую,  можно зашить и заклеить. Достав большую цыганскую иголку и длинную капроновую нить, получилось сделать несколько стяжек. Затем нарезав заплаток и нанеся на них клей, я оставил их сушиться. Оглядевшись по сторонам,  можно долго здесь стоять и любоваться. Река Малый Агул, не просто красива. На ней есть все, и острова и перекаты, и мощные шиверы и даже пороги. Практически всюду растет  лиственница и кедр, на котором свисают шишки.

              Вода имеет голубовато-зеленый окрас. А берега это сплошные отвесы и каменные уступы,  поросшие мхами. По песчаному берегу виднеются следы молодого быка. Он прошел здесь недавно, спустившись  из распадка отрога,  и направился в сторону северной части Междуозерного хребта. Здесь звери у себя дома. Они чувствуют себя в безопасности. Относительно правильное расположение Тофаларского и Тайбинского заказника, создали исключительно благоприятные и безопасные условия обитания местной фауны. Огромные территории, в сотни тысяч гектар, могут по праву считаться биосферным полигоном Байкало-Ленского заповедника. Но над этим вопросом в настоящее время работает в Иркутске специальный,  научный отдел заповедника.

Вскоре лодка была, заклеена. Спустя некоторое время наконец-то подошел Слава.

- Ну что, Славян. Как тебе наше путешествие? Слава заулыбался.

- Вообще классно!!! Мне всё нравиться.

- А вчера, что ныл?

- Да просто, руки соскальзывали, и держать неудобно.

- А я лодку, заклеил. Надо чтоб клей подсох.

Через некоторое время, откуда-то  налетел  дождик.

- Быстро бери полок, им и накроемся. Вещи все под лодку!

Через некоторое время подошел Алексей. И сделал несколько памятных снимков.

Спустя некоторое время мы перевернули лодку и спустили ее на воду. Подкачав баллон, и подвесив двигатель к транцу,  мы уселись в лодку, завели мотор и поплыли. Подплыв к последнему острову,  мы причалили к берегу прямо напротив избушки.

- Ну, что? Какие будут предложения? Спросил я у своих товарищей. Впереди пороги…… Поднимаемся или ночуем здесь?

- Поехали!!! Славка за то, что бы плыть.

Леха, не мог сказать ничего определенного и воздержался.

- Я думаю так. Сейчас третий час. Если сейчас выплывем, то неизвестно, какая будет ночевка и где. Здесь есть,  по крайней мере,  изба. По идее , надо стартовать с самого раннего утра. Что бы днем все было видно. И успевать проходить расстояния,  днем.

- Это логично ! Сказал Леха, согласившись с моим мнением.

- Славик , а ты что думаешь?

- Мужики делайте так, как считаете правильным.

Так и решили, что выплываем по самому утру. Ребята снова помогли снять мотор и перевернуть лодку. Я сделал еще несколько аккордных штрихов, проведя клеем моментом по краям заплат. Надул центральный баллон. Давление воздуха в баллоне держалось. Значить все в порядке. Можно будет плыть. Спустя некоторое время, я вернулся в избу,  и теперь предстояло дождаться утра.

Пройдя вдаль, за избушку, обнаружилось, что везде имеются какие-то тропы,  идущие по глубокому мху в верховья ручья. Они,  то пересекаются, то расходятся по разным направлениям,  делая длинные полукилометровые петли и зигзаги,   но в целом, уходят по этому распадку. Их проторили семейства маралов. Из года в год, они мигрируют по долинам и отрогам Идарского белогорья, в поисках подходящей среды обитания. Вот и сюда забрело их любопытство, нетерпеливые, прыткие, и осторожные манеры. В устье Гагарки и чуть ниже за островами, сегодня утром, я видел несколько следов быков, уходящих на противоположный берег вглубь чащи.

             Леха достал фотоаппарат и сделал несколько памятных снимков Гагарки и окружающей местности. Осмотрев избу, я обнаружил, что с тыльной стороны выкопана небольшая яма два на два метра, в которую сбрасывается мусор стекло, банки,  бутылки и прочий хлам. Ну, кто так делает? Поймав себя на мысли, что где-то в глубине души,  эти места мне родные, я пообещал себе, что во, чтобы то не стало,  заберу на обратном пути часть этого мусора,  и увезу вниз в цивилизацию. Ему,  самое место там , откуда пришел. Зайдя в избу мы наконец-то решили перекусить.  Порезав сала и копченой колбасы, Алексей соорудил стол.
-Слушай, а как они шли?

- Кто? Ну,  эти чижики.

- Туристы?

- Которые,  в журнале записаны.

-Как, как. По Малому Агулу по правому берегу идет звериная тропа. Она в основном идет по верху. Где-то через пятьдесят километров выходит на стрелку с Орзагаем.  Думаю, что они сунулись по Малому вверх. Там по карте до Хребтового,  около двадцати кэмэ. Значит трудно. Болота и топи. И перевалы крутые. Они же не как мы, на лодке!!!

                Вскоре наступил вечер.  Заведя бензопилу,  Леха  разрушил  тишину долины.   Напилив дров, и сделав очередную закладку печи,  мы улеглись отдыхать. Достав еще раз карту и внимательно посмотрев на контуры реки и топографические знаки,  я стал высказывать  свои возможные опасения. Я считал,  что по поводу предстоящего маршрута по Малому необходимо, максимально проинструктировать группу  и настроить ее на завтрашний день.  Алексей по- прежнему рассказывал свои таежные истории. Славка слушал и засыпал. Под светом фонаря, летали пища небольшие комарики. Вскоре все угомонились и уснули. Так постепенно прошел еще один день нашего путешествия.

               Когда мы проснулись, избушку обступил сказочный Саянский пейзаж.  В тайге светило солнце. Своими лучами оно уверенно осветило макушки деревьев и сопок, вздымающих к горизонту. Повсюду,  как на базаре,  стоял неугомонный щебет лесных птиц, наконец-то дождавшихся солнечных дней. Подсохла тропинка к ручью. Испарилась роса. В просвете солнечных июльских лучей, почва поросшая мхами,  была похожа на махровое одеяло, с клетчатыми узорами. А небольшие белые березки, и осинки,  шелестя своими листочками,  овеянными ветрами долины,   создавали лесной балаган.
                    Когда Алексей проснулся,  он пошел на скалу,  сделать несколько памятных видеороликов и фотоснимков. Славка встал и принялся подогревать суп. Вскоре мы собрали все вещи,  уложили всё в рюкзаки и направились к лодке.

- Надо взять все самое необходимое. Что бы лодку не перегружать. Что берем?

- Канистры с топливом, по любому.

-Надо здесь оставить редуктор, пустые пластиковые канистры.

-Можно еще оставить ящик с инструментами, а взять только те ключи,  какие нужны.

- Точно. Так и сделаем. Сидушки?  То же тяжелые их можно оставить.

- Лопату, бензопилу оставляем?

-Конечно.

Так потихоньку, произведя перераспределение груза, оказалось, что мы высвободили почти 50 килограмм чистого веса. Это означало то, что лодка теперь была подгружена на 530-550 килограмм вместе с пассажирами, топливом и скарбом,  а значит должна пойти вверх, и всех увезти. Когда сборы были закончены, мы уселись в лодку, завели двигатель и поплыли в верховья Малого. Действительно лодка пошла уверенно, но на глиссер вышла не сразу. Навигатор показал, что скорость против течения достигала 14 км. час.

От Гагарки, река уходит резко в лево.  На юг. С правой стороны мы видим невысокую скалу, которую Леха,  ходил утром фотографировать. Прямо под ней проходит наш основной          фарватер. Затем начинаются длинные перекаты. Вода чистая и прозрачная. По мере подъема,  долина реки становиться все уже  и интересней. Это ущелье. Повсюду нас окружают дивные гранитные скалы, подпирающие облака. Многие из скал, это каменные выси и уступы, на которых растет таежная растительность, упрямые лиственницы, ели и сосны. По левому берегу застыл камнепад. Подножье скал, обступили зеленовато-серые  мхи и цветущий шиповник. Кое-где, средь камней, застенчиво выглядывают огоньки. Мы на отметке 870 метров над уровнем моря. 
               Река уходит на право. Впереди показались мощные шиверы. По мере приближения к ним скорость лодки начинает падать. А двигателю все реже удается справиться с мощным течением реки. Через три километра от последней косы, расположенной по левому берегу реки,  начался мощный каскад шивер. Река сузилась до сорока метров. Впереди на расстоянии около ста метров первый каскад. Мы стали быстро приближаться. В какое-то мгновенье, лодка остановилась и застыла в мощной струе. Стремительный поток воды, не пускал нас вперед, я крикнул:

- Держись!!! И резко направил лодку в между соседних подводных камней выглядывающих из воды.

Опасным виражом мы пробрались под левым берегом стремнины. И тут я резко взял влево. Впереди показался второй каскад, но к счастью сразу подле него небольшой мыс и обрыв, метров десять двенадцать по левому берегу. Подъехав к мысу, мы остановились, я выдернул шнур аварийного отключения.

-Все!!! Я вас высажу!!! Пойдете по этому берегу. А там на верху, вас потом заберу.

- А долго идти? Спросил Алексей.

- Не знаю!!!  Но здесь втроем , мы не вытянем.

Второй каскад шивер,  представлял собой мощное течение, вокруг которого бурлила вода. А мощный слив длиною до семидесяти метров, обеспечивал проход дурнине,  по самым правым берегом. В русле лежали огромные трехметровые валуны,  через которые перелетала вода. Рев шиверы,  приглушал наши голоса, что приходилось все время орать.

- Все!!! Мы пошли.

 Славка и Леха взобрались на обрыв и направились вверх по течению.

Заведя двигатель, я включил заднюю скорость, отплыл немного назад. Затем включил переднюю и лодка,  за считанные секунды,  выйдя на глиссер,   стала выскакивать по каскадам дурнины. Сейчас она шла быстро и без особых усилий. Такой необычный способ передвижения группы, теперь экономил и время и топливо. Он оправдывал себя на все сто процентов. Проплыв где-то полкилометра я причалил к левому берегу реки.

Всё. Надо забрать своих спутников, которые где-то отстали и теперь пробирались по обрыву. Леха достал цифровик и снимал,  как лодка  двигалась по реке. Когда ребята подошли, Славка запрыгнул в нос лодки. Алексей сделал еще несколько снимков.  А затем вывел  переднюю часть лодки на глубину.

-Поплыли!!!

Дернув стартер,  я громко крикнул:

-Прыгай!!!. Снова рев перекатов и гул мотора слились,  и заглушили голоса моих товарищей.

- Это круче чем Каменка. С восхищением произнес Алексей.

- Ха.  Понятно.

Направив лодку по центру реки, мы снова начали подниматься. Ущелье реки снова сузилось. Теперь солнце освятило прибрежные скалы, уходящие,  куда-то на юг. А Малый Агул устремился на право. Проехав около 3-х километров, впереди показался самый настоящий каньон. Повсюду свисали огромные скалы и горы,  покрытые камнепадом, которые снизу сердито подступали к беспощадной реке, образуя узкий проход.

Впереди между скал, с огромной скоростью стремительно летела вода,  образуя несколько каскадов слива. Это «Труба».

- По правому берегу не пройдем. Надо идти по левому. Вас высажу там.!!!

Мы причалили,  к левому береги реки.

- Давай Игореха!!! Будем снимать. Крикнул Славка и рассмеялся.  Рев «Трубы» снова заглушал наши голоса. Алексей посмотрел на меня и начал улыбаться:

- Говорил же! Круче чем Каменка. Я зайду выше , настрою фотик и  махну рукой.

Пройдя вперед,  Алексей взобрался на одну из скал. И встал  прямо перед  порогом. Заведя двигатель, и дождавшись,  когда Алексей даст мне знак, я дернул стартер, и включил заднюю скорость,  чтобы развить траекторию  движения и взять разгон. Отплыв метров сорок, я резко переключил передачу в переднее положение и устремился навстречу «Трубе».

 Лодка стремительно пошла вверх, набирая,  разбег и вышла на глиссер. Сконцентрировав внимание на течении реки,  впереди под скалой начинался каскад в несколько валов. С каждым метром река становилась все уже, а фарватер все глубже. Огромный стремительный, мощный  поток обрушился на Фрегат. Но лодка продолжала барахтаться в этой белой пучине. С правой стороны на борта навалился метровый вал и стеснил лодку к правому берегу.

Увидев прибрежные острые камни,  и поймав себя на мысли,  что сейчас уже будет пробоина, я навалился на румпель и тяжелым движением оттолкнул его в лево.

 Теперь лодка застряла в струе на несколько минут. Центральный слив реки и второй вал,  не давали ей спуску. Но,  через какое-то время лодке все, же удалось проплыть около трех метров.  Впереди показался огромный трехметровый подводный валун, торчащий из воды. Поймав себя на мысли что надо пройти рядом с ним, я направил лодку к левому берегу реки. Но мощное течение,  навалившись на фальшборта, столкнуло Фрегат обратно, и как-то неожиданно, подправило его заднюю часть. Теперь лодка снова выровнялась и  продолжала стоять в струе слива. Через несколько минут лодка продолжила движение. Гул, мотора заглушенный бурлящим течением реки, слился во едино. Надо собраться с мыслями.  Выбрасывая из под  себя струю воды, лодка казалось, стояла, но судя по берегу скорость была около 2-х км.час. Впереди показался третий вал, а за ним небольшие пороги, длинной около тридцати метров. Подплыв к третьему валу, я увидел интересное место и стал тесниться к правому берегу. Тут нужен маневр, чтобы не лезть через вал, а как-то перехитрить «Трубу». Ручка газа выжата до конца. Лодка снова замерла в струе и движение остановилось. Но через некоторое время поток шиверы,  время от времени набрасывающийся на нос лодки,  изменил свое направление,  и лодка проползла еще два метра. Плавным,  но невероятно тяжелым движением рукоятки румпеля, пришлось изменить траекторию и направить лодку под углом в 30 градусов в обход вала. Как вдруг лодка стала набирать скорость,  и резко как лягушка,  выйдя на глиссер, стала прыгать по последним порогам, преодолевая последнее расстояние. Наконец-то,  выскочив наверх, я перевел дух и причалил к левому берегу реки.  Подошли ребята.
- Ну. Что? Адреналинчику хапнул?

- Да. Ну и «Труба»

Поймав себя на мысли, что это место нужно стараться проходить без груза, я наконец то усвоил,  что канистры с топливом здесь нужно то же перетаскивать по скалистому берегу. Ребята отсняли всю самую интересную картину. Теперь можно двигаться дальше.

               Мы уселись. Завели мотор и продолжили движение. Тут я вспомнил, что бывалые люди рассказывали, что где-то в этих местах, у подножья скал,  есть большая пещера, в которой возможно храниться оружие белогвардейцев армии Колчака. Когда они пробирались к Иркутску, была зима. Часть из них разделилась и приняла решение уходить в Монголию, через Бурятию и Тыву.

Единственной преградой на их пути был могучий Восточный Саян,  с его многочисленными хребтами и отрогами. А застывшие ледяные реки, покрытые снежным настом, были единственным верным путем к Центральному Саяну, на пути в Монголию. До сих пор в Монголии живут , и Семеновцы и  другие отряды регулярных частей Белой Армии, которые научили местное население выгодно торговать и правильно вести натуральный товарообмен. Они стали учить их нашим традициям и культуре. Некоторые семьи монголов с ними породнились, и получилась сильная кровь.

Живут они преимущественно не в городах, а в селеньях, станах и юртах. Ведут свое вековое хозяйство. Растят детей. Потомков Чингиз Хана.

Бывало,  возьмет монгол трехгодовалого пацана, посадит голышом  верхом на скакуна,  вывезет в поле. А там ветродуй, и мороз. Какой выживет, и не заболеет значит будет воином. А какой сгинет, от пневмонии и воспаления легких. Значит,  так тому и быть.

Не судьба. Это жестоко. Но без такого к себе отношения Монголы, никогда бы не смогли победить среднюю Азию и подчинить своему могуществу многие народы населявшие этот континент.

Практически все реки Восточного Саяна,  устремляются к Монголии, Енисей,  Агул, Тагул, Кан, Уда, Бирюса, Ока и Китой. И мы движемся вверх по направлению куда-то в сторону Монголии. Хотя это трудно представить.  Ребята полны впечатлений от окружающей нас природы Восточного Саяна. Река снова делает крутой поворот и уходит по направлению на восток, почти под углом в девяносто градусов. По правому берегу показалась отвесная скала с семидесяти метровым уступом, которая уходит куда-то ввысь. Мы свернули в лево. Снова показались небольшие шиверы,  украсившие пойму реки и каньон. Затем река резко сворачивает в право и мы видим снова очень узкое место похожее на трубу.

- Еще одна «Труба»!

- Рома про вторую не говорил. Удивился я.
- Надо перекурить и сходить на разведку.

Причалив к левому берегу. Алексей и я направились по направлению к мощному сливу.

- Сказать здесь, как надо?

- Сначала идти под правым берегом. Потом по центру и мимо камня уходить вправо. Леха достал фотоаппарат и снова отснял,  картину подъема лодки по реке. На этот раз обошлось все без приключений. Хотя на первый взгляд этот слив ничем не уступал предыдущей «Трубе». Проехав около двухсот метров , я причалил к левому берегу реки. Ребята пробрались вдоль берега, перелезая через скалы и камнепад отрога. На часах пятнадцать часов, двадцать минут. Значит можно плыть и плыть. Когда они подошли, мы пополнили топливный бак и продолжили двигаться вверх. Здесь река стала гораздо спокойнее, а некоторые перекаты напоминали о том, что здесь всюду стоит и кормиться хариус. Нет таких прозрачных рек, я еще не встречал. Днище реки выстелено желто серыми валунами, бурым скальником  и мелкой, серебристо серой галькой. Здесь нигде почему-то нет водрослей. По реке в этот раз ничего не плывет, ни палки,  ни листья,  ни мусор тайги, и  только холодные   воды горных снежников и ледников, стремительно бегут восвояси. Долина снова расширилась. И впереди показались причудливые скалы, чем-то напоминающие Урманскую стену на р. Мана. Теперь мы уже набрали высоту 930 метров над уровнем моря. Чем выше мы поднимались, тем скалы приобретали всё новые виды и очертания.

               По правому берегу реки, впадает небольшой холодный ключ, берущий своё начало на склонах одного из отрогов Междуозерного хребта. Средь камней поросших желто-зелеными  мхами,  и   прибрежной осокой, он бежит себе преспокойно, дополняя свой прохладой  мать реку. Это ручей Воскресенский. Недалеко от устья,  на расстоянии около километра, стоит заброшенный золотоносный прииск,  образованный в начале прошлого века. И скорее всего там еще сохранилась избушка.  Но это предположение нам проверить не удалось. Долина расширилась. В русле появилось множество мелких проток. И фарватер с трудом удается найти. Здесь мы останавливаться сегодня,  не будем.  Проплыв еще,  около десяти минут,  впереди показался, еще один порог.

На первый взгляд он не совсем мощный. Но достаточно сильный, чтобы принять решение, что ребятам надо снова пройтись пешком. Мы причалили к берегу. Алексей взял фотоаппарат и настроил на видеосъемку.

Ну,  этот порог, я пожалуй пройду. Славка оттолкнул лодку и стал пристально смотреть. Леха вылез и пошел по левому берегу реки. Соблюдая тактику, я снова включил заднюю скорость с тем,  чтобы набрать необходимый разгон.

Затем поставил переключатель скорости в положение «Вперед». Через три секунды лодка вышла на глиссер,  и я направился прямо по направлению к порогу.

Сделав небольшой вираж я постарался уйти под правым берегом , но вдруг почувствовал,  что недооценил мощь реки. Под правым берегом течение оказалось мощнее. Тогда я попробовал уйти под самым берегом, свернув не лево. Как вдруг на правый борт навалилось течение и столкнуло лодку с течения к берегу.
В какое-то время я сообразил, что если дело так пойдет, то лодка получит неприятные пробоины материала ПВХ. По берегу всюду торчали острые камни и скальник. Через мгновенье , сам того не подозревая, я выпрыгнул из лодки,  и резким толчком правой ноги оттолкнулся от берега. Двигатель продолжал работать. Лодка, сносимая течением порога,  резко пошла вниз, я запрыгнул,  взял румпель и развернул ее носом вниз по течению. Но проплыв около ста метров я развернулся и разозлился.

- Ну,  я сейчас тебе покажу….

Дав газу,  лодка вышла на глиссер. И устремилась к порогу. Тут я вдруг заметил,  что под левым берегом,  течение,  не такой уж сильное.
Но мне хотелось испытать всю мощь реки. Разогнавшись, лодка устремилось по левобережному сливу, но спустя секунду как-то резко перелетела через вал,  и встала как вкопанная по центру порога. Огромный поток опрокинулся на нос лодки. Но если б не фальшборта, наверное,  быть бы мне мокрым. Лодка встала в струе и какое-то время не двигалась. Ну,  дела. Подумал я. Совсем не двигалась. Такого в «Трубе» даже не было. Но как-то случайно что ли, потихонечку,  как маленький трактор,  со скоростью один километр в час, бороздя порог, стала пробираться вперед.  И все-таки если выскочила.  Да!!!  Если бы не сороковник, торчать бы нам здесь вечно,  под этим порогом. Проплыв еще метров сто пятьдесят я причалил к левому берегу реки. Ребята пробирались по лесу, по направлению к лодке.

- Ты видел…,  Ты видел? Раздался ликующий возглас.

- Не хрена себе!!! Славка восхищенно, продолжал удивляться.

- Подождите. Не известно,  что там дальше!

Чем выше мы поднимались, тем пороги становились сильнее и яростней.

Проехав еще несколько километров, впереди показался еще один каскад порогов.

Мы причалили к берегу. Мои спутники вылезли из лодки и осмотрели местность. Здесь долина расширялась,  но уже не было тех привычных скал, которые нам особенно запомнились.

- Ладно! Мы пошли вверх.

- Всё? Пошли… Переспросил я.

- Этот порог ты пройдешь! Сказал Леха, и стал пробираться по зарослям кустарника.

За ним последовал Славка. Я завел двигатель и направился по направлению к порогу. Этот каскад действительно оказался не сложным. Посреди,   мощный слив. Такой же рев бурлящей стремнины. Но все,  же он легче остальных. Этот каскад проходится маневром, сначала влево потом, вправо за валуны, затем снова влево затем снова вправо, за вал.  Как змейкой. Поравнявшись со своими товарищами, я решил,  не снижая скорости посмотреть,  что там дальше. Река уходила вправо. Впереди показался мощный слив, переката, но порога не было видно. Через несколько минут, я подплыл к перекатам, и свернул вправо. Передо мной открылась невероятная картина. Впереди я увидел мощный двухметровый слив, под которым бурлила и пенилась вода. Справа от слива лежали обломки скалы, чем-то похожие на валуны, на которых,  повисла огромная лесина придавленная потоком. Слева от слива песчаный бережок. Это серьезный порог.

 И, по-моему,  очень опасный. То ли сдуру, то ли от того, что меня уже изрядно достали эти пороги, я не сбавляя скорости,  устремился по самому центру. Как-то быстро преодолев слив, нос лодки задрался. А лодка  встала посередине мощного течения,  под невероятным углом, как будто бы зависла,  над воздухом. Водомет как-то жалобно и бесполезно выталкивал струю. Лодка не двигалась. Попробовав немного взять влево, я изменил угол движения, но это не помогло. Вправо-то же никак. Лодка стояла на одном месте. Она стала неуправляемой.  Теперь меня взял настоящий испуг. Тут перед глазами у меня промелькнула кульминация  отрывка из кинофильма «Идеальный шторм». Пульс усилился. А дыхание участилось. Неужели конец? В какое-то время я сообразил, что нужно скинуть газ и тогда течение само оттолкнет мой Фрегат. Как только я попытался
сбросить газ, как огромный поток навалился на нос и подкинул его кверху так, что я оказался на спине. А впереди лежащий рюкзак подлетел и ударил меня по голове. Откуда-то справа свалился в воду топливный бак. Лодку развернуло перпендикулярно к реке, а на сливе скинуло под берег. Переведя дыхания, я привстал и, дотянувшись до капроновой веревки , за шланг подтащил топливный бак, который плавал на сливе. Рюкзак зацепился за ручку стартера и повис в воде. Адреналин зашкаливал. Но опасность миновала. Как хорошо, что я не перевернулся. Теперь-то я точно понял, что здесь нужно делать обнос. Обнос этого опасного и неожиданного препятствия. Неожиданного и беспощадного порога, который никогда не прощает ошибок.

                Установив бак, уложив вещи и заведя двигатель, я переплыл на противоположную сторону слива, под левый берег реки, оставаясь наедине со своими мыслями. Может мне повторить попытку? И больше пригрузить нос лодки,  переместив на него часть нашего скарба.  Тогда лодка станет все же устойчивей. Пожалуй,  не буду. К этому времени подошли наши путешественники,  которые прошли около километра по берегу реки. Леха осмотрел порог и как бы не понимая чего я тут стою спросил:

- Что ты нас ждешь? Стартуй!!! Этот порог ты пройдешь.

- Я уже стартанул, чуть не перевернулся. Здесь нужен обнос.

- Где ты чуть не перевернулся. Сказать надо как, под правым берегом. Там ты  пройдешь. Уверенно заявил Алексей.

- Нет,  мужики.  Тут нужен обнос. Смотри вон струя, я полез под нее. Лодка в неё вышла. Теченье слишком большое. Не все так просто. Иди,  глянем.

               Пробираясь по валунам в своих болотниках мы приблизились к самому сливу. Оказалось,  что под ним лежала подводная скала, чем-то похожая на гранитную плиту и, свисая над сливом, уходила вглубь верхней шиверы. А сверху плиты с огромной скоростью слетала толща воды. Как обычно рев порога заглушал наши голоса, но я продолжал громко кричать:

-Вот видишь, смотри. Лодка встает перед этой плитой, а пройти не может. Скорее всего,  цепляется решеткой водомета. Другие лодки тут тоже не прошли бы.

- А хивус?

- Хивус,  не знаю. В нем дури,  много. Сколько сейчас времени? На часах 17-49. Обнос делать будем, или тут заночуем.

- Место для палатки не очень. Камни. Ладно. Ночуем здесь.

             Перебравшись на берег, мы подтащили лодку и принялись вытаскивать все наши вещи на берег. Алексей достал палатку, раскидал на берегу булыжники, палки и сушины  и принялся её устанавливать. Слава достал фотоаппарат и сделал несколько снимков порога. Вскоре и я последовал за ним,  достав свою видеокамеру. Сегодня здесь будет шумно. Вскоре каждый из нас,  начал заниматься своим делом. Леха возился с палаткой и карематами. Слава принялся готовить супчик, и, усевшись на берегу, чистил картошку.

 Я потихоньку, что бы завтра не терять времени стал переносить за порог,  канистры с топливом и другой скарб, который сегодня нам уже не пригодится. Спустя некоторое время, мы разлили по тарелкам суп, приготовленный из тушенки с макаронами.  И нарезали луку и сала.

- Сколько ёще подниматься? Спросил кто-то из ребят.

- Впереди должен быть еще один порог. Последний.  За ним стрелка с Орзагаем. Завтра сами всё увидите.

- Сколько сегодня прошли?

- Думаю километров сорок. Для таких порогов это нормальное расстояние.

Но вообще, мужики,  скажите, Вам нравиться? Спросил я.

- Да!.... Круто…! Впечатлений на всю жизнь.

Похлебав супчику и перекусив, мы решили сегодня пораньше лечь спать  . Постелив карематы,  мы улеглись. Шум порога и рев мотора , теперь стояли в ушах постоянно. Это на меня навалилась усталость и переживание за судьбу экспедиции.  Впереди нас ждет полная не известность.

                   Так медленно и верно мы поднимались по направлению к Центральному Саяну. Теперь с каждым разом, у нас появлялся бесценный опыт. Опыт проб и ошибок. Но как бы мы этого не хотели,  время делает свое дело. Оно,   оставляя позади былые времена и острые моменты такой по своему интересной, таежной  жизни меняет человека. Меняет изнутри, где-то в,  глубине души. И кажется в лучшую сторону.  Так прошел еще один день,  нашей походной жизни в Саянах.

                  Когда мы проснулись,  на часах было 7-30 минут. Небо было выразительно ясным и каким-то необычайно,  сиренево- синим,  а утро солнечным. Вчерашний порог предстал перед нами во всей своей красе. В какое-то время я попытался воспроизвести картину вчерашнего неудачного мероприятия и осмотрел местность.

Интересно, что наша палатка стояла прямо на камнях, под наклоном к реке.  Вот почему, приходилось все время скатываться к входу. Месторасположение палатки было выбрано не случайно.  Дело в том, что в этом месте нет столь подходящих и привычных полянок. Кругом камни и лес,  покрытые мхами и кустарником, какой обычно растет в высокогорьях.  Земля здесь сырая и мерзлая. Сейчас мы находимся на высоте 987,7 метров над уровнем моря.  Чуть ниже палатки в тридцати метрах в Малый Агул впадает Большая Негота. Это небольшой , но очень холодный ручей. Где-то недалеко около пяти километров от места нашей стоянки, если идти вдоль ручья, расположен заброшенный золотодобывающий прииск с одноименным названием Негота. В начале прошлого века, там была построена избушка, где жили старатели. И до сих пор сохранился сруб, почерневший временем и вековой сыростью этой части отрога.

