Осенний поход на вторую по высоте гору Сихотэ-Алиня - Ко. Нитка маршрута: Хабаровск - Солонцовый - гора Ко.
 

Это не совсем отчет, скорее краткий рассказ, но возможно, кому-то будет интересно проникнуться атмосферой, осеннего похода по Сэхотэ-Алиньской тайге.
Еще при первой встрече с туристами в тайге, они пригласили меня в длительный пятидневный поход, но в связи с различными проблемами и сложностями, его пришлось отложить на пол года, - на начало октября, когда, по нашему мнению, там еще не должен выпасть снег, но уже не должно быть гнуса и листьев, ограничивающих обзор. Да, надо сказать, что выбор маршрута был не случаен, хребет Сихотэ-Алинь является одним из самых «дремучих» и нетронутых в Дальневосточной тайге. Считается, что здесь, в наибольшем количестве сохранились особи тигров, медведей, рысей и других животных, исчезающих в других районах. По территории, Сихэтэ-Алинь раскинулся практически на пол Хабаровского края, с севера на юг, а гора Ко является второй по высоте точкой на его широтах – 2003 метра.
Итак, после тщетных поисков четвертого человека, который бы согласился разделить с нами нелегкие таежные будни, и с не меньшим трудом найдя водителя, мы, распределив скарб и туго набив 80 – 100 литровые рюкзаки, встретились утром на автобусной остановке, откуда нас должен был забрать какой-то «сорвиголова», отважившийся угробить свою машину. Минут через двадцать в нашем распоряжении оказался небольшой грузовичок, видимо, не раз бывавший в подобных передрягах. Втиснувшись в кабину мы выехали за черту города, миновали реку Хор, поселок Долми, и постепенно начали вступать на территорию тайги. Асфальтовая дорога вскоре кончилась, и ее сменила разбитая грунтовка. Через каждые 15 – 20 минут мимо проползал груженый лесовоз, окатывая нас клубами удушливой дорожной пыли. После нескольких часов пути, из-за очередного поворота вылетел устрашающего вида камаз, словно вырвавшийся из Ада и гонимый сотней чертей. Это была, видимо, одна из первых моделей, с абсолютным отсутствием всех бьющихся частей, - от стекол, до фар. На машине даже не было краски, повсеместно съеденной ржавчиной. За рулем этого монстра сидел отчаянного и пропитого вида мужик и яростно крутил баранку. Мы дружно окрестили этот агрегат Лесовозом – Призраком и еще долго смеялись на эту тему.
К ночи начал ощущаться типичный пейзаж Сихотэ-Алиня с девяти балловыми всплесками гор, вздымавшихся прямо от самой дороги, и таежным запахом прелой хвои и кедровой смолы.
К сожалению нашего отчаянного водителя хватило не на долго. Он оказался обычным человеком, которому не чужды людские страхи, и в 11 часов вечера, после 5 часов пути и 200 километров за спиной, выяснилось, что у нас осталось всего пол бака соляры и дальше ехать (по нашим расчетам оставалось около 50 километров) никак нельзя. Короче, мужика взял мандраж, видимо он думал, что туристы ходят на веселые прогулки, но лишь краем прикоснувшись к походу спасовал.
