В гости к Святой Матроне

В гости к Святой Матроне

(Прогулки по Москве)

Зачем осуждать других людей? Думай о себе почаще. Каждая овечка будет подвешена за свой хвостик. Что тебе до других хвостиков?

(Святая праведная блаженная Матрона Московская)

Сорокоуст. Архангельский переулок. Меншикова башня и храм великомученика Феодора Стратилата. Поганый, он же Чистый пруд. Антиохийское подворье. Новоспасский ставропигиальный мужской монастырь. О пользе географического кретинизма. Спасо-Преображенский собор. Храм Покрова Пресвятой Богородицы. Усыпальница бояр Романовых. Помаду долой. Чудотворная икона Божией Матери, именуемая «Всецарица» («Пантанасса»). Крест-памятник Великому Князю Сергею Александровичу. Остатки монастырского некрополя. Храм иконы Божией Матери «Знамение» с усыпальницей рода Шереметевых. Символическая могила. Нужна психрометрическая будка. Псих на Абельмановской. Покровский ставропигиальный женский монастырь. Две очереди к Святой Матроне. Собор Воскресения Словущего и церковь Покрова Пресвятой Богородицы. Парк и стадион на костях. Никогда не поднимайте монет. Все сны – от лукавого. Фото нельзя совсем, но если очень хочется, то – можно. Таганский детский парк. Вождя – в металлолом.

 Апрель в этом году выдался просто чудесным и к майским праздникам мы окончательно созрели погулять по Москве, на улицах которой бывать хочется обыкновенно не более полугода в год. 10 мая мы с женой и свояченицей отправились в Меншикову башню ставить Сорокоуст – он у нас как раз заканчивался.

Не то чтобы мы уж слишком набожны, просто много лет назад, когда дела у всех – причем одновременно - пошли вкривь и вкось, кто-то подсказал, что Сорокоуст, поставленный за здравие, то есть ежедневное молитвенное поминание в течение 40 дней, может сильно поправить наши обстоятельства. И действительно – полегоньку все наладилось, с тех самых пор заказом Сорокоуста мы не пренебрегаем и внимательно отслеживаем срок, когда его волшебное действие заканчивается, дабы продлить.

Ставить Сорокоуст можно и за усопших, хотя дело это относительно накладное, особенно если умерших родственников много – стоит Сорокоуст от 60 до 100 рублей, в разных церквях по-разному. Сам факт заказа Сорокоуста, как это ни печально, означает, что заказчики его – ленивые (либо шибко занятые) православные. Относим мы себя обыкновенно ко второй категории, что более-менее похоже на правду.

Выйдя на станции метро «Тургеневская», мимо памятника Александру Сергеевичу Грибоедову на Чистопрудном бульваре мы за пять минут добрались до Архангельского переулка, 70 лет (с 1924 по 1994 год) называвшегося Телеграфным. Именовали его когда-то и Гавриловым, а все потому, что официальное название Меншиковой башни – храм архангела Гавриила.

Вместе с храмом великомученика Феодора Стратилата башня является территорией представительства Антиохийского патриархата, то есть его подворьем.

http://www.bogoyavlenskoe.ru/about/hrami/antiohiiskoe_podvorie/

В 1700 году, после смерти Патриарха Адриана, отказавшегося в свое время насильно постричь в монахини первую супругу Петра Великого, Евдокию Лопухину, царь Патриаршество упразднил и земли эти, «Гаврииловой Патриаршей слободы», примыкавшие к Поганому пруду, подарил для строительства городской усадьбы своему любимцу Александру Меншикову. Пруд так называли не зря: рядом с ним находилась Мясницкая улица, на которой располагались скотобойни – отбросы из них прямиком попадали в пруд. Какой в окрестностях стоял запах и какого размера там летали навозные мухи, можно только представить.

 

Меншиков смрадом дышать не собирался, да, похоже, и мух недолюбливал, поэтому распорядился пруд очистить, обсадить его берега деревьями, после чего облагороженный водоем получил новое название – Чистый, так оно за ним и закрепилось, хотя нынче вода в пруду, мягко говоря, довольно сомнительная, да и мусора в нем полно. Время от времени пруд чистят, но любители пристроить в него пустые пивные бутылки почему-то не переводятся: отморозков в Москве и своих хватает, а им еще и приезжие помогают –  что поделать, самый центр города.

