Стоянка была загружена на половину, многие еще были в пути, они не хотели останавливаться до того момента, пока ночь не сделает движение по уральским колдобинам опасным. Отсутствие машин облегчило парковку: Саня сложил фуру с одного захода. По московскому времени было еще не так поздно, поэтому спать не хотелось, и мы отправились на разведку. Почти на каждой уральской стоянке есть настоящая русская баня, для человека, колесящего по дорогам уже далеко не первые сутки, попарить свои кости просто как бальзам на душу. Где еще как ни на Урале подвернется такая возможность, дальше Саню да и меня, как выяснилось через пару, дней ждали только одни степи, переходящие в тюменские болота а потом обратно. хозяин бани занимался приготовлением шашлыка, когда Саня начал проводить разведку боем, узнавая по чем опиум для народа. Опиум был по 100 рублей за час пользования баней, еще 20 стоили одноразовые тапки и мыло по 10 рублей. Итоговая сумма была не очень астрономическая и вполне гуманная. Скинувшись по 130 рублей и захватив из машины остальные банные принадлежности, включающие в моем случае еще и ароматные носки, хранившиеся супергерметичных ашановских пакетах в неиспользуемом кармане рюкзака - на случай разгерметизации пакетов, мы отправились распаривать кости. Баня, конечно, была не из тех, какие есть у хозяйственных деревенских мужиков, но и это было в радость. От души попарившись и намывшись и даже натиравшись, я быстро добежал до машины. Саня был уже в машине и занимался ловлей радиоканалов на приемник, и в итоге зацепил какаю -то уфимскую станцию, особо толкового там ничего не вещало голова уже просохла и решили навестить пункт общественного питания . Пункт питания представлял из себя кафе, оно не отличалось особыми кулинарными изысками, Еда нас особо не интересовала, так ужин была всего часа 3-4 назад, посидеть и поговорить за жизнь было после пропарки костей - это было то, что хотелось. Алкоголь я не жалую в любых формах и даже в виде пива, поэтому в моем разговорном рационе обычно присутствует минеральная вода и прочие напитки, производимые нашей пищевой промышленностью. Саня придерживался менее радикальных взглядов на алкоголь и после трудного рабочего дня взял себе пивка. Время за разговорами пролетело незаметно – ночь окончательно вступила в свои права: шум от проходивших по трассе машин доносился все реже и реже. Драйверы не желали испытывать судьбу и подвеску на прочность, как следствие стоянка за полтора часа превратилась из полупустой в переполненную. Завтра Сане предстояло проехать 650 км до разгрузки в Тюмени. Организм требовал отдыха для пополнения сил и мы отправились спать. Я воспользовался верхней вакантной полкой Мерина, комфортно разместившись в спальнике. Сон пришел быстро; сознание отдыхало, открывая подсознанию в тайне от разума поле для работы. К утру подсознанию потребовался отдых, оно просигнализировало об этом сознанию, и я проснулся. На календаре в телефоне было перовое мая, встречавшее не праздничной погодой, в виде затянутого облаками неба и моросящим дождем. За бортом температура воздуха не внушала оптимизма: хватило одной сигареты для доставки сигналов утепления от рецепторов кожи к еще не проснувшемуся мозгу. В итоге я снова оказался в спальнике, ожидая возвращения Сани с утренних водных процедур. Он не заставил себя долго ждать, через 15 минут я был уже детально проинструктирован о месте нахождения удобств. Одев свитер и куртку, я отправился по маршруту включавшим в себя посещение туалета , потом кафе с целью умывания и чистки зубов. обстановке данной саней в туалете был непосредственно только туалет. Поход в туалет обернулся самой комичной ситуацией за все время путешествия. Часть удобств -туалет, находилась сразу за заправкой. Туалет представлял из себя кирпичное здание здания с двумя дверями, открывающими путь в страну «наслаждений». Обе двери были приоткрыты; табличек и надписей, гласивших о разделении удобств по половому признаку, замечено не было. Быстро найдя 10 отличий удобств за первой дверью от удобств за второй дверью, я воспользовался вторым вариантом. Отличия были в уровне комфорта, за одной дверью было что-то наподобие деревянного деревенского туалета: унитаз представлял из себя дырку в бетоном полу, гораздо более респектабельно выглядели удобства за соседней дверью: раковина и белый керамический друг били как в самой развитой туалетной сети в