Мы вылезли из тесной кабины, взяв слово с водителя приехать за нами через пять дней в условное место, куда у него не хватило топлива. На дороге мы простояли не долго, за подъемом заметалось пятнышко света, и на нас выбрался старенький «Исудзу». Остановив его мы напросились в попутчики. Привязав кое как к кузову рюкзаки и
запрыгнув внутрь, обнаружили нашего проводника под приличным градусом, что для лесовозчиков в общем-то нормально. Не секрет, человеку, сутками едущему по тайге в одиночку, больше воздуха нужны собеседники и собутыльники, что он и решил наверстать с нами. После получасового рассказа о своей жизни, он наконец спросил откуда мы и куда, и узнав о нашем намерении покорить гору Ко, чуть не схватился руками за голову со словами: «Ко 2 – ой бл*!». После этих слов сзади что-то залязгало и с нами поравнялся грейдер, с не менее трезвым пилотом, приставленный видимо в помощь нашему лесовозу, на случай потери контакта с дорогой. После приветствия водителей, состоявшего из слов: «Пить будешь?» «Наливай!», грейдерщик втиснулся к нам в кабину, пополнив ее пятым человеком и запахом перегара. Вова – водитель «Исудзу» достал из-за сиденья литровую бутылку с намереньем разлить на всех. Но после наших вежливых отказов, с разочарованием налил себе и грейдерщику. А для нас со словами «Щас все будет» открыл дверцу бардачка и явил на свет несколько булок, ножку курицы, пакетики кофе и самодельный кипятильник из запальной свечи. За этим своеобразным ужином мы узнали, кажется, обо всей нелегкой судьбе таежников промысловиков и уже глубоко за полночь, когда кончились все съестные припасы и задушевные разговоры, добрались до вожделенной избушки, откуда должен был начаться наш нелегкий путь наверх. Зимовье оказалось где-то три на три с половиной метра, с изрезанной столешницей и видавшей виды печкой. Под потолком было подвешено несколько холщовых мешочков с какими-то крупами – одно из немногих мест, где еще сохранялись таежные законы. Отсутствие нар и наличие мышиных следов вынудило нас поставить палатку невдалеке на поляне. Попив чаю и погревшись у печки, мы перебрались в палатку, закутались в спальники и отложили проблемы на грядущий день. Рано утром я проснулся от озноба пронизывающего до костей. Видимо, мой спальник не был предназначен для таких условий, но это выяснилось только сейчас. Не спасло даже укутывание с головой, его поверхность лишь покрылась мокрой пленкой от дыхания. Натянув дрожащими руками холодные сапоги с курткой и выбравшись наружу я обнаружил, что температура упала до нуля, вся поляна покрылась колючим покрывалом изморози. Наскоро затопив печь, я развесил спальник на сушку. Ребята развели на улице костер и поставили котел. Позавтракав запаренной лапшой мы собрали рюкзаки и сориентировавшись на местности, покинули обжитый уголок тайги с приветливой струйкой дымка над трубой. 
Наш путь лежал на восток, вверх по реке Ко. Намерзший с утра иней превратился в блестящую мокроту, которая наматывалась на сапоги и холодила ноги. Начавшаяся было старая дорога где-то оборвалась и перешла в чуть видную тропку, обнаруживавшую себя лишь заломами на ветвях, да заминами на валежинах. Терявшаяся в траве тропа, петляя, то уводила нас от реки, то приступала к самому обрыву. К полудню мы вышли к каменной осыпи. Весь бок сопки был усеян, словно приросшими к ней камнями, а у подножья выстилался ковер из мхов и багульника, с зыбкими, словно святящимися желтым светом лиственницами. Вершину горы венчал островок из корявых березок, ведущих неравный бой с открытыми ветрами. Обойдя часть этого нерукотворного колосса, затерянного в таежных дебрях, тропа вновь вывела нас к горной реке звенящей осколками ледяных капель, порой казалось, что ее можно перейти покалено, но на деле же выяснялось, что глубина местами по грудь - настолько была прозрачна ее гладь. К ночи мы разбили лагерь, и уже при свете взошедшей луны начали разжигать костер и готовиться ко сну. Разведение огня в тайге дело абсолютно необходимое, даже если в том нет особой надобности. Символизируя надежность и уют, он, является той частицей дома, которой так не хватает среди безбрежного моря тайги.
Нет смысла пересказывать весь наш путь к вершине, скажу лишь, что серьезный туристический поход, часто не то, что представляют себе люди, проезжающие ежедневно десятки километров, не замечая того. Путешествие это труд, где спокойствие может быть лишь душевным, да и то только после встречи с тем, что сделает тебя хладнокровным ко многим опасностям.
