Вьетнам сверху донизу. Часть 2-я. Халонг - Хюэ

Часть 1-я здесь:

https://www.marshruty.ru/travel/vietnam2011-1/

Но это же легко: страдание — это когда ты голоден, не прав ли я? Голод по чему-нибудь — это страдание. А когда нет голода ни по чему, нет страдания. Это же все знают.

Грегори Дэвид Робертс, «Шантарам»

День 4-й, Суббота, 19 марта 2011 года. Халонг – Ханой – Хюэ.

Пасюки на пляже. Голод. Разноцветные донги. Вьетнамская свадьба. Лучшая рисовая водка. Буддистский монастырь Con Son. Цветы грейпфрута. Камера потерянных вещей аэропорта Ханоя.

Завтрак в отеле просто потрясал. Съедобной оказалась только яичница, которую при мне сделали. Сок – отрава, сыр – тухлый, даже тухлые тайские яйца имелись. Вместо кофе – цикорий.

Мы спустились к морю и пошли вдоль него. Впервые за время нашего путешествия мы переоделись в более легкое – светило солнце. И никакого дождя.

Дети, обрадовавшись солнцу и теплому морю, устроили на берегу фотосессию.

Забыв про неудачный завтрак, мы также искренне солнцу радовались.

Как и крысы-пасюки, в изобилии бегавшие по пляжу – от кафе к кафе.

Мы сбегали на ночной рынок (который и днем работал), а по дороге в отель на итальянскую пиццерию наткнулись. И решили накормить Панду, в силу возраста (и комплекции) более всего страдавшего от голода во Вьетнаме. Тут-то Панда и оттянулся, слопав пиццу и запив ее пивом.

Не отказались от пива и мы.

Все удовольствие обошлось в 376 000 донгов.

Пока Панда вкушал пиццу, а мы запивали ее пивом, я отобрал у свояченицы общественный кошелек и приступил к изучению вьетнамских купюр – донгов. Прикольные бумажки.

Магазин «Мetro. Cash&Cerry» в Халонге. Забавное зрелище.

Вернувшись в отель, сложили зимние куртки в чемоданы: обувь еще с утра переодели.

В 12-00 за нами Лена с водителем заехали и мы в Ханой отправились.

Пожаловались Лене на еду в отеле и цикорий вместо кофе.

Лена удивилась:

-Странно: всем нравится. А с Халонгом вам повезло – за два дня до нашего прибытия настолько сильный ветер был, что прогулки на корабликах запретили. Да и дождь вчерашний только помог: в это время года во время дождя скалы видно, а при солнце туман их укутывает.

На обочинах полей паслись коровы, напоминавшие скорее буйволов. Среди пластиковых бутылок – мусор, похоже, никто не убирал.

Выяснилось, что Лена на юг Вьетнама с туристами не летает. Во-первых, фирме это дорого (билеты и проживание), а (во-вторых) Лена от дочки маленькой далеко уезжать не желает.

Лена продолжила просвещать нас относительно жизни во Вьетнаме. Оказалось, что сама Лена - 1979 года рождения. У нее есть сестра на 3 года старше. У сестры – две девочки (4-х и 8-ми лет). На роды, беременность женщине государство выделяет ровно 4 месяца. Используй, как хочешь: хоть до, хоть после, хоть дробно. До 3-х месяцев о беременности никому (кроме близких) говорить нельзя – сглазят.

На традиционной вьетнамской свадьбе бывает от 300 до 400 гостей: меньше нельзя. Чем больше народу пришло, тем к тебе лучше относятся. Обычно приглашают всех, кого знают, а гости приглашают своих знакомых, которые могут молодых и не знать. Подарки не приносят, дарят деньгами (от 20 до 35 долларов). Родственники обычно дарят (в складчину) побольше, доходит даже до 1000 долларов. Или на сумму эту холодильник японский, кровать (вариант) дарят.

У невесты – платье белое, фата. Все как положено.

Для проведения свадьбы разворачивается синий пластиковый (или брезентовый) павильон. Небольшой: свадьба 2-3 дня длится – гости по очереди приходят.

А молодые тратятся экономно: обычно на свадьбах подают рис, курицу и много пива.