                Но сегодня мы туда не пойдем. Еще до того, как по направлению к Тукше (один из приисков Идарского белогорья), построили геолого-разведывательный комплекс, сюда в 2008 году умудрялись проходить, некоторые группы туристов. И шли ведь с рюкзаками пешком, по направлению к Медвежьему озеру. Странно,  неужели они  не знают, что это территории Федерального заказника Тофаларский и ООПТ «Тайбинский»,  и здесь находиться без разрешения запрещено.  Умывшись  и перекусив, мы стали собираться. Попросив  Алексея сфотографировать меня на фоне порога, я достал свою белую рубаху и взобрался на один из камней.

- Во!!! Ты где ее взял.

- Как где. С собой привез.

- Это что? Типа староверы?

- Да нет. Это косоворотка. Слышал когда-нибудь про Ведов?

- Она чем то похожа на Украинскую.

Ребята очень удивились, такому развитию событий, а про себя подумали,  что я чёкнутый. Тогда я рассказал,  что означают символы на косоворотке. Это ведический орнамент. Он охраняет человека от неприятностей и  злых духов. Да и вообще от беды. Раньше, до Крещения Руси, наша страна была языческой. Люди жили в гармонии с природой и мирозданием. Любили природу и тайгу. Брали всё в меру. Почитали и боялись только языческих богов. До сих пор многие считают,  что язычники  на Руси были люди темные и не образованные. Это далеко не так. Веды от слова ведать, знать.  Знать то, что не знают остальные, непосвященные люди. Сейчас от тех незапамятных времен остались только праздники Масленица, Колядки и Купало. А вообще про Ведов, много написано в Велесовой и Довелесовой книге. Есть даже такая книга «Веды». Но возможно она фальшифка.

- Ну, что будем обносить?

- Да. Всё.  Мы готовы.  Что сначала, лодку или мотор?

-  Без разницы. Давай мотор.

Открутив болты от транца лодки, мы сняли двигатель и потащили вдоль берега.

- Тяжелый гад. Сколько весит?

- Шестьдесят три.

Обвязав его веревкой, мы сделали, что-то подобие растяжек и веревочных ручек, сделанных для удобства удержания. Взобрались на пригорок и потащили сквозь кусты и камни. Так через пятьдесят с лишним метров, за несколько остановок мы обнесли мотор и положили  его у реки. Затем стали обносить лодку

-О! Лодку легче нести. Тут ручки есть. А сколько она весит?

- Восемьдесят два.

- Странно. Тяжелей мотора, а нести легче.

- Давай ее ставь ближе к берегу. Теперь на воду. Нет. Задом.

-Да здесь обрыв. Я не пройду.

- Ну,  стащим вниз. Заноси левую сторону. Давай!

- Да слышу. Что левую. За кусты зацепился.

Снизу у реки рос боярышник, и Слава зацепился, пролезая под берегом. Вскоре мы стащили лодку и подвели к берегу. Занеся её на воду, мы установили мотор. Уложили в лодку канистры, рюкзаки и прочий скарб. Теперь можно трогать.

- Все Слава! Садись.

                  Заведя мотор, Алексей по моей команде запрыгнул в лодку. Так, выплыв на середину реки , мы принялись подниматься вверх по направлению слияния Малого Агула и Орзагая.  Долина реки расширялась. Теперь все берега покрытые мхами, обступили небольшие лиственницы и елки.  Практически по всему берегу реки растут кустарники с небольшими ярко желтыми цветами похожими на куриную слепоту. Особенно бросаются в глаза  цветущий шиповник и красно желтые жарки. Да они здесь повсюду!!! Однако впереди не видать столь существенных гор или хребтов.  Одна большая долина, уходящая вдаль, в неизвестность. Так проплыв около пяти километров впереди показался еще один порог. Этот здоровее предыдущего. Он не такой широкий, как нижний, где мы ночевали. Но всё, же дурной и опасный. Здесь очень узкое место около двадцати метров,  посредине,  которого,  яростно падает толща воды. Слив около двух с половиной метров. Интересно прошла бы здесь подушка или нет. Мы причалили к левому берегу реки. Выскочив из лодки, я подошел к реке и пристально вгляделся в порог. Рев порога снова приглушил наши голоса, но мой взгляд продолжал оставаться где-то в толще воды. Шум падающей воды и мощь реки, словно загипнотизировали меня. Спустя несколько минут Леха крикнул:

Что? Давай обносить.

- Обносить,  то обносить. Надо пройти дальше посмотреть,  что там впереди.

- А сколько до Орзагая?

- Думаю, сразу за поворотом.

На часах 10-25. Обнаружив,  что за порогом идет один сплошной мощный перекат, я все же решил пройти вперед и посмотреть какие там еще могут поджидать сюрпризы. С обносом все понятно. Но здесь река делает немалый уклон. А вдруг там еще один порог, еще круче, мощнее? Предстояло все как следует осмотреть и разведать. Алексей достал цифровой фотоаппарат и принялся снимать.

- Еще один порог. Малоагульский порог.

Спустя несколько минут я вернулся веселый. Разведка показала, что мы на правильном пути. Впереди Орзагай. Теперь предстояло определиться, как мы будем осуществлять обнос. Впереди по левому берегу от порога, расположена подводная скала чем-то напоминающая гранитную плиту. Подле нее небольшой заливчик, в который можно завести лодку, что бы меньше тащить.

- Надо попробовать там поднять. Провести по скале. Её сможем унести.

- Да! С мотором?

- Ну да!

- Но она тяжелая будет просто писец.

- Ну, а что опять все снимать? Надо попробовать. Главное чтобы веревка не порвалась.

- Надо не за веревку, за ухо держать

- А тащить все равно за веревку.

Так потихонечку, мы подтянули лодку к заливчику. Перенесли скарб за порог. Слава взялся за ручку носовой части лодки. Алексей и я, по краям за ручки расположенный в задней части. Теперь нагрузка была двойная.

- Сказать надо как? На раз,  два взяли.

- Это как?.

- Отрываем от земли,  протаскиваем и ставим. И так все время.

- Хорошо. Лады.

- Что поехали? Раз, два, взяли.

Славка потащил нос. Но поскользнулся.

-Мне скользко тащить. Упереться не во что.

Снизу под лодкой прямо по гранитной плите бежала небольшая струя воды, на которой стоял Славка и снова матерился. 

- Давай я перейду, а ты иди назад.

- Давай! Раз. Два. Взяли.

Так в течении нескольких минут мы перетащили лодку за порог. И уложили в нее весь скарб,  лежащий на берегу.

- Короче так. Вы поднимаетесь вверх. Я плыву на лодке. Встречаемся на стрелке.

- Ты только нас подожди и далеко не уплывай.

- Да не боись. Стрелка не далеко. Сразу за поворотом.

Заведя мотор, я направил Фрегат по центру переката, и стал подниматься вверх, время от времени цепляясь о камни решеткой водомета. Ребята пошли по левому берегу Малого Агула. Расстояние от порога до Орзагая, хоть и не большое, но достаточно сложное даже для водомета. В русле нет столь существенной глубины. Всюду мель, перекаты, камни и валуны. Спустя некоторое время, я пролетел стрелку и остановился в устье Орзагая,  сразу за обломком скалы,  лежащей по центру стрелки. Красивое место. Ничего не скажешь. Здесь на высоте 1030.8 метров над уровнем моря, получается чуть выше километра,  сливаются Малый Агул и Орзагай. Их разделяет Приозерный хребет, отроги которого виднеется впереди.  Где-то там в ложбине хребта , расположено Оленье озеро, с отметкой 1385.6 м.  Туда приходят сокжои на водопой. Где-то верховьях Малого, впадают сначала через шесть километров Малый Мугой, а затем через семь километров Мугой, небольшие горные речушки, с которыми связаны отдельные истории Саянских этюдов, описанных в книге Г.А.Федосеева «Мы идем по Восточному Саяну».  И там где-то за одним из перевалов Агульских хребтов расположено красивейшее озеро. Озеро Хребтовое. Весьма примечательным является то, что Г.А.Федосеев там не был. Забегая вперед, хочу признаться, что и  мы в этот раз туда не пойдем, так как ситуация поменялась.  Это цель отдельного маршрута на пути в Центральный Саян. Наша цель:  Кинзелюкский водопад. Особенную ценность для нашего маршрута с сегодняшнего дня представляет именно Тофалария, в северо-западной части которой течет Орзагай, со склонов Орзагайской колючки, и расположенного в ней ледника с названием Кусургашев. По моим предположениям именно с долины реки Орзагай, подход к верховьям Кинзелюка, и Кинзелюкского водопада, что является наиболее удобным, и по расстоянию не очень длинным. Ну,  скажем 7-10 километров. А это значительно экономит силы и ресурсы туристов средней подготовленности. Мысленно в голове я прокручивал тот факт, что у нас  нет разрешение на посящение Тофаларского заповедника. Как тут быть? Надо посоветоваться с ребятами. А вот и они.

Вдали на расстоянии около трехсот метров показались две человеческие фигуры,  пробирающиеся сквозь прибрежные скалы, тайгу и кустарник. Раскосав болотные сапоги, я направился вброд переходить Малый Агул,  навстречу ребятам.

 Этот исторический момент нужно запечатлеть на видеокамеру. Встав по левому берегу Малого Агула, прямо на стрелке и достав видеокамеру, я принялся снимать:

- А вот наши ребята пришли на стрелку Орзагая и Малого Агула. Шли пешком потому, что проходили пороги. В тайге был по-прежнему солнечный день. Слава и Алексей стали снимать свои теплые вещи, куртки и свитера.

-УУУУ…

- Ребята поприветствуйте стрелку. Малый Агул Орзагай. Леха помахал в камеру и принялся умывать лицо.

- Малый Агул, пошел вот сюда….. Малый Агул. А Орзагай,  пошел вот сюда……

          В лучах полуденного солнца. Кристально чистая вода, раскидала по реке свои блики,  но кадры получились красивые. Особенно впечатлял пейзаж прибрежной зоны тайги с ее выразительной растительностью и необычайно дремучим лесом. Раскосав болотники, мы вброд перешли Малый Агул и остановились на самой стрелке,  возле обломка скалы. Подойдя к лодке, я обнаружил, что центральный баллон стал снова спускать. Скорее всего, пока перетаскивали порог, под тяжестью лодки, все заплатки сорвали.

Ну, что Игорь? Какие дальше планы. Спросил Алексей.

- Я думаю так!  Если пойдем на Хребтовое, там двадцать километров, умотаемся как собаки. Видишь те, не прошли.

А вы хотите посмотреть Кинзелюкский водопад, или уже передумали?

- Конечно,  хотим. Такой шанс бывает раз в жизни.

- Но у нас нет разрешения, что будем делать?

- А от,  куда начинается заказник?

-Какой?

-Тофаларский.

- От сюда и начинается. А Тайбинский,  идет по левому берегу Малого.

- Я вот что думаю, сказал Леха. Если в Тофаларском заповеднике такой же режим, как и в Тайбинском, то надо идти в Тофаларию. Самое главное не рыбачить. Не разводить костры. Не пугать зверей. Ну,  всё те же требования что и в Тайбинском. Ты же сам говорил, что по закону можно находиться в заповедниках в эколого-просветительных целях.

- Да говорил. Но с разрешения директора. Но Рома,  же сказал, что потом как приедете в край, чтобы обязательно уведомили Богатыря.

- Уведомим!!! Ну что решили? В Тофаларию?

- Да!

Так, все согласились проехать по Орзагаю с тем, чтобы собрать уникальный эколого-просветительный контент о природе этих мест. И сделать фото и видеоотчет о проведенном мероприятии.

- Есть еще одна проблема!

- Какая?

- Лодку надо снова заклеивать.

- Что сегодня не поедем?

- Конечно,  нет.

- Ночуем здесь?

- Да……,    Будем ночевать здесь. Другого выхода нет.

Алесей помог вытащить лодку и мотор. Славка разделся и стал загорать. Удивительно, но здесь в горах нет,  ни комаров,  ни мошки. Долины этих рек продуваются Саянскими ветрами. Небо необычайно светлое. Как хорошо, что сегодня нет ни надоедливых туч, ни дождя. По левому берегу, вдоль Орзагая, идет звериная тропа,  куда-то в сторону Приозерного хребта, а может и прямо к самому Медвежьему озеру. Это место сегодняшней стоянки намного удобнее и комфортней для того, что бы разбить палатку. Кругом ягель, и мох. Но здесь под скалистым берегом он не такой глубокий, как в прибрежной тайге. Здесь некоторые места чем-то похожи на тундру. Горную тундру. Повсюду низкорослые деревца и кустарники. Чего не скажешь об отдельных отрогах, особенно Медвежьего хребта,  куда мы завтра пойдем. Там то, настоящие джунгли и буреломы. Здесь совсем недавно растаял снег,  и лето наконец-то вступило в свои права. В Саянах весны не бывает. Зимы длинные и суровые, а лето короткое. Не успеет сойти снег как, все зацветет и благоухает. Огромные шмели окружат поляну жарков и водосборов и придадут пейзажу большую выразительность и натурный эффект для фото туриста. А вот и над долиной пролетело несколько уток,  похожих на вальдшнепов. Они летят в сторону Медвежьего Хребта к Медвежьему озеру. Лететь им совеем не много. По-прямой,  километров пятнадцать, а может быть двадцать. 
             Пройдя немного вперед в сторону Малого Агула, невольно обращаешь внимание, что в сторону Хребтового озера идти чрезвычайно трудно. Перейдя вброд на противоположный берег реки, я остановился. Малый Агул здесь по-прежнему,  дурной и своенравный, чего не скажешь об Орзагае. Опять всюду перекаты,  шиверки, но только в миниатюре. Пройдя по левому берегу реки, около двух километров, я обнаружил, что троп то же нет. Тайга поредела,  а вместе с ней и прибрежный лес. Но эти болотца и глубокий мох, сразу заплетают ноги.  Пробраться к Хребтовому озеру можно только идя под самым берегом реки. Все же он каменистее.  Впереди, виднеются небольшие горы, уходящие к горизонту и покрытые вечно зелеными лесами. Лиственницей, кедром, елкой , сосной.  Это отроги Приозерного хребта. А справа виднеются возвышенности и небольшие конопатые,  сопки и опушки. Это долины Мугоя. За ними идет Идарское белогорье.  Что за художник, который снова рисует такие пейзажи. Такие неповторимые и немыслимые по красоте, по величью, по какому-то тайному смыслу индивидуализма, но в то, же время простые и близкие сердцу.  Жить бы здесь вечно. Если, я скажу что здесь нет рыбы, это будет неправильно и жестоко. Здесь есть и крупный хариус и крупный ленок. И говорят даже таймень. Но рыбачить здесь мы не будем. В последнее время человек так обезобразил природу, что с каждым годом не перестаешь удивляться такому варварскому отношению. Нет не по отношению к себе, а  в первую очередь по отношению к  подрастающему поколению.  Ведь очень важно,  какими они станут и смогут ли понять нас, находясь уже сегодня в плену компьютерных игр и стриптиз клубов, подсаженные на табак и наркотики. Пора возвращаться в лагерь. Когда я вернулся,  Алексей уже поставил палатку, а Славка варил суп из тушенки с макаронами. Завтра будет,  пожалуй, самый интересный день. Про эти места я слышал, еще три года назад. И вот теперь я стою и любуюсь ими воочию.       Подойдя к лодке, мы с Алексеем перевернули ее. Пробоина стала шире,  чем была. Но,  несмотря на это недавний ремонт лодки,  оказался весьма эффективным. Ведь мы прошли на моторе все пороги Малого Агула. И вот мы в устье Орзагая.

- Что опять пробили?

- Да. Сорвали, когда тащили по камням.

- Может ты неправильно,  клеишь?

- А как тут, клеить в тайге.

- Ну, не знаю тебе видней. Ты,  профи…

- А сколько будет сохнуть.

- До утра высохнет.

Взяв в руки плоскогубцы и большую цыганскую иголку, я сложил капроновую нитку вдвое и вдел в иголку, что бы стянуть швы пробоины. Оказывается в лодках Фрегат Люкс, место соединение транца и ткани ПВХ, является самым уязвимым при прохождении реки на водометной насадке. Затем залил место клеем, и еще раз крепче стянул все нитки. Подождав пока высохнет клей,  я сделал несколько заплат и наложил поверх шва, предварительно нанеся клей. Вскоре все было готово. Процедура заняла около часа. Но нужно выждать пока высохнет клей. К утру все подсохнет. Погода хорошая.  Кстати говоря,  любую пробоину хоть резиновой лодки,  хоть ПВХ,  всегда, необходимо предварительно стянуть капроновой нитью,  а уже потом наносить клей и ставить заплаты. Леха со Славкой , снимали на видеокамеру, и фотографировали ландшафт местности.

Время близилось к вечеру. Так постепенно к концу подходил еще один день.

Пройдя немного вперед по Орзагаю,  под каким- то ручьем я нашел куст смородины и нарезал стеблей. Теперь можно будет попить вкусный чай с пряниками.  Вечером мы собрались и обсудили количество оставшихся продуктов. Ведь сегодня только девятое июля. А нам в Мариновке надо быть семнадцатого.

- А где сок? Мы же брали пять литров.

- Какой сок, мы его давно выпили.

- А сыр? Колбаса.

- Очнись. Все давно съели.

- А кефир? Где?

- Там. Всего одна бутылка.

-А тушняка сколько?

- Шесть банок.

- Да! Маловато.

- А макарон сколько?

- Макарон много. Килограмма три.

Оказалось что у нас не так уж и много съестного. Пара банок сгущенки, несколько банок тушенки, макароны и пряники. Радует только одно. Если прижмет, придется,  поймать, и готовить рыбу себе на еду. Не умирать же с голоду.

Вскоре стемнело,  и мы улеглись спать. Когда наступила полночь,  я проснулся и вылез из палатки. Небо было светлым и звездным. Светила луна. Но в лесу было холодно, совсем не,  то что бы днем.

 От реки тянуло прохладой. Этот холодный и таинственный Орзагай, несет свои воды из ледника Кусургашева,  и укутывает долину морозной свежестью и туманом. Здесь ночью не слышно птиц. Здесь нет никакого чириканья и стрекотания. Перестала плескаться и  рыба. Вся тайга,  спит мертвым сном. И только где-то недалеко журчат перекаты, шепчась меж собой, и весело стремятся к порогам,  соревнуясь наперегонки. Эти спальники совсем не подходят для того что бы спать в них в Саянах. Разница меду ночными и дневными температурами здесь может достигать в тридцать градусов.  Немного походив у палатки,  я попрыгал,  побегал, размялся. Все теперь можно спать.

 

Рассказ седьмой.

Долина р.Орзагай.  Медвежий хребет.  Междуозерный хребет. 

               Таежное,  сказочное утро Приозерного хребта,  разбудил самолет. Он летел высоко в небе,  но звук проносился по всей долине, и наконец-то достиг палатки. Можно вставать. Когда мы вылезли,  было по-прежнему солнечно. Теперь проснулись таежные птицы. И носились по лесу как Саянские славки.

Мы с нетерпением, начали собираться в надежде поскорее увидеть,  что из себя представляет река Орзагай.  Перевернув лодку,  мы погрузили все вещи, установили двигатель, подкачали лодку, завели мотор и тронулись дальше.

Теперь мои мысли и представления наполнялись реальными впечатлениями и ассоциациями.

                 Орзагай великолепен. Он несет свои бирюзовые воды из сияющих снежников Орзагайской долины. Широкая пойма реки и песчаные берега прямо таки умиротворяют.На протяжении нескольких километров Орзагай представляет собой относительно глубокую и широкую реку, по которой легко можно плыть на водометной насадке. Совсем не то,  что Малый Агул в верховьях. Мы разогнались. Скорость лодки теперь достигала тридцати километров в час. Вода слишком прозрачная. Практически все дно реки устлано топляком упавших деревьев и коряг. Откуда-то  из под коряги выплыл крупный ленок и не спеша безбоязненно отплыл к берегу. С каждым последующим километром мы видим, что горы становятся выше,  а пейзажи более,  живописнее. По берегу растут небольшие лиственницы, и свисающие вводу ели. Но вдруг, через несколько метров река,  делая петлю,  устремляется в обратном направлении. А затем снова делает изгиб. По левому берегу реки впадает небольшая речушка, около пяти метров шириной, которая спустилась откуда-то из подножий Медвежьего хребта. И образовала здесь заводь с песчаными отмелями и косой. Это Озерная, левый приток Орзагая.  Где-то недалеко, слышно как она шумит своими буйными перекатами,  но за тринадцать с лишним километров с отметки в 1322.4 метра, бешено и стремительно сбегая с отрога,  сваливается вниз,  прямо к устью  до отметки 1033.1 м. Средний уклон 23 метра на километр. Теперь впереди показалась парочка рыб. Это черные хариусы. И очень большие.  Во всяком случае,  каждый под  килограмм. 
               Теперь мы видим, что река стала довольно глубокой. Большие ямы, около трех метров глубины и более, создают для рыбы неплохие условия обитания и кормежки. Вот почему здесь стоит ленок. Он кормиться мальком хариуса. Река снова делает поворот и устремляется по направлению к Междуозерному хребту. Такие интересные, но по-своему  интригующие радиальные виражи приходится выписывать, чтобы пробраться в долину. Спустя несколько километров показался  порог.   Он небольшой, но опасный. Опасный,  еще потому, что нет время на раздумье, когда мы идем на глиссере, не снижая скорости. Впереди мощная струя, но множество обливных камней и большой уклон. Влево,  совсем мелкая,  но быстрая проточка. Справа дурнина,  переката,  но под берегом вроде больше воды. Но дальше лежат несколько валунов и бревно.

- Куда вправо.? Влево ? Крикнул я.

- Давай  вправо там глубже.

Направив лодку вправо, я стал пробираться под берегом. Удар.

- Цепанули!!!

Так на всех парах мы влетели в порог,  и не останавливаясь продолжили движение.

 Леха огляделся и посмотрел как позади лодки, остался шуметь левобережный перекат.

-Это надо все снять на видеокамеру, крикнул Алексей и полез за черной сумкой.

- Как она включается? Сбавив скорость,  я притормозил, приоткрыл шторки объектива и объяснил Алексею,  некоторые функции съемки видео камерой.

- Снимай все подряд…  Вряд ли ты где такое увидишь.

                 Спустя некоторое время река стала снова вилять, то вправо, то влево, то в обратную сторону, возвращая нас к особенно запоминающимся местам. Через некоторое время, впереди, по правому берегу показалась небольшая речушка. Она тихо и спокойно, журча своими мелкими перекатами, как бы недоверчиво сливалась с Орзагаем.

Она несет свои воды со стороны одного из отрогов Междуозерного хребта. Это Гнилой Орзагай. Правый приток Орзагая. В этом месте слияния реки,  высотная отметка точки составляет 1030.4 м. Кто его знает,  какая там тайга.  И слово такое Гнилой.  Скорее всего,  там сплошные болота, топи и мхи, образующие пойму реки,  которая питают и эту долину, по которой мы поднимаемся. Проплыв еще некоторое время, долина реки расширилась, а пойма реки стала около пятидесяти метров.

Словно преграждая нам,  путь показалась  самая настоящая каменная гряда, состоящая из подводных валунов, и обломков скал,  растянувшаяся по всему фарватеру,  поперек реки. Впереди,  на расстоянии приблизительно двадцати километров,  виднеется высокая гора, один из отрогов Восточного Саяна. Это северная оконечность Медвежьего хребта. Но это обман зрения по прямой до этой горы, в частности до ее вершины с пиком в отметку 2051.5 м., километров двенадцать, тринадцать.

Так постепенно мы пробирались в самое сердце Восточного Саяна. В долину, где соединяются Междуозерный, Медвежий и Агульский хребет, образуя на срединном стыке Орзагайскую колючку с её  острыми,  как лезвие пиками и  отвесными скалами.

Проплыв по самой середине разлива, водомет стал забирать и выталкивать песок, а сзади образовалась грязная струя, какая обычно идет,  когда плывешь по мели.  Прижавшись к левому берегу и снизив скорость, мы стали пробираться по левобережному сливу, как вдруг снова удар.

- Опять цепанули!... Надо будет потом посмотреть, что там с нашей насадкой.

- В прошлом году, то же разбили. Потом пришлось варить.

- Долго еще плыть.?

- Не знаю. Посмотри сколько там бензина осталось.?

- Есть еще. Литров семь.

Проплыв гряду, река снова стала петлять по долине,  образуя радиальные повороты и зигзаги. Только бы хватило бензина.  

Дело в том, что теперь у нас осталось только тридцать литров в канистре и семь литров в баке. А по моим расчетам плыть еще километров тридцать.

Спустя некоторое время по берегам реки время от времени появляются настоящие песчаные пляжи. Солнце освещает их желто серый песок, уходящий вглубь леса. Но купаться,  здесь вовсе  не стоит.

Здесь вода ледяная, на столько,  что сводит зубы, несмотря на июль. Сделав еще несколько поворотов река, становиться спокойней.  Теперь здесь скорость ее течения около трех километров. Впереди показалось упавшее дерево,  которое Орзагай превратил в сухую лесину, с торчащими корнями к небу и когда-то давно , безжалостно содрав кору , и роскошную крону,  развернул вдоль русла реки. Сразу за поворотом, показалось что-то похожее на врата.

Две высокие ели склонились над Орзагаем, услужливо и бесцеремонно. Из берегов торчат несколько больших бревен, с отгнившей корой,  зарытые в ил. Сразу под елями глубокая яма. Ее оттеняют сине зеленые блики прибрежных хвойных деревьев. А прямо за ними высится хребет, как бы  преграждая нам путь. И,  кажется что вот-вот,  река и закончится. Но река делает снова поворот, только  солнца теперь уж не видно. Река уходит к подножью Медвежьего хребта. Задрав голову и взглянув наверх, показались высокие отроги, покрытые лесом, но разглядеть их мне трудно.

Мешает дневная тень укрывшая долину. Так проплыв около трех километров река устремилась в другую сторону. В сторону Междуозерного хребта. Двигатель заглох.

- Все! Приехали.

- Что бензин кончился?

- Да.

- Это что? Мы уже семь литров сожгли? Взяв бак в руки,  я потряс его и опустил.

- Бак пустой. Ехали почти на парах.

- А сколько еще подниматься?

- Не знаю,  может километров двадцать.

- Ты смотри,  мы уже сколько едим. Если мы сейчас все зальем,  то нам на обратно не хватит.

- Ну,  и что тогда делать?
- А где у нас бензин по реке.

- Только на Красной.

- А сколько до туда километров.

- Думаю сто семьдесят.

- Ни хрена. Много.

- Я думаю  так.  Смотрите. Давайте зальем в бак десять литров, а остальное на обратный путь. Орзагай,  весь пройдем сплавом. А на Малом Агуле, будем подруливать только на порогах. И так потихоньку доедем. Вниз по течению движка жрёт меньше.

Так, залив в бак десять литров топлива, остальные двадцать литров мы оставили на обратный путь. Все можно плыть. Заведя мотор,  мы продолжили подниматься вверх. Спустя несколько километров я обнаружил, что река стала становиться уже. Теперь ее ширина достигала двадцати метров. Но она всё, еще оставалась довольно глубокой. Солнце снова осветило долину. Впереди по левую сторону показались высоченные горы. Их крутые склоны образовывали ущелья и цирки, в которых лежали снежники. Прямо под ними заканчивалась граница леса. А верховья гор образовывают живописные поля и пастбища. Это альпийские луга Междуозерного хребта.  Прямо по всему горизонту горы, освещенные лучами вечернего солнца,  устремляются к небу, но некоторые снежники продолжают оставаться в тени, укрытые цирками. Их наибольшая высота в этой части 2201.7 метра над уровнем моря. А цирки настолько большие, что в них могли бы уместиться целые поселки и деревни. Но и вся долина Орзагая, чрезвычайно широкая и длинная. В ней мог бы уместиться весь город Новосибирск. Впереди по левому берегу показались глиняные и песчаные обрывы, за которыми вся долина реки, устеленная кустарником и редколесьем,  уходит куда-то на юг.

Но вскоре река повернула на право. Перед нами высится Медвежий хребет. По высоте он не уступает Междуозерному. Но здесь нет таких, особенно запоминающихся  цирков. Видимая граница в основном хвойного леса на этом хребте заканчивается на отметке 1500-1600 метров над уровнем моря. А дальше идут кустарники и мелкая растительность. В основном это, мох , ягель, карликовая березка, маленькие ели и тонкие лиственницы, пробирающиеся по отвесным скалам, уступам и взгорьям. Прямо по центру хребта из долины реки идет интересное ущелье, но достаточно высокое  и продолжительное, взбирающееся на юго-запад, левее отметки вершины 2051,5 м. На первый взгляд, ущелье от подножья длинной около трех километров. Слева от ущелья остроконечная гора, в форме пирамиды. Ее высотная отметка 1851.6 метров. Ущелье уходит прямо и упирается в два снежника расположенных по краям. Прямо вдоль ущелья , отвесные скалы у подножья вершины с отметкой 1928.0 м.,  Затем ущелье уходит на юго-запад и выскакивает на вершину хребта. 

