...Исключенные из учетных данных...

Приветствую всех любителей различных маршрутов. Сей очерк, есть так сказать продолжение моего первого описания мини-похода по Уржумскому району, Кировской области. Новый маршрут я наметил таким образом, что бы более подробно остановится в тех местах, которые меня заинтересовали в августе, а также пройти по новому пути. Я использовал в очерке принцип дневника.

Отправная точка маршрута - село Мари-Билямор респ. Марий Эл. Конечная точка маршрута село Косолапово также респ. Марий Эл. Сам маршрут пролегает по территории Кировской области. Цель маршрута сбор информации, фотоматериала и посещение «умерших, и умирающих» в процессе укрупнения и расселения жителей, малых и больших населенных пунктов, расположенных по берегу реки Пилинка. На заданный, вполне справедливый вопрос - « Для чего нужно посещать «умирающие и умершие» деревни, вместо созерцания красот природы…?». Могу ответить, что у каждой ушедшей в небытие деревни, села поселка или другого населенного пункта нашей родины, имеется своя, неповторимая история зарождения, становления и в конечном итоге гибели…Истории этих покинутых деревень, сел, поселков, и других ранее населенных людьми мест, являются кусочками исторической мозаики всей страны. И представляют собой целые пласты истории дореволюционной, революционной и постреволюционной жизни Российской деревни.

Сотни и сотни деревень не смогли восстановиться, после Великой Отечественной Войны т.к. туда не вернулись ушедшие на фронт труженики. В дальнейшем люди покидали деревни, объявленные в 70-х годах «нерентабельными и не перспективными для дальнейшего развития» и разъехались по другим местам, добровольно или в административном порядке. Таким образом, прерывалась непрерывная цепь связующая поколения и поколения крестьян, с их образом жизни, с землей.

По имеющимся сведениям старшее поколение, само непосредственно жившее в сельской местности еще долгое время собиралось на месте бывших деревень, по различным праздникам. Представители более молодого поколения, живших с детства в городах или других населенных пунктах, а также родившихся в них, покинутую родину своих предков уже не посещают, тем самым забывая о своих корнях, которые начинаются все в той же российской деревне …

Возможно, кто-либо из читающих этот очерк, вспомнит, что когда то жил в той или иной деревне, узнает по фотографиям местность. Или же вспомнят, что их родители были из тех мест, где пролегал мой маршрут.

-27.10.2010 года.

Итак, мой путь, начался от здания автостанции в селе Мари-Билямор. Далее я двигаюсь вдоль дамбы, Мари-Биляморской плотины, по грунтовой накатке, к реке Ашланка. Накатка спускается вниз к Ашланке и, пересекая ее, поднимается к вершине. В прошлый раз, пересекая в этом месте реку, я практически не замочил ног. В этот же раз я увидел, что вода поднялась и перейти, таким образом, реку не промочив «берцы», мне не удастся. А возвращаться и идти по дамбе - это увеличить путь на пару километров, двигаясь в обход глубокого, заросшего лесом оврага.

Учитывая это и дабы кратчайшим путем пересечь реку, и выйти на противоположный берег к интересующему меня месту, я решил игнорировать плотину и преодолел водную преграду по стволу упавшей ивы. Правда, с трудом держа при этом равновесие – забитый практически под завязку туристический рюкзак тяжел!

И вот передо мной первый пункт остановки и сбора фотоматериала на пути моего маршрута - это возвышенность над Мари-Биляморской плотиной. На ней располагалась деревня Кумер (Ендылетово).

Историческая справка… «…деревня Кумер расположена на левом берегу реки Ашланка в 2 км. к северу от села Мари-Билямор. Основана в 1799 году. По преданию это место облюбовали три брата: Экмрж, Бушк и Ен-дылет. При крещении эти имена превратились в фамилии: Горбунов, Бушков, Ендылетов. И в честь братьев деревню назвали Кумер (кум эрге (мар.яз.) - три сына). Однако это лишь предание. Кумер-одна из пяти соседствующих деревень, объединенных под названием, составленным из первоначальных букв их наименований (Луковниково, Елшинер, Шляпкино, Ашлань и Кумер), - "Лешак". Частые реорганизации колхозов, куда входила деревня, привели к оттоку населения. В 1970 году в деревне осталось 56 жителей, в 1979 году - 35. В 1989 году деревню Кумер исключили из учетных данных.….»

