Новогодняя Мчишта 2017 Ирина Драчкова
Предыстория
ОА – Ольга
Аркова, рук. группы Новосибирск, ЯЦ –
Яков Цепилов, ВБ – Вячеслав
Булдыгеров, ИДр – Ира Драчкова.
21 ноября 2016
ОА: Привет всем!
Что-то я накосячила с названием беседы, если можете, то
исправьте
Вкратце - Глеб поговорил с организатором работ на Мчиште
Евгением Снетковым. Нам нужно искать группу, которая примет нас как родных
На форуме Мчишты Глеб выложил объяву про нас.
Я же попыталась озаботить Турбанова, клуб Перово, клуб 13
мм, Самохина. Жду от Геннадия ответа - он сказал, что поговорит со Снетковым.
22 ноября 2016
ОА: Вот сижу и
думаю, что ответить??Какой клуб, кто конкретно, что умеете делать, какой опыт,
сколько раз жили в подземных лагерях и как долго. По топосъемке- какими
приборами снимали и какую пещеру, какая невязка? Работали ли в обводненых
пещерах? Есть ли гидры? проходческой технологией владеете? Какие у вас
перфораторы?
ОА: Про Яшу и
Славу наверно я знаю что ответить
Яша, гидра же будет?
У остальных есть или намечается в ближайшем будущем. Про перфораторы я не знаю
что писать.
Пытаюсь связаться с Купцовым на предмет даст ли он приборы
для топы и проведет ли семинар, который за него обещал Ситников..
ИДр: Про меня:
Свободный спелеолог, спелеоопыт 2б, подземка много раз, но не более 4-х дней.
По топосъемке - умею держать рулетку (и прочее барахло прошлого века), в тандем
суунто заглянуть так и не дали, камералкой не занималась. Гидра есть, опыт
обводненных пещер - минимальный, но очень хочу приобрести. Есть приличный опыт
преодоления узостей, люблю махать кайлой и кувалдой (все есть), тягать ведро
тоже люблю (зверский смайлик), проходческой технологией владею, перфа своего
нет.
ВБ: Про меня
разве что обтекаемо можно не соврать: гидра есть, пользуюсь ей уверенно, опыт
есть). Подземка максимум двое суток. Топосъемка, картография - только наземный
опыт. Узостей не боюсь. Перфоратор в руках держал много раз, но не в пещерах,
вообще руки прямые, с бензогенераторами на "ты".
ИДр: Работала с
Великаном 2001-2005гг.
24 ноября 2016
ОА: Яша, что у
тебя с гидрой?? Ты что-нибудь напишешь или мне за тебя наваять??
Может у кого перфоратор завалялся??
ЯЦ: Гидры у меня
нет, но я буду заказывать. Однако хорошо ныряю и дайвлю, но опыта обводненных
пещер нет. подземка раза 2-3, максимум 2 дня. Могу махать кайлой и кувалдой,
перфа своего нет.
Что такое проходческая технология?
ВБ 0:49:
Перфоратор могу спросить (мой пару лет назад спёрли). Какие параметры для него
критичны?
ОА: Уф.. отослала
письмо Снеткову
ВБ: Скрестим
пальцы? :)
ОА: Ой, не смеши!!
Скажи еще - кулачки сожмем
:0
ИДр: сжали
ОА: Фу, не
нравится мне самореклама
Всем спокойной ночи!
ВБ: Да никому не
нравится, оттого и респект с уважухой тем, кто всё же отдувается
Спокойной)
ОА: Только от
нужды таким можно заниматься..
от нужды в прекрасном
ОА: мою писанину
читает сейчас сам ОРГАНИЗАТОР!!
25 ноября 2016
ИДр: Как наши
дела?
ОА: Ответ:
С топосъемкой наверно не получиться, у нас стандарты 21
века.
Махать кайлом дело хорошее....
К экологии у нас очень высокие(по российским меркам) требования
http://forum.mchishta.ru/index.php?/topic/687-mchisht...
Если пришлёшь № телефона, перезвоню, поболтаем
ИДр: Ну, зашибись
дела. Будем махать :) По экологии - не знаю, что за российские мерки, норм
требования
ОА: Кричим УРА!!!
Рекомендацию на нас дал Самохин и Величко. Снетков выдохнул
и решил общаться.
Предлагаются след задачи -
1)
восхождения в Западной Мчиште (30-40 метров) -
мы такое навряд ли осилим, так как не делали. Или есть какие-нибудь мысли?
ЯЦ: Насколько
сложное восхождение?
ОА: Яша, ты участвовал
в восхождениях??
2) Экологическая миссия - донести баллоны (через Акшашу и
1/3 Мчишты), на обратном пути вынести мешки с мусором - это работа на один раб
день
3) Протянуть телефон - они каждый год сматывают в конце
сезона, потом разматывают
4) В Большой Мчиште - Великан прокопал 15 метров, которые
потом размокли и обвалились. Сечас переоткопано 8 метров, установлена крепь.
Надо откапать дальше и закрепить. Мы работаем с кем-то. С кем точно Снетков сам
пока не знает.
По пещере перемещаться только в сопровождении.
На всех - Нужны 4 транса и минимум 2 гермика (почему 2 я так
и не поняла). Лучше наверно если у каждого будет и транс и герм.
Орг взнос с каждого по 3 рубля.
Снетков оформляет на всех спеликов спец разрешение, тк по
территории Абхазии спелики лазят много куда это разрешение нужно будет потом распечатать и
предъявить в случае требования (1 из 4-х смен требует) абхазскому пограничнику.
Паспорт российский, ничего дополнительного не нужно.
Всем прочитать правила пребывания во Мчиште на форуме.
Яша, восхождение под купол. Трудное, можно при желании
обговорить.
Жить будем в избушке наверху, 100 руб с чел в день, возможно
на несколько дней уйдем с ПБЛом. До пещеры от избушки 40 минут ходьбы. Избушка
с печью.
Да, Глеб живет в заброшенной гостинице на форелевой ферме,
про нее он рассказывал на собрании.
Декабрь 2016
Собираем инфо по району. В интернете есть несколько отчетов,
из которых ясно 2 вещи: 1) если выпадет снег, будет п-ц, 2) веревка в Акшаше
вся в узлах, встречаются тирольские перила. Ольга поручает мне организовать
тренировки по SRT. С
Егором навешиваем в гараже затейливую трассу (он собирается вести Колю Ромашова
в Ящик Пандоры). На тренировки никто, кроме Яши, не ходит. Яша в абстрактной
конфигурации снаряжения проделывает на перестежках чудеса силовой акробатики.
