От Пекина до Куньминя. Новогодний Китай 2010

Время путешествия: с 25 декабря 2009 по 11 января 2010 года
Продолжительность: 18 дней
Количество человек: 14
Время отличается от московского: +5 часов (зимой), один часовой пояс по всей стране.
Средства передвижения: самолеты (Москва-Пекин-Москва, внутренние перелеты Ченду-Лицзян и Куньмин-Пекин, поезда (Пекин-Хуашань, Сиань-Цзяньйоу), спальный автобус (Лицзян-Куньмин), такси в городах, минивэны, баржа (переправа через Янцзы).
Температура: от -10 в Пекине до +30 на треккинге около Шитоучена (резкоконтинентальный климат, горный рельеф)
Высота над уровнем моря: от 40 м в Пекине до 4680 м на Jade Dragon Mountain
Посещенные провинции: Шэньси, Сычуань, Юннань плюс город центрального подчинения Пекин
Проблемы в пути: необходимость торговаться на каждом углу, отсутствие отопления и горячей воды в зимний период в некоторых кафе и хостелах, незнание китайцами никакого языка (кроме китайского, который в разных провинциях еще и имеет собственный диалект)
Полезные и часто использовавшиеся предметы: Путеводитель Lonely Planet, термобелье, GPS, ноутбук с закэшированным маршрутом в Google Earth, термос, список полезных слов и фраз на китайском.

Расходы. Все путешествие обошлось в районе 9000 Y (40 000 рублей) на каждого. Торговаться нужно везде и всюду! Если не умеете – учитесь, чтобы не быть лохами. Торговля происходит примерно так: продавец просит 100Y, а вы ему - 10Y. Он, качая головой, 90Y. Вы: 15Y, так уж и быть… И так далее, в том же духе.

Деньги. Валюту на местные юани лучше сразу поменять в аэропорту (дадут чек, по которому без проблем можно поменять оставшиеся юани обратно на доллары). В маленьких городках ваши доллары или, что хуже – евро (про рубли, вообще молчу) могут стать большой проблемой. В крупных городах можно обменять деньги в банке. Курс единый по всей стране, банки работают только в рабочее время по будням

Железная дорога. Плацкартные поезда в Китае отличаются от российских наличием 3 полок (нижняя, верхняя и средняя) с каждой стороны плацкарта и отсутствием боковушек. Крайне неудобно для провоза большого багажа – абсолютно непонятно, куда его пихать. Плюс постельное белье не всегда свежее – требуйте поменять! После того, как вы отдадите проводнику свой билет, вам выдадут пластиковую карточку, которую необходимо не потерять и сдать проводнику на выходе (взамен он вернет вам билет). Титаны в поездах есть, туалет и умывальник не совмещены(!).

Питание. Покушать можно дешево, много практически в любой забегаловке (чифанька, по-китайски).
Единственный критерий, которым стоит руководствоваться – наличием там людей. Если в чифаньке никого нет – это подозрительно: либо невкусно, либо слишком дорого. Заранее выпишите с десяток иероглифов наиболее простых и приемлемых блюд (рис, мясо, лапша, суп, яйчница с помидорами, тофу, пельмени, а также полезные фразы «бу йао тхайла» (не надо острого), «да бао» (заверните с собой) и т.п.).
Если вы отправляетесь в путешествие по стране зимой, как мы, советуем приобрести термос – вещь незаменимая. Горячую воду наливают в любом месте, где она есть. Продукты покупаются еще и в магазинах, но тут есть вероятность нарваться на какую-нибудь специфическую вещь, начиная от чипсов из киви и заканчивая мясными конфетами (из сладко-соленой колбасы). В общем, будьте готовы к неожиданностям.

Хостелы. В не-сезон смело будьте наглыми и торгуйтесь, показывая ISIC. Мы везде старались останавливаться в номерах с горячей водой, душем в номере, кондиционером (хотя почти во всех случаях, он был сломан и гонял по комнате только холодный ветер) и широкими кроватями, потому что спали мы по двое. Получалось тепло, и выходила большая экономия. На 14 человек берется всего два номера: один с 3 кроватями, а второй с 4 кроватями, а на 12 человек один 6-местный.

25 Декабря (1 день)
Перелет Москва-Пекин
Прогулка по Запретному городу
Знакомство с Жемчужным рынком (постигали азы торговли с китайцами)
Поезд Пекин – Хуашань

26 декабря (2 день)
Прибытие на станцию и на такси до ВизитЦентра горы Хуашань.
Подъем на Хуашань – акклиматизация и проверка снаряжения.
Ночевка в горном хостеле

27 декабря (3 день)
Встреча рассвета в горах Хуашани, спуск вниз
Н машинах до Терракотовой армии под Сианью
Осмотр Терракотовой армии
Поезд Сиань-Дзянгью

28 декабря (4 день)
На минивенах от Дзянгью до Дзючжайгоу (через перевалы)
Ночевка в хостеле недалеко от Дзючжайгоу

29 декабря (5 день)
Нацпарк Цзючжайгоу с озёрами и водопадами
Ночевка в гостинице в городе Сонпан

30 декабря (6 день)
Прогулка по Сонпану +катание на лошадях по окрестным горам
Нацпарк Хуанлун
На минивенах до Ченду (дороги ремонтируют после землетрясения 2008 года)

31 декабря (7 день)
Ченду (большой город, неместные таксисты заблудились, ища нужный нам хостел. Держите руку на пульсе и координируйте их с помощью GPS).
Сычуаньская Опера (потрясающее действо!)
Празднование Нового года

1 января (8 день)
Панды (большие и малые)
Лешаньский 70-метровый Будда 

2 января (9 день)
Эмейшань –гора особенная, как остров в море облаков

3 января (10 день)
Самолет Ченду-Лицзян
Лиминг (Тысяча черепах)
Ночевка в хостеле

4 января (11 день)
Треккинг от Куатоу по Ущелью Прыгающего Тигра
Ночевка в Tina’s Guest House, где мы жили вдвенадцатиром в шестиместном номере.

5 января (12 день)
Переправа в Дажу, где нас застала песчаная буря.
Jade Dragon Mountain, где явно ощущался недостаток кислорода.
Минивен до Шитоучена (тут главное не заблудиться и отслеживать путь по карте)
Ночной пеший спуск в Каменный город, куда не ведет ни одна автомобильная дорога.
Ночевка в Каменном городе с главной улицей, теряющейся под крышами домов.

6 января (13 день)
Треккинг с гидом от Шитоучена по горам через два тоннеля, пробитых в горах, через сосновый лес с пещерой.
Ночевка в деревушке с гаоляновой водкой, шестью одеялами на всех в комнатах, где ни одна кровать не похожа на другую, а стены обклеены древними китайскими газетами.

7 января (14 день)
Оставшаяяся часть треккинга (за 3 часа добежали до Лабо)
Переправа через Янцзы
Машина до озера Лугу
Рыбный ресторан и ночевка в Лугу

8 января (15 день)
Катались на лодке по озеру Лугу
Машиной до Лицзяна
Ночевка в Лицзяне

9 января (16 день)
Прогулки по Лизцяну
Ночной автобус в Куньмин

10 января (17 день)
Нацдеревня и Западные холмы Куньминя/Горячие источники Аннин
Перелет Куньмин-Пекин
Район Ябалоу, где все китайцы говорят по-русски
Ночевка в гостинице Пекина

11 января (18 день)
Перелет Пекин-Москва

Китай велик в мелочах. Это становится понятно в Пекине, особенно в Запретном городе. Тут можно забрести в самый удаленный потаенный закуток, но в нем все будет настоящее. Удивительная резьба по камню и множественные павильоны, пасти драконов смотрящие казалось б никуда, просто в тупик двора. Нигде мастера не позволили себе что-то недоделать или схалтурить. Еще бы, ведь трудились они над убранством резиденции божества сошедшего на Землю. И размеры всей этой тщательно до мелочей отделанной территории поражают. Нескончаемый плотный и широченный поток китайских провинциалов и иностранных туристов приехавших в столицу вливается в ворота Гугуна (Запретного Города). Но настолько огромен, что людской поток растекается и рассредоточивается в нем, подобно стакану воды вылитому на идеально ровный широченный стол. Тут запросто можно уединиться и погрузится в одинокое созерцание бесконечных узоров. В дворце императора счастливое число комнат (китайцы помешаны на нумерологии) - 9999 штук. И так весь Китай в целом. Каждая его деталь, каждый каменный лев, каждая деревянная пагода, каждый горшок с цветком или блюдо китайской кухни выполнено аккуратно, удивительно (для европейца). Все словно пронизана какой-то восточной философией, непонятным загадочным духом. И в целом все составляет, если взглянуть сверху на все разом - огромную неповторимую картину.

Вообще в Пекине зимой делать конечно нечего. Некоторые плюсы зимнего Пекина – отсутствие смога (и почему-то даже снега, что странно для минус 10) с лихвой компенсируется пронизывающим холодным ветром. На гигантской площади Тяньаньмынь (вмещающий внутри себя один перегон метро) спрятаться от такого ветра негде. Как и в огромных дворах Гугуна. В итоге вместо похода в Запретный Город на полдня имеем быструю 2-х часовую пробежку и скорее прятаться в ресторанчиках и кафе. Впрочем на улицах тоже достаточно интересно в этом плане. Маленькие экзотические шашлычки со всем что двигается жужжит или ползает – удивительный опыт для европейского туриста, и далеко не каждый рискнет на него согласиться.

Пекин – это всего лишь “воздушные ворота” Китая. Каждый раз оказываясь в нем я стараюсь не задерживаться и проследовать куда-то еще. Виды и фотографии Запретного Города и Храма Неба не предвещают ничего нового. Китайская Стена – хорошо раскрученное туристическое место и является едва ль не самым скучным в путешествии. По этой причине я даже вычеркнул ее из плана маршрута. Если уж ее посещать – то уж точно не стоит ехать в ближайшую в Пекину точку (называется Бадалин). В том же столичном пекинском округе есть еще несколько мест, где она проходит и где ее походить по стене будет гораздо интереснее и главное – малолюднее.

Что любопытно в Пекине – так это район улицы Ябалоу. Тут настоящий русский квартал. На самом деле конечно никакие русские тут не живут (ну или если и живут, то в явном меньшинстве). Зато здесь невообразимое количество магазинов с русскими названиями и ассортиментом на русском языке, а также русскоговорящих китайцев. Тут одежда, обувь, электроника, чай, игрушки, да в общем то все тут можно найти... У каждого русскоговорящего китайца есть специальное русское имя, дабы с ним было проще общаться русским. В районе встречаются иногда русские туристы, но гораздо больше тут русских коммерсантов и коммивояджеров. Или если уж говорить русским языком – “челноков”. Они кидаются буквально на все и торгуются, торгуются... В этом злачном месте у меня и похители рюкзачок с ноутбуком, поэтому предаваться радостям шоппинга и торговли (а от низких цен тут действительно сильно поражаешься) не пришлось. Я лишь грустно бродил среди вывесок торговых рядов и магазинов иногда улыбаясь совсем уж неказистому коверканью “великого и могучего”.

В Китае очень много самых разнообразных гор, есть среди них и “аватарные”, и самые высокие на Земле (Эверест и К2), и Центр Мира (Кайлаш). Сами же китайцы выделяют Пять Священных Гор в Даосизме (взаимным расположением напоминают правильный крест с центральной точкой; считается, что они возникли из конечностей и головы первого человека Пань-гу), а также Четыре Священных Горы Буддизма. Буддистский Эмей Шань мы посетим и опишем тут чуть позднее, а сейчас отправимся в даосский Хуа Шань.

Зима вообще-то не самое лучшее время для посещения горных массивов. Особенно, если они на севере, пусть даже не самой холодной страны Китая. И если в Пекине и внизу Хуашаня было просто холодно, то после подъема в кабинках канатной дороге на Северный пик Хуашаня стало еще и ветренно. Свистела и сыпала крупой метель, а солнце, похоже окончательно замерзнув, спряталось куда-то за облака. Это был наш второй день в Китае и рюкзаки были при нас (а не оставлены где-то). Так мы с ними и обходили Хуашань. Хорошо еще, что пока мы еще не набрались наглости, чтобы перелезать через заборы и заграждения, с целью побродить по закрытым тропинкам. Ведь, если на Хуашани что-то закрыто зимой, то лучше туда не соваться вовсе. Там и в более туристические периоды, в открытом состоянии многие тропы крайне опасны. А уж зимой, засыпанные снегом и обледенелые... Достаточно просто посмотреть несколько фотографий найденных в интернете на более теплые времена.

Хуашань представляет собой некое подобие пятерки священных даосских гор. Ведь он сам, подобно цветку состоит из пяти пиков. Впрочем весь даосизм построен на пяти элементах (вода, камень, огонь, дерево и земля). Все пики обходятся в принципе и за один день (только если начинать рано утром), но мы посетили их в течении второй половины 26 декабря и первой половины 27 декабря. Такой подход позволил нам заночевать на вершине Восточного пика, а с утра встретить рассвет. Хуашань славится своими прекрасными рассветами и закатами.

Такое двухдневное посещение позволило нам увидеть Хуашань не только в метель (а точнее не увидеть его в метель), но и во всей красе, пусть и в холодную, но ясную погоду. Впрочем по началу идея ночевки вызывала у всех некоторые опасения. Уже стемнело, а мы, растянувшись и растерявши друг друга на длительном подъеме по Хребту Зеленого Дракона, все шли и шли сквозь занавеси метели куда-то по занесенным тропинкам, оставляя на развилках стрелки. Кроме нас тут явно никого уже не осталось. В какой-то момент тропа уперлась в ступеньки, которые шли просто вертикально вверх по скале (или даже со слегка отрицательным уклоном). Избежать падения должны были помогать массивные железные цепи вбитые в скалу.

И вот место предполагаемой ночевки – гостиница на самой верхушке Восточного пика. Окруженная сугробами и обдуваемая ветрами. Ни огонька, ни одного светящегося окошка. Лишь подойдя поближе, по звукам мы смогли отыскать, к своему удивлению, каких-то китайцев, жавшихся в полуподвальной каморке поближе к единственному обогревателю, на столике перед которым разместился маджонг. Китайцы очень удивились нам. Однако спустя полчаса мы уже выторговали себе маленькую комнатушку с 8 кроватями-мамонтами. Спать пришлось по двое и в одежде. С этой самой ночи мы вдруг открыли для себя, что селиться в китайские гостиницы можно в два раза дешевле, ведь оплачиваются кровати, а не люди. До конца путешествия мы так и спали, по двое в одной койке. Раздеваться на ночь тоже так и не пришлось. На нашем пути были исключительно горные провинции, где по ночам холодно, температура меньше нуля, а отопление не предусмотрено. В лучшем случае – электрически подогреваемое одеяло.

Вторая интересная особенность всего нашего китайского путешествия – это ранние подъемы. 27 декабря мы наблюдали рассвет, а поскольку спать легли часов в 7 вечера, то вскочить в 6 утра не составило никакой сложности. В дальнейшем мы неоднократно всей толпой в 14 человек поднимались и в 7, и в 6 и даже в 5 утра. Никто не роптал, никто не просыпал. А успевали очень многое. Достаточно отметить, что заявленный перед поездкой маршрутный план посещения достопримечательностей оказался неукоснительно и без опозданий соблюден. Даже я, его составитель, верил в это поначалу с трудом.

Восход был конечно же прекрасен, пусть и было очень холодно. Но погода установилась ясная, облака попадали куда-то вниз на равнину и постепенно растворились там. Мы прошлись пешком по всем остальным вершинам (Южная, Центральная и Западная). Высшая точка тут 2160 метров. В даосских храмах приторговывали быстрорастворимой лапшой и горячим чаем. Да и вообще по-настоящему храмом был только один из них. Храм Цинченшань возле Ченду, посещенный мною несколькими годами ранее, а Трощенко этой зимой, в этом отношении сильно выигрывает. Но там нет таких потрясающих видов и туристических троп. А еще там нет таких котов, какие есть на Хуашане. Один из них, белый, с рыжими отметинами на спине, гулял далеко от места своего обитания и с тигриной грацией, громко мяукая, вел нас по заснеженной тропе, указывая правильные повороты. Несмотря на улучшение погоды, туристов по сравнению со вчерашним только убавилось. Практически никто не рискует оставаться зимой на этой горе ночевать, пока еще доберешься снизу на автобусах и канатке...

Резюме всем будущим путешественникам: включите Хуашань в свой маршрут. Это легко, он находится чуть далее, чем полпути от Пекина к Сиани. Займет немного времени. Для нас это место оказалась некоторым “вкатыванием” в Китайскую действительность, позволило акклиматизироваться физически(много пеших переходов на высотах около 2000 метров) и  адаптироваться ментально. Теперь мы были готовы к восприятию Поднебесной.

