Сахара. Эрг Шебби.

караван караван
берберская музыка берберская музыка
восход в песках восход в песках
тени тени
узор узор
первые шаги первые шаги
караван караван
песчаная доска песчаная доска
тени тени
закат в пустыне закат в пустыне
дюны на восходе дюны на восходе
Одна из причин побуждающих к посещению Марокко — это удивительная многогранность страны. Пробежавшись по восточным базарам имперских городов Мекнес и Феса 10-часовым автобусным переездом оказываемся на другом конце государства, на другой грани интереса. Теперь мы в песках великой Сахары.

Вскоре последуют и другие грани Марокко, совершенно не похожие на восточные базары городов и сыпучие пески окраин. Но о них потом, когда до них доберемся, когда останется время о них написать. Сейчас же остается просто поражаться калейдоскопом меняющим цвета всего вокруг. 

Синий Шефшауэн и желто-красный Эрг Шебби. Таким географическим термином как эрг я ранее не интересовался, просто слышал где-то краем уха, вдел на картах. И в самом деле, зачем среднестатистическому россиянину знать о нескольких десятках прилагательных, которыми эскимос может описать цвет снега или о том, что такое эрг. 

Эрг — эта область пустыни, покрытая песчаными дюнами. Ошибочно предполагать, что пустыня — это огромный пляж. Пустыня — едва ль не самый разнообразный рельеф из возможных на Земле. И лишь сравнительно небольшие ее участки покрыты песчаными дюнами. То бишь эргами (если вы находитесь в Северной Африке). Нефудами, если в Аравии. Кумами, если в Средней Азии.

Эрг Шебби находится в одной из самых доступных в туристическом плане пустынных стран. В Марокко также все достаточно неплохо и с автодорогами, доехать до Эрг Шебби на собственном или общественном ранспорте не составит труда. Всего в Марокко два эрга. Эрг Чигага немного далее. К нему сложнее добраться, вроде он не настолько харизматичен (красив и высок), зато он вроде как менее изгажен человеческим вниманием и сохранил какую-то аутентичность. Не знаю, там мы не были. Нам вполне хватило Эрг Шебби.

Потому что Эрг Шебби огромен. Хотя вроде б кажется маленьким. Это гигантская песчаная капля (30 на 10 км), весь западный край которой утыкан гостиницами (представляющими собой укрепленные дворы — касбахи). Восточный край наоборот — безлюден. Там немногочисленные и очень разрозненные стоянки кочующих берберов. И где-то чуть подальше алжирская граница, чьи очертания еще окончательно не согласованы, и, как это часто это бывает в пустынях, мало кому интересны. Во всяком случае никаких пограничников ни с какой из сторон. Это при том, что Алжир и Марокко далеко не самые мирные соседи.

Уже на подъездах, в более ранних городах Эрфуд и Эр-Рачида, в автобус начинают заходить самопальные турагенты. Они пытаются продать кэмел-тур, хотел и прочее. Как ни странно, от них есть толк. Во-первых начинаешь ориентироваться в спектре предложений и возможных опций, а также в уровне цен. Во-вторых конечный пункт прибытия – поселок Мерзуга. Так вот, по сути это никакой не поселок, а растянутая в линию километров на тридцать цепочка касбахов-отелей расстояние между которыми от полу до полутрора километров. Т.е. прибывая в конечный перед Мерзугой нормальный городишко (Риссани) надо уже решить, в какой именно из касбахов держишь путь. Мотаться потом между ними и выбирать оптимальное предложение неудобно. Ну либо стоит заранее, еще в Фесе, Варзазате, Марракеше и т.д. закупить тур, что разумеется дороже.

Отказавшись от самопальных турагентов в автобусе, на автовокзале Риссани мы были сразу же взяты мощным натиском Муххамеда. Подкупила его решительность в распихивании робких конкурентов, а также то, что он сам является хозяином. Цена его предложений превышала немного самопальные внутриавтобусные, но путеводитель как раз предостерегал расчет самопальных, а с Мохаммедом была какая-то уверенность что все будет ок. От Риссани до Мерзуги дороги толком нет. Джипы срываются в какой-то момент с асфальта, и словно соскучившиеся по свободе и простору мустанги начинают нестись параллельно друг другу куда-то в ночную пустоту. Впрочем параллельность движения стала быстро понятна, когда попадаешь в след впереди идущей машины, то столб поднятой ей пыли просто не дает следовать в той же колее.

Встречали как и положено – барабанным призывным стуком и чаем. Потом переговоры и берберский ужин, после чего, сразу же в ночь – в пустыню. Ночи тут в Африке фантастические. По крайней мере для москвича. Темнота страшная, не видно совсем ничего. Мы еще и попали в новолуние. Только мириады звезд над головой и никакого побочного загрязняющего света. В этом бриллиантовом море над головой можно утонуть.

То, что вокруг песок, не понять. Какие-то очертания холмов и неровно, многочисленными холмами, срезанная граница горизонта. Ни деревца ни кустика. Как они тут ориентируются - диву даешься. Впрочем после медины способность местных ориентироваться уже не удивляет. Я вот на клюквенном болоте отлично ориентируюсь, что вызовет удивление у любого марокканца.