Собирается купить себе нормальную снарягу и подогнать ее, но до этого дело так
и не доходит... Что за снаряга у Славы, я не в курсе вообще – он водник. С
одной стороны, я не руководитель, почему меня должна волновать подготовка
участников. С другой – пойдем-то мы все вместе…
Больше всего информации - на форуме Мчишты, но разобраться в
ней невероятно сложно, потому что места, упоминаемые на форуме, в большинстве
своем никак не отражены на попадающихся там же картах…
Со сроками и задачами – тоже одни непонятки. Экспедиция
начинается 27-го декабря 2016 года, и ясно, что на 6-е число, когда мы
приезжаем, никаких точных планов не может быть в принципе – планы будут
ситуационными в зависимости от выполненных на тот момент задач. Я хочу копать
П1, Оля хочет посмотреть Мчишту, и за такое дело готова исполнять поручения
организаторов. Перспектива копать никого, кроме меня, не прельщает. Чем больше
я читаю про П1, тем сильнее надеюсь, что никого из них в забой не засунут.
Великан, конечно, параноик, но его интуиция и понимание пещер меня беспокоят…
С форума Мчишты
velikan: Всем привет!
Хочу пожелать всем
участникам успехов в предстоящих раскопках пещеры Абшдза (Красавица), она же -
П-1, а также, напомнить руководящему составу о том, что в силу особенностей
морфологии камина, где производятся раскопки и некоторых свойств материала,
этот камин заполняющего, работы в этом шурфе гораздо более опасны, чем в любом
другом подобном пещерном объекте.
Считаю, что в каждой
раскопочной смене обязательно и необходимо присутствие кого-то из опытных
копателей, умеющих видеть и оценивать меняющуюся ситуацию. Из тех, с кем я
лично знаком, я вижу такими людьми Шелепина и Снеткова.
Ни в коем случае не
должно сложиться такой ситуации, когда в шурфе работают лишь менее опытные
участники (к примеру - новосибирцы), а, в условиях суеты и неразберихи (т.н.
- "ротациии участников"),
такое - вполне может случиться...
Евгений Снетков: Да
конечно, земляков Великана жалко. Даже не знаю, что посоветовать в этом случае.
(Шутка).
Опасения Сергея я
вполне разделяю. Забой не простой, и тёртых копателей маловато, что бы
обеспечить постоянное присутствие. Каждый вечер делать ревизию забоя, состояние
крепей....
Riba: Сергей спасибо за беспокойство! Мы и сами
очень переживаем по поводу этого шурфа и работ в нем...
Ротация участников это
вынужденная мера, так как все горят желанием покопать новый вход, но также
хочется посмотреть, в какую красоту он выведет. Отсюда и ротация.
От прочтения этих строк четкое ощущение, что по крайней мере
Снеткова мы в забое не увидим ни разу.
6-е января 2017
А это ручная кладь)
Трансы с хаваниной и рюкзаки со снарягой все, кроме Яши,
отправили ТК. В последний момент решаю взять-таки часть инструмента – кайлу,
скарпель и скарпельную кувалду. И респиратор. Ручной кладью это возить нельзя,
поэтому забираю у Яши часть его вещей в обмен на инструмент. Оля в качестве
ручной клади взяла новенький транс с пеной. Транс с пеной на 20 см выше, чем
разрешенная ручная кладь, а еще каска… Долго перетряхиваемся.
В самолете жарко в термухе с длинным рукавом.
Зелень для этого времени года - психоделическая
В Сочи плюс 17, олимпийские кольца у выхода из аэропорта и
безумная для этого времени года зелень. Нам надо поесть, купить газ и позвонить
Гарику. Яша смотрит по интернету адрес ближайшего спортивного магазина,
вызывает Яндекс-такси, и мы едем за газом. В зелень улиц интегрированы красные
надувные деды-морозы.
С 5-го раза Оля дозванивается до Гарика. Договариваемся на
полчетвертого. За это время нам надо добраться до границы и перейти ее. Едем на
автобусе. Он долго петляет по городу, а потом выезжает за. Горы одеты в более
сдержанный наряд и накрыты шапками снегов.
Проходим границу. Ничего сверхъестественного, лишь меня
просят снять шляпу и надеть очки. Очков нет. Спрашивают, зачем же я фотографировалась
в очках, если больше их не ношу. Что ж. В 45 сфотографируюсь на паспорт без
очков.
Знакомимся с Гариком и загружаемся в его уазик. Слава берет
на себя труд поддерживать светскую беседу, Оля помогает, я помалкиваю, пока не
выясняется, что мы из Сибири. По этому поводу – бурные эмоции, а знаете ли вы
такого-то и такого-то? Да, говорю, я знаю. Гарик начинает тарахтеть, как
швейная машинка, перепрыгивая с темы на тему, с жаром и акцентом. Кто, когда,
кому что первый показал, да сибиряки не то что москвичи, совсем другие люди,
ах, какие люди! Улавливаю половину, запоминаю и того меньше, тема разговора
держит в напряжении.
И мандарины
Зазывает нас в гости. Время 5, солнце касается моря, и
начинает смеркаться. Мандарины в саду, тронутые морозом – был снег, уже
растаял. На стол ставят большой, литра на 1.5, кувшин, и я понимаю, что он с
вином. За непьющего Яшу отдуваются Слава и Оля. Мне
И вино
наливают стакан, от второго
отказываюсь – с дороги болит голова. Гарик выглядывает в комнату и что-то
говорит жене, через 30 секунд мне приносят таблетку. Разговоры о различии
традиций, в т.ч. питейных, о правилах гостеприимства, опять о москвичах и
сибиряках. Угощает чачей (оч. вкусной), потом самодельным коньяком. Голове
становится легче – то ли от таблетки, то ли от питья.
Выезжаем – до верхнего домика еще километра полтора. Уже
стемнело.
В доме горит свет, но никого нету. Гарик показывает нам,
что, где и как. Наших рюкзаков в доме не обнаруживаем – видимо, их увезли на
форельное хозяйство. Эх, говорит Гарик, вы ж там не были, ну, давайте за 500 я
вас довезу, а обратно вы сами.
…Дом высоко белеет в темноте, ныряем в круглую арку.
Спелеологическое логово встречает нас, приветствуя Гарика, встают. Снетков
представляется нам, Оля представляет нашу делегацию.
– Ну чё, давайте…
кальвадоса… за встречу!
– На вкус – точь-в-точь как у меня получился, как будто из
одних и тех же яблок делали. В следующий раз своего попробовать привезу, -
говорю я, удивляясь своей дерзости.
