Автограф Кира Булычева. Миусское кладбище. Как стать фантастом.

Впервые оказался я (в смысле – посетил) на Миусском кладбище в мае 2010 года. У жены и свояченицы там бабушка с дедушкой лежат и собрались они могилу их навестить, а я знал, что Кира Булычева (18 октября 1934, Москва - 5 сентября 2003, там же) также на Миусском кладбище похоронили. Вот и решил могилу одного из самых своих любимых писателей найти, к сестренкам присоединившись.

По моему глубокому убеждению, писателей такого уровня на Новодевичьем кладбище (и за государев счет) хоронить положено: там, кстати говоря, и гораздо менее достойные постояльцы имеются. Но, видать, не заслужил Кир Булычев (в миру - Игорь Всеволодович Можейко) в глазах литературных чиновников и властей место на Новодевичьем. А на Миусском мама его и тесть с тещей рядом были похоронены, и (что важно) производятся захоронения гробом в родственные могилы – туда тело писателя и определили.

Могила Кира Булычева, 2010 год

************************

Сын белорусско-литовского шляхтича и выпускницы Смольного института благородных девиц (своевременно и весьма кстати перекрасившихся в рабочего и работницу) Игорь Можейко фантастику писать (серьезно) в 1965 году начал. В том же году, работая в Институте востоковедения АН СССР, защитил кандидатскую диссертацию по истории Бирмы (значительно позже – и докторскую). Опасаясь, что за фантастику его с работы уволят, Игорь Можейко придумал псевдоним, раскрытый только в 1982 году, при вручении ему Государственной премии за сценарии. Псевдоним был прост и состоял из имени жены (Киры Сошинской, отличного иллюстратора книг мужа) и девичьей фамилии матери. Так на свет появился Кир Булычев, хоть изначально и звался Кириллом Булычевым. Впоследствии «Кирилл» сократился до «Кир.», а после и точка исчезла.

Летом 1972 года матушка моя, работавшая в одном из министерств, участвовала в какой-то выставке на ВДНХ. Деть меня, 12-летнего, было некуда, и взяла она меня с собой. На лодочке вокруг фонтана «Каменный цветок» покатались, шашлычку поели, но до окончания рабочего времени было еще далеко. И отправила меня матушка на (удачно под руку подвернувшуюся) книжную ярмарку, только что открывшуюся. С зажатой в потной ладошке 3-х рублевой купюрой (большие тогда деньги) чувствовал я себя вполне уверенно. С хорошими книгами (как и со всем остальным) в СССР было туго, поэтому посетителей на ярмарке хватало. Взяв «Обломова» Ивана Гончарова, увидел небольшую книжку в яркой бумажной обложке издательства «Молодая Гвардия» из серии «Библиотечка советской фантастики» незнакомого мне автора К. Булычева «Чудеса в Гусляре». Стоила книжка 46 копеек (полный обед в школе – 30 копеек), но, полистав ее, понял – надо брать. Так я в первый раз окунулся в волшебный мир, созданный Киром Булычевым.

Эта книжка сохранилась, только позже переплели мне ее в типографии Минфина СССР за универсальную «валюту» тех лет (три номера «Искателя», приложения к журналу «Вокруг Света»)

К тому времени Кир Булычев стал активно сотрудничать с двумя журналами: «Знание – Сила» и «Химия и Жизнь». В «Химии и Жизни» было больше жизни, чем химии, а в «Знание – Сила» - больше силы, чем знаний. Журналисты, работавшие в этих изданиях, отрывались по полной. Булычев не отставал. Он обожал писать письма в редакцию «Знание- Сила» от имени пенсионера-ретрограда из вымышленного города Великий Гусляр Николая Ложкина в рубрике АВН (Академия Веселых Наук). А «Химия и Жизнь» в апрельском номере 1972 года на задней странице обложки опубликовала (на полном серьезе) «научную» новость о том, что селекционеры вывели сорт малосольных огурцов, которые со временем ученые и в соленые превращать научатся. Вот эта заметка.

                    Деликатес растёт на грядке

Современная генетика, вооружённая знанием молекулярных основ наследственности, сулит человечеству безграничную власть над живой природой. Например, сейчас предпринимаются попытки привить пшенице ген, ответственный за фиксацию атмосферного азота — на засеянные этой пшеницей поля не надо будет уже вносить азотные удобрения. Такой сорт пшеницы пока ещё не удалось создать. Однако, как сообщает апрельский номер журнала «Zeitschrift für Rübenselection» за 1972 год, методом пересадки генов удалось вывести новый сорт огурцов, обладающих замечательными вкусовыми качествами. С помощью обычной методики (трансдукции через вирус) раннему сорту огурцов был привит комплекс генов, ответственный за молочнокислое брожение. В результате, по мере созревания, в плодах стали происходить соответствующие биохимические процессы. Пересадка гена повлекла за собой также побочный эффект: клеточные мембраны стали значительно более проницаемыми для ионов натрия. Только что поспевшие плоды имеют ярко выраженный вкус и аромат малосольных огурчиков. Авторы работы надеются, что им удастся интенсифицировать процесс всасывания ионов натрия — тогда с грядки можно будет снимать огурцы крепкого посола.

Редакция полгода потом от идиотов отплевывалась, жаждущих получить семена этих самых малосольных огурцов. В журналах печатались новые рассказы Булычева и даже (с продолжением) повести. Подписка на журналы была в дефиците также, но старые номера их можно было купить (за 40 копеек) в букинистическом отделе книжного магазина «Москва» на Пешков-стрит: так модно было называть улицу Горького. Магазин по-прежнему работает, только улице историческое название вернули: Тверская.

Между тем повести Булычева печатались в альманахе «Мир приключений», а книги потихоньку издавались. И не только в Москве, но и в Кишиневе, и в Минске. Всеми правдами и неправдами я их раздобывал. Так у меня целая «булычевская» библиотечка образовалась.

Однажды летом 1985 года, сев в поезд «Симферополь – Москва», познакомился я с интеллигентной женщиной Ириной, работавшей во Всесоюзном агентстве по авторским правам (ВААП). Выяснилось, что Кира Булычева она хорошо знает, потому что советские авторы не могли самостоятельно продавать права иностранцам на использование своих произведений. За них это делала «общественная» организация ВААП. С Ириной я подружился (было у меня ощущение, что видит она во мне запасного зятя) и стал при каждом удобном случае передавать по несколько книжек Булычева автору на подпись. Добрая душа Игорь Всеволодович терпеливо подписывал все. Про одну из них , раннюю («Меч генерала Бандулы»), Булычев заметил, что у него самого этой книги не имеется.

На сегодняшний день осталось у меня 11 книг Кира Булычева с автографами автора. Остальные раздарил.

Но самый первый автограф у Кира Булычева получил я лично.

Был жаркий летний день, 25 июня 1984 года. Понедельник, день тяжелый. Работал я тогда в должности старшего экономиста в Управлении оборонной промышленности Минфина СССР на улице Куйбышева (сейчас в этом здании Минфин России находится, а улица – как и положено – Ильинкой называется). И был у меня приятель по прозвищу Киса, работавший там же, но в другом отделе. Закончив в 18-00 работу, вышли мы на улицу и поплелись к стенду с киноафишей. Не то чтобы нам сильно в кино хотелось – скорее пива, а приличное пиво можно было только в кинотеатрах попить, да и то в центре Москвы. В магазинах его не продавали, в пивных не подавали, а в рестораны – не попасть (по счету они были), да и дорого.

Богатым выбором, включавшим в себя «Двойное золотое», «Московское оригинальное» и «Рижское оригинальное» (все – в бутылочках по 0,33 л) производства московского Бадаевского пивзавода, славился буфет кинотеатра «Зарядье», почившего в бозе вместе с гостиницей «Россия» (в стилобате Южного корпуса которой  он располагался) в 2006 году. В том же году, кстати говоря, и Бадаевский пивзавод закрыли. Зрители зачастую настолько буфетом увлекались, что весь киносеанс в нем и проводили. Но и кинотеатр «Россия» (позднее – кинотеатр «Пушкинский», ныне – театр «Россия») также неплохой буфет (справа от входа) имел. Как раз этим вечером в нем должна была состояться премьера фильма «Шанс» режиссера Александра Майорова по повести Кира Булычева «Марсианское зелье». Поэтому выбор наш именно на «Россию» и выпал.

Только вот таких умников, как мы, и без нас хватало: в кассу кинотеатра длинный хвост очереди тянулся. На что припасена была у нас фига в кармане. Дело в том, что папа Кисы был членом Коллегии Минфина СССР: это как бы почти заместитель министра. Но этот «почти» входил в список номенклатуры, получавшей кремлевский паек, служебную машину с водителем и всякие другие «пироги и пышки» (Джозеф Хеллер). Среди «всяких других» была книжечка, дававшая право покупки билетов в кино без очереди. Вот ей-то Киса и воспользовался, подойдя к окошку администратора. В кинотеатры тогда пускали незадолго до начала сеанса, так что ко времени этого «незадолго» мы с Кисой у стеклянных входных дверей стояли первыми. К билету прилагалась длинная узкая рекламная листовка фильма (флаер, по-нынешнему). Как мне представляется, это был чуть ли не первый флаер в истории советского кино.