Я начал подниматься к месту, где располагалась деревня прямо по склону холма. Поднявшись на вершину, увидел, примерно в трех метрах от края склона, тянущуюся вдоль него дорогу, которая скрывалась за восточным склоном возвышенности. Я пошел по ней, в сторону, в которой предположительно начиналась центральная улица деревни, и видны остатки дорожной колеи.

Осмотревшись, я определил направление, обозначенное мощными стволами тополей как - центральную улицу деревни, идущую на восток. Северо-восточная сторона бывшей деревни – та, которая обращена к полю, расположенному позади деревни, заросла шиповником, сиренью, черемухой. Сторона же деревни обращенная к Мари – Билямору, отмечена лишь тополями и живописными соснами на склонах возвышенности. Места, где располагались огороды сельчан, также в основном заросли бурьяном и травой. К моему удивлению несколько огородов до сих пор (или с не которых пор) находятся в пользовании. Видны следы осенней вспашки или остатки картофельной ботвы, также встретился не убранный еще урожай репы. Возможно посадками на этих огородах, занимаются потомки поселенцев этой деревни, переселившиеся в ближайшие населенные пункты, или просто предприимчивые жители соседних деревень. Судя по расположению остатков фундаментов, можно сделать вывод, что деревня, была односторонней. Дома и остальные постройки располагались на северо-восточной стороне. Сторона, близкая к М. Билямору не застраивалась. От домов остались только ямы погребов и подвалов, и каменные, выложенные из красного кирпича или плит известняка фундаменты. От других домов остались невысокие холмы…Примерно посередине деревни, я заметил (и хорошо, что заметил), провал в виде шахты-колодца уходящего вертикально вниз в твердую известняковую породу. Края данной шахты-колодца осыпались внутрь. С одного края, из земли, видна кирпичная кладка. Рядом, с кладкой, также из земли, в шахту спускается прорезиненная брезентовая полоса. Вероятно, какие-то смельчаки рисковали спускаться по ней вниз. Не предполагаю, какая глубина была у данного «колодца». Но на глубине около 4-х метров шахта засыпана обломками известняка и земли. В этой осыпи и покоится другой конец прорезиненного брезента. После осмотра этой явной достопримечательности, я решил уйти с «центральной» улицы деревни и двинутся по дороге, которая огибала вершину возвышенности по краю и тянулась на восток.

Данная дорога, привела меня к месту, где жители деревни добывали открытым способом известняк. Об этом свидетельствуют разбросанные по дну бывшего карьера известняковые плиты различного размера и конфигурации со следами обработки.

Вволю прогулявшись среди каменных обломков, я повернул в обратную сторону, решив, что сделанных мной снимков, и оставшегося от всего увиденного впечатления, на сегодня достаточно. К тому же стал усиливаться западный ветер, скорее всего предвещавший осенний дождь.

Глядя, еще раз на тополиную аллею, на холмы оставшиеся от домов, на великолепный вид с возвышенности на протекающую внизу Ашланку, поля Мари-Билямора, и поднимающийся уступами лес за селом - я думал про себя, что вместо этих, похожих на могилы, холмов хранящих в себе останки домов, вместо ям от подвалов и погребов, раньше стояли дома жителей Кумера. У них была своя жизнь, свои проблемы и заботы. Свои радости и огорчения. Тут справляли свадьбы и любили друг друга. Среди домов играли дети, а по улице, вечерами наверняка гуляла молодежь. По этой улице неспешно катили телеги, потом им на смену пришли грузовики и трактора. Была ЖИЗНЬ! Но потом начались изменения в привычном укладе жизни сельчан. И деревня, жившая более сотни лет, стала медленно умирать. Покинули нажитое место люди. Остались без хозяев дома. И деревня была «исключена из учетных данных…»

Я стою перед тополями как будто стоящими на страже у входа на «центральную улицу», и склоняю голову в память о деревне «Кумер». Я мысленно, извиняюсь у духов этого места, что возможно потревожил их своим праздным любопытством. Все. Время приближается к 16ч. и нужно двигаться дальше. Я поворачиваюсь спиной к тополям-стражам и ухожу по дороге, в сторону д. Витля, которая расположена уже, на территории Кировской области, и где меня ждет ночлег. Планов на следующий день, много нужно выспаться.

