Стамбул в июне

 

Часть 1-я. Площадь Султанахмед. Парк Гюльхане

 

День первый, Пятница, 06 июня 2014 года.

 

Мы украсили бы любые похороны, но для более веселых торжеств не годились.

 

Марк Твен

 

Невозвратные билеты. Бумажный путеводитель. Бизнес-класс в поезде. Аэроэкспресс до Внукова – 35 минут позора РЖД. Пустынный «Внуково». «Lounge Zone Heineken». Тележка из «Пятерочки». 2,5 часа лету. «Мексиканский» Интернет. Сity hotel «Meddusa».

 

 

Собственно говоря, никто в Стамбул и не собирался. В нем в начале мая побывала (дня четыре) свояченица с подружками и осталась в полном восхищении. В майские праздники мы собирались навестить Майами и провести там дней десять. Все было готово, включая невозвратные билеты. Сестренки улетели, а я не смог (по работе). Стоимость пропавших билетов на работе мне компенсировали – это была единственная приятная новость.

К моменту, когда вернувшаяся из Майами и малость поработавшая жена утратила отпускную свежесть, я уже был на последнем издыхании и дошел до точки кипения. Так и родилась светлая мысль посетить Стамбул. Тем более, что Турция для россиян – страна безвизовая.

-Я в Майами сильно потратилась, -оценивающе взглянув на меня, заявила жена.

-Билет себе сама купишь, остальное – моя забота, -решил я (в воспитательных целях).

Самые дешевые билеты (по 12 тысяч рублей), также невозвратные, предлагало «Трансаэро».

Выдав жене 15 тысяч на свой билет, о сдаче попросил ее не беспокоиться. Сдача не пропала – жена радостно купила на нее очередные черевички.

Отель заказали по Интернету. Тот самый, в котором жила свояченица. Две звезды. Поскольку прилетали мы ночью, отель предоставлял нам бесплатный до него трансфер.

-Только вы сразу не пугайтесь, -предупредила та.- Номера крохотные, зато дешево и в самом центре. Кроме того, там есть крыша.

-Что за крыша? –заинтересовался я.

-Крыша, -мечтательно пояснила свояченица.- Это такое место на 4 этаже, где выпивать и курить можно за столиками. Выход на нее – из ресторанчика, где постояльцы завтракают.

Выяснилось, что читать путеводитель с планшета неудобно, поэтому я озаботился бумажным изданием. «Стамбул» издательства «Дорлинг Киндерсли» за 578 рублей (и в единственном экземпляре) нашелся в книжном «Молодая Гвардия» (на сайте).  Заглянув в магазин, еле его разыскал (на отдельной витрине).

-Похоже, уценили, -решил я.- Стоит чуть дороже, чем всякие «Оранжевый гид» или «Вокруг Света».

С некоторых пор покупка путеводителей стала меня расстраивать, и вовсе не из-за цены. Просто потихоньку стали они занимать место, освобожденное от библиотеки, частично перевезенной на дачу, частично снесенной в подъезд.

До начала поездки успел прочесть (кроме путеводителя) еще пару книжек (в электронном виде, к счастью) про Константинополь.

Вылетал самолет из Внукова и приземлиться должен был в стамбульском аэропорту им. Ататюрка. Вылет 6 июня, рейс 0801 в 23-10.

-Пушкинский день России. День русского языка. Астрологический фон пестрый, берегите свою любовь, остерегайтесь эгоизма и тщеславия,- настаивал отрывной календарь.

Подумав, выгрузил из рюкзака ультрабук. Да и зачем он? Вряд ли что-то за 3 рабочих дня срочное произойдет, тем более перед праздниками. Да и от мирового информационного пространства отключиться (хотя бы на неделю) вовсе не мешало: достало уже.

В 15-30 я удрал с работы, а уже в 18-00 мы женой, подхватив чемоданы, отправились на метро до станции Киевской-кольцевой. От Киевского вокзала до Внукова аэроэкспресс ходит. Можно было, конечно, такси заказать, но опасались пятничных «пробок».

Из метро, в котором была своя «пробка», из пассажиров, еле выбрались.

Купив билеты, пошли к поезду.

-Из под этого стеклянного купола раньше поезда в Украину отправлялись, -вспомнил я.

Вагоны аэроэкспресса забиты были довольно плотненько (видимо, не одни мы побоялись пятничных дачных «пробок» и вместо автобусов (такси) отправились на поезде), поэтому примостились мы в тамбуре второго от головы состава вагона. В первый нас не пустили, сообщив что в нем бизнес-класс располагается. Какой-то мужчина из нашего тамбура предложил доплатить за место в бизнес-классе, но ему отказали, сославшись на отсутствие кассового аппарата.

Вместе с нами, среди прочих пассажиров, ехала любопытная компания: высокий полный мужчина сопровождал темнокожего южноафриканца и светлокожего американца.

-На три дня для обмена опытом прилетели, -пояснил он.- У южноафриканца – клиника в ЮАР, а американец у него хирургом работает. И так этому хирургу русская водка понравилась, что третий день не просыхает. Вон пакет с бутылкой к себе прижимает.

Южноафриканец явно понимал русский, американец – нет.

В вагоне стояла страшная духота: об установке кондиционера никто (естественно) не позаботился.

-Аэроэкспресс до Внукова – 35 минут позора РЖД, -возмущался тот же мужчина.- Берешь старую электричку, перекрашиваешь ее в красный цвет, слегка украшаешь (кое-где) пластиковыми панелями, ставишь самолетные кресла и продаешь билеты вместо 80 за 400 рублей.

Он был не одинок: многие пассажиры (и сильно вслух) недобрым словом вспоминали главу РЖД.

Выходя из поезда, услышали возмущенный голос мужчины:

-И когда же ты успел-то?

Оказалось, что американец умудрился за 35 минут выпить бутылку водки и вид имел бессмысленно-счастливый.

Выгрузившись в аэропорту, сдав чемоданы и пройдя контроль, пошли гулять. Аэропорт поражал своей пустынностью. Работали пару магазинов «Duty Free», но посетителей в них было мало. Большая часть остальных магазинов укрыта была разноцветными тряпками с бодрыми объявлениями о скором открытии. То ли аренду в аэропорту задрали и многие позакрывались, то ли и вправду еще не открылись.

Кресла в зале ожидания также пустовали, зато его стеклянная стена позволяла полюбоваться на потрясающий закат.

Последняя представляла собой смесь пивного бара и столовой: слева в ней наливали (когда бармен приходил) пиво, справа на стойке можно было получить на поднос еду. Наиболее безопасными из представленного ассортимента выглядели вареные сосиски, их мы и взяли (я с гречкой, жена-без). Кроме того, жена пожелала бутерброд с рыбой.

Тут же продавались 187-граммовые бутылочки с испанским вином по 450 рублей. Мы взяли две белого, а потом и две красного. Жизнь налаживалась на глазах.

В «Duty Free» купили сушеное манго, бутылку «Кампари (17 евро) и бутылку с готовым коктейлем «мохито» производства «Баккарди». Кроме того, в соседнем «Duty Free», специализировавшемся на парфюме, купили по флакончику духов: мужских и женских.

При покупке спиртного перед нами в кассу стоял парень с бутылкой коньяка. Продавец, взглянув на его посадочный талон, сообщил, что не может ему коньяк продать, так как парень летит в Алма-Ату, а Казахстан – член Таможенного союза.

Перед посадкой в самолет «Боинг 737-700» обратили внимание на двух челночниц с опытным видом и вещами, заботливо уложенными в тележку магазина «Пятерочка». Каким образом тележку в закрытую зону аэропорта протащить умудрились? Бог весть.

Командир экипажа сообщил, что расстояние до Стамбула – 1740 км (1081 миля), время полета – 2,5 часа.

-А сестра твоя уверяла, что 3,5 часа, -удивился я.

Стюардесса предупредила, что, по правилам авиакомпании «Трансаэро», на борту не курят и не пьют принесенное с собой спиртное.

Зато, как выяснилось, скверно кормят. Горячее представляло из себя три крошечных кусочка говядины, плававших среди тушеной, зато предварительно подмороженной картошки.

В ответ мы тихонько открыли «мохито».

В салоне имелось объявление, что доступ к Интернету стоит 300 рублей за час или 600 рублей за весь полет. При этом в объявлении сказано было, что высокоскоростной доступ не гарантируется.

-Грабеж, -заявил я жене.- Это какой-то «мексиканский» Интернет получается. За 20 долларов почту проверить?

Не успели мы приземлиться, как моментально прошли паспортный контроль, получили багаж и даже поменяли 50 долларов на 98 турецких лир. То есть лир полагалось 102, но 4 из них составляла комиссия. Курс в аэропорту – очень невыгодный. Получалось, что за один доллар дают две лиры: считать удобно.

Время в Стамбуле – минус один от московского.

При выходе уже ждал минивэн и минут через 40 (отдав водителю чаевые в размере 5 долларов) мы благополучно заселялись в отель «Meddusa», где нас тоже ждали. Отель позиционировался не как 2-звездочный, а city hotel, т.е. городской.

Номер оказался крохотным, но в нем умещались две кровати, холодильник с мини-баром, столик с зеркалом и маленькая ванная комната с душевой кабинкой, раковиной и унитазом. На стене висел плоский телевизор. Окно номера выходило на кирпичную стену.

-Прямо как в Лондоне, -развеселился я.

-Не совсем, -заметила жена.- Там ванная комната большая была.

Прихватив с собой (на всякий случай) бутылку водки «Байкал» на кедровых орешках и бутылку кваса, предусмотрительно уложенную в чемодан, поднялись на крышу на лифте, способном вместить двух не слишком упитанных людей. Так, перекур на сон грядущий.

На крыше стоял стол с остатками трапезы, за столом сидел человек лет 45-ти и пил баночное пиво «Эфес». Оказалось, что это хозяин гостиницы по имени Левант, знавший отдельные английские слова. Тем не менее, препятствием к общению это обстоятельство не стало. Выяснилось, что у Леванта есть семья и дети, а также еще одна гостиница (4 звезды) подальше от центра города, но основной доход именно «Meddusa» приносит.

http://www.meddusahotel.com/

Поговорив, забрали водку (пить ее хозяин отказался), квас и пошли спать.

 

День второй, Троицкая родительская суббота, 07 июня 2014 года.

 

Когда я и моя жена расходимся во мнениях, мы обычно поступаем так, как хочет она. Жена называет это компромиссом.

 

Марк Твен

 

Пароль к Wi-Fi. Прыгающий унитаз. Сейф с двумя ключами. Жить как на Красной площади. Мечеть Нуруосмание. Гранд Базар и падение Константинополя. Подлинный герб Византийской империи. Не греки, а ромеи. Константинополь – Ис тим болин – Истанбул – Стамбул. Ряд Менял – направо от входа. Кошка в витрине. Айя-София, площадь Султанахмед, бани Роксоланы и Голубая мечеть. Археологическая зона на месте части Большого дворца. Багрянородные императоры. Дворец Буколеон. Церковь Св. Ирины и больница Св.Сампсона. Деревянные дома 19 века. Ресторан «Сарник». Парк Гюльхане (Двор роз) и Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов. Конец янычарского корпуса. Музей истории исламской науки и технологий. Кофе по-турецки. Готская колонна. Ресторанчик «Terrase Alemdar Bistro». Августеон и колонна Юстиниана. Милион (нулевой километр). Танцующий дервиш. Турецкие вина. Немецкий фонтан и квадрига коней в соборе Св Марка. Ипподром. Царская Кафисма и восстание Ника. Египетский обелиск. Змеиная колонна, отгоняющая змей. Составной обелиск Константина Багрянородного. Колонна Константина Великого. Статуя Афродиты, детектор невинности. «Arasta Bazar».

 

Берегите партнерские отношения, не испытывайте терпение своих любимых. До конца июня не берите и не давайте денег в долг, -советовал отрывной календарь.

Проснулись мы достаточно поздно, безусловно проспав завтрак. Впрочем, нас это не особо печалило: завтрак, по словам свояченицы, в отеле довольно скромный.

-А какой пароль к здешнему Wi-Fi? –спросила жена.

-Левант на визитке отеля вчера написал, -вспомнил я и достал визитку.- К названию отеля добавляешь 1453 – это пароль и есть. А почему 1453, не догадываешься?

-Не имею понятия, -ответила жена.

-Год взятия Константинополя турками, -пояснил я.

Выйдя из ванной, жена задумчиво спросила:

-А ты заметил, что унитаз у нас прыгает?

-По-моему, он просто качается, -заметил я.

Отловив русскоговорящего служащего по имени Улу, жена взяла с него обещание, что завтра нас переселят в другой номер.

Денег за проживание с нас никто не спросил, поэтому большую их часть (вместе с паспортами) сложили в ячейку сейфа, стоявшего возле рецепции. Доброжелательный Улу методом проб и ошибок нашел ячейку, которая закрывалась, и вручил нам ключ от нее. Запиралась ячейка двумя ключами: один у портье, другой у постояльца.

Завернув за угол, присели на улице за столиком и выпили капучино (по 9 лир). Расплатившись, вернулись в отель и взяли у Улу на рецепции карту города.

Оказалось, что выйдя из отеля и пойдя налево, попадешь на Гранд Базар, пойдя направо и на первом же повороте повернув направо – к Айя-София. Причем и то, и другое буквально в пяти минутах ходьбы: все равно, что на Красной площади живешь.

После первого же перекрестка улица превратилась в бульвар со скамейками, приведший нас к мечети Нуруосмание (1748-1755) – первому в Стамбуле зданию стиля барокко. Мечеть явно пребывала в стадии ремонта, но (судя по мужчинам, совершавшим ритуальное омовение ног возле нее) работала.

Пройдя через арку мечети, вошли в ворота Нуруосмание, украшенные гербом Османской империи, и оказались внутри Гранд Базара.

 

 

Лавки внутри Гранд Базара специализируются (прежде всего) на торговле ювелирными изделиями, коврами, сувенирами, специями, деревянными музыкальными инструментами и прочими предметами «острой» необходимости. В общем, пестренько, шумно и многолюдно, причем (на мой взгляд) количество продавцов равнялось количеству потенциальных покупателей.

По задумке султана Мехмеда II, захватившего Константинополь и получившего прозвище Фатих (Завоеватель), основанный по его распоряжению Гранд Базар должен был оживить город, который Мехмед II с детства мечтал сделать столицей своей империи.

Константинополь, захваченный крестоносцами во время Четвертого крестового похода в 1204 году, разграблен был ими начисто. Когда в 1261 году византийская династия Палеологов вернула себе Константинополь, большая часть городской инфраструктуры оказалась разрушенной. Разве что городские стены, построенные при императоре Феодосии II тысячу лет назад, выстояли.

Но, самое главное, спасаясь от латинян, оставшиеся в живых горожане в массовом порядке из города сбежали. К моменту осады турками население Константинополя составляло всего около 50 тысяч человек, так что против 80-тысячного (не считая вспомогательных частей) турецкого войска город смог выставить всего 7-8 тысяч бойцов. После почти 60-летнего владычества крестоносцев Константинополь так и не оправился: садов и огородов в нем было больше, чем домов, на площадях паслись козы. Внутри городских стен появились деревни, окруженные собственными стенами.

Но и это бы ничего, вот только в 15 веке появилась артиллерия, на которую стены Феодосия рассчитаны не были. Пушки в конце концов разрушили стены: это и решило исход дела.

Династия Палеологов, правившая империей последние ее 200 (почти) лет существования, несчастливой какой-то оказалась. При них империя постепенно пришла в упадок и, наконец, вовсе исчезла. Может, потому что они узурпаторами были?

Палеологи гордились весьма знатным происхождением, среди их предков числились и Комнины, и Ангелы. Никейский император Феодор II Ласкарис (умерший в 1259 году) перед смертью взял с аристократов клятву, что они будут верны его малолетнему сыну Иоанну IV. Михаил Палеолог не только убил назначенного покойным императором регента Георгия Музалона, объявив регентом самого себя, но и приказал ослепить одиннадцатилетнего Иоанна IV, после чего стал никейским (а через два года, после освобождения Константинополя, и византийским) императором Михаилом VIII Палеологом.

После смерти императора-клятвопреступника его сын Андроник II вымолил прощение у слепого Иоанна, положив конец расколу общества. Последний византийский император, Константин XI Драгаш (тоже из Палеологов), отказался бежать из осажденного города и пал в бою с оружием в руках. Тело его опознали по царским сапогам с орлами. Возникнув при Константине Великом, империя при 88-м императоре Константине XI (также сыне Елены) пала, просуществовав 1123 года и 18 дней.

Тело императора султан приказал захоронить, а голову выставил на всеобщее обозрение как доказательство того, что Константин Драгаш мертв.

Вопреки распространенному заблуждению, двуглавый орел вовсе не являлся гербом Византийской империи. Это был личный герб династии Палеологов. Настоящим гербом империи являлись четыре буквы В («василевс», т.е. император), две из которых смотрят налево, а две – направо. Расшифровывается монограмма как «Царь царей, царствующий над царями».

Уцелевших после осады жителей турки продали в рабство и в Константинополе, ставшем столицей Османской империи Стамбулом, почти никого не осталось. Какая из города столица без населения? Нужно было что-то предпринять и Фатих насильно заселил столицу греками, принял изгнанных из Испании евреев, гарантировал итальянцам неприкосновенность их жилищ в районе Галаты, а так же всячески стимулировал заселение Стамбула турками. Гранд Базар стал частью этого плана.

А новое название города турки у греков подслушали. Вообще-то византийцы считали себя римлянами и именовались «ромеями», очень обижаясь, что их зовут греками, но говорили-то они на греческом. Так вот, ромеи называли Константинополь просто Город, а их выражение «ис тин болин» («в город») турки превратили в название Истанбул, а уж русские вообще его до Стамбула сократили.

В Гранд Базаре интересовал нас прежде всего обменник. Повернув с главной ювелирной аллеи направо, как раз в Ряде менял и оказались. Курс оказался приличным (2,076 лиры за доллар) и без комиссии, так что пару сотен долларов я поменял.

По этому же бульвару, вновь превратившемуся в улицу, мимо своего отеля побрели к Айя-София.

 

 

В витрине магазина, торговавшего коврами и сувенирами, на подстилке уютно расположилась кошка с котятами.

-Воспитанная, видать, -подумал я.- Хозяин за ковры не опасается.

 

 

В Айя-София стояла приличная очередь, присоединяться к ней мы не стали, рассчитывая посетить ее завтра с гидом Мустафой, рекомендованным свояченицей.

 

 

 

 

Напротив собора расположена Голубая мечеть, построенная при султане Ахмеде I в 17 веке и называемая так из-за цвета изникской плитки, украшающей ее интерьер.

Разделяет их площадь Султанахмед с фонтаном, по периметру между ними расположены бани Роксоланы (с юго-восточной стороны) и гробница султана Ахмеда I (с северо-западной).

Справа от входа в Айя-София, чуть дальше бань, забором огорожена археологическая зона. На площади Султанахмед и далее (до самого моря) когда-то располагался Большой дворец византийских императоров, занимавший огромную территорию и состоявший из множества построек, подвалов, арок и переходов. Из него императоры даже в Айя-София попадали.

Жили во дворце лет 800. Был в нем зал, украшенный египетским порфиром (камнем благородного пурпурного цвета). В зале этом традиционно рожали императрицы. Законных наследников, рожденных в порфировом зале, именовали Багрянородными.

Со временем Византийская империя под напором внешних агрессоров «съеживалась», теряя территории, население и ресурсы. Вместе с ней «съеживался» и Большой дворец: у империи просто не оставалось средств для поддержания его в порядке. Последним форпостом стал дворец Буколеон, самая южная часть Большого дворца, выходящий фасадом прямо к Мраморному морю.

Название Буколеон связывают со скульптурной композицией, изображавшей льва, терзающего быка. Она украшала верхнюю площадку лестницы, ведущей от воды миниатюрной императорской гавани к воротам дворца. Именно в Буколеоне в 1204-1261 годах жили латинские императоры.

Интересно, что сохранились подробные описания дворца, но ни одного достоверного его изображения. Так что исследователи только гадают, как называлась та или иная руина: очень сложно привязать описание к конкретному месту. Многие дома стоят на его подвалах, многие арки и колонны вмонтированы в дома.

Район называется Дворцовый мыс (карту и схему см. в иллюстрациях).

Погода стояла самая экскурсионная: пасмурно, иногда выглядывало солнце, плюс 23. Один раз даже мелкий дождик пошел.

Напротив бань Роксоланы (долгое время в них продавали ковры, сейчас опять действующие) торговали свежевыжатым соком. Мы попросили гранатовый (по 6 лир).

Обогнув Айя-София справа, пошли ко дворцу Топкапы.

На площади неподалеку от входа в Первый двор дворца, через Имперские ворота, находится красивый фонтан Ахмеда III, построенный в начале 18 века.

Рядом бойко продавали сувениры, прозрачные зонтики, вареную и печеную кукурузу, а также печеные каштаны.

Слева к комплексу Айя-София примыкала изящная арка с крышей (вход в музей ковров) и дальше начиналась улочка с деревянными домами.

Вход в Имперские ворота охраняли два солдата с автоматами.

Народ входил в ворота совершенно свободно. Вошли и мы.

Слева находилась церковь Святой Ирины (старейшая крепость Константинополя), построенная чуть раньше Софии. Если Айя-София переводится как Божественная мудрость, то Айя-Ирина – Божественный Мир.

Между Айя-София и Айя-Ирина находилась когда-то 2-этажная больница Св.Сампсона. По легенде, после того как Сампсон вылечил императора Юстиниана от червя, заведшегося в руке императора, Юстиниан назначил Сампсона главврачом больницы и выделил для нее огромные средства.

Церковь Св.Ирины (в отличие от многих) не была превращена в мечеть: янычары использовали ее в качестве арсенала, позднее в ней хранились древности. Здание церкви, в которой когда-то проходил второй Вселенский собор, уже третье по счету (как и Айя-София), хоть и построено в 537 году н.э.

Сейчас в церкви – концертный зал. Но можно в нее и просто так зайти (билет – 20 лир).

Жена никакого желания посетить церковь Св.Ирины не выразила, а настаивать я не стал. В планах моих было заманить ее (рано или поздно) в Археологический музей, спуск к которому виднелся неподалеку.

-Надеюсь, мы не каждый памятный камень в Стамбуле осматривать будем? –грозно спросила жена.

-Ни в коем случае, -заверил ее я.- Тем более, что мы здесь только неделю, а для тщательного осмотра города и месяца не хватит. Главная задача – восстановить душевное равновесие и гармонию с окружающим миром. Ну и осмотреть главные достопримечательности, а заодно и то, что по дороге попадется.

Вход во Второй двор Топкапы, то есть в сам дворец через ворота Приветствия оказался платным, поэтому мы отложили его до завтра.

