Курилы - Камчатка, на каяке.

16 июня 2010 г. 

Пассажирское судно «Гипанис».

Рейс: Петропавловск-Камчатский – Северо-Курильск.

        Периодически вылезаю из каюты посмотреть на неспокойное море. Долго стоять не могу из-за морской болезни. В горизонтальном положении её переносить легче, поэтому я лежу почти сутки, ничего не ем.

На душе так же мутно, как и в желудке. Как я мог подписаться на такую авантюру? Переход на каяках из Северо-Курильска в Петропавловск-Камчатский: 400 км в лодке, в которую влезают только ноги, с веслом по волнам Охотского моря и Тихого океана…

        Экспедиция была задумана год назад, и я надеялся, что есть время всему научиться и хорошо освоиться с каяком. Но обстоятельства сложились иначе.

        И какая у меня сейчас подготовка? Из снаряжения – куртка гортекс, другие члены команды в специальных комбинезонах или в вейдерсах (полукомбинезонах). На берег я не могу выйти из каяка, не замочив ноги. Надеваю несколько носков, а между носками целлофановые пакеты, но пакеты оказались паршивые, быстро рвутся, из-за чего ноги всегда мокрые. Эскимосский переворот получается через раз, и то в бассейне. Получится ли он у меня, если я окажусь вниз головой в ледяной воде при сильной волне? Не уверен. Каяком управлять я почти не умею. Имеется в виду не нажимать педали «влево», «вправо», а такие моменты, как опасный крен или сёрф на каяке, где управление идет всем телом, как на горных лыжах. Я ни разу не выходил на каяке в океан. Три раза покатался по бухте. Во время последнего выхода меня перевернула волна, которую и волной-то назвать нельзя, не больше метра. Самое неприятное – это то, что я не понимаю механики опрокидывания, то есть почему волна, догоняющая каяк, разворачивает его боком и почему у меня не получается удержать лодку перпендикулярно волне. А это значит, что меня может перевернуть любая мелкая волна. Мне придется «отстреливаться» – срывать герметизирующую юбку и выныривать из-под каяка. А затем ждать помощи товарищей, для того чтобы залезть обратно в каяк и быстренько грести на берег переодеться. 

        Как бы там ни было, «подписался» – греби. И вот я вместе с нашей командой на Гипанисе иду в Северо-Курильск, откуда мы начнем свой маршрут.

        Наша команда:

Мстислав Соколовский – фанат каякинга. Занимается им с детства. Каяком владеет виртуозно. Руководитель Камчатского каякинг-клуба. Автоматически взялся руководить экспедицией.

        Артем Громов и Максим Кивля много лет занимаются туризмом и альпинизмом. Каякингом увлекаются несколько лет, приобрели неплохой опыт.

        Юля Белова. Живет в Москве. Для экспедиции приехала на Камчатку. Занимается речным каякингом с детства. Речной каякинг – более экстремальный вид, чем морской, поэтому Юлю можно считать опытным членом команды.

        Александр Лобашевский (Я). Имею большой опыт в пешем и лыжном туризме. Завтра в каяк сяду в четвертый раз.

        Прибыли в Северо-Курильск в 16-00, но из-за того, что причал был занят, прождали до 20-00. Выгрузка началась уже в полной темноте. На ощупь нашли небольшую площадку для палаток среди свалки искореженного железа. Поужинали и легли спать.

2-й день. 17 июня

        Ночью поднялся сильный встречный ветер. Несмотря на это, рано утром мы упаковали вещи в каяки и начали наш маршрут. Надо пересечь трехкилометровый залив, вдоль острова Парамушир, а затем в узком месте пройти двухкилометровый Второй Курильский пролив. Подпрыгивая на волне, выгребая против ветра и получая в лицо брызги морской воды, я при помощи нецензурной лексики еще раз усомнился в правильности моего решения «огребаться» по океану 400 км. Слава рванул вперед и начал от нас удаляться, как от стоячих. Мы с Максом попытались тянуться за Славой, но безуспешно. Артем и Юля позади. Я стараюсь держаться впереди Артема, если кильнусь (окажусь килем кверху) и у меня не получится эскимосский переворот, то Артем по ходу движения быстро сможет прийти мне на помощь. Но проблема в том, что я так неуверенно держусь в каяке, что не могу повернуться и посмотреть назад. Вскоре группа совсем рассыпалась. Слава исчез из виду. Макс ушел левее, ближе к берегу. Я, боясь поворачиваться к волне боком, пересекал залив почти через середину. Артем и Юля где-то позади. Но вот мы приблизились к мысу с подветренной стороны, где наконец спрятались от ветра и волны. Слава уже давно сидит на берегу, вскоре и мы выбрались к нему. Артем, выходя на берег, кричал, что сейчас меня убьет за то, что я пересек залив напрямую. Макс вышел на берег с круглыми глазами: каяк его стал протекать и набрал воды в багажное отделение, поэтому последние несколько сотен метров Макс шел, как на подводной лодке.

        Обед. За два часа проплыли 3 км. Что будет дальше, не хочется думать. Над Охотским морем густой туман, дует очень сильный встречный ветер. При пересечении пролива нас ждет большая боковая волна. И если ветер не поменяется, то она будет вдоль всего 30-ти километрового побережья острова Шумшу. В общем, все плохо. Надо хоть напоследок поспать, раз есть время. Дальше двигаться решили в 15-00 по приливу, чтобы не грести против течения.

Течения.
Стратегия прохождения проливов Курильской гряды ориентирована на приливно-отливные течения. Во время прилива огромная масса воды перетекает из Тихого океана в Охотское море, при отливе – в обратном направлении. Скорость течения в проливе 2-3 км/ч. Но вблизи мысов поток концентрируется и может достигать 10 км/ч. Такие потоки называют сулой.

         Покушали, поспали, отремонтировали каяк Макса. Пора дальше в путь, в туман. К нашей радости прекратился ветер, и мы по спокойной воде пересекаем Второй Курильский пролив. Полчаса – и в тумане стали проявляться очертания противоположного берега. Плавно двинулись в сторону Охотского моря к первой нашей точке маршрута – заброшенному поселку Байково. Сквозь туман стало пробиваться солнце. Идем по абсолютно гладкой воде, выискивая проходы среди зарослей морской капусты. Вокруг десятки каланов, которые с удивлением рассматривают нас, а при нашем приближении с плеском прячутся в воду. Возникло ощущение, что мы находимся в мире фэнтези. Столько вокруг необычного: солнце в тумане, многометровая морская капуста, усатые каланы и поселок – форт, который был сначала японским, потом русским, а после разрушительного цунами совсем опустел.

        В поселке посмотрели памятник японским солдатам, бетонные доты, ангары для самолетов, хорошо сохранившийся бетонированный аэродром, несколько разбитых самолетов, кучу брошенной военной и послевоенной техники.

Прогуляли три часа. Надо успеть еще немного пройти на каяках. Установилась отличная погода: солнце, безветрие и полный штиль. Если так будет, то я, может быть, живой догребу до Петропавловска. 

        Прошли еще около 10 км и высадились на пляж перед самым закатом, чтобы успеть сфотографировать солнце, садившееся в океане рядом с островом-вулканом Алаид. День, начавшийся так неприятно, прошел очень удачно и закончился сказочной лунной дорожкой, идущей к Алаиду.

3-й день. 18 июня

        Стартовали с мыслью: после обеда пройти Первый Курильский пролив. Обстоятельства складывались благоприятно: хорошая погода, штиль, во второй половине дня попутное отливное течение. Но, подойдя ближе к проливу, решили не рисковать, так как поднялся сильный встречный ветер.