Путь до Витли я преодолел уже в полной темноте. К счастью в этой деревне меня встретил отец моего друга (Поляков) и мне не пришлось, в темноте искать место для стоянки и организовывать лагерь. Ближе к полуночи начался мелкий, нудный осенний дождь. И я еще раз поблагодарил, хозяина дома за гостеприимство.

-28.10.2010года.

Эх! Как же подвела погода. С вечера вчерашнего дня, начавшийся дождь, похоже, не думал утихать. Он прекращался примерно на полчасика и начинал моросить снова. Это нарушило практически все мои планы. В связи с изменением погодных условий, пришлось отложить запланированный визит на место расположения бывшей деревни Казанцево. Она примечательна тем, что жили в ней старообрядцы-раскольники. Исходя из имеющихся сведений, можно предположить, что принадлежали они к «беспоповскому» течению в раскольничестве, находились в «федосеевском» согласии (источник, статья «Из истории старообрядчества Вятского края. Федосеевцы (вторая половина 18-го начало 20-го века)», ссылка на источник- http://virlib.eunnet.net/books/oldb3/index.html.

Во время ночевки в Витле, я не стал делать снимки т.к. пришел уже в темное время суток, а на следующий день в связи с продолжающимся дождем и необходимостью двигаться дальше. Фото раннеосеннего, Витлинского пейзажа были мной опубликованы в предыдущем очерке. И по этому, я предоставляю несколько снимков сделанных мной еще летом 2010 года. На одном снимке запечатлено мной здание сельской библиотеки, и каменный «сарай», предположительно строение конюшни, принадлежавших до революции 17-го года, помещику. Но, у меня отсутствуют данные, о принадлежности деревни Витля к помещичьим владениям, как например расположенная, вблизи деревни Унур, деревня Тимошкино, указанная как владение Депрейсов.

Также летом 2010г., я фотографировал дом семьи Поляковых, куда меня приглашали в гости, и где я остановился в нынешнем походе, прорезную, богатую резьбу наличников Витлинских домов, подобную которой, я не видел, в центральных районах Марий Эл. И увиденное мной чудо техники и создание пытливого и изобретательного ума одного из сельских жителей.

Одним словом, учитывая вышеуказанные обстоятельства, пришлось корректировать планы. Я последовал в следующий пункт моего маршрута дер. Унур, что бы отправится рейсовым автобусом, в село Ашлань, которое я желал посетить еще в прошлый свой приезд в эти места.

Переход в 2 км. по полю, не отнял у меня много времени. Накатка, еще не успела сильно раскиснуть под дождем. Грязь пришлось помесить, преодолевая мост через, речку Пилинку, над которой стоит Унур. Дождь периодически продолжает идти, подмачивая мою одежду и настроение..

И так - время около 11 ч. Я пришел на асфальтированный «пятак», перед зданием в котором расположено почтовое отделение. Напротив почты, находится магазин со скучающей, не особо расторопной продавщицей. Через некоторое время подъехал автобус, и немногие пассажиры загрузился в него. Народ косится на мой рюкзак и грязные «берцы». Перешептываются про себя, до меня доносится - «Турист…» Еще полчаса езды и я выхожу из автобуса в Ашлани. Напротив остановки, через дорогу, высится церковь с отсутствующим куполом колокольни, перед ней стоит здание, в котором расположен сельмаг.

