Вид с Улуна на вершину Омот
Множества
Подъем на Улун
Спуск с Улуна
Перед восходом
Переживание четвертое. ВОСХОЖДЕНИЕ!!!... Почему так громко написано?... Потому что для нас это было грандиозно, сверехвпечатляюще. Мы поднялись на высоту 2221 впервые, да еще и зимой. Каждые полчаса хода вид все более и более восхищал. Это уже не сопки, это – ГОРЫ. Пусть не высокие, пусть не крутые, но все же – ГОРЫ, с характерными голыми каменными склонами. А в зимнем одеянии они еще более величественны и красивы. Войдя в западный цирк намеченной вершины, мы вошли в парниковую зону. Середина марта, а температура в этом слепящем белом гигантском амфитеатре чуть выше ноля. И полный штиль. Останавливаешься, и слышишь только мерный стук собственного сердца. Не можешь насмотреться на все это ослепительно белое величие, не можешь наслушаться этой оглушающей желаннейшей тишины…И вдруг, как подарок с Выше, начинает идти снег, огромными двухсантиметровыми нежными хлопьями. При этом, солнце все так же светит, небо все также чистейше сине… А хлопья тихо и плавно летят… Не можешь промолвить и слово. Оно чуждо этой красоте, в которой хочется безлично раствориться…
Вскоре, на закате, поднялись на вершину. К сожалению, виды скрыты набежавшими тучами. В редкий просвет успеваем оценить высоту положения и красоты заоблачные. Подступает ночь. Для этого мы сюда и забрались…
Переживание пятое. Ночевка на горе Улун. В любом деле есть ключевой момент. На любом скальном маршруте есть «ключ». Ключем этого похода стала ночь на горе… Для ночевки, в соответствии с розовыми планами и представлениями, были взяты два «теплых» синтетических спальника, два коврика и…. и все…Ах да! Валенки еще взяли на базе у озера Омот. Маленькие такие валенки, в которые ноженька влазит только лишь если пальчики безжалостно согнуть. Жестоко, но зато кажется, что тепло! И как они выручили на вершине, когда в ботинках все промокло....
Лагерь решили разбить в седловине. А седловин безветренных не бывает. Чем ближе «завтра», тем сильнее ветер. Повалил снег. К тому времени мы уже утрамбовали площадку, и переоделись. Во что переоделись? Да не во что! Не то слово употребил. Точнее сказать не переоделись, а – сняли мокрую одежду. Представьте, что будет со штанами от энцефалитного костюма, если в нем весь день лазить по пояс в мокром снегу... Ледяные трубы. И их обладателем был автор сиих строк. Друзья спасли. Помогли содрать эту жуть и выдали юморной наряд, прихваченный на базе – узкие полушерстяные трико советского образца. По бокам у них были широкие двойные красные лампасы. Смеху было! ГЕНЕРАЛ на вершине мира! Вид убойный. Сверху огромная куртка «аляска», под ней две тоненькие ноженьки с авторитетными лампасами, а снизу все это логично завершается еще более потешными древними растоптанными валенками. Моментальная ассоциация – французы под Москвой. 1812-ый. И ощущения ведь как у тех французов. Продувается все это насквозь. Но мысли-то какие: «Ничего страшного, в спальнике отогреюсь…» В соответствии все с теми же розовыми планами, двое должны были спать в спальниках, а один должен был, за неимением такового, согреваться любыми доступными способами. Через десять минут стало понятно, что в спальниках спать на таком ветру равно самоликвидации. Усилиями троих запихали одного в два спальника. Через пять минут послышалось недовольство. Не помогает. Вытащили из под него один коврик, поставили вертикально с ветреной стороны, засыпали снегом, и еще сверху тремя рюкзаками накрыли. И только тогда недовольство пропало и товарищ уснул… Ненадолго. Через час разбудили… Невозможно словами передать то состояние и чувство, когда тебя едва теплого будят и вытаскивают в крайней степени дискомфортную морозную обстановку. Просыпаться совсем не хочется, потому что реальность похожа не страшный сон. Встаешь, тебе дают твои колом вставшие валенки или ботинки, для которых места в спальнике не хватило. Вбиваешь в них ноги и… сразу, сходу танцевать… другой альтернативы нет. Ни что другое не помогает. Мозги набекрень, ты все еще спишь…. в танце… для разнообразия отжимаешься, прыгаешь, приседаешь и бегаешь на одну из вершин… Температура не слишком низкая, около минус 15, но сильный ветер превращает ее в минус 45… О чем думаешь, танцуя?… О чем-то высоком, о красоте, о глобальных проблемах человечества, о доме, о родных?...Нет, все проще: «Да когда ж моя очередь спать!!!...» Танцевальная эстафета-марафон началась в восемь вечера и продолжалась до восьми утра. И это было самое яркое событие похода! Ни чего аналогичного в жизни мы не испытывали. Так много мы никогда не приседали, не отжимались и не танцевали. Под утро силы были на исходе. Спасло нас только одно…
Переживание шестое. Рассвет на вершине. Это был апофеоз горной красоты. Аналогов просто не существует. По некоторым причинам, облака удивительнейшим образом растворились до самого горизонта. Открывшаяся панорама в секунды выбила слезы восхищения из обезвоженного организма. И это бесспорно доказало, что психическое состояние решает ВСЕ, вопреки всем физическим ограничениям. Организм согрелся тем, что материальная наука убедительно объяснить не сможет. Мы стояли на самой высокой точке Баджальского хребта и безмолвно ликовали. КРАСОТА!!! Каждые пять минут восхода солнца новая, все более удивляющая. Оставь одно лишь это воспоминание, и поход, со всеми его телесными мучениями и преодолениями, уже этим трижды будет оправдан. То первое, в нашей жизни, утро на снежных вершинах впечаталось в сознание настолько сильно и ярко, что до сих пор доставляет большую радость и непреходящее восхищение красотой ПРИРОДЫ. Это настоящий душевный маячок радости и природного покоя в суетном полупустынном лесу современной жизни. Пять секунд надо, чтобы в любой ситуации вызвать это сильное воспоминание, и на его фоне понять, что все в жизни относительно, временно и преходяще, в том числе и наши проблемы, о которых завтра уже и не думаешь. Память о такой степени красоты очень помогает жить в ладу с собой и другими…
г.Омот
|