Лена сказала, что будем очень дешевый рынок проезжать – там она капусту купит и отварит, как вчера на корабле. Муж ее, пожив в Москве, очень полюбил европеическую пищу, особенно жареное и пиво (водку – не очень), поэтому толстый. Но Лена ему это не готовит, он с няней дочери договаривается.

Крестьяне на рисовых полях – потому что солнце вышло. Рисовые поля – частные, семьям принадлежат. Местами могилы (даже с крестами) прямо на рисовом поле. И не только в поле, но и на огородах.

И все вокруг Ханоя в рисовых чеках – аж в глазах зеленеет.

Встречные машины и мопеды сигналили фарами – о полиции предупреждали. Пешеходный переход – лишь повод пешехода переехать.

Про мопеды. Лена рассказала, что дешевле всего купить китайский (около 400 долларов), а вот японский мопед (от 2500 до 7000 долларов) себе могут только богатые позволить. При этом стоимость малолитражки японского производства – 35 000 долларов. Это уже почти  никому не под силу.

Что касается жилья. Лена с мужем купили землю и дом двухэтажный построили (рабочие этим целый год занимались). Площадь первого этажа – 35 кв. м. (3 комнаты), второго – 25 кв. м. (две комнаты). Есть кухонька, туалет и ванная. Снимать квартиру дорого – аренда за 5-7 лет в стоимость дома выльется. Пока дом строили, Лена с мужем квартиру снимали. Под покупку квартиры кредит под 18% годовых взяли, кредит тяжело дают – сестра (землей владеющая) поручителем стала. Но вообще-то Лена дом продать собирается, а не дальше надстраивать – потому что до работы ее (Университета) далековато: 10 км, пробки вечные. Лена с мужем и не отдыхают почти – пашут как проклятые. За дом еще 15 лет расплачиваться.

Проезд на автобусе в Ханое – 30 центов, за город – 1$.

-Вчера мы (из-за дождя) шоу фонтанов на острове Туанчау в Халонге не посмотрели, -сообщила Лена.- Я вам (в компенсацию за это) буддистский монастырь покажу. Мы туда заедем ненадолго.

Мы спросили про местную водку и Лена нас просветила.

-Лучшая рисовая водка - Ханойская, -сообщила она.- В стране дешевле, чем в Duty Free. Но бывает паленая – если слишком дешевая. Опасайтесь подделок.

В 13-40 сделали остановку в торговом центре типа вчерашнего АБС-центра. Чистые туалеты, аккуратно, неплохой кофе.

Пока мы кофе пили, Лена огромную тарелку капусты (белокачанной) слопала. По русской народной примете, это – к увеличению груди. Оно и понятно: молоко для будущего маленького.

Заодно, кстати, выяснилось, что жемчуг, купленный вчера в Халонге барышнями – речной (Fresh Water Pearl).

В центре женскими шелковыми халатиками по 42$ торговали, и Панда пообещал сторговать их до 13$. Не прокатило.

Минут через 50 поехали дальше.

Весь Вьетнам – сплошная стройка. Мосты, дома, дороги. Насыпь прямо по рисовому полю пролагали: то ли шоссе, то ли железная дорога будущая.

И вот, наконец, буддистский монастырь Кон Сон.

Зажгли ароматические свечи и прогулялись по монастырю.

-А что на табличке на черепахе написано? –спросили мы.

-Это китайские иероглифы, -ответила Лена.- Я не знаю.

При монастыре рынок имелся, на котором Лена закупилась основательно: имбирь, капуста, гуава и что-то еще. Видимо, действительно дешевый рынок.

Одну гуаву нам подарила: просто почистить и съесть.

Среди прочего цветы грейпфрута продавались – их в чай добавляют.

Пока мы по рынку гуляли, к нам вьетнамец подошел и на неплохом русском сообщил, что 15 лет в Минске проработал, а потом 3 года – в Москве. Здесь он на рынке трудится и здесь все плохо, включая дороги. А он русский язык забывать начинает. Лена нас от него увела поспешно.

На рынке мы впервые кур увидели. Кроме того, по рынку бродячие собаки шлялись. Интересно: чем они во Вьетнаме питаются?

В 16-00 прямо из монастыря в аэропорт отправились.

По дороге отдали Лене 500 тысяч донгов чаевых (ей с водителем).

