Мчиштамай 17
Ирина Драчкова
Подготовка и сборы
28 апреля, пятница.
Говорят, весенний день год кормит. Видимо, сегодня тот самый весенний день. Посадила морковь, редиску, лук, репу, укроп, петрушку, кресс-салат и руколлу, капусту. Теперь всему этому добру расти без меня две недели. Баня? Баня.
29 апреля, суббота.
Собираюсь. Вечером заезжаю на работу, беру 2 пары резиновых проктологических перчаток – как они меня выручили! Самарских у меня нет – нет моего размера, собираюсь носить резиновые, а сверху – Ergo Air Max от Kraftool.
Собираю рюкзаки – два – 22 кг багаж, 9 кг – ручная кладь. Долго мучаюсь, все ли брать
кружка 42 грамма
инструменты (9 кг), Пхв транс для них (600 г), респиратор (275 г), пробойный комплект со спитами (1360 г). Беру все. Оттяжек нет. Палатка есть, но вес уже максимальный взлетный. Последние вопросы. Вес 23, 4 кг – выкидываю две х/б майки, стальной овал с роликом, новую пэдал под 2 ноги. Все. Вес взлетный. Мой легкоходный рюкзачок готов отправиться в путь.
Уже 30 апреля, воскресенье.
Ставлю будильник, закрываю контакт, ложусь спать. До подъема час, полвторого ночи. Успеваю уснуть, просыпаюсь за 5 минут до звонка. В 3 выезжаем. В 4 в Толмачево.
Рюкзак заезжает в интроскоп, слышу с той стороны сдавленный ржач.
– «У вас там металл. Рассказывайте!»
Металл. Да. Целых 9 кг металла, не считая снаряги.
– «Две кувалды, кайла, и прочий шанцевый инструмент...»
– «Проходите!»
Никогда не летала с пересадкой, и одна лечу первый раз в жизни. Все когда-то первый раз. Немного волнуюсь. Но, оказывается, если уметь читать и идти по стрелочкам – ничего страшного…
Сочи, багаж, ориентировочный рефлекс, менты (хорошо, что не гадалки), Женя, автобус.
Решаем заехать в супермаркет затариться едой. Наши на машине (Володя, Сергей, Егор) уже на подъезде к Сочи. Женя звонит им из автобуса, и я вижу по лицу, что там неожиданные проблемы, которые могут нас надолго тормознуть.
Егор
Вытряхиваемся у «Магнита», и Женя объясняет, в чем дело – ДПС, Егор, плюшка под ноги менту, задержание, анализы. Непонятно, когда отпустят всех, и что будет с Егором, график экспедиции под угрозой срыва. Женя раздосадован – взял ненадежного человека, который подвел всех. Склоняется к тому, что для Егора экспедиция закончена. Мне не по себе – я мало знаю Женю, совсем не знаю Егора, ставлю себя на его место – становится не по себе еще сильнее – я тоже могу накосячить. Изначально ведь он Егора взял, значит – он стоящий человек, хоть и распиздяй. Так бывает.
У нас есть время закупиться… И упаковаться... Мы входим в магазин со списком следующего содержания и вида:
Крупы
макароны
Колбаса
Щербет
Халва
Пряники
шоколадки
Чай
лук
Хлеб
яйца
Сыр адыгейский
Мясо копченое
Это раскладка. С бюджетом 250р/человека в день. Женя начинает метать в телегу продукты.
Сказать, что я в ахуе – ничего не сказать. С восторгом наблюдаю за действом; уловив логику, пытаюсь посильно помогать.
Три телеги. Полных. Правда, в них еще наши рюкзаки. Выходя на улицу, осознаем, что давно хотим есть. И что, не будь этого обстоятельства, закупленной жратвы было бы на четверть меньше. Женя причитает: «пряники! Пряники на меня напали!» Отведав колбасы, понимаем, что поесть надо было ДО.
Запаковываемся, стоя у магазина. Телег становится шесть. Все это время с интервалом минут в 10 в 50 метрах над нами пролетают самолеты с выпущенными шасси. Время уже… по ощущениям - вечер долгого летнего дня, но по местному – около 17 часов. Подъезжают
Володя Широков
ребята, без Егора, знакомимся, Женя командует загрузку. Володя слабо возражает – куда, мол, еще. Тем временем загрузка закончена, я сижу по колено в чем-то, на коленях у меня – три коробки яиц (90 шт), а сверху - огромный торт – у Сени день рождения. Народ, что ехал поездом, давно на месте, они получают указание паковать трансы – Женя все еще надеется выйти в пещеру сегодня.
Едем. Проходим границу. Звонит Егор, сообщает, что его выпустили, Женя непреклонен.
До захода солнца остается час. Нам еще надо купить сыр и мясо, и вообще-то чего-нибудь поесть. Голова болит на очень высокой ноте. Выясняю, во сколько ребята выехали. В два часа дня. Вчерашнего. Из магазина мальчики приносят не только сыр и мясо, но и пиво. Озвучиваю свои мысли насчет Егора, неожиданно получаю поддержку. Рыба звонит ему, командует проходить границу и добираться до Форелевого, там он собирается его встретить. Обедаем в апацхе. Все довольно острое.
Где-то в районе поворота на Форелевое останавливаемся, чтобы купить еще мяса. Женя выходит из машины, командует: «Сдай назад!» (все, кто в машине, отчетливо это слышат), раздается удар. В нас влетает пьяный (или в альтернативно измененном состоянии, я не разобралась) абхаз. «Я сэм лет бэз прав, я знаю, как водить машыну! Хоть трэзвый, хоть пьяный!» Откуда он взялся? Мне кажется, сегодня в ночь в пещеру идти не надо.
Уже темно. Заезжаем на форелевое, надо взять в холодильнике забазированные вещи и оставить часть еды, в планах – после Мчишты переехать на П1 с палатками.
внучка Гарика
Ставим машину у Гарика (находим не с первого раза), забрасываемся. В одну ходку не унести. Дом полон веселого народа, знакомы 2-3 лица. Коля Хмелевский собирается идти с ребятами за второй партией груза, меня хотят оставить. Минутное колебание. Вспоминаю, что Рыба еще пойдет за Егором (того тем временем завезли на Хипсту вместо Мчишты – там тоже есть форелевое хозяйство). Это решает дело, кроме того, чувствую, что, если не пойду за мешками сейчас – завтра просто не встану.
Коля Х
Ночной ветер. С гор. Трансы. Звезды. Свет в доме. Чай. Открывается дверь, и входит Егор. С его плеча на нас внимательно смотрит тигрозмей – почти такой же длинный, как он. За ним входит Рыбка, продолжая давать начатые еще в дороге наставления. Всё. Все дома.
Пора падать и спать. Заглядываю в дом – и падаю на кухне, все равно я, скорее всего, проснусь первой.
1 мая
Видимо, вставши, прихожу в себя не сразу, ибо первое осознанное восприятие – Коля Иванов варит кофе и поит меня им. Народу вокруг много, знаю от силы половину, оттого ловлю
Коля Иванов
когнитивный диссонанс. Горит сразу несколько горелок. В какой-то момент (когда почти все наши встали) прихожу к мысли воспоследовать примеру Колиных ребят и зажарить яичницу, ищу для этого самую большую сковородку и горелку с самым большим рассекателем, несмотря на это, чуть было не терплю фиаско, но кто-то из девочек приходит мне на помощь (точно Наташа и кто-то еще). Состояние все же полубессознательное – мой транс, не считая еды, уже собран, а когда я успела это сделать – не помню. Кажется, еще делаю попытку сварить кофе. Продукты, предназначенные в пещеру, отложены еще вчера, сейчас их надо заскотчевать и разобрать по трансам.
Коля Иванов со своими ребятами собирается в П1. Напутствуем их добрыми словами и мешком инструмента.
Собрание под молодыми кустами орешника (а мандарин, померзший зимой, отрастил новые листочки и цветет). Читаем правила и расписываемся.
Рыба руководит сборами мальчиков, их здоровенные спальники не лезут в трансы, судя по всему, процесс грозит затянуться. Отправляет собранных еще вчера Колю Х., Наташу, Настю и Юлю в пещеру. Через полчаса замечает собранную меня и отправляет вдогонку. Народ у пещеры еще даже не оделся.
Я последняя, время 13-20, передо мной спускается Настя. Только собираюсь пристегиваться на спуск – мне передают, что под первым колодцем оборван провод. Пишу записку камнем на камне.
Акшаша. Тихая и теплая по сравнению с зимой. Веревка вся в узлах. Воды мало.
Занавеска в Оникс вся высохла. Вершины сталактитов замазаны бурой глиной, и дальняя (за занавеской, со стороны Акшаши) стена, в которую зачем-то упираются ногами на спуске, вся запинана.
Идем до лагеря Верхней Мчишты не более 3-х часов. По дороге мне один раз кажется, что нас нагоняют.
Ждем мальчиков. Осваиваем окрестности лагеря. Наконец, не выдерживаем и что-то едим. Колбасу с хлебом. Пещера в этом месте отражает звук так, что мне все время кажется – идут, но это наши на туалетном ручье. У нас 2 задания – подсыпать лагерную площадку и мыть чистый переход, но без направляющего руководства Жени они выглядят слишком расплывчато, чтобы взяться за них сразу. К тому же ребят нет уже часа три, и все немного думают о том, что еще часок – и пора идти навстречу. Одеваемся, и наконец слышим настоящие голоса. Рыба сообщает, что рад, что пошел в гидре, а то бы взмерз. Время – восьмой час. Интересуемся – что так долго? Рыба спокойно рассказывает. Смотрю на Володю – и вижу, что он… в ахуе, даже, я б сказала, диссоциирован. Сильно. Старательно роюсь в своем небедном лингвистическом багаже, но других, более подходящих, слов не нахожу. У него это
Мытье чистого перехода
первая пещера.