Двухчасовая ночная поездка на верблюдах в ночном эрге. Второе откровение (помимо темноты) – это холод. Хорошо ветер еще был не очень сильным и не насыщенный песком. Но хватаешься руками за металлическую ручку седла и просто обжигаешься холодом. Сандалии надевать не стоит ни в коем случае, ступни замерзают, едем в турботинках. В общем для этой ночной покатушки пригодилась вся одежда, заготовленная нами для высокогорного Атласа. Разве что кошки не понадобились, но и то можно было б надеть и пришпоривать верблюдов.

Ночевать расположились в шерстяных берберских тентах, где-то в самом сердце эрга. На и под одеялами, и, слава богу, с прихваченными с собой спальниками. Утром просто необходимо сделать над собой усилие и встать в 7 утра. Чтобы сперва с удивлением обнаружить вокруг бесконечно много песка. Все таки море песка для обычного европейца (россиянина) – шок и необычно. Это все равно, что сугубо сухопутному человеку, например москвичу, живущему по принципу дом-дача много лет подряд, вдруг оказаться на круизном лайнере посреди океана.

Ну и самое главное – вся прелесть и все очарование пустыни, особенно ее песчаных эргов, ошарашивает именно в течении восходов и закатов. Весь мир просто замирает и наблюдает за непрерывным потоком красоты. Даже бывает сами берберы заглядываются. Цвета меняются каждую минуту. Предыдущая картинка умирает, но вместо нее приходит новая. И так много-много раз подряд. И происходит это не с какими-то далекими далями на горизонте, а прямо с песком у тебя под ногами. Пустыня – это страна восходов и закатов.

Бросаешься бессмысленно бродить с фотоаппаратов вокруг. Задача – забраться на самую высокую горку, т.е. бархан. Самые крупные тут достигают высоты 200-300 метров над уровнем основной пустыни. Но сама песочница тоже полна, так что от подножия я бы оценил их метров в 100. Однако подъем нелегок, ноги вязнут в песке и требуется гораздо больше усилий, нежели на обычной стометровой горке. Зато оказываешься высоко, лагерь сразу теряется где в низинах, его не видно, и не будь ориентира – солнца с востока можно было б и заблудиться, вокруг множество одинаковых барханов разнообразной высоты.

Отойдя чуть от лагеря, наверху оказываешься среди нетронутых песков. Только узоры ветра и осыпей. Одна из необычных экопроблем Сахары – это ее загрязнение следами, или «тойтотизация», как говорит Юрик. В каком-то околонаучном издания я читал, что в Ливии до сих пор можно встретить следы повозок наполеоновской армии, шедшей завоевывать Египет. Скорее всего это неправда, но вот следы танковый дивизий Гудериана времен Второй Мировой, вроде б действительно существуют до сих пор. Последние лед 20 берберы и арабы покупают джипы Тойота и активно бороздят пески во все стороны, также как и европейцы в спортивных и туристических целях. И следят, следят, следят. Пустыня далеко не сразу зализывает подобные раны. Следы – словно хирургические рубцы, пески выглядят не так красиво как задумано природой.

Люди без технических средств следят не сильно. Поэтому побродив по барханом попадешь в абсолютно «чистые» место. Впечатление очень сильное, словно бороздишь «терра инкогнита» вскрывая какие-то белые пятна. Чтобы понять и полюбить, пропитаться пустыней надо видимо прожить внутри нее от недели и более. У нас такого времени нет, всего два дня. И Мерзуга – одно из таких мест, где в столь сжатые сроки можно хоть немного почувствовать пустыню. 

Среди прочих занятий туристов тут, помимо кэмел-райдинга и просто фотопрогулок, есть сэндбординг. Это тот самый сноубординг, на той самой доске, но только по песку. Фана куда меньше, скорости тоже. Но главное – это необычность. Ехать тут возможно просто тупо вниз, безо всяких зигзагов и поворотов. Подъемников вверх нет, надо доску тащить самому. Падать и зарываться в песок смешно и не больно. Я никогда в жизни не стоял ни на горных лыжах, ни на сноуборде. Просто мне как-то футбола хватало, чтобы травмировать колени и связки. Но здесь рискнул. В песчаном варианте совсем нестрашно. Такое вот необычное крещение.

Тур от Мохаммеда вызывал некоторые нарекания, особенно у любящих комфорт за уплаченные деньги части группы. Жили в каких-то холодных палатках, на барабанах нам сыграли только чуть-чуть, никаких заявленных изначально ночных посидушек у костра, shower в конце хоть и был, но отнюдь не hot. Особенно не впечатляла берберская еда. Мало и без мяса. Но вот основная составляющая тура – катание на верблюдах, превзошло все ожидания.