Флаер

За нами стоял приличного вида мужчина с бородой и с портфелем в руках.

Кир Булычев

-По-моему, это Кир Булычев и есть, -шепотом сообщил я Кисе.

-Не может быть, -ответил тот.- Он, наверное, со служебного входа войдет.

Тут двери открылись и мы с Кисой в буфет рванули. Набрав восемь бутылок холодненького «Московского оригинального», заняли целый столик и приступили к дегустации. Бородатый мужчина за соседним столиком расположился и ограничился чаем с бутербродами.

Перед началом сеанса на сцену вышла съемочная группа вместе с тем самым бородатым мужчиной, действительно оказавшимся Киром Булычевым.

-Говорил же, что это - Кир Булычев, -удовлетворенно заметил я.

Вместо обязательного тогда киножурнала показали короткометражку «Золотые рыбки», снятую тем же Александром Майоровым по рассказу Булычева «Поступили в продажу золотые рыбки». Нам очень понравилось, но пиво просилось наружу все сильнее и мы отправились в туалет. Слева от входа на первом этаже кинотеатра имелась небольшая деревянная сцена с занавесом. Возвращаясь из туалета, услышали мы голоса. Через неплотно задвинутый занавес видно было, что у съемочной группы небольшой (по поводу премьеры) фуршет вместе с другом-коньячком.

-А слабо у Булычева автограф попросить? –иронически осведомился Киса.

-Не слабо, -ответил я и решительно отодвинул занавес.

-Можно, Игорь Всеволодович, у Вас автограф взять? –спросил я Булычева, протягивая ему «флаер».

Группа возмущенно загалдела, а режиссер Майоров с рюмкой в руке угрожающе направился ко мне, возмущаясь громче всех. У меня (как в свое время у Остапа Бендера) возникло твердое ощущение, что сейчас меня будут бить.

-Все в порядке, -успокоил всех Булычев.- Конечно, подпишу.

И на обратной стороне флаера написал: «На добрую память».

Вернувшись на свои места, досмотрели «Шанс» и отправились по домам.

-А знаешь, почему режиссер больше всех на меня орал? –спросил я Кису.

-Почему? –заинтересовался тот.

-Потому, что не у него автограф попросили, а у Булычева, -ответил я.- Но за фильмы Майорову – респект полный.

************************

Надобно заметить, что поиски могилы некоторое время (примерно полчаса) заняли – тамошние старожилы местоположение ее представляли себе весьма приблизительно. Оказалось, что если по дорожке, ведущей от ворот к кладбищенскому храму Веры, Надежды, Любови и Софии пойти, то справа от нее 2-й участок будет: на нем могила писателя и находится.

-Ну, не проложили покамест к памятнику писателю народную тропу, -размышлял я, продираясь сквозь кусты и втискиваясь между оградками могил.- Что, в общем, довольно удивительно, учитывая заслуги покойного.

Могила Кира Булычева

14 мая нынешнего года (семь лет спустя) я вновь увязался за сестренками на Миусское кладбище: могилу Булычева навестить. И быстро ее нашел: мне даже показалось, что кладбище как-то поприличнее выглядеть стало. В общем, от памятника Коняшина Андрея Юрьевича в глубине участка хорошо видна стела из серого гранита с обломанным верхом: это и есть могила Кира Булычева.

Поэтому за памятником профессору Сироткину Зале Львовичу на ближайшем повороте направо повернуть следует.

Насколько я понимаю, обломанный верх стелы символизирует, что предназначение свое человек на этом свете не до конца выполнил. Или, попросту говоря: имелись у него еще планы на будущее. Тем не менее, писатель успел многое. Я бы даже больше сказал: целый мир создал. И не один.

************************

                    Миусское Кладбище

«Основано во время эпидемии чумы в 1771 году за Камер-Коллежским валом, близ места Миусы (отсюда название), площадь около 6 гектаров. На кладбище хоронили в основном купцов, ремесленников и мещан из соседних Марьиной Рощи и Бутырок. В 1823 году на средства купца И. П. Кожевникова взамен деревянной построена каменная церковь Веры, Надежды, Любови и Софии (архитектор А. Ф. Элькинский). В 1835 году по сторонам пристроены приделы Знамения и Митрофания Воронежского — на средства гвардии прапорщицы А. А. Нероновой. В 1912 году расширена трапезная — прибавлены северо-западный и юго-западный углы, выстроена колокольня и богадельня. В храме неоднократно совершал богослужение Тихон, патриарх Всероссийский. С 1922 года (по другим данным – с 1934 года) по 1990 богослужения в храме не велись.

Одно из последних захоронений на кладбище в 2007 году — могила известного режиссёра-мультипликатора («Пластилиновая ворона», «Падал прошлогодний снег», «Следствие ведут колобки», и др.) А. Татарского.»

«Википедия»

Миусское кладбище

Добраться до Миусского кладбища несложно: например, от Рижского вокзала на троллейбусе. С вводом в действие станции метро «Марьина Роща» до кладбища и пешком (полторы автобусных остановки примерно) дойти можно. Поднявшись со станции наверх, нужно повернуться задом к «Планете КВН» и двигаться в сторону Савеловского вокзала.

Планета КВН

А задом к «Планете КВН» повернуться нужно обязательно, выразив таким образом свое отношение к «веселой и находчивой» семейке Масляковых, нагло, «на голубом глазу» прихватизировавших бывший советский кинотеатр «Гавана». Вот как все было:

http://newizv.ru/news/society/15-05-2017/bylo-obschee-stalo-svoim-glavnaya-tayna-samoy-nahodchivoy-semi-v-rossii

Анатолий Новак,

23 мая 2017 года

К 85-летию со дня рождения Кира Булычева

(18 октября 1934 г. – 5 сентября 2003 г.)

Лет десять назад сайт «Русская фантастика» бросил клич, призвав всех искать редкие издания произведений Кира Булычева для музея его имени, и опубликовал примерный их список. Ничего подобного у меня не нашлось, разве что известные книги Кира Булычева, многие – с его автографами.

Кстати, подписывая (по моей просьбе у моей же знакомой) одну из книг, а именно первое издание «Меч генерала Бандулы» 1968 года, Булычев с сожалением заявил, что этого издания у него самого не имеется.

В загашниках нашел я только вырезанную из неведомого журнала (похоже, что назывался он «2000») статью Кира Булычева «Мы качаем на коленке неведомого монстра», датированную январем 1999 года, копию которой и отослал на сайт.

Прошло некоторое время и Михаил Манаков – инициатор (как я понимаю) создания музея и библиограф Кира Булычева – приехал по делам в Москву и попросил отдать ему оригинал этой самой статьи. Что я с удовольствием и исполнил. Взамен Михаил вручил мне в подарок книгу Кира Булычева «Как стать фантастом», изданную в 2003 году тиражом всего 500 экземпляров.

К стыду своему, прочел я эти «псевдомемуары» (выражение самого Кира Булычева) совсем недавно, зато остался в полном восхищении. Это абсолютно антисоветская книга, написанная писателем, всю свою жизнь прожившим в стране социалистической антиутопии с ее своеобразной системой ценностей.

В сети этой книги (пока) нет. А та, что есть, представляет собой издание 1999 года – примерно треть (или половина, точно не подсчитывал) «псевдомемуаров», изданных в 2003 году. Итак, цитаты (на мой вкус):

Кир Булычев. Как стать фантастом.

(Цитаты)

Мы стали учить фантастическую историю человечества. В ней, к примеру, председатель Реввоенсовета Республики и победитель белогвардейцев Лев Троцкий является предателем Родины, за убийство которого присуждается звание Героя Советского Союза. В советской исторической литературе отсутствуют даже законы логики и намеки на здравый смысл. Уже на закате коммунистической империи была издана «Энциклопедия Гражданской войны и интервенции». В ней нет статьи «Троцкий», потому что он вел себя так отвратительно, что его и близко к революции не подпускали, но там отмечены статьями Шкуро, Краснов, Корнилов и так далее. Зато есть большая статья «Троцкизм». Очевидно, это мерзкое течение в политике произошло от другого Троцкого, который всю войну прятался в Цюрихе.

Росло поколение за поколением, для которых история представлялась видом мифологического творчества, в котором, например, город Бердянск мог в одночасье стать городом Зиновьевым, затем превратиться в Бердянск снова, затем стать городом Осипенко, а потом снова Бердянском. Это не исключение: попробуйте вспомнить злоключения Рыбинска – Щербакова – Андропова – Рыбинска. Главное правило в этой игре: вычеркнутое – забыть!