Следующая после Стены по раскрученности достопримечательность – это терракотовая армия. Ну и соответственно она столь же банальна и хорошо изучена. Нет, это кончено же великое Китайское чудо, но ничего нового и “крышесрывающего”. Соответственно и отдельного поста она не заслужила, а помещена сюда. Тем не менее есть что рассказать. Оказывается, когда гробницы Ци Ши Хуаньди была только найдена и вскрыта, то глиняные солдаты в ней солдаты были красиво разукрашены. Однако спустя всего пару дней краска, проконтактировавшая со свежим воздухом и кислородом просто осыпалась. В этой местности есть предположительно еще множество подобных гробниц, но археологи не спешат их вскрывать, ожидая пока их коллеги химики придумают какую-то инновацию, позволяющую спасти краску солдат.

Зато гробницы не стеснялись вскрывать ранее. Нет, даже не грабители, а просто другие правители. Так один из них замыслил какую-то то ли революцию, то ли гражданскую войну с родственниками из соседней страны, а вооружить армию денег не хватало. Тогда он просто пошел и вскрыл одну из гробниц, забрав у терракотовых воинов их оружие, и пошел своей войной. В основном сейчас экспозиция представляет как раз вскрытую и разрушенную гробницы. На некоторые подземные помещения просто обрушился потолок в ходе каких-то древних землетрясений. Солдаты в основном навалены друг на другу непонятной кучей-малой. Ну не все конечно же так плохо. Некоторые из них восстановлены и вынесены в специальные стеклянные витрины для обзора. Каждый солдат должен был изваян индивидуально, с присущими только ему уникальными чертами лица. Эта поражающая воображение работа делалась на самом деле достаточно просто. Изготавливались многочисленные одинаковые туловища, в шею которым вставлялись уже индивидуально выполненные головы. Для того чтобы придать силу и в некотором роде “оживить” воина (на сколько это актуально вообще в загробном мире) в голову добавлялись кусочки волос или усов настоящего воина, прототипа статуи.

Поведали нам и более современные истории. Заново терракотовых солдат обнаружил какой-то крестьянин, буря артезианскую скважину в 1974 году. Сейчас этот многоуважаемый мистер Ли (если я не путаю фамилию, но вероятность попадания велика, все таки фамилия распространенная) сидит прямо на входе в одном из гигантских павильонов комплекса и личной подписью заверяет и продает свои автобиографические книги. Хотя у меня возникли сомнения, тот ли этот Ли или другой какой-то, уж больно все китайцы на одно лицо. Порадовала история с немецким туристом, большим фанатом терракотовой армии. Он неоднократно приезжал сюда ее смотреть, а однажды накрасился и надел соответствующую одежду, прикрылся чем-то более современным снаружи, выждал момент, когда никого рядом не оказалось, снял современную одежду, перепрыгнул через ограждения и стал в одном ряду с терракотовыми войнами. Там он стоял два часа и никто никакой разницы не заметил. Надо вообразить себе удивление охранников и туристов, когда спустя какое-то время один из воинов вдруг “ожил”, начал ходить и разговаривать...

И вот рано утром 27 декабря 2009 года мы выходим из замечательного китайского плацкартного поезда в неизвестность. Почему в неизвестность? Потому что выходим в Цзянгью, это вам что нибудь говорит? По карте ясно, что есть жд вокзал, и это - ближайшая жд станция к природному комплексу (нашей цели), затерявшемуся в горах на севере Сычуани. Повнимательнее изучив более крупную карту Сычуани и физическую карту из кэша Google Earth, я чуть позже высмотрел, что выходить из поезда стоило все-таки в городе Гуанъю, который пусть и дальше, но зато крупнее, и горных хребтов по пути пересекать меньше. Но мы уже в Цзянгью,городишке настолько провинциальном, что я даже не уверен, что правильно его называю. Яндекс-карты называют его Чжунба, что совершенно точно неверно, так что пусть уж будет Цзянгью. Место совершенно не туристическое, путеводителем не отмеченное никак. Мудрый Силвар сообщил нам такие скудные данные: тут либо родился, либо умер, либо жил известный китайский либо художник, либо поэт. Ли Бо его звали. Тем не менее по ошарашенным лицам очевидно, что многие цзянгьюжцы впервые в жизни воочию увидели лаоваев. Во время еды в центральном и южном Китае помимо блюд приносят еще и плошку самого обыкновенного вареного риса. Это все равно как у нас в России принесут хлеб. Обычно размер этой плошки напрямую зависит от радушия и немеркантильности хозяев заведения. Так вот. В Цзянгью перед нами выставили огромный таз риса. Более ни одна посудина во всем дальнейшем путешествии не могла сравниться с этим тазиком. В том же Цзянгью оставленный фотоаппарат-зеркалка спокойно пролежал себе на стуле более получаса. Да, такого не вспомнишь о Пекине, где стоило только отвернуться, как какой-то ловкий воришка уволок мой рюкзачок наполненный ноутбуком, кпк, gps и прочей менее значимой дребеденью.
Самое первое привокзальное предложение цзянгьюшных таксистов и оказывается самым выгодным и удобным. Мы им в итоге и воспользовались. Правда было видно, как забираясь все дальше и дальше от своей Родины таксисты уменьшали среднюю скорость минивэнов, испуганно оглядывались по сторонам, ошибались дорогами и поворотами и жутко боялись обледенелых и заснеженных дорог. А какой шок с ними случился спустя пять дней, когда мы добрались до столицы сычуаньской провинции, города Ченду, с несколькими кольцевыми дорогами и трехуровневыми развязками. Да, это великое китайское путешествие конца 2009 года запомнится надолго не только нам, российским его участникам, но и китайским исполнителям.
Мы же сами ехали в тесноте, но достаточно весело. Те кто не спал — играли в разнообразные игры и посматривали в окошко. За окном тянулись покинутые из-за холода национальные деревни, горные пейзажи и китайские грузовики-автоплатформы. Автоплотформы были абсолютно одинаковые и упорно тянули вверх по горному серпантину какой-то одинаковый груз, более всего похожий формой на корпус яхты, только без мачт. Где-то после пятнадцатого грузовика нас осенило — это они строют новый гигантский ковчег где-то в Гималаях. К 2012 году как раз успеют. Очередная автоплатформа застряла на 180-градусном повороте серпантина. Водитель по чуть-чуть дает то вниз, то вверх, махина неторопливо ворочается, подобно косточке застрявшей в горле автодороги. Наконец спустя 15 минут, промяв ограждение и нависнув одним колесом над пропастью, длиннющая автоплатформа пролезает в створ дороги. Мы — скорее за ней, стараясь обогнать до следующего 180-градусного поворота.

Five flower lake. (фото - pariloff )

И вот рано утром 27 декабря 2009 года мы выходим из замечательного китайского плацкартного поезда в неизвестность.
Почему в неизвестность? Потому что выходим в Цзянгью, это вам что нибудь говорит? По карте ясно, что есть жд вокзал, и это - ближайшая жд станция к природному комплексу (нашей цели), затерявшемуся в горах на севере Сычуани. Повнимательнее изучив более крупную карту Сычуани и физическую карту из кэша  Google Earth я чуть позже высмотрел, что выходить из поезда стоило все-таки в городе Гуанъю , который пусть и дальше, но зато крупнее и горных хребтов по пути пересекать меньше. Но мы уже в Цзянгью, городишке настолько провинциальном, что я даже не уверен, что правильно его называю. Яндекс-карты называют его Чжунба, что совершенно точно неверно, так что пусть уж будет Цзянгью. Место совершенно не туристическое, путеводителем не отмеченное никак. Мудрый Силвар сообщил нам таки скудные данные. Тут либо родился, либо умер, либо жил известный китайский либо художник, либо поэт. Ли Бо его звали. Тем не менее по ошарашенным лицам очевидно, что многие цзянгьюжцы впервые в жизни воочию увидели лаоваев. Во время еды в центральном и южном Китае помимо блюд приносят еще и плошку самого обыкновенного вареного риса. Это все равно как у нас в России принесут хлеб. Обычно размер этой плошки напрямую зависит от радушия и немеркантильности хозяев заведения. Так вот. В Цзянгью перед нами выставили огромный таз риса. Более ни одна посудина во всем дальнейшем путешествии не могла сравниться с этим тазиком. В том же Цзянгью оставленный фотоаппарат-зеркалка спокойно пролежал себе на стуле более получаса. Да, такого не вспомнишь о Пекине, где стоило только отвернуться, как какой-то ловкий воришка уволок мой рюкзачок наполненый ноутбуком, кпк, gps и прочей менее значимой дребеденью.

Самое первое привокзальное предложение цзянгьюшных таксистов и оказывается самым выгодным и удобным. Мы им в итоге и воспользовались. Правда было видно, как забираясь все дальше и дальше от своей Родины таксисты уменьшали среднюю скорость минивэнов, испуганно оглядывались по сторонам, ошибались дорогами и поворотами, и жутко боялись обледенелых и заснеженных дорог. А какой шок с ними случился спустя пять дней, когда мы добрались до столицы сычуаньской провинции, города Ченду, с несколькими кольцевыми дорогами и трехуровневыми развязками.Да, это великое китайское путешествие конца 2009 года запомнится надолго не только нам, российским его участникам, но и китайским исполнителям. Мы же сами ехали в тесноте, но достаточно весело. Те кто не спал — играли разнообразные игры и посматривали в окошко. За окном тянулись покинутые из-за холода национальные деревни, горные пейзажи и китайские грузовики-автоплатформы. Автоплотформы были абсолютно одинаковые и упорно тянули вверх по горному серпантину какой-то одинаковый груз, более всего похожий формой на корпус яхты, только без мачт. Где-то после пятнадцатого грузовика нас осенило — это они строют новый гигантский ковчег где-то в Гималаях. К 2012 году как раз успеют. Очередная автоплатформа застряла на 180-градусном повороте серпантина. Водитель по чуть чуть дает то вниз, то вверх, махина неторопливо ворочается, подобно косточке застрявшей в горле автодороги. Наконец спустя 15 минут, промяв ограждение и нависнув одним колесом над пропастью длиннющая автоплатформа пролезает в створ дороги. Мы — скорее за ней, стараясь обогнать до следующего 180-градусного поворота.

Далеко затемно цель достигнута. Мы в городке Цзючжайгоу. Совсем уже недалеко отсюда Национальный парки Цзючжайгоу (Долина Девяти Деревень)  и Хуанлун (Желтый Дракон). Место куда я сознательно стремился в два своих предыдущих путешествия по юго-западной части Китая, но так и не мог попасть. Все дело было в длительности переезда туда от основных транспортных узлов и большого размера самих этих объектов требующих по 1-2 суток на посещение. Сейчас конец декабря, самое холодное время года. В этом есть свои плюсы и минусы. Минусы в том, что Цзючжайгоу безумно прекрасен в октябре и ноябре, когда он разукрашен красным и желтым красками осени. Плюсы в том что зимой нет толп китайских туристов (и вообще никаких толп) и появляется лед. Вообще же мне кажется, что для каждого времени года это место таит какие-то свои тайны и сюрпризы.

Осмотр начали с того, что наконец-то отогрелись на солнце. Реалии зимней Сычуани таковы: неотопливаемые гостиницы, минус 5/10 градусов ночью на улице, отсутствие нормальной горячей воды. Поэтому хоть и зимнее, но настоящее яркое горное солнце вводит просто в какой-то экстаз. Расположившись на лавочках на берегу озера Бамбуковой Стрелы мирно дремлем. Кто полчасика, а кто и все два. Сейчас большая часть парка — закрыта для посещения, видимо из-за частичного обледенения троп. Но закрытые ворота и заваленные кустарником проходы — не серьезная преграда для испытывающих настоящее любопытство путешественников. Кроме наглых русских за ограду смело лезут японские и тайваньские туристы, но законопослужных китайских туристов преграда останавливает.


Визитная карточка Цзючжайгоу - деревья затопленные в ярко-голубых водных глубинах (фото - Железовых)


Bamboo Arrow не менее зеркально чем Mirror Lake (фото Даши is_not_never )


Щепки во льду (фото Даши is_not_never )


Натянутая и замерзшая тетива Озера Бамбуковых Стрел. (фото - pariloff )


Водопад из озера Бамбуковых Стрел. (фото - pariloff )


Водопад из озера Панды. (фото - pariloff )

Итак, озеро Бамбуковой Стрелы. Удивительная тишина и спокойствие. На запрещенной тропинке-деревянном настиле вlоль берега ни души. Только изредка раздаются какие-то фантастические инопланетные квакающие и постепенно затихающие звуки. Засыпая под солнечными лучами мы неторопливо обсуждаем природу их возникновения. Версии: так реагирует китайская сигнализация на проникновение в запретные зоны, в мегафонную сеть просто централизованно запускается звуки «а ля мистик нейчур» для большей красоты места, шутливая версия насчет цзючжайгинского Несси и урчания в ее животе. Но реальность преподносит вполне достойный нашим версиям ответ. Звуки — это вибрации прибрежной ледяной корки, когда на нее падают камни. Камни подпрыгивают, корка пружинит, а эхо причудливо разносится по водяной глади. Чем дальше от места падения камня, тем причудливее и громче звук. Если после прыжков камень таки входит в воду, то погружается в нее с не менее загадочными чавкающими бульками. Именно поэтому озеро и носит свое название (Bamboo Arrow), намекая на звук тетивы, только что испустившей стрелу. Следующее озеро — Panda lake. Также как и предыдущее оно покрыто удивительно чистым и текстурным льдом, сквозь который иногда проступают потонувшие и вмерзшие стволы деревьев. Но более остального на озере Панды поразил водопад, стекающий отсюда вниз. Зимой он превратился в невероятный сверкающий синим и белым льдом кувшин. Соседний с ним водопад напомнил мне чем-то гигантский писсуар. Впрочем тут как с облаками, у каждого будут свои ассоциации. Five Flower Lake. Оно действительно пятицветное. Все где-то в области зеленых и синих цветов. Многочисленные фотографии пытаются поймать многоцветность на фоне прибрежного яркоосеннего леса (осенью) и заснеженого высокого пика (зимой). В этом месте я окончательно не выдержал, отобрал у Дашки фотоаппарат и пытался что-то снимать. У меня как-то так получилось нет нынче даже и мыльницы. Но наши остальные участники завешены фототехникой, так что картинки будут. Только собирать их придется очень долго. Возле пятицветного озера наконец-то сотрудники парка заметили людей в неположенном месте, и грозно двинулись к ним. Однако обнаружив лаоваев так ничего и не смогли высказать. Лишь укоризненно покачали головой.Именно в окрестностях пятицветного озера и на мостике перекинутым через него наблюдается главная «визитная карточка» Цзючжайгоу. Затопленные целиком, но хорошо просматриваемые в чистейшей синей и голубой воде деревья. Стволы словно продолжают жить какой-то своей новой, подводной жизнью в новом зазеркальном мире. Кстати насчет зеркальности. Следующее озеро - Mirror Lake. Название говорит само за себя, а какой-то древнекитайский поэт лишь добавляет, что это место, где птицы летают под водой, а рыбы плывут в облаках. Ну и конечно водопады. Один красивее другого и мощнее. Эти водопады выше и ниже Зеркального озера. Тот который выше вроде как «Жемчужный», а тот который ниже гораздо более величественен и шумен («Нуожилан»). Водопады тот скорее широкие, чем высокие. И бесконечные. Всего в парке от 108 до 114 озер (по разным источникам), а водопады посчитать никто не удосужился.

Подводный мир. фото Даши is_not_never

Заброшенная тропа в дальней ветке. (фото - Железовых)

Жемчужный водопад. (фото - silvar )

Сам парк похож на большую букву Y и почти весь день, протопав 15 километров, мы отгуляли только по одной ветке, захотелось податься во вторую. Однако ее окончание отстает от соединения двух долин на 14 километров (по разным картам по разному...). На этот случай предусмотрен бесплатный автобус. Автобусы в парке конечно тоже удивительные. Достаточно вместительные они пустыми стоят на автобусных станциях и иногда курсируют по маршрутам. Иногда просто стоят на остановках. Чтобы тронуться в путь им было достаточно нас троих, зашедших в салон. Возможно автобус с водителем и экскурсоводом тронется в путь и при одном пассажире. Однако ближе к вечеру и закрытию парка они забиты битком, пассажиры подобны селедкам в банке, и на промежуточных остановках уже даже не останавливаются. Сотрудники никого не гонят, но по рации сообщают друг другу и водителя о том где сколько осталось посетителей. Никто не будет забыт, никто не пойдет пешком десяток километров в ночи, чтобы выбраться отсюда. Ну конечно, если только специально к этому не стремиться.