        Подходя к мысу Курбатова, мы с Артемом немного отстали от остальной группы. Спокойно двигаясь и разговаривая, мы не заметили, как оказались в бурлящем, точно в горной реке, потоке. Развернувшись в обратную сторону, мы начали усиленно грести, сопротивляясь уносящей нас воде. Артем легко отплыл к берегу, а я не решился поворачивать каяк боком к потоку. Немного поборовшись, понял бесполезность сопротивления. Если за сто метров до этого места было спокойное море, то через метров сто с другой стороны тоже должно быть спокойно, надо только подальше отплыть от мыса и завернуть к берегу. Я решил не тратить зря силы, положил весло на каяк и расслабился, доверившись течению, чем привел в недоумение группу, ожидающую у берега. Слава не выдержал и без каких-либо затруднений подплыл ко мне. «Ты куда плывешь?» – спросил он и начал объяснять про потоки. «Я знаю, просто жду, когда меня вынесет из этой реки», – ответил я. «Поворачивай каяк под небольшим углом к потоку и греби против течения», – сказал Слава. Сделав так, я действительно легко переместился к берегу.

Поселившись в укромном месте на берегу возле старого сарайчика, мы пошли знакомиться с местными пограничниками. Их очень удивило наше прибытие, в этих местах годами никого не бывает. А если кто и появляется, то такие же, как мы, безумные путешественники, или на вертолете кто-нибудь вздумает посетить танковое поле боя – музей под открытым небом.

Во второй половине дня и мы пошли смотреть на японские танки, подбитые во время боя в 1945 году.

4-й день. 19 июня

Очень сильный восточный ветер. Отсиживаемся. Сходили в гости на погранзаставу и маяк. На маяке постройки, которые делали японцы, стоят до сих пор, как новенькие, а наши более поздние строения уже пришли в негодность. Посмотрели интересный колодец, сделанный японцами на самой вершине сопки. В нем на глубине трех метров всегда есть вода. Все недоумевают, как это может быть, а я, кажется, догадался ?.

Слазили под землю в остатки японских катакомб. К вечеру занялись черной археологией. Накопать ничего не удалось, но потом оказалось, что ниже окопов вымыто много гильз от японских винтовок, медных, с каемкой возле капсюля.

Image 1 of 1 Maximize imageRestore image Вулкан Алаид

5-й день.20 июня
        Погода хорошая и ветер обещают попутный. Надо выходить. По расписанию приливов, которое у нас есть на две недели вперед, прилив меняется на отлив в 9-30. К этому времени мы уже в каяках на воде. Покидаем Курильские острова. Вдали видна тоненькая полоска – мыс Лопатка. Гребем очень резво, почти без передышек. Слава взял на прицеп Юлю, боясь, что она не выдержит темпа. Благодаря этому идем все рядом. Я, как всегда, стараюсь держаться впереди в надежде на помощь в случае чего. Иногда вырываюсь немного вперед, и тогда ни слева, ни справа никого не вижу. Приходится останавливаться и дожидаться, когда меня станут обгонять. Прошли больше половины пути. Течение и ветер в спину помогают двигаться быстрее, и наша скорость иногда достигает 9 км/ч. Но тот же ветер нагоняет очень неприятную короткую волну, из-за которой находишься постоянно в напряжении, балансируя на прыгающем каяке.
        Периодически вглядываюсь в приближающийся и увеличивающийся берег мыса Лопатка. Но что ЭТО??? В нескольких километрах впереди со стороны океана вдоль берега идет огромная волна. Размер с такого расстояния определить трудно, но то, что она видна с такого расстояния и перекрывает вид берега… Мне от такого зрелища стало не по себе. Надеюсь, мы не вляпаемся в ЭТО. Позже, разглядывая морскую карту, мы поняли, что могло создать такие волны. Вдоль западного побережья Лопатки идет многокилометровый риф, на котором и поднимается океанская волна. Но все равно слишком уж большие эти волны. Наверно, еще какие-то факторы влияют на её формирование.
        Наконец приближаемся к мысу. С западной стороны идет сильный накат волны на берег. Надо обходить мыс и причаливать с востока. Обходим. Но там много рифов, создающих стоячую волну, которая пробивает до самого берега.
– Может, обойдем? – предложил я Славе.
– Херня, прорвемся!
«Понятно, где-то здесь я буду сейчас тонуть». Но Слава, еще немного поразмыслив, решил обходить. «Пронесло», – с облегчением подумал я.
        Обошли рифы, и осталось несколько сот метров финишной прямой, но расслабиться не пришлось. Западный ветер, разгоняясь по гладкому берегу мыса, с огромной силой бил в океан. И нам нужно было против этого «отжимного» ветра догрести до берега. Я с трудом развернул каяк носом к ветру и начал фактически подтягиваться на весле, прикладывая огромные усилия, с трудом перемещая весло над водой против ветра. Обычно, когда идешь на каяке, он скользит по инерции, а ты слегка отталкиваешься от пролетающей в обратном направлении воды, не затрачивая больших усилий. Но сейчас ветер гасит инерцию и толкает каяк в обратном направлении. Физически я, наверное, самый сильный в группе, но Слава, Макс и Артем очень быстро ушли вперед, сказывается разница в типах каяков.