Партия и правительство в нашей стране исправляли действительность куда масштабней и решительней, чем Оруэлл. И уж куда фантастичней.

Так как я жил в предыдущие эпохи – в эпоху социалистического рабовладения, в период социалистического феодализма и при социализме с человеческим лицом, - я многое помню, что положено забыть.

…Наши партия и правительство занимались гаданием о приближении коммунизма и всеобщего счастья путем снижения цен на аккордеоны на шесть процентов…

Принцип веры, торжественно внесенный не только в науку, но и в житейские коллизии, превратил социалистический лагерь в лагерь виртуальной реальности, и потому житель этого лагеря (ушей не видно из-под лапши) с увлечением соревновался с властью, относясь к истории как к сказке с переменными правилами.

Принцип предсказания прошлого – принцип советского государства.

Второй его принцип – рай на земле.

Хотя никто никогда ни в одной марксистской книге не смог сказать, а что же представляет собой коммунистический рай.

Впрочем, и нужды в том не было, раз приметы и детали его уже созданы вокруг нас.

Прошло много лет, прежде чем коммунистическая идеология потеряла монополию на управление мыслями и чувствами населения страны.

И тогда обнаружилось, что все, что именовалось коммунистической (или социалистической) утопией (раем) , на самом деле было антиутопией – крупнейшей по масштабам и катастрофическим последствиям ложью в истории человечества.

Я родился в разгар строительства социалистической антиутопии. Я всю свою жизнь прожил в этой системе ценностей.

Я – порождение и жертва этой системы.

Мне кажется, что превращение меня в фантаста – естественный ход вещей. Странно, что фантастами не стало большинство жителей нашей державы.

Я не могу написать настоящих мемуаров, потому что не знаю, о чем в них писать. В моей жизни ничего не происходило - она просто промчалась где-то рядом со мной, попыхивая дымом, как паровоз.

Так что мой труд, пожалуй, можно считать псевдомемуарами.

Чистой правды вообще на страницах мемуаров не бывает.

К тому же мы будем иметь дело с исторической прозой, которая является самым лживым из видов литературы.

Я отношусь к той широкой категории российских подданных, семьи которых были созданы революцией, а генеалогия уничтожена.

При нормальном течении событий моим родителям не удалось бы встретиться, зато мне были бы известны биографии бабушек, дедушек, теть и дядей.

После революции большевики уничтожали Можеек не мытьем, так катаньем. О судьбе многих из них я даже не знаю, но почти никто не избежал арестов и смерти – кто в лагере, кто от дистрофии, кто доведенный до самоубийства.

Род был истреблен, хоть и не был он знатным и даже дворянским.

Медовый месяц супруги Еременки провели в воинской части, а в сороковом году завоевали Прибалтику… Как я понимаю, эта посуда была привезена ими из Прибалтики, которую они умудрились освободить второй раз за пять лет.

Я знаю не много русских соотечественников, которые могут заглянуть в прошлое своего рода глубже третьего поколения. Бабушку мы помним, она водила нас в садик. Дедушка погиб на фронте, или в лагерях… А дальше – пустота…

Расстреливать детей тогда еще не научились, но и кормить далее отродье царизма было нелепо.

Благо любой русский император – обязательно белогвардеец.

У меня беда с памятью. Она впитывает в себя, что сама хочет и насколько хочет. А лет до семи в ней почти ничего не сохранилось.

Впрочем, в детский садик меня не посылали, потому что это была эпоха нашего семейного благополучия и в доме жила няня, сначала Катя, которая говорила: «Я не мордва, я – мари!», а потом Маруся. Они устроились в Москве, приехав из голодных мест, потому, конечно, готовить ничего, кроме каши и картошки, не умели, мама тоже была никуда не годной поварихой. Для на с ней высшим проявлением гастрономического гурманства были консервы. Я до сознательного возраста совершенно серьезно говорил: «Это вкусно, как консервы».

Пора уже придумать название, которое полностью бы снимало ответственность с родных властей за судьбу людей, потерявших кров по милости преступников или головотяпов, назвавших себя вождями страны.

В Чистополе, в отличие от многих писателей, мы сначала жили хорошо, потому что маму сделали начальником воздушно-десантной школы.

Мама снова надела военную форму, а у нас в сенях стоял пулемет. Как приятно было лежать у него, целиться в ворон на дворе и мысленно тысячами косить проклятых фашистов!

Впрочем, весной маму хоть и не арестовали, но выгнали из военных.

Случился выпуск в ее школе. И выпускники …пошли в военкомат оформлять документы. Там был большой пыльный двор, в углу двора лежала бомба. Почему ее туда привезли - не знаю, может, даже с гражданской войны осталась - тогда под Чистополем шли бои.

Юные десантники стали разряжать бомбу. В живых остался только парень, который отлучился в сортир.

Я маму свою не знал. Мне было недосуг поговорить с ней о ее молодости, о том, что она видела и с кем была знакома. Сначала я был слишком занят своей жизнью, а потом мне стало казаться, что мама, которая даже за границей ни разу не была, человек обыкновенный и по старости своей неинтересный.

При советской власти Николай Морозов стал академиком, и так как двадцать три года в одиночке хоть и дают досуг для писания, никогда и никому не прибавляют здравого смысла, его труды становились все более фантастическими и заумными.

Поэтому не удивительно, что когда в середине тридцатых все фантастические и не очень фантастические общества принялись ликвидировать, то после расстрела всех членов ВОФ, то есть филателистов, которые посылали шпионские сведения о нашей державе на обратных сторонах почтовых марок, после ликвидации всех эсперантистов, которые пытались перекликаться с врагами на непонятном языке, чекисты взялись за Общество мироведения.

Любопытно, что обычно председателей таких обществ сначала не трогали, а если и трогали, то по другому процессу. Например, председателем ВОФ был нарком юстиции Крыленко – его расстреляли куда позже. Даже когда сажали и казнили Коминтерн, главную силу мировой революции и, как оказалось, гнездо шпионажа, его главу Георгия Димитрова, победившего на процессе в Берлине самого Геринга, так и не тронули.

Я - человек слабовольный, нерешительный и от этого бываю очень упрямым. Очевидно, это компенсация за недостатки характера. Я совершенно не умею говорить «нет», но если я чего-то не хочу в самом деле, то ничего вы со мной не сделаете.

Трагедия России в том, что все предметы памяти - документы, ордена, письма, эполеты, знаки - все это последовательно и непрерывно уничтожалось.

Англичанину это непонятно, для француза или немца, пережившего весьма тяжкие времена, - нонсенс, когда он узнает, что в нашей стране воевали не только с людьми, но и с вещами. И еще как воевали!

Гражданская война и революция унесли массу ценных вещей и документов. Затем, что не было уничтожено, вывозилось в эмиграцию.

В двадцатые годы возник Торгсин - "березка" нэповского времени. Туда сдавали золотые вещи - те же ордена, чтобы их переплавили, а сдатчик получал боны.

А тридцатый год, а год тридцать седьмой и другие годы? А война с фашистами и оккупация половины европейской части страны? А желание продать все, что возможно, в последние годы?

В общем, за орденом Святого Андрея Первозванного лучше сегодня поехать в Париж. Там и купите. Так и делают богатые коллекционеры.

А рукописи, как известно, горят.

С Гитлером все было просто. Он полагал евреев плохими людьми и сначала решил очистить от этой скверны Германию, а потом и весь мир.

В Советском Союзе все было наперекосяк.

Создавали эту страну умные евреи во главе с Карлом Марксом. Задавленные местечковым гнетом, проклятой провинциальной бедностью талантливые горячие головы рвались и вырвались на свободу, им казалось, что они перестраивают мир и несут человечеству счастье на острых штыках революции. Но уже гражданская война отрезвила идеалистов и отделалась от них. Остались жесткие, локтястые, зубастые функционеры, которые полагали, что правят страной, а оказались в конечном счете жертвами грязной борьбы за власть.

Но доктрина государства оставалась интернационалистической и именно как таковая идеологически противостояла Германии.

А Сталин и его окружение сначала боролись со старой гвардией, в которой было слишком много евреев, а затем, победив фашизм и разоблачив расизм, принялись наводить порядок в доме, разделив народы на хорошие и плохие (пока с политической точки зрения). Если можно было объявить чеченцев и калмыков плохими людьми, если можно было в одночасье вывезти со своей родины крымских татар, почему евреи должны быть лучше? Только потому, что Гитлер их убивал? Тогда мы не будем называть евреев евреями, а назовем их…скажем, сионистами! Значит, антипатриотами нашей страны. Какое бы слово еще подобрать? Ага, космополитами мы их назовем, все равно они люди без родины.

Ликвидация евреев по гитлеровскому, но гуманному пути – то есть через отправку всех на Дальний Восток и дальнейшее скармливание их уссурийским тиграм – это тот шажок, до которого наша страна не дошла, наследники Сталина спешили стереть с иконы его нимб. А ведь оставался всего шажок!

