По горам Таджикистана

Когда подъезжали к Гарму, нас остановили на посту, и водитель сказал им про меня. Когда я вылез из кабины, то по настрою ментов и военных, понял, что просто так я тут не проеду. Проверили паспорт, стали спрашивать про регистрацию. Я показал миграционную карточку, выданную на границе. Военные проверили мой рюкзак. Потом стали звонить в гармскую ментовку. Сказали, что сейчас подъедет какой-то начальник и всё разрулит. Ждать пришлось недолго. Видно было, что этот дело своё знает. Стал сразу рассказывать про штрафы за отсутствие регистрации и прочее. Миграционку он сразу убрал как не нужную бумажку. Вообще, я ещё укладывался в трёхдневный срок пребывания в Таджикистане, был последний день. Я сказал, что еду в Киргизию и сегодня покину страну. Но его это мало интересовало. Он хотел денег. Я сел в его машину, и мы поехали в Гарм, в ментовку. Пока ехали, я узнал, что у него двойное гражданство и он долго жил в России. Видно было, что общение с нашими ментами, для него не прошло даром. Как заработать на людях он усвоил хорошо. Когда приехали в ментовку, то меня провели в кабинет к капитану. В каком звании был привёзший меня я так и не понял. Но видно было, что капитан был главнее. Он посмотрел мой паспорт, потом поговорил на таджикском с привёзшим меня и отпустил. Мы поехали назад на пост. Вёзший меня таджик записал меня в сыщики и стал нагло намекать на то, что просто так не отпустит. Просил очень много, но в результате согласился на 100 сомони. Вот такие козлы встречаются в таджикской ментовке.
Везший меня камазист всё ещё не уехал. Я сел к нему в кабину и рассказал, как всё было. Он сказал, что делать в рамазан такие вещи это очень плохо, аллах сам с ним разберётся. Дальше были ещё два серьёзных поста: в Таджикабаде и в Джиргатале. Если на первом могли и пропустить, то на втором проверки было бы не избежать. Поэтому, когда уже проехали Гарм, я всё-таки решил дальше не ехать. Я попрощался с водителем и пошёл стопить в обратную сторону.
До Гарма доехал с парнями на легковушке. Прошёл через весь посёлок пешком и стал стопить на выезде. Уехал с дедом на иномарке до какого-то кишлака. На посту, где с меня содрали деньги, нас никто не остановил. Дальше застопился цементовоз. Водитель не скрывал своё презрительное отношение к ментам. Когда они тормозили его, он показывал, что едет пустой, и ехал дальше. Он не остановил ни на одном посту. Как я понял, менты в основном проверяли машины едущие со стороны Душанбе.
Таджики серьёзно взялись за постройку Рогунской электростанции. Повсюду висят плакаты, говорящие о большой роли этой стройки для таджикского народа. Посёлки, которые будут затоплены, уже переселяют в долину Сурхоба. А с дороги видно, как идёт стройка.
До Обигарма доехали быстро. Там надо было вымыть машину, так как грязные в столицу не пускают. Обигармцы делают на этом хорошие деньги, тем более, что вода там халявная.
После душа поехали дальше. Водитель жил в центре города, недалеко от ж/д вокзала, и довёз меня, практически до входа, нарушив правила в нескольких местах.
Я решил съездить в наше Российское посольство и узнать, свои права пребывания в Таджикистане. Добраться туда можно на восьмом автобусе от Сад Барка. Когда я подошёл к воротам, которые были закрыты, то увидел длинную очередь, в основном из таджиков. Никакой нужной мне информации на расположенных рядом стендах я не нашёл. Периодически из здания выходил охранник и запускал по несколько человек внутрь. Я подошёл и объяснил ему свою проблему. Он ответил, что спросит у знающих людей. Через некоторое время он вышел и сказал, что здесь мне ничем помочь не могут, так как сами нихера не знают. И отправил меня в таджикский ОВИР. Наше посольство меня сильно разочаровало. Естественно, ни в какой ОВИР я не поехал, а отправился на выезд в сторону Варзоба. От посольства до насосной станции я доехал на маршрутном тангене за два сомони.