Пообщавшись с Леной, убедились, что она – очень душевный человек и можно рассказать ей про пропажу моего кошелька. У нас зародилась мысль: вдруг кошелек не украли, а я его в самолете обронил -  тогда честные маленькие вьетнамские стюардессы могли сдать его в камеру потерянных вещей. У Лены округлились глаза, когда она узнала, какая сумма была в том кошельке.

Она только спросила нас:

-И вы ни разу ничего за эти дни не сказали? И вы еще на экскурсии ходили и меня слушали? И вы все еще смеетесь и улыбаетесь?

По мере подъезда к Ханою погода портилась.

Лена выразила сомнение, что нам деньги вернут. Кошелек – быть может. Если кто-то один кошелек нашел, то деньги вынул, а кошелек выбросил. Если  трое сразу – кошелек вообще не тронут.

В 18-00 мы в аэропорт прибыли. Лена отвела меня в камеру потерянных вещей. Хозяин камеры пропустил меня через арку и спросил насчет моего английского. Я сообщил, что изъясняюсь и понимаю вполне сносно. В камере, забитой чемоданами, хозяин открыл древним ключом архаичный железный несгораемый ящик и достал поясную сумку-кошелек с толстой пачкой купюр номиналом в 1$.

-Это не твое? –спросил он меня по-русски.

Я отказался.

Тогда хозяин пролистал книгу регистрации и сообщил, что с нашего рейса никто ничего не сдавал. Последняя надежда ушла, не простившись. Хотя (честно говоря) мне уже все равно было.

-Потерявший деньги обыкновенно здоровье приобретает, -изрекла Лена вьетнамскую мудрость.- Да и деньги появятся.

И угадала: деньги появились. Правда, уже в Москве. Да и на здоровье я (слава Богу) до сих пор особо не жалуюсь.

После чего Лена попыталась отдать нам 300 тысяч донгов (15$) чаевых, которые оставила себе: выяснилось, что 200 тысяч (10$) она справедливо водителю выделила.

После того, как мы отказались от возврата чаевых, нам показалось, что оба (и Лена, и водитель) счастливо выглядели.

Обмотка каждого чемодана в пленку обошлась нам в 50 000 донгов, то есть 2,5 доллара. В Москве это стоило 250 рублей. Тут же, на стойке регистрации, выяснилось, что общий перевес наших чемоданов – 20 кг.

Тут Лена вскипела и объяснила аэропорту, что (ежели) нам разрешили чемоданы по 30 кг во Вьетнам ввезти, то как мы можем их до 20 кг на внутренних (во Вьетнаме) рейсах съежить? Аэропорт с логикой ее согласился и нас отпустили без доплаты.

Меры безопасности в аэропорту Ханоя смешны были до безобразия. На внутренних рейсах ни то что обувь снимать не пришлось, но и ремни даже. Да и откуда во Вьетнаме террористы вообще возьмутся? Нонсенс.

Рейс VN 247 (А-321) вылетал в Хюэ в 20-10. Зал отлета нас просто убил. В тамошнем кафе самое дорогое блюдо стоило 50 тысяч донгов, а всего их было (в меню) два или три, точно не помню. Панда заказал две сосиски в булках, остальные получили по большой пластмассовой плошке желтой лапши с говядиной, заваренной кипятком. В компенсацию за это безобразие взяли по банке местного пива (25 тысяч). Причем сам зал вполне приличным был. «Пиршество» компании в 343 тысячи донгов обошлось.

В курилке в подвальном этаже с русской теткой познакомились, путешествовавшей в компании четырех подруг. Та сообщила, что в прошлом году они в Индии были, где есть вообще нечего. Во Вьетнаме – помягче. Но в этот раз (на всякий случай) они с собой водку, коньяк, джин и несколько батонов копченой колбасы прихватили. Сейчас в кафе несколько хот-догов купили, чтобы хлеб добыть: сосиски из хот-догов вытащили и выбросили.

Когда мы пересказали содержание беседы некурящей племяннице, та поинтересовалась:

-А нельзя у них хотя бы один батон колбасы перекупить?

Пилот самолета оказался русским: Владимир Косой (так он представился). Лена рассказывала, что вьетнамские пилоты в Англии, США и России обучаются. Вот и выучился. Понятно, кто остальные «обучившиеся» по национальности.

Летели мы всего 50 минут. Полный самолет европейцев в возрасте. Выдали по бутылке минералки (0,33). За время полета всем в «кукольный театр» сходить удалось.

