Настоящего апогея практика акклиматизации достигла в СССР, где «реконструкцию и оптимизацию охотничье-промысловой фауны» возвели в ранг государственной политики. Причиной этого была не только идеология «покорения и преобразования природы», но и чисто практические соображения: в 1920–1930-е годы пушной промысел был одним из самых важных и стабильных источников твердой валюты. Акклиматизация новых пушных зверей давала надежду на резкое увеличение добычи пушнины и расширение ее ассортимента. С 1922 по 1977 год в разные районы СССР было завезено 45 ранее не обитавших в этих местах видов диких млекопитающих общей численностью около полумиллиона особей. (Всего в мире объектами удачной или неудачной акклиматизации стали около 160 видов млекопитающих.) Акклиматизировали, впрочем, не только зверей, но и птиц, рыб (только в 1920–1940-х годах было проведено около 1500 пересадок 40 видов — впятеро больше, чем за всю предшествующую историю), насекомых и даже водных беспозвоночных. Ни в одной стране мира целенаправленный завоз диких животных не имел сколько-нибудь сопоставимых масштабов, хотя в первой половине ХХ века акклиматизация промысловых видов была чрезвычайно модной во всем мире.
Надо сказать, советские акклиматизационные проекты отличались не только небывалым размахом, но и невиданным прежде качеством научной проработки. Помимо мирового опыта они опирались на целенаправленные научные исследования, возглавляемые такими видными зоологами, как Борис Житков и Петр Мантейфель. И тем не менее неудачи по-прежнему были нередки. Полным провалом закончились две попытки акклиматизации енота-полоскуна в Приморском крае. Несмотря на то что у себя на родине этот зверь живет в самых разных ландшафтах, в Приморье он оба раза очень быстро исчезал. Та же судьба всякий раз постигала скунса, которого неоднократно пытались акклиматизировать в разных регионах СССР.
Особенно «повезло» на провальные акклиматизационные проекты Киргизии. В 1930–1960-х годах в эту республику неоднократно завозились самые разные дикие животные. В одних случаях завезенные звери вскоре переставали встречаться в угодьях — такая участь постигла куницу, колонка, енотовидную собаку, пятнистого оленя, уже упоминавшихся енота-полоскуна и скунса. В других — минимальные по численности группы вселенцев, полностью зависимые от человека и не пытавшиеся никуда расселяться, теплились в заповедниках и заказниках вплоть до распада СССР и обвала финансирования. Такова была судьба зубра, лани, европейского оленя. Кстати, попытки акклиматизировать последнего удивительны тем, что в горах Киргизии еще совсем недавно водился другой подвид благородного оленя — марал. Теперь уже вряд ли кто сможет понять, почему киргизские акклиматизаторы, вместо того чтобы вернуть в страну маралов, десятилетиями пытались размножить практически таких же оленей, но приспособленных к совсем другим условиям обитания.
http://www.vokrugsveta.ru/vs/article/7169/