Русский человек обязательно должен обштопать начальство, что происходит от нашего недавнего прошлого. У раба нет собственности, а у хозяина, и тем более хозяина в лице государства, этой собственности немерено. Горький вложил эти русские слова в уста итальянского мальчика, но на самом деле руководствовались ими мы: «Если от большого взять немножко, это не грабеж, а просто дележка».

Я все время проходил мимо своей удачи.

Но видел ее пушистый хвост и иногда даже мог его потрогать.

Хочешь – не хочешь, но садовника приходилось держать, иначе джунгли сожрали бы тебя вместе с домом за полгода.

-Не выйдет, -сказал я.- У меня так мало принципов, что за них приходится держаться.

Незадолго перед тем к нам в Бирму приезжала делегация космонавтов. Я как корреспондент АПН провел с ними несколько дней и, в частности, фотографировал их для нашей газеты. Одну фотографию из подаренных Валентине Терешковой она вернула, надписав так: "Пускай жена заставит тебя сбрить бороду. Ведь достоинства человека определяет характер, а не личность". Наша гостья полагала, что личность - это нос и уши.

Если государство лишь делало вид, что о тебе заботится, то русские люди научились отлично ездить верхом на государстве и, по крайней мере, малую толику того, что государство ему недодало, получать с него негласно.

Удав был мирным и скучным. Чтобы он стал еще более мирным и скучным, директор…решил как следует его накормить.

Удава мы кормили сырыми яйцами. Их ему вталкивали в рот, и потом уже в горле директор яйца давил, чтобы удаву было проще глотать.

Ночью удаву стало холодно, и он залез к директору в кровать. … Он перетащил страшно тяжелую змею на мою кровать. Удав заснул, я тоже. С удавом оказалось спать даже приятно, потому что он был прохладным и добродушным…

Летчики сказали, что они лучше пойдут обратно пешком, чем повезут в самолете такого страшного хищника, который передушит всех пассажиров.

Для меня фантастическая антиутопия завершилась в 1985 году… К тому времени пути власти и людей разошлись настолько, что, кроме анекдотов, их ничто не связывало.

«Кир Булычев – человек неизвестной национальности, окруживший себя лицами всем известной национальности».

Нельзя…изменить принципы бюрократической системы. Легче отменить идеологию, благо она всегда сводилась к ритуальным заклинаниям.

…Гниение рыбы от головы к животику – процесс медленный и задумчивый. Голова уже сгнила, а живот еще пребывает в процессе строительства коммунизма.

(Цитаты)

Лернейская Гидра

Удивительный человек этот любимец поэтов Геракл. Прямо какая — то машина для убийства. Интересно, что друзей (не говоря уж о случайных прохожих) он уничтожал чаще, чем врагов, наверное, потому, что они не сопротивлялись. По натуре это был, скорее всего, исполнительный унтер: «Приказали, отключаю разум и начинаю исполнять приказ без участия в том головы!»

В чем — то он — предшественник известного фашистского палача Эйхмана, который на процессе доказывал, будто не совершил никакого преступления, потому что только исполнял приказы. Правда, Эйхмана потом все же повесили. Геракла воспевают и поныне.

Русалка

Сегодняшние русалки, популяция которых поддерживается юными самоубийцами, ничем, кроме зеленых волос и стремления ходить голышом, от обыкновенных девушек не отличаются. Обнаженность русалок можно объяснить двояко: невозможностью ходить одетой под водой и некоторой сексуальной озабоченностью. Отыскать постоянного сексуального партнера обычной русалке нелегко, особенно в средней полосе России, где реки на три месяца покрываются льдом.

Еще одной тайной можно считать проблему размножения русалок. Я ничего не могу сказать о хвостатых русалках, не исключено, что в их стаях были и самцы, но бесхвостые русалки живут девичьими коллективами и детей не имеют. По крайней мере, мне ни разу не приходилось читать или хотя бы слышать о беременных русалках или русалочьих матерях — одиночках. Если кто — либо из читателей слышал о яслях и детских садах в их среде, я буду благодарен за любую информацию такого рода. Мне же представляется, что зеленые волосы русалок говорят о быстром размежевании этого племени, вследствие подводного образа жизни, с остальным человечеством на генетическом уровне. Русалка может получить наслаждение от близости с мужчиной, но не способна зачать, что является милостью природы, в ином случае судьба русалочьих детишек, лишенных возможности учиться и стать достойными членами общества, была бы ужасна.

Повышенная сексуальность русалок, связанная в их несколько ущербном сознании с местью опорочившему их мужчине, широко отражена в фольклоре и изящной литературе. Этому, на мой взгляд, есть адекватное объяснение, ведь в реальной жизни чаще всего наблюдают русалок пьяные мужчины, они и создали этот образ. Услышав в пьяном виде, как плеснет в омуте сом, увидев круги на воде, усмотрев в кустах обнаженных купальщиц, такой мужчина всегда готов был сам поверить в русалку или свалить на ее интриги свое долгое отсутствие или вполне будничную измену жене. Ведь не побежит же жена выцарапывать глаза подводной жительнице! Разумеется, для пьяницы и распутника русалки всегда голенькие, даже если их и не бывает. Такого рода мужчины и сочиняют сказки и стихи о русалках, а наивные слушатели им верят.

Вервольф

Конечно же, настоящие оборотни — это колдуны, ведьмы и прочие злые силы, и оборачиваются они в кого надо, могут и в свинью оборотиться, и в птицу. Порой ведьма превращается даже в копну сена. А уж в сорок они превращались так часто, что некогда московский митрополит Алексий, чтобы избавить столицу от ведьм в птичьем облике, заклял на всякий случай всех сорок. Больше в Москве сорок нет, никто их не видел, в другие города иногда залетают, но в Москву — ни — ни!

Волх Всеславьевич

Не надо думать, что мальчик рос амбалом: сила есть — ума не надо! Ни в коем случае. В Древней Руси придавали большое значение образованию богатырей, В семь лет Волха отдали учиться грамоте, и к десяти годам он превзошел науки, даже научился писать пером; самоучкой, как можно предположить, Волх выучился превращаться в сокола, в тура — золотые рога и, главное, в серого волка.

В двенадцать лет подросший человек — змей начал подбирать себе дружину, на что ушло еще три года. К пятнадцати годам в дружине было семь тысяч человек. Тут до Волха дошли слухи, что индийский царь собирается напасть на Киев и все церкви в нем разобрать.

Видно, сведения эти пришли с караванами, и при скорости тогдашних передвижений на это потребовались годы, правда, никому не пришло в голову подумать, что за эти годы царь мог раздумать нападать на Киев. Проверить это можно было, лишь встретившись с царем, вот Волх и отправился в поход на Индию.

Как известно, поход был долгим, хотя автор былины сильно преуменьшил расстояние от Киева до Индии, В диких местах, чтобы войска не утомлялись, Волх взял на себя фуражировку. Пока дружина спала, он оборачивался серым волком и охотился по лесам.

………………………..

В общем, за таким полководцем — оборотнем дружина была как за каменной стеной. Когда приблизились к индийским границам, потребовался разведчик. Волх спросил у воинов, нет ли среди них разведчика — добровольца. Такого не обнаружилось, дружинники вежливо подсказали полководцу, что лучшая кандидатура в лазутчики — он сам. Пришлось превращаться в тура и скакать в индийскую столицу.

Сначала он скакал, бил копытами, потом превратился в сокола и остаток пути пролетел, Подлетел к открытому окошку царского дворца и стал подслушивать. Это означает одно из двух — или Волх где — то выучил индийский язык, или его армия только думала, что приближается к Индии, а на самом деле подошла лишь к Рязанскому княжеству.

Индийская царица Елена Александровна Адзякова между тем сообщала царю, что на него, как ей стало известно, идет походом Волх, надо готовиться к бою. Из этого следует, как я понимаю, что индийский царь никакого похода на Киев не планировал, хотя бы потому, что знал географию лучше, чем богатырь Волх, и мирно сидел во дворце.

Может, другой богатырь, узнав, что столице Руси ничего не угрожает, повернул бы восвояси, но не таков был Волх. Он тут же занялся диверсиями: превратился в горностая и кинулся на военные склады Индии. Там он перекусил тетиву у всех луков, запрятал наконечники стрел и, что самое удивительное, повыдергал кремни из ружейных затворов. Это — великое открытие! Оказывается, в XI веке в Индии уже было изобретено огнестрельное оружие.

Испортив арсенал, Волх закопал все в землю и, превратившись вновь в сокола, благополучно вернулся к войску.

Когда войско подошло к индийской столице, оказалось, что штурмом ее взять невозможно. Тогда Волх совершил свой самый главный подвиг — превратился в муравья, превратил в муравьев все семь тысяч своих воинов и провел их через щели в город, где велел перебить всех индийцев, включая детей, и оставить в живых лишь семь тысяч красивых девиц, по одной на каждого русского муравья.