Усадьба получилась обширной: на бывшей ее территории позднее построили Главный почтамт Москвы. Потомственный крестьянин (по-старому – смерд) Меншиков, торговавший в свое время на пару с папой пирожками, составил себе родословное древо от Рюриковичей и решил построить в московской усадьбе церковь повыше кремлевской колокольни Ивана Великого, надстроенной при Борисе Годунове. Строить что-либо выше Ивана Великого в Москве было вообще-то запрещено, но Петр Великий, регулярно поколачивавший бывшего денщика за взяточничество, только похахатывал.

 

Старый храм Меншикова не устраивал еще и потому, что, по мнению Светлейшего, не соответствовал Полоцкой иконе Божией Матери, приобретенной князем в Полоцке и, по легенде, написанной самим евангелистом Лукой.

Строили церковь не на пустом месте: до нее там в разное время стояло не менее двух храмов. Так или иначе, но украинский зодчий Иван Зарудный за подряд взялся: над квадратным основанием вознеслись 3 восьмигранных яруса, самый верхний из них – деревянный. В ярусах, в широких проемах, разместились 50 колоколов, купленных в Лондоне вместе с часами-курантами, звонившими каждую четверть часа. Завершал конструкцию 13-метровый шпиль с позолоченным ангелом, позднее подобный же шпиль установили на Петропавловском соборе в Санкт-Петербурге.

В 1707 году Меншикова башня, отстроенная всего за три года, горделиво вознеслась над Москвою, став выше Ивана Великого на целых 3 метра. В таком виде башня простояла 16 лет, пока в 1723 году, во время грозы, молния не ударила в ангела. Загорелся верхний деревянный ярус, огонь перекинулся ниже и все 50 колоколов вместе курантами обрушились, проломив своды, как ни старались пожар потушить. Меншикову заняться восстановлением храма было недосуг, а в 1727 году он был арестован и сослан в Березов, где спустя 2 года и умер.

В таком виде церковь простояла полвека, пока не была восстановлена, утратив и шпиль, и колокола, и куранты, став при этом на один ярус ниже. Сейчас она окружена плотной застройкой и увидеть храм целиком затруднительно.

Нынешний иконостас Меншиковой башни находился когда-то в снесенной церкви Преображения у Преображенской заставы, а старый иконостас самой башни – как утверждают - отправили в храм Успения Пресвятой Богородицы г. Махачкалы.

В 1806 году в качестве «теплого», т.е. зимнего храма-колокольни построили храм Святого великомученика Феодора Стратилата, жившего в 4-м веке и почитаемого в качестве покровителя воинов. В 20-30-е годы прошлого века оба храма были закрыты, службы в них возобновились только в 1948 году, с открытием Антиохийского подворья. Особо чтимая икона в храме Святого великомученика Феодора Стратилата – Пресвятой Богородицы «Нечаянная Радость». К церкви Феодора Стратилата отношение у меня также особое – в ней меня крестили.

В Меншиковой башне давно уже проведено отопление, поэтому богослужения в обеих церквях совершают круглогодично, по очереди в каждой. В этот раз открыта была церковь архангела Гавриила.

Сорокоуст стоил 80 рублей: заказав его, мы накупили свечек по 20 рублей и отправились к давно знакомым иконам, не забыв поставить свечки и за упокой. Не ограничившись свечками, положили денежку «на восстановление храма». Основной причиной основания Антиохийского подворья в Москве, в середине 19-го века, был сбор средств на восстановление поруганных мусульманами-фанатиками христианских храмов в Сирии.

-А фотографировать в храме можно? –спросил я бабушку, принявшую заказ на Сорокоуст и продавшую нам свечки: больше в храме спросить было некого.

-Нельзя, –кратко ответила старушка.

-А почему? –не отставал я.– В храме Гроба Господня в Иерусалиме фотографировать можно где угодно.

-Без разрешения батюшки не благословляется, –с заметно возросшим уважением ответила та.

-Ну и ладно, –решили мы и из храма вышли.

-Куда двинем дальше? –задумались мы.– Уж больно день погожий.