Мы едем в автобусе на дальний конец второй ветки буквы Y. Тут три интересных места — самое дальнее озеро. Long Lake. Оно не просто самое Длинное из озер парка. Оно еще и самое далекое, самое высокогорное. Что это значит? Кругом уже абсолютно другой пейзаж, климатический уровень. Это высокогорное озеро не уютно, по-домашнему красиво и спокойно. Это суровой уголок напоминающий скорее какой-нибудь норвежский фьорд, особенно сейчас, когда холодный ветер пробирает до костей. Скорей скорей обратно в теплый автобус и вниз. Однако Рома с Катей думают иначе и решают прогуляться, а их автобус уезжает. Ничего не остается — как совершать 14-километровый треккинг вниз, стараясь за полтора часа успеть к Выходу до закрытия парка. Вдоль автодороги проложена более короткая туристическая тропа. Она как и многие прочие тропы зимой закрыта, но по ее внешнему виду понятно, что закрыта она более глобально. Дорожка не просто обледенела, но на нее еще и сыпятся камни. Причем путник узнает об этом не по предупредительным табличкам, как во многих других местах, а собственно по самим камням, безостановочно сыпящимся на покрытый защитной проволокой путь. Навес местами проломлен, а некоторые камни словно в назидание застряли в   дырах заграждения. Второе интересное место - это Верхнее Сезонное Озеро (Upper Seasonal Lake). Зимний сезон засушлив, так что самого озера просто нет, есть огромная глубокая и пустая яма. Тропинка которая раньше бежала по берегу этого озера сейчас нависает словно полка над пропастью. Именно здесь наиболее живописные провалы и дыры в пробитой камнями тропе-полке.


Long Lake - последнее, самое большое и высокогорное озеро парка. (фото - Железовых)

Третье место — Multi-coloured Pool (или Five Color Pool). Я попал туда едучи вместе с Дашей и Олесей на автобусе вниз. Именно оно за весь день сильнее всего поразило и просто убило своей красотой. Это было во многом психологически. Ехал вниз уже к выходу, поглядывая на часы и беспокоясь об успевании к назначенной вечером встрече с основной группой. Ехал раздавленный впечатлениями, просто задыхаясь от калейдоскопа всего увиденного и размышляя о том, что мне больше всего тут понравилось. Автобус вдруг остановился и водитель махнут рукой, мол сбегайте посмотрите. Ехавшие с нами две японки даже не пошли, ну а мы втроем быстренько спустились по ступенькам вниз и остановились как вкопанные сраженные очарованием и тихим спокойствием этого последнего озера. Оно, закрывшись за красными стволами деревьями, вдруг выскочило на обзор. Оно было аквамариновое, или даже «аватарное». По цвету и по полноте ощущений взрывающих сознание и воображение. Абсолютная тишина и спокойствие. В нем отражался весь белоснежный склон вместе с хвойными деревьями, а наверное даже и весь мир. На дне среди каменных замков проглядывался какой-то загадочный портал в неизведанное. Выход из этого портала был обнаружен нами спустя 10 дней, уже в Юннани, на треккинге возле Каменного Города. А сейчас мы просто стояли как вкопанные и смотрели на все это, непонятно сколько времени, пока где-то далеко и высоко, кажется в другом мире, не начал отчаянно сигналить водитель автобуса, заждавшийся пассажиров. Мы вернулись, поехали дальше и через три минуты подобрали своим последним в этот день автобусом в одном из немногих мест схождения автодороги и тропы бежавших вниз Рому и Катю. После такого мне показалось уже больше нечего вспоминать и описывать.


Последнее "аватарное" озеро. Фотографией конечно не передать всех чувств.. (фото Даши is_not_never )


карта-схема Цзючжайгоу
ВСЕ РАССКАЗЫ о Китайском Путешествии 2009/10

Чтобы попасть в Хуанлун, надо подняться горным серпантином на перевал высотой 4000 метров. Только здесь становится по-настоящему понятно, что такое “холодно” и “ветрено”. Все что было ранее оказывается вполне переносимым, а сейчас находится на перевале можно только 2-3 минуты. Многочисленные хребты со всех сторон и распадающийся на блики солнечный диск.

Полчаса такого же как и подъем серпантинистого спуска и мы возле Хуанлуна. То бишь “Желтого дракона”. Поначалу я даже решил, что наши цзянгьюжские водители что-то перепутали и привезли нас не туда. Тишина. Ни души. Огромный амбарный замок на железной цепи опоясывающей Visitors Centre. Подскальзываясь на залитой льдом площадке, суем свой любопытный нос везде, но понять ОНО или не ОНО не дано. Выкурив таки из какого-то мало приметного домика билетершу, поняли что ОНО. Сильнее приезда не туда, я опасался, что Хуанлун будет закрыт. Вроде бы так и есть (с декабря по март). Об этом напрямую сообщалось в большинстве уважаемых интернет источниках. Но билетерша вдруг проснулась и продала нам билеты. Не по 200 юаней (как в путеводителе), а по 50. И предупредила, чтобы мы долго не бродили - стемнеет, заблудитесь и замерзнете. И не ходите по запрещенным тропам. По запрещенным тропам мы в отличие от вчерашнего Цзючжайгоу действительно не пошли. Выглядели они по-настоящему стремно, занесенные сугробами, обледенелые. Пошли по единственной оборудованной тропе, вверх по асолютно пустому парку. Наверное он-таки был закрыт, ведь аэропорт Цзючжайгоу-Хаунлун похоже не работает в конце декабря. Просто все добравшиеся до парка получают возможность увидеть его красоты.

Вокруг творилось какое-то безмолвное безумие. Просто звенящая тишина, ни дуновения ветерка, ни облачка в бездонном голубом небосклоне. И ярчайшее солнце. Побывав вчера в Королевстве Водопадов, Ручьев и Озер, сегодня мы попали в Королевство Льда. Здесь можно было позировать на фоне замерзших и застывших водопадов, наблюдать во льду пузырьки и трещинки, просто валяться на нем, получая две своих тени, одну на льду,а вторую – преломленную подледной водой на дне. Будучи выше Цзючжайгоу примерно на километр (высоты тут 3000-3500), Хуанлун замерз просто весь и насквозь. Получая необычайное духовное удовлетворение от тишины и спокойствия, от хвойного леса и теплого солнышка, я параллельно начинал испытывать разочарование, от того, что собственно самое главное что здесь есть – многочисленные кальцитовые ванны (или “гуры” по-спелеологическому) оказались замерзшими и неподвижными. И даже непросто замерзшими, а замерзшими до дна. Это сильно контрастировало сокружающей температурой. Все разделись до футболок, и сняли даже ботинки. По проложенной деревянными досочками и очищенной ото снега и льда тропе можно было спокойно идти хоть босиком.

Если вкратце, то гуры образуются так: вода от таяния снега и осадков просачивается в почву, богатую кальцитовыми породами. Там она обогащается кальцитовыми солями и выходит на поверхность. Соли эти откладываются на дне и стенках луж, образуя многочисленные ванночки. Чаще всего подобные процессы происходят под землей, в пещерах, однако под открытом небом тоже случается. Россиянам наиболее знакомы кальцитовые террасы турецкого Паммукале. Так вот. Хуанлун – это гигантский Паммукале. И к тому же еще и разноцветный. Шириной от 40 до120 метров природные террасы падают тут неторопливо вниз на протяжении почти полутора километров. Вода в них зеленого, голубого, бирюзового,желтого цветов. Причина такой потрясающей чистоты цвета и в тоже время его разнообразия – различные соли растворенные в воде.
Тут можно наблюдать так называемое травертивное природотворчество. На самых разных возрастных стадиях. Есть уже практически разрушенные и слившиеся со склоном террасы, а есть молодые, только только формирующиеся. В конце декабре все это разнообразие превратилось в один гигантскую, сверкающую ледяную горку, словно язык ледника сползающего среди зелени тибетских сосен.
Зима – самый сухой период. Какие-то ванны содержат под ледяной коркой ярко-голубую воду, какие-то промерзли до дна, а какие-то просто пусты, но накрыты ледяной крышкой. В конце восхождения по тропе два буддистских храма (правда свастика здесь повернута в другую сторону, что дает возможность рассуждать о каких-то остатках религии бон в Аба-Тибетском округе Сычуани). В красиво расписанных храмах ни души, лишь появившийся в верховьях долины ветер шелестит разноцветными флагами и скрипит молитвенными барабанами. Местечко – в самый раз ,сидеть и писать какой-нибудь буддистский философский трактат. Над всей долиной возвышается близкая и отлично просматриваемая, но все-таки такая же далекая и недоступная как и на дорожном перевале вершина Сюебаодин 5560 метров.

И все-таки мы оказались вознаграждены за то, что протопав вверх 2,5 часа, не остановились и не развернулись. В самом конце долины, уже за храмами находится Five Color Pond.  Почему-то все самое интересное что в Цзючжайгоу, что здесь было каким-то пятицветным. То ли один изручьев, то ли где-то в самом пруду, но был достаточно теплый источник воды, чтобы все вокруг не замерзло. Тут была та самая голубая вода и множественные водяные террасы открытые ото льда. Стало понятно, что зимой это место имеет гораздо большую ценность нежели летом. В теплое время года путник дошедший до конца уже пресыщен водяными красотами Хуанлуна, для него Five Color Pond – очередная лужа, ну разве что разноцветная. Для нас же – это как Изумрудный город для Эли и и ее товарищей долго-долго шедших дорогой из желтого кирпича. Путникипрошедшие дорогой из желтого дерева даже не предполагали какие красотыим откроет Желтый Дракон в конце пути. Тут было и наслаждение видами в самое удачное для фотоснимков времени дня, тут было и чисто удовлетворение и отдых по достижению конца подъема. Мы просто валялись на деревянном настиле, загорали и наблюдали за игрой переливающихся солнечных зайчиков в ряби бесчисленных кальцитовых ванн.

Когда мы были в Шитоучене, то владеющая китайским языком Катя обьяснила нам, что “шитоу” – означает “каменный”, а “чен” - город. "Чен" стало быть что-то вроде "Бурга" в европейских городах и "Сити" в американских. Поиски “чен” в прочих китайских названиях привели нас к Чэнду, что я тут же находчиво для повышения своего китаеведческого авторитета перевел как “Город облаков”. Наверняка этот лингвистический экскурс был неверен, но с “городом облаков” все единогласно согласились. Чэнду действительно покрыт непроглядным слоем облаков и похоже, что круглый год. Солнце кажется каким-то размытым пятном, словно где-то далеко кто-то за плотной шторой зажег лампу. Перспектива улиц и отдаленные башни небоскребов теряются в дымке. Виной тому географическое положение города – в самом центре Сычуаньской котловины, окруженной со всех сторон высокими горами. Плюс достаточно влажный регион сам по себе и городской смог. Ченду – один из крупнейших городов Китая, важный промышленный центр и транспортный узел. Административный центр Сычуани – одной из крупнейших и самобытнейших китайских провинций.

Ехали мы с севера, со стороны Цзючжайгоу-Хуанлуна. Ехали по горным долинам, как выяснилось аккурат вдоль линии Сычуаньского землетрясения 2008 года. Прошло полтора года, и несмотря на знаменитый китайский строительный бум и умение китайцев работать последствия землетрясения наглядно видны. И не просто видны, а иногда даже просто ужасают своими масштабами. С лица земли стерты не просто мосты или какие-то кварталы, а целые города. Сама дорога была просто ужасна по состоянию, ухабы, ямы, асфальта нет, во многих местах односторонняя одноколейка. Вся придорожная инфраструктура разрушена. Скорость по ней 20-30 км в час. А ведь это – сычуань-тибетский хайвей, крупнейшая транспортная магистраль региона. Видимо под впечталением увиденного мы и наши водители проскочили Цинченшань, а дальше уже развернуться не было возможности. Ну что ж, раньше приедем в Чэнду и успеем отмыться и подготовиться к Европейскому Новому Году. На дворе стояло 31 декабря 2009.

Не без труда, покружив по улицам и трех-четырехуровневым развязкам, и проштудировав путеводитель LP, удалось найти туристический, бэкпекерский район. Труды были вознаграждены хостелом с англоговорящей девушкой на ресепшене. Мы обомлели от того, что все тут так просто. Все варианты висят на стене, с указанными сроками, ценами. Девушка тоже молодец. В течении 15-30 минут, она одна смогла: поселить 14 человек, организовать на 8 часов театр, на 12-поездку завтрашнего маршрута в Лэшань и Эмейшань, на массаж, кажется, еще что-то, но я уже и не помню. Она ответила нам все про сувениры и шоппинг и организовала поесть. При этом она не переставала улыбаться и шутить.
Мы помылись и отправились в оперу. 
“Ковать железо пока горячо” и “ни дня без строчки”. Вот пара определяющих для меня принципов в такой вот не очень спортивной, но очень туристической поездке. Есть время, есть наличие ранее не виденной китайской оперы. Так зачем ждать Пекина (где изначально было запланировано посещение оперы), идем здесь и сейчас. Правота решения очевидна после двух нюансов. Во-первых сычуаньская опера в Ченду раза вдва дешевле пекинской оперы. А во-вторых в сычуаньской есть пара номеров, чисто местных, в пекинской никогда не показываемых. Мы, даже особо не думая, забронировали себе места во втором ряду (что эквивалентно каким-то задворкам в пекинской опере) и двинули в театр.

Театр неожиданно оказался под открытым небом. Точнее, небо было закрыто навесом, но вот стены отсутствовали совсем, и я, решивший, что нечего париться в помещении и оставивший в хостеле куртку и шапку слегка подмерзал. Все-таки 31 декабря. Пусть и снега нет. Однако действие на сцене не оставляло равнодушным и быстро согрело. Вообще в оперу правильно идти совершенно не подготовившимся, поэтому если вы планируете посетить сычуаньскую оперу, немедленно бросайте читать этот текст, и перенеситесь куда-нибудь в его конец, где пойдет рассказ о пандах. Я вот вообще об опере ничего не читал и не знал заранее, поэтому каждый ее момент меня восхищал, я не ожидал ничего конкретного и увидел много нового и интересного. Ну для начала выяснилось, что опера – это не ожидаемая красочная, но все же громкая тягомотина, а просто набор миниатюр. Я уже начал слегка засыпать под танец ярко раскрашенных и невообразимо разряженных актеров. Танец вдруг закончился каким-то логическим поворотом сюжета, и на сцену вышел скрипач. Хотя назвать однострунное, то, на чем он играл, скрипкой – это все равно, что назвать китайского рикшу мерседес-бенцем. Однако скрипач “отжигал” словно он настоящий мерседес-бенц и разбудил всех заснувших на вступительном танце. Далее была марионетка. Марионетка танцевала, жонглировала, влюблялась и страдала. Человек, шествоваший под марионеткой, все время был на виду, но все внимание было приковано именно к кукле. У куклы индивидуально двигались даже веки и пальцы на руках. Затем последовал, на мой взгляд, самый удивительный номер: игра кистью рук с тенями. Да, все знают банального гавкающего пса. Но то, что смог здесь создать руками актер, просто не поддается моему пониманию, и воистину восхищало. Тут были летящие и пьющие воду и поющие песню птицы. Заяц и поглотившая его змея. Филин, подмигивающий глазами и шевелящий ушами. Собака, виляющая хвостом и языком, облизывающаяся кошка. Скачущая галопом лошадь... Сложилось четкое ощущение, что не существует такого животного, которого актер театра теней не смог бы изобразить на круглом теневом экране. Давненько я так искренне не аплодировал.

Потом выступал флейтист. Флейтист на мой взгляд превзошел скрипача (если это не был один и тот же человек). Игра шла не только с флейтой, но и с мимикой лица исполнителя. Затем следовал какой-то небольшой сюжет о жене и ее нерадивом муже, которого она шпыняла и гоняла. Муж при этом таскал на голове блюда с горящим в нем огнем, периодически мужу приходилось пролазить под табуреткой, стараясь не затушить огонь. Последним номером было файер-шоу. Какой-то разукрашенный и разодетый китайский черт мощно дышал огненными струями. Но основной в этом последнем номере была смена масок и даже костюмов. Они менялись с калейдоскопической быстротой, достаточно было взмахнуть веером, и лицо актера уже совсем другое. Смена масок и номера с огнем – это особенности чисто сычуаньской оперы. В других местах такого не увидеть.