В 21-30 мы приземлились, быстро багаж получили и вышли на улицу.

Долго не могли найти гида среди встречающих, ожидая увидеть табличку с нашими фамилиями. Наконец, когда всех туристов разобрали, мы увидели мужчину, который держал табличку с надписью: «Egorov R and Other». Это был наш гид, который сказал, что фамилия Панды ему показалась самой короткой.

Звали гида Биен.

-Зовите меня просто Бин, даже без мистер, -предложил он.

Пока до отеля ехали, разговаривали с Биеном. В 1982 году он закончил МАРХИ, до поступления в который год отучился на подготовительных курсах русского языка. Два года в Австралии провел: магистратуру заканчивал. Побывал в Сингапуре, США, Таиланде и Малайзии. Работает в управлении МИД этой провинции. Много переработок и в выходные, поэтому берет отгулы и работает с русскоязычными туристами: на англоговорящих времени у него не хватает.

Я, правда, так и не понял: зачем Министерству иностранных дел Вьетнама в Хюэ свое представительство иметь?

Поскольку нам сок требовался (водку запивать), Биен завез нас в большой супермаркет «Big C», знакомый еще по Таиланду, но тот в 22-00 закрылся, поэтому Биен нашел частную лавочку, где (с его помощью) опознали апельсиновый сок в жестяных банках. Купили за 70 тысяч донгов десять штук.

«Festival Hue Hotel» нам понравился – очень приличный, даже халаты в номерах имелись. Попросили в рецепции пепельницу, но ее так и не принесли – Панда сам за ней сходил.

Посчитали запасы водки. Из 20 бутылок, ввезенных во Вьетнам, у нас 13 осталось. Ничего не поделаешь – мы все время мерзли.

Поужинали кокосовым хлебом и плавленым сыром «Веселая корова», да еще гуаву, Леной подаренную, почистили. Колбасу из России мы привезти не догадались.

День 5-й, Воскресенье, 20 марта 2011 года. Хюэ.

Центральный Вьетнам. Город со смешным для русского слуха названием. Цитадель Хюэ: Императорский город. Французский форт. Ворота Нго-Мон. Девиз правления императора. Цветок персика – символ весны. Девять династических урн. Оперный театр. Приватный королевский дворец. Поминальный храм Двенадцати императоров. Пагода Небесной госпожи. На лодке по Ароматной реке. Обед во вьетнамском ресторане. Императорские гробницы: гробница Ты-дыка и гробница Кхай-диня. Французский багет.

Завтрак оказался на удивление приличным: бекон, яичница, ананасы. Это тем более радовало, что накануне (при заселении в отель) нам (каждому) выдали по два талона на завтрак – на два дня.

В 9-00 за нами заехал Биен.

По дороге мы продолжили расспрашивать Биена о его жизни. Жена Биена училась с ним в Москве на одном факультете. У них в семье двое детей: сын и дочь. Бин весело поведал нам о том, что, когда у них с женой появляются секретики от детей, они начинают разговаривать на русском.

До сих пор Биен помнит главные заповеди, которые должны были в СССР соблюдать вьетнамские студенты:

-не пить;

-в гости к советским людям по одному не ходить;

-влюбляться только во вьетнамских девушек;

-не смотреть капиталистические фильмы.

Биен подтвердил слова Лены о том, что во Вьетнаме хоронят дважды, но это касается только северных территорий, где мало земли. На юге хоронят один раз.

Мы уточнили: правда ли, что сейчас во вьетнамской семье нельзя иметь больше двух детей? Оказалось, что Лена ничего не напутала. Государство активно работает в этом направлении, женщинам бесплатно одевают резиновые кольца (про спирали здесь пока не говорят), а мужчины могут бесплатно в любом количестве получить презервативы.

Если в семье появляется третий ребенок, то глава семьи штрафуется на 250 долларов, его понижают в должности, ему не проводят индексацию зарплаты в течение 6 лет (при том, что индексацию зарплаты во Вьетнаме каждые три года проводят). А барышню, которая на это осмелилась, просто оставляют безработной.

-Мы с вами в Центральном Вьетнаме находимся, -рассказывал Бин.- Здесь расположены четыре памятника Всемирного наследия ЮНЕСКО из пяти во Вьетнаме имеющихся. Один из них – крепость Хюэ – мы сейчас и посетим.