Рыба дает указания, и лагерь перестает быть сборищем бесцельно передвигающихся людей, деятельность приобретает осмысленный характер. Девочки и Серега идут мыть чистый переход, Егор таскает мелкую гальку для лагерной площадки, Женя собирает восходительское барахло. Я иду мыть снарягу на гуровый ручей, со мной идет Коля, моет свое железо (комбез он выстирал раньше), уходит.
Мою, долго жду Женю, возвращаюсь в лагерь. Время около 9 вечера. Володя варит рис на ужин. В двух кастрюлях одновременно. На 2-х горелках. Я бы тоже хотела так мочь.
Аккумуляторный перф – легкий, как игрушка, энкор, с самодельной сборкой из 5-и 18650 аккумов от Снеткова. Зарядника к нему нет, запасной сборки тоже нет. Ключи на 13 и 14. Молоток. Лесенка. Все с веревочками и карабином на конце. Анкер 8х80, ухо, рапид 8мм, оттяжка – в сборе. Коротенькая страховочная оттяжка, чтоб стоять на лесенке, встегнутым в свой анкер. Для меня – очень коротенькая оттяжка. Идем в Обратную галерею. Доходим до небольшого натечного каскадика, метра три стеночки, дальше уже выполаживается, вверху что-то похожее на балкон. Уточняю – неужели там никто не был? Нет, говорит Рыба, здесь вообще было не так-то много людей. Что, говорит, здесь и будем восходить? Путь вверх кажется мне простым и реальным, и я соглашаюсь. Только.. Каскад красивый, полупрозрачный желтоватый кальцит, лезть по нему жалко. Осматриваюсь. Слева есть не такой светлый вариант подъема, приглядываюсь – нет, это тонкая корка на глине.
Моем ноги. Я в конденсатнике, Женя в каспере, Коля в чистом комбезе.
Рядом с началом подъема – большая глыба, и Женя внизу показывает нам с Колей, как выбрать место под анкер, пробурить, забить анкер, встегнуть в оттяжку страховочную веревку, лесенку, встать на лесенку, встегнуть страховочную оттяжку, затянуть гайку. Я пробую первая, потом Коля. Женя вяжет мне первую станцию за сталагнат, обвешивает меня со всех сторон восходительским железом, цепляет сзади веревку для СРТ, про которую я благополучно забуду, и встает на страховку.
Первый анкер. Путаюсь во всем, Женя еще достает до меня, и подает мне сам нужные вещи в
восхождение в Филиал
нужной последовательности. Второй. Не могу встегнуть свою страховочную оттяжку, что-то меня держит. Мучаюсь, пока не догадываюсь, что это страховочная веревка.. Третий анкер. Коля фотографирует, а Женя спит на страховке, но мне сверху этого не видно, я слишком погружена в процесс..
Женя просыпается, передает меня Коле, и уходит в лагерь спать по-человечески. Я уже сориентировалась в своем имуществе и последовательности его применения, вспомнила слова «выдай» и «выбери», и дело идет быстрее. Еще два или три анкера. Мой рост – самый неподходящий для экономии электричества. Дальше – пологая катушка с большими сталагмитами, делаю за них навеску для Коли. Пока жду его, пытаюсь пускать колечки из пара – у меня это иногда получается, но сейчас потоки воздуха уносят мой пар вверх.
Идем с Колей по катушке, постепенно все больше и больше напоминающей высокую и узкую галерею. Вот она снова круто идет вверх. Коля говорит: «Скорее всего, тут ничего нет, но надо залезть». Меняемся – он берет перф и лезет в высоком распоре, сужающемся кверху, веревка встегнута в мой стопер, и я выдаю, но между нами пока нет ни одной точки страховки… Наконец, он забуривает под анкер, и еще под один. Высокий и чистый звон, и мимо меня пролетает бивень слоненка, разбиваясь вдребезги.
Коля делает навеску и спускается ко мне. Мы спускаемся, завтра придется еще раз прийти сюда, скорее всего, там ничего нет, и надо в этом убедиться. Стараюсь не думать, что это напоминает мне, но здесь уже, намного уже…
спящий лагерь
Час ночи. Приходим в лагерь, там все давно спят. Стараясь не шуметь, ищем ужин, но все переставлено, а еды нигде нет. Находим чайник и кусок колбасы.
Лагерная площадка невелика. Только я собираюсь упасть туда, где лежат пореже – кто-то поворачивается на спину, и свободное место исчезает.
2мая
Утро. Утро начинается с кофе, это утро – довольно рано, еще нет восьми. С утра находится целая кастрюля риса, чуток пригорелого, голодные едят его холодным. Наташка кривится на рис, Рыба командует добавить воды, подогреть и съесть, и поставить варить что-нибудь еще. Володя варит рожки.
Да. Лук, который оставили в феврале, пророс и выбросил полуметровые желтоватые перья, и его примеру последовали чеснок и редька. Он лежит выше базы (ближе к Мегазалу), и теперь я знаю, что ночная тяга воздуха в этом месте – вниз.
После завтрака раскладываем на пенках огромную, 2х3м карту пещеры, и смотрим, куда мы завтра не пойдем, ибо не успеем. Дойти-то успеем, но поработать… Решаем не распыляться, и остаться здесь. А не пойдем мы в зал Крым, и не успеем поработать в Поднебесной.
Туалетный ручей
В какой-то момент выясняется, что Володя на шхельде, с фотоаппаратом и штативом. Выманить его оттуда не удается, народ, напитый кофе, немного нервничает…
Возвращаемся к своим вчерашним делам – Егор носит в трансе гальку, девчонки в белоснежных касперах идут в чистый переход, Серега и Володя благоустраивают лагерь. Потом Егор с Юлей (и Женей, конечно) собираются восходить. При всем при этом не присутствую, ибо мы с Колей возвращаемся к нашему восхождению.
Поднимаемся по навеске. Я первая дохожу до вчерашнего конца. По навешенной Колей веревке. Поднимаюсь до вертикальной узости и довольно долго выставляю на своей тушке ту конфигурацию восходительского, в которой оно не снесет еще пару белых бивней, и не засадит меня здесь намертво.
Я снова иду по полу галереи. Она уже достаточно велика. Дохожу до очередного натечного каскада. Подходит Коля, первая точка петлей за сталагнат, Коля страхует, я трачу драгоценные ватт-часы. Еще 2 анкера. Навешиваю. Снимаю восходительское, и дальше иду налегке. Вижу ежариум с темно-коричневой глиной. Раскорячиваюсь над ним в распор, предупреждаю Колю. Пройдено. Идем долго-долго – сложно выбрать, куда наступить и за что взяться. Воздух сушит мокрые волосья, которые все повыбились из-под моей самодельной банданы, и спину конденсатника.
Видимый конец галереи. Мы стоим над меандром, под нами глубина метров 12, по дну с бульканьем течет ручей глубиной 0.3-0.5м. Коля спускается в меандр метра на 3, говорит: «Не Волга, но расход приличный, больше Жемчужного раза в три, с водобойными ямами». Меандр пропилен в рыжей окаменевшей глине, делаем попытку спуститься, но отказываемся от нее – мы вывозимся в глине, а воды и сменной одежды у нас нет. Меня на такой высоте тошнит от страха, я сообщаю, что, пожалуй, без навески не спущусь. Коля напоследок делает попытку попасть в продолжение галереи за камнем, который висит над меандром, ему удается извернуться, я даже не пытаюсь пробовать. Возвращаемся. Чуть не наворачиваюсь в ежариум – прохождение несимметрично. Перед первым уступом оба вляпываемся в лунное молоко на полке справа, теперь за нами остаются белые следы… Я уже хорошо понимаю Снеткова..
Возвращаемся в лагерь. Обедаем. Или ужинаем – уже вот не помню. Время уже не раннее. После ужина Женя ведет Наташу, Настю, Серегу и Володю подняться на балкон метров на 50 левее, чем наше восхождение. Я увязываюсь за ними. Оттуда тоже есть вариант взойти, по плану это будут делать Наташа с Настей.
Наташа поднимается по натечному карнизу, закрученному винтом. Под ней – весь подъем на балкон, высота сразу большая. Карниз светло-коричневый, он не выглядит массивным и прочным. Звук молотка во многих местах довольно глухой. На четвертом или 5-м анкере аккумуляторная сборка энкора сдыхает. Ее хватило всего на 15-17 отверстий 8х80 мм - в 2 раза меньше расчетного. Наталья бьет короткий анкер и спускается. 2 часа ночи. Что-то Егора с Юлей давно не слышно, видимо, они взошли – чтоб они проходили мимо нас, никто не видел. Володя просит навесить веревку на спуск с балкона, Женя не отказывает. Оказывается, спуск коромыслом называется «спортивный спуск». Заодно показывает дюльфер и подъем по-спортивному, мне ново, надо запомнить.
Девчонки идут проверить, как там Егор с Юлей, мы идем в лагерь. Обнаруживаем их там крепко спящими. Бегу догнать девчонок, чтоб они не лезли, Наташа уже на полпути, очень высоко, свет ее малюсенький. Кричу, что ВСЕ ДОМА; слава Богу, в этом месте можно разобрать слова. Возвращаюсь.
Площадку Егор, Серега и Володя сделали царскую, спать просторно.
3-е мая.
Утро начинается со снов. Мне приснился мой старый препод в аспекте своего здоровья, но подробностей я не запомнила – слишком резко проснулась. Рассказываю свой сон Володе.
Егору приснился сон, что он привязан к стулу, а вокруг ходит Настя и вещает всякую чушь. Т.к. Женя все еще зол на него, решаю, что сон пророческий, и Егора не возьмут на первопроход.
Кофе. Чуть ли не я его и варю, а еще меня прибивает помыть посуду. Перед кофе и перед завтраком. У нас мало ТБ.