По имеющимся историческим сведениям, поселение Ошлан (в дальнейшем написание названия изменилось на - Ашланский, Ашлань) упоминается в архивных документах за 17в. Имение промышленников Депрейс. В 1874 году в селе в 8-ми дворах жило 549 жителей, которые занимались промышленностью, выделыванием керамики (горшков) и бурлачеством. В селе было два питейных заведения, винокуренный завод и бумажная фабрика.

Обзор Уржумского уезда XIX века, архив Екатеринбурга: « ..Вер. в 12 от Уржума на этой дороге находится имение Депрейс - Ошлан, при котором имеются винокуренный и спиртоочистительный заводы с производством на сумму в 72 тыс. руб. В имении развита культура корнеплодов…»

Со слов местной жительницы (Юртиковой Н.В.) проживающей в Ашлани - «Дом и здания спиртоочистительного (по другой версии винокуренного или пивоваренного) завода (принадлежащие помещикам Депрейсам), располагались вблизи от церкви. Чуть выше построек, раскинулась сосновая роща до сих пор называемая «барский лес», рядом находиться искусственный пруд. В советское время, в зданиях завода открыли психиатрическую больницу, а смежные помещения отдали под «подсобки». Церковь отдали под клуб и демонстрировали в ней кино. В 2005 г. больницу закрыли, в тоже время разобрали помещичий дом, оставив от него только фундамент и строительный мусор. Здания бывшего завода тоже частично подверглись «разбору на кирпичи» местными жителями...»

В настоящее же время, от всего архитектурного помещичьего ансамбля (если можно так выразится), остались, лишь: корпус бывшего завода (психиатрическая больница) в два этажа, стены подвергнутых «разбору» кухни и прачечной и над всем этим возвышается высокая труба, предположительно котельной (кочегарки). Бегло осмотрев руины корпусов завода, церковь и сделав несколько снимков, я пошел туда, где мне предстояло провести остаток дня и переночевать. Дождик так и продолжается с переменным успехом, и как я чувствую, в левой «берцухе» появилась «течь».

-30.10.2010года.

Утро следующего дня. Простившись с гостеприимной хозяйкой дома, где переночевал, я еще затемно, на рейсовом автобусе, уехал из Ашлани обратно в Унур. Небо хоть и пасмурно, но нет нудного дождя, что радует, и чуть подморозило. Накануне вечером, обнаружив дыру (отошел край литой резиновой подошвы) в «носке» левого бота, и обдумывая свое положение, а также дальнейшую перспективу погоды, я был склонен принять решение о том, что бы свернуть свой маршрут и вернутся той же дорогой в М. Билямор, отложив дальнейший поход на более благоприятное для этого время. В пользу этого решения также говорило и то, что двигаться нужно было по раскисшей за ночь дороге-грунтовке, от Унура до Косолапово, преодолев при этом около 20-ти км., в начинающем промокать левом ботинке.

Но, уже стоя на знакомом асфальтовом пятаке в Унуре, и видя, что дождь вроде как не начинается, я решил рискнуть и все, же завершить свой поход, в соответствии с планом.

Идти предстояло, вверх по течению реки Пилинка. По ходу движения я планировал посетить место расположения: села Михайловское; деревень Токари, Селенур, Дубровка, Степаново и выйти к селу Косолапово.

Тропинка, начавшаяся на западной окраине Унура, вывела меня к деревне Елькеево. Она стоит примерно в километре, от Унура также на высоком берегу Пилинки. На правом берегу, практически напротив Елькеево, тихо умирает деревня Филимоново. Свет горит в единственном доме деревни.

Проходя по единственной улице Елькево, и глядя на Филимоново, я убедился, что и эти две деревни, в некотором будущем, будут «исключены из учетных данных». Брошенные дома, провалившиеся крыши, вывалившиеся оконные рамы, с разбитыми стеклами, от некоторых остался только, поросший бурьяном, фундамент…Прогнозировать не берусь, но надеюсь все же, что это случится не скоро.