Покинув Первый двор, вышли на площадь с фонтаном и мимо входа в Музей ковров пошли вниз по переулку Соукчешме с очень симпатичными деревянными домами позапрошлого столетия. Турки вообще предпочитали жить в домах с нижним каменным этажом, над которым располагались один-два деревянных. Причем второй этаж нависал над первым, а третий – над вторым, образуя своеобразные закрытые балконы.

 

 

 

 

 

 

 

 

Идя вниз, наткнулись на вывеску ресторана «Сарник».

http://www.sarnicrestaurant.com/en/

-Вот это да, -сказала жена.- Племянница перед отъездом посоветовала его найти, значится среди 18 самых необычных ресторанов мира, потому что расположен в бывшей цистерне. Сходим сюда?

-Конечно, -ответил я.- Почему бы и нет?

Зайдя внутрь, убедились, что столики с белыми скатертями действительно расположены внизу в подвале. Удивляло, что никто из персонала нами не заинтересовался – для Стамбула явление редкое (мягко говоря).

Спустившись вниз, оказались перед входом в парк Гюльхане. Место, по мнению путеводителя (изданного не позже 2011 года), имеющее несколько заброшенный вид, оказалось вполне ухоженным. Видно, правда, что в порядок его приводить стали недавно, года два назад.

 

 

 

 

Гюльхане («Двор роз»), один из старейших парков Стамбула, некогда бывший частью дворцовых садов Топкапы, получил название в честь прекрасных роз, которые выращивали на его территории. Когда-то здесь стояли многочисленные дворцовые павильоны, сгоревшие в пожаре 1863 года.

 

 

Парк прежде всего предназначался для прогулок обитательниц султанского гарема.

Чем и воспользовался Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов, назначенный в 1793 году Екатериной Великой чрезвычайным послом в Османскую империю. Договорившись почти обо всем, будущий светлейший князь застопорился в вопросе о пошлинах, взимаемых с русских торговых судов за проход через проливы Босфор и Дарданеллы.

Кутузов, бывший известным ловеласом, через женщин все проблемы и решил. Заранее договорившись с матерью и любимой женой султана, въехал на территорию Гюльхане на коне и абсолютно всех женщин гарема одарил драгоценными подарками. Вообще-то за подобное не санкционированное знакомство с обитательницами гарема любому мужчине гарантировалась смертная казнь, но евнухи, охранявшие женщин, ощупывая набитые серебряными рублями карманы, доложили султану, что Кутузов – главный евнух императрицы Екатерины.

На том дело и решилось: пошлины были снижены.

Впрочем, Селиму III, правившему в тот момент, было не до церемоний. Дело в том, что Османская империя давно находилась в упадке и султан это понимал ясно. Корпус янычар превратился из элитных воинов в поздний вариант преторианской гвардии и преследовал собственные интересы. Дошло до того, что звание янычара (набиравшихся первоначально из христианских семей и воспитанных в традициях ислама) начало передаваться по наследству. Селим III попробовал от янычар избавиться и был (1807 год) задушен.

Зато Махмуд II (1808-1839) во время восстания янычар 15 июня 1826 года последних распорядился просто расстрелять. На том история янычар и закончилась.

Гюльхане – довольно узкая полоса земли с деревьями, ограниченная слева разными строениями, а справа – стеной дворца Топкапы. Приятное место, не обремененное торговцами. Кукурузу, каштаны и попкорн продают только при входе.

В парке имеется Музей истории исламской науки и технологий (слева, в бывших конюшнях), которым даже я не заинтересовался.

 

 

 

 

 

 

Дорога поднималась в гору и вскоре мы встретили турецкую свадьбу. Впереди, засунув руки в карманы, шествовал жених, позади него – робкая невеста.

Дальше наткнулись на мраморный фонтан с питьевой водой, рядом с которым над обрывом располагалась харчевня под открытым, повторявшая изгибы рельефа, то есть в несколько уровней.

Никакой еды (кроме фастфуда) в меню не содержалось, посетители не торопясь пили чай (из медных чайничков) или кофе. Не торопясь, потому что из харчевни открывался волшебный вид на Босфор, так что посетители стремились занять столики поближе к обрыву.

Мы заказали два кофе по-турецки (по 8 лир). Принесли его быстро: каждая чашка прикрыта была металлическим конусом. К кофе полагалась холодная вода в запечатанных пластиковых стаканчиках. Первый раз такую необычную для питьевой воды фасовку встретил.

 

 

 

 

Расплатившись и отдав пару лир чаевых, поднялись чуть выше и наткнулись на Готскую колонну, самую древнюю в Константинополе.

Есть две основные версии, в честь чего колонна водружена. Согласно первой – в честь победы в 269 году римского императора Клавдия II над готами. Клавдий, правда, никогда не бывал в Византии (так первоначально назывался Константинополь), а сама битва произошла в сотнях километров отсюда.

Согласно второй – в честь собственной победы Константина Великого над готами в 332 году. На колонне по-латински написано: «Удаче, вернувшейся с победой над готами».

Увенчивает колонну коринфская капитель, служившая постаментом для статуи греческой богини Удачи Тихе. В римской мифологии ей соответствует Фортуна.

 

 

Вернувшись назад, рядом с входом в парк обратили внимание на домик, расположенный на каменном подклете, к входу его вел пандус, а у входа на постаментах располагались два медных бюста. Судя по отсутствию английской надписи, домик являлся музеем, но не очень важным (для местных то есть).

 

Выйдя из парка, пошли вверх по улице, ведущей к площади Султанахмед.

 

 

 

 

И неожиданно наткнулись на тихое, привлекательное местечко под названием «Terrase Alemdar Bistro». Привлекательное, потому что занимало оно дворик сбоку от улицы. Уютные столики со скатертями, мягкие диваны вместо стульев.

Меню (понятно) имелось и на русском. Взяли два пива (темное и светлое «Эфес», по 12 лир), по половинке протертого чечевичного супа (порция - 12 лир) и  (по совету официанта) мясной микс на двоих (80 лир). Суп оказался очень вкусным, разные виды мяса (с полыхавшим посередке пламенем) – тоже, а вот пиво – так себе.

 

 

 

 

 

 

 

 

Счет составил 122 лиры. Отдав 140, побрели к отелю.

Добравшись до площади Султанахмед, решили передохнуть на лавочке.

Когда-то между Айя-София и Большим дворцом располагалась площадь Августеон. Впрочем, ромеи считали ее двором Айя-София: в отличие от других площадей, Августеон имел ворота, бывшие обыкновенно запертыми. Площадь была небольшой и почти вся заставлена статуями, массовый завоз которых в Константинополь инициировал еще Константин Великий.

Люди заполняли Августеон лишь по особым случаям. Например, при коронации императора в эпоху Палеологов его поднимали на щите, при этом в народ бросали кошельки, в каждый из которых вложены были по три золотых, три серебряных и три бронзовых монеты.

(См. илл. 053, номер 2 на схеме).

Основной достопримечательностью Августеона была гигантская колонна с конной статуей императора Юстиниана I наверху, возведенная в честь военных побед императора и стоявшая в западной части площади. Располагалась колонна примерно там, где сейчас заканчивается очередь из туристов, желающих посетить Айя-София.

Конь, обращенный к востоку, изображен был в движении, с поднятой левой передней ногой. Бронзовый император в левой руке держал шар, увенчанный крестом, символизировавший Землю, правая рука вытянута вперед, как бы приказывая восточным варварам сидеть по домам и носа оттуда не высовывать.

Считается, что высота колонны была примерно 70 м, состояла она из огромных монолитов, связанных между собой раствором и накладными бронзовыми венками и картинами.

Любопытно, что даже крестоносцы на статую не покусились, ограничившись тем, что ободрали бронзовую облицовку колонны. После падения Константинополя в 1453 году колонну сперва не тронули, но примерно в 1515 году турки все же не утерпели и колонну снесли, а конную статую Юстиниана переплавили на пушки. Обломки ее видели путешественники во дворе Топкапы.

Турки придавали артиллерии огромное значение: именно благодаря ей Константинополь был взят. Причем, поскольку качество бронзовых стволов (в первое время) оставляло желать лучшего, перевозкой пушек (часто огромных) турки себя не обременяли. Пушки путешествовали в виде лома и выплавлялись прямо на месте осады, в походных мастерских.

Наискосок, от Айя-София, через улицу с трамвайной остановкой, более-менее совпадающей с главной улицей Константинополя, Месой, в глубоком котловане (показывающем настоящий археологический горизонт Константинополя) стоит белый столб, называемый Милион. От него отсчитывались все расстояния в империи.

Со временем столб укрыли под двумя арками с куполом, ориентированными с запада на восток, под которыми в определенных случаях проходил император. На Милионе вывешивали иногда головы казненных (за уши), здесь же время от времени ослепляли государственных преступников.

Даже при поверхностном варианте знакомства с историей Византийской империи возникает ощущение, что ослепление (вырывание глаз) являлось просто «фишкой» византийских традиций. В самом деле, вполне по-христиански: человек вроде бы жив, но сделать ничего (дальше) не сможет, ибо слеп хуже крота.

Рядом с Милионом имеются остатки какой-то башни, судя по качеству каменной кладки – османского периода.

Дорога в отель пролегала мимо ресторанного дворика отеля «Айя-София» (слева) и кафе под открытым небом «Kilari» (справа). Обе площадки довольно большие, вот только в «Kilari» посетители имелись, а у «Айя-София» - нет.

Возле входа в «Kilari» стояло несколько зевак. Оказалось, что посетителей развлекает танцующий дервиш.

Танцующие дервиши – последователи суфизма (мистико-аскетического направления в исламе). Кружатся вокруг своей оси: если сильно стараются, впадают в экстаз. Жаль, что от этого зрелища не впадают в экстаз зрители, хотя турки искренне убеждены, что иностранцам эти странные танцы нравятся и постоянно пытаются впарить билеты на это зрелище.

По-английски, кстати, дервиши называются «whirling», то есть кружащиеся (вертящиеся), что ближе к истине.

Соседняя с нашим отелем дверь вела в ресторан «Бухара», выставлявший вечером столики прямо на тротуар, а на углу нашелся подземный супермаркет, рекомендованный еще свояченицей.

Вино, продававшееся там, выставлено было в стеклянных шкафчиках при входе, запертых на замок, и стоило 20-24 лиры за бутылку. Имелось вино и подороже. Попросив открыть шкафчики, выбрали три бутылки турецкого белого. Заодно купили соки и питьевую воду. Отдали за все на кассе 63 лиры. Касса супермаркета оказалась единственным местом в Стамбуле, где мне удалось разжиться монетами (в виде сдачи) номиналом ниже лиры. Инфляция, что поделать.

Над кассой выставлены были сигареты по 6 лир за пачку.

Взяв наугад одну из бутылок (походный штопор, подаренный мне гидом Славой в Америке, является неизменным атрибутом моего очередного чемодана), поднялись на крышу. «Tilsim» -так называлось вино – оказалось вполне приличным. По вкусу соотнести его можно было с не самым лучшим испанским. Галдели чайки, им вторили вороны.

-Надо же,- удивился я.- Получается, что за время, прошедшее с момента последнего нашего визита в Турцию 11 лет назад, турки в виноделии явно преуспели. Тогда вино можно было пить, теперь – вполне можно.

 

Отдохнув, решили погулять на Султанахмед.

 

Оттуда я плавно увлек жену на Ипподром, остатки которого находятся справа от Голубой мечети, если идти к ней от Айя-София.

Первым объектом для осмотра стал Немецкий фонтан, подаренный кайзером Вильгельмом II в память о его втором визите в Стамбул в 1898 году. Фонтан по частям привезли в Стамбул и собрали уже на месте. Фонтан выполнен в виде беседки, крыша которой опирается на восемь порфировых колонн и является скорее водоразборной колонкой (чем фонтаном) с семью кранами.

Как раз на этом самом месте (в северном торце ипподрома) располагалась когда-то большая высокая стена с двенадцатью воротами. Восемь из них использовались для прохода зрителей, четверо назывались Карцеры: железная решетка, их запиравшая, по сигналу распахивалась и оттуда вылетали четыре колесницы, запряженные четырьмя лошадьми каждая.

Посредине стены высились четыре колонны, на которых стояла квадрига бронзовых лошадей. Разграбившие в 1204 году Константинополь крестоносцы утащили лошадей в Венецию и теперь они хранятся в соборе Св.Марка. Впрочем, в свое время (прежде чем установить на Ипподроме) квадригу конфисковали на Хиосе. Грабь награбленное, одним словом. В 19 веке скакуны понравились Наполеону и он отправил их во Францию, но после отречения императора коней, побывавших в своеобразной командировке, вернули по требованию в Венецию.

Ипподром в Византии построен был еще в 203 году н.э. римским императором Септимием Севером и в ширину имел 117,5 м, а в длину – около 400 м. Две боковые дорожки разделялись Спиной – деревянным бортиком, украшенным обелисками и статуями в промежутках. Места на ипподроме были достаточно комфортными, трибуны прикрыты матерчатыми козырьками, в проходах имелись туалеты и лотки, с которых торговали едой. Вместимость его составляла 100 тысяч зрителей: при том, что даже в лучшие времена население Константинополя не превышало полумиллиона человек. Так что ипподром был центром общественной и культурной жизни города.

Церковь к любым публичным мероприятиям, являвшимся пережитками языческих времен (в том числе и скачкам) относилась неодобрительно, но вынуждена была смириться.

Колесницы, участвовавшие в состязаниях, были собственностью болельщиков, которые делились на партии («димы»). Вначале существовали белые, красные, синие и зеленые димы, но со временем остались только синие и зеленые. Это были очень мощные общественные организации со своими церквями, конюшнями и возничими. За каждым димом были закреплены свои сектора трибун. Возничим, выигравшим забег, слагали стихи, статуи их отливали из чистого золота.

Димы обыкновенно между собой враждовали, но когда они временно объединялись, то становились страшной силой. В 532 году н.э. подобный случай едва не стоил трона Юстиниану I: прямо на ипподроме вспыхнуло восстание Ника (этим словом подбадривали возничих) и от императора потребовали отречения. В ходе подавления бунта сгорело полгорода: в конце концов, восставших заперли на ипподроме и вырезали, погибло более 30 тысяч человек.

На восточной стороне ипподрома располагалась Кафисма – царская ложа, предусмотрительно соединявшаяся с располагавшимся позади нее Большим дворцом. Император смотрел представления, как бы не выходя из дворца.

Из плит ипподрома построены многие близлежащие здания, в том числе и Голубая мечеть. В конце прошлого века во дворе мечети начали делать раскопки и на свет Божий извлекли мраморные колонны и скамейки ипподрома, а также арки проходов. Но вмешались власти и приказали все закопать обратно.

Изо всех многочисленных украшений ипподрома остались только три, уходящие в глубину на 4,5 метра – толщину культурного слоя древнего Константинополя.

Самый северный - Египетский обелиск из розового гранита. Поставлен был фараоном Тутанхамоном III в храме Амона в Фифах (нынешнем Луксоре, между 1457-1148 гг. до н.э.) в ознаменование победы над царством Митанни (к востоку от Ефрата). Место, откуда выломали обелиск, видно по сей день (храм сохранился). Изъять его приказал Константин Великий, а осуществил операцию уже его сын Констанций. Впрочем, обелиск доставили в Александрию, а там бросили.

Обелиск с непонятными письменами (ромеи считали их в начале просто рисунками) подчеркивал величие империи. Надписи расшифровали (до этого как их не толковали, обыкновенно в мрачном духе получалось) только в 19 веке:

«Царь Верхнего и Нижнего Египта Тутанхамон III, из Восемнадцатой династии, принеся жертвы богу Амону, берет под свою власть все моря и реки при поддержке Гора; он построил и воздвиг эту колонну в ознаменование тридцатой годовщины своего царствования, и пусть время принесет другие годовщины».

«Возлюбленный Гора, сын Ра, царь Верхнего и Нижнего Египта, фараон своим могуществом и справедливостью распростер свет во все концы. Ведя свою армию, он дошел до Месопотамии и нанес поражение целому миру. Он отодвинул свои границы вплоть до Митанни, с решимостью пришел в Месопотамию и участвовал в великих войнах».

«Фараон, хозяин корон Верхнего и Нижнего Египта, обладатель мощи, удачи, любви и уважения, дарованных ему Гором, который распростирает золотые цвета рассвета, избранник солнца, построил этот монумент своему отцу Ра».

«В великой слабости принеся жертву богу Амону, хозяину всех тайных перемещений и обладателю святого имени, фараон, друг юга, свет религии, обладатель двух венцов, могущественный повелитель, решил раздвинуть границы своей страны до Месопотамии».

Возле обелиска стояли статуи возничих, ныне находящиеся в Археологическом музее, верхушку его украшала огромная медная шишка, которая упала и разбилась во время землетрясения 869 года. Землетрясения были настоящим бичом Константинополя.

Пьедестал украшен мраморными барельефами, довольно потертыми временем, а вот гранитный обелиск, который старше барельефов на две тысячи лет – как новенький.

 

 

Барельефы изображают сцены с непременным участием Феодосия и его сыновей Гонория и Аркадия: варвары преподносят дары императору в знак покорности; император в Кафисме в окружении охраны; император в стаме (помещение под Кафисмой) награждает победителя венком; император держит в руках свиток.

 

Есть на пьедестале греческая надпись:

«Четырехугольный столп целую вечность лежал на земле пустой обузой. Один лишь император Феодосий, дерзнув его поднять, пригласил Прокла — и столь громадный столп вознесся вверх всего за тридцать два дня».

Жена пожелала печеной кукурузы, что и было (за 2 лиры) исполнено. Вот только, в отличие от вареной, печеная кукуруза в зубах застревала.

Дальше располагалась Змеиная колонна, представлявшая из себя трех переплетшихся бронзовых змей. Нынешняя высота колонны  - 5,5 м, так что возвышается она над современным уровнем земли незначительно. Увенчивалась колонна когда-то тремя змеиными головами с раскрытыми пастями, смотревшими в разные стороны, на которых (в свою очередь) покоилась чаша.

Колонна отлита была в складчину греческими городами, участвовавшими в битве с персами при Платеях в 479 году до н.э., и подарена храму Аполлона в Дельфах. Отлили колонну из оружия погибших в сражении персов, а на нижних кольцах вырезали названия городов-заказчиков. По сути, колонна представляла из себя жертвенный треножник, поднесенный в дар Аполлону. Чем именно она привлекла внимание эмиссаров Константина Великого, остается загадкой: то ли размером, то ли довольно необычным дизайном, то ли древностью. Вполне возможно, что конфисковали колонну просто для того, чтобы подчеркнуть мультикультурность новой столицы Империи.

Колонне приписывали магическую силу: считалось, что она отгоняет от города змей. Возможно, что именно по этой причине ее в 1204 году пощадили жадные крестоносцы, вообще все металлическое отправлявшие на переплавку.

Про чашу (т.е. куда она делась) свидетельств не осталось никаких, а вот про отсутствующие (ныне) змеиные головы кое-что известно. Одну из них нашли и хранится она ныне в Археологическом музее. Согласно турецкой легенде, султан Селим II (по прозвищу Пьяница), проезжая как-то мимо колонны, отшиб дубинкой одну из змеиных голов, глядевшую на запад, и в западной части города тут же появились змеи. Есть мнение, что Селим II и Кипр то приказал завоевать только потому, что остров превосходными винами славился.

Про другую голову точно известно, что ее шашкой срубил польский посол Станислав Лещинский в ночь на 21 октября 1700 года. Понятно, в каком состоянии оба из них в те моменты находились: только вместо стандартных белочек змеи привиделись.

Третий сохранившийся на ипподроме памятник – составной обелиск Константина Багрянородного (Бронзовая колонна). Предполагают, что Константин Великий распорядился его воздвигнуть в качестве временной замены Египетскому обелиску. Император не мог предположить, что Египетский обелиск расколется при транспортировке, поэтому высота составного обелиска - 32 м.

Через 620 лет Константин VII Багрянородный обелиск распорядился отремонтировать и покрыть его бронзовыми листами. Листы украли крестоносцы, также как и металлические буквы надписи на цоколе, гласившей:

«Это четырехугольное чудо света, разрушенное временем, теперь заново создал Константин, чей сын – Роман, слава царства, и сделал так, что он выглядит лучше, чем раньше. Ведь раньше чудом света был колосс на Родосе, а теперь – медный, что стоит здесь».

Роман II папенькины надежды не оправдал: женился на дочери трактирщика, которая вначале отравила деверя, а потом и его самого.

Город был просто набит статуями, свезенными со всех концов Римской империи. Время от времени какая-нибудь из статуй падала с пьедестала: иногда на людей (бывали случаи и со смертельным исходом).

На расстоянии одной трамвайной остановки к западу от Султанахмед находится 37-метровая колонна Константина Великого, из-за многочисленных пожаров, в которых она пострадала, часто называемая «обожженной». Император, стремясь себя увековечить, послал экспедицию в египетскую пустыню, к знаменитой Порфировой горе. Задачей экспедиции было высечь цельную колонну из порфира в качестве пьедестала для статуи императора. Однако сроки освящения новой столицы поджимали и пришлось удовольствоваться семью порфировыми «барабанами», оставшимися в римских карьерах. Закрыв места стыков бронзовыми обручами, на колонну торжественно водрузили статую, венец которой украшали семь лучей. В одной руке бронзовый император держал копье, в другой – держава с крестом.

В цоколе колонны имелась маленькая часовня, где хранились бесценные реликвии: посох Моисея, которым он добыл из скалы воду, топор, которым Ной построил ковчег, сосуд Марии Магдалины с целебным маслом, корзины с хлебами, которыми Иисус накормил тысячи людей и др.

6 апреля 1106 года налетевший ураган с легкостью смахнул статую с пьедестала и она упала, убив десять человек.

Со временем горожане, воспитанные в христианском духе, стали забывать, кого статуи изображают и начали их бояться: Византию, как и Европу, накрыли Темные века. Богобоязненные ромеи искренне верили в колдовство. Все иноязычные надписи трактовались как зловещие пророчества, античные статуи считались заколдованными.

Неподалеку от храма Св. Апостолов находилась статуя Афродиты, служившая своеобразным детектором верности жен и невинности невест: их к статуе приводили для проверки. Если с верностью или невинностью оказывалось не все в порядке, с виновницами (рядом со статуей) случались приступы умопомрачения и они, задрав полы одежды, показывали всем свой срам. Жаль, конечно, что такая бесценная статуя бесследно исчезла. Если бы она сохранилась, никаких тестов на отцовство не потребовалось бы в принципе.

Дойдя до конца ипподрома и повернув налево, решили обогнуть Голубую мечеть и попали в район деревянных домишек, миновав которые, через подсвеченный тоннель вышли к «Arasta Bazar». В помещениях, расположенных по обе стороны длинного прохода, когда то располагались конюшни.