Еще за 500 Гарик везет нас до верхнего дома. Там народ
вернулся с П1 и готовит ужин. Никого не знаем. Прислушиваюсь и приглядываюсь,
пытаясь понять и запомнить, кто есть кто.
Помню, что руководитель этой группы – Коля. На «Колю» отзывается высокий
тип с короткой щеткой волос и жестким выразительным лицом. Задаю ему какой-то
вопрос по планам, получаю категоричный ответ в стиле «это к начальству» и
понимаю, что это не тот Коля.
Евгений Рыбка, которому мы планировались быть приданными в
помощь, в пещере, и неизвестно, когда выйдет.
Минут через 40 появляется и Коля Иванов – блондин с длинными
волосами, собранными в хвост. Лицо у него очень дружеское, и все беспокойство о
том, что мы приехали не вовремя и некстати, покидает меня – все проблемы будут
разрулены.
Оля неуверенно закидывает удочки насчет завтрашнего дня.
Говорит, что мы хотели бы покопать П1, а в глазах – беспокойство от того, что,
возможно, это придется делать. Ей резко отвечает девочка – некуда в П1 столько
народу, нас самих много. Но надо же нам все показать, опыт передать, так
сказать, вот у нас есть опытный человек, его возьмите, - дипломатично
выворачивается Оля. А так у нас вообще еще экскурсионная программа
запланирована, мы хотели туда и туда съездить… Хорошо, возьмем вашего человека,
отвечает Коля. – Я тогда завтра не пойду, заявляет девочка. Хорошо, Сеня, ты
тогда завтра… - примирительно отвечает Коля.
Для сна нам выделяют место в домике в большой комнате на
нарах справа. Нары покрыты красным ковром. Хозяев приходится немного потеснить,
что доставляет небольшое обоюдное неудобство.
7-е января
На новом месте удается заснуть, но из-за разницы часовых
поясов – очень ненадолго. В 4 часа сна уже ни в одном глазу. Кое-как долеживаю
до половины шестого, чтоб не будить народ, потом не выдерживаю и выскакиваю на
улицу.
Там темно и довольно холодно. Думаю пойти на кухню – там
кто-то спит на лавке.
Иду гулять по лагерю.
Лагерь обнесен забором из крупной металлической сетки, но не
сплошным, а дискретным. С одной стороны – балка, с другой – лесистый склон горы.
Внизу видны огни береговой линии, а сверху – кромка хребта, черная на
звездно-синем.
Вот такая растительность заплетает весь склон
Там, где нет сетки, можно выйти на склон, вроде бы даже от
лагеря начинаются какие-то тропы. Интересно, к каким пещерам они ведут. Прохожу
по такой «тропе» метров 50, и начинаю чувствовать, что сейчас встряну. Это не
тропа, это плотная пружинистая подушка из ежевики и еще каких-то колючих лиан,
видимо, придавленных недавним снегом. Лианы в два счета ловят меня за
капроновые штаны, протыкая их насквозь. Стоп-стоп, аккуратненько выбираться,
высоко поднимая ноги. Начинает светать. Деревья вокруг оплетены такими же
лианами до самого верха, листьев на них почти нет, есть сантиметровые колючки и
гроздья красных ягод. В голове вертится слово на «с», ягоды у него ядовиты, но
не слишком. Пробую. Ягоды сладкие, но внутри большие косточки, как у кофе.
Иду по балке. Жухлая трава примята как будто потоками воды.
В бортах и русле – белые изъеденные водой камни со сквозными каналами в руку
толщиной. Как будто ты уже в пещере. Земля поёт, и эта песня звенит во мне.
Утро новой жизни
Без десяти восемь всходит солнце, заливая буро-зеленые
склоны насыщенным багряным светом.
Лагерь потихоньку просыпается. Слава бродит с фотоаппаратом.
Надо готовить завтрак и собираться в пещеру.
Оля, Слава и Яша собираются ехать в Новый Афон. В П1 мне
нужно вертикальное снаряжение, спрашиваю про гидру – говорят, можешь не брать.
Инструмент тоже сегодня брать не буду – посмотрю. Тем более, Коля говорит – все
есть, ничего не надо.
Дорога к пещере начинается за калиткой, переходя сперва на
другую сторону балки, а потом идет по склону вдоль побережья. Одну тропу налево
мы пропускаем, на другую сворачиваем. Она выходит на перевал и сваливается с
него в лес. Вниз – тоже две тропы, выбираем правую. Стараюсь запомнить дорогу.
В лесу много коровьих троп, но все они интегрально идут в одну сторону, то
расходясь, то сливаясь.
Нас пятеро. У входной воронки – небольшая полянка, на ней
лежат несколько окоренных бревешек толщиной 10-15 см. Аня выдает нам перекус –
бутерброды с колбасой. В воронку лежит лестница и навешены перила, чтобы
придерживаться.
Входняк
Начало входного колодца – довольно тесное, между больших
камней. Проехав немного, оказываюсь в сильно заглиненной штанине, на сводах –
серебристые звезды конденсата. Как давно не входила я под каменное небо… Абшдза
– Красавица, – вспоминаю я.
Со дна колодца идет меандр длиной метра 4 и шириной см 60. В
нем натянут трос, а на тросу – ролик. Меандр кончается шурфом глубиной метров
6. Глина со стороны меандра забрана затяжками толщиной см 7-8, горизонтально
заложенными за две жлыги, прихваченные к краям скобами.
Коля Иванов расставляет всех по своим местам. В шурф
спускается мальчик, на вид младше моего ребенка. Его зовут Федя, вчера ему
исполнилось 20 лет. Коля поднимает ведро через блок-тормоз. Я помогаю зацепить
ведро на трос, по тросу тяну его на ролике, отцепляю и подаю Коле Хмелевскому,
который относит его Ане (Анне Сергеевне). Аня вываливает из ведра глину. Ведра
- два, у них сделаны вываливающиеся донышки из текстолита с прибитой
крестовиной, чтоб донышко не прилипало ко дну. В дне ведра насверлены дырки,
чтоб глина не присасывалась. Глина тяжелая, чтоб снять ведро с троса,
приходится ставить его на колено. Не сразу находим с Колей Хмелевским обоюдно удобную
для подачи конфигурацию.
Каждое ведро сопровождается «тостом» согласно порядковому
номеру. Немного узнаю о своих товарищах. За день поднимаем 64 ведра. Назад идем
в темноте, потому что солнце садится в пять часов вечера. В балке дорога
промаркирована светоотражайкой, на что обращают мое внимание.
