ОКЕАН ВЕЗЕНИЯ
Второй день на Красном море...
Эксперименты с невесомостью - 2
Прыгнуть бейс, или все-таки спуститься по веревке?
На яхте
Удовольствия: сочетание банджи-джампинга с водной акробатикой
«От вас требуется помогать нам с женой управлять судном, чтобы плыть без остановки днем и ночью из Тайланда в Грецию», - сообщил мне пожилой голландец Нико. Пожимая мне руку после на удивление краткого собеседования, он внимательно посмотрел мне в глаза и сказал: еще раз хочу, чтобы вы поняли – я не плачу команде.
Легализация в раю
Если бы не заканчивающийся загранпаспорт, ничто не мешало мне направить свой путь на восток – в Индонезию, где можно поплавать в компании китовых акул, покормить самых огромных варанов на планете, и устроить свой быт на любом из полудиких островков, чтобы каждый день наслаждаться умопомрачительными экваториальными закатами, обнимая чью-то гибкую талию.
Впрочем, и сам Тайланд, в котором я уже успел провести три месяца, воплощает все представления о том, как должен быть устроен полноценный тропический рай – удовольствий здесь достаточно на все сезоны года и на все периоды жизни. Звук падающих кокосов заменяет будильник, роскошный завтрак стоит меньше доллара, а год состоит только из двух месяцев. Мягкого июня, который случается одиннадцать раз в году, и марта, когда жара заставляет объявлять сиесту на полный день.
Расположившись между Атлантикой и Индийским океаном, родина сиамских кошек издавна дарит привал всем бездельникам и искателям счастья, балует их мягким климатом и легкостью жизни, заставляя отказываться от суетных целей и благ переразвитых цивилизаций. Тайские власти даже строгостью закона не в силах сдержать новых поселенцев и беглецов от сурового климата: изнемогающие от счастья англичане, которым положена виза всего на три месяца, поселяются тут и заводят семьи, предпринимая ежеквартальный «Visa Run» – пересечение границы соседнего государства, чтобы вернуться в Тай с легальным статусом.
Для меня проблема законного пребывания приобретала еще более острый характер, поскольку с просроченным паспортом путешествовать сложнее – и порой не туда куда хочется. Поэтому я и решил заблаговременно «сгонять» на нашу суровую родину, чтобы обзавестись еще пятью годами легального пребывания за ее пределами. И, чтобы не омрачать свой путь пассажирскими терминалами, тесными креслами и плохо разогретой пластиковой курицей с горошком на обед, я выбрал идеальный путь – по океану на яхте, экипажу которой требовались матросы.
Морская болезнь
На Пхукете много профессиональных моряков, которые нанимаются на яхты за деньги. Поэтому Нико выдвинул конкурентоспособные условия, взяв на себя оплату провизии, топлива, виз и дорожных расходов команды. И сейчас, провозившись с ремонтом яхты вторую неделю, он явно недоумевал, как легко ему удалось найти двух матросов, жаждущих делить такую участь. Меня же одолевали другие сомнения – равноценно ли мое участие опыту плавания под парусом через весь Индийский океан с остановками на Мальдивах, в Джибути, Эритрее, и Судане.
От нас с американцем Майком, - бывшим помощником прокурора, а теперь вольным путешественником – требовалось знать, куда идут все эти разноцветные веревки, в какую сторону крутить лебедки и как поправлять паруса. При попутном ветре надо было водружать парус «спиннакер» и подруливать, чтобы не терять скорость. Почти все остальное время курсом был занят автопилот, а команда могла вольготно расположиться под навесом, почитывая книжки или решая головоломки «Су-доку».
Более того, по ходу нашего плавания работы стало не хватать, поэтому я с удивлением ловил себя на спонтанном желании выпечь хлеб или прочитать книжку по экономике, и затем с удовольствием шинковал салат широким японским ножом. Майк неустанно занимался йогой, и специально брал утреннее дежурство, чтобы провести получасовую гимнастику прямо на рассвете.
Мои специальные обязанности, как самого легкого члена экипажа, состояли в подъеме на 27-метровую алюминиевую мачту для мелкого ремонта и проброски ходовых концов - с чем я всегда легко справлялся. За исключением того неудачного утра, когда я испытал настоящую морскую болезнь. От сильного попутного ветра яхту так качало сбоку набок, что трос, удерживающий передний парус, перетерся, а мне пришлось достоверно изображать человека-паука, работая на верхотуре в условиях нестабильной гравитации. Я еле держался на одичавшей мачте, которая неустанно пыталась сбросить меня внезапными рывками.