мире - Макдоналдс. Второй вариант наверно предназначался для персонала стоянки, но кто-то забыл закрыть дверь на замок чем я и воспользовался. Халява, одним словом! Закрыв дверь и застелив бумагой, входящей в комплектацию убобств, ободок, в голове стали появляться мысли от том, что скоро все туалеты повысят свою комфортность и будет все как в Странах Шенгенского договора. Программа утренних водных процедур подходила к логическому завершению: почистив зубы и вдоволь поплескавшись в умывальнике с горячей водой, я дернул за ручку двери. В данном случае результат превзошел все ожидания – дверь не открывалась. Вторая и третья попытка открыть дверь не увенчались успехом. Невротическое поведение, заключавшееся в судорожном дергании ручки, было бессмысленным и могло привести к предоставлению счета за порочу имущества. Ситуация была одновременно смешная и безвыходная: через 5 минут был запланирован отъезд, а я был заперт в сортире причем очень похоже что своими же руками. После минуты размышлений над вечными вопросом что делать, воспаленный ум нашел два варианта покидания туалета. Первый A – подать сигнал SOS стуком в дверь и голосов, попросив более свободного в перспективе соседа по туалету поискать заветные ключи от сортирной двери. Второй, план B, менее цивильный, он сводился к тому, что дело помощи утопающим рук самих утопающих. В туалете было небольшое окно, призванное подарить мне свободу передвижения, прописанную в конституции нашей страны. Окно гарантировало мне попадание наружу, подкрепляя гарантии примерно 40-ка сантиметрами в ширину и метром в длину. Обрести высшую ценность человечества – свободу, мешали 180-170 см между началом окна и уровнем пола. Действовать по плану A, оказавшись в положении собаки поспавшей на хозяйской кровати, мне не хотелось. План B как и все у нас, включая новый год, был не особо логичным с точки зрения людей высокой культуры и быта. В выборе варианта B больше логичности, чем вы можете себе вообразить. Логичность заключается в отсутствии чувства вины перед окружающими в случае реализации плана В.
Не будем вдаваться в психоанализ и вернемся к трудностям реализации плана B. Покинуть туалет было не просто: вся сложность заключалась в желании вылезти в окно вперед ногами, иначе был риск сломать себе шею , что тоже не входило в мои планы. Попытка взять препятствие с бочка унитаза была без успешна, и мой взор устремился на самую высокую точку туалета - раковину. Проверив добротность ее фаянса половиной своей массы, я решил, что она выдержит все 80 кг. Раковина выдержала, а название завода изготовителя осталось загадкой. Совершив немыслимый акробатический этюд, заставляя трещать штаны по швам, я приземлился на асфальт. Вот она свобода. До этого момента я даже и представить не мог как безгранична бывает радость, вызванная окончанием водных процедур. В меланхоличном состоянии, с загадочно улыбающимся выражением лица не понятным окружающим выражением лица, я степенно направился к машине. Желание посветить Саню в свои похождения рассказом о том, что такое свобода и как ее можно почувствовать, тогда не возникало. Негативные эмоции от утренней прогулки, улетучились по мере приближения к Мерину готовому рвануть к новым сотням километрам с места. Мерин как, конь нетерпеливо фыркая, ждал команду на старт. Старт был дан отпусканием ручного тормоза. Машина медленно, с чувством с толком с расстановкой, покидала стоянку, шурша колесами по мокрому гравию. Трасса вновь встретила нас ухабами, не давая разогнаться больше 30-40 км в час.
То и дело шел дождь, выбоины на дороге превратились в лужи. Плотный трафик на трассе лишал возможности маневрировать, подвеска Мерина трудилась исправно, глотая ухабы.
Праздничное первомайское настроение, причиной которого была граница двух субъектов Российской Федерации, означавшая что до поворота на Зюраткуль осталось 120 км , не могла испортить ни разбитая дорога, ни погода. Навстречу шли две свеженькие скамейки ( Скании ) с кенгурятниками, кенгурятники привлекли внимание Сани, открывая нам еще одну тему для разговора:
- Хорошая вещь кенгурятник, - сказал Саня, увидев машины, - денег можно с ним на ремонт много сэкономить и проблем на дороге избежать , думаю тоже себе поставить.
- А что за проблемы, решаемые кенгурятником? – заинтересовался я.
- Бандюги сунутся не посмеют, их кенгурятником запечатывать можно пачками, не опасаясь тягач разбить.