 

На базар

е торговали коврами, сувенирами и специями. Пройдя его насквозь, поднялись по ступеням и оказались слева возле площади Султанахмед.

Площадь, Айя-София и Голубая мечеть подсвечивались и мы устроили взаимную фотосессию.

Возвращаясь в отель, пойти решили не справа от Милиона, мимо Цистерны Базилики, а слева, по улице, превращенной в непрерывную харчевню. Там нас заманили в ресторан, имевший собственную террасу с панорамным видом на площадь Султанахмед. Лифт, доставивший на 4 этаж, был точно таким же, как и в отеле – рассчитан на двух худощавых людей.

С местами за столом определились быстро: мне нравилось смотреть на Айя-София, жене же милее казался вид на Голубую мечеть.

Вид оказался действительно неплохим, разве что Голубая мечеть видна была не целиком. Есть после позднего обеда почти не хотелось, для приличия (взглянув в меню) заказали блюдо жареных креветок с овощами, попросив к нему две тарелки с приборами.

В винной карте нашлось домашнее белое. Называлось оно «Altintepe» (62 лиры литровая бутылка) и оказалось легким и приятным. Примерно такое (обычно испанское) мы с женой и предпочитаем . До сих пор не знаю, молодое это вино или разбавленное, но пить его можно просто так, не запивая каждый глоток стаканом минералки.

Так, неспешно потягивая вино и время от времени перекуривая, мы и провели остаток вечера. Заплатив по счету 95 лир и добавив к ним 5 лир чаевых, в 11 вечера отправились в отель.

Окончательно завершили мы вечер на крыше, поднявшись туда перекурить на сон грядущий.

-Завтра хотелось бы послушать настоящего гида, а не твои басни, понадерганные из сомнительных источников, -заявила, позевывая, жена.

-Источники вовсе не сомнительные, -возразил я.- Хотя кто без греха? Даже в путеводителе уважаемого издательства «Дорлинг Киндерсли» на схеме с изображением площади Султанахмед Змеиная и Бронзовая колонны местами перепутаны.

 

Анатолий Новак,

13 июля 2014 года

 

Часть 2-я. Цистерна Базилика. Дворец Топкапы. Музей Айя-София

 

День третий, Воскресенье, 08 июня 2014 года.

 

Воскресенье бывает только раз в неделю, и я жалею об этом. Человек так устроен, что он выдержал бы и два воскресенья.

 

Марк Твен

 Цистерна Базилика. Визант: поселиться напротив слепых. Две головы Медузы Горгоны. Гид Мехмед. Топкапы (Пушечные ворота). Первый двор: Монетный двор, «Дерево янычар» и Фонтан Палача. Тугра Мехмеда II. Второй двор Топкапы: Диван, Башня Справедливости. Гарем. Двор черных евнухов, душ после секса, гостиная валиде-султан, кровавое престолонаследие. Дворец для претенденток. Клетка. Золотой путь. Ворота Блаженства и Зал аудиенций. Коллекции дворца: трон, придворные костюмы, Сокровищница, алмаз Ложечника. Тетки в черном – не турчанки. Четвертый двор. Павильон Обрезания. Стамбульские кошки. Третья по счету Айя-София. Фонтан Омовений. Атриум, колонна Феодосия. Барашки в археологическом раскопе. Нартекс. Мозаики: подождем очередного землетрясения (желательно легонького). Мозаика с императором Львом VI Мудрым. Императорские двери: дверная ручка как противоядие. Тихвинская икона Божией Матери из Айя-София. Шестикрылые серафимы. Омфал. Михраб, деревянные щиты и султанская ложа. Разделение церквей. Отпечаток руки Богородицы. Барельеф с дельфинами и трезубцем. Легенда о священнике. Библиотека Махмуда I. Мраморная ваза. Змеиная чаша. Порфировый алтарь. Саркофаг императрицы Ирины. Гипсовые отпечатки. Подлинные двери. Звездно-полосатый дед. Круговой пандус. Галерея. Зеленый мраморный круг: место императрицы. Врата Ада и Рая. Деисус. Надгробная плита Энрике Дандоло. Мозаика с Константином Мономахом, Иисусом и порфирородной Зоей. Мозаика с Богородицей, Иоанном II Комниным, его женой Ириной и их сыном Алексеем. Исцеляющая колонна Св.Григория Богослова. Мозаика в Вестибюле Воинов. Голубая мечеть. Все три Рима – на семи холмах. Ресторан «7 Hills». Бродячие собаки.

 

-День Св. Троицы, Пятидесятница. День социального работника. День работника текстильной и легкой промышленности. Астрологический фон пестрый; действуйте, судя по обстоятельствам, -рекомендовал отрывной календарь.

-Легонькой, значит, промышленности, -встав в восемь утра, констатировал я. И отправился в душ.

Ночью нас замучили невесть откуда взявшиеся комары.

Поднявшись на крышу, приступили к скромному завтраку: вареные яйца, нечто вроде простокваши и растворимый кофе. Неожиданно вкусным оказался черный чай из титана.

Собравшись, отправились к Айя-София на встречу с гидом. По дороге притормозили у входа в Цистерну Базилику. Встреча с гидом назначена была на 10-00, так что в запасе у нас оставалось целых полчаса.

Сообразив, что очередь на вход в Цистерну (по причине раннего времени) отсутствует, решили ее посетить.

 

Билеты стоили по 20 лир, оборотная их сторона изображала победную панораму взятия Константинополя в 1453 году. По лестнице мимо кассы спустились вниз. Там под балдахинами сидели ряженые турки и торговали кто чем, тряпками в основном.

 

На столе была выставлена странная инсталляция под полуоткрытым куполом.

Не очень пока многочисленная публика бродила по деревянным помостам с перилами.

-А зачем вообще нужна была цистерна? –спросила жена, пытаясь сфотографировать себя айфоном.

 

-Необходимость ее восходит к месту основания города, -ответил я.- В 667 году до н.э. жители древнегреческого города Мегары основали здесь свою колонию, как раз на конце полуострова, омываемого водами Мраморного моря, пролива Босфор и залива Золотой Рог. Когда основатель города Визас (он же Визант) спросил у оракула Аполлона в Дельфах о конкретном месте будущей колонии, то получил загадочный совет поселиться напротив слепых.

 

-Потом-то все поняли, что имел в виду оракул. Напротив Византия, названного в честь своего основателя, на азиатском берегу Босфора располагался город Халкидон, основанный ранее. Надо было быть просто слепыми, чтобы вместо удобного местоположения  будущего Византия выбрать холмистую местность Халкидона.

-Со временем выяснилось, что не такие уж халкидонцы и слепые: в новом городе стало не хватать воды и ее по водопроводам начали доставлять издалека. Конкретно в эту цистерну вода попадала из Белградского леса, расположенного в 19 км от города. Город часто подвергался осадам, так что рассчитывать на бесперебойное поступление воды не приходилось и следовало иметь ее запас. Цистерн в Константинополе имелось множество, но все разной вместимости, некоторые из них - открытые.

 

 

-Цистерну Базилику построили в 528 году по распоряжению Юстиниана. Турки, захватив Константинополь, еще целое столетие не догадывались о ее существовании, хотя местные жители из проломов в земле добывали воду и ловили рыбу.

 

 

-Размеры цистерны – 140 м в длину и 70 м в ширину, площадь – 9800 кв. м., пол кирпичный. Потолок поддерживают 336 (12 рядов по 28) мраморных колонн, расположенных на расстоянии 4,9 м друг от друга. Колонны (высотой до 9 м) разномастные, выломанные из разных же античных развалин. Четырехметровые кирпичные (на известковом растворе) стены водонепроницаемы. Цистерна Базилика вмещала когда-то 80000 кубометров воды, хотя сейчас в ней неглубоко – вода из водоносного слоя, в ней водится рыба.

-В 1985 году городской муниципалитет Стамбула принял решение реставрировать Цистерну (пришлось удалить из нее 50 тысяч тонн мусора) и 9 сентября 1987 года Цистерну открыли для посещения.

-В дальней части Цистерны в качестве подпорок для колонн использованы две огромные головы Медузы Горгоны, выломанные в храме Аполлона в Дидиме (Малая Азия). Головы в Цистерну привезли не просто так: они считались мощным оберегом, в частности, против желудочных заболеваний, возникавших часто из-за некачественной воды.

-Над Цистерной находилась площадь, окруженная колоннадой и украшенная статуями. На площади функционировала школа, в которой учился Юлиан, будущий Отступник.

Очередь в Айя-София делилась на левую и правую части. В левой стояли все желающие, которым предлагали билеты спекулянты. Правая предназначалась для организованных групп, билеты для них заранее куплены были гидом.

Никакого гида перед входом в Айя-София в условленное время мы не нашли и отправились к вчерашнему ларьку пить гранатовый сок. Наконец в 10-20 зазвонил телефон жены и человек, представившийся Мехмедом (турецкий вариант имени Мухаммед) сообщил, что он гид и через десять минут готов оказать нам услуги вместо Мустафы, уехавшего в Болгарию по срочному делу.

Мехмед (неплохо говоривший по-русски) нарисовался в сопровождении двух семейных пар наших соотечественников из Краснодара. Люди солидные, в теле, с большим чувством собственного достоинства. Обитали они в каком-то 4-звездном отеле в нескольких трамвайных остановках от Айя-София.

Оказалось, что Мехмед успел их провести по Айя-София, поэтому он предложил всем вместе осмотреть дворец Топкапы.

-Айя-София я Вам потом покажу, -пообещал нам с женой Мехмед.

-А нельзя ли тур по Стамбулу (с осмотром всех достопримечательностей) организовать?– спросила жена.

-А зачем? –искренне удивился Мехмед.- В общем-то, все достопримечательности Стамбула здесь (в центре) и сосредоточены. Даже до Галатской башни вполне можно пешком дойти. А до дворца Долмабахче – несколько трамвайных остановок. Завтра, кстати, у дворца – выходной.

 

 

И мы пошли к Первому двору Топкапы, вход в который по-прежнему охранялся двумя солдатами с автоматами.

-Традиция такая, -пояснил гид.- Их еще янычары охраняли, теперь – жандармы. Патронов у них, правда, нет.

-Первый двор всегда был открытым, -рассказывал Мехмед.- Место для гуляний. Само название Топкапы означает Пушечные ворота, потому что когда султан въезжал во дворец или же выезжал из него, пушечный залп давали. Построили дворец по приказу Мехмеда II (вскоре после завоевания им Константинополя) на развалинах византийского Акрополя.

-Топкапы, собственно говоря, и не дворец вовсе, а скорее походный лагерь кочевников в камне: состоит из различных павильонов и имеет четыре двора.

-Справа от церкви Св.Ирины  (в левой стороне двора) располагался Монетный двор. Посреди Первого двора, возле фонтана, из которого поили лошадей, рос огромный платан («Дерево янычар»), возле которого они начинали восстания и на ветвях которого их иногда (после неудачного восстания) вешали.

-В зданиях в правой части двора, где сейчас кассы музея и музейный магазин, располагались больница для янычар и слуг, пекарня и служба водоснабжения дворца. Тут же, справа у входа во дворец (Ворота Приветствия), находился Фонтан Палача, в котором палач и его помощники мыли руки и оружие после казни.

-Над двойной железной дверью Ворот Приветствия, в круглом медальоне, помещена монограмма (тугра) султана Мехмеда Фатиха, над ней в прямоугольнике золотой арабской вязью выведена шахада (свидетельство веры): «Нет бога, кроме Аллаха, и Мухаммед пророк его».

Вход во Второй двор не обошелся без металлоискателя и просвечивания сумок. Досмотр, впрочем, показался мне довольно формальным.

Пока Мехмед бегал за билетами (30 лир), мы рассматривали макет дворца.

-Вход во Второй двор доступен был только важным сановникам и иностранным послам, -вернувшись, пояснил гид.

-Перед нами на стене висит своеобразная карта, показывающая историю расширения Османской империи, -продолжал Мехмед.- Империю назвали по имени основателя, Османа I.

-Предполагают, что будущие турки, а тогда огузское племя канглы, сбежало в Малую Азию, спасаясь от монголов, из Средней Азии. Племя поступило на службу к туркам-сельджукам, захватившим Малую Азию (Конийский султанат), за что получило на северо-западе Малой Азии небольшую территорию и начало ее (после развала султаната) постепенно расширять.

-Константинополь мог пасть на полвека раньше: султан Баязет I, осадивший город в 1402 году, вынужден был снять осаду города и выдвинуться навстречу монголам Тамерлана, догнавшим-таки турков. В битве при Анкаре в том же году турки были разбиты, а султан взят в плен (где и умер). Пока турки собирались с силами, Византийская империя (вернее то, что от нее осталось) и получила полувековую передышку.

-Посмотрите налево: над зданием Дивана возвышается Башня Справедливости, построенная для наблюдения за акваторией Золотого Рога. Назвали ее так потому, что Площадью Справедливости часто называли сам Второй двор.

-Диван служил высшим органом управления Османской империи, здесь проводились все важные государственные мероприятия. Назван в честь низкой кушетки, с трех сторон окаймляющих зал для совещаний. По другой версии, название происходит от персидского слова «записывать».

-Слева от него кассы и вход в Гарем.

Гид купил билеты в Гарем (15 лир) и продолжил:

-Слово «гарем» происходит от арабского «харам», что означает «запретный», «тайный». Первоначально в Топкапы никакого гарема не было – дворец служил рабочей резиденцией султана, а гарем находился неподалеку, в Изразцовом дворце, сооруженном в 1472 году по приказу Мехмеда II.

-Роксолана, любимая жена Сулеймана Великолепного, добилась переезда в Топкапы, чтобы постоянно быть рядом с мужем. Постепенно сюда (в построенный в 16 веке во Втором и Третьем дворах комплекс сооружений) перебрался весь гарем, а в Изразцовый дворец стали ссылать жен и наложниц умерших султанов.

-Снаружи гарем (и Второй двор) охраняли белые евнухи, внутри – черные. Если обитательница гарема рожала не того, кого надо, хоть было понятно – от кого.

-Этот двор называется Двором черных евнухов. Обратите внимание на дорожку, выложенную из гальки – это для массажа ног.

-Каменные лежанки накрывались циновками, стены (как правило) украшены изникской плиткой, в потолках имеются отверстия для солнечного освещения.

-На этот длинный каменный стол ставили принесенную еду, а обитательницы гарема ее отсюда забирали. В гареме есть бани. У нас, кстати, душ принято не до, а после секса принимать.

-А у нас – и до, и после, -гордо заявил один из краснодарцев (лет шестидесяти).

-Иногда – вместо, -философски заметила жена.

-Нет-нет, пропускать нельзя, -испуганно пробормотал краснодарец.

-Командовала гаремом валиде-султан, мать султана, -продолжил рассказ Мехмед.- Число его обитательниц достигало 700, в том числе сестры и дочери султана. Валиде-султан занимала самые роскошные помещения в гареме. Расскажу, как султан выбирал жену.

-Изо всех девушек, живших и учившихся в гареме, валиде-султан выбирала восемь. Их поселяли во дворце, имевшем девять отдельных входов. Девятая дверь вела в помещение для служанок.

-Из восьми предложенных кандидатур султан выбирал одну-двух, остальных выдавали замуж за дипломатов: девушки прекрасное образование получали.

-Любопытно, что турок вообще не волновала чистота расы, так что султанами становились сыновья славянок, гречанок и т.д. Османы рассматривали людей не с точки зрения национальности, а вероисповедания. И вовсе не стремились, чтобы все приняли ислам: подати с иноверцев были больше.

-Обратите внимание на обилие каминов: зимой в гареме (да и во дворце) довольно промозгло было. А вот в туалеты гарема посетителей не пускают.

-Если какая-либо из наложниц или жен рожала султану сына (шах-заде), то он до 15-16 лет жил с мамой в гареме. Повзрослев, уезжал (вместе с мамой и под руководством опытного наставника) учиться уму разуму: губернаторствовать в одну из провинций.

-Когда султан («тень Аллаха на земле») умирал, один из его сыновей, первым (как правило) добравшийся до Стамбула, становился султаном.

-Своих сводных братьев новоиспеченный правитель приказывал убить. Однажды таким образом 90 родственников прикончили, включая малышей.

-Установил это жестокое правило Мехмед II Фатих, опасавшийся возможной гражданской войны между претендентами, тем более что гарем позволял восполнить человеческий ресурс:

«Кто бы из моих сыновей ни наследовал трон, ему надлежит убить своих братьев в интересах порядка в мире. Большинство юристов одобрило эту процедуру. Действовать следует соответственно».

-Вот такой вот естественный отбор. Иногда это правило боком выходило: целых 100 лет Османской империей женщины правили, причем плохо.

-Начиная с 17 века братьев султана стали сажать в Клетку: специальное помещение в гареме, где они проводили остаток жизни.

-Вот здесь, в покоях Ахмеда I, обучали сыновей султана.

-А это дворец для претенденток с девятью дверями.

-Здание внизу с зарешеченными окнами – Клетка.

-Этот длинный узкий коридор называется Золотой путь: здесь новый султан бросал своим наложницам золотые монеты.

Выйдя из Гарема, через Ворота Блаженства попали в примыкающий к ним Зал аудиенций.

-Это уже территория Третьего двора, -пояснил Мехмед.- Если Первый двор общедоступен, Второй использовался как государственная резиденция, то Третий и Четвертый дворы (Внутренний дворец) – частная резиденция правящего монарха, а Ворота Блаженства считались личными воротами султана (каждый через них проходивший – кроме самого султана – обязан был их поцеловать). Именно здесь объявляли о вступлении на престол нового султана, через эти ворота выкидывали великих визирей разъяренным янычарам, а иногда через них же проносили тела убитых (в результате дворцовых переворотов) султанов.

-В Зале аудиенций сохранилась (в витрине) парча, покрывавшая пол. А как примерно прием выглядел, покажу на планшете.

-Пойдемте взглянем на коллекции дворца. Только учтите, что фотографировать в музейных помещениях запрещено.

Коллекции располагались в отдельных помещениях примыкавших друг к другу павильонов, в каждый павильон стояла внушительная очередь. Мехмед попытался было провести нас в павильон, где экспонировался султанский трон, без очереди, но полицейский, охранявший трон, ему отказал.

-Пойдем тогда в Зал пажей, -вздохнув, предложил Мехмед.- Пажи обязаны были заботиться о гардеробе повелителя. После смерти султана вся его одежда складывалась в мешки, которые опечатывались. Благодаря этому обычаю прекрасно сохранился, например, шелковый кафтан Мехмеда Завоевателя.

-В павильоне Фатиха располагается Сокровищница. Многих удивляет, почему в ней совсем немного женских украшений. По закону, украшения султанов и визирей принадлежали государству и после их смерти возвращались в казну, женщины же украшения получали в подарок от любимых и на них (соответственно) это правило не распространялось. Все экспонаты, как видите, находятся в застекленных нишах. Залы полутемные, чтобы экспонаты видны были лучше.

-Самый драгоценный экспонат Сокровищницы - безусловно алмаз Ложечника. Ограненный алмаз грушевидной формы весом в 86 карат (примерно 17 грамм) вставлен в золотую оправу, усыпанную 49 мелкими бриллиантами.

-В 1669 году один бедняк копался в куче мусора у столичных ворот Эгрикапы и нашел красивый камень. Он пошел на базар и обменял камень на три деревянные ложки. Продавец ложек был тоже не богат и уступил камень ювелиру за десять серебряных монет. Ювелир, в свою очередь, обратился к коллеге, который был гораздо опытнее и сразу признал в камне дорогой алмаз. Второму ювелиру страстно захотелось завладеть камнем и он пригрозил первому, что донесет властям, будто тот прячет краденое. О ссоре узнал богатый золототорговец и примирил враждующих, выдав им за алмаз кошелек серебра.

Слухи об алмазе дошли до великого визиря, но его опередил сам султан Мехмед IV. Он приказал доставить «Ложечника» (так стали называть алмаз) во дворец и заявил, что алмаз никогда больше дворец не покинет. Как султан вознаградил золототорговца (и как алмаз оказался в мусорной куче) неизвестно.

-После огранки алмаз стал бриллиантом размером с небольшое куриное яйцо. Осколки его, оставшиеся после огранки, пошли на эгреты, которыми крепились к тюрбанам султанов плюмажи.

-Очень красив кривой турецкий кинжал, рукоять которого инкрустирована изумрудами. В 1741 году его собирались послать в дар персидскому шаху, но тот умер и кинжал остался в казне. Кривой кинжал являлся частью экипировки турецких пехотинцев.

Лично меня (кроме перечисленного) восхитило золоченое лукошко, стоявшее в одной из застекленных ниш: лукошко с горкой было наполнено ограненными изумрудами размером с перепелиное яйцо.

Мехмед отвел группу на смотровую площадку, откуда открывался прекрасный вид на Босфор, и устроил каждой паре фотосессию, любезно всех сфотографировав.

В разговоре выяснилось, что Мехмед целый год изучал русскую филологию в Саратове – отсюда и язык.

-Все эти тетки в черных одеждах, которые часто по пути попадаются, не турчанки, -сообщил гид, отвечая на вопрос одной из краснодарок.- Арабки, живут здесь, квартиры покупают: климат-то получше, чем в Эр-Рияде. Там в такой хламиде вмиг вспотеешь.

Мимо каких-то деревянных домов на столбиках мы добрались до Четвертого двора и подошли к Павильону Обрезания.

-Здесь проводилась торжественная церемония обрезания принцев, -пояснил гид.

С площадки открывался потрясающий вид на Стамбул.

-В Стамбуле не стоит, а вот на Принцевых островах – вполне возможно, -ответил гид.- Это в Мраморном море, в 17 км от города. Туда паром ходит.

-А давайте туда завтра вместе рванем, -предложили краснодарцы.- И Вас, Мехмед, с собой возьмем.

-Мы только «за», -согласилась жена.

-А можно я с собой девушку возьму? –застенчиво спросил Мехмед.- Она у меня из Украины.

-Конечно берите, -радостно согласилась группа.

Выяснилось, что девушка гида – Катя из Запорожья, куда она (ярая националистка) перебралась из Крыма после присоединения последнего к России. К Мехмеду в третий раз прилетает, а тот ее маме показать боится. Папа гида 20 лет назад помер, оставив вдову с 9 детьми, так что мама в семье – столп нерушимый.

-И что Катя против русских вообще имеет именно? –удивился я.– Лично я в Крыму последний раз лет двадцать с лишком назад был и посещать его в ближайшее время не планирую.

-Вы все равно все русские, разберитесь между собою сами, -посоветовал Мехмед.

-Уже вроде бы  начали, -мрачновато пошутил я.- Причем громко: с хлопаньем дверьми и битьем посуды.

И тут мне в голову пришла мысль.