Егору вчера не хватило 2-х анкеров, чтобы взойти, он не смог выстегнуть оттяжку на отрицаловке. Рыба показывает узел УИАА, и его применение для вязки регулируемых оттяжек. Егор рассказывает, что вчера он понял – у него есть выбор – навернуться или отступить, и он выбрал второе. Рыба его выбор одобряет. Разговор перескакивает на транспортировку в разных видах навернувшихся с разным исходом. Женя будничным голосом вкратце пересказывает материал семинара по спасам: разрешение родственников на раздельную транспортировку, подвешивание за ахилловы сухожилия… Рассказывает, сколько народу бросит все свои дела, потратит свои деньги и время..
Женя. В каспере.
Выходим с Колей первые, Женя идет с нами, чтобы навесить нам веревку в меандр и забрать перф для других восходителей (Наташи и Насти, а после них – Егора и Юли). У нас остался один перф (Хилти) с одним аккумом – второй намок (накапало с тента) и не работает. Идем в чистых комбезах, Женя в каспере, взяли на обратный путь трансик, 2 пары тапок и воду (на всякий случай). Перед подъемом моем ножки :) один держит ножку и поливает из бутылки, другой трет щеткой. Я не нахожу слов, и они не звучат :
Доходим до меандра. Коля уже глубоко. Женя просит меня спустить вниз транс и там оставить. С его моральной поддержкой, которая круче гимнастической страховки, мне это удается. Да я, оказывается, не знаю своих способностей…
Идем с Колей вверх по ручью. Он довольно глубок, но движется только часть воды сверху, переливаясь из одной водобойной ямы в другую. Метров через 100 доходим до очка – ручей затек кальцитом, слева, если смотреть вверх по ручью, приходит приток. Я не пролезу, надо гидру.. И кувалду.
Найти путь подъема будет непросто. Пока я думаю об этом, Коля лезет искать обход затекшего ручья, и я его теряю. Поднимаюсь вверх – его не видно и не слышно. Дороги на подъем тоже не нахожу. Я в каком-то среднем уровне меандра, иду по нему назад, к выходу – упираюсь в натеки. Разворачиваюсь, иду вперед – там тоже все затекшее, дыры размером с кулак. Ветерок шевелит мокрые волосы на затылке. Вниз-вперед-вверх. Неожиданно слышу Колю, он выше, но меандр так передает звук, что непонятно – впереди или сзади. Лезу. Не сразу, но нахожу. Коля сообщает, что нашел обход.
Спереди и слева по меандру приходит серый натечный каскад, стиральная доска из крупнокристаллического серебристого кальцита. Омываемся в глубокой гуровой ванне – врата этого Храма белоснежны, но Коля войти не может. Я вхожу. Передо мной озеро – глубокая бирюза. Галерея с озером поворачивает, я иду по стенке над водой, я без гидры. На повороте нарушаю принцип обратимости, прохождение несимметрично… За занавеской сталактиты опускаются в воду, дальше без гидры не пройти. Возвращаюсь. На повороте готовлюсь к падению в воду, но обхожусь без него.
Теперь пойдем по ручью вниз. Спускаемся, место подъема в Храм отмечаем туром, и идем по дну меандра. Под подъемом в галерею видим белый шлам от бурения под анкера. Ручей идет вниз уступами, они пропилены в древних темно-коричневых, почти черных, натечных корах, вторично раскарстованных. Я уже видела здесь такие, на Западной реке перед Долгими озерами. Там лежит огромный черный комель трухлявого дерева, светлые слои годовых колец выгнили, а темные – остались… Ручей ныряет в отверстие размером с него, путь вниз без ручья покрыт темно-коричневой глиной, есть гроты. Вывозится в глине не входит в наши сегодняшние планы, Коля довольно чистый, а мне придется мыть комбез перед подъемом – нас снова ждет наша галерея. Отмываем в ручье сапоги и комбезы, стараемся подняться, не запачкавшись. Поднимаемся. У нас есть две пары тапок, но мои тапки 39-го размера уже куда-то ходили. По глине. Что ж, у нас остался только один вариант. Галерея начинается сухим темным глиняным полом, за этим участком есть камерка со сливом, пробуем – вода из нее сливается куда-то вглубь, моем сапоги принесенной водой.
маркировка тропы в Обратной галерее
В галерее обнаруживаем, что к нашим белым следам от лунного молока и Колиным черным штрихам от резиновых сапог добавился коричневый глиняный след.
Встречаем Наташу с кем-то из девчонок (по-моему, с Юлей), они довосходили последний аккум Хилти. Они идут до ежариума. На обратном пути в лагерь обнаруживаем, что девчонки еще и отмаркировали тропу, и теперь мы с Колей не влетаем в Жемчужный ручей и в горы глины попеременно.
Обед в лагере. Женя клеит гидру. У Егора, Юли, Володи, Сергея гидры нет, у Насти нет манжета, у Коли - воротника. У меня сырые ноги изотермика и носки, шагаю по пенкам туда-сюда, чтоб подсохнуть. С мужской помощью выжимаю конденсатник, он впитал дофига воды. Морально готовлюсь к тому, что спать сегодня буду мокрой. После обеда выходим все.
Иду в гидре и в комбезе, хочу искупаться под душем Жемчужного ручья. Наташка с Настей идут с топосъемкой, обгоняя, тем не менее, нас. Быть чисто вымытой очень приятно, но я самая последняя, а ведь мне надо за озеро. Женя с Егором с кувалдой идут разбивать узость в верхнем течении ручья. Коля с кувалдой идет туда, где не смог пройти утром, и от предстоящего его передергивает. Они впереди, за ними идет топо, потом Юля, Серега, Володя. На подъеме сталактиты от резких движений отлетают с хрустальным звоном. Экскурсия стада слонов в посудную лавку. Что ж, мы тоже вчера согрешили. На пути - вертикальная узость в больших звонких сталактитах, и каска, уж не говоря о восходительском барахле вчера, так и норовит там что-нибудь сшибить. Восходительское вообще просто придавливает к земле, сегодня идти легче. Стены в белоснежных каменных волосах толщиной 0.5 мм и длиной сантиметров 10, то ли геликтиты, то ли антолиты (хотя последние, вроде, д.б. гипсовыми). Помню лишь, что к их образованию причастны капиллярные силы и направленное движение воздуха… Обгоняю Володю, Серегу и топо, спешу за Колей, хотя... как, ха-ха, спешу. Каждый шаг – решается вопрос: куда поставить ногу, которая чище, чем след того, кто наступил перед тобой, но грязнее, чем ни разу не тронутые места. С руками так же сложно – все стены в завитках белоснежной шерсти…
В меандр висит веревка, но снарягу я сняла еще раньше. Спускаюсь как есть, стараясь не задевать комбезом о стены – они глиняные. Иду вперед, меня догоняет Серега в пластикате, Володя не спускается в меандр, чтобы не пачкаться. Догоняю группу. Коля ищет подъем к озеру, Женя с Серегой долбят узость, Егор уже подолбил свое, отдал кувалду Коле и лазит по меандру, и всё над кем-нибудь, Коля строго отчитывает его, я пугаюсь. Юля тут, Коля сообщает, что нашел, и мы начинаем подъем к нему.
За озеро. Из завтрашнего дня
Озеро. Глубокое. Воздух в гидре норовит поднять мои ноги, и умакнуть голову. Надо учиться.
Коля в Храме. Капли с потолка летят в подставленное лицо очень долго.
Находим продолжение ручья – он приходит душем по 30-метровому камину и уходит в дыру в полу, где-то с той стороны сейчас рубится Женя. Посылаем Егора за ним.
Приплывает Женя. Лицо его сияет. Уже 4-е число. Это подарок.
По стене перед озером мечется Егор, он без гидры. Рыба бросает: «Хочешь сюда – снимай изотермик и плыви, плюхнешься – вымокнешь весь», и начинает подъем по камину. Быстро поднимается метров на 20, под потолок, и его свет долго, минут 10, стоит на месте. Потом уходит из поля зрения.
Приплывает Егор, в одной каске и в сапогах. Я понимаю, что это и есть те воды, в которые нельзя войти дважды…
Следом приплывает Юля в трусах и майке. Не знаю, могу я так или нет. Пожалуй, сейчас могу…
Возвращается Женя. Говорит, что поднялся метров на 30, дальше – следующий колодец. Видит обнаженного Егора, стоящего в П-образной арке. Мокрую, как выдра, Юлю.
…………………………………………………………………………………………………………………………………………………………….
Возвращаемся. На обратном пути полутораметровой соломины, свисающей в воду, уже нет. Слава Богу, неизвестно, кто ее сбил.
Егора колотит. Он провел с нами за озером не менее получаса. Тонкий термик махом намокает от мокрого тела. В меандре встречаем несгибаемых девчонок, они идут с топосъемкой. Неожиданно физически ощущаю на себе и давление половины третьего ночи, и еще добрую сотню метров съемки в меандре, под потолком которого меня так по-прежнему и тошнит от страха – я боюсь высоты…
Идем галерею с Егором, несмотря на озноб, он идет внимательно и точно, следов за ним не остается. Коля с Юлей задерживаются, но мы не ждем. Свою воду не нахожу в камерке со сливом, моем ножки Егориной, и он говорит мне те слова, которых я не нашла сегодня утром…
В лагере светло и никто не спит. Мне, стоящей на одной ноге в полуснятой гидре, Женя
Фото из завтрашнего дня. Топо за озером
приносит кальвадос в стеклянной стопке.
В половине четвертого приходят Коля с Юлей, за ними – топогруппа. Завтра им предстоит снимать за озером, а Женя с Колей хотят взойти колодец до конца. На спитах, потому что электричества у нас больше нет. Попытка просушить намокший аккум Хилти привела к тому, что на нем появилась оплавленная отметина, но заработать он не заработал. Женя говорит, что придется покупать новый.
После кальвадоса поднимаем стопки с Серегиной настойкой: «За удачно прожитый день!», лимон и шиповник на сахарном самогоне. После первой или второй Женя оттормаживает: «Мне 15 грамм!» Кручу верньер настройки, и понимаю – и правда, хватит.