Решено было направиться в гости к могиле Святой праведной блаженной Матроны Московской, славящейся помощью в самых неожиданных ситуациях. А в ситуациях, как обычно, недостатка у нас не было.

-Это где-то на Пролетарке, -задумчиво заметила жена, посетившая однажды могилу Матроны, отстояв перед ней многочасовую очередь.– Сегодня все на дачах, народу у Матроны наверняка немного.

-Тогда это Новоспасский монастырь, –решил я, не имея под рукой Рунета.– Ничего другого подходящего там вроде бы нет - давно в нем побывать собирался.

Когда-то, на заре Перестройки, в монастырь я заглянул – и вышел оттуда в полном ужасе: на территории его располагалось какое-то производство, грохочущие механизмы последнего не позволяли и предположить, что родовая усыпальница бояр Романовых сохранилась хоть в малой своей части.

Выйдя из метро на станции «Пролетарская», мы двинулись к Москва-реке.

Шли мы в правильном направлении – вскоре показалась колокольня, а затем и сам монастырь. Напротив монастыря стояла еще какая-то церковь.

Башни, окаймлявшие крепостные стены, выдержать способны оказались многое, в том числе и 70 лет Советской власти.

-Надо же, а когда я в монастырь заглянул однажды, вход в него со стороны набережной находился, мимо пруда возле крепостной стены, –удивился я.

Вход в монастырь украшала грозная икона Христа Спасителя, пониже которой справа висели правила посещения Новоспасского ставропигиального мужского монастыря, гласившие:

I. Монастырь открыт для посещения во время утренних и вечерних служб.

II. По окончании вечерней службы монастырь закрывается для посещения.

III. В монастыре запрещено:

-кричать и ругаться;

-курить;

-входить в нетрезвом состоянии;

-вести видеосъемку на территории монастыря без благословения;

-входить в шортах, коротких юбках, с открытыми плечами и в грязной одежде;

-женщины не могут входить на территорию монастыря без головного убора и в брюках.

IV. Нарушители будут предупреждены и должны покинуть территорию.

-Фотографировать, выходит – можно, –сообразил я и немедленно достал фотоаппарат.

Самое интересное, что у сестренок даже мысли по поводу того, что означает слово ставропигиальный, не возникло, до того они озабочены были собственной формой одежды, а она, как обычно, состояла из джинсов и курток, для посещения монастыря никак не подходивших.

А между тем, как выяснилось позже, статус ставропигиальных, то есть подчинявшихся непосредственно Патриарху, вернее – Синоду, в России до революции имело только шесть обителей:

1. Новоспасский монастырь в Москве
2. Донской монастырь в Москве
3. Симонов монастырь в Москве
4. Заиконоспасский монастырь в Москве
5. Новоиерусалимский монастырь в Московской губернии
6. Соловецкий монастырь в Архангельской епархии

От доброжелательного охранника сестренки узнали, что чудодейственные мощи Святой Матроны находятся отнюдь не в Новоспасском, а совсем в другом монастыре, расположенном где-то к востоку от Волгоградского проспекта. Натягивать на себя тряпки, сложенные у входа, им не хотелось вовсе и, кляня себя за географический кретинизм, барышни, к немалому моему разочарованию, засобирались обратно, но были остановлены информацией того же охранника, сообщившего:

-Тут у нас в Спасо-Преображенском соборе икона чудодейственная есть, «Всецарица». Ее 100 афонских монахов красками, смешанными с растертыми мощами и разбавленными святой водой, писали – икона очень от рака помогает: раз в три месяца «Всецарицу» даже в Онкологический центр на Каширском шоссе отвозят.

Покидать Новоспасский монастырь сестренки сразу передумали и тряпки на себя натянули немедленно.

-Повернете направо, а там спросите, –напутствовал нас охранник и даже любезно подвинулся, чтобы я смог барышень в тряпках сфотографировать.

-А когда мы обратно пойдем, Вы нам дорогу к Матроне покажете? –полюбопытствовали сестренки.– Никуда не уйдете?

-Непременно, –утешил их охранник.– Работа такая: целый день тут стою.

На всякий случай я тут же сфотографировал план монастыря, расположенный на стенде рядом с охранником.