-Население Хюэ – 400 тысяч человек. Город до 1945 года являлся столицей Вьетнама. В исторической части Хюэ здания выше 3-х этажей строить запрещено.

-Цитадель Хюэ (Императорский город) в список ЮНЕСКО в 1993 году включена. Основана в 1805 году первым императором династии Нгуенов (1802-1945) Зе Лонгом.

-Состоит из трех концентрических окружностей: Гражданского, Императорского и Запретного (пурпурного) городов. Крепость спроектирована французом Себастьяном де Вобаном. Сильно пострадала во время Индокитайских войн, но сейчас восстановлена.

Главный вход в цитадель – ворота Нго-Мон. В них на втором ярусе во время торжественных церемоний на троне восседал император.

На императорское место мы и взгромоздились, зайдя в крепость и поднявшись на ворота.

-Во дворце 12 императоров жизнь прожили, -рассказывал Биен.- Последнего из династии, 13-го, Бао-дай-де звали. Вернее, это его девиз был («Хранитель Величия»). Каждый император имел личное имя, но официальное его имя именно девизом и было. Этот самый Хранитель Величия, правитель прояпонского марионеточного государства Вьетнамская империя и профранцузского марионеточного Государства Вьетнам, в 1945 году отрекся от престола и передал власть Хо Ши Мину. Был назначен «верховным советником» правительства, но сбежал во Францию, где до 83 лет дожил и умер в 1997 году.

И мы пошли гулять по территории дворца.

-Взгляните на это прелестное персиковое дерево, -предложил Биен.- Цветок персика здесь (в Хюэ) символом весны является. На севере Вьетнама символом весны цветок абрикоса считается.

-В этом дворе стоят тяжелые бронзовые урны, отлитые в 1835-1937 годах и являющиеся символом могущества династии Нгуен. Они богато декорированы символами власти.

 -Не нужно думать, что императоры, заказывая эти бронзовые урны, дурака валяли. Урны для отопления помещений использовали – в них масло кипящее заливали.

-Здесь, в павильоне, представлены старые фотографии, иллюстрирующие повседневную жизнь императоров.

После бронзовых урн Биен отвел нас в Королевский театр. Но не в Кукольный, на который Панда настроился уже было, а в Оперный.

-Опять облом, -сокрушался Панда.- Уже и на экскурсии поспать негде.

Так что в Оперном театре мы не задержались.

Следующим был приватный королевский дворец.

Рядом с дворцом находился поминальный храм Двенадцати императоров. Вернее, его реплика. Подлинник в 1947 году уничтожили. Понятно, что тринадцатый император, от престола отрекшийся, поминовения не заслужил.

Нас заставили обувь снять.

Каждому из двенадцати императоров отдельный алтарь посвящен.

В 11-00 дворец-цитадель мы покинули. Но перед этим на бронзовые урны-чаны еще раз полюбовались.

Неподалеку пагода Небесной Госпожи (феи) находилась. Фея императору во сне пришла и подсказала, где дворец построить.

В благодарность император основал 7-этажную пагоду. На каждом из семи этажей –  по Будде. По преданию, прежде чем достигнуть нирваны, Будда Шакьямуни пережил (если так можно выразиться) именно семь реинкарнаций.

Дюжина духов (ангелов-хранителей) охраняют пагоду. Восемь из них – добрые, а четверо - злые.

В конце пагоды находилась ступа первого настоятеля. Умерших монахов сжигают, а прах в урны помещают.

Три Будды на алтаре представлены были: Будда прошлого (Дипанкара), Будда настоящего (Шакьямуни) и Будда будущего (Майтрейя).

Майтрейя – символ грядущего счастливого будущего: он всегда улыбается. Кроме того, у Майтрейи огромный живот: Будда будущего все грехи проглатывает.

Отдельно в комплексе пагоды имеется бокс с хранящимся в нем автомобилем, на котором монах Тхить Куанг Дык в 1963 году доехал до места, расположенного неподалеку от президентского дворца, и (в знак протеста против творящегося в стране беззакония) сжег сам себя.

Между тем Биен отвел нас на набережную и предложил прогулку на лодке по Ароматной реке.

Мы не возражали.

Путешествие на лодочке нам понравилось.