Недолгий сон, не более 5-ти часов, и начинается утро все того же, вчерашнего и сегодняшнего, 4-го мая.
День рождения
Утренний кофе. У Жени день рождения, Наташка дарит ему гаванскую сигару, и все по очереди ее правильно (в смысле, по всем правилам) курят. Наш лагерь просто невероятен. Уходить отсюда не хочется. Кофе, вкусная еда, чай со сладостями, кофе. Подходит время обеда, и вообще – в планах еще топо, восхождение, базирование лагеря и выход части группы наверх – но мы никак не можем встать со стола…
Базирование лагеря – это еще немного сложно для меня, еще сложнее этим руководить, слава Богу, мне в этом здорово помогает Коля, пока он свободен. Надо вымыть пенки под душем (пенки выглядят чистыми и сухими, переспрашиваю у Жени – он дает убедительный ответ – надо смыть все следы органики, иначе вырастет плесень). Переписать все продукты, запаковать то, что может храниться, прочее вынести (выносим сушеное мясо и горчицу). Переписать восходительское и электрику, запаковать в герму с силикагелем (этим занимается Серега). Вымыть и прокипятить посуду. Собрать все остатки еды, просыпанной на глину и застрявшей в камнях (кто-то слил в камни промытый рис). Вымыть касперы и тапки. Запаковать мусор – свой и предшественников. По возможности в свои трансы. При всем при том для нашей группы крайне желательно, чтоб получилось по одному мешку на брата. Братьев у нас трое – Серега, Егор, Володя. Да две сестры – Юля и я. Пытаюсь донести до народа мысль, что лагерь надо оставить чистым и красивым, чтоб все чистое красиво лежало (а не валялось) на своих местах, чтоб нашим товарищам было приятно сюда прийти и увидеть, что все собрано. Получается плохо. Все стоят собранные около своих трансов. Воды нет, грязные стопки и куча грязных пакетиков по всему лагерю. Ликвидируем. Кухонные пенки так и остаются в саже. Но уже пора двигать наверх, время без десяти восемь, день прошел, и скоро все устанут. Сюда народ спускался 5 часов, выйдем на поверхность, похоже, стандартно – в половине третьего ночи.
Выходим без десяти восемь. Первым хочет идти Егор, пусть он и идет – он хорошо ориентируется, и ему полезно идти первым. Серега с Володей против, объясняю, что у меня географический идиотизм… Иду последняя. Передо мной Володя, Сергей, Юля. Как обычно, вспоминаю все, когда вижу, видимо, форма нетяжелая… Володя говорит, что ничего этого не помнит, был уже в неадеквате. Начинает узнавать места ближе к выходу из Оникса. Белая занавеска. Кто-то неловко повернулся под ней. Воды с собой нет, и даже вытереть нечем. Надо было раньше выходить, и дольше спать ночью…
Акшаша. На подъеме традиционно воды в ползунах больше, а трансы тяжелее, вниз-не вверх. После тазиков транс становится что-то сильно тяжелым, в нем же герма, не мог же он намокнуть. Кажется, я переусердствовала с мусором… а просто не надо было в тазиках толкать его впереди себя. У Володи – те же ощущения от общения с трансом. Идем мы небыстро, но, в общем, не отстаем – то ли нас ждут, то ли мы не сильно тормозим, но голоса первых я все время слышу. Тяга наружу едва заметная, идти не холодно. На очередном уступе у Володи гаснет свет. Ручная запаска – не самая удобная на навеске вещь. В январе мы насчитали веревок десятка полтора, до поверхности их еще штук семь. На очередной интересуюсь, удобно ли идти с пантином, и помогает ли он на катушках. На что получаю ответ – да, очень удобно, про катушки – информации пока нет; вспоминаю, что первая пещера.
Я во входной воронке, время – без десяти одиннадцать. Дорога вниз – вся в цветах, в темноте они особенно яркие.
кто-то еще не снял комбез
Вот мы и дома. Надо снять
снарягу, комбез, помыть и разобрать транс – там полупена и спальник. Народ с П1
тоже уже вернулся, меня отлавливает Коля Иванов и превозносит мою 4 кг кувалду.
Что ж, она и правда хороша. Задаю ему беспокоящий меня вопрос – как там корова?
До сих пор мне не приходилось иметь дело ни с кем крупнее бобров, находящихся в
затруднительно-полужидком состоянии, и корова – это очень серьезная заявка.
Коля успокаивает меня, что это был лишь кусочек коровы, «кусочек шкуры с
шерстью», и он весь выдохся до утра.
Хочется переодеться в сухое и
умыться. Пока вожусь со всем этим - народ
уже сидит за столом и разливает. Серега разбавил свою настойку до 40 градусов.
Немного дискутируем на тему необходимой продолжительности гидратации и отдыха
после перегонки, мне наливают. Еда вроде закончилась, да не больно-
а кто-то уже за столом
то и
хотелось… Параллельно что-то делается по хозяйству, мне наливают еще, надо
затопить печку… Идем с Володей за дровами, он без света, «твой фонарик – мои
руки» … После пещеры процесс напития идет неожиданно легко и ошеломляюще
быстро, все сдерживающие факторы остались в пещере, подровнять настройку не по
кому… Через некоторое время (а время уже к 2-м часам ночи) обнаруживаю себя рассказывающей
про свою жизнь троим собеседникам, один из которых, судя по состоянию, на
полкорпуса опережает меня, и вряд ли вспомнит завтра мой рассказ в подробностях;
другой, самый включенный, абсолютно трезв; а третьего просто не берет, и он
тоже слушает меня с интересом. Вряд ли он преследовал цель меня отравить, но
судя по темам разговора – это произошло… Впрочем, мальчики старательно и очень
деликатно задвигают мою крышу на место, спать на кухне ложусь с миром в душе.
5-е мая
Встаю рано, приехал Снетков. Он
собирается сейчас идти с Димой на П1, оценить обстановку и доделать крепь,
зовет меня с ними. Наши все еще спят, нас со Снетковым кормят завтраком ребята
Коли Иванова. На улице солнце, комбез и снаряга высохли и довольно чистые.
Собираюсь и в полдесятого мы выходим. Группа Коли должна выйти через час после
нас.
ольха
У нас задача спилить ольху,
напилить ее в размер и почистить от коры. Снетков выбирает в лесу совсем тонкие
стволики, уговариваю его на потолще, полно деревьев толщиной 20 см у комля. На
20 он не ведется, выбирают с Димой толщиной не больше 15 см и валят, пилят на
заготовки по три длины, и мы несем их к пещере. «А ей дадим самое толстое
бревно, она любит потолще.»
Бревна надо окорить, топор один и
довольно тяжелый для этой операции, но, если этого не сделать,
дереворазрушающие грибы под защитой коры очень быстро расправятся с нашей
крепью. Снетков смотрит, как медленно я ковыряюсь с двумя бревешками, и велит
бросать это долгое дело, я не соглашаюсь. Он звонит Коле, излагает обстановку и
дает отбой на
окоряем
немедленный выход. Дима, уже попиливший все бревна, берет у меня
топор, у него это получается быстрее. Но у меня есть ловкий ножик, может быть,
он поможет мне? Да, это вполне мой формат, у меня получается где-то на треть
медленнее Димы. Мы справляемся с бревнами минут за 20.
Задаем бревна и спускаемся сами.
Да, говорит Снетков, глядя на десятиметровую стену, можно и потолще было…
Группа Коли прошла вниз от того
сужения, на котором мы остановились зимой, метра полтора-два, оно оказалось
локальным, и сечение шурфа снова около метра. Через недоделанную крепь
слабенько, но явственно потягивает. Ноги и бревна вязнут в жидкой глине. Вчера
не поставили 4 верхних затяжки; их надо завести за уже стоящие по краям
вертикальные бревна, которые крепятся к стенам на п-образных скобах из арматуры
12 мм,
забутовываем
забутить, и как-то распереть верхнюю затяжку. «Давай, закладывай», -
говорит мне Снетков. На мой вкус, ребята выбрали слишком большую нишу под
затяжки, бревна-то туда закидать легко, труднее их потом положить одно на
другое, чтоб они не заваливались в нишу, но с помощью монтажки, скобы и кувалды
все встает на свои места. Дело в другом – каждое уложенное бревно надо
забутить, чтоб у него (и у глины, которая стоит за ним) не было возможности
смещаться. Для забутовки нужны камни, но их уже почти нет – видимо, все, что
ребята разрушили (перед началом работ на дне было 2 или три небольших камня), пошло
на забутовку раньше. Не может же быть, что они выдали драгоценные камни наверх.
Забутовывать глиной плохо, растоптанная глина – тиксотропный материал, она
просто вытечет через щели, лучше уж тогда было оставить ненарушенную. Прошу
Женю подавать мне глину поплотнее. Расклиниваем верхнее бревешко парой
перпендикулярных кольев, от каждого удара кувалдой в лицо летят жирные плевки
глины. Я в линзах, Женя в очках, что лучше – непонятно. Пара шмяков попадает
мне в глаз, ну что сказать – глаза как глаза, ничего необычного. Мне трудно
представить себя в очках в такой глине, надеюсь, я рассталась с ними навсегда.
Защитные очки в третий раз я сюда не повезу. Прихватываем верхнее бревно
скобами.
снизу доверху
Заканчиваем. Снетков красиво
фотографирует шурф и крепь, выходим на поверхность. Там уже Коля со своими
ребятами, они снова кормят и поят нас. Сообщают, что наши выходили на связь,
все доделали и скоро выйдут, Рыба отправил незанятых в работах гулять по
Абхазии, но велел к 4-м часам всем собраться. В изначальных планах присутствует
переезд на П1 с палатками, а почти все продукты у нас на Форелевом.
