пустыня Сахара / Самостоятельная поездка | Спортивный туризм
 

К сердцу великой пустыни

16 - 18 сентября 2012 г.
Содержание Участники Фотографии Карта
День 1. 
Ворота Сахары

     Ранним утром мы оставляем средиземноморское побережье Порта-Эль-Кантаи, его  гранатовые рощи и пропахший пряностями базар в стенах древней крепости, садимся в автобус с кондиционером и едем мимо оливковых плантаций вглубь страны Тунис.
      Город Эль-Джем - след римской цивилизации на севере Африки, дух оставшийся в древнем колизее. Легионы, растоптавшие по дороге Карфаген, пошагали по его руинам напролом к югу, "оставляя после себя театры, библиотеки" (с), запечатлели мощь римской империи в камне: колизей Эль-Джема - третий по сохранности в мире и восьмой по величине. В арочных взлетах на самом верху две тысячи лет летает эхо полных трибун, кровь впиталась в песок арены и каменные парапеты, сыростью и затхлостью пахнет темнота нижних ярусов, где стояли звериные клетки, каменный пол галерей до блеска стерт под сандалиями бегущих на ринг гладиаторов и с самых лучших зрительских мест вниз летит единый жадный крик "Убить, убить, убить!"
Эль-Джем остается позади, а с ним и последние на нашем пути  зеленые средиземноморские рощи, едем на Запад. И каменистая пустыня встречает желтыми холмами - предгорьями Атлассов. Вот они - ворота в Сахару.



      
Атласские горы

   Известно, что Атлассы первыми обнаружили финикийцы, морские пираты , бесстрашные ребята. Горная гряда тянется на много километров вдоль северного побережья Африки, и морской прохладный ветер иссушается, достигнув вершин, и несется дальше уже колючим самумом, чтобы к югу отсюда смести в кучу горы песчаные.
       Едем. Желтая пустыня поросла верблюжьей колючкой вплоть до горных отрогов, где горизонт опрокидывает чистый небесный купол на розовые хребты - границу мира. Дальше нет ничего. А хребет и плечи титана Атласа будут держать этот свод Земли и неба, пока ему не надоест.
      В каменистой Сахаре днем не видно живности, кроме пасущихся верблюдиц, жара зашкаливает. Верблюдицы нагуливают молоко, им все равно, спасает толстая шерсть.
     
      Подъезжаем к деревне берберов. Здесь жилища обустраивают только под землей. Делают это в основном так: Выбирают плато поприличнее, выкапывают там яму цилиндрической формы. Это дворик. В стенах ямы роют ходы, дальше пробивают круглые комнаты, коридоры, чуланчики. Иногда прямо из скалы, тут же в комнатах вырубают топчаны или альковы для сна, обставляют свои пещерки мебелью, некоторые даже выводят спутниковые антенны.
          На поверхности пустыни ослепительное солнце выжигает все, воздух плавится, а если принесется откуда то ветер, то будет горячим суховеем. Деревня называется Мотмата и здесь живет племя "пожирателей камней" - троглодитов, которые испокон веку "выгрызают" в каменной почве многоквартирные дома и даже гостиницы.
          Оставляя Мотмату, мы перемещаемся вглубь пустыни, где к югу от Атласских гор лежат другие - горы песчаные. Царство барханов набирает силу к весне, когда в горячих слоях воздуха в сердце великой пустыни рождается ветер сирокко, он несется сухим быстрым потоком, набирая в ладони песок и ссыпая его в огромные холмы, на этом не успокаиваясь еще несколько месяцев перегоняет и пересыпает текучие песчаные горы с места на место по своему вкусу. Он может взять немного красной или белой пыли и вместе со своим братом самумом унести его прочь, чтобы выбросить где-нибудь на южном побережье Франции.
          К вечеру мы достигаем оазиса Дуз. Солнце перестает быть угрожающе опасным. Можно пересесть на верблюдов.
Верблюды.