Укатались мы так, что верблюды перестали уже вызывать восторг, а воспринимались как повседневность. Слезали с них и ступали в песок, как моряки после многодневных плаваний ступают на сушу. Катались трижды. На первом, ночном заезде, я запрыгнул на горб (тут дромадеры) с огромным рюкзаком, и в течении ночной поездки испытывал дискомфорт. Хотя например на лошади с таким рюкзаком я бы точно не усидел. Перед второй поездкой нацепил свой рюкзак на ту самую металлическую ручку и наконец-то накатался вдоволь.

Верблюд едет очень ровно. При желании можно вовсе заснуть. Идут они караванами, друг за дружкой, управляется только первый. Когда надоест, можно сменить позу, свесив две ноги на одну сторону, или вовсе развернуться на 180 градусов. Спуск или подъем — как на лошадях, отклоняешь корпус назад или вперед. Качки никакой практически нет, только иногда страшновато от того, как высоко сидишь. Слезть или запрыгнуть можно только усадив верблюда на землю. Усаживают многократным повторением слова «унч» и потягиванием морды за веревку вниз. Веревки эти накинуты только на нижнюю челюсть, что выглядело куда гуманнее (камельнее ?) чем в Иране, где верблюдам вдевали в нос металлическое кольцо. Верблюды ведут себя прилично, не брыкатся, не кусаются, не плюются. Только иногда издают прикольный глубинный горловой рык. Практически не воняют. Даже свои физиологические потребности справляют как-то тихо и не очень заметно. В посаженном положении могут сидеть бесконечно долго, индеферентно ко всему происходящему вокруг. Наших верблюдов звали Дэш, Мали, Козябр и еще восемь имен, которые я не запомнил.

Помимо верблюдов в песках обнаружились и другие животные. Многочисленные и разнообразные птицы безбоязненно летают и следят на песке. Бродит осел. Пасутся козы и куры. Чем они тут питаются?! Небольших пальмовых оазисов явно недостаточно. Кормом оказались пучки какой-то блеклой травы, верблюжьи колючки и верблюжий помет. 

Вторую ночь провели в Черной пустыне. Совсем черной ее назвать сложно, но большое количество мелких черных камней позволяет составителям туров величать это место Черной пустыней. Это с восточной стороны от Эрг Шебби. Отсюда отчетливо видно, как на плоском каменистом столе словно бы насыпанные песком вырастают дюны Эрг Шебби. По плоской и твердой поверхности начала ощущаться качка. Когда верблюды шли по пескам, то погружались в них настолько мягко, словно это не песок, а вата. Верблюды действительно подобно кораблям плыли по песчаной пустыне. В каменной стало пожестче.

И вот второе главное событие дня в пустыне. Закат. Для черной каменной пустыни, где нет песков, мир словно переворачивается. Все что было снизу потеряло цвет и растворилось. Все краски мира ушли в бескрайние небеса. Солнце закатывалось за дюны долго, около часа, даря каждую новую минуту новые краски и новые впечатления затерянным на безграничной плоскости и потрясенным путникам.


Антиатлас. Джебель Сархро

гостеприимство гостеприимство
Боумале ду Дадес Боумале ду Дадес
Новый Год 2011 Новый Год 2011
берберский телефон берберский телефон
треккинг Джебель Сархро треккинг Джебель Сархро
треккинг Джебель Сархро треккинг Джебель Сархро
треккинг Джебель Сархро треккинг Джебель Сархро
треккинг Джебель Сархро треккинг Джебель Сархро
Ыглы Ыглы
Ыглы Ыглы
Маршруты в Анти Атласе Маршруты в Анти Атласе
берберский завтрак берберский завтрак
останцы останцы
треккинг Джебель Сархро треккинг Джебель Сархро
треккинг Джебель Сархро треккинг Джебель Сархро
Выбрать среди вариантов треккинга по Марокко какой-то конкретный – было делом непростым. Страна покрыта почти вся несколькими горными системами. Риф – на севере показались невысокими и похожими на наш Крым. Средний Атлас отринут по причине того, что он «средний». Ведь есть еще и высокий. На Высокий мы сбегаем чуть позже, ради короткого восхождения. На треккинг таким образом остался горный массив с загадочным названием Анти-Атлас.

Подобные рифтовые разломы иногда встречаются на пестрой карте земной поверхности. Какие процессы происходят внутри земной коры я не знаю (хотя было б интересно поизучать геологию), но внешне выглядит так, словно хребет как бы расщепляется на два, идущих параллельно и оставляет между ними широкую ровную полосу. Из ранее посещенных аналогичных мест вспоминаются Муйские хребты в Забайкалье и горы в Сирии. Между Атласами здесь пустыня, рассекаемая иногда глубокими ущельями с реками Драа или Дадес. Вся жизнь происходит там, на заросшем пальмами дне ущелий. Они словно бесконечные зеленые змеи тянуться через пустыню, чтобы встретиться в городке Варзазат. Но о Варзазате позже. Пока мы лишь успели поразиться вхождением (или точнее выходом этой змеи из Атласа). Место называется ущелье Тодра. Несмотря на поздний вечер и отсутствие возможности фотографировать пятисотметровые стены узенького горного прохода впечатляют.