         Каяки.
         Проще говоря, чем шире каяк, тем более он устойчив, но, соответственно, хуже ходовые качества. Качественно сделанный каяк имеет обтекаемые формы для уменьшения парусности при ветре. У Славы в этом плане самый лучший каяк, но, чтобы ходить на таком узком каяке, надо иметь большой опыт. У Артема и Макса длинные и узкие каяки с отличными ходовыми качествами, но не для новичков. У меня и у Юли каяки для начинающих, широкие и короткие, устойчивые, но обладающие большой парусностью и невысокими ходовыми качествами. Про себя я называл их плотами. Устойчивость хорошая, но для перемещения этого каяка сил требуется процентов на тридцать больше, чем, например, каяк Артема. А если против ветра, то разница еще ощутимей. 
        Гребу изо всех сил, очень медленно, но верно приближаясь к берегу. Если мне так тяжело, то выгребет ли Юля? У неё такой же «плот», как у меня. Она где-то за спиной, но я не могу повернуться, чтобы глянуть, что с ней происходит. Парни гребут к берегу, не оглядываясь. Слава добрался до берега первым, вышел на берег и стал смотреть в нашу сторону. Судя по его спокойствию, все нормально. Наконец все, в том числе и Юля, добрались до берега. Но этот момент меня заставил задуматься, как скоро и смогут ли вообще мне помочь, если я окажусь за бортом. Допустим, я перевернулся бы в ста метрах от берега, народ идет, не оглядываясь, и пока они обнаружат, что я в воде, пройдет в лучшем случае 5-10 минут. За это время отжимной ветер будет относить меня с каяком от берега. Затем они подплывут ко мне, помогут загрузиться обратно в каяк. И потом, после сильного переохлаждения и потери сил, мне нужно будет догрести против этого ветра до берега? Что-то слишком низкие шансы на выживание. Вывод: хочешь жить – не переворачивайся!
        На берегу к нам подошел знакомиться работник метеостанции Анатолий. Говорит: «Смотрю, кто-то вброд океан переходит, думаю совсем у меня крыша поехала, а потом вижу, что не один, и на каких-то маленьких лодках». Сходили в гости на метеостанцию, где живут две семьи метеорологов. Потом пошли на самую южную точку мыса Лопатка, где ото всей души насладились эйфорией победы, наступившей после совершенного сегодня перехода, самого главного и опасного отрезка на нашем маршруте. Посетили артиллерийскую батарею, с которой неделю обстреливался остров Шумшу перед Курильским десантом. Под землей от орудия к орудию сделаны ходы, все в бетоне. Видны остатки жилых помещений, бойлерные. Солдаты жили под землей, готовые в любой момент к обороне.
        Так пробегали до вечера. Но еще есть несколько часов, и не плохо бы отойти подальше от мыса Лопатка, тем более мы с подветренной стороны. Можно спокойно грести, только не надо отходить далеко от берега, чтобы не попасть под отжимной ветер. Не знал я тогда, что самый жуткий для меня момент окажется именно в этот, ничем не грозящий, вечер.
Начали двигаться вдоль берега. Я шел за Славой, метрах в десяти и немного ближе держась к берегу. Вдруг я почему-то стал от него сильно отставать, усилил темп, но отставание увеличивалось. И тут я увидел, что опять оказался в бурлящей реке, которая несла меня с огромной скоростью назад. Повернулся посмотреть, куда меня несет, и пришел в ужас. Я двигался к пляжу, на который накатывала огромная океанская волна. Если я туда попаду, то гарантирован «отстрел» и плавание к берегу метров двадцать среди двухметровых волн. Это если меня не долбанет башкой о дно. Что делать? Панически гребу изо всех сил, но вижу, что не справляюсь с потоком и через секунд двадцать-тридцать буду купаться. Возникла мысль развернуть лодку, чтобы в волны войти передом, но нет, не успею развернуться. И тут я увидел у берега маленькую «нишу» без волн. Надо обязательно туда попасть! Я развернул каяк под небольшим углом к потоку и вложил в греблю все оставшиеся силы. Через каких-то секунд десять, я также неожиданно оказался на спокойной воде, без потока и без волн, которые грохотали рядом. Вымотанный морально и физически за последнюю минуту больше, чем за весь день, я понял, что хочу на берег во что бы то ни стало. На сегодня с меня хватит. А группа собралась возле следующего поворота и ждала меня, не понимая, что я там так долго ковыряюсь и зачем поперся на эти волны, которые я так боюсь (как оказалось, в поток попал только я один, потом ещё клялся, что ничего не придумал). Я начал им махать рукой, показывая, что хочу на берег, но меня никто не замечал. Похоже, народ обсуждает, идти дальше или нет. Ветер к этому времени изменился на встречный и уже нагонял ветровую волну, плюс еще встречное течение, переходящее в потоки. О чем там можно думать, что зря тратить силы против шерсти? Надо на берег. Тем более уже вечер. Еще не много помахав, решил, что единственный способ привлечь внимание – это причалить, пока они не рванули дальше и не скрылись за поворотом. Я так и сделал. Вскоре все остальные вышли на берег. Слава подошел и спросил, почему я без его разрешения причалил. Я пошутил, что накатался на сегодня. Ему эта шутка не понравилась, и он затаил обиду, которая вечером «проявилась» после десятой рюмки.
Поставив и укрепив лагерь, стали ужинать. Слава успел накидаться, не дожидаясь, когда все начнут кушать и отмечать пройденный день. Он для этих целей сверх раскладки вез большой запас спиртного. И вот под конец ужина мы попробовали поднять тему безопасности на маршруте. На предложение держаться вместе Слава сказал, что у него свой темп, и он не хочет подстраиваться под темп других. А то, что я без разрешения действую иногда сам, пытаясь найти более безопасный путь, Славе очень не нравилось. Он объяснял мне, что я не правильно поступаю, выходя на берег, не посоветовавшись с группой. Я ему рассказывал, что оказался далеко ото всех и что со мной приключилось. Но он опять объяснял: чтобы ни произошло, я не должен без разрешения причаливать. Так продолжалось довольно долго, пока Слава не вышел из себя, покраснел и начал кричать, ударяя кулаком себе в ладонь: «Без моего разрешения никто не должен причаливать!» Я приготовился на случай, если он решит убедить меня «заехав в глаз». Артем с Максом бросились его успокаивать. Слава очень быстро пришел в себя и извинился перед всеми за свою вспыльчивость. На этом закончилось обсуждение безопасности в нашей экспедиции. И в дальнейшем, как только мы попадали в неблагоприятные условия, наша группа рассыпалась. Слава, как от стоячих, уходил вперед, кто мог, пытались тянуться за ним, Юля всегда оказывалась далеко позади. После растягивания группу разносило в стороны, иногда даже теряли друг друга из вида среди высоких волн.
Слава опытный каякер, но с психологией сноубордиста. Драйв и приключение – вот что важно.
После таких ежедневных «приключений» по вечерам я уже начал мысленно разговаривать со спальником: «Спальничек мой, сегодня я в тебя залезаю, буду ли я залазить в тебя завтра?»

6-й день. 21 июня
        Встали в семь утра, вроде спокойно. Пока собирались и упаковывали каяки, поднялся встречный ветер и пошла волна. Народ подошел к повороту за небольшой мыс, отделяющий наш залив от следующего, и остановился в раздумьях, идти дальше или нет.
Слава на такие сомнения отвечал всегда, что может идти при любых условиях. Артем и Максим, похоже, не сильно хотели идти против ветра с волной, но озвучивать этого не желали.
        Что думала Юля, неизвестно. У неё в экспедиции оказался незавидное положение. Артем и Максим не очень хотели брать незнакомую девушку в экспедицию и долго спорили на эту тему со Славой. В конце концов, она с нами пошла. Но Слава её предупредил: «От тебя не должно возникать никаких проблем, как от слабого пола, на время похода ты – мужик». Внушение правильное, но часто в этом плане были переборы, особенно во время вытаскивания тяжелого каяка на берег. Юля оказалась очень хорошим гребцом, но все-таки она девушка и, как ни крути, слабее мужчины. Как бы плохо или страшно ни было, Юля все переносила молча, редко делилась впечатлениями.
        В общем, когда я подплыл к раздумывающей группе, все вопросительно посмотрели на меня. На вопрос Артема, идем дальше или нет, я ответил полным предложением: «Я не хочу грести против сильного встречного ветра с волной, мы быстро вымотаемся, толком ничего не пройдя, и на следующий день без сил будем еле телепаться». «Саня не хочет идти по такой погоде», – передал Артем Славе с ноткой облегчения (как мне показалось). Все развернулись к берегу.
Весь день периодически поднимались на бугор и с тоской смотрели на бушующее море. Как нам вырваться из этого «гнилого» места, где встречаются Тихий океан и Охотское море. Ветер и туман – обычная погода для этих мест. А солнце и безветрие – это почти аномалия.
За неделю похода мы заметили, что во второй половине ночи и ранним утром почти всегда штиль. И на мое предложение встать часа в три ночи и проскочить как можно дальше, пока не поднимется ветер, все согласились.
7-й день. 22 июня
        Часа в два ночи Слава громко крикнул: «Уходи отсюда! …» Медведь! В лагере все всполошились, начали кричать, отпугивая медведя. Но потом Слава сказал, что перепутал шелест бокоплавов (маленьких рачков) о полог палатки с шагами медведя. После этого я так и не уснул.
Встали в полчетвертого. Завтракали и собирались при свете фонариков. Начали паковать каяки. Мой каяк находился метрах в тридцати от лагеря, Юлин еще дальше. Когда я возился возле своего каяка, Юля, проходя мимо с вещами, вдруг испуганно крикнула: «Саша, медведь!» Возле Юлиного каяка стоял огромный медведь и с любопытством смотрел на нас. Я сделал движение в сторону лагеря и остановился: «Что я делаю? Пугать надо!» Кроме голоса, пугать было нечем, и я громко крикнул. Медведь понял правильно и убежал. Появление медведя немного взбодрило нас и ускорило сборы.
        Идем в густом тумане. Штиль. Очень хочется выскочить из зоны плохой погоды, а для этого надо пройти километров тридцать до скал «Три Сестры». Слава выискивает проходы среди рифов.

        Рифы.
        Восточное побережье Камчатки все усыпано надводными и подводными камнями. С надводными камнями все просто: увидел – обошел. А с подводными сложнее. Конечно, каяк на мель не сядет (хотя и такое бывает). Опасность в другом. Океанская волна, которая есть даже в штиль, почти не заметна в открытом море. Она плавно поднимает и опускает каяк, ничем не угрожая. Но когда она выходит на мель или риф, то поднимается стеной и начинает заворачиваться. И лучше не попадаться ей на пути. А самый опасный вариант: если на спаде между волн ты попадешь на оголившийся камень, сядешь на мель. Ты, как рыба на суше, будешь обездвижен, и останется только дожидаться удара волны. Рифовые отмели, как правило, можно определить издалека по высоким волнам и заранее обойти.