 

Территория монастыря выглядела очень ухоженной, яблоня около книжной лавки, расположившейся возле крепостной стены, цвела не белыми, а розовыми цветами, двор был вымощен, всюду – свежераспустившаяся зелень.

 

Слева к Спасо-Преображенскому собору вплотную примыкал храм Покрова Пресвятой Богородицы, спереди – храм преподобного Романа Сладкопевца с усыпальницей бояр Романовых. Вход в усыпальницу закрывала железная решетка.

 

 

Неподалеку от усыпальницы располагалась ухоженная могила архимандрита Иннокентия, очень в монастыре почитаемого.

Ориентировались мы пока еще плохо – схема монастыря осталась около входа, да еще в фотоаппарате, так что на всякий случай спросили проходившую мимо сухонькую старушку, указав на широкие деревянные двери:

-К иконе «Всецарица» сюда?

-Да, -ответила та и, обратившись к барышням, добавила металлическим тоном.– Помаду с губ стереть!

Сестренки помаду стерли, а свояченица невинно спросила:

-И чего это им всем губы накрашенные не нравятся?

 

-Помадой иконы измазать можно, вот они и беспокоятся, –ответил я.– За помаду вас еще в Задонске ругали, помнится.

Вход в Спасо-Преображенский собор украшали многозначительные пиктограммы, запрещавшие разговоры по мобильным телефонам и пользование фотоаппаратами.

«Всецарица» находилась под сенью большого деревянного позолоченного балдахина, украшенного резьбой и была прикрыта стеклом, под которым висели две связки с перстнями и другими драгоценностями. На сайте связок не видно: видимо, когда икону фотографировали, их еще не было.

-Благодарность от исцелившихся, –сообразили мы и пошли покупать свечи.

http://www.spasnanovom.ru/pantanassa

Кроме одной толстой свечи за 50 рублей я купил еще 5 красных свечек по 10-ть и протянул 500-рублевую купюру тетке, заведующей церковным киоском.

-И сколько Вам сдачи? –спросила тетка таким тоном, будто я ей по крайней мере Аляску задолжал.

-Четыреста рублей, -ответил я, памятуя, что денежку «на храм» положить уже успел.

200 рублей из сдачи тетка выдала десятками.

Замечено, что лиц подчеркнуто набожного вида (в основном – женщин), считающих себя самыми праведными, в русских православных храмах хватает с избытком, что не способствует увеличению их посещаемости. Иисус, помнится, за показную набожность фарисеям пенял.

50-рублевые свечи перед «Всецарицей» мы еле пристроили - их там и без наших хватало. Поднявшись этажом выше, решили осмотреть иконы, но началась служба и мы спустились вниз с так и не поставленными свечами – нужно было еще ведь и к Матроне успеть. Народу на службу, несмотря на майские праздники, собралось довольно много.

В симпатичном скверике возле колокольни был установлен крест-памятник Великому князю Сергею Александровичу – точная копия креста, созданного по проекту художника В.М.Васнецова и установленного когда-то в Кремле.

18 февраля 1905 года бомба, брошенная террористом Иваном Каляевым в карету Великого Князя, разорвала Сергея Александровича на куски. Ради справедливости надобно отметить, что возможность совершить теракт Каляев имел и до этого, но, увидев однажды Сергея Александровича и Елизавету Федоровну в одной карете с племянницей и племянником, бомбу бросать передумал – дети, мол, в политических разборках не участвуют.

И был совершенно прав: незадолго до этапирования в Шлиссельбургскую крепость, где, несмотря на кассационную жалобу, Каляев был повешен, в Пугачевской башне Бутырской тюрьмы его навестила Елизавета Федоровна и подарила Ивану иконку со словами: «Я буду молиться за Вас!»

В общем, согласно Иисусу: «Не ведают, что творят!»

На мраморном пьедестале была вырезана надпись:

Не дано было супругам после кончины воссоединиться: Сергей Александрович в Москве похоронен, а жена его, Елизавета Федоровна, в Иерусалиме вечный покой обрела. Элла, как называли ее в семье, вторая дочь Великого герцога Гессен-Дармштадского и Алисы – дочери английской королевы Виктории – считалась самой красивой барышней Европы, сватался к ней и будущий германский император Вильгельм. Но Элла выбрала брата Александра III.