Атлас и Анти-Атлас совершенно непохожи друг на друга. Атлас - молодые высокие горы со снегами, бурными реками и острыми вершинами. В чем-то похожи на Альпы или Кавказ. Анти-Атлас старые горы с плоскими вершинами и гигантскими ущельями. Все водные океанические воздушные массы задерживаются Атласом и до Анти-Атласа практически ничего не доходит. Анти-Атлас по своей сути – это все та же пустыня Сахара, только не «эрговая» ее область, а горная. Путеводитель называет треккинг в Анти-Атласе «новым направлением» и обещает, что столпотворений на горных тропах не будет. За четыре дня мы действительно никого не встретили, не считая местного населения, да и того очень немного. И складывалось ощущение, что поброди мы там месяц, ситуация не изменилась бы. Это при том, что декабрь-январь очевидно должен быть высокий сезон для туризма. В остальное время будет невыносимо жарко. 

Входили мы в Джебель Сархро с севера от поселка Тигдильт. Сперва местность называется "Долина птиц". Птиц особо много не наблюдалось, в Марокко есть месте где их побольше, Мулай Буссельхам или даже Тбукаль. Но слышно щебетание было вполне, так что наверно не зря такое название. Буквально через полчаса ходу после Тигдильта селение Тегххса. Просто поражаешься как сменился за это расстояние этнический состав населения. Если в Тигдильте все были классические арабо-марокканцы со светлой кожей и длинными черными волосами, то в Гегххса все поголовно черные, с короткими черными завитушками на голове. Судить об этнографии помогают дети. Ни одного бездельничающего взрослого на улице нет. Если кто и попадается – то оседлавшие по каким-то своим важным делам мопед мужчины, или торопливо прячущаяся в подворотне женщина-водонос. Зато детей …

Еще издали подметив странных путников, вооруженных палками-альпенштоками и огромными заспинными мешками, деревенские дети высылают вперед авангард – группу захвата на велосипедах. В деревни уже всю толпу туристов окружает плотный круг детей. Ничего конкретного (дирхамов или конфет) от нас не хотят. Просто веселой гурьбой суетятся вокруг. Разделение туристов на части не помогает, каждому путнику достанется значительно превышающий его по численности эскорт. Устроить в таких условиях какой-то перекус и передышку очень тяжело. Замечено, что дети разных деревень четко чувствуют, где граница их владений («районов»). В какой-то момент толпа предыдущих детей исчезнет, чтобы появилась новая. Лишь ближе к вечеру нашелся надежный способ избавляться от эскорта. Надо было просто достать фотоаппарат и начать их фотографировать. Как известно каждому в мусульманском мире фотография забирает частичку твоей души. Дети разбегались, прятались за камнями и продолжали преследование (им было интересно играть таким образом в «партизан»). Нам тоже было интересно, я выхватывал фотоаппарат и, словно в контратаку, бросался на детей издавая характерные звуки, как в боевиках «тра-та-та» и «пуф-пуф-пуф».

Одну переправу мы держали достаточно долго. Стараясь собрать отстающие части группы в единое целое целых полчаса фотоотстреливались. Дети захватывали плацдарм на нашем берегу, но после усиленных атак аж трех фотографов отступали, прячась за камнями. Собравшись мы ушли дальше в горы. Стемнело, кончились селения и дети. Наступала новогодняя ночь.

В темноте отыскали деда. Вроде как хозяин постоялого двора. Набиваемся в покрытую восточными коврами комнатушку. Цена новогодних апартаментов какие-то невероятные. Если снять коттедж в Подмосковье или на заснеженном Урале стоит от 1000 евро, то снять аналогичный коттедж в горах Джебель Сархро нам предложили за 80 дирхам (7 евро). Это был единственный случай за все путешествие, когда мы не торговались, а с утра, пораженные гостеприимством, даже заплатили в три раза больше.

Сегодня на праздничном новогоднем столе мандарины, макароны с халяльной тушенкой и много-много алкоголя запасенного еще с испанских и мекнесских времен. Даже шампанское (микст из яблочной газировки с водкой). Однако главным алкогольным напитком была обычная русская водка, куда по марокканской традиции был втиснут кустик свежей мяты. Непотребляющим (мне например) хозяин заведения приносил неоднократно мятный чай, также выставив огромное блюдо с хлебом, финиками, миндалем и печеными желудями. Что уж поделать, питаются тут не очень разнообразно. В какой то момент дед прибежал с картой мира, где он показал нам Марокко, а мы ему показали Россию. Увидев такую большую страну, он заулыбался и видимо внутренне загордился. Надо заметить, что все общение происходило несколькими страшно исковерканными французскими словами (которыми владела среди нас ровно один человек) и, в основном, жестами. 

Вот так вот с живой музыкой, песнями под гитару, стуком барабанов, картинкой рижских заснеженных елочек на экране ноутбука и встречали. Безо всякого роуминга, телевидения и интернета. Под покровом бездонного звездного неба усыпанного мириадами ярких точек. Под тявканье собаки и блеение коз. Уральский, Московский, Киевский Новые Года. До марокканского не досидели. Когда встаешь вместе или чуть позже солнца, идешь весь день с рюкзаком, то куролесить всю ночь никак не выходит.

