Автостопом в Краснодарский край, Москва - Тула - Орёл - Курск - Воронеж - Шахты - Ростов- Сочи 4 июля в 16-00 я вышел на станции метро Бульвар Дмитрия Донского, откуда пешком дошел до Симферопольского шоссе. Встав на автобусной остановке, стал останавливать машины. Первым остановился шофер, который вывез меня через дорожные развязки на шоссе, ведущее в Тулу. Дальше ему было не по пути, и он уехал. Затем меня подвозили на 4 машинах все южнее и южнее по Подмосковью. К сожалению, никто из них не ехал дальше Подмосковья. Один по пути сломался, и мне пришлось покинуть его автомобиль. Другому поступил телефонный звонок с просьбой срочно вернуться в Москву, и он не довез меня до того места, до которого планировал. И вот, наконец, остановился дальнобойщик, который ехал через Тульскую область в город Орёл. Это уже была удача! Мы пересекли всю Тульскую и часть Орловской области, оставив позади Мценский район (знакомый по книге «Леди Макбет Мценского уезда») и город Плавск. Недалеко от Орла дальнобойщик меня высадил, и я продолжил голосовать, чтобы меня отвезли в сторону Курска. Один шустрый водитель согласился довезти за 2000 рублей до Курского железнодорожного вокзала, на что я согласиться не мог. И вот, ТАКСИСТ согласился подвезти меня до той части трассы, которая ведет прямо в Курск. «Мне нравиться подвозить вашего брата [автостопщика]» - сказал он. Становилось темно. Деревьев вокруг было мало, в основном, высокая трава. Еще один водитель фуры подвез меня чуть дальше, совсем чуть-чуть. Дело близилось к полуночи. 5 июля. Становилось все темнее и темнее. И вдруг раздался гром, сверкнула молния, начался ливень. Я в спешке принялся ставить палатку. Одноместную, тесную, купленную в Ашане по дешевке, около 700 рублей, на ценнике было написано «рыбацкая». Вонзая колышки в мокрую, поросшую травой землю, я установил свое переносное жилище, ввалил внутрь рюкзак и залез сам. Я был в черных брюках, футболке и ботинках. И если ноги были достаточно защищены от внезапных ударов стихии, то сверху пришлось прикинуться теплой курткой и желтым дождевым плащом, но и это оказалось мало. Я достал из рюкзака зонтик и раскрыл его над собой, да-да, находясь в палатке. Конечно, мрак, окутавший Орловскую область, вынудил меня надеть на лоб фонарик. Понимая, что долго в таком положении сидеть нельзя, а спать под тяжелыми ударами капель дождя вряд ли возможно, да не очень и хотелось, я, оставив в палатке рюкзак и зонтик, а также запасы провизии, взвалил палатку на плечи и в таком виде вышел голосовать. Мимо равнодушно проносились огромные фуры, пуча свои фары и разбрызгивая вокруг грязную воду из луж. Водитель легковой машины притормозил и доставил меня в то место, где дождя не было. Обрадовавшись такому обстоятельству, я быстро упаковал палатку, снял куртку и дождевик, аккуратно вновь упаковал вещи в намокшем рюкзаке. Светила большая оранжевая луна. Но кроме нее и моего налобника, на трассе фонарей не было. И вот, разглядев меня, остановился дальнобойщик, державший курс на Курск. Через некоторое время водитель вышел около закусочной совершить свой паужин, а я, принимая во внимание свою прогулку под дождиком, на всякий случай заказал чай с лимоном.

Пик Черского находится недалеко от Слюдянки. Сначала мы ехали на электричке от станции Мельниково до Слюдянки. Моими попутчиками были Александр Хобта, автор трудов по истории Кругобайкальской железной дороги, также его жена, сын Игорь, наш общий с Игорем друг, мой сосед Лёха Медведев. Долгий путь в электричке закончился, и Слюдянка встретила на последождевой яркой радугой в лучах вечернего закатного солнца, придававшего городку оранжевый цвет. Мы вышли за пределы города и отправились вглубь, в тайгу и горы. Слюдянский район славится полезными ископаемыми, поэтому рядом с местом нашей ночёвки находился мраморный карьер. Утром мы двинулись дальше. До базы, на вершине горы, около метеостанции, мы добирались через буреломы и камни, мраморный карьер, заросли, приходилось и переправляться через неглубокую, на холодную и местами широкую горную реку. Возле одной из таких переправ был привал. В наш туристский рацион входили сахар-рафинад, батон, сушеные бананы (довольно популярная в те времена сладкая закуска), сгущённое молоко, чай, майонез в пакетиках (однажды он пролился, запачкав собой спальный мешок!) и много чего другого. Чем ближе мы подходили к вершине, тем круче и уже становился подъём. От ровной тропинки в начале он превратился чуть ли не в большую земляную стену с узкой полоской проторенной стёжки. Там и было место нашей ночёвки. Еловый, сосновый хворост трещал в костре, поднимался ароматный хвойный дым. А сухая сосновая хвоя быстро вспыхивала и скоро прогорала. У костра мы грелись и готовили еду. Наутро, отночевав в палатках, мы двинулись в путь. Через красивую растительность и камни, мы всё ближе подбирались к цели. Взбирались по каменному гребню именуемому “Чёртовы ворота”. Внизу находилось озеро сердцевидной формы, которое так и называлось: озеро Сердце. На вершине, где вечно, даже летом, лежит снег, находился металлический каркас в форме высокой треугольной призмы с четырёхугольным основаниям вроде Эйфелевой башни. Кроме него была ещё и деревянная табличка с вырезанными на ней портретом Черского и именем его на польском языке. (Примечательно, что когда мы в следующий раз, примерно, через год вновь забрались на пик, таблички уже не было, не знаю, кто из скалолазов её взял, но поступил он нехорошо). Мы фотографировались на пике со снежками в руках, на каркасе и на краю. После покорения пика Черского, мы спустились по Чёртовым воротам к озеру Сердце. И, пользуясь тем, что стоял погожий июньский денёк, решили искупаться. И только мы успели поплавать в озере, как заметили, что огромная белая туча, похожая на привидение, медленно, величественно, уверенно наступала на нас. Несколько секунд и из тучи повалил белый, свежий, холодный крупный июньский снег. Падая на зелёную траву, на жёлтые и голубые цветы и даже на успевшие созреть красные ягоды, летний градоподобный снежок сопровождался сильным ветром. Оказавшиеся во власти стихии люди нацепили на себя одежду и прикрылись плащами. Так мы и шли через долины и опушки к лагерю. Наутро, обувь, оставленная за пределами палатки заледенела, миски, вложенные одна в другую, примёрзли друг к другу. В воздухе висели капли воды. Но это был не дождь, а облако, окутавшее гору, на которой мы находились. Воду брали из колодца на метеостанции. Встретилась нам и группа туристов, среди которых были и инструктора лагеря Сталкер. Работники метеостанции угостили нас черемшой. “Возьмите немного” - сказали они и дали нам целую охапку этого дикого растения, которое росло здесь в немалых количествах. Мы решили сфотографироваться с конём Гришей. Я встал рядом с хвостом, а Игорь – с головой. Кнопка плёночного фотоаппарата щёлкнула, и в то же мгновение, Гриша, моментально среагировавший на непонятный страшный звук, цокнув всего один раз копытами в прыжке, развернулся на 90 градусов, встав спиной к фотографу. На снимке, тем не менее, Гриша стоял, как мы и хотели, в профиль. И вот, с нащёлканной плёнкой, мы собрались обратно на станцию Слюдянка, откуда и возвратились в большой город.