        Мы идем за Славой, лавируя между камней и вздымающихся волн. Периодически перескакиваем через рифовые волны, не набравшие полную силу. Я постепенно стал привыкать к этим волнам и меньше их бояться. Проходим спокойный отрезок, все идут впереди, я немного отстал. Вижу: метрах в пятнадцати от меня вырастает стена, и, похоже, она собралась заворачиваться где-то на мне. Я успел развернуть каяк носом к волне. Меня подбросило, задрав нос каяка, и окатило водой. «Ну их … эти рифы», – подумал я и погреб подальше от берега, где спокойней.
        К обеду, пройдя километров двадцать, вырвались из тумана. Кажется, сегодня нам везет. Хорошая погода и спокойное море. Идем вдоль берега и считаем медведей, которые бродят по берегу и выискивают что-нибудь вкусненькое. За день насчитал 14 медведей. Как мы будем ночевать на берегу, затопчут ведь. Во время отдыха Артем решил устроить фотоохоту на убегающего в гору медведя. Побежал за ним с фотоаппаратом. Но медведь не смог подняться по расщелине и решил прорваться в обратном направлении сквозь преследователя. Так быстро Артем еще не запрыгивал в каяк. Наконец выбрались из холодов и добрались до растительности. На ужин приготовили плов с мидиями, а на закуску удалось насобирать черемши.
        За день прошли 45 км. Уставшие, но с отличным настроением слишком «сильно» отметили успешный переход. На следующий день решили повторить ранний подъем в надежде на такой же переход.

8-й день. 23 июня
        Встали в 4-30. Утром рядом с лагерем прошел медведь, почти не обращая на нас внимания. Мы также, не обращая на него внимания, продолжали собираться.
        С  погодой везет. Но идется очень тяжело. Вторые сутки не высыпаемся. Еще не выветрился вчерашний алкоголь. Солнце, низко висящее над океаном, с двойной силой печет лицо и слепит глаза, отражаясь от зеркальной поверхности воды. Очень жарко. Окончательно добивает равномерное покачивание. Как бы ни кувыркнуться, уснув в каяке. Слава рассказал, что был такой случай с клиентом, не акклиматизировавшимся после перелета.
        Прошли остров Гаврюшкин Камень. С юга он выглядит непривлекательно, но когда обошли и обернулись, то пожалели, что не подошли ближе. Из воды торчала «расческа» скал.
        Обогнули очередной мыс и оказались в очень интересной бухте. Из воды торчали скалы, выложенные поленницей, горизонтально, вертикально, по кругу. Надо фотографировать. Но такое плохое самочувствие, что не могу найти на это сил. Хочется только одно – спать. Причалили в красивой расщелине. Все-таки сделал несколько кадров, но не получил желаемого результата. Не обедая, завалился на траве спать, подложив под голову спасательный жилет. Проспали часа полтора. Полегчало. Идем дальше через безумно красивый залив. Из воды торчит множество скал, выложенных поленницей. С высокого обрывистого берега падают водопады. Проходя между скалами, увидели, что это остатки природной стены, уходящей в океан. Эх, жаль, что нет времени, здесь стоило провести пару дней. Но мы проходим, не останавливаясь.
        На одном из привалов Слава сообщил, что за поворотом начинается бухта Спасения с многокилометровым пляжем, на котором будет очень сильная прибойная волна, увидев которую я скажу: «Не хочу на берег, буду ночевать в море». Но есть перед началом пляжа небольшая бухта, закрытая рифами, если проскочить за рифы, то можно будет причалить. Договорились, что так и сделаем.
        Обошли мыс Синявина, затем мыс Филюшова. Стало видно бухточку, в которую нам надо. Но среди рифов не видно прохода. Везде вздымаются стены волн, и по всей бухте идет прибойная волна. Но дальше, еще хуже. Начинается многокилометровый пляж бухты Вестник. Волны в пятидесяти метрах от берега встают стеной и с грохотом и пеной двигаются к суше. Насчет ночевки в море Слава был прав. Было ощущение, что оказался в ловушке: к берегу не прорваться, и сил уже нет, куда-либо перемещаться. Слава почему-то повел группу мимо запланированной бухты. Я в недоумении, неохотно гребу за ними. Что он задумал? Там нет вариантов. Они остановились напротив двух скал, между которых волны, ударяясь о скалы и друг о друга, бурлят, как в стиральной машинке. Я подплываю к группе в момент, когда Слава делает решительный выдох, как перед прыжком, и говорит: «Ну, я пошел!»
– Артем, куда он пошел? ТУДА?!», – у меня вырвалась куча нецензурной лексики.
– Вы что хотите пораскинуть мозги на этих скалах? Слава, может, и пройдет, но я сомневаюсь, что все из нас пройдут.
– Саня не хочет здесь идти, – крикнул Артем Славе. Слава развернулся и направился в бухточку, куда планировали изначально. Вся бухта простреливалась прибойкой, но ближе к скалам, на краю бухты, волны были слабее. Встали на исходную позицию. Слава еще раз объяснил: «Стартуй на спаде в девятиволновом цикле. Когда догоняет большая волна – давай обратный ход, чтоб не перейти в сёрф». Слава прошел первым без затруднений. Я пошел вторым, но Артем вдогонку крикнул: «Подожди, идет волна». Я замешкался, и пришлось возвращаться на позицию. Пока крутился, Юля поймала момент и проскочила к берегу. Следующим пошел я. Иду очень быстро, постоянно кручу головой, чтобы вовремя заметить, не догоняет ли большая волна. Благополучно справляясь с сёрфингом на небольших волнах, без проблем добрался на берег.

         Серфинг.
         По ходу экспедиции я постепенно понял особенности серфинга, и почему я перевернулся во время тренировочного выхода. Серфинг – это когда лодка скатывается с волны, как с горки. Лодку движет сила тяжести, которая приложена к центру тяжести лодки. Движущаяся лодка встречает сопротивление от силы трения о воду. Эта сила приложена в основном к носу лодки. Если эти силы направлены ровно друг против друга, то каяк идет прямо. Но идеального равновесия в природе не бывает, поэтому появляется плечо между силами. И чем больше угол, тем больше плечо, увеличивающее этот угол. На малых углах поворот можно корректировать рулем, но это не долго. Руля при серфинге мало. Когда меня перевернуло, я пытался вырулить круговыми гребками, но и их не хватило. Каяк повернуло боком к волне и следующей волной перевернуло. Более эффективный способ держать курс – это «табанить», т.е. тормозить веслом о воду со стороны противоположной развороту. Процесс сильно усложняется, если у каяка нос зарывается в воду, тогда вырулить почти невозможно. Конечно, чтобы освоить нюансы процесса, нужны еще практические тренировки, которых, к сожалению, до экспедиции у меня не было. 

        Все благополучно добрались до берега. Слава разгрузил каяк, бахнул стопку для храбрости и со словами: «Хочу немного по серфить», – собрался обратно в море. Неужели с такими волнами можно справиться, мне не верилось. Но Слава продемонстрировал высший пилотаж морского каякинга. Проходя через огромные волны, которые ставили каяк «свечой», Слава выходил за зону прибойки. Затем, поймав крупную волну, он катился на ней до самого берега, ловко управляя лодкой. Корректировал движение лодки, не табаня веслом, а используя его как руль, опустив в воду не плашмя, а ребром на вытянутых в сторону руках. Даже боком к волне он чувствовал себя уверенно. Воткнув в волну весло и облокотившись на неё всем телом, он двигался вместе с волной. Нужно сказать, что каяк у Славы был лучше других приспособлен для серфинга из-за высоко загнутого вверх носа, что позволяло не зарываться в воду даже на очень крутых волнах.
        После такой демонстрации, я стал меньше бояться больших волн, зная, что с ними можно справиться. Только жаль, что нельзя посмотрев, как кто-то катается, также ловко это повторить.