Сраженные увиденным мы вернулись домой. Чтобы проводить старый и встретить новый год. Это немного личное и как-то даже по хорошему интимное внутри командное мероприятие для 14 человек, до поездки практически друг друга не знавших. Так что наверное особо и не получится его описать. Ну разве, что с гастрономической точки зрения. Благодаря ураганному темпу осмотра достопримечательностей китайской кухне внимания мы практически не успевали уделять, а тут вот наконец получилось немного. Попробывали всего что есть по чуть-чуть. Ну и конечно гигантского размера бутылки китайского шампанского по какой-то смешной цене. Играли новогоднее ЧГК , каждый рассказал о чем-то своем и произнес тост, ну и конечно позвонили родителям. Современные технологии WiFi и Skype сделали мир ближе и сократили многотысячекилометровые расстояния. Ну а поскольку 1 января 2010 – планируется быть интересным и многоликим днем, то, недолго засиживаясь, я отправился спать.

Будд по всей Азии, особенно Южной, Восточной и Юго-Восточной настроено, высечено, нарисовано бесчисленное множество. Соизмеримо, пожалуй, с числами, которыми оперирует буддизм. Среди такого количества обязательно должен найтись какой-нибудь самый-самый: самый старый, самый высокогорный, самый драгоценный. Самыми большими до недавнего времени были статуи в афганской провинции Бамиан, но пришедшие к власти талибы, подобно артиллеристам Наполеона отбившим Сфинксу нос, долгое время развлекались, стреляя по статуям Будды из крупнокалиберных пулеметов. И в конце концов в 2001 года они их взорвали, как это водится по-талибски с видеотрансляцией на весь мир. В итоге самой большой в мире стала 71-метровая статуя сидящего Будды в Лэшани, провинция Сычуань. По-китайски эту статую называют Да Фо, а иногда еще в шутку “31 Яо Мин”. Яо Мин – известнейший китайский баскетболист современности, этакий аналог нашего Сабониса конца прошлого века.

Ехать от Чэнду часа четыре, а прямое расстояние – порядка 120 км. Такое ощущение, что именно в Лэшани облака наиболее густо смешиваются, и становятся непроглядными. Дело в том, что наблюдать городскую панораму можно с противоположного берега реки, со скал на некотором возвышении. С высоты, как известно, видно лучше и дальше. Даже облачной дымки видно больше. Лэшань, в первую очередь, именно речной город. Кухня здесь в основном рыбная, а сам город соориентирован на углу слияния двух рек, Мин и Даду. Туда же впадает и третья Цингу (если я правильно произношу Qingyi). По одной из версий именно в просьбе полноводия этих рек и последующего плодородия гигантский Будда и был сооружен. По другой версии – дабы успокоить бурные воды, мешающие путешественникам сплавляться. В общем ни полноводья, ни тем более бурных вод 1 января 2010 года не наблюдалось. Фактически река обмелела, а небольшой островок в самом центре слияния всех рек нынче превратился в огромный полуостров, на который можно было совершенно бесплатно попасть пешочком по бывшему прямо из города и наблюдать Будду с речной стороны. Река все же затоплена не вся. В форватере достаточно сильно клубится течение и вопреки ему подбираются поближе многочисленные кораблики, посмотреть на Будду с воды. Стоянка под Буддой и пауза на фотографирование 10 минут, стоимость – раза в два больше чем прийти пешком. Пешком к тому же и интереснее. Мы – пешком, на кораблики просто нет времени.

Строил Да Фо один монах, по имени Хайтон и, стартовав в 713 году, посвятил этому всю свою жизнь. Изначально тут был удобный природный овраг, высекая киркой, долотом и зубилом который монах посвятивший свою жизнь праведным трудам начал строить Будду. После смерти Хайтона проект испытывал некоторые сложности с финансированием, пока ему не помог провинциальный военоначальник. Додалбливали ярко-оранжевые скалы ученики и последователи монаха и, спустя 90 лет от начала строительства, додолбили-таки Будду. Вообще же в Сычуани сложилась поговорка: “Будда Горы и Горы Будды”. Дело в том, что данный горный массив по форме (да и своим названием) напоминает лежачего Будду, на месте сердца которого и находится Да Фо.

Итог величественен: прищуренный глаз – 7 метров, большой палец ноги – 8,5 метров, а ноготь размером больше человека. Два года назад я навещал в Таиланде самого большого лежачего Будду и у того было шесть пальцев на ногах. Я уверовал что это есть один из телесных признаков Будды, но я заблуждался. Количество пальцев на ногах не обговорено, лэшаньский монах считал, что пальцев пять, и Будда у него больше, а значит и аргумент весомее. Видимо в разных странах разные представления о внешности Будды. В комплексе есть еще много чего, какие-то ниши со спрятанными внутри древними статуями, скульптуры, храмы и прочее. Но Да Фо своей значимостью и размерами затеняет все остальное. В процессе строительства в воду было сброшено такое огромное количество камней и каменной крошки, что воды реки и ее форватер действительно стали безопасными для путешественников. Внутри Будды отлажена удивительная система по отводу воды, до сих пор работающая, но не видимая посетителям. От внешнего воздействия влаги статую защищал павильон, сооруженный на скалах над статуей наподобие шляпы или зонтика. Однако в эпоху династии Мин он был разрушен и до сих пор и не восстановлен. В итоге в последнее время, благодаря бурно развивающейся китайской промышленности и загрязнению воздуха, Будда покрывается сажей и сильно подвержен эрозии. Его уже неоднократно отмывали. Вот какой промальперской задачкой было бы не зазорно заняться!

На китаеведческих лекциях перед поездкой, и пролистывая страницы форумов, мы встречали многократное предупреждение: Ни в коем случае, не путешествуйте в китайские праздники. Только, когда именно эти праздники, понять так и не удалось, ведь обычно они завязаны на малопонятный и не отсекаемый европейцем календарь. Так вот: 1 января 2010 года в Китае был праздник. Возможно даже и не лунный, а просто первый день 2010 года. Мы наконец-то увидели и на собственной шкуре ощутили зачем нужна змейка-ограждение перед входом в достопримечательность. Она ограничивает поток туристов и сортирует их в аккуратную очередь. Это весьма актуально на скользких узких ступеньках выдолбленных полтора тысячелетия назад. Время потраченное на то, чтобы добраться от Входа в комплекс до ступней Да Фо в октябре 2006 года – 15 минут, а в 1 января 2010 – полтора часа. Едва стемнело дисциплинированные китайцы покинули комплекс, а мы кончено же заблудились. В итоге глупых лаоваев вели смотрители, подсвечивая дорогу фонариком и передавая друг другу от одного поста до другого, пока мы не попали аккуратно к выходу.

Я мог бы наверное далее тут еще и приврать, что эти места вдохновили посетившего их Джонотана Свифта на написание первой части его “Путешествий Гулливера” :) Это конечно не так. Но ощутить чувства лилипутов, увидевших Гулливера тут дано каждому. Сам же Будда невозмотимо смотрит в сторону священных Буддистских гор Эмейшань, куда мы и отправимся далее.

Эмэйшань самое прекрасное и необычное чем очаровала нас Поднебесная империя. Империя то поднебесная, а сам Эмейшань – надоблачный. Благодаря удивительному стечению климатических факторов верхушка горы всегда (круглогодично, 365 дней по 24 часа!) свободна от облаков, которые вместо того, чтобы клубиться и бродить где-то сверху, собираются внизу, у основания горы. Собираются и разливаются в бескрайнее море до горизонта. Зрелище фантастическое, ощущения тоже. Здесь человек находится именно где-то высоко-высоко, но все еще в Поднебесье.

Я второй раз тут и не перестаю восхищаться. В 2006 море облаков представляло собой неспокойный бурлящий океан. Облака волнами налетали на горы-утесы, рвались в клочья, опадали и снова подымались иногда накрывая своими импровизированными цунами прибрежные храмы целиком. В облачном море не проглядывалось ни одной единой линии, и оно поражало воображение своей мощью. В 2009 на море был штиль. Менее прекрасным Эмэйшань от этого не стал. Море подобно вскипевшему и убежавшему молоку просто осело вниз, метров на 500. Зато открылись бесчисленные острова в нем. Острова представляли собой верхушки близлежащих и отдаленных гор. Все что ниже 2500 метров, словно по линейке отрезано и погружено в вязкое непроглядное белое молоко. Где-то в нем, на дне сычуаньской котловины “город облаков” Чэнду. Где-то там всматривается вдаль своими восьмиметровыми глазищами лэшаньский Будда.

2 января продолжались всекитайские выходные. Впервые за все свои многочисленные путешествия по зарубежью возникает типично российская проблема. «Поселиться негде». Впрочем нам удалось таки с ней справиться, наши «китайские» девчонки помогли. Единственный минус: выйдя на улицу погулять и посувенириться, найти обратную дорогу очень непросто. Проход к нашему жилью - через одну из множества совершенно идентичных сувенирных лавок с одинаковыми китайского вида продавцами.Народу — на улице тьма.Все увешено гирляндами, громкая музыка, заполненные под завязку рестораны. Но в наиболее  сильный культурный шок маленький городишко Эмэйшань, расположенный у подножья одноименной горы, поверг нас утром. В последнее время мы вставали действительно рано, утренние чефаньки еще не открыты, на улицах холодно и малолюдно. Но в этот раз было решено подыматься еще раньше, аж в 6 утра. Городок увеличил свое население на этих праздниках раз в 10, и все это население встало в 5 утра. Нам для запланированного шестичасового подъема даже будильник не понадобился. Мне снился то кипящий эмоциями заполненный стадион, то толпы в час пик на пригородном вокзале. После выбирания из лабиринта остаточных снов и недоуменного протирания глаз, под окнами, на улице обнаружился настоящий человеческий улей. В 5 утра! Улей погрузился в нескончаемую вереницу автобусов и отправился на вершину встречать рассвет. Мы лишь спустя час в запоздалую погоню.

Чем выше — тем больше снега. Вот уже автобус обулся своими колесами в железные цепи. Китайцы вокруг тоже обуваются в специальные ширпотребные кошки. Эти кошки продаются китайскими бабушками на каждом углу и имеют три основных разновидности. Первая — просто носок, надеваемый поверх всего, что есть на ноге. Носок этот промокает видимо не очень быстро и какое-то время улучшает сцепление с поверхностью. Вторая разновидность — подобие лаптя, но от лаптя остается только подошва. Третья разновидность — настоящие кошки, только сделаны из какого-то не очень надежного металла, тупые и всего с четырьмя зубьями, расположенными по центру подошвы. Честно говоря я побоялся воспользоваться любой из этих разновидностей и понадеялся на свои кроссовки с подошвой vibram. Люди вокруг на бесчисленных и бесконечных заснеженных лестницах и тропинках вскрикивали, падали, подскальзывались и охали. Нам как-то удалось избежать серьезных падений, но пару раз было близко к этому. Помимо многочисленных китайцев попадались иногда и лаоваи. Например мы встретили русскую девчонку из Хабаровска совершающую самостоятельную поездку. После Эмэйшаня она имеет планы по движению в Тибет. Ну что ж, Эмэйшань — это действительно, как некий трамплин в заоблачный и непохожий на Поднебесную, совершенно другой мир Тибета.

Эмэйшань — одна из четырех священных буддистских гор Китая.Переводится как «Высокая бровь», но я встречал и интерпретации «Бровь красавицы». По форме верхушка горы напоминает бровь, и ощущение только усиливается оттого, что нижняя часть горы исчезает в облаках, и остается только верхняя бровеподобная дуга. Когда-то давным давно местный бодхисаттва по имени Самантабхадра улетел отсюда в небо (или в нирвану?) на своем трехголовом слоне. По этой причине в самом центре самого верха горы сооружена огромная статуя этого Самантабхадры восседающего на четырехголовом слоне. Головы слона снабженные то ли утроенными, то ли учетверенными бивнями смотрят в четыре разных стороны. Подобно японскому саду камней ниоткуда увидеть все четыре головы не получается, все время видется ровно три головы. Так что этот четырехголовый слон таки верный аватар того трехголового, но котором бодхисаттва улетел. Вообще же белый слон — второе по священности создание в буддизме (после самого Будды). У большинства местных бесчисленных слоновьих статуй помимо лишних бивней прослеживается еще и характерная для признаков Будды (о которых я чуть ранее писал) форма ушной раковины, с вытянутой вниз мочкой уха. Вообще же представить, что настоящий слон кода либо забирался по местным кручам на самый верх горы совершенно не возможно. Да и слоны вывелись в Сычуани еще в доисторические времена, хотя в Юннани например живут до сих пор.

Иногда, во второй половине дня тут можно встретить редкое оптическое явление. Своя собственная тень ложится на слой облаков, а благодаря мелким водяным частичкам, распространенным в воздухе, возникает дифракция, и по контуру тени проявляется радужная оболочка. Это явление называется «Безумие Будды». Дело в том, что уходя в Нирвану Будда оставил после себя лишь радугу. Верующие буддисты увидев в облаке контуры человека в радужной оболочке в религиозном экстазе прыгают со скал прямо в облака, полагая при этом, что уходят в Нирвану, а на самом деле фактически совершая религиозное самоубийство.

На верхушке горы, рядом с бодхисаттвой на трехголовом слоне расположен золотой Храм Золотой вершины. И тут же рядышком примостился Серебряный храм. Далеко на юге виднеется омываемая океаном облаков вершины Тысячи Будд и храм Десяти тысяч Будд. Место пустынное и идеально приспособленное для медитации и философии. Или например для разработки нового вида Конфу (Конфу Снега и Льда). В прочие времена года (кроме зимы) туда ходит монорельс, однако зимой монорельсовое сообщение отсутствует. Я этого не знал и повел товарищей на монорельсовую станцию, найти которую, не вспомнив о ее существовании и примерном местонахождении непросто. Станция оказалось заперта.

Предположив наличие какой-нибудь тропинки вдоль монорельса мы недолго думая перемахнули через забор. Тропинки не оказалось, но неожиданно пришла идея пойти по самому монорельсу вместо поезда. Абсолютно гладкая металлическая полоса шириной примерно полметра. Пошли. Монорельс сперва лежал просто на земле и прямой линией, но затем земля стала уходить из под основания монорельса, а сам он изгибаться дугами. В некоторых местах монорельс шел на опорах на уровне верушек деревьев. Метров 10 там было точно, и сразу же стало как-то страшновато. Это же как идти по обычному железнодорожному рельсу, если он лежит на земле — одно, но когда он перекинут на высоте через бурный речной поток — совсем другое. Мозг аппроксимирует падение и сам себя пугает. Мышцы отказываются двигаться. Здесь под нами не было бурного горного потока, но была порядочная высота и бескрайнее море облаков до горизонта. Какой-то сюрреализм, напомнивший мне сцены поезда бегущего по озеру в миядзаковских «Унесенные призраками».

Вскоре стало понятно, почему монорельс закрыт. С теневой стороны пересекаемых ущелий монорельс недополучал солнечного света и был покрыт снегом. Особенно опасными были места около границы света-тени, где появлялась вода и как следствие — лед. Еще большую сложность представлял встречный пешепоезд составленный из одного маленького японца с огромным рюкзаком. Развернуться на 180 градусов на монорельсе не представлялось возможным, а уж как-то разойтись двум встречным... Но тут повезло, встреча произошла на высоте 5 метров над землей, но прямо на единственной монорельсовой промежуточной остановке. Мы просто ступили на платформу и пропустили японский поезд.Всего же протяженность монорельсового путешествия составила примерно 3600 метров в обе стороны. Возвращались мы уже как опытные монорельсопешеходы — почти бегом и с песнями.

Дорого из желтого кирпича привела путников в прекрасный Изумрудный город, а дорога из желтоватого (от ржавчины) монорельса привела в Храм Десяти Тысяч Будд. Храм был абсолютно безлюден. Мы остались здесь наедине с облачным океаном, его абсолютным штилем и полным отсутствием хоть каких-то звуков. Океан был прекрасен. Весь прочий мир остался где-то далеко, вместе Золотым храмом, трехголовыми слонами и муравейником людишек копошащихся где-то там. Вдаль во все стороны вплоть до горизонта лежала прекрасная внешняя вселенная, а вглубь до самого сознания распространилась какая-то внутренняя вселенная, полная спокойствия и умиротворения. Удивительное место. В каждом путевом отчете наступает момент, кода приходится сообщать читателю, что слова тут бесполезны и отсылать его к слайдам, которые также полностью не передают картину. Главное — не злоупотреблять подобным описательным приемом. Я и не буду. В китайском отчете именно Эмэйшань и его самая верхняя точка (3099 метров) займут это место.