Треккинг однако Новым Годом не ограничивался. Он только начинался. Освободилось место выпитого алкоголя, но в результате новогодней подарочной лотереи мне достались настоящие аутентичные берберские барабаны. Огромные и тяжелые. Но все же годные для переноски в рюкзаке, иначе б сюда они не попали. Тропа бежит в основном вдоль ущелья, но иногда бывает вдруг сорвется вверх, куда в сторону то ли перевала, то ли горного плато. Тут пригождается все умение ориентироваться, ибо все, что не ущелье – неочевидно. GPS, компас и карта. Схемка из путеводителя LonelyPlanet хоть и помогает сформировать основное направление и план, назвать правильно место и найти описание предполагаемого приюта. Но в ориентировании она никуда не годится. Карту Джебель Сархро мы увидели в последней своей гостинице перед треккингом, в городке Боумаль-ду-Дадес. Там она висела на стене. Попросив раздобыть нам вариант на ресепшене, получили в итоге долгую и оживленную торговлю. В итоге вместо запрашиваемых 300 дирхам уплачено 240 дирхам (22 евро). На оборотной стороне обнаружился старательно замалеванный фломастером типографский шрифт с ценой в 150 дирхам. Долго убеждаемая в необходимости столь существенной траты группа теперь столпилась возле карты и пытается расшифровать ее. Масштаб километровый, градусные отметки по полям совершенно непонятно чему соответствуют. Мы находимся в западном полушарии (гринвичский меридиан остался восточнее), однако численной значение по краям растет слева направо.

Вечером второго дня наконец-то удалось заблудиться. Тропа распалась множеством тропок. Относительно ровное горное плато вдруг резко рухнуло в каньон. Пришлось подобно горным козам с риском спускаться вниз. Причем не покидало ощущение, что мы на неверном пути, но дальнейший путь очевидно лежал по дну расходящегося все шире и шире каньона. Сам каньон вдруг запрыгал водопадами и завалами. Стало понятно, что цивилизованной ночевки (то бишь в домике) нам сегодня не достигнуть. Разбиваем лагерь на более-менее плоской площадочке. Не зря же таскаем с собой три палатки! В итоге это была единственная на антиаласском треккинге ночевка в палатках, и одна из трех вообще в Марокко. Впоследствии вспоминая все наши многочисленные остановки (практически каждая ночь в новом месте), все признавали эту стоянку 1-2 января самой красивой и запоминающейся.

В который раз ужинаем маракконами-макаронами и замечаем главную особенность этой стоянки — ночное звездное небо над головой. Оно вообще то везде в Марокко такое же бездонное и многозвездное. Но сегодня мы впервые, вооружившись остатками школьных астрономических знаний, Колиной памятью и программой Stellarium на юрином ноутбуке, принялись читать небо. Небо читать можно бесконечно, хоть до самого утра. Оно еще и постоянно меняется, поворачиваясь сперва одним боком, а попозже другим. 

Стоянку сочли пригодной, так как по всем каноном здесь было топливо (принесенное с собой), убежища (принесенные с собой), ровное место и вода. Вода вообще то тоже была принесена частично с собой в бутылках, купленных еще перед пустынным эргом и не до конца выпитых. Но здесь была еще и местная вода, явившаяся для нас основным источником жидкость на обед, ужин и помывку. Вода действительно дает жизнь всему в пустыне и на нее завязаны основные маршруты и стоянки. В эрге берберы закапывают просто в песок бочки с водой возле стоянок, не утруждая себя копанием колодцев. Здесь не песок, а камень. Такое ощущение, что в Джебель Сархро вода есть только зимой и весной. При этом вода тут во многих местах не струится смелым веселым потоком, а тихо-тихо ползет между одинокими лужами, иногда вовсе оставляя лужи сохнут и тухнуть в одиночестве. Часто воды нет вообще, т.е. русло есть, а воды нет. Сложилось ощущение, что например летом в Джебель Сархро не просто нечего делать, а еще и будет опасно соваться, без заготовленных и принесенных с собой запасов воды. Местную воду пить не решились даже самые смелые из нас. Только забросав специальными таблетками и вскипятив. Просто из предосторожности. При том что, что она то и не пахла ничем, и не цвела, а возле нашей стоянки даже струилась ручейком. Нашу черно-белую карту в разных направлениях рассекали зеленые линии троп, оранжевые линии дорог и синий пунктир предполагаемых ручьев. Его специально рисуют на карте, чтобы было понятно где вода, но пунктир как-бы предупреждает, что не обязательно она есть. 

Растительный мир не богат. Но он есть. Какие-то пыльные кустарники и даже деревья. Настоящие коренастые, невысокие, но раскидистые туи встречаются в основном вверху, возле перевалов. Видимо тут прохладнее и больше возможностей к росту. И все же вокруг бесконечное царство камней. Однако из самых разнообразных материалов как оказалось. Ты идешь и идешь, вокруг тебя черные камни, бесконечная равнина черных камней. И все это единообразие удивительно разнообразно. Ибо через час другой хода все камни вокруг вдруг становятся оранжево-желтыми. Равнина вздымается полосатыми волнами. И снова вокруг все одинаковое, чтобы через час другой смениться новой картиной. 