в Отхару
Время уже три. Снетков говорит,
что ему еще надо встретиться с Рауфом, зовет с собой. Если, говорит, не боишься
попасть на стакан. Но дело в другом – мне же надо в лагерь к 4-м часам… До
лагеря 40 минут ходу, до Отхары – 20. Правила
экспедиции запрещают женщинам ходить по Абхазии в одиночку. Колеблюсь... С
одной стороны, не факт, что в 4-е они выйдут, да и выйдут – справятся без меня.
С другой стороны… Не вопрос, говорит Снетков, правила есть правила, но ты
подчиняешься своему командиру; я наваляю Рыбе, он наваляет тебе… Мне становится
смешно, и мы вместе идем в Отхару.
балаган
По дороге заходим на виноградник,
Женя рассказывает мне его историю, говорит, что в прошлом году собрали первый
урожай, но вино по каким-то причинам получилось плохим. Заходим в балаган
виноградарей, Снетков предлагает мне попробовать вино. Оно стоит на полке в
пятилитровых бутылках, там же стоят стаканы, он наливает мне. Вино сладкое, но
вкус у него чистый, оно не кажется мне плохим, просто по каким-то причинам
брожение не прошло до конца.
Хочу вымыть стакан. Мы выходим во
двор. Там стоит бочка, в которую по шлангу бежит теплая вода – шланг нагрелся
на солнце. Бочка переполнилась, и вода бежит на землю. Вспоминаю, что все лицо
у меня в глине, и волосы тоже, а ведь я иду к уважаемым людям. Недолго думая,
прошу Женю полить мне, и мою голову.
Приходим. Рауф пилит доски на
лесопилке, он строит апацху на заднем дворе своего дома. Его племянник не так
давно нашел пещеру протяженностью около 300 метров, Рауф строит к ней дорогу и
собирается возить туда туристов. Дорога проходит прямо рядом с П1.
Нас угощают вином и кормят яичницей,
сыром и овощами. Хозяин извиняется, что не может выпить с нами – ему еще ехать
в Сухум. Сидим недолго – три стаканчика, и откланиваемся.
Я вспомнила имя. Её зовут дюшенея
На обратном пути засекаем по GPS расстояние от П1 до
лагеря. 2.5 км. На подходах к лагерю встречаем землянику, ярко-красную, но
высокую и прямостоячую, по морфологии больше похожую на лапчатку (не удивлюсь,
если цветет она желтыми цветами). Снетков называет мне ее подлинное имя и
говорит, что она безвкусная. Пробую – так и есть. Имя! Я его забыла! Напомни
мне, пожалуйста!
В лагере никого нет – ни Рыбы, ни
тех, кого отправили гулять, а время уже 6 часов вечера. Телефон не берут,
значит, скоро выйдут. Затапливаем печку. Через полчаса появляются Володя,
Серега, Егор и Юля. Они ездили на озеро Рица, но проехали мимо Голубого озера…
Буквально сразу за ними
появляется Рыба, радостный и грязный, сообщает, что он побежал вперед, а ребята
сейчас выйдут. Что 30-ти метровый уступ оказался 30-ти метровым колодцем, за
ним, через небольшой меандр, следующий около 20-ти метров. Сбоку заприметили
полочку, к которой было метров пять. Забрались. Неширокий старый меандр, пару
уступов по 2-3 метра и зальчик. Зальчик высотой метров двадцать, ручей хорошо
слышно, уступ несколько метров и поворот, и вроде за поворотом варианты с
ручьем какие-то. Уступ лазаньем не поддался. А так как по озеру заплыв у Рыбы был
в брызгозащитной гидре, то бодрость бить спитовую дорожку у него к этому
времени уже прошла. С некоторым сожалением отступили. Девчонки довели топу до
крайнего уступа. Все устали, и выходить решили утром, т.е. после сна и отдыха,
но отдых несколько затянулся. Пока не кончился кофе. И ТБ.
вышли наши из Акшаши
Вот и все остальные – Коля,
Наташка и Настя. Володя фотографирует их у крыльца – Женька босой и в термике,
кормит Настю шоколадкой, прочие во всей сбруе, Коля с бутылкой пива – ребята
позаботились… Наша команда вновь воссоединилась. Почему-то это очень хорошо.
Женя в мокром термике
потягивается и делает «ласточку» у печки. В доме светло и тепло.
Через какое-то время, довольно
скоро, появляется народ с П1, и Коля Иванов торжественно сообщает, что колодец,
который копали полтора года, закончился – у него появился монолитный пол в
полуметре от низа вчерашней крепи. В этом монолитном полу есть меандр шириной
см 10, пол наклонно уходит под крепь. Новость неожиданная и несколько
обескураживающая. Весь вечер народ изучает альтернативные съемки П1. «Совет
командиров» (Снетков, Рыбка и Коля Иванов) решают организовать завтра работу в
2 смены (на одну у нас слишком много народу, а 7-го числа часть народа (Натаха
с Настей и Коля) уезжают).
Меандр в полу – это хорошо. Для
того, чтобы этим преимуществом можно было воспользоваться, необходимы некие
приготовления, которые занимают нас с Володей до 2-х часов ночи.
…………………………..
Сплю на кухне. Я сплю на полу в
дальней части между столами, время от времени кто-то спит на лавке, мне это
кажется очень аскетичным – лавка же узкая. Сегодня на ней никого нет.
6-е мая
утро туманное
Встаю рано, меня торкает
приготовить завтрак (не считая яичницы в первый день, первый раз за эту
поездку. Серега готовит очень вкусно, но надо ж и совесть иметь.) Столы
омерзительно грязные, вспоминаю, что говорил по этому поводу Коля, мою. Коля
Иванов зажигает мне горелку, хочу сварить плов, ибо времени до выхода еще
дофига, но не нахожу ни чернослива, ни риса. Зира, черный перец, и мясо в
курдючном жире есть, а риса нет. Для плова на горелке и без казана идеально
подошел бы булгур, но и его нет. Есть пшеничная крупа, приходится
довольствоваться ей.
По плану первая группа: Женя, Сергей, Юля, Егор и Настя с утра идут в пещеру, с ними идет Снетков, чтобы определиться, что дальше
делать с крепью. Они берут с собой палатку, и Женя (Рыбка) остается там, чтобы
после этого отработать с нами вторую смену. Коля Иванов со своей командой идут
в Верхнюю Мчишту и попытаются довзойти то, что мы недовзошли. Мы под
руководством Наташки едем на форельное, забираем там продукты, обедаем, и через
7 часов после выхода первой группы
изготовление палочки-забивалочки
выходим на П1. Перед выходом Женя нам
позвонит.
Еще немного приготовлений…………………………
Наташка по интернету пытается
поменять билет, чтобы остаться с нами еще на 2 дня.
Мы вчетвером (Наташка, Коля,
Володя и я) едем на форелевое хозяйство. Время – начало первого.
Пока едем – я слушаю очень
интересную беседу. О красоте.
………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………….
Заезжаем в магазин на повороте,
чтобы купить там яйца, сыр, мясо, кофе, сигареты Жене (Донской табак, но ни я,
ни Наташа не помним, какой именно), и пиво. Считаем, кто сколько пива заказывал
(Снетков, Коля, Рыба, я), и умножаем на пи. Это – как раз столько, сколько есть
в магазинчике. Сухумское и Балтика. И Жигулевское. И 2.5 л Арсенальное в
пластике. Коля Хмелевский делится со мной своей концепцией пития пива. Она чудо
как хороша, надо брать на вооружение. Немного подумав, понимаю, что не люблю
водку, она невкусная. Ну, почти никогда.
Едем на форелевое, забираем
продукты (нашлась и трасса), заказываем форель, и, пока ее готовят, берем наше
пиво и идем гулять к сифону. Я первый раз здесь при свете дня, впрочем, под
полог этого сказочного леса света пробивается немного. Приходится напоминать
себе, что это Мчишта, а не Онтава (или, в другой транскрипции, Энтвош).
Река огромна и мощна. То, что я
видела на фотографиях, никак не соотносится с этой живой мощью. Масштаб подземного
царства, созданного этой рекой, трудно даже помыслить.
За обедом - беседы о зарплате и
политических взглядах. Время – пятый час, нам пора выдвигаться в обратный путь,
чтоб успеть собраться до 7-ми.
Доехав до конца дороги, понимаем,
что у нас снова невообразимое количество плохо упакованного груза, включая
большую картонную коробку с пивом (что-то около 20-ти стеклянных бутылок).
Тащим все это наверх.
………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………….
Время 19-30, стою на крыльце с
рюкзаком, мы готовы выйти. У Наташи звонит телефон, нам командуют отбой.
Сообщают, что выходят.
Принимаемся готовить ужин. У нас
теперь есть свежие овощи, и мы решаем приготовить жаркое. Наталья пассерует лук
и морковку, мы с Володей чистим картошку. Варим в 8л кастрюле, на горелке – это
очень медленно.
Ждем. От П1 ходу 40 минут, они
давно прошли. ……………….. Может, они звонили
У Батала
нам, когда только вышли на
поверхность? Ближе к десяти на противоположном склоне появляются огни,
наконец-то.
Заходят. Это Егор, Серега, Юля и
Настя. Егор говорит, что ночной выход отменили из-за неясности ситуации в
шурфе, оба Жени отправились с дружественным визитом к Баталу, придут позже.
Жаркое сняли с горелки, чтобы
раскладывать, но картошка немного сыровата. Альденте.
Кухня полна народу. Вытряхиваю
свой рюкзак и иду в дом спать.
Через час просыпаюсь от того, что
мне чудятся голоса. ………….. Но уснуть больше не могу, минут через 10 встаю и иду
на кухню.
Там диспозиция не изменилась.
Картошку дотушили, разговор идет про БДСМ, «верхних» и «нижних». Такая
терминология вызывает у людей слишком определенные ассоциации, и кто-то
говорит, что быть «нижней» очень оскорбительно. Но это лишь термин, на мой
взгляд - довольно нейтральный. БДСМ –
игра, но какие-то релеванты в жизни, безусловно, есть. Егор говорит, что
главное - не жестить… Коля снова предлагает мне пива, я отказываюсь, как там, у
Джека Лондона – «… если только это не соблазн остаться трезвым.»