Дальше до Варзоба таким же способом но за три сомони. Был уже вечер, и надо было определяться с ночевкой. Я решил доехать до ущелья Сиомы и там заночевать. Добрался туда на трёх машинах и довольно быстро. Вход в ущелье довольно узкий и с дороги не очень заметен. Хорошими ориентирами служат железные ворота из прутьев перед мостом через Варзоб и развалины какого-то здания, говорят это недостроенный завод. Вверх по Сиоме можно идти по двум берегам, но лучше по правому по ходу. Недалеко от устья реки есть мост на противоположный берег, там же небольшая деревянная беседка, расположенная на крутом берегу. Вверх по ущелью я прошёл совсем чуть-чуть, так как уже стало темнеть. Место для палатки нашлось не сразу, и ставил я её уже в сумерках.
Утром собрал палатку и пошёл вверх по реке. Тропа местами идёт прямо по скалам. В нескольких километрах от входа в ущелье, на противоположном берегу есть метеостанция, где живёт русский Иван. Через реку туда протянуты тросы, но люлька была с той стороны. Побродив рядом, и не придумав, как переправится, я пошёл дальше. Из бокового ущелья вытекала река, а тропа уходила вдоль неё вверх. Делать длинную петлю мне не хотелось, и я решил перейти эту небольшую реку вброд. Выбрал узкое место и пошёл. Поскользнулся на первом же камне и упал в воду. Весь перепачкался в тине, но сильно не ушибся. Теперь весь мокрый и грязный я нашёл мост, до которого не дошёл метров пятнадцать. Там пришлось устроить небольшую стирку, пока грязь не засохла. Заодно и искупался в ледяной воде.
Дальше на реке есть красивые пороги. Пройти мимо, не останавливаясь, довольно сложно. Вообще, Сиома очень красивая и полноводная река, она то несётся бешеным потоком по скалам, то спокойно течёт по широкой пойме. Постепенно ущелье становится шире и тропа идёт по травянистому пологому берегу. Весь день я шёл вверх по течению, любуясь окружающими вершинами и рекой.
В верховьях встретилось несколько больших отар. Ночевать у пастухов я не стал, а поставил палатку прямо на поросшим травой берегу реки. Ночью было прохладно. Самый холод начинается где-то в три часа ночи.
От места моей ночёвки, ущелье Сиомы круто поворачивало вправо. Отсюда было уже видно её истоки. Дальше долина становится довольно широкой и пологой. Но иногда приходится преодолевать неглубокие овраги, промытые сошедшими с окрестных вершин селями. Выше река разбивается на несколько русел, мостов через которые нет. Приходится искать узкие места. Все русла я прошёл ни разу не замочив сильно ноги. По-моему, около бродов есть небольшие сложенные кем-то каменные туры.
Подъём на перевал идёт сначала по крутому мореному валу. Дальше начинается ледник. Я поднимался по левой стороне ущелья, где были ещё не растаявшие снежники. Но с этой стороны со скал часто сыпались камни, поэтому близко к боковому склону я не приближался, и сам того не замечая, вышел на лёд. Кошек у меня не было, а подъём был довольно крутой. Иногда приходилось ползти на четвереньках, цепляясь за вмёрзшие в лёд камни. Спускаться вниз было уже просто невозможно. Но вскоре лёд кончился и начался снежник. На переломе ледника были длинные, шириной около полуметра, трещины. В одну я заглянул, и мне стало страшно. Она была очень глубокая, дна видно не было. Трещину я обошёл по снежнику. Идти стало страшновато.
Но большинство разломов было видно, и я старался держаться от них подальше. Вообще место там не очень хорошее, с одной стороны постоянно сыпались камни, а с другой зияли глубокие трещины. Поэтому я старался не останавливаться и быстрее выйти на открытый участок снежника. Перед перевальным взлётом силы мои были на исходе.
В том месте, где снежник с перевального склона переходил в пологий участок, оказалась большая щель, но глубина её была всего метра три – четыре. Её я прошёл по снежному мосту. Дальше я решил подниматься без рюкзака, а его подтягивать за верёвку. Хорошо, что снег был не очень рыхлым, и ноги в него проваливались не глубоко. На перевал я полз долго. Верёвка сильно облегчала подъём. Прямо на перевал не давал подняться большой, метров пять высотой, снежный балкон. Поэтому приходилось брать немного вправо. Перед самой седловиной было метров двадцать влажной сыпучки. Здесь пришлось одевать на себя рюкзак и ползти вместе с ним. Когда я добрался до седловины, то вымотался окончательно. Перевал Четырёх (4060 м) оказался довольно широким, и найдя место для палатки, я решил заночевать здесь.