Два дня ушло у нас на подъем вдоль ручья, от его пересечения с дорогой, где ширина достигала метров четырех, до узенького ручейка, которого не стоило труда перешагнуть. Два дня мы продирались сквозь цепкие таежные объятья, два дня тревожили пожухлую листву на чуть заметной тропе, то и дело заваленной остовами валежин. К полудню вторых суток мы вышли к истокам реки и свернув на север начали 50 градусный подъем на хребет. Примерно после получаса отчаянной борьбы с законами физики (кстати в ходе эксперимента выяснилось, что тела стремятся не столько «к Земле» сколько «вниз»), мы постепенно вышли к зоне альпийских лугов, где росли лишь реденькие березки, да чахлый кустарник, зато на смену дремучему лесу, перед нами явился не менее дремучий стланик, в человеческий рост, с настолько плотно сплетенными ветвями, что, казалось, протиснуться через них было невозможно. Но поскольку эта плетеная изгородь тянулась вдоль всего хребта (и Сихотэ-Алиня видимо тоже), пришлось, замотав голову и руки, окунуться в это пушисто-колючее месиво. Изнутри складывалось впечатление, что меня со всех сторон обложили старыми пружинными матрасами, которые постоянно норовили вытолкнуть наружу, и то и дело цеплялись за одежду, при падении в неравном бою, кроны со свистом смыкались, приглушая вполне справедливые высказывания в их адрес. К счастью, вскоре стланик становился все ниже и ниже, пряча свои пушистые ветви от холодных ветров, постепенно он опустился до щиколоток, даря больше удовольствия, чем неудобства. Дальше он стал уступать место полуметровому слою хрустящего как снег лишайника и багровым полянам померзшей брусники. Выбравшись на хребет мы разбили на обед лагерь, и после недолгого совещания решили оставить здесь надоевшие рюкзаки, упаковав их в тент. Двигаться дальше налегке было сущим наслаждением, да и вершина уже маячила на горизонте в окружении непреступных каменных обрывов. Первой и последней промежуточной горой на пути к цели была вершина – «Столовая», как мы выяснили в инете, использовавшаяся раньше для заброски экспедиций в качестве вертолетной площадки. Верх ее был абсолютно плоским, точно приплюснутый гигантским молотом, и имел форму правильного треугольника. Бог знает, откуда и зачем, но на серых камнях лежали две шины, предположительно от Камаза, видимо в роли «бонуса» за «усердие». От столовой до вершины нас отделял острый как нож перешеек в пол километра длинной. Балансируя между обрывом слева и справа, мы благополучно спустились в седловину, и продолжили путь под тем же углом, но только вверх. К пяти часам мы достигли склона нашей сопки. Издали она походила на здоровенный песочный кулич, растянутый до того, что каждая песчинка в нем превратилась в валун в тонну весом. Здесь, на открытом ветрам и ультрафиолету месте не смог выжить даже вездесущий лишайник. Спустя пол часа мы наконец добрались до конечной и столь желанной цели нашего маршрута – вершины – 2003 метра над уровнем моря, да и всего что нас окружало вокруг. Здесь, из этих же камней, был сложен 2х метровый тур уставленный памятными табличками, в честь тех, кто пожертвовал столь ценным в наше время «цивилизованным» отдыхом, в угоду опасностям и приключениям. Рядом валялся изорванный ветром флаг какой-то сборной, стеклянная бутылка из под шампанского, и даже железная гиря. На сколько хватало простора, вокруг, громоздясь друг на друга, вдоль уходили порзрачно-синие хребты, и не было ничего, что могло бы напомнить о цивилизации, лишь эти поржавевшие таблички, разрушающиеся под изумрудно вечной силой природы. Маршрут пройден, теперь домой!

Комментарии
Guest30.11.12, 19:00
Тупасть 
некчёмный и не нужный сайт
Авторизуйтесь, чтобы оставить отзыв
Оцени маршрут  
     

О Маршруте