Image 1 of 1 Maximize imageRestore image Желтеет каяк одиноко

9-й день. 24 июня
        Утро встретило нас красивым рассветом. Сегодня один из ключевых дней маршрута. Надо проскочить бухту Вестник без остановок из-за прибойной волны. Это 25 км. Если портится погода, то это место оказывается опасней Первого Курильского пролива, так как нет пути отступления. Ну, разве что небольшой островок, расположенный в пяти километрах от берега.
        Остров Уташуд – одно из интереснейших мест нашего маршрута. Остров выглядит так, будто огромную скалу уронили, и она раскололась на несколько частей. Очень хотелось его посетить, но для этого нужна идеальная погода. И нам везет. Полный штиль. За несколько часов проходим по дуге двадцать с лишним километров и причаливаем к острову.
Галечный берег очень крутой. Каяк носом ткнулся в берег, но под сиденьем еще достаточно глубоко и вылезти проблематично. Артем при выходе потерял равновесие и плюхнулся в воду. Хорошо погода располагает к купанию.
        Хочется отдохнуть, но нет времени, надо осмотреть остров и двигаться дальше.
        Так как на острове нет хищников, здесь полностью хозяйничают птицы. Ходить приходится очень осторожно: гнезда с яйцами через каждые полметра. Топорки продырявили норами весь грунт. Наскоро полюбовавшись нереальными видами острова и Камчатского берега (с острова видно пять вулканов), двинулись дальше.
        Прошло больше недели похода, я немного освоился с этим процессом. Пора бы начать получать удовольствие, но не получается. Сначала затекали ноги в районе колен от долгого сидения в не очень удобной позе. Затем от постоянного нажатия на педали руля напомнила о себе неврома (защемление нерва между суставами пальцев ног). Боль такая, что иногда темнеет в глазах. Но все эти «мелочи» затмило сиденье. Перед экспедицией в каяк установили «крутую» седушку. По краям она изготовлена из жесткой пенки, а посередине находится менее жесткая перемычка, под которой пустота. За первые несколько дней похода перемычка растянулась, и вся нагрузка оказалась на копчике, упирающемся в жесткую пенку. Ощущения от сидения на копчике по двенадцать часов в день не описать никакими словами. С утра одно желание – поскорей выйти из каяка, чтобы прекратить эти мучения. Когда я, наконец, покидал каяк, то первые минуты я не мог стоять на ногах, падал на камни и отлеживался, дожидаясь, когда ноги вспомнят, что такое берег.

10-й день. 25 июня
        Сегодня долгожданный день. Через 25 км будет база на реке Ходутка. Настоящая крыша над головой, и баня. Во время одного из отдыхов понаблюдали за семейкой горных баранов, которые в свою очередь наблюдали за нами с высоченной скалы. Пройдя еще минут тридцать, встретили кита. Малый полосатик, как мы потом выяснили в справочнике. Немного беспокойно, когда ты в маленьком каяке, а рядом выныривает огромная туша.
        Подходим к истоку реки Ходутка. Но есть препятствие. Река проходит в океан через пляж бухты Ходутка. И чтобы попасть в реку, нужно преодолеть прибойную волну. В русле реки, прорезающей берег, волна должна быть меньше. Проблема в том, что река выходит под острым углом к берегу, и русло среди волн трудно высмотреть. Пройдя волны, нужно еще справиться с течением реки, прежде чем попадешь в лиман (небольшое озеро, перед выходом реки в море). Все получилось без затруднения, и вот через двести метров дом на берегу лимана. Как я был рад, увидев одуванчики после недели холодных Курильских островов и юга Камчатки. Смотрители базы встретили нас гостеприимно, как и все, встречающиеся нам люди в этих суровых местах. Вдоволь наелись рыбы и оладий. Помылись в бане. Спать лег с пожеланием плохой погоды на завтрашний день. Уж очень хочется отдохнуть здесь денек.

11-й и 12-й дни. 26,27 июня
        С пожеланиями плохой погоды я перестарался. Два дня с ветром и дождем. У народа начинается паника: Артем и Максим могут опоздать на работу, Юля – на самолет.
        Сходили в гости на метеостанцию, которая в трех километрах от базы. Здание просторное, сделано качественно, оснащено солнечными батареями. Но двум работникам метеостанции скучать не приходится. В списках метеостанция не значится, поэтому продукты не завозят. В коридоре взорвался баллон с гелием, необходимым для солнечных батарей. От взрыва получил травмы и ожоги один из работников, но его не эвакуировали, пришлось ему лечиться подручными средствами. После взрыва солнечная батарея перестала функционировать, пришлось установить буржуйку для отопления и приготовления пищи. Труба у буржуйки выведена в окно и неё задувает ветром, поэтому в доме очень дымно. А иногда в пластиковые окна шкребутся медведи, просят, чтоб кто-нибудь вышел, а то очень хочется кушать.

Image 1 of 1 Maximize imageRestore image Медведь стучался

Image 1 of 1 Maximize imageRestore image Пешая прогулка

Image 1 of 1 Maximize imageRestore image Стога

Image 1 of 1 Maximize imageRestore image Стога 2

Image 1 of 1 Maximize imageRestore image Стога 3

Image 1 of 1 Maximize imageRestore image Стога 4

Image 1 of 1 Maximize imageRestore image Бухта водопадная

Image 1 of 1 Maximize imageRestore image Собака и море

13-й день. 28 июня
        Непогода немного утихла. Надо дальше в путь. После шторма море окончательно не успокоилось, и океанская волна немного больше, чем была три дня назад. Сейчас надо благополучно преодолеть выход в океан. Иду последний. Народ пошел не по руслу реки, где волны меньше, а напрямик. Все благополучно проходят прибойные волны. Я пытаюсь подгадать низкие волны для рывка. Не подгадал. Как только пошел на пролом, передо мной выросла огромная стена. Груженый каяк воткнулся в волну, и она, перекатившись через каяк, с такой силой ударила в меня, что через нос вбила в легкие воду. Я на мгновение оказался под водой, затем в пене. Когда открыл глаза, то с удивлением обнаружил, что нахожусь над водой, а впереди больше нет волн. Эта была последняя, самая сильная из серии. Откашливаясь, быстренько отгреб подальше, пока не пошла новая серия. По спине и груди стекала морская вода, вбитая под плотно затянутый капюшон. Я догнал Артема и пожаловался на мокрые штаны. «Но это все по спине натекло», – уточнил я. На предложение переодеться отказался, вроде не холодно, что зря время терять.
        Гребем дальше. Артем захотел в туалет по-маленькому, но время терять не хочется. «Терпи Артем, еще часик-два и остановимся на отдых». Чтобы подбодрить его, я сочинил стишок про каякера:
Настоящий каякер не ест и не пьет, только гребет, только гребет.
Настоящий каякер не ссыт и не срет, только гребет, только гребет.
Жопа болит, но он в лодке сидит, только гребет, только гребет.
Нога затекла, но она не нужна, он ведь руками гребет.
Только гребет. Только гребет. Только гребет.
        На ночевку причалили в бухте Асача, недалеко от пасущегося на берегу медведя. Артем, выскочив из каяка с фотоаппаратом наперевес, побежал его фотографировать. Когда Артем подкрался вплотную, медведь почуял что-то неладное и встал на задние лапы, Артем присел за бревно. Медведь, ничего не обнаружив, продолжил жевать траву. Артем встал и сфотографировал. Медведь опять встал, Артем присел. И так несколько раз, пока медведь не струсил и не убежал. Артем, наверно, забыл, что медведи иногда не убегают…

14-й день. 29 июня
        Приближаемся к участку восточного побережья Камчатки, сильно изрезанному глубокими бухтами. Первая бухта – Асача. Хотелось пройти её наперерез, не заходя вглубь, но ветер не удачный – западный. С самого Охотского моря до бухты Асача для ветра нет серьезных горных препятствий. И в бухте, скорее всего, будет ветровая труба. Вдоль скал вошли внутрь бухты. Но, отойдя от скал, попали под шквал ветра. Слава сразу стал от нас удаляться, я пытаюсь за ним угнаться, но не могу. Сильно сносит ветром. Решаю не бороться с ветром, а использовать его и разворачиваюсь к нему спиной. Скорость увеличилась, но с каждой сотней метров растет ветровая волна. И вот я опять, матерясь, прыгаю на каяке. Группу из виду потерял, гребу к противоположному берегу бухты. Но вот вижу Славу, который уже причаливает. Почему он не прошел еще двести метров и не повернул за мыс? Ведь там ветра не должно быть. Причаливаю недалеко от Славы и начинаю высматривать остальных. Артема и Максима вижу, а Юли нет. Подходит Слава и показывает, где Юля. Её ветром вынесло из бухты в океан. Она пытается двигаться к нам, но это против ветра. Нужно ей сообщить, чтоб уходила от ветровой трубы за мыс. Я пытаюсь ей просигналить руками, но слишком далеко, наверное, не видно. Беру в руку оранжевый жилет и сигналю им. Слава сел в каяк и направился к Юле, чтобы помочь. Через минут пятнадцать, они благополучно завернули за мыс и причалили. Мы тоже обошли мыс и причалили к ним. Слава с Юлей сидели под скалой, спрятавшись от ветра, и о чём-то серьезно говорили. Больше говорил Слава, а Юля сидела молча, и по ней было видно, что она в шоке. Я не стал влезать в их тяжелый разговор.
        Намного позже я узнал, что, когда мы расплылись в разные стороны, Юля, не поняв наши разговоры о ветровой трубе, взяла курс прямо на мыс. Её начало сносить не просто в океан, а в ловушку из рифов. Благополучное окончание этого инцидента можно назвать чудом.
        Прячась от ветра за Асачинский хребет, прошли несколько километров и подошли к бухте Мутной. Бухты Асача и Мутная находятся в одной ветровой трубе, они разделены Асачинским хребтом. Ветер там такой же сильный. Решили подождать, уж очень не хочется второй раз за день лезть в эту трубу. Прождали до вечера. Ветер только усилился. Наверно, придется здесь ночевать, но здесь нет ручьев, а вокруг неприступные скалы. Вначале пытались собирать воду со скал при помощи полотенца. Получилось, но медленно. Потом, пройдя метров триста в обратном направлении, на скале нашли маленький ручеек. С риском попасть под камнепад в узком ущелье добрались до струйки воды и набрали несколько гермомешков. Еще проблема: нужно уютно устроиться на круглых камнях. Пришлось долго собирать мелкую гальку и выкладывать площадку под палатку.