Что тут самое красивое сказать из-за подобного разнообразия сложно. Впечатляют какие-то невероятные и теряющиеся в дальней дымке горизонты каменной пустыни, изломанной новыми горными кряжами. Умопомрачительные как всегда в пустыне восходы и закаты. Иногда местность начинает напоминать всем знакомую картинку американского Дикого Запада. Штатов Колорадо, Юта и Аризона. Гигантские столы-останцы. Тут это называется Баб-н-Али. Или вот глубокие полосатые каньоны, где отлично просматривается вся геология места. Иногда вдруг оказываешься в старой знакомой крымской «долине привидений» с ее торчащими во все стороны каменными пальцами-изваяниями. И везде стоит невероятная тишина. Не гудит ветер, не журчит вода. Только изредка крик далекой птицы. 

К сожалению, похвастать особо выдающимися фотографиями Джебель Сархро я пожалуй не смогу. Забавно получилось. Год назад купил по совету товарищей поляризационный фильтр. Еще удивлялся, что это обычная стекляшка столько стоит. Считал, что это всего лишь защита объектива от попадания пыли или какого-то пагубного влияния прямого солнечного света. Вот так весь год и фотографировал, пока перед Джебель Сархро неожиданно не узнал, что этот полярик нужно еще и крутить, и тогда цвета удивительным образом меняются. И вот только я начал его использовать по настоящему выяснилось, что в эргах он таки выполнил свою основную функцию и защитил объектив от попадания всяческого песка и мусора. Т.е. приняв на себя основной удар полярик сильно исцарапался. Я продолжал крутить и получать цвета, здесь и на следующем треккинге (в Высоком Атласе), но царапины заливали фотографии в каких-то местах чересчур ярким светом, вызывая легкое замыливание. Об этом я узнал много позже, просмотрев фото на ноуте. Стал дальше снимать без полярика, однако Джебель Сархро и Тубкаль были уже испорчены. 

Вернемся же пока в горы Сархро (Джебель - это всего лишь "горы"). Слышимость в этих местах совершенно обалденная. Можно уловить звуки стада или лай собак за несколько километров. Впрочем собак и стад здесь встречается одно-два на день пути. Как и магазинов. Появление магазинов тут стимулировано проложением туристичсеких маршрутов. Магазаины попадаются один на день пути (иногда два). Возле него всегда можно вписаться переночевать на коврах на полу в каком-нить доме, что мы успешно и делали. Ассортимент магазинов совершенно убийственный. Даже истосковавшись по цивилизации, все что мы были в состоянии там купить — это полулитровые бутылочки Кока-Колы или Фанты. Зато они есть в каждом магазине по универсальной цене в 10 дирхам (1 евро).

Дабы не заблудиться повторно чуть удлиняем путь по заметной скотогонной тропе вместо предлагаемой картой тропы сквозь горы. Идем уже четвертый день (или всего четвертый день :) ). Михалыч стер ноги до кровавых мозолей. У какого-то народа с коленями тоже не все в порядке. Но группа движется к увиденным издалека вышкам сотовой связи, в каньоне очередной полувысыхающей реки. Сегодняшний план дойти до каньона, и по нему, или его бортам добраться до селения Хунадур (или туристического объекта с рисунками пещерного человека). Хотя возможно там в чем-то другом суть, в путеводитель он не попал (путеводительная тропа ушла на север), а в карте и на стенах отеля в Боумале описания на двух языках были: французском и немецком.

С заходом солнца оказываемся на самом краю долины. Последние шаги при свете проходят по какой-то фантасмогоричной поверхности. Словно мы малюсенькие букашки идем по дну высохшей огромной лужи. Вся поверхность под ногами хоть и каменная, на растрескалась множеством глубоких прямых. Сразу же вспомнились китайские «Тысячи черепах уходящих в небо». Только тут это «десятки тысяч взаимопересекающихся линий уходящих в бесконечность». Последняя стенка каньона и вовсе вертикальна, однако взявшиеся из ниоткуда продавцы бус показывают тропку, по которой можно спуститься. Совсем стемнело аккурат в тот момент, как под нашими ногами нарисовалась дорога.

По ней до Хунадура топать ее десяток километров. И все это для того, чтобы завтра протопать еще 15 и оказаться в селении Нкуб. Путеводитель описывает Нкуб как глубокую внутрисахарскую и внутриантиатласовую глубинку. Чтобы выбраться оттуда (а Нкуб хотя бы дает такие шансы в отличии от всех остальных вариантов, т.к. в нем есть асфальтовая дорога) надо зафрахтовать или выззвонить такси и попасть в селение с еще более звучным названием Агдз. Агдз уже находится на трассе Варзазат — Загора и там проходят автобусы.