Пока мы плавали, Биен рассказал нам, что на юге Вьетнама (на шельфе) нефть добывают. Это основной источник поступления валюты в страну. Месторождение совместно с русскими разрабатывают. Там есть русская деревня с русскими школами, магазинами и ресторанами.

К сожалению, 90% экспорта – это сырая нефть, потому что во Вьетнаме только один нефтеперерабатывающий завод имеется. Так что Вьетнам экспортирует нефть, а импортирует бензин.

А вообще слово «вьет» народ обозначает, а «нам» - юг. Так что в буквальном переводе Вьетнам «народ с юга» значит.

Сойдя с кораблика, попали в мини-парк со скульптурами.

Одна из них мучительно напомнила скульптурную композицию возле станции метро «Ясенево» в Москве, именуемую в народе «Бутерброд», авторства г-на Бурганова. Выходит, он и до Вьетнама добрался?

В 13-00 пошли обедать в ресторан «Golden Garden», располагавшийся тут же, у набережной.

Оконные переплеты ресторана украшали веселые свастики – древний восточный символ, нагло присвоенный некогда Адольфом Алоизычем.

Барышни заказали белое сухое вино «Vang Dalat» (очень неплохое местное вино), а мы с Пандой – пиво.

Пиво «Huda Beer» оказалось средней паршивости – типа нашей «Золотой бочки».

На обед принесли вполне приличный тыквенный суп, карамелизированные креветки, традиционные блинчики, картофель фри (пошел на «ура»), стеклянный рис и мясо в соусе со странным запахом. Еще был петух из японской редьки дайкон, инкрустированный морковью и мочалка с овощами.

Все это попробовать удалось только мне – остальные не сдюжили. Дело в том, что лет двадцать назад мне дней десять в Пекине пришлось прожить, а там только азиатскую кухню предлагали. Так что привык и даже тосковал (некоторое время) после визита в Китай по соевому соусу.

На десерт принесли вареное манго и вареное же кокосовое молоко (в пальмовых листьях).

И кому в голову идея манго сварить пришла? По вкусу – рисовая каша.

Обед входил в программу тура, за напитки же мы 350 000 донгов заплатили.

-Я, пожалуй, во Вьетнаме сильно похудею, -сообщил Панда, вставая из-за стола.- Все время голодный – есть тут нечего.

-Понравился обед? –осведомился Биен.

-Нет, -хором сказали мы.

-Привыкайте к вьетнамской кухне, -посоветовал Биен.- Я, когда в России жил, к русской кухне привык понемногу.

-Оно конечно, -согласилась племянница.- Но мы-то во Вьетнаме жить не собираемся. Мы по Вьетнаму путешествуем.

В 14-30, загрузившись в минвэн, отправились к очередной достопримечательности. По дороге Биен рассказывал нам про жизнь простых вьетнамцев. Рабочий день в Хюэ начинается в 7-00, заканчивается в 17-00, два часа отводится на обед.

Удивила одежда местных женщин. Все они облачены в  брюки: видимо, так удобнее ездить на велосипедах и мопедах. Бин пояснил, что национальный костюм – шелковые штаны с длинным платьем, у которого сбоку разрезы. Это наряд и вечерний, и деловой: так были одеты даже стюардессы в самолете. Женщины в европейских костюмах встречаются только в международных отелях и офисах.

По улице вьетнамки ходят в брюках, на ногах – вьетнамки и носки «с пальчиками», маска на лице и традиционная конусообразная шляпа. Спросили, почему на всех одеты маски. Бин ответил, что вьетнамки боятся загореть – в моде быть светлокожей, а солнце здесь такое, что за полчаса прожариваешься полностью, как на гриле. Мы (правда) вспомнили, что маски вьетнамки и после захода солнца носят.

-В 10 км к югу от Хюэ, в живописной сельской местности рассеяны могилы Нгуенов, -рассказывал Биен.- Они входят в число самых интересных достопримечательностей региона. Хотя с 1802 по 1945 гг. сменилось 13 правителей, только семь из них удостоились отдельных мавзолеев – лангов. Остальные умерли в изгнании или опале.

-Мы подъехали к гробнице Ты-дыка, четвертого императора из династии Нгуен, правившего с 1847 по 1883 годы. При нем Вьетнам независимость потерял. На самом деле звали императора Нгуен Зык-тонг (личное имя - Хонг Ням). Ты-дык – это его личный девиз, под которым он и правил. Умер в 53 года.