С индийским царем, который чуть было не стал агрессором, Волх Всеславьевич обошелся сурово. Он пришел в его палаты каменные и, за белы руки «ухватя его, ударил о кирпичен пол. Расшиб его в крохи говенные».

Затем, естественно, сел на индийский престол, затребовал себе в койку Елену Александровну и женился на ней. То же сделали его молодцы с семью тысячами оставленными в живых девицами. Итак, за время боевой экспедиции Волх Всеславьевич последовательно превращался в волка, тура, сокола, горностая и муравья…

Жители Медной горы

До уральских рабочих, как я понимаю, так и не успели дойти скучные бородатые филологи с блокнотами в руках. Они ездили больше по северным деревням Архангельской и Вологодской губерний, где записывали седые сказания. С революцией мир уральских заводов — симбиотический мир деревни и завода, деревни и рудника — буквально в одночасье испарился. Урал стал ареной гражданской войны, одним из основных ее фронтов. Уральские рабочие, которых в советской литературе принято было изображать как образцовых борцов за победу большевизма, на самом деле, как правило, выступали против большевиков, поэтому после поражения белых с ними сурово расправились братья по классу. Затем через несколько лет началась индустриализация, которая проходила особенно энергично на том же Урале, — и от патриархальных уральских деревень, порождавших фольклор, ничего не осталось. Сменилось все — и образ жизни, и само население — Урал был наводнен голодными переселенцами из России.

………………………..

Одна любопытная история связана с именем Демьяна Бедного, ныне почти забытого (если бы не мемориальные доски, сохранившиеся в Москве) революционного поэта и одного из выдающихся библиофилов нашей эпохи. С этим его увлечением, насколько я помню, и связано падение Демьяна Бедного, официального поэта партии, громившего в своих частушках буржуев и белогвардейских генералов, лодырей, попов и иных асоциальных элементов, которые мешали успешному строительству социализма. При этом Бедный (по фамилии, конечно же, не Бедный, а просто Придворов, будто судьба заранее определила ему место придворного барда) жил в Кремле. Сталин приходил к Бедному придворному как к себе домой и брал почитать книжки. И надо же было Бедному в какой — то невинной беседе с одним доверенным лицом сказать, как он не любит давать книжки Кобе, так как тот оставляет на страницах отвратительные пятна. Верный друг довел эти сведения до Сталина. Тот Бедного, правда, не расстрелял, но ходить к нему за книжками прекратил, а вскоре Демьяна и вовсе выселили из Кремля на Рождественский бульвар (смотри мемориальную доску), и значение его поэтического творчества многократно уменьшилось.

Именно тогда, в 30–е годы, Демьян Бедный заметался, стараясь заработать деньги. И тут ему попался один из сказов Павла Бажова. Д. Бедный решил, что имеет дело с настоящим народным сказанием, лишь записанным Бажовым. Поэт уселся за письменный стол и, как сам утверждает, проработал 100 дней, не разгибаясь, «в результате чего все сказы, заключавшиеся в книге, обрели новое стихотворное оформление».

Д. Бедный выступил в роли вторичного Гомера, создав поэму числом в 12 тысяч строк! Однако новейшая «Илиада» не получила хода. Бажов, почувствовав неладное, принялся всюду твердить, что все эти сказы — авторские произведения, и перекладывать их в поэму нетактично. И чем больше он выступал, тем ближе подходил к получению Сталинской премии (второй степени) и соответствующим орденам и медалям, а Демьян Бедный потерял шансы стать уральским Гомером.

Ракшасы

Ракшасы (ударение на первом слоге) — оборотни, известные из индийской мифологии. Слово это в переводе на русский может означать либо «тот, кто охраняет», либо «тот, от кого хоронятся». Разночтение поучительное, вызывающее горькую усмешку в свете событий XX века, когда те, кто охраняет, Слишком часто и без особых к тому усилий превращались «в тех, от кого лучше спрятаться».

Некоторые ученые считают, что страшные зубастые хищные ракшасы творят свои грязные дела по ночам. Днем они похожи во всем на людей. Вообще же — это воплощение ненависти, которую испытали мигранты с севера, столкнувшись с темнокожим, губастым, низкорослым аборигеном юга Индии, племенами охотников и собирателей, которые любят мясо и даже склонны порой к каннибализму.

Как бы то ни было, но истории о ракшасах более всего распространены на юге Бенгалии, где некогда обитали австралоиды, вытесненные тамилами. В бенгальских сказках ракшасы встречаются чаще, чем русалки или леший в русских, и иногда кажется, что от них честному вегетарианцу прохода нет.

https://info.wikireading.ru/105500

То есть "золотой" в России - это военная наградная медаль, сделанная в виде монеты и несущая на себе герб Москвы - всадника с копьем. "Золотые" выдавались не только воеводам и офицерам, но и всем, кто участвовал в бою или походе. Иными словами, то, что в Европе было редчайшим исключением, в России с XV века стало рядовым явлением.

Награды эти высоко ценились в армии. Русские вельможи ревниво следили за тем, чтобы их товарищ по походу не получил награды выше разрядом, чем он сам, особенно если они местничали - соперничали в знатности. Из-за этого однажды возникло курьезное недоразумение на государственном уровне. Английская королева в 1600 году прислала Борису Годунову в подарок набор новых английских золотых монет, от соверена и ниже. Для Елизаветы этот набор не был связан ни с каким награждением - такого обычая в Англии не знали. Но надо войти в положение русского царя. Он привык раздавать золотые своим подчиненным и знал, что монета размером в соверен была бы уместна для награждения рядового воеводы. Никак не государя. Поэтому Годунов направил Елизавете раздраженное послание, в котором укорял ее за то, что она унизила его. "Меж нас, великих государей прежде того не бывало и государь наш... тех поминок иметь не велел". Елизавета была расстроена таким афронтом. Она направила письмо, в котором пыталась объяснить, что послала просто "прелестный подарок" и неловко государям указывать, что стоимость его невелика. Ведь не в стоимости дело. Если вы пришлете нам подарок вдесятеро дешевле, убеждала королева, "наше Величество приняли бы его не из-за самой вещи, но из уважения к превосходству того, кем она подарена".

Так великие государи и не поняли друг друга.

* * *

Сын Екатерины II и Петра III, Павел, более тридцати лет ждал своего часа, чтобы взойти на российский престол, который он считал принадлежащим себе по праву. Он ненавидел мать. Даже родовой орден мать у него отобрала: в 1773 году она отказалась от прав на голштинский престол, но продолжала от имени Павла награждать этим орденом своих приближенных. Людей же, по мнению Павла, ему преданных и близких, орденом св. Анны всегда обходили.

Наконец Павел решился на казавшийся его романтической натуре отчаянный шаг. Он вызвал к себе своих придворных - Свечина и Растопчина, показал им секретно изготовленные маленькие анненские крестики и, опасаясь соглядатаев, шепотом объяснил, что делает их кавалерами ордена св. Анны, но, чтобы не вызвать гнева Екатерины, эти крестики надо привинчивать к эфесам шпаг с внутренней стороны. Свечин и Растопчин поблагодарили наследника и крепко задумались. Страшно было. Свечин все-таки привинтил знак к эфесу, а Растопчин бросился к своей тетке Протасовой, близкой приятельнице императрицы. Та по просьбе Растопчина рассказала об этой истории Екатерине. Императрица, не будучи лишена чувства юмора, лишь вздохнула и сказала: "Ах он, горе-богатырь! Мог бы и лучше чего придумать! Скажи своему Растопчину, чтобы носил свой орден и не боялся, а я этого не буду замечать".

Обрадованный Растопчин вернулся в Гатчину со знаком ордена на внешней стороне эфеса.

- Мать увидит! - испугался Павел. - Ты себя погубишь.

На что Растопчин ответил, что готов погубить себя ради цесаревича, чем растрогал Павла до слез.

В день своей коронации 5 апреля 1797 года Павел обнародовал заготовленный им заранее "Статут четырех российских орденов", в котором орден св. Анны был причислен к орденам, учрежденным Петром I. В статуте были изменения по сравнению с голштинским. Орден получил три степени: "Лента красная с широкую желтою каймою для кавалеров первого класса через левое плечо, а для второго класса, носящих на шее, уже первой. Крест красной, украшенный алмазами, в середине коего изображена Святая Анна, на другой стороне латинский ее вензель... Для кавалеров третьего класса крест такой же, как на звезде, изображается на шпаге или сабле. Заслуженным же из нижних чинов дается лента такая же, но уже и второго класса с позолоченной медалью, на которой с одной стороны изображается такой же крест, как и на шпаге, а на другой номер для сохранения верного счета сих раздаваемых награждений".