В конце Елькеевской улицы стоят два дома, в которых уж точно живут люди. В окнах обоих домов горит свет. На срубе крайнего дома, под крышей, прикреплена «тарелка» спутникового телевидения, во дворе лает собака. Дорога уводит меня дальше, и уходит под наклоном в овраг. Не смотря, на все еще царивший кругом утренний сумрак, и хмурое, осеннее небо, с высоты Пилинского берега, открывается великолепный вид, на текущую меж заросших осокой берегов, в окружении осин и ив, речку.

Далее дорога, спустившись в овраг, выводит меня к реке и тянется некоторое время вдоль неё, потом пересекает реку вброд. Почва на берегу реки глинистая и быстро налипает мне на «берцы» тяжелой массой. Я смываю глину с ног, переходя на правый берег реки по камням, уложенным на дно. В месте пересечения реки дорогой, берега, пологи и отсутствуют деревья и кустарник. На откосе растет трава. Сойдя с дороги на откос, иду рядом с ней.

Поднявшись на высоту, осматриваюсь: дорога уходит в поле на запад, огибая полосу густого леса растущего на берегу Пилинки, а вот и признак поселения-тополя, обозначающие центральную улицу. По левую сторону от начала улицы, находится поросший молодыми деревцами холм, мимо которого уходит в поле грунтовка, это место бывшей церкви. Все признаки подходят данному мне описанию. Мысленно произношу - «Здравствуй Михайловское!»

В высокой траве виден след старого пути шедшего через село. Идти по этому пути трудно. Еще частично видимый перед селом, он практически скрывается травой и мелкими деревцами в самом селе. С осторожно раздвигаемых ветвей и деревьев срываются капли, падающие мне на лицо и за шиворот.

К сожалению, данных о становлении и т.с. упадке села, у меня нет. Со слов жителей соседних деревень, в селе был магазин, почтовое отделение, школа, интернат и клуб. Церковь, как и повсеместно, в СССР, использовали и как зернохранилище, и как место просвещения и развлечения. Потом её снесли трактором примерно в 1975 году. Школу перевели в Лопъял.

Место села, густо заросло, различными деревьями. И справа и с лева от меня видны провалы в местах, где стояли дома. Проходя по его «центральной» улице, испытываешь те же чувства и эмоции, что и при посещении Куммера. И тут жили люди, и тут БЫЛА ЖИЗНЬ!...

Я так привык, что уже во второй умершей деревне, не встречаю, остатков каких либо построек, что буквально вздрогнул, когда среди стволов деревьев и их ветвей, в утреннем сумраке, выступил «скелет» дома. Почерневшие стены, провалившаяся крыша, выпавшие рамы. Рядом с домом лежат проржавевшие металлические ворота-как щит воина вывалившийся из ослабевшей руки.  Дом осел в землю, но остается, ощущение, что он словно последний боец из отряда, стойко сдерживает натиск, неумолимого времени. Полегли, все его сотоварищи, от них остались одни руины, и каменные фундаменты…

Примерно в середине села (как я прикинул на глаз), мной обнаруживаются также останки каменного строения. Все строение на несколько метров сверху засыпано битым кирпичом и землей, на которой проросли заросли крапивы. Взору открываются лишь части стен, и верх арочного входа практически на уровне земли…

От этого места, в сторону поля уходит, широкая полоса, земли заросшая редкими деревьями и густым ковром травы. Путь дальше по центру села, в такую погоду невозможен, т.к. все кругом мокро, а оставшаяся часть пути, не только заросшая древесным молодняком, но и перегорожена упавшими деревьями.

Стоя у кирпичных развалин, я бегло просматриваю сделанные снимки, и думаю, что собранного материала и впечатлений хватит. Пора двигаться дальше. Приняв это решение, я пускаюсь в обратный путь. Но, что бы не мокнуть дальше пробираясь среди мелких деревьев, я решаю обойти лес покрывающий площадь бывшего села, и иду по увиденной мной просеке, стремясь выйти к дороге, с которой я сошел, что бы войти в село. Благополучно выбравшись на дорогу, которая ровненько огибала лес, я иду обратно к Пилинке. По дороге, останавливаюсь и обхожу, фотографируя, большой холм, над руинами церкви. Присмотревшись внимательнее, вижу, кирпичную кладку, еще выступающую, среди травы. На некоторых светлого цвета камнях, еще остались следы окраски. Кругом из-под травы и земли, выглядывают куски проржавевших, металлических листов. Возможно это покрытие кровли.