Коля Иванов и его команда завтра уезжают, остаются только
Федя и Кирилл Сидоров. Вечером сеанс связи, Оля разговаривает по телефону с
Женей Рыбкой, тот говорит, что планирует выйти послезавтра. На завтра мы
предоставлены самим себе. Оля договорилась с Гариком о поездке на озеро Рица.
8-е января.
А у меня сегодня день рождения, и я уже родилась. Никто об
этом не знает. Только Оля вручает мне в подарок две вяленые хурмы.
Сидим у Гарика во дворе больше часа, он не может прийти в
чувство – вчера он был тамадой на свадьбе. Прохладно, градусов 10, а в горах,
наверно, еще холоднее.
Все это время нас развлекают его собаки. У него – плотный
рыжий пес, такой же щенок и две страшно худые пятнистые охотничьи собаки. Пес
подобострастно смотрит в глаза и ластится ко мне. Одна из собак тоже хочет
получить порцию ласки, робко подходит, помахивая хвостом, пес рявкает на нее –
куда! Нет, нет, и в мыслях не было, я просто мимо шла, отвечает та…
Гарик выходит совершенно багровый, держась за голову. А что
собаки такие худые, аж смотреть страшно, спрашиваю я. – Охотничьи собаки,
нельзя много кормить, лениться будут. – Глистогонить надо, здоровая собака не
может быть такой худой, они ж на ногах еле держатся…
До поворота на озеро Рица не так уж далеко. Даже если уазик
жрет 25 литров на 100 км, по 40 рублей литр, себестоимость этой поездки не
превышает 2000р даже с учетом амортизации. Гарик везет нас за пять.
Толкать и откапывать
Едем в горы. На высотах около километра появляется снег,
сперва по обочинам. Чем выше, тем снега больше. Вот уже расчищена одна полоса,
по бокам – карманы для разъезда. Трафик большой, едут на шлифмашинках, каждые
100 метров ребята выходят кого-нибудь толкать.
Машина въезжает в теснину между 500-метровыми стенами. Это
Юпшарские ворота. Гарик изображает экскурсовода, вытряхивая нас из машины около
каждой достопримечательности. Здесь нас ожидают два молодых абхаза с совой на
веревочке, они сразу берут Олю в оборот. Фото с совой стоит 250 рублей. Меня
тоже хватают за руку, «ты хороший дэвушка», ухватки как у цыганок, не хватает
только «пазалати ручку». Выдираюсь.
Почти в монохроме
Озеро серое, местами затянутое тонким ледком, склоны покрыты
тайгой, напоминающей кемеровскую. На склонах – метр снега, синего, пропитанного
водой. +2.
Заходим погреться и поесть в апацху с островерхой крышей.
Посередине на полу – очаг, крыша с метровым отверстием для дыма, накрытого
сверху грибком-пагодой.
Обратный путь. Пробиваемся через снега уныло-медленно. День
начинает меркнуть, картинка становится почти ахроматической.
...Растут волшебные травы
В последнем свете подъезжаем к Голубому озеру. У подножья
белой стены из известняка – прозрачный аквамарин, как будто подсвеченный своим
светом. Травы на глубине метров шесть колышутся в течении. Неужели в такой
жесткости может что-то расти?
Гарик рассказывает, кто, когда, и на какую глубину здесь
нырял.
Кирилл
Возвращаемся домой в начале седьмого. Кирилл сегодня ездил в
город и угощает меня пивом. Уехал Федя. Пещера выходит на связь, Рыбка говорит
– ждите нас к 11 часам вечера, приготовьте еду на двоих, завтра в 9 выход в П1.
Вязание усов
Пока готовится ужин, Яша вяжет себе усы. У него новая
беседка и поддержка кроля, а вместо рапида ему продали полукруглый
карабин-автомат. Все это он ни разу не надевал. - Вот, завтра в пещере и
подгоним всё, – говорит Яша.
В 10 пещера снова на связи, у них какие-то трабблы, раньше
часа не выйдут.
В полночь укладываемся спать.
В 4 часа утра слышу какие-то приглушенные звуки перемещения
по лагерю. Пришли? Выхожу на улицу. На дорожке около сарая сталкиваюсь с Женей,
что, спрашиваю, выход в П1 отменяется? – Нет, все по плану, выход в 9.
9-е января
На этот раз - все вместе
И в 10 утра мы,
действительно, выходим.
По дороге спрашиваю у Жени, что это за красные ягоды. –
По-моему, это ягоды для тёщи, – смеется он. Гарик сказал, что не помнит имени,
«кабан ест, голубь ест, человеку тоже можно есть!»
Оля. После пещеры
Сегодня Женя собирается закрепить пройденный вчера кусок. На
подмогу себе он берет Яшу и Славу, Яшу вниз, а Славу – на подачу. Пока они это
делают, нас с Олей отправляют смотреть нижний штрек. По дороге Оля заглядывает
в шурф, говорит, что это не интересно и она туда не хочет.
Карабкаемся по глине в горку, за ней – У13 – отмытый колодец
с фасетчатыми стенами, по ним бежит водичка. За ним наклонное сужение, видимо,
1-й штрек. Дальше высокий щелевидный грот, в потолке на высоте метров 5 висят
камни. Похоже, мы стоим на дне меандра. Впереди – стена глины шириной чуть
меньше метра, в нижней части просос в глине размером в 2 кулака. Подходить к
нему неприятно. Оля уже заглядывает в него и говорит, что она копала бы здесь.
Подымаемся. Оля лезет наверх, а я на слух наблюдаю за
процессом крепления. За каким-то хреном Женя просит Славу спустить в шурф
тонкие ветки, диаметром см 2-3. Интересно, для чего могут понадобиться такие
тонкие? Слышу удары кувалдой и звуки перфа. Потом снова удары, речь идет о
каких-то скобах, которые не удается забить. Женя говорит, что можно отпилить
одну ветвь скобы и сделать из нее Г-шку.
На дне шурфа стоит вода, работать там надо в гидре.
Женя Рыбка, непедагогичный
Около 2-х часов собираемся выйти и перекусить. Женя выскакивает
из шурфа в распоре и спрашивает, прочная ли у меня педалька. Вижу, что он без
обвязки. У него есть только пантин. Он говорит Ольге, фотографирующей
выходящих, что не стоит фотки в такой конфигурации снаряжения публиковать, дабы
не подавать дурной пример. Все кудри у него в глине.
Слава
Поднимаюсь предпоследняя, почти с самого верха колодца
скидываю камень, удачно промахиваясь мимо Славы. Выйдя, Слава сообщает мне, что
его лимит везения исчерпан и в пещеру он завтра не пойдет.