-Многие считают мавзолей Ты-дыка, стоящий на холме, поросшем соснами, самой красивой гробницей во Вьетнаме. Его спроектировал сам император. Мавзолей окружают пруды с лотосами и ароматные кусты красного жасмина.

-Известно, что Ты-дык предпочитал свою будущую гробницу собственному дворцу.

-Кроме того, Ты-дык был поэтом и большим гедонистом. Ужин императора из 50-ти блюд состоял, при том каждое блюдо отдельный повар готовил. Любил чай с росой из цветов лотоса. На ночь цветы лотоса закрываются, в них клали чай, который ароматом цветов пропитывался.

-Ты-дык имел (помимо жены) больше сотни наложниц, но был бездетен. Вообще императоры по 300 наложниц иметь могли, но законными только дети императрицы считались.

-Внутри стены – официальный некрополь императора Ты-дыка, его могила и могила его жены. За стеной наложницы похоронены. На могиле Ты-дына мраморная плита укреплена: 5 тысяч старовьетнамских иероглифов, на ней выбитых, биографию императора описывают. До 1945 года в письменности иероглифы использовались, после – латиница.

-Перед могилой – символические слитки золота (раньше настоящие были) и металлические венки от французов.

-Но и могила Ты-дыка, и могила его жены – символические. Нет, император вместе с женой и на самом деле где-то здесь похоронены, на территории мемориального комплекса, занимающего площадь 10 га. Но где именно – точно не известно. Могилы найти (конечно) можно, но это не принято, потому что – невежливо.

-Согласно поверью, дух императора, чья могила не разрушена, охраняет своих потомков. Обычно следующая династия в первую очередь уничтожает могилы предыдущей.

-Кроме того, в могилу зарывали золото и драгоценности, принадлежавшие императору. Поэтому никто не должен был знать об ее истинном местонахождении. Всех могильщиков убили и они об этом знали заранее, но морально готовы были.

Погрузившись в минивэн, отправились к следующей гробнице.

Дорожные правила в Хюэ никто не соблюдал: местный аналог ГАИ внимания на мопеды, вытворявшие, что хотели, вообще не обращал.

В 15-30 прибыли к гробнице предпоследнего (12-го) императора Вьетнама Нгуен Хоанг-тонга, более известного под личным девизом Кхай-динь (1885-1925). Умер в 40 лет (от туберкулеза), из которых 9 лет правил. Как раз его сын и стал последним императором.

Когда мы вылезли из машины, к Панде подлетела вьетнамка и предложила ему майку большого размера с надписью «HUE».

Панда на отличном английском, произнес тираду, суть которой сводилась к тому, что не надо предлагать такое туристам из России, потому что только идиот пойдет в майке с надписью, которая созвучна слову, которое пишут в России на заборах. Бедная вьетнамка просто отшатнулась от него, ибо произносил он это весьма выразительно.

Отличный английский понят не был, поэтому майки Панде принесли вновь.

Надобно заметить, что добраться до гробницы, которую 11 лет строили (с 1920 года), непросто оказалось: крутые лестницы.

Гробница на склоне горы расположена. В горе вырыли тоннель длиной 18 м, поместили туда гроб и тоннель запечатали – грабители не смогли добраться. Это единственная могила изо всех императорских, которая действительно находится там, где она и обозначена.

Охраняет мавзолей небольшая армия воинов с лошадьми и слонами. Ноу-хау Кхай-диня заключалось в том, что все здания мавзолея (и даже скульптуры) из железобетона выполнены.

Ну и (наконец) сам мавзолей, украшенный скульптурами императора с поминальным алтарем.

Кроме того, мавзолей обильно мозаикой украшен.

-По всему Вьетнаму посуду тогда собирали, - меланхолически заметил Биен.- Разбили, мозаику в мавзолее из нее сделали.

-На потолке – девять летящих драконов изображены.

-А как во Вьетнаме с буддизмом? –поинтересовался я.

-С буддизмом во Вьетнаме – все в порядке, -ответил Биен.- На Севере – Махаяна («Большая Колесница»), то есть Северный буддизм. На Юге – Тхеравада (ортодоксальный буддизм).

-Лаконично, но вполне внятно, -сообразил я, более-менее разобравшись в тонкостях буддизма еще в Таиланде.