Вот и берег Пилинки, оборачиваюсь в крайний раз и говорю про себя - «До свидания Михайловское. Обязательно увидимся!» Сейчас осень, и начинает накрапывать дождь, пасмурно и сыро кругом, но даже в это время года, тут красиво, по-своему. А как же тут великолепно летом! Эх, обязательно вернусь!

И так, надо двигаться дальше. Поправляю рюкзак на плечах, подтягиваю ремни и спускаюсь к реке, ноги разъезжаются на ставшей, скользкой и вязкой глине. Следующая точка маршрута, также расположена вверх по течению Пилинки, это деревня Токари. До неё около 4-х км. Погода не дает тихо любоваться пейзажем и заниматься фотографированием. К мелкому дождю, видимо экстрима ради, она добавила снег. Ну да ладно справимся. Я накидываю капюшон и сую руки в х/б перчатки.

Поднявшись на левый берег Пилинки, я вышел по грунтовке-накатке, относительно далеко в поле, до пересечения дорог и тут останавливаюсь в смущении, от этого полевого перекрестка есть несколько направлений движения, несколько накаток. Не менее трех из них, под разными градусами, тянутся в сторону где расположены Токари, одна из них ведет в сторону Ашлани и Лопъяла. Одна, уходит в сторону, Елькеево, от куда я и прибыл. И конечно ни прохожих, ни проезжих. Хотя следы транспортных средств на дорогах присутствуют, и ведут во все направления. Тут и следы трактора, и отпечатки шин УАЗа, и даже мотоцикла. Для того, что бы не сбиваться с пути и не блуждать в бескрайних полях, я разворачиваюсь и скорым ходом, двигаюсь обратно к Елькеево.

В Елькеево, я стучусь в окна, крайнего жилого дома, с ранее упомянутой спутниковой тарелкой под крышей. Собака во дворе заходится лаем. Через некоторое время, раздаются шаги и ворота, открывает мне хозяин – коренастый не старый еще мужчина, с седыми волосами. Поздоровавшись, расспрашиваю его о дороге, на Косолапово и Токари в частности. Подробно, с указанием примет и ориентиров он описывает мне дорогу. В ходе разговора, мы представляемся друг другу, и узнав, к кому я приезжал в Витлю, он улыбаясь поясняет, мне – «Все Поляковы с Витли мне родня!»

На прощанье пожимая его крепкую, мозолистую ладонь, и желая здоровья я спрашиваю от кого, мне передать привет Поляковым? Мужчина отвечает - «Перескоков я Иван. От Перескокова значит передай привет!» В ответ я также улыбаюсь – «Конечно» Делаю отмашку рукой и удаляюсь.

Погода ухудшается. Ветер несет снег и дождь. Брюки начинают промокать, спереди от снега с дождем, сзади от грязи, летящей из-под, моих ног - я тороплюсь. Фотоаппарат пока прячу в рюкзак. В такую погоду, что ли-бо фотографировать затруднительно. Но, все же, умудряюсь, расчехлить его, когда встаю на минутный отдых под защитой сосен и елок, когда дорога, пересекает неглубокий овражек. Делаю снимок дороги т.с. на память.

Дорога, то удаляется в поле, обходя неглубоки овражки, то обратно приближается к высокому Пилинскому берегу. Правда, реки при этом уже не видно. Расстояние до Токарей, прохожу, быстро. Пересекаю еще один овраг, который так углубился в поле, что те, кто накатывал, эту дорогу, решили его не обходить. Дорога, сворачивает налево, и делится, так же как и около Михайловского. Т.е. накатка двигается дальше в поле, а в сторону рядами стоящих деревьев, перед которыми угадываются примерные контуры заросших огородов, уходит поросшая травой старая колея.