 Наградное оружие «За храбрость». Редкое сочетание «Георгиевского» и «Анненского» оружия. Изображение миниатюрного знака ордена св. Георгия видно на торце эфеса, а анненской «клюквы» под эфесом. Идея подобного расположения «Анненского знака отличия» принадлежала Павлу I

Итак, Павел решил сделать из ордена св. Анны всеобъемлющую награду. Первая и вторая степени для вельмож и высших чиновников, третья - для офицеров. Павел отлично помнил, как уговаривал Свечина и Растопчина прятать маленький знак на оборотной стороне эфеса, и потому пожелал, чтобы отныне все офицеры, не зная об истинной причине появления необычного знака, гордились тем, что было причиной тайных страхов императора. С этим же указом связаны и рождение первой в России "выслужной" медали для нижних чинов, и обычай указывать порядковый номер на оборотной стороне. Оба эти изобретения Павла прижились.

В этом статуте содержалось еще одно нововведение. Хоть в России издавна награждали рядовых медалями, Павел первым придумал включить солдатскую медаль в систему ордена, в качестве его низшей степени.

Впоследствии орден св. Анны пережил еще некоторые изменения в статутах, последний из которых был утвержден в 1874 году. В окончательном виде в ордене св. Анны было четыре степени. Первая - большой крест на ленте через плечо со звездой на правой стороне груди, вторая - шейный знак, знак третьей степени носился в петлице, знак четвертой степени - на эфесе оружия. К нему положен был темляк из орденской ленты, а на дужках эфеса или поперечнике кортика гравировалась надпись: "За храбрость". Что касается знака отличия ордена для нижних чинов - Анненской медали, то до 1864 года его зыдавали за долгосрочную службу, после этого, с добавлением банта на ленту, за особые заслуги.

Таким образом, "Анна на шее" - это знак второй степени ордена св. Анны. Его мог получить чиновник средней руки за долгую службу, особенно если к нему благоволило начальство.

* * *

Достаточно просмотреть формулярные списки самых знаменитых русских военачальников, чтобы увидеть, что ордена св. Георгия они удостаивались за наиболее выдающиеся сражения. Суворов в виде исключения был награжден третьей степенью ордена сразу, без получения четвертой, так как к моменту учреждения ордена был в генеральских чинах. Поводом послужила победа под Ланцкороной в 1773 году в войне с Барской конфедерацией в Польше. Вскоре он был награжден большим крестом второго класса за отважный штурм города Туртукая. В том бою Суворов сражался со шпагой в руке, был ранен и в письме к фельдмаршалу Салтыкову, не скрывая гордости, писал: "Кажется, что я вправду заслужил Георгиевский второй класс: сколько я к себе холоден, да и самому мне то кажется. Грудь и поломанный бок очень у меня болят, голова как будто подраспухла". Первую степень Суворов получил лишь спустя шестнадцать лет за победу над турецкой армией при Рымнике.

Несмотря на то что число кавалеров ордена ограничено не было, высшие степени его давались весьма скупо. За всю историю России первая степень была вручена лишь 25 раз, причем часть награждений выпала на долю глав государств и главнокомандующих армиями союзников России в войне с Наполеоном. К Октябрьской революции в России не осталось в живых ни одного кавалера большого креста первой степени.

Значение ордена подчеркивалось еще и тем, что он имел некоторую автономию. В отличие от прочих орденов пожалования орденом св. Георгия утверждались Георгиевской думой, и лишь двое из русских императоров имели большой крест ордена: Екатерина II, как учредительница, и Александр II, который сам себя наградил по случаю столетия ордена.

* * *

Первым кавалером первого русского ордена был адмирал Головин, вторым стал гетман Украины Мазепа, награжденный орденом Андрея Первозванного за войны с крымскими татарами даже раньше, чем сам Петр I. Когда же Петру стало известно, что гетман предал его, государь разгневался. И потому, что своим предательством Мазепа открыл южный фронт и поставил в тяжелое положение русскую армию, и потому, что Петр высоко ценил свой орден и воспринял измену орденского кавалера особенно тяжело. И месть Петра приняла своеобразную форму.

Через две недели после Полтавской битвы, когда разгромленные Мазепа и Карл XII бежали от русских войск, светлейший князь Меншиков по поручению Петра написал президенту подчиненной ему Ижорской Канцелярии такое письмо:

"Господин президент.

По получении сего сделайте тотчас манету серебряную весом в десять фунтов, а на ней велите вырезать Иуду на осине повесившегося а снизу тридесять Серебрянников лежащих и при них мешок, а назади надпись против сего - треклят сын погибельный Иуда еже за сребролюбие давится. И к той манете сделав цепь в два фунта пришлите к нам на нарочной почте немедленно. Подлинное за подписью святейшего князя. Из обозу от Полтавы июля 11 дня 1709 года".

Через две недели в Москву спешит еще один гонец с напоминанием, а 9 августа Меншиков пишет третье письмо, в котором уже сердится: "...два письма к вам мы писали о деле большой серебряной манеты и о скорой ее к нам присылке, но по сие число ни на единое письмо отповеди от вас не имеем. Того ради мы подтверждаем, как наискорее тое манету сделав пришлите к нам с нарочным немедленно".

Работа была не из легких. Надо было найти художника, который изготовил бы рисунок и оригинал знака, сделать громадный знак и цепь... Меншиков получил знак лишь к концу сентября, когда был в Торуни. Известно его последнее письмо, в котором он подтверждает получение знака с нарочным. И после этого о знаке - ни слова. Словно Меншиков потерял к нему интерес.

А произошло вот что: знак, называемый орденом Иуды, был изобретением Петра и предназначался для Мазепы. Но Мазепу еще надо было поймать. Как только Мазепа с Карлом были разбиты под Полтавой, Петр приказал любой ценой догнать гетмана. В погоню за ним в степь был отряжен князь Волконский, который гнался за беглецами до самой турецкой границы. В урочище Французская Криница 28 июля он узнал и донес Меншикову, что турки "изменника Мазепу взяли со всем его товарством в Бендер за караул и он-де Мазепа зело болен". Меншиков получил письмо в начале августа и сообщил о том Петру. 22 августа сломленный поражением Мазепа умер.

Идея Петра, изобретшего "антиорден" для изменника и даже придумавшего рисунок ордена Иуды, не нашла применения. Единственному возможному кавалеру удалось скрыться на тот свет. Двенадцатифунтовый знак остался у Меншикова.

Впоследствии орден этот возник вновь. Датский посланник Юст осенью того же года на балу у нарвского губернатора Нарышкина был поражен числом шутов, окружавших Петра. "Среди прочих, - вспоминает посланник, - был один по имени князь Шаховской. Звали его кавалером ордена Иуды, потому что он носил изображение Иуды на большой цепи на шее, весившее 14 фунтов".

Был тот Шаховской жаден и гадок характером, и тот же Юст пишет, что он безропотно принимал пощечины за червонцы. Так что Петр все-таки нашел применение самому тяжелому ордену в мире.

* * *

Петру свойственны были неортодоксальные пути в наградном деле. Изобретением ордена Иуды - "антиордена", ордена-наказания, его опыты по этой части не исчерпываются.

Можно напомнить об известных нумизматам "бородовых знаках" - небольших медалях с изображением бороды и усов и надписью "пошлина взята". Они давались тем, кто откупался от бритья бород - символа старого мира, столь ненавистного Петру. Конечно, наградами их считать нельзя, скорее они схожи с квитанциями.

Через сто с лишним лет принцип "антинаграды" был возрожден другим русским царем - Николаем I. Под Ельцом в Орловской губернии проходили маневры, и войска невзначай потоптали капустный огород местного помещика. Помещик страшно возмутился, и в ответ на его жалобу император послал к нему флигель-адъютанта, чтобы тот по возможности вежливо выяснил, какой компенсации желает помещик за потраву. При виде блистающего эполетами и аксельбантами офицера помещик понял, что пробил его звездный час. Он отказался от денег и заявил, что желал бы за свои страдания получить орден. Николай, не лишенный "черного" юмора, приказал изготовить из железа пятифунтовую медаль с надписью "За капусту" и вручить пострадавшему, чтобы отныне тот всегда носил ее на шее.

* * *

Последней курьезной наградой России в XVIII веке была медаль, напоминающая о большой несправедливости.

Был у великого полководца Суворова камердинер Прошка, верный товарищ и любимец фельдмаршала, никогда с ним не расстававшийся, личность по-своему знаменитая. Прохор Дубасов дожил до восьмидесяти лет и умер в 1823 году, пережив своего хозяина на много лет. Александр I даже дал ему пенсию в 1200 рублей в год.

В последней кампании Суворова, когда семидесятилетний полководец смог победить наполеоновских генералов и провести армию через Альпы, никакой награды ни он, ни его солдаты от Павла не получили.

Но одна награда за эту кампанию существовала, хотя не внесена ни в один из каталогов или исторических трудов. Оказывается, сардинский король Карл-Эммануил специально учредил и прислал Прошке медаль на зеленой ленте со своим портретом на лицевой стороне и латинской надписью на обороте: "За сбережение здоровья Суворова". Эту медаль Прохор носил до самой смерти.