Воду растопил из лежащих рядом снежников. Виды отсюда открываются просто грандиозные. Особенно впечатляет вершина Ходжалакана (4764 м) с висящими изрезанными трещинами ледниками.
Ночью была очень яркая луна, и острые вершины выглядели в её свете как-то мистически таинственно.
Утром был заморозок, и снежники замёрзли. Пришлось резать жесткий снег ложкой, чтобы вскипятить чаю. Спуск с перевала довольно крутой, но не длинный. Я начал спускаться по снежнику и решил немного проехать вниз. Но как только я тронулся, скорость стала быстро нарастать, а затормозить ногами мешал смёрзшийся снег. Я стал быстро набирать скорость, а до низа было ещё далеко. Меня спас кусок сыпучки на моём пути. Я пропахал его задом и остановился. Сильно содрал руку, но вроде серьезно ничем не ударился. Больше ехать вниз желания у меня не было, и я стал медленно и осторожно спускаться пешком.
Внизу виднелись два небольших озера. Их берега были завалены огромными камнями. И дальше вдоль реки до самого поворота ущелья был крутой спуск по таким же огромным булыжникам. Здесь начинаешь чувствовать себя горным козлом, так как перемещаться приходится прыжками с одного камня на другой. Такой спуск очень утомляет.
Когда я всё-таки добрался до широкой зелённой долины, то на меня выбежали пастушьи собаки. Пришлось опять уходить в камни. Пару раз взрывал петарды, но это помогало не надолго. Где были их хозяева не понятно. Когда я уже вывернул из-за Ходжалакана в долину Кадамташа, на меня выбежала огромная чёрная собака. Хорошо, что здесь оказался какой-то таджикский пацан. Он стал кричать на неё, это хотя немного, но помогало. Прибежали ещё собаки и стали окружать меня. Кое-как я всё-таки ушёл от них. Но дальше старался держаться в стороне от пастушьей тропы. Приходилось идти по заросшим травой селевым потокам. Занятие это не очень приятное.
Когда дошёл до первой реки из бокового ущелья, то моста поблизости не обнаружил. Искать я его не стал, а нашёл место поспокойнее и, разувшись, перешёл вброд. Дальше берег был сильно заболочен, и обуваться я не стал, а пошёл босиком по грязи. Метрах в трёхстах, под горой, находилась летовка. И это болото было делом рук пастухов, которые прокапывают отводы от реки и пускают воду разливаться по всей долине. Благодаря этому тут растёт много хорошей и свежей травы для баранов. Следующая река оказалась серьёзнее. Мост я попробовал поискать, но также не нашёл. Тогда, выбрав место поспокойнее и разувшись, перешёл вброд. В обеих реках глубина была выше колен, но вторая была быстрее и шире. На другом берегу также оказалось большое болото и таджикские летовки.
Дальше ущелье Кадамташа резко сужается, и тропа идёт по крутому глиняному склону, съехать с которого вниз очень просто. Приходится внимательно выбирать дорогу. До самого озера Парион тропа вьётся по крутому склону, петляя по многочисленным складкам гор. Кроме этого, часто приходится идти по широким каменным россыпям, где тропа теряется и потом приходится её искать снова.
Но в этот день до озера я всё-таки дошёл. Берега у него крутые со всех сторон, кроме места, где впадает река. Здесь она разбивается на несколько рукавов и немного успокаивается. Палатку я поставил недалеко от берега на островке, образованным несколькими руслами реки.
Вот что я нашёл в инете об озере Парион: «Ночь на озере пари Париён. Высоко в горах Кара-Тага есть небольшое красивое озеро с лазоревой водой. Ухо утонченного путника иногда в окружающем пространстве услышит звуки пения многих девушек, поражающих своим неземным звучанием. Предание этих гор говорит, что если найдется искатель, который не побоится в безмолвии и одиночестве провести ночь на берегу озера, то из глубин вод к нему явится красавица пари и одарит отважного волшебным поцелуем. Посреди этого озера есть остров, наполненный благоуханием высоких трав. Но боятся смертные нарушить покой этого острова, лишь изредка по нему промелькнет в свете луны тень властителя гор и лесов - загадочного снежного человека, по местному гуля. А смельчак, рискнувший остаться на этом острове на ночь, может увидеть ещё один феномен - огненные шары, поднимающиеся от поверхности Париёна и уносящие в глубины неба его извечные тайны.»