Дверь неожиданно открывается в
полдвенадцатого. Входят Снетков и Женя, совершенно обыкновенный, только очень
веселый, с банкой белого вина в руках. Рассказывают. Что они сняли два нижних
бревна, забили колья на метр тридцать и сделали ступеньку, сдвинувшись под
крепь см на тридцать, что открылась тяга и с шумом пошел воздух, как в нижнем
штреке, что Рыба рыл руками и его оттаскивали… «Да, я бесстрашный,» - говорит
Женька…
………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………..
Женя объясняет, что ночную смену
решили не делать, т.к. непонятно, что делать с крепью. Высота сейчас около 70
см, этого мало, и чтобы работать, и чтобы крепить. Надо либо разбирать крепь
выше метра на 2, и вести ее дальше наклонно, либо разрушать пол и крепить «шалашиком»,
когда бревно ставится в угол на пол одним концом, а другим опирается на стену,
пространство сверху забучивается. Долго смотрим в карты и рисуем…
………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………….
7-е мая
Открываю глаза. В окно кухни
светит солнечный свет, рассеивая тень ночи. Я сегодня встаю позже Сереги и
Володи, но раньше всех остальных.
………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………….
Мою голову.
………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………….
После завтрака начинаются сборы в
дорогу тех, кто сегодня уезжает. Уезжают Наташа с Настей, поменять билеты не
получилось, и с ними Коля. Володя тоже решает нас покинуть.
Серега попросил день отдыха – у
него разболелась нога. Спрашиваю – как там, в шурфе, очень мокро, надо гидру? Да
нет, говорит, не очень, можно без гидры. Около полудня провожаем отъезжающих и
выходим вчетвером: Женя, я, Егор и Юля. Моросит мелкий легкий дождь. У меня от
дождя китайский плащ, но идти в нем быстро становится жарко. Впрочем, дождь
быстро иссякает.
В планах – вместе посмотреть на
шурф, установить голосовую связь между нашим шурфом и нижним штреком, вместе
посмотреть на нижний штрек, подчистить забой и определиться, как его все-таки
крепить. Лес на крепь задан еще вчера. Спускаемся в шурф. Горизонтальные
затяжки кончаются в 60 см от дна стакана, сразу под ними забиты
перпендикулярные колья вплотную друг к другу и к нижнему бревну, из-под них
выбрана глина на 30 см в глубину, в глине дыра, из которой дует вполне ощутимо,
но, как говорит Женя, не так сильно, как вчера. Вчера там кто-то рычал. Смотрим
на крепь. Женя говорит, что два бревна сняли перед тем, как бить колья, но надо
было снять больше, хотя бы 4. Крепь – 2 дня работы, разобрать и снова собрать
ее, но уже наклонно – еще 2 дня. Смотрим на пол. Он прорезан меандром шириной
см 10, глубиной не менее полуметра, если его подчистить – можно будет отслоить
на него, шурф станет глубже, будет место для работы.
Женя с Егором уходят в нижний
штрек, я внимательно прислушиваюсь к звукам из дырки. Она – ниже уровня пола,
приходится сильно наклоняться. Слышу их уходящих, потом какое-то время не
слышу. Потом слышу снова, слов не разобрать, но голоса отчетливо различаю: Женя
что-то разъясняет, Егор вставляет краткие реплики. Шуршание гальки. Стучу
кувалдой по стенам, как договаривались, - даже у меня слабое бздяканье, там
этого точно не слышно. Стучу кайлой – выходит громче. Кричу – и, мне кажется, в
этот же момент кричат мне. Жду минутку, кричу снова – никакого ответа. Жду еще
десять минут, поднимаюсь и иду к ним, в нижний штрек. Юля все это время сидит и
мерзнет.
Спускаюсь вниз. Они ничего не
слышали, кричали мне и стучали, ответа не было. То, что я слышала разговор –
было, видимо, когда они были под уступом, а слышала я через верх.
Мы стоим на горе глины на дне
меандра. В потолке его над нами на
высоте метров 5 висят камни. Вперед и вниз – меандр забит глиной, в глине –
просос см 20 диаметром. Прямо над прососом в глине, заполняющей штрек (а может,
только подход к штреку), меандр перехвачен на высоте 2.5 метра, над перехватом
– камера высотой метра полтора и глубиной около 2-х, по-моему, зимой ее не было.
Если уложить бревна на перехват и забить камеру глиной доверху, чтобы ничего не
могло упасть, внизу можно будет работать… Но под двумя с половиной метрами
глины тоже неприятно, низ меандра тоже придется как-то крепить. У нас есть с
собой арматура. Или, как Снетков предложил – шалашиком.
В узости ровный гул ветра,
дующего в лицо. «Манит и манит…», - говорит Женя. Получается, что в настоящий
момент в нашем забое, который пошел под крепь, под глину, ничуть не безопаснее,
чем здесь. Здесь есть одно преимущество – этот путь один раз уже был пройден,
он заведомо ведет туда, куда нам надо – в пещеру… Кажется, что вот там, в двух
метрах за узостью, грот и пещера. Мысль, что этот грот перевален оползнем, и
хрен знает, сколько над ним еще висит, явится во всей красе только дома, ближе
к началу следующей экспедиции…
Чтобы начать здесь работать, надо
сделать над перехватом меандра отсечку из бревен. Бревна лежат в нашем шурфе,
ребята идут за ними. Я иду наверх, к Юле, погреться на солнышке - на подходе к
нижнему штреку все в жидкой глине, я вся промокла. Надолго меня не хватает,
вроде бы слышу удары кувалды – неужели уже крепят? Спускаюсь. Оказывается, еще
не все подняли. Начинаю перекидывать бревна поближе к перегибу, под которым
У13. В сантиметре жидкой глины ну просто всё, бревна трудно ухватить, они
норовят выскользнуть из рук. Ко мне присоединяется освободившийся от подъема
Егор, а через пару минут – и Женя; втроем быстро перекидываем бревна на
перегиб, и я бросаю их вниз. «Как мне нравятся спелеодевушки!», - изрекает
задумчивую мысль Егор. Еще минут сорок – и весь лес на месте.
Женя отпускает их с Юлей в лагерь,
а мы – посмотрим, что здесь можно сделать. Женя надеется вернуться в лагерь
засветло. Начало очевидно – надо
подчистить перехват меандра до коренных стен. Лезу с кайлой в камеру. Втыкаю
кайлу в глину – она не втыкается… да что ж такое… Глина переувлажненная, по
левой стене сочится вода. Втыкаю, двумя руками со всей дури нажимая на обух,
дергаю за кайловище – оно выскальзывает из рук, как намыленное. Занимаюсь этим
с полчаса, продвижения никакого. Меняемся. Теперь Женя ворочает глину, подает
мне кусками, а я закидываю эти куски на гору. Стараюсь сильно не влеплять, ибо
потом их надо будет отодрать отсюда и перекинуть вниз… Еще через полчаса теперь
уже Жене кажется, что он работает очень медленно… но объективно – быстрее меня.
В камере впереди – правый поворот, внизу, видимо, то же самое… Еще через час
правая стена за поворотом (до которого метра два от начала камеры) уходит за
пределы досягаемости инструмента, ширина «перехвата» становится больше метра, фактически
– он исчезает…
Перекидываем глину с горы вниз,
мы наковыряли ее не так уж много, но места ее складывать уже совсем нет. Внизу,
на тропе, она тоже не добавляет удобства. Женя говорит – можно перекидать по
цепочке под У13, там много места, и забить глиной камеру, которую мы
подчистили.
Полтора метра подхода к прососу
теперь более-менее безопасны, решаем попробовать поработать внизу. Пожалуй, по
карте мы сейчас между 18-м и 19-м пикетами по съемке Великана, ближе к 18-му,
за 2 метра до поворота направо. Глина не хочет. Очень тяжелая глина. Похоже,
наши надежды на блицкриг не оправдались. Ветер стихает. Видимо, солнце зашло.
Ширина внизу тоже больше метра. Перекидываем глину еще раз и начинаем выходить.
На подходе к штреку 1 у меня возникают трудности – я залипаю в то, что мы
накидали… Поднимаюсь с уступа, Женя внизу закуривает. Тяга все-таки хорошая
даже сейчас, когда градиент температуры совсем небольшой. Сообщаю об этом.
………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………
Выходим, Женя первый, я следом.
Думаю, где и как мне раздеться, чтобы не вывозить в глине рюкзак (он лежит в
воронке). Комбез и снарягу однозначно надо вымыть, рапида не видно под слоем
глины, зажимы не работают… На поверхности темнотища и туман. Пока я думаю – на
краю воронки появляется Женя, он кричит: «Я прошел мимо пещеры!» Пещера в метре
от дороги, но туман такой, что плохо ноги видно… Идем домой, с тропы сбиться
как нефиг делать, но нам везет. Женя рассказывает, как Коля Иванов ночевал в
колючке в 30-ти метрах от лагеря; я помню эту историю по форуму – «шрамы от
колючки почти зажили…»
Долина, полная обычно ярких
огней, сегодня погружена во тьму, которая подымается из неё, взбухая, все выше,
закрывая собою звёзды. Обезьяна пришла… Метров за 300 от дома, еще не дойдя до
поворота, слышим наших лягушек. Разговор про РСС, про зимнюю поездку и ее
участников, которые в этот раз не с нами, про добрые рекомендации, про
банальные ситуации, и про ошибки, которых не хочется совершать второй раз.
Придя домой, доедаем вчерашнюю
тушеную картошку (как там – даже немножечко, чайную ложечку, это уже
хорошо...), немного пьем пиво, Серега варит на ужин чечевицу. Чечевица долго
варится, но получается очень вкусно. К сожалению, ужинают не все. Сегодня
хандрит Юля.