      На краю села нас ждет табун верблюдов. Мне доверяют вести караван - связку из трех животных с пассажирами. Старший верблюд управляется через кольцо, вставленное в нос или верхнюю губу и длинный повод. Следуя за движениями повода старший тянет за собой остальных. И все, никаких кнутов, криков, понуканий. Верблюд по своему характеру склонен к послушанию и пониманию. Это очень доброе, покорное и ласковое животное, с ним куда легче управляться чем с норовистыми, вечно вредничающими лошадьми. Верблюд понимает человека и привязывается к нему.
      У меня в голове каравана идет Абдула и мы прекрасно ладим. Чешу его за ухом, зажмуривается и вытягивает шею. К слову, в табуне одни самцы. Была бы здесь хоть одна самочка, прогулка в пустыню оказалась бы сорвана. Верблюдицы почти постоянно пасутся в пустыне, вместе с верблюжатами.
        Мы идем в барханы. Солнце опускается, на белый песок ложатся синие тени, небо в закатных красках. Хорошо и прохладно. Впереди проносятся всадники, закутанные с ног до головы - при быстрой езде по песку иначе нельзя. Кони бедуинов - чистокровные скакуны с длинными ногами и злыми глазами. На привале забираюсь на одного из них, он мотает лохматой головой, грива не стрижена и спутана, в шерсти песок. Конь злится и не двигается с места, пытается встать в свечку, не хочет терпеть на спине никого кроме хозяина.
         Мы с караваном поднимаемся. Посадка и подъем корабля пустыни каждый раз происходит по алгоритму, состоящему из трех движений. При этом нужно следить, чтобы при подъеме верблюд не стряхнул со спины седока, а при посадке не вздумал завалится на бок и отдавить ему ногу. У нас все обошлось.
        Солнце село. Ночью Сахара оживает. Запевают цикады и сверчки, в воздухе носятся совы, по песку шныряют феньки - пустынные лисы. Наш провожатый Сани привязывает к хвосту крайнего верблюда, белого малыша, примчавшегося из соседнего каравана. Малыш таким раскладом недоволен, ему хочется носиться по пустыне, а не плестись за всеми. Он пытается забежать вперед - не пускает веревка, пинает высокими коленками идущего впереди взрослого самца. Белые верблюды - скаковые.

Кочевники.

       Население пустыни - берберы, туареги и арабы. Первые два - коренное население, европеоиды, несколько тысяч лет назад преодолевшие атласские хребты и заселившие пески и скалы северной Африки. Арабы - колонизаторы, чужаки, пришельцы с аравийского полуострова. Отношения не складывались никогда. С приходом арабов берберы лишились своего привычного образа жизни - кочевничества, их загнали в поселения, напоминающие резервации.
        Сегодня арабы при отсутствии здесь нефти, газа и алмазов и ничего особенно не умея делать, живут за счет туристов. Они наглые, неуважительные, шумные, навязчивые. Пытаются продать песок, упакованный в бутылочки и тому подобный хлам. Берут деньги за попытку их сфотографировать.
         Пустынные жители имеют чувство собственного достоинства и так делать не будут никогда. К арабам относятся немного презрительно и просят с ними не сравнивать. К туристам доброжелательны, уважительны, поддерживают беседу (бесплатно!). Благодаря им о стране остается приятное впечатление. Хотя берберы - в основном сельские жители, они довольно развиты. Сани - простой погонщик имеет айфон и со сноровкой управляется с моей зеркалкой. Мы ведем караван обратно и приятно общаемся. Где-то вдалеке за барханами бедуины развели огонь, дымок летит над ночными синими песками. Друзья Сани гоняют на квадрациклах, а к нам подбегает араб и тыкает прямо в лицо пойманной песчаной лисой, громко требуя ее нам купить. А бедный фенек, безвольно висит в руках у араба, не пытаясь вырваться. У него грустная морда, малюсенькие лапки и огромные уши. Мне его жалко, а Сани говорит, что это здесь обычное дело, лисы глупые и часто попадаются. Так и не втюхав, никому фенька араб сует зверя за пазуху, набирает в бутылку песок и пытается продать уже его. Сани машет рукой: "Что с них взять...".
         