«Ну, вот и прибыли» - говорю я, про себя видя, среди деревьев, стоящие дома и сараи. Даже с моего места, видно, что многие дома выполнены из красного кирпича. Рядом со старым путем ведущим меня к входу на деревенскую улицу пасутся две коровы. Все мной увиденное, подтверждает услышанное мной еще в Вытле, о том, что в Токарях еще остались две или три семьи и то, что в бытность деревня была зажиточной. Дома стояли в основном из кирпича. Была тут и мельница. Выпекали очень пышный и вкусный хлеб, который отличался еще и размерами – буханки был крупными.

Войдя на улицу, вижу все тоже запустение и разруху. От деревянных домов остались только подпольные ямы и остатки фундаментов. Все поросло бурьяном. А вот и несомненная архитектурная достопримечательность Токарей - его кирпичные дома, построенные, в дореволюционный период. Великолепные постройки! Кирпичами выложены узоры, по карнизу домов, при этом используются кирпичи разной конфигурации! Увиденные мной дома являются двухэтажными. Почти на всех домах сохранились крыши. Один дом соединен с остальными (тоже кирпичными) постройками воротами и кирпичным же, забором. Дальше по улице, среди стволов и ветвей деревьев, также видны каменные дома. Я скидываю рюкзак, и оставив его под ветвями черемухи, не смотря на усилившийся снег фотографирую. Увиденное оставляет огромное впечатление! Даже находясь в таком запустении, брошенные людьми, дома выглядят достойно. Этот бастион еще долго продержится под натиском невидимых волн времени.

К сожалению, погода, не дает мне задержаться и подробнее пообщаться с живущими в умирающей деревне людьми. Сделав шесть снимков, под прикрытием борта куртки, я торопливо собираюсь и, вскинув рюкзак на спину, покидаю это место. Все ремни подтягиваю по ходу. Теперь уже не до любования пейзажами и прочими прелестями природы. Погода стремительно ухудшается, снег уже не летит – ветер стремительно несет его над землей. Он залепляет мои очки, и плотно облепляет куртку, садится небольшим сугробом наверх рюкзака. Нужно идти быстро, до следующей точки на маршруте – деревни Селенур, около трех километров. При этом я чувствую, что левый ботинок дал течь уже основательно, и словно в солидарность к нему не выдержал и правый тоже - нога в нем стремительно намокает…

Опять поля кругом, поля и дорога под ногами и снег, летящий мне в лицо. Хорошо, еще, что у моей штормовки есть теплый подшитый уже мной самим подклад и капюшон. Это здорово помогает против ветра. Видимость упала до ста метров. Снег валит густо. И из этой пелены, выплывают строения фермы. Ура! Дошел!

Дорога, проходит между Селенуром и фермами и уходит в поле точнее опять делится на несколько направлений…Так, опять нужно уточнять.

…Все! Впереди только конечный пункт маршрута – село Косолапово. Дорогу, уточнил у продавца, магазина. Для этого пришлось пройти через всю деревню, которая оказалась не такой уж и умирающей. Центральная улица имеет еще несколько ответвлений, застройка площади деревни плотная. Хотя и в ней на одной улице с аккуратными домами, стоят заброшенные, с выбитыми стеклами. Но население тут живет, и еще работает магазин и почта. В магазине позволил себе получасовой отдых – купил хлеба, достал из рюкзака сало и консервы. Перекусил. Покупая хлеб, ответил на вежливый вопрос продавца – «От, куда путь держите?» Получив ответ женщина, удивленно покачала головой – «В такую-то погоду…» Еще больше она удивилась когда я стал расспрашивать подробно о дороге, до Косолапово. «Ведь до Косолапово еще 12 километров!!! Как же вы дойдете то?» Я, стоя у растапливаемой печи и грея, замерзшие руки, заверил её, что дойду. Женщина достаточно подробно описала мне дорогу и я, поблагодарив её за пояснения и тепло, ушел.