Кажется, выходит из Мчишты группа
Коли Иванова, рассказывают, как они повосходили, за столом становится
многолюдно. Я сижу, и меня рубит, бросаю свои полупены на пол, ложусь и тут же
отключаюсь.
8 мая
Утро. На солнышке сохнут комбезы
тех, кто вылез вчера из Акшаши. На синем комбезе из кордуры крупного плетения
вышита большая, чуть не с ладонь, ночная бабочка. Мою свое железо, подхожу
поближе, чтобы повесить его стекать – бабочка шевелит перистыми усами…
Аппликация. Фото Кати Савельевой
Егор, который обычно спит до
последнего, сегодня приходит на кухню неожиданно рано – он мается животом.
Чечевица плюс пиво (оказывается, не все вчера пили немного пива) запросто дают
такой эффект. Думаю, что есть в аптечке на такой случай, даю одну беллалгинину
и две ношпы (на 75 кг веса – самое то, можно и три), обещаю, что минут через 40
полегчает.
Кофе, офигенская яичница с
жареным лучком (в жизни столько яиц не ела, а, оказывается – вкусно!) Юля
выходит к завтраку. Егора попустило, лицо уже не такое страдальческое. Когда
Егор выходит из дома, Женя делится своим ощущением, что Егор сегодня сачканет.
Не проходит и пяти минут, как его прогноз подтверждается, а плюсом к тому и Юля
решает сегодня с нами не ходить.
Коля Иванов передает мне гальку
из Мчишты, сообщая, что поделил ее на две части и половину отдал Снеткову. Это
предусмотрительно. Я собираюсь проверить гальку уксусом, я не верю, что это
известняк, как утверждает Снетков. Базальт, габбро, гранит – все что угодно,
только не известняк.
……………………………
Собираемся втроем: Женя, Серега и
я. И перф...
……………………….
Женя в термике и собирается натянуть на себя
гидру, чтобы ее не нести, с ужасом отбираю ее у него (на улице – жарища,
градуса 22), но он все равно натягивает пластикат. Я не могу так даже ночью…
даже зимой.
От вчерашней обезьяны остались
легкие клочья тумана, развешанные по зеленым склонам. День неяркий, но светлый.
Спускаемся в балку.
………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………..
Мы спускаемся в наш шурф. Надо
подчистить его так, чтобы ниже забитых кольев
вот такая глина
образовалась ровная ступенька,
сдвинутая вглубь, под крепь, и закрепить ее, чтоб в чистоте было… «сколько ты
сочтешь нужным», - говорит Женька и уходит в нижний штрек за кайлой.
Подчищаю. Здесь довольно большой
пласт серой глины с легким запахом сероводорода, восстановительные условия,
видимо, стояла вода. Не здесь ли был фрагмент коровы? Вроде бы выше. А справа,
вдоль стенки, глина рыжая, видимо, здесь все время было движение воздуха.
Приходит Женя, втроячка выдаем
наверх то, что я наподчищала. Женя замеряет, сообщает Сереге размеры, Серега
пилит и спускает нам бревна. Примеряем. Это будут вертикальные. Толщина
максимальная, какую позволяет скоба, но это всего 15 см. Женя бурит под скобы, ставим бревна, забиваем
скобы. Подтесываем и пробиваем за них два горизонтальных бревна, самых толстых,
что у нас есть. Они встают врасклин, но на всякий случай забиваем под нижнее по
бокам 2 скобы, чтобы оно не выскользнуло. На улице льет, и льет по глиняной
штанине-притоку, шмякается глина. В
шурфе накапливается вода. Женя вонзает лом в рыжую глину справа под нашей крепью,
ворочает им там, и вода вдруг с журчанием начинает куда-то сливаться…
Мне кажется, что колья немного
(на см-два) отвисли. Таких толстых бревен у нас больше нет, надо временно
закрепить до верха, чем есть, а когда Серега напилит толстых бревен, сделать
капитально. Закидываем за наши вертикалки еще три-четыре затяжки.
Теперь надо подчистить меандр на
максимально возможную глубину, чтобы на него отслоило нормально и не зажало.
Работаем :) ……...........................
Я подмерзла, давно стою без
движения, поэтому шарашу кувалдёнышем по любимой скарпели с энтузиазмом. Камни
откладываем отдельно, они пойдут на забутовку. Глину валим на полочку под
притоком, и за ней, как за плотиной, сразу начинает скапливаться вода. Выдадим
завтра все вместе. Внизу уже заметно шире, можно поставить ноги.
Женя снова бурит в правую (если
стоять лицом к крепи) стену..
Работаем :( …………………………
Что-то уже холодно. Серега над
колодцем, наверно, совсем задубел.
Надо вылезти на поверхность,
разгидроваться и подкрепиться, а потом доделать крепь, потому что идет дождь.
Вылезаем. Совершаем все
мероприятия, направленные на улучшение самочувствия и повышение жизненного
тонуса :) Я могу сегодня еще раз загидроваться и спуститься вниз. Себя я не
вижу, но у Сереги в глазах печаль. Через час будет темно.
Решаем, что наша временная крепь
не даст глине выдавить колья. Идем в лагерь.
У меня осталось два дня. Сегодня
мы поставили 2 горизонтальных бревна и не сделали ни метра проходки. ……………………….
Все получается очень медленно. Вчера...
В любом случае, это надо было сделать..
Народ, который болел, пришел в
нормальное стабильное состояние. Это очень хорошо. «А пиво кончилось», - полуутвердительно
изрекает Женя. Почему же? Достаю из-за полупен в своем углу холодненькое
«Арсенальное», ба-альшую банку. «Иришка! Да ты волшебница?» Приходится
рассказывать историю двухдневной давности.
спелеолог Егор. И тигрозмей - тоже.
Егор просит на завтрак
разнообразия ради сварить яйца. А не зажарить. И сварить кофе. Потому что с
кофе «у вас будет спелеолог Егор, а без кофе – унылое гавно...»
Решаем завтра встать пораньше, в
восемь, и выйти пораньше, в десять.
………………………………………………………………………………………
В 11 вечера народ разбегается
спать.
9 мая
наши лягушки. Фото Кати Савельевой
Утром меня подкидывает в шесть
часов – у нас мало времени. На лавке спит Серега. Он тоже рано встает, но пока
еще спит. Выхожу во двор. Там все лежит, как мы вчера принесли. Надо помыть
снарягу, гидру, комбез. Стараясь не греметь ведрами, начинаю. Время от времени
хором орут лягушки. Они делают это так, как будто две бригады пилят двуручной
пилой, и одна старается другую перепилить. От этого ора никто не просыпается.
Прочищать щечки зажимов очень
удобно пластиковыми хомутиками, которые валяются на лужайке. Моя снаряга
закончилась, решаю помыть Женькину. Мыть его гидру и комбез я не решаюсь.
Встает Серега и начинает готовить
завтрак. В начале девятого все готово, кофе вот-вот закипит. С некоторым
сожалением иду будить народ. В большой комнате никого, в маленькой нахожу Егора
и Юлю. Сообщаю, что яйца сварены и кофе готов, Егор, не открывая глаз, что-то
отвечает и переворачивается на другой бок уже крепко спящий. Юля подает
признаки жизни.
Женю нахожу в комнате Снеткова. Сообщаю,
что утро пришло и кофе уже закипает, он улыбается, потягивается и открывает
глаза. «Встаю, встаю!» Иду на кухню.
Проходит десять минут, кофе
остывает, но никого нет. Заглядываю в комнату еще раз, и обнаруживаю Женю
сладко спящим… Будить второй раз у меня не поднимается рука. Выхожу из комнаты
на цыпочках. Я думаю, минут через 20 все проснутся сами…
Так и происходит.
После завтрака - подготовительные работы. Юля внимательно
наблюдает за действом и вызывается мне помогать. …………………………….
В половине двенадцатого выходим.
На улице опять дождь. У нас четыре комплекта снаряги на пятерых, поэтому, пока
мы выдаем и расширяем меандр в полу, Егор будет заниматься лесом на поверхности. Для этого выдаю
ему свое китайское полиэтиленовое пончо.
На дне, несмотря на дождь, все
стоит, как вчера. Передаем замеры наверх, Егору, Женя поднимается вверх, и
начинаем вчетвером выдавать вчерашнее.
Как только убираю плотину из
вчерашней глины, в шурф устремляется вода. Пытаюсь проделать для нее выход с
помощью лома, и, наконец, мне это удается. Вода устремляется куда-то вперед, и
начинает сливаться волнами, с какого-то уступа в какой-то объем…
Работаем :) ………………………………………
Скарпель попадает в линзу кремня,
колет ее вдоль, летят 5-ти-сантиметровые искры, я вижу красивый раковистый излом.
Углубляю дно шурфа, там глина вперемешку с небольшими камнями. Выдаем наверх.
Меандр заполнен странной каменной
крошкой. Она бы была похожа на щебенку, но выглядит она так, будто образовалась
прямо здесь, как будто середину меандра раздавило в крошку при сжатии…
Шурф уже глубиной сантиметров 60
от дна стакана, доставать до его дна становится трудно – мало места, чтоб
присесть, не хватает длины рук, чтобы наклониться, опять надо расширять.
Работаем :) …………………………
Юля взмерзла сидеть без дела и
уходит наверх, поручаем приготовить чай и перекус через 2 часа.
Работаем :) …………………………..
Что-то Егора с заказанными
бревнами давно нет, кричим – нет ответа, подымаюсь наверх - на середине колодца
слышу его, прошу уж подождать. Надо, наверное, поменять веревку на входняке,
она сегодня мокрая и тянется как резинка при каждом шаге, вчера ее перевешивали
– побилась, теперь на подводящих перилах узел. Вылезаю, смотрю на навеску.
Цензурного слова здесь быть не должно – в рапиде лапша без признаков оплетки.