Весь горный комплекс на самом деле похож на гигантский айсберг. Посещенное и увиденное — лишь небольшая макушка глыбы, открытая солнцу. А 9/10 скрывает собой облачный океан. Там где-то внутри множество бесконечных лестниц спускающихся вниз среди лесных зарослей. Беседки для отдыха и павильоны. Меняющиеся с каждой парой сотен метров по высоте флора. И конечно же обезьяны — священные животные и главные аборигены Эмэйшаня. Те же бабушки, что сверху продают кошки чуть пониже начинают продавать бамбуковые палки, чтобы путник смог успешно отбить нападение макак, жаждущих раздобыть что-нибудь вкусненькое или хотя бы интересное. Впрочем еще лучше чем палками идет торговля печеньем, которым этих обезъян туристы и угощают. Множество монастырей и храмов, растворенных в туманном молоке загадочно и прекрасно. Тут надо ходить несколько дней, однако мы насытившись верхушкой айсберга рванули дальше. В Край Вечной Весны, в Юннань.

Год начался с панд. Так уж получилось и это прекрасно. Вообще же поездка построилась на трех китах. Или даже не трех, а пяти. В общем на многих. В Москве знают о Китае с его Великой Стеной и Терракотовой Армией. У нас же получился Китай состоящий из много чего, совершенно разнообразного и не похожего друг на друга. Одной из таких основ были Панды. Смотреть их надо именно в Чэнду. И именно Panda Research & Breading Centre. Тамих много (более 60 на небольшой площади), они разные по видам (красные и гигантские) и возраста (от малышей-молокососов до огромных медведей). Смотреть их не мешают ни сетки, ни полицейские. Находятся близко, часто порядка 5 метров. Единственный, но очень существенный совет: смотреть их надо приходить утром. Когда панды просыпаются, немного играются,едят бамбук, а после полудня отправляются спать до следующего утра. Надо ли говорить, что панды просто прекрасны. Все женщины увидев панд просто переходят на какой-то поросячий визг удовольствия, словно впадая в детство. Умиляются и суровые мужчины. Панды безумно похожи нанеуклюжих и добрых людей. Панды находятся на грани вымирания, из 500 видов бамбука они употребляют в пищу только порядка 5 и обладают просто удивительной “защитной черно-белой окраской” помогающей им прятаться в зеленом бамбуковом лесу. Новорожденные детеныши лежат без движения несколько месяцев и совершенно беззащитны. Если бы не китайцы, прямо-таки обожествляющие и выхаживающие панд этот вид давно бы исчез слица Земли. Далее дадим слово Диме Иванову посвятившему пандам два поста в своем ЖЖ:

ГИГАНТСКИЕ ПАНДЫ
Раньше я не понимал, отчего некоторые люди (особенно китайцы) так фанатеют по пандам. Толстые черно-белые мишки, ну и что?
Но это было до тех пор, пока я не приехал в заповедник панд около Ченду и не увидел их вживую.

Немного истории. В 1929 году слухи о том, что в лесах Китая живетдиковинный черно-белый медведь, получили реальное подтверждение. В Вашингтоне на всеобщее обозрение было выставлено чучело панды. Последовавшие за этим попытки привезти в Америку или Европу живую панду каждый раз заканчивались гибелью животного. И лишь после войны, китайцы, умевшие в отличие от американцев и европейцев обращаться с пандами, стали возить их по крупнейшим зоопаркам мира.

В 1961году – в год образования Всемирного фонда дикой природы (WWF), первая панда по имени Чи-Чи посетила Европу. В лондонском зоопарке ее увидел один из основателей WWF - ученый и художник-анималист Сэр Питер Скотт. Он сделал стилизованный портрет панды. И решил, что изображение именно этого добродушного, редкого, нуждающегося в защите животного, станет прекрасным символом нового фонда. Кроме того, сэр Скотт практично заметил, что черно-белый логотип необыкновенно легок и дешев в воспроизведении :)

До сих пор панду нельзя купить, только взять в аренду. Китай выдает ихнекоторым зоопаркам сроком на 10 лет - по миллиону долларов в год. Приэтом если родится детеныш, то он также будет собственностью Китая. В wiki указано 11 зоопарков за пределами Китая где можно увидеть панд.
Также китайцы выдают панд по политическим соображениям, в знак особого расположения и дружбы. Даже термин такой есть, Panda diplomacy. Последний такой пример — панды для Тайвайня, по случаю будущего прекрасного объединения.

Насегодняшний день в мире насчитывается около 1500 больших (черно-белых) панд и около 3000 красных панд. Большинство живёт в провинции Сычуань,где находится национальный парк Wolong. Однако заповедник сильнопострадал в результате землетрясения 12 мая 2008г. Погибли несколько сотрудников и питомцев, несколько панд воспользовались случаем исбежали. Около 60 панд были эвакуированы в исследовательский центрChengdu Research Base of Giant Panda Breeding в пригороде Ченду. Нанастоящий момент данная база обладает крупнейшим количеством панд,всего там насчитывается 80 особей (после землетрясения еще 25 панд появилось на свет).

Замечательные картинки про спасение детенышей панд после землетрясения смотрите по этой ссылке - http://olgana.livejournal.com/184449.html

Вприроде единственным хищников (кроме человека), который может причинитьпанде вред, является снежный леопард. Но их осталось еще меньше, чемпанд...
А человеку в современном Китае за убийство панды положена ни много ни мало - смертная казнь.

Долгиегоды точная таксономическая классификация панд была предметом дебатов уучёных — как большая, так и малая панды имеют признаки как медвежьих,так и енотовых. Наконец, генетические тесты доказали, что большие панды в действительности являются медведями, а их ближайшим родственником является очковый медведь, живущий в Южной Америке. Относительно же малой панды учёные всё ещё не пришли к однозначному выводу.
Китайскоенаименование панды состоит из двух иероглифов "медведь" + "кошка" - ? И действительно, они чем-то напоминают котят или плюшевые игрушки,особенно детеныши.

Основная пища панды – бамбук, они проводят до 12 часов в день запоеданием бамбука. Он очень беден питательными веществами, поэтомупанды съедают до 38 килограмм бамбука в день. Несмотря на то, что весьпитомник покрыт зарослями бамбука и занимает площадь в 106 гектаров, бамбук для еды для панд каждый день привозят с гор. Одна из причин, по которой панды остались только на небольших территориях - это потребление ими в пищу только особенных разновидностей бамбука, растущих там, где они родились. Панда не грызет толстые бамбуковые палки, из которых у нас делают флейты и удочки, а обрывает с веток листья, набирает пучок и деликатнокушает их из пригоршни.

Именно в этом исследовательском центрекитайские ученые разрабатывают методики по увеличению рождаемости у панд, в том числе они пробовали демонстрировать по телевизору спаривающихся особей. Одна из последних разработок - комплекс упражнений для укрепления тазовых и бедренных мышц, что, по мнению специалистов, позволит им быть более подготовленным к соитию. Для тренировки мышц они заставляют самцов больше передвигаться на задних лапах, а в качестве приманки используют обыкновенное яблоко. Специалисты Чэнду утверждают, что более 30 процентов содержащихся в центре гигантских панд добровольно спариваются, а 10 лет назад этот показатель составлял всего 10 процентов.
Не знаю, насколько эта методика эффективна, но я лично несколько раз видел стоящих на задних лапах котомишек и котолисичек. Стояли, ничего не делали, смотрели по сторонам :)

Продолжительность жизни панд в природе неизвестна, в неволе они живут от 14 до 20 лет. Панды могут рожать медвежат в возрасте 6-7 лет и,обычно не приносят более 2. Новорожденный медвежонок абсолютно беспомощен, у него нет шерсти, он не видит и полностью зависим от мамы в первые несколько лет жизни. Средний вес новорожденной панды всего 100 грамм, а взрослой – 150 килограмм.

В питомник рекомендуют приезжать рано утром, потому что после 10 все панды наедятся и заснут. Мы уезжали около 11, но панды еще вполне активно питались.
А рыжие даже бегали. Но про рыжих кото-лисичек - в следующем посте.

Еще в Цзючжайгоу Таня купила себе маленький рюкзачок в виде панды. Это была её главная ошибка :) Стого момент она была обречена: где бы мы не появлялись, из всей компании в 14 человек именно её китайцы регулярно просили сфотографироваться с ними на память. Даже большая белая обезьяна в моемлице была им не настолько интересна =) Один раз панда нам даже помогла. По дороге из Хуанлуна в Ченду мы ехалив двух микроавтобусах, набившись по 7 человек в каждый. По китайским же правилам больше чем по шестеро (по количеству мест) ездить не положено. Машина была с тонированными стеклами, и обычно нас никто не видел и нио чем не спрашивал. Но на очередном посте сотрудники местной ДПСпопросили открыть салон и увидели нас. Водитель тяжело вздохнул ипопросил нас выйти из машины. Последней появилась Таня с пандой. Умиление тут же проступило на лицах китайских гаишников, в незнакомой иностранной речи зазвучали слова "панда, панда!" и нам тут же замахали рукой - поезжайте, мол, дальше :) Вот так китайцы их любят. Так давайте поумиляемся вместе с ними! :)

КРАСНАЯ ПАНДА (Firefox)
Утром 1 января 2010 года в 7 часов утра по среднекитайскому времени (+5 часов к московскому, время общее для всей огромной страны), когда в Москве было еще 2 часа ночи и празднование Нового Года шло полным ходом, мы уже грузились в автобус, чтобы ехать смотреть панд. Программана первый день нового года планировалась насыщенная: утром питомник спандами, потом переезд в Лэшань (200 км) к вырезанному в скале на берегу реки 70-метровому большому Будде, а к ночи успеть добраться до города Эмэй у подножия гор Эмэйшань (чтобы с утра полезть наверх). После целого дня тряски по еще не восстановленным после землетрясения дорогамот Сонгпана до Ченду, по 7 человек в машине вперемешку с рюкзаками, намхотелось комфорта. Поэтому прямо на ресепшене отеля (Chengdu Youth Hostels, 80 юаней за сингл, чистенько, с горячей водой и кондиционером, всем рекомендую) мы наняли большой автобус, который согласился провезти нас по означенному маршруту за 1500 юаней со всей компании (чуть больше 200$, но на 14 человек - нормально). Конечно же, там ходят и рейсовые автобусы, но тогда за 1 день везде точно не успеть.

Первые панды которых мы увидели, были панды рыжие, даже огненные. Firefox («огненная лиса») — китайцы называют малую панду. Именно в честь нее назван второй в мире попопулярности интернет-браузер Firefox.

Огненные панды более подвижные, по внешности они больше похожи на толстых полярных лисичек, а по повадкам - на кошек. Однако при всей своей внешней массивности большую часть объема, видимо, занимает мех. Иначе как они могут проделывать удивительные трюки, например висение вверх ногами (хвостами)?

Первым делом оказавшись в Юннане посетили местечко Лиминь - Лингуан.. Нельзя сказать, что это самая главная достопримечательность в этой китайской провинции, просто такая уж сложилась логистика. Место совершенно неизвестное внешним туристам, да и не похоже, что сильно раскрученное среди своих внутрикитайских путешественников. Например на карт Google Earth при предварительном планировании здесь обнаружилась всего пара фотографий, одна из которых моя. О существовании этого чудесного уголка нетронутой природы в глубокой провинции даже по меркам провинциальной Юннани узнал я случайно. В 2006 году заглянул в турагенства, все стены которого были испещрены надписями на китайском. Слава богу сопровожденным картинками, где я Лиминь - Лингуан и высмотрел. Наш верный спутник и помошник путеводитель Lonely Planet посвящает этому место ровно один скромный абзац.На самой верхушке горы не обнаружилось вообще никого, хотя на тропе пробежала группа каких-то азиатов. В 2006 году было еще более пустынно. Мы, да одинокий фотограф. Который попросил закурить на чистейшом русском языке и, как оказалось, работает в Шанхае, а здесь проводит свои короткие выходные. Место представляет собой достаточно долгий (около 40 минут) подъем по тропе наверх с красивейшими пейзажами по сторонам, мне почему-то напомнившими крымский Большой Каньон. Надо заметить что тропа постепенно приходит в запустение, что нетипично для китайских достопримечательностей, и возможно даже только хорошо. Но самое главное, здесь наконец-то стало тепло. По-настоящему тепло, что для обмороженных долгими сычуаньскими ночами путникам было крайне приятно.

Так уж получается, что выезжая из Лицзяна (уездного городка данной местности) непосредственно наверху всегда оказываешься вместе  с закатом. Там наверху вдруг все меняется. Мы оказываемся в месте с удивительным рисунком под ногами. Интересно как мои многочисленные друзья-геологи опишут этот феномен. Lonely Planet не долго думая обозвал всю это местность "областью фриковой геологии". Китайцы же назвали ее более поэтично: "Тысяча черепах, уходящих в небо". Это наверное и есть более описание, за сим прощаюсь, и оставляю наедине с фотографиями.

Ущелье Прыгающего Тигра – это один из самых популярных треккингов в провинции Юннань и во всем Юго-Западном Китае. Любой юннаньский guesthouse имеет на своем ресепшене описание этого треккинга, интеренет полон фотографий и схем, путеводители радуют многословными описаниями. Тем более удивительно, что треккинг практически безлюден. В самом ущелье как правило ни души, лишь ветер завывает завихряяюсь вокруг скальных выступов. Все дело в том, что достопримечательность эта по каким-то причинам не подходит для внутрикитайского туризма. Наверное потому что здесь надо идти пешком 2-3 дня, набирая высоту на достаточно крутом подъеме и ночевать в каких-то деревенских гвестхаузах. На это китайский турист не готов. И лишь европеец, американец или какой-нибудь случайный японец топает по тропинке нависающей над гигантской пропастью ущелья. Это кажется удивительным, но даже я, не любитель повторяться в своих путешествиях, топаю здесь третий раз. Чаще бывал только на Эльбрусе.

Ущелье образовано рекой Янцзы (здесь ее называют Джинша) прорезающей себе путь между двумя горными массивами. Массивы увенчены величественными пятитысячниками: Хаба 5400 м (северо-западный берег) и Юлун Сишань 5500 м (юго-восточный берег). Сама река течет примерно на уровне 1000 метров и соответственно получается ущелье глубиной 4 километра и протяженностью порядка 20. По легенде как-то раз тут один тигр умудрился перепрыгнуть с одного берега на другой. Что и послужило причиной названия ущелью. Как же ему удалось это совершить? Широта реки в самое сухое время года (январь) тут на взгляд нигде не уменьшалась менее полусотни метров. Очевидно что тигру помог гигантский камень, застрявший посередине русла, окруженный бешено бурлящей вспененной водой. В таком случае тигру оставалось пролететь всего-то двадцать метров. Впрочем так и остается загадкой, как он при этом умудрился вцепиться когтями в абсолютно каменный и вертикальный противоположный берег. Ну да пусть это будет его маленькая тигровая тайна. Таких камней помощников можно выявить в ущелье в двух-трех местах. Именно к первому из них подъезжают автобусы заполненные китайскими туристами, которые вываливают толпой на смотровую площадку, фотографируют камень и уезжают в дальнейший тур с полной уверенностью, что посетили Ущелье Прыгающего Тигра. Однако согласно большинству путеводителей и местным жителям тигр прыгал в другом месте, гораздо ниже по течению, уже в самом конце пешеходного трека. Чтобы попасть к этому камню нужно долго спускаться вниз, зачастую просто по вертикально висящим лестницам. Путника при этом окружает темень и холод. Прямой солнечный свет ко дну ущелья проникает буквально на несколько минут в день. Путь этот вначале постоянно закрыт, надо ждать восхода, спускаться час и подыматься два. В общем тратить на это полдня, по этому я так ни разу и не спустился. В Ущелье Прыгающего Тигра и без этого камня очень много прекрасного.

Треккинг начали настолько рано, что совершенно честно не обнаружили офиса по продаже билетов, шлагбаума, кассы и всего подобного. Возможно все дело в том, что местность глубоко сельская и мы просто прошли не тем полем, или в том, что не сезон. Основным сезоном считается тут апрель-май, когда все ущелье в зелени и утопает в цветах. Наше январское ущелье оказалось скорее желтым, чем зеленым, много высохшей травы и кустарников. Зато воды Джинши оказались вполне нормального зеленовато-салатового цвета. В отличии от ярко-желто-оранжевого цвета в октябре 2006 г. Утро в разных частях ущелья наступает по разному. Все зависит от рельефа горной гряды на противоположном берегу. Солнце появляется именно оттуда разрезая серую холодную реальность своими яркими лучами. Едва только это происходит каждый путешественник застигнутый в разных точках тропы останавливается и начинает переодеваться, настолько становится жарко. Именно на треккинге вдоль Джинши (правда не на этом, а на следующем) термометр показал рекордные для поездки плюс 30. После замерзания холодными ночами в соседней Сычуани для нас — это приятная неожиданность.