За этим хребтом,  располагается котловина,  в центре которой,  расположено Медвежье озеро, одно из самых красивейших мест  центральной части Восточного Саяна. Сейчас мы находимся в одном из самых удивительных и живописных своими горными пейзажами, уголке нашей планеты Тофаларии.  Где-то за южной оконечностью хребта, начинается другой не менее выразительный  хребет,  Агульские белки, за которым течет река Кинзелюк. Сразу за Агульскими белками, через долину Кинзелюка расположен хребет с одноименным названием, Кинзелюкский, и уже там то,  из одного из цирков укрытых вечными снежниками и ледниками падает Кинзелюкский водопад, куда мы завтра пойдем.  Плыть нам еще,  по всей видимости, километров семнадцать.  В Тофаларии есть всё.  Красивые скалистые горы-белки, и ледники с водопадами, о которых многие люди не знают и не догадываются. Есть множество зеркальных озер,  преисполненных кристальной чистотой какого-то смысла бытия. Есть и живописные горные и порожистые реки, которые совсем не помнят людей. А многие звери, не знают что такое страх потому что,   никогда не встречали в своей жизни  человека. Здесь  нет только одного,  благ цивилизации и надоедливого упрямого шума мегаполисов. Проплыв,  еще около пяти километров, двигатель все же заглох.

- Всё? Бензин кончился? Далеко еще?

- Кончился. Немножко не доехали.

- Сколько?

-Километров пять до распадка.

- Это в какую сторону нам идти.

- Вон туда.

И показал ребятам следующее,  ущелье,  расположенное  в задней части Медвежьего хребта.

- Блин. Это далеко….

Впереди под берегом свисал песчаный,  обрыв. Мы пришвартовали лодку и вылезли на поляну,  с краю которой возле обрыва одиноко стояла высокая лиственница. Теперь долина Орзагая открывалась во всей своей красе.     Долина представляет собой довольно просторное место между подножьем Междуозерного и Медвежьего хребта, шириной около шести километров. Это пойма реки, образовалась в результате оледенения большей части Центрального Саяна и таянья некогда огромного ледника подпирающего именно северный склон Агульких белков. Ледник сровнял долину, от подножья соседних хребтов и сделал  цирки глубокими, а склоны довольно крутыми. Здесь нет, того особенно запоминающегося ущелья как на Малом Агуле и причудливых камнепадов. Практически вся долина реки до начала июля покрыта водой и сыростью. Вода, набирающая разбег,  из снежников цирков, устремляются к центру долины,  образуя красивые и мощные горные ручьи водопадного типа. Повсюду растут кустарниковые деревца, высотой с человеческий рост, застилающие долину. Кое- где виднеются сухие поляны, покрытые серым ягелем и белыми мхами.  Но это,  как правило,  редкость.      Впереди на расстоянии около двух километров,  кучкуются,  тонкие лиственницы, образуя редколесье долины. Практически по всей низине среди высокого кустарника,  проходит множество звериных троп, которые пересекая пойму реки, устремляются к подножию то  Медвежьего  то Междуозерного хребта. Их проделали караваны быков и сокжоев. На это  указывают продукты распада и многочисленные следы,  оставленные в промоинах грязных луж и песке. Взяв видеокамеру, я залез на лиственницу и принялся снимать долину. Сорокакратное увеличение,  позволило разглядеть и другие детали. По самому центру долины сливаясь с горизонтом,  высится Агульский хребет, его еще называют Агульские белки. Он разделяет долину бассейна рек Кизира и Агула. В южной оконечности Междуозерного хребта расположен отрог с уклоном в 45 градусов, подпирающий долину. Где-то там, у его подножья должна бежать горная речушка, стремительно  и бесповоротно сбегающая  высотной отметки 1354.5. Это Сухой Орзагай.  Когда-нибудь, я и там побываю. Но до него, от места нашей стоянки, около семи километров. По мере приближения видоискателя, Агульские белки стали лучше просматриваться. Слева от долины открылась часть отвесного хребта трапециевидной формы,  уходящая по направлению к леднику Кусургашева, покрытая шапкой снежника. На склонах скал  лежит еще снег, несмотря на то,  что уже первая половина июля. Прямо по центру,  видимой части хребта,  высится вершина,  чем то похожая на  Спящий Саян, по которой откуда-то сверху идет полоска снега, чем то похожая на водопад. Это  видимая часть, одного из ущелий склона,  укрытая сползающим снежником. Рядом с ней справа пик, правильной формы похожий на пирамиду. Это вершина с отметкой 1992.5 м. За ним сразу справа,  глубокий и продолжительный цирк,  в долине которого расположены достаточно крупные снежники, размерами в несколько футбольных полей,  а возможно и небольшие ледники. Оконечность цирка, подпирает высокий гребень с вершиной отметки  2226.2. м. Где-то за этим цирком южнее начинается Орзагайская колючка.  А за ней начинаются истоки Валы и Прямого Казыра. Но до них по прямой,  около тридцати километров. Сразу прямо за цирком, идет узкий перешеек соединяющий Агульский и Кинзелюкский хребет.  

  Там в перешейке Кинзелюкского хребта располагаются два озера, откуда текут Фомкины речки. На прямик, до озер  около двадцати одного километра. Это в окуляр видоискателя хребет Агульские белки как на ладонях. Но все,  же он далеко. Во всяком случае,  до ближайшей точки его подножья, по прямой,  пешком около десяти, двенадцати километров по Орзагаю.  А до вершины ползти и ползти. Но мы туда не пойдем. Наша цель водопад. Справа в южной оконечности Медвежьего хребта, виднеется распадок. Это ущелье по которому пробираясь по ключу переваливаешь в долину Кинзелюка. Ключ вытекает из безымянного озера с отметкой 1434.5 м. Сразу за озером расположен седелочный перевал. Прямо с  сиделки,  всем своим фронтом открывается картина Кинзелюкского водопада, с его верхним и нижним озером.  Но сейчас в видоискатель, эти места не видать. Максимум,  что бросается в глаза это отрог Агульского белка с мощной пирамидальной вершиной у подножья ключа. Отметка этой вершины 2108.0 м. Также видать  отвесные гранитные скалы в верхней части южной оконечности Медвежьего хребта, расположенные у края ущелья. Закончив видеосъемку,  я слез с дерева. Так полные оптимизма и романтики мы расположились на этой небольшой полянке,  на  берегу Орзагая.  Алексей сделал несколько фотоснимков. Сплавка вытащил вещи и принялся разбивать палатку. Кругом стояла полная тишина. Здесь уже не слышно привычного шума порогов, шивер и перекатов. Доста

- Как ты думаешь, Игорь, сколько нам точно идти? Спросил Алексей,  понимая,  что до намеченной точки,  мы,  не доплыли.

- Если прямо по долине, километров пять до ущелья. И километров шесть по ущелью.

-Может,  как-нибудь срежем. По долине запаримся. Сплошные дебри и вода.

- Давай попробуем пройти через Медвежий. По этому распадку и показал рукой на верхнюю часть хребта, в которой расположились снежники. Тут,  единственное плохо.  Подъем слишком крутой. Ползти километра три. Но зато сразу выскочим на хребет и по нему пойдем. По хребтам ходить гораздо легче. Пройдем эти топи, а дальше вверх по лесу.
- А сколько в него надо забираться? Сам как думаешь? Думаю ползти часа три. Все зависит от выносливости. Я же не знаю,  как вы ходите со Славкой. Но идти надо завтра по самому утру. На рассвете. Чтоб время не терять.
                    Леха со Славкой обошли лиственницу и встали лицом к перевалу. Я вытянул руку в сторону Медвежьего хребта и теперь ребятам показывал пальцем путь,  который мы намеревались преодолеть,  чтобы потом по вершинам хребта , пройти к Кинзелюкскому водопаду. Спустя некоторое время Алексей почистил две картошины,  которые мы приберегли на сегодняшний суп. Славка налил воды, и  поставил на газовую плитку котелок,  кипятить воду. Алексей порезал остатки соленого сала, которое растеклось по всей газете, но еще сохранило отпечатки букв текста.

-Сколько у нас осталось продуктов? Надо все посчитать.

- Тушенки три. Сгущенки один пакет. Картошки шесть штук. Одна луковица.  Сала, грамм 300.

- А хлеба?

- Три булки.

- Ни хрена себе нам еще десять дней жить в тайге!!! Кто-то возмущенно воскликнул.

- Будем рыбу ловить. А что сделаешь?

- А! У нас  есть еще макароны!

- Точно. Тогда живем……

Определившись с нашими скромными съестными запасами,  мы решили, что к нашему походу нужно как следует подготовиться.

Все ненужное нужно оставить здесь рядом с лодкой. А взять с собой только самое,  необходимо.

- Оставляем топор,   котелок, и  бродни. Зачем они там, на скалах?

- Берем карематы,  спальники,  палатку и хавку. Что еще?

- Сказать что? Давай оставим плитку и баллоны. Костер будем жечь. Все ровно разведем как-нибудь, тайга ведь кругом. На нем и будем  готовить еду.

- Ха! Ну,  ты молодец. А если дождь пойдет. Что тогда?  Нет,  я плитку возьму.

- Ну,  тогда, сам её и тащи.

-Так, что еще? Как пойдем? В сапогах или в кроссовках? Спросил Алексей,  понимая что, по всей видимости,  это один из самых важных моментов при ходьбе по тайге на дальние расстояния.

- Идите,  как хотите. Я лично пойду в кроссовках.

- Я тогда,  то же в кроссовках, сказал Алексей.

- Славка , а ты в чем пойдешь? Спросил я.

- А,  я в болотниках.

              Наконец-то всё,  казалось бы,  было продумано. Оставалось только дождаться утра и двинуть в путь дороженьку. Внимательно вглядевшись в Медвежий хребет, я понял,  что по этому распадку из соседних снежников бегут ручьи и по ним следует подниматься. Скорее всего,  они нас и приведут на вершину хребта. Прошло два часа. Небо затянуло серой пеленой и начал пробрасывать дождик. Через несколько минут, поднялся ветер,  который вихрем пронесся по долине. А откуда-то со стороны Агульских белков, поползли грозные черные тучи и покрыли долину мраком. За какие-то считанные минуты, Центральный Саян, из сказочного и приветливого уголка природы превратились в суровую действительность. Начался ливень. Разыгралась гроза. Теперь молнии стали оглушать долину, пытаясь,  навести на нас страх. Во вспышках молнии с интервалом в несколько минут,  грозно и сердито освещался Междуозерный хребет, но сразу, же после вспышки укутывал мраком подножье восточной части долины. Мы залезли в палатку. Ну и погода. Если так дело пойдет, не видать нам Кинзелюкского водопада как своих ушей. Продукты все на исходе. До точки предполагаемой заброски мы не доплыли, потому что кончился бензин. Ну что еще надо? Какие нам еще сюрпризы,  готовит этот водопад. С каждой секундой, я стал понимать,  что это он испытывает меня. Только бы завтра не было дождя.

Я попробовал высунуть голову из палатки и занести кроссовки внутрь,  как сверху на голову обрушился поток дождевой воды,  скопившейся на карнизе. Вода побежала в воротник и  за шиворот , по спине.

- Пойду лодку накрою тентом. И выскочил из палатки.

Холодный дождь за несколько минут превратил всю мою одежду в мокрые тряпки, которые теперь плотно прилегали к телу.

- Ну и погодка!!!! Черт бы тебя подрал.  Как то отрешенно крикнул, я и подбежал к лодке. Оказалось,  что в ней уже все наши вещи были мокрые. Сухим оказался только тент, который лежал в самом носу лодки, сложенный и застегнутый как подушка.

- Ай, все ровно все намокло. Зря только бегал…. И побежал к палатке.

Ребята сидели в палатке грустные и задумчивые. Через несколько часов дождь стих,  но продолжал моросить, гонимый ветром долины. Небо все затянуло. Сегодня не видно ни звезд,  ни луны. Хорошо,  что все спальники успели закинуть в палатку, а то спать бы нам здесь сырыми. Леха залез в спальник и рассказал одну из своих историй: « Когда мне было пятнадцать лет, мы с дядькой отправились на Сыду. Нас завезли на Урале. Там от Кошурниково идет дорога. Ну,  знаешь Игорь эти места. Краснокаменск, Артемовск. Это знаешь где? Где новая дорога на Минусинск через Курагино от Выезжего Лога. Вот. А раньше её не было. Все ездили через Абакан или паромные переправы. Так вот. Взяли мы тогда резиновые лодки и удочки. А нас было где-то человек шесть. Приехали. Нас выкинули и уехали. Ночью спим. Слышим,  откуда-то с лога недалеко раздался рев. И камни посыпались. Мы думали что медведь. Дядька привстал,  прислушался. Козел говорит. А у меня сердце в пятки. Фу,  слава богу. Но там, на Сыде,  в каждом логу по медведю. Вот там мы попали на такую рыбалку. Ленки по пять килограмм. Снасти все обрывают. Те, которые по два килограмма мы их из реки выводим.  А те,  что побольше,  все обрывают.  Дядька смотрю, подтащил ленка и уже стал подтягивать к берегу,  как он оборвался и встал на косе.  А он смотрю, бросил  удочку,  и к нему побежал и давай ногами выпинывать на берег.»

- Да. Прикольно. Такой рыбалки сейчас уже нет. Это какой год?

- Девяностый. Конечно. Тогда везде ловилась рыба. И в Мане была. А на Сисиме, ловился только крупный Таймень.

- Ладно,  мужики, давайте спать….

Ребята утихли. Погода  угомонилась. Только дождик продолжал накрапывать и стучать по палатке, напоминая о том, что завтра в тайге будет сыро. Когда мы проснулись, было влажно и пасмурно. После вчерашнего дождя, все кусты и деревья намокли и смешались с обычной сыростью долины. Взглянув еще раз на распадок Медвежьего хребта, я мысленно представил,  как мы взбираемся в гору.
- Игорь, что там?.... Всё сыро……?

- Да.  Не знаю, как быть. Даже к лодке боюсь подходить.

- Короче так. Встаем. Подогреваем суп. Едим. Снимаем палатку и трогаем. Как ты думаешь,  за сколько мы заберемся в эту гору.

- Ха. Не знаю. Как идти будите.

Наконец-то Алексей вылез из палатки и, укладывая в рюкзак  необходимые вещи, стал готовиться к походу.  Настроение у него было неважное. По всей видимости, на это в какой-то мере повлияла вчерашняя погода и некая накопившаяся усталость. Слава держался молодцом, но сегодня он тоже не улыбался. Мы начали собираться.

- Да брось ты эту плитку.

- Нет. Я сам понесу.

- Так. Надо распределить продукты. Игорь ты что понесешь?

- Ну,  мы же долго не будем. До водопада и назад. Ну,  если все нормально сделаем там одну ночевку. Болотники все ровно возьму. Плащ Славка будешь брать?

- Ага. Продукты ко мне в рюкзак складывайте. Леха давай палатку снимем……

Спустя некоторое время все было уложено по рюкзакам.

-А ты Игорь, что вот так пойдешь, в кроссовках.

- Да. А что?

- Да у тебя же ноги все будут мокрые, смотри болотина какая.

- Леха смотри. Мокрое можно потом снять и высушить. А в болотниках представляешь лезть. Смотри,  какой крутяк. Это кажется что близко. В эту гору топать и топать. Мозоли натрешь. А ноги будут потом как ватные.

- Ладно,  я тогда тоже в кроссовках пойду.

- Если хочешь,  обмотай ноги целлофаном, чтобы не совсем мокрым идти.
- Ладно.

С каждой последующей минутой Леха и Слава, все чаще стали смотреть на вершину Медвежьего хребта. Вскоре сборы были окончены,  рюкзаки увязаны, все мысли настроены на подъем.

- Ну, что присядем на дорожку.

- Навигатор включи.

- Батарейки садятся. Включу там. На горе. Всё пошли!....

Привстав,  я стал, сразу быстро пробираться через кусты беспорядочно и кучно растущие по долине реки.  Ребята последовали за мною. Спустя пятьдесят метров, мы уже лезли, по колено в воде, заплетаясь и спотыкаясь ногами о высокий кустарник.  Алексей стал отставать, а Слава тем паче.

-Игорь!!!! Ты куда рванул?  Ты что как слон ломишься.

- Я иду своим обычным шагом.

- Каким шагом ты идешь? Завел нас в болотину куда-то.

- Леха тут везде болото. Сейчас  в лес зайдем, там будет по суше.

- Там рядом тропа была. Надо было по ней идти. Блин Сусанин.

- Леха,  какая тропа? Ты о чем говоришь. Нам в этот распадок идти.

Алексей,  почему то стал изрядно нервничать и злится, за то, что я выбрал путь напрямки. Пролезая через высокие кусты, по направлению к лесу, впереди показалась небольшая полянка,  покрытая серыми мхами. Я вылез на нее и остановился. Когда я обернулся,  то ребят заметил не сразу. Они пробирались где-то с другой стороны. 

Но вскоре они подошли и стали ругать меня за то, что я неправильно их веду.

- Игорь! Смотри ты, что ломишься как слон. Мы за тобой не успеваем. Ты иди медленней и тропы выбирай.

- Леха. Я сам знаю,  как идти. Если ты думаешь, что я не правильно веду. Иди вперед, мы пойдем за тобой. Давай, я на первенство не претендую. Алексей немного подумал и сказал:

- Нет, иди ты вперед, но только не бег. Слышишь? Не беги!!!

- Ладно. Пошли.

Так мы пересекли долину Орзагая, и направились к подножью Медвежьего хребта.

Когда мы зашли в лес,  было сыро, угрюмо и совсем не комфортно. У самого подножья плотной стеной нависшего тумана высились высокие вековые лиственницы и ели, и беспорядочно скрывали распадок ущелья. Со всех сторон к подножью стекались холодные ручьи, стекающие из снежников, образовывая мшаники,  топь и трясину.   В какой-то неведомой схватке ураган повалил самые высокие стволы и, вырвав их с корнями,  образовал неподступный затор.  Горная тайга,  взбирающаяся по отрогу,  покрыла  всё сумрачной тенью. И только небольшой просвет высоких деревьев , прилетающий из долины,  указывал нам какое-то направление. Мы уходили всё выше и выше, ползя в перевал, который с каждой последующей минутой становился все круче и круче. Вот это тайга. Такая, скрутит в щепки,  и сухого места не оставит. Прислушавшись к ветру,  доносившемуся из долины, где-то в стороне я услышал шум падающей воды. Значит где-то недалеко бежит горный ручей.

- Во.  Слышите  звук? Надо нам идти по ручью.
-  Ты что?  Хочешь выскочить по нему.

- Да. Если идти по ручью,  дойдем до верхнего снежника.  Там вверху,  лесу мало. Осмотримся и там сообразим куда дальше идти.

- Игорь. Посмотри, что показывает навигатор.

Когда я включил навигатор стрелка почему-то показывала, то что мы не поднимаемся в хребет, а наоборот от него удаляемся, куда-то в сторону от намеченного распадка.

-Мужики! Слушайте. Навигатор показывает, что мы идем в другую сторону.

- Как это?

- Ну,  так. Иди сам смотри.

Леха подошел посмотреть навигатор, а затем отрешенно прошептал:

- Да я всё ровно ничего не понимаю. Давай до ручья дойдем, а там видно будет.

Через некоторое время, пробираясь по дебрям непролазной тайги,  к нам наконец-то приблизился его доносившийся шум. Откуда-то сверху абсолютно прозрачный , бешено стремящийся,  поток воды заглушил наши голоса.

- Надо сфотографировать.

- Что ты сказал?

- Говорю,  фотоаппарат достань. Заснять, надо.

- Кого заснять?

-  Ты что глухой? Ручей!  Нас сними!  Кадры прикольные.

- А. Понятно.  Сейчас сделаем.

Достав свой цифровой фотоаппарат,  Славка сделал несколько интересных кадров и передал его Алексею.

- Ну, что Игорь? Как пойдем?

- Путь первый. Идем по ручью. Путь второй идем по навигатору.

 

-Ну, а ту сам-то как думаешь правильно.

- Я думаю правильно по навигатору. Это ведь прибор все-таки.

- Ладно, пошли по навигатору.

Мы стали снова пробираться сквозь чащу леса. Прошло около полутора часов. В какой-то момент, я обнаружил,  что склоны уже стали не такими крутыми, хотя все же некоторые возвышенности  оставались довольно тяжелыми на подъем. Вдруг Алексей крикнул:

-Игорь! Мы не туда идем.

- Почему так решил?

- Ну,  смотри сам. Мы заходили вон откуда. А сейчас отклонились в сторону.

- Леха! Ты же сам говорил,  что лучше идти по навигатору. Вот я и иду.

- Говорю же, что неправильно. Ну как знаешь.

Через некоторое время, где-то вверху я заметил еще одну долину, чем-то напоминающую мне Орзагай. Но только в ней было больше деревьев, кругом  возвышенности и лес.

 Через несколько минут, ко мне подошел Алексей.

- Игорь! Ты куда нас привел.

- Как понять куда? С недоумением спросил я.

- Это же Орзагай. Мы сделали круг. Пошли обратно.

Я огляделся по сторонам. Действительно. Перед нами долина Орзагая. Только эти места я не узнаю. Посредине, на расстоянии полутора километров, течет река, играя своими перекатами. Здесь уже нет,  такого тумана,  как мы видели в лесу. Впереди по-прежнему высится Междуозерный хребет,  с его цирками и ущельями. Приглядевшись к этим местам и оценив обстановку, я наконец-то понял, что мы вышли к Орзагаю,  пройдя по среднегорью  Медвежьего хребта. И как оказалось в последствии,  под  сопкой,  чем-то напоминающей Пирамиду с вершиной отметки 1851.6 метра.

- Ладно. Как скажите. Пошли обратно. Ведь говорил же что надо идти по ручью.

Хочу сделать небольшое отступление. Только в конце 2012 года, мне наконец-то удалось прочитать книгу братьев Федоровых. «Два года в Саянах». А в декабре 2012 года прочитать произведение Г.А.Федосеева «Мы идем по Восточному Саяну».  Весьма примечательным является то, что один из проводников Стародуба, в целях сокращения пути,  к их избушке расположенной у  основания Медвежьего озера, пытался отпроситься у Стародуба перевалить на легке этот самый хребет,  в этом самом  месте, где мы сейчас находились.  Вместо того что бы заходить от сиделки напротив Гнилого Орзагая. Стародуб его предостерег и не стал отпускать, пояснив, что в этих местах сам черт ногу сломит. Так мы снова начали подниматься вверх, набирая высоту. Как назло в навигаторе разрядились батарейки. Да и зачем он нам сейчас. Все ровно от него толку нет. Нет, это водопад меня не хочет подпускать к себе. Не нужны ему мы. Никто не нежен ни туристы, ни аквалангисты,  ни даже экологи. Таинственный он. Магический что ли? Через некоторое время начался снова крутой подъем, а среди деревьев не то, что вершину хребта не видать, тут сам черт ногу сломит. Снова начался туман. Откуда-то налетел дождь. Всюду лежат беспорядочно разбросанные ураганом деревья. Оглянувшись назад, я снова заметил, что ребята отстали. Где-то внизу они идут и матерят меня,  что есть сил. Сусанин говорят. Пробираясь сквозь чащу леса первым подошел Леха.

- Всё привал. Не могу уже. Сколько лезем уже. А конца и края не видно.

- Да. Крутой подъемчик. Ничего не скажешь.

- Интересно долго еще.

- Не знаю. Представь мы как далеко ушли. Тут даже не слышно того ручья где фотографировались.

- Да и тех снежников тоже не видать.

К этому времени подошел Славка.

-Все ребята я уже дальше идти не могу. Сколько еще лезть, кто знает?

- Мужики ну сами посудите, подъем же не может быть вечным. Мне кажется,  немного осталось. Сейчас заберемся, там с хребта сразу видно Медвежье озеро.

Как залезем, там наверху определимся, что дальше делать. Там отдохнем. А потом сходим на водопад.

Посидев и отдохнув около тридцати минут, мы снова стали карабкаться вверх. Теперь уклон хребта был около шестидесяти градусов. Лес становился гуще , а деревья все выше. Для того, что бы удержаться на склоне теперь всё чаще приходилось взбираться по скалистым уступам и хвататься за корни деревьев. Ребята отстали. Я снял рюкзак и остановился на перекур. Первым подошел Алексей. Он взобрался по корням  деревьев. Прополз кручи. Остановился. Огляделся и снял рюкзак. Через несколько минут подошел Слава. Вид у него был бледный и взволнованный.

- Все мужики! Я не вывожу. Не могу больше. Сил нет никаких.

- Ну,  передохни и дальше пойдем. Сказал я.

- Да нет, я всё уже. Вообще идти не смогу, в болотниках ногу натер.

- Леха! Что будем делать?

- Да что, что?  За…лись идти.

- Ну, ладно раз такой расклад голосуем кто за то, что бы идти? А кто что бы спускаться к лодке.
Большинством голосов было принято решение спускаться  в долину Орзагая,  не смотря на то, что меня никак не покидала надежда выскочить на хребет и продолжить задуманный план. Разрядив обстановку мы решили немного пофотографироваться и спускаться к реке. Все-таки какую-то часть задуманного плана мы выполнили. Предстояла работа над ошибками. Сразу забегая вперед,  скажу, что в этот раз нам так и не удалось повторить попытку и на следующий день пройти к Кинзелюкскому водопаду в виду того, что продукты были все на исходе.
Лишь спустя некоторое время, мне все-таки удалось проложить маршрут, к Кинзелюку через так называемое Сурунцинцкое озеро, описанное в книгах братьев Федоровых и Г.А. Федосева. Он оказался намного эффективнее, чем штурм Медвежьего хребта.  Удалось представить этот маршрут в 2012 году на международных туристических выставках, проходивших в Москве. Также мне удалось встретиться с директором Тофаларского заказника Богатырем.В.З  и провести несколько эколого-туристических групп к самому водопаду.  Кроме этого мне удалось организовать экологическую экспедицию, в ходе которой вместе с оператором и журналистом,  Красноярской кинокомпании  Прима-ТВ, мы отсняли фильм «Невероятные приключения Данилина на Кинзелюкский водопад».   Но это уже совсем другая история.

ВОДОПАД В САЯНАХ   
 

Жизнь  мала и одна, и так хочется вскоре
Путь пройти и познать хоть себя самого
Ведь когда же еще, на Саянском просторе
Тем маршрутом пройдешь, чтоб увидеть его 

Средь Агульских белков, плыл туман по долине
И упрямый рассвет, догоняла заря
Сквозь тайгу серых мхов, мы когда-то  бродили
Чтоб увидеть то чудо, как видно не зря 

Мир чудес Орзагай, всё жарки, водосборы
Только мы все упорно, идем на седло
И в хребтовую высь, устремляются взоры
Тофалария! Вот уж и нас занесло 

Вот то озеро, в гордом, Центральном Саяне
Вот и цель и мечта, наконец-то видна
Пик Двуглавый средь туч, или в сером тумане
И далеких, бескрайних вершин череда 

Вот ледник, вот и цирк, вот он сам и долина
И средь чащу, тайга, побрела невпопад
Буйным грохотом, вдаль, воцарилась картина
Песнь шумную пел нам Большой водопад 

Он летел и бурлил, словно в бездну слетая
Он украсил собой, все величие гор
А фронтон, красотой всей своей наполняя
Век из века, любует наш пристальный взор 

И постигла меня, в этот раз участь чья-то
Словно вижу я рай, и смотрю на него
Ведь с надеждой , с тоской, мы пришли как когда-то

Вот же он, только всеж, далеко, высоко. 
И стоим мы у той же гольцовой картины
Коротая то время, надежд и разлук
А под нами, цветущее море долины
Из которой, начало берет Кинзелюк

                                                          ( И.Чапалов )
 

 Глава шестая. Экологическая экспедиция в Центральный Саян. 2012 год. 

             В период с 21.06.2012 года, по 05.07.2012 года, в рамках эколого-туристического мероприятия по маршруту «Путешествие на Кинзелюкский водопад водно-моторным транспортом, прошла группа в составе 7 человек: туристы Дурягина Галина 1996 г.р, Бахарев Владимир 1969 г.р, Хоменко Виктор 1967 г.р, Марясов Федор 1970 г.р. , оператор кинокомпании «Прима-ТВ» Марков Иван, журналист кинокомпании «Прима-ТВ» Данилин Андрей и руководитель группы Чапалов Игорь 1974 г.р.
Формат мероприятия
экологический туризм, экологическая экспедиция,  в пределах зоны особо охраняемых природных территорий Тайбинский заказник Красноярского края и Тофаларский заказник Байкало-Ленского заповедника. В процессе данного экологического туризма были проведены инструктаж о правилах пребывания в заказниках и мероприятия по экологическому просвещению туристов. А именно :

1. Ознакомление с границами особо охраняемых природных территорий.

2. Ознакомление с режимом и индивидуальными положениями о заказниках.

3. Инструктаж и правила нахождения на данных особо охраняемых природных территориях.

4. Разъяснение о видах туризма и отличие их от экологического. 