Еще во время спуска я заметил проезжающий по дороге микроавтобус. «Машина!», - восхищенно воскликнуло сознание и решило что топать 25 километров по пустыне будет не очень здорово. Поэтому возле первого же дома остановились. Не селения, а именно дома. Такое ощущение что внутри Джебель Сархро селений то и нет толком, все живут отдельными домами (дворами). Запросили у хозяев позвонить в такси. Общаться сложно, но французский тут знают чуть получше чем вначале пути. Слово «такси» понимают. Пока такси нет нас приглашают в дом. И снова гостеприимство льется рекой. Мятный чай раз, масло финики хлеб. Мятный чай два. Мятный чай три. Еще после первого появился таксист — водитель все того же белого фургона замеченного еще сверху. Но как положено неписанными правилами гостям надо трижды предложить чаю, а потом уже о делах. А еще прежде чем говорить с кем-то надо поздороваться, причем не разом махнув всем рукой «зрасьте», а персонально с каждым.

В итоге переговоров получилось примерно как в присказке: «не подскажите ль сколько времени, а то мы так проголодались, что и переночевать негде». Таджин с кускусом и мясом, и мы остаемся ночевать в этом гостеприимном доме. А ранним утром, в 6 в Нкуб. Утро порадовало солнечным затмением, правда здесь в Марокко оно отнюдь не полное, дай бог 15-20% диска закрылось. Из Нкуба сразу же находится гран-такси четырехчасовой продолжительности до Варзазата - «ворот путыни». Для нас это ворота с другой стороны, пустыню мы покидаем.


Варзазат

фруктовый магазинчик фруктовый магазинчик
выпил соку выпил соку
здесь снимали "Кундун" здесь снимали "Кундун"
катапульта катапульта
египетские статуи египетские статуи
храм храм
башня Иерусалима башня Иерусалима
закат эпохи осадных орудий закат эпохи осадных орудий
Айт-Бен-Хадду Айт-Бен-Хадду
Айт-Бен-Хадду Айт-Бен-Хадду
Ouarzazate. Именно таким написанием, начинающимся на три подряд гласных называется следующая наша остановка в марокканском путешествии. Полная противоположность предыдущей промежуточной точке - городку Агдз. Этот самый Ouarzazate было решено озвучивать как Варзазат, и кажется мы не сильно ошиблись в произношении.

По своей сути Варзазат – это «ворота в великую пустыню». Южный порт Марокко. Порт для кораблей пустыни. Это самая южная оконечность какой-то марокканской цивилизации, откуда караваны уходили сквозь Сахару, к самой северной оконечности изгибающейся дугой речки Нигер. По ней доставлялись ценные товары (слоновья кость и пр.) с богатых побережий Гвинейского залива, выгружалась в городе-речном порте Тимбукту и уходили караванами на север, через Сахару. Вообще говоря чтоб от Варзазата попасть совсем уж в Марокко грузам, возможно частично переложенным на спины мулов, предстояло еще пройти перевалами Высокий Атлас.

Еще Варзазат печально известен как основной источник марокканского пальмотраффика. Отсюда по хорошему шоссе достаточно просто увезти пальму для частного владения в Марракеш или далее, туда где ее цена от продажней вырастет раз в сто. Понятно, что для самому Варзазату такой экспорт пальм явно не идет во благо.   

Сейчас смысл «ворот пустыни» несколько сместился. В основном в туристической направленности. Прямо в черте Варзазата находится аэропорт, которой по площади равен остальному городу. В аэропорт и прилетают туристы. Город – отправная точка для посещения почти всего заатласной части страны. Нигде до сих пор такой плотности европейских и даже азиатских лиц не попадалось. Туристы буквально сталкиваются лбами в этом небольшом городишке с его тремя туристическими улицами, чтобы впоследствии разбежаться и затеряться в необъятной Сахаре. Варзазат (а точнее Айт-Бен-Хадду) – единственное место, где за месяц путешествия довелось услышать постороннюю русскую речь. 

Отсюда туристы едут в Загора и Мерзуга (песчаные эрги возле них), массивы высокого Атласа и Анти-Атлас. Ну и весь берберский колорит с его барабанными ритмами. Отсюда отправляются бороздить бескрайние безлюдные просторы автобусы и джипы. При этом в самом Варзазате особо то делать и нечего. И все же мы нашли три основных цели.

Первая. Варзазат – это марокканский Диснейленд. Хотя пожалуй слишком громко сказано. Не имея толком своей собственной киноиндустрии, Марокко тем не менее представляет собой идеальный полигон для американской и европейской киноиндустрий. Голливуд кстати официально город-побратим Варзазата. Тут во внутреннем Марокко идеальная солнечная погода 99% дней в году. Тут совершенно фантастические природные декорации (надеюсь некоторые мои фотографии уже успели это передать) и тут крайне дешевая массовка (в отличии от того же Голливуда). До посещения Варзазата я знал только то, что в Марокко снималась сцена погони по Медине в «Ультиматуме Борна», да «Принц Персии. Пески времени». Это из недавно просмотренного.

