Утренний туман над нами сливается с облаками, по виду похожими на дождевые.
Утро
|
Ветер и совсем не жарко. Вероятность дождя высока, надо спускаться. На «ту сторону» мы так и не заглянули.
Наевшись до и после завтрака голубики, собрали рюкзаки, после чего, прильнув напоследок еще раз к зарослям чудо-ягоды, пошли по мшистой тропе вниз, в распадок между вершинами.
В поисках торопы
|
Тропа, вильнув между кустами стланика, куда-то подевалась. Дальше зашагали по высохшему руслу, по которому весной вниз между камнями устремляется снеговая вода.
Слева от нас проплыла пара вершин. Русло повернуло вправо, спуск стал круче – нам явно не туда. Судя по карте и навигатору, нам левее, в промежуток между второй и третьей вершинами. Свернули влево и полезли наверх через заросли стланика – с вершины наверняка видно, куда идти дальше. Остановились на пару минут, разглядывая свежий медвежий помет – наверно, из-за пожара медведь так высоко забрался.
Полазив по стланику, вышли на вершину. Вокруг туман, дальше пяти метров ничего не видно – ни Байкала, ни распадка, откуда мы только что поднялись. Когда все в ответ на вопрос, откуда мы пришли, показали в разные стороны, я поежился и сверился с навигатором, сопоставив пройденное расстояние с картинкой бумажной карты. Тропа, идущая вдоль Макарова ручья, должна быть не дальше, чем в ста метрах от нас, в восточном направлении.
Пришлось спуститься и снова подняться на пятьдесят метров, пройти по пеплу сквозь обугленный частокол выгоревшего стланика, прежде чем мы оказались у размытого широкого русла. Тропы нигде не видно, хотя, судя по навигатору, ручей Макарова должен начинаться как раз отсюда.
Упс...
|
Пора включать навигатор
|
И хрен с ней, с тропой.
|
Посмотрев вниз, вслед прыгающим по камням Михе и Борисычу, я вздохнул, зачехлил фотоаппарат и затянул шнурки на кроссовках.
Позади час скольжения по осыпям и прыжков по камням. Слева и справа отвесные подъемы, впереди на сотни метров вперед – высохшее русло из россыпи камней размерами от сантиметра, до нескольких метров.
Деревья впереди кажутся еще совсем маленькими. При всем желании, взобраться назад мы не сможем, остается идти вперед.
|
|
И снова обман зрения - топать и топать
|
|
Через четыре часа спуска мы спустились на уровень леса, верней, того, что от него осталось. Дорогу все чаще преграждают валуны размерами до нескольких метров, занесенные сюда снеговой водой.
Наконец вылезаем из распадка и идем через тайгу. Вокруг осенний лес – желтая листва под ногами, голые веви деревьев. Картину осени портят лишь поваленные дымящиеся стволы. По навигатору до Байкала чуть больше пяти километров. Идем вдоль ручья.
Вышли на просеку, вырубленную при пожаре. Вместо того, чтоб идти по ней, полезли дальше сквозь сучья и кусты. Ручей пропал.
Через пять часов с начала спуска вышли к Байкалу. Дальше меньше часа по тропе вдоль берега. Неутомимый Миха плетется сзади. Все устали. Скорей всего, тропой вдоль ручья Макарова уже несколько лет никто не ходил, иначе почему мы ее не нашли?
Покупаем у рыбаков пару килограммов омуля, забираем вещи и велосипеды. Бурундуки опять распотрошили пакеты с продуктами и попортили кедровые шишки.
Ставим палатку на развалинах туркомплекса.
N 53°35.736`
E 108°51.016`
_DSC3660 [1024x768]
|
Натюрморт
|
На ужин омуль на рожнах и вареные шишки. Кстати, чтоб не попортить смолой котелки, шишка кладется в пакет с водой, и опускается в котелок с небольшим количеством воды. Полиэтилен не плавится. Говорят, рецепт известный, но я не знал.