Чтобы проверить всё наверняка, я решил провести на берегу две ночи. Первой ночью всё было тихо. Ни пари, ни шаров я не видел. Хотя спалось очень хорошо. Звук журчащей воды в реке хорошо успокаивает.
Следующий день я провел на берегу озера. Устроил стирку и починку своей одежды. Несколько раз заныривал в прозрачные воды Париона. На берегу обнаружил медвежьи следы. Видимо их хозяин переходил через реку, когда ещё здесь была вода, так как оставлены они были в сыром грунте. Ещё одна ночь на берегу волшебного озера прошла без каких-либо чудес.
Утром я решил спускаться вниз, к кишлаку Хакими. Озеро обходится по крутым каменным осыпям. Образованно оно огромным завалом, вода вытекает сразу в нескольких местах. У основного русла я увидел таджикских пацанов с удочками. Значит, какая-то рыба там всё-таки водится. После завала тропа идёт по узкому ущелью, петляя по крутым глиняным склонам и широким каменным россыпям. Меня это сильно достало. Уже перед выходом к реке Каратаг растёт небольшой берёзовый лес. Там есть хорошие места для стоянки. Перед выходом в долину Каратага тропа поднимается вверх, обходя крутой прижим. Сказать, что приходится идти всё время вниз нельзя. Периодически приходится набирать высоту, обходя сложные скальные и крутые участки окружающего рельефа. Около слияния двух рек есть широкая поляна с растущими на ней деревцами дикой алычи. Через Парион есть мост.
Дальше приходится идти вниз по такой же плохой и узкой тропе как и до этого. Только тут есть действительно камнеопасные участки. В это время года в Таджикистане дует афганец и ближе к полудню небо затягивается пылевой дымкой. Этот ветер вызывает небольшие камнепады с отвесных скальных склонов.
Перед кишлаком Хакими есть военная застава. Тропа приводит прямо к воротам. Их можно обойти по берегу реки. Когда я вышел на тропу, уже за заставой, мне на встречу шел солдат. Пришлось показать ему паспорт, он посмотрел его, спросил, что в рюкзаке и пропустил меня. Дальше встретилась ещё группа вояк, строящих мост через реку. Здесь уже были офицеры, и меня проверили ещё раз.
Дальше тропа приводит к мосту на противоположный берег, где находится небольшой кишлак Хакими. От него идёт уже автомобильная дорога. Каньон реки очень скалистый. Хуже и опаснее дороги я ещё не видел. Видно, что здесь часто случаются обвалы, а местами приходится идти под отвесными скальными стенами с висящими на них огромными камнями. Местами дорога прорублена в скальных прижимах. На реке встречаются красивые пороги.
Пока я шёл по этому каньону, постоянно посматривал вверх. Ещё в одном месте меня проверили двое военных сидящих на посту около шлагбаума. Из каньона дорога выходит в широкую долину, с небольшим фруктовым садом, где есть пару домов. Потом снова идёт узким ущельем до самого кишлака Куро. Там по берегу реки строятся дачи богатых таджиков. Около въезда на базу отдыха Куро есть таксисты, едущие в Душанбе. Но берут они слишком много. Я решил пройти до виднеющегося не так далеко кишлака и попробовать уехать стопом. Здесь уже был хороший асфальт. Где-то посередине кишлака есть машинный мост через реку, там выезжают те, кто едет вниз. Когда я подходил, то увидел стоящую там легковушку. Я попросил водителя взять меня хотя бы до основной трасы. Не смотря на то, что в машине уже были пассажиры, место для меня с рюкзаком всё-таки нашлось. Довезли меня до основной трасы в столицу. По пути встречается много виноградников и фруктовых садов.
Дальше застопилась иномарка с двумя русскими парнями из Регара. Поговорил с ними про жизнь в Таджикистане. Перед въездом в город я увидел американское посольство, сначала я принял его за завод, таким большим оно мне показалось. Чего стоит только огромный флаг перед воротами. Наше посольство по сравнению с этим просто песочница.
Меня оставили там же где и водитель бензовоза, подвозивший меня ранее. Оттуда я доехал до Сад Барка, где зашёл в инет кафе, чтобы отправить письмо домой. А потом, как обычно, добрался до Варзоба. Заночевать решил в ошхоне у Саида, в Гушари. Туда я доехал на двух машинах. Хозяин и работники узнали меня. Ужин, как и в предыдущий раз, обошёлся мне с хорошей скидкой.