15-й день. 30 июня
        К утру ветер не прекратился. Отступать некуда, надо прорываться. Против сильного ветра с брызгами идем вдоль скал внутрь бухты. Доходим почти до конца и, оказавшись на спокойной воде, повторяем нашу предыдущую ошибку. Вместо того чтобы пробираться вдоль краев бухты, начинаем резать по диагонали. Двигаемся быстро, благодаря ветру, который толкает в спину, и догоняющим каяк волнам, на которых удается немного серфить. Но с каждой сотней метров ветровая волна увеличивается. Юля назвала эти волны «положительными», от слова «положить». Такое ощущение, будто ты не на каяке, а на бешеной лошади. При помощи громких матов удается усидеть в «седле» и добраться до укрытия под скалами противоположного берега бухты. Что интересно, эту бухту пересекли все рядом, не рассыпаясь. Похоже, опыта по ходу этой экспедиции набрался не только я.
        Двигаясь вдоль Камчатского побережья, повсюду встречаем множество японских рыболовецких шхун. Где наши пограничники, которые раз в несколько лет сообщают об успешных операциях по задержанию японских браконьеров? Прошли красивую бухту Лиственничка. Подойдя к мысу Пирамидному, увидели недалеко от берега стаю касаток. Касатка – это хищный кит, который охотится на морских животных, обитающих в этом месте. Слава погреб прямо к стае, и Юля, недолго думая, рванула за ним. Мы остались стоять в сторонке. Вдвоем с Максом держали каяк Артема для удобства фотографирования мощным телевиком-четырехсоткой. Хоть и не было зафиксировано случая нападения касаток на людей, не хотелось открывать этот список. Вдруг они захотят поиграть, или просто нечаянно зацепит многотонная туша. То, что настроение игривое, было видно по тому, как одна из касаток выпрыгнула из воды и всем телом упала на поверхность.
        Насмотревшись касаток, пошли к мысу Кекурному смотреть их ужин, тюленей и моржей. Аккуратно подкравшись, устроили фотосессию: каякер Слава на фоне морских животных, сидящих на скалах. Но нервы у тюленей не выдержали при виде Славы, и они всей толпой повалились в воду. В воде они не только убегают, но и пытаются пугать, с ревом всей толпой двигаясь на каяк. Нужно сказать, что поначалу это производит впечатление.
На ночь встали в бухте Фальшивой. С берега виден столб пара Мутновской станции. До города два дня ходу. Но Артему с Максимом послезавтра надо быть уже на работе. Пришлось просить друзей встретить нас на катамаране.

16-й день. 01 июля.
        Прошли не спеша полдня навстречу катамарану. Подобрали нас напротив бухты Вилючинской. Не удалось поставить красивую точку в нашем походе входом в Авачинскую бухту. Весь поход мы мечтали, как причалим на Озерновской косе, и я по воде выйду на берег в носках, шокируя отдыхающих. Была мысль пройти самостоятельно или со Славой последний день, но отказался, уж очень сильно болел копчик.

Долго думала, какую фразу поставить эпиграфом. То ли из Макса Фрая – «была бы задница, а приключения на нее найдутся», то ли «сел в лодку – греби сам». Это уже Курт Воннегут, и тоже очень, вроде бы, к месту.
Но потом поняла, что лучшим камертоном моего рассказа станет старинный анекдот про ворону, которая хотела прибиться к стае гусей, улетающих на зимовку на юг. Когда ей резонно возразили: «ты что? мы же птицы перелетные, привычные, а ты не выдержишь - далеко», - она ответила: «Я птица большая, сильная, я долечу».
  И вот морской перелет, семь дней. В первый же день ворона безнадежно отстает. В срок гуси приземляются за морем, а вороны, понятное дело, нет. Подождали ее пару дней, помянули добрым словом, и только собрались лететь дальше, видят: над горизонтом точка. Ворона. Летит буквой "зю", вслепую, не разбирая ни дороги, ни направления, почти касаясь воды. Долетает до песочка и падает пластом. Гуси подбегают к ней и радуются:
- Ворона! Ты молодец! Ты сильная! Ты крутая! Ты долетела!
Ворона поднимает голову:
- Да, я долетела... Да, я большая... Да, я сильная... НО НА ГОЛОВУ СИЛЬНО БОЛЬНАЯ...

  Вот и я – как та ворона. Все ведь говорили – тебе за ребятами не угнаться, сиди дома. Но так не хотелось отказываться и поворачивать обратно, чтобы потом «всю жизнь тянулись передо мной кривые, глухие окольные тропы».. 
В результате у нас получилась презабавнейшая компания, давайте я вам вкратце представлю: 

Славик. Друг. Ну что тут еще скажешь... Друзей у каждого из нас в жизни не так уж много.

Темка. Один из лучших людей, когда-либо встреченных мною в жизни. Совершенно хемингуэевский персонаж: помните, как начинается «Старик и море»? «И глаза у него были цвета моря, веселые глаза человека, который не сдается». Вот это про него. К тому же, смирившись с тем, что гребу я в своем, далеко не олимпийском, ритме, (есть такая французская пословица – вино, разлитое в стаканы, надо пить), - Тема мужественно отстает от остальных, идя последним для подстраховки – или, когда сил подстраиваться под меня уже нет, и он все же вырывается вперед, постоянно оборачивается. За что тебе, Темка, сердечное спасибо – это очень грело мне душу. 

Саня. Из тех людей, которые больше молчат и делают дело, но уж если скажут.. Это про них с Темой - у Вознесенского: «пошли мне, Господь, второго, чтоб вытянул петь со мной». Замечательные, и к тому же - два сапога – пара.

Макс. Ну, Максу просто спасибо и за вовремя подставленное мужское плечо, и за разговоры на французском, и за безграничный позитив. 

Итого мы имеем: четыре веселых камчадала - и москвичка, полностью подпадающая под сакраментальное «не доверяйте деве юной весло, каяк и спасжилет». До тех пор, пока не сгорел от соленой воды мой плеер, в рэндомном режиме мне настойчиво предлагалось прослушать «Отряд не заметил потери бойца» Гражданской Обороны: потому что я, конечно, отстаю, и все то время, что я не пою про себя песни или не рассказываю вслух стихи (особенно хорошо идется под ритм Бродского – проверено Камчаткой) – я ем себя поедом, причитая «ай зачем же я ребят мучаю, увязалась ведь с ними на их бедные головы». 
  Погранцы на Курилах, проверяя наши документы (а меня как раз удачно не было, я убежала назад по берегу искать утопленную рацию) – поинтересовались: «А девушки в группе есть?» - «Да», - «А поменяете на три бутылки коньяка?» - «Вот думаем», - сказали мне ребята, пересказывая этот диалог. Не поменяли, конечно, но в каждой шутке.. По вечерам, когда я наконец причаливаю на последнем издыхании, то выпадаю из каяка и от усталости не в силах разогнуть сведенные на весле пальцы – а дорогие мои спутники уже и костер разожгли, и палатки поставили. (Тут самое время упомянуть, что котлы-то возила как раз я, поэтому по вечерам здорово задерживала общий ужин).
  Характерный эпизод: был у нас обед. Сидим смеемся, как обычно. «Чаю передай, пожалуйста, - а мне вон колбаски..». Тут Славик спрашивает: «Юлька, а ты чего ничего не ешь?» – «Да она спит». И я с удивлением понимаю, что действительно сплю, положив под голову спасик. Воистину, сильная-то я сильная, но.. См., как говорится, пункт первый вступления.