* * *

Следующая история относится к существующей и весьма высокой награде. Награда эта была и есть, и в то же время ее не было.

В конце июня 1863 года, во время гражданской войны в США, позиции перед столицей северян Вашингтоном защищал 27-й Мейнский пехотный полк. В июне как раз истекал срок девятимесячной службы солдат, а тут до Вашингтона докатились известия, что на территорию северян ворвался генерал конфедератов Ли и движется к практически беззащитной столице.

Представитель конгресса примчался на позиции полка и обратился к солдатам с призывом не спешить домой до тех пор, пока не пройдет опасность для столицы. А когда солдаты отнеслись к его призывам недостаточно горячо, он поклялся, что недавно учрежденная высшая награда США - "Медаль конгресса" будет вручена всем отважным воинам. С этим он вернулся в Вашингтон, а генерал Ли до позиций Мейнского полка не дошел - он был разбит Грантом в битве при Геттисберге.

Конгресс, памятуя о своем обещании, приказал изготовить и послать Мейнскому полку 864 медали - столько в нем было солдат и офицеров. Медали прибыли и поставили командира полка перед сложной дилеммой. Дело в том, что после разговора с конгрессменом большинство отважных мейнских воинов благополучно покинули позиции и отправились домой. В окопах осталось лишь триста патриотов.

Полковник роздал медали тем из солдат, кто еще оставался под Вашингтоном, но остаток, почти шестьсот медалей, не стал рассылать своим бывшим подчиненным, ибо полагал, что мейнцы их недостойны.

Но, то ли полковнику было стыдно за свой полк, то ли он был рассеян, докладывать конгрессу уточненные данные о награждениях он не стал. Положил оставшиеся шестьсот медалей у себя дома в конюшне и забыл о них.

В 1897 году полковник умер, медали исчезли из конюшни и вскоре стали появляться на коллекционном рынке, где весьма высоко ценились. Ведь это были медали самого первого образца - бронзовые, перевернутые вертикальным лучом вниз, пятиконечные звезды с орлом сверху - на ленте, изображающей американский флаг. На такой же медали конгресса для моряков вместо орла помещался якорь.

Как раз в те годы было решено проверить списки награжденных, не вкрались ли в них недостойные, но солдаты Мейнского полка эту чистку прошли и остались в списках. Новая чистка была проведена уже в 1917 году. К тому времени медалями Конгресса было награждено в общей сложности всего 2625 человек - что говорит о высоком престиже награды.

Конгресс после долгих совещаний решил, что 911 из награжденных либо недостойны награды, либо получили ее по ошибке. Нетрудно догадаться, что в число "вычищенных" попали все 864 мейнца. То есть конгрессом было признано, что каждый третий из удостоенных высшей награды страны получил ее незаслуженно.

До сих пор в США идут споры о том, правильно ли поступил конгресс в отношении Мейнского полка. Ведь триста человек выполнили соглашение с правительством. Правда, аргумент у конгресса был достаточно весом - ведь ни один из мейнцев в бою с армией Ли не участвовал, а награда дается лишь за особые воинские подвиги.

Кстати, среди тех, кто был посмертно лишен награды, оказалась и единственная награжденная этой медалью женщина. Конгрессмены в 1917 году вспомнили, что получить медаль могут только мужчины, а женщины, как существа неполноценные, на подвиги неспособны. Так лишилась посмертно медали знаменитая медсестра гражданской войны хирург Мэри Уолкер, которая три дня в битве при Геттисберге не покидала поля боя, под пулями оперируя раненых.

* * *

В заключение несколько слов еще об одной медали, которая стоит где-то на полпути между наградами, которых совсем не было, и наградами настоящими.

К началу первой мировой войны немецкий легкий крейсер "Эмден" находился в Южных морях, базируясь в китайском порту Циндао, принадлежавшем тогда Германии. Оторванный от основных сил Германии, "Эмден" получил приказ стать рейдером, т. е. охотиться за торговыми кораблями союзников. В течение трех месяцев "Эмден" крейсировал в Индийском океане, и никто не мог его поймать, хотя к ноябрю 1914 года за ним гонялся не только английский флот, расположенный в Сингапуре и Гонконге, но и флот Австралии. В общей сложности в погоне за "Эмденом" участвовало более семидесяти кораблей союзников.

9 ноября "Эмден" остановился у Кокосовых островов в Индийском океане и на берег был послан небольшой отряд, чтобы захватить и разрушить радиостанцию. Ее радист успел передать в эфир, что "Эмден" появился у острова. Неподалеку находился австралийский крейсер "Сидней"; в последовавшем бою "Эмден" потерпел поражение - его артиллерия вдвое уступала калибром и дальнобойностью артиллерии австралийского крейсера. Немецкий рейдер загорелся. Чтобы спасти экипаж, капитан "Эмдена" фон Мюллер выбросил корабль на рифы у острова Северный Килинг, где он и затонул на мелководье.

Вскоре начались работы по поднятию "Эмдена". В его трюме было обнаружено большое число серебряных мексиканских долларов, имеющих хождение в Китае и на островах Южных морей. Именно ими платили жалованье морякам и расплачивались за провиант в тех случаях, когда фон Мюллер не считал необходимым забирать продовольствие бесплатно под прикрытием пушек.

Попытки участников боя добиться учреждения специальной медали за бой "Сиднея" с "Эмденом" не имели успеха, поскольку австралийское адмиралтейство полагало, что "Сидней" был настолько сильнее своего соперника, что исход боя был предрешен заранее и никакой опасности моряки "Сиднея" не подвергались. С другой стороны, этот бой был крупнейшим событием для австралийского флота во время войны.

В конце концов был найден компромисс: для участников боя изготовили необычную медаль, которая не была государственной наградой. За основу ее взяли мексиканскую монету из тех, что нашлись на "Эмдене". Сверху к монете припаяли серебряную ленточку с надписью: "Сидней - Эмден. 9 ноября 1914 г.". Над надписью была корона.

Всего таких наград была изготовлена тысяча. Их получили моряки "Сиднея" и радисты со станции на Кокосовых островах. Остальные монеты распродали как сувениры. К каждой выдавался сертификат, который свидетельствовал, что это не просто доллары, а доллары из кассы "Эмдена". Доход от этой операции и пошел на изготовление медалей.

* * *

Есть сведения, что была заказана, изготовлена и отправлена на фронт фашистская медаль "За взятие Сталинграда". Вагон с медалями не добрался до армии Паулюса и был брошен при отступлении немецких войск. Вагон обнаружили советские солдаты, и медали были отправлены на переплавку.

 * * *

Румянцев, командовавший армией на Волыни, получил письмо от опального Суворова, где тот умолял избавить от безделья, на любых условиях допустить к боевой службе. Румянцев на свой страх и риск призвал Суворова. Румянцев хотел добиться успеха в Польше, а иного исполнителя для этой цели, чем Суворов, найти не мог. Но, понимая нелюбовь к Суворову при дворе, Румянцев был вынужден маскировать свои приказания. Рассчитывая, что Суворов сможет взять Люблин, он дал ему пятитысячный корпус и приказал дать отпор польским войскам в районе Бреста.

8 сентября Суворов вступил в Польшу, разбил польский корпус Й. Сераковского и занял Брест.

К тому времени польских повстанцев постигла крупная неудача. В бою под Мацейовицами был ранен и попал в плен Костюшко. Армия осталась без признанного руководителя.

19 октября части Суворова подошли к предместью Варшавы - Праге. Прага была очень сильной крепостью, и взятие ее было бы нелегкой задачей для любой армии, но сменивший Костюшко Т. Вавржецкий далеко уступал своему предшественнику в полководческом таланте. Полагая, что Суворов не будет штурмовать пражских укреплений, а перейдет к осаде, Вавржецкий отправил 11 тысяч столь нужных защитников города на другой театр войны.

24 октября русские войска четырьмя колоннами двинулись на штурм Праги. Несмотря на отчаянное сопротивление застигнутых врасплох защитников крепости, через четыре часа штурма пали внешние укрепления и бой перекинулся на улицы предместья. Для того чтобы спасти от боев и разрушений Варшаву, Суворов приказал взорвать мост через Вислу. Условия капитуляции, предложенные Варшаве Суворовым, были весьма мягкими - все польские войска, сдавшие оружие, распускаются по домам, гарантируется неприкосновенность жизни и имущества граждан.

Быстрое окончание кампании привело в растерянность многочисленных врагов и завистников Суворова. Победа была столь очевидна, что Екатерина, обращаясь с письмом к полководцу, была вынуждена написать: "Господин генерал-фельдмаршал, граф Александр Васильевич! Поздравляю вас со всеми победами и со взятием прагских укреплений и самой Варшавы". Этим она заранее, до соответствующего указа, возвела Суворова в чин фельдмаршала. В память этого события в России была выбита наградная медаль с надписью "Прага взята. 24 октября 1794 года" для участников штурма варшавского предместья.