На дне нужна гидра
Перекусываем. Пришел Кирилл, он собирается в пещеру,
надевает гидру. Оля собирается домой, вызываюсь проводить ее, с тем, чтобы
взять гидру и вернуться. Время – четвертый час, я должна успеть до темноты.
Возвращаюсь одна. Солнце уже зашло, но света должно хватить.
На дороге недалеко от перевала – плотное стадо коров. И ведь не обойдешь по
обочине, шаг с дороги – и ты в колючих путах. Делаю скромное лицо и тихонько
пробираюсь между коровами. Все взрослые очень худы, ребра и кострецы обтянуты
кожей. Непонятно, почему, травы – пасись-не хочу.
В паре мест затрудняюсь с выбором тропы, но в конце концов
сворачиваю верно. В балке светится светоотражайка. Иду без фонаря, хотя уже
темновато – интегрально так лучше видно, куда идти. Вот и тропка в горку, и
«палатка» из баннера в кустах.
В шурфе Кирилл. Женя показывает мне, как поднимать ведра
через протрэкшн. Ему уже пора бежать – его снаряга и спальник на форелевом.
Протрекшн забит глиной и потерт, оттого работает не очень хорошо. Веревка как
намыленная, и веса тягать ведро мне явно не хватает. На подмогу приходит Яша,
вдвоем кое-как справляемся. Веревка безбожно перекручивается упругими кольцами.
Кажется (прошло два года, набитых самой сутью жизни так
плотно, что кажутся длиннее всей предыдущей), в этот вечер я все-таки попадаю
на дно шурфа, потому что помню и свое удивление крепью, и жаркую дискуссию с
Кириллом по этому поводу вечером в доме, и медленное-медленное оборачивание
ведер, и вывалившееся из крепи свежепоставленное полено. В сторону,
противоположную крепи, есть ход, залитый водой, вроде бы уходящий под свод, на
дне большие камни, а между ними глина. Завтрашний день надо начать с
отчерпывания воды, для этого пригодится маленький котелок, надо не забыть. С
утра мы займемся этим, потом придет Женя и будем заниматься крепью.
Выходим, когда на улице совсем темно. Стоя в меандре над
шурфом, ощущаю тягу в затылок, слабенькую-слабенькую.
10-е января
В сад!
Сегодня Оля со Славой собираются в Сухумский ботсад, а мы
втроем – Яша, Кирилл и я – копать.
Пиликает вызов. – Снетков вызывает домик Гарика. Женя Рыбка,
ответь Снеткову. Прием. Оля подходит к телефону и сообщает, что Рыбки нету. –
Как успехи в П1? – спрашивает Снетков. Оля в замешательстве, жестами показывает
мне подойти и ответить. Нажимаю на кнопку, от волнения меня трясет и
перехватывает голос – я еще никогда не разговаривала по телефону, да еще и со
Снетковым сразу. Чтобы ответить, надо держать кнопку нажатой. От волнения у
меня полная дискоординация. Рассказываю про ход, уходящий под свод, воду и
камни на дне. – М-м… это хорошо. А идет куда? Прием. Отвечаю, куда. – Если
спиной к крепи стоять, то направо? М-м… Ну,
хорошо. Сегодня что будете делать? Прием. – Сегодня будем воду вычерпывать,
потом придет Женя, и будем крепить. Пауза. Потому что конец сообщения надо
обозначать словом «прием». – Ладно, давайте, до связи.
Чтобы вычерпывать воду, приходится встать в нее по пояс.
Холодок чувствуется сквозь «сибирский» изотермик, конденсатник и гидру. Это
неожиданно.
Вычерпываем ведер 25, сегодня на подъеме Кирилл, Яша относит
и выливает, и дело идет быстрее, чем вчера. За глиной – жижа, тоже вычерпываем
ее сколько удается. Уровень воды падает, и открывается площадка под крепью.
Кайлю прямо в ведро. Приходит Женя, интересуется, много ль мы накопали. Кирилл
говорит, что немного. С Женей ведро оборачивается быстрее, углубляюсь довольно
быстро, ход вдоль крепи сужается см до 40-50, на дне появляются большие камни. Окапываю
камни, сколько возможно; чтобы их ворочать, нужен другой инструмент. Может
статься, это горловина, и мы близки к цели. Тяга потихоньку сбрасывается,
правда, не совсем в шурф (да и не должна при таком количестве потоптанной глины
и воды), а в дальней части штанины, за висячим камнем, откуда периодически
валится глина. Скорее всего, там вода по дальней стеночке потихоньку сочится и
путь для воздуха есть.
Выходим обедать. После обеда надо все откопанное закрепить,
потому что это, скорее всего, последний копательный день. Завтра мы идем во
Мчишту, чему все несказанно рады.
Лезем с Женей в шурф. Высказываю сомнения в применяемом
методе крепления – горизонтальные затяжки за тонкие жерди, прихваченные
скобами. Описываю тот метод, что видела в действии я – толстые бревна
(диаметром 25-30 см), собранные в сруб, либо забитые в естественные (ну, или
искусственные) карманы рельефа, с интервалом 20-50 см, и вертикальные затяжки
за них, пробиваемые по мере углубления. – А ты все это кайлом выкопала? –
перебивает меня Женя. Не могу понять, троллит ли он меня. За сегодняшний день
мы углубились см на 60-70, не больше.
Больше, кажется, в устройстве крепи участия не принимаю, но
помню результат. Полешки потолще, чем наверху, закрепленные слева – бревном на
скобы, а справа – пробитые в вертикальный карман рельефа.
Выходим опять поздно вечером. В воронке Женя неожиданно
предлагает мне продать кайлу обществу. На любых условиях. Не могу, говорю,
любимый инструмент. Лучше я сама с ней сюда приеду, когда вы собираетесь? – Ну,
в мае, наверно, будет экспедиция.
Вечером – сушки-постирушки перед Мчиштой.
11-е января
Сборы под землю
С утра пакуемся под землю. 15-го у нас самолет, 14-го к
вечеру мы должны выйти. У нас получается 6 готовок на газу, да 2-3 чая. Подземная
еда от поверхностной существенно отличается - во-первых, готовить на газу лучше
что-то более-менее быстроваримое, во-вторых, перекусы должны быть герметичными
и в мелкой упаковке. Этим требованиям отвечают сникерсы-марсы (взяла в упаковке
по 15г после рассказов Ольги о поездке с Самохиным в Красную, когда им не
давали дожевать сникерс стандартного размера :), фруктово-орехово-крупяные
батончики (20-30г), сыр ломтиками в инд. упаковке типа Hochland. Из мясных
изделий у нас колбаски типа к пиву, запакованные в маленькие пакеты с
застежками. Стоят эти мелкогерметичные вкусности в районе 800-1000 р/кг. Во
избежание неожиданностей вся раскладка у нас в расчете на подземное пребывание,
по деньгам это примерно по 1200р/чел на одни перекусы. Из еды у нас: рожки с
мясом с зажаркой (лук+морковь), гречка с мясом с зажаркой (лук+морковь), вермишель
с маслом и сыром, картофельное пюре с маслом и с мясом (или салом), плов из
булгура с мясом с зажаркой, борщ с мясом, грибной суп с овощами (можно и с
мясом). Это не такая уж большая куча еды, полагаю, все войдет в мешки с личкой.