Оставшийся отрезок пути в 12 км я шел очень быстро. И подробно останавливаться на нем я не буду, т.к. это было одно сплошное море снега, который окружал меня со всех сторон. Ветер усилился. Снега валил крупными хлопьями, и уже не успевал таять в лужах. Видимость упала практически до 70-60 метров. Когда я шел по дороге, которая превратилась в месиво из снега и глины, даже зная, что в принципе не далеко, стоит Косолапово, где меня ждет кров, мне казалось, что эта дорога, появляющаяся из снега впереди меня и исчезающая в пелене снега позади меня по истине бесконечна! На лужи, в которые я оскальзывался «берцами», в которых уже явственно чувствовалось хлюпанье воды, на мокрые брюки, на промокшую на спине и начинающую намокать на груди куртку, я не обращал внимания и не позволял себе становится, на краткий отдых. Неожиданно, непрерывный натиск снега и ветра прекратился. Я протер очки и откинул капюшон, с которого сполз снежный слой. Посмотрев вправо и влево от себя, я увидел, что стою среди густых зарослей молодого леса, деревца, которого были чуть выше меня. Здесь поднимались в основном березы и осины, с вкраплениями среди них зеленых елей и сосен. Ну, что же, ни чего удивительного, брошенное поле. Лес завоевывает принадлежавшее ему, когда то, обратно. Эти заросли тянулись долго, и я позволил себе чуть расслабиться. Потом, лес резко кончился, дорога снова вынырнула, на ровное продуваемое во все стороны, поле. Нужно поспешать дальше.

Благодаря энергичному движению я разогревал, самого себя, не давая предательскому холоду, проникнуть внутрь организма. По правую сторону, мелькнула стена леса, врезавшаяся в поле острым углом. Дорога, проходила мимо него, забирая постепенно к западу. Еще через полчаса ускоренного марша, я услышал впереди собачий лай. Снег валил уже не так густо, и видимость улучшилась, впереди показались силуэты крыш домов.

У первых домов деревни я поинтересовался у стоящего у крыльца деда, что за деревня? «Азянково» - с легким удивлением ответствовал старик. Я почувствовал огромное облегчение. Азянково, практически примыкало одним концом к Косолапово. Поинтересовавшись как кратчайшим путем пройти к центру Косолапово, я пошлепал по грязи дальше. Не доходя до конца деревни, я свернул на дамбу по которой, через километра полтора, вышел к мосту. Протащившись (на нормальный шаг это уже не было похоже) по нему, я оказался в конечном пункте моего похода, селе Косолапово. Можно доставать мобильник, и звонит другу, напрашиваться к нему в гости!!!

Прекрасно! Все уладилось, мне сообщили, что меня ждут и я потащил свое уставшее, тело на не менее уставших ногах, к панельной трехэтажке. Там меня действительно ждали и даже с открытой дверью…

Вечером, помытый, в чистом белье, выпивая отличную, домашнего приготовления ягодную наливку, я рассказывал отцу семейства, милостиво предоставившего мне кров то, о чем впоследствии написал здесь. В крайних строках этого очерка я благодарю, семью Новоселовых, за их радушие и гостеприимство.

Вот так великолепно закончился мой небольшой поход, по деревням Кировской области, от которого, я, тем не менее, получил, коллосальное впечатление. Мной собран фотографический и краеведческий материал. Для человека увлекающегося туризмом и историей, у меня получилось «ухлопать» т.с. двух зайцев. Но также отмечаю, что я не успел выполнить в этом походе. Изначально планировалось посещение, еще двух деревень, это Дубровка, расположенная вблизи Селенура и Степаново. Но из-за погодных условий, в этом году, это стало для меня невозможным. Значит включу их в будущем году в другой маршрут.

Тешу себя надеждой, что читая эти строки, и рассматривая фотографии, возможно кто то узнает, свои родные места, вспомнит, как ребенком играл, среди Кумерских тополей, или гулял с девушкой от Елькеево до Михаловского…Может быть эти, в литературном отношении, не совсем «ровные» строки, всколыхнут чьи то воспоминания, заденут ту струну, в душе что связывает человека с родиной. И в удобное для себя время он, приедет, поклонится, родным для него местам.