После мавзолея Кхай-диня отправились в отель, попросив Биена завезти нас в приличный магазин по дороге.

Движение на шоссе по-прежнему хаотичным было, да тут еще на дорогу корова вылезла.

-За сбитое на дороге животное его хозяев штрафовать нужно, -сумрачно заметил Биен.

Вначале Биен завез нас в подземный магазин «Green Market», где вообще ничего (пригодного для покупки) не было.

Биен вздохнул и отвез нас в «Big C». Хитрый эскалатор доставил нас на третий этаж, в продовольственный отдел. Охрана потребовала абсолютно все (даже дамские) сумки сдать в камеру хранения.

Мы с племянницей вызвались сумки постеречь: сдать сумки с деньгами в камеру хранения вьетнамского супермаркета форменным безумием нам представлялось.

Каждый выходивший из продовольственного отдела предъявлял чек на покупки, на котором секьюрити печать ставил.

Каждая коробочка плавленого сыра «Веселая корова» запечатана была в стеклянном контейнере.

Дальше рассказ свояченицы:

- Пробежали по магазину, купили соки, колу для Панды, уже привычную смеющуюся корову: как всегда, прикрученную на спецзамки. Я встала в очередь в хлебный отдел. Там выдавали французские багеты. Цена невелика – 3500 донгов. Очередь, как в голодные годы за колбасой. К прилавку приставлены металлические турникеты. Народ туда входит по одному. В руки – один багет. Выпечка багетов происходит на глазах. При нас закончилась первая партия, заложили следующие. Говорят, что ждать надо 20 минут.

Вдоль очереди стоят полицейские, которые ее регулируют. Ко мне подошли сестра с Пандой, чтобы узнать, в чем загвоздка. Меня начали щипать, Наташу выталкивать, хотя пролезть через металлические ограждения она и не пыталась. Панда достал фотоаппарат, чтобы это сфотографировать, но полицейские набросились на него, чтобы он его убрал. Видимо, был бы фотик пленочный, засветили бы пленку. Я спросила:

-Так ли нам нужен багет, просто серым хлебом не обойдемся? Со мной все согласились, и я покинула очередь.

Панда:

-От радости вьетнамец, стоявший за тобой, получит инфаркт миокарда.

На скамейках возле продовольственного отдела сидели дети и ели мороженое. Судя по выражению их физиономий, для них это был настоящий праздник.

В автобусе мы налетели на Бина с вопросами. Он сообщил, что магазин открыли три года назад. Вьетнамцы ностальгируют по французам: батоны поэтому и пользуются таким спросом. Вырванные из лап секьюрити багеты вьетнамки потом на перекрестках перепродают. Мне показалось, что Биен, выдавая всю эту информацию, немножко неудобно себя чувствовал.

По городу гулять не стали. Да и где? Еще раз в «Big C» сходить?

Мы с Пандой во внутреннем дворике отеля местное пиво «Tiger» освоили – по два бакса за бутылку (0,33). Панда начал привыкать к местному пиву.

Барышни предпочли «Lemon fresh juice», который (по факту) оказался минералкой с выжатым в нее лимоном.

Кроме того оказалось, что в отеле «Festival Hue Hotel» вещи сушить на перилах балкона запрещено категорически: аж бой пришел. Хитрые иноземцы выставили на балкон вешалку, на которую мокрые вещи и вывесили. Перила то (формально) они не использовали.

Было уже 18-20 и темнеть начало стремительно.

Выпив пива (барышни – минералку), пошли принимать душ. После чего – ужинать: пить водку, закусывая ее серым хлебом и плавленым сыром «Веселая корова».

-По Москве часто ходят странные люди со значками: «Хочешь похудеть – спроси меня как?» -сообщила жена.- Я знаю ответ. Это одно слово: Вьетнам.

-Ну, -заявил Панда, подняв первую рюмку.- За Вьетнам – не чокаясь.

Кроме того, Панда ряд перлов выдал:

-Дети Африки счастливее народа Вьетнама: им белые люди гуманитарную помощь шлют.

-20-й век: люди корабли в космос запустили, а эти тарелки по всей стране бьют, чтобы гробницы украсить.

-А у нас виза была в США. Родственники: вы все сваляли дурака. Дайте слово, что на следующий год мы там будем.

И мы дали слово. И слово свое сдержали.

Анатолий Новак,

03 сентября 2020 года