Однако, получается на два транса больше, чем людей. Один
транс берет Женя, другой напополам Яша со Славой. Наслушавшись рассказов
выходящих из пещеры, решаю идти без гидры. Оля, напротив, решает гидру надеть,
а гидра у нее – моя уфимка из литой резины. Облачение занимает полчаса, народ
прикалывается по поводу «пояса верности». Мне не смешно, я б сдохла от жары…
Перед экспедицией я заказала гидру «Ундина» у Дины
Малышевой. Я счастлива в гидре, как люди бывают счастливы в любви. Ее легко,
без мучений, можно надеть, и так же легко - снять. Ее легко, без мучений
"понадобится - не понадобится" можно бросить в транс, понадобится -
будет всегда под рукой. Надев, ее не чувствуешь. Для нее не нужны сапоги на 5
размеров больше, из которых вываливаешься в сухой части пещеры.
Выходим в пещеру около часу дня. Чтобы попасть на тропу,
ведущую ко входу в Акшашу, надо перелезть через забор. Неоднозначное начало
навески – надо тянуться далеко к веревке, стоя на краю воронки. Дубовая
веревка, сильно порепанная. Все узлы – в местах, где можно стоять. В высоком
колодце с дном, залитым жидкой грязью, стоит слабый запах падали. Это, видимо,
грот Квакша. Ни одной живой лягухи навстречу не попадается.
Мелкие тесноватые колодчики перемежаются длинными штреками. Женя
с двумя трансами довольно быстро обгоняет нас.
Если не вставать в штреках на коленки и не ложиться пузом в воду,
то вовсе не так и сыро, к тому же – очень, непривычно, не по-сибирски тепло. На
выходе в один из высоких гротов – натечный каскадик, прикрытый легкой водяной
завесой. Проскакиваю ее побыстрее. Из многих потолков висят веревки, видимо,
туда восходили.
В Первом Обвальном – остатки базы, лежит проходческий
инструмент, в т.ч. здоровая скарпель см 3 диаметром и кг 2 с половиной весом.
Не представляю, какой кувалдой надо по ней херачить…
Высокий зал Промежуточный, с потолка душ, на полу – попытки
водоотведения баннерами, давно не подвергавшиеся реконструкции и оттого не
слишком эффективные. 44 тазика. Расшепериваюсь над своим трансом в распоре, от
колен до воды – 5 см, спина упирается в потолок. Передние тормозят, а задние
так и норовят въехать. Тазики выводят в большой Второй Обвальный.
Это – совсем другая пещера, эхо гулких объемов тихонько
резонирует где-то в груди. Идем за проводами вдоль правой стены, делаю шаг
вправо – и попадаю в совсем другое пространство. Это излучина реки в обрывистых
глинистых берегах. Хочется сесть, как Аленушка, у этой безымянной, бегущей по
своим делам воды… но надо дальше. Выхожу обратно в грот. Вдоль всей правой
стены ниша, а в ней – ежариум с завитушками геликтитов сверху. Нам надо найти
узкую щель, в которую уходят провода. Описание, данное нам, не вполне бьётся с
тем, что мы видим, поэтому тратим с полчаса на поиски. Наконец, кто-то
догадывается сунуться в низкий, см 25, крутым лбом уходящий вниз широкий
щелюган. Оказывается, проход в зал Оникс оттуда, а не из 2-го Обвального, как
мы искали. Внизу развилка – вниз и налево – путь в Кра-Кры через Меандр рваных
жоп, которым мы пойдем в Светлую базу, а направо – проход в Оникс, через
который можно попасть напрямик в Верхнюю Мчишту. Тропа там не доделана, и мы
туда только заглянем.
Проход пробит в переслоях глины и натечных кор – таких, что
ни кайлой, ни технологией. Иду предпоследняя, за мной идет Слава. Осторожно
заглядываю за край. От белой голубизны каналы восприятия мгновенно
переполняются. Слава спрашивает, чего я торможу. – Подожди, я охренела, -
неожиданно для себя произношу я. Слава двигает меня плечом со словами: «Я тоже
хочу охренеть!»
Насмотревшись вдосталь, возвращаемся на наш путь. Молодая
река пробила его в толще аллювиальных отложений, современные стены – переслои
гальки и песка разной крупности, уже слегка сцементированные кальцитом, но
чувствуется, что мы в очень большой пещере…
Подходим к уступчику, в который висит лесенка. С последней
ступеньки вывисаю в очень корявый распор, извиваюсь, ноги раз за разом
промахиваются. Наконец, извернувшись, на мгновение удается перенести нагрузку
на стену, равновесие не ловлю и тут же вываливаюсь, но уже недалеко. Была б я
одна – я б нарушила здесь принцип обратимости...
Гротик метров пять длиной заканчивается узким очком под потолком.
Туда ль мы идем? Идем с Олей на разведку. Узкий штрек заканчивается колодцем
глубиной метров 15-20. Стационарной веревки нет, хоть и есть анкера. На краю
колодца как-то темно и одиноко. Это перспективное место работы, до которого у
кого-то много лет не доходят руки, а не магистральный ход…
Возвращаемся к лесенке. Мальчики нашли продолжение, нам надо
было, не спускаясь в У4 (это У4), пройти левее и верхом. Дорога идет траверсом
над 5-7ми метровой щелью, висят перила. Узкие колодчики выводят нас к Меандру
рваных жоп. Сечение имеет вид замочной скважины с пережимом посередине. Меандр
длиной около 50-ти метров высокий и просторный, но так и норовит зацепиться за
транс или за задницу.
Расширяясь в галерею, меандр приводит нас на край, дальше
которого – пустота. Это – Кра-Кры. Навеска. Спускаясь, попадаю не на дно
колодца, а на бесконечный склон Горы…
Внизу это большое наклонное пространство сужается почти до
узости, в которую мы ныряем вслед за проводами, но скоро расширяется снова.