Дорога как уменьшенная копия региона, через который она проходит: где-то в деревнях продают пирожки, рыбу, а где-то придорожные шакалы караулят свою очередную жертву. На карте страны есть, регионы где на дороге действуют «понятия», а не законы. Саня не любит ездить в регионы Южного Поволжья; они изобилуют любителями легкой наживы, там время остановилось в начале 90. Множество часовых поясов на территории России приносит в Россию новый год 12 раз, каждый час под бой курантов людей радующихся самому главному празднику становится все больше. Куранты завершают своим боем старый год, открывая дорогу новому, но даже самым главным часам страны неподвластно задать единый ритм жизни на всю Россию. Вот и получается, что где-то еще идет эпоха бандитских 90, а где-то уже эпоха рыночных отношений, наступившая после начального накопления капитала начального в те самые девяностые. Между тем, как-то совершенно быстро и незаметно разменялись последние 50 км до Зюраткуля. Необходимо было сделать привязку местности к карте, Надя заветный поворот с трассы на озеро. Для этого дела загодя была куплена карта Челябинской области в масштабе 7,5 км в одном сантиметре. Заветный поворот ждал меня сразу после поворота на Сатку. Проскочить поворот и топать пешком назад по моросящему дождю желания не было и решил подстраховаться: запросить детальную информацию у Гаврилова по телефону. Вместо Гаврилова в трубке я услышал булькающее хлюпающий голос девушки просившей позвонить позднее.
Попытка выйти на связь провалилась, нет худа без добра - на телефон пришло sms сообщение: «Мы на берегу озера …(нецензурное выражение) слева от горного дома. Ты где?». Фраза «слева от горного дома» вызвала в глубокий резонанс в моем мозгу. «Вот тебе и приплыли,» - подумал я, размышляя над тем, что в прошлой жизни Гаврилов наверняка был самой блондинистой блондинкой во всем мире в самом переносном значении слова блондинка. Логическая неувязка между почетным званием преподаватель географии Ульяновского Педагогического Университета и вот этим слева была на лицо. Думаю, если я сделаю отступление и расставлю все точки над И, рассказ прибавит немного байт и не слишком утруднит вас чтением. Расстановка точек дело тонкое, особенно когда некоторые уже начали кипятиться по поводу сопоставления описанного выше, сопоставление это не в коем разе не преследует цель оскорбить или подвергнуть сомнению профессионализм, авторитет и многочисленные таланты моего хорошо знакомого, оно призвано познакомить читателя с состоянием моих мыслей по поводу того, как люди иногда по разному воспринимают то, что одним уже известно, а другим только предстоит постичь. Любая трудная задача через некоторое время кажется легкой, а трудности на пути ее решения кажутся с каждым днем все более абсурдными. Теперь все формальности соблюдены и можно приступить к решению задачи, мастерски поставленной передо мной Гавриловым. В дано смело запишем «слева от горного дома» - это координаты местонахождения группы, в найти отправим то, что более всего неизвестно - путь к этому «лево». Дорога пошла на подъем, на вершине подъема красовался знак прилагающий повернуть на лево в Сатку. Следующий поворот по карте должен быть моим. Я пристально всматривался постоянно петляющую дорогу, отыскивая указатель со словом Зюракуль. Вдалеке, дорога плавно поворачивала открывая мою взору новый горизонт с отходящей в право проселочной щебенкой, по всем данным это и была дорога на Зюраткуль. Саня еще сбавил ход уже 30 км. Все было хорошо и замечательно: километраж от Сатки был равен пройденному расстоянию до своротка ,и покрытие из щебенки было именно то, что я ожидал увидеть на пути с федералки к озеру. Меня настораживала одна деталь – отсутствие указателя на то что было дальше по этой щебенчатой дороге. Указатель это почти 100 % гарантия верности курса. Пока я сопоставлял факты, гадая та ли эта дорога или не та, машина оказалась в зоне торможения. «Этот поворот?» - спросил Саня, ставя меня перед выбором, что лучше идти неизвестно куда или проехать еще в надежде отыскать указатель дальше. «Наверно следующий», - неуверенно ответил я, полагаясь на интуицию.
Пара минут до следующего поворота пролетели за мгновение, машина остановилась у своротка с указателем «поселок Магнитский 10 км». Вот она долгожданная точка десантирования, теперь главное средство передвижения будут ноги. Пожелав Сане удачи на дороге и сказав, что недели через две я ему перезвоню и выдам инфу по металлоискателям. Приземлив на уральскую землю свой рюкзак, а затем себя, я ощутил под ногами уральскую землю. Саня, посигналив мне на прощанье, покатил дальше колесить просторы нашей необъятной родины, вечером, через 580 км у него тоже финиш – разгрузка в Тюмени.