Кроме пятницы
Среди морских суеверий одно работает наверняка – нельзя выходить в плавание по пятницам. Спросите любого яхтсмена, и даже если он станет уверять вас, что не верит во всю эту чушь, вы не заставите его сняться с якоря в этот лихов день. И если наш экипаж решил закрыть глаза на предрассудки и выйти в океан – это только доказывает, что никакое, даже голландско-американско-русское авось не в состоянии повлиять на вездесущие морские законы.
В ту злосчастную пятницу, после неудачной попытки сняться с Пхукета, когда мы чуть не сели на подводную скалу, и обнаружили, что генератор неисправен, а основной кливер забыт в ремонтной мастерской, кто-то пошутил – ну что ж, еще один день в раю… Из этих последних дней сложилась без малого неделя, которая ушла на поиск и замену части генератора, водружение новой передней оттяжки, возвращение кливера, дайвинг в мутной бухте Чалонг – чтобы найти незаменимую оброненную деталь, и заодно отскрести наросты с брюха яхты.
Уже всерьез проклиная морские суеверия, мы стояли перед фактом: впереди только один день для старта. Если не выйдем, нас ждет еще одна неудачная пятница, а за ней два выходных дня, в течение которых иммиграционная полиция будет играть в футбол. Нам же хотелось не пинать мяч, а скорее успеть пройти Красное море до сезона северных ветров. Поэтому мы дружно помалкивали насчет «еще одного дня», разделяя осторожное ликование, когда берега рая, наконец, исчезли за кормой.
Гастрономические приметы
Помимо вывода о том, что морские суеверия обоснованны, мы захватили с Пхукета груз самых недолговечных и самых опасных плодов на планете. Кроме шуток, моряки подходят к выбору и упаковке продуктов с такой же тщательностью и осторожностью, как, скажем, японские кулинары к обработке рыбы фуго. Оказывается, например, что томаты могут храниться на корабле очень долго, если их всего лишь отделить друг от друга и прочих овощей. А яйца чуть ли не противопоказано класть в холодильник – достаточно раз в неделю переворачивать их в ячейках.
Зато век тайских ананасов неумолимо краток – весь запас сосновых яблок необходимо было съесть в течение трех дней – после этого они теряли форму и разваливались, как Золушкина карета. Поэтому и досадно, и закономерно, что райская пища не попадает в другие страны. Но если вам хоть раз посчастливилось вкусить этот ароматный, впитавший тропические ливни лучащийся плод, вы уже никогда не назовете ананасом ту кислятину, которая дозревает на столичных лотках.
Что же касается наиболее опасных плодов, то на корабле они пребывали в самом беззащитном виде. Неумолимая статистика гласит, что в тропиках проще всего погибнуть не от укуса какой-нибудь королевской кобры, напуганной волосатостью ног первопроходца, а от обычного дозревшего кокоса, который стремится упасть на эту планету и породить новую пальму. И пока наука еще не доказала, что пальмы меряются с нами крепостью орехов или, скажем, соревнуются между собой в искусстве охоты на белковые удобрения – можно перенять эту статистику как рабочее суеверие.
Пятизвездочный Racer
В отличие от автомобилей, яхты бывают только спортивными или круизинговыми. Никаких мутантов вроде паркетных внедорожников море не допускает. На круизерах можно расслабленно путешествовать в одиночку, нажимая на кнопки электрических лебедок и корректируя паруса при смене ветра. А спортивный класс предполагает минимальный комфорт, отданный в жертву идеальным динамическим характеристикам со всеми его атрибутами – в частности, профессиональными перчатками, в которых положено быстро и сообща крутить лебедки, обливая друг друга потом.
Наша 60-футовая красавица оказалась приятным исключением – родившись как рейсер на датских доках X-Yachts, она превратилась в просторную морскую резиденцию какого-то сингапурского банкира, напичкана всевозможной электроникой, благодаря которой можно видеть свои координаты на карте и выходить в интернет в любой из этих координат. А теперь, обгоняя все парусники на пути, яхта с новым именем Nix (голландский дух вод) резала волну, стремясь в родную Европу.
Жена шкипера – Летти – мать троих детей, в свои пятьдесят сохранившая девичью грацию и гибкость, водрузила на корму национальный голландский треколор, сшитый из полос фирменного шелка с вензелями Hugo Boss, Gucci и Armani. Этот флаг развевался еще 15 лет назад на шхуне, в которой голландцы совершали семейную кругосветку вместе с детьми.
На первой же стоянке – около северомальдьивского острова Улигаму, мы пришли к выводу, что наш плавучий дом является самым звездатым отелем на маршруте – причем с собственным тайско-европейским рестораном. Каждый из четверых постояльцев располагал отдельной каютой с душевой, да и в салоне можно было бы поселить еще пятерых. Тесно было только коллекции алкоголя в недрах барного стола, где она даже при сильной качке не издавала не звука. Каждый раз, извлекая благородный штоф через отверстие в столе, мы задумывались – а как же его туда можно было поместить. Не иначе, наш шкипер в детстве любил собирать маленькие парусники в бутылках.
Джин Молотова
Вокруг нашего летучего голландца периодически возникали призраки легковооруженных пиратов. Пастельно-розоватые облачка на лоции показывали потенциально опасные области: неподалеку от Шри Ланки, юго-западнее, уже на входе в Аденский залив, и дальше у берегов Сомали и Йемена. Из последних сообщений следовало, что разбойники Индийского океана переживают не лучшие времена – используют медленные лодки, экономят солярку, и, выходя на работу, предпочитают курсировать не дальше чем в тридцати милях от берега.
Однако такой уровень затрат явно не окупается, да и груз недорогих безделушек и электроники – вряд ли хорошая плата за риск быть раненым из огнестрельного оружия: как раз в начале года английский яхтсмен отправил таким образом в океан карабкавшихся на борт непрошеных гостей. То ли дело – их коллеги у берегов Индонезии, которые добывают свой хлеб на скоростных катерах, оснащенных калибрами обезоруживающей убедительности.
В анекдотическом стиле, мы решили склониться над картой и пораскинуть мозгами, чтобы приготовить пиратам надлежащий прием. По замыслу шкипера, врагов можно было привести в замешательство, сделав засаду внутри яхты – если кто-то сунется внутрь, один из нас оглушит его гаечным ключом, а другой отберет оружие, после чего мы перейдем к активной обороне судна. Американец, как наш персональный юрист, выступал в пользу контратаки, доказывая, что мы прибегнем к необходимой защите в пределах самообороны. И еще он попросил нас в случае поражения ни в коем случае не раскрывать его гражданства.
В свою очередь, изучив содержимое бара, я предложил наполнить коктейлем Молотова пару бутылок из-под джина «Gordon’s»– благо это самая хрупкая тара, и на борту есть все ингредиенты победоносного оружия. Я без труда представлял себе, что внезапный пожар на пиратском катере займет его пассажиров всерьез и надолго, так что им точно будет не до погони, и уж тем более – не до атаки. И если мужское большинство команды склонялась к мнению, что атаку надо обязательно отразить, то единственная женщина мудро советовала с пиратами не сталкиваться. Ее голос оказался решающим, поэтому «Молотов» так и не был приготовлен, и все опасные зоны мы обходили на почтительном расстоянии, попивая «Gordon’s» с тоником.
Удовольствия
Только однажды мы чуть не столкнулись с предполагаемыми пиратами. Ночью на входе в Аденский залив моторный катер подошел к нам вызывающе близко, после чего мы погасили габаритные огни и ушли в темноту, отслеживая неадекватное поведение противника по радару. Другим непрошенным гостям – дельфинам – мы были только рады. Они успевали на скорости в 12 узлов заигрывать с яхтой, выразительно выпрыгивая из-под ее брюха.
А единственный серьезный шторм ждал нас ночью в «воротах» Красного моря – Баб-Эль-Мандебском проливе. Как говорят в таких случаях, «нас изрядно потрепало» - передний парус сорвало шквалом, основной удалось совместными усилиями собрать и примотать к стреле мачты. К утру шторм утих, оставив смущенных членов экипажа, впервые обругавших друг друга международным матом.
Кстати, международный морской язык – как правило, английский. И переговоры по радио в открытом океане превращаются в отдельное развлечение. Рулевой проходящего мимо судна может вас спросить, когда была построена яхта, сколько на ней пассажиров и кто они по национальности, какой двигатель стоит на борту, и какие напитки вы любите. Такие диалоги - абсолютная норма, поэтому корректно говорить о чем в голову взбредет. Не владеющие английским моряки придумывают другие формы общения. Если рацию включить ночью, можно услышать блеяние или мяуканье - и при желании внести свою реплику.
У нас было еще одно развлечение – сочетание банджи-джампинга и водный акробатики. В то время как яхта, наклонившись вбок, несется по волнам, можно в прямом смысле бежать по воде, бороздить океан своей пяткой или головой, выделывая пируэты и прыжки на волнах – без помощи водных лыж или вейкборда. Скорость нашей яхты и длина мачты гарантировали стопроцентный адреналин, поэтому мы не пропускали возможность полетать на веревках. Даже когда яхту качало из стороны в сторону, мы развлекались тем, что отпрыгивали от одного борта, описывали дугу над яхтой и по такой же траектории возвращались к мачте.
Скорость, бесспорно, добавляет удовольствия и азарта. Но если торопиться некуда – то лучше смаковать любой день в раю. И везет тем, кому подходит такой стиль жизни. Например, французу, с которым мы смаковали красное вино в Джибути. Он возвращался домой на своей короткой старенькой яхточке после тринадцатилетнего турне – только для того, чтобы купить яхту побольше – и отправиться в новое путешествие со своей бразильской женой.