Неподалеку от креста-памятника каменный Андрей Рублев рассматривал каменную же икону, которую держал в руке.

Напротив Спасо-Преображенского собора высилась величественная колокольня с храмом преподобного Сергия Радонежского: когда-то, судя по всему, в ее нижнем ярусе располагался парадный вход в монастырь – сейчас он находится несколько левее колокольни (если смотреть со стороны улицы).

После этого мы пошли гулять по монастырю и обошли его практически по кругу. Мощеные дорожки частенько перегораживали металлические барьеры на колесиках, надписи на которых просили не ходить дальше, но окружающие не обращали на них особого внимания и мы последовали их примеру, тем более что никто на нас не шикал – все богомольные старушки остались в храме. Люди мы мирные, так что ничье уединение, надеюсь, не нарушили.

Одна из башен монастыря – юго-западная, примыкавшая к хозяйственному двору, пока еще не восстановлена, зато остальные – в полном порядке.

Рассказывать о монастыре не стану – у него есть свой собственный, просто шикарный официальный сайт, где все можно прочесть и самим:

http://www.spasnanovom.ru/

Единственное место, куда мы не дошли, поскольку о нем просто не знали – это часовня на месте погребения инокини Досифеи (княжны Таракановой):

http://www.spasnanovom.ru/tomb

Вдоль стен были аккуратно сложены обломки надгробных памятников – остатки монастырского некрополя. На кое-каких из них еще можно прочесть надписи, иногда довольно трогательные.

Справа от Спасо-Преображенского собора обнаружилась кирпичная часовня начала 20-го века, закрытая на замок. Возле нее лежал большой могильный камень Почетного гражданина купца Капцова, обновленный уже в наше время табличкой некой московской гимназии.

С правого боку к Спасо-Преображенскому собору пристроен храм иконы Божией Матери «Знамение» с усыпальницей рода Шереметевых, оказавшийся закрытым. Около Братского корпуса буйно цвели конские каштаны и сирень.

 Пройдя дальше, мы опять наткнулись на остатки некрополя. Находился там и совсем старый известняковый памятник: насколько можно было понять из витиеватой на нем надписи, установлен был памятник когда-то над могилой княгини Александры Ивановны Куракиной, вдовы кавалера ордена Св. Александра Невского, князя Александра Борисовича Куракина, умершего в 1786 году. Орден Св. Александра Невского учрежден Екатериной I и стал третьим российским орденом после ордена Св. Андрея Первозванного и женского ордена Св. Великомученицы Екатерины. Насчет вдовы я, быть может, и ошибаюсь (уж больно надпись витиеватая), но орден на камне упомянут - это точно.

При выходе у того же доброжелательного охранника мы выяснили, как дойти до могилы Святой Матроны и монастырь покинули. Около стен его мы заметили поклонный крест за металлической оградой.

Полюбовавшись напоследок на Новоспасский монастырь, пошли обратно к метро: могила Матроны находилась по другую сторону Волгоградского проспекта. В руке я сжимал 4 красные свечки, которые не сумел пристроить, постеснявшись начавшейся в Спасо-Преображенском соборе службы: пятую поставить за упокой я все-таки успел.

Относительно недавно, посетив некий форум о погоде, я наткнулся на любопытное объявление:

«Просим отозваться всех, кто сможет помочь сами или найдут благотворителей для организации метеонаблюдений (любительских) на территории Новоспасского монастыря в Москве. (Метро Пролетарская, Крестьянская пл., 10). В монастырском саду сложился уникальный микроклимат. На южной стороне фасада Покровского собора растет и выспевает виноград, абрикосы, много сортов роз.

Нужна психрометрическая будка с приборами, гигрограф-самописец для фиксирования влажности в Спасо-Преображенском соборе, барометр (любой).

Выпускник 1981 года ТМГМТ, 81 группа, священник, Павел Гелястанов. Тел. (495) 676-77-84»

Был бы у меня барометр, подарил бы, ей Богу. Плодоносящие в Москве абрикосы – это фантастика. Может, есть у кого-нибудь лишняя психрометрическая будка?