Самым увлекательным в любой задаче является процесс решения, в ходе процесса у всецело поглощенных решением личностей, по словам очень мною уважаемого школьного учителя физики, могут встать волосы дыбом и пойти пар из ушей. Оба признака творческого подхода к задаче у меня стали проявляться сразу, как я оказался на улице. Волосы у меня стали дыбом и пар пошел, правда, не из ушей, а из носоглотки. Симптомы экстаза, появляющегося во время решения задачи были на лицо; задача была правда не по физике, а парообразование шло не из ушей и потому, что температура воздуха в легких отличалась от температуры воздуха южного Урала. Спишем соматически (анатомически) неверное описание состояния экстаза учителем, на несовершенство образования, учащего в школе мальчиков собирать автомат, но не учащего оказывать экстренную доврачебную помощь лишь только потому, что какой-то «умный дядя» счел, что вряд ли будущему защитнику отечества необходимо знать, как можно попытаться вытащить человека с того света. Эйфория основательно накрыла меня: я довольный и счастливый стоял на обочине под дожем минут 5, осознавая, что это южный Урал, и что Москва со своим ужасно загаженным воздухом и «высокой культурой» больше чем в 1700 км на запад. Медленно промокающая одежда опускала меня с небес на землю: рюкзак требовал приведения его в пеше-походное состояние, тело просило побольше теплоизоляции. Приведение рюкзака в «боевое состояние»: привязывание спальника на клапан, стягивание строп и прочие процедуры подготовки к длительной пешей прогулке совмещались с поиском в нем теплых вещей, для того чтобы было, если уж мокро, так не холодно. Изрядно утеплившись, спрятав в полиэтиленовые пакеты спальник, я принялся размышлять на тему как найти дорогу к озеру и населенному пункту Зюраткуль. Все попытки найти на карте населенный Пункт Магнитский у поворота на который я проводил привязку к местности, закончились только насквозь промокшей картой и констатацией факта, что такого населенного пункта на карте нет. Немного поразмыслив, я решил дойти до Сатки; во первых там можно найти людей а значить и узнать дорогу на озеро, а во вторых из Сатки до Зюраткуля, по информации Гаврилова, ходил автобус. Путь предстоял км 7 пешком и по дождику да еще обратно, труднее всего было решиться идти обратно: все путешествие я ни разу не отходил назад, двигаясь только вперед. Путь назад, помимо признания того, что я, честно говоря, промазал, причем основательно, означал - Москва станет пусть на 7 км но ближе. Рюкзак навьючен на плечи иду вперед точнее назад в поисках неизвестной дороги . Шансов затопить машину на трассе с подъемами и поворотами тем более в дождь не было, но я все-таки перешел дорогу и, нарушая правила, пошел в том же направлении что и машины, когда сзади раздавался звук приближающийся машины, я разворачивался и стопил. Фуры стопить даже не пытался: не хотелось беспокоить драйверов, прося провести их 7км, они даже передачи выбрать не успеют и снова тормозить, да и к тому же драйверы на легковых авто в основном местные - значит можно узнать дорогу на озеро. Особенность уральского трафика в наличии волн: машины идут по трасе группами: дорога не позволяет ощутить динамику мотора в обгоне, вынуждая придержать лошадей под капотом иногда на пару тройку километров. Самая первая машина едет медленней всех, идущих за ней, но у нее нет риска вылететь с мокрой трассы в кювет в попытке обгона; тише едешь, дальше будешь – это про южный Урал. Волновой трафик увеличивал мои шансы на успешный стоп: в одной из волн я застопил газель-маршрутку, идущая в Сатку. Как в дальнейшем покажет практика, езда на маршрутке далеко не всегда предполагает коммерческую основу. «Драйвер наверняка поделится инфой о пути к Зюраткулю», - подумал я, открывая дверь кабины.
- Добрый день, не подскажете дорогу к Зюракулю? – спросил я, осознавая, всю саркастичность фразы добрый день, произнесенной мной помокшей насквозь одежде.
- Тебе назад идти надо, справа будет поворот на Магнитский пройдешь Магнитский, потом на Зюраткуль будет. – ответил драйвер вопросительно разглядывая мою желтую куртку.
- А далеко от Магинтского до Зюракуля?
- Километров 10.
-Спасибо, удачи на дороге!
Одно неизвестное было найдено, оставалось выяснить второе - найти группу.