-Слушай, Мехмед, -заметил я.- А ведь получается, что ярая украинская националистка Катя за мусульманина замуж выйти собирается. Придется ей ислам принять, не так ли?

-Да уж, -вздохнул гид.– У нас так принято.

-Есть выход, -предложил я.- В крохотной Черногории (например)  на западе страны живут католики, на востоке и севере – православные, а на юге вообще мусульмане (албанцы). Так вот, если православный черногорец (то есть серб) женится на черногорке-католичке, то по взаимному согласию оба остаются каждый в своей конфессии. Если в семье рождается мальчик, то он становится православным, если девочка – католичкой. Может и Вам с Катей подобным путем пойти – хотя бы попробовать?

-У нас так не принято, -вздохнул Мехмед.- Что мама скажет?

Было около часу дня и Мехмед попросил у нас с женой тайм-аут, сообщив, что будет ждать нас у входа в Айя-София в 15-00.

Есть нам не хотелось, а вот пить – очень. Поэтому отправились во вчерашний ресторан, называвшийся «Palmiye».Там мы заказали бутылку вчерашнего легкого белого вина «Altintepe», но подниматься на крышу не стали, заняв столик на улице. Официанты приветствовали нас как родных.

Рядом пили пиво вроде бы испанцы. Мое предположение, что они из Барселоны, «испанцы» отвергли.

-Мы – не испанцы, -пояснили они.- Мы из Страны басков.

Отдав 70 лир, стали выдвигаться ближе к Айя-София.

Слева от Милиона на мраморном постаменте стоял бюст какой-то турчанки, рядом располагался симпатичный фонтан с бассейном.

Удивляли стамбульские кошки. Кошки встречались достаточно часто, но дело не в этом, а в их совершенно независимом поведении. Одна из них, к примеру, сидела (не шелохнувшись) посредине людского потока на тротуаре.

Перед Айя-София имелось табло, информирующее, что перед нами – именно музей Айя-София, а также о часах его работы, правилах поведения в нем и цене входного билета.

Появился Мехмед и провел нас на территорию, попытавшись предварительно найти еще экскурсантов, но это ему не удалось.

-Фонтан Омовений перед Вами, -сообщил гид.- Возведен около 1740 года. У мусульман перед посещением мечети ноги принято мыть.

-В течение 981 года храм был христианским, 481 год – мусульманским, а с 1934 года он является музеем. Так Ататюрк распорядился.

-Здесь находился Атриум (окруженный колоннадой двор), в центре его (на месте столиков летнего кафе) струилась вода в фонтане в виде каменной чаши с куполом. Теперь здесь выставлены архитектурные фрагменты, причем не только здешние. Этот фрагмент триумфальной колонны вообще из-за города привезли. На нем на латыни написано:

«Наш господин Феодосий, благочестивый, счастливый и августейший император и могущественнейший триумфатор над варварскими народами, постоянный и повсеместный победитель, благодаря сестринским обетам, замирив всю Римскую империю, вознесся высоко».

-Речь идет о Феодосии II. Это при нем построили городские стены, до наших дней (частично) сохранившиеся. Неплохой был император: правда, греческую Олимпию приказал сжечь. А умер по-дурацки: на охоте его сбросил конь и от перелома позвоночника Феодосий скончался в возрасте 49 лет (48 из которых «правил»).

-Слева перед входом в храм – археологический раскоп. Тут в 1934 году немец один копал, обнаружил остатки предыдущей (второй по счету) Айя-София (415 г.), а раскоп так и оставили. Храм построили (вместо первой, сгоревшей деревянной Айя-София, возведенной еще при Константине Великом) как раз по приказу Феодосия II, а спалили его в 532 году во время восстания Ника.

-Так что вот эти барашки (агнцы Божии) на барельефе в раскопе - от храма Феодосия.

-Сейчас в собор входят через западные ворота, но в древности их открывали по большим праздникам, а входили через юго-западные двери (где сейчас выход).

-Вся Айя-София окружена контрфорсами: под тяжестью купола стены храма стали со временем «разъезжаться», да и землетрясения этому способствовали. Первые контрфорсы построили еще ромеи, а закончил их при турках Синан – знаменитый архитектор из армян, закончивший ту самую школу для мальчиков в Топкапы.

-Строили третий по счету собор пять лет и освятили в 537 году. Со всей империи для его строительства свозили цветной мрамор и колонны, выломанные из античных храмов. В Айя-София есть колонны из Баальбека, Эфеса, Рима.

-Когда Айя-София превратили в музей, была (частично) отбита штукатурка. Известь смыли и обнаружились великолепные мозаики, покоцанные еще крестоносцами в 1204 году. Часть мозаик обнажилась при землетрясениях. Если все исламские узоры вскрыть, то мозаики еще найдутся. Так что подождем очередного землетрясения (желательно легонького).

-Вот первая из них, прямо над Императорскими дверями: император Лев VI Мудрый преклоняет колени перед сидящим на троне Христом. В левой руке Христа Евангелие, открытое на словах «Мир вам. Я есмь свет миру». По обеим сторонам сидящего Христа два медальона: в правом Богородица простирает руки к Сыну, в левом – архангел Михаил. Льву VI не везло с женами (три из них умерли одна за другой). Тогда император женился в четвертый раз на своей любовнице Зое, родившей ему наследника – будущего Константина Багрянородного. За это патриарх отлучил Льва VI от церкви, так что мозаика – своеобразное извинение за нарушение православных обычаев.

-Мы сейчас в нартексе (он же притвор, паперть) находимся. Это крытая часть храма, первоначально предназначавшаяся для тех, кто готовился к крещению (оглашенных) или лиц, по каким-либо причинам не имевшим возможности молиться в храме. Тот же Лев Мудрый (он же Философ), отлученный от церкви патриархом, молился именно здесь, пока императору это не надоело и он просто напросто не поменял патриарха на более вменяемого (то есть послушного).

 

-В Императорские двери имел право входить только сам император, у юго-западного входа его ожидали воины-охранники, поэтому этот вход называли Вестибюлем Воинов. За почти тысячу лет грешники у Императорских дверей зеленый мрамор коленками до канавок стерли.

 

-Нынешние двери сделаны в середине 19 века. Подлинные Императорские двери, выполненные из древесины Ноева ковчега и окованные серебром, украли крестоносцы. Ручки их брали в рот те, кто считал себя отравленным: с немедленно возникавшей рвотой выходил и яд.

-По обе стороны Императорских ворот имеются ниши для икон, когда-то в них находившихся. Есть основания полагать, что одна из них находится в Тихвинском Богородичном Успенском монастыре, в России.

-Непосредственными творцами собора стали архитектор Исидор Милетский и математик Анфимий из Тралл. Высота собора от пола до замка купола 56 м, т.е. внутри храма легко 16-этажный дом поместится. Исидор и Анфимий подперли главный купол с востока и запада двумя полукуполами.

 

-В четырех парусах у основания купола – мозаики с изображением шестикрылых серафимов. У одного из них открыто лицо. Дело в том, что османы считали, что это - архангел Гавриил, а он в Коране упоминается.

 

Тут Мехмед прервался и любезно нас сфотографировал.

-Вот этот большой круг из гранита в окружении кругов поменьше омфал называется, то есть Пуп Земли, -продолжил гид.- Ошибочно считают, что в этом круге стоял трон императора. На самом деле, где именно император на службе в соборе находился, точно неизвестно. Скорее всего, в центре нефа, под куполом.

-Михраб, то есть молельная ниша в мечети, всегда ориентирована на Мекку, в данном случае – на юго-восток. Порфировый же алтарь в Айя-София (как и во всех христианских церквях) ориентировался на восток.

-Именно на алтарь Айя-София 16 июля 1054 года кардинал Гумберт Сильва Кандида, посланник папы Льва IX, положил буллу с анафемой в адрес Константинопольского патриарха Михаила Керулария. Стороны не сумели договориться о сферах влияния в Южной Италии и по ряду теологических вопросов. Патриарх, понятно, в долгу не остался, предав (в свою очередь) проклятию папских легатов, поскольку папа к тому моменту уже умер. С этого момента единая до того Церковь разделилась на православную и католическую. Об инциденте быстро забыли, но осадок остался.

-Османы, помимо того, что уничтожили алтарь и поставили михраб, повесили огромные деревянные щиты с именами (Аллаха, Пророка Мухаммеда, двух его внуков и первых четырех халифов) и устроили беседку на столбах – султанскую ложу.

-На белой плите столба, на высоте 5,5 м, имеется естественный рисунок камня, напоминающий отпечаток кисти человеческой руки. Турки придумали легенду, что это отпечаток руки Мехмеда II, въехавшего 29 мая 1453 года в Айя-София на коне и опершегося рукой о стену. Достоверно известно, однако, что султан в Айя-София не въехал, а (как приличный человек) вошел.

-Греческая легенда гласит, что когда турки прорвали оборону Константинополя, в соборе шло богослужение и вдруг в храме на облаке появилась Богородица и прикоснулась рукой к одной из колонн.

-На другой колонне имеется двойной барельеф с дельфинами и трезубцем. Никто не знает, что именно он символизирует: то ли Св.Троицу, то ли какой-то другой символ, перед которым молились тайные язычники.

-Здесь выставка исламской каллиграфии, частично закрывающая замурованный выход. По легенде, когда турки ворвались в собор, священник, служивший литургию, взял ценные реликвии и удалился через него, объявив, что когда он вернется, Айя-София станет христианским храмом вновь. Турки, понятное дело, вход и закрыли.

-За этой золоченой решеткой располагалась библиотека, организованная султаном Махмудом I.

 

-Про вот эту огромную мраморную вазу существует своя легенда. Согласно ней, некий человек нашел в своей земле две такие вазы, доверху наполненные сокровищами, и привез их султану. Тот одну из ваз оставил себе (именно она и стоит в музее), а вторую в награду за честность вернул кладоискателю.

-Вернемся в экзонартекс (внешний нартекс). Обратите внимание: мраморная облицовка и мозаики здесь сбиты, только кирпичная кладка осталась. Перед нами Змеиная чаша (с головой змеи): в ней лекарства готовили.

-Порфировый алтарь из церкви Св.Ирины.

-В саркофаге зеленого мрамора покоилась некогда императрица Ирина, жена императора Иоанна II. Саркофаг находился в монастыре Пантократора, был ограблен в 1204 году крестоносцами, позднее перенесен сюда.

-Правее саркофага к стене прислонены гипсовые отпечатки религиозного эдикта, изданного в 1166 году императором Мануилом Комнином. Мраморные доски с текстом эдикта висели некогда на стенах нефа Айя-София, пока Селим II не распорядился использовать их для мавзолея своего отца, Сулеймана Великолепного, повернув доски надписями вовнутрь. При ремонте мавзолея доски нашли, аккуратно скопировали и вернули обратно.

-А вот двери, ведущие из экзонартекса в нартекс, подлинные, шестого века.

Тут Мехмеду, сославшись на то, что гид чересчур громко разговаривает, сделал замечание пожилой американец. Мехмед вспылил, заявив, что он – гид сертифицированный и право имеет. Американец (в свою очередь) заявил, что плевать он хотел на это право и послал Мехмеда к черту. Мехмед обиделся и бросился вызывать полицию. Полиция, ясное дело, не явилась и звездно-полосатый дед с достоинством из Айя-София смылся: так, на всякий случай.

Немного успокоившись, гид по круговому пандусу повел нас на второй этаж музея, на галерею.

-Говорят, что первоначально вместо пандуса ступени были, -рассказывал он.- Но одна императорская мама (старенькая уже) попросила пандус вместо них сделать. Просьбу уважили.

-Когда-то галерея предназначалась прежде всего для «оглашенных», то есть лиц, готовившихся к крещению, но со временем ромеев крестить стали в младенчестве, так что галерея стала безраздельным «женским царством»: на первый этаж храма дам не пускали и они вынуждены были наблюдать за службой со второго этажа. В этом зеленом мраморном круге стояло кресло императрицы.

-Да, и обратите внимание, что пол в галерее – неровный: это последствия многочисленных землетрясений.

-Мраморная преграда, с резными фальшивыми дверьми и проемом посередине, относится к 6 веку. Тем не менее, никаких упоминаний о ней не имеется. Позднее ее стали называть Вратами Ада и Рая. Левые двери – Врата Ада, правые – Врата Рая.

-Сохранилась верхняя часть мозаики эпохи Палеологов: Деисус. Изображены Иисус (в центре), слева молящаяся Богородица, справа – Иоанн Креститель.

-Рядом прислонена картина, изображающая, как выглядела мозаика целиком.

-В пол напротив Деисуса вмонтирована надгробная плита венецианского дожа Энрико Дандоло, скончавшегося в Константинополе в 1205 году в возрасте 97 лет. Именно Дандоло инициировал Четвертый крестовый поход, предопределивший грядущую гибель Византийской империи. По легенде, Дандоло в 1171 году (во время посольской миссии) был ослеплен по приказу императора Мануила I Комнина, так что его «нежные» чувства по отношению к Византии вполне понятны. Кости Дандоло из могилы были вынуты и брошены собакам: согласно одному преданию – в 1261 году, после отвоевания ромеями Константинополя; согласно другому – в 1453 году, по распоряжению Мехмеда II.

-Вот эта мозаика очень интересна. По правую руку Христа – красивый мужчина с мешком в руках, по левую – молодая симпатичная женщина, держащая свиток. Мужчина – Константин IX Мономах, женщина – его жена, порфирородная Зоя.

-Над головой мужчины надпись: «Константин, во Христе Боге самодержец, верный император ромеев Мономах».

-Возле императрицы надпись: «Зоя, благочестивейшая августа». На свитке в ее руках написано: «Константин во Христе Боге верный император ромеев».

-Пикантность мозаики в том, что голова императора приделана к телу другого мужчины. Багрянородная Зоя замужем была трижды: после смерти очередного мужа голова на мозаике заменялась на голову нового мужа. Константину, бывшему лет на двадцать моложе, Зоя досталась 64-летней. Впрочем, император пережил Зою менее чем на пять лет: в 1055 году умер от воспаления легких.

-Соседняя мозаика, датируемая 1122 годом, представляет собой Иоанна II Комнина, его жену Ирину (венгерскую принцессу, чей саркофаг мы видели внизу) и их сына Алексея, сидящего на коленях Богоматери.

-Надпись на мозаике практически такая же: «Иоанн во Христе Боге верный багрянородный император и самодержец ромеев. Ирина благочестивейшая августа. Алексей багрянородный император».

-Вообще мозаики в Айя-София появлялись постепенно, по мере «социального» (то есть императорского), заказа.

-Теперь спустимся вниз и подойдем к колонне Св.Григория Богослова в северо-западной части нефа. Авось очередь к ней поменьше стала. Самое любопытное, что колонну обожают китайцы и корейцы. Один древнерусский источник утверждает, что в колонне замурован сам Св.Григорий, хотя мощи его ныне хранятся в церкви его же имени в Стамбуле.

-С древних времен существует твердое убеждение, что колонна обладает целительными свойствами. Якобы потеревшись о нее лицом либо грудью, люди выздоравливали. Чтобы уберечь колонну, ее еще тогда обили медными листами. За века паломники (ныне – туристы) протерли в обшивке дырку.

-Порядок действий такой: нужно засунуть в дырку большой палец и повернуть ладонь по часовой стрелке на 360 градусов, предварительно загадав желание. А я Вас сфотографирую.

-Ну и последняя мозаика, которую я хочу показать, в Вестибюле Воинов. Она встречала входивших в храм. Богородица с Младенцем на троне, справа Константин Великий преподносит ей Константинополь (в виде модели крепости), слева Юстиниан преподносит Богоматери Айя-София (в виде модели храма). Модели, сами видите, довольно условные.

Экскурсия закончилась, а благородный Мехмед ни словом о деньгах не упомянул. Пришлось напомнить (не люблю быть обязанным). Гид нехотя подсчитал стоимость входных билетов: 60 лир – Второй двор, 30 лир – Гарем, 60 лир – Айя-София, итого 150 лир.

-Не возражаете, если сама экскурсия столько же стоить будет? –спросил он.

-Совершенно, -обрадовался я.- Только давай сначала из храма выйдем, а рассчитаемся все-таки снаружи.

-Это не храм, а музей, -глубокомысленно изрек Мехмед.

-Теперь то конечно, -согласился я.- Но лучше не в нем все-таки: место намоленное, нехорошо.

И вручил гиду 150 долларов, но уже во дворе.

-А может, мы в Голубую мечеть метнемся, пока намаз не начался? За отдельную, естественно, плату? –предложил я.

Мехмед взглянул заинтересованно и рванул.

Успели до 5-часового намаза. Во дворике сидели мусульмане, курили (даже женщины в хиджабах) и пили чай из стаканчиков, похожих на рюмки.

При входе нам выдали по целлофановому пакетику – обувь сложить.

 

Для посещения мечети и десяти минут, оставшихся до намаза, вполне хватило. Скучные они какие-то, мечети (на мой вкус, конечно). Делать там туристу совершенно нечего: отдельный вход для иноверцев, отдельная выгородка для молящихся женщин, узоры, да полы, крытые коврами. Единственно ценной информацией, полученной от гида, было то, что (оказывается) халиф – ученик Пророка (типа нашего апостола).

 

По личному моему мнению, архитектор Голубой мечети (ученик Синана, кстати) явно ориентировался на силуэт Айя-София – оба сооружения издали довольно похожи и невнимательному взгляду легко их перепутать (тем более, что оба храма «украшены» минаретами).

Выйдя из мечети, я торжественно вручил Мехмеду 10 долларов за стремительное и необременительное посещение Голубой мечети: в 17-00 начинался намаз и всех иноверцев из нее все равно выгоняли. Гид был доволен: еще бы – по доллару за минуту. Мы – тоже: за столь скромную плату уяснили себе, что посещение остальных стамбульских мечетей – необязательно, издали взглянуть достаточно. Внутри – одно и то же. К чему молящихся беспокоить попусту?

-Скажи нам Мехмед, пожалуйста, где поблизости приличный ресторан располагается, в котором поужинать можно? –спросила жена.

-Например, на крыше отеля «7 Hills», вон она за банями Роксоланы виднеется, -ответил гид.- Только там недешево, да и столик зарезервировать нужно заранее.

-Зарезервируй нам на 19-00, если можно, -попросила жена.

Мехмед набрал номер и зарезервировал.

-А почему отель «7 Холмов» называется? –спросил я.

-Константинополь (Второй Рим), как и Первый Рим, тоже на семи холмах расположен, -ответил гид.- Да и Третий Рим (Москва), насколько мне известно, на семи холмах основан.

Договорившись, что завтра он нас заберет у отеля в 8-30, с Мехмедом мы расстались и пошли в отель.

Улыбчивый Улу к этому моменту не только нашел нам номер без комаров и с нормальным унитазом, но и аккуратно перенес в него все вещи, вплоть до банно-прачечных принадлежностей. Так что вместо прежнего номера 204 получили мы такой же крохотный номер 101 на этаж ниже. Дополнительным бонусом являлся вид из окна: не на стену во внутреннем дворе, а на улицу. Выдав Улу премиальные в размере 20 лир, прихватили из холодильника бутылку белого вина «Angora» (на пробу) и отправились освежаться на крышу.

Перед тем, как подняться на крышу, я разложил на кровати накопленные турецкие банкноты всех номиналов.

Выходя из отеля, встретились с хозяином, Левантом. Тот с нами поздоровался.

-Судя по его виду, он до сих пор в себя не пришел после нашего позавчерашнего (то есть вчерашнего) прибытия, -ухмыльнулась жена.

Пройдя мимо ставшей как родной Цистерны Базилики, пересекли площадь Султанахмед и спустились по улице до отеля «7 Hills». Там нас проводили до лифта, доставившего на крышу.

Ресторан пользовался популярностью.

Проверив в книге резерв, нас усадили за столик возле невысокой стеклянной стенки, откуда открывался совершенно волшебный круговой панорамный вид. По уже сложившейся традиции я сел спиной к Голубой мечети, жена – к Айя-София.

Столики, располагавшиеся посередине крыши, считались не такими «козырными».

Цены в ресторане были раза в два выше обычных, зато курить было можно. Мне понравились стамбульские металлические пепельницы: в дырочках сверху, чтобы пепел ветром не разносило, да и «бычки» тем же ветром не разбрасывало.

Многие посетители, получив заказанные блюда, доедать их не торопились, да и бокал пива растянуть старались до почти полного неприличия: уж больно вид с крыши хорош был. Две молодые азиатки за соседним столиком, пришедшие до нас, так и сделали: доев дешевенькую пиццу, потягивали свое пиво до тех пор, пока последнее не испарилось полностью (на крыше было довольно жарко), да и после еще поболтали. Ушли они одновременно с нами: вежливые официанты посетителей не подгоняли.

-А что у вас из мяса? –спросил я.

-Вообще-то ресторан у нас рыбный, -заметил тот, но через минуту принес «мясное» меню.

В итоге я взял баранину на ребрышках (42 лиры), жена – рыбу-меч (39 лир), а вместе – бутылку восхитительного розового вина «Verano Blush» (109 лир). Попросив кетчуп, вдобавок и майонез получили – так уж в Стамбуле принято.

Мы не торопясь наслаждались едой и панорамой, рассматривая очередного танцующего дервиша возле бань Роксоланы.

Рядом галдели чайки.

Наконец попросили счет. Счет составил 190 лир и я положил 100 долларов. Официант, с которым я до этого изъяснялся на английском, вдруг на чистом русском сообщил, что 100 долларов – это 190 лир, т.е. чаевых не остается.

-Курс – грабительский, -заявил я.

-Не я его устанавливал, -оправдывался официант.

Вздохнув, я достал 200 лир, к которым присовокупил еще 10.

По дороге назад на глаза попалась очередная бродячая собака. Любопытно, что у каждой такой собаки имеется пластиковая  нашлепка на ухе (учет ведется), собаки дружелюбны и в стаи не сбиваются, поэтому никто их и не трогает.

В отель сразу не пошли, а прогулялись до Гранд Базара по пустынному бульвару.

 

Вечер закончили традиционно, на крыше, налив себе по бокалу «Кампари» с соком.

 

Анатолий Новак,

27 июля 2014 года

 

 

Часть 3-я. Кабаташ. Принцевы острова. Дворец Долмабахче. Площадь Таксим. Улица Истикляль. Галатская башня.

 

День четвертый, Понедельник, 09 июня 2014 года.

 

Пророчествовать очень трудно, особенно если дело касается будущего.