Преодолев по подземному переходу плавное перетекание Марксистской (!) улицы в Волгоградский проспект, мы вышли на Абельмановскую и двинули на восток.

-Никогда о такой улице даже и не слышала, –заявила свояченица.

Немало в Москве мест, куда не ступала нога коренного москвича и у каждого они свои – город-то огромный. Абельмановская улица до революции  Покровским Камер-Коллежским валом именовалась - по названию соседнего Покровского монастыря, сейчас все дома на ней относительно новые.

В относительно новых домах народ чудил по-полной: по парапету одной из лоджий, украшенной гирляндой воздушных шаров цветов российского флага, примерно на уровне пятого этажа, упираясь руками в вышерасположенную лоджию, прогуливался молодой парень.

-Может, пива несвежего выпил? –предположила жена.

-Косячок, скорее всего, забил, –высказала свою версию свояченица.

-По календарю надо бы проверить – не полнолуние ли? –заметил я.

Между тем я наконец начал понимать, куда именно мы идем: в конце Таганской улицы когда-то располагались остатки краснокирпичной монастырской стены, въездных ворот и храмов, занятые какими-то конторами.

Теперь стена выглядела свежеотремонтированной, а ворота – новыми. Наивные наши надежды, что людей, желающих посетить могилу Святой праведной блаженной Матроны Московской, по случаю праздников окажется немного, разбились в пух и прах. Внутри Покровского ставропигиального женского монастыря стояли две очереди: одна (часа на три) к могиле Матроны, находившейся где-то в недрах Воскресенского собора (Воскресения Словущего), другая (примерно на час) к иконе Матроны, укрепленной на стене Покровской (Покрова Пресвятой Богородицы) церкви.

 Еще одна икона Матроны – самая большая – висела на стене отдельно стоявшей колокольни, расположенной слева от обоих храмов.

-Да уж, -растерянно переглянулись мы.– И что делать будем?

Напротив церквей под большим шатром находилась колонка со святой водой, выполненная в виде храма-башенки. На скамейках вокруг башенки отдыхали паломники, ожидавшие свою очередь. Решили перевести дух и мы.

История монастыря неплохо изложена на его официальном сайте:

http://www.pokrov-monastir.ru/?/root/letopis/

В более коротком варианте здесь:

http://hramy.ru/regions/r77/cao/tagansky/pokrmon.htm

Замечу только, что основан был монастырь в качестве мужского, храмов в нем имелось всегда два, плюс колокольня, а на большей части бывшего монастырского кладбища до сих пор расположены парк и стадион. Сильно подозреваю, что до революции монастырь в Москве был одним из многих. Окруженный плотной городской застройкой, Покровский монастырь ныне является в Москве несомненным чемпионом по посещаемости – и все благодаря тому, что 1 мая 1999 года сюда доставили мощи Святой праведной блаженной Матроны Московской, похороненной после смерти на Даниловском кладбище в Москве.

Святая Матрона славится тем, что выручает верующих, обратившихся к ней с просьбой, из самых невероятных затруднительных положений: многочисленные тому примеры имеются. Родилась Матрона даже не слепой, а вовсе без глаз, однако видит, даже после смерти, все.

Подробное жизнеописание Святой праведной блаженной Матроны Московской находится здесь:

http://www.pokrov-monastir.ru/?/root/matrona/

И здесь:

http://days.pravoslavie.ru/Life/life4629.htm

Он-лайновая книга с рассказами о Св. Матроне здесь:

http://www.wco.ru/biblio/books/matrona1/Main.htm

Стоять просто так мне надоело и я решительно направился в Покровскую церковь в надежде с толком пристроить оставшиеся свечи. Лестница вела сразу на второй этаж, где шла служба, но перед входом имелся придел с еще одной иконой Св. Матроны, слева. Свечи перед иконой поставлены были незажженными. Несмотря на то, что местные свечи были желтыми, я без зазрения совести пристроил к ним же свои четыре красные – монахиня, поправлявшая свечи, покосилась на меня с некоторым удивлением, но без малейших признаков неудовольствия.

Очередь к иконе состояла, включая меня, из трех человек, но внезапно возникший слева деловитый православный, не смущаясь, к иконе прорвался первым.