Sms Сообщение: «Я у поворота на Зюраткуль иду пешком», посланное Гаврилову, ознаменовало переход к поискам второго неизвестного. С каждой секундой трасса М-5 удалялась от меня, шум машин растворялся в воздухе, уступая место тишине природы. Приятно удивило качество покрытия дороги: под ногами был первоклассный асфальт позволяющий размяться ногам, давно уже не делавшим двадцати километровый переходы за день. Путь до озера по подсчетам дожжен был занять около часов 5. Дождик уже не моросил беспрестанно, лишь иногда, на пару минут, с неба затянутого очень низкими дождевыми облаками, на землю падали капли дождя. Движение машин представляло собой три машины в час в сторону трассы и не одной в сторону озера, данный факт не очень меня огорчал: появилось время разложить на полочки новые впечатления от главного приключения года. Тем временем асфальт перешел в щебень, покрытие дороги больше не наводило мысль, что это дорога в не в национальный парк, а куда-нибудь еще. На протяжении всего пути природа радовала меня красивыми видами: весна здесь еще только начиналась – местами еще лежал снег, ручьи стали больше похожи на реки, а в лесу появились подснежники.
В сторону озера начали проходить машины, сперва проехали «реальные пацаны на реальных машинах», потом что родное русское. Со спины в очередной раз послышался звук приближающей машины, заставивший меня перейти на другую строну дороги. Водитель чуда узбекской экономики - Нэксии остановился и предложил подвезти до озера. Уложив свой рюкзак в багажник, я продолжил оценивать красоту ландшафта из салона машины, драйвер принялся рассказывать о достопримечательностях Зюраткуля. Через три километра проезжая поселок Магнитский мне стало известно, что в нем в Великую Отечественную Войну делали приклады к автоматам ППШ. Дорога шла все время в гору, после Магнитского появился серпантин, мотор начал трудится. «Да, пятью часами пути я бы тут не обошелся, как минимум 6 часов», – подумал я, слыша как тужится мотор Нэксии на серпантине. Бесконечный подъем перешел в прямой участок дороги в конце которого был поселок Зюрткуль. Все вот я и на озере Зюраткуль; где-то «слева от горного дома» Гаврилов. Драйвер высадил меня прям у горного дома, я подарил ему на память диск с музыкой и отправился искать «слева от горного дома». У меня возникло предположение, что Гаврилов мог оставить мне информацию в горном доме о месторасположении группы и пошел на разведку в горный дом. Горный дом представлял из себя двух этажное кирпичное задние, отделенное от улицы вполне приличным и высоким забором и массивной железной калиткой. Нажав кнопку домофона, я услышал голос администратора:
- Здравствуете. – поприветствовал меня голос.
- Добрый день, у вас есть данные о группе туристов из Ульяновска, они приехали сегодня утром.
- нет, у нас нет никого из Ульяновска, - ответил голос уже равнодушно, поняв что цель моего визита не аренда номера в гостинице.
- Сколько у вас стоит снять номер? - из вежливости спросил я.
- 1500 тысячи за сутки.
Ответ шокировал меня; на южном Урале 1500 тысячи рублей за сутки – это не лезло не в какие ворота.
- У вас цены дороже чем в Москве. – заметил я высказывая свое негодование так как молчать не смог.
- У нас люкс. –коротко и ясно пояснил голос, не желая вступать в дискуссию.
Дальнейшие разговор не имел никого смысла: выяснять в чем же есть люкс за 1500 тысячи не было ни какой охоты, и, сказав голосу «до свидание», я отправился на продолжение поисков.
В метрах 100 я заметил рыбака, шедшего с стороны озера. Рыбак мог помочь мне ценной информацией, весь день проведя на озере он наверняка видел костер Ульяновцев.
«Здравствуйте. Вы ни видели на берегу озера группу туристов из 8 человек?» - с надеждой на утвердительный ответ спросил я
«Кто- то на стоянке за лодочной станцией жгет костер может это твои»
«Как туда попасть?»
« У парень, не просто тебе будет в таких-то ботинках туда добраться – там снег кругом, без сапогов не пройдешь» - заявил рыбак, успев оглядеть мой снаряж.
«А все-таки, где дорога к станции?»
«тропа начинается у дамбы, по ней пройдешь метров 300 там и костер будет».
- а что это вы с буром лед еще на озере? - спросил я тоже внимательно изучив экипировку рыбака желая узнать положение дел природы.
- Льда еще 80 сантиметров осталось.