 5. Встреча с руководителем Тофаларского заказника Богатырем В.З и проведение

разъяснительной работы о роли и месте Тофаларского заказника в системе Федеральных ООПТ.
6. Осуществлено прохождение водно-моторным транспортом по маршруту: р. Агул

( устье р. Ерма), р. Агул кордон Тайбинского заказника (устье р. Горелая), р. Агул , кордон Тофаларского заказника (на стрелке р. Агул, Малый Агул), р. Малый Агул , стрелка р. Орзагай и р. Малый Агул, р. Орзагай до слияния с р. Сухой Орзагай, хребет Агульские белки, Кинзелюкский водопад. Обратный путь тот же.     Тем же составом.
В ходе данного мероприятия был снят видео фильм «Невероятные приключения Данилина на Кинзелюкский водопад», в котором показана разъяснительная работа о месте и роли Тайбинского и Тофаларского заказника в системе ООПТ РФ. Организатором мероприятия по экологическому просвещению и привлечению средств массовой информации являлась Красноярская общественная экологическая организация «Природа Сибири», и ООО «Саяныч»

         К сожалению,  получилось так, что в этом мероприятии при прохождении порогов р. Малый Агул, по техническим причинам лодка Фрегат Люкс 420 FM не прошла с намеченным графиком. Получила пробоину. Ушло 24 часа на ее устранение. Кроме этого при предварительной заброске ГСМ, был приобретен и завезен не качественный бензин, который постоянно заливал свечи и не сгорал в ДВС.

          Руководителем и участниками мероприятия,  было принято решение,  разделится на две группы.

          Марьясов, Хоменко и Бахарев остались лагерем на пороге «Труба» р. Малый Агул. А Марков, Данилин, Дурягина и Чапалов, выдвинулись до Кинзелюкского водопада.

          От порога «Труба» была сделана одна ночевка на 23 км от стрелки с Орзагаем в долине р. Орзагай. Утром проплыв еще 15 км, приплыли в точку пешей части маршрута в 3-х км от слияния с р. Сухой Орзагай. Пройти на лодке выше оказалось не целесообразно, поскольку в этом году вода оказалась недостаточной и русло р. Орзагай существенно обмелело. Вместо запланированных 7-км, до Кинзелюкского водопада, пешки получилось около 10 км по частично пересеченной местности.

         Поскольку проводилась видеосъемка маршрута, руководителем было принято решение подниматься вдоль ручья, вытекающего из озера с отметкой 1430 м.  Озеро расположенно в перевале между Кинзелюкским хребтом и хребтом Агульские белки. При движении (5 часов "пешки"), обнаружены частичные звериные тропы. И полное отсутствие, следов человеческого пребывания в указанной местности. В тот же день в районе 17-10 часов пришли на озеро с отметкой 1430 м., и выдвинулись к Кинзелюкскому водопаду. Отсняв видео фильм, сделав несколько фотографий, рабочую съемку остановились на ночлег на указанном озере.

        Руководителем группы было принято решение в долину Кинзелюка и к самому водопаду не спускаться.

Общие ошибки: 1.Неправильная обувь при хождении без троп. 2. Забыли 1 спальник, который остался с первой группой. 3. Плохой ГСМ. 4. Питерскому заводу, выпускающему лодку ПВХ «Фрегат-Люкс 420 FM», нужно проработать конструкцию лодки и что-то доработать в месте, где днище соединяется с транцем.

При ударе о камни, это место оказывается наиболее уязвимым.
Частные ошибки: Желание Данилина Андрея быстрее,  присоединиться к первой группе  и подстрекание к этому других участников группы, исключила возможность спустится в долину Кинзелюка и непосредственно приблизиться к Кинзелюкскому водопаду и отснять интересную комплексную видеосъемку «Кинзелюкского феномена» близ водопада.

             Кроме этого Андрей, зачем то стал проявлять не разумную инициативу:

Случилось так. Поднялись по р. Орзагай до места....... старта "пешки". Орзагай разлился на множество мелких рукавов и стал практически не проходим для лодки данной модификации даже с водометной насадкой. Зашли в один из рукавов. Русло в ширине около 3-4 метров, глубина около 40 см.   Но под углом 40 градусов свисала лиственница в диаметре 30 см.

В этот момент,  снизив скорость движения,  лодка  стала объезжать препятствие с левой стороны.

Объехав препятствие спустя 6-10 метров, заглох двигатель (причина свечи, ГСМ), лодка пошла вниз. Андрей почему-то решил, что он сможет удержать лодку, зацепившись,  за висевшую лиственницу. Потянулся к ней, чтоб схватить ее. Ну, схватил её, продержал "в своих объятьях"- три секунды. Учитывая вес лодки с экипажем и снаряжением, а это более 500 кг- сразу оказался в воде. В какое-то время мы подумали. Что зря он это сделал, придется теперь вылезать из лодки и искать ему теплые сухие вещи. Хотя там и мелко и течение в Орзагае не более 3 км.

Мы подумали, что, по всей видимости, он не знает, что нельзя во время движения лодки, в не зависимости от скорости движения, делать какие-либо не обдуманные шаги. Иван был в броднях, руководитель группы в болотниках, лодка никуда бы и так не уплыла. Весь процесс был полностью под контролем. Часто встречаются такие ошибки: нельзя высовывать руки навстречу корягам, высовывать свои ноги, пытаясь оттолкнуться от скалы, якобы спасая лодку.   Ведь лодка имеет 10 независимых отсеков. А у человека всего две руки, и две ноги. Можно либо без рук остаться, либо без ног.  Хотя с Андреем был проведен инструктаж.  

            Дело в том, что целями нашей организации является,  в том числе обучение навыкам пребывания в таежной местности,  повышение физического, духовного и нравственного развития личности.

Заключение руководителя группы: В вышедших сюжетах Красноярская телевизионная компания «Прима-ТВ» в эфире ни разу не упомянула об организаторе мероприятия «Красноярскую региональную общественную экологическую организацию «Природа Сибири» и организацию ООО « Саяныч», материал сверстали в свою пользу, несмотря на собранный 5-ти часовой материал рабочей видеосъемки по экологическому просвещению, в самых удивительных местах Центрального Саяна. Однако неплохо получился материал по ООПТ Тофаларского заказника. Не совсем понятно как Реал-Нефтепродукт - оказался спонсором данного мероприятия и что он проспонсировал.

Основные ошибки вышедших сюжетов «Невероятные приключения Данилина»: Данилин Андрей,  приводит в корне неверные расстояния до объектов. В частности в сюжете приводится, что вместо обещанных 7 км (по факту не более 10 км) он прошел все 30 км, а в другом сюжете говорит 50 км. Затем говорит, что вот водопад, казалось бы, виден, а до него еще несколько десятков километров. Зачастую, встречаются неверные утверждения. Например, в 5-ой серии Данилин Андрей говорит, что воды кроме снежника поблизости нигде нет. Это неправда. Всё ущелье по направлению из седловины хребта Агульские белки в долину р. Орзагай, по которому группа шла, состоит из ручьев, вытекающих из многочисленных снежников. Говорит, что мы первыми во всей стране доходим до Кинзелюкского водопада. Может он оговорился, имея в виду с этой стороны Медвежьего хребта и Агульских белков. Хотя может он и не знает, что на этот водопад "ходят". И довольно часто. Как правило, это туристы, занимающиеся категоричными пешими и водными маршрутами. Да и просто целеустремленные люди- путешественники.  Имеются др. грубые ошибки.

         Друзья! Ни одна экологическая экспедиция,  не должна ни в коем случае, заниматься фальсификацией и искажением реальных фактов,  которые потенциально, могут иметь научную, туристическую, экологическую, познавательную и педагогическую ценность при описании истории прохождения маршрута, а также  общей информации о районе. Также нельзя искажать информацию,  касающуюся  фактических обстоятельств маршрута.  Нельзя говорить о том,  что белое это черное, а черное это белое. Искажение фактов приводит, к жизнедеятельности  общества по двойным стандартам: « По оглашению одно, а по умолчанию другое».  

         Да! В сюжете « о невероятных приключениях……..», примечательной,  оказалось фраза, где Андрей говорит:  «Я смотрю в глаза руководителю группы, а он сам не знает куда идти».

        Здесь хочу сделать справку.
Справка: Маршрут прокладывался таким образом, чтобы выбирая места, идти не по крутому бурелому, а по звериным тропам. И принято решение бродить Сурунцинский ключ, вытекающий из озера 1434.5 м, чтобы сфотографировать красивые места.

Сделать интересную комплексную подборку фотографий. Отразить свои воспоминания в дневнике.   Собрать материал,  необходимый для написания книги.  

               Кроме этого. Весь этот маршрут был разработан автором таким образом, чтобы он существенно облегчал проход экотуристам (экофототуристам) в Центральный Саян. И это оказалось возможным с северо-западной стороны Идарского белогорья, к таким географическим объектам как хребты Медвежий, Междуозерный, Агульские белки, пик Грандиозный (через Сурунцинский ключ), перевал Федосеева, Медвежье озеро. Маршрут, разработан так,  чтобы он не был столь утомительным, как заброска по р. Кизир, или многодневные пешие походы с Кизира по Кинзелюку, или с Кизира со стороны 1-2 ой Фомкиных речек.  Чтобы он существенно экономил силы  экотуристов, средней подготовленности. И при всем при этом, имел свою самостоятельную ценность.

           Вообще оказалось что, единственным человеком сделавшим, отчет о проведенном мероприятии оказалась экофототурист, Галина Дурягина, которая помогала мне в написании данной книги, сделав рассказ, материалы фото подборки и описание района, в пределах которого проходил маршрут.
Рассказ первый.Покорители Кинзелюкского водопада

Или  о пути в Неведомое

                                                                                                                          (Дурягина Галя)

***************************************************************************
Пролог

           Приветствую тебя, читатель! Ты знаешь, какой водопад в мире самый высокий? Верно, это водопад Анхель в Южной Америке. А в России? Когда мне задали этот вопрос впервые, я растерялась и совсем не знала, что отвечать. Спустя некоторое время в руки мне попался журнал «Путешествие на Кинзелюкский водопад»... Эдакое названьице с первого раза не выговоришь, однако это и есть высочайший водопад на территории России — четыреста метров падающей воды, запрятанной в практически непроходимой тайге Центрального Саяна. Поэтому никому он и не известен, а маршрут до водопада, о котором речь пойдёт ниже, впервые пройден нашей группой.

             Мы — экотуристы.  Этот титул значит то, что весь мусор, который производим в лесу и находим в лесу, уносим с собой в цивилизацию. К тому же готовим мы не на костре как нормальные туристы, а на газовой горелке, ведь маршрут пролегает по территории Тайбинского заказника и Тофаларского заповедника.  Костры там жечь можно только в крайних случаях, но не в гастрономических целях.

Ах да, забыла представиться. Меня зовут Галя, мне пятнадцать лет, учусь в лицее № 7 города Красноярска, закончила десятый класс. Не так-то просто удержать меня в полумёртвом от жары, душном и грязном городе. Любой шанс вырваться на природу (особенно в тайгу), подальше от давящего  городского шума я не упущу ни за что.  А теперь вперёд, читатель! В зелёный мир — в настоящий мир!

***************************************************************************

21.06.2012.  День первый или  Мелоун.

          В драной рубахе, с залатанными рукавами, бодрой туристской походкой, ранним утром двадцать первого числа летнего месяца июня, во двор своего дома между двумя подъездами вышла маленькая девочка — Дурягина Галя. Ну, то есть я. Со смешанным чувством радости, восторга и волнения перед неизвестным, распрощавшись с домом, с родными, я села в машину. Газ, рывок — и вот уже  автомобиль летит прочь, унося будущих экотуристов вон из города, точно швабра Маргариту.

           Глядя на проносящиеся за окном поля и лесочки, я ощущала себя Нэдом Мелоуном, героем «Затеряного мира» сэра Артура Конана-Дойла, отправляющимся вместе с лордом Рокстоном и профессором Саммерли на параходе в Южную Америку. Что ждёт нас? Никто не знает, даже достопочтенный Конан-Дойл.

         Подобно же Мелоуну, я избавлю тебя, читатель, от описания этой скучной части пути, воздав лишь должное нашим не убиваемым и вездеходным «ВАЗам», на которые мы пересели ещё в посёлке Ирбей (асфальтовая дорога там кончилась напрочь). Упомяну лишь только, как проезжала наша кавалькада по деревне Степановка — последнему населённому пункту на  пути. Печальный филин сидел на столбе. Деревенька встретила нас спокойной речкой, отливающей тихим жемчугом, и скособоченными домами, давно заброшенными, погорелыми и поросшими бурьяном до самой крыши. Даже жилая часть Степановки, со зданием администрации и сельскими магазинчиками не смыла ту грусть, что всегда терзает моё сердце при виде умирающих деревень.

          А теперь настало время познакомить тебя, читатель, с нашей туристической группой. Игорь Чапалов — организатор этой поездки, глава экспедиции. Фёдор Марьясов — журналист и руководитель Железногорского отделения экологической организации "Природа Сибири". Репортёр «СТС-Примы-ТВ» и оператор того же канала — Андрей Данилин и Иван Марков. Два бизнесмена, частных предпринимателя — Владимир Бахарев и Виктор Хоменко (в миру Петрович). И ваша покорная слуга, Галя. Вот и вся наша туристическая братия. У всех разный уровень подготовки, некоторые вообще ни разу не бывали в тайге, например Андрей.

        Всё. Вместе со Степановкой кончилась и дорога как таковая. При виде того, почему мы ехали уже среди тайги, любой автолюбитель брезгливо бы поморщился и побоялся дать определение типу такого пути. Но, то автолюбитель, а мне лично было весело подлетать до потолка и подскакивать на сидении «ВАЗика»,  через каждые полсекунды. Чего не скажешь о тех, кто ехал в очень душном маленьком грузовичке.

         Частенько приходилось останавливаться, чтобы дать оператору возможность отснять начало путешествия и особо жестокие его участки. Остановились мы так же у свалки, устроенной — кто бы мог подумать — жителями Степановки. Чего там только не валялось! Хлам, заполоняющий дом, степановцы свозят сюда, подальше от родной деревни. Год от года  свалка  растёт и растёт.  Как так можно, в конце-то концов! Чем люди думают: головой или пятой точкой? Риторический, конечно, вопрос...

         Но с горем пополам, под весёлые байки усатого, вечно улыбающегося водителя — Иваныча — мы доехали до стоянки Летний Агул (или летник, как все его величают). По приблизительным подсчётам выходит, что за этот день на машинах мы проделали около трёхста пятидесяти километров. Двести — до Ирбея от Красноярска по трассе, ещё шестьдесят — до Степановки по грунтовке, плюс девяносто — до летника по... короче, дороге.

         Приехали уже в сумерках, а пока перетаскивали вещи и провизию, запасливо привезённую Игорем для следующих туристов, стемнело окончательно. Летник — это полянка на берегу реки Агул, с достаточным простором для установки палаток, большим костровищем и деревянным столом под навесом. Десять метров спуска — и ты у холодной Агульской воды, богатой серебром и кажущейся в туманной темноте обсидианово - мраморной. В реке тихо сверкали и переливались в лунном свете блёстки, вероятно, пирит.

        Своим приездом мы удачно спугнули медведя на берегу речки. Косолапый ломанулся с перепугу вброд,  на другой берег. Благо неглубоко. Прошло примерно с часик времени, и вот мы уже сидим, хлебая супчик, у костра и травим таёжные байки, шумом генератора, отгоняя медведей. Хоть какая-то польза, от этой пятнадцатикилограммовой бандуры.   Хотя на самом деле их давно отогнало одно наше присутствие.

        Ночь морозная. Тих покой тайги. Туман с реки жадно выполз на берег и начал пожирать  окрестные деревья и проклюнувшиеся на небе звёздочки.

Где-то плачет ночная зловещая птица. Филин. Почти все разошлись по палаткам спать, но пара человек осталась болтать у костра. За жизнь, разумеется.

22.06.2012. День второй или подготовка и прочие дела.

           Так нас и встретила туманная таёжная заря, а точнее, мы её встретили под уханье филина, рассветный писк бурундуков. Птицы проснулись, закуковала кукушка. Лес запел свою утреннюю песню. 

          Отплытие вверх по Агулу назначено только на следующий день, так что нужно было чем-то заняться, чтобы не томиться в ожидании. А пока мы отдыхали, правда, мне не понятно было от чего. Возможно, от интернета и суровых начальников.

           Позавтракав, Игорь и Фёдор отправились на другой берег, откапывать загодя упрятанную моторную лодку. Вообще, схроны в тайге — вещь полезная, ведь нет в лесу камеры хранения. Чтобы с собой не тащить лишнего, проще зарыть, а потом откопать. Главное в этом деле — не забыть, где заначка. Таёжники закапывают всё: продукты, лодки, канистры с бензином и горячительным... Но один нюанс заключается в том, что мишки обладают очень чутким носом и любят копать. Если косолапый учует странный запах, будь то сгущёнка или бензин, он сразу же отроет хованку.

Но к обеду, лодка вместе со всеми прибамбасами к ней, была успешно откопана, проверена, отмыта, спущена на воду и готова к использованию.

          Чтобы окончательно удостовериться в её надёжности, Игорь пригласил Андрея с Ваней и меня скататься вниз по течению, осмотреть охотничью избушку, поснимать, порыбачить. Пулей промчались мы по реке, свист в ушах от скорости напоминал мне звуки, изрыгаемые самолётом при взлёте.

Охотничий домик прятался за деревьями. Маленький и тёмный, он встретил нас мрачной паутиной на стенах и проржавелой печкой-буржуйкой, лежанками по краям (нары это, натурально, нары!) и самым банальным деревянным столом у единственного оконца. Вот как раз на этом столе и обнаружили мы признаки жизни. Нет, не стрептококки и дифтерийных палочек, а аджику, соль, горчичку, муку и тому подобные приправы, оставляемые всеми, кто ночевал в избушке. На всякий пожарный случай и для следующих охотничков. Вдруг кто соль забудет?

         А вот находки на чердаке были поинтереснее. Там прятались и не хотели вылезать на свет упрямые два пакета сушёной конопли. Вредные пакеты приговорили к погребению в водах Агула, приговор привели в исполнение немедленно. Потом пошли осматривать лабаз — это хранилище продуктов и всяких вкусностей, поставленное на высокие сваи. Подальше от Потапыча.

          Окончив смотрины, мы с чистой совестью сели в лодку. Не тут-то было! Пришлось выносить ещё один приговор  смертной казни. На этот раз трём клещам, старательно карабкавшимся по моим штанам. Больше этих гадов,  никому приворожить так и не посчастливилось.

         Плыть вверх против течения было труднее. Оно и понятно.  Вспомните школьные задачки по математике. Но зато не так сильно свистело в ушах. Немного не доплыв до летника, мы высадились на слиянии Агула и Ёрмы, где ловился всегда хороший хариус. И верно! Здесь вам не равнина, здесь климат иной, и тащатся рыбки одна за другой. Самое интересное, что мужики на летнике тоже не сидели, сложа удочки. Общими усилиями было выловлено около двадцати хариусов. Часть из них пошла на уху, остальных поджарили на костре.

        После ужина Игорь взял в руки гитару. Много хороших, старых (и не очень) песен я услышала тем вечером. Даже когда уже засыпала, в голове вертелось: «В Афганистане, в чёрном тюльпане, с водкой в стакане мы, молча, плывём над землёй...» Так и уплыла я из второго дня нашего путешествия в третий. 

23.06.2012. День третий или вверх, вверх, вверх. 

         В этот день все встали относительно рано. Надо было сворачивать палатки, готовить чай в дорожку, паковать вещи, хаотично разбежавшиеся за ночь по окрестностям...

Плыть было решено двумя группками, ибо суммарный вес вещей и пассажиров, уложенных и усаженных в лодку, утопил бы её. Да что там лодку! Там бы и Титанику туго пришлось. Хорошо, вру. Во-первых, все бы просто не поместились. А во-вторых, против течения маленькая красная моторочка,  просто всех бы не вытянула.

          Так или иначе, это было единственным верным решением в нашей ситуации. Однако, уплыли мы не слишком далеко — на тридцать километров. Лодка отходила от берега тяжело, всё же была перегружена, а две ходки сильно сжирали время и бензин, точь-в-точь как Лангольеры. Я плыла во второй группке.  

Тайга смотрела на нас своими томными зелёными глазами с обоих берегов, подмигивая жёлтыми кустами Курильского чая, деревья плотно теснились у воды и махали ветвями то ли недоумённо, то ли приветливо —  пока ещё мне трудно было понимать их шуршащий язык так же, как читать узор камней на дне Агула.

         Помню отчётливо, как лодка проползла у кордона Тайбинского заказника. Справа от нас выросло два домика: один побольше, другой поменьше. Над дверью большего висел лосиный рог, рядом присоседилась какая-то памятка. Флаг развевался на ветру. Маленький домик был угрюм. На берегу ждала незнамо чего вытянутая, узкая, посеревшая от времени, деревянная лодка. В тридцати метрах вверх от кордона притаились «пимашки» - несколько новеньких, аккуратненьких финских домиков. Из названия понятно, для чего они там притаились. Но это было только в девяти километрах от летника. Там мы устроили первую пересадку группок.

         Остальное слилось для меня в единое целое: тарахтение мотора, шёпот воды под моторкой, сияние волн в лучах солнца и бдение тысячи деревьев, взиравших на жалких людишек,  надменно и, казалось, бы со всех сторон.

        К вечеру, уже в тридцати километрах, на каменистом бережку, перед первыми шеверами встали лагерем. Точнее, первая группка поставила палатки, наловила рыбки, а вторая уже подплыла на готовенькое. Осталось только постряпать чего-нибудь съедобненького. Запылал закат рыжей улыбкой, и вскоре на уставшую землю периной спустился туман, убаюкал леса. Люди на берегу ужинали.

       Ну,  а после сытного ужина, по закону Архимеда, полагается попеть. Под быстро убывающие остатки ухи Игорь закатил очередной концерт. Медведи аплодировали, не выходя из леса. Пока что не выходя. 

       Стемнело. На чёрной небесной реке показались лодки с фонариками, осветили наши лица. А мы, уже подмерзающие, продолжали сидеть и слушать. Но, в конце концов, холод загнал всех спать. В ночной тиши было слышно, как шумят стремнины.  Было слышно, как что-то хрустит кустами у палаток... 

24.06.2012. День четвёртый или не Белка, а Стрелка.

      С чего начинается утро? Не угадали, не с кофе. Утро всегда начинается с ощущения, что ты — червяк. И дело вовсе не в заниженной самооценке, а в проблеме отскребания своего бренного тела от спальника и последующего процесса выползания из оного. После таких еже утренних процедур начинаешь лучше понимать бабочек.

      Подъём продолжался. В смысле, по реке. На этот раз мне выпало ехать в первой группке вместе с Фёдором, Ваней и Андреем.

       Ползя вверх как лосось на нерест, мы молчали, не смея нарушить гордый покой гор своими человеческими повизгиваниями. Саяны дышали на нас своей силой и тысячелетней мудростью. Под их прохладным дыханием сами себе мы казались мелкими Гулливерами в стране великанов. Не признавать главенство природы над человеком, равно как и единство с ней — глупо. Я, хоть и не раз уже бывала в горах и знала это. И понимала сию простую истину как никогда раньше. Надеюсь, что и ты, читатель, понимаешь меня. 

 

        Вернёмся же к нашим баранам. Я помню, что по дороге приключилась забавная ситуация. Мотор лодки глох время от времени, некачественный бензин заливал свечи, и Игорь решил осмотреть его на скорую ногу. И как специально, перед нами замаячил удобный камень...   Мотор нагло глохнет, Игорь командует Ване прыгать. Тот, естественно, прыгает, держа в руках конец верёвки и в полёте её, теряет, лодку относит течением, а Ваня остаётся робинзонить на острове с промоченными насквозь ногами. Два раза пытались мы забрать нашего «Робинзона» с острова, но вышло только на третий раз. Как и водится.

       Вот с такими приключениями мы добрались до Стрелки. Стрелками называют слияния рек. В данном случае это была Стрелка Большого и Малого Агула. А с большой буквы, потому что там кордон стоит Тофаларского заповедника.

       Вещей мы с собой не брали — весь скарб остался со второй группкой, а у нас были только макароны, кастрюля, пара банок тушёнки и пакет со специями. Плюс вездесущая газовая плитка.

        Парни, естественно, сразу же кинулись делать репортаж — они снимали всё и всегда, такое у них было задание, я принялась за готовку, а Игорь с Фёдором стали беседовать с инспекторами.

        Три домика — вот весь кордон. С весёлым лаем носились две собаки в ожидании обеда. Всё вокруг дышало умиротворением и спокойствием. Достраивалась банька. Огонь горелки задувал ветер, и инспектора любезно пригласили меня в избу (моя голова никогда не забудет её проклятый потолок!). Фёдор уже был там, и почти сразу же зашли ребята с Игорем... Завязался разговор с чаем, конфетами, жареным и вяленым хариусом — обитатели избушки были очень рады гостям.

      Вскоре Игорь отплыл за Вовой и Петровичем, а мы стали ждать, коротая время записями в походный блокнот и разговорами. Чего только я не узнала о Тофаларском заповеднике, тофаларах — коренных обитателях этой тайги, местных браконьерах, поющих горных озёрах, ядовитых и не ядовитых растениях и повадках всякого зверья, в особенности медведей!

      Но с каждым часом нарастало напряжение, не уходящее даже под действием чая и болтовни. Дело было в том, что лодка ушла и не пришла. Мы ждали, ждали, все сроки давно вышли, а лодка всё не приходила... Андрей откровенно нервничал, временами срываясь, Ваня беспокоился, хотя это было почти незаметно. Что до Фёдора, то он был относительно спокоен, но по его физиономии трудно было что-то сказать определённо. Шибко лисья она.

         Так или иначе, напряжение росло в геометрической прогрессии с каждым часом, заставляя то одного, то другого человека посматривать на рацию. Это единственное средство связи у инспекторов, принимающее сигнал только пару раз в день.

Было принято решение: ждать их до пяти вечера, а потом что-то предпринимать. Что конкретно предпринимать, так решено и не было.  

25.06.2012. День пятый или избушка на курьих ножках.

        Кто первый встал — того и тапки. Так говорит житейская мудрость. В нашем случае, кто первый встал, тот дольше свои тапки ищет среди кучи чужих. А заодно выполняет обязанности дежурного, так как процесс отскребания себя от спальника (описанный днём выше) и выползание из палатки сопровождаются неимоверным шумом и придавленными конечностями соседей.

       Вещи были собраны, разговоры — окончены. Надо отплывать. Ушла первая группка, а я осталась ждать со второй. В моих мыслях копошились какие-то сомнительные тараканы, шепчущие об ожидании, о времени... Впрочем, такие же тараканы, как и всегда.

       Прошло три часа, я уже сготовила обед. И на запах, как мы потом шутили, вернулся голодный Игорь. Подзаправив себя и моторку, он дал команду «На старт».

Мы шустренько покидали в лодку вещи, попрощались с инспекторами и отчалили...с третьего раза. Под аккомпанемент мотора я быстро уснула. Впрочем, так же как и всегда.  

      Мотор смолк. Доехали? Нет! Километра не дотянули до цели дня. Кончился бензин.

По великому и явно расположенному к нам передом,  счастью, недалеко, в сотне метров от нашего местоположения находилась одна из заначек Игоря: уже раскопанная и ополовиненная канистра бензина. Весь курьёз в том, что первая группка дотянула ровно до этого же места, где встали сейчас мы. А встали мы на одном из островков-отмелей, что образуются в протоках рек, когда вода падает. Почему-то глядя на эти островки, мне вспоминается север. Белая «пушица» вперемешку с тёмно-зелёной травой чем-то напоминает тундру, хотя чем понять не могу.

      Совершив над собой героическое усилие, многострадальный мотор на одних парах дотянул сто метров до заветного островка с нычкой и сдох окончательно. Пришло время некромантов. Через пять минут бак был полон, но мотор не вернулся в мир живых. Игорь поменял свечи. В ответ на это мотор противно чихнул и наконец-то завёлся. Один Аллах всё это время ведал, куда девается искра у этого недостойного выродка в славной семье двигателей внутреннего сгорания! Только нам не сказал. Так или иначе, мы отошли от островка и вновь двинулись вверх.

       Через километр, как и было, обещано, показалась Цель Дня — изба на Гачаркином ручье. Вернее, ни ручей, ни изба не показались, а просто в наглую,  спрятались в метрах пятидесяти от берега. Поэтому навьючив на себя рюкзаки или рюкзак,  точно не помню, я весело чапала, сначала по берегу-лиману, затем вброд по дельте ручья.  Какая водица там студёная! После, булькала по грязи и кочкам между кустов, и, поднявшись в маленькую горку, выскочила на избушку.

       Изба на Гачаркином — самый натуральный сруб. Охотничий домик или спасение в непогоду, если угодно. Мрачный, маленький, словно вырезанный из костей матушки-земли отворил свои двери домик. А когда я к нему только подходила (кстати, сзади), так и хотелось шепнуть: «Избушка, избушка! Стань к лесу задом, ко мне передом!». Настоящие хоромы Бабы-Яги, я вам скажу! Колорит! Мне,  такие нравятся. Крохотные, метр на два метра, сени с полками и всякой ерундой. На них кастрюля, лук зелёный, сгнивший, и репчатый, нормальный, и прочее. 