 

Марк Твен

 

Кабаташ («Грубый камень»). Морской трамвайчик. Принцевы острова: Хейбелиада и Бюйюкада. Юстин II. Место ссылки. Здесь жил Троцкий. Пляж за 45 лир. Ресторатор-полиглот. Очередь к фаэтонам. Long Tour за 80 лир. Фаэтон номер 007. Самый экологичный вид транспорта. Автомобили запрещены. Контейнеры с навозом, мусульманское кладбище и конюшня. Пустой пляж. Ресторан «Lido»: барабулька по цене вина. Вот так у нас обманывают туристов. Остатки сладки. Безбилетные чайки. Как в подмосковной электричке. Девичья (она же Леандрова) башня. Как пользоваться трамваем. Стоимость проживания в отеле «Meddusa». Ресторан «Karaca Kаrdelen». Айгуль из Туркмении. Без крольчатины. Пухлики в ресторане. Bar is open.

 

-День Св. Духа, Международный день друзей. Принимая какое-либо решение, не забывайте учесть интересы своих партнеров, -советовал отрывной календарь.

В 8-30, едва успев хлебнуть чаю на крыше мы (как пионеры) стояли у дверей отеля, откуда гид Мехмед должен был забрать нас на Принцевы острова купаться.

Через десять минут мы ему позвонили. Оказалось, что наши вчерашние спутники во дворце Топкапы (краснодарцы) ехать купаться отказались и Мехмед отчего-то решил, что и мы не поедем.

-С краснодарцами все понятно, -сообразил я.- Недаром они у гида вчера дорогу до пристани спрашивали. Решили без Мехмеда обойтись – хочешь не хочешь, а что-то ведь ему заплатить все равно нужно. Экономные, одним словом.

-Мехмед сказал, что пароходики от пристани Каботаж отправляются, –сообщила жена.- Нам нужен четвертый остров: там пляжи хорошие и на фаэтончике прокатиться можно.

-Правильное название – Кабаташ («Грубый камень» по –турецки), -поправил ее я.- В 15 веке, после взрыва порохового склада, на берег этого района огромный кусок скалы грохнулся.

Поскольку пользоваться трамваями мы пока не умели, у Цистерны Базилики взяли такси. Таксист, глядя на нас, как на скорбных головой, отвез к конечной остановке трамвая неподалеку от дворца Долмабахче. Содрав 36 лир и впав (по этому поводу) в благодушное настроение, он объяснил, что по городу гораздо дешевле передвигаться на трамвае, который от площади Султанахмед идет как раз до Кабаташа. На трамвайной остановке имеются жетонматики: суешь в такой денюжку и получаешь жетон на проезд.

Единственное наше оправдание заключалось в том, что (до поездки на такси) мы понятия не имели, в какую сторону нужно на трамвае ехать.

Выяснилось, что морские трамвайчики на Принцевы острова отправляются каждые полчаса, билет стоит пять лир, время в пути – один час. Судя по карте, острова находятся в Мраморном море (Пропонтиде), к юго-востоку от Стамбула.

Из плаката рядом следовало, что из Кабаташа отправляются также туры по Золотому Рогу (15 лир) и Босфору (15-20 лир, в зависимости от маршрута).

Трамвайчик отчалил в 9-30, с кормы его открывался потрясающий вид на Стамбул.

 

 

 

 

 

На корабле активно торговали соком, чаем и ручными лимоновыжималками: ассортимент (по сравнению с подмосковной электричкой) довольно скудный. Лимоновыжималки продавали комплектами по 4 штуки, стоил комплект 5 лир. Сидевшие рядом с нами турки купили (на радостях) аж два. После полной распродажи лимоновыжималок на смену им пришли овощечистки, также ручные.

 

 

 

 

За торговцами и покупателями не без иронии наблюдала пожилая турецкая семейная пара, везшая цветущие растения в горшках (явно домик на островах имели).

Первую остановку корабль сделал на острове Хейбелиада (византийский Халки), на который сошли две трети пассажиров.

На второй остановке сошли и мы, поскольку вышли все пассажиры и корабль явно собирался плыть обратно. Остров назывался Бюйюкада, он и дал название архипелагу, потому что греки называли его Принкипо (принц). Будущий император Юстин II имел на нем недвижимость, отсюда и название. Юстин был душевнобольным: ходил вокруг дворца и лаял или мяукал.

В византийские времена острова использовались как место ссылки членов царских семей и не только. Очень место удобное: и не на глазах вроде, а под рукой. Здесь все время кого-то мучили, держали на цепи и ослепляли. Ослепленный, кстати говоря, лишался шансов занять престол: по византийским законам император не мог иметь значительных физических недостатков.

В конце 19 века Принцевы острова стали модным местом для летнего отдыха и состоятельные люди стали строить на них виллы. Тот же Мехмед вчера заявил, что подумывает купить на них квартиру.

Бюйюкада («Большой остров», турец.) - самый большой из 9 островов архипелага. Здесь, начиная с февраля 1929 года, почти четыре года жил изгнанный из СССР Троцкий, пока не начал большое мировое турне, оборванное ледорубом в Мехико.

Не успели мы выгрузиться на причал, как тут же нарисовалась девушка с проспектами и предложила нам платный пляж (все включено, в том числе доставка на лодочке туда и обратно, и чуть ли не массаж) за 45 лир с носа. Жена было согласилась, но я предложил предварительно осмотреться на местности.

-Прокатимся на фаэтоне, поглядим, что да как, -сказал я.- А после и на пляж можно.

И мы отправились в город.

Площадь украшала небольшая Часовая башня. К фаэтонам стояла длиннющая очередь.

-Пойдем кофе попьем, может, рассосется, - предложил я.

Кофе по-турецки, заказанное у милейшего дядечки, хозяина ресторана поблизости, стоило по 5 лир. Дядечка оказался полиглотом: разговаривал, как мне показалось, на любом языке.

Не зря я вчера в ресторане «7 Hills» долларами пытался расплатиться – лиры у меня почти закончились, а обменников поблизости видно не было. Дядечка решил и эту проблему: поменял 100 долларов на 190 лир. Курс, конечно, не очень, но выбирать не приходилось.

Еще дядечка предложил велосипеды напрокат (очень популярный на острове бизнес), но мы предпочли встать в очередь к фаэтонам.

В соседней сувенирной лавочке торговали венками из искусственных цветов (по 5 лир, турки обожают украшать ими маленьких девочек) и прочей ерундой.

На стене висел стенд с расценками на поездки: самый дорогой - Long Tour, занимающий 70-75 минут, стоил 80 лир (независимо от количества седоков). Его то мы и выбрали.

Наконец подошла наша очередь и мы вдвоем заняли 4-местный фаэтон под номером 007.

-Имени Джеймса Бонда, -ухмыльнулся я.

Лошади, безусловно, самый экологичный (не считая велосипедов) вид транспорта, вот только весь остров ими пропах.

Поездка умиротворяла: пахло соснами и лошадьми, обдувало ветерком. Сзади, обливаясь потом, пыхтели велосипедисты.

 

 

Несколько раз нам по дороге попадались автомобили.

-А говорили, что автомобили на островах запрещены, -удивилась жена.

-Конечно запрещены, -подтвердил я.– Но частные. А эти – «Скорая помощь», да еще коммунальных служб.

 

 

Примерно через полчаса мы добрались до большой площади с торговыми рядами и кафе-рестораном  под названием «Луна-парк», и наш пожилой возница объявил остановку на 10 минут.

В кафе мы не пошли, а просто покурили, предварительно осмотрев торговые ряды.

В отдельном загоне собраны были запасные лошади и симпатичные ослики.

Решив выбросить окурки, я отправился к двум мусорным контейнерам, в которые (как оказалось) собирали конский навоз. Пришлось убрать окурки в походную пепельницу.

 

 

 

 

 

 

 

 

Проехали мусульманское кладбище, забор которого украшен был табличками с именами и датами смерти.

 

 

Чуть дальше внизу под обрывом показалась огромная конюшня и лошадьми запахло еще сильнее.

 

 

Важным следствием путешествия явилось то, что в процессе его мы увидели готовый пляж с лежаками, на котором ни одной собаки не было: похоже, что море было еще холодное.

-Твоя правда, -заметила жена.- И чтобы мы на нем за 90 лир делали?

 

 

Наконец показались дома (некоторые – так прямо виллы) и поездка закончилась. Вручив деду 80 честно заработанных им лир, пошли искать подходящее место для перекуса.

В одном месте нам очень понравилась витрина с рыбой, но не понравилось само место – душноватый ресторан.

Поэтому мы отправились на набережную.

Был час дня и особо мы не мудрствовали, выбрав симпатичный ресторан «Lido». Курить в нем было нельзя, зато рядом – можно. Ресторан представлял из себя летний продолговатый полотняный шатер, хорошо продуваемый ветерком. Одну из его сторон заменяла ограда набережной, которую облюбовали чайки, подкармливаемые посетителями.

-А барабулька у Вас есть? –спросила жена официанта.

-Есть, -ответил тот, видимо хорошо знакомый с этим русским словом.

По-английски, кстати, барабулька «red mullet» именуется.

Заказав немного закусок и две порции жареной барабульки, выбрали бутылку белого вина «Kavaklidere», при этом не обратив внимания, что цены на меню с картинками блюд указаны не были.

Головы барабулек я бросал чайкам, вызывая у птиц бешеный восторг чуть ли не до драки.

Все было очень вкусно, но счет нам выкатили в 250 лир.

-Получается, что 12 маленьких рыбок стоят столько же, сколько бутылка вина, -удивился я.- Так дорого мы еще не обедали.

Когда завтра я рассказал Мехмеду о меню без ценников, тот только горестно вздохнул:

-Вот так у нас обманывают туристов.

Лир мне опять не хватило, но официант любезно обменял очередную сотню долларов по курсу 2,05, за что и получил чаевые в размере 20 лир.

Париться с остатками еды на тарелках официант не стал, протянув их по очереди чайкам. Что птицы склевать не успели, выбросил в воду – чайки с криками метнулись вдогонку.

Делать на Принцевых островах (по большому счету) совершенно нечего. Если там дача есть – дело другое. Но поездкой мы все равно остались довольны.

В 14-30 очередной трамвайчик отправлялся на Кабаташ, места в нем у окна заняли заранее.

Морские трамвайчики – как автобусы: пока один отчаливает, другой причаливает.

Вместе с нами на корабль погрузилось огромное количество арабок разной степени укутанности, весьма упитанных и страшненьких.

Безбилетные чайки путешествовали на крыше.

На этот раз корабельная торговля развернулась по-серьезному, теперь уж точно как в подмосковной электричке.

Бодрый дед продал всю имевшуюся у него кучу лимоновыжималок, после чего перешел к раскрутке странного вида палки для ходьбы, снабженной для чего то фонариком. Пакистанцы, сидевшие напротив нас, купили и выжималки, и палки (один даже две).

 

 

Дед-палестинец робко предлагал бумажные носовые платки, продавая их по пачке. Тут же продавались браслеты, амулеты от сглаза, не считая соков, сэндвичей, кофе и мороженого. Так что когда кораблик пристал к Кабаташу, на берег мы сошли с чувством глубокого облегчения.

Но перед этим я показал жене Девичью башню, мимо которой проплывал наш кораблик.

Согласно легенде, однажды султану предсказали, что его дочь умрет, когда ей исполнится 18 лет. Султан испугался и поместил девушку в башню на крохотном скалистом островке в азиатской части Стамбула. Когда дочери исполнилось 18, султан послал ей горшок с фруктами. Девушка открыла горшок и ее укусила оказавшаяся там змея. Предсказание сбылось.

По другой, еще более древней легенде, юноша Леандр полюбил жрицу Афродиты Геро, ради него нарушившей обет безбрачия. Каждую ночь Леандр переплывал пролив Дарданеллы, чтобы с ней встретиться, ориентируясь на горящий факел, который держала девушка. Но однажды факел погас, Леандр сбился с пути и утонул. Утром тело его волнами прибило к ногам Геро. Девушка в отчаянии поднялась на башню и бросилась вниз.

А вообще как только башню не использовали. И как таможенный пункт, и как маяк, и как холерную больницу.

Вспомнив совет таксиста, научились пользоваться трамваем. Жетонматик принимает монеты и купюры (с последних выдает сдачу). Стоимость поездки – 3 лиры, взамен них получаешь красный пластиковый жетон, открывающий турникет, загораживающий проход на остановку.

Трамваи очень удобные, комфортабельные, с кондиционером (пока едешь, пусть и недолго, успеваешь охладиться). Да и не трамвай это (в нашем понимании), а целый мини-поезд: сцепка из двух сдвоенных вагонов, т.е. четыре вагона.

Доехав до Султанахмед, заглянули в отель. Спускаясь из номера, обнаружили, что за стойкой сидит Улу.

-Привет, -сказал я. И спросил:

-А сколько с нас за проживание за все дни всего? Мы в пятницу поздно вечером уезжаем.

-610 долларов, -ответил Улу, взглянув на монитор.

-У меня как раз есть ровно 610 долларов, без сдачи, -сообщил я и полез за кошельком.

Сходив на Гранд Базар, поменяли сразу 500 долларов по курсу 2,03. Лиры появились опять, причем пара купюр – достоинством в 200 лир. Часок провели на крыше, допивая остатки белого вина.

В семь вечера опять отправились в сторону Гранд Базара в поисках подходящего ресторана для ужина. Не доходя до него, свернули на левую улочку и обнаружили симпатичное заведение со столами на небольшой площади. Называлось оно «Karaca Kаrdelen».

Выяснилось, что хозяйку его зовут Айгуль и родом она из Туркмении. Удачно вышла замуж за турка лет десять назад, теперь – хозяйка заведения, работать не нужно, только за рестораном присматривать. Туркменский немного похож на турецкий, пришлось учить. Родители остались в Туркмении, а сестренка ее сюда же замуж вышла.

Заказав две баранины (68 лир), выбрали бутылку вина «Kavaklidere» (67 лир), на сей раз розового. Айгуль любезно вызвалась нас сфотографировать.

 

 

Турция – государство светское, но ни в одном кабачке Стамбула нам ни то что свинины, но даже и мяса кролика найти не удалось, хотя последнее Кораном вроде бы и не запрещено.

Тут появилась любопытная компания, состоящая сплошь из пухликов: папик, мамик, сын с женой и дочкой. Судя по выговору, украинцы (или русские с Юга). Покрутившись за столом, пухлики сами себе громко и вслух объяснили (поглядывая на нас), что они – не лохи, дабы бутылку вина в ресторане брать, у них за углом (в овощном) вина сколько угодно.

 

 

-Уж не наш ли угловой супермаркет они в виду имеют? –задумался я.

Присутствие пухликов за столом закончилось тем, что папик вытащил 100-долларовую купюру, дабы расплатиться за йогурт, съеденный внучкой (ну не лох ли?). После чего пухлики всем выводком гордо удалились (в «овощной», надо полагать).

На самом деле, если бюджет ограничен, пропитаться в Стамбуле и на 5-10 долларов в день вполне можно. Тут тебе и вареная (печеная) кукуруза, печеные каштаны, да и бублики с кунжутом. Ну и фаст-фуд, разумеется.

За соседним столиком, кстати говоря, двое англичан с удовольствием уплетали не самые дорогие блюда, запивая их пивом «Эфес»: люди поужинать пришли, только и всего.

Позвонили Мехмеду и договорились о завтрашней экскурсии во дворец Долмабахче, встречу назначили на 9-30 у входа в Айя-София, как водится.

Отдав 150 лир, вернулись в отель на крышу, забрав по пути из номера «Байкал» на кедровых орешках и сок.

На крыше нарисовался американец с женой, улыбнулся и спросил:

-Bar is open?

-Yes, -кивнули мы.- You can drink with us, if you want.

Оказалось, что он из Миннеаполиса (штат Миннесота), профессор, долгое время преподавал в Гонконге и Сингапуре. В Стамбул приехал коллегу подменить. Видно было, что профессор не прочь присоединиться, но жена не позволила и быстро утащила его вниз.

Оно было и к лучшему: хлопнув по стопке, отправились спать.

 

День пятый, Вторник, 10 июня 2014 года.

 

Ничто так не нуждается в исправлении, как чужие привычки.

 

Марк Твен

 

Обручальные кольца. Хозяин площади. Мечеть Долмабахче: самые тонкие минареты в мире. Часовая башня. Дворец Долмабахче («Насыпной сад»). Ворота Сокровищ (Казначейские). Султанские ворота. Лебединый фонтан. Селамлик. Приемная, Летний офис. Полк сопровождения. Хрустальная лестница. Зал для приема послов. Канделябры из слоновой кости. Подарок царя: медвежьи шкуры. Комнаты переводчиков и послов. Зал аудиенций. Комната для проведения встреч тет-а-тет. Дворцовое отопление. Двухсторонний зал. Комната отдыха и хамам падишаха. Церемониальный зал. Гарем. Коридор с тайными окнами. Красная комната. Голубой зал. Кабинет, спальня и смерть Ататюрка. Кровать Абдул-Азиза. Султанский хамам. Розовый зал. Спальня валиде-султан. Зал с двумя выходами. Птичий двор. Хрустальный павильон, султан Абдул-Азиз и императрица Евгения. Пахнет затхлостью и историей. Турецкие женщины. Утиное семейство. Фуникулер. Площадь Таксим. Памятник Независимости. Улица Истикляль – стамбульский Арбат. Легкий шопинг. Тетки из Майкопа. Храм Св. Марии в одеяниях. Российское консульство. Архитектор Фоссати. Каменная собака и молоко. Галатская башня (Башня Христа). Галатский мост. Рыбный фастфуд. Панорамный ресторан. Абсолютные ровесники.

 

-Астрологический фон нейтральный, можно действовать по своему усмотрению, -сознался наконец отрывной календарь.

С утра на завтраке познакомились с симпатичной парой: одесситом Володей и его молодой подружкой. Володя горевал, что прокуканил вчера в аэропорту мобильник: положил его на транспортер, пока чемодан доставал, да и забыл про него. К нашему удивлению, Володя заставил турка сварить ему кофе (мы о такой возможности и не знали).

-«Медуза» - самый близкий к центру отель, -втолковывал нам Володя.- Канализация, конечно, как и во всех таких отелях – старая, но отель - клевый, потому что домашний.

В Одессе, по его словам, тихо, среди погорельцев ни одного одессита не было. Российские каналы отключены, но если посмотреть их через Интернет – уши вянут.

Впрочем, когда у нас в Дагестане постреливают, в Москве об этом тоже вполуха слушают.

Оказалось, что у Володи бизнес ювелирный: покупает он украшения в Стамбуле, а продает в Одессе. Раньше был магазин в отеле в Анталье, но вечно при нем сидеть расхотелось (а иначе все разворуют). Ювелирный бизнес (по его же словам) крайне прост: умножаешь вначале ценник на 5, а потом покупателю 70-процентную скидку даешь. И все довольны.

У жены к одесситу немедленно нашелся интерес. Дело в том, что когда-то давным-давно в Мармарисе мы с женой заказали себе золотые обручальные кольца в форме шайбы. После отъезда из Рио-де-Жанейро весной этого года жена обнаружила пропажу своего кольца. Свалив все на горничную, она попросила свояченицу, поехавшую в Стамбул, заказать новые, золотые и той же формы. Привезенные свояченицей кольца (всего то 220 долларов) оказались раза в два лучше старых. К тому моменту жена (в одной из косметичек) нашла «потерянное» в Рио кольцо.

-Но новые-то ведь посимпатичнее, правда? –спросила жена и (получив в ответ мой одобрительный кивок) украсила старыми кольцами шапочку бронзовой фигурки Ганеши, стоящей на барной стойке.

В процессе подготовки поездки в Стамбул у жены возникла мысль заказать примерно такой же комплект и для сына с невесткой. Эту мысль она донесла до Володи, пообещавшего отвести нас завтра к своим ювелирам.

За сим мы и расстались: Володя с подругой отправились по делам, а мы с женой – на встречу с Мехмедом.

В назначенное время, в 9-30, Мехмед не объявился. После звонка ему выяснилось, что Мехмед уже ведет экскурсию в Айя-София. Не удержался, обещал к 10-00 быть.

-Медом там намазано, что ли? –заметил я с досадой.

Ждать кого либо на площади Султанахмед не так уж и комфортно: сильно достают продавцы путеводителей, тюбетеек и туров по Босфору.

Кроме того, по площади бегал дед с бутылкой минералки. Увидев, что я заметки пишу в блокноте, все время повторял:

-Учитель? Турецкому учишь?

В общем, хозяин площади Султанахмед, да и только.

На самом деле, платить гиду в планы пухликов вовсе не входило и мы отправились на трамвайную остановку. Мехмед в последний раз попытался отвертеться от экскурсии, сославшись на то, что во дворце Долмабахче проводятся бесплатные экскурсии на английском, но это ему не удалось.

-Скажи пожалуйста, -спросил я Мехмеда.- А двухэтажные экскурсионные автобусы, стоящие рядом с остановкой, это интересно?

-За 30 евро по городу покатают, -ответил гид.- Не очень интересно.

Доехав до Кабаташа, вышли на конечной и немного прошли вперед.

-Между дворцом и остановкой находится мечеть Долмабахче, построенная (1853-1855 гг.) в стиле барокко по распоряжению матери султана Абдул-Меджида I, -сообщил Мехмед.- Считается, что минареты мечети – самые тонкие в мире. Сейчас мечеть на ремонт закрыта.

-Часовая башня, расположенная в сквере между мечетью Долмабахче и Воротами Сокровищ, построена по приказу султана Абдул-Гамида II в 1890-1895 годах.

При входе во дворец вещи наши в легкую (как и в Топкапы, и Айя-София) пропустили через металлодетектор.

Входной билет Мехмед купил общий, на троих.

 

 

-Когда то на этом месте находилась неглубокая бухта, в которой базировался турецкий флот, -рассказывал Мехмед.- Именно из этой бухты Мехмед II Завоеватель приказал перетащить корабли по суше, чтобы обойти железную цепь, загораживавшую Золотой Рог.

-Со временем бухта заилилась, заполнилась наносами и стала болотом, расположенным между пристанями Кабаташ и Бешикташ. Поскольку любое болото в таком климате служит источником малярийных комаров, со временем его засыпали и на месте этом тут же появились виллы. Район назвали Долмабахче («Насыпной сад»).

-В 18 веке здесь был построен летний дворцовый комплекс Бешикташ. Дело в том, что султаны стали понемногу стесняться средневекового Топкапы, да и климат здесь оказался здоровее – случаи заболевания туберкулезом стали реже.

-В 1843 году по указанию Абдул-Меджида I обветшавший деревянный дворец снесли и приступили к строительству новой постоянной резиденции турецких падишахов. Чтобы укрепить почву, в нее вбили тысячи дубовых свай, поверх них положили деревянную решетку. На решетку уложили сложный раствор толщиной в метр, ставший фундаментом всего сооружения.

-Окончили строительство в 1855 году, а церемонию открытия дворца назначили на 1856 – год окончания Крымской войны. Россия ту войну (как известно) проиграла, но и Турция не выиграла: бюджет ее трещал по швам. Так что строительство дворца осуществлялось на внешние займы.