Суворов, подчеркивавший свое уважение к независимой Польше, не мог предполагать, что судьба ее уже предрешена.

* * *

К середине XIX века капитул русских орденов получил свое окончательное завершение, и, за исключением некоторых изменений в их статутах да неудачных попыток ввести новые ордена, эта система оставалась без изменений до самой революции.

Можно подвести некоторые итоги, представив себе многоступенчатую лестницу российских орденов.

В России существовала Табель о рангах, которая охватывала всех государственных служащих, как гражданских, так и военных. Каждый служащий в России имел свой чин. Или же, если не имел такового, государственной машине не принадлежал либо занимал в ней ничтожное положение.

Ордена в России, за исключением ордена св. Георгия, который в эту систему входил лишь условно, и ордена св. Андрея Первозванного, который жаловался лишь по личному повелению императора, были частью этой громоздкой системы, и награждение ими не только связывалось с получением того или иного чина, но и сопровождало это получение. Тот или иной набор орденов исчерпывающе говорил о положении человека на служебной лестнице. К концу XIX века круг награждаемых расширился, их могли получать почетные граждане и купцы, если они уже имели золотую шейную медаль «За усердие», а также лица духовного звания. Однако одно правило соблюдалось до самой революции; оно формулировалось в законах империи следующим образом: «Мещанам и лицам сельского состояния, хотя бы они были временно зачислены в гильдии, ордена не испрашиваются». То есть ордена оставались привилегией лишь нескольких процентов населения страны.

Классный чин присваивался при поступлении на государственную службу тем, кто закончил среднее или высшее учебное заведение. Нижний, четырнадцатый, чин именовался коллежским регистратором. Чиновник этот был настолько мелкий, что русская литература постоянно, в течение всего XIX века оплакивала его ничтожество. Но уже этот чин имел право за долгую беспорочную службу получить низшую степень низшего ордена России — петличный знак третьей степени ордена св. Станислава. Обычно коллежские регистраторы даже этого ордена не удостаивались.

Уже следующий орден — «маленькую Анну», или третью степень ордена св. Анны, чиновник или офицер мог получить при условии, если занимал должность не ниже X класса. На ступеньку выше стоял шейный знак ордена св. Станислава второго класса. Его мог получить чиновник, если достиг VIII класса (коллежский асессор), или офицер в соответствующем VIII классу чине капитана. Промежуток между награждениями должен был составлять не менее трех лет. Оставаясь в том же чине, чиновник или капитан мог быть удостоен и ордена св. Анны второй степени («Анны на шее»), если после получения ордена св. Станислава второй степени прошло более трех лет. Но порой требовалась протекция, чтобы добиться такой чести. Причем выдавались эти ордена не даром. Награжденный должен был внести в капитул определенную сумму денег, растущую по мере роста достоинства ордена.

Следующей ступенью на орденской лестнице России был орден св. Владимира. Его низшую, четвертую, степень («маленький Владимир») в петлицу можно было получить, достигнув VII класса (надворного советника) или чина подполковника в армии.

Подполковник и надворный советник — это уже как бы следующий марш лестницы, а по-армейски говоря — штаб-офицерские чины. Для перехода на этот марш лестницы требовалось дворянское происхождение. Но, так как в разбухшей военной и бюрократической машине Российской империи трудилось множество недворян и «благородных» не хватило бы на все чиновничьи и офицерские должности, большинство низшего офицерства и чиновничества составляли к началу XX века люди «низкого происхождения». И они в своем служебном росте далее VIII класса не поднимались. Плебеи выходили в отставку капитанами и коллежскими асессорами. Сквозь этот фильтр проходили единицы.

VII класс и орден св. Владимира четвертой степени знаменовали собой переход в дворянское сословие. Причем для того, чтобы этот переход усложнить, существовало и такое правило: «Для получения лицам не дворянского происхождения ордена св. Владимира требуется прослужение в классных чинах не менее 20 лет».

Ордена, служившие знаками социального происхождения, вступали между собой в сложные отношения. Орден св. Станислава стоял ниже ордена св. Анны, а орден св. Анны — ниже ордена св. Владимира, но в то же время четвертая степень ордена св. Владимира была выше второй степени ордена св. Анны, тогда как первая степень ордена св. Анны выше и первой степени ордена св. Станислава, и четвертой степени ордена св. Владимира. В этой системе разобраться было нелегко, тем более что существовало множество исключений и дополнительных правил, которые имели обыкновение год от года меняться.

Ордена св. Владимира третьей степени мог удостоиться полковник или чин не ниже VI класса. Ордена св. Анны и св. Станислава первой степени были уже генеральскими. Генеральским был и орден св. Владимира второй степени.

Более высокие российские ордена на степени не делились и давались лишь лицам генеральского звания или гражданским лицам в чине тайного советника. По восходящей они шли таким образом: сначала орден Белого орла, затем орден св. Александра Невского, затем он же в бриллиантах, что было как бы старшей его степенью, еще выше вклинился «служивый» орден св. Владимира первой степени, и, наконец, венчал эту пирамиду орден св. Андрея Первозванного и его наивысшая степень, украшенная бриллиантами.

Хотя орден св. Георгия в Табель о рангах не входил, в нем также существовали социальные разграничения. Несмотря на относительную демократичность его устава и формальное требование совершать подвиги на поле боя, его получали и в мирное время, причем, как правило, офицер не мог рассчитывать на знак выше четвертой степени. Третья степень выдавалась лишь генералам, а о второй и говорить не приходится.

И если чиновничья и офицерская Россия постепенно украшалась орденами пропорционально должности, то остальной народ в лучшем случае мог рассчитывать на медали. Солдаты — на медали «За храбрость» или Георгиевские кресты в военное время, выслужные Анне некие медали за выслугу лет или медали «За усердие» в мирные годы. Медалями же награждались купцы и мещане, изредка крестьяне, да не все, а верхушка: старосты, чины сельских управ, казачьи старшины и так далее.

* * *

Энгельс писал по этому поводу: «Чтобы самодержавно господствовать внутри страны, царизм должен был быть более чем непобедимым за ее пределами; ему необходимо было непрерывно одерживать победы, он должен был уметь вознаграждать безусловную покорность своих подданных шовинистическим угаром побед, все новыми и новыми завоеваниями»*.

*(Энгельс Ф. Внешняя политика русского царизма.— Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 22, с. 40.)

* * *

С Восточной войной связано возникновение высшей военной награды Великобритании — креста Виктории.

Утверждают, что создание этого креста связано с посещением королевой Викторией в мае 1855 года парада увечных английских солдат и офицеров, вернувшихся из Крыма. Желание вознаградить наиболее отважных привело королеву к мысли о создании специальной награды. Крест Виктории, учрежденный в 1856 году, — простой формы литой бронзовый крест с изображением льва, короны и надписью «За отвагу». Существует стойкая легенда, что этот крест с первого дня и по сей день отливается из бронзы захваченных в Севастополе русских пушек. Однако документы свидетельствуют об ином. Известно, что уже по крайней мере с 1858 года материалом для его изготовления служили пушки, захваченные во время английской экспедиции в Китай в 1857—1860 годах, а в дальнейшем частная фирма, изготовляющая кресты, получала для этой цели бронзу самого различного содержания и происхождения.

За столетие существования креста Виктории его получили в общей сложности 1344 человека, и если за Восточную войну и последовавшие за ней войны XIX века было 522 награждения, то за вторую мировую войну — лишь 182, а с 1945 года до наших дней — 4.

Борьба царской России за приобретение среднеазиатских земель развертывалась уже во второй половине XIX века; в ней прослеживается преемственность с кавказскими войнами, вплоть до того, что наместники Кавказа были командующими и здесь.

Однако ситуация в Средней Азии определялась новыми факторами, и характер военных действий был совершенно иным.

Если кавказские войны были изнурительными, тяжелыми, так как против царского правительства выступало население горного Кавказа, то в Средней Азии царские войска сталкивались в основном со слабыми и не желающими воевать войсками местных правителей, а интенсивность и последовательность операций определялись не боевой ситуацией, а политическими соображениями Петербурга и деятельностью российских торговцев. Среднеазиатский рынок для России играл внушительную роль, ибо там находились миллионы потребителей российских товаров. С другой стороны, Средняя Азия постепенно становилась крупнейшим и близко расположенным к России производителем хлопка, необходимым для русской текстильной промышленности. Наконец, третьей, но далеко не третьестепенной причиной усилившейся активности России в Средней Азии была деятельность Англии, владения которой все ближе продвигались к границам среднеазиатских государств. Покорив Индию, Англия уже нацелилась на Афганистан и расширяла свои позиции в Иране. Овладей Англия среднеазиатскими ханствами, наступил бы крах той части российской экономики, что ориентировалась на восточные рынки.

 

 

https://youla.ru/moskva/hobbi-razvlecheniya/knigi-zhurnaly/kir-bulychiev-zhienshchiny-ubiitsy-5a842c9dc887e01df160c9d6