Дождавшись своей очереди, я приложился к остекленному образу, не сформулировав перед этим никаких конкретных просьб – авось, Матрона сама разберется, что мне в первую очередь надобно.

Спустившись вниз, доложился барышням, что нужная икона Святой Матроны, очередь к которой отсутствует, найдена. Посовещавшись, сестренки решили к иконе сходить поочередно, укрывшись имеющейся одной на двоих шалью, хотя претензии к женской одежде в Покровском монастыре обозначены не были.

Закончив дело, пошли было к выходу, но около колокольни я заметил примерно семь информационных стендов, повествующих о жизненном пути Матроны. Решив почитать текст на ночь, задался очень простой целью – стенды сфотографировать. Оказалось, что это - проблема: информацию закрывали затылки паломников, слабовидящих и слабочитающих одновременно – судя по расстоянию, на котором они от стендов находились, и времени, которое возле стендов проводили.

Тем не менее, кое-что сфотографировать все-таки удалось.

Из высказываний Матроны больше всего меня поразили три (больше всех то, что в эпиграфе): «Бывают болезни мнимые, их насылают. Боже упаси поднимать на улице что-либо из вещей или денег» и «Не обращать внимания на сны и не придавать им значения. Сны бывают от лукавого – расстроить человека, опутать мыслями».

Когда я щелкал как раз последнее фото, ко мне обратился один из охранников:

-Мужчина! Фотографии в монастыре делать нельзя – не благословляется!

Спев ему ритуальную песню про храм Гроба Господня в Иерусалиме, где снимать можно все, что угодно, включая и Сам Гроб, от охранника я в итоге избавился, засунул фотоаппарат в карман и догнал сестренок, монастырь уже покинувших. Оказалось, что сфотографировать стенды я сумел только потому, что сестренки отвлекли охранника расспросами о наиболее удобном времени посещения Матроны.

-Приходите в будни, к семи утра, -посоветовал им охранник.– Минут за двадцать к раке попадете.

Заодно охранник сообщил барышням, что икона Св. Матроны внутри церкви ничуть не хуже наружной и похвалил их за сообразительность.

Миновав очень одинокие Святые ворота, закрытые зачем-то решеткой, мы отправились по Таганской улице к метро «Марксистская». Оглядев одну из барышень, выходившую из монастыря, жена очень удивилась:

-Тряпку, что - ли, монастырю вернуть забыла?

-Нет, это у нее – свое, –внимательно осмотрев барышню, решил я.

Таганская улица стала необыкновенно красива: я тут же вспомнил, что она из себя представляла четверть века назад. Это был какой-то кошмар: разваливавшиеся фасады снесенных домов, поставленных на реконструкцию, как это ни смешно звучит. Фасады поправили, а начинка домов изменилась кардинально – впрочем, это уже совсем другая история.

На противоположной стороне улице располагался Таганский детский парк (им. Н.Н.Прямикова), перед входом в который подружки утешали неудачливую любительницу роликовых коньков, попутно стирая с нее кровь. В парк решено было заглянуть.

Справа на столбе висела мраморная доска, свидетельствовавшая, что 28 июня 1918 года здесь перед трудящимися Рогожского района выступал В.И.Ленин. В то, что Ленин ныне не популярен, верится не очень: бронзовый его профиль, имевшийся когда-то на доске, вульгарно свинтили – на добрую, так сказать, память. Хотя, конечно, его и в пункт приема металлолома могли отнести. Отпечаток, тем не менее, на доске остался.

-Шустрый, однако, Ильич был, –подумал я.– И носила его нелегкая: судя по количеству мемориальных досок, по всей Москве мотался, а мог бы и в Кремле посидеть, чайку морковного попить.

Небольшой парк с обрезанными наполовину тополями окаймлял справа модный бизнес-центр. Присев на скамейку, мы полюбовались на веселившуюся вместе с детьми лайку, на еще не работающие аттракционы и побрели дальше.

-Придумай, пожалуйста, программу на завтра, –попросила жена.

-Нет проблем, -ответил я сразу.– Нескучный сад, однозначно, никогда там не был.

Анатолий Новак,

31 мая 2008 года