      Имеется  дверка с прибитой табличкой «Худоногов». Кто это? Совсем уже мелкое окошко в задней стене (от медведя) и вполне полноценное окно перед столом, оба  затянутые полиэтиленом. А так же в избе присутствовали: нары деревянные, по обоим краям от стола; печка-буржуйка, в углу; нычка в полу, аккуратно заложенная досками; крюки, повсюду, для просушки мокрой одежды. Плюс древняя керосинка, приправы на столе и прочая ересь на полочках. Например, хлеб, выгрызенный изнутри мышами или бурундуком, приглядевшего эту избушку в качестве замка, не иначе.

      Но главная вещь в избе висела над столом в бутылке — журнал посещений. На вид журнал представлял собой обыкновенную школьную тетрадку бежевого цвета, восемнадцать листов. Собственно, тетрадкой он и являлся. А как мало в нём записей! Видно, в эти дебри нормальные люди совсем не забираются. Что лично меня вовсе не огорчает.

       Вскоре люди стали ужинать и на боковую. Но перед этим были организованы традиционные посиделки и разведена «болтология», как выражается один хороший учитель физики. Ночь обещала быть спокойной, но местный бурундук так не считал... 

26.06.2012. День шестой или не верь GPS, всяк сюда входящий!

        Этот день настал. В этот день я не сделала ни одной заметки в блокнот. Почему?

Всё началось, ежу понятно, нормально и вполне себе обыденно. С починки мотора, который ломался постоянно из-за некачественного бензина. С топливом нам не повезло. Мы собирались, фотографировали бурундука, что ползал ночью по стенам и потолку избушки и будил Андрея. Вернее, мы пытались его сфотографировать.

       Но хватит, завыла сирена! Окончательно упаковавшись, стартовала первая группка из трёх. Не двух? Поясняю: решено было добавить третью ходку, чтобы максимально облегчить поднимающуюся еле как лодку.  Время снова растянулось, закрутилось и едва проползало мимо. Однако, не остановилось.

      Спустя N-ное количество этого резинового как моторка времени,  мы высадились на каменистом берегу перед «трубой». «Труба» — это очень узкий участок реки с диким, яростным течением и крутыми скалами-берегами.

      Вшестером,  со спасжилетами, пакетиком сухофруктов и парой карематов, мы проводили взглядом лодку со всеми нашими вещами. Затем Игорь вернулся и забрал Ваню, Андрея, Фёдора и спасжилеты. Нас оставалось только трое из целых семерых ребят.

      Теперь плавно перехожу к самому интересному. Когда луна уже вышла, а Солнце ещё и не собиралось заходить, вернулась моторка... с разодранным центральным баллоном. Подниматься вверх было невозможно. Если честно, на такой лодке можно было худо-бедно сплавляться, но ведь нам нужно было в другую сторону! С собой ни у кого кроме Игоря не было даже верхней одежды. Вопрос «Что же делать?» ребром не вставал, ибо ответ был однозначен: на своих двоих добираться до ребят и палаток через непролазную и воистину медвежью тайгу.  GPS уверял, что это,  всего четыре километра по прямой.  

       Поначалу идти было легко всем. Ведь двигались мы в основном по берегу  и звериной тропе вдоль берега. Но чем дальше,  тем больше отставал Петрович со своими некстати больными ногами. А «труба» делала своё дело. Узкий берег начал пропадать, нам то и дело приходилось углубляться в тайгу, чтобы обойти крутую береговую скалу с бурным течением под ней. Забирались мы, то по серому, мшистому курумнику, то утопали по колено в дурманящем багульнике. И тогда,  я ощущала себя Элли, идущей по маковому полю с друзьями. То мы взбирались по осыпающейся звериной тропке, хватаясь за корни как за последнюю соломинку. И это не уберегло никого от вредных шатких камней, норовящих упасть на колено. Это повторялось снова и снова.

       Сбивая руки и ноги, мы перевалили крутую скалу, скорее всего, даже не одну. Игорь непрестанно поддерживал и меня, и Вову, и Петровича на осыпях, показывал, куда ставить ноги, скача по курумам,  как заправский сайгак. Мошка, ввиду приближения ночи, открыла сезон охоты на человечков, за каждым поворотом ожидающих увидеть палатки.

         Далее мы заползли на ещё одну скалу, проползя по какой-то узкой впадинке и цепляясь за хлипкие осинки. Куда ты, тропинка, меня привела? Без милого принца... Впрочем, сейчас не о том.

         Тяжело дыша, я остановилась на маленьком пятачке у толстой сосны перед спуском. На пятачок взобрались Вова с Игорем, и Игорь поскакал дальше разведывать дорогу. А мы с Вовой помогали забираться чертыхающемуся Петровичу. Через полминуты из-за здоровой коряги,  резко появился Игорь с глазами по три блюдца.  Я уж подумала, что там медведь. Игорь заявил: «Ребята, извините, придётся спускаться — дальше хода нет». Как позже выяснилось, ход там был. В громадную чёрную пасть пещеры.

       Спустились. Без слов уже было ясно, что путь у нас один — вброд. Я знала, что течение хитрее и мощнее, чем кажется, но альтернативой была ночёвка возле костра, без палаток, еды и прочих радостей туриста. Благо спички имелись. Это возможно, но чревато крайне нежелательными последствиями.       Переходить ледяную горную реку вброд тоже сулит простудными неприятностями и ангиной, но если идти быстро и быстро дойти — дело может кончиться лишь соплями, а то и вовсе без них.

       Как обещалось, тёплый приём страшно волнующихся друзей нас ждал за поворотом реки.  Так или иначе, кости были брошены, игроки делали свои ставки, а Солнце покинуло игорный притон.

       Игорь в болотниках (таких очень длинных сапогах) отправился искать брод. Ни у кого из нас больше болотников не было, хотя это было и не важно — всё равно вымокнем.

       Сначала я попыталась перейти сама, но через пять метров меня начало серьёзно сносить течением. Мужики уже были на другом берегу. За мной вернулся Игорь, и часть пути я прокатилась верхом. Затем мы упали в холодную воду. Поднялись, пошли дальше. Течение, очевидно, решило надо мной поиздеваться ещё раз, а наглые сапоги с ним вступили в коварный заговор. Поскользнувшись на камне (не ново), я снова ушла в воду по шею (уже ново!). Что меня порадовало тогда, так это ясность и холодность рассудка, который, видимо, ни в какую не хотел поддаваться панике, но решил поиздеваться и намекал, мол, кушать надо было больше. А на помощь как раз подоспел Вова, и уж втроём мы смогли одолеть Малый Агул с горем пополам.

                На берегу, мы тут же принялись выжиматься и выливать воду из сапог. Сумерки сгущались над головами. Даже у мошки отпала охота летать. А мокрым человечкам предстояло двигаться быстрее раза в два, если они не хотели заработать ангину, конечно.

А мы не хотели, поэтому и резво двинулись вперёд сквозь бурелом и багульник.

                Как ни странно, холодно мне не было. Наверное,  сыграл своё адреналин. Но ощущение это было обманчивым, я знала. Через какое-то время блуждания по лесу, мы вышли к реке снова. Лагерь на другом берегу. Брод ждал.

               Переправа на этот раз была не сложной за счёт угла перехода, по течению в сорок пять градусов. Здесь удачно подвернулась коса, но выжиматься пришлось. А пока мы старались уменьшить влажность штанов, видимость стремительно падала. Путь продолжался. Мокрые, все вымазанные землёй и слегка продрогшие, мы вскарабкались по прикрытому,  осыпающейся землёй курумнику. А затем в очередную гору,  где благополучно спустились в ложбинку между скалами. Следующий подъём обещал быть гораздо круче.

               Бедный Петрович! Мало того, что с больными ногами, так ещё и после ледяной «ванны» совсем не по расписанию! Он отказался идти дальше. Просто сел и закурил. Спустилась ночь. Из своей куртки и кофты Игорь соорудил нечто верёвкообразное и помогал взобраться по земляной осыпи. Петровичу пообещали принести верёвку и вытащить его оттуда.

                И во тьме мы продолжали идти дальше, запинаясь о каждый куст курильского чая на берегу. Вот! Вот! Показался огонёк костра! Дымом запахло!

На алых парусах полетели мы к спасительному теплу. Ребята встретили нас с облегчением и вопросами: «Где Петрович?».  

                 Наскоро переодевшись, Игорь с Ваней взяли верёвку и отправились спасать Петровича. Однако этот номер не прошёл, и Игорь вернулся за карематами, спальниками, едой. А Ваня и Петрович остались ночевать в ложбинке.

Тут, обнаружилась нехватка спальников, которые оставили в избе, считая их лишними. Дело запахло керосином или, по крайней мере, чьими-то соплями завтра.

К тому же на многих сказалась напряжённость ситуации, они отказывались ехать дальше и требовали возвращаться обратно.

                Андрей чуть было не затеял скандал, но решил подождать до утра. Конфликт, назревавший вот уже несколько дней, скоро разразится.  После того, как оделась в сухое, я села у костра и долго думала о странностях и причудах людского характера. О наших приключениях напоминали лишь раскиданные по лагерю вещи.

Все разбирательства и взаимные претензии были отложены на завтрашний день.  Сегодня все слишком устали. Утро вечера мудренее, читатель.
 

27.06.2012. День седьмой или бунт на корабле.

          Встало солнце ясное, окинуло взором тайгу и развеяло туман сомнений в душах людей, и унесло его с гор. Те, кто вчера возражал, сегодня вновь были не против,  двигаться дальше.

          Все, кроме Вани и Игоря, которые отправились чинить моторку, предавались  безделью. То бишь отдыху. Варили кофе, которым я хотела поднять боевой дух. Варили суп. Стирали грязную одежду. Ходили на пляж Фёдора, вчера им обнаруженный... Все снова ждали обещанных разбирательств, спасения Петровича и когда доварится кофе... Вспоминали вчерашние приключения, радовались, что дело обошлось соплями, и то не у всех. Лично меня они даже не думали беспокоить, и я преспокойно мыла голову в ледяной воде и купалась на пляже.

          В мелких заботах и не менее мелких спорах, разговорах (нужное подчеркнуть), проходил день. Я фотографировала цветы и делала записи. Это был день подведения итогов. Но вот, после обеда с реки послышалось рычание мотора. Петрович! Наконец-то! Мрачный и жутко вымотанный, он сошёл на берег и был тут же задавлен вопросами о самочувствии, от которых отбился вполне благополучно.

          Под вечер в группу вернулись упаднические настроения. И если спор о дальнейшей судьбе путешествия был снова перенесён на утро, то скандал с угрозами, криками и истериками всё же успел начаться. Слово за слово... и грянул гром. Разделённые мнения отодвинулись друг от друга ещё на лиги. Мне это напоминало клетку с обезьянами.

Как хорошо, что наловленный и печёный хариус обладает свойством забивания ротовых полостей, успокаивает и объединяет даже самых непримиримых спорщиков. Так что спать все улеглись в более-менее миролюбивом состоянии, а страхи и опасения затаились в глубинах души и строили планы мести примиряющему хариусу.

 

28.06.2012.  День восьмой  или семь на два делится без остатка.

            «Всем встать! Суп идёт!», говорили зоки из детской книжки. И пусть у них тогда был обед, а у нас завтрак. Пусть зок, подававший суп, командовал встать по стойке смирно, а  я — вылезать из палаток. Ситуации были до жути похожи.

Тем временем, освещая каждый уголок тайги, Солнце с недоумением поглядывало на горстку маленьких человечков, которые опять ругались.

Идти или не идти? Вот в чём вопрос. Возвращаться или не возвращаться? Вот в чём второй. Кто-то требовал плыть до кордона и вызывать МЧС (зачем, спрашивается?), кто-то просил сплавляться до летника и ехать домой, кто-то воздержался высказывать своё мнение. Я лично считала позором вернуться, не достигнув цели путешествия,  и не видела ничего особо экстремального в нашем положении. Но моё мнение в расчёт, разумеется, не брали. Маленькая. Дебаты продолжались, переходя местами в самую банальную ругань и брань, в обыкновенный курятник.

           Всё кончилось и всё кончается. Кончились и наши споры. Битая-перебитая жизнью моторка всё равно бы не смогла поднять всех, тем более с вещами. Поэтому было решено, что поедут только трое и Игорь. Ребята, которым нужно снимать, которым стыдно будет вернуться без материала. Зачем только они тогда требовали возвращения? и я, как самая лёгкая.

            С собой мы взяли только палатку, пару спальников, тёплые вещи и немного еды.

Максимально облегчив, таким образом, лодку, мы отплыли вверх, а мужики на берегу ещё долго смотрели нам вслед.

Сегодня был четверг, мы обещали вернуться завтра вечером или в субботу, в полдень — крайний срок. Сколько же километров ждёт нас впереди? Успеем ли?   Малый Агул встречал нас,  то скалами, похожими на рысей и медведей, то пологими берегами с редкими хилыми ёлочками. Вот где надо было снимать «Властелин Колец», думалось мне тогда. Но как бы мне там,  ни думалось, а местность постоянно менялась, река уменьшалась, порой мелела до предела. Мы постоянно меняли свечи в моторе, прокаливая на плитке.

          После этого,  я и по сей день,  могу запросто отличить  рабочую свечу от нерабочей.   Замена свечек занимала много времени и сил, но после этого лодочка плыла нормально! Правда, недолго.

            Одно событие запомнилось всем без исключения. Я как раз любовалась серо-белыми скалами и угадывала в них причудливых драконов, как вдруг раздалось приглушённое: «Медведь! Ребята, там медведь! Камеру! Быстрее!». Палец Игоря безошибочно ткнулся в два бурых комочка на правом берегу: В большой и поменьше.

Комочки несколько секунд разглядывали рычащего монстра, лениво ползущего по реке, а затем со всей дури,  ломанулись в лес. Это медведица с медвежонком пришли на водопой и спешно ретировались восвояси.

           Ребята, так и не успевшие достать камеру, потом ещё долгое время беспокойно озирались по сторонам,  в режиме поиска коричнево-шерстистой опасности.

  

             Андрей снова начал поднывать. Ваня молчал. Не хотели они верить, что косолапые, испугавшись рёва мотора, ни за что не прибегут мстить.  Шум порогов мы услышали издалека и пристали к берегу, когда лодке проход был закрыт. А каменные глыбы,  торчащие из воды,  кричали: «Ваш пропуск». Какие причудливые формы вырезает вода из скал! Во время весенних паводков, год за годом, столетиями старается мастер и повелитель камней — река. Веками точит породу, творит из глыб произведения искусства. А нам, маленьким человечкам, теперь нужно обходить и смотреть на  эти произведения искусства и весь скарб тащить на своём горбу.

Благо пороги не длинные. За двадцать минут мы перетащили рюкзаки, сумку с едой, мотор с водомётной насадкой и саму лодку. Последнее,  уже тащили только джентльмены. Ребята не переставали оглядываться, но мишки так и не появились.

           Ещё два обноса спустя,  лодка, кряхтя и почихивая, доковыляла до стрелки Малого Агула и Орзагая. И словно страница альбома перед глазами, перелистнулась, так изменилось всё вокруг. Вместо бурлящей, крикливой и говорливой реки, теперь тихая, спокойная, ласковая речушка.  Вместо серых камней — золотой песок.  Вместо были — сказка...      Нас действительно будто вырвали из жестокой, бьющей по ушам реальности и поместили в старую русскую сказку. А какая тишь вокруг! Здесь слышно всё:  Как ручей в кустах чирикает, как птицы перекликаются друг с другом, как сосны чуть качаются на неощутимом ветру, как сердце стучит от радости — это тишина. Река мелкая-мелкая.  А вода в том месте бирюзовая! Как малахит.

           Под нами проплывали огроменные, не меньше пяти килограммов, ленки и здоровенные хариусы. Наверное,  под кило и больше. Никто их тут не ловил, вот и вымахали с добрый экскаватор. Не рыбы,  а лоси! И коряг да брёвен в реке столько, сколько манки в мешке. Мы об этот топляк   постоянно рисковали пробить лодку, но всё обошлось. Сверху нависают  пихты, лиственницы и кедры. Знай только, уворачивайся от тех и других.   По Орзагаю мы уже не ползли — летели! Однако свечи периодически менять приходилось, что несколько задерживало наш темп.  Вскоре тьма, пришедшая с Малого Агула, накрыла обожаемый,   нами Орзагай.  Исчезли кусты Курильского чая, соединяющие землю и манящую гладь воды. Опустилась с неба бездна тумана и застлала величественные хребты на горизонте. А вскоре исчезли песчаные берега с корягами, сосны, ели, пихты, кедры... Пропал Орзагай — великий водоём, как будто не существовал на свете... Проще говоря, стемнело настолько, что плыть было нельзя по причине непросматриваемости фарватера. Одиннадцать часов вечера. Баста, карапузики. Кончились сказки.

        Уже в темноте мы ставили палатку на ровном «в кои-то веки» берегу в двадцати трёх километрах от стрелки.  Варили кашу, сушились, кипятили чай.

В звёздном свете чёрными громадами вздымались над нами сонные, туманные силуэты гор. В этих дебрях, в сердце Саян, других людей нет. Только мы и тишина мира. А ещё звёзды и красная, медная Луна, глядя на которую хочется выть. Давно мне не было так покойно. 

29.06.2012. День девятый или марш-бросок.

        Первое, что бросилось мне в глаза на рассвете, так это туман, который вскоре рассеялся под лучами Ярилы-Солнца. Только долго ещё с лощин и впадин злобно зыркали последние белёсые клочья.  В нескольких метрах от стоянки Игорь нашёл переправу маралов и лосей. Копытные переходят в этом месте реку — с берега в лес ведёт огромная и хорошо утоптанная тропа. Словно слоны там ходили, а не лоси с маралами.

        Безнадёжно сломался навигатор, но мы и без него знали, что плыть осталось не так много в условиях хорошо работающего мотора.  Самая обыкновенная, не подводящая в нужную минуту бумажная карта теперь была к нашим услугам. А дальше оставалось семь километров подъёма в гору. За день должны успеть, решили мы.

          Один раз нас совсем неудачно занесло на накренившуюся лиственницу, мотор заглох. Я как раз продирала глаза ото сна,  и едва увернулась от толстой ветки. Но ей не помешало  сбить с меня шапку и отправить её в свободное плавание. Одновременно с разоблачением моей головы раздался жуткий,  «бултых». Андрея на лодке не хватало... Но вот из воды показалась голова, плечи, руки. Руки уцепились за край моторки. В следующее мгновение половина Андрея уже была благополучно затянута в лодку силами Вани и компании. А ещё через секунду и вторая половина горе-приключенца перекочевала из леденящей воды на резиновый островок.

          Прошло полуминуты и спасённый заявил, что он зря согласился ехать, но через какое-то время взбодрился и рапортовал что:  а) он очень благодарен нам и спасжилету; б) он теперь больше любит сушу, чем воду; в) он не повернёт обратно, ибо тогда выходит, что «купался» он зря.

          Даже в тёплую погоду мокрым,  ходить опасно для здоровья и к тому же не слишком удобно, поэтому мы пристали к берегу. Андрей переоделся в сухое, и лодка двинулась дальше, к перекатам.

         Мелкие перекаты это единственное шумное место на Орзагае. Местами нам приходилось вылезать на берег, а моторку протаскивать на канате, что изрядно подмокрило Ваню и Игоря. В конце концов, когда перекаты уже были позади, а река обмелела настолько, что уже даже я, в сапогах на пол-лодыжки, могла спокойно перейти её, мы причалили к мысу.

Впереди не семь километров, а десять. Почему так вышло? Потому что Орзагай обмелел,  только на танке и проехать.

         Но танк мы с собой  не захватили, даже бензогенератор оставили на кордоне. Ну, ничего не попишешь — топать так, топать. Ночевать наверху мы не собирались, но палатку, карематы и спальники на всякий случай захватили. Кто её знает, эту тайгу. Так же взяли с собой ополовиненную кастрюлю утренней каши, чай в термосе, камеры со штативом. Точка.

         Ни сменной, ни тёплой одежды, ни предметов личной гигиены, не взяли.  Всё осталось в лодке, заботливо накрытой брезентом на случай дождя.

         Горы очаровывали.  В долине, в широкой долине, окаймлённой высокими хребтами цвета охры, хребтами с ледниками, снежниками, хребтами с кристально-чистыми очами озёр невозможно вспоминать какой-то серый, грязный город. А в городе, в сером, грязном городе невозможно забыть магию вековых хребтов.  Хоть убей, нельзя.

         Родные мне эти места, в сердце живут, и выживать в этом проклятом месиве бетона помогают. Как говорится, дорога в тысячу миль начинается с первого шага... в речку. Если поначалу я ещё выжимала носки после перехода ручьёв, выливала воду из сапогов, то потом хлюпала так. Так вот, первый шаг, такой маленький для человека и такой микроскопический для человечества, был...э... шагнут в полдень по местному времени. Около двух километров мы продирались сквозь невообразимый бурелом. Там даже мишки редко ходят — кусты, кусты, кусты, кусты... Море, или даже океан кустов выше человеческого роста, норовящих хлестнуть по лицу веткой и подставить корень в качестве подножки. Я потеряла счёт времени. Долго ли, коротко ли, но бурелом кончился. Начался подъём, вверх, по распадку, вдоль ручья,  до перевала меж двух хребтов.

Там должно быть озеро. Безымянное озеро, отмеченное на карте лишь высотой  тысяча четыреста тридцать. Позже мы неофициально называли его Егоркино. Однако, хватит забегать вперёд. У нас по расписанию подъём по распадку.  Идти начали по звериным тропам. Других отродясь не существовало, не было,  и быть не могло. Но частенько приходилось блудить по лесу и вовсе без троп, ведь они внезапно обрывались, уходили не в ту сторону, и хитро петляли... Человеку, чей век как день, трудно представить, что они сохраняются веками. 

             Маралы, медведи, лоси, да кто угодно год за годом, декаду за декадой, столетие за столетием ходят этими тропинками. Они, тропинки, могут рассказать множество захватывающих и удивительных историй, стоит только внимательно прочесть...  Мы были не слишком опытными чтецами судеб, только присматривались иногда к свежим лосиным следам и прочим свидетельствам их недавнего пребывания. Частенько переходили ручей, ища более подходящие тропки. Задорное хлюпанье в сапогах бодрило и освежало, а мокрые после каждого перехода штаны успевали моментально высыхать.  То и дело приходилось перескакивать через поваленные стволы деревьев, выкорчеванные сетью корней из земли. Мне смутно запомнилась череда этих блужданий так как я ушла в астрал,  размышляла о прекрасном.

            Мои размышления вдохновлялись видами, и в особенности запахами леса. Пахло прелой листвой, грибами (откуда, в такую-то рань!?), мхом, багульником и смородиной. Когда мы выходили на поляны с сочной и высокой растительностью, эдакие проплешины в лесном покрове, смородиновый запах усиливался, и я снова ощущала себя маленькой Элли, идущей в Изумрудный Город.

          Так мы и шли, наслаждаясь ароматами луга и леса , но временами ломились по такой дурнине, что было уже не до ароматов. Время от времени останавливались на привал. От наших разгорячённых тел валил пар. На привалах мы пили чай и закусывали черемшой, в изобилии растущей под ногами. Эта же черемша заставляла нас не расслабляться и внимательно смотреть по сторонам, ибо, где черемша, там и её почитатель.

         Ручей, который мы никогда не теряли из зоны слышимости, удивлял нас невообразимым количеством цветов вдоль его берегов. Громадные, пылающие солнцем жарки, удивлённые синие водосборы, розовый бадан с манишкой мясистых сочных листьев, лютики, колокольчики, маргаритки, ромашки — чего там только не росло! Буйство зелени поражало воображение. В который раз мы убедились, что вода в лесу — источник не только жизни, но и цвета.

         По руслу высохшего ручья мы дошли до снежника, из под которого вытекала тоненькая струйка талой воды и тут же терялась в сухой прошлогодней траве. Усталые, мы сели на летний снег.  Привал.  Какая панорама раскинулась перед нашими взорами!

         Там, далеко-далеко внизу,  змейкой виляет Орзагай,  меж кустистых берегов, уходя в туманную даль.  Хребты,  из тёмно-зелёных, переходят в иссиня-серые тени на горизонте. А солнце, спускаясь на покой, щедро румянит безоблачное небо. На красноватых скалах лежат загадкой белые ошейники снегов.  Но, так и не налюбовавшись всласть на красоты настоящего мира, мы двинулись в путь. Подниматься оставалось совсем немного. А тем временем местность снова изменилась. Лес уступал альпийским лугам. Цветы окружили нас со всех сторон.  Поляны, прогалины, опушки, склоны, берега, островки, были покрыты ковром жарков, водосборов, лютиков, шиповника, радиол и прочих радостей,  всевозможных форм, размеров, расцветок.  Многих названий я и не вспомню.  То ли от обилия красок, то ли от горного воздуха у меня слегка помутнело в голове.

         Хотелось прыгать, петь, кататься в ярко-зелёной траве. Хотелось летать и танцевать одновременно! Только за пределы головы эти мысли так и не вылезли.

Мы зашли на перевал, эдакую долину между двух горных пиков. Я шла, улетая мыслями вдаль, как вдруг уткнулась в спину Вани. Почему остановка?

         Впрочем, на невысказанный  вопрос я тут же получила молчаливый ответ в виде отпечатков лап - медвежьих. Когда мы шли дальше, я с интересом поглядывала на тропу и видела , что следы различаются по размеру.  Были и маленькие, игрушечные следы  и средних размеров,   пестуна или медведицы, были и огромные следы взрослого Потапыча. Многие следы были совсем свежими. Грязь не успела покрыться коркой под палящим Солнцем, а в некоторые ещё даже не успела залиться вода.

         Вот так соседство! Медведи тут что, табунами ходят? Или это местный Бродвей?

Пока я предавалась рассуждениям на тему Бродвея, кто умел, старательно свистел, отпугивая мохнатых любителей черемши. Кстати  мы её тоже лопали по пути за обе щеки.

Тысяча четыреста тридцать метров. Озеро, сэр. Бирюзовые, лазурные и малахитовые как в Орзагае воды,  бороздили чёрными фрегатами толстые утки. Лениво так бороздили. Илистое дно с «зеркалами» — так называют особо скользкие камни,  просматривалось очень отчётливо. Под ласковым дуновением ветра на глади озера появлялась сизая рябь, будто ему стало зябко.

          Оказалось, что это только нижняя часть Егоркина озера, из которой вытекал ручей и спускался по распадку к реке.  А верхняя часть, соединённая с нижней частью,  узким перешейком, ждала нас дальше. Среди сосен и кедров затаилась она, таинственно сверкая в солнечных лучах. Как хребты на горизонте, иссиня-серая поверхность озера казалась небом на земле.

          Мы расположились на ночевку.  Ночевку? Эх, не успеть нам сегодня спуститься к лодке, как пить дать не успеть. Не зря хитрый Игорь взял палатку, совсем не зря.

          Примерно через час, отдохнув и набравшись сил, выдвинулись к водопаду. Продираясь сквозь дурнину кустарника, плывя по цветочному великолепию, мы шли по долине. Мягко сминался под ногами почти белый мох, ручей не давал повода умирать от жажды. Через полчаса, бодро вышагивая, мы вышли на склон. Откуда-то доносился мерный, далёкий рокот...

Рокот, рокот... рокот водопада. Кинзелюкского водопада.

           Мы дошли! Не смотря ни на какие препятствия, мы дошли!

О, человечки, ничтожные букашки по сравнению с величием Саян, вы доползли! Вот он, вот он, такой загадочный Кинзелюкский водопад, который не подпускает к себе операторов и туристов!

          Говорят, вечно смотреть можно на две вещи: как горит огонь и как бежит вода. Лично я бы добавила ещё пару: как плывут облака и опадают листья, но об этом потом поговорим. Водопад действительно казался загадкой, хоть и видели мы его с противоположного хребта. В туманной дымке четыреста метров рокочущей воды встречали вечер.  

Девяносто метров они летели вниз, как топор, брошенный с трамплина, а остальные триста десять метров катились по камням водоскатами и благополучно прибывали в пункт назначения — Нижнее Кинзелюкское озеро.

        Долго я пыталась поймать его в объектив, но капризная техника, побывавшая в руках моей младшей сестрёнки, засвечивала кадр. А может, это водопад не хотел фотографироваться. Мало ли, что там у него на уме.

Спускались сумерки. Мы не успеем спуститься и подойти к самому водопаду, не сможем попробовать его воды. Но основная задача выполнена, цель достигнута и со спокойной совестью мы завтра можем выдвигаться к мужикам, а, то они там волнуются. Хотя к сроку нам точно не успеть.

      Солнца не видно. Вся стихия щебечет, движется, живёт...  Взошла луна и гордо оглядела свои временные владения. Ветер, свистевший не переставая, протяжно завыл, приветствуя свою повелительницу, повелительницу сновидений. 

30.06.2012. День десятый или «Это трэш, мужики!»

        Если бы этим утром, во время подъёма на мне были часы, я бы решила, что это утро перед ЕГЭ, ибо встали мы в четыре утра. А в пять, уже умывшись в озере, бодрые и свежие выступили обратно. Аленьким цветочком полыхал рассвет, вытаскивая из сумрака синие тени гор. Алмазная россыпь росы на листьях, нераскрытых бутонах, ветвях,  переливалась всеми цветами радуги. Воздух был прохладен, свеж и нов. Еще не нагрелся. Идеальное время для ходьбы.