Егор говорит, что так и было, так повесили вчера… Я не верю, такого не может
быть. Пытаюсь раскрутить рапид – он не поддается, ключа у меня нет… Я не
спущусь так, надо что-то делать. Вешаю на рапид карабин, лапшу сдвигаю в
сторону. Три металлических звена – плохо. А что делать. Вяжу восьмерку и встегиваю ее в карабин... Егор
объясняет, что они с Юлей занимались навеской, на 20 см ниже анкера две
недобитые дырки под спиты, на самом перегибе камня. Что-то я не припоминаю, чтобы
можно было бить точки так близко, но, может, здесь по-другому не сделать…
Теперь надо выяснить, что с
дровами. Егор говорит, что 60-ки готовы и сейчас он их принесет. А в пакете,
который он принес, горячий чай и вкусная еда, его надо спустить вниз, не переворачивая.
Начинаю спускаться. Что-то мне
страшно нагружать веревку. Вывешиваюсь. Ничего плохого не происходит.
Отстегиваю ус от перил, еду плавненько, чтоб не словить вертикальный маятник.
Сообщаю о еде и чае. У людей в
гидрах, равномерно покрытых сантиметром жидкой глины, известие энтузиазма не
вызывает.
Доставленный наконец-то лес
вызывает куда большее оживление. Вытаскиваем тоненькие временные бревешки, Женя
подтесывает бревна топором. Забиваем их кувалдой на место и забучиваем, благо,
камней теперь в достатке. Щель между кольями и верхним бревном тоже плотно
забиваем камнями.
А время уже к вечеру. Куда делся
день? Три горизонтальных затяжки, полметра шурфа.
На улице темнеет, 8 вечера.
Подымаем невостребованный мешок с едой и чаем на поверхность, раскручиваем
рапиды, разгидровываемся и разбегаемся.
Вернувшись, обнаруживаем, что в
мешке был котелок с офигенной вкуснятиной – там, оказывается, сваренный Егором
булгур с зеленым горошком и вареной колбасой. Огорченный нашим небрежением Егор
сокрушается, каким он был вкусным, пока был горячим! Мы сожалеем и едим его
холодным…
Пока мы были в пещере, а ребята
занимались лесозаготовкой, коровы, что пришли к нам еще утром, дождавшись их
отсутствия, съели хлеб и сухари.
Идем домой в темноте. В небе
между рваных туч – полная луна. Останавливаемся передохнуть около алычи, на
«быковой поляне». Коровы, которые подкрепились нашим хлебушком, переместились
сюда, и это не коровы, а сплошь быки.
Завтра у меня последний день.
Обещаю помыть снарягу всем, только чтобы выйти пораньше.
10 мая
Просыпаюсь в пять. Еще минут
двадцать пытаюсь уснуть, потом встаю. Выхожу на улицу – там идет дождь.
Конкретный.
У меня есть пончо. Надеваю его и
иду выполнять обещание.
Железа почему-то только три
комплекта. Мой, Егорин, и неполный Женькин. Мою.
Трансы, гермы. Гидры тоже – они
должны если не высохнуть, то хотя бы стечь.
Когда дело доходит до мытья
пластикатового комбензона, на полянку вылезает Серега. Сетует, что никто ему ни
разу снаряжку не помыл. Вопрошаю – а где же она, твоя снаряжка? У пещеры
оставил, говорит…
Собираемся. Женя интересуется, не
против ли я, если мой новый маленький трансик, подаренный мне Наташкой, сходит
в пещеру. Я, конечно, не против, как можно лишить трансик такой радости.
«Я тогда возьму три шоколадки…»
Нас, вроде, идет пятеро, почему три? В суете сборов забываю об этом.
Егор заготавливает колья, их надо
будет забить в глину горизонтально – у нас будет фальш-потолок. Вчера шурфом мы
хорошо опустили уровень пола, теперь можно будет двигаться горизонтально под
крепь. Вода бежит в шурф постоянно, он быстро наполняется, периодически сливаем
ее. Вдоль правой стенки явственно есть какой-то канал. В шурфе почти просторно.
Женя теперь может работать здесь тоже. В какой-то момент он спускается ко мне,
на подъеме ведра – Серега, на высыпании – Юля. Нижние скобы, которые страхуют
нижнее бревно, стоят нормально, наши вчерашние труды их не ослабили. Выбираем сантиметров
20 глины из-под крепи, Женя еще немного обирает справа, уже за скобой. Направо ничего не просматривается.
Поспевают колья. Серега спускает
их и сам спускается вниз. «А теперь нам надо выгнать отсюда Ирку, если
получится, и заманить Юлю», - говорит Женька.
…………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………
Подымаюсь и смотрю на них сверху.
Они забивают колья в три кувалды.
колья
Просят меня спустить им еще
связку кольев. Долго соображаю, как это сделать, боюсь уронить на них, но в
конце концов справляюсь с задачей. Женя привязывает к концу веревки шоколадку.
Это желтый натс. Очень своевременно.
Сделано. Спускаюсь, и вижу, что
сделано очень удачно – колья забиты в щель над двумя нижними бревнами. Наш
временный потолок надежно оперт. Надежно, как все в этой пещере.
Время – около 5-и часов. Теперь
кайлить и выдавать.
Кайлю. Кто подымает ведро – не
помню. Ведра все мятые, и скоро начнут рваться. Время от времени ведро
цепляется на подъеме, но не фатально – отцеплять приходится всего раза 2 или
три. Подымают быстро, с трудом поспеваю нагружать. Приходит Женя, сменяет меня
в штреке (потому что теперь это – штрек), теперь он кайлит и кидает мне глину,
а я складываю ее на полку, что была дном нашего колодца. Почему не в ведро? Не
помню.
В какой-то момент с выдачей,
видимо, что-то происходит, потому что Юля вдруг сообщает, что пойдет домой,
сильно замерзла. Ее не отпускают, ставят на подъем ведра. Три ведра поднимаются
очень медленно, мне разок довелось поработать на этом месте, я представляю,
каково это… А как красиво поднимает
ведра Коля Иванов!
Юля сообщает, что пошла на
поверхность, просим прислать вместо себя Егора. Женька кайлит с остервенением,
я в глине уже выше, чем по колено. Только успеваю ловить комья килограмм на 6
весом.
Приходит Егор. Ведро для него
давно готово. Ведро пошло! Ведро идет очень энергично и почти сразу приходит
пустое. «После сотого ведра перекур!» - командует Женя. «После сотого перекур,
а это было первое?» - интересуется Егор.
Уровень глины вокруг меня быстро
снижается. Время восемь вечера.
Женя роет, как экскаватор. Егор
подымает очень быстро, 2-3 минуты ведро. Ведра никто не считает.
Что-то Женя уже весь под крепью.
Интересуюсь, какая длина кольев. «Нормально, не ссы!»
В какой-то момент вылезает, и
беспечным голосом говорит мне: «А знаешь, ты была права. Нет ничего направо.
Иди сюда, глянь.» Пробираюсь мимо него, гляжу, и у меня перехватывает дыхание.
Женька смеется за моим плечом. Перед нами уходит вперед, чуть петляя, округлый
канал диаметром сантиметров 20…
Три дня. Смотрим друг на друга. Я
поменяю билет…
Пробую покайлить немного, Женя
нагребает, командует: «Ведро!» Егор кротко отвечает, что ему больше нравится -
«Ведро пошло!» Я сразу вспоминаю – «А мне больше нравится – Гав.»
Нет, сегодня я уже не кайлец.
Меняемся обратно.
Время к одиннадцати. Женя зовет
меня, спускаюсь к нему. Вижу канал проходимых размеров. «Если что – вытягивай
за ноги, по очереди.» Полууснувшую пещеру оглашает мой вопль. «Не ссы в компот»,
- бросает Женька и ввинчивается в глину.
Весь.
………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………
Женя вылезает назад. Говорит, что
не смог просмотреть до конца. К нам подтягивается проснувшийся народ.
Женя говорит, что хочет немного
расширить заход в штрек, это дело на час. Если через три часа он не придет в
лагерь, идти встречать. У меня вырывается: «Я тебя не оставлю.» Улыбается: «Я и
не планировал.» Меня отпускает.
Народ начинает выходить. Женя
готовит перфоратор и бормочет: «И даже смотреть не будем…»
Забуривается в правый угол меандра,
чтобы заход в штрек был попросторнее. Время к полуночи. Я стою на полке и меня
вырубает, вижу короткие сны.
…………………………….
Подымаемся на поверхность. Я
раздеваюсь. Комбез, снаряга и гидра весят от глины килограмм 15, кидаю их в
транс. В трансе еще перф и Женина снаряга, и весит он под тридцатник. Съедаем
напополам последнюю шоколадочку.
………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………….
На улице темнотища и мелкий
дождь. Время от времени Женя подымает мешок и несет его над головой на
вытянутых руках. Идем без остановок, лишь на быковой поляне делаем минутный
привал. Я заговариваю про билет, и словно тень от облака омрачает Женькино
лицо: «Надо подумать. Идет не туда. Как бы не вышло ДО штрека Великана… Придем
– подумаем. Ребята устали…»
Я и сама понимаю, что это так.
В час ночи мы приходим в лагерь.
Серега фотографирует нас у крыльца.
Поздний ужин. Женя излагает свое
решение: планов не меняем, я уезжаю, как планировала, а они с ребятами
закрепляют докопанное, базируют вещи и разъезжаются.
Мне надо выйти без двадцати
шесть, чтобы сесть на маршрутку до Псоу и успеть на самолет. Решаю оставить все
вещи здесь, т.к. билет у меня без багажа, а в транспортную компанию я уже не
успею.
Весь остаток ночи мою и развешиваю
снаряжение. Сегодня на кухне на лавке спит Юля, и я всю ночь хожу мимо неё
туда-сюда, стараясь не шуметь.
В полшестого бужу спящего Женьку,
и мы прощаемся. С его напутствием шагаю по Абхазии, не боясь, что нарушаю
правила экспедиции.
Выхожу на дорогу, и через пару
минут подъезжает маршрутка до Псоу…