Идем, идем и идем, снова подходя к краю колодца. Зал, в который он спускается,
освещен отраженным светом из-за поворота. Это – огни Светлой базы. Первым спускается
Яша. Спуск метров 15, и Слава неожиданно решает подстраховать свою решетку
жумаром.
Слава зависает, не доехав до Яши полутора метров. В течении
часа наблюдаю сверху за попытками сняться. Впрочем, и видно, и слышно сверху
плохо. Яша, кажется, делает попытки дотянуться до Славы. Подмерзаю и засыпаю.
Наконец, веревка свободна. Время – 11 вечера. Огни видно, но
до Светлой Базы еще идти и идти. Идем вдоль левого борта долины,
пристраховываясь за перила, справа – довольно крутой склон, камни, улетая
из-под ног, булькают в воду. Наконец, переходим на правый борт долины и
поднимаемся к лагерю.
Нас встречают взволнованные Рыбка и Володя Акимов. – А мы
уже начали переживать – где же бродит наш ужин? – говорит Женя.
Светлая База
Лагерь ярко освещен. 220в. От этого совершенно нет ПБЛ-ной
измены, вызванной недостатком освещенности – «вот завтра будет утро, и все
найдется».
Готовим ужин, ужинаем и ложимся спать. Для сна нам
определяют большой ПБЛ-ный «квадрат». У меня все слишком теплое для этой пещеры
– и термик, и шапочка под каску, и спальник.
12-е января
Встаю в семь часов. Хоть и пишут, что полезно спать в полной
темноте, свет в ПБЛ-е для меня большой плюс – я не теряюсь во времени и в
пространстве и нормально, вовремя, просыпаюсь. Хорошо, когда есть время
проснуться, сходить на шхельду, не пересчитывая обитателей, осмотреться на
новом месте и проголодаться к завтраку.
Шхельда устроена непривычно странно. Это колодец с ручьем,
над которым надо садиться орлом и навешивать. А потом паводок разнесет
патогенные и непатогенные штаммы E. coli по всей пещере.
Совещание руководства
За завтраком Женя посвящает нас в наши задачи. Надо провести
ревизию аптечки и продуктов, негодное выбросить (в шхельду, бррр), годное
переписать. Запаковать мусор и вынести к входному сифону. Запаковать часть
лагерного снаряжения и отнести в Верхнюю Мчишту. Забазировать лагерь перед
уходом. Занимаюсь продуктами, Оля – аптечкой, ребята – базированием электрики и
упаковкой мусора.
Грибы
Около полиэтиленовой сушилки со свечами (которой я ночью
безуспешно пыталась воспользоваться) прямо на глине выросли настоящие грибы,
базидиомицеты. Сухие на вид коричневые гифы разбегаются по глине на несколько
метров, взбираются по полиэтилену.
Системный микоз
Лежавшие на пути гриба гитара и бухта
веревки проросли мицелием насквозь. Володя Акимов невозмутимо крошит проросшую
веревку на кусочки, не ведясь на горестные вопли возбужденно бегающего вокруг
него Жени.
Жене с Володей вечером надо выходить на поверхность, у них
завтра самолет. После выноса мусора к входному сифону мы дойдем с ними вместе
до Верхней базы через чистый переход, а потом вернемся, чтобы переночевать в
Светлой базе, забазировать лагерь и выйти на поверхность. Женя рассказывает нам
историю открытия галереи Сомнений. Помню её, да.
Переговоры со Снетковым
Пищит вызов. Женя, немного нервничая, рассказывает, куда мы прямо
сейчас собираемся, стараясь не акцентироваться на дальнейших планах. Снетков
угукает, а потом вдруг спрашивает – Слушай, а может спит порваться? – Ну, в
принципе, может… при таких-то и таких-то условиях. – Я четыре спита забил,
нагрузил, а он л-лопнул! Я в воду упал с четырех метров… Спасибо Пете – не убился
и гидру не порвал..
Каждому - по возможностям
Всем достается по мешку мусора, мне – символический. Оля
собирается идти без комбеза, в одном изотермике. Говорят, так здесь всегда и
ходят, а то жарко. И чисто. Мне как-то без комбеза в пещере неуютно. Яша идет в
новой гидре.
Идем по правому борту глубокой и широкой долины, где-то в
глубине которой бежит невидимая река. Вода струится к ней по пологим выпуклым
каскадам с рельефом стиральной доски. Чувство присутствия при целеустремленной
работе сосредоточенной неорганической жизни, в масштабах которой мы – точка во
времени.
Перила. Много перил. Пристегиваюсь, хотя не круто.
В какой-то точке перил (увы, не помню, до озер, или – после)
вижу – в карабине навески белоснежная лапша. – Это паводком так постирало, -
поясняет Женя. До дна галереи от этого места метров пятнадцать. Холодок промеж
лопаток подымает шерсть.
Спускаемся с уступа и видим водопад. Ветер и водяная пыль. – Очень маленькая вода! – кричит Женя в метре
от меня. … – В марте!.. В три раза больше было!
Лимпопо
Это Лимпопо. Мы у начала Долгих озер, белый поток вливается
в темно-зеленый. Озеро с течением занимает всю ширину галереи, берега нет.
Женя с ребятами карабкаются куда-то вверх, высоко, и
скрываются за поворотом. Возвращаются с резиновой лодкой и камерой. Мне дают
весло.
Мы на лодочке катались
Переправляться будем партиями, по частям. Меня пропускают на
нос, за мной усаживаются Женя и Володя, и мы отчаливаем. Течение тащит нас к
понижению свода. Рядом плюхается Яша на камере.
Выходим на берег. Это сейчас он - берег, но по нему видно,
что так не всегда.
В большую воду Долгие озера становятся сифоном
Яша водоплавающий
Через сотню метров галереи подходим к небольшому круглому
озеру. Через него натянуты 2 троса и веревка. Ольга переходит, Яша плывет,
Слава фотографирует. В этот момент впереди, за поворотом раздается гулкое
«Бултых!».
Перехожу озеро в свою очередь.
Женя
Порванный трос через
следующее озеро уже перевязали, Женя держит его двумя руками об колено внатяг,
и с него капает вода. Удачно плюхнулся, говорит он. В воду, а не в камни.
В каком-то месте (по-моему, недалеко от этого места забиты
скобы) перильная веревка покрыта толстым слоем кальцита, так, что ее диаметр мм
16.