На это ущелье существует множество карт. Абсолютно все они не соответствуют местности по масштабу и ориентации. Это схемы, принадлежащие какому-то конкретному гвестхаузу, где этот гвестхауз будет крупно выделен, так, что складывается ощущение о невозможно пройти ущелье не заночевав в нем. Однако схематически все объекты обычно расположены верно и между ними указано расстояние измеряемое «в часах ходьбы». В ущелье три пути. Нижний — для автотранспорта, верхний — для пешехода, и самый верхний. Найти последний непросто, а ходить по нему решительно не рекомендуется никому. Тропа там проложена нечетко, скот по ней не ходит, периодически туда забираются туристы (или по ошибке, или специально) и нередко гибнут сорвавшись где-нибудь в пропасть. Самый верхний путь обозначен далеко не на всех схемах.

Треккинг можно совершать в двух направления. Вниз по ущелью и вверх. Это если смотреть относительно течения реки, относительно же перепада высот то в обеих случаях путника сначала ждет тяжелый подъем вверх, потом продолжительный переход с незначительными колебаниями по высоте, а в конце — спуск вниз. При пути вниз по ущелью (от Куату до Дажу) мы имеем более удобную заброску в к началу трека, и совсем непредсказуемый выход из него. В районе Дажу переправа может работать/ не работать, а из самого Дажу уходит один автобус в сутки, да и вообще кого-то найти, чтобы заплатить за вывоз в цивилизацию отсюда, будет крайне проблематично, но нам удалось (об этом позже). Зато несомненный плюс выезда из Дажу (а не въезда в него) в том, что не надо покупать какой-то малопонятный, но очень дорогой билет (в 2006 году он стоил 250 юаней). Это билет вовсе даже не в Ущелье Тигра, а в заповедник Снежной Горы Нефритового Дракона, который путник направляющийся в Ущелье Тигра просто проезжает обычно насквозь. Дорога из себя в этом месте представляет два отдаленных друг от друга полотна одностороннего движения, а шлагбаум с кассой есть только на той дороге, где движения из Лицзяна на север. Если не переправляться через Джинша, то пожертвовав катанием на прекрасной ржавой барже с древним мотором а также пасторальными пейзажами Дажу, можно отправиться далее на север до Шангри-Ла, мимо травертивных полей Баошатуй и природного парка с озером Жемчужной пагоды и другими. Дорога там не очень популярная, транспорт надо искать сильно заранее (еще в Лицзяне). Впрочем это все уже отдельный рассказ. Мы же решили свое путешествие продлить таки паромом через Джинша и далее на северо-восток.

При пути вверх по ущелью (от Дажу до Куату) мы имеем уверенный и безпроблемный выезд из Куату в любом направлении (на север в сторону Шангри-Ла или на юг в сторону Лицзяна). Сам треккинг мне в этом направлении тоже больше понравился. Хотя кончено были такие факторы как: первое знакомство с Ущельем и более влажный (зеленый) период года. Но вот есть например водопад, низвергающийся прямо на тропу. Он прекрасен, как и все вокруг, но если вы его еще и пересекаете под прямым солнечным светом (не в тени окрестных склонов), то водопад погружает путника в ауру радуг, образующихся как и на всех водопадах в мелкой водяной пыли. Вот только беда в том, что прямой солнечный свет падает на водопад тут похоже не более 4-5 часов в сутки, и попасть под него возможно только выходя утром со стороны Дажу (а именно Тина Гвестхаус). Вообще пройти под ним очень непросто: надо дождаться штиля, и быстро пробежать. Если же дует мощный ветер, то намокаешь моментально еще на подходах, т.к. теб накрывает водяным шлейфом. Также, идя в этом направлении, обнаруживаем, что мощный и трудозатратный подъем «24 поворота» становится спуском. Аналогичный же набор высоты был совершен рано утром, ногами полными сил после сна и завтрака. Идя в другом направлении к «24 поворотам» подходишь не сразу, а уже слегка измотанным и опаленным жарким солнцем. Впрочем нас, уже протоптавших монорельс Эмейшаня, подъемы в Хуанлуне и Хуа Шани какими-то «24 поворотами» не запугать, легко подымаемся вверх.

Еще легче и быстрее, обгоняя путников мчится какая-то бабка увешенная корзинами. Причина такой спешки становится понятна: раз на тропу вышли туристы — пора организовать какой-нибудь сервис. Едва обогнав нас метров на 500 бабка утроилась и разложила на продажу кучу сувениров, а заодно и охлаждающих напитков. Но все, что мы купили у нее после продолжительной торговли — это немножечко ганджи. Впрочем путешествие было настолько интересным и увлекательным, что как-то даже выкурить до конца эту покупку так и не удалось. Спустя неделю перед входом в аэропорт Куньминя за полчаса до вылета самые большие любители лихорадочно добивали остатки травы в косяки и курили, но так и не успели выкурить все. Хорошо хоть на самолет успели в последний момент.

На самом верху «24 поворотов» - новая бабка. На этот раз она продает «Вид на Провал», а точнее — вид на ущелье. Мы от покупки отказались, залезли на более высокий камень и взяли «Вид на Провал» совершенно бесплатно. Виды надо сказать кончено впечатляли. Можно было бы сидеть и смотреть их до бесконечности, но нам пора в путь. За новым поворотом тропы — новый вид, и снова в путь. Вот промелькнул бамбуковый лес и показалась деревня. Я ее назвал «Первая пивная деревня». Во-первых потому что она была первой из трех деревень на пути, а во-вторых потому что в таких деревнях обязательно найдется гвестхауз с деревянным столиком на открытом воздухе. От столика будет еще один прекрасный вид, на этот раз сдобренный холодным пивом «Дали». После первой бутылочки будет вторая, а потом возможно и третья. Идти дальше решительно не захочется, однако надо. Кто-то уже ушел вперед, а остаться забытым и потеряться в этом бесконечно-разнообразном Китае совсем не хочется. Идем дальше. Надо заметить что разбрелись мы по тропе Ущелья Прыгающего Тигра на пару часов (межде первым и последним), но встретится в конце было несложно. Как несложно догадаться после Первой Пивной деревни последовала Вторая Пивная и Третья Пивная. Четвертой было поселение, где тропа спустилась наконец таки к автодороге, которая в свою очередь многократно изогнувшись приподнялась наверх. В этом поселении находится замечательный Тина Гвестхауз. Окончание пешей части пути. Спуск происходит в уже потемках с мощным аккомпанементом завывающего ветра. Солнце уходит, скалы остывают, воздух тоже. Происходит перераспределение воздушных потоков в узком ущелье. Сухо и подымаются столбы пыли. Ощущаешь себя вроде еще не совсем старым, однако на финише из всех частей тела песок прямо так и сыпется.

В принципе можно пойти дальше по дороге до переправы, и многие так и делают. Но там уже дорожный асфальт (иногда засыпаемый камнепадами и заваливаемый оползнями), и в принципе ничего нового. Весь треккинг легко проходится за 7-8 часов пешком (от Куату до Тины), хотя некоторые иностранцы удивлялись такой скорости, они идут тут обычно 2 дня (останавливаясь в Халфвей Гвестхаусе во Второй Пивной деревне). В 2006 году Трощенко прошел весь этот треккинг за 4 часа, но то Трощенко, он пиво не пьет...

Во время пути может случиться пробка. А именно — на узкой полочке на из-за поворота навстречу путнику выйдет стадо коз. Они заполняют собой решительно все пространство, кажется, что деваться некуда. Однако встретив препятствие они уверенно его огибают карабкаясь по стенам выше или ниже. Смотреть на них страшно, но козы умеют это делать, им не привыкать. Совсем другое дело — лошади или коровы, табун словно поток воды, плавно огибает препятствие, иногда обтирая свои бока о путешественника. В 2006 году на нас из-за угла вылетел взмыленный осел, испуганно вращая выкаченными глазами. С осла разлеталась в разную сторону поклажа в виде рюкзаков и корзин. Мы едва успели прыгнуть в сторону, слава богу склон в этом месте позволял прижаться к стенке... Спустя пять минут пробежал взмыленный погонщик осла, а спустя час мы встретили расслабленно идущих европейцев — хозяев рюкзаков.

Напротив Тина Гвестхауз, загораживая все небо вверх и всю пропасть вниз, стоит скалистое величие противоположного берега Ущелья. Можно до бесконечности сидеть на террасе и всматриваться в эти обрывы. Стена молчаливо дышит в ответ и наблюдатель с ужасом осознает все свою крохотность и ничтожность по сравнению с дикими геологическими и гидрологическими силами сотворившими этот мир. Несмотря на то, что верхушки гор находятся на высоте 5500 метров снега и ледников нет. Он просто не задерживается на вертикальной стене. С противоположной стороны, повернутой к Лицзяну снега и ледников достаточно...

Хозяева Тины очень смешливые и приятно-общительны, несмотря на то, что английский знает только одна молодая девушка. Китайцы тут стар и млад постоянно играют в маджонг или карты, а возможно смотрят свой телесериал. Попадаешь к ним в семью, словно какой-то дальний родственник или знакомый, тебе не поражаются и не переключают внимание. Они удивлены до неудержимого смеха совсем другим: эти лаоваи спят вдвоем на кровати! Вот это да. А еще удивительно, что один из них тут в третий раз. И возможно, что не последний. Хорошее место, сюда возвращаться и возвращаться...

Во время путешествия хотелось окунуться во что-то такое, о чем изначально не было ни малейшего представления. Попасть в такое место, про которое подробный путеводитель по юго-западному Китаю промолчал бы или скромно сообщил всего пару предложений. А прочие источники, найденные по ключевым словам-топонимам набранным в английской транскрипции в поисковых системах давали бы одну-две фотографии без подробностей. Именно таким местом и оказалось продолжение треккинга Ущелья Прыгающего Тигра далее на Восток.

Прежде чем туда попасть надо было выбраться из Ущелья Прыгающего Тигра. На переправе путников подкараулила сильнейшая песчаная буря. Спрятавшись за немногочисленными уступами и камнями, закутавшись в платки и капюшоны мы ждали, когда же ржавый баркас, причаленный к противоположному берегу начнет осуществлять перевозку пассажиров. Спустившиеся к этой же переправе крестьяне жестами показывали сильный ветер и предостерегали от камней, сыпавшихся с крутых прибрежных склонов. Волны поднятые ветром на Цзиньша шли против течения изрядно обмелевшей к зиме реки и было непонятно даже куда воды движется больше. Казалось, что никаких изменений не происходит и соответственно повода к началу работы парома нет, однако крестяне ждали и их количество все увеличивалось. Наконец баркас тронулся, и в течении всего пары минут пересек реку. В проржавевшую лодку грузится полтора десятка русских (с рюкзаками), столько же колоритных крестьян в национальных одеждах, один осел, один петух (переносимый за связанные лапы) и огромная козья нога (чей-то предполагаемый ужин).


Неторопливый лодочник


Вид от Дацзю на переправу

Дацзю, что на противоположном берегу реки больше напоминал какое-нибудь провинциальное мексиканское поселение, нежели китайскую деревушку. Выжженная ярким солнцем равнина, скудные засыхающие земляные наделы. Тут и там попадаются кактусы, один из которых (опунция) дал вполне съедобный и сочный плод. Поместья (вроде ранчо) с изнывающими от жары и лени хозяевами. Зато с тенистыми двориками, где журчит фонтанчик с водой и продается холодное пиво. Огромных усилий стоило не поддаться всеобщему тепловому отуплению и расслабленно развалиться в кушетках. Уговорами и размахиваниями рук загоняю своих со-путешественников в каким-то чудом найденные микроавтобусы. (Удалось вызвонить с помощью хозяина одного из “ранчо” и его знаниям пинглиша). Кроме этих двух машинок никакого транспорта в Дацзю не обнаружилось, лишь переполненный автобус (единственный в день) помахал нам своим удаляющимся в столбе пыли задом.

Минивэны довезли нас до центра очередного китайского Национального Парка. На этот раз Парк посвящен Снежной Горе Нефритового Дракона. Или Юйлунсюэшань по-китайски. Этот пяти с половиной тысячник прекрасно виден из Лицзяна, один из классических видов которого (да и всей Юньнани)– это как раз отражение горы в пруду Черного Дракона. Своей тыльной стороной Юйлунсюэшань смотрит на ущелье тигра. Там настолько крутой склон, что снег и лед на нем практически не держатся. Ну в общем-то казалось бы, гора как гора, таких в Китае, особенно в Тибете (а эту часть Юньнани по праву уже можно считать Тибетом в геофизическом плане) навалом. Да только не все так просто. Упорные в своем развитии туризма (в первую очередь внутреннего) китайцы взяли, да и построили на эту гору восходящую канатку. Могли б наверно построить и до вершины, да только человек – это достаточно сложно устроенный организм, он просто физически не сможет перенестись с относительно комфортных для него условий сразу на высоту 5,5 тысячи. Наверно поэтому канатку построена только до 4680 метров над уровнем моря, что тоже вполне высоко. Канатка на самом деле заканчивается чуть ниже, а до 4680 можно пройтись по хорошо проложенной дорожке. Вокруг простираются расщепленные трещинами величественные горные ледники, до которых альпинистам в различных прочих местах света приходится добираться неделями. Многие мои попутчики сразу же и обновили свой высотный рекорд (с 4000 установленных на автомобильном перевале перед Хуанлуном) до 4680 здесь. Предприимчивые торговцы помимо семечек и прохладительных напитков предлагают маленькие пластиковые одноразовые баллоны с кислородом. Вроде как чтобы подышать там на высоте. Я попробовал, и решительно никакого кислородного опьянения не почувствовал. Чтобы вообще что-то почувствовать (а в первую очередь на такой высот неподготовленному визитеру следует чувствовать “горную болезнь”) надо тут провести хотя бы полдня, а то и больше. Чтоб организм начал болезненно перестраиваться. Объяснить все можно простой аналогией: выбегаешь зимой из дома неодетым на улицу. Первых 5 минут еще ничего, нормально можно существовать, а вот дальше уже начинаешь мерзнуть. Так и на высоте, только пятиминутка растягивается на несколько часов, как правило до первой ночевки на данной высоте. Ночевки конечно же тут не предусмотрены, гостиниц никаких нет, в 18.00 всех гуляющих по дорожке и смотровой площадке туристов начинают выгонять вниз, обратно на грешную землю, не дай бог кто-нибудь задержится тут. А задержаться тут есть зачем, например многие внутреннекитайские туристы с восторгам трогают руками снег и лед, играют в снежки и катаются на импровизированных санках. Впрочем когда вечером теплое юньнаньское солнце  исчезает за зубцами нависающей прямо над площадкой  Юйлунсюэшань становится по высокогорному холодно и неуютно, так что почувствовав укусы настоящего холода китайцы поспешно ретируются отсюда.







Весь транспортный туристический поток из под основания Юйлунсюэшань уходит на юг в Лицзян, однако наши планы двигаться на восток в Шитоучен. Это и есть то место, где мы отходим от традиционного и уже пробитого сотнями путешественников пути. Уже давно стемнело, а конца дороги все нет и нет. Узенькая полоска асфальта петляет по склону какой-то гигантской пропасти и водитель испуганно выжимает перед каждым поворотом клаксон. Разъехаться тут двум встречным автомобилям кажется малореально. Наконец появляется множество огней и машина останавливается. Водитель уверяет нас, что мы у цели. Однако недоверчивые лаоваи что-то жмутся, возмущаются, и насиженные места внутри машины не покидают. Тогда водитель собственным примером показывает куда идти, я и Ромка идем следом, проверяя, куда ж это он на привез. Спустя 30 минут спуска в кромешной темноте по каким-то тропкам резко вниз среди кустарника мы оказываемся в каменном лабиринте узких улочек. Это действительно город Шитоучен и действительно что-то похожее на отель, совпадающий названием с описанным в Lonely Planet.

Весь транспортный туристический поток из под основания Юйлунсюэшань уходит на юг в Лицзян, однако наши планы двигаться на восток в Шитоучен. Это и есть то место, где мы отходим от традиционного и уже пробитого сотнями путешественников пути. Уже давно стемнело, а конца дороги все нет и нет. Узенькая полоска асфальта петляет по склону какой-то гигантской пропасти и водитель испуганно выжимает перед каждым поворотом клаксон. Разъехаться тут двум встречным автомобилям кажется малореально. Наконец появляется множество огней и машина останавливается. Водитель уверяет нас, что мы у цели. Однако недоверчивые лаоваи что-то жмутся, возмущаются, и насиженные места внутри машины не покидают. Тогда водитель собственным примером показывает куда идти, я и Ромка идем следом, проверяя, куда ж это он на привез. Спустя 30 минут спуска в кромешной темноте по каким-то тропкам резко вниз среди кустарника мы оказываемся в каменном лабиринте узких улочек. Это действительно город Шитоучен и действительно что-то похожее на отель, совпадающий названием с описанным в Lonely Planet.