Посещение павильоном студии «Атлас» (всего студий тут то ли две то ли три) пополнило список «марокканских» фильмов такими как: Жемчужина Нила, Гладиатор, Клеопатра, Царство небесное, Астерикс и Обеликс и другие. Причем нельзя сказать, что из оставшихся после съемок декораций делают что-то особенное. Просто оставляют все как есть, не разбирая. Оно постепенно разваливается, но туристы все равно приходят, бродят среди древнеегипетских монументов, тибетских монастырей и римских колизеев. Фильмы постоянно снимают в декорациях прошлых фильмов. Просто поражает масштаб и хрупкость всех этих картонных городов. Здесь в Варзазате самое «древнегипетское» место во всей Африке. Во всяком случае с точки зрения кинематографа.  

Юра как-то заметил, что пейзажи Среднего и Анти Атласа ему сильно напоминают Тибетское плато. Едва ль не больше чем сам Тибет они выражают бесконечность, одухотворенность, чистоту и красоту. Теперь понятно, что ничего удивительного в такой оценке нет. Еще в детстве мы проассоциировали Тибет с увиденными кадрами в фильме «Кундун», едва ль не единственном заслуживающим внимание мировой общественности фильме о Тибете. Потом еще появились «Семь лет в Тибете». Но самым запоминающимся в посещении киностудии остался наш гид. Видимо частое участие в массовке и приближенность к мировой элите кинокультыре раскрепостила его. Он постоянно нас то пугал, то подшучивал, а под конец даже пригласил веру на местную модную дискотеку ) 

Вторая цель: Айт-Бен-Хадду. Вся пустынная и горная часть страны, там где поселения людей, застроена «ксарами». Ксар по сути является крепостью. Но на самом деле это скорее жилой дом плюс огромный постоялый двор внутри. При этом все обязательно защищено не очень прочными, но грозными глиняными стенами ощетинившимися зубцами. Многие современные отели прямо так и строятся в пустыне – каменная стена, характерные башенки. Внутри двор и сад. Можно жить утопая в роскоши и зелени особо не высовывая наружу нос. Отели так и называются: «Ксар такой-то».

Большинство действительно древних ксаров пришло в упадок и разрушилось природными катаклизмами. Глянув на древние стены с удивлением замечаешь, что тут похоже бывают таки дожди. Причем даже мощные ливни. Впрочем вряд ли чаще чем раз в год. Все ксары по сути одинаковы и смотреть их во множестве бесполезно. Среди них путеводитель выделяет ксар Айт-Бен-Хадду. Этот ксар приглянулся Юнеско, выделившим его в свой фонд, а также сценаристам десятка фильмов, среди которых, например, «Лоуренс Аравийский». В общем ксаров этих в Марокко как кремлей в России. Поэтому наверное достаточно посмотреть один московский кремль, или айт-бен-хаддушный ксар.

Впрочем в целом меня он как-то разочаровал. Во-первых его обновляют и подлатывают видимо только к фильмам, а со времен «Принца Персии» людей с профессиональными камерами здесь более не появлялось. Во-вторых полно народа, местные жители избалованы туристами и просят где ни попадя денег. Например за вход 10 дирхам. Мотивируя тем, что входящие проходят через частную собственность, чей-то конкретный двор. Все их притязаия легко обходятся сбоку, по тропе выхода из ксара. Правда от назойливой продажи сувениров никуда не деться, ну хоть нищих нет, и на том спасибо. В-третьих Медина она и есть медина. Лабиринт узких улочек. Только здесь все стены глиняные и такое ощущение, что вот-вот разваляться. И общим размером поменьше гораздо и малолюднее. Итого: иранский Харанак меня куда более впечатлил. Но там было все таки первое знакомство с городом-единым домом, да и романтика ночной прогулки по абсолютно пустому городу-призраку… 

Третья цель: отожраться после треккинга. Вот здесь мы справились и удовлетворились на отлично. Не сказать что марокканская кухня – это что-то особенно. Питались мы в основном сэндвичами, приготовленными из засунутой в булку смеси обалденных кусочков пожаренного свежего бараньего фарша с помидорами и оливками. Но наибольшего успеха мы достигли в потреблении свежевыжатых соков. Вот уж где русская душа в безалкогольной стране может разгуляться – так это здесь. Поллитровый стакан апельсинного (настоящего, неразбавленного как в Турции или Москве) – 5-6 дирхам. А вот вами список из 20 (!!) вариантов свежевыжатого всего разного непонятного, на арабском (французском) языке. Из новых запомнившихся рецептов – банановый на апельсиновой основе (а не молочной), хурмовый и даже инжирный соки. Сижу вот тут теперь в Москве, тоскую и слюнки текут… 

Комментарии
Если не сложно 
Расскажите о тратах, пожалуйста.
И, конечно, спасибо )
Огромное спасибо! Классный маршрут, класные фото. Во сколько обойдется такая поездочка на одного человека? 
Ivan20.05.13, 12:30
Нитку маршрута, плиз :) 
Авторизуйтесь, чтобы оставить отзыв
Оцени маршрут  
     

О Маршруте
Опубликовал Дмитрий Славин