- В это время всегда так? Спросил я, интересуясь особенностями южного уральского климата.
- год на год не приходится, но бывает, - философски заметил рыбак.
Мы попрощались, я пошел по дороге выводившей на тропу «слева от горного дома». Только забравшись на дамбу, защищающую поселок от наводнеия и скрывавшую от меня до сих пор озеро, я смог увидеть что такое южный Урал на первое мая; взору предстал потрясающий пейзаж: озеро простиралось почти до самого горизонта все скованное льдом и только у кромки лед уже начал подтаивать и виднелась вода. О приходе весны здесь, на высоте 724 метра, возле самого высокогорного озера всего Урала не могло быть и речи. Вспомнился сразу Миша, рассказавший мне, что неделю назад в районе Екатеринбурга и Перми еще лежал снег, и всплыли в памяти пейзажи Башкирии с не растившим снегом на склонах предгорий Урала. С озера дул пронизывающий до костей ветер, надававший насладится уникальным видом. Ветер гнал меня дальше: еще 300 метров всего 300, но какие это были метры - ноги по щиколотку проваливались в рыхлый весенний снег, названный рыбаком в болотных сапогах тропой; модные кроссовки c вентиляцией превратились в морозильную камеру: снег через вентиляцию попадал внутрь и начал таять, охлаждая и без того не очень теплые ноги. Как бы там не было все эти внешние факторы не могли заставить меня, лихо пронесшегося в первый раз стопом сразу на 1700 км, заставить повернуть обратно. Поиски места известного читателю к «слева от горного дома» успешно завершились после подъема на еще одну дамбу где на гребне были раскинуты две большие палатки. Туристическая братья, надев на себя все что можно, неспешно поигрывала на гитаре, созерцая из беседки костер на фоне ледяных просторов Зюраткуля, когда я привлек их внимание своим появлением. По неспешным заунывным аккордам, срывавшимся с грифа гитары, стало ясно - обед был часа два назад; вместе с калориями обед принес в социум лень, сублимировавшуюся в творческие изыскания аккордов
Одна Елена – жена Гаврилова, на время похода взвалившая на свои хрупкие плечи помимо рюкзака еще и обязанности завхоза, хлопотала по хозяйству
разговора, которая характерна для людей живущих в разных городах России и давно не встречавшихся, и перейдем к части заключающейся в поиске общего знаменателя для впечатлений.
- вы на чем до озера добирались? – поинтересовался я, удивленный скоростью передвижения группы, приехав сегодня рано утром на вокзал в Бердяуш, они уже успели добраться до озера и хорошо окапались.
- Мы на вокзале с таксистом договорились он нас на УАЗике о цене автобуса прям до озера довез. А ты на чем добирался от станции?
- Я с трассы пешком км 7 прошел потом Нексию застопил на ней тоже до озера доехал, нашел горный дом и начал поиски вашей стоянки.
- А мы sms скидывали что бы на вокзале встретится в Бердяуше, ты на каком поезде приехал?
Вопрос Елены был ответом, на то почему Гаврилов не отписал мне про Зюраткульский поворот, оказывается, он и не думал, что я еду вольным путешественником с Москвы.
- Я не на поезде, я Москвы стопом еду.
Теперь в ступор вошла Елена: пару секунд, она удивлено смотрела на меня как на инопланетянина.
Кстати а где Андрей что его не видно?
- Андрей в палатке отдыхает, он не важно себя чувствует. Если хочешь сходи разбуди его.
Тревожить отдыхающего Гаврилова мне не хотелось, и я предпочел знакомство с туристической братьей. Елена познакомила меня туристической братье сидевшей в отдалении в беседке и пристально наблюдавшей за нашим диалогом.
- Это Дима он с Москвы автостопом приехал, - отрекомендовала она меня группе когда мы подошли к беседке.
Группа состояла из 7 человек, я со всеми поздоровался и некого не запомнил по имени. Человек путешествующий у стопом вызвал неподдельный интерес. Из группы стопом никто не и не куда не ездил, все они имели смутное представление о том что такое автостоп поэтому тем для беседы у нас было предостаточно. Я налил себе из котелка суп и присоединился к беседе. Через час полтора начинались сумерки, а Гаврилов все не появлялся из своей берлоги - палатки. Вспомнив про то что, если гора не идет к Магомеду, Магомед пойдет к горе, я отправился навестить Гаврилова сам. Гаврилов дремал, зарывшись в спальник, сон его отступил в месте с теплом вырвавшемся наружу, когда я открыл тамбур.