Про Шитоучен действительно стоит рассказать отдельно. Он нас просто сразил и очаровал. Для начала выяснилось, что дорога закончилась, так и не дойдя до него пару километров. Просто тупик и разворот. В городе нет соответственно близкого к автомобилю, мотоциклу и даже велосипеду. Весь транспорт – пешеходный и гужевой. Соответственно на улочках вполне допустима широта порядка метра, резкие перепады уровня каменной кладки мостовой по высоте и неожиданные резкие повороты. По улочкам радостно носятся свиньи, гуси, дети и китайцы. В городе есть ровно две совершенно очаровательных гостиницы. На первом этаже бильярд и маджонговый столик, кухня, киоск с чаем, лапшой, газировкой, полотенцами, носками и туалетной бумагой. На втором – очаровательные комнатушки минимального комфорта (по нашим понятиям) и максимального (чего тут вообще возможно было ожидать). Но самое впечатляющее — это звездное небо в квадратном окошке двора. Можно долго-долго сидеть на его дне в ожидании величественного выхода луны из-за гор на противоположном берегу ущелья. Восход этот едва ль уступает солнечному.

Город расположен амфитеатром спускающимся к Цзиньша. Кварталы города перемешаны с с рисовыми террасами. Где тут его начало, конец, верх или низ понять невозможно. Есть зато несколько центров, которые представляют из себя небольшие площадки нависающие над пропастью (вроде как городская площадь). Вечерами по выходным на них собираются местные красочно разодетые жители устраивают танцы. Шитоучен в переводе означает “Каменный город”. Стены домов и улицы сложены огромными кусками камня. Во всем этом хаотическом нагромождении чувствуется какой-то внутренний, понятный только местному жителю, порядок и молчаливое каменное величие. Город вполне справедливо называют китайским Мачу-Пикчу. Только в отличии от перуанского нагромождения камней этот город все ще жив, поскольку живы его обитатели.

В Шитоучене есть даже человек знающий английский язык. У него сложновыговариваемое длинное имя, поэтому он просил называть его просто: Му. Он самоучка, где-то раздобыл китайско-английский словарь и стал его учить. Иногда родственники или торговцы привозят с “большой земли” еще какие-то книги или газеты. Но главными его учителями становятся туристы. Через Шитоучен по его словам проходит примерно аж целых 7 групп туристов в год. Му подрабатывает проводником. И если пройдя самостоятельно Ущелье Прыгающего Тигра вам покажется, что проводники тут не нужны, идешь себе по тропинки вдоль ущелья и все, то вы жестоко ошибетесь. И в лучшем случае потеряете лишь кучу времени, а в худшем можно залезть так, что уже не выбраться...

Му мы искали недолго, было достаточно заговорить на непонятном языке, как нам сразу же набрали его номер и дали поговорить в трубку, после чего он сам пришел к нам. У Му  в 2010 году мы – первые туристы. И вообще самые первые русские здесь. Он идет вместе с нами и что-то про себя бубнит. Прислушались – оказывается повторяет русские слова! Самоучка владеет не только начальными навыками английского. Но и парой французских и немецких слов. Теперь он старается не упустить момента и выучить несколько русских, когда ж еще такой случай предоставиться! На прощание мы подарим нашему замечательному Му открытку с видами России и десятком слов с русско-китайским переводом, для него это бесценный подарок.

Треккинг Шитоучен-Лугу приходится сравнивать с Ущельем Прыгающего Тигра, ибо в особенности более не с чем. Хотя на самом деле в этом районе существует порядка полутора десятков самых разнообразных треков. Многие из них длительностью более недели и связывают озеро Лугу или Ущелье Тигра с природными объектами в соседней Сычуани. Но много недель – это к сожалению не наш вариант этой зимой. Хотя безусловно было бы интересно... Так вот, относительно Ущелья Прыгающего Тигра этот трек более заброшен. Местные жители по своим житейским и аграрным нуждам протоптали куда более приметные дороги, тропинка же этого трека зачастую поначалу просто теряется и лишь какими то одному Му известными приметами мы постоянно держали нужное направление.

Сычуаньское землетрясение отметилось и здесь, частично уничтожив тропу, так что пару раз мы просто карабкались вверх по осыпи. Если трек Ущелья Тигра проходит примерно вдоль ущелья, то этот трек большую часть времени занимается тем, что обходит “по верхам” многочисленные притоки-долины. Т.е. мы в основном шли не вдоль Цзиньша, а перпендикулярно к ней, то приближаясь, то удаляясь. И если бросить беглый вгляд на общую карту этой области – то покажется, что протяженность треков одинакова, однако из-за этого удаления-приближения фактически ногами пришлось протопать по второму треку в два раза больше. Ну и кончено же деревушки в Ущелье Прыгающего Тигра (прозванные мною “пивными”) кажутся просто каким-то центром цивилизации по сравнению с деревушками здесь. Местные деревушки совсем аутентичны, в каждой мелочи, это вообще другой мир, из которого во внешний мир ведет лишь узенькая тропинка, возможно еще и некруглогодично проходимая...

Бросив взгляд из Шитоучена на север, в направлении предполагаемого пути становится немного страшновато. Ущелье Цзиньша перегораживает скальный гребень ощетинившийся зубами-гигантскими каменными пирамидами. И лишь на подступах к перевалу (немногочисленные источники именуют его Prince Pass) видно, как тропка цепляясь за какие-то уступы подымается все круче и круче, а потом вдруг ныряет в туннель! Местные жители пробили его тут оказывается уже очень давно, больно уж неудобно было ходить через сам перевал. За первым туннелем 50-ти метров длиной последует еще один семидесятиметровой. На другой стороне тоннеля мы попадаем словно в другой климатический пояс. Вместо высохшей травы и кустарников — буйный хвойный лес. Также начался фрагмент закарстованной области. Это видно при взгляде на скалы: гигантские провалы и проеденные водой узкие водосточные ходы. Только возде тропинки трижды входы куда-то вниз, и Му изумляется, зачем это его новые иноязычные спутники лезут куда-то вниз в эти дырки, куда сами аборигены обычно всего лишь сбрасывают мусор. Впрочем путешествие у нас вовсе не спелеологическое, поэтому разведку подземных полостей прекращаем и продолжаем путь дальше.

Спать ложимся на какой-то сельской ферме. Кажется здесь производят черный перец, он в состоянии «горошка» навален кругом огромными мешками. Лают собаки, кудахчут птицы, блеют коз, возятся в загоне свиньи. И все тоже безумное звездное небо над головой. Комфорта на этот раз совсем никакого, зато полная аутентичность. Единственный раз за путешествие используются спальные мешки, привезенные с собой. Тут неожиданно холодно, пусть и не меньше нуля, но около того. Это сильно контрастирует с рекордной для всего нашего путешествия температурой +30 градусов по Цельсию, зафиксированной безветренным днем на склоне горы во время треккинга.

За следующий день быстренько добегаем до деревеньки Фыньхэ (Fengke). Здесь еще одно соединение с внешним миром в виде дороги. В деревушке появляется школа и множество магазинов. Снизу, у основания — переправа на противоположный берег Цзиньша. Вообще видно, что через пару лет здесь (как и в Дацзю) будет мост. Работы уже вовсю ведуться. Пока же — плывем все на таком же заржавелом баркасе неторопливо покачиваясь на серо-зеленоватых волнах. Переправа в обоих случаях неавтомобильная, а лишь пассажирская. Далее треккинг взбирается вверх красивыми лиственными и переваливает через 3500-ный перевал, чтобы выйти к Йоннину, откуда уже совсем недалеко до Лугу. Но у нас уже совсем нет времени, на противоположном берегу переправы находим минивэн и грузимся в него, дабы уже вечером оказаться на берегу озера Лугу. Мы прощаемся с нашим замечательным Му. Будете в тех краях — передавайте ему привет и несколько новых слов своего родного языка.

Озеро Лугу расположено на высоте 2685 метров над уровнем моря, и тем не менее не замерзает круглый год. Здесь, как и почти во всей Юньнани примерно одинаковая погода (в температурном плане) и лишь немного меняется количество влажности и осадков. Прямо по озеру проходит граница Сычуани и Юньнани, что в общем то символично для нашего путешествия в целом. В озере несколько островов, походящих по форме на зеленые лодки бороздящие воду, и три полуострова, значительно выдающихся вглубь озера. На острове Heiwawu расположенном в самом центре озера обитает множество птиц. Также один из островов связан с берегом путем, проложенным камнями на воде.

Вообще же в целом своей формой Лугу Ху (Ху — это значит озеро) напоминает копыто лошади, вытянутое  с севера на юг, и более узкое с востока на запад. Площадь 48,5 квадратных километров, а максимальная глубина 93,5 метра. Водоем совершенно не испорчен никакими промышленными предприятиями, вокруг только чисто аграрное земледелие. Ну и конечно рыбная ловля. Но даже лодок моторных я на нем не видел (хотя утверждать о полном их отсутствии не берусь).

Цветовая гамма озера постоянно меняется в течение дня. Утренний туман, смешанный со светом восходящего солнца, придает озеру оранжевый жар. Позже, когда солнце заставляет холмы бросать свои тени на воду, появляется нефритовый цвет, так обожаемый китайцами. Ни в одной стране мира в описаниях и названиях не встречается так часто прилагательное «нефритовый». Днем поверхность воды отражает ярко-голубое бездонное небо, хотя при этом дно озера отлично просматривается из-за прозрачности воды. Спокойное и томно-зеленое вечером озеро становится совсем уж умиротворяющим ночью, когда солнце садится. Лишь небольшой нежный ветер и слабая водная рябь. Озеро не замерзает круглогодично, температурный режим тут практически постоянен (как и по большей части Юньнани), лишь колебания уровня осадков и влажности. Весной и летом больше зелени и цветов.
 
В начала 20 века в этих местах побывал известный американский путешественник и сотрудник National Geographic Джозеф Рок. Его статьи всколыхнули интерес к таким понятиям как Шамбала и Гималаи вообще. Под впечатлением его репортажей Джеймс Хилтон пишет книгу «Lost Hotizon», где впервые появляется Шангрила. Нынче этим именем назван, например, уезд Дечен-Тибетского автономного округа провинции Юньнань (это на север северо-запад от Лицзяна и Ущелья Прыгающего Тигра). Озеро Лугу Джозеф Рок описывал как: «возможно последний рай на Земле».

На берегах озера живет удивительный народ и это пожалуй главная особенность озера. Народ называется Мосо. У них например нет письменности, а то что выдается за из письменность — на самом деле письменность соседнего народа Наси (о нем я расскажу в разделе Лицзяна). Характерные женские головные уборы в форме черных лодочек и преобладание розовых цветов в национальной одежде. Наси например в Лицзяне и Шитоучене ходили все в синем. Но самое удивительное качество Мосо — они сохранили систему матриархата. Семьи живут как правило клановым образом вокруг главы семьи — какой-нибудь почетной матери-бабушки. Нет никакого институт брака. Мужчины остаются в женском доме как помощники, а близкие отношения длятся, пока любимым нравится их поддерживать. Дети воспитываются женщинами, и используют фамилию своих матерей.

Обычная ситуация, когда все светлое время дня мужчины живут и работают в семье своего клана (матери), и лишь под покровом ночи отправляются на свидание со своей любимой. Причем такая ночная явка совсем не обязательна, как и не обязательно встречаться именно с одной и той же женщиной. Настоящий рай для мужчин. Можно постучаться ночью к любой молодой девушке, он откроет, и самостоятельно решит, впускать ночного гостя или нет. Решение таки за ней (это ведь матриархат), и никто не смеет ослушаться и возмутиться  отказу. На двери каждой молодой девушки вбит крючок. Если девушка уже занята на ночь, то на крючке висит шляпа ночного гостя, дабы посторонние зазря не стучали и не беспокоили. Все мужчины народа мосо носят большие красивые широкополые шляпы чем-то похожие на ковбойские, словно бы хвастаясь у кого шляпа красивее и больше. Некое подобие петушиных хвостов. Настоящие мачо мосо прямо таки. Не смотря на такие казалось бы фривольные нравы многие пары живут таки долго и счастливо именно со своим любимым.

Утром, едва запоют петухи, ночным визитерам снова пора домой. Как правило на лодке, ведь мосо — озерный народ. Деревушки разбросаны по берегам на многочисленных полуостровах. Местность горная, долгое время нормальных дорог по берегу озера не было (да и сейчас они далеко не везде). Вообще же непростая доступность озера позволяет ему пока еще не быть растоптанным глобальной цивилизацией, хотя первые шаги в этом направлении уже сделаны. С 1980-х годов озеро стало популярным объектом внутрекитайского туризма. Многие мужчины едут сюда за легким и доступным сексом, постепенно разрушая саму уникальную культуру матриархального общества. С миром Лугу соединяет единственная дорога, по которой надо трястись 7-8 часов в одну сторону из Лицзяна (уже ставшего крупным туристическим центром с аэропортом). Есть еще одна дорога — в Сычуань, но по ней нет никакого туристического транспорта, да и выходит она в Сичан (китайский космодром). Туристов там значительно меньше, да и ехать по ней гораздо дальше. В интернете мне попадались сообщения о намерениях построить на Лугу аэропорт. Что в целом ставит это озеро в один ряд с такими местами как: Аральское море, снега Килиманджаро, многие тибетские аутентичные области и т.п. А именно: спешите увидеть в ближайшее пяти- десятилетие, пока глобализация не поглотила и не уничтожила.

Особенно интересно прибывать сюда путем треккинга, как прибыли мы (от Шитоучена и реки Цзиньша, с запада, заглянув по пути еще и в тибетский монастырь городка Йоннин).  Время совершенно не позволяло подетальнее изучить озеро, да и просто погрузиться в тихую сельскую жизнь местного матриархатного общества. Впрочем это неудивительно, на все про все в Китае этой зимой отведено 18 дней. Ни в одном месте более дня не задерживаемся. На берегу есть несколько не очень шумных туристических поселков, целиком состоящих из новых гостиниц (построенных в старом стиле). По вечерам работают бары и караоке, и даже наблюдаются народные песни и пляски, впрочем после треккинга мы как-то больше по китайской гастрономии соскучились. А утром следующего дня, приодевшись в яркие спасжилеты мы совершили лодочную прогулку на безлюдный островок, находившийся в центре озера и увенчанный небольшим буддистским храмом. В местных гостиницах практически нет англоговорящих людей (туристы на 99% внутрекитайские). Сюда просто приезжают например на корпоративный отдых. В отелях организовано автобусное сообщение с Лицзяном (не очень регулярное), а также множество вариантов активного отдыха, основными из которых являются прокат велосипедов и лодок по окрестностям.

Мне же всегда самым интересным казались треккинги, одним из которых мы сюда пришли. Возможно прийти или уйти отсюда и другими вариантами, не только со стороны Цзиньша, но и с севера, из мощных сычуаньских горных массивов. Есть несколько замечательных и интересных маршрутов, но все они требуют не просто нескольких дней, а скорее неделю и более. Зато такими путями можно попасть не сколько в какую-то соседнюю долину или плато, а скорее даже в соседний век, и попытаться увидеть и почувствовать что-то такое, что увидел в этих местах Джозеф Рок.

Лицзян — это удивительное и ни на что другое не похожее место. Тут весь юго-западный Китай словно обрушивается на вас своим очарованием и буйством разнообразных красок и своих особенностей. Уж не знаю кто там кому побратим, но я смело в своих рассказах друзьям обычно называю Лицзян китайской Венецией.

?Поводом к тому служит разветвленная система речек-каналов хаотично разбившая всю старую часть города на множетсво островов. Местные жители прямо с крыльца стирают белье или, спустив из окна ведро, черпают воду для готовки или поливки цветов. Ручеек может запросто протекать и прямо через дворик. В каналах тем не менее чистая и прозрачная вода, причиной чему – ее проточность. Ручеек-канал находится в постоянном движении. Доказательством чистоты могут служить стаи золотых рыбок стремительно носящихся по каналам или стоящих косяками перед какой-нибудь преградой. По вечерам, когда стемнеет жители и гости города запускают плавать фонарики посаженные в лодочки из листьев. Зрелище совершенно завораживающее, особенно вкупе с висящими на всех прибрежных домиках и горящими красным светом фонарями.

Улицы Лицзяна замощены булыжником, множество пешеходных мостиков перекинуто через речки-каналы. Фасады домов украшены резьбой по камню и дереву. Тут нет высоких домов и стен-заборов. На улицах Старого Лицзяна вы не встретите автомобилей. Все дома тут  малоэтажны и прибрежным, с выходом на ручей. Если забраться в пагоду (Kegong Tower) на вершине Львиного холма, что западнее старого города, то взгляду откроется бескрайнее море серых черепичных крыш. При взгляде на север над этими крышами вдалеке на горизонте подымается мощный массив Юйлунсюэшань покрытый вечными снегами. Кстати самый классический вид всей Юньнани – это  Снежная Гора Нефритового Дракона (Юйлунсюэшань ) отраженная в водах пруда Черного Дракона. Этот пруд находится в Лицзяне, чуть севернее старого города, и именно из него берет свое начало речка, делящаяся потом на множетсво ручьев-каналов. Перед своим делением речка успевает повращать гигантские деревянные колеса. Это место фактически и есть Главный Вход в старый город Лицзян.