         У альпинистов спуск труднее подъёма, а у туристов — наоборот. В этот раз мы не ползли по бурелому как престарелые улитки (хотя было иногда, не спорю), а шли по тропе, большой звериной тропе. Попалась нам по пути медвежья лёжка, место, где хозяин тайги провёл ночь и разрытая этим хозяином нора. Переваренный мишкой завтрак или, скорее всего,  вчерашний ужин тоже нами обнаружен. Два раза. Забавно то, что если прошлый раз на перевале перед нами словно промчался табун диких медведей, то и сейчас была аналогичная ситуация. Вот я и шла, стуча ножом по фляге.

К девяти часам утра мы добрались до Орзагая, но выше, не там, где оставляли нашу красную посудину. Белый мох, рыжий мох, красный мох, коричневый мох пружинил под ногами, пока мы окончательно не достигли берега.

Чтобы не пропустить лодку, мы пошли вдоль бережка вниз по течению, хотя в лес забредать приходилось не редко, ища обходные пути трудных участков. Между делом посмотрели на реку Сухой Орзагай, приток Орзагая. Волшебная речушка круто спускалась из огромного скалистого ущелья среди угрюмых деревьев, чтобы слиться с большой рекой.

             Вдали показались до боли в ступнях знакомые океаны кустов. Примерно с километр мы продирались по ним, а потом наконец-то вышли к лодке. Окончательно наплевав на мокрые штаны, я радостно заплюхала к моторке. Наконец-то нормально  не веточкой  почищу зубы! Хотя и веточкой у меня тоже неплохо выходит! 

А пока нас не было, в лодке кто-то порылся... С неё был сорван тент. К тому же пропал один из кроссовок Игоря, мирно сушившихся на камнях возле лодки. Не далеко от места преступления были обнаружены медвежьи следы. Вот ворюга мохнатый!

             Перекусили мы наскоро приготовленным таёжным вариантом лепёшек, да и отправились в путь-дорожку, сплавом по Орзагаю. Средняя скорость течения  три километра в час, местами четыре. Единственное весло, поломанное и починенное, пошло в ход. В ход пошёл и импровизированный шест. С помощью этих орудий труда и обороны мужская часть нашего коллектива управляла лодкой. Времени стало вдоволь для того, чтобы полюбоваться  лёгкой дымкой  глади реки , поискать взглядом живность по берегам, понаблюдать за рыбой и конечно же выспаться.

             Бензина было очень мало, поэтому двигатель мы включили, только когда на часах цифры показали пять вечера. Мы помчались, как дым из пакли и... В любом случае, затратив три с половиной литра из оставшихся пяти, моторка довезла нас до стрелки. Тридцать пять километров Орзагая были позади, а впереди были бурное течение Малого Агула и двадцать семь километров до «Трубы». Высадившись на берег, мы заспорили, заночевать нам или двигаться дальше, надеясь доплыть до своих? Аргументы за и против продолжение сплава были взвешены. И  мы,  подобрав два новых шеста для более удобного маневра меж камней и мелей, продолжили сплав.

            Солнце исчезло, не дойдя до горы. Затянули чистый доселе небосвод серые, печальные тучи и впервые на землю пролился их горький плач. На наше счастье, он был редкий,  и непродолжительный. Но небо, взятое тучами в заложники, так больше и не прояснилось.

           Проходя пороги, а проходили мы их тоже сплавом, орудуя всем, что под руку попадётся, ещё один упал в воду. Сейчас расскажу подробнее...

Нас несло с первой космической скоростью на камень, и шестого чувства крошечный придаток рискнул вякнуть, мол, надо бы схватиться покрепче. Успев выполнить его наказ наполовину, я почувствовала толчок, а в голове стрелой Робина Гуда мелькнула мысль:    «Сейчас свалится Игорь». Игорь, орудующий веслом,  сидел на носу, не имея возможности уцепиться хоть за что-нибудь, и сразу кувыркнулся в поток вместе с веслом. Реакция не подвела, я протянула руку показавшемуся над водой купальщику, и общими усилиями он был втянут обратно. Выловили весло, и Игорь сразу же полез на нос управлять непослушной посудиной и ловить в воде свою шапку. Нахальную беглянку поймали через пять минут. Как раз кончились пороги, и мы пристали к берегу. Кто что мог из сухих вещей  пожертвовал потерпевшему. Но у ребят вещи в основном были промокшие, только у меня всё было упаковано в большой полиэтиленовый мешок и сохранилось в целости и сухости. Хорошо быть предусмотрительной. Хорошо вру.   

          Начало смеркаться, снова зарядил мелкий дождик, который мы не ощущали из-за речных брызг. Пару раз нас накрыло особо хитрыми волнами  перекатов и порогов, и промокли на этот раз все.

Вещей, в которые можно было бы переодеться, ни у кого не осталось, да и нам уже было всё равно. Буквально через каждые десять минут мы вспоминали любимую фразу Фёдора: « Это трэш, мужики!»  Это значит «безумие, экстрим». Не то, что бы наш сплав был уж совсем экстремальным, но безумным точно был!
         На реку с гор спустился туман, небо почернело. На часах одиннадцать вечера. Темень, хоть глаз выколи. Но мы решили плыть до последнего, за каждым поворотом, и изгибом Малого Агула надеялись увидеть знакомые палатки... Зубы выбивали военный марш.

         Огонёк?! Там огонёк костра! Мужики развели его, что бы в темноте мы могли видеть, куда плыть, не иначе!

        Бензин был давно и окончательно истрачен, но мы и не собирались появляться с шумом. Вместо этого мы выстроились на лодке, встали навытяжку, замахали флагом, шестами, руками и, срываясь на смех, дружно затянули: «Что тебе сниться, крейсер «Аврора», в час, когда утро встаёт над Невой?»

01.07.2012. День одиннадцатый. К старушке-избушке.

         Насколько я знаю, за убийство дают восемь лет. Но за убийство времени не дают и года. У времени свой собственный суд. Но, начихав на всё это, собирались мы долго. Очень долго. Были на то причины. Ребята расстраивались из-за промоченных вчера видеокамер, а главное, плёнки. Хотя и не теряли надежды всё это добро высушить.

         Перевалило за полдень. Тучи, застилавшие небосвод, все же не пропускали яркого света и грозили дождём. Поэтому мы оставили одну палатку на всякий дождливый случай.  Злостно, видимо мстя за прошлую солнечную погодку, зарядил ливень. Кто-то упрятался в палатку, кто-то залез под корягу, пережидая бурную истерику неба. Не хватало только грустной лиричной музыки и одинокого печального главного героя на переднем плане. И земля, и вода укутались туманом, ливень перешёл в мелкий арт-обстрел, а вскоре вовсе сошёл на нет. Что ж, господа, пора бы и в дорогу!

         Стоит ли описывать процесс спуска лодки по «трубе»? Даже не знаю. Покалеченный некачественным бензином мотор включался изредка, только для подруливания. На порожках и шеверах нас заносило. Лодка была не совсем управляема из-за перегруза. Мотор барахлил. Вдобавок, сломался один из шестов.

          От Махачкалы до Баку туристы катятся на боку.  Даль была сокрыта белым пологом. Малый Агул обмелел, кое-где приходилось выкатываться из лодки на берег и обходить коварные мели.   Вроде бы что-то пели для поднятия боевого духа. И хотя такой сплав немного опасен, нельзя не признать, что было весело. На весёлой волне мы доплыли до избушки на Гачаркином ручье. Наступило время радостного перетаскивания мокрых вещей на просушку. В несколько ходок дело было сделано. Далее мы занялись всеми делами сразу: развешивали мокрую одежду. Затопили печь. Осмотрели урон причиненный  бурундуком. Ходили,  любовались природой,  под яростным налётом и бомбардировкой слонов-комаров, появившихся как-то внезапно.         Тем временем я пошла в избу печь лепёшки.  

         От печки и от газовой плитки кумар,  стоял ещё тот. Но мы храбро легли спать. Правда, все взмокли, и уснуть не могли. Тогда я открыла дверь и долго сидела, вдыхая прохладный, какой-то особенный воздух, какой бывает только ночью.  

02.07.2012. День двенадцатый или сколь верёвочке не виться...

          Рано утром, на рассвете, заглянув в соседский лес, я не увидела никаких смуглянок, никаких молдаванок, а только дождь и туман. Пока упаковывали вещи, завтракали, прибирались в избе, прятали крупы и макароны ( стратегический запас для следующих групп), часы деревянные прохрипели десятый час. Пора.

          Как обычно, я уснула под плеск воды в шеверах и открыла сомкнутые негой взоры только тогда, когда мы подплывали к Стрелке. Там, на кордоне, нас радушно встретили инспектора чаем, кофе и пряниками. Но поболтав о том о сём, и рассказав о путешествии, посетовав на непогодицу, мы откланялись. Забрав свои вещи, сиротливо примостившиеся под ёлками, и прихватив  легендарный бензогенератор, байки о котором мы травили всё время,  погрузив добро в лодку, мы всем сказали: « адиос, господа!»

         Продолжился бешеный марафон. Всё происходящее было действительно похоже на марафон, на забег. Вернее, заплыв. Не тот, где спортсмены сами соревнуются, а где их что-то поджимает, заставляет бежать или плыть не вперёд, а назад.. Нас поджимало время — самый неумолимый судья и тренер. Как будто оно не давало, надышаться перед смертью. Многие очень скучали по дому — тоже неплохой допинг. И вокруг всё словно отринуло нас, вся природа, все духи леса подгоняли, гнали, как волков гонят собаки, а мне так не хотелось расставаться с этим Настоящим Миром. Сосны хмуро взирали на нас с берегов. В их хвое появилось больше серых и чёрных оттенков.

Сколь верёвочке не виться... а всё равно вернёмся. Жаль. Ужасно жаль.          За мрачными, в тон погоде, мыслями я почти и не заметила, как спустились сумерки. «Восславим, братья, сумерки свободы!» — писал один поэт.

Ну-ну. Как бы ни так. Не свободы, а возвращения из короткого отпуска в рабство...

Мысли мои, как и всегда, прервались на середине. Прошлый раз, когда мы проезжали кордон Тайбинского заказника, стояло два строения. Кухня и домик. Теперь же стояла только кухня.  На месте домика, чуть дымились  угли.  Молния с неба поразила? Лесной пожар? А? Кто виновен? Случай или людская месть? Зависть? Ежу понятно, что этот поджог — дело рук человека или людей. Только... чьих?

03.07.2012. День тринадцатый или по ком звонит колокол?

            Записывать уже практически нечего. Вроде бы идёт череда событий, движется неумолимое время, но всё вокруг как-то знакомо и уже описано ранее. Нет, конечно, оно от этого ничуть не утратило своей прелести. Просто стало какое-то домашнее, привычное  нет смысла описывать заново.

Впервые я не хотела куда-нибудь уехать, скрыться, а наоборот, не желала возвращаться, словно приросла к этим местам всем своим существом. Умеют Саяны очаровывать и привораживать, умеют, родимые.

          К полудню 02.07.12 , мы уже были на летнике, где нас уже ждали. Ждали слегка навеселе. Осмысленность действий сменилась тягомотиной и  бессмыслицей. И  чтобы не закиснуть и не слоняться без дела, я решила напоследок немножечко развлечься. Кто-то для этого пошёл бы в ночной клуб с разрывающей уши музыкой, кто-то проведал бы любимую затягивающую игру в «сети» , кто-то решил бы проехаться с ветерком и улюлюканьем по дороге, а я решила заняться делом. Потому, что всего этого бреда в тайге нет. Тем лучше. Я начала делать берестяные грамоты: сидя у костра, брала берёзовую чурку, снимала с неё кору, отделяла тонкие слои коры, чистила их от лишней «чешуи», а потом карябала буковки ножницами. Эффект получился не особый, и я взяв уголёк из костерка, втёрла его в бересту и слегка подчистила.  Получилось!

         Послание приколотили на сосне двумя свежее выточенными маленькими колышками. Текст послания следующим поколениям был такой: «Группа в составе семи человек проследовала по маршруту «Летний Агул — Кинзелюкский водопад» и вернулась в полном составе обратно. Настроение участников группы самое разнообразное. P.S. В избе на Гачаркином ручье покормите голодного бурундука».

         Вот как-то так у меня прошёл этот день. Но когда на бренную землю спустилась тёмная  туманная ночь, когда мужики вернулись с рыбалки, когда последние разговоры у костра были окончены, а весёлые листья пламени спрятались в чёрных углях, я уже не боялась вернуться домой.

Если по кому-то звонит колокол, это всегда грустно. Но мой колокол ещё не зазвонил. Рано.

04.07.2012.   День четырнадцатый или последний лист календаря остался на стене.

         Последний день — он трудный самый. Морально трудный. И речь вовсе не о конце света. Последний день, когда видишь людей настоящих, мир настоящий,  и жизнь настоящую.   Сборы, сборы, сборы... Каждый раз, как я упаковывала свой рюкзак и туго затягивала ремни, обнаруживалась потребность в какой-либо вещице, которая лежала, как можно догадаться, непременно на дне рюкзака. Словно что-то не хотело отпускать меня, заставляя снова и снова разбирать рюкзак.

Игорь с нами не поедет, у него по плану — подъём по Агулу второй группы, которую уже завёз Иваныч. Обозначенная группа была готова к бою и ко всем неожиданностям, как она нам заявила.

         Мы окончили сборы и перетаскивали вещи к машинам. В дороге большей частью пели песни, в основном старые, уже забытые новым поколением. Так и прошли девяносто километров до Степановки. В деревне мы затормозили и немного подкрепились. Осталось шестьдесят километров до Ирбея. Впереди ещё двести до Красноярска и есть время подумать.  Остановились мы на берегу реки Кан в Ирбее в ожидании смены машин.

Река Кан это тихое, спокойное место. Но вода в реке уже далеко не той чистоты. Петрович мирно спал в «ВАЗике», Андрей и Ваня обсуждали свои дела и работу. А я, подводила итоги путешествия.

         Так зачем же я ехала и что же я получила от этого? Ответ прост: В тайге, далеко от опостылевшей цивилизации, меняются ценности, обретают чёткость размытые жизненные ориентиры, очищаются мысли, уходят страхи, разум светлеет и проясняется, меняется отношение к людям, познаются многие истины. А главное появляется бесценный опыт.

Я улыбнулась.

         Вопреки известной пословице, место делая человека, делает Человеком. Точно вам говорю. Просто потом у этого Человека есть простой выбор. Можно сожалеть по былому, пытаясь вернуться в прошлое, прожить, хотя бы мысленно ещё раз эпизоды своей жизни, моделировать другие варианты развития уже свершённого, продолжая свою обычную жизнь, постепенно забывая то, что узнал и понял когда-то. А можно помнить, не сожалея ни капли, ведь оно всё же было! А можно сохранить полученную чистоту мысли до конца своих  дней и каждую минуту, каждый час,  менять мир вокруг себя,  к лучшему.

 Я улыбнулась ещё раз.

Пошёл мелкий дождь,  и мы спрятались от него под мостом.

Только небо умеет плакать искренне, когда слёзы совсем не нужны.

***************************************************************************

Эпилог

Так завершилось наше путешествие на Кинзелюкский водопад. Я получила даже больше, чем хотела и мечтала. Один из кусочков себя.

Может быть, кое-где в моём рассказе допущены ошибки, пропущены какие-то детали. Может быть, я не всегда верно толковала для себя ситуации или неточно описала некоторые фразы и действия.  Но так я всё видела и так всё запомнила.

Это путешествие ушло в бездну моей памяти, ушло безвозвратно, дописанное в ночь на воскресенье.  Эта история пятнадцатилетней девочки:  Правдивое,  длинное описание пути в неведомое,  пути на Кинзелюкский водопад.
 

Рассказ второй.

Медвежий хребет. Междуозерный хребет.

Хребет Агульские белки.

Долина Орзагая. Сурунцинский ключ.

Кинзелюкский водопад.

 

           В 1938  году, Саянская  экспедиция под руководством геодезиста Григория Анисимовича Федосеева и 1948 году экспедиция под руководством биологов-ботаников братьев Андрея и Алексея Федорова выходили из района,  где мы сейчас находимся примерно в это же время, одним и тем же маршрутом. В книгах «Мы идем по Восточному Саяну» и «Два года в Саянах» имеется подробное описание этих мест. Нитка маршрута выхода из района: Пик Грандиозный, Истоки Прямого Казыра, верховья р. Кинзелюк, перевал в долину Сурунцинского ключа, р. Орзагай,  р.Малый Агул, р. Мугой.

          Для того, что бы передать дух того времени, наверное не достаточно просто описать красоту этих мест. Центральный Саян, был и  продолжает оставаться,  весьма интересным  и по сей день. И вот мы решили, что это всё нужно увидеть своими глазами, потрогать,  пощупать,  походить,  побродить, пофотографировать,  ибо места не просто впечатляющие и заманчивые своей красотой и пейзажами, а по-своему таинственные  и загадочные своими невероятными историями первопрохождений. 

            29 июня 2012 год. Когда я вылез из палатки,  было около шести утра. Над долиной Орзагая,  простирался белый туман. Воздух пропитан сыростью и прохладой ледниковой воды. Небо распахнулось во всем своем сером одеянии, но облаков и туч не видно. Еще не совсем понятно, каким будет день. Маленькая трехместная палатка, одиноко стоящая на песчаном мыске, просторно уместила еще троих, и ребята всё еще спали. Им нужно, во что бы,  то не стало хотя бы выспаться. Не имея должных навыков хождения в горах и в лесу, любому из них необходимо как следует настроиться на движение по бурелому и дебрям Орзагайской тайги. Тут я как нарочно вспомнил неудачный подъем в Медвежий хребет в прошлом году с Алексеем и Славкой. Но  сегодня, другой день, ведь прошел ровно год. Андрею и Ивану, журналисту и оператору Красноярской телевизионной кинокомпании «Прима-ТВ»,  предстоит снять видео фильм об экологическом туризме в Центральном Саяне, и пройти по вышеуказанной нитке к Кинзелюкскому водопаду.

             Попытка включить навигатор, успеха не принесла. Заряд батарей полностью себя исчерпал. Но по моим  предположениям, до точки предполагаемой заброски мы не доплыли около пятнадцати километров. Тем лучше, значить сегодня уж выйдем в горы.

             Подойдя к реке, я задумался, умылся холодной ключевой водой, и обнаружил, что лодку немного спустило. Самой основной нашей проблемой сегодня, является не качественный бензин, на котором плыть весьма проблематично. Как же так получилось ведь взяли  целую тонну. У меня по графику ещё две группы. Владимир Захарович, так и сказал: « Дурак,  ты говорит Геннадьевич нашел, где заправляться в Ирбейском, я вот в Талом заправляюсь и нет никаких проблем.  Нет,  Геннадьевич. Я так думаю, путь не близкий и сложный с таким топливом до водопада вы не дойдете. Намучаетесь. Плохая у вас подготовка и оснащение».

            Но мы уже проплыли Агул, Малый Агул, и половину пути по Орзагаю.

            И, не смотря на все трудности,  все-таки  добрались до этих мест. Мы здесь,  в Тофаларии. Еще вчера мы ночевали на «Трубе», а сегодня уже у подножья одного из цирков Междуозерного хребта. А я так думаю,  раз уже приплыли сюда,  значит дойдем. Во что бы то ни стало,  дойдем.

           Пройдясь по берегу, я обнаружил несколько следов парнокопытных животных, ведущих вглубь леса.  Это заметить не трудно, так как влажный песчаный мыс реки хорошо сохранил их следы. Возможно это маралы или сокжои. По всей видимости, пару дней назад,  они делали здесь переход реки. Я прислушался и затаил дыхание. Ничего. Совсем ничего не слышно. Такой абсолютной тишины, я в этом году не встречал. Здесь совсем не журчат перекаты. Сегодня почему-то совсем нет никакого ветра. Хоть бы, какая птица пролетела и почирикала здесь. Кругом туман, туман, туман, медленно поднимающийся от холодного Орзагая. Невольно ловлю себя на мысли. То ли я наблюдаю за тишиной таежной долины,  то ли она наблюдает за мной и смотрит, что же я дальше буду предпринимать, и даже не шелохнется. Но вот, что я вам скажу.  Во мне почему-то проснулись те самые силы и мысли, которые воедино толкают меня сюда, и манят к этой странной суровой природе. Здесь далеко не каждый смог бы чувствовать себя комфортно и привычно. Когда попадаешь сюда, этот мир сразу дает понять, свой ты или чужой.

          В конце 2012 года, мне удалось наконец-то прочитать книгу «Мы идем по Восточному Саяну». В её содержании была такая фраза: «Когда-нибудь Саяны придут на службу советскому человеку». Ну, что тут сказать? Теперь я точно знаю, что это не так. Совсем не так.      Я вернулся к палатке.  Ребята всё еще спят. Нужно постряпать в дорогу лепешек. Как хорошо, что у нас есть газовая плитка и сковородка.  Здесь по утрам  довольно таки холодно, конечно не то, что бы в октябре, но всё-таки. Несколько кофт и теплых вещей на сменку,  никогда не помешают. Какая разница, не на себе же тащить, а в лодке с прочим скарбом,  всё же удобней. Вскоре тишину долины, разбудил веселый голос нашего оператора.

- Андрей, вставай. Кончай дрыхнуть. Пора идти к Кинзелюкскому водопаду. Он, еще никогда не был так близко.

- Экспедиция должна высыпаться, как написано в журнале. А я еще не выспался.

Ответил Андрей и добавил:

-Ой, что-то вкусненьким запахло.

          Когда я вскипятил чай, налил в термос и испек Орзагайских лепешек, проснулась и Галя. Ребята умылись,  собрали палатку и покидали все вещи в лодку.

- Игорь. Как ты думаешь,  сколько еще плыть?  А то нам сегодня надо вернуться. Спросил Андрей, прикусывая лепешку.

- Думаю километров пятнадцать. Здесь уже пошли знакомые места. Смотри вот это Медвежий хребет. А это Междуозерный. Ответил я, и осмотрел долину по сторонам.

- А почему Междуозерный. В какой-то момент спросил наш оператор Иван.

- Ха. А ты что не знаешь? Потому что, находится между озерами  Агульским и Медвежьим. Отсюда и название произошло.

И тут я достал карту, чтобы показать ребятам,  где мы сейчас находимся.

               Немного подкрепившись,  и сделав несколько интересных фотографий реки,  мы были готовы к отплытию. Оставалось сделать,  пожалуй,  одно. Как следует поутру прокалить все свечи зажигания.

- Галя! Посмотри где там свечки,  которые я тебе давал вчера?

- Какие?

- Которые,  выкрутил из двигателя, последний раз.

- Знаете,  где посмотрите. По-моему,  я их убирала в  пакет из ……. .  Или у меня в куртке. А вот.  Всё! Нашла.

Поставив свечи на газовую горелку, ребята поняли, что понадобится еще какое-то время. В этот момент Иван ходил вдоль берега,  и делал съемку интересных пейзажей реки.      К тому времени пока свечи были прокалены, рассеялся туман, вышло  солнце, небо стало светлым и ясным, и долина реки снова ожила. Теперь отчетливо просматривался во всей своей красе неприступный и неподступный Медвежий хребет. По всей видимости, до его подножья километров шесть. А высота его видимой части не менее километра. Здесь снова отчетливо видны его крутые восточные склоны.  Тайга,  взбирающаяся в подгольцовую зону, изрезана сходом снежников и горных ручьев.  Сразу  за ним покоится Медвежье озеро, каких не так много в Саянах, большое и выразительное своими ландшафтами и пейзажами прибрежной  горной системы.  И лишь некоторые распадки Медвежьего хребта, на первый взгляд говорят о том, что к озеру в этой части долины существует проход. Но склоны хребта, довольно круты и высоки. Некоторые части склона имеют отвесные каменистые уступы и стены, подпирающие высь, в пределах которой заканчивается лес и начинаются, луга поля и перелески.  На первый взгляд видимая часть хребта длинною около 40-50 километров.  Конечно он не такой длинный как хребет Крыжина длинною в 200 километров и не такой высокий.  Для сравнения, хребет Крыжина, расположенный в так называемой Минусинской покати,  своими вершинами пик.Грандиозный 2891, пик. Фигуристый 2553,  пик. Эдельштейна 2649, значительно превосходит вершины Медвежьего,  с отметками 2051.5, 2181.6. и 2033.1.   И всё же Медвежий по-своему интересный. Он  довольно  дремучий,  своими непролазными дебрями  горно-таежной растительности, и кустарника который по рукам и ногам связал меня и моих товарищей  в прошлом году. В Медвежьем хребте нет цирков, нет пиков и каров,  как в хребте Крыжина или Орзагайской колючке. Верхняя часть хребта не совсем равномерная.  Но больше тяготеет к умеренной типичной гольцовой зоне. Восточный часть хребта,  у подножья которой мы стоим, это один сплошной крутой склон. Исключением, пожалуй, составляет распадок у подножья вершины с отметкой  1928 м., в который мы неудачно пытались подняться в прошлом году. По всей видимости,  через этот распадок медведи переходят из долины Медвежьего озера, и сваливаются в Орзагай.  Но это, как правило, происходит в начале осени.  Практически все снежники Медвежьего хребта уже растаяли. И только немногие продолжают выситься на вершинах. Слева от распадка высится гора в форме пирамиды имеющей отметку 1851,6 м.
                Наконец-то свечи были прокалены. Ребята уселись в лодку, я завел двигатель,   и мы тронулись дальше.     Проплыв небольшое расстояние, река сделала еще одну петлю. Но с каждым последующим километром, по мере подъема в верховья,  радиальная траектория русла (петли) становятся заметно меньше, напротив мы видим продолжительные участки реки, которые устремляются куда-то в долину по направлению меж двух хребтов Медвежьего и Междуозерного. Проплыв около часа,  мы поравнялись с местом нашей прошлогодней стоянки. И через несколько минут,  проплывая её,  ушли к подножью Междуозерного хребта. Здесь река уже не так широка всего около 16-18 метров, но некоторые ямы еще довольно глубоки и достигают около 2-3.5  метров. Проплыв еще около пяти километров от места нашей прошлогодней стоянки, река стала снова петлять. Но на этот раз  река  стала иметь несколько проточек,  в которых журчат небольшие перекаты. С каждой последующей стометровкой плыть становится практически невозможно. Приходится концентрировать всё внимание на русле реки и искать достаточный и необходимый фарватер. Спустя некоторое время обнаруживаем, что сложность дальнейшего прохода в долину, дополнительно обуславливается свисающими расческами береговых деревьев, елей и лиственниц, близ которых приходится пробираться и снижать скорость. Но при снижении скорости мы сразу, же цепляемся решеткой водомета. В этих проточках максимальная глубина составляет от 0,6 до 1 метра, а в некоторых местах гораздо меньше. Течение реки около двух, трех километров в час.        Через некоторое время наш путь в долину, преградила лиственница, свисающая под углом в сорок градусов, и диаметром около тридцати сантиметров. Как хорошо, что на ней не так много веток. Так нужно ее постараться обогнуть слева. Я сконцентрировал внимание и снизил скорость.   В какое-то время при оплыве препятствия, мы проехали вперед, но через некоторое время двигатель заглох. Лодку стало относить течением на препятствие.

-  Игорь смотри,  нас несет на дерево. Сейчас врежемся!!! Крикнул кто-то.

  В этот момент Галя сидела, а ребята привстали и смотрели,  что же будет дальше.

- Вижу я, что несет.  Ребята вы,  что встали?  Пригнитесь. Нам надо под елкой проплыть.

            По моей команде пригнулась только Галя и улеглась полностью в лодку, а Андрей стал с Иваном делать какие-то невероятные маневры. Проплывая мимо препятствия,  они всё же пригнулись, но почему-то Андрей обхватил ствол обеими руками и крикнул:

- Игорь всё! Я держу лодку. Держу… Держу… Давай быстрей.

В этот момент Иван стоял и смотрел на Андрея и не знал, чем ему боле помочь. В какой-то момент, я понял, что Андрей хочет удержать дерево для того, что бы я попробовал завести мотор. Но это, же не возможно.

В тот момент, когда я хотел крикнуть: «отпускай дерево», то увидел, что лодка продолжала отплывать, и Андрей уже не справлялся с тем, что бы её удержать. Тут я почему-то понял, что он попал на «растяжку». Вцепившись руками в лесину, он повис, но ступни ног продолжали находиться на борту. А лодку продолжало относить течением.
              Нужно спасать Андрея подумал я, и быстро подскочил к лесине. Когда я подскочил к лесине,  то обнаружил, что Андрея уже нет.  Нет в лодке. Он остался висеть.  В его глазах застыл страх и паника. Но вовремя сообразив, что лодку относит, а он может навсегда остаться висеть на этой лесине он всё,  же постарался допрыгнуть до лодки и, свалившись, бултыхнулся в воду,  схватившись за фальшборта. Самоотверженный героизм  не знает границ, но тогда зачем Андрей оказался в воде? С момента его дружественных объятий с лесиной, до падения в воду прошло не много не мало, а три секунды. На самом деле это достаточно для того чтобы попасть в прямо таки сказать в патовую ситуацию. С одной стороны, улыбка корреспондента Кинзелюкского водопада, сменилась паническим страхом. А с другой стороны, урок на всю жизнь. Иван и Галя оказались всё же ближе к нашему бедолаге, и попытались вытащить Андрея из воды. Но не тут, то было. Течение засасывало Андрея под лодку, а самостоятельно он не мог перелезть через высокие,  фальшборта. Оценив обстановку, я обнаружил, что нас относит течением, со скоростью 2-3 км. в час,  по этой самой протоке, а до берега около 5-6 метров. В этот самый момент ребята уже втащили Андрея в лодку. Вода ручьем полилась со всей одежды, а в глазах застыл ужас и паника.