Поскольку смысл всей Экспедиции был в том, чтобы от Курил подняться вдоль южного побережья Камчатки до дома (ибо четверо участников регаты проживают в Петропавловске-Камчатском), а в моем случае – до аэропорта (я специально прилетела из Москвы, причем со второй попытки, от волнения пропустив первую), то стартовали мы с острова Парамушир, из города Северо-Курильск (административный центр Северокурильского района Сахалинской области), соединенного с материком тоненькой пунктирной линией морского пассажирского сообщения, по которой в начале маршрута теплоход «Гипанис» за сутки доставил нас из Петропавловска в точку невозвращения, - или, точнее, как раз в точку возвращения, потому что оттуда именно все и началось. Причем из порта столицы Камчатского края мы выходили в понедельник, что по морской традиции предвещает беду.. 
  Далее в связи с настойчивой необходимостью увидеть родных и близких, а также доползти до любимой работы и заняться повседневными делами нам пришлось сесть в каяки и догрести обратно до Петропавловска-Камчатского. Энциклопедии в связи с этим сообщают, что расстояние от города до города равняется 312 километрам, но здесь они явно скромничают: такое расстояние по кратчайшей прямой, но мы, обходя все мысы и «вылизывая» бухты, накрутили километров на сто больше.. 
Итак, началось все с Курил. Еще в Петропавловске на распространенный вопрос «а куда вы едете в отпуск?» мы загадочно отвечали: «на юга, на острова», - и хитро прищуривались. Когда же наш корабль наконец пришвартовался на долгожданных югах в порту Сев.-Кура – по берегам лежал жизнерадостный снег. 
  Погода на Курилах, надо вам сказать, это квинтэссенция словосочетания «океанический климат» в смысле размаха облачности, интенсивной циклонической деятельности и сильных ветров. Антураж там то ли очень стругацкий, то ли тарковский, во всяком случае ни на минуту не оставляет впечатление, что ты - в Зоне. Так и ждешь, что в заброшенных самолетных ангарах синеватым огнем засветится «ведьмин студень», или из-за угла разрушенной дизельной поднимется, колыхаясь, «комариная плешь».. Так вот посмотришь на неё — земля как земля. Жёлтая порода конусами, рельсы, рельсы, рельсы, на рельсах паровозик с платформами… Индустриальный пейзаж, одним словом. Только людей нет. Ни живых, ни мёртвых. (Аркадий и Борис Стругацкие, «Пикник на обочине»). И ведь людей, действительно, почти нет: сейчас на острове Шумшу живут только маячник с супругой и отряд пограничников, у которых из чудес цивилизации были замечены спутниковый интернет и огромные антенны для прослушивания морского эфира. Ну и, конечно, всякие разные радары. Вот только под полиэтиленовые каяки радары явно не заточены, поэтому на остров мы высаживаемся совершенно неожиданно для стражей границ нашей Родины. «Идем до дизельной, - рассказывали потом они, - а тут из тумана - зеленые человечки..» (а это у нашего Капитана зеленый чешский сплавной костюм Hiko). 
  Так вот, чтобы вернуться домой с вышепоименованных Курил, для начала мы переплыли в кромешном тумане с Парамушира на Шумшу через второй Курильский пролив. На радостях пригубили виски за первый курильский («как первый? Это же второй! – Ну, у нас же он первый»). Потом предприняли попытку рвануть до северной оконечности острова Шумшу, но от этой затеи быстро отказались, променяв спорт на военную историографию и дружно причалив к поселку Байково (бывшему японскому поселку Катаока, переименованному русскими в 1946 г., и вдобавок ко всему сильно пострадавшему в ноябре 1952 г. от разрушительного цунами). Над поселком - бывший японский аэродром с прекрасно сохранившейся взлетной полосой и множеством самолетных ангаров, на склоне сопки за речкой Николаевкой - японский памятник над погребальным сооружением, где кремировали умерших. На стеле монумента иероглифическая надпись, которая переводится примерно как "Да пребудут вечно в мире упокоившиеся в северных землях". Всем, оказалось невероятно интересно полазить по ДОТам, ДЗОТам и танкам, посидеть в кабинах сбитых американских самолетов, спуститься во взорванные, но не до конца разрушенные японские бункеры, постоять у памятника последним героям Великой Отечественной, погибших при штурме острова в ходе операции «Курильский десант».. К тому же, наш интерес к прошлому дополнительно подогревал холодный, дождливый циклон, как минимум на два дня беспролазно оседлавший Курилы. 
А потом произошло то, что мы про себя суеверно называли «ключом маршрута», а оставшиеся в Петропавловске комментировали не иначе как «ну очень спортивной попыткой суицида». Пролив. Курильский. Первый. 
Ширина его всего 12,4 км, и все-таки это один из самых опасных и тяжелых участков на пути к Курилам. Из описаний С.П.Крашенинникова (1711-1755): «Пролив между Курильской лопаткою и островом Шумшу шириною верст на 15.. На расстоянии нескольких верст от острова при убыли воды обнаруживается чрезвычайно сильный и очень опасный водоворот или бурун, именуемый казаками сулоем... Этот бурун с его водяными валами очень хорошо виден с Лопатки, и даже в тихую погоду его волны вздымаются над проливом на высоту более 20 саженей». Боялись мы его – как черт ладана.
  Оказалось, что главное – выбрать момент, попасть в «окно» в плохой погоде и, что еще главнее - грести надо по отливу, чтобы течение уносило тебя на восток, из Охотского моря в сторону Тихого океана. За три с небольшим часа мы проходим почти четырнадцать километров открытой воды, после чего вынужденно разворачиваемся против ветра (порывами до 15м/с), что делает последние пятьсот метров до берега довольно сложной задачей. Буквально вгрызаясь веслами в воду, мы как будто подтягиваемся на турниках вместе с каяками, а карбоновое весло Макса гнется, как тростинка. Морской каякинг это спорт такой народный – сто отжиманий на весле и душ холодный. Еле выгребли... Вечером в дневнике я записала «Океан нас пустил – за что Духу моря сердечное спасибо», и дальше - «Дров мало. Но зато какой кайф! – мы на материке! На родной земле». Здесь я, пожалуй, повторюсь – нам все-таки очень повезло с погодой: уже через несколько часов ветер в проливе усилился, а к вечеру небо заволокло очередным вечным циклоном, и белый занавес скрыл от нас Курилы. И снова как у Шаламова про Колыму: «небо словно слюдой выстлано, и дымный туман вокруг». 
  Дальнейшие триста пятьдесят километров до дома пролетели в совершенно другом ритме, под упорный и размеренный плеск весла. Пока монотонно гребли на Север, начала сказываться застарелая привычка к альпинизму: вроде необходимость вставать в четыре утра давно отпала, поскольку шквальный ветер оставили еще на Лопатке (уходя оттуда, мы выбрали самое безветренное время – ночь, переходящую в рассвет), но мы упорно встаем ни свет, ни заря, прогребаем двадцаточку, потом с чувством, с толком и с расстановкой устраиваем себе обед, после чего часок спим, потому что иначе совсем грустно, - и «опять двадцать пять». Под конец маршрута самой популярной утренней фразой была «скорее бы на работу – хоть выспимся!». 
  Быт наш разнообразием не отличался, сказывалась специфика маршрута, чаще всего на все вопросы типа «Слышь, а где … (палатка, жпс, аптечка, нужное подчеркнуть)?» слышалось «да как обычно, в лодке!». Временами только бывало весело, - по вечерам, когда усиливалась прибойная волна, по поводу чего звучало «я еще жить хочу, поэтому здесь чалиться отказываюсь!». После чего, все же где-то причалив и поев деликатесов вроде плова с мидиями по старинному французскому рецепту, или жареной крапивы, мы без задних ног валимся спать, и наш сон не может потревожить ничто – ни проходящие мимо медведи, ни чересчур продуваемые палатки, рассчитанные непонятно на что, но никак не на курильский холод: «у меня спальник на минус восемнадцать, так что мне нормально, тепло, - говорит с утра Саня. – Только вот в лицо задувает, не уснешь..». 
  Через несколько дней, умаявшись, решаем сделать полудневку, как раз мы удачно пропходим бухту Ходутка, где в устьях речки притулилась охотничья база с банькой, - так хочется попарить косточки и отмыться.. Добрые егеря, сварив нам наваристой ухи, заботливо предлагают: «а медвежатинки хотите? – Да нет, спасибо, мы как-то побаиваемся.. – Эх вы! А еще камчадалы!». А один из них бодро напутствует нас с утра: «Ну это же гребной дождь: греби себе да греби.. Чего сложного? Руку держишь на уровне глаз и знай работешь себе прессом, руки отдыхают». Ничего себе познания, думаю я, - а он, оказывается, в прошлом КМС по гребле. 
Постепенно у всех у нас становятся одинаковы обветренные, выдубленные соленым ветром темные лица – только блестят глаза и зубы. На работе нас дразнят «а, вернулись! Чунга-Чанги!». 
  И каждый день такой разный, такой непохожий на предыдущий и на все, что было до, и на все, что будет после – что мы постоянно перечисляем «Гипанис, Сев. Кур, Лопатка – это было в другой жизни», с каждым разом все удлиняя и удлиняя список. 