Тут надо конечно объяснить и разделить старый Лицзян и современный. Фактически старый Лицзян это древний городок Даянь, возникший восемьсот лет назад на пути чаеторговцев, спускающихся с навьюченными караванами чая вниз к морю. Спрятавшись за холмом старый Лицзян незаметно притаился в самом сердце огромного современного Лицзяна населением более миллиона жителей. Старый и современный город – явления настолько не пересекающиеся, что цифра миллион жителей практически для всех туристов, побывавших в Лицзяне кажется невероятной. Но это так. Просто турист, попадающий в Лицзян (а на самом деле в Даянь) не покидает его пределов, оставаясь внутри старого города и не видя всех размеров нового. Вообще же надо заметить, что 1 миллион 140 тысяч населения – совсем несерьезная и маленькая цифра для китайского города. Тут собственно и городом что-то будут называть при населении от миллиона.

Удивительно и совершенно не верится, но весь этот старый и бесконечно очаровательный  Лицзян отстроен заново, после разрушительного землетрясения 1996 года. В этом отношении он возможно и проигрывает некоторым другим старым китайским городам. Таким например как Пинъяо – одна из целей нашего путешествия, куда мы не поехали лишь потому, что в январе в провинции Шаньси очень холодно. Землетрясения в Китае – это настоящий бич. Всем памятно недавнее сокрушительное Сычуаньское. Параллельно с исландским вулканом извергшимся без единой жертвы, но поглотившим весь мировой интерес весны 2010 года к геологическим катастрофам, буквально на днях немного потрясло провинцию Цинхай. Цинхайское землетрясения практически никто и не заметил, тем более, что Китай отказался от международной помощи. Остается только заметить, что Цинхай фактически это пустынная и совсем малонаселенная территория, меньше плотность населения только в Тибете, однако по последним данным цинхайское землетрясение унесло жизни 2000 человек!

Новый старый Лицзян совершенно не грязен и приемлимо опрятен. Что странно для нации, представители которой совершенно не стесняясь гадят и мусорят повсюду. Уступая в этом отношении пожалуй только русским. Но здесь и немного другая философия. Мусоря ты делаешь даже доброе дело, некий акт благотворительности, создаешь работу кому-то другому, убирающему этот мусор. При таком количестве населения иметь какую-то конкретную работу очень престижно. Китайцы мусорят совершенно не задумываясь, автоматически. Пика загаженность улиц достигает ближе к утру. В 4-5-6 часов утра, когда улицы абсолютно безлюдны, мусор становится особенно хорошо заме?тен. Но с восходом солнца он уже хорошо заметён. В течении пары часов уборщики убирают все, и город блестит чистотой в ожидании нового дня.

Толпы на улицах конечно огромные. Пик – вечер дня, когда зажигаются красные фонари. Даже при всем обилии ресторанов и баров далеко не всегда удается найти свободный столик. В основном это кончено же толпы внутрикитайских туристов. Ну и местных, народности наси. В каждом заведении гремит музыка и происходят танцы. Но это удивительная музыка и танцы, а вовсе не банальная дискотека. Люди танцуют что-то национальное, вроде хороводов. Концентрическими кругами, женским и мужским. Круги двигаются в одну сторону, каждый вращается вокруг своей оси, потом вдруг начинают двигаться в другую сторону. Я так системы и не уловил, наши девчонки, что к радости китайцев шли танцевать, тоже не уловили. Однако все остальные танцевали синхронно, несмотря на то, что совершенно не знакомые друг другу люди. Еще одно любимое народом наси вечернее времяпровождение – это песенная дуэль. Что-то вроде того, что отечественные зрители могли видеть в к/ф “Свадьба в Малиновке”. Мне как-то довелось поприсутствовать при подобной дуэли. Несколько молодых парней засели за столик на открытой веранде второго этажа, намереваясь видимо выпить пива и поужинать. На улице, через ручей напротив них щебетали несколько девчат в национальных одеждах. Слово за слово видимо завязался некий флирт, который перерос в песенный поединок. Вот девушки хором поют какую-то народную песенку в течении примерно минуты. Парни в ответ посовещавшись о чем-то начинают горланить свой песенный ответ им, девушки слушают. А когда парни затихают в ответ поют уж свою песни. Вокруг собирается толпа, все помогают советами и подсказывают видимо какую песню следует исполнить следующий. Все это не специально отрепетировано, а чистая импровизация. Я стоял и слушал полчаса, но конца этого выступления так и не дождался. Вечерний Лицзян манил своими каналами и красными фонарями к дальнейшим исследованиям.

Если же вы музыкально одарены, или хотя бы медведь на ухо не наступал – смело берите у кого нибудь из многочисленных музыкантов и исполнителей гитару и вступайте в музыкальный поединок. Китайцы как правило добродушны и им интересно, чем это таким сейчас порадует лаовай. “Подмосковные вечера” и “Катюша” - беспроигрышные варианты. Китайцы знают эти мелодии, хотя совершенно не в состоянии подпеть странным и непонятным русским словам. Они просто начинают мычать что-то про себя и радостно улыбаться, словно вспоминая далекое детство.

Если же не вечер, то можно и походить по достопримечательностям. Достаточно нетривиально оказалось разобраться с билетами в них. Оказывается есть специальный “Лицзянский билет Старого Города”. Он достаточно дорогой и вообще говоря необходим для посещения Лицзяна. Однако его никто не проверяет и продается он в каких-то неприметных будочках. Поэтому обычно турист его не покупает, но подойдя к пагоде, возвыщающейся над городом, или к музею в районе пруда Черного Дракона выясняется, что билет таки стоило купить. Помимо непосредственно билета в пагоду или билета к пруду Черного Дракона. Зато этот самый “Лицзянский билет Старого Города” действует на всех туристических достопримечательностях и его не надо покупать повторно. Достаточно одного раза при посещении первой достопримечательности. Надо только не выкинуть его после посещения этого первого места. Этот билет может пригодится и при посещении многочисленных соседних с Лицзяном мест, например Юйлунсюэшани. Понимание всего этого далось нам достаточно не просто, поэтому я и позволил себе тут такое длительное описание, авось кого из читателей и занесет в Лицзян.

Главной же достопримечательностью Лицзяна следует наверно признать все таки бесчисленные сувенирные лавки разбросанные по всему городу. Фактически Старый Лицзян – это огромный конгломерат гостиниц, хостелов, ресторанов, кафешек, турагенств и сувенирных лавок. Даже я, особо не любитель затариваться сувенирными безделушками всякий раз посещая Лицзян что-то везу домой. Как правило просто покупая без конкретики красивые безделушки, игрушки или еще что-то. В отношении качество/цена/аутентичность это лучшее место в Китае для сувенирного шоппинга. Ну разве что чайные магазины дешевле будет найти в каких-то других местах... Именно поэтому наш маршрут построен так, что Лицзян – один из последних его пунктов. Не останавливаясь по пустякам и не тратя ранее драгоценное время, в Лицзяне мы полдня с интересом, как в музее, бродим по улицам и заполняем наши рюкзачки сувенирами.

Мне показалось, что наиболее традиционными для данной местности сувенирами можно было б считать конфетки из мяса яка в сладкой и острой панировке и в ярких красочных обертках. Все в России кого я их угощал оказывались в полном недоумении или восторге. Хотя явство это скорее тибетское, чем насийское. И еще небольшое гастрономическое замечание. Столь вкусных мандаринов мне не встречалось нигде. Абхазсские цитрусовые вынужденно отступили на второе место. Разнообразие прочих разнообразных фруктов здесь также доступно, чем впрочем Лицзян не выделяется на фоне остальной Юго-Восточной Азии.

Ну и конечно Лицзян – это настоящий транспортный узел для посещения всего-всего что есть в северной части Юньнани. Сюда/отсюда можно добраться ночным автобусом из Куньминя. Китайский ночной автобус – очень удобная штука. Ложишься спать в нем на полке аналогичной нашему боковому плацкарту, а просыпаешься уже в Куньмине. Одновременно и ночевка и перемещение. Экономия денег и времени. И все-таки в Лицзяне есть аэропорт, соединенный линиями не только со столицей Юньнани (Куньминем), но и со столицами нескольких других провинций (например Ченду), а также например с Сишуаньбанна (южная Юньнань). В Шангри-Ла, в Тибет (юго-восточной дорогой), в Ущелье Прыгающего Тигра, в Район Трех Паралелльных Рек, во все эти места попадасть приходится через Лицзян. Ну а уж проехать такой город, не остановившись и не осмотрев его – это просто грех для путешественника.

Напоследок пару слов о наси. Ведь фактически Лицзян – это столица для народа наси. Посещая Юньнань обращаешь внимание как китайцы стараются выделить тот факт, что КНР – это многонациональная страна. Различные правительственные программы поддерживают это разнообразие. Складывается ощущение, что быть наси – это круто. Еще бы, 95% населения – это китайцы (ханьцы), а ты принадлежишь к каким-то обособленным 5% (в которые укладывается более полусотни разных национальностей). Все наси обязательно ходят в национальной одежде. Это значит в ярко синих одеждах и в синей же кепке. В своей национальной одежде они будут везде, и на рынке, и дома, ив общетсвенном транспорте. У женщины помоложе будет заплечный котомка, из которого будет радостно выглядывать младенец. У женщины постарше вместо младенца окажется вязанка дров. Для наси китайский язык – чужой, поэтому с ними по-китайски говорить гораздо проще чем с китайцами (если вы кончено сами готовы на нем говорить). Сложность китайского языка не только в том, что китайцы быстро и непонятно на нем лопочут. Каждый иероглиф можно произнести четырью разными способами (различными тонами). Спадающим в конце, возрастающим в конце, имеющим в середине максимум или минимум. Если я ничего не напутал... Ни в коей мере не считаю себя специалистом в китайском...

То ли дело язык наси. Он также совершенно непонятен и я уверен, что не существует ни одного напечатанного русско-насийского словаря, но как он выглядит! Это какие-то праиероглифы. Попросту говоря картинки. Если белорусскому языку меня в детстве учили: как слышется – так и пишется (например “малако”), то про язык наси (их письменность называют “дунба”) можно сказать, как выглядит - то и означает. Если в китайской иероглифе выглядящем как буква ? (лямбда) еще можно как-то домыслить “человека”, которого он собственно и обозначает, то в “дунба” человек будет нарисован как человек. С палочками руками и ножками, круглой головой, словно рисунок ребенка. И так во всем остальном. Корова – это корова. Рыба – это рыба. И язык до сих пор действующий, не умерший! В самых важных музеях, в туалетах и на вывесках магазинов, все надписи идут тремя языками китайский/дунба/английский. Чаще вместо английского – пинглиш, т.е. тот же китайский в попытках его транскрибировать латинскими буквами. "Дунба" по-насийски означает "читающий молитвы на селе", или "мудрец". До наших дней сохранились более 20 тысяч классических книг на письменности "Дунба".  Дунбаские каноны включают более 2000 слов, в них сведения о религии, астрономических явлениях, сельскохозяйственных работах, отношениях между народами и их нравах и обычаях, народные частушки, пословицы, исторические легенды, они по праву называются "энциклопедией народности наси". Дунбаский язык известен как единственный уцелевший письменный язык в мире, в котором применяются пиктограммы. Основным символом народности наси является распятая лягушка со стрелой. Это что-то среднее между компасом и анималистическим календарем. Это изображение можно встретить практически в каждом доме, на монетах и даже на канализационных люках. Первый словарь языка дунба составил Джозеф Рок, о котором я писал рассказывая о Лугу Ху. Именно он фактически и открыл (а также помог сохранению) для мировой культурной сокровищницы эту самостоятельную и уникальную ее частицу.

Наверное я еще не все рассказал об этом городе. Наверняка что-то упустил, и возможно буду обновлять и увеичивать этот текст. Но мне кажется, что все рассказать и не возможно. Для меня он стал совершенно отдельным, нестандартным и непохожим на какие-то другие города. Возможно, если экспансия Китая в мировой экономике и всех прочих сферах деятельности будет продолжаться такими же темпами, то наступит время, когда Венецию станут называть “итальянским Лицзяном”.

Дабы как-то закрыть полностью описание путешествия стоило б рассказать о посещенных также еще двух Юньнанских городах, столицы провинции Куньминь и городка  Дали, на берегу озера Эрхай. Под конец путешествия все участники уже были достаточно мобильны, координированы и неплохо самостоятельно ориентировались в китайской логистике. Дали посетили Сильвар и Таня, пока мы бродили наш Шитоученский треккинг, они привезли оттуда много интересных фотографий, но рассказывать наверно уже не мне. Куньминь сами китайцы называют "Город Вечной Весны". Столица Юньнани является и самым стабильном в плане погодных условий, круглогодично температура колеблется в районе 14 С, небо частично облачно, дожди идут но немного.

В Куньмине Силар и Таня посетили замечательный Каменный Лес, а остальная группа частично наблюдала восход солнца и полеты чаек над озером Даянь, а вторая часть (в т.ч. и я) барахталась в теплом бассейне пригорода Куньминя - городка Аннин. Китайцы заходили в бассейн с термосами чая, плавали и приставали к бортику каждые 3-4 минуты, отхлебнуть горячего напитка. Вся картина чем-то напоминала какой-нибудь отечественный курорт. Китайцы всех возрастов смешно барахтались в воде и даже не сильно удивлялись и смеялись над лаоваями. Китайцы постоянно прибывали и прибывали, и наконец их стало так много, что мы поспешили вылезти из дышащего водяным паром бассейна. Как раз, чтобы успеть к самолету в Пекин и домой.

Когда-то, кажется уже это было давным давно, а на самом деле всего-то четыре года назад я совершал свою первую поездку в Поднебесную. На самом деле поездка была не первой, а третьей, но первая представляла собой жесткий спорт (альпинизм в ненаселенных областях западного Тибета), а вторая – коротенький коммерческий выезд (челночный). Так что по сути это была первая поездка, где я знакомился именно с культурой и обычаями этой великой и удивительной страны. Она завораживала и просто сшибала с ног и срывала крышу над головой... Уже тогда я понял, что этот то ли третий, то ли первый визит, но явно не последний. И что страна огромная и ее и в десять поездок не узнать. Так вот. С нами путешествовал тогда Миха. Он также был первый раз в Китае, но у него на затылке был вытатуированы китайские иероглифы, и он умел отличать Конфуция от Лао Цзы (иногда даже цитировал!). Для он нас он был просто гуру, и мы внимали его редким рассказам и откровениям. Именно он сформулировал следующую загадку. Во всем мире, в самых разнообразных культурах, зачастую не контачивших друг с другом никак существует понятие Дракон. Вспомним рыцарей Европы сражавшихся с драконами или русского Змея-Горыныча. В Китае драконы были похоже и вовсе повсюду и совершенно повседневны. Как кошки сейчас. Иначе как объяснить, что например в географических названиях слово Лун (дракон) – едва ль не самое часто встречающееся. Но куда же ушли драконы? Куда они делись? В конце поездки Миха просветил нас на этот счет. Дракон просто растворился в китайском народе. По сути китайский народ и есть тот самый дракон. Эта невероятно огромная, но в тоже время совершенно управляемая и контролирующая себя нация, очень трудолюбивая и обладающая невероятной мощью. По сути, также как и огромный Запретный Город, каждый уголок или кирпичик в котором удивительно хорош, поражает размерами и общим количеством этих кирпичиков. Так и китайский народ, он же китайский дракон.

Словарь использованных ранее по тексту отчета терминов:
Чефань(ить) - Дословный перевод что-то примерно как "одна миска риса". Означает - покушать. Заглянуть в какую-то забегаловку и поглотить порцию быстро приготавляемой еды (медленно приготовляемой в Китае не бывает).
Добао - Все что не доедено при процессе "чефанить", можно завернуть и унести с собой. Тогда это называется добао. Запоминается просто как "добавка". Вообще же на самом деле означает горячий обед, который развосят на повозках (или велосипедах) и продают без специального места продажи/потребления. Продают сразу уже в пластиковых контейнерах и коробочках.
Лаовай - Иностранец. Смешной непонятный и бестолковый человечек. Все делает не так как надо. Лопочет на каком-то неясном и смешном языке пытаясь выговорить китайские слова. Аналог российскому понятию "чукча". Термин не носит никакой расистской негативной направленности, скорее просто как "комичный человек".