- Зачем я только согласился поехать сюда.

- Андрей. У тебя все нормально? Спросил я.

  

- Нет. Не нормально. Андрей посмотрел на меня с какой-то ненавистью.

- Тебе надо срочно переодеться. А то заболеешь. Всё привстаем к берегу, дальше плыть просто бессмысленно. Сказал я и вылез, что бы подтянуть нос лодки к берегу.

      Ребята вылезли на берег, с тем,  что бы помочь найти сухие и теплые вещи. У Ивана почему-то в этот момент поднялось настроение,  и он решил эту невероятную картину отснять,  на видеокамеру. Вернее сам процесс комментария по поводу произошедшего события.

      - Адриналинчику хапнул. Это уже ништяк. Сказал Андрей и стал выжимать свои мокрые вещи.

      И тут у Андрея паника сразу сменилась хорошим настроением и на лице появилась прежняя улыбка. Достав теплые вещи, Андрей всё выжал и быстро переоделся. Пришвартовав лодку, я оглянулся по сторонам. В этом самом месте,  где мы стояли,  теперь Орзагай разливался еще на несколько мелких рукавов. Как жаль, что в этом году мало снега, а то  бы я налегке,  попробовал подняться выше, проплыв еще около двух, или трех километров. Только теперь я заметил, что вся долина Орзагая,  у нас снова как на ладони. Красота неописуемая.  Сказочная долина, приблизившись к нам, снова открыла свои живописные горизонты.

    Словно какие-то великаны вырос, Медвежий и Междуозерный хребет. А видимая их часть стала намного выше. Где-то впереди,  на расстоянии около десяти километров,  река уходит влево и устремляется к подножью Орзагайской колючки. Здесь мы снова видим другой,  не менее красивый хребет,  которым оканчивается долина, в оконечности которой виднеются снежные цирки и ущелья. Это Агульские белки. Визуальное описание этой части хребта я давал в прошлой главе.

            Теперь с левой стороны,  у подножья Междуозерного хребта, отчетливо виден распадок в ущелье Сухого Орзагая.  А с правой стороны распадок и ущелье Сурунцинского ключа. Этим распадком заканчивается и сам Медвежий хребет, вернее его южный склон.

            Внимательно приглядевшись,  мы видим как поразительно и красиво выложены гранитные скалы оконечности Медвежьего хребта, упирающиеся в небо. Это вершина 2033.1 м.  Здесь на расстоянии около четырех километров с юго-восточного склона Медвежьего хребта, высятся отвесные бурые скалы, чем-то напоминающие стены высокой и не преступной  башни. От самого подножья хребта до  основания этого «башен», не менее восьми ста метров. Сегодня ясная и солнечная погода, отличный  пейзаж для  фото и видео туризма в Центральном Саяне.

- Так ребята. Слушаем сюда внимательно. Не расходимся и не разбредаемся. Потому что кругом могут лазить медведи. Держаться только всем вместе.

- Да. Про медведей я заметил,  там, и на Малом Агуле тоже. Рассмеявшись,  сказал Андрей.

- А что будет,  если, вот так вот выйдет медведь?

- А нечего не будет, если не будешь убегать. Понимаешь,  когда человек убегает,  у зверя инстинкт вроде как убегает добыча. И тогда он будет преследовать. Человек сильное существо и не должен бояться зверя. А медведь когда чувствует,  что его не боятся, он  меняет тактику и просто уходит. Тем более нас много, он не голодный. Вряд ли станет лезть на рожон. Пояснил я.

- Ну, ладно. Вам виднее.  Вы же у нас специалист.

- Слушаем дальше. Всё лишнее оставляем здесь несем только самое необходимое.

- У нас самое необходимое это видеоаппаратура.

- Хорошо. Берем аппаратуру, продукты и спальники с палаткой.

- А зачем палатка и спальники. Мы сейчас быстро сходим всё отснимем и вернемся к лодке. Ведь сегодня надо вернуться к первой группе. Сказал  удивленно Андрей.

- Понимаешь Андрей. Неизвестно, как и с какой вы, скоростью ходите. Но я думаю взять палатку,  на всякий случай. Вряд ли мы успеем всё отснять и вернуться в долину к вечеру. Тем более Андрюха, ты взбодрился теперь пойдешь веселей и спать на ходу не будешь.

- Так,  ну что? Все уложили вещи?

- Игорь. Подожди. Давай чай попьем на дорожку и сразу пойдем.

- Хорошо. Пьём чай.

        Я обратил внимание, что Андрей не совсем понимает, природу этой части Центрального Саяна. Как-то он слишком,  запросто, говорит,  сходим, отснимем и вернемся. Здесь места такие глухие, что люди могут запросто потеряться. А черт голову сломит. Нет,  Андрей ты сам сейчас всё увидишь. Наверное,  ты еще не совсем понял,  куда ты попал.

- Ну, что? Чай попили? Готовы?

- Готовы.

 Все дружно ответили.

-  Ну, раз готовы, тогда пошли.

               Перейдя вброд, протоки р. Орзагай, я устремился в сторону Медвежьего Хребта, по направлению к устью Сурунцинского ключа. Когда я перешел протоки, и оглянулся, что бы посмотреть на моих спутников, то увидел, что они с недоумением стояли и смотрели на меня. Они были поражены тем, что я как то так запросто и в кроссовках, перешел речку вброд, и по колено был мокрым. На самом деле. Есть две причины,  по которым нужно так поступать. Во-первых. Ходить нужно по возможности налегке. Обувь должна быть крепкой и легкой. Пока турист идет, обувь и штаны, за какое-то время могут подсохнуть. Во-вторых,  если, идти в резиновых сапогах или болотниках, то сильно устают ноги в жаркую погоду и натираются мозоли. Ребята,  посмотрев, на меня все дружно перешли речку вброд. И теперь в их глазах не было заметно, столь необычной растерянности.    Когда перешли речку, сразу кругом обступили высокие, зеленые, пышные заросли кустарника, которые обычно сковывают по рукам и ногам,  практически всех кто ходит «пешкой». Их невозможно обойти, облезть или перелезть. Они достаточно высоки,  иногда достигают человеческого роста. Приходится пробираться сквозь самую гущу в попытке найти хоть маломальскую тропу. Это круглолистная кустарниковая береза (Betula rotundifolia). Это она в подгольцовой зоне и поймах таежных рек, гористой местности Саян,  всегда образует такие вот заросли. Их еще по-другому называют заросли ерника. В таких зарослях запросто может спрятаться и медведь,  и марал,  и сокжой, оставаясь,  долгое время не замеченными. Но характерным является то, что такой ерник растет преимущественно выше 800-900 метров над уровнем моря. Обычно, заболачивая пойму реки,  он разрастается по всей долине.  А взбираясь по отрогам склонов хребтов, где есть прохлада и сырость, он питается снежниками и холодными горными ручьями. Он не является колючим кустарником, но если долгое время пробираться сквозь,  заросли ерника, расходуется невероятное количество калорий, изнашивается обувь и рвется одежда.    Мы стали пробираться вперед. Через некоторое время невольно замечаем, что по ернику идут тропы.  То влево, то вправо, но в основном тропы правильные,  устремляющиеся к распадкам или ущельям. Год из года, их проделывают караваны быков (марал) и сокжоев (олень) , для того чтобы набить себе путь из долины, на подгольцовые пастбища и луга. Ими не прочь воспользоваться и косолапый. Многие из таких троп просто теряются среди зарослей, и идти становится снова  затруднительно.            Наконец-то пробравшись сквозь ерник, мы выбрались в лес. Тропа снова исчезла и теперь приходится пробираться по склону Медвежьего хребта постепенно набирая высоту.
             Снова повсюду нас встречают многочисленные холодные горные ручьи, которые бродим и останавливаемся,  чтобы сфотографировать. В пойме ручьев растут необычайно красивые,  полуметровые оранжево-красные цветы.  Это жарки. Их еще по-другому называют (огоньки). Поражает то, что у них здесь необычайно длинный стебель, и широкие листья, не то что бы в предгорьях и отрогах Саяна.   Здесь в Центральном Саяне, совершенно уникальный горный климат. А произрастающие растения и цветы по праву относятся к разряду альпийских,  и субальпийских. Поражает другая интересная картина. В водах таких небольших ручьев,  мирно стоит  крупный хариус. Но почуяв приближение,  и  движение теней,  он сразу скрывается за коряжником,  или уходит чуть ниже по ручью. Мы поднялись немного в гору,  и вышли на небольшой перелесок. Теперь нас повсюду,  встречают диковинные растения и цветы,  которые не я,  не моя помощница Галя,  даже не знают. 

 

            Пройдя немного вперед, вдоль ручья, мы с Галей обнаружили, одно интересное лекарственное растение в виде цветка ромашки, каких не так мало в Тофаларии, то есть здесь.

             Это Девясил высокий – травянистое, лекарственное,  многолетнее растение, высотой от 60-150 см. Оно относится к семейству сложноцветковых. В корнях и корневищах растения есть эфирное масло, лактоны, полисахарид инулин, смолы,  сапонины. Правильно приготовленные настои, из корневищ, позволяют использовать целебные свойства растения достаточно широко.  Они обладают отхаркивающими, мочегонными, желчегонными, противовосполительными, антисептическими, противоглитными, противопоносными свойствами. 

         Пройдя еще немного вперед, мы обнаружили еще одно лекарственное растение, которое своими бутончиками,  игриво свисает над стебельком, образуя необычное соцветие. Это Бадан сердцелистный. Корень бадана применяют также для лечения многих заболеваний. Его свойства обладают противовосполительным, кровоостанавливающим,  бактерицидным, действием. Также он может применяться для лечения злокачественных опухолей (рака). Но только исходя из правильно приготовленных пропорций и рецептуре. Листья бадана являются не чем иным как монгольским чаем. Их собирают, когда растение отцветет, и они отпадут, затем высушивают и измельчают. После этого заваривают одну столовую ложку на литр кипятка.

 

Пройдя еще немного вперед, по направлению к Сурунцинскому ключу, мы видим алые пионы, сереневую герань, сиреневые ромашки, лютики,  фиалки, венерины башмачки, ярко желтые кувшинки, и множество других цветов, названия которых,  то же не знаем.

              В свое время, здесь шестьдесят лет назад были биологи-ботаники Федоровы из Ленинградской академии биологических наук,  но за это время природа изменилась, и, то,  что было не замечено тогда, теперь здесь благоухает и живет своей размеренной жизнью, как, будто занесенное из другого мира. Вскоре началась самая настоящая дремучая тайга. Всюду нас обступили поваленные корни деревьев,  густая лесная чаща, глубокий мох и кустарник, практически не дающие никакого прохода не мне не моим товарищам. Но вот и небольшой привал. Так от лодки мы прошли около трех километров.

- Игорь давай отдохнем. А то уже все устали.

- Давайте отдохнем. Галя давай мне штатив. Я понесу.

- Что? Сколько еще идти?

- Я думаю километров шесть, семь. Сейчас начнется подъем к озеру вдоль ручья.

- В самом конце будет озеро, а за ним перевал в долину Кинзелюка.

- Ну, как в целом, идти? Тяжело?

- Да нет. Нормально. Только эти здоровые кусты там,  у реки.  А по лесу легче идти.

               Галя при первой же возможности старалась отфотографировать местную ботаническую растительность,  и дать,  таким образом,  ребятам передохнуть. Теперь, когда мы шли по тайге куда-то исчезли все горы. Вернее они спрятались за высокими стволами, елей, пихт  лиственниц, которые неподступно стояли как великаны. Пытаясь сфотографировать юго-восточную стену оконечности Медвежьего хребта, я так и не нашел никакого столь удачного места. Здесь достаточно влажно. И тенисто. Но почему-то практически нет комара и мошки. Весьма характерным является то, что здесь вообще нет клеща. Мы беспорядочно лазим по всей трущобе, ну хоть бы одна собака впилась. Наконец-то мы вплотную приблизились к устью Сурунцинского ключа, к подножью  пика с отметкой вершины 2108.0 м. Это самый северный склон хребта Агульские белки. Этот хребет начинается именно с подножья этого ключа,  который простирается почти на сто двадцать километров и уходит на юго-восток.  Здесь и заканчивается Медвежий хребет. Именно с этих мест по направлению на юго-восток начинается невероятная картина Орзагайской колючки, которая долгое время очаровывает любителей Саян, и пеших туристов. Но ее можно наблюдать,  либо с подножья конечности долины Орзагая, либо с пика одного из белков.   Характерным является то, что Орзагайская колючка, это центральный узел Орзагайской горной группы, с преобладающими отметками в этой части 2365 и 2438, уходящих на перевал Федосеева с Восточного склона, и пик Грандиозный с западного склона. В  окрестностях Орзагайской колючки есть всё и троговые долины, и цирки, и кары и красивые, высокие, отвесные, острые как бритва скалы, в которых есть снежники,  и ледники. Самым популярным и большим, в этой части является ледник Кусургашева укрывший своей шапкой северо-восточный склон Орзагайской колючки. Чтобы пройти и посмотреть ледник Кусургашева от места,  где оставлена наша лодка, нужно все время идти прямо по долине реки Орзагай. Этот  ледник и является основным истоком реки.   По всей видимости,  от нашей лодки до него километров двадцать. Но мы до него в этот раз не пойдем. Наша цель,  ущелье Суруцинского ключа и перевал в долину Кинзелюка. 
              Теперь мы начали ползти в гору, стараясь держаться этого ключа и снимать окружающий нас пейзаж,  на наши цифровики. Этот ключ, типичный горный ручей, вытекающий из верхнего озера с отметкой на картах километровках 1434.5 м. Но некоторые его сливы довольно круты и имеют скорее водопадный тип, чем просто перекаты и пороги.
             Особенно поражают своей красотой такие места, расположенные вблизи скалистых склонов и ущелий белков. Здесь постоянная прохлада и тень. Здесь повсюду красивые и необыкновенные цветы и растения. В это время года, здесь совсем не холодно и нет столь ужасных проливных дождей и лютого ветра. В долине ключа как бы спряталось всё таинство природы,  защитившись от жестоких западных и северных Саянских ветров. А вековые, и двухсот летние лиственницы и ели настолько высоки, что я никак не могу найти столь удобного места, чтобы сфотографировать оконечность Медвежьего хребта. Ну, и тайга. Это какие-то непроходимые джунгли. Вот сейчас отснимем ключ, и можно будет наконец-то вылезти на звериную тропу,  идущую,  по всей видимости с южного склона Медвежьего хребта. Спустя некоторое время мы все же взобрались на один из снежников долины и решили попить чай и немного перекусить.
            Позади нас,  открылась не менее впечатляющая картина. Это Междуозерный хребет, который простирается на пол сотню километров. По правому берегу долины Орзагая, он образует интересные цирки, ущелья, распадки и вершины. Но многого отсюда не видно, так как картину затмевает северная оконечность Агульского белка.  В этом самом месте видимая часть вершины Междуозерного хребта не превышает отметки 2201.7 м. Не трудно заметить,  что где-то вверху есть небольшие снежники. А западный склон вершины украсили ветвистые борозды,  оставшиеся от их весеннего горного схода и   многочисленных горных ручьев, наполняющих долину. По всей видимости, на самых крутых склонах хребта, таять эти самые снежники, начинают уже в конце мая. Внимательно осматривая хребет, нетрудно увидеть,  как исчезает подгольцовая зона леса, на отметке 1700 и 1800 метров над уровнем моря, и проходит граница плавно переходящая в гольцовую зону. 

- Ну, что ребята? Как настроение.

- Слушайте здорово. Какие красивые места. Вот когда еще такое увидишь? Сказал Андрей и, переводя дыхание, снял рюкзак.

- Давайте немного чайку хлебанем, а то в горле пересохло.

- Галя набери фляжку воды. Чтобы потом не останавливаться.

   Иван сделал несколько дублей на свою профессиональную камеру. И добавил:

- Ребята давайте уже пошли. Нам надо водопад снять успеть и вернуться к лодке.

             В этот момент Галя продолжала фотографировать и наслаждаться местными достопримечательностями. Спустя несколько минут мы тронулись дальше по направлению распадка. Впереди все чаще стали попадаться нам медвежьи следы, некоторые следы были довольно крупными.
              Вскоре мы вышли на хорошую звериную тропу, которую сюда проделали то ли быки,  то ли медведи, а может и те и другие. И  по ней стало идти гораздо удобней и даже как-то комфортно. Так мы прошли с подножья около трех километров и обнаружили,  что теперь долина ключа нам открылась во всей своей красе. Слева высятся Агульские белки с его цирками, карами и небольшими снежниками.  Справа Медвежий хребет. Где-то впереди, в верховьях, по направлению левого притока Сурунцинского ключа, имеется красивое горное озеро, которое,  мне до сих пор не удалось наблюдать. Оно имеет отметку 1620.7 м. От нас оно сейчас не так далеко около двух с половиной километров. Но здесь довольно крутой подъем, и ребята сильно спешат назад. Поэтому как жаль, что мы его не увидим.

              Весьма интересным оказался следующий пейзаж. Практически у самого устья этого ручья, вытекающего из этого горного озера, имеется отвесная скалистая стена высотой не более пятнадцати метров,  по которой небольшими струйками текут маленькие водопадики. А в лучах солнца они еще и сверкают. Такое вот зрелище,  да в музей.

- Ребята. Смотрите как красиво. Дайте мне кто-нибудь фотоаппарат.

- Да мы уже все убрали по рюкзакам. Игорь. Пошли. А то водопад снять не успеем.

Так мы поднимались вдоль ключа всё выше и выше. Спустя некоторое время я обратил внимание на такую интересную деталь. Суруницкий ключ,   грохотом четырех метрового водопада, срывался с одной из каменных плит ущелья. Подойдя ближе,  я обнаружил, что в месте падения воды бурлящий поток образовал небольшую ямку около полутора метров и в ней плавают несколько черных хариусов грамм по семьсот. По всей видимости,  в озере 1435,5 м., рыбы нет. Она не может преодолеть эти водопады и зайти в озеро на нерест. Вот этот факт является весомым доказательством. 
             Владимир Захарович сказал бы так, что раз природой так задумано, значит нельзя в неё вмешиваться и что-то в ней менять. Поэтому не целесообразно в это озеро и специально запускать какую либо рыбу, так как может произойти нарушение баланса данной экосистемы. Поднявшись еще около двух километров, мы сделали небольшой десяти минутный привал. 
             Где-то впереди через километр или полтора, должно быть,  то самое  озеро, в форме груши,  за которым идет перевал в долину р. Кинзелюк. Слева от нас по-прежнему высится оконечность хребта Агульских белков. С видимой вершиной от самого подножья не менее километра. Рядом с вершиной 2158.4,  расположен обширный цирк в поперечнике не менее двух километров, обращенный к северу. В этом цирке все еще лежат снежники. Некоторые из них прячутся по впадинам, расщелинам, или просто застыли на отвесных склонах. А из этого цирка,  вытекает правый приток Сурунцинского ключа. Весьма интересным является тот факт, что если подниматься вдоль ключа, то не совсем понятно в каком же из этих распадков покоится озеро. Дело в том, что распадки настолько обширные, а цирки настолько глубокие, что из подножья белков не совсем понятно как правильно выбрать направление. Эту задачу усугубляют заросли высокогорной тайги укрывшей северный склон белков.
             По мере движения в горах, да и вообще по тайге сжигается невероятное количество калорий. Данный факт можно компенсировать следующим: Практически повсюду, вдоль ручьев и в тенистых влажных местах растет черемша или как её еще называют колба (медвежий лук). Листья придают горький привкус, а стебли сладкий. Так вот, в этих самых стеблях находится глюкоза, сахароза и витамин С.
Это важные компоненты которые могут восстановить силы при движении «пешкой», любому туристу. Вот и мы,  пока идем по лесу, стараемся, не останавливаясь, срывать стебли колбы и есть на ходу. Недаром их так любят медведи, облюбовавшие долину практически в каждом распадке, ущелье и цирке. Но нам эти мохнатые обитатели гор, почему-то не попадаются на глаза.  И об этом мы поговорим немного позже.

             Так мы по звериной тропе пробираемся на юго-запад. Спустя некоторое время, наконец-то, впереди, показалось это красивое горное озеро 1434.5, из которого вытекает Сурунцинский ключ. Весьма интересным является история его названия. В 1938 и 1948 годах, Саянские экспедиции брали с собой проводников из числа охотников-соболятников, которые промышляли в этих местах. Как правило, охотники промышляли и в Канской и Минусинской покати. Это понятие водоразделов,  согласно которым,  одни реки текут в Минусинскую котловину (Казыр, Кизир, Амыл и.т.д.) А другие реки текут в Канскую котловину (Пезо, Кан, Агул, и.т.д). Охотников Минусинской покати, называли минусинцами. А охотников Канской покати, называли саянцами. Так вот, соболятники Минусинской покати считали, что река которая начинается в верховьях троговой долины Кинзелюка,  это не р.Кинзелюк, а р.Сурунуг. А Сурунуг - считали Кинзелюком. Об этом как раз упоминается и в книге «Мы идем по Восточному Саяну». Точку этой путанице в советские времена поставили ученые-географы. Некоторые соболятники называли не Сурунуг, а Сурунцы. Но поскольку это озеро располагалось вблизи долины  р. Сурунуг (Сурунцы), и все охотники уходили в Орзагай через это озеро, проезжая на лошадях этот самый ключ, то так ему и дали название Сурунцинского ключа.  

Саянская экспедиция 1938 г., Г.А.Федосеева, и 1948 г. братьев Федоровых, как раз выходили из Центрального Саяна, этим самым ключом, проходя это живописное озеро.

Если бы не наши доблестные географы, то быть бы Кинзелюкскому водопаду, Сурунцинским. А вот и он сам. Теперь впереди мы отчетливо видим Кинзелюкский хребет с его цирками и вечными не тающими снежниками и небольшими ледниками. Прямо по центру показался пик Двуглавый у подножья,  которого расположено верхнее Кинзелюкское озеро. Но от сюда его не видать. Правее его расположен Пик Кинзелюкский 2173 м, за которым скоро спрячется солнце.

             Еще одна интересная деталь. Одна из вершин в пике Двуглавый,  на тринадцать метров выше, чем вершина пика Кинзелюкский.  Но пирамида установлена на меньшей вершине. Почему так? А вот. Дело в том, что Григорий Анисимович Федосеев в 1938 году, когда взобрался на пик,  ставил перед собой и своими товарищами задачу создания,  первоклассного геодезического ряда из наиболее высоких вершин в Центральной части Восточного Саяна. Для этой цели как раз подходил пик Двуглавый. Но взобравшись на пик, он обнаружил следующую картину. Пик Двуглавый имел скалистые и отвесные уступы, острые как бритвы вершины и перемычки,  что туда не то, что бы занести материал для строительства пирамиды было практически невозможно, но даже пролезть самому. Соседний пик был всё же ниже, но достаточно высок, и удобен, что бы на нем сложить пирамиду и сделать так называемый тур. Так и решили поступить,  определив его отметку 2173.0 м.,  и  назвав эту соседнюю вершину - Пик Кинзелюкский.

                  И вот наконец-то мы подошли к этому живописному озеру. Красотища. Прямо за озером высится Кинзелюкский хребет, с его живописными скалистыми склонами. Справа оконечность  Канского белогорья, плавно переходящая в Сиделочный перевал,  разделяющий нас с долиной Кинзелюка.  На первый взгляд трудно представить,  что там за сиделкой, находится пропасть глубиной с добрых полкилометра. Между этой сиделкой и Кинзелюкским хребтом, течет р. Кинзелюк.
А расстояние между верхней террасой центрального цирка и сиделкой по прямой,  около 3,5 километров. А до нас и все пять.  С левой стороны высятся тысячелетние великаны, спускающиеся к подножию озера. Это причудливые Агульские белки.  Вода кристально чистая и прозрачна. Мы видим здесь по дну,  разбросаны огромные скалы, разломы каменных плит,  острые камни-валуны,  уходящие в синь. Наиболее глубокими местами озера,  является подножие северо-западного склона Агульского белка, уходящее вглубь и  образующего тем самым подобие котловины. Озеро имеет ярко выраженное грушевидную форму,  состоящую из двух его частей, соединенных между собой небольшой перемычкой.

Первая часть малого озера немного не мало, а около ста метров длинны и сто двадцать метров ширины. Глубина в малой части озера, колеблется от полутора до двух метров. Сразу за перемычкой, начинается большое озеро, видимая часть которого, длинной не менее,  пятьсот  метров и такое же шириной. Глубину в этой части озера,  без специальных измерений трудно представить. Но,  во всяком случае,  в самом её центре она не может быть менее десяти, пятнадцати метров, а может и больше. Вода,  скорее всего холодная, так как недавно растаяли снежники, но верхняя часть озера,  около одного метра, возможно прогрелась. Озеро наполняют горные родники соседних хребтов. И вот мы наконец-то подошли к самому озеру и остановились в районе перемычки.

- Фу. Слава богу,  пришли. А я уже думал, что мы сюда никогда не дойдем. Сказал Андей,  и снял свой рюкзак.

-Как ты думаешь,  Игорь,  сколько мы от лодки прошли?

- Сказать затрудняюсь. А сколько сейчас время?

- Пять часов.

- Вот считайте. Мы вышли в двенадцать. Шли пять часов. Останавливались. Кушали. Снимали.  Фотографировали. Думаю,  километров десять прошли. Могу посмотреть по карте, так будет точнее.

Я достал карту. Взглянул. И прикинул пройденный путь.

- Так и есть десять километров.

- Ну, что ребята предложение такое.  Сейчас идем и снимаем водопад. Идем налегке.   Все вещи, кроме видеокамеры и штатива, оставляем здесь в лагере. Договорились? Только быстро, что бы успеть вернуться сюда. А то мишки тут всё у нас раскурочат.

            Мы сразу же направились в сторону Кинзелюкского водопада, по направлению к сиделке. Проходя у подножия северо-западного склона Агульских белков, мы обратили внимание, что здесь имеется хорошая звериная тропа, которая устремляется по направлению к сиделке в долину Кинзелюка. По этой самой тропе, идя с вьюками,  по направлению от пика Грандиозный, в Орзагай, когда-то выходили Г.А.Федосеев (1938 г.) и братья Федоровы (1948 г.).
Наиболее подходящим местом,  с которого во всю свою высоту, можно наблюдать Кинзелюкский водопад, является как раз Сиделочный перевал. Так с северо-восточной части сиделки и в его центральной части имеются скалистые склоны и выступы высотой от 50 до 100 метров. Однако взобравшись на них обзор водопада, могут скрывать густые заросли горной тайги, скатывающейся по ущелью к Кинзелюку. Пожалуй, наиболее оптимальным местом,  где можно наблюдать этот водопад, является юго-восточный склон Канского белогорья,  плавно переходящий в седелку. Он расположен на фотографии в верхнем правом углу. Но кругом,  как правило, высокая трава и заросли ерника, делающий подход не очень удобным. Спуск к самому Кинзелюку,  занимает еще достаточное время не менее тридцати минут, а к нижнему Кинзелюкскому озеру не менее часа.
Так, перевалив сиделку,  мы словно замерли. Перед нами открылась действительно впечатляющая картина. С левой стороны и сразу под нами простирается большая троговая долина красивой горной реки Кинзелюк, берущей начало на перемычке соединяющей Агульский и Кинзелюкский хребет. И до этой перемычки,  по всей видимости,  около семи, восьми километров. Долину укрыли ярко зеленые темно-хвойные луговины мелкой пихты и елочек,   перелесками плавно переходящие в гольцовую зону. Где-то там за перемычкой расположены не менее выразительные по своей красоте Фомкины (Ванькины) озера, а  за ними и южный склон Орзагайской колючки и проход к Грандиозному. Прямо по центру высится гранитный скалистый отрог Кинзелюкского хребта, своей верхушкой чем-то напоминающий  трапецию. Это гранитная скалистая вершина с отметкой 2182.9.м. На ней уж нет ни деревца, ни травы,  ни кустарника. Какая-то она  безжизненная,  и могучая по своему внешнему облику. Но её склоны довольно круты и отвесны. На вид она около километра. Сразу под вершиной расположен какой-то таинственный цирк, основания которого мы пока ещё не видим. А у его подножья раскинулись сияющие белые снежники, которые навечно породнились с этой Центрально Саянской землёй.