            Мы возращаемся обратно в Дуз. Этот оазис - частная финиковая плантация. Здесь останавливаемся на ночь, а в 4 утра поднимаемся, чтобы продолжить путь.
День 2. 
Галактика Кин-Дза-Дза и планета Татуин

     К северо-западу от больших барханов и финиковых пальм Дуза лежит гигантское соленое озеро. Это солончак Шотт-Эль-Джерид. Летом он пересыхает полностью. Многие километры кристаллической соляной корки чередуются с небольшими лужицами ярко-красной воды. Под белой коркой черная илистая жижа - дно озера.
    До горизонта ничего нет и самого горизонта тоже нет, перед восходом солнца пейзаж  сливается в единое бело-розово-голубоватое нечтообразие.
     Дорога через солончак насыпана так, что ее не заливает водой, и вдоль дороги местные жители круглый год торгуют "розами пустыни" - соляно-известковыми кристаллами.
     Эта часть озера обжита насколько возможно, так и сям по пустыне раскиданы брошеные лодки, какая-то ржавчина, остовы старых колесных механизмов, запчасти от пепелацев.
       Солнце в Сахаре восходит очень быстро, за каких-то пять минут золотой диск полностью поднимается из-за горизонта и продолжает также быстро ползти к зениту.    
          Поэтому с рассветом мы садимся в джипы и так минуем Шотт-Эль-Джерид. К полудню температура здесь поднимется до +50, белая поверхность, отражающая весь палящий солнечный жар, начнет ослеплять глаза, из-за соляных испарений и духоты станет тяжело дышать.
           Пока справа от нас на горизонте дымчато-розовые Атласские горы растворены в пекле пустыни, слева на сколько хватает глаз простираются сверкающие солончаки. На горизонте иногда виднеются озера. Искрящаяся  поверхность воды посреди мертвых солей привлекает свежестью. Озер не существует, это пустынные миражи. Они преследуют нас и позже, когда солончак оставлен позади и вокруг уже лежит снова каменисто-песчаная пустыня.

           Горячий воздух колышется за окном, а мы едем прямо по дороге Париж-Дакар. Потом съезжаем с трассы, почти час петляем по пескам между скал и попадаем на планету Татуин, малую родину обоих Скайуокеров, как известно.
  С два десятка глиняных домов, модели водозаборников и части оросительной системы, небольшая площадь и всего одна улица - декорации самого большого контрабандистского притона далекой-далекой Галактики, пиратского космопорта. Места съемок лукасовской эпопеи разбросаны по тунисской пустыне. Помимо глиняных домов Мос Айсли и Беспины есть лунные пейзажи Мотматы и каньоны, где проходили гонки на карах в "Призрачной угрозе",  отдельно стоящая ферма Ларсов в дюнах и отроги гор, где много лет скрывался старик Бен Кеноби - "бывших фанатов "Звездных войн" не бывает!" (с).
    


Оазис Нефта - сад в пустыне

          Главная печка планеты усердно дышит жаром, а далеко-далеко впереди показались зеленые макушки пальм. Но это не мираж, это большой искусственный оазис. Нефта. Точнее не совсем искуственный. Плодородные родники здесь образовались сами собой, люди пришли, набурили множество артезианских скважин, создавших целую ирригационную систему, и высадили вокруг воды гектары финиковых и инжирных пальм. Сад в пустыне исправно плодоносит, принося каждый год огромные урожаи. Богатые водоносные пласты расположены неглубоко, их наличие и возможность питать плодовые пальмы - один из основных источников дохода в этих краях - большое везение для местных  жителей.
  



Комментарии
Еще маршруты в Сахара
еще маршруты
О Маршруте