  Каждый час непогоды, который мы продрожали на суше, в геометрической прогрессии увеличивал длину наших последующих дневных переходов. В первоначальном варианте предполагалось прогребать всего-то по тридцать километров в день. Но после энной непогоды пришлось задаться вопросом «как же мы будем проходить по пятьдесят?», - на что Саша просто ответил «как, как.. Будем лучше греБсти!». И мы погребли - так, что уже после вторых по счету «пятидесяти с чем-то» бодро разминая в свете закатного солнца натруженные плечи Артем сказал «ну все, вгреблись вроде, чувствую – можно проходить и гораздо больше». И все дружно согласились. Ну, то есть все, кроме меня. Я-то от усталости не могла даже поднять голову.. (В этом месте снова можно посмотреть на пункт первый рассказа). Но все же даже сквозь усталость в измученном мозгу билась мысль – какой же он все-таки невероятно прекрасный, этот морской каякинг! Почти не перефразируя Жванецкого: не подохнешь – привыкнешь, не привыкнешь – подохнешь. 
При всем этом, положа руку на сердце, еще раз признаюсь, что с погодой нам повезло. Но Океан - это все-таки Океан, погода на его берегах непредсказуема и по большей части плаксива, поэтому пару циклонов Мироздание все-таки выделило на наши головы. А циклон, это в первую очередь - шквальный ветер, сбивающий стоящего на берегу человека с ног, а человека, сидящего в каяке, уносящий от берега прочь в перламутровые океанские дали, что совершенно не вязалось с выбранной нами траекторией движения. По этому поводу существует простой способ проверки ветра. Если, сидя в каяке, ты кидаешь перед собой весло, и ветром его моментально уносит за твою голову – значит встречный ветер достиг той силы, против которой лучше сидеть у костра и пить что-то согревающее. «У кошки девять жизней, а у каякера – одна, - сказал как-то в такой момент Тёма. «И она ему не нужна», - мрачно продолжил гребущий рядом Саня. Хождение по воде в такие дни настоятельно не рекомендуется, потому что «мы больше угребемся, чем угребем». И мы сидели под проливным дождем на суше… «Ну что, пургуем. Давайте тогда хоть водку допьем, а то что она так болтается?..». А потом глянули на карту – а там уже нужно идти по шестьдесят.. 

Это ощущение невозможно передать словами, но на Камчатке ты в самом прямом смысле всегда «не один», потому что все то время, что ты не спишь – вокруг суетятся птицы, рыбы, и звери (ну и, конечно, друзья и товарищи по счастью, но они в данном случае не в счет). Самое простое сравнение для горожанина – прямая трансляция канала «дискавери» двадцать четыре часа в сутки, и при этом ты – в телевизоре, в кадре.. Галдят чайки, плавают на спинах каланы(морские выдры), дрожа всем мехом и прижимая к груди своих пушистых, пищащих детенышей, вспархивают с камней стаи тонких черных кайр и краснолицых бакланов, рисуя в небе причудливые иероглифы, неуклюже переваливаются над водой, почти касаясь поверхности брюхом, толстые топорки. Выныривают касатки, разрезая спинными плавниками податливую воду, как ножом масло, временами шлепая по воде хвостами и с шумом выпуская фонтанчики воды. Грузно плюхаются в воду сивучи(морские львы), тяжело дыша, как группы престарелых пловцов в бассейне. 
  Ну и, конечно, медведи. На Лопатке (где за день на берегу насчитали одиннадцать (!) особей) мы причаливали в некотором удалении друг от друга – уж очень сёрфовая поднялась к вечеру волна. В итоге моя лодка оказалась за пригорком, от костра ее заметно не было. И вот в предрассветных сумерках иду собирать вещи, в руках – котелки и спальник, под мышкой пенка. И вижу: у лодки стоит медведь. Большой такой, любопытный. Я, конечно, медленно и с достоинством возвращаюсь к лагерю, чтобы сказать ребятам, что пора браться за фотоаппараты, а то они тут весь зоопарк проспят, но тут встречаю Славика, который удивлено спрашивает: «Юлька, а куда это ты так бежишь?!». 

Честно говоря, если вы не можете про себя ответить на этот вопрос, то наверное, ошиблись журналом.. Но все же в двух словах.. Хотя каждый из нас, наверное, по-своему сказал бы эти два слова в зависимости от собственного красноречия. 
  Но ведь, согласитесь, иногда надо все бросать и уезжать в чудесные места, где мало людей и много птиц, где расстояния измеряются пройденными вулканами, а земля однотонно-зеленая, как на полотнах раннего Матисса, - уезжать и не знать, чем будет наполнено твое «завтра». Потому что здесь нет выходных – есть просто жизнь – она одна, она такая разная, и такая, черт побери, прекрасная.. Потому что так здорово жить, «как будто не все пересчитаны звезды, как будто наш мир не открыт до конца..». И потому что все мы уходим затем, чтоб обратно потом возвратиться, и на самом-то деле действительно всю жизнь возвращаемся, чтобы уйти.. 
  Как говорят сами ребята: «удивительное место Камчатка, живешь здесь, - и уезжать не хочется..»

 Мои дневниковые записи полны нытья и самоедства, вроде: «У маячника нас встретил пес Тимоша, размером с пони, пытавшийся укусить меня, как и все остальные злые на меня наши мужчины». 
Улетала я с абсолютной уверенностью, что пойти еще куда-нибудь с ребятами мне определенно никогда не светит.. 
  Поэтому далее обращаюсь к каякерам «материковой» части России: дорогие друзья! Пропадает участник, с опытом прохождения Первого Курильского пролива и двухнедельной гребли по Тихому океану. Да, мне было тяжело, холодно, голодно, плохо, грустно, я отставала, я уставала, я никого не хотела видеть, я чуть не погибла в этой треклятой соленой воде, но я все же вернулась, и теперь, если хоть кто-нибудь хоть когда-нибудь хоть вздумает пригласить меня в хоть какой-нибудь маршрутик на каяках по какому угодно Океану, я ни за что … не откажусь!

Выражаем большущее Спасибо: The North Face, АБВ (Академии Белой Воды http://abvclub.ru), Necky Kayaks, Hiko Sport, Galasport, Антону Лазько, Феде Морозу, Камчатке и всем ВАМ!!