             В этом цирке совсем не бывает солнечного света, и он целиком принадлежит северным ветрам и вечной дневной тени. Маловероятно, что кто-либо там бывал из людей. Хотя в 1948 году, проводник Стародуб говаривал, что у самого подножья этого цирка имеется тухлая грязь,  куда приходят быки и сокжои,  на свои солонцы. Но мы в этот раз туда не пойдем, хотя на первый взгляд это не так далеко. В основании отрога расположена небольшая зеленая пирамида, которой и заканчивается зона гольцовой растительности плавно переходящая в эти самые снежники. Теперь на нас с какой-то улыбкой взглянуло солнце,  и встретило теплым южным ветром,  принеся из долины комаров и мошку. Тут они сразу облепили  всю нашу аппаратуру.

И вот наконец-то мы видим то,  зачем мы сюда пришли. Справа от нас за лесом показалась тонкая, но достаточно высокая полоска падающей воды из верхнего Кинзелюкского цирка. Конечно,  не так зрелищно, пожалуй,  потому,  что  слишком далеко.  Но всё-таки это самый настоящий мистер Кинзелюкский водопад.

- Ребята. Идите быстрей сюда. Вот водопад. Но только здесь кругом лес и место не совсем удачное для видеосъемки. Негромко сказал я, и попытался, сообразить, чем и как я могу помочь нашему оператору.

Галя, Андрей и Иван, пробрались сквозь заросли горной тайги и увидели то,  что все называют жемчужиной Центрального Саяна.

- Игорь давай  спустимся вниз. Быстро, отснимем и вернемся в лагерь. Сказал Иван.

Немного поразмыслив,  я рассудил так, Андрей все время хнычет, что нужно как можно скорее вернуться к первой группе. Ивана он тоже к этому подстрекает. Галя за спуск к Кинзелюку с ночевкой.

Как же быть? Если спустимся, то  назад уже не успеем. Лезть в этот крутяк, придется совсем по темну.  Не дай бог, ребята отстанут и потеряются. Ночевать на нижнем Кинзелюкском озере здорово, и отснять всё можно как следует профессиональной аппаратурой. Но снимать надо только по самому утру. Когда солнечные лучи осветят долину Кинзелюка, то получится высококлассная видеосъемка и остального пейзажа долины. Но есть одно но. Все наши вещи, палатки, продукты и спальники,  остались на озере. Если бы не вторая группа, которая стоит на трубе, и ждет нас, то мы бы точно спустились к Кинзелюку. Хотя по мне подождали бы не маленькие. Продуктов у них хоть убей. Вещи есть, спальники есть, палатки есть. Всё есть.

Три здоровых мужика, что с ними может случится?

- Так ребята. Сюда подойдите. Моё решение такое. В долину Кинзелюка и к водопаду спускаться не будем, потому, что вернуться сегодня к озеру не успеем. А если идти к водопаду,  то нужно там ночевать. Кто за то что бы ночевать?

- Игорь! Да как ночевать? Мы же обещали Володе и пацанам,  что приедем сегодня вечером. А так они нас потеряют. Никаких ночевок, я против.

Сказал Андрей, наш телеведущий.

- Иван. А ты что думаешь? Спросил я.

- Мы что, правда, до вечера не вернемся?

- Смотри сейчас шесть, пока спустимся,  будет восьмой час. И  что ты будешь ночью снимать? И что ты там наснимаешь? Если идти к водопаду, то нужно дойти до озера забрать все наши вещи и ночевать на водопаде.

- Тогда, я за то,  чтобы не спускаться.  А отснять,  его прямо отсюда. Сказал Иван.

- Ну, всё так и решили.

          Пройдя по склону Сиделки, мы обнаружили в просвете деревьев более или менее подходящее место.  Иван сделал несколько видео дублей. Затем Андрей подошел ко мне,  достал микрофон, и попросил рассказать общую информацию связанную с этим водопадом. Иван установил штатив и снял несколько дублей с Андреем и со мной.

- Кинзелюкский водопад, является одним из самых высоких водопадов в России, и самым высоким водопадом в Саянах. В свое время операторы центрального телевидения в восьмидесятых годах прошлого века, уже пытались произвести видеосъемку данного феномена, но,  к сожалению, у них ничего не получилось. Ломалась аппаратура и засвечивалась пленка…… . Есть предположение, что эти места являются мистическими…. .

- Всё. Снято. Иван засними меня еще с той стороны….. . Сказал Андрей оператору.

- Галя сними,  пожалуйста,  водопад на фотоаппарат, надо будет потом, как приедем   сделать альбомы и оформить наш экологический уголок.

  Галя достала фотоаппарат и стала делать съемку водопада. Но он почему-то тоже не хотел у нас фотографироваться. Какие-то бледно белые тени и пятна. Совсем не любит людей.  И, правда,  какая-то мистика.

- Галя. Ты,  наверное, неправильно держишь фотоаппарат.

- Да правильно я держу. Как и все. А как по-другому?

- Возьми его переверни.

- Попробуй сам сними. У меня не получается.

Взяв фотоаппарат, я сначала сделал несколько снимков со вспышкой, затем снимки сделал без вспышки. Ничего не получилось. Какая-то голь белая. Да и только.

            Тут, я почему-то подумал, что это древние Саянские духи не подпускают людей к этой самой красоте. И совсем не,  потому что,  здесь,  что-то совсем уж диковинное и необычное. А потому, что здесь похоронен и прах Федосеева и витают греховные души охотников соболятников минусинцев и саянцев, когда-то давным-давно погибших, и навсегда пропавших в этой глухой тайге, так и не нашедших своего собственного погребения. Этот совсем не понятый человеком, суровый край Центрального Саяна, никогда не должен был рассказывать свою правдивую историю и о водопаде и о Центральном Саяне. Люди еще не готовы понять и услышать этот совсем хрупкий непознанный мир, и в то же время жестокий и беспощадный. А эти места должны были остаться таким же белым пятном фотографий,  и на топографических картах Центральной части Восточного Саяна.    Кстати говоря,  могила с прахом Григория Анисимовича, по его собственному завещанию,  расположена в одноименном перевале за ледником Кусургашева. Он так и именуется перевал Федосеева.  Но мы туда сегодня не пойдем.

 Спустя некоторое время, с экотуристами, Дмитрием Оглы и Пашковским Евгением, нам всё же удалось сфотографировать водопад.

           Водопад вытекает из северной оконечности цирка, в котором расположено верхнее Кинзеклюкское озеро с высотной отметкой 1628 м. Цирк в котором расположилось горное озеро, довольно обширный, шириной и длинной около двух километров. Сразу за озером высится отвесная скалистая вершина, чем-то напоминающая корону с его четырьмя пиками. Эта вершина,  есть гребень, в котором центральные две вершины имеют  абсолютную отметку 2186 м. и 2184 м.  А боковые вершины этого гребня короны чуть ниже. Примерно на сто метров, каждая. Это гребень с вершинами получил название Пик Двуглавый. У самого подножья пика расположен практически не тающий ледник. Который питает верхнее Кинзелюкское озеро, да и сам водопад. Весь цирк напоминает большой резервуар, который заполнен этой самой ледниковой водой. Но,  по всей видимости,  он, возможно, когда-то был потухшим вулканом, так как данный цирк имеет слишком правильную форму в отличие,  от его соседей. Глубину этого верхнего озера никто никогда не измерял. Но по моему собственному убеждению, она может быть не менее ста метров, а может на много больше.  Само озеро имеет ярко выраженную форму яйца, длинною около километра и шириной не менее пяти ста метров. Резервуар верхнего озера, наполняют  дополнительные снежники,  расположенные в юго-восточной части еще одного цирка, чем-то напоминающей альков, которого мы не видим. Но по моему собственному убеждению, резервуар наполняется и из других источников. Например,  каналами горных пещерных родников, которые проделали сюда  путь,  по направлению из склонов и разломов соседних трещин и вершин. Кроме этого дополнительный приток озеру, данного цирка придает сезонная дождевая вода. Сразу за верхней террасой цирка, имеется проход в долину р. Сурунуг. Но он весьма крутой и опасный. Между озером и водопадом вытекает небольшая  речушка длиной в тридцать метров, и устремляется в пропасть Кинзелюка. Стремительно падая с высоты 1628 метров, вода за считанные секунды достигает Нижнего Кинзелюкского озера, которое образовано как раз в результате деятельности этого водопада. Наблюдая с соседней вершины не трудно заметить,  что вода падает затяжными прыжками. Первый каскад максимально отвесный и составляет около девяносто, метров (почти как Красноярская ГЭС). Остальную часть потока,  вода как бы,  не падает, а слетает с отвесных уступов и и довольно крутых склонов подножья цирка. Разгоняясь с огромной скоростью,  она с каждым готом точит скалы и делает водопад, более выразительным и притягательным.  На первый взгляд сам водопад составляет высоту около четырех сот метров. Но в свое время его измерили и установили отметку в 328 м. Ширина водопада небольшая, но даже с этой вершины слышен его неповторимый грохот и хроматический ряд. Вот бы здесь оказаться зимой и понаблюдать не за водопадом, а за феноменом Кинзелюкского ледопада.

          У самого подножья водопада раскинулись чудесные зеленые луговины, подступившие к Нижнему Кинзелюкскому озеру. На первый взгляд, озеро имеет ярко выраженную форму треугольника, длинною  около пяти ста  метров и шириной около трехсот пятидесяти метров. Весьма интересной является его глубина. По всей видимости, наиболее глубокое место расположено в его основании. Так как отсюда отчетливо виден его темно изумрудный омут. По моему убеждению, максимальная глубина нижнего озера не превышает 10-15 метров. Но может, я заблуждаюсь. До переименования р. Сурунуг в р. Кинзелюк, озеро имело название Сурунцинское. Это производное дано  от слова Сурунцы, как называли его охотники-соболятники,  Минусинской покати. По моему собственному убеждению в верхнем Кинзелюкском озере рыбы просто нет,  и быть не может.                                                     

 Однако в нижнем Кинзелюкском озере может уживаться и крупный хариус, вырастая размером до шести ста, семи ста грамм. Сама р. Кинзелюк, течет практически у самого подножья южного склона Канского белогорья, но на этой фотографии её не видно.

По каждую сторону от центрального цирка с водопадом,  расположены другие, не менее выразительные цирки покрытые снежниками. Они разделенны гребнями соседних вершин. Это троговые цирки северной оконечности Кинзелюкского хребта. В этих цирках не сложно заметить  окончание границы альпийской растительности, плавно переходящих в скальники, курум и подножье снежников.  Справа, словно подпирая небо,  высится видимая вершина пика Кинзелюкский с отметкой 2136.6 м. Однако  пирамиды, которую установил Г.А.Федосеев в 1938 г., отсюда не видно.  Она стоит выше, сразу за видимыми контурами.

          Какая невероятная картина соединила в себе   всё это чудо  Саянской природы. Такое живописное место,  пожалуй, одно на весь Центральный Саян. Какое это блаженство сидеть здесь часами, наслаждаясь и прислушиваясь к каждому звуку,  каждого встречного ветра,  доносящего  гремящий поток водопада во все уголки долины.      Что за художник,   который рисует такие вот картины,  исполненные тайным смыслом безграничной любви к природе и к своей удивительной земле. И радует,  пожалуй,  одно, что далеко не каждый сможет здесь побывать.  Далеко не каждому удастся добраться сюда, чтобы насладится ароматом кедровой хвои, чистейшим горным воздухом, тысячелетних цирков и ущелий, а затем увидеть воочию эту жемчужину Саяна, и услышать её вечную, мудрую песнь. Центральные Саяны, никогда не придут на службу человеку и государству. И не потому, что эти места являются слишком труднодоступным районом. А потому, что все духи некогда ведического Саяна, за добрых 10000 лет,  соберутся все вместе и решат, кто имеет тут право быть, а кто нет. Теперь я это знаю точно.

       Нам пора возвращаться в лагерь. Ребята к этому времени сделали неплохие нарезки и очень хорошо,  что им единственным, во всей стране,  удастся наконец-то сделать красивый эколого-просветительный фильм: «О путешествии на Кинзелюкский водопад».   Наконец-то удастся показать этот фильм, простым, добрым, порядочным и отзывчивым людям,  которые по странному стечению обстоятельств такие места, не только  не видывали, но даже не слыхивали, где это всё находится.

- Ну, что всё отсняли?

- Да. Должно получится,  нормально.

- А долину Кинзелюка, отсняли?

- Отсняли.  Мы её снимали в самом начале.

- Ну,  тогда пошли в лагерь, а то сейчас скоро стемнеет.

Теперь, я вижу, что солнце,  скоро совсем спрячется за вершинами Кинзелюкского хребета и настанет холодная ночь. Хотя это трудно представить, несмотря на середину лета.

            Мы спустились в долину, озера 1434, чтобы полюбоваться местной альпийской и субальпийской растительностью. Теперь нас встречают великолепные сине-сиреневые водосборы, роскошно уместившиеся на тоненьких стебельках, и отвернувшиеся от ветра, доносимого из долины Орзагая.  Здесь по всюду веселые фиалки, жарки, лютики, бадан, и другие цветы и растения, облюбовавшие,   луговины на склоне сиделки, но как-то слишком уж выразительно и непринужденно.  Все они растут,  как правило,  на небольших взгорьях и опушках. Ближе к берегу водоема,  цветы и растения просто исчезают, но здесь в изобилии растет тонко лиственная осока, полюбившая сырость и прохладу озерной воды.
             Вообще, многие из растений,  произрастающих в этих краях, являются просто жизненно необходимыми,  для рациона маралов и северных оленей. А многие из растений, являются просто лекарственными и жизненно необходимыми человеку.
             Раньше как токовой медицины совсем не существовало. Были знахари, лекари, колдуны, ведьмы, шаманы, которые знали толк многим  растениям,  и все их полезные и ядовитые свойства. А люди лечились лишь травами,  и были счастливы и довольны тем, что давно перешагнули черту долголетия и обычной старости.  С незапамятных времен эти знания передавались из поколения,  в поколение, от отцов, дедов и прадедов,  от  бабушек к детям и внукам. Но теперь, люди  свои знания растеряли. И только некоторые из них,  до сих пор пытаются найти свой эликсир,  вечной молодости. 

Вскоре откуда-то из прибрежных кустов появилась стая уток, семь горделивых и неуклюжих крякв.  Но таких,  жирных красавиц, что я невольно бы им позавидовал. Две из них заметив наше приближение,  попытались взлететь, и удалится. Возможно,  перелететь на соседний водоем, прямо за перешейком. Но разогнавшись своими неуклюжими крыльями, они поднялись всего лишь на три с лишним  метра и,  шлепнулись в воду,  бесполезно пробороздив  поверхность озера.  Нет, их перелетными птицами,  пожалуй,  не назовешь. Характерен тот факт,  что утки обычно зимуют вблизи открытых водоемов и, имея достаточное количество набранного жира,  с легкостью могут пережить холода. Но здесь, же в Центральном Саяне,  зимой минус сорок пять, а может и больше. Как они здесь уживутся? Озеро не применено застынет. А снег укроет растительный  прибрежный покров и осочку. Скорее всего, когда настанут холода,  эти кряквы и селезни, будут час к часу взлетать и садится,  садится и взлетать,  пока не сбросят свой вес и лишнюю долю утячьего жира.

 А затем они понесутся куда-нибудь в Монголию и будут там уверенно кружить, забавляя Саянские хребты своей дерзостью и нерасторопностью, гонимые инстинктом дождаться весны и вывести маленькое потомство. И все-таки, как-то посредственно,  и бесцельно, на этом самом перелете,  эти утки увидят всё то, что никогда не видел сам человек. Устремятся туда, где горы и водоемы совсем не знают людей. Ведь в  Саянах таких озер больше тысячи. Проходя по тропе мимо озера мы снова видим большое количество медвежьих следов, но косолапый,  так нам и не попадается. Невольно ловишь себя на мысли, что он занят своим собственным делом. Например,  сидит где-нибудь в ернике и ест тухлую грязь, запивая ее ключевой водой. А может просто валяется,  в каком-нибудь снежнике принимая воздушные ванны. Но он все время что-нибудь делает, делает, делает. Его,  пожалуй, нельзя  назвать лодырем или лентяем.  Какое ему дело до людей.

Он скорее здесь любопытное создание, которое, ни разу не видело это странное    существо-человека. Ведь мы сейчас находимся в Тофаларском заказнике, Байкало-Ленского заповедника, где находится без соответствующего разрешения, запрещено.

             Вскоре,  мы подошли к своим вещам, которые оказались зверем нетронутыми.

Мы с Иваном разбили палатку. А затем решили искупаться после сегодняшнего длительного перехода. Сегодня мы прошли не много не мало, а тринадцать километров. Десять до озера, и три до сиделки и обратно.

- Иван! Доставай камеру. Пусть Андрей снимет, как мы купаемся. Подойдя к озеру, я обнаружил,  что вода совсем не холодная. Но даже такая вода снимает любую усталость  и, освежая,  придает надежду на завтрашний день.

Теперь можно отдохнуть и хорошенечко подкрепиться. Через пару часов стемнеет.

- Вот,  Андрей. Видал. А ты еще хотел сегодня вернуться к лодке.

- Игорь. Во сколько,  завтра встаем?

- Думаю так, как рассветет так сразу можно выдвигаться в долину. Главное чтобы медведи там лодку не порвали.

- Да. Эти медведи такие страшные. Я их боюсь.

- Завтра пойдем гораздо быстрее.

- Это почему же? Спросили ребята.

- Ха. Потому,  что под гору и по тропе. Часа за три до топаем.

- Галя дай,  пожалуйста, фотик. Посмотрю, какие,   там фотки получились.

         Пролистав цифровой фотоаппарат, я еще раз убедился, что Галя имеет все шансы стать каким-нибудь руководителем женских групп экологических экспедиций, а по совместительству экологом и биологом, а может быть даже профессиональным экофототуристом.

- Всё классно. Только водопад совсем плохо. Ладно, пойду еще раз искупнусь!

А…а….а….а…..х.  Хорошо то как. Водичка то клеевая.  У…ууу…. Ух. Мужики идите купаться.

- Игорь. Сейчас иду. Андрей давай то же. Искупнись. Сказал Ванька и полез в воду.

- Нет, спасибо, я уже накупался в Орзагае. Я лучше Вас на камеру поснимаю. Ваня! Как   тут включается?

Вылезая из озера, я обнаружил,  что со стороны Кинзелюкского хребта пронесся небольшой холодок,  и тело стало зябнуть. Это,  скорее всего от того, что солнце уж скрылось за его вершинами. И стало тенисто и прохладно. Вылезая из озера, Иван почему-то спросил:

- Игорь! А у этого озера есть какое-нибудь название?

- Нет. А почему ты спрашиваешь?

- А давай его назовем Егоркино.

- Это еще,  почему же?

- У меня маленького сынишку зовут Егор. Давай его назовем в честь моего сына.

- Ну,  если хочешь,  давай назовем.

          Я почему-то подумал,  как хорошо,  когда природным объектам дают названия осмысленно. А этот самый мальчик, совсем юный и безгреховный,  еще даже не знает, что целое озеро в Центральном Саяне, уже названо его именем. Пусть  только в нашем кругу, пусть даже не официально, и пусть оно не найдет своего подтверждения или признания,  но зато это сделано трепетно, с душой и с глубокой любовью в сердцах. В наших сердцах. Над  центральным Кинзелюкским цирком взошла полная луна. Но сделав,  несколько фотографий,  наконец-то все угомонились и легли спать.  Так прошел еще один день.

         Мой сон разбудил резкий порывистый ветер, который нагнал облака со стороны Кинзелюкского хребта. Интересно как меняется здесь погода. Вчера, еще не было таких тучных облаков, а сегодня на тебе. Вчера днем ветер дул из долины Орзагая. А сегодня со стороны Кинзелюка. На часах около пяти. Я заметил, что здесь всё по режиму. Птицы все спят. Зверей то же неслышно. Кругом снова какая-то тишина и покой.  И,  только изредка завывает юго-западный Саянский ветер. Пойду,  заварю чай. Но меня больше всего удивляет одно весьма любопытное обстоятельство. Здесь в Центральном Саяне, вообще нет клещей. Я, конечно,  понимаю, читатель скажет случайность, просто вам повезло.  Но,  нет. Проделав, десять километров по непроходимым Орзагайским буреломам и  зарослям ерника,  любой бы смог,  что-нибудь да подцепить. Вы попробуйте так походить в окрестностях Красноярского заповедника Столбы и немного уйти с тропы.  И вы на десяток километров наберете, целый набор, штук в пятьдесят. 

            В 2005 году,  мне в руки попалась одна очень интересная книга писателя Евгения Стригина, который всю свою жизнь проработал в органах гос. безопасности. Так вот, некоторые материалы конца шестидесятых, начала семидесятых годов были в ней рассекречены. Оказывается. Во времена холодной войны, казалось бы,  лояльная нам Япония, разработала в своих экспериментальных лабораториях, интересную особь (разновидность) клеща, с поражающим биологическим фактором, который при укусе вызывал постепенное недомогание, высокую температуру, а впоследствии,  паралич головного мозга и центральной нервной системы. Клиника заболевания была практически идентичная у всех пациентов. Это наш самый известный российский энцефалитный клещ. Откуда он взялся? Тяжелые бомбардировщики японских диверсантов, летали над территорией России,  и сбрасывали в деревянных ящиках этот самый секретный груз: «биологическое оружие старого поколения». Многие такие ящики находили в лесах Дальнего востока, Приморского края, Якутии и Центральной Сибири. И все они были в пределах крупных городов и населенных пунктов. Клещи расползались. А звери и птицы, являясь их прямыми переносчиками, разносили их по разным углам по полям и лесам, по горам и долинами,  совсем не подозревая, что они выполняют,  чьи-то страшные замыслы и их просто используют в этой грязной продуманной авантюре. Но авантюра, авантюрой, а диверсия,  есть диверсия. Спросите,  зачем им это нужно? На этот вопрос, пожалуй, не знает ответ только круглый дурак. Геополитика - мать родная, подсказывает, что Япония для укрепления своего экономического превосходства в точном приборостроении и робототехники постоянно нуждается в присоединении дополнительных территорий, будь то Курилы или Сахалин. Они не могут до сих пор понять одного: Раз Россия отдала Америке – Аляску, то может и им что-нибудь и когда-нибудь перепадет. Конечно специалисты гос.безопасности СССР, выявили диверсию, локализовали очаги поражения и разработали вакцину, но последствия оказались катастрофическими, так как произошла мутация клеща на генетическом уровне. Вот уже прошло сорок лет, а клещ по-прежнему зол и опасен. Но Центральный Саян, по какому-то странному стечению обстоятельств,  оказался вне зоны данного поражения.

         Вскоре проснулись ребята. Мы попили чай,  сложили палатку и двинулись по направлению в долину Орзагая, к месту нашей оставленной лодки.

Так мы начали медленно и верно выходить из Центрального Саяна,  понимая в глубине души, что мы сюда когда-нибудь обязательно вернемся. Ребята были довольные тем, что они отсняли необходимый материал. Галя радовалась и в то же время грустила, что мы покидаем этот совсем еще хрупкий мир, не изгаженный и не опоганенный человеком. Тропинка  теряясь, уводила нас к подножью Медвежьего хребта, а Сурунцинский ключ подсказывал, более или менее правильное направление. С каждой последующей минутой мы сваливались в долину, таинственного,  холодного, и неповторимого своей красотой Орзагая.

           Теперь снова перед нами во всей своей красоте воспрянули вершины цирков Агульских белков. Появились гранитные башни Медвежки, подпирающие свод теперь уже монотонного июльского неба. Легкий ветерок проносит по ущелью прохладу ключа, и манит нас куда-то к подножью вершины 1807.7 расположенной на противоположном берегу долины.  Небо затянуло серо-белой пеленой. Возможно, что  завтра будет, дождь. Пройдя несколько километров, мы оказались на берегу Орзагая. Снова нас обступили величественные хребты Междуозерки. Но здесь река совсем не такая, где мы плыли вчера. Повсюду журчат глубокие перекаты. В русле реки есть и ямы и сливы, и завалы деревьев, и каменистые косы.  Идти по берегу становится слишком затруднительно из-за пышных зарослей мелких круглолистных березок и елочек, в которые уперлась наша тропа и неожиданно исчезла.

          Но посмотрите, что мы видим. Эта тропа привела нас  туда,  где еще не ступала нога человека, туда о каких местах только слышали,  но не видели.  С юго-восточного склона Междуозерного хребта, по направлению к нам,  бежит выразительная и сказочная речушка. Своей  чистой, горно-холодной  серебряной водой,  она вступает во владения своего старшего брата. Музыка ветра долины и журчание её перекатов, создают невероятный дуэт малого Орзагайского оркестра, неповторимого своими хроматизмами и безошибочным исполнением горных Саянских этюдов. Это речушка Серебряный Орзагай. На картах она обозначена как Сухой Орзагай. Устье этой речушки находится на высоте 1084 метра над уровнем моря. Её общая протяженность не превышает 20 километров. И она бежит по довольно крутому ущелью. Её средний уклон составляет 35-40 метров на один километр. Она впервые видит здесь человека, потому что здесь еще не был никто и никогда. А сколько таких мест в Саянах? Теперь мы наконец-то почувствовали себя настоящими первооткрывателями. Потому,  что информация об этом сказочном месте имеет, прежде всего, географический и научный интерес.

- Вот это да! Ребята видите? Это Серебряный Орзагай. Давайте остановимся. Его нужно сфотографировать. Галя. Где у тебя фотоаппарат?

- Подождите. Сейчас достану.

Галя достала свой цифровик и сделала несколько снимков речушки.

- Вот. Посмотрите. Так нормально получилось?

- Дай, я  попробую сам сфотографировать.

           Ребята присели на берег и с недоумением смотрели как, мы с Галей, щелкаем эти перекаты.   Конечно,  я понимал, что ребята,  возможно,  сильно устали, и не хотели где-либо больше останавливаться, пытаясь поскорее,  присоединится к первой группе. Но где и когда они увидят еще такую вот красоту?
        Вскоре, пробираясь через заросли ерника мы подошли к нашей лодке. Погрузили в неё свои вещи и тронулись вниз по направлению к Малому Агулу. Теперь мы плыли сплавом, спокойно,  не пугая ни зверя,  ни птицы, внимательно рассматривая окружающие пейзажи и любуясь здешней природой. Взяв в руки весло,  я сидел и сочинял стихи,  планируя  свои будущие экологические экспедиции,  и в то же время говорил,  до свидания Центральный Саян, мы с тобой обязательно встретимся.
 

***

В горах Центрального Саяна,
Междуозерный есть хребет.
Он песнь Русскому Бояну
Как сам Садко поет куплет.
Его вершины,  цирки, троги,
Укрыли снежники в лесу
А вдруг,  языческие боги
Хранят земли такой красу
Напротив,  гордо возвышаясь
Стоит могучий старший брат
Хребет Медвежий. Он вздымаясь
Долину красит во сто  крат.
А впереди  сестрица манит
Ей,  верно,  служат  ледники
Плутать,  ползти, бродить заставит
Она - Агульские белки.
И всё, ж кого оберегают
Они в краю глухой тайги
Лелеют, нежно обнимают
Злотые мысы Гай реки
Любимец гор, тайги туманной
Таинственной и очень странной
Ведь   это он хранит секреты
Дает подсказки и ответы
В немыслимый чудесный рай
Этюды пишет на дуэты,
Слагает песни и куплеты
Так кто же это?

 Орзагай.

Прощай мой друг, приятель строгий
Вернусь ли я уже к тебе
Пропустят ли к тебе пороги

Иль быть еще какой беде

Но непременно знаю точно
Что я увидел всё как есть
Не будут мучить беспорочно
Меня не совесть и не лесть
В таком краю глухом и диком
Не смог бы выжить ротозей
В  тайге Саянской, с буйным ликом
Попробуй сам найти друзей
А я,  приду  когда, не знаю.
Но  если вновь вернусь  любя
То песнь твою, по всем Саянам
Начну,  слагая  за тебя
И мы останемся как прежде
С тобой мой друг,  с тобой навек
Томимы,  всякий раз  надеждой
Что здесь не нужен – человек.

                                (©  Игорь Чапалов)

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Комментарии
Алена! Ваш случай особый. Никто не мог предвидеть, что вы откаже[ред. 
] [удалить]
тесь от поездки в тот, момент когда Ваши денежные средства были поплачены на организацию маршрута. Вам вместо того, что бы писать всякие гадости нужно было подождать пока в организации появятся денежные средства, а вы начали гадости писать, по судам ходить, жаловаться всем. Я даже допускаю что может вы специально были подосланы нашими конкурентами чтобы очернить нас и сделать такой ход. А у вас нет желания поучаствовать в суде в качестве ответчика о защите чести и деловой репутации?
Чапалов, ты бессовестный и наглый человек! Люди, будьте аккуратн 
ы, не ведитесь на его красивые фильмы и рассказы об экспедициях и походах, этот человек промышляет враньем - сначала берет деньги за поход, а потом кидает, никакой ответственности за свои слова и поступки не несет! Чапалов, тебе все равно воздастся за твои махинации рано или поздно!?
Guest27.08.12, 21:20
Медведей плохо кормили! 
Зря вы Данилина не скормили медведям. Лишили мишек такого лакомства.
Авторизуйтесь, чтобы оставить отзыв
Оцени маршрут  
     

О Маршруте
Ссылка:
Опубликовал: Чапалов Игорь