Белая вода
Вся последовательность, наверно, уже перемешалась, потому
что идём быстро и без карты. Еще один водопад, Женя путается в названиях, но
вроде это Большой. Вода вылетает из дырки в стене и мчится, подпрыгивая, в
лабиринте ходов, уходящих вперед и вниз. Это Белая вода, по классификации
водников. Женя говорит, что туда ныряли. Мне сие представляется, мм, несколько
неправдоподобным. Стою на коленках над
окошком в полу. Над ним стационарно стоит пульсирующий султанчик пены высотой
см 20. Не зря говорят, что на огонь, воду и чужую работу можно смотреть
бесконечно.
Наконец, отрываемся от этого зрелища и уходим. Я не знаю,
что в этом, но снова чувствую – как раньше уже не будет.
Осторожно пробираемся по краю плоских гуровых ванн. Из одной
торчит совершенной формы член.
На глиняно-песчаных пляжах я отстаю, с трудом получается не
сбиваться с тропы – следов совсем немного, а на нетронутую глину жалко
наступать. Вероятно, каждую весну этот пейзаж обновляется.
Незадолго до входного сифона Мчишта снова меняется – стены
становятся чёрными, будто закопчёнными. Оксиды марганца?
Мусор для подводников
Вот и входной сифон. Вода мутновата. На камне в метре от
берега, словно Алёнушка, сидит Володя Акимов. Оля пробирается посидеть рядышком
и пофоткаться. Яша лезет в воду по грудь, фотается с поднятым большим пальцем.
Слава занимается фотосъёмкой.
Наверно, минут 40, не меньше, ждем Женю – он разговаривает
по телефону со Снетковым. Привязываем трансы к тросу, уходящему в воду, и
выдвигаемся в обратный путь.
Этот столик попал сюда через входной сифон
Задерживаемся в лагере Маркшейдеров. Оля умиляется, глядя на
белый пластмассовый столик.
На выходе с верхнего Долгого озера – стремнина, Володя не
выгребает. Просим Ящу о помощи. Он спрыгивает с камеры в воду и зачаливает нас.
Пока будет переправляться вторая лодка и базироваться плавсредства, нас с Олей
и Яшей отправляют без задержек в лагерь, варить ужин. Обратно добегаем за
полтора часа, но всё равно время – уже восемь вечера, а на нас ещё планы, чтобы
мы проводили уходящих до Верхней Мчишты, закинув туда часть лагерного
снаряжения. Народ уже подустал. Быть может, сегодня мы с Яшей проводим их
вдвоем, запомним дорогу, и вернёмся, а завтра пойдем все вместе? Я готова, но
Женя, пораздумав, командует отбой – на сие мероприятие нам понадобится 8 часов.
Так что идти нам с утра одним. Дает очень подробные и жесткие инструкции по
поведению в Чистом Переходе, и три протектора из тезы – закрепить там, где узлы
касаются рельефа.
Провожаем Женю с Володей. Стираю комбез, чтоб завтра с меня
меньше сыпалось.
13-е января
В Верхний лагерь надо отнести 6 пенок, кастрюлю и что-то
ещё, по лёгкому мешку на каждого. У нас кончился чай еще вчера, и это
неожиданно мучительно.
Подниматься очень, очень жарко. В потолок Кра-Кры идет
веревка с парой перестежек. Долго жду. Поднимаюсь последняя, пар тянет вверх. Постепенно
навеска выполаживается, приближаясь к стене, и с последней полки ныряет в
обширную галерею. На выходе – вал глины.
Иду по галерее, по узкой тропе. Вокруг меня – глиняные
замки, города и поля диких лилий... аккуратно закрученные острые лепестки,
янтарные кальцитовые серединки…
Место для переодевания. Снимаем комбезы, складываем их и
трансы в большие мусорные мешки. Теперь это добро без ручек можно тащить только
под мышкой.
Идем еще сколько-то. Бочка с водой, губка, тапки. Натек,
затянутый стрейч-плёнкой. Ну, вот и всё, сними обувь свою…
Вступаем на прозрачный, чуть желтоватый кальцитовый лёд, под которым
просвечивают крупные медовые кристаллы… Только не поскользнуться…
Оля несет свой закутанный транс, надев на плечи. Надо
перебраться через препятствие, слева, вплотную, незащищенная натёчная стена, по
которой проезжает впритирку грязная лямка. Так вот зачем нужны были чистые
перчатки. К счастью, этот кальцит не пористый, с него всё стирается бесследно…
Светлое кончается глиняным месивом. Не промахнуться мимо
подставленных сапог…
Доходим до лагеря. На
пеночке лежат, заботливо разложенные, чайные пакетики двух или трех видов и
всякие вкусности.
Обратный путь без мешков не столь напряжный. Можно наглядеться,
только не перебрать. Представляю, как страдают здесь фотографы…
Вся галерея – где-то метров 400, но переодевашки занимают
часа полтора.
Народ спускается. Подвязываю протекторы, их как раз хватает.
Муфтованный карабин с маленьким раскрытием на усе – не самое
безопасное решение для перестежек.
14-е января
Базируем лагерь, моем пенки, делаем наномусор.
В полдень выдвигаемся.
На обратном пути народ еще разок хочет заглянуть в Оникс –
посмотреть на слепящую белизну. Я воздерживаюсь.
В Тазиках вымокаем. Почему-то вверх мокрее, чем вниз. На
улице мороз, тяга с поверхности чумовая. Кто-то (кажется, Яша) считает навески.
Даже жумаринг не согревает.
В 6 часов вечера мы на поверхности. Оля заблаговременно
договорилась с Гариком о бане, правда, когда рассказывала об этом Рыбке, он с
сомнением качал головой. Тем не менее, Оля звонит, собираемся и идем к Гарику.
Последний вечер в доме
Мы не вовремя и нам не рады. Бани нет, есть отдельно стоящая
постройка с ванной и водой, нагреваемой бойлером. Нас предупреждают не лить
воду, когда мы не смываем мыло, а то ее не хватит. Те, кто ждет своей очереди,
пьют с Гариком вино. К моменту прощания у всех снова приподнятое настроение,
его хватает на обратную дорогу, постирушки и сборы.
15-е января.
Выезд назначен на 7 часов. Наводим порядок в доме, москвичи
оставили кг 30 продуктов. Приехавший Гарик сгребает все в мешок и уносит в
машину.
Покупаем у него вина – сухого и полусладкого, чачи, и
сушеной хурмы.
С тележкой через границу
У нас часть билетов без багажа. Приехав на Гастелло,
обнаруживаем, что ПЭК не работает – воскресенье. Деловые линии в том же здании
берут в 2 раза дороже.
16-е января.
2 часа ночи. Пьем на кухне привезенное вино.
Сухое – сильно газированное Каберне. Полусладкое - изабелла с легким привкусом потухоли. И
чача, чача, с едва уловимым запахом заплесневелого комбеза…