-Здание дворца занимает территорию 45 тыс. кв.м., в нем 285 комнат, 46 залов, 68 туалетов и 6 турецких бань. Во сколько именно дворец обошелся не известно до сих пор, зато известно, что на отделку его помещений израсходовали 14 тонн золота и 40 тонн серебра.

-Положительными сторонами строительства дворца стало то, что теперь иностранных послов и принять было не стыдно, да и семья султана в комфорте жить стала.

-Дворец состоит из трех частей: Селамлика, Церимониального зала и Гарема.

-Поскольку все помещения устланы коврами ручной работы, при входе в каждую часть комплекса нужно одевать пластиковые бахилы. Фотографировать внутри помещений дворца нельзя.

 

 

-Вход в комплекс – через Ворота Сокровищ (Казначейские). Султанские ворота (слева от входа) во дворец, через которые когда-то входили только султаны и их министры, сейчас закрыты.

 

 

 

 

-Давайте я вас на фоне Лебединого фонтана и дворца сфотографирую.

 

 

 

 

 

-Вот мы и вошли в Селамлик («покои мужа»), где принимали гостей и послов. Это так называемая приемная, он же входной зал, он же Медхал салону. Все высокопоставленные гости входили во дворец именно через него.

-Перейдем в Летний офис, представляющий собой своеобразный зал ожидания для посетителей. Здесь есть диван и кресла, на стенах – картины. Самые известные из них – «Пожар в парижской опере» Эрнста и «Полк сопровождения» Стефано Усси.

 

 

-Полк сопровождения встречал и охранял паломников, идущих в Мекку. Организовывался тем мусульманским правителем, по территории которого паломники проходили.

-Рядом находится зал, которым султан пользовался ежедневно для прохода к Султанским воротам или к пристани.

-А сейчас по чудесной Хрустальной лестнице с не менее великолепной висящей над ней хрустальной люстрой поднимемся в зал Мабейн (зал для приема послов).

 

 

 

 

-Перед дверьми зала – канделябры из слоновой кости, подаренные одним арабским шейхом. Есть в зале и подарок русского царя Николая II – медвежьи шкуры.

 

 

 

 

 

 

 

 

 -К залу примыкают комнаты переводчиков и послов, где последние ожидали приема.

 

 

-Пройдя все эти помещения, попадаем в Зал аудиенций, где падишах принимал гостей.

-В этой комнате происходили неофициальные встречи. Обратите внимание на железную печку. Вначале во дворце было печное отопление, потом провели паровое. В гареме печное отопление так и осталось: заменить собирались, но империя рухнула. При этом дворец не горел ни разу, хотя крыша у него деревянная, покрытая свинцовыми пластинами. Это чтобы чинить ее легче было.

-Этот зал называется Двусторонним. Здесь проводились религиозные праздники, венчания, ужины в честь представителей иностранных государств и другие мероприятия. Особое значение зала в том, что им могли пользоваться женщины из Гарема.

 

 

 

 

 

-Сейчас спустимся вниз и перейдем во вторую часть дворца – Церемониальный зал, расположенный между Селамликом и Гаремом.

 

-Итак, площадь зала больше 2 тысяч кв.м., высота купола – 36 метров, держится он на 56 колоннах. В центре висит хрустальная люстра весом почти в пять тонн. Потрясающие росписи.

-Зал использовался для проведения официальных церемоний.

-А сейчас выйдем на улицу и пройдем в Гарем коротким путем.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

-Из султанских покоев в гарем ведет длинный коридор. Через эти полукруглые окна, упирающиеся в пол, обитательницы Гарема могли наблюдать за церемониями.

 

-Вот эту роскошную комнату для приема гостей за преобладающий в отделке цвет называют Красной.

 

-В Голубом зале падишахи принимали поздравления обитательниц Гарема после своего восхождения на престол, здесь же проводились праздничные мероприятия.

-В отличие от Гарема в Топкапы, в Гареме в Долмабахче для жен и наложниц султана, а также его родственниц, выделялись не комнаты, а целые квартиры, двери которых выходили в общий коридор.

 -Эта комната ( с двумя столами) служила кабинетом Атаюрку, а соседняя (с кроватью и диванчиком) – спальней.

-Ататюрк приехал в Стамбул (после долгого перерыва) в 1927 году и поселился во дворце Долмабахче, в 1937 году распорядившись превратить его в музей. Последние годы жизни Ататюрк провел здесь и умер на этой кровати 10 ноября 1938 года, в 9-06 утра. В память о нем все часы во дворце остановлены и показывают это время.

-Напротив этих комнат – медицинский кабинет, где Ататюрк принимал процедуры. Сохранился стеклянный шкафчик с лекарствами, которыми он лечился.

-А почему Ататюрк именно в Гареме поселился? –спросила жена.

-Не знаю, -ответил Мехмед.- Может, атмосфера нравилась. Ататюрк страшным бабником был. Женился он один раз, но через два года развелся. Возможно, множество его потомков до сих пор по Турции бродит. Поговаривают, кстати, что папа Ататюрка вообще еврей.

-А отчего Ататюрк умер? –спросил я.

-От цирроза печени, -сообщил гид.- Вызванного хроническим алкоголизмом.

И продолжил:

-В этой комнате располагались апартаменты и спальня султана Абдул-Азиза. Обратите внимание на огромную кровать, сделанную специально для этого борца-любителя весом более сотни килограммов.

-Рядом со спальней находится классический султанский хамам: комната отдыха, парилка и холодная комната.

 

 

-Зал с балконом или Розовый зал. Здесь в теплое время года матери и жены султанов принимали родственников и сватов.

-Спальня валиде-султан. Одна из самых роскошных комнат.

-Ну и, наконец, на первом этаже еще один парадный Зал с двумя выходами.

На улице возле гарема располагался Птичий двор с цесарками и павлинами.

 

 

 

 

 

 

-Последняя часть нашей экскурсии – посещение Хрустального павильона. В нем султаны устраивали конфиденциальные встречи.

-В 1867 году султан Абдул-Азиз отправился в европейское турне. Во Франции он познакомился с императором Наполеоном III и его женой Евгенией. Султан пригласил их в Стамбул. Императрица Евгения по пути на церемонию открытия Суэцкого канала навестила Абдул-Азиза и задержалась.

-Известно, что мать султана влепила Евгении пощечину якобы за несоблюдение этикета. На самом деле – за то, что императрица провела с Абдул-Азизом в Хрустальном павильоне 22 дня – почти медовый месяц.

-Абдул-Азиз, между прочим, дружил с русским художником Айвазовским: во дворце есть его картины.

Зайдя в музейный магазин, я купил набор открыток с видами дворца (4 лиры) и книжку на русском про него же (15 лир). Видимо, запрет на фотографирование во дворце не в последнюю очередь связан с задачей увеличения их продаж. Подумав, Мехмед также купил эту же книжку.

-Расширяет горизонты, -догадался я.- Раз спрос и на дворец появился.

-Ну и как Вам дворец? –спросил Мехмед.

-Интересно, -ответил я.- Пахнет затхлостью и историей.

Гид признался, что вчерашнее купание сорвалось из-за того, что его девушка Катя, сбежавшая из Крыма, отказалась купаться вместе с русскими.

-Зачем тебе эта украинская националистка? –спросила жена.- Женись на турчанке.

-Все не так просто, -вздохнул Мехмед.- В стране 76 млн. населения, причем мужчин больше, чем женщин. Поэтому турецкие женщины (в платочках) очень капризные: им звонить каждый час нужно, сообщая, что любишь. Высокая конкуренция. Вот турецкие мужчины на сторону и поглядывают.

-И не самые плохие мужчины, -подумал я, взглянув на жизнерадостного, застенчивого (но с принципами) 36-летнего Мехмеда.

-Послушай, Мехмед, они же, закутанные в платочках, потеют сильно? –спросил я.

Мехмед, как мне показалось, впервые задумался на эту тему.

-Сказано, что голова должна быть покрыта, но не сказано, чтобы одни глаза видны были, -сообщил он.

-Сколько с нас за экскурсию? –спросил я.

-250 лир для вас не дорого? –вопросом на вопрос ответил Мехмед.

-Нормально, -ответил я и достал кошелек.- Только билет отдай, на память сохраню.

На этом мы и расстались. Гид пошел к трамвайной остановке, стремясь побыстрее оказаться у кормящей его Айя-Софии.

Телефон Мехмеда: +905366365212

А мы пошли в прибрежное кафе выпить капучино по 7 лир.

В кафе было интересно. Сотрудники его отловили утку, обосновавшуюся вместе с утятами между столиками. Утка возмущенно крякала, но (несмотря на протест) вместе с семейством помещена была в прозрачный пластиковый ящик, который унесли подальше к природе. И правильно: нечего утят с детства к дармовому хлебу от посетителей приучать. Да и наступит кто, ненароком.

Допив кофе, отправились к фуникулеру, вход в который располагался неподалеку от трамвайной остановки. Именно на нем, как объяснил нам гид, проще всего добраться до площади Таксим.

Можно было, конечно, подняться по крутой улице вверх, но идти по жаре не хотелось, да и взглянуть на фуникулер было весьма любопытно.

Турникет на входе принимал в качестве платы за проезд те же красные пластиковые жетоны, что и на трамвай.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Небольшой состав из аккуратных вагончиков, как оказалось, проезжал всего одну остановку.

Поднявшись по эскалатору наверх, мы оказались на площади Таксим. Одноименный квартал является центром деловой активности района Бейоглу. Название «Таксим» означает «центр водоснабжения», так как с начала 18 века вода из Белградского леса поступала именно сюда, а уж потом распределялась по городу.

На площади располагается памятник Независимости, созданный по проекту итальянского скульптора Пьетро Каноника и торжественно открытый в 1828 году в честь основания Турецкой Республики. На памятнике – фигуры Ататюрка и его сподвижников.

 

 

Честно говоря, памятник мне не понравился. Не то чтобы сам по себе (в Москве есть и похуже), просто поставлен он на голом, солнцем палимом месте. Обсадить бы его по периметру деревьями – вид совершенно другой был бы. Глядишь, и привыкли бы (туристы, по крайней мере).

От площади Таксим к заливу Золотой Рог на почти три километра спускается улица Истикляль (Независимости), местный Арбат. Улица пешеходная, единственный транспорт, по ней ходящий -  старенький трамвайчик. Важное отличие: столики кафе и ресторанов располагаются не на самой Истикляль, а в многочисленных переулочках. Так что проходу (как на московском Арбате) не мешают, да и сама улица несколько шире, чем Арбат.

 

На Истикляле полно обменников и магазинов, торгующих шмотками и обувью. Курс в обменниках был лучше, чем даже на Гранд Базаре: 2,065 лиры за 1 доллар. Так что я (на всякий случай) поменял 200 долларов.

 

 

Заглянув в магазин «Colin’s», занялись легким шопингом. Продавец заявил, что мне нужны джинсы самого большого размера из имеющихся в наличии и сразу же подобрал парочку из указанных мною моделей.

 

 

 

-Странно, -подумал я.- Полгорода по-настоящему толстых мужиков с отвисшими животами бродит – и все в джинсах. Где же они их покупают? Может, на вещевых рынках?

 

Магазин играл в распродажу: купив одну вещь, вторую получали с 50-процентной скидкой. Две пары очень симпатичных джинсов таким образом обошлись мне в 110 лир (55 долларов). Жена купила две кофточки за 40 лир и джинсы за 100. Вторые покупать она отказалась.

 

 

-Хоть кто-то здесь по-русски говорит! –услышали мы радостный вопль и к нам бросились две тетки.

Выяснилось, что они из Майкопа, а по-английски - ни в зуб ногой. Пришлось поработать переводчиками. Судя по переговорам теток между собой, обе были адыгейками. С нашей помощью одна из них купила две джинсовые куртки за 66 долларов, попытавшись запутать всех на кассе. Дело в том, что кошелек ее содержал немного лир, остальные деньги были в долларах. Посоветовав ей выйти из магазина и все-таки поменять доллары на лиры, пошли дальше.

-Это храм Св. Марии в одеяниях, -радостно заявил я, заглянув в путеводитель.– Францисканский, 1789 года. Еще до Французской Революции.

Крутая лестница вела вниз, к самому храму. Заходить с пакетами внутрь не стали, постеснявшись, хотя (согласно путеводителю) над алтарем висит Чудотворная икона Богоматери (православная, разумеется).

Католические (да и не только, вообще христианские, любой конфессии) храмы (по моим наблюдениям) с удовольствием используют в интерьере православные (веками намоленные) иконы. Именно от икон, а не от каменных изваяний, Чудеса (иногда) происходят.

Истикляль, помимо всего прочего, район бывших посольств, после перевода последних в 1923 году в Анкару автоматически ставших консульствами. Мы сразу же наткнулись на вход в российское, а потом и в шведское консульства.

-Этот тот самый архитектор Фоссати, который  сильно подпортил интерьер Айя-Софии при реставрации, -узрев надпись на табличке, вспомнил я недавно прочитанное.- Хорошо хоть рисунки мозаик, им уничтоженных, оставил.

 

 

 

 

 

 

 

Заглянули случайно в любопытный дворик: в нем находился музей дервишей, не заинтересовавший нас по определению.

 

Далее широкая улица превратилась в несколько узких, круто спускающихся к Заливу.

Наконец показалась Галатская башня. Возле нее имелось каменное изваяние собаки, на камне же и прикорнувшей. Рядом с ее мордой налито было молоко (настоящее). Похоже, это какой-то местный милый обычай.

 

 

На башне имелась мемориальная мраморная плита в честь 500-летия завоевания Константинополя.

Заросший инжиром холм на северном берегу Золотого Рога византийцы называли «Пера э Сика» («Инжирный сад на другой стороне»). Со временем за ним закрепилось название Галата. Откуда взялось это название, точно неизвестно. Существуют по крайней мере три версии. Все три (на мой взгляд) из пальца высосаны, так что и описывать их даже неинтересно.

В 1267 году император Михаил VIII Палеолог подарил это место генуэзцам просто для того, чтобы досадить проклятым венецианцам. Генуэзцы тщательно освоили район и обнесли его крепостными стенами (что вообще-то договором с Византией было запрещено), в довершение всего построив в 1348 году Галатскую башню (Башню Христа).

Некоторые авторы уверяют, что именно к ней крепилась знаменитая железная цепь, перегораживавшая вход вражеским кораблям в Золотой Рог. Хотя от моря башня вообще-то далековато расположена.

У входа в башню стояла небольшая очередь. Входной билет стоил 18,5 лир. За эти деньги лифт доставил нас на 7 этаж. На 8 и 9 этажах башни, подняться на которые можно по винтовой лестнице, расположен ресторан. Судя по количеству (вернее их отсутствию) посетителей, ресторан зарабатывает исключительно на лифте. Да и душно в нем было неимоверно. И вообще: кому придет в голову за 18,5 лир (стоимость горячего блюда в хорошем ресторане Стамбула) пробраться в сомнительный кабак с отсутствием кондиционера ради панорамного вида? Ресторанов подобного типа в Стамбуле и так хватает, без вступительного (за лифт) взноса.

С кругового балкона (довольно узкого) на 9 этаже открывался чудесный вид на Стамбул.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 Спустившись вниз, продолжили движение вниз по улице, направляясь к Галатскому мосту. По дороге выпили гранатового сока, при чем маленький стакан стоил 10 лир, а большой – 15 лир. Зато его при нас сделали, а не налили из графинчика (как на площади Султанахмед, где его по 6 лир продают).

 

 

По-хорошему следовало сесть на наш трамвай, остановка которого находилась как раз в начале Галатского моста (со стороны Бейоглу). Но мы, вдохновленные живительной влагой (в виде гранатового сока), решились дойти до отеля пешком.

-Тем более, что Мехмед утверждал, будто самые лучшие рыбные рестораны Стамбула именно в районе Галатского моста и расположены, -напомнила жена.

Мост был оккупирован рыбаками с удочками.

 

 

 

 

Спустившись на нижний уровень моста, нашли смотровые площадки.

Пройдя мост, обнаружили справа нечто вроде большого рыбного фастфуда под открытым небом: торговали в нем жареной барабулькой (выловленной, похоже, на мосту), завернутой в хлеб. Явно за сущие копейки. Запах стоял такой, что мы поспешили к подземному переходу.

Подземный переход напоминал московские в лихие девяностые прошлого века – настолько набит торговцами с товарами, что пройти по нему было трудно.

Выйдя из перехода, оказались у Новой мечети.

-Полагаю, что заходить в нее не стоит, -заметил я.- Внутри все одно и то же.

-Согласна, -ответила жена.

И мы пошли дальше. Район (возле железнодорожного вокзала) нам не очень понравился: дешевые забегаловки, такие же магазинчики и очень много народа.

Добравшись до ресторана «Palmiye», отправились на 4-й этаж, на крышу. Заказав домашнего вина и фруктовую тарелку, получили вместо легкого белого вина «Altintepe» бутылку обычного «Angora» (те же 62 лиры). Фруктовая тарелка (стоимостью в 22 лиры) просто потрясала: 2 дольки банана, 2 дольки дыни и 5 долек апельсина.

-В супермаркете это вино раза в три дешевле стоит, а крыша нашего отеля ничуть не хуже, -сообщил я, расплатившись по счету.

-Да уж, коли домашнее вино у них кончилось, смысла сюда ходить больше нет, -вздохнула жена.

Возле кафе под открытым небом «Kilari», наискосок от Цистерны Базилики, возвышался современный отель, куда нас заманили с целью показать очередной панорамный ресторан на 6 этаже. Ресторан нам понравился: с него отлично видна была Айя-София и даже ресторан «7 Hills», где мы ужинали позавчера. Меню также было приличным.

 

 

Ровно в 17-05 в микрофоны запели муэдзины и пели 10 минут.

Зарезервировав столик на вечер, отправились в свой отель.

Но перед этим заглянули в наш супермаркет. Пожилой американец расплачивался за две бутылки красного вина. Судя по его разговору со своей женой, выбрал он его «на удачу».

-Купим красного и белого, -настаивала жена (моя).

-Только не горелого, -согласился я и добавил.- Магазин каждый день работает.

В конечном счете домашнее белое я обнаружил. Называлось оно «Cumartesi» и стоила бутылка 15 лир. Прихватив заодно бутылку красного за 20 лир (такого же, как у американца), занесли вещи в номер и отправились на крышу.

Оказавшийся там Улу по собственной инициативе организовал нам «мокрую» пепельницу (с намоченной салфеткой внутри) и приличную фруктовую тарелку.

 

 

Так до ужина время и скоротали.

-Плохо, конечно, что нет в Стамбуле нормального русского турбюро с гидами, -размышляла жена вслух.- Осматривать каждый памятник при помощи трамвая затруднительно.

 

 

 

 

 

 

Ресторан не подкачал. Расположились мы на балконе, выбрав закуски, стейки под перечным соусом (по 50 лир) и бутылку розового вина.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Напротив нас ужинала молодая французская пара. Французы совершенно не понимали английского и потому никак не могли выбрать бутылку красного вина. Наконец они остановились на бутылке, имевшей на этикетке надпись «Sec» (с чем мы их мысленно и поздравили).

Заплатив вместе с чаевыми 270 лир, отправились на другую крышу, в свой отель, прихватив из номера неразменную бутылку «Байкала» на кедровых орешках и квас.

На крыше (не торопясь) знакомился с фляжкой виски наш утренний знакомец, одессит Володя. «Подружка», оказавшаяся его женой Олей, пила шампанское. Выяснилось, что Оля моложе мужа ровно на 20 лет, у них двое мальчишек (8 лет и 3 года).

Случайно выяснилось, что мы с Володей оказались абсолютными ровесниками, т.е. родились в один год, месяц и день.

-Ни разу еще такого ровесника не встречал, -сообщил Володя.

-Я тоже, -удивился я.

Остаток вечера прошел весело. Торопиться было некуда – ранний подъем нам не грозил. Первой, намаявшись, захотела спать жена.

-Мы с ней сегодня половину Стамбула пешком прочесали, -прощаясь с Володей и Олей, пояснил я.

Больше мы их не встретили.

 

Анатолий Новак,

21 августа 2014 года

 

Часть 4-я, последняя. Археологический музей. Истикляль. Прогулка по Босфору. Музей Мозаики

 

День шестой, Среда, 11 июня 2014 года.

 

Кто рано встает, силы, деньжат и ума наберет, – а набравшись ума, перестанет рано вставать.

 

Марк Твен

 

Поздний завтрак. Гранд базар, ювелирная лавочка. Золотая стрекоза. Археологический музей. Каменные артефакты со всей Империи. Саркофаги Сатрапа и Ликийский. Антропоидные саркофаги мужчины и женщины. Саркофаг сидонского царя Танита: секонд-хэнд. Курос и Возничий, оба архаичные. Надгробные стелы. Статуя Артемиды. Статуя гермафродита. Статуя несчастного Марсия. Римская мраморная кариатида. Бюсты императоров Августа и Марка Аврелия, голова поэтессы Сафо. Аполлон, играющий на кифаре. Статуя Посейдона. Римская копия Артемиды. Надгробные барельефы. Стела трубача из Первого легиона. Каменная иллюстрация Гигантомахии. Надгробие Аристона, сына Аристона, и его жены Гикейи. Мраморный барельеф богини победы Ники с Балатских ворот. Колонна с растительной капителью. Голова со Змеиного обелиска. Мраморная колонна с константинопольского Ипподрома. Голова императора Тиберия. Мраморная колонна, инкрустированная аметистами и зеленым стеклом. Мраморный саркофаг с Императорского кладбища. Колокол с Галатской башни. Вид на Константинополь 15 века и фрагмент железной цепи, перегораживавшей Золотой Рог. Викинг Харальд Хардрада. Двуликая женщина. Эроты и петушиный бой. Статуя Гермеса. Голова Александра Македонского. Императорские саркофаги у стены и колонна в виде финиковой пальмы. Церковь Святых Апостолов. Саркофаг Константина Великого. Изразцовый дворец, бывший Гарем. Караманский михраб. Музейное кафе: столики среди надгробий. Каменная ванна. Музей Древнего Востока. Животные с вавилонских ворот Иштар. Хетты, шумеры, ассирийцы. Кадешский мирный договор. Ресторан «House of Medusa». Кот со скорбной мордой. Не город, а одна сплошная харчевня.

 

Встали мы поздно, в полдень, проспав завтрак во второй раз.

-Сегодня лучше не покупать одежду и обувь – она может быстро обветшать, -советовал отрывной календарь.

-Вот и отлично, -обрадовался я.- Пойдем в «Kilari» завтракать.

В кафе заказали яблочный сок, кебабы (лепешки с мясом), минеральную воду и капучино.

Было жарко, но вентиляторы распыляли по территории воду, так что становилось легче. Завтрак обошелся в 130 лир.

http://www.kilari.com.tr/

-И зачем мы сюда завтракать пришли? –спрашивал я сам себя вслух.- Яичницы уже нет, кебаб в полдень просто никому не нужен. А сок выпить и на углу в кафе рядом с супермаркетом вполне было можно.

-Вчера с балкона панорамного ресторана на кафе насмотрелся? –предположила жена.

-Очень может быть, -подтвердил я.- Пестренько внизу было, с огоньками. Зажигательно, то есть.

-А вообще у меня от Стамбула культурный шок, -заметил я.- Я то предполагал, что здесь Айя-София и Цистерна Базилика где-то сохранились, а все остальное – фабрики дубленок, для продажи в Россию предназначенных. Ан нет – вполне культурный город.

Перед тем, как вернуться в номер, зашли в наш угловой подземный супермаркет и купили пару бутылок легкого белого и пару бутылок легкого красного вина по 15 лир. Надоело его пить в кабаках по 70, да и доллары ежедневно на лиры менять. Вынув из мини-бара весь ассортимент, загрузили туда вино.

После завтрака отправились на Гранд Базар заказывать обручальные кольца.

Свояченица дала нам визитку лавочки, где заказывала кольца: ее мы и искали (при помощи торговцев). Лавочку нашли за Восточным павильоном (бывшая кофейня, ныне ювелирный магазин), во втором проходе справа от главной ювелирной аллеи. В некоторых (особо продвинутых) ювелирных магазинах Гранд Базара в витринах размещен знак с перечеркнутым фотоаппаратом.

Показав визитку и наши кольца, заказали примерно такие же, только потолще, указав нужные размеры. В качестве задатка оставили 100 долларов.

Я поменял 200 долларов по курсу 2,05 (рубли на базаре меняли тоже), а жена прикупила пару серебряных браслетов за 140 долларов. Хотела еще и третий приобрести, но тут я ее пристыдил:

-У тебя этих браслетов, как грязи. Куда еще?

-Уговорил, -согласилась жена.- Будем считать, что эти - для сестры и племянницы.

Поискали золотой кулон в виде стрекозы. Нашли: с бриллиантами и сапфирами, за 3000 лир.

-Пошли отсюда, -предложила жена.

Дойдя до Султанахмед, завернули в Первый двор Топкапы.

Мучимая раскаянием за поздний подъем, а также довольная тем, что кольца мы все-таки заказали, жена пребывала в расслабленно-благостном состоянии.

Упускать такой шанс было бы непростительной глупостью и воспользоваться им я не замедлил.

Подведя жену к транспаранту, указывающему на вход в Археологический музей, коварно процитировал Сергея Михалкова:

«Я отведу тебя в музей, -сказала мне сестра.»

-Веди уж, -кивнула жена.- Только недолго.

Билет в музей стоил 15 лир. Было 4 часа дня, а музей работал до 19-00 (в летний сезон).

-Успеем, -решил я.

http://www.istanbularkeoloji.gov.tr/

И мы успели.

Еще до входа на территорию музея количество каменных артефактов впечатляло.

 

 

 

 

 

Осознали турки, какими археологическими богатствами обладают, довольно поздно, в середине 19-го века. К тому времени с территории Османской империи изрядное их количество вывезли англичане, французы, да и прочие европейцы. Русские, кстати, тоже подсуетились, но (конечно) не в таких масштабах.

 

 

 

 

 

 

Но империя-то огромная была, так что много чего в ней еще оставалось. Получив задание, губернаторы со всех концов империи начали присылать все, что нашли. И явно перестарались: весь двор музея просто усеян каменными обломками разной степени сохранности и лишь немногие из них опознаны («поддаются атрибуции» – так археологи на своем сленге изящно выражаются).

Музей (как потом выяснилось) состоит из трех зданий. Главное здание явно находилось в стадии ремонта, в него мы и вошли. У меня вообще возникло ощущение, что из-за этого самого ремонта часть экспозиции закрыта. Некоторые экспонаты (например, саркофаг Александра) я так и не увидел.

http://www.youtube.com/watch?v=T05NBeJkslE

В первом же зале обращали на себя внимание мраморные саркофаги, найденные в конце 19 века при раскопках королевского некрополя в Сидоне (Сайда, Ливан). Так называемые саркофаг Сатрапа (вторая половина 5 века до н.э.) и Ликийский саркофаг (конец 5 века до н.э.).

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Дальше лежали саркофаги (из того же некрополя) на манер египетских: антропоидные (т.е. в виде человеческой фигуры) мраморные саркофаги мужчины и женщины в греческом стиле (460-470 гг. до н.э.) и диоритовый (с египетскими письменами) саркофаг сидонского царя Табнита (500 год до н.э.).

 

 

Саркофаг царю достался уже однажды использованным: считается, что первым в нем похоронили египетского генерала Пенефтаха, жившего во времена XXVI династии (600-525 гг. до н.э.).

 

 

Мраморная (наполовину обломанная) статуя обнаженного греческого юноши (куроса) архаического периода (середина 6 века до н.э.).

Мраморный рельеф с возничим тоже архаического периода (последняя четверть 6 века до н.э.).

Мраморная надгробная стела 5 века до н.э.

Мраморная надгробная стела со сценой прощания относилась уже классическому периоду (конец 5 века до н.э.) и потому разительно отличалась от предыдущих.

Мраморная статуя Артемиды тонкой работы, но с отломанными руками.

Мраморная статуя гермафродита (3 век до н.э.).

Мраморная римская статуя Марсия (копия с греческого оригинала 3 века до н.э.). Сатир Марсий, согласно легенде, до того наловчился играть на флейте, что вызвал на состязание самого Аполлона. Судьей был царь Мидас, состязание Аполлон проиграл. Тогда Аполлон достал кифару, начал играть и петь. Выиграв пари, Аполлон повесил Марсия на сосне и содрал с него кожу, а Мидаса наградил ослиными ушами.

Римская мраморная кариатида первого века до н.э. На табличке написано, что это статуя раннего римского, архаичного периода. Действительно, в начале лучше всего у римлян копии с греческих оригиналов получались.

Бюсты императоров Августа и Марка Аврелия.

 

 

Голова поэтессы Сафо (римская копия с греческого оригинала).

Римская мраморная статуя (2 век н.э.) Аполлона, играющего на кифаре.

Раннеримская мраморная статуя Посейдона (1 век до н.э. – 1 век н.э.).

Римская статуя Артемиды (копия греческого оригинала 4 века до н.э.).

Тут мы поднялись на второй этаж и видна стала крыша портика, украшающего стену музея. Сам портик закрыт был полотнищами.

Практически весь этаж набит был мраморными барельефами, по преимуществу небольшими, украшавшими когда-то могилы.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Особняком стояла мраморная римская стела с барельефом, изображавшим воина с чем-то вроде трубы в левой руке (1 век н.э.).

Надпись на стеле гласила примерно следующее (вольный перевод с «турецкого» английского на табличке):

«Наследник и друг по легиону Syrian Septimius Vibianus поставил этот памятник трубачу Aurelius Surus, который прожил 40 лет, благочестиво и верно отслужив 18 лет в рядах Первого легиона».

Жена давно затерялась где-то впереди, а я все фотографировал.

В отдельном помещении располагалась скульптурная композиция из Silahtaraga. Судя по плакату на стене, место это расположено в самой глубине залива Золотой Рог. Раскопки проводились в 1940-1950 годах, скульптуры относятся ко второй половине 2 века н.э. Вся композиция представляет собой ничто иное, как каменную иллюстрацию Гигантомахии.

Напомню, что Гея обиделась на Зевса за то, что он заточил ее сыновей-титанов в преисподнюю, и подбила гигантов (злобных порождений адского Тартара) напасть на богов Олимпа с целью их (а заодно и всего человечества) уничтожения. Гера, жена Зевса, предрекла богам, что победу над гигантами можно одержать только при помощи смертного, потому что гигант не может умереть от руки бога. С этой целью Афина привлекла Геракла и у олимпийских богов все получилось.

Олимпийские боги и богини располагались в нишах, над ними были прикреплены бюсты, гиганты (из черного известняка) располагались напротив. Осталось от гигантов совсем немного.

Дальше располагалось большое мраморное надгробие (1 век н.э.) воина Аристона, сына Аристона, и его жены Гикейи. На надгробии изображены личные вещи умерших.

Мраморный барельеф крылатой богини победы Ники с Балатских ворот (6 век н.э.). Впрочем, некоторые предполагают, что это один из архангелов.

Колонна с растительной капителью (конец 5-го – начало 6-го веков н.э.).

А дальше в витрине экспонировалась найденная змеиная голова со Змеиного обелиска (одна из трех, на нем имевшихся).

 

 

 

 

Мраморная колонна с константинопольского Ипподрома (первая половина 6 века н.э.).

 

 

Римская мраморная голова императора Тиберия (1 век н.э.).

Мраморный бюст философа (или монаха, 4-5 века н.э.).

 

 

Бюст женщины (2-3 века н.э.).

 

 

Мраморная колонна, инкрустированная аметистами и зеленым стеклом (524-527 гг. н.э.).

 

 

Мраморный саркофаг с Императорского кладбища возле церкви Святых Апостолов (4-5 века н.э.).

Возможно, в саркофаге была упокоена принцесса Пульхерия, дочь императора Феодосия I, по поводу смерти которой богослов Григорий Нисский произнес трогательную проповедь:

«Я вижу человеческое море, простирающееся сколько хватает глаз, людьми переполнен храм, церковный двор, близлежащая площадь, улицы, перекрестки, Меса, боковые переулки. Все хотят взглянуть на сей священный цветок, лежащий на золотом ложе».

 

 

 

 

Колокол с Галатской башни (14 век н.э.).

 

Вид на Константинополь 15 века и фрагмент железной цепи, перегораживавшей Золотой Рог.

 

 

Картина 1994 года, но базируется на изображении 1493 года, сделанного Хартманом Шеделем (Hartmann Shedel).

 

Фрагмент цепи под

линный. Общая длина цепи составляла 700 метров и в момент военной опасности ее (на деревянных буйках) натягивали через Золотой Рог, у его входа. Один конец цепи крепился к Галатской башне, другой – к башне Кентинарий на мысу Сарайбурну.

 

Только один корабль цепь сумел преодолеть. Викинг Харальд Хардрада много лет верно и преданно служил василевсам (из наемников-викингов императоры формировали личную гвардию), но в 1044 году посажен был в тюрьму. По слухам, он сделал предложение племяннице императрицы Зои (той самой императрицы, у которой трое мужей было), но Зоя сама к нему «неровно дышала» и из ревности посадила под арест.

Удрав из узилища, Харальд с дружиной погрузился на ладью, привязанную к причалу Золотого Рога, и направил ладью к выходу из залива. Когда ладья оказалась возле цепи, он приказал команде перебежать на корму и корабль по инерции преодолел цепь до половины своей длины. Тогда Харальд приказал команде перебежать на нос и ладья перевалила через цепь. Впоследствии Харальд, прибыв в Русь, подружился с князем Ярославом Мудрым, а потом благополучно вернулся на родину.

 

 

Крестоносцы в 1203 году, захватив Галатскую башню, опустили цепь ниже фарватера, а Фатих в 1453 году цепь обошел, перетащив корабли посуху. В 1624 году, когда запорожские казаки грабили побережье Босфора, турки и сами использовали эту цепь.

 

 

На третьем этаже оказалось не интересно: какие-то уж совсем примитивные доисторические артефакты и керамика, при том в большом количестве. Никогда не был поклонником посуды в любых ее проявлениях. Взглянув, пошел вниз, ища жену. Будь я один, весь день в музее (наверняка) бы провел. Но, как говорил Сент-Экзюпери, мы в ответственности за тех, кого приручили. Поэтому на ходу успел сделать только несколько фотографий.

Вообще, из-за своеобразного освещения, фотографии в музее (даже мощным «Canon») получались не всегда, либо не сразу, либо не очень. Тем более на ходу.

 

 

 

 

 

 

 

 

Двуликая женщина (римская копия греческого оригинала 6-5 веков до н.э.).

Эроты и петушиный бой (мрамор, римская скульптура, 2 век н.э.).

Статуя Гермеса (мрамор, римская копия с греческого оригинала 3 века до н.э.).

Голова Александра Македонского (мрамор, Греция, первая половина 2 века до н.э.).

Вдоль стены здания перед входом в музей выставлены императорские саркофаги, посреди двора – интересная колонна в виде ствола финиковой пальмы.

 

 

 

 

Церковь Святых Апостолов, располагавшаяся на северо-западе Константинополя, построена была около 330 года при Константине Великом. Сын его, Констанций II, именно в ней поставил гроб с телом отца, положив начало императорскому некрополю. Церковь Святых Апостолов считалась вторым по значимости (после Айя-София) храмом в Константинополе.

После строительства третьей по счету Айя-София, на фоне ее церковь Святых Апостолов выглядеть стала бледновато и Юстиниан распорядился на месте старого Констатинова храма выстроить новую базилику. К 1453 году церковь Святых Апостолов пребывала в запустении. После завоевания Константинополя Фатих передал ее было (в качестве компенсации за Айя-София) грекам, но оказалось, что молиться в ней некому (православных в этом районе не осталось совсем), да и храм – слишком ветхий.

Тогда Фатих приказал снести церковь и построить на ее месте мечеть в честь самого себя. В ее дворе (в мавзолее) Мехмеда II Завоевателя и похоронили. На месте, где некогда покоились василевсы.

В мавзолее церкви Святых Апостолов находились десять порфировых императорских саркофагов, сохранилось из них восемь: пять – в музее, два – на заднем дворе церкви Св. Ирины и один (без крышки) – во дворе мечети Нуруосмание.

В саркофаге (у здания музея), с лежащей рядом крышкой, похоронен был император Аркадий, умерший 1 мая 408 года.

В одном из саркофагов, расположенных торцом, похоронили императора Феодосия I, умершего 17 января 395 года, в другом - императора Иовиана. Иовиан, бывший начальником личной охраны Юлиана Отступника, после смерти последнего выбран был императором. Процарствовав 7,5 месяцев, Иовиан 17 февраля 364 года умер при невыясненных обстоятельствах.

Порфировый саркофаг без крестов – скорее всего, усыпальница Константина Великого. Во-первых, потому что без крестов (споры о том, принял ли Константин Великий христианство, не смолкают до сих пор) - это единственный из императорских саркофагов, не украшенный христианской символикой. А во-вторых, он подходит под описание Николая Месарита (конец 12 века): «В восточной стороне храма тело первого христианского императора Константина покоится будто на порфироцветном ложе - внутри порфирового гроба. По форме саркофаг четырехугольный, немного продолговатый, но не равносторонний. Говорят, будто вместе с сыном здесь похоронена и его мать Елена».

В 1969 году у Вторых ворот Топкапы обнаружили беломраморный саркофаг, в котором (по всей вероятности) был похоронен Ираклий I, скончавшийся 11 февраля 641 года от водянки. Ему удалось воплотить на практике навязчивую идею византийских императоров: уничтожить Персидскую империю. Он же вернул Животворящий Крест в Иерусалим. Уничтожение Персии привело к тому, что образовавшуюся на Востоке брешь заняли арабы, еще при жизни Ираклия завоевавшие византийские провинции Сирию, Палестину, Месопотамию и Египет. Византийская армия, лучшие бойцы которой пали в сражениях с персами, ничего с арабами сделать не смогла.

 

 

На пять минут (воссоединившись с женой) зашли в Изразцовый дворец (второе здание музея). Делать там особо нечего: лично меня кафельная плитка, пусть даже и изникская, не особо трогает. Кстати, Изник – это переименованная турками древняя Никея.

В Изразцовом дворце (он же павильон Чинили) когда-то (до Роксаланы) располагался Гарем, позднее переехавший в Топкапы. Наиболее известный экспонат павильона – Караманский михраб голубого цвета (1432 г.) из г. Караман на юго-востоке Турции.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

С осмотром основного здания музея и павильона Чинили мы где-то за час управились, так что с легким сердцем пошли пить кофе в музейное кафе, летние столики которого располагались в садике прямо среди колонн и надгробий.

-Такое ощущение, что посреди кладбища кафе, -заметила жена.

 

 

Под ногами шныряли кошки.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Столик мы выбрали у откоса. Участок внизу, отгороженный от парка Гюльхане стеной, был также сплошь заставлен каменными надгробьями и обломками.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Возле нашего столика находилась вполне современного вида каменная ванна.

 

 

 

 

Рядом виднелся фрагмент (высотой 4,13 м) циклопического порфирового обелиска, другую часть которого отправили в Венецию при Сулеймане Великолепном.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Направившись было к выходу, наткнулись (слева от входа на территорию) на третью часть Археологического музея – музей Древнего Востока.

 

 

 

 

 

 

При входе в него я нашел у служителя буклет на русском: похоже, посещение Археологического музея (по мысли администрации) нужно именно с музея Древнего Востока и начинать.

 

 

 

 

 

 

Музей не очень большой, но в нем я завис еще на полчаса, опять потеряв жену из виду. Еще бы: коллекции музея многие музеи мира позавидовать могут.

Голова статуи из Мадаин Салиха, Саудовская Аравия (песчаник, 3-1 века до н.э.).

Изображения животных на воротах Иштар, Вавилон, 575 год до н.э.

 

 

 

 

 

 

Базальтовый лев из Сенджерли (древний Самал), (поздний хеттский период, 8 век до н.э.).

Хеттский воин (базальт, поздний хеттский период, 9-8 века до н.э.).

Варпалас (справа), царь города Туванува, молит бога грозы Тархуна (песчаник, поздний хеттский период, 8 век до н.э.).

Лугальдалу, один из шумерских правителей (середина 3 тыс. до н.э.).

Голова крылатого быка из дворца новоассирийского периода, 8 век до н.э.

Каменная раковина для священной воды. Подарок правителя Гудеи шумерского государства Лагаш храму бога Нингирсу (песчаник, 2144-2124 гг. до н.э.).

Гудеа, правитель шумерского государства Лагаш (песчаник, 2141-2122 гг. до н.э.).

Правитель шумерского города-государства Мари (диорит, старо-вавилонский период, 1894-1594 гг. до н.э.). Эта статуя привезена из Мари в Вавилон в качестве военного трофея в ново-вавилонский период. Вавилон, из дворцового музея Навуходоносора II.

 

 

 

 

Рельефы cо стен дворца ассирийского царя Ашшурнасирпала II в городе Кальху (совр. Нимруд).

Статуя ассирийского царя Салманасара III, сына Ашшурнасирпала II (базальт, новоассирийский период, 858-824 гг. до н.э.).

Правитель Мари перед богами (8 век до н.э.).

Стела ассирийского царя Адад-Нирари III, сына Шамши-Адада V и Шаммурамат (Семирамиды), повествующая о его военной кампании в Палестине (базальт, 810-783 гг. до н.э.).

Рельефы из города Хадату, времена правления ассирийского царя Тиглатпаласара III (базальт, 744-727 гг. до н.э.):

-Царская колесница и гвардия;

-Копьеносцы;

-Сирийцы с данью, которую они несут на головах;

-Ассирийские воины.

Огромный (2000 литров) кувшин для хранения зерна из Хаттусы (Хеттское царство, 13 век до н.э.).

Базальтовые барельефы с ворот цитадели Сенджерли (древний Самал), (поздний хеттский период, 9 век до н.э.):

-Звери;

-Разговаривающие женщины;

-Боевая колесница;

-Охотник.

Стела с надписями из Мараша (песчаник, поздний хеттский период, 10 век до н.э.).

Кадешский мирный договор на аккадском языке (самый ранний мирный договор из известных), подписанный египетским фараоном Рамзесом II и хеттским царем Муваталли II (1269 год до н.э.).

 

 

 

 

Базальтовые барельефы быка и всадника со щитом с ворот цитадели Сенджерли (древний Самал), (поздний хеттский период, 9 век до н.э.).

Базальтовый барельеф с банкетом из города Полатли (Хеттское царство, 14 век до н.э.) и стол для жертвоприношений из храма бога Халди в Топрах-Кале (трахит, Урарту, 7 век до н.э.).

 

 

Базальтовый сфинкс у входа во дворец № III Сенджерли (древний Самал) (поздний хеттский период, 8 век до н.э.).

Базальтовая база колонны из царского дворца № III (поздний хеттский период, 8 век до н.э.).

Варпалас, царь города Туванува, молится (базальт, поздний хеттский период, 8 век до н.э.).

Двойной базальтовый сфинкс у входа во дворец № III в Сенджерли (древний Самал, поздний хеттский период, 8 век до н.э.).

Базальтовый барельеф с музыкантами из Сенджерли (древний Самал, поздний хеттский период, 8 век до н.э.).

Базальтовая статуя с основанием в виде героя между двумя львами из дворца в Сенджерли (древний Самал, поздний хеттский период, 9 век до н.э.).

Базальтовый барельеф с дворцовой процессией из дворца № III в Сенджерли (древний Самал, поздний хеттский период, 8 век до н.э.).

Статуэтки 4-1 веков до н.э.

Наконец я очнулся и вышел из здания. У выхода меня нетерпеливо ждала жена.

-Ты где пропал? –спросила она.- Сок пора гранатовый на Султанахмед пить, а потом - вино на Крыше.

-На хеттов засмотрелся, -оправдывался я.- И на ассирийцев тоже. И нигде нет надписей, что трогать экспонаты нельзя, вот что удивительно. Охранник, правда, с охранницей все время по залам шастают.

-И как, потрогал? –спросила жена.

-Куда там, -сокрушался я.– Освещение настолько странное, что фотоаппарат из рук не выпускал – фотки иногда с третьей попытки получались, да и то не все.

И мы пошли пить «свежевыжатый» гранатовый сок за 6 лир к прилавку между банями Роксоланы и Айя-София.

 

В 18-00 уже сидели на Крыше. Там я обнаружил местный путеводитель по Стамбулу на английском и бесплатную туристическую карту, которые немедленно прибрал.

-Может, кто-то забыл? –предположила жена.

-Скорее, оставили при отъезде, -решил я.- Мы вчера вечером здесь початую бутылку «Байкала» забыли, что-то я ее сегодня не вижу. Может, книгу с картой потому и оставили, что нашу водку выпили. Так что путеводитель в качестве компенсации заберу.

 

-В Стамбуле полно всяких развалин, только они по всему городу разбросаны, -сообщил я, полистав книгу.- Может, в Музей Мозаики сходим? Он тут неподалеку, возле Голубой мечети, внутри «Arasta Bazar».

-Музеев на сегодня с меня хватит, -заявила жена.- Пойдем лучше ужинать.

С облегчением избавившись от большого фотоаппарата, прихватил с собой маленький.

Далеко ходить мы не стали. Через дорогу от «Kilari», рядом с вечно пустующими столами у отеля «Айя-София», находился симпатичный дворик ресторана «House of Medusa».

Мы его давно приметили: к деревьям на его территории привязаны были настоящие плоды граната.

Перед оградой ресторан выставил большой щит с фотографиями блюд, так что мы заранее выбрали, что будем заказывать.

Присев за кованый столик на кованые же стулья, полистали для приличия меню. Жена заказала жареную печень ягненка и долму из баранины (виноградные листья, фаршированные мясом ягненка и вишней), я предпочел баранину из тандыра. Кроме того, взяли бутылку розового вина «Kavaklidere».

Любопытно, но за одним из столиков ресторана ужинала та самая французская пара, с которой мы вчера в панорамном ресторане встретились. Мы приветливо покивали друг другу и приступили к трапезе.

Все оказалось очень вкусно. Несмотря на протесты жены, подкормил кота со скорбной мордой.

Счет составил 129 лир.

Оставив 140, пошли погулять на Султанахмед.

 

-Любопытно, -заметил я.- Чем ближе к центру площади, тем уличная еда дороже. Только что бублик с кунжутом одну лиру стоил, а здесь уже – полторы.

Улочки были запружены столиками с ужинавшими туристами.

 

-Не город, а одна сплошная харчевня, -улыбнулась жена.

-Взгляни-ка, и здесь рубли меняют, -заметил я.

Прогулявшись, вернулись в отель и поднялись на крышу с бутылкой легкого красного вина «Cumartesi». Согласно северо-португальской терминологии, подобное вино именуется зеленым красным, но узнал я об этом только два месяца спустя.

 

 

 

 

На крыше выпивал (пиво «Эфес») персонал, в углу вчерашний американец с женой пили его же (одну банку на двоих).

Услужливый Улу, отвлекшись от пиршества, быстро соорудил нам фруктовую тарелку. Посидев немного, отправились спать.

 

День седьмой, Четверг, 12 июня 2014 года.

 

Скромность умерла, когда родилась одежда.

 

Марк Твен

 

Малышня на заработках. Памятник Независимости. Церковь Св. Троицы в Пера. Шопинг на Истикляле. Чичек Пасажи. Церковь Св. Антония Падуанского. Тур «Босфор – Черное море». Тайна ресторана «Сарник». К Айгуль.

 

-День России. Воздержитесь от крупных капиталовложений и дорогостоящих покупок; по возможности меньше находитесь в толпе, -рекомендовал отрывной календарь.

-А мы как раз на Истикляль собрались, -задумался я.- Дорогостоящие покупки нам грозят вряд ли, а вот толпа – это серьезно. Будем избегать.

Встали мы довольно рано и уже в 9-00 завтракали на крыше. Крепкий черный чай, кофе и вареные яйца. В кислый йогурт приноровился пару джемов запихивать. Плюс фрукты: дыня, арбуз, алыча, черешня и абрикосы. Так что завтрак получился вполне симпатичным.

После завтрака пошли на остановку и сели на трамвай до Кабаташа. Там воспользовались фуникулером (даже дорогу переходить не нужно, от трамвайной остановки к фуникулеру подземный переход проложен) и вышли на Таксим.

Большой фотоаппарат брать не стал (сильно мешает при шопинге), ограничился маленьким.

 

 

 

 

Сфотографировав памятник Независимости, посмотрел на начало улицы Истикляль и предложил:

-Взгляни: там, за «Бургер Кингом», храм какой-то симпатичный находится. Похоже, католический – две готические башни у входа. Пойдем, прогуляемся, шопинг никуда не денется.

 

-Пошли, -согласилась жена.

 

Перед входом в храм замешкались, размышляя: зайти или нет? Но тут распахнулась дверь и любезный дядечка (в черном) жестом пригласил нас зайти. Зашли. При выходе дядечка выдал нам две свечки и выразительно посмотрел в глаза.

Взгляд я понял правильно и вручил ему целый кулак лир, то есть все монеты, которые в кошельке нашлись.

Забавно, но храм оказался православным. Назывался он церковью Св. Троицы в Пера.

 

Слово «пера» переводится с греческого как «за» или «над». Район этот стал естественным продолжением генуэзского района Галата, перевалив в 16 веке за его крепостные стены.

 

А церковь возведена была в 1882 году по заказу русского землячества архитектором Кампанаки в поздневизантийском стиле. Позднее Константинопольскому патриархату отошла. Пара готических башен при входе – вот что меня, посетившего Мексику, Аргентину и Бразилию (в них любой католический храм при входе такие башни украшают), смутило. Примечательна церковь куполом, видимым с площади Таксим: этот случай стал первым в Османской империи. До этого купола только в мечетях возводить разрешали.

Двор церкви представлял собой цветущий сад, в котором явно к свадьбе готовились.

-Желтая роза шиповником пахнет, -задумчиво сообщила жена, понюхав цветок.- Посмотри, вишня спелая.

И мы вернулись на Истикляль.

 

 

В переулке нашли кафе с несколькими столиками на улице и заказали кофе по-турецки, к которому прилагался стакан с холодной водой.

 

 

Зайдя в магазин «FLO», обнаружили, что он многоуровневый, с подземными этажами.

 

 

И понеслось. Я нашел две мужские сумки (синюю и черную) по 50 лир из кожзама, но вполне достойного вида. Жена – женские сандалии за 60 лир (со скидкой – за 40) и женский же кошелек за 20 лир. Расплатившись, на кассе получил чек на скидку в 25 лир. Пока жена в соседнем магазине приобретала еще две пары женских сандалий по 60 лир, вернулся во «FLO» и взял еще одну синюю сумку (сыну в подарок). Продавщица бросилась ко мне с вопросом: не менять ли я сумку собрался? Я пояснил, что еще одну купить собрался. Тогда она расписалась на этикетке: похоже, так она бонусы зарабатывает. Третья сумка, таким образом, мне всего в 25 лир обошлась.

Жена, сообразив, что покупки и для сестры делает, благородно поменяла в обменнике 100 долларов, а полученные лиры отдала мне.

Мимо Чичек Пасажи, бывшего цветочного рынка (теперь здесь рестораны), где торговали когда-то цветами русские дворянки, сбежавшие от Гражданской войны, пошли дальше.

Тут же выяснилась неприятная особенность магазинов на Истикляле: нагрузившись покупками в одном магазине, немедленно начинаешь «звенеть» при входе в другой. Так что я стал оставаться с покупками на улице. Жена заявила, что ей шопингом в одиночку не интересно заниматься и мы пошли к Галатской башне. Но до этого успели купить в подарок две мужские рубашки по 26-90.

 

 

В проходе между домами виднелась церковь из красного кирпича. Оказалось, что это церковь Св. Антония Падуанского – крупнейшая католическая церковь Стамбула.

 

Справа от входа находится памятник папе Иоанну XXIII с надписью «другу турецкого народа».

 

 

 В одной из лавочек купил черный турецкий и гранатовый чаи – за 13 лир.

Дойдя до Галатской башни, свернули направо и вместо Галатского моста вышли куда-то не туда. В результате незапланированного марш-броска вновь очутились на Кабаташе и сели на трамвай.

 

 

Вернувшись домой, сходили на Гранд Базар и выкупили заказанные кольца (430 долларов). Отдав 440, сдачу жена (с ее согласия) получила в лирах по потрясающему курсу (2,1).

На рецепции нас поймал Улу и, вручив буклет, стал уговаривать совершить тур «Босфор-Черное море» за 45 евро с носа.

-Понимаешь, Улу, у нас завтра последний день и тратить из него 4,5 часа на плавание на кораблике просто жалко, -сообщил я ему.

В 15-30, закончив дела, отправились на крышу с бутылкой легкого вина. На крыше царил полный аншлаг: «понаехавшие» ждали, когда подготовят их номера. Одной из них оказалась симпатичная барышня по имени Ильмира, переселившаяся в Москву из Узбекистана. По ее словам, работает она кем-то вроде финдиректора в строительной фирме возле станции метро «Алексеевская», там же и квартиру снимает.

Угостили барышню вином, объяснили, где что находится и правила пользования трамваем. Тут прибежал портье и вручил Ильмире ключ от номера 202.

-Вот уж свезло барышне, -сочувственно заметила жена.- Это же первый наш номер, с прыгающим унитазом и видом на соседнюю стену.

Возвращаясь в номер, заметили, что у нас на этаже появилась французская пара. Муж пытался справиться с замком входной двери. Не знал, бедный, что нужно пипочку изнутри нажать и сильно дверью хлопнуть. А как им, французам, объяснишь? Английского они не знают.

-Помнишь, ты обещал, что мы хоть раз в «Сарнике» отужинаем? –спросила жена.

-Пошли, -согласился я.

Ресторан нас просто напугал: внизу (в бывшей цистерне) огромные круглые столы, ни одного посетителя, в меню 6-8 блюд стоимостью от 40 лир, курить нельзя.

-Я, кажется, все понял, -заявил я.- За счет чего (вернее – кого) заведение держится. Сюда явно группы туристов с круизных лайнеров привозят, потому внимание на случайных посетителей персонал вообще не обращает.

-Похоже, ты прав, -согласилась жена.- Пойдем отсюда. К Айгуль.

Айгуль встретила нас как родных.

Попросили два «супа дня» - грибной и томатный (по 6 лир), два бараньих шиш-кебаба (т.е. шашлыка, по 32 лиры) и бутылку розового (69 лир). Итого 145 лир. Отдали 165, тем более что молоденький официант, виртуозничая, слегка пролил наше вино и в компенсацию принес тарелку с фруктами.

После ресторана пошли гулять на Султанахмед. Прогулка типа «релакс», все время туда тянет. Волшебное место, намоленное, да и не одной религией. Прошлись по Ипподрому, взглянули на обелиски.

В итоге зашли во двор Голубой мечети и вернулись в отель.

 

 

 

 

 

В 20-00 поднялись на крышу с бутылкой красного вина (с бабочкой на этикетке): точно такую же покупал «на удачу» американец в нашем супермаркете.

Народ на крыше пил пиво «Эфес». Оно и понятно: даже самое дешевое вино все-таки 15 лир за бутылку стоит.

-Наконец-то с географией проливов (за которые веками бились) разобрался, -сообщил я.- Пролив Босфор соединяет Черное и Мраморное моря, а Дарданеллы – Мраморное и Эгейское. А Черное море вовсе не мифические древние укры вырыли. Примерно восемь тысяч лет назад случилось страшное землетрясение, суша раскололась и огромные массы средиземноморской воды по возникшему проливу Босфор хлынули в котловину Черного моря, тогда еще пресного, сильно подняв его уровень. Возможно, именно этой катастрофе мир обязан легендой о всемирном потопе: ведь Ноев ковчег именно к горе Арарат причалил.

 

Намаявшись за день, в 21-30 завалились спать.

 

День восьмой, Пятница, 13 июня 2014 года.

 

Сначала Бог создал мужчину. Потом создал женщину. Потом Богу стало жалко мужчину, и он дал ему табак.

 

Марк Твен

 

Население Стамбула. Стоимость трансфера в аэропорт. Парк Гюльхане. Правильный тур по Босфору. Рестораны под Галатским мостом. Bayan и bay. Анатолийская крепость и крепость Румелихисар. Вокзал Сиркеджи. Допотопный паровозик. Музей Восточного экспресса. Снова «Terrase Alemdar Bistro». Музей Мозаики. Апельсиновая Луна. Аэропорт имени Ататюрка. Самая дорогая сигарета в жизни. Jet Lag.

 

-К этому дню как нельзя лучше подходит присказка: «Не имей сто рублей, а имей сто друзей», -вещал отрывной календарь.

В 9-30 мы были уже на завтраке. Из спора за соседним столом выяснилось, что население Большого Стамбула – то ли 15, то ли 20 млн. человек.

После завтрака спустились вниз и попросили Улу заказать нам трансфер в аэропорт имени Ататюрка. Выяснилось, что последний автобус уходит в 20-50, а вылет у нас – только в 02-10. Можно было, конечно, и такси заказать на более позднее время (аэропорт всего в 24 км к западу от площади Султанахмед находится), но побоялись пробок.

-Сколько стоит? –спросил я.

-Вообще-то по 6 евро с человека, -ответил Улу.- Но с Вас – по пять, итого десять. В 20-35 в холле нужно быть, с вещами.

Отдав ему 30 лир, посчитал оставшиеся. В кошельке нашлось 300 лир.

-И куда их девать? –задумался я.- Впрочем, еще не вечер, а я не один.

Дело в том, что за пределами Турции местные лиры поменять затруднительно.

-И куда направимся? –спросила жена.

-Предлагаю в Музей Мозаики, -сообщил я.

-Ну уж нет, пойдем лучше в парке Гюльхане погуляем, -решила жена.

Прихватив маленький фотоаппарат, отправились в парк.

 

 

 

 

 

В 11-30 заняли столик в кафе над обрывом, с панорамным видом, где уже до этого пили кофе. На этот раз заказали чай «на двоих». Принесли два медных чайничка, стоящих друг на друге. В верхнем – заварка, в нижнем – кипяток. Чай – черный и очень вкусный.

 

 

 

Из кафе чудесный вид на Долмабахче и Кабаташ открывался.

-А почему бы нам и в самом деле по Босфору не прокатиться? – задумалась вслух жена.– Времени до половины девятого вечера у нас полно, а свой район мы и так знаем.

-Вполне можно, -согласился я.- Только до Галатского моста доехать нужно. Мехмед рассказывал, что туры по Босфору оттуда отправляются тоже, пристань там имеется.

И мы вернулись в отель, где я поменял маленький фотоаппарат на большой, а после отправились на трамвайную остановку Султанахмед.

У Галатского моста оказались около часу дня и задумались: а где, собственно, билеты продаются?

Долго думать, впрочем, не пришлось. Оказалось, что «задумчивых» туристов тут же отлавливают зазывалы, грузят в минивэн и доставляют на пристань слева от Галатского моста. Билет на двупалубный кораблик 15 лир стоит. Возле Айя-София билет на такой же тур за 45 лир продают. Правда, с доставкой до пристани.

 

Арифметика несложная. Купи мы тур у Айя-София, потратили бы 90 лир. Добравшись до пристани самостоятельно – 30 плюс 12 лир (поездка на трамвае туда-обратно). Итого 48 лир чистой экономии. Пустячок, а приятно.

 

Когда кораблик прошел под Галатским мостом, я заметил:

-А Мехмед, похоже, правду про лучшие рыбные рестораны в районе Галатского моста сказал. Они, оказываются, в нижнем ярусе моста располагаются, под рыбаками с удочками. Мы их просто не нашли, забрели на дешевый рыбный рынок.

 

 

На кораблике имелись туалеты: как мужской, так и женский. Назывались они соответственно «bay» и «bayan».

 

Маршрут тура был незамысловат. Вывернув из залива Золотой Рог, кораблик мимо дворца Долмабахче и мечети Ортакей (на европейском берегу) и дворца Бейлербей (на азиатском берегу), в котором когда-то (согласно официальной версии) квартировала императрица Евгения во время своего посещения Стамбула, прошел под Босфорским мостом и, не дойдя до моста султана Мехмеда Фатиха, повернул обратно.

 

 

 

 

 

Справа (на азиатском берегу) у моста Фатиха находится Анатолийская крепость, выстроенная в 1393 году по приказу султана Баязета I в рамках подготовки к штурму Константинополя. Султан, однако, поссорился с Тамерланом (свалял дурака) и был бит последним. Закончить дело удалось лишь его внуку, Мехмеду II, выстроившему крепость Румелихисар («перерезающая горло», турец.) в 1452 году на европейском берегу.

 

 

 

 

Вот тут-то Константинополю пришлось совсем туго: турки простреливали пролив Босфор и подвоз хлеба и другого продовольствия из Причерноморья прекратился. Как и вся остальная торговля с ним же. А ведь этой самой торговле Византия (не в последнюю очередь) обязана была своим благополучием, а уж в последние годы своего существования империя от нее просто зависела.

Прогулка оказалась неутомительной и освежающей – всего-то часа полтора.

Сойдя на пристань, решили дойти до железнодорожного вокзала Сиркеджи, известного тем, что долгое время являлся он конечной точкой маршрута знаменитого Восточного экспресса.

Район возле вокзала не очень приятный: грязноватый и уж больно шумный.

Возле старого здания вокзала установлен допотопный паровозик.

Перрон вокзала украшен довольно мрачным памятником Ататюрку.

 

В одном из залов располагался музей Восточного экспресса, но заходить в него мы не стали, хотя смотрительница при звуках открываемой двери радостно было вскинулась. Благо посетителей в музее не имелось вовсе.

 

-Половина четвертого, -сооющила жена.– Пора бы и пообедать, тем более, что ужин (скорее всего) в самолете состоится. Предлагаю сходить в тот самый ресторанчик с внутренним двориком, возле парка.

 

 

Проехав одну остановку на трамвае, вышли у парка Гюльхане. И пошли к уже знакомому «Terrase Alemdar Bistro». Заказав по половинке порции куриного супа, сибаса и «Александр кебаб», взяли и бутылку белого вина. Горячее стоило примерно 28 лир, вино – 60.

Все, как всегда, было вкусно. Удивил только «Александр кебаб»: половину тарелки занимало нечто кисломолочное (вроде сметаны).

Посмотрев на стандартную противоветряную пепельницу в дырочках, сообразил, что забыл домой купить такую же.

На «длинные» праздники в Стамбул приехало много русских: кругом в городе звучала русская речь. Ресторан заполнен был соотечественниками, обедающими под заунывные звуки русской же попсы неизвестной породы.

Двое мужчин за соседним столом поведали нам, что если купить транспортную карту и положить на нее деньги, то поездка в трамвае обойдется на лиру дешевле.

Счет составил 135 лир. Отдав 150, дошли до площади Султанахмед.

Воспользовавшись тем, что жена после обеда слегка расслабилась, предложил поискать вход в Музей Мозаики. С помощью торговцев мы его все-таки нашли. Оказалось, что если встать спиной к баням Роксоланы, нужно слева обогнуть вход в «Arasta Bazar» и пройти немного вперед: там и находится вход в Музей Мозаик.

Билет стоил 10 лир, но цифры на одном из них отклеились и проступила старая цена – 8 лир. Зачем повышать цену в музей, не пользующийся популярностью, не совсем понятно. А популярностью он не пользуется потому, что найти его трудно. Достаточно сказать, что вход в музей находится за «Arasta Bazar», а выход - в самом базаре.

 

В 30-е годы прошлого века, при строительстве возле «Arasta Bazar», нашли фрагменты мозаичного пола. При раскопках выяснилось, что пол украшал перистиль (двор, окруженный колоннадой) площадью около 2 тыс. кв. м., принадлежавший Большому Императорскому дворцу. Комплекс дворца был огромен: помимо семи дворцов, официальных резиденций императора и императрицы, церквей и часовен, в нем было множество служебных помещений.

Строительство его началось при Константине Великом и продолжалось (поэтапно) вплоть до 12 века. В 13 веке дворец пришел в запустение, так как императорский двор переехал во Влахернский дворец.

 

 

Экспонаты музея свидетельствуют как о том, что ромеи достигли высочайших результатов в искусстве изготовления мозаик, так и о том, как мало этого искусства сохранилось.

Помимо мозаичного пола, в музее собраны и другие остатки мозаик, развешанные на стенах.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Выйдя из музея, побрели в отель. По дороге купил несколько открыток (репринтных) с видами старого Стамбула.

В нашем угловом супермаркете приобрели бутылку легкого вина за 15 лир, три коробки сладостей по 5 лир и одну – за 10. Я не сомневался, что в аэропорту все это будет дороже. Попросил кассиршу поменять лиру на 2 монеты по 50 курушей (с Босфорским мостом на реверсе).

В половине седьмого, собрав чемоданы, отправились с бутылкой вина на крышку, получив от Улу тарелку с фруктами. Солнце палило во всю, а единственный столик, находившийся в тени, заняла компания соотечественников обоих полов. «Гуляли» они (судя по выставленным на столе бутылкам и их количеству) всерьез и надолго, вплоть до интимного знакомства с салатом. Так что через час, допив вино, мы сбежали.

До аэропорта добирались часа полтора (собирая по отелям туристов), из них полчаса в пробке простояли. Пока ехали, любовался на древние крепостные стены Константинополя. Пусть местами и разрушенные, полторы тысячи лет уже стоят. Кроме того, пытался сфотографировать Луну, огромным апельсином висевшую почти на уровне города. У нас она высоко на небе.

Контроль багажа и личный досмотр в аэропорту осуществляли прямо при входе, даже обувь снимать не пришлось (только ремень).

Обмотка чемоданов пленкой стоила 30 лир или 14 долларов. Отдав 30 баксов, получил 2 доллара сдачи и кассовый чек, из коего следовало, что НДС в Турции тоже 18%.

Аэропорт имени Ататюрка изнутри показался мне похожим на железнодорожный вокзал: уж больно он металлический. Курилок в нем не оказалось.

На последние 20 лир купил в кафе два капучино. Жена затребовала бублик с кунжутом, деньги на него (3 лиры, в два раза дороже, чем на Султанахмед) наскреб мелочью.

Трансфер, конечно, оказался слишком ранним, что и говорить. В зону посадки пустили нас только в 23-30.

Аэропорт, что и говорить, большой, с неплохим «Duty Free». В него мы и отправились. «Повеселились» в «Duty Free» почти на 185 евро, или 255 долларов. Коробка турецких сладостей, которую жена (вспомнив, что на работе нужно проставиться) положила в корзину, стоила не 15 лир (как в городе), а 15 евро.

Среди прочего купили и женские духи «Bvlgari M. Jasmin» за 73 евро. Забавно, но позднее, при разборке чемоданов, открыли пакет из московского «Duty Free» и обнаружили в нем точно такие же духи: жена интуитивно их два раза подряд выбрала.

Рейс 0802 вылетал во Внуково в 2-10. Выполнял его на этот раз «Боинг 737-800» с четырьмя креслами 1-го класса. Второй пилот, представлявший экипаж, насмешливо назвал рейс челночным, хотя челноков (на мой взгляд) в самолете не было, одни туристы.

Некоторые из проснувшихся после взлета пассажиров поужинали и тут же завалились спать.

Приземлились мы во Внуково вовремя, взяли за 1300 рублей такси в два адреса и около 7 часов утра уже были дома.

Когда мы, выйдя из аэропорта, решили закурить, таксисты посоветовали отойти от здания и курить у машины, иначе каждая сигарета станет для нас самой дорогой в жизни (штраф 1,5 тысячи рублей).

Уже на следующий день нас накрыл Джетлаг (Jet Lag) – синдром смены часового пояса. Только вот нас он почему-то исключительно после возвращения в Москву из отпуска накрывает. Подозреваю, что дело все-таки не в смене поясов, тем более в случае со Стамбулом. Чай, не Южная Америка.

 

